Сладкая иллюзия Сноу Хизер

Глава 15

Громкое урчание в животе Эммы спасло Дерика. Эмма же покраснела, точно ягода калины, наверняка проклиная собственный желудок за столь несвоевременное вмешательство. Однако для Дерика это обернулось настоящей удачей.

Он едва не поцеловал Эмму. Снова. Он был близок к этому чуть раньше, охваченный проклятой ностальгией, однако Эмма отвернулась. Только вот на этот раз она не собиралась отворачиваться, и Дерик был уверен, что не сможет остановиться.

– Так, нужно что-то с этим сделать, – бодро произнес он, благодаря провидение за возможность отстраниться. – Это сыр я вижу? – Дерик подошел к разложенной на тарелках еде.

– Именно, – ответила Эмма, делая попытку подняться с колен. – Я только…

– Нет, нет, моя морская принцесса. – Дерик протестующе замахал руками. – Позволь мне на этот раз выступить в роли слуги.

Дерик с удовольствием принялся резать сыр, используя ловкие размеренные взмахи ножом для того, чтобы взять себя в руки. И все же он чувствовал, что это дается ему с величайшим трудом. Дерику хотелось пустить все на самотек, ибо тщетные попытки удержать контроль над ситуацией выматывали и лишали сил.

Но, тем не менее, он должен был держаться. Ради Эммы. Он, конечно, мог вернуться в замок, но ему так не хотелось покидать эту чудесную поляну. С того самого момента, как они спустились в долину, Дерик чувствовал себя выкупанным в каком-то чудодейственном бальзаме, названия которому не знал. Он ощущал чувство умиротворения, ускользавшее от него на протяжении многих лет.

И что бы это ни было, Дерик не ожидал найти это здесь. В Дербишире, в Англии, рядом с Эммой. Которая, как ему казалось, была едва ли не самым шумным человеком в Британии. И в данный момент она суетилась за спиной Дерика, расправляла плед, садилась, вздыхала и принималась расстилать его снова. Губы Дерика растянулись в улыбке. Что такое она делает? Когда он вернулся со стаканом вина и тарелкой сыра, Эмма сидела в весьма неудобной позе. Ее ноги были согнуты в коленях, а сама она развернулась так, чтобы земли касалось только ее бедро.

– Камни, – пояснила она.

Передав Эмме стакан и тарелку, Дерик тоже уселся на плед, но как можно дальше от нее. Он привстал и опустился несколько раз, но камней под собой не обнаружил.

– Мне жаль, что так получилось с пирогами, – произнесла Эмма, проглатывая кусочек сыра. Она выглядела такой ошеломленной и униженной своей неудачной попыткой накормить Дерика, что он не выдержал и рассмеялся снова.

– Не расстраивайся. Они получились по-настоящему незабываемыми, – успокоил девушку Дерик, потягивая вино. – Кроме того, я испытал настоящее облегчение, узнав, что ты не умеешь готовить, – поддразнил он Эмму. – Никому не нравятся совершенные во всех отношениях, люди.

– Я? Совершенная? – Эмма недоверчиво фыркнула и сдвинулась немного влево, как если бы хотела найти более удобное место. А потом немного поерзала, чтобы проверить, нет ли под нею камней. Дерик судорожно сглотнул, стараясь не смотреть в ее сторону. – Значит, в твоих любимых пирогах было что-то еще, кроме масла, ежевики и специй. Не могла же я ошибиться настолько сильно, – произнесла Эмма.

– Я серьезно, – произнес Дерик, осознав вдруг, что не кривит душой. Проклятье! С каких это пор он перестал считать Эмму занозой и принялся защищать ее достоинство перед ней же самой? – Эмма, ты прекрасна во многих отношениях.

Эмма снова фыркнула, а потом покачала головой и уставилась в собственный стакан с вином.

Дерик откусил еще немного сыра и принялся жевать, не ощущая вкуса, – так глубоко погрузился в размышления. Эмма оказалась довольно противоречивой личностью. Судя по ее словам и действиям, она была очень высокого мнения о собственных способностях и ужасно низкого мнения о себе самой. А еще она очень ценила его мнение.

Возможно, она нуждалась в нем по той же причине, по которой он нуждался в ней. Хотя ее помощь в попытке увидеть себя таким, каким он был прежде…

– Я хочу, чтобы ты увидела себя такой, какой вижу тебя я, – пробормотал он.

Эмма вскинула голову, и ее брови сошлись на переносице. Теперь наравне с ранимостью Дерик увидел в янтарных глубинах ее глаз что-то еще. Только вот что именно? Надежду? Желание поверить?

