Венчальное кольцо Нибелунгов Градова Ирина
– Он извращенец, помнишь? – обиделась Света, пытаясь вновь завладеть открыткой. – Может, он считает, что на том свете Алина перестанет мучиться, потому что слепым в этой жизни приходится несладко?
– Или он и не намеревался ее убивать!
– В Алину стреляли, не забыл?
– Не в Алину, – вмешалась Рита. – В ее мужа.
– Но Ирина сказала…
– Мало ли что она сказала! – снова перебил девушку Кира. – Маргарита Григорьевна сразу заметила, что с того места, где она находилась, было практически невозможно разглядеть, что происходит. Ирине могло показаться, что стреляли в Алину, – особенно в свете всех этих посланий. Что, если покушались именно на Павла?
– Но это против всякой логики! – возразила Света. – Открытки получает Алина, а нападают на ее мужа! О чем это говорит?
– О том, что наш неизвестный хорошо знает об отношениях Павла и Алины, – ответила за Киру Рита. – Он в курсе, что Алина боится мужа, возможно – даже ненавидит. Он не дает ей вздохнуть, повсюду сопровождает, ведет ее дела и не подпускает никого близко к жене. По-моему, достаточно причин для ненависти, не находите? Во время разговора, о котором я вам рассказывала, Алина как раз просила Павла «отпустить» ее. Не знаю, что она имела в виду, но, скорее всего, хотела раз и навсегда избавиться от его опеки!
– Вы хотите сказать, что Алина Каюрова сама попросила этого человека помочь ей устранить мужа? Вы полагаете, она знала, что должно произойти с Павлом?
– Что касается второго твоего предположения – пожалуй, да. Получив открытку, Алина поняла ее по-своему. Она могла предупредить мужа об опасности, но не сделала этого. С другой стороны, Ирина тоже видела записку, но истолковала ее по-другому, предположив, что опасность грозит Алине.
– Этот парень – любитель ребусов, – пробормотал Кира. – Нет, чтобы прямо написать, что он собирается сделать!
– Что касается первого, – продолжала Рита, проигнорировав замечание молодого человека, – то я не вполне уверена. Если бы Алина знала парня, то зачем ей присылать ко мне Шумину?
– Да для отвода глаз! – воскликнул Кира, возбужденно подавшись вперед. – Пыталась отвести от себя подозрение. Ее, видите ли, пугают открытки от неизвестного маньяка, а тем временем муженек отправляется на тот свет, и все сваливают на ненормального писаку!
– Сомневаюсь, – покачала головой Рита. – Слишком уж сложная схема. Не забывай, что Алина получает открытки в течение нескольких лет! Нет, все не так просто. Я считаю, что Алина действительно не знает «писателя», даже опасается его, раз попросила меня заняться им. Однако она не ожидала, что он решит помочь ей избавиться от Павла, – потому и не показала мне последнюю открытку. Но Алина, боюсь, не понимает одного: до сих пор наш маньяк был всего лишь одним из сумасшедших поклонников Алины Каюровой. Теперь же он вмешался в ее жизнь, причем – вмешался агрессивно. Это значит, что он опасен. Он может посчитать, что стал ближе к Алине, так как попытался исполнить ее заветную мечту – избавиться от Павла. Более того, Алина как бы становится его сообщницей, хотя сама, возможно, этого и не сознает. Она дала неизвестному право действовать, и он, можете быть уверены, своего не упустит. Он добился чего хотел – вступил с Алиной в прямой контакт. До этого их общение было односторонним. Она игнорировала его, а такие ребята жаждут признания своих кумиров. Они полагают, что объект вожделения только и мечтает познакомиться поближе! Теперь же, получив очередную открытку, в которой содержалась угроза, Алина промолчала. Она не предупредила Павла, не сказала мне ни слова. Как он должен воспринимать такой шаг? Разумеется, как молчаливое согласие, карт-бланш с ее стороны! Промолчав, Алина вступила в игру с сумасшедшим. Она дала ему надежду на то, что, если Павел будет устранен, то место рядом с ней освободится – место для него. Вместо того чтобы выйти из-под опеки мужа, Алина прямиком направляется в лапы психа!
Вернувшись домой, Рита обнаружила Наталью Ильиничну. Байрамов отсутствовал. Она не собиралась посвящать мать в свои семейные проблемы, поэтому на вопросы об Игоре отвечала уклончиво. Чертовски трудно сохранять видимость нормальных отношений, когда ты все время на виду! Рита уже несколько раз успела пожалеть, что Байрамов отказался от прекрасной съемной квартиры-студии – тогда их семья жила бы своей жизнью. Нельзя сказать, что мать вмешивалась в их с Игорем дела, но существовать под бдительным, хотя и очень снисходительным, оком Натальи Ильиничны Рите бывало порой непросто. Байрамов, напротив, не возражал: у них с матерью Риты давно установились прекрасные отношения, и Рите временами казалось, что она считает Игоря больше своим сыном, нежели плоть от плоти своей, ее брата Михаила. Однако на этот раз Рита не собиралась пускать все на самотек. В конце концов, Байрамов не может прятаться от нее бесконечно!
