Вселенная не по размеру Барбуца Евгения

Ну откуда я могла знать?

— Слушай, мелкая, — продолжил Змей. — Я еще мог смириться с твоей беспомощностью в бою, в конце концов, ты действительно ас пилотирования. Но терпеть твою тупость выше моих сил.

— Это не тупость, а отсутствие знаний, ящерица, — огрызнулась я.

— Такие вещи любой ребенок знает! Это элементарщина! — разозлился дальний родственник драконов.

— Опять ругаетесь? — подошел к нам Лай.

— Змей, не надоело к Ине цепляться? — За оборотнем шла Мэла.

— Ты звала? — приблизился Шин.

— Звала, — кивнула я и обернулась. Судя по всему, Рим уже заканчивал беседу.

Тем временем к нам подъехал открытый кар с оборудованием.

— Это что? — недоуменно уставился на него Змей.

— Это… — Я подошла к технике, активировала робота-уборщика. Затем достала… лопату. Обычную такую лопату, коими пользовались во все времена. — Это инструмент.

— Я вижу, что это инструмент, — зашипел Змей. — Зачем он здесь?

— За надом! — дала я волю тщательно сдерживаемым чувствам. — Сейчас мы все дружно будем генералить ангар нашего корабля.

— Ты головой не ударилась, нет? — взглянул на меня ящер узорчатый с подозрением.

— Нет. С морийцем я уже обо всем договорилась. Он предоставил все необходимое. Эта площадка в нашем распоряжении на неопределенный срок.

— Ина, а уборщиков этот добродетель предоставить не пожелал? — брезгливо заглянула в кар шерга.

— Пожелал, — кивнула ей. — Но я отказалась. В следующий раз будете думать, прежде чем соглашаться на подобные заказы.

— Что здесь происходит? — неслышно подкрался наш ведущий.

— Уборка, — бодро отрапортовала я.

— Какая, к макросу, уборка? — возмутился Рим. — Нам лететь пора!

— Слава звездам! — облегченно вздохнул Змей. — Рим, успокаивай ее побыстрее, и полетели.

— А мы никуда не полетим, — сложила я руки на груди. — Пока вы не ликвидируете все, что натворил ваш товар, я и близко к креслу пилота не подойду.

— Ина.

— Не рычи на меня, — ткнула лопатой в сторону ксерка. — Я ведь просила. По-хорошему просила! Либо вы сейчас убираете весь тот навоз, либо я подробно объясню, за что меня так не любили в академии.

О, какими горящими взглядами пытались прожечь мою трепетную персону. Какими грязными словами бросались сквозь зубы. Молчали лишь Ганзо и Шин-Рен. Первый отнесся к происходящему с философским спокойствием, второй прекрасно понимал, что в противном случае его заставили бы убирать одного.

Это было эпично. Понятия не имею, что чувствовали хорог и норм, но остальная часть команды была изрядно зла. Причем брезгливость в процессе выказали только Мэла и Рим, остальные хоть и ругались сквозь зубы нехорошими словами, но делали. Конечно, не без помощи роботов-уборщиков, которые каждый раз глохли, но мы все же справились.

— Вот здесь еще водой сполосни, — дала я указания Змею.

— Я тут уже пять раз помыл! — рявкнул дохис.

— Значит, плохо помыл, — парировала я.

— А по-моему, ты просто придираешься, — подошел к нам Лай.

— Я сейчас пойду, проверю твой квадрат, — намекнула оборотню. Тот оказался достаточно понятливым и тут же скрылся от моего придирчивого взгляда.

— Мы уже третий раз ангар натрием обработали, ты долго будешь издеваться? — тихо озверел ведущий.

— Пока запах не выветрится.

— Да какой, к кхарам, запах?! — сорвался командир.

— Мерзкий, — мигом ответила я.

— Да нет здесь уже никакого запаха! — начала впадать в истерику Мэла. — Мы больше четырех стандартных часов этот соргов ангар чистим! У меня мозоли появились! Ты представляешь? У меня! К нам уже морийец два раза подходил, просил поспешить!

Тут по закрытой связи мне на коммуникатор пришло сообщение от Ганзо: «Тянешь время. Зачем?»

Похоже, лаконичность — его основная черта.

«Морально готовлюсь», — честно призналась я.

«К чему?»

«Скоро сам увидишь».

— Все! — хлопнула я в ладоши. — Всем спасибо, все свободны. И запомните: чистота — залог здоровья.

