Человек в коричневом костюме Кристи Агата

28

Выдержки из дневника сэра Юстаса Педлера

Как я уже писал, я в душе очень мирный человек. Мне хочется спокойной жизни, но думаю, это так и останется несбыточной мечтой. Я всегда оказываюсь в эпицентре бурь и треволнений. Расставание с вечно интригующим Пейджетом принесло мне огромное облегчение, а мисс Петтигрю проявила себя как весьма ценный помощник. На гурию она, правда, совсем непохожа, однако у нее есть другие достоинства. В Булавайо у меня разболелась печень, и я жутко разбушевался, но надо войти в мое положение: накануне мне устроили веселенькую ночь. В три часа в мое купе вломился франтоватый парень, похожий на героев музыкальной комедии о Диком Западе, и спросил, куда я еду. Он пропустил мимо ушей мое бормотание: «Чаю… чаю… Только, ради бога, без сахара!» И повторил свой вопрос, подчеркнув, что он не официант, а представитель иммиграционных властей. Наконец я удовлетворил его любопытство, сообщив, что моя болезнь не инфекционная и что посещаю я Родезию по вполне понятной причине. Еще я назвал ему имя, фамилию и место рождения. После чего намеревался поспать, но какой-то осел разбудил меня в полшестого, притащив под видом чая отвратительную сладкую бурду. Но все-таки я не выплеснул ее этому ослу в морду, а только собирался… хотя точно не помню. В шесть часов он принес чай без сахара (совершенно холодный)… Короче, я совсем выбился из сил и заснул, а когда проснулся, мне всучили препротивного деревянного жирафа: одна шея да ноги… Тьфу!

Впрочем, несмотря на мелкие неприятности, все шло хорошо. Но потом грянула беда.

Это случилось в ту ночь, когда мы приехали в Фолз. Я сидел в гостиной, мисс Петтигрю писала под мою диктовку. Внезапно к нам без разрешения ворвалась мисс Блер в полном неглиже.

– Где Анна? – завопила она.

Нашла, что спрашивать! Как будто я отвечаю за эту девчонку! Что, скажите на милость, могла подумать мисс Петтигрю? Наверно, что я имею обыкновение извлекать Анну Беддингфелд из своего кармана в любое время суток. Согласитесь, для мужчины моего ранга ситуация весьма щекотливая.

– Надо полагать, – холодно промолвил я, – что мисс Беддингфелд спит.

Я откашлялся и взглянул на мисс Петтигрю, давая ей понять, что готов возобновить диктовку. У меня теплилась надежда, что миссис Блер поймет намек. Но не тут-то было! Она упала в кресло и взволнованно задрыгала ногами в домашних тапках.

– Ее нет в комнате! Я туда заходила! Я видела сон, кошмарный сон… как будто Анна в смертельной опасности… Я вскочила и побежала к ней в комнату… Мне хотелось успокоиться… Но ее там не оказалось, постель нетронута!

Миссис Блер с мольбой поглядела на меня.

– Что же теперь делать, сэр Юстас?

Я подавил в себе желание сказать: «Идите спать и не беспокойтесь. Ловкая девушка типа Анны Беддингфелд прекрасно может позаботиться о себе». Вместо этого я обеспокоенно нахмурился.

– А что говорит Рейс?

Действительно, пусть Рейс все расхлебывает! А то, как приятно проводить время в женском обществе, он тут как тут… Любишь кататься – люби и саночки возить!

– Я не могу его найти.

Миссис Блер явно намеревалась устроить себе развлечение на всю ночь. Я вздохнул и, сев в кресло, спокойно произнес:

– Мне, однако же, непонятно, почему вы так волнуетесь…

– Мой сон…

– А по-моему, вы просто переели за ужином.

– О, сэр Юстас!

Женщина прямо-таки зашлась от негодования. Что я такого сказал? Все знают, что ночные кошмары бывают от невоздержанности в еде.