– У меня встреча с клиентом, – сказала она матери. – Это не займет больше часа.
– Сейчас? – удивилась Наталья Ильинична. – Да ведь уже поздно!
Но Рита не собиралась придумывать правдоподобное объяснение – ей не хотелось терять времени. Зажав в кулаке ключи от верного «Фольксвагена», Рита выскочила за дверь прежде, чем мать успела еще что-то сказать.
До театра она добралась всего за полчаса – в отсутствие пробок она могла беспрепятственно гнать автомобиль на предельной скорости. Обычно она с трудом принимала решения, но, сделав это, шла к цели напролом. Сейчас Рита хотела одного – разобраться с Байрмовым раз и навсегда. Ей не давал покоя разговор с Варей, предположившей, что тот, возможно, изменяет Рите. Действительно, у него широкий круг общения, и в этом кругу найдется немало женщин, желающих им завладеть. Съехавшись с Игорем, Рита прекрасно понимала, что ей всегда придется опасаться подобных проблем. Красивый, талантливый и знаменитый мужчина является приманкой, перед которой мало кто устоит. Рита надеялась на его благоразумие и на собственные способности, но вынуждена была признаться себе, что именно эта опасность удерживает ее от финального шага – штампа в паспорте. Сегодняшняя беседа с Алиной лишь подлила масла в огонь. Оказывается, она давно знакома с Байрамовым, а он и словом не обмолвился! Это подозрительно. Алина относится к тому типу женщин, которых Рита считает опасными: беззащитная, мягкая, нуждающаяся в опеке. Кроме того – бесспорно, талантливая. Неужели история повторяется? Отец изменял матери с оперной певицей, и вот теперь на горизонте замаячила Алина – какая ирония судьбы!
В фойе театра царила полутьма. Тихо бормотал телевизор на проходной.
– Здравствуйте, Маргарита Григорьевна, – белозубо улыбнулся ей охранник Сеня. – Что-то случилось?
Вопрос прозвучал уместно, так как Рита избегала посещать театр без крайней необходимости. Пока отец был жив, она не хотела лишний раз становиться жертвой его деспотизма. Теперь ей тяжело приходить в здание, которому Григорий Синявский посвятил всю жизнь. Здесь в каждом углу чувствовалось его незримое присутствие. Каждый предмет мебели подбирался с его согласия, и ни одна фотография или картина в коридоре не могла занять свое место, не получив предварительно одобрения вездесущего директора. Игорь, занявший место учителя, постарался сохранить дух Синявского. Он знал, как ревниво Рита относится к детищу отца, поэтому небольшие перемены, произведенные им, нельзя назвать значительными. И все же она каждый раз испытывала чувство дискомфорта, входя в «Гелиос».
– Ничего не случилось, – улыбнулась она Сене. – Игорь здесь?
– Да, – ответил охранник. – В кабинете.
– Один?
– Насколько мне известно, да. Велел не беспокоить… Разумеется, к вам это не относится, – быстро поправился он.
Рита прошла по коридору до дубовой двери отцовского кабинета. Она задержалась на минуту, вспомнив, как обнаружила Григория Сергеевича убитым. Эта картина до сих пор живо стояла перед глазами, словно все произошло вчера. Затем, собравшись с духом, она постучала. Никто не ответил, и Рита вошла.
Кабинет оказался пуст, но в ванной комнате, примыкающей к нему, шумела вода: Байрамов здесь.
– Игорь! – позвала она. – Открой, пожалуйста.
Никакой реакции.
– Открой! – потребовала она, замолотив по двери руками. – Так не может продолжаться, ты должен понимать! Что происходит? Если у тебя завелась женщина, так и скажи, ведь мы договаривались, что будем честны друг с другом, помнишь?
Шум воды стих. Через несколько секунд дверь в ванную открылась, и на пороге появился Игорь. Риту испугала перемена в его облике – очевидно, ее беспокойство имеет под собой почву. Байрамов был бледен. Не просто бледен – его кожа имела землистый оттенок, под тусклыми глазами залегли темные круги.
– Господи, что с тобой произошло?! – пробормотала Рита, отшатнувшись.
– Не знаю, но точно не новая любовь.
Теперь она понимала, что предположение о наличии другой женщины выглядело абсурдным.
– И как давно это с тобой? – спросила Рита.
– Пару недель, – нехотя ответил Игорь.
– Какие симптомы?
– Как у беременных, – усмехнулся он. – Тошнота, рвота, головокружение… Надеюсь тем не менее, что рожать не придется!
Рита молча достала мобильник и набрала номер подруги. Нина Переверзева заведовала отделением эндокринологии в частной клинике. В двух словах обрисовав ей ситуацию, Рита получила распоряжение завтра с утра явится с Игорем на консультацию.
– Послушай, ты это зря, – сказал Игорь, как только она отключилась. – Никуда я не пойду!
– Пойдешь как миленький, такими вещами не шутят! Не забывай, что у тебя контракт с Мариинкой, и не мне объяснять, что это значит. Если ты болен, надо прихватить болезнь в начальной стадии, а не запускать до такой степени, чтобы загреметь в больницу и сказать «прощай» такому значительному проекту, как «Кольцо Нибелунга»!
Рита знала, на какие рычаги давить, чтобы заставить Игоря подчиниться. Как и большинство мужчин, не склонных к ипохондрии, он боялся врачей, однако ни за что не согласился бы пожертвовать новым проектом.
– Почему ты не сказал? – спросила Рита по дороге домой.
– Потому что ты все время со мной возишься. Я чувствую себя паразитом у тебя на шее: то проблемы с ногой, теперь – это… Думал, само пройдет.
В глубине Ритиной души поднялась огромная волна нежности по отношению к Игорю. Он не хотел ее беспокоить!
– Байрамов, – вздохнула она, – когда же ты наконец, поймешь, что мне не в тягость заботиться о тебе? Случись со мной такое, разве ты не сделал бы для меня то же самое?
– Да, только вот ты никогда не болеешь!
Рита и впрямь отличалась отменным здоровьем. Иногда у нее случались недомогания, но она ни разу не лежала в больнице. Тщательно следя за самочувствием, Рита не забывала о ежегодном обследовании (ведь не зря же, черт возьми, она выкладывает бешеные деньги за страховку!), принимала витамины, занималась спортом в фитнес-центре трижды в неделю, не курила и почти не выпивала. Байрамов питался когда и чем придется, мало спал и дымил, как старый паровоз. Неимоверные физические нагрузки и нервное напряжение, которого требовало руководство театром, а также необходимость держаться на плаву как в смысле финансов, так и в плане популярности заставляли его почти все время посвящать работе, забывая о себе.
Рита старалась подбодрить Игоря, но сама не на шутку встревожилась. Симптомы выглядели подозрительно, и она сомневалась, что ей удастся заснуть этой ночью в ожидании визита к Нине. Игорь уснул быстро, вымотавшись за день, да и тяжелый приступ рвоты, случившийся после репетиции, отнял у него немало сил. Он провалился в сон на полуслове, рассказывая Рите о том, что было в театре. Она сидела на кровати, поджав под себя ноги, и смотрела на него. Она давно изучила каждый сантиметр его жилистого, гибкого сильного тела, силуэт которого вырисовывался под тонким одеялом. Игорь весь состоял из острых углов: высокие скулы, крупный тонкий нос с горбинкой, упрямый изгиб большого рта. Темно-каштановые волосы, густые и жесткие, падали на широкий, покатый лоб и глаза, кудрявясь у основания шеи.
Неужели она может его потерять? Рита вспомнила, что ее хороший приятель умер от рака крови. Они вместе учились на юрфаке. Славка был жизнерадостным, веселым парнем. Свою болезнь он воспринял не так, как большинство людей, оказавшихся в подобном положении. Он не жаловался, не задавался вопросом «Почему я?» и не готовился к смерти. Он решительно намеревался победить болезнь. Врачи были настроены оптимистично. Славка умер через полгода, измученный химиотерапией и облучением, лишенный воли к жизни. За несколько дней до смерти Рита приходила к нему: его выписали домой умирать.
– Я вот все думаю, – слабо улыбаясь, сказал он ей тогда, – а стоило ли все это таких усилий? Может, нужно было смириться и прожить эти полгода на широкую ногу, чтобы сейчас не сожалеть…
Славке было двадцать шесть. Байрамову недавно исполнилось тридцать. Рита знала, что Игорь считает ее красивой, но она понимала, что красивых женщин много, а Байрамов один. Когда он выходил на сцену в роли Ланселота в «Камелоте» или Тутанхамона в «Восходе бога Ра», зал замирал в восхищении. В такие мгновения Игорь был больше чем король и даже больше, чем Бог. Он подчинял людей собственной воле с такой легкостью, с которой Рита резала яблоко или варила кофе. И разумеется, многим особам женского пола казалось несправедливым, что такой человек принадлежит одной женщине!
Только Рита знала, что Байрамов никому не принадлежит. Она не пыталась целиком им завладеть, и это, пожалуй, являлось основной причиной его столь глубокой привязанности к ней. Рита всегда рядом, на нее можно опереться в трудную минуту, но она не путается под ногами, требуя внимания, как другие женщины, которых Игорь знал раньше, – а их, насколько известно Рите, было немало. Пристально разглядывая спящего Игоря, Рита понимала, что он сейчас принадлежит ей меньше, чем всегда. Что, если он серьезно болен – в состоянии ли она помочь?
Рита вскочила в шесть и приготовила завтрак. Наталья Ильинична еще не просыпалась, и это было Рите на руку: она не хотела посвящать мать в свои проблемы, пока не станет ясно, с чем они имеют дело.
Нина приняла их в своем кабинете. Внимательно выслушав Игоря, она сама отвела их к терапевту, после чего Байрамов прошел исследования, включая флюорографию и кардиограмму.
– Ну, – бодро сказала Нина, взглянув на распечатки, – по крайней мере у вас нет проблем с легкими, а сердце – просто пламенный мотор! Результаты анализов крови получим к вечеру.
Немного успокоенная, Рита отвезла Игоря в театр. Она предложила ему остаться дома и отдохнуть, но он наотрез отказался.
– Я же не в булочной работаю! – сказал он. – Если не приду, репетиция насмарку… Чувствую я себя нормально. Странно, это накатывает неожиданно: с утра все в порядке, да и днем тоже вроде ничего не беспокоит. Зато к вечеру начинается свистопляска между унитазом и раковиной!
Рита отправилась в офис. Ее мысли всецело занимал Байрамов и результаты его обследования, и она с трудом могла сосредоточиться на деле Алины Каюровой.
Как и следовало ожидать, ребята не добились сколько-нибудь значимых успехов в поиске человека, который в больших количествах скупал поздравительные открытки фирмы «Мастерская Ольги Лурье».
– Ну, если он и в самом деле богат, – заговорил Кира, не любивший, когда какая-то ниточка в расследовании ни к чему не приводит, – он вряд ли покупает открытки самостоятельно. Может, все-таки заказывает по Интернету?
Рита надеялась на иной исход: хакером она, мягко говоря, не являлась, а потому не рассчитывала, что сумеет вычислить таинственного покупателя.
– Ну, и сколько интернет-магазинов торгуют данным видом продукции? – без энтузиазма задала она вопрос помощнику.
– Всего пятнадцать.
– Всего? И как ты намерен выяснить личность покупателя?
– Существует несколько вариантов доставки товара. Во-первых, по почте. Во-вторых, на дом с курьером.
– И в-третьих, забрать лично со склада! – встряла Светлана.
– Что касается почты – дохлый номер, – задумчиво заметила Рита. – Нам ни за что не выяснить, кто получал бандероли!
– Точно, – поддакнула Света. – Без ордера… мы же не полиция!
– Но остаются два других способа, – не сдавался Кира. – Нужно проверить, на какие склады доставляют заказы магазины, торгующие открытками Ольги Лурье, и съездить туда. Думаю, можно уболтать тамошних работников или, на крайняк, подкупить. У нас есть деньги на э-э… накладные расходы?
– Найдем, – кивнула Рита.
– А я могу попробовать выйти на курьеров, – предложила Света. – Они наверняка запомнили, кто заказывал, – не самая ходовая продукция!
– Тем более что наш маньяк наверняка брал не одну за раз – иначе просто нет смысла приглашать курьера, ведь доставка стоит денег! – бодро закончил Кира.
– Вот и отлично, – с облегчением вздохнула Рита, довольная, что ребята нашли себе работу, которая, возможно, увенчается успехом. У нее в данный момент не было ни сил, ни желания заниматься открытками! С другой стороны, дело принимало опасный оборот. Маньяк, вероятно, покушался на жизнь Павла Каюрова. Что взбредет ему в голову завтра – может, он рассердится на Алину и вздумает убить и ее?
Рита не имела дело с подобными случаями. В университете им читали специальный курс по психологии маньяков, но в реальной жизни она с ними, слава богу, не сталкивалась. Она изо всех сил сопротивлялась, когда Света или Кира называли неизвестного «писателя» этим словом, но теперь вынуждена была признать, что ребята с самого начала были правы. Это пугало, потому что налагало бремя ответственности за жизнь не только Алины, но и всего ее окружения! У парня свой, особый образ мышления, он по-другому воспринимает действительность, и предсказать его действия практически невозможно!
Однако помимо дела Каюровой у Риты имелось несколько других, которые нельзя запускать только потому, что певица в опасности, ведь люди платят деньги и ждут результатов! В этот день ее ожидало несколько факсов, куча телефонных звонков и парочка живых клиентов. Провозившись до вечера и уже собравшись уходить, Рита услышала писк мобильника.
– Привет, – раздался в трубке Нинин голос. – Ты сейчас где?
– На работе.
– Байрамов не с тобой?
– Полагаю, он в театре. А что случилось?
– Я сейчас подъеду. Разговор серьезный.
Рита похолодела. Нина с оптимизмом смотрела на жизнь. Она ни за что не стала бы приезжать сама, если бы проблема не требовала срочного решения!
Ответ Рита получила через двадцать минут, когда Нина порывисто открыла дверь в ее кабинет. Среднего роста, симпатичная блондинка с внимательными карими глазами, Нина пришла в медицину по призванию. С детства она мечтала, что станет носить белый халат и помогать людям. К тридцати годам Нина сделала прекрасную карьеру, защитила диссертацию и стала заведующей отделением в одной из самых престижных клиник Питера. Это не помешало ей дважды выйти замуж и произвести на свет двух замечательных девчонок-близняшек. С первым мужем Нине не повезло. Он служил в торговом флоте и любил заложить за воротник. Однажды, выпив лишку, он ударил жену. Не говоря ни слова, Нина собрала вещи и ушла. Она целиком посвятила себя работе. Видимо, в награду за самоотречение и предыдущие неприятности судьба приготовила ей подарок в виде предпринимателя Алексея Зубкова, который предложил Нине стать его женой через месяц после знакомства. Она согласилась и с тех пор ни разу не пожалела о принятом решении. В браке с Алексеем она рискнула наконец стать матерью и теперь воспитывала Машу и Глашу.
