Безымянная невеста Ладыжец Евгения
– Ксан… Мне это кажется или они кухню сделали доступной для посещений? Да и вообще все… Это же столько денег угрохать… – Лелька неверяще протерла глаза, разглядывая комнаты. Остальные горе-зрители пребывали в таком же шоковом состоянии. Сдвинуться с места никто так и не рискнул, пока из четвертой двери не выскочила та же девица, что была на входе.
– Уважаемые гости! Театр Les Marionettes рад приветствовать вас на своем первом спектакле в этом году! Прошу вас, не стесняйтесь, проходите в сад! Нам потребуется еще примерно полчаса, чтобы загримировать вас в соответствии с ролями. – На этом моменте дверь таинственной комнаты скрипнула, выпустив с десяток молодых людей в белых костюмах и, опять же, масках на все лицо. Они споро рассредоточились по залу, ухватили каждый по семь-восемь человек и разошлись по разным углам. Мы с Лелькой попали в руки к молоденькой девчонке с золотистыми кудряшками, которая утащила нас в тенистый угол сада.
– Анеллия Святославовна, присаживайтесь, закрывайте глаза. – Девушка разложила на траве походный набор визажиста-парикмахера и принялась за дело. Легкий макияж, подчеркивающий цвет глаз, какая-то сверкающая пудра на все тело, махинации с волосами – и вот Лелька превращается в хищную, опасную Медузу Горгону.
– Вам в примерочную, постучите по двери вот так. – Девушка отстучала простенький ритм и отправила Лельку в четвертую комнату. – Теперь с вами, Оксана Юрьевна. – Она призадумалась, достала блокнотик, нашла запись, судя по всему, относящуюся ко мне. – Ладно, давайте гримироваться.
Во что меня превратили, я так и не поняла. Девушка потратила на мое преображение от силы минут пять, после чего выставила из сада, отправив по тому же адресу, что и подругу.
– У них тут что, пятое измерение?! – Примерочная поражала своими размерами. Длинный широкий коридор, с обоих сторон заставленный вешалками с костюмами всех эпох и народов, уходил куда-то за угол и, подозреваю, петлял еще не одну сотню метров. Из-за ближайшей вешалки послышался шорох, на свет выбрался высокий, субтильный мальчик с каштановыми волосами по плечо. Одет он был в широкие брюки, кожаный жилет и белую рубашку с воротом под горло.
– Оксана? Пойдемте, костюм уже готов. – Он схватил меня за руку и практически побежал через ровные ряды вешалок.
– Куда мы несемся?!
– В примерочную! Вас уже ждут давно!
Примерочной оказалась глубокая ниша в стене с зеркалом до пола, мягким ковром и невысокой тумбой посередине.
– Ну, наконец-то! – всплеснул руками дядечка-колобок, выкатившийся откуда-то из тени. – Рик, тебя как за смертью посылать!
Парень хохотнул, подтолкнул меня к колобку и скрылся.
– Вот непоседа. Сударыня, раздевайтесь, поднимайтесь на тумбу спиной к зеркалу. Будем подбирать платье. – Мужчина закатал рукава, окинул меня оценивающим взглядом и скрылся в джунглях одежды.
Платье подгоняли и подшивали прямо на мне. Длинное, из черного шифона и шелка. Оно ложилось по фигуре как перчатка, расходясь клиньями от бедер.
– Вы не знаете, кем я буду?
– От чего же, сударыня. Ведьма вы. Так, втяните живот, ага, отлично. Все, можете смотреться!
Я повернулась к зеркалу и застыла. Темные волосы с золотыми прядями мягкими завитками спускаются на плечи. Кожа золотистая, мерцающая, глаза кажутся огромными, прозрачно-зелеными колодцами на фоне черной полосы, проходящей поперек лица и шириной от бровей до середины носа. Губы цвета корицы, платье с кокетливой шнуровкой спереди, черное шифоновое облако, как будто дым, скрывает ноги от бедер до ступней.
– А… туфли у меня будут? – я проглотила всех охи и ахи и посмотрела на моего фея-крестного. тот задумчиво пожевал губу, кивнул и вытащил из кучи коробок (и когда они здесь очутились?!) изящные босоножки на плоской подошве, крепящиеся на манер греческих сандалий. Я про себя посомневалась такому выбору, но послушно подставила ноги. Золушка, блин.
– Готовы? – Рик выскочил из-за вешалок, огляделся по сторонам, после чего подскочил ко мне, заставил пригнуться.
– Ваша роль, сударыня. – Парень вложил мне в руку листочек бумаги. – Читаете, запоминаете, после чего складываете в несколько раз, засовываете в кулон и вешаете на шею. – В руку опустился кулон, похожий на ладанку, на витом посеребренном шнуре. – У вас пять минут, потом я должен отвести всех гостей в зал.
Я послушно прочитала. Обалдела. Прочитала еще раз, недоуменно посмотрела на паренька. Тот широко улыбнулся и пожал плечами.
