Реальный мир Кирино Нацуо

– Приезжайте на станцию. Я на велосипеде и в такую жару не могу далеко ехать.

Какой своевольный тип этот Червяк! Предложить девушке, с которой встречается впервые, ехать так далеко. Ничего себе! Таких наглых парней еще поискать! Я выдала свою излюбленную ложь:

– Хорошо. Сейчас еду. Со станции позвоню.

Переться в такую даль, в Кумагая, да еще в жару тридцать пять градусов! Нет уж, увольте…

Однако не часто ведь выпадает шанс пообщаться с человеком, убившим свою мать. Может быть, всего лишь один раз в жизни. К тому же Тоси и Юдзан, похоже, не понравились Червяку, и я должна бы гордиться тем, что он попросил именно меня встретиться с ним. Сердце у меня радостно забилось, но я решила сначала посоветоваться с Тэру.

Тэру – мой близкий друг, он не такой, как Тоси, Тэраути или Юдзан. Мы хорошо понимаем друг друга, и проводить с ним время – одно удовольствие. Я даже думаю, не заключить ли нам фиктивный брак. Тэру – гей, ему двадцать один год, и он не имеет постоянной работы. До последнего времени он был водителем фургона по доставке товаров, а сейчас устроился на работу, связанную с Интернетом. Я знала, что он сейчас на работе, но все же решилась ему позвонить:

– Тэру, что делаешь?

– Домашнюю страницу для одного странного художника, изобретающего новые краски для тканей, например, цвета бобовой муки или что-то в этом роде. Мне показывали ткани, окрашенные его красками. Это просто ужасно!

– Зато у тебя есть работа.

– А у тебя сейчас каникулы, так что это еще лучше.

Мне нравилась его неторопливая манера говорить. В ней была какая-то грусть и доброта.

С Тэру я познакомилась, когда однажды просто бродила вечером по улочкам Сибуя. Он подошел ко мне и заговорил. Я подумала, что сейчас последует соответствующее предложение, но… он сказал: «Я хотел бы стать такой девушкой, как ты. Ты красивая. Может, станем друзьями?» Возможно, это и было своего рода предложение.

Похоже, что у Тэру была свободная минутка, и я ему подробно рассказала о том, что произошло. Судя по его репликам, он был потрясен услышанным, и я представила, как широко раскрылись его глаза с зелеными контактными линзами. Мне нравятся его глаза. Они не похожи на глаза других японцев, молодых или старых. Кажется, что они принадлежат какому-то странному существу неизвестного пола, пришедшему из космоса. Тэру нравится мне – не как мужчина, с ним я чувствую себя спокойно и уверенно, особенно люблю наблюдать за ним со стороны. Когда имеешь дело с настоящими мужчинами, то часто не знаешь, чего от них можно ожидать, и от этого в глубине души становится даже страшно. Я им не доверяю. Тэру же обладает мягким характером, более податлив, чем, например, Тоси, но вместе с тем стойко переносит все превратности судьбы, которые обрушиваются на него. И вообще – он отличный парень.

Тэру любит наряжаться в костюмы разных героев, и мне это нравится. Сейчас для этого очень жарко, но прошедшей весной он одевался в костюмы героев из книги «Королевские сражения»: например, в школьную форму того времени с высоко поднятым воротником.

– Кирарин, ты говоришь о том, о чем шумели все вчерашние газеты? Школьник убил свою мать и сбежал, не так ли? – Тэру понизил голос, чтобы его не слышали окружающие.

– Да. Это парень из соседнего с Тоси дома. Он убил свою мать, потом украл у Тоси велик и мобильник и сбежал. Затем он стал звонить всем девчонкам, телефоны которых были в мобильнике Тоси, – странно, не правда ли? Позвонил и мне. Он чем-то завлек Юдзан, и она, встретившись с ним, отдала ему свой велик и купила ему новый мобильник. Когда я на него позвонила, он очень обрадовался и попросил встретиться с ним.

– А почему Юдзан помогла ему?

– У нее умерла мать, и она, наверное, прониклась сочувствием к этому парню. Он тогда звонил и мне, но я только поболтала с ним.

– Кирарин, это довольно опасно, – обеспокоенным тоном сказал Тэру. – Он, наверное, сейчас впал в отчаяние…

Интересно, может ли впавший в отчаяние парень разговаривать со мной тем же тоном, что и те, с которыми я знакомлюсь через Интернет?

– Я так не думаю. Скорее, он почувствовал себя свободным и хочет воспользоваться этим.

– Как воспользоваться? Это же ужасно! – Голос Тэру звучал более женственно, чем мой. – Почему же он хочет встретиться именно с тобой, а не с Тоси, Юдзан или Тэраути?

Тэру никогда не встречался с моими подругами, но многое знает о них с моих слов.

– Наверное, потому что я по привычке говорю завлекательным голосом. – Тэру не нравятся мои игры на сайте чатов. «Там же все лгут, и что в этом интересного?» – серьезным тоном говорит он. Но у меня теплится надежда, что таким образом я смогу познакомиться со стоящим парнем, и она, эта надежда, толкает меня вновь и вновь выходить на этот сайт. Может, я уже помешалась на поиске подходящего парня?

– Это же еще хуже и опасней!

– Да, но много ли у нас шансов в жизни повстречаться с реальным преступником-убийцей?

Тэру явно задумался над моими словами.

– Это вряд ли, – наконец сказал он. – Я подумаю и позвоню тебе в перерыве на обед.

Я хотела посоветоваться еще и с Тоси и уже нажала кнопку быстрого набора номера, но тут же передумала. На Тоси можно положиться, но я знала, что ее реакция была бы слишком серьезной и предсказуемой, ибо она все-таки не знала меня глубоко…

Среди нас, четырех подруг, только я единственная – уже не девственница. Только я провожу время с другой компанией девчонок, хотя и не афиширую это. Только я развлекаюсь на сайте знакомств в Интернете, и только у меня есть приятель-гей. Тем не менее мои подруги считают меня радостной и милой девушкой с открытой душой. Когда Тоси говорит, что, глядя на меня, она успокаивается, я чувствую себя неловко. Дело не в том, что я намеренно обманываю их, просто у меня такой необычный характер и все получается как бы само собой.

То, что я назвала другой компанией, – это несколько девчонок, две из них из моей же школы, которые мечтают кое-как сдать экзамены в какой-нибудь двух-трехгодичный колледж, найти подходящего парня, выйти замуж, родить детей, заниматься шопингом и продолжать развлекаться так же, как и до замужества. Они прагматичны в отношениях с парнями и считают, что в жизни все само собой образуется. Они не курят, но всегда имеют при себе зажигалку и, когда парень достает сигарету, заявляют: «У меня есть зажигалка, могу дать прикурить». Они думают только о том, чтобы доставлять удовольствие парням.

Вот с этими девчонками я отправляюсь в Сибуя. Там мы знакомимся с ребятами, ходим в караоке-бары, выпиваем, развлекаемся всю ночь. Если я встречаю парня, который мне нравится, то могу пойти с ним и в отель, но никогда – за деньги. Стоит парню понять, что я продаюсь, его отношение полностью меняется. Я не переношу, когда со мной обращаются, как с игрушкой. Но мне нравится развлекаться с парнями, это возбуждает и волнует, подобно хождению по краю пропасти: стоит оступиться – и тебе конец.

Тэру никак не высказывается по поводу этих моих развлечений. Думаю, что он в чем-то завидует мне. Геям, так же как и девушкам, нравятся обычные мужчины, и в этом смысле жаль, что мы не можем вместе знакомиться с парнями в Сибуя. Мы ведь так хорошо понимаем друг друга.

Почему я вхожу в эти две разные, как я их называю, компании? Дело в том, что по характеру и взглядам на жизнь я нахожусь где-то посередине между ними. Тоси, Юдзан и Тэраути – хорошие подруги, но они бывают иногда настолько серьезными, что аж дух захватывает. Временами мне кажется, что если я не скажу что-нибудь умное, то меня поднимут на смех. Но это не означает, что я разделяю взгляды на жизнь других девчонок. Я много занимаюсь и хочу поступить в хороший университет, а затем устроиться на хорошую работу. Замуж я выйду только за парня, которого действительно полюблю и для которого я буду самым дорогим человеком. Но сейчас – самая лучшая пора в моей жизни, и я хочу получить от нее самое лучшее, особо не зацикливаясь на последствиях.

Как я уже говорила, две девочки из этой компании учатся в одной со мной школе, хотя и в параллельных классах. Они приходят на занятия с крашеными волосами и яркой косметикой, рассчитывая таким образом привлечь внимание парней. Для этого необходимы определенная смелость, некоторая доля хитрости и просто кокетства. Я же разыгрываю образ серьезной школьницы со здоровым отношением к сексу и, в сущности, использую этот образ в тех же самых целях. Так что мы в каком-то смысле дополняем друг друга и поэтому хорошо ладим между собой. Когда мы сталкиваемся в школе, то делаем вид, что не знакомы, и только глазами подаем друг другу сигналы. Если нужно поговорить или договориться о встрече, то делаем это по мобильнику или обмениваемся посланиями. Вот такие секретные отношения сложились у нас.

Поэтому «на поверхности» у меня только три подруги, а остальные мои связи – как подземные корни, расходятся в разные стороны и создают сложные переплетения. Содержание моих разговоров, естественно, зависит от того, с кем я разговариваю. С девчонками из Сибуя я никогда не говорила о будущем или о чем-то даже отдаленно серьезном. Мы обсуждали только одежду, косметику или парней. О школе и учебе я говорила только с Юдзан, Тоси и Тэраути. Обсуждать парней я с ними не могу, да и не хочу. Так что разговоры в каждой компании были довольно односторонние.

Тэру – это мой единственный друг, с которым можно говорить обо всем. Сам Тэру говорит, что он чувствует себя со мной свободно, так как не считает, что я принадлежу к противоположному полу. Мы настолько близкие друзья, что, как я уже говорила, в шутку обсуждали, не заключить ли нам фиктивный брак, но Тэру был против: «А что будет, если нам понравится один и тот же парень?» – «Этого не может случиться, – сказала я, – иначе мы оба станем несчастными!» Я заставила его дать обещание, что он не позволит себе ничего подобного. Я настояла на этом, потому что три года назад со мной случилось нечто ужасное.

Мой парень предал меня.

Я была от него без ума. Мы могли разговаривать буквально обо всем. Я делилась с ним своими планами на будущее, рассказывала о своих проблемах и тревогах. Обсуждали даже фасоны одежды и прически, говорили о музыке. У меня было такое ощущение, что, общаясь с ним, все плохое во мне исчезает, а хорошее становится еще лучше. Мне казалось, что, когда он рядом, мне больше никого не надо, даже близких подруг. Я даже не уверена, могла ли тогда полюбить Тэру? И вот я узнала, что он мне изменяет с другой школьницей. После крупной ссоры мы расстались.

И даже сейчас, вспоминая о нем, я не могу сдержать слез. Ведь я настолько любила его, что в разгар секса с трудом сдерживалась, чтобы не закричать: «Я люблю тебя, люблю!» Это предательство явилось для меня первым по-настоящему тяжелым уроком в жизни. Думаю, что три мои подруги не испытали ничего подобного. Когда у нас с моим любимым все шло хорошо, я даже испытывала своего рода превосходство перед другими: я стала настоящей женщиной, а они нет…

И сейчас я с тоской вспоминаю это чувство.

Тем не менее я все же не могла удержаться от того, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию со своими серьезными подругами и получить их совет. Однажды, когда мы вместе обедали, я начала рассказывать, оговорившись вначале, что речь идет о моей знакомой:

– Так вот, моя подруга дружила с парнем, который учится в выпускном классе муниципальной школы. Помимо учебы он еще играет в оркестре, состоит в футбольной команде и всюду добивается успеха. К тому же он обладает недурной внешностью. У них была полная совместимость во всем, и они полюбили друг друга и даже обменялись обручальными кольцами.

Тут вмешалась Тэраути:

– И как далеко зашли их отношения?

Вместо меня ответила Тоси:

– Разве не ясно? Они ведь обменялись кольцами.

– Полная совместимость. И в сексе, наверное, тоже.

– Наверное…

– И размеры тоже подходили?

– Представляю, какая это была страсть!

Закончив свой маленький диалог, они посмотрели на меня. «Надо быть осторожней, – подумала я. – Они могут интуитивно догадаться, о ком идет речь». Скрыв свое замешательство, я продолжила:

– Однако случилось так, что этот парень изменил моей подруге, и она не могла ему этого простить, хотя и страшно страдала. Парень уверял, что это было всего лишь минутное увлечение, что он любит только ее, но она ему не поверила. Ее грудь просто разрывалась от горя, но она не могла его простить. И вот она пришла ко мне за советом, что ей дальше делать, но я так и не смогла ответить.

Тоси с любопытством спросила:

– И как она узнала об измене? Поймала, когда они этим занимались, как это изображают в кино?

– Обнаружила любовные послания в его мобильнике. Говорит, что в день их приходило около пятидесяти.

– Так это что получается? Твоя подруга проверяла его мобильник? – сказала Тэраути, сделав ударение на слове «подруга». Мне ничего не оставалось сделать, как кивнуть в знак согласия.

– Это так низко! – отрезала Тоси. – Проверять мобильник других – это низко!

– Может, и так, но она ведь его действительно любила, – почти со слезами на глазах пыталась возразить я.

Тоси сделала удивленное лицо и сказала туманно:

– Может, ты и права. Я не знаю, так как никогда еще не любила кого-нибудь из парней так сильно.

Отпив немного воды из бутылки, Тэраути сказала с раздражением:

– Если эта твоя подруга не может простить ему измену, так почему она просто не забудет его? Вокруг много других парней.

– Парней-то много, – ответила я, – но она ведь любит его. Поэтому, что-то заподозрив, она и проверила его мобильник. Она его так любит, что и сейчас страдает, не зная, простить ли ему измену…

– В таком случае можно на время и простить его, а той, с которой он изменил, отомстить, позвонив ей по телефону и высказав все, что о ней думает!

Это неожиданно высказалась Юдзан, которая до сих пор молча слушала наш разговор. Я была в шоке, так как уже проделала то, что она озвучила.

– Ну что ж, я попробую это ей посоветовать.

– Нет, ей лучше не делать этого, иначе ей самой будет потом противно, – покачала головой Тоси.

И она, как всегда, была права, ибо все так и произошло. Я уже тщетно пыталась избавиться от неприятного чувства вины за свою ошибку. Когда я сказала этой девице, что она уродина, та в ответ заорала: «Дура, ты психуешь, потому что я увела Ватару!» Было ясно, что я позвонила из ревности. У меня осталось ощущение, что меня облили грязью, и я до сих пор чувствую, что она все еще на моем лице…

Тэраути, пожав плечами, согласилась с мнением Тоси, и все трое, похоже, устав от этого разговора, взяли палочки и приступили к еде. В этот момент меня осенило, что мои подруги, наверное, догадываются, что я сплю с парнями.

Когда я рассказала об этом Тэру, он взял мою руку и сказал:

– Кирарин, ты, бедняжка, конечно, страшно переживала. В подобных случаях гордость мешает нам быть до конца честными с самим собой. Гордость приносит нам только страдания.

– Да, я чувствовала себя ужасно и не знала, как поступить. Из-за упрямства повела себя по-дурацки. Сейчас я сознаю, что было бы лучше потерпеть. Но тогда я не смогла. А я так хочу увидеть его! Я все еще люблю его!

Сказав это, я разрыдалась. Однако, выплакавшись, почувствовала себя лучше.

Да, мне нужен именно такой друг, как Тэру, который способен утешить меня. У меня прекрасные отношения с моими тремя подругами, но они так и не поняли, какая глубокая рана открылась в моей душе. Как бы сильно ни изменилась я после этих событий, для них я осталась прежней – жизнерадостной, милой и хорошо воспитанной Кирарин, и они будут взрослеть, так и не преодолев в своем сознании пропасть между тем, кто я есть в действительности, и тем, как они меня воспринимают. Друзья – странные существа. Кажется, они все о тебе знают, но фактически тебя совсем не понимают. У меня такое чувство, что даже Тэру меня когда-нибудь предаст, ибо биологически он остается мужчиной.

А может, все дело в том, что в глубине души я всем парням больше не доверяю?

Я потеряла невинность, когда была в восьмом классе. Мне как-то неловко употреблять это громкое выражение – «потерять невинность». Само действо было бессмысленным. Я даже не помню лица этого парня, а только его рыжие крашеные волосы. Учился он в старших классах какой-то частной мужской школы. Когда я вспоминаю и спрашиваю себя, почему это произошло именно с ним, мне становится даже тошно. Страшно неблагодарный и глупый парень. Он все время поучал меня, что женщина не должна ходить голой, не должна курить и тому подобное.

С тех пор я стала сразу различать, насколько глуп тот или иной парень, особенно если он не проявляет достаточно нежности во время секса. Как это ни странно звучит, но существует правило, согласно которому нежность и глупость обратно пропорциональны. Например, если парень в караоке-баре настаивает, чтобы ставили только его любимые песни, значит, он большой глупец. Я знаю, что только самовлюбленные идиоты охотятся за девушками, но тогда странно, что мне нравится, когда эти парни пытаются заарканить меня. Мне часто приходит мысль, что хорошо бы обсудить это с Тоси и Тэраути, но Тоси слишком серьезная для этого, а Тэраути умело скрывает свои чувства, и я не могу заставить себя полностью открыться им.

Вот Юдзан – другое дело, и иногда мне хочется посоветоваться с ней. Однако я знаю, что она лесбиянка и, наверное, чувствует себя по-другому, чем девушки, подобные мне.

Во время школьной экскурсии в одиннадцатом классе мы потихоньку выпили виски. После того как мы легли спать, опьяневшая Юдзан залезла ко мне в постель. Когда я закричала, она попыталась отшутиться, сказав, что якобы изображала, как мужчина забирается ночью в постель к своей возлюбленной. Однако ее глаза были при этом совершенно серьезными. Она, похоже, расстроилась, что, выпив, выдала себя, так как я видела, что она ночью плакала. С тех пор я очень сочувствую Юдзан. В отличие от меня у нее нет компании, с которой она могла бы, не таясь, проводить время и находить выход своим чувствам. Я думаю, ей надо проявить решимость и открыться в своих предпочтениях, подобно тому, как это сделал Тэру, а затем подружиться с каким-нибудь парнем.

В начале второго наконец позвонил Тэру.

Вагон был почти пустой, я подошла к двери и долго вполголоса разговаривала с ним. Вблизи двери на полную мощь работал кондиционер, и я настолько замерзла, что у меня стучали зубы.

– Я тут подумал… и решил, что тебе лучше все-таки не ехать, – сказал Тэру.

– Но я уже в поезде…

На станции Уэно я села в поезд линии Такасаки. У меня было такое ощущение, что я еду еще на одну встречу с незнакомцем из Интернета с целью узнать, что он из себя представляет. Это у меня появилось не так давно такое развлечение и заодно – игра, чтобы убить время. Я обычно прихожу немного заранее к месту назначенной встречи и звоню ему по мобильнику, чтобы выделить его из окружающих. Понаблюдав за ним некоторое время, я решаю, стоит ли подходить к нему и знакомиться или возвращаться домой. Чаще всего случается последнее, но все равно мне доставляет удовольствие разоблачать лживость бахвальств этих парней. Это тем более должно быть интересно в случае предстоящей встречи с Червяком, и я хочу понаблюдать за ним некоторое время издалека.

В голосе Тэру звучали разочарованные нотки, как будто я его предала.

– Просто не верится, Кирарин. Ехать на дзёэцу-синкансэн[2] аж до Кумагая! Зачем ты это сделала?

– Но села я не на синкансэн, а на поезд линии Такасаки.

– Все равно это так далеко. Зачем же ехать туда?

– Но парень-то ведь убийца. А разве ты не хотел бы его увидеть?

Тэру замолчал на некоторое время, а потом сказал:

– Мне жаль этого парня, но я не хотел бы его видеть и не хочу иметь к нему никакого отношения. А вот почему ты этого хочешь и собираешься устроить из этого целое представление, я не могу понять.

Тэру был мастак говорить разумные вещи, и мне нравилась эта его черта, но я все же хотела увидеть Червяка своими глазами.

– Я и сама не знаю. Возможно… – Тут я запнулась. – Возможно, хочу почувствовать какое-то превосходство над Тоси и Тэраути.

– Но ты и так превосходишь их, – спокойно сказал Тэру.

– Ничего подобного.

– Нет, Кирарин, ты их превосходишь. В том, что ты вращаешься в мире, куда им закрыт вход, в том, что у тебя в моем лице есть друг-гей, в том, что ты познала мужчин. Разве этого мало?

В чем-то он был прав, но это еще далеко не все. Я думала, что хорошо разбираюсь в парнях, но оказалось, что это не так. Чтобы глубже понять их, мне, наверное, надо было на некоторое время продолжить общаться с тем парнем, который предал меня, и, как бы тяжело и горько это ни было, оставить дверь открытой, чтобы иметь возможность выйти в иной для меня мир и лучше понять, что и как произошло. Но я, вспылив, захлопнула дверь и убежала. Тоси и Тэраути не из тех, которые подобно мне довольствуются поверхностным знанием мужчин. Поэтому, если у них что и произойдет, они будут больше уверены в себе, чем я. В этом и состоит мой комплекс неполноценности.

– Извини, я наговорил много лишнего, – вновь заговорил Тэру. – Я просто переживаю за тебя. Может, и мне тоже приехать.

– Нет-нет, ты ведь на работе!

– Но я могу уйти пораньше…

Я разъединила телефон, села на свободное место и стала смотреть на проносящиеся за окном бесконечные ряды жилых домов. Их крыши ярко отражали лучи летнего солнца. Я подумала, что из окна самолета я бы увидела, наверное, как они сверкают еще более ослепительным блеском…

Мне тоже надо стать достаточно сильной, чтобы самой отражать свет. Но зачем я тогда развлекаюсь по ночам в Сибуя или захожу на сайты знакомств, хотя и сознаю, что эти поверхностные отношения с парнями мне уже не интересны? А от сложных отношений с подругами я просто устаю. Почему я не могу стать сильной и относиться к вещам просто?

Эти мысли повергли меня в уныние.

Прибыв на станцию Кумагая, я прежде всего отправилась в туалет. Мне было бы неприятно, если бы он, увидев меня, разочаровался, хотя я и не исключала, что вернусь домой, так и не встретившись с ним. В этом случае мне было бы обидно, что меня обманули.

В туалете я вытерла носовым платком свое потное лицо и подправила брови. Затем проверила, нет ли пятен от пота на моей розовой футболке, и побрызгала на нее дезодорантом. Только после этого я вошла внутрь вокзала и позвонила Червяку.

– Вы сейчас где? Я уже на вокзале, – отозвался он.

Какой быстрый! А я и не ожидала, что он будет уже здесь, и стала нервно осматриваться, чтобы найти место, где можно спрятаться. Не хотелось встречаться с ним, не понаблюдав заранее, что он из себя внешне представляет. Я зашла за киоск и стала осматривать внутренность вокзала, пытаясь найти похожего на школьника юношу, разговаривающего по мобильнику.

– Как вы одеты? – спросила я.

– Кирарин, а какое платье на вас?

– Скажите сначала вы.

– Нет уж, давайте начнем с Кирарин…

Ах вот что! Парень тоже прячется и хочет понаблюдать за мной. А что еще можно ожидать от преступника? Однако, что касается словесного состязания по телефону, в этом вряд ли найдется мне равный. Я смело отчеканила:

– На мне ярко-красный купальник, черные туфли на высоком каблуке и в руках большая сумка Louis Vuitton.

– Довольно броский наряд. А я одет в старую форму японского солдата, на голове – военная фуражка. Несмотря на проклятую жару, на ногах – гетры, ранг – рядовой. В руках у меня деревянное ружье. Настоящее было бы опасно.

Японский солдат! Он что, совсем сдурел?!

Я с трудом сдержала смех, а мои глаза тем временем неустанно изучали снующих внутри вокзала людей. Школьники младших классов, пожилая женщина, служащие станции, супружеские пары, но нигде не было видно юноши, похожего на старшеклассника.

– А что это за деревянное ружье? – спросила я.

– А какой на вас купальник? Бикини?

– Нет, что вы! Это обычный школьный купальник. На груди белая бирка с моим именем, Хигасияма. Так что сразу узнаете.

– Школьный купальник?! – Тон его голоса изменился. – Ты! Ты что, издеваешься надо мной?

Я даже вздрогнула: он попал в самую точку. Как же ты догадался, Червяк?

– Совсем не издеваюсь.

– Ах вот как! Охотники за молодыми девчонками впадают в экстаз от школьных купальников. Это так сексуально. Так ты, оказывается, знаешь, что нравится подобным парням?

– Хватит об этом. Вы где?

– А где ты?

Итак, обращение «Кирарин» из-за школьного купальника сменилось на грубое «ты». Мне стало неприятно.

– По какому праву вы обращаетесь ко мне на «ты»?

– Перестань важничать. Ты ведь захотела со мной встретиться и посмотреть, на что я, убийца в бегах, похож? Для девиц, подобных тебе, я – прекрасное зрелище. Можно описать в своем блоге и потом выложить в Интернете. Мне все это известно.

– Если вы так думаете, то пока, я возвращаюсь.

– Давай, давай, я тоже ухожу!

– Как это – уходите? Я специально приехала так далеко. Раз так, то я прямо сейчас добегу до полицейской будки и расскажу, что здесь недалеко есть юноша, которого они ищут, и передам им номер вашего мобильника.

Судя по звукам, Червяк до сих пор находился внутри помещения, но сейчас я почувствовала, что он куда-то пошел. Его дыхание от ходьбы стало прерывистым, и послышался шум проходящих автомашин. Похоже, он вышел из здания вокзала. Встав на цыпочки, я посмотрела наружу, но ничего не увидела.

– Мы сегодня не встретимся. Я побежал. Извини, – сказал Червяк и выключил телефон.

Я разозлилась. И это после того, как он сам позвал меня и я приехала, потратив кучу денег на дорогу! От меня так просто не отделаешься. Нарушив свое железное правило – не заходить слишком далеко, – я выскочила на улицу.

Перед вокзалом стояли в ряд такси, но не было видно ни одного человека. В такую погоду все предпочитали находиться в помещении. Я растерянно стояла перед пустынным входом. Дул необычно сухой горячий ветер, его порывы растрепали мои длинные волосы. Охлажденное кондиционером тело постепенно нагревалось, и по спине потекли капельки пота.

– Но это же не купальник, – раздался сзади меня мужской голос.

А, попалась!…

Жар ударил мне в голову, но не из-за погоды, а из-за досады, что я проиграла эту игру. Несомненно, Червяк наблюдал за мной издалека и, вычислив меня среди других женщин, сделал свой шаг. Точно так действую обычно и я.

Я медленно обернулась. Передо мной стоял улыбающийся парень, высокого роста, худой, но ужасно сутулый. По телефону он говорил вызывающе-развязно, но выглядел поразительно спокойным. В моем воображении Червяк под тяжестью совершенного им преступления должен был бы походить на загнанного, пропахшего потом зверя, однако я увидела загорелого, внешне вполне здорового юношу. На нем были новая белая футболка и черные укороченные брюки, несколько великоватые по размеру. За спиной – покрытый пылью рюкзачок. Неужели этот парень мог убить свою мать? Он скорее напоминал старшеклассника, идущего в школу. Я рассеянно смотрела на Червяка. От жары и досады, что я потерпела поражение, у меня кружилась голова.

– Так, значит, вы Кирарин? Вы совсем не похожи на Тоси и Юдзан.

– Серьезно? Я этого не знаю.

– Ты знаешь, о чем я говорю. Ты же вовсю развлекаешься с парнями. Это написано у тебя на лице.

– Совсем не развлекаюсь!

– У тебя милое личико, но ты та еще плутовка!

– Это совсем не так…

Я надула губы и изобразила сердитое лицо. Так я обычно заигрываю с парнями. Мне нравится водить парней за нос, но, общаясь с ними, часто приходится обороняться. Наверное, это потому, что я им не доверяю. И вот сейчас я пытаюсь кокетничать с преступником…

Как это неприятно!

Тэру, быстрее сюда, ко мне! Этот парень слишком деспотичный, мне с ним трудно. А если он меня убьет?! Я могу полагаться только на Тэру!..

– Ну, так ты теперь не побежишь в полицию?

– Вы неожиданно сказали, что уходите. Вот у меня невольно и вырвалось…

– А зачем ты врешь? Вранье – это пустая трата энергии.

Сказав это, Червяк внимательно наблюдал за выражением моего лица, заслонясь рукой от лучей солнца, которое находилось за моей спиной.

– Здесь очень жарко. Давай лучше поговорим где-нибудь в прохладном месте?

Достав кепку из заднего кармана брюк, он надел ее и зашагал впереди.

– Постойте, а куда делся велик Юдзан?

– Я его выбросил и стащил новый.

– Выбросили? Он же принадлежит Юдзан! А вы не подумали, что поступили плохо?

Червяк обернулся и уставился на меня:

– Не подумал. Чрезвычайная ситуация. Я на войне. У меня не было времени подумать. Вся страна, сто миллионов людей, подняли шум: куда делся школьник, прибивший свою мать?!

Как этот худой парень смог убить свою мать? Говорят, что он забил ее до смерти, но можно ли такими худосочными руками убить здоровую женщину? И что испытывает человек, когда убивает другого, особенно свою мать?..

Я боялась Червяка, но все же знала, что не смогу не спросить его о многом.

Червяк указал на видневшийся впереди торговый центр:

– Пошли туда, там прохладно.

Я шла за ним, глядя во все стороны, подобно приехавшему в город туристу. «В торговом центре он не сможет меня убить», – успокоилась я.

Червяк указал подбородком на дешевую лавочку около станции:

– Когда узнал, что вы приезжаете, я помылся в бассейне и в той лавке купил футболку за 480 иен и брюки за 300 иен.

– И сколько сейчас у вас есть денег?

– Почти ничего не осталось. Было 20 тысяч, но все истратил.

– А на что?

На мой вопрос Червяк не ответил.

– С едой и ночлегом я кое-как справляюсь, но вот помыться негде. Общественных бань здесь почти нет, но если и найду такую, то меня не пустят, так как я слишком грязный. Теперь я понял, почему от бездомных так пахнет. Их ведь не пускают в общественные бани. Если бы решить эту проблему, то можно спокойно всю жизнь быть в бегах.

– Но вы же не сможете скрываться всю жизнь?

– Вы так думаете?

Неожиданно Червяк обернулся и посмотрел мне в лицо. Острый, умный взгляд. Он напомнил мне парня, которого я так любила и который предал меня. Иногда он тоже так смотрел на меня. Где-то в глубине души у меня зародилась и стала подниматься волна гнева. Я его все еще так ненавижу!

Я молчала, и Червяк вновь спросил:

– Почему вы думаете, что я не смогу долго скрываться?

– Так попробуйте, если думаете, что сможете.

– Я и попробую.

– Но вряд ли сможете всю жизнь. Ведь вам всего лишь семнадцать.

– А вы, наверное, уверены, что ваша жизнь будет очень долгой?

От неожиданности я остолбенела.

– Да, я думаю.

– У всех складывается по-разному, – философски прокомментировал Червяк и первым вошел в торговый центр.

Это было огромное здание с кинотеатром внутри. В середине стояла бронзовая скульптура, изображавшая переплетающиеся фигуры ангелов, на окружающих ее скамейках сидели, тесно прижавшись друг к другу, парочки, по виду – старшеклассники. В расположенном поблизости автомате я купила банку холодного чая, затем, немного подумав, еще одну – для Червяка. Усевшись на одну из скамеек, Червяк принял предложенный ему чай как нечто должное.

– Из сидящих здесь людей вряд ли кто-нибудь может поверить, что я убил свою мать. Как ни странно, моя фотография не появлялась в газетах, а только в Интернете. Вы пользуетесь Интернетом?

– Только через мобильник, – я показала свой складной телефон. – Компьютера у меня нет.

Сидевшая рядом с нами парочка перестала целоваться и направилась к выходу.

Воспользовавшись тем, что мы остались вдвоем, я спросила:

– Почему вы убили свою мать?

– Я забыл почему. Причины не имеют значения. Важнее всего то, что, совершив это, перемещаешься в другой мир и начинаешь жить там, в другом мире, и то, что ты при этом думаешь о том мире, который покинул. Понимаете, что я имею в виду?

– Ничего не понимаю. Перестаньте говорить так пафосно.

Червяк, похоже, несколько удивился и с любопытством посмотрел на меня.

– Странно: женщины сами любят важничать, но сердятся, когда это делают другие. В этом есть какая-то непоследовательность.

– Наоборот, было бы странно, если бы во всем была последовательность.

Мне нравилось вести подобные разговоры, они как-то возбуждали меня. Хотя Червяк внешне никак не выглядел привлекательным, но он, похоже, был склонен к размышлению о многих вещах. Что особенно интересно, после убийства матери он, как считает сам, переместился в другой мир. Поэтому сам факт беседы с подобной личностью волновал меня. Мне было любопытно: насколько я смогу противостоять ему на основе своего собственного жизненного опыта?!

Меня ожидала жестокая схватка.

– Так вы не собираетесь вернуться домой? – спросила я.

– Я собираюсь разок еще побывать дома и иногда подумываю, где достать для этого деньги. Но это потом, я еще немного побуду в бегах. Я должен набраться опыта выживания… – Червяк вытянул свои худые ноги и уставился на потолок. Куполообразный потолок торгового центра состоял из витражей, на которых были изображены различные достопримечательности города. Лучи летнего солнца, пробиваясь сквозь витражные стекла, окрашивали белый пол в грязные тона.

– А зачем хотите вернуться?