Нина не стала тратить время на разговоры о погоде и сразу перешла к делу.
– Я не хотела, чтобы Игорь нас слышал, – сказала она, выкладывая на стол папку с ворохом бумажек. – Пришли его анализы.
– Все так плохо?
– Кроме того, что у него допустимо пониженный уровень гемоглобина в крови, ничего не выявлено. Тем не менее, – продолжила Нина, прежде чем Рита успела издать вздох облегчения, – симптомы и болезненный внешний вид говорят о том, что не все в порядке.
– Низкий гемоглобин – это плохо? – спросила Рита.
– Само по себе это еще ничего не значит. Но, видишь ли, часто это – признак онкологического заболевания. Мы просветили твоего Байрамова с головы до пяток и ничего не нашли. Рак на ранних стадиях может определяться с трудом, но возможно, это и не рак. Симптомы болезни ярко выражены, и тем не менее сама болезнь диагнозу не поддается!
– Так что же с Игорем, в конце концов?
– Понятия не имею! Мы проведем повторные анализы, но, боюсь, результат останется тем же.
Рита задумалась.
– То есть, – начала она через пару минут, – ты признаешь, что Игорь болен, но не можешь сказать, чем именно?
– Совершенно верно. Но я не затем приехала, чтобы поговорить с глазу на глаз, а потому, что не могла сказать такое по телефону. Знаю, ты в это не веришь, но есть вещи, не подвластные официальной медицине. Если бы я однажды сама не столкнулась с подобной ситуацией, то у меня язык не повернулся бы высказать это вслух!
– Ты о чем?
– Была у меня пациентка, молодая девчонка. Спортсменка-разрядница, ведущая здоровый образ жизни, она внезапно начала чахнуть на глазах. В весе потеряла чуть ли не двадцать кило, есть ничего не могла, мучалась бессонницей и тошнотой. Через месяц уже не поднималась с постели. Обследования ничего не дали: девушка умирала, но диагноз врачи поставить не могли. Тогда соседка посоветовала ее матери отправиться к одной старушке-ведунье. Знаю, звучит нелепо, но слушай дальше. Старушка девицу осмотрела и сказала: «Порча». Мать и сама не верила, но больше никто помощи не предлагал, и она согласилась на условия старушки. Несколько недель спустя девушка полностью поправилась! Я бы не поверила, если бы не видела ее до болезни и после – как будто два разных человека! Не знаю, что посоветовала старушка, – мать девушки наотрез отказалась отвечать, так как та запретила. Понятия не имею, сколько она взяла за услуги, но факт остается фактом: больная выздоровела. Возможно, это самовнушение, но я с тех пор верю в сверхъестественные силы!
– Ты предлагаешь, чтобы я отвезла Байрамова к этой старушенции? Да он меня живьем сожрет, если я такое предложу!
– Поэтому я и не хотела, чтобы он присутствовал при нашей беседе. Дело в том, что Игорю вовсе необязательно туда ехать. Поезжай одна. Если хочешь, я звякну матери девушки и выясню, что взять с собой. Но ехать далеко. Знахарка живет в деревне, транспорт туда не ходит. Выехать придется затемно, так как встает она рано, и лучше оказаться у нее прямо с утра. Так как, звонить мамаше?
День выдался скучнейший – из тех, когда не можешь дождаться конца и все время смотришь на часы в надежде, что от этого стрелки побегут быстрее. Эдик маялся от безделья. Пробовал читать журнал, оставленный кем-то из сменщиков, но там – сплошной глянец, ничего стоящего не пишут. Эх, жаль, он отдал свой планшет в починку, а то можно было бы поиграть…
В ту самую минуту, когда Эдик начал подумывать, не заказать ли ему суши или пиццу по телефону, дверь пункта выдачи заказов открылась, и на пороге нарисовалась симпатяга. Невысокого роста, тоненькая, как тростинка (такие нравились полному Эдику больше всего), пожалуй, не красавица, но миленькая, с блондинистыми завитушками волос на аккуратной головке. И что эта нимфа забыла в таком месте? Телочки вроде нее сами за заказами не приезжают!
– Добрый день! – жизнерадостно прощебетала визитерша. – Я – представитель фирмы «Мастерская Ольги Лурье»!
– Чего-чего? – таращась на нее, переспросил Эдик. Неужели намеревается что-то втюхать – да она хоть понимает, куда попала?!
– Меня зовут Татьяна, – продолжала тараторить девица, облокачиваясь на прилавок и обдавая Эдика умопомрачительным запахом цветочных духов. – Мы пытаемся выявить наших самых верных клиентов. Вот, надеялась, вы мне поможете!
– Что-то не пойму я, о чем речь? – пробормотал Эдик, не в силах оторвать взгляд от густо накрашенного алой помадой рта незнакомки. Она периодически облизывала губы, высовывая ярко-розовый кончик языка, что выглядело чертовски сексуально.
– Ну, я же сказала, что являюсь представителем…
– Да это-то я понял! – перебил парень. – От меня что требуется?
– Список клиентов, заказывающих через вас открытки Ольги Лурье, только и всего, – невинно играя ресницами, улыбнулась гостья.
– Что? Да вы с ума сошли – это же конфиденциальная информация!
Эдик впервые в жизни получил возможность произнести что-то вроде того, о чем читал или видел в кино: кайф! Он вмиг ощутил себя важной персоной.
– Вы не поняли, – снова улыбнулась девушка. – Ольга Лурье – мой босс. Она учредила специальные призы для людей, которые пользуются продукцией ее производства. Вы же в курсе, что ее произведения – дорогое удовольствие?
– Д-да, конечно, – пролепетал Эдик: он понятия не имел, о чем речь.
– Так вот, у Ольги в основном постоянные клиенты – состоятельные, творческие люди, разбирающиеся в искусстве и знающие толк в хороших вещах… Кстати, как вас зовут?
– Эдик.
– Очень приятно. В общем, Ольга хочет как-то отблагодарить приверженцев своей продукции. Есть три категории призов – очень ценных, между прочим. Первую, само собой, получат те, кто приобрел открыток на самую крупную сумму…
– Так речь об… открытках? – переспросил пораженный Эдик, забыв о том, что как бы является экспертом.
– Разумеется! Кстати, кое-какое вознаграждение полагается и тем, кто продал самое большое количество открыток Ольги. Денежное вознаграждение, – добавила девушка загадочно.
День, казавшийся таким утомительным, исправлялся на глазах. Да, но что, если эти чертовы открытки забирали не в его смены? Вот будет облом!
– Так вы мне поможете? – просительным тоном проговорила девушка и снова облизнула яркие губы язычком, быстрым, как у ящерки.
– Значит, вы хотите посмотреть журнал? – уточнил Эдик.
– Это было бы просто чудесно!
– Но… знаете, начальство не одобрит…
– А кто ему скажет? – тонкие брови незнакомки взлетели к линии роста волос. – Я – могила! А когда клиенты получат замечательные призы, им и в голову не придет на вас сердиться!
В конце концов, что он теряет? Девица вряд ли станет распространяться, где получила информацию, – это не в ее интересах. И она права: если призы стоящие, люди только порадуются и не станут задаваться вопросом, как эти самые призы их нашли. Тем не менее для виду Эдик пошевелил густыми бровями, взъерошил короткий ежик волос – будто бы пытаясь принять самое трудное в жизни решение. Наконец, с тяжелым вздохом он потянулся за толстым талмудом, лежавшим на верхней полке (несмотря на наличие компьютера, служащие предпочитали работать по старинке, регистрируя клиентов шариковой ручкой).
Рита не решилась бы на поездку, если бы бесконечно не доверяла Нине. Она знала, что подруга зря болтать не станет. Будучи убежденной атеисткой в силу профессии, Нина не стала бы убеждать ее в том, во что не верила сама. Ритины познания о мире колдунов и знахарей ограничивались рекламными брошюрами салонов черной и белой магии, регулярно бросаемыми в почтовый ящик, да рассказами словоохотливых соседок о том, как «всякие там тонконогие финтифлюшки» приворожили их мужей при помощи «ведьмовства». Теперь Рита сама направлялась, если так можно выразиться, прямо к ведьме в пасть. Она слышала, что в таких делах требуется вера. Если это правда, у нее вряд ли что-то получится: Рита доверяла лишь тому, к чему могла прикоснуться. По этой же причине она не верила в бога. Они с Игорем часто спорили на эту тему. Он утверждал, что каждому человеку необходимо верить в какую-то высшую силу. Так легче жить, надеясь, что кто-то более мудрый управляет всем сущим. Игорь уверял, что даже страх смерти становится не таким сильным, когда веришь. Рита сомневалась. Происходящее вокруг ежедневно доказывало, что никакой высшей силы не существует. Хорошие люди умирают, плохие благоденствуют, купаясь в роскоши и славе, и громы небесные почему-то не поражают их в самое сердце! Десница Господня не простирается над невинными для защиты, и страдания людские не трогают того, к кому обращены их молитвы!
Деревня, где проживала Аглая Степановна Болгова, и в самом деле находилась в медвежьем углу. Дорога (если можно так назвать разухабистую колею, наезженную автомобилями), то и дело виляла то вправо, то влево, поднимаясь вверх, а потом неожиданно отвесно устремляясь вниз. Рита и не предполагала, что в средней полосе существуют такие ландшафты! Рассвело, и пейзаж за окнами не радовал глаз. Весна наступала, но еще была слаба, поэтому лежащий кое-где снег походил на грязные прорехи на серой одежде. Деревья воздевали голые ветки к низкому небу, затянутому густыми облаками, словно обгоревшие руки людей, погибших во время извержения вулкана. И только пение птиц, наполняющее прохладный утренний воздух, позволяло предположить, что весна не за горами.
Рита притормозила у столба с плохо читавшейся надписью «Колобановка». Она свернула на узкую тропинку и через некоторое время уперлась в тупик. Деревня представляла собой три ветхих домика. Вокруг первых двух отсутствовал забор, а пустые дворы выглядели весьма уныло. Третий дом, находящийся чуть в стороне, казался более презентабельным. Его окружала свежевыкрашенная изгородь, синие ставни были приветливо распахнуты, а из новенькой, обитой железом трубы струился дымок.