Эмма вновь заерзала на месте, а потом приподнялась и подогнула ноги в другую сторону. Камни ли мешали ей сидеть смирно или же виной всему были с чувством произнесенные им слова, но Дерик принял решение.

Он поставил на землю стакан и тарелку, вытянул ноги перед собой и подал Эмме руку.

– Иди сюда, Эмма.

Когда же девушка склонила голову набок и настороженно посмотрела на него, Дерик поманил ее снова и похлопал рукой по пледу рядом с собой. Несмотря на то что это было весьма рискованно для его самообладания, слова, которые он собирался сказать, были очень важны для Эммы, и он хотел, чтобы она была рядом и смогла смотреть ему в глаза. А еще Дерик хотел иметь возможность обнять ее, когда она попытается отстраниться.

– Король Артур не позволил бы своей Гиневре сидеть на камнях, и я не позволю. Тем более когда есть гораздо более удобное место.

Однако Эмма колебалась, задумчиво покусывая нижнюю губу. Но потом она встала, сделала несколько шагов, что отделяли ее от Дерика, и вложила свою руку в его ладонь.

И тогда что-то произошло, что-то очень-очень важное. Словно разряд доверия пробежал по их соединенным рукам. Дерик хотел уже помочь Эмме опуститься на плед рядом с ним, но она села прямо к нему на колени. И вот тогда еле сдерживаемое Дериком возбуждение расцвело пышным цветом.

Проклятье! Он совсем не рассчитывал, что она окажется так близко. Но теперь, когда она уже сидела у него на коленях, он не мог просто взять и сбросить ее. Да и не хотел этого. Он сможет держать себя в руках… Потому что этот момент принадлежал ей.

Дерик поудобнее устроил Эмму у себя на коленях, сцепил пальцы в замок рядом с ее бедрами, а потом, не удержавшись, положил ладони на ее ягодицы.

Эмма напряглась.

– Посмотри на меня.

Эмма повернула голову, и взгляд Дерика встретился с взглядом ее янтарных глаз. «Молодец. Смелая девочка».

– Как я уже сказал, ты красивая, Эмма. Ну, ну… – Дерик обнял девушку, когда та открыла рот, чтобы возразить. Она замерла, но сжала губы так крепко, что Дерик понял, как ей трудно заставить себя молчать.

– Я не ожидал подобного, когда увидел тебя снова. Ведь я помнил нескладную девчонку со слишком большими для ее лица глазами. – И полным отсутствием фигуры, хотя ей было уже пятнадцать лет. Однако Дерик не стал произносить этого вслух. То, как Эмма кивнула головой в ответ на его слова, свидетельствовало о том, что она до сих пор считает себя таковой. – Бедная, – пробормотал Дерик. – Ты и понятия не имеешь, насколько желанна, верно?

Эмма прищурилась, как если бы не поверила услышанному, но глаз не отвела. Господь свидетель, он не отпустит ее со своих колен, пока не убедит в собственной правоте.

– Когда я в первый раз увидел тебя снова, Эмма, ты… – Дерик замолчал, подбирая наиболее подходящее слово. – Ты завладела моим вниманием. Ведь ты превратилась в женщину, о каких мужчины грезят во сне и наяву.

Эмма фыркнула.

– О, не сомневайся в этом. – Дерик расцепил пальцы, чтобы коснуться рукой ее лица. – У тебя полные и изящно изогнутые губы. – Он легонько провел подушечкой большого пальца по ее губам, и они приоткрылись от еле слышного вздоха. – Они так и умоляют, чтобы их поцеловали.

Дерик обхватил щеку Эммы ладонью.

– Твои скулы высокие и сильные, нос вздернут и очарователен, а глаза… В твоих глазах сосредоточено отражение тысячи разных мыслей, тайн и воспоминаний. – Дерик едва не утонул в их янтарных глубинах, на мгновение забыв обо всем на свете. – Когда мужчина заглядывает в них, ему хочется нырнуть и исследовать их глубины. Остаться в них ненадолго. – Остаться навсегда.

Дыхание Эммы стало прерывистым.

– Мужчина, Дерик? – шепотом спросила она. – Или ты?

«О господи, конечно же, я!», – хотелось закричать Дерику. Ему хотелось заявить на нее свои права. Обладать ею. Но он не мог. Он мысленно взялся за воображаемую узду и силой потянул.

– Твои черты восхитительны, – продолжал Дерик, оставив без внимания вопрос Эммы, – но не они делают тебя настоящей красавицей.

– Знаю, – ответила Эмма. – Не они, а мой ум.

Дерик шумно выдохнул, не в силах сдержать улыбку при звуке такой самоуверенности в голосе Эммы. Да, она ценила свои умственные способности, хотