Часы Кристи Агата

Пролог

С утра этот день, девятое сентября, ничем не отличался от всех других дней. Вряд ли кто из участников наступавших событий мог похвастать тем, что почувствовал их приближение заранее, кроме, разве что, миссис Паркер, которая жила в доме номер сорок семь по Вильямову Полумесяцу. Она вообще специализировалась на предчувствиях и любила задним числом описать в мельчайших подробностях свои страхи и смутные ощущения. Но поскольку жила она от дома номер девятнадцать довольно далеко и к случившемуся не имела ни малейшего касательства, так и осталось загадкой, откуда ее предчувствия взялись.

В Бюро машинописи и стенографии «Кавендиш» (владелица мисс К. Мартиндейл) день девятое сентября проходил как обычно, то есть довольно скучно. Звонил телефон, стучали машинки, поступали заказы — не больше, но и не меньше, чем всегда, и среди них-ни одного особенно интересного. До тридцати пяти минут третьего девятое сентября ничем не отличалось от всех прочих дней.

В тридцать пять минут третьего мисс Мартиндейл позвонила по местному телефону в канцелярию. Ей ответила Эдна Брент, как обычно гнусавя и сопя в трубку, потому что во рту у нее был леденец:

— Что вам, мисс Мартиндейл?

— Эдна, как я учила вас говорить по телефону? Произносите слова отчетливо и не пыхтите.

— Хорошо, мисс Мартиндейл.

— Ну вот, уже лучше. Ведь можете, когда захотите! Пришлите ко мне Шейлу Вебб.

— Она еще не вернулась с обеда.

— Ах вот как?

Мисс Мартиндейл сверилась с настольными часами. Два тридцать шесть. Шейла Вебб опаздывает ровно на шесть минут. В последнее время она совсем распустилась.

— Пришлите ее ко мне, когда вернется.

— Хорошо, мисс Мартиндейл.

Эдна снова затолкала леденец за щеку и, с наслаждением посасывая, продолжила печатать «Обнаженную любовь» Арманда Левайна. Скрупулезные описания эротических сцен, стоившие автору немалых усилий, нисколько ее не трогали — как, впрочем, и большинство читателей. Своим примером Арманд Левайн убедительно доказывал, что нет ничего скучнее, чем скучная порнография. Не помогали ни броские обложки, ни дразнящие заглавия — с каждым годом книги его продавались все хуже, и, несмотря на троекратное напоминание, он до сих пор не заплатил за перепечатку своего последнего романа.

Дверь распахнулась, и в комнату, запыхавшись, вбежала Шейла Вебб.

— Кошка тебя уже спрашивала, — доложила Эдна. Шейла скривилась:

— Ну конечно, стоило мне задержаться на минутку!..

Она поправила волосы, взяла блокнот с карандашом и постучала в дверь начальницы.

Мисс Мартиндейл подняла глаза от письменного стола. Типичная преуспевающая деловая женщина сорока с небольшим лет. Светло-рыжие волосы уложены пышным валиком — за них да за имя, Кэтрин, девушки и прозвали ее Рыжей Кошкой.

— Вы опоздали, мисс Вебб.

— Прошу прощения, мисс Мартиндейл. Я попала в пробку, автобус еле тащился.

— В это время всегда пробки. Вы должны были это предвидеть. — Мисс Мартиндейл заглянула в свой блокнот. — Звонила некая мисс Пебмарш, вызвала стенографистку на три часа. Она просила, чтобы прислали именно вас. Вы уже работали с ней?

— Не припомню, мисс Мартиндейл. По крайней мере в последнее время — нет.

— Она живет на Вильямовом Полумесяце, дом номер девятнадцать.

Мисс Мартиндейл вопросительно посмотрела на Шейлу, но та покачала головой:

— Нет, не помню такого адреса.