– В конце концов, – попытался я урезонить дамочку, – почему Анна и Рейс не могут отправиться на прогулку? Зачем надо из-за этого будоражить всю гостиницу?

– Вы думаете, они просто пошли погулять? Но уже за полночь.

– Мало ли на какие безумства способна молодежь, – пробормотал я. – Хотя, конечно, Рейс – человек взрослый и мог бы соображать.

– Вы действительно думаете, что все в порядке?

– По-моему, они удрали, чтобы пожениться, – утешил я миссис Блер, прекрасно сознавая, что говорю глупость. Ну куда, скажите на милость, можно тут убежать?

Я, наверно, еще долго молол бы чепуху, но тут в комнату вошел Рейс. Отчасти я оказался прав: он и в самом деле ходил прогуляться, но без Анны. Однако я совершенно неверно отнесся к происходящему, и скоро мне это продемонстрировали: Рейс за три минуты перевернул вверх дном всю гостиницу. В жизни не видел, чтобы человек так расстраивался.

Вообще случилось что-то очень странное. Куда могла подеваться девчонка? Она ушла из отеля примерно в десять минут одиннадцатого, и больше ее никто не видел. Версию самоубийства я отметаю. Анна Беддингфелд была из тех энергичных молодых особ, что обожают жизнь и не имеют ни малейшего желания с ней расставаться. Ближайший поезд отходил только в следующий полдень, так что уехать она не уехала. Но тогда, черт побери, куда же запропастилась эта девчонка?

Рейс вне себя. Бедняга! Он обыскал каждый закуток. Полицейские даже за сто миль отсюда были поставлены на ноги. Местные проводники обшарили окрестности. Были предприняты все надлежащие действия, но Анна Беддингфелд исчезла бесследно. Наконец полиция остановилась на «лунатической» версии. Следы у тропинки возле моста наводят на мысль о том, что девушка разбилась, упав на скалы внизу. К сожалению, большая часть следов оказалась затоптанной туристами, которые обычно проходят тут в понедельник утром.

Однако общепризнанная версия меня не удовлетворяет. Помнится, в молодости я слышал, что с лунатиками во время их ночных прогулок никогда ничего не случается. Их якобы оберегает какое-то шестое чувство. По-моему, миссис Блер тоже недовольна ходом расследования.

Не понимаю я эту женщину. Ее отношение к Рейсу в корне изменилось. Теперь она следит за ним, как кошка за мышью, и с трудом сдерживается, чтобы ему не нагрубить. А ведь они так дружили! Вообще она стала сама не своя: нервная, истеричная, вздрагивает и подпрыгивает при малейшем шорохе. Да, пожалуй, мне пора отправляться в Йоханнесбург.

Вчера разнесся слух о каком-то таинственном острове на реке, где вроде бы обитают мужчина и девушка. Рейс страшно заволновался. Однако это оказалось «уткой». Мужчина живет там давным-давно, управляющий отеля его прекрасно знает. В туристический сезон он возит группы приезжих по реке, показывает им крокодилов и бегемотов. Наверно, у него есть ручной крокодил, которого он научил набрасываться на лодку. Он отгоняет зубастого багром, и туристы считают, что попали на край света. Как давно поселилась на острове девушка, неизвестно, но думаю, Анна тут ни при чем, а вмешиваться в чужую личную жизнь неловко. Я на месте молодого человека просто вышвырнул бы Рейса вон, если бы он лез в мои амурные дела.

Позже

Уже окончательно решено, что я еду в Йоханнесбург завтра. На этом настаивает Рейс. Дела в Йоханнесбурге идут, как я слышал, неважно, и надо поспеть туда, пока все не полетело в тартарары. Хотя боюсь, забастовщики меня пристрелят. Миссис Блер собиралась со мной, но в последний момент передумала и решила остаться в Фолзе. Похоже, она глаз не спускает с Рейса. Вчера вечером она явилась ко мне и, замявшись, попросила об одолжении. Не могу ли я взять с собой ее сувениры?

– Надеюсь, не зверюг? – с неподдельной тревогой спросил я. У меня всегда было предчувствие, что рано или поздно мне навяжут этих мерзких тварей.

Но все же мы нашли компромисс. Я взял два небольших ящика с хрупкими вещами. Деревянных зверей в местном магазине упаковали в большие корзины. Мы пошлем их почтовым поездом, а Пейджет встретит.

Упаковщики заявили, что зверюги совершенно «неудобоваримой формы» (!) и для них необходима специальная тара. Я сказал миссис Блер, что, пока она довезет их до дому, они влетят ей в добрую сотню фунтов!

Пейджет рвется приехать ко мне в Йоханнесбург, но я попытаюсь удержать его в Кейптауне. Сошлюсь на то, что надо получить багаж миссис Блер. Я уже написал ему, велев хранить их как зеницу ока, потому что там редкие антикварные вещи огромной ценности.

Итак, все улажено. Мы с мисс Петтигрю поедем в вагоне одни. Но любой, кто хоть раз видел мисс Петтигрю, согласится, что в этом нет ничего неприличного.

29

Йоханнесбург 6 марта

Обстановка здесь нездоровая. Цитируя известное выражение, столько раз попадавшееся мне в книгах, можно сказать, что мы живем на вулкане. Шайки забастовщиков… вернее, так называемых забастовщиков патрулируют улицы и очень косо на всех посматривают. Наверно, они выслеживают жирных буржуев, чтобы расправиться с ними, когда наступит черед массовых убийств. В такси ездить невозможно, забастовщики выволакивают пассажиров из машин. А в гостиницах вам любезно намекают, что, когда кончится провизия, вас вышвырнут на улицу.

Вчера вечером я повстречал Ривса, моего друга-лейбориста с корабля «Килморден». Он жуткий трус, я таких в жизни не видывал. Впрочем, Ривс похож на всех остальных: сперва они произносят неимоверно длинные зажигательные речи, преследуя чисто политические цели, а потом горько раскаиваются. Сейчас он кричит, что этого не хотел. Когда мы встретились, он уезжал в Кейптаун, где намеревался произнести трехдневный спич на голландском языке, дабы вдоволь позаниматься самобичеванием, а заодно и за-явить, что, говоря одно, он на самом деле имел в виду совсем-совсем другое. Я благодарен судьбе за то, что мне не надо присутствовать в Южноафриканской законодательной ассамблее! Палата общин – малоприятное место, но там мы хотя бы говорим на одном языке и существуют хоть какие-то временные ограничения! Перед отъездом из Кейптауна я заглянул в ассамблею и слышал выступление седовласого джентльмена с висящими усами, ни дать ни взять черепаха из «Алисы в Стране чудес». Он меланхолично ронял слова, время от времени взбадривая себя восклицанием типа «Плэт Скит», которое звучало fortissimo и резко контрастировало с общей тональностью выступления. В такие моменты ползала вопило: «Вуф, вуф!» (Думаю, это по-голландски «правильно».) А вторая половина, вздрогнув, пробуждалась от сладкой дремы. Мне дали понять, что джентльмен говорит по крайней мере три дня подряд. У жителей Южной Африки, видно, неистощимый запас терпения.

Я без конца изобретал для Пейджета ловушки, лишь бы удержать его в Кейптауне, но затем мое воображение истощилось, и завтра он притащится сюда, подобно верному псу, которой готов приползти и умереть подле хозяина. А у меня так хорошо писались мемуары! Я как раз придумал несколько остроумных замечаний, которыми мы якобы обменялись с лидерами забастовщиков.

Сегодня утром со мной беседовал один государственный чиновник. Он был предупредительно вежлив, настойчив и таинственен. В начале разговора он намекнул на мое высокое положение и предложил мне перебраться (пусть с его помощью) в Преторию.

– Значит, вы ожидаете неприятностей? – спросил я.

Он отвечал так велеречиво, что за словами смысла было не разобрать, но как раз из этого я заключил, что они ждут чего-то серьезного. И заметил ему, что правительство, очевидно, выпустило из рук вожжи.

– Видите ли, сэр Юстас, можно выпустить вожжи из рук, но при этом надо дать их негодяям, чтобы они на них повесились.

– О да, конечно!

– Забастовщики сами по себе не страшны, но за ними стоит какая-то организация. В страну ввозится оружие и взрывчатка, нам удалось заполучить ряд документов, из которых многое стало понятно о методах, применяющихся преступниками. Они объясняются с помощью шифра. Слово «картошка» обозначает «детонатор», «цветная капуста» – ружья, другие овощи – прочее оружие.

– Очень интересно, – откликнулся я.

– Более того, сэр Юстас, у нас есть основания полагать, что человек, стоящий во главе банды, так сказать идейный вдохновитель, в данный момент находится в Йоханнесбурге.

Чиновник так пристально на меня посмотрел, что я испугался: неужели он меня записал в главари? При мысли об этом меня прошиб холодный пот, и я даже пожалел, что когда-то мечтал воочию увидеть хоть один, пусть маленький, но настоящий бунт.

– Из Йоханнесбурга в Преторию поезда сейчас не ходят, – продолжал чиновник. – Однако я могу договориться, чтобы вас отправили в отдельном вагоне. А на всякий случай, если вдруг вагон в пути остановят, я дам вам два разных пропуска. Один будет выдан союзным правительством, а в другом мы напишем, что вы английский турист, не имеющий к правительству никакого отношения.

– Первый пропуск для ваших людей, а второй для бунтовщиков, да?

– Так точно.

Его предложение мне не понравилось. Я знаю, что бывает в подобных случаях. Человек теряется и путает все на свете. Я обязательно подам не тот пропуск, и меня благополучно пристрелит либо кровожадный бунтовщик, либо страж законности и правопорядка. Я видел этих болванов в штатском, военные презрительно называют таких «штафирками». Они патрулируют улицу, попыхивая сигарами и небрежно держа под мышкой ружья. Да и вообще, что мне делать в Претории? Любоваться местной архитектурой и прислушиваться к отголоскам выстрелов, доносящимся из Йоханнесбурга? Бог знает, сколько мне придется проторчать там в мышеловке. Бунтовщики вроде бы уже взорвали железную дорогу. А в Претории, по-моему, и выпивки достать нельзя. Два дня назад там ввели военное положение.

– Мой дорогой друг, – сказал я, – по-моему, вы не совсем понимаете: я приехал разобраться в том, что происходит в Рэнде. Какого дьявола мне уезжать в Преторию? Я ценю вашу заботу, но, пожалуйста, не беспокойтесь. Со мной будет все в порядке.

– Предупреждаю вас, сэр Юстас, в городе уже серьезные осложнения с продовольствием.

– Немножко похудеть мне не повредит, – вздохнул я.

Тут наш разговор прервался, потому что мне принесли телеграмму. Я с изумлением прочитал: «Анна жива и здорова. Она со мной в Кимберли. Сюзанна Блер».

На самом деле я до конца так и не верил в гибель Анны. Похоже, эту юную особу ничто не берет, она как кукла-неваляшка. Анна обладает удивительным умением выходить целой и невредимой из любых передряг и вдобавок улыбаться. Я до сих пор не понимаю, зачем ей понадобилось выходить ночью из отеля. Чтобы добраться до Кимберли? Но поезда там по ночам не ездят. Должно быть, у нее выросли крылья, как у ангелочка. На Аннины объяснения надеяться нечего. Мне никто ничего не объясняет! Я всегда теряюсь в догадках. Мне это надоело! Думаю, ее ночное приключение каким-то образом связано с журналистикой. Наверно, она готовит материал под названием «Как я боролась со стремниной» (за подписью специального корреспондента).

Я сложил телеграмму и поспешно распрощался с чиновником. Перспектива голода меня, конечно, не воодушевляет, но, по-моему, лично мне ничто не грозит. Сматс в состоянии обуздать бунтовщиков. Однако я заплатил бы сейчас любые деньги за возможность выпить! Интересно, хватит у Пейджета ума привезти завтра бутылку виски?

Я надел шляпу и отправился купить пару сувениров. В Йоханнесбурге довольно симпатичные сувенирные лавчонки. Я остановился, рассматривая витрину, и вдруг на меня налетел какой-то человек, выходивший из магазина. К моему удивлению, это оказался Рейс.

Не буду себе льстить: он не пришел в восторг, увидев меня. Даже напротив, Рейс был страшно раздосадован, но я все же упросил его дойти со мной до гостиницы. Мне надоело общаться с одной лишь мисс Петтигрю.

– А я и не знал, что вы в Йоханнесбурге, – радостно воскликнул я. – Когда вы приехали?

– Вчера ночью.

– И где остановились?

– У друзей.

Рейс был странно молчалив, похоже, мои вопросы приводили его в замешательство.

– Надеюсь, ваши друзья разводят кур, – сказал я. – Насколько мне известно, скоро придется сесть на диету: свежие яйца и по праздникам какой-нибудь старенький петушок.

А когда мы уже подходили к отелю, я вдруг вспомнил про телеграмму:

– Кстати, вы слышали? Мисс Беддингфелд, оказывается, в добром здравии и полна энергии.

Рейс кивнул.

– Она здорово нас напугала, – беспечно заметил я. – Куда, к дьяволу, она подевалась в ту ночь – ума не приложу.

– Она все это время была на острове.

– На каком таком острове? Уж не там ли, где обитает молодой человек?

– Именно там.

– Как неприлично! – ахнул я. – Пейджет будет ужасно шокирован. Он всегда неодобрительно смотрел на Анну Беддингфелд. Очевидно, это тот молодой человек, с которым она когда-то намеревалась встретиться в Дурбане?

– Не думаю.

– Если не хотите – не говорите, – сказал я, надеясь, что после этого он станет разговорчивей.

– Я подозреваю, что молодой человек на острове тот самый, кого мы с удовольствием упекли бы куда следует, – молвил Рейс.

– Что вы говорите? Неужели?..

Рейс кивнул.

– Да, Гарри Рейберн… настоящее его имя – Гарри Лукас. Однажды он улизнул от нас, но мы его скоро заарканим.

– Боже мой, боже! – пробормотал я.

– Но девушка вне подозрений, мы не думаем, что она его сообщница. Скорее всего, у них роман.

Мне всегда казалось, что Рейс влюблен в Анну. То, как он произнес последнюю фразу, подтвердило мои догадки.

– Анна уехала в Бейру, – торопливо добавил Рейс.

– Да? – удивленно воззрился я на него. – А вы откуда знаете?

– Она написала мне из Булавайо, сообщила, что поедет из Бейру в Англию. Это лучшее, что она может сделать, бедняжка.

– А мне почему-то не верится, что она в Бейру, – задумчиво протянул я.

– Она написала прямо перед отъездом.

Я удивился. Кто-то из них явно лгал. И хотя Анна, конечно, вполне могла пытаться нас дезинформировать, я не отказал себе в удовольствии подколоть Рейса. Он такой самоуверенный! Я вынул из кармана телеграмму и протянул ее Рейсу.

– А это вы как объясните? – вопрос мой прозвучал бесстрастно.

Рейс, похоже, был ошарашен.

– Она написала, что с минуты на минуту выезжает в Бейру, – растерянно пробормотал он.

Я знаю, что Рейса считают умным человеком. Но, по-моему, он глуп. Ему и в голову не приходило, что девушки не всегда говорят правду.

– Значит, она тоже в Кимберли!.. Но что они там делают? – недоумевал он.

– Я тоже удивился. Мне кажется, мисс Анна должна была бы мчаться сюда, чтобы оказаться в гуще событий и собирать материал для «Дейли Баджет».

– Кимберли, – повторил Рейс и, похоже, расстроился. – Там нечего смотреть, все закрыто.

– Вы же знаете женщин, – неопределенно произнес я.

Рейс покачал головой и ушел. Я, судя по всему, дал ему обильную пищу для размышлений.

Едва он удалился, как ко мне опять пришел чиновник, тот же самый.

– Я надеюсь, вы меня извините за беспокойство, сэр Юстас? Мне хочется задать вам еще пару вопросов.

– Ну, конечно, мой дорогой друг! – радостно воскликнул я. – Пожалуйста, спрашивайте!

– Это касается вашего секретаря…

– Я о нем ничего не знаю, – поспешно перебил я. – Он навязался мне в секретари еще в Лондоне, а потом украл ценные бумагу, за что меня должны распять! Украл и исчез, как сквозь землю провалился. Это случилось еще в Кейптауне… Да, действительно, я находился в Фолзе тогда же, когда и он, но я был в отеле, а он на острове. И уверяю вас, за все время моего пребывания там я его не видел!

Я остановился, переводя дыхание.

– Вы меня не поняли, – сказал чиновник. – Я спрашиваю о другом секретаре.

– О ком? О Пейджете? – воскликнул я, страшно изумившись. – Он служит у меня вот уже восемь лет… Это крайне порядочный человек.

Мой собеседник улыбнулся.

– Мы все еще не понимаем друг друга. Я имею в виду женщину.

– Мисс Петтигрю? – ахнул я.

– Да. Наши люди только что видели, как она выходила из сувенирной лавки Аграсато.

– Боже мой! – перебил я чиновника. – Я сам туда заглядывал сегодня днем. Может, это вы меня видели?

Но, похоже, самые невинные фразы могут вызвать подозрения у йоханнесбургских чиновников.

– А… но она-то заходила туда не раз и при довольно-таки скользких обстоятельствах. Скажу вам по секрету, сэр Юстас, мы предполагаем, что тайная организация, стоящая за бунтовщиками, устроила в этом магазинчике свою явку. А посему я очень хотел бы расспросить вас о секретарше. Где и как вы ее наняли?

– Мне порекомендовало ее ваше правительство, – холодно ответил я.

Он чуть не упал.

30

Анна продолжает свой рассказ

Едва добравшись до Кимберли, я послала телеграмму Сюзанне. Она тут же примчалась, забросав меня по дороге телеграммами. Я была потрясена: оказывается, Сюзанна действительно ко мне привязана… а я-то думала, что это так, минутный каприз… Но она совершенно искренне бросилась мне на шею и разрыдалась.

Когда мы немножко успокоились, я присела на кровать и рассказала ей, что со мной случилось, от первого и до последнего момента.

– Ты всегда подозревала полковника Рейса, – задумчиво произнесла Сюзанна после того, как я умолкла. – А я – нет, вплоть до той ночи, когда ты исчезла. Он мне ужасно нравился, и я думала, он станет тебе прекрасным мужем. Ах, милая Анна… только не сердись, но с чего ты взяла, что твой молодой человек говорит правду? Ты веришь каждому его слову.

– Разумеется! – возмущенно воскликнула я.

– Но чем он тебя так притягивает? По мне – так в нем ничего нет, кроме этакой дерзкой красоты и замашек героя-любовника каменного века.

В течение нескольких минут я изливала на Сюзанну свой гнев. А закончила вот как:

– Только потому, что ты спокойно живешь со своим мужем, потихоньку толстеешь, тебе плевать на настоящую любовь!

– Ой, и вовсе я не толстею, Анна! Я так беспокоилась о тебе, что от меня остались кожа да кости.

– Ничего, вид у тебя вполне откормленный, – холодно заметила я. – Ты, по-моему, поправилась на несколько килограммов.

