Буратино. История стартапера Лисицкий Ник

Хотя я усиленно думал о том, как сделать компанию прибыльной без привлечения средств инвесторов, оказалось, что люди не готовы платить. Из восьмидесяти тысяч зарегистрировавшихся в сентябре раскошелились только пятьсот. $70 000 – вроде бы и не маленькая сумма, но текущие расходы быстро истощили бюджет. И оказалось, что Дэвид был прав.

Единственный способ получить большие деньги – привлечь инвесторов. В этом удивительное изобретение американского способа ведения бизнеса. И удивительная возможность сферы интернет. При наличии хорошей идеи, определенных связей и обещаний активного роста найдутся десятки, а то и сотни желающих вложиться в твое дело. И не сотней баксов, а миллионами долларов! Можно стать миллионером всего за несколько месяцев. Не чудо ли? Именно это чудо нам сейчас нужно.

Поэтому сегодня на встрече с «Carlyle Group» мы продали 10 % акций за четыре миллиона долларов, тем самым оценив компанию в сорок миллионов.

Неплохое начало.

Америка – замечательная страна. И налоги в ней тоже замечательные. Заработав миллион, будь готов к тому, что пятьсот тысяч тебе придется отдать государству.

В отличие от России, уклоняться от уплаты налогов здесь не является общепринятой практикой. Платить их – святая обязанность каждого американца. Американцем при этом является не только тот, у кого есть гражданство или грин-карта, но и тот, кто получил какой-то доход на территории США.

Еще одна особенность – прогрессивная ставка: чем больше заработал, тем больше нужно отдать. Поэтому богатые люди и крупные компании меньше других заинтересованы делиться с «дядей Сэмом» и всегда ищут лазейки для минимизации.

Одной из основных лазеек является создание дочерних компаний на территориях с льготным налогообложением. Думаете, случайность, что европейские офисы Apple, Facebook, Google находятся в Ирландии? Совсем нет. Налог на прибыль в этой стране всего 12,5 % (в США – до 35 %). Но даже этот налог можно не платить, если дочерняя компания управляется «материнской» фирмой из другой страны. Для IT-гигантов это как раз тот случай. Прелесть ситуации в том, что и в США налог можно не платить, если не перечислять заработанные деньги на счета в Штатах. Таким образом, более $1 триллиона ежегодно, только от деятельности американских компаний, работающих в сфере интернет, оседают в офф-шорах.

– Четыре дочерних предприятия. Желательно в разных юрисдикциях. Так будет сложнее установить их связи с материнской компанией. Подумай сам! – говорил я Дэвиду. – Более того, если мы продадим свои доли этим компаниям, усложнится и структура собственности.

Убеждать моих новых партнеров в чем-либо можно только с позиций выгоды. Мэтт не очень разбирается в тонкостях финансовых операций и полностью доверяет Дэвиду. К моим предложениям он относится с подозрением. Для него приемлемо считать меня интернет-гением, но не бизнесменом. Дэвид и вовсе смотрит на меня, как на «русскую мафию», которая привыкла играть по совсем другим правилам. Но когда речь идет о деньгах, их деньгах, мои доводы могут звучать убедительно.

– Борис прав, – соглашается Дэвид, – нам ни к чему выплачивать сотню миллионов на налоги, если можно обойтись без этого. Покупая акции, инвесторы будут переводить средства на личные компании каждого из нас – сразу в оффшор. Чистая прибыль, которой мы сможем распоряжаться, как заблагорассудится.

Мэтт кивает – он давно хочет купить виллу на берегу озера Гарда.

– Тогда давайте определимся. Нам необходимо четыре компании в разных юрисдикциях. Одна для Мэтта, одна для тебя, одна для меня, и четвертая, которой мы будем владеть все вместе, на 40 % акций компании, оставшихся для продажи.

– Коста-Рика, Британские Виргинские острова, Острова Кука и остров Мэн, – предлагает Дэвид.

– Коста-Рика, – говорит Мэтт.

– Выбирай, – улыбаюсь я, глядя на Дэвида.

– Остров Мэн, – отвечает он.

– Тогда общую регистрируем на BVI, и мне остаются Острова Кука.

Острова… То, о чем я мечтал всю жизнь.

Маленький, затерявшийся в безбрежных водах участок суши. Который сложно найти, да и нет никакой надобности искать. Где небо, солнце и море в таком количестве, что кружится голова. Где круглый год лето, где птицы порхают среди пышной зелени и благоухающих цветов. Где можно кушать фрукты, просто снимая их с дерева. Где можно ходить в шортах и футболке и не беспокоиться об одежде вообще. Где рядом с тобой любимая женщина, и целый день, каждый день, вы посвящаете только друг другу…

– Как ты там? – Ева показывает мне животик. Он кажется огромным и даже странно, как эта миниатюрная девушка может носить такого большого ребенка.

– Все отлично. Мечтаю поскорее оказаться рядом.

– Скоро?

– Думаю, да, очень скоро. На следующей неделе мы занимаемся всякими юридическими вопросами. Дэвид продолжает искать инвесторов. У нас очень бурный рост. Сейчас по сорок тысяч человек регистрируются каждый день.

– Ого! Так много!

– Да, мы популярны. А инвесторы это любят. Как только капитализация достигнет 200 миллионов долларов, я заберу свою часть и увезу тебя в райские места.

– Но… – Ева грустнеет, – это же огромные деньги. Потребуется еще год, а может, и не один.

– Что ты! – смеюсь я. – Не больше месяца. Здесь все не так, как мы привыкли. Большие деньги можно делать быстро.

– Ты уверен? – она качает головой.

– Что?

– Именно из-за этого ты и уехал…

Я понимаю, что она имеет в виду историю с Бэзилом.

– Нет… Теперь все точно по-другому. Не волнуйся! Тебе сейчас нельзя волноваться. Все будет хорошо!

Почти полтора миллиона на налоги и около двух на расходы, в частности на рекламу. Четыре миллиона словно испарились всего за две недели.

– Теперь ты понимаешь, что такое большой бизнес? – иронически спросил Дэвид. – К счастью, я не сижу сложа руки. Послезавтра у нас встреча со стратегическим инвестором. Нами заинтересовались очень серьезные игроки. Твоя задача – так живописать наш рост и перспективы, чтобы они рисовали миллиард в своем воображении. А я подкреплю все финансовыми прогнозами. Нужно, чтобы они думали, что покупают очень дешево.

– За сколько ты хочешь продать?

– За сто миллионов.

– Неплохо.

– Более чем неплохо. Плюс этих денег должно хватить, чтобы компания действительно начала приносить прибыль.

– Она уже приносит…

– Прибыль – не доход.

– Ах, ну да… Где будет встреча?

– В Empire State Building.

Ночью я снова спал неспокойно. Снились волки, которые гнались за мной по заснеженному лесу. Я бежал изо всех сил, но они настигали. Я слышал их дыхание и рык совсем рядом. В конце концов я споткнулся и упал, приготовившись ощутить, как клыки вгрызаются в мою плоть. Но этого не произошло. Подняв голову, я увидел, что волки рвут кого-то другого. Человек лежал на спине, а вокруг, на белом снегу, разливалась горячая кровь. Присмотревшись, я узнал в нем Петю… Большой черный волк обернулся, посмотрел на меня желтыми глазами и зарычал. Я хотел бежать, но ноги больше не слушались, и я не мог сдвинуться с места. Меня охватил ужас. Я закричал… и проснулся.

Было около четырех часов утра. Я открыл ноутбук и позвонил Еве.

– Ты рано. Что-то случилось? – казалось, она чувствует, что со мной что-то не так. Или это мое лицо выдало переживания?!

– Плохой сон приснился.

– О чем?

– Уже не помню… – соврал я. – Сегодня у меня важная встреча. Если все пройдет удачно, то уже на следующей неделе мы будем вместе.

– Это же прекрасно!

– Да, – я кивнул, – очень ответственный момент. Нервы. Наверное, из-за этого и сны такие.

– Все будет хорошо, – она улыбнулась. – Я уже так хочу тебя увидеть и обнять.

– И я тебя.

– Удачи! Я тебя люблю!

Ее слова звучат так искренне, что хочется горы свернуть. Мне повезло с ней, незаслуженно повезло. И я просто обязан сделать ее счастливой. Чего бы мне это не стоило.

Empire State Building, одно из самых высоких зданий в мире, впечатляет своей грандиозностью. Оно словно воплощает в себе величие страны, в которой построено. Ни в одном другом месте на планете это здание не было бы возможным, как не было бы возможным и то, что наш стартап вызовет такой ажиотаж в первые же дни своего существования.

Восемьдесят девятый этаж.

– Это очень серьезные ребята, – рассказывал Дэвид, пока мы шли по коридору, – с очень большими деньгами. Я навел справки. Один из них твой соотечественник. Миллиардер.

– Соотечественник? – я насторожился. – Абрамович?

– Нет… Какая-то другая фамилия. Но у них огромные активы: нефть, золото, алюминий, энергетика. Сейчас они инвестируют в Силиконовую Долину. Уже купили несколько проектов, существенно переплатив. Загадочные русские, – он расхохотался. – Но нам это только на руку. К тому же ты лучше сможешь найти общий язык.

Дэвид распахнул большие двери и пропустил меня вперед. Я вошел в комнату, всматриваясь в присутствующих. Двое, сидевшие лицом ко входу, увидели нас и поднялись. Третий расположился спиной. Что-то в нем показалось мне знакомым, но я не успел потеряться в догадках. Он встал и обернулся. Передо мной стоял Александр.

«Бежать, – первая мысль. – Но куда?»

Сзади стоял Дэвид. Пять метров до окна. А там? Стекло и десять секунд свободного падения. Что тогда будет с Евой и ребенком?!

Александр сделал шаг вперед, не только не показывая враждебности, но и не подавая виду, что мы знакомы.

– Good morning, nice to meet you! – он протянул руку и я рефлекторно пожал ее.

После рукопожатий все уселись за стол и Дэвид принялся рассказывать о неповторимости и умопомрачительных финансовых перспективах нашего проекта.

Я же не сводил взгляд с Александра. Игра обрела совершенно иной смысл. Не было необходимости убеждать инвесторов – они уже приняли решение. Но чего будут стоить мне эти новые инвестиции от старых партнеров?

Глупо задаваться вопросом «Как они меня нашли?» Я пошел ва-банк и не слишком прятался.

Что будет дальше? Мне предложат компенсировать долги или заставят сделать тот проект?! Наверняка у выхода из здания уже ждет большой черный джип, который увезет меня на секретную базу. Ребят-программистов подвезут чуть позже, и нам придется создать Whn.tv. Затем нас, может быть, отпустят. А может быть, и нет. От свидетелей принято избавляться. В любом случае, сегодняшний разговор с Евой был последним. И волки мне снились неспроста. Они все-таки меня настигли.

– Борис! Борис! – услышал я голос Дэвида. Он делал большие глаза и звал меня. – Расскажи о нашем проекте и его бурном росте.

Я поднялся, собираясь с мыслями, но Александр жестом остановил меня.

– Той информации, которую вы предоставили, вполне достаточно. Уверен, что у вашего проекта блестящие перспективы. Мы готовы инвестировать. Единственный момент, который нам нужно обсудить: мы не покупаем менее 51 % акций компаний, а вы продаете только 40 %. Если вы готовы продать нам 51 %, мы готовы купить такой пакет за 150 миллионов долларов.

Дэвид посмотрел на меня горящими глазами, но я легонько покачал головой.

– Это очень важное решение, которое нам нужно вынести на совет директоров, вы же понимаете, – сказал он, стараясь скрыть эмоции.

– Конечно, – Александр кивнул, – давайте встретимся в понедельник и обсудим все еще раз. Идет?

– Да. В 9 утра, вас устроит?

– Договорились.

Все поднялись, чтобы пожать руки.

– Если не возражаете, я бы хотел пообщаться с Борисом, – Александр посмотрел на меня. – Пройдемте в мой кабинет.

– Попробуй поднять цену, – шепнул мне Дэвид, и я на ватных ногах поплелся за Александром.

Двери закрылись, он указал мне на кресло, жестом предложил воды. Я так же, жестом, отказался.

– Понимаю, что ты сейчас думаешь, – улыбнулся Александр. – Но расслабься. Прошлое забыто. Если бы мы хотели тебя убить, то давно бы это сделали.

– Думаю, вы хотите не убить меня. Вы хотите, чтобы я закончил тот проект.

– Тот проект? – Александр рассмеялся. – Нет, что ты. Мы купили его не для того, чтобы запустить, а для того, чтобы никто другой никогда не смог запустить нечто подобное. Мы получили концепцию и технологию, оформили ее международными патентами и теперь, даже если YouTube решит развиваться в этом направлении, – у них ничего не получится. В мире никогда не будет общественного телевидения подобного формата. Это было нашей целью.

– А смерть Пети?

– Досадная случайность, – он отмахнулся. – Дикость какая-то, что в подмосковном лесу волки нападают на людей. Нелепая смерть… Но мы здесь ни при чем. Если бы ты не бежал очертя голову, то скоро понял бы, что с нами можно работать. Купил бы дом на Рублевке, Bentley, женился на какой-нибудь актрисе или на этой своей, Маше. Dolce Vita!

– Но если вы не хотели делать проект, то вам пришлось бы сказать об этом…

– Конечно, мы бы сказали. Или просто похоронили бы его в процессах согласований, утверждений и доработок. Не суть важно. Все было бы нормально. Но ты бежал. Тебя немного пощипали, – он ухмыльнулся, – и в итоге ты остался с тем, с чем был. То есть ни с чем. Но, – он поднял палец, – ты молодец! Не сдался. Создал новый проект, лучший, чем предыдущий. Уважаю!

– Хотите похоронить и этот?

– Нет! Теперь наоборот. Хотим, чтобы он стал самым популярным в мире. Это совпадает с нашими интересами. И мы готовы за это хорошо заплатить! Так что, – он поднялся, – вы там подумайте хорошенько, и ждем в понедельник.

Я встал и направился к выходу.

– И не делай резких движений, – сухо сказал Александр вдогонку. – Сейчас это как раз не в наших интересах.

Утром прилетел Мэтт. Втроем мы встретились в кафе на 5-й Авеню, чтобы обсудить продажу контрольного пакета акций.

– Нужно продавать, – настаивал Дэвид, обхватив руками большую чашку американо. – Это шанс один на миллион, который нельзя упустить.

– Ты не знаешь этих людей, – пытался отговорить его я, – а мне уже довелось поработать с Александром. Нам не нужен такой партнер.

– Насколько я понял, – вмешался Мэтт, – нам очень хорошо заплатят?

– Более чем хорошо! – Дэвид открыл таблицу с финансовыми показателями компании и протянул Мэтту планшет. – Посмотри реальную оценку и ту, которую они предлагают. Это очень хорошая цена. После вхождения такого инвестора наши доли удвоятся в цене.

– С таким инвестором вы вообще можете лишиться своих долей, – мрачно заметил я.

– Послушай, Борис! – замахал руками Дэвид. – Это у вас в России гангстеры стоят выше закона. Здесь, в США, все по-другому. Забрать наши доли без нашего согласия невозможно. Заставить нас? Мэтт – известный актер! Сомневаюсь, что русская мафия осмелится ему угрожать! Поверь, тем, у кого есть деньги, гораздо проще честно купить наши акции, чем пытаться делать что-то противозаконное.

– Да вы же понятия не имеете, какие у него планы относительно нашего проекта! Как можно отдавать контрольный пакет в IT-стартапе частному инвестору, для которого это непрофильный бизнес?!

– Именно поэтому, – Дэвид понизил голос, – именно потому, что это IT-стартап, нам и нужно принимать их условия. Сто пятьдесят миллионов – большие деньги. Это увеличение капитализации, усиление позиций на рынке, возможность повысить стоимость оставшихся акций, да и вообще – развиваться. Без них мы не протянем и месяца! Мечта любого стартапа – получить несколько раундов инвестирования и, в конце концов, быть купленным какой-то крупной корпорацией. Все работают только ради этого. И вот, у нас есть такая возможность, а тебе что-то не нравится?! Что?

– Мне не нравится этот человек, – честно ответил я.

– Нет, давай конкретно, – Дэвид приготовился записывать. – Какие у тебя опасения, как у CEO и акционера? Мы все зафиксируем в договоре, чтобы максимально ограничить их возможности.

Я задумался. Как акционеру мне важно получить максимальную цену при продаже своей доли. И сделка с Александром – отличная возможность. Как CEO мне нужны деньги на развитие, нужна зарплата, и потому покупка большого пакета акций – это манна небесная. Более того, играя в стартапера, не забыл ли я о главной своей цели?! Остров, Ева, писать роман о любви, удобно устроившись в тени деревьев, на берегу океана… Все, что для этого нужно – большие деньги. И вот они: принесены на тарелочке с голубой каемочкой. Даже в лучшем виде, чем я ожидал.

Боюсь ли я, что нам не заплатят? Нет… Даже в России нам платили. Значит, здесь заплатят и подавно.

Единственное, чего я боюсь в этой сделке – это будущее. Я боюсь, что, приняв деньги, подпишу себе приговор… Теперь уже точно (второй раз они меня не отпустят). Но остров. Остров! Тебе дают деньги. Большие деньги! А в таком случае самое верное – перефразировать известное выражение: «К черту все! Бери и делай!»

– Ладно, – кивнул я Дэвиду, – я согласен. Давайте продавать. Главное условие, чтобы деньги нам выплатили сразу и в полном объеме.

– Вот и отлично! – просиял он. – Значит так. Мы продаем 40 %, которыми владеет фирма на BVI, еще по 5 % наших с Мэттом долей. И 1 % твой. Идет?

– Да, идет. Деньги уйдут напрямую в оффшор?

– Верно.

– А как их оттуда выводить?

– Ты когда-нибудь был на Карибах? – рассмеялся Дэвид.

– Нет.

– Значит, будет повод побывать.

У меня появилось неясное чувство безысходности. Что принесли мне большие деньги?! Радость? Счастье? Удовлетворение? Нет! Беспокойство, страх, жажду большего… Мне пришлось бежать из своей страны, впутываться в сомнительные аферы и, в итоге, начать все сначала. Единственное, что я на самом деле приобрел, – опыт. И этот опыт подсказывает мне, что снова получив большие деньги, я попаду в рабство.

Не от Александра, совсем нет. Он здесь ни при чем. Точнее, он такой же элемент игры, как и все остальные. Фигура на шахматной доске.

Я стану рабом игры под названием «богатство». Это игра, которая играет саму себя. Она поглощает все новых и новых участников, втаскивает их в жернова своих механизмов и заставляет жить по своим правилам. Те, кто согласен, – могут играть. Те, кто нет, – будут извергнуты наружу, несчастными и изувеченными.

В этой игре не бывает победителей. Ты либо играешь до конца своих дней, пленяясь мечтой о победе, либо проигрываешь. Каждый, кто решает выйти из игры, становится проигравшим.

В детстве ты мечтаешь, что когда-нибудь найдешь золотой ключик, который откроет тебе потайную дверцу. Где тебя ждут если и не горы золотых монет, в которых можно купаться, подобно Скруджу МакДаку, то, по крайней мере, что-то очень ценное и важное. То, что позволит жить в свое удовольствие, делать то, что любишь, и покупать то, что хочешь.

Сказка заканчивается, когда ты устраиваешься на свою первую работу, где тебе платят $200. Это огромные деньги, и первая зарплата подобна празднику. Но уже через месяц ты понимаешь, что этих денег не хватает даже на еду. Ты начинаешь искать варианты, рассылаешь резюме и пытаешься продать себя подороже. Поднимаешься вверх по карьерной лестнице, засиживаешься в офисе до десяти часов вечера и подумываешь о получении MBA.

Все это время мечта о золотом ключике не покидает тебя. «Я скоро найду его, – думаешь ты. – Осталось еще немного. Я чувствую, что он ждет меня!».

Открывая бутылку шампанского под Новый год, ты загадываешь желание и твердо веришь: в следующем году случится что-то очень приятное. Ты прошел долгий путь, и золотые горы уже готовы свалиться на твои талантливые плечи. А дальше: счет в Швейцарии, вилла в Сен-Тропе, белоснежная яхта, красавица жена и двое детей (мальчик и девочка), одетые в костюмчики от Versace.

Иногда желания сбываются. Такое случается, хотя и редко, – твой сон становится явью. Но оказывается, что все, о чем ты мечтал, тебя не так уж волнует. Дома, машины, яхты, дети – все это приятное развлечение, которому ты уделяешь время по вечерам. Главное, о чем ты мечтаешь, – это новый золотой ключик. Ты готов вложить все свои деньги и возможности, только бы снова заполучить его, ведь он даст тебе еще больше денег, еще больше возможностей.

Порой, конечно, хочется все остановить и жить на берегу моря, наслаждаясь вином и солнцем. Но ты списываешь это на минутную слабость… и возвращаешься в игру.

Игра поглощает тебя, день за днем, и в конце концов ты уже не можешь вспомнить, что когда-то золотой ключик был всего лишь средством, а не целью. Теперь он – смысл твоей жизни. И ты пропал.

Я боюсь Александра не потому, что он может меня убить или поработить. Сейчас я понял. Я боюсь его потому, что он втягивает меня в игру. И если я соглашусь, то стану таким же, как он.

Проблема в том, что не согласиться я не могу. Мне нужен мой золотой ключик! А что потом? Есть только два варианта выхода из игры: проиграть или погибнуть. И после долгих лет борьбы за победу оба варианта становятся равносильными.

Так зачем же откладывать?!

Нет, я не откажусь от денег. Завтра я подпишу контракт, и наш проект получит сто пятьдесят миллионов долларов, а компания Александра – 51 % акций. Я стану богатым, очень богатым. Но мечтам об острове не суждено будет сбыться.

Единственное, что я могу и должен сделать: обеспечить людей, которых люблю, постараться сделать их жизнь легкой и счастливой. Это не сложно, ведь они вряд ли смогут войти в игру. Деньги дадут им возможности, но не обязанности или жажду. Они не умеют их зарабатывать, не умеют умножать. Они умеют только тратить, чем и займутся. Счастливые люди. Надеюсь, они будут счастливы.

Завтра я подпишу еще один документ и передам в собственность Евы компанию на Островах Кука. После этого я найму управляющую фирму (выберу большую и известную, расположенную в Лондоне или Франкфурте), которая займется управлением активами. В сумме Ева должна будет получить около $100 миллионов, что обеспечит ей и ребенку абсолютно беззаботное существование.

Я напишу длинное письмо с инструкциями, в котором подробно расскажу, что нужно делать. Передам все контакты, порекомендую, где покупать недвижимость и как туда добираться. Думаю, до родов ей нужно переехать в страну с более высоким уровнем жизни и медицины. Например, в Сингапур.

Понимаю, что, скорее всего, больше не увижу ее… Главное – не говорить об этом ей. Пусть ждет. А потом просто забудет меня. Да, это жестоко. Так же произошло и с Петей. Но может быть, она встретит кого-то, с кем ей будет спокойнее. Кто сможет быть с ней и любить ее. Кого-то, кто не будет в игре.

Еще один подарок, который я могу и должен сделать, – кукольный театр для отца: сцена, декорации и много марионеток. Он давно мечтает об этом… Представляю, как он обрадуется!

Что до меня… То мне придется исчезнуть. Теперь уже наверняка.

Понедельник, девять часов утра. Лучшее время, чтобы совершать серьезные поступки. Ставишь подпись и начинаешь новую неделю в совершенно другом статусе.

Александр улыбался и выглядел очень довольным.

– Правильное решение, – он похлопал меня по плечу. – Мы возлагаем большие надежды на наше партнерство. Сделайте так, чтобы утро каждого человека в мире начиналось с Tobefamous. Подогревайте жажду людей дотянуться до звезд, подогревайте их чувство собственной важности. Пусть смотрят и думают: «Я тоже могу быть там. Я хочу быть там! Что мне для этого нужно сделать?» И пусть думают только об этом!

Мне сложно понять цели и смысл дьявольских стратегий Александра. Но в том, что они дьявольские, сомнений нет. Не может быть у этого человека хороших планов. Он что-то замышляет, и теперь Tobefamous станет частью этих замыслов. Правда, какое мне до этого дело?!

– По условиям договора, вы в течение двух дней должны перевести всю сумму на счет нашей компании на Британских Виргинских островах, – подытожил Дэвид, – а также обеспечить фактическое наличие денег в банке бенефициара. Если оплата не будет произведена в срок, действие договора приостанавливается, а условия могут быть пересмотрены.

– Не переживайте, – кивнул Александр, – все будет. В среду можете лететь на острова, забирать свои денежки.

После встречи мы отправились в гостиницу. Мэтт и Дэвид сияли.

– Сто пятьдесят миллионов наличными! Теперь нужно придумать, как привезти их в Соединенные Штаты, – радовался Мэтт.

– Все уже придумано, – успокоил его Дэвид, загадочно улыбнувшись. – Для этих целей существует дипломатическая почта. Послезавтра мы вылетаем в Род-Таун. Там меня будет ждать небольшой самолет, а тебя и Бориса – две яхты. В четверг я полечу в Майами, а вы поплывете в Дейтона-Бич и Палм-Бей. Офис во Флориде я уже присмотрел. Надежное здание с подземным хранилищем.

– Стой-стой-стой, – запротестовал я. – Давай меняться. Мне нельзя плыть на яхте.

– Почему?

– У меня морская болезнь. Очень сильная. Я просто не доплыву… Давай я полечу, а вы – на яхтах.

– Но ты же не знаешь, что делать потом. Я планировал прилететь раньше, чтобы все подготовить и встретить вас!