Мисс Мартиндейл глянула на часы:

— Она просила вас быть к трем. Еще успеете. У вас есть другие вызовы на сегодня? Ах да, — она пробежала глазами записи в своей книге, — профессор Пурди, отель «Кроншнеп», пять часов. Думаю, вы к этому времени освободитесь. Если нет, я пошлю Дженет.

Она кивком отпустила Шейлу, и та вернулась в канцелярию.

— Ну, что там такое?

— Ничего особенного: в три какая-то старушка на Вильямовом Полумесяце, а потом профессор Пурди с его жуткими археологическими словечками. И что у нас за жизнь — никогда ничего интересного!

Дверь мисс Мартиндейл отворилась.

— У меня здесь приписка для вас, Шейла: если вдруг, когда вы придете, мисс Пебмарш не окажется дома, вы должны войти — дверь будет открыта — и ждать в комнате по правую сторону от прихожей. Запомните или вам записать?

— Запомню, мисс Мартиндейл.

Мисс Мартиндейл удалилась обратно в свое святилище.

Эдна Брент пошарила под стулом и вытащила довольно безвкусного вида туфлю с отломанным каблуком-шпилькой.

— Ну как я теперь пойду домой? — простонала она.

— Перестань ныть, придумаем что-нибудь, — ответила одна из девушек, снова принимаясь печатать.

Эдна вздохнула и вставила в машинку чистую страницу. «Им овладело жгучее желание. Дрожащими пальцами он сорвал легкий шелк с ее грудей и повлек ее к мыльнице».

— Вот кляча, — обругала себя Эдна и потянулась за резинкой.

Шейла взяла сумочку и вышла.

Вильямов Полумесяц являл собой плод фантазии викторианского строителя восьмидесятых годов прошлого века. Дома, каждый с отдельным участком, были выстроены двойным полукругом, напоминая молодую луну. Человеку непосвященному такое расположение доставляло немало трудностей: те, кто приходил с наружной стороны, не могли отыскать начало, а те, кто попадал на внутреннюю сторону, ломали голову, куда подевалась вторая половина. Дома на этой улице стояли аккуратные, чистенькие, с изящными балкончиками, и вопиюще респектабельные. Новые веяния их почти не коснулись — по крайней мере снаружи. Только в кухнях и ванных появились кое-какие нововведения.

Дом номер девятнадцать не выделялся ничем особенным. Аккуратные занавески, начищенная до блеска дверная ручка. Дорожка, ведущая к крыльцу, была, как положено, с двух сторон обсажена шиповником.

Шейла открыла калитку, подошла к дверям и позвонила. Никто не ответил, и, подождав пару минут, она, как и было велено повернула ручку и вошла. Дверь, ведущая из крохотной прихожей направо, оказалась распахнутой настежь. Постучав и не получив ответа, Шейла шагнула вперед. Она попала в самую обыкновенную комнату, довольно уютную, хотя, по современным понятиям, чересчур заставленную мебелью. Единственное, что сразу бросалось в глаза, — это обилие часов: в углу тикали старинные напольные часы, на каминной полке стояли часы дрезденского фарфора, на столе — серебряные, на этажерке возле камина — изящные золотые часики, а на тумбочке у стола — дорожные часы в потертом кожаном футляре, на котором полустертыми золотыми буквами было написано: «РОЗМАРИ».

Шейла с удивлением уставилась на серебряные часы: на них было около десяти минут пятого. Бросив взгляд на каминную полку, она убедилась, что и там часы показывают то же самое.

Шейла вздрогнула, потому что сверху раздалось шипение и хрип. На стене из резных деревянных часов выскочила кукушка и трижды отчетливо и громко проговорила: «Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку». Звук был резкий, почти зловещий. Кукушка спряталась, и дверца за нею со стуком захлопнулась.

Шейла усмехнулась и подошла к дивану. И тут, вздрогнув, отшатнулась и замерла.

На полу лежал труп мужчины. Его полуприкрытые глаза ничего не выражали. На груди по серому костюму расплылось темное пятно. Шейла машинально нагнулась. Коснулась щеки — холодная, ладони — тоже. Дотронулась до мокрого пятна и в ужасе отдернула руку.

В этот момент снаружи хлопнула калитка, и Шейла инстинктивно повернулась к окну. По дорожке быстрыми шагами шла женщина. Шейла сглотнула комок, в горле пересохло. Она стояла как вкопанная, не в силах ни двинуться, ни закричать и тупо смотрела перед собой.

Дверь отворилась, и в комнату вошла высокая пожилая женщина с хозяйственной сумкой в руке. Ее седые волнистые волосы были зачесаны назад, большие красивые голубые глаза смотрели сквозь Шейлу, не замечая.

Шейла попыталась заговорить, но у нее лишь вырвался судорожный писк. Голубые глаза обратились к ней, и женщина резко спросила:

— Кто здесь?

— Я… я… — Шейла запнулась, и женщина стремительно пошла в ее сторону. И тут Шейла закричала:

— Стойте! Там оно… он… Не наступите! Он мертвый!..

Глава 1

Рассказывает Колин Овн

Выражаясь языком полицейского протокола, девятого сентября в четырнадцать пятьдесят девять я шел по Вильямову Полумесяцу в западном направлении. Я впервые попал на Вильямов Полумесяц, и, честно говоря, он здорово меня озадачил.

Я проверял одно свое предположение, и чем больше убеждался в его полной несостоятельности, тем настырнее за него цеплялся. Такой уж у меня характер.

Я искал дом номер шестьдесят один, но он как сквозь землю провалился. Я добросовестно прошагал от первого дома до тридцать пятого, но здесь, похоже, Вильямов Полумесяц и заканчивался. Путь мне преградила широкая улица под названием Олбанская дорога. Я повернул обратно. С северной стороны домов вообще не было, только стена. За нею высились современные многоэтажки, вход в которые явно находился на другой улице. Это мне тоже не подходило.

Я на ходу проверял номера домов: 24, 23, 22, 21, «Приют Дианы» (надо думать, номер 20; на воротах сидит и умывается рыжий кот), 19…

Вдруг дверь дома номер девятнадцать распахнулась, оттуда выскочила какая-то девица и со скоростью снаряда понеслась по дорожке. Сходство со снарядом увеличивалось еще и тем, что она непрерывно визжала на высокой, пронзительной, почти нечеловеческой ноге. Выскочив из калитки, она врезалась в меня, да с такой силой, что я чуть было не слетел с тротуара. И не просто врезалась, но еще и вцепилась отчаянной мертвой хваткой.

— Тише, — сказал я, поймав равновесие, и слегка встряхнул ее. — Ну тише же.

Девица утихла. От меня, правда, не отцепилась, но орать прекратила. Вместо этого стала глотать воздух, давясь и всхлипывая.

Не могу похвастать, что с блеском вышел из положения. Сперва я поинтересовался, не случилось ли чего.

Поняв, что в такой форме вопрос, мягко говоря, неуместен, я поправился:

— Что случилось?

Девушка перевела дыхание.

— Там! — Она указывала себе за спину.

— Ну?

— Человек… на полу… мертвый… А она на него чуть не наступила…

— Кто? Почему?

— Понимаете, она слепая… А он весь в крови. — Она посмотрела вниз и отпустила меня. — И я тоже… тоже вся в крови.

— Действительно, — подтвердил я, глядя на свой испачканный рукав. — Да и я теперь весь в крови. — Я указал на пятно, пытаясь сообразить, что к чему. — Вы лучше показали бы мне, что там такое.

Но ее затрясло от одной только этой мысли:

— Нет! Нет!.. Не пойду, ни за что!

— Ну хорошо, хорошо.

Я поискал глазами, где бы устроить ошалевшую от страха девицу, но ничего подходящего не нашел. Тогда я осторожно усадил ее прямо на тротуар, прислонив к железной ограде.