– И не так уж я спокойно живу со своим мужем, – печально продолжала Сюзанна. – Я получала жуткие телеграммы от Кларенса, он приказывал мне немедленно отправляться домой. На последнюю «молнию» я решила не отвечать и теперь уже две недели не имею от него известий.

Боюсь, я не восприняла всерьез семейные неурядицы подруги. Когда ей приспичит, она сумеет подкатиться к Кларенсу. Поэтому я перевела разговор на алмазы.

Сюзанна посмотрела на меня с опаской.

– Понимаешь, Анна, как только я заподозрила полковника Рейса, мне стало очень боязно за камни. Я хотела остаться в Фолзе, думала: вдруг он держит тебя где-то неподалеку, но не знала, как поступить с алмазами. Хранить их у себя я боялась…

Сюзанна с тревогой оглянулась, словно опасаясь, что у стен есть уши, а потом горячо зашептала, склонившись ко мне.

– Превосходная мысль, – одобрила я. – Вернее, тогда была превосходной. Теперь-то это довольно неудобно. А что сделал с коробками сэр Юстас?

– Большие отправили в Кейптаун. Пейджет связался со мной, пока я еще была в Фолзе, и прислал расписку о том, что получил их на хранение. Он уезжает из Кейптауна сегодня, с минуты на минуту, поедет к сэру Юстасу в Йоханнесбург.

– Так, – задумчиво протянула я, – а где маленькие коробки?

– У сэра Юстаса.

Я обмозговала последнее сообщение.

– Ладно, это не очень удобно, но вполне надежно. Пока лучше оставить все как есть.

Сюзанна взглянула на меня с легкой усмешкой.

– Ты не любишь сидеть сложа руки, да, Анна?

– Не очень, – честно призналась я.

Но единственное, чем я могла теперь заняться, это достать расписание поездов и посмотреть, когда Гай Пейджет будет проезжать через Кимберли. Выяснилось, что его поезд прибывает завтра к вечеру, в семнадцать сорок, а отбывает в шесть. Мне хотелось увидеть Пейджета как можно скорее, и я решила, что надо это сделать не откладывая.

Положение в Рэнде становилось угрожающим, вполне возможно, второй такой случай не представится.

Скрасила мне тот день только телеграмма из Йоханнесбурга, с виду вполне невинная.

«Добрался благополучно тчк все нормально тчк Эрик здесь Юстас тоже Гая нет тчк Энди Оставайся прежнем месте тчк Энди».

Эриком мы решили называть Рейса. Я выбрала это имя, потому что терпеть его не могу. До встречи с Пейджетом мне было абсолютно нечего делать. Сюзанна отправила своему далекому Кларенсу длинную ласковую телеграмму. Думая о нем, она разнежничалась. По-моему (хотя, конечно, не так, как мы с Гарри), она любит Кларенса.

– Как бы мне хотелось, чтобы он сейчас очутился здесь! – всхлипнула Сюзанна. – Я так долго его не видела!

– Намажься кремом, – посоветовала я.

Сюзанна слегка намазала кончик своего очаровательного носика.

– И крем у меня тоже скоро кончится! Такой только в Париже можно купить! – вздохнула она. – Ах, Париж!

– Да, Сюзанна, – усмехнулась я. – Скоро же тебе надоели приключения и Южная Африка!

– И от какой-нибудь миленькой шляпки я бы не отказалась! – томно сообщила Сюзанна. – Можно я пойду с тобой на встречу с Пейджетом?

– Нет, лучше я одна. Ему труднее будет говорить, если мы явимся вдвоем.

И вот на следующий день я, стоя в дверях гостиницы, долго боролась с упрямым зонтиком от солнца: он ни за что не хотел раскрываться. А Сюзанна спокойненько валялась в номере с книжкой в руках и корзиной с фруктами возле постели.

Если верить гостиничному портье, то поезда вели себя хорошо и могли прийти почти вовремя. Однако портье очень сомневался, что поезду удастся прорваться в Йоханнесбург. «Железная дорога взорвана», – торжественно заверил он меня. Очень радужная перспектива!

Поезд опоздал на десять минут. Пассажиры высыпали на платформу и засновали туда-сюда… Я легко отыскала Пейджета и радостно с ним поздоровалась. Как обычно, он нервно вздрогнул при виде меня… на сей раз даже слишком заметно.

– Боже правый, мисс Беддингфелд! Я думал, вы исчезли…

– Исчезла, но опять появилась, – ликующе сообщила я. – А как вы поживаете, мистер Пейджет?

– Очень хорошо, спасибо… С нетерпеньем жду, когда мы с сэром Юстасом снова приступим к работе.

– Мистер Пейджет, – сказала я, – мне хотелось бы вас кое о чем расспросить. Надеюсь, вы не обидитесь. Понимаете, от вашего ответа зависит очень многое. Вы даже не подозреваете сколько. Я хочу знать, что вы делали восьмого января этого года в Марлоу.

Он дернулся.

– Право же, мисс Беддингфелд! Я… честное слово…

– Вы ведь были там, не так ли?

– Я… да… у меня были свои причины.

– Позвольте поинтересоваться: какие?

– Неужели сэр Юстас вам еще не рассказал?

– Сэр Юстас? Он разве в курсе?

– Я почти уверен. Я надеялся, что он меня не узнал, но по его намекам я думаю, что надежды нет. Как бы там ни было, я намерен рассказать ему все начистоту и повиниться. Он своеобразный человек, мисс Беддингфелд. Человек с каким-то ненормальным чувством юмора. Похоже, ему нравится играть со мной в кошки-мышки. Я думаю, он давно все знает. Может быть, даже много лет.

Мне хотелось верить, что рано или поздно я пойму, о чем говорит Пейджет. А он торопливо продолжал:

– Джентльмену, занимающему такое положение, как сэр Юстас, трудно влезть в мою шкуру. Я признаю свою вину, но ведь это такой безобидный обман! Лучше бы он сразу вывел меня на чистую воду, а не потешался бы исподтишка…

Раздался паровозный гудок, народ поспешил обратно в вагоны.

– Да-да, мистер Пейджет, – я вклинилась в его монолог, – вы совершенно правильно все говорите про сэра Юстаса. Но зачем вы поехали в Марлоу?

– Я был не прав, но в тех обстоятельствах… в тех обстоятельствах мне казалось, это естественно…

– В каких обстоятельствах? – отчаянно возопила я.

Похоже, тут до Пейджета впервые дошло, что я задаю ему вопрос. Он с трудом оторвался от самооправданий вкупе с рассуждениями о странностях сэра Юстаса и переключился на меня.

– Извините, мисс Беддингфелд, но я не вижу, какое вы к этому имеете отношение.

Он уже поднялся в вагон и говорил, склонившись ко мне, глядя на меня сверху вниз. Я была в отчаянии. Что ты будешь делать с таким типом?

– Ну, конечно, если это так ужасно, что вы стыдитесь мне сказать… – язвительно начала я.

И тут вдруг попала в точку! Пейджет напрягся и покраснел.

– Ужасно? Стыжусь? Я вас не понимаю.

– Тогда скажите!

В трех коротких фразах он поведал мне все. Наконец-то я узнала секрет Пейджета! Но это оказалось совсем не то, что я ожидала услышать.

Я медленно побрела назад в гостиницу. Там мне передали телеграмму. Я вскрыла конверт. В телеграмме мне были даны четкие, исчерпывающие инструкции ехать в Йоханнесбург. Вернее, выйти, не доезжая одной остановки до Йоханнесбурга, где меня встретит машина. Внизу стояла подпись Гарри.

Я села в кресло и предалась серьезным раздумьям.

31

Из дневника сэра Юстаса Педлера

Йоханнесбург 7 марта

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»