– Нет, – я решительно замотал головой, – я не поплыву. Давай я вылечу позже. Сколько времени будет плыть яхта?

– Двое суток.

– Отлично. Значит, я вылечу в субботу.

– Ладно, – Дэвид ненадолго задумался, – хорошо. Ты летишь. Мы плывем на яхтах. Тогда я тоже поплыву в Майями, чтобы было быстрее. Немного откорректируем наш план.

Когда-то, на заре карьеры, я работал в ОМ. Это было в эпоху второго пришествия Игоря Григорьева на должность главного редактора, и журнал тихо доживал свои последние месяцы.

Там я познакомился с одним очень интересным парнем. Он был автором и время от времени появлялся в офисе, чтобы забрать гонорар. Однажды мы случайно разговорились на какую-то резонансную тему, вроде Оранжевой революции в Киеве.

– Ник, – представился он, протягивая руку.

– Борис, – ответил я, и мы пошли пить пиво в ближайший паб, потому что рабочий день закончился, а планов на вечер ни у кого из нас не было.

Так мы стали друзьями, чему я был несказанно рад. Потому что найти друга в зрелом возрасте – очень и очень непросто.

Обычно друзья появляются в школьные или институтские годы и проходят с нами через всю жизнь. Они существуют для того, чтобы мы помнили, что когда-то были юными. Что Алексей Иванович был Лехой, Максим Антонович – Толстым, а Игорь Игоревич – Рыжим. Они – наша связь с прошлым, которое с годами кажется все более уютным. Туда хочется вернуться, чтобы снова почувствовать себя молодым, и встречи со старыми друзьями служат эдакой машиной времени.

Но иногда нам встречаются люди совсем иного рода. Нет совместных воспоминаний, нет общей истории, нет общих знакомых. Они не позовут нас на семейные праздники, а мы не позовем их. Да и пути у нас совершенно разные. Однако встретившись однажды, на каком-то глубинном ментальном уровне мы чувствуем, что никто не понимает нас лучше, чем они. Каждое сказанное слово находит отклик. Хотя слов, в общем-то, и не нужно – все понятно без слов. Это и есть настоящая дружба.

Ник стал для меня как раз таким другом, с которым можно общаться без слов и чувствовать, что ты не одинок на этой земле.

Потом он уехал в другой город, в другую страну, и наши встречи стали происходить не чаще раза в год.

Обычно это выглядело так:

– Привет!

– Привет!

Рукопожатие. Объятия. Похлопывания по плечу.

– Как сам? Все такой же придурок?

– Нормально. На себя посмотри.

Смех.

– Надолго здесь?

– Буквально на пару дней.

– Успеем выпить по пиву?

– Может, как-нибудь в другой раз.

Дружба ли это? Конечно, да. И Ник – единственный человек в мире, которому я могу доверить свой дневник.

Сегодня ночью мне приснился очередной странный сон. Я брел по берегу океана, и мои ноги вязли в мокром песке. На горизонте красный солнечный диск скатывался с небосвода и прятался в волнах, отбрасывая багряные блики на водную гладь. Он притягивал меня, словно магнит, и я все шел и шел на запад, с каким-то упертым отчаянием пытаясь достичь то, чего достичь было невозможно.

Мне фантастически повезло – я стал мультимиллионером в неполные тридцать лет. Да, не Цукерберг, конечно, но большинство стартаперов могут позавидовать, а «офисный планктон» и подавно.

Мне также фантастически не повезло – я погиб, подписав контракт с дьяволом. Контракт, который суживает мой мир до размеров экрана монитора. Об островах можно забыть – моим домом должен стать офис. Снова. О книге тоже можно забыть – на нее просто не останется времени. Это грустная жизнь, которой я не хотел.

Поэтому я передал Еве владение компанией на Островах Кука, заказал отцу настоящий кукольный театр…

Последнее, что осталось сделать, – передать дневник. Дописав эти строки, я упакую его в конверт и отправлю в Киев, где сейчас живет Ник. Этот дневник просто необходимо опубликовать, но сам я никогда на это не решусь. Да и не успею.

Что ж, дорогой читатель, спасибо за то, что дочитал весь этот бред до конца. Спасибо! Теперь ты знаешь о моей жизни. О жизни одного из миллиардов обычных людей, которому удалось чего-то достичь. И пусть цена за это может оказаться непомерно большой, мне хотя бы есть, что рассказать. Поэтому я ни о чем не жалею.