— Я ее сейчас убью, — шагнул ко мне Змей. И металлическая труба мокшего устройства подозрительно согнулась в его руках.

— Отставить, — спокойно приказал Рим. — Я первый.

— Взлет через три стандартные минуты, — попятилась я. А потом развернулась и побежала.

За мной никто не ринулся, и я вздохнула с облегчением. Но радовалась рано, стоило занять кресло пилота и активировать корабль, как на мостике появилась вся команда в полном составе. Злые, раздраженные, с ярко выраженным желанием отомстить и покарать меня, нехорошую.

Быстро послала на базу код отправления, предупредив систему о том, что собираюсь покинуть поверхность гостеприимной планеты. Наемники же молча уселись на свои места и выжидающе уставились на меня.

Продолжала стойко игнорировать укоризненные взгляды.

— Птичка, доложить обстановку, — не выдержал напряженного молчания ведущий.

— Получено разрешение покинуть планету.

— Выведи на центральную галопроекцию показания приборов навигации и внешнего радара.

Кхаров ксерк!

Но приказ есть приказ.

Корабль тем временем покинул нижний слой атмосферы. Особенность планеты-гиганта заключается в усиленной гравитации, что несколько замедляет скорость взлета. А на сверхсветовую можно выйти лишь во внешнем круге атмосферы. Но мне и первого уровня световой хватит. Пока.

— Э… Рим, — нервно сглотнул Змей. — А что это прямо по курсу?

— Похоже, эвтэрианский корабль, — обреченно выдал ведущий.

— Не успели, — выдохнула Мэла.

— Мы бы в любом случае не успели, — резко погрустнел Шин. Нравится мне этот парень, что ни замечание — то очевидный факт.

— И что делать будем? — осведомился Лай.

— Вернуться назад и попросить другой коридор? — предложила Мэла.

— Да кто ж нам его даст? Мы здесь в качестве контрабандистов вообще-то, — осадил шергу Змей. — На полградуса сдвинемся, и нам конец.

В этот момент прозвучал сигнал, предупреждающий о входящем на общих волнах сообщении.

— Включай, — бросил Рим.

Я включила. Сама же начала отсчет расстояния до эвтэрианского корабля.

Тысяча.

— Рим, — на центральной галопроекции появилась довольная рожа Мадира. — Рад нашей встрече. Надеюсь, сделка прошла удачно.

— Мадир. — Взгляд ксерка был напряжен.

Это уже наглость. Вроде как охотятся на меня, так с чего вдруг переговоры ведут с Римом?

— Сделка завершена, отсрочки больше нет, — перестал улыбаться перламутровый. — Отдай эмпатку.

Девятьсот.

— А со мной кто-нибудь соблаговолит поговорить?! — возмутилась я.

— Рим, давай не будем усугублять ситуацию. Решить дело миром всегда приятнее, нежели кровью, — проигнорировал меня Мадир, чем изрядно разозлил.

Я взмахнула рукой, и связь с эвтэрианским кораблем прервалась.

— Ина, — вопросительно глянул на меня ведущий.

— Я нечаянно, — сделала честные глаза.

Восемьсот.

— Попали, — озвучил общую мысль Шин.

— Мелкая сказала, что легко уйдет от эвтэрианцев, — напомнил оборотень.

— А мы обещали посмотреть, — кивнул Рим. — Птичка, открой панели. Единственное, в чем я тебе доверяю полностью, это в пилотировании.

Скрипнув зубами, я подчинилась. Нашему взору предстал космос и… огромный корабль эвтэрианцев. Быстро приближающийся корабль эвтэрианцев. Слишком быстро приближающийся.

Семьсот.

— Ина, — дернул хвостом Рим. — Сбавь обороты, не успеешь ведь остановиться.

В ответ я нажала пару знаков на сенсорной панели, вследствие чего «Охотник» ускорился. Семьсот пятьдесят.

— Я нечаянно, — на этот раз даже взгляд кристально чистым делать не стала.

В тот же миг поступил еще один сигнал связи.

— Включай, — отдал команду Рим. — И сбавь наконец скорость.

— Слушаю тебя, Мадир, — чуть скривился ксерк.

Я продолжала отсчет. Шестьсот. И ведь встали, сорговы дети, так, что мимо не проскочишь. Ни влево, ни вправо, ни в какую-либо другую сторону. Мы в пространственной трубе, а на конце нас ждут охотники.