Рита постояла снаружи, собираясь с духом.
– Ну, чего стоишь, девка? – раздался надтреснутый голос у нее за спиной. – Заходи, коли пришла!
Обернувшись, она увидела сгорбленную старушку, такую древнюю, что даже побоялась предположить, сколько ей лет. Маленькое, сморщенное, как печеное яблоко, личико, вдоль и поперек испещренное морщинами, освещали на удивление ясные серые глаза. Они смотрели на Риту с любопытством.
– Кто тебя прислал?
Рита назвала фамилию женщины, которую сообщила ей Нина.
Старушка кивнула.
– Ну, и как у девки дела? – спросила она.
– Хорошо, не болеет.
– А ты чего пожаловала?
Рита не успела открыть рот, как Аглая Степановна взмахнула рукой, похожей на куриную лапку.
– Ладно, в дом пошли, а то на улице не след языками-то чесать!
Рите пришлось нагнуться, чтобы не удариться о притолоку в предбаннике. Движение не укрылось от старушки, и она рассмеялась. Смех у нее тоже был до странности молодым и звонким – так обычно смеются дети.
– Здоровенная ты! – со странным удовольствием отметила Аглая Степановна. – Ничего, в горнице потолки повыше.
Горница произвела на Риту приятное впечатление. Наверное, подумала она, в наши дни такое исконно русское убранство редко где встретишь. Древняя Аглая Степановна каким-то образом умудрялась содержать избушку в чистоте. Белые занавески на окнах, вышитая скатерть ручной работы на грубо сколоченном столе, повсюду вязаные коврики – на полу, на стенах и даже на сиденьях стульев. Люстра над столом старая, но плафоны чистые, словно недавно вымытые. Если даже Аглая Степановна неплохо зарабатывает своим странным ремеслом, то почему в избе нет более новых и дорогих вещей? Она могла бы, по крайней мере, купить телевизор!
– А мне и так неплохо, – усмехнулась старушка, и Рита вздрогнула, так как та буквально прочла ее мысли. – У меня есть все, что нужно.
– Вы одна живете?
– Дети в город перебрались… Я их не виню – чего здесь для них интересного? Ни работы, ни развлечений – только два пьяницы в соседних избах, Борька одноногий да Пашка юродивый!
– А не беспокоят они вас, Аглая Степановна? – поинтересовалась Рита. – Не страшно одной в таком окружении?
Странная улыбка появилась на сморщенном личике, но хозяйка избы не ответила. Вместо этого приказала, указывая на низкий стул:
– Садись! Имей в виду, я ерундой не занимаюсь: если приворожить кого хочешь, это не ко мне.
– Нет-нет, что вы! – поспешила оправдаться Рита. – Я по поводу… мужа.
– Его не привела? – подняла бровь старушка, но в глазах ее заплясали веселые искорки.
– Э-э, – пробормотала Рита, тщетно пытаясь придумать причину отсутствия Байрамова, которая не обидела бы колдунью.
– Да ладно, не мельтеши, – вздохнула та. – Карточку-то принесла?
Рита полезла в сумку и извлекла оттуда концертный снимок Игоря. Другой фотографии Рита найти не успела. Аглая Степановна долго смотрела на фото.
– Ничего мужик, – изрекла она, наконец. – Видный. И чего тебе неймется?
– Есть предположение, что на него навели… порчу.
Рита с трудом выдавила из себя это слово, казавшееся таким заскорузлым пережитком прошлого, что язык отказывался его выговаривать.
– Порчу? – переспросила колдунья. – Кто сказал?
Рита растерялась. Она думала, что именно порчей маги объясняют любые неприятности, происходящие с человеком. Аглая, кажется, не согласна с диагнозом Нины? Она рассказала старушке, что в последнее время происходит с Байрамовым. Аглая сидела и молча кивала.
– Нет на твоем мужике никакой порчи! – сказала она, когда Рита закончила.
Рита почувствовала разочарование. Что, собственно, она ожидала услышать – подтверждение нелепому предположению Нины? Ужас в том, что раз порчи нет, то, значит, Игорь серьезно болен, а врачи не могут поставить диагноз!
– Ничем он не болен.
Аглае снова удалось поразить Риту, ответив на ее невысказанный вопрос.
– Но может и заболеть, – тут же добавила она, – если не взяться за дело как можно скорее.
– Вы же сказали, что порчи нет? – удивилась Рита. На этот раз «порча» выговорилась сама собой, без особых усилий, – наверное, из-за воздействия обстановки.
– Нет порчи, – кивнула Аглая. – Приворот есть.
– При…
– Мужика твоего приворожить пытались, – перебила старушка. – Сильная магия, нехорошая. Он тебя, похоже, сильно любит, сопротивляется. Если бы не это, ушел бы твой Игорь и не мучился, а так… Рано или поздно доведет его эта баба до могилы.
Рита не на шутку перепугалась. У нее из головы вылетели недоверие и скепсис, испытываемые ранее в отношении людей, подобных Аглае.
– И что делать? – спросила она. – Вы поможете?
– Помогу, помогу, – успокаивающе похлопала ее по руке старушка. – Но часть работы тебе придется выполнить самой. Готова?
Рита кивнула, сглотнув ком в горле.
– Тогда приступим! – пробормотала Аглая. Она встала со стула и прошла в красный угол избы, где висели иконы. Рита могла разглядеть, что некоторые из них обрамлены тяжелыми дорогими окладами – наверное, достались Аглае по наследству. Старушка принялась методично переворачивать святых лицами к стене.
– Что вы делаете? – поинтересовалась Рита.
– Не след им видеть, чем мы с тобой занимаемся, – пояснила колдунья. – Грех это, даже если во спасение!
– Вы хотите обмануть святых?
– Ну, до сих пор удавалось, – ухмыльнулась Аглая, переворачивая последнюю икону.
Затем она задернула шторы, зажгла большую восковую свечу, поставив ее посреди стола, а под ней поместила фотографию Игоря. После этого Аглая запалила печь. Открыв заслонку, она наблюдала, как корчится в ярко-оранжевых языках пламени кора и бумага, которые она бросила в топку. Когда они прогорели, старушка вдруг резко опустила ладони в горячую золу. Рита вскрикнула от неожиданности. Когда Аглая подняла руки, ее ладони светились в полутьме. Ожогов Рита не заметила.
Как завороженная, наблюдала она за уверенными движениями старушки. Та снова уселась на стул и положила ладони на фотографию Игоря. Закрыв глаза, Аглая сидела молча некоторое время. Внезапно ее голова начала покачиваться, словно кивая в ответ на слова невидимого собеседника.
– Красивая женщина, – проговорила Аглая глухо. – Темные волосы… Светлые глаза…
Она подняла руки к свече, подержала их над пламенем, потом вновь коснулась снимка. Оставалось лишь удивляться, как колдунье удается не обжечься!
Глаза Аглаи широко распахнулись.
– Вижу ноги, – пробормотала она удивленно. – Много ног. Они… танцуют?
– Да, – ответила Рита дрогнувшим голосом. – Игорь – танцовщик.
– Тогда понятно.
Она задула свечку, и в комнате запахло дымом.
– Твоя соперница – темноволосая женщина с серыми или голубыми глазами. Она работает с твоим мужиком. Они все время рядом – это она старается. Она не сама колдует, кто-то очень сильный помогает ей ворожить. Тебе нужно выяснить, кто эта баба. Как только узнаешь, мы снимем приворот. А пока…
Аглая встала и вышла в сени. Она вновь появилась в горнице через несколько минут и положила на стол перед Ритой две булавки, с которых на тонкой веревочке свешивались скатанные в шарики сухие травы, издающие сильный пряный аромат.
– Носите вот это со своим мужиком, но только так, чтобы было незаметно для чужих глаз. Лучше всего – под одеждой. Даже если часто меняешь платья, все равно носи травки: так убережешься от сглаза.
– От сглаза?
– А как ты думала? Тебе грозит опасность не меньше, чем мужику твоему! Если у этой бабы ничего не выйдет, она на тебя порчу навести попытается. Коли почувствуешь тошноту или головокружение, выпьешь вот это. – И Аглая подвинула к Рите баночку с порошком серо-зеленого цвета. – Сразу полегчает. Да ты не бойся, это тоже травки, только такие, что все зло отводят да против врага его же и направляют!
– А как же мне этого врага вычислить? – спросила Рита, представив себе танцовщиц из труппы, добрая треть которых соответствовала расплывчатому описанию старушки.
– Узнаешь, когда придет время, – улыбнулась Аглая. – Тебе главное – себя уберечь да от мужика беду отвести! Травки носи, и все образуется. Ты ведь умеешь искать, верно? Тебе не впервой.
Рита посмотрела на Аглаю. Как она узнала, что ей приходится иметь дело с поисками?
– Ты сильная, – продолжала колдунья. – У тебя все получится. Как выяснишь, кто баба та, так сразу ко мне и прибегай!
Ошарашенная Рита поднялась.
– Сколько я вам должна, Аглая Степановна?
– Пошли, – ответила та. – Покажу твой долг передо мной.
Заинтригованная Рита двинулась за колдуньей. Они вышли на двор. Он оказался большим и чистым. У корыта возились поросята, толкая друг дружку и громко похрюкивая. Повсюду деловито разгуливали куры и гуси. Рита поразилась, как старая женщина может содержать такое количество живности и ухаживать за ней!
Но Аглая вела Риту дальше – туда, где стоял открытый хлев. Внутри Рита заметила какое-то шевеление.
– Все готово, баба Аглаша! – раздался грубый голос из хлева. – Вычистил, как ты велела.
Через несколько секунд на улицу вышел, припадая на одну ногу, мужик в ушанке с пропитым, синюшным лицом. Однако в данный момент он казался трезвым. Мужик лишь скользнул взглядом по лицу Риты, словно привык к тому, что у старушки постоянно ошивается куча разного народа.