— Посидите здесь, пока я не вернусь. Я ненадолго. Ничего не бойтесь. Если почувствуете себя плохо, наклонитесь и положите голову на колени.

— Мне… мне уже лучше.

Голос ее прозвучал не слишком убедительно, но я не стал вдаваться в подробности. Ободряюще потрепав ее по плечу, я зашагал по дорожке.

Войдя в прихожую, я заглянул налево, но там оказалась пустая столовая. Я шагнул в комнату напротив. Прежде всего я заметил пожилую даму, которая сидела в кресле. Она резко поднялась мне навстречу и спросила:

— Кто здесь?

Я сразу понял, что она слепая. Ее глаза глядели мимо меня, куда-то за левое ухо.

Я сказал безо всяких вступлений:

— Отсюда только что выбежала молодая женщина. Она уверяет, что видела здесь труп.

Я произнес эти слова и вдруг понял, какую чушь несу. Какой может быть труп в этой аккуратно прибранной комнате, рядом с этой пожилой дамой, безмятежно сложившей руки на коленях?

Однако тут же последовал ответ:

— Там, за диваном.

Я обошел диван и увидел: раскинутые руки, остекленевшие глаза, пятно запекшейся крови.

— Как это случилось? — спросил я напрямик.

— Не знаю.

— А… конечно. Кто это?

— Не имею понятия.

— Надо вызвать полицию. — Я огляделся. — Где у вас телефон?

— У меня нет телефона.

Я посмотрел на нее в упор.

— Но вы ведь здесь живете? Это ваш дом?

— Да.

— Можете мне рассказать, как все было?

— Пожалуйста. Я вернулась из магазина, — я заметил на стуле хозяйственную сумку, — вошла сюда. Сразу же поняла, что в комнате кто-то есть, — слепые всегда это чувствуют. Спросила, кто здесь. Мне не ответили, ноя слышала чье-то дыхание. Я пошла на звук, и тут раздался крик — что-то там про мертвеца, чтобы я на него не наступила, а потом кто-то с визгом выскочил из комнаты.

Я кивнул. Их рассказы совпадали.

— Что же вы сделали?

— Пошла вперед — очень осторожно, — пока не натолкнулась на незнакомый предмет.

— А потом?

— Потом встала на колени и ощупала его — это была рука мужчины. Она окоченела, пульс не бился… Я поднялась, села на стул и стала ждать. Я знала, что рано или поздно кто-нибудь придет. Эта девушка, кто бы она ни была, поднимет тревогу. Я решила, что мне лучше оставаться здесь.

Хладнокровие этой женщины было просто поразительно. Она не выскочила на улицу и не подняла крик. Она просто села и стала ждать. Мудрый поступок, который, помимо прочего, говорил о большой выдержке.

— А с кем имею честь?.. — осведомилась слепая.

— Меня зовут Колин Овн. Я просто проходил мимо.

— А где та девушка?

— Я усадил ее возле калитки. Она очень испугалась. Где ближайший телефон?

— На углу, метрах в шестидесяти, есть автомат.

— Да, помню. Я проходил мимо. Нужно позвонить в полицию. А вы…

Я замялся, не зная, что сказать: «Вы останетесь здесь?» или «Вы не боитесь?»

Однако она сама разрешила мои сомнения.

— Приведите девушку сюда, — предложила она. — Я не уверен, что она захочет, — ответил я с сомнением.

— Разумеется, не в эту комнату. Усадите ее в столовой, по ту сторону от прихожей. Скажите, что я сейчас приготовлю чай.

— А вы сумеете?..

На ее лице мелькнула слабая улыбка.

— Молодой человек, вот уже четырнадцать лет — сколько здесь живу — я готовлю себе в этой кухне. Слепая — не значит беспомощная.

— Простите, я сказал не подумав. Могу я узнать ваше имя?

— Миллисент Пебмарш. Мисс.

Я вышел и вернулся к калитке. Увидав меня, девушка попыталась встать.

— Кажется, я более или менее пришла в себя.

Я помог ей, заметив ободряюще:

— Вот и славно.

— Там… там действительно труп, да?

Я утвердительно кивнул:

— Безусловно. Я должен дойти до автомата и позвонить в полицию. На вашем месте я подождал бы в доме. — Повысив голос, чтобы заглушить ее протест, я продолжал:

— Ступайте в столовую, это слева от прихожей. Мисс Пебмарш готовит вам чай.

— Так это и есть мисс Пебмарш? Слепая?

— Да. Она, как и вы, сильно потрясена, но ведет себя очень благоразумно. Давайте я вас провожу. До прихода полиции вы успеете выпить чашку чая, это вас взбодрит.

Я взял ее за плечи и повел по дорожке. Потом усадил в столовой и побежал к автомату. — Полицейский участок Краудина, — произнес бесстрастный голос.

— Могу я поговорить с инспектором уголовной полиции Хардкаслом?

Голос насторожился:

— Я не уверен, что он здесь. Кто это говорит?

— Передайте, что звонит Колин Овн.

— Подождите, пожалуйста.

Через минуту раздался голос Дика Хардкасла:

— Колин? А я думал, ты еще не вернулся. Ты откуда?

— Из Краудина. Точнее, с Вильямова Полумесяца. Тут в доме номер девятнадцать лежит труп мужчины; похоже, его зарезали. Минут тридцать назад.

— Кто его обнаружил? Ты?

— Нет, я просто шел мимо. Вдруг из дома выскакивает какая-то девица, точно угорелая кошка, чуть не сбивает меня с ног и верещит, что в доме труп, а слепая того и гляди на него наступит.

— Слушай, ты меня не разыгрываешь? — В голосе Дика послышалось подозрение.

— Согласен, звучит не правдоподобно. Но это чистая правда. Слепую зовут мисс Миллисент Пебмарш, она владелица дома.

— Ну… так она наступила на мертвеца?

— Да нет же. Но могла-поскольку слепая и не знала, что он там.

— Ладно, начинаю действовать. Дождись меня. А куда ты дел девицу?

— Они с мисс Пебмарш пьют чай.

Дик заметил, что это здорово смахивает на семейные посиделки.

Глава 2

Власть в доме номер девятнадцать по Вильямову Полумесяцу перешла к представителям закона. Врач, фотограф, судебный эксперт прибыли на место происшествия и уверенно взялись за привычное дело.

Последним явился инспектор Хардкасл — высокий мужчина с непроницаемым лицом и выразительными бровями. Он смахивал на божество, призванное следить, чтобы им же запущенная в ход машина работала без сбоев. Осмотрев тело и перекинувшись парой слов с врачом, он прошел в столовую, где над пустыми чайными чашками сидели Миллисент Пебмарш, Колин Овн и стройная темноволосая девушка с испуганными глазами. «Очень недурна собой», — мимоходом отметил про себя инспектор.

Он представился мисс Пебмарш:

— Инспектор уголовной полиции Хардкасл.

Про мисс Миллисент Пебмарш он и раньше кое-что слышал, хотя встречаться с ней по службе ему ни разу не приходилось. Ему было, например, известно, что когда-то она работала учительницей, а теперь преподает чтение методом Брайля в школе Ааронберга для детей-инвалидов. То, что в ее тихом, аккуратном домике оказался труп, выглядело дикой несообразностью, — но несообразности происходят куда чаще, чем принято считать.

— Боюсь, мисс Пебмарш, это ужасное событие вас сильно потрясло, — начал Хардкасл. — Но мне необходимо, чтобы каждый из вас рассказал о случившемся как можно подробнее. Насколько я понимаю, первой тело обнаружила мисс… — он бросил взгляд в записную книжку, — Шейла Вебб. Если вы не возражаете, мисс Пебмарш, я хотел бы побеседовать с мисс Вебб на кухне, где нам никто не будет мешать.

Он открыл дверь в кухню и пропустил девушку вперед. За покрытым клеенкой столом уже устроился молодой констебль в штатском, который что-то старательно писал.

— Здесь вам будет удобно, — сказал Хардкасл, пододвигая к девушке стул, сделанный на манер виндзорского кресла.

Она присела, явно нервничая и не сводя с инспектора больших испуганных глаз.

Хардкасл чуть не сказал: «Да не съем я тебя, крошка», — но вовремя остановился и начал так:

— Вам не о чем беспокоиться. Мы просто пытаемся прояснить картину случившегося. Итак, вас зовут Шейла Вебб. Где вы живете?

— Пальмерстонское шоссе, четырнадцать, за газовым заводом.

— А, понятно. И работаете, я полагаю?

— Да, в машинописном бюро мисс Мартиндейл.

— Полностью оно называется Бюро машинописи и стенографии «Кавендиш», так?

— Да.

— И давно вы там работаете?

— Почти год. Точнее говоря, десять месяцев.

— Ясно. Ну а теперь расскажите, как вы оказались в доме номер девятнадцать по Вильямову Полумесяцу.

— Дело было так. — Шейла заговорила увереннее. — Мисс Пебмарш позвонила к нам в бюро и вызвала на три часа стенографистку. И когда я вернулась с обеда, мисс Мартиндейл послала меня сюда.

— У вас всегда так делается? То есть вы были очередная по списку или как?

— Не совсем. Мисс Пебмарш вызвала именно меня.

— Вызвала именно вас. — Хардкасл отметил этот факт движением бровей. — Ясно… Вы работали с ней раньше?

— Нет, никогда, — решительно отрезала Шейла.

— Никогда? Вы уверены?

— Абсолютно уверена. Ее вряд ли забудешь, правда? Что и странно.

— Действительно странно. Ну ладно, оставим пока. Когда вы сюда пришли?

— Было почти три, потому что часы с кукушкой… — Шейла вдруг осеклась и широко раскрыла глаза. — Странно. Как странно! А я тогда и не заметила.

— Что вы не заметили, мисс Вебб?

— Да эти часы.

— А что с часами?

— Э-э, часы с кукушкой пробили три, как и положено, а вот все остальные спешили на час с лишним. Странно!

— Очень странно, — согласился инспектор. — А когда вы заметили тело?

— Потом, когда заглянула за диван. Смотрю, а там — оно… он… лежит. Ужасно, просто ужасно…

— Я себе представляю. А вы не узнали этого человека? Вы никогда его раньше не видели?

— Нет, что вы!

— Это точно? Он ведь мог при жизни выглядеть и не совсем так, понимаете? Подумайте хорошенько. Вы уверены, что никогда его не встречали?

— Совершенно уверена. — Ну, что ж. Нет так нет. А что вы сделали потом?

— Что я сделала?

— Да.

— Да ничего… Я просто не могла…

— Ну ясно. А вы его не трогали?

— Ах да… трогала. Просто чтобы… то есть… ну, чтобы убедиться. Но он был совсем холодный. А я руку кровью испачкала. Густая, липкая, просто ужас…

Ее затрясло.

— Ни к чему так переживать, — проговорил Хардкасл тоном заботливого дядюшки, — шут с ней, с кровью. Все уже позади. Пойдем дальше. Что было потом?

— Не знаю… Ах да, тут она вернулась.

— Мисс Пебмарш?

— Да. Только я тогда не знала, что это мисс Пебмарш. Она вошла с сумкой. — Сумку Шейла особенно выделила, как нечто совсем уж неуместное и не подобающее случаю.

— Что же вы ей сказали?

— Да вроде ничего не говорила… Точнее, пыталась, но у меня не вышло. Вот тут все свело. — Она указала на горло.