Стоит заметить, что команда за разговором ведущего и вождя не следила. Взгляды наемников были устремлены к огромному прямоугольному иллюминатору. Пятьсот.

— Мне кажется или мы ускорились? — выдал Лай.

— Не кажется, — сквозь зубы процедил Ганзо.

— И-и-и-и-на-а, — позвал Змей.

— Рим, сбрасывай скорость, — услышала я голос Мадира. Нервный такой голосок.

Четыреста.

— Ина, кончай дурить, — обернулся ко мне ведущий.

— Мадир, — обратилась к вождю. — Тебе дорога жизнь? Я вот уже три стандарта пытаюсь решить для себя этот вопрос.

— Кто-нибудь, уберите эту ненормальную от управления! — попытался вскочить на ноги Змей.

Его примеру последовал Лай. Они вдвоем ринулись ко мне, стремясь то ли придушить, то ли убрать мои руки с панели управления. Но им помешали непонятно откуда взявшиеся ремни безопасности. Есть такая функция — автоматическая фиксация тела в аварийной ситуации. Ну, или по решению пилота. Чем не аварийная ситуация?

— Маленькая Калима, это плохая шутка, — вещал тем временам Мадир. Весь его вид говорил о том, что он не воспринимает меня всерьез.

— Триста, — выдала я.

И все прекрасно поняли, что я имела в виду. Поскольку корабль охотников с каждой стандартной секундой становился все крупнее.

— Ина, это приказ. — Хвост ксерка метался по полу, выдавая волнение.

— Ина, если мы сдохнем, я тебя не прощу! — взвизгнула Мэла.

Системы корабля надрывались от предупреждающих сигналов.

— Ты блефуешь, Калима, — менее уверено произнес вождь.

— Ты прав, Мадир, я эмпатка, — обратилась непосредственно к вождю, старательно не замечая криков и ругательств за своей спиной. — Я чую их страх. Жаль, что ты не можешь этого чувствовать, кое-кто тут даже готов меня убить. Но я не остановлюсь. Впрочем, это патетика. Я пилотирую большую часть своей жизни. Знаешь, что такое «один на вылет» на языке пилотов? Сто.

Судя по всему, Мадир знал, поскольку в тот же миг пропал с галопроекции, а его корабль резко активировал сверхсветовую.

Мы разминулись, едва не задев друг друга. И стоило мне миновать орбиту планеты, как я прыгнула в гипер.

— А что такое «один на вылет»? — в полной тишине поинтересовался Шин.

— Это когда два долбанутых пилота прут друг на друга на максимальной скорости, — процедил Змей, пристально глядя на меня. — Выигрывает тот, кто остался жив.

— Вообще-то выигрывает тот, кто не свернул, — поправила я дохиса. — Но вы рано расслабились, Мадир прыгнул за нами.

— Когда это тебя останавливало, — фыркнула Мэла.

— Отрывайся от него, — приказал Рим. — А потом мы с тобой поговорим.

Чувствую, меня будут бить.

В расстроенных чувствах перешла на энели. Сбросить погоню не так уж и трудно, если уметь. Это в гипере легко поймать остаточный след, энели же совсем другое дело. Прыгнуть по следу энели сможет не каждый. Особенно если корабль уже находится в гиперпрыжке. Вот и пилот Мадира не смог. А все потому, что практики у них до этого, похоже, не было.

Не сразу до меня дошло, что на мостике стоит неестественная тишина. Оглянулась на команду и поняла, что их взоры устремлены к моему личному «окну» в космос.

Да, понимаю, зрелище не для слабонервных. Клубящаяся тьма, разрезаемая всполохами золотого и сиреневого, это и есть подпространство. Я терпеть не могу этот вид, слишком уж сильно он напоминает черную дыру. А вот гиперпространство я, напротив, очень даже люблю. Голубое сияние, уходящее в бесконечность и окружающее корабль, в отличие от энели, не затягивает разум в неизвестность.

Когда-то давно проводились эксперименты над живыми в области влияния энели на психику. Достоверно известно, что, если долго смотреть в подпространство энели, можно увидеть нечто, что заставляет лишиться разума. Вот только сумасшедшей команды мне здесь не хватало. Поэтому я закрыла «окно» без малейших сожалений.

— Что это было? — Голос ведущего чуть осип.

— Подпространство, — пожала плечами. — Лучше не повторять подобный опыт созерцания. Вредно для разума.

— Меня тошнит, — простонал Шин.

— Красиво, — выдал Ганзо.

— Доложить обстановку, — взял себя в руки Рим.

— Курс на Капелион, — отчиталась я перед ведущим. — Менять?

— Нет. Сколько времени займет?

— Два стандартных часа.

— Хорошо. Как раз успеем.

— Что? — насторожилась я.

— Намылить тебе шею, — поднялся на ноги Рим.

— В каком смысле? — вжалась я в кресло.

— В переносном, — оскалился ксерк.

— Не надо мне шею мылить, — подняла руки в протестующем жесте. — Маленьких обижать нельзя, это все знают! Зме-э-эй! — позвала я. — Мы же друзья, скажи ему!

— Какой я тебе друг? Нет, мелкая. — Вслед за ведущим с кресла встал и дохис. — Я второй на очереди.

— А я третья, — вскочила Мэла.

— И ты туда же?! — действительно расстроилась я. — За что?

— За то, что посмела подвергнуть команду опасности! — рявкнул Рим.

— Не было никакой опасности! — возмущенно воскликнула я. — Мадир убрал корабль.

— А если бы не убрал?! — Недоверие, отчаянное непонимание, злость и обида обрушились на меня волной. Опять эмпатия не вовремя активировалась.

— Он же не псих, так рисковать, — выдала растерявшаяся я. И только потом поняла, что ляпнула что-то не то. После того как увидела опустившиеся в бессилии руки командира. — Ребят, да ладно вам! — попыталась я спасти ситуацию. — У меня все под контролем. Все сворачивают в подобной ситуации! Всегда!

Я говорила чуть нервно, размахивая руками, совершенно не смущаясь круглых глаз наемников. Они смотрели на меня с немой оторопью и осуждением.

— Это был необоснованный риск, — оборвал меня Рим. — Мадир мог отдать приказ на уничтожение нашего корабля. Что бы ты тогда делала?!

— Рим, ну как ты не понимаешь! — всплеснула я руками, поднявшись с кресла. — Не стал бы он в нас стрелять. В конце концов, за тобой стоит семья! При свидетелях точно не стал бы! — намекнула на планету-гиганта.

Моя запальчивая речь была прервана наглым образом. Решительным шагом ко мне подошел Ганзо, схватив мое тщедушное тельце за талию, уселся в кресло. Поле чего перекинул меня поперек колена, и… и первый удар, обрушившийся на мою многострадальную пятую точку, был неожиданным.

Так наказывать меня имел право только один мужчина во Вселенной! Стоило этой мысли появиться в моей голове, как я тут же запретила себе вспоминать. Лучше подумаю о чем-нибудь другом, не менее важном.

Их гнев справедлив, их возмущение оправданно, и я действительно заслужила наказание за свою выходку. Не сказала бы, что не было другого выхода, но этот показался наиболее легким. Пусть далеко не безопасным, но быстрым и действенным. Я нашла самое простое решение, и нашла давно, вместо того, чтобы исключить риск.

Я просто решила выпендриться. Себя показать и других посмотреть. Показала. И посмотрела. Эвтэрианцы не психи, как о них говорят, но упорные ребята.

Второй шлепок обрушился на попу так же неотвратимо, как и первый. Я больше не могла думать связно. Лавина эмоций затопила сознание, сметая на своем пути все преграды. И как-то сама собой отключилась техника блокировки сновидений.

Я привыкла к вседозволенности. Он никому не позволял даже ругать меня. Но однажды я заигралась. Помню это так четко, будто все происходило вчера. Он порол меня всего два раза. Первый раз еще во время войны, когда я угнала, чтобы покататься, военный штурмовик и попала под обстрел противника. Меня отшлепали, противника потом долго пытали. Это мне по секрету Хан рассказал. За нападение на детей еще и не так карают.

Второй раз… второй раз он вытащил накачавшуюся какой-то дрянью меня из-под несчастного вояки. Меня в очередной раз отшлепали, а вояку… казнили. На месте.

— Эй, она что, плачет? — услышала я сквозь череду картинок.

А я все вспоминала и вспоминала и уже не могла разобрать, где реальность, а где рвущие душу потоки памяти. Единственное, что я успела почувствовать перед тем, как окончательно отключиться, это тепло чьей-то широкой груди. Я рефлекторно прижалась к этому теплу, ища защиты от прошлого и от себя самой.

Иногда меня посещает ощущение, будто я, влекомая грузом собственных ошибок, падаю в пропасть. Иду ко дну, но этого дна не достигаю. И тогда, словно гонимая невиданной силой, поддаюсь сумасшедшему настроению и намеренно приближаю собственный конец. Не важно, как, совершая ли ошибки, рискуя ли впустую, я лишь набираю обороты в своем безумном желании достичь наконец пугающего дна.

Пока меня кто-нибудь не остановит.

Первым, что я почувствовала, когда очнулась, было тепло. Такое живительное и необходимое тепло. Почти родное, почти знакомое. Открыв глаза, увидела широкую грудь, обтянутую мягкой тканью куртки. Весьма мокрой тканью. Подняла голову и встретилась с обеспокоенным взглядом Ганзо. Так странно видеть эмоции на лице хорога.

Очень медленно он поднял руку, и его широкая ладонь легла на мою голову, ероша короткий ежик волос. Стоило ему зашевелиться, как я поняла, что до сих пор сжимаю его куртку в стиснутых пальцах. Механически разжала пальцы, выпуская ткань, и неловко улыбнулась наемнику.

— Прости, — прошептала смущенно. Я сама не понимала, за что извиняюсь, что уж говорить о Ганзо. Но он лишь крепче прижал меня к себе. Так меня мог прижимать к своей груди отец, если бы он у меня был. Такое тепло мог бы дарить брат, если бы он был. И такое тепло когда-то дарил тот, кого я старалась забыть. Когда-то давно, в далеком-далеком детстве, пока я не повзрослела и сама все не испортила.

— Птичка, — позвал Рим.

Поразительно, как долго я смогла игнорировать напряженные взгляды, сверлящие мою спину.

Глубокий вздох, и я словно нырнула в воду:

— Что? — обернулась к команде. Это не так-то просто сделать, когда тебя удерживают крепкие руки хорога.

Повисла гнетущая тишина. На душе у меня было муторно. О ребятах старалась не думать, не дай звезды, включится эмпатия, мне и своих эмоций с головой хватает.

Боль от воспоминаний, стыд от публичной порки и отвращение к себе от осознания собственной неправоты.

Опять заигралась. Забыла, что за спиной теперь нет грозной и могущественной силы, по прихоти своей дозволяющей оставаться ребенком.

Сорвалась. Три стандарта терпела, а тут сорвалась. Тоже мне, взрослая матерая наемница. Истеричка — вот я кто.

— Ты бы отпустила Ганзо, он в таком положении стандартный час просидел, — предложил Рим.

Так вот сколько времени я в отключке провалялась.

— Не хочу, — уткнулась носом в грудь хорога. Такая же широкая, такая же теплая.

И совершенно не важно, что он отшлепал меня. Больно не было, только обидно. Хотя нет, вру. Как раз то, что он меня отшлепал, очень даже важно.

— А я говорил, давно нужно было психическое обследование провести, — вякнул Лай.

— Я тебе сам психическое обследование проведу, — неожиданно рыкнул Ганзо. — Все с ней нормально.

— Ганзо, я в первую очередь врач. И как врач заявляю, что нервная система у нашей летуньи расшатана, а состояние психического здоровья и вовсе не понятно. Не может наемница себя так вести и уж точно не впадет в истерику после обыкновенной порки. Да это даже поркой назвать нельзя! Мы все проходили одну подготовку, всех одинаково ломали, и уровень стрессоустойчивости у каждого соответствующий. Подобные истерики с нашей подготовкой уместны после пыток у ксерков или встречи с немертвыми. Она не оранжерейный цветок! — Лай включил доктора.

— Допустим, ты прав, — оторвалась я от груди Ганзо, но с коленей не слезла. — Допустим, только допустим, что по некоторым причинам я была не совсем уравновешенна и принимала не совсем здравые решения…

— В этом твоя ошибка, птичка, — бесцеремонно прервал меня Рим. — Кто мы, по-твоему? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мы в первую очередь команда. Во вторую — команда наемников. А это значит, что каждый из нас несет свою долю ответственности. Есть ведущий, он несет ответственность за всю команду, он принимает решения. За ошибку любого члена команды на себя берет вину именно он. Мы, наемники, по определению не можем быть бездушными винтиками, мы делим между собой ответственность, вину и опасность. Так какого макроса ты берешь все на себя? Ты хоть поняла, за что тебя выпороли?

— Я подвергла вас необоснованному риску, — заученно пробубнила я.

— Вот ведь кирито, — вздохнул Змей, перенимая эстафету. — Тебя наказали не за опасность, а за то, что заставила нас поверить в то, что ты действительно готова умереть.

— За «один навылет», — выдал Ганзо. Сегодня он был непривычно разговорчивым.

— Мужчины, — простонала Мэла. — Да кто ж так объясняет! С женщинами нужно быть проще! Ина, во-первых, больше никаких гонок наподобие «один на вылет» вне рабочих моментов! Это особенно бесит Рима. Во-вторых, в следующий раз, когда решишь провернуть нечто подобное, — предупреждай. Ганзо нервничает, когда чего-то не понимает и не знает. В-третьих, ты не могла бы советоваться, прежде чем что-то решать? Эта твоя черта бесит всех! Мы, знаешь ли, тут тоже не просто так сидим, и мозги у нас варят не хуже некоторых. Ты не одна работаешь!

— Простите, — поморщилась я. — В последнее время я была излишне эмоциональна и подвержена перепадам настроения.

— Может, тебе мужика надо? — весело ухмыльнулся оборотень. — А что? Я готов. Ты только скажи «да».

Достал.

— А давай, — согласилась неожиданно. — Прямо сейчас!

— Э… я так сразу и не готов вовсе, — замялся оборотень.

— Лай, успокойся, она тебя поймала, — засмеялся Змей. — Мелкая, не обижайся, но ты не в его вкусе. Пошлить он любит, над такими, как ты, подшучивать любит, а вот девочек, похожих на мальчиков, да еще и выглядящих как дети, он не любит.

— Какая жалость, — процедила я. — Обломалась мне жаркая ночь с оборотнем.

— Маленькая еще, — назидательно погрозил пальцем Ганзо.

Я чуть с его колен не скатилась.

— Да ты хоть знаешь, сколько мне стандартов?! — взвилась я.

— Хватит, — улыбнулся Рим. — Беспокойное создание. Сначала выяснилось, что ты эмпатка, затем вполне достоверно сыграла ненормальную самоубийцу, потом и вовсе сознание потеряла, одно беспокойство от тебя.

— Нервный срыв налицо, — мстительно сообщил наш бортовой доктор. — Вполне возможно, ее состояние связано с неустойчивостью эмпатического дара.

— Да хоть бы и так, — обиделась я. — Я три стандарта не позволяла себе расслабиться. И хватит меня носом в мой дар тыкать! Эмпатия, эмпатия, ни макроса она не работает, когда надо! Считай, нет ее. Так что можете не переживать, вас я не сканировала, — солгала намеренно.

Кому же нравится сознавать, что о твоих истинных чувствах знает кто-то, помимо тебя? Ребятам не нравилось. В любом случае не такую уж и неправду я сказала.

— И вообще, — продолжила чуть тише. — Вы правы, мы команда. А я ваш пилот. Пусть на земле от меня мало толку, но космос — моя вотчина. И вам придется полностью доверять мне в этом вопросе. Рим, ты же сам сказал, что оставляешь полеты на меня.

— Сказал, — кивнул ведущий. — Я не отказываюсь от своих слов. Ты действительно богиня полетов. Но, птичка, сумасшедшие боги мне в команде не нужны.

Это он меня так запугать пытается? Вполне логичный шаг. Забыл ты, ведущий, что я хоть и птичка, но вольная. И с вами по своей воле и прихоти. Но отчего-то моя прихоть сейчас молчит в испуге. Не хочу от них уходить.

Воистину отрезвляющая порка. И мозги прочистили, и приоритеты расставили, и кое-что из прошлого вспомнили. Хотя я прекрасно прожила бы и без последнего.

— Я не исправлюсь, Рим, — спокойно покачала головой. — Но могу пообещать, что буду предупреждать вас, когда вновь решу совершить сумасбродство.

— Неисправима, — вздохнул ведущий.

— Вот такую неисправимую ты хотел в пилоты. И заметь, ты меня получил, — пожала плечами. — Время выхода из прыжка.

Ганзо аккуратно спустил меня с колен и встал сам. Команда, обступившая нас в тот момент, дружно шагнула к своим местам, и только норм задержался чуть дольше. Все это время он молчал, внимательно прислушиваясь к разговору.

— Ина, — тихо позвал он. — Так кто такой Каин?