– Все вопросы к мастеру, сударыня. Готовы? Правила просты. Вживаетесь в роль и не выходите из нее до конца спектакля. Показывать роль никому нельзя. Раскрывать другим свои задачи нежелательно. Спектакль длится три часа, за это время вам нужно постараться выполнить все задачи. В полночь подведение итогов. Готовы? Тогда бежим, уже опаздываем!
Я едва успела повесить ладанку с ролью на шею и понеслась следом за своим проводником. Что-то мне подсказывает, что этот Хэллоуин я вряд ли забуду.
***
Зеркало в покинутой примерочной вдруг щелкнуло и открылось, как дверь. Аннушка, режиссер театра марионеток, присела на тумбу, задумчиво глядя на костюмера.
– Дядька Ефим, почему ее вы решили сами одеть?
– Типаж, Аннушка, типаж. Скажи директору, пусть присмотрится. Может, изменит решение?
Аннушка поправила синюю прядь, выбившуюся из прически, достала из-за пазухи стопку скрепленных листов, скрученных трубкой, пролистала.
– А привел ее… Рик, конечно же. И привел не конкретную девушку, а ту, какая ему больше приглянулась. Хитрите ведь, Ефим Иванович. – Аннушка укоризненно взглянула на костюмера. Тот хмыкнул, ласково потрепал девушку по голове.
– Кого еще, кроме него, я мог за Смертью послать, скажи, Аннушка?
Режиссер только грустно улыбнулась, снова уткнувшись в сценарий.
Глава 4. Ведьмин бал
Мне ль судьбе покориться?
Мне ль зачахнуть в тоске?
Приворотное зелье
Я варю в котелке!
«Приворотное зелье», Мельница
Раз в году, в самую темную-темную ночь, все духи – добрые и злые – собираются на Лысой горе. Ведьмы пляшут, бесы жгут костры, огненные саламандры потягивают нектар из крови златоперых фениксов, домовые вершат свой суд над нерадивыми учениками, оборотни выбирают вожака стаи, князья тьмы пьют в обнимку с князьями света. Все, кто не от мира человеческого, веселятся и пируют в эту ночь. Все, кроме златовласой Ларены, княжны светлых духов.
– Что с тобой, сестрица? Обидел тебя кто? – Леля, Весна юная, присела рядом на камень озерный, еще теплый, солнцем напитанный.
– Любовь меня обидела, Леля. Любовь. – Всхлипнула княжна, отвернулась, лицо в ладонях спрятала.
– Ну же, сестрица, открой мне, как тебе помочь? Неправильно это, на празднике слезы лить!
– Ах, Леля…
Рассказала Ларена, что ее печалит. Сговорили ее родители за Лихара, сына рысьего племени, великого воина, убийцу нежити. Всем хорош Лихар – и статью, и силой, и сердцем светел. Только княжна ему не по душе оказалась. Увидел он ее лишь раз, да и отказался от свадьбы. Сказал, что светлая княжна светла и сердцем должна быть. Не объяснил ничего больше и ушел.
– Любишь ли ты его, Ларена? – опустилась на колени перед сестрой Весна, обняла за плечи.
– Люблю, сестрица.
– Тогда помогу тебе. – Улыбнулась Весна, подняла сестру на ноги. – Видишь столы стоят, темнотой укрытые? Сидит там Марена, дочь Темного князя. Ведьма она, что наколдует – то не в жисть не разбить. Подойди к ней, попроси зелья приворотного. Поможет, не откажет. Скажешь, что от Весны долг взыскать пришла.
Обрадовалась княжна, подобрала полы платья праздничного, понеслась во весь дух к столам темным.
– Где Марена, княжна Темная? Отвечайте, ироды, где она прячется? – молчат духи темные, отворачиваются от Ларены. Друг за другом стол покидают.
– Зачем тебе дитя темноты, светлая княжна? – одна лишь фигура за столом осталась, плащом укрытая.
– Не твое дело, исчадье зла. Только Марене открыть могу.
– Невежлива ты, дитя света. Не уважаешь других. Говори, что хотела. Я Марена. – Скинула фигура плащ с плеч, блеснули глаза зеленью болот лесных, тьмой ночной, звездами освещенной, волосы плечи точеные укрыли.
– Зелье мне нужно приворотное. Весна сказала, должок у тебя перед ней. Мне и отдашь его.
Помолчала Марена, княжну разглядывая.
– Зелье приворотное – выдумка человеческая. Нельзя сердце чужое силой к себе привязать. Коли есть в его сердце к тебе хоть капелька тепла, поможет зелье ей вырасти в яркое пламя. Если же нет в нем ничего – не обессудь. Согласна?
– Согласна. Не может никто мимо княжны света пройти, не восхитившись, а значит, и он не мог! – ликует княжна Ларена, кружится, пятками ритм отбивает волшебный.
Ушла Марена. За линию костров ночных спустилась, мимо озера тайного прошла. Открылась пещера в сердце Лысой горы, впустила в свои недра княжну Тьмы.
Солнца полуденного тепло, ветра степного свободу, ночи волшебной прохладу, крови влюбленного жар – смешала Марена в котле ведьминском, волосом Ларены приправила, водой студеной разбавила, меда каплю влила. Да не заметила, как волосок свой обронила.
Рассвет уж близится, все яростнее пляски, все выше полыхают костры. Все пьяны хмелем свободы ночной. Всем приют дает Лысая гора в эту ночь.
Нашла княжна темная Ларену в кругу бесов крутящейся. Выволокла за руку, по щекам отхлестала, в себя привела. Сунула ей в руку бутылек прозрачный. В том бутыльке – ярко-алая капля с золотыми прожилками, светится, шевелится, в ритме сердца бьется.
– Разбавь водой и влей в кубок избраннику своему. Выпьет, три удара сердца пройдет – и узнаешь, люба ли ты ему. Весне скажи, что отдала я свой долг.
Понеслась Ларена к столам светлых князей, выхватила кубок у сестрицы, влила туда зелье ведьмино.
– Отведай, Лихар, напитка из рук моих. Хоть и не любишь ты меня, но хоть сестрой назови. – Склонилась княжна перед оборотнем, протянула кубок тяжелый. Слезы в глазах кипят, румянец на щеках играет. Сжалился Лихар, принял кубок, в один глоток осушил.
Затаилась княжна. Отсчитала, пока сердце его три раза стукнет в груди. Потянулась радостно ему навстречу, губы подставила.
– Прочь с дороги, гусыня!
Оттолкнул ее Лихар, бросил кубок на землю и ушел прочь, не оглядываясь. Замерла на миг Ларена, упала наземь, принялась слезы лить. Светлый князь всполошился, приказал поднять дочь младшую да увести в горницу к Заре. Оставшихся же стал выспрашивать, что стряслось с любимицей его. Рассказали ему, что Лихар оттолкнул Ларену, вот она и заплакала. Взъярился князь, отправил воинов своих искать Лихара.
И нашли его. Да только оторвать от ведьмы зеленоглазой не смогли. Стоят они на холме лысом, в окружении костров, за руки держатся, смотрят в глаза друг другу – оторваться не могут. И клятву вечную шепчут. Увидела Весна такое дело, подошла к отцу и рассказала на ушко, с чего весь сыр-бор начался. Князь пожурил старшую, рассказал ей, что не бывает любви без единого ростка в душе. Да и ушел, оставив влюбленных, клятвы брачные шепчущих.
Долго ли, скоро ли – узнала Ларена, к кому ее жених ушел. Разозлилась княжна, разъярилась, по всему свету ветры сухие отправила – чтобы нашли да привели к ней непокорных ее воле. Принесли ветры Марену с Лихаром, за руки держащихся. Раз позвала княжна светлая в свою горницу оборотня, второй позвала, третий. На своем стоит оборотень, отказывает княжне. Не выдержала девица, топнула ножкой нежной – скрыло влюбленных пламя солнечное, жгучее. Закрыл Лихар жену свою от света злого.
Наслала княжна ветры злые, кусачие. Прикрыла своим плащом оборотня Марена, все ветра успокоив.
Услышала Весна, что творит сестрица ее младшая, побежала за отцом. Привела Князя Светлого, на зов Марены и Темный князь явился. Стоят они в горнице Ларены, княжну за руки воины держат, Марену на руках оборотень держит – досталось ей от княжны последним ударом. Цветы нежные по полу разметаны, ногами затоптаны, огонь по углам горницы коптит уже.
– Прощения проси. – Суров светлый князь, зол на дочь свою неразумную.
– Нет! Она виновата, она у меня жениха свела! – кричит, ярится Ларена, из рук рвется.
– Проси прощения, глупая! – беспокоится светлый князь, на Лихара поглядывает. Знает – случилось что с молодой женой, оборотень весь род свой на охоту за княжной отправит. И будет в своем праве.
– Да пусть сдохнет на руках у него, ведьма клятая! – выплюнула княжна Ларена проклятие свое, закатила глаза и обвисла в руках у воинов отцовских, растворяясь в солнечном свете. Не любит свет, когда под его знаменем дурные дела творятся. Не простил он младшей княжне такого поступка, забрал душу к себе, на перевоспитание.
А Весна, сестрица старшая, раскаялась, что с нее все несчастья начались, сгладила проклятье Ларены. Жива осталась Марена, да только жизнь та пуста. Коли притронется к ней Лихар, тут же в сон впадает Марена. И можно бы снять проклятие, но нужна для этого сама Хозяйка судеб, которую, как известно, днем с огнем не сыщешь. Может Хозяйка разорвать паутину чар, спутать в одну нить судьбы Лихара и Марены, провести княжну темную через мост калиновый. И до сих пор бродит по свету Лихар в одиночестве в поисках спасения от проклятия, сидит в горнице Марена, нити зимних ночей выплетает, одежду ткет да через Весну любимому передает…
– Поздравляю вас, дорогие гости! Это было неподражаемо! – кажется, все, кто в этот момент оказался в зале, вздрогнули. На подиум к музыкантам вышел высокий мужчина, похожий на постаревшего Брэдли Купера. Лукавый взгляд прищуренных голубых глаз, широкие скулы, золотисто-русые с проседью волосы прикрывают уши, кривятся в доброй ухмылке полные губы.
– Это директор театра, Мориш Леру, – шепнула Лелька, невесть как оказавшаяся рядом. Все время, пока шел спектакль, она мелькала где-то поблизости, среди свиты Светлого князя. Кажется, она играла Молнию – верткую, яркую, не дающуюся в руки, притягательную и опасную.
– Наша команда благодарна вам за этот бал-маскарад, который вашими стараниями стал настоящим произведением искусства!
Директор продолжал что-то вещать, разъясняя смысл постановки. После на сцену поднялись настоящие актеры – я насчитала пятнадцать человек. За ними – команда поддержки во главе с моим костюмером и синеволосой девицей. После представления всех героев вечера нам предложили разбиться на группы и обсудить спектакль.
Контактный театр – сравнительно молодое направление. Скажу больше, он сильно смахивает на большую ролевую игру. Зрители в этом случае сидят не за пределами сцены, а как будто на ней. Декорации ставятся вокруг, все действия актеров задевают сидящих, вынуждая принимать участие, импровизировать, отвечать, играть. Говорят, таким образом достигается полная вовлеченность зрителя в постановку. И все грани ее смысла раскрываются гораздо ярче, чем если бы зритель сидел в тени партера и просто наблюдал. То, что предложили нам сегодня, сильно отличалось от стандартного сценария. Но… кто сказал, что постановка пострадала от этого?
Я как будто выпала из реальности на эти три часа. Казалось, что в воздухе витает запах костров и скошенной, стоптанной травы у изножья горы. Что вокруг пляшут не петербуржцы, переодетые в маскарадные костюмы, а самые настоящие ведьмы, духи и прочая, прочая. Нереальная атмосфера, что и говорить.
Я попала в группу обсуждения как раз к той синеволосой девице, которая стояла с моим костюмером. Оказалось, что это режиссер труппы, Анна. Фамилию она не называла, но, глядя на нее, я и сама вспомнила историю этой крайне талантливой и амбициозной девушки. Расскажу попозже о ней. Так вот, Анна поведала нам, что жесткого сценария на этот раз не было – были лишь векторы развития события. Могло сложиться и так, что Ларена вышла бы замуж за оборотня. Могло сложиться, что оборотень украл бы Весну. Сложилось как сложилось. Меня поблагодарили за чудесную игру (никогда бы не подумала, мне казалось, я фальшивлю в каждом слове), спросили, давно ли я увлекаюсь приготовлением коктейлей. Вы думали, откуда взялось приворотное зелье? Все просто, пригодилась та самая кухня в третьем чиллауте. Я пошла туда, в стилизованном котле смешала фруктовые соки, немного текилы – и вручила все это своей «конкурентке».
– Молодой человек, игравший Лихара, просил передать вам свое восхищение. Вкус зелья ему очень понравился. – Странно, и почему это Анна так хитро улыбается?
– Я рада это слышать. – Вежливо ответила я. К слову, Лихар оказался одним из актеров театра. А Ларена – его девушкой. Как раз сейчас они стояли, обнявшись, в одной из зеленых ниш комнаты-сада и о чем-то тихо говорили. Театр – интересное развлечение для пары, мне кажется. И быть вместе никогда не наскучит, и себя испытать в разных ситуациях можно.
По клубу разливался приглушенный свет, звучала тихая спокойная музыка. Мы с Лелькой успели переодеться, умыться, перезнакомиться с теми, кто играл вместе с нами, обменяться номерами телефонов.
– Жаль, что твой оборотень в маске был. Непонятно даже, красивый он или не очень. – Вздохнула Лелька, провожая чуточку завистливым взглядом пару Ларена-Лихар.
Я пожала плечами. Высокий плечистый парень, в меру накачанный – на руках он меня держал совершенно спокойно. Приятный, немного хриплый низкий голос – таким здорово петь баллады под гитару у костра. Модная сейчас трехдневная щетина на тяжеловатом подбородке, четко очерченные губы – не тонкие и не пухлые, как у девчонки. Ровный загар, короткий ершик густых рыжеватых волос и карамельно-карие глаза с черными пятнышками по краю радужки. Верхняя часть лица закрыта маской, имитирующей шкуру рыси. Смотрелось шикарно. Но и только.
Я уже собиралась сесть в такси, как вдруг дверцу кто-то схватил и рванул на себя. Я чуть не вылетела на асфальт, в последний момент успев разжать руку.
– Девушка! Ой, простите. Я так торопился. – В салон старенького форда заглянул нескладный парень в мятом пиджаке, джинсах и круглых, как у кота Базилио, очках.
– Говори давай, кавалер, ехать пора! – грозно отозвался со своего места таксист.
– Да-да, я быстро… Так вот, девушка, скажите, вы суеверная?
– Нет.
– А верующая? – взгляд впился в крестик, болтающийся на шее.
– Бывает иногда. К чему такие вопросы? – парень начинал раздражать. Еще и ветер холодный в салон впустил.
– Отличненько. Раз все так сложилось – будем вас очень ждать в следующую субботу на спектакль! Прошу вас, приходите обязательно! – парень всунул мне в руку карточку и прикрыл дверь машины. Таксист, ворча под нос про творческих личностей, тронулся с места.
С карточки мне подмигивала черным глазом ворона в короне, указывая на название спектакля кривым когтем.
Готическим шрифтом меня скромно приглашали на «Игры со смертью.»
Золотоволосая девушка проводила задумчивым взглядом синий форд с шашечками на крыше, в котором уезжала от театра девчонка, игравшая ведьму Марену. Помолчала, после чего подошла мужчине в маске рыси, обняла его и заглянула в глаза.
– Милый, и как это понимать? Почему ты выбрал ее, если мы уже сто раз играли пару? Никто бы ничего не сказал тебе!
– Эльза, не кипятись. Хороший спектакль получился, с неожиданной концовкой. – Мужчина усмехнулся. – К тому же я, наконец-то, увидел, что и правда тебе нужен. Какой накал страстей, уму непостижимо. – Он склонился, притянув блондинку ближе к себе, нежно поцеловал. – Моя маленькая ревнивая Эльза… Подумать только, я и не знал, что ты такая собственница. – Девушка фыркнула в ответ, попробовала вырваться. Мужчина толкнул ее под колени, подхватил на руки и поцеловал еще раз. – Пойдем домой, замерзнешь еще. У тебя следующий спектакль через неделю.
Глава 5. Новые знакомцы
Не проститься ли нам на месте?
Прежде, чем осознаем кто мы.
Даже через полвека вместе
Мы останемся незнакомы.
«Незнакомец», Non Cadenza
Первое ноября я благополучно проспала до обеда. Проснувшись, не сумела вспомнить ни одной детали из собственных снов. Так, неразборчивое мельтешение, искры, гул голосов. Голова после вчерашнего побаливала – после того чудо-спектакля мне не удавалось заснуть, так что я благополучно просидела на кухне часов до четырех утра. Зато стих написала. Месяц уже ничего родить не могла стоящего, а тут просто само на бумагу просилось. После обеда заскочила Лелька, сгребла остатки вещей, оставила свою часть квартплаты за прошедший месяц и умчалась по делам. А я, недолго раздумывая, устроила себе день безделья. Купила в продуктовом у дома попкорн, быстренько приготовила себе пятилитровую кастрюльку лакомства и запустила первую серию Дома кукол, сериала, который мне давно советовали посмотреть Ирка с мужем.
Утро понедельника встретило меня ровным слоем снега, еще чистым и незапятнанным. Кружка кофе, каша, легкий макияж, теплый деловой костюм, черное пальто до колен, берет, кокетливо съехавший на бок, сапожки – и бегом к метро. Рабочий день, полный криков, слез, угроз, соплей и сплетен – очередной клиент с делом о наследстве и его великовозрастные охамевшие детки. Еще один рывок на метро – и можно расслабиться. До начала новой лекции еще полчаса, так что я решила прогуляться по университетскому скверу. И вот иду я, никого не трогаю…
– Марена?! Марена, стой!!!
Я даже сразу и не поняла, что это ко мне обращаются, потому остановилась, только услышав гулкий топот за спиной. В мою сторону во всю прыть мчался тот самый очкастый парень, который позавчера выдал мне приглашение на следующий спектакль.
– Фу, еле догнал. Что ж ты не останавливаешься, когда тебя зовут? – попенял мне парень, укоризненно глядя исподлобья и пытаясь отдышаться. Смешной. Нескладный такой.
– Вообще-то меня зовут Оксана. И на «ты» мы еще не переходили. – Пытаюсь состроить надменное лицо. Как у моей начальницы, когда она с неугодными ей заказчиками говорит.
– Прости… те. – С запинкой ответил парень, выпрямляясь. – Иван Цаплин, актер театра, где вы в субботу прекрасно показали свой талант. Вот, увидел вас, решил подойти, поприветствовать-с, а вы игнорируете.
– Оксана Карская. Прощаю. – Я улыбнулась и подмигнула незадачливому актеру. Тот воспрял духом и спросил:
– Теперь можно на «ты» перейти? – оставалось только улыбаться и кивать.
Оставшееся время до пар мы бродили по припорошенному снегом скверу вдвоем. Иван рассказывал про работу в театре, я внимательно слушала. Неожиданно его слова про показанный талант меня зацепили. Мне всегда нравилось входить в образ, когда Лелька с Маратом устраивали фотосессии на разные тематики. Иван же в этом оказался мастером. Пока мы болтали, он обмолвился, что в субботу играл роль Светлого князя. Я даже споткнулась от неожиданности, по-детски разинув рот.
– Князя?! Ты – играл князя?! Да быть не может! Я же рядом с ним несколько раз проходила, в финальной сцене почти нос к носу стояли!
Иван улыбнулся, отвернулся на секунду. Повернулся ко мне абсолютно другой человек. Он расправил плечи, выкатил вперед грудь – и оказалось, что не такой уж он и хилый, как мне показалось сначала. Наоборот, очень даже крепкий – на полголовы выше меня, плечи богатырские, осанка… Такой любой принц позавидует. А выражение лица – это просто неописуемо. Без очков и добродушной улыбки парень растерял всю теплоту, которая от него исходила, и превратился в заносчивого, холодного и крайне уверенного в себе мужчину. Серо-голубые глаза смотрят на мир отстраненно, свысока, уголок губы кривит усмешка, лицо без улыбки стало казаться уже, приглаженные волосы на выглянувшем солнце сверкают благородным золотом…
– Все, верю, действительно Светлый князь. – Именно таким я и запомнила того персонажа. Подумать только, и все это – один и тот же человек. Действительно, талант.
После моих слов парень тут же расслабился, ссутулился и широко улыбнулся. Образ князя пропал моментально, даже тени не осталось.
– Здорово. Я такого быстрого преображения еще никогда не видела.
Иван подмигнул мне и, взяв под руку, повел в сторону входа в корпус.
– Оксана, можно я с тобой на лекцию схожу? У вас же не отмечают, я правильно понял? – внезапно попросил он, задрав голову и разглядывая наш семиэтажный корпус.
– Вообще-то отмечают, но ты можешь представиться новеньким. А зачем тебе?
– Давно в универе не был. Вдруг знакомых преподов встречу, вот здорово будет. – Мечтательно разулыбался Иван.
– Ну, пошли тогда. На входе паспорт охраннику дашь, данные перепишет.
Мы миновали пост охраны, тетушку-гардеробщицу, поднялись на третий этаж и вошли в аудиторию. Почти все мои курсистки уже были на месте.
– Ванька! Ты здесь откуда?! – от окна нам махала Юля, отложив в сторону огромные черные наушники-чебурашки. Лида оторвалась от тетради, обернулась в нашу сторону и приветливо улыбнулась.
– Неожиданно, но… Пойдем, сядем рядом, это мои подруги. – Я проследила за внезапно зарумянившимся Иваном, уставившегося на девчонок (понять бы, на кого из них), потянула его за рукав.
– Иван, это Лида. С Юлей, я так поняла, вы уже знакомы.
Парень поправил съехавшие на кончик носа очки и задорно поклонился в пояс. Юлька захихикала, Лида продолжала отстраненно улыбаться.
– Юль, где вы познакомились? – шепнула я в спину подруги, пока новый препод писал тему занятия на доске. Кажется, сегодня у нас этика. Скукота.
Юлька, не оборачиваясь, положила на край стола записку.
«Мы в одном театре работаем»
«В Les Marionettes?»
«А ты откуда знаешь? Или он сам сказал?»
«Я там была в выходные, на спектакль с Лелькой ходили.»
«Ого. И как, понравилось?»
«Очень!»
«Я рада»
«В смысле?»
«Это мой сюжет был, я всю неделю придумывала»
Я в шоке оторвалась от записки. Любопытный Иван тут же заглянул в записку, прочитал и затрясся от смеха. После чего подвинул листок к себе и размашисто написал:
«Юлька – хвастунишка»
Остаток пары они, хихикая, переписывались друг с другом. А во время перерыва Иван, подбоченясь, важно надул щеки и заявил, что таким красивым и воспитанным девушкам нет смысла сидеть на этике, потому он, как старший среди нас, забирает всю честную компанию под свою ответственность.
– Куда, папочка?
– В Рыбу, доча. – подмигнул мне Иван и, сняв со спинки стула свое и мое пальто, насвистывая, двинулся к выходу. Лида с Юлей переглянулись, дружно скинули тетради в сумочки и потянулись за ним. Я замыкала шествие прогульщиков.
Слава всем богам, на препода мы так и не наткнулись, хотя ее голос постоянно звучал где-то поблизости. Кажется, она отчитывала несчастного, что писал у нее диплом…
– От сессии до сессии живут студенты весело, – отпустил бородатую шутку в сторону истязаемого паренька Иван, посмеиваясь на ходу. – Все-таки есть своя прелесть в студенческой жизни, девчата. Все вокруг молодые, полные сил, свободные от обязательств и избытка морали. Красота…
– Поступай да получай вторую вышку, снова почувствуешь себя студентом, – предложила Юлька, разглядывая стенд с афишами университетских мероприятий на первом этаже. – Я летом получила диплом и как-то больше за парту не рвусь.
– Все у тебя впереди, Юленька, – тоном умудренного годами старца произнес Иван, – ностальгия потом мучать будет, сама в магистратуру побежишь. Да и что твой бакалаврский диплом, а? Ну вот скажи, Оксана, взяла бы ты к себе такую сотрудницу? Четыре года отучилась, диплом отхватила – и вуаля, специалист высшего класса. Ну, где это видано? Как таким специалистам вообще доверять можно?
– А вам всем подавай молодую, с двумя вышками, опытом работы пять лет и 2 взрослыми детьми, ага – огрызнулась Юлька, прибавив шаг. – Вань, знаешь же, что больная тема, чего лезешь-то?
– Кстати, Юль, я давно спросить хотела, для чего тебе эти курсы? Тем более раз ты в театре работаешь.
– Лида, я людям роли пишу! Мне нужно разбираться с первого взгляда, что человек потянет, а что нет. Как с ним говорить, о чем он думает, чего хочет. На курсах, конечно, бреда хватает, но и пользы тоже много.
– Плюс ко всему директор давно предлагал менеджера по кадрам официального завести, а то ему лень самому собеседования с новыми дарованиями каждую неделю проводить, – Иван еле успел увернуться от подзатыльника, которым его пыталась наградить коллега. – Видишь, Лид, я о ней забочусь, спасаю от зряшной траты времени, а меня за доброе дело бьют.
Лида, глядя на печальное лицо актера, фыркнула и пошла дальше, чуть вырвавшись вперед.
– Королева не хочет говорить с тобой, смерд, – перевела реакцию подруги Юлька, похлопала парня по плечу и умчалась догонять Лиду.
– Вань, ты на нее не обижайся, Лидочка у нас о принце голубых кровей мечтает, даже к гадалке ходила, как выяснилось.
– К Юлькиной бабке, что ли?
– Ну да. А как ты догадался?
– Да Юлька всю труппу к ней перетаскала, проверить на везение, линию жизни и так далее. Мориш только поржал над нами, но сходить разрешил. Даже Эльза ходила, – он усмехнулся, видимо, вспомнив что-то забавное.
– Эльза – это…
– Девчонка, которая Ларену играла. Златовласка наша звездная. Что в ней Ян нашел, не понимаю.
– Ян – это тот оборотень – я проявила чудеса логики, вспомнив парочку, обжимавшуюся в углу цветочного зала.
– Ага. Ян Моришевич, старший сын директора. А Эльза – наша прима, как она себя величает. – Юлька вернулась к нам, смешно сморщив нос. – Ах, она не может играть эту роль, это не ее типаж! Ах, она отказывается играть в паре с Иваном, ЯН не поймет и будет расстроен. Ах…
– Юль, мы все поняли, что ты ее не любишь, – оборвал ее излияния Иван.
– Да курица она белобрысая! Лидочка в сто раз красивее, если уж на то пошло! И понтов у нее меньше! Спорим, она лучше играет? – Юля совсем разошлась, тормознув нашу процессию на полпути к метро. Она стояла, воинственно уперев руки в бока. – Ну, что скажете? Ксан, ты же видела ту мымру!
– Видела. Мне кажется, Лида и правда симпатичнее. Изящнее, что ли.
Лида зарумянилась под нашими взглядами.
– Решено! Значит, на следующий спектакль Лида приходит, а я даю ей главную роль! – Юлька захлопала в ладоши и тут же зашагала дальше по дороге.
– А… Ксан, какой театр, какие роли?! – Лида в смятении обернулась ко мне.
– Не переживай. Доедем до Рыбы – и все расскажем.
Для тех, кто не был в Питере, поясню. Ресторан «Rыба» – почти что самый крутой ресторан на седьмом этаже торгового центра «River House». Туда модно водить партнеров и любовниц, там же элита всех мастей считает достойным проводить свои корпоративы и праздники. Ресторан двухэтажный – если первый этаж занимает элегантный зал в красно-коричных тонах «для взрослых», где ведутся неспешные разговоры, то на втором этаже зажигает молодежь – именно там обустроен бар с высокими стульями, стойкой, танцплощадкой и всем прилагающимся. Тоже в красно-коричных тонах. Собственно, туда мы и направились, благо, что время давно перевалило за шесть часов вечера, и этаж был открыт для посещения.
Мы устроились за столиком у окна с видом на Неву. Взяли по коктейлю, заказали с первого этажа итальянскую пиццу и… началось.
– А теперь рассказывайте, что за театр, какие еще главные роли, и о чем вообще вы талдычили всю дорогу? – Лида отставила свой бокал, подперла щечку ладонью и приготовилась слушать.
Пока Юля с Иваном, перебивая друг друга, рассказывали о феномене контактного театра, я рассматривала Лиду. Девушка с модельной внешностью, что уж говорить. Волосы платинового цвета (свои!) до попы, изящная стройная фигурка, красивая грудь, длинные ноги – она всегда подчеркивала свои достоинства, даже на курсах, где большая часть студентов – женщины. Узкое лицо с немного раскосыми голубыми глазами, тонкий носик, заостренный подбородок – Лида похожа на ласку. Красивая-то красивая, но и укусить может. Она бывает очень доверчивой, наивной, как будто не девушка 21 века, а тепличное растение какое-то. О семье она никогда не рассказывала, хотя судя по ее «экипировке», родители явно не бедствуют. К той гадалке она, как я потом узнала, ходила на следующее утро после нас с Галкой. И с тех пор ходит и чему-то мечтательно улыбается.
Я попыталась вспомнить Эльзу-Ларену, которая мелькала у меня перед глазами весь субботний вечер. Тоже блондинка, только оттенок больше золотистый (ретриверский, я бы сказала), тоже высокого роста, с фигурой проблем нет. Но что-то в ней все-таки отталкивает. То ли выражение лица спесивое уж слишком, то ли манера двигаться… Пока сидит и молчит – девочка-картинка. Как только откроет рот – сразу хочется отвернуться. Не понимаю. Но для роли насквозь порочной светлой княжны – самое то. Может, она, как Ваня, играла?
– Если можно, девочки, я бы очень хотела с вами пойти. Мне гадалка сказала, что на всякие предложения на этой неделе нужно отвечать положительно, – голос Лидочки звенел от серьезности.
– А предложение спрыгнуть с десятого этажа ты тоже примешь положительно? – поинтересовался Иван, погладив пальцем руку Лидочки. Та фыркнула в очередной раз и отвернулась.
– Иван, не трави Лиду, она у нас девушка стеснительная! – прикрикнула Юлька. – Лид, без возражений, в субботу мы идем все вместе в наш театр. Я для тебя такую роль напишу… Закачаешься! И Директора попрошу посмотреть на тебя внимательнее!
– Я хотела узнать, почему у вашего директора такое имя странное. Это псевдоним такой? – мне и правда, было интересно.
– Мориш Леру, отчество не вспомню, эмигрировал из Польши в 1975 вместе с родителями. – Начала рассказывать Юлька. – Осел в Питере, закончил театральный, женился на начинающей актрисе, съездил с ней на гастроли в Париж, вернулся и создал наш театр. Нам в этом году… Вань, сколько театру?
– Пятнадцать лет весной будет, – флегматично отозвался Иван, глядя в окно.
– О, надо же, юбилей! Так, о чем это я… А, вот, мы – третий состав труппы. Я самая мелкая, Ефим Иваныч, наш костюмер, самый старый – ему пятьдесят с хвостиком. Жену его мы ни разу не видели, она где-то в штатах выступает. А два сына – Ян и Димитрий – играют с нами. Ты, кстати, обоих видела, – подмигнула девушка. – Ян был твоим оборотнем, Рик – провожал к костюмеру. Ох, и вопила же потом Эльза, что на ее Янчика всякие ведьмы покушаются, ты бы слышала…
– Нужен мне больно ее Янчик. Я его видела раз в жизни. Рик – это…
– Димитрий. Митя или Дима ему не нравится, так что его все зовут Риком, так его первого героя звали.
– Кстати, ваш режиссер…
– Аннушка? с синими волосами такая?
– Ага. Почему она так смеялась, когда мне благодарность от Яна за коктейль передавала?
Иван с Юлькой переглянулись и мерзко заржали – другого слова и не подобрать. Мы с Лидой оторопело на них смотрели и ждали, пока театралы угомонятся.
– Ксан… прости… – простонала Юлька, наконец, успокоившись и разгибаясь. – Просто все знают, что у Яна аллергия на брусничный сок. Он весь пятнами покрывается и опухает. А ты в зелье свое ему как раз бруснику намешала…
– Вот он попробовал и побежал убивать повара, – подхватил улыбающийся во все зубы Иван. – У нас же свой повар есть, как ты мимо него прошла на спектакле, никто и не понял. Вообще-то все блюда по сценарию он готовит и выдает актерам.
– Ага. И повар знает, что бруснику Ян не выносит. А тут такая подстава…
– Вот-вот. И бежит наш Янчик, пышет гневом, влетает на кухню, речь уже заготовил ругательную… – Иван замер в предвкушении финала. Я же тихо краснела.
– А там – ведьма! – выкрикивает Юлька, подскакивая на своем месте. – Красиваяяяяя…
– Он и решил сюжетную линию поменять, – закончил рассказ Иван. Юлька покивала с важным видом, после чего снова согнулась от хохота. Даже Лида сидела и улыбалась. Одна я была пунцовая, как помидор.
– Ребят, я же не знала, про повара вообще никто не сказал…
– Забей! Зато постановка получилась – зашибись! И Эльзе нос утерли. Вот она и вопила в воскресенье, потому что ее с пьедестала потеснили.
– Ага, как же – спектакль один, а главных героинь две. Еще и она вдруг отрицательного персонажа играет. Ору было… – оба театрала замолкли, блаженно лыбясь – по-другому не назвать.
– Диагноз ясен. В следующий раз буду умнее. А перед Яном… извинюсь. – Подумать только, из-за моей фантазии человек чуть анафилактический шок не получил, а они ржут. Балбесы, блин.
– Не получится, – посерьезнела Юля. – Ян сейчас по командировкам мотается, у него же группа своя. По концертам ездит.
– Нет так нет. – Боги, и тут музыкант. Хорошо, что у него уже есть девушка, да и мне он не интересен.
Дальше мы уже просто болтали ни о чем, потягивая коктейли. А я сидела и думала, что так спокойно и тепло я уже давно не проводила время. Разве что в родном городе, пока мы все – я, Ирка и Верка, подруги еще со школы – не разъехались по разным городам.
Читать бесплатно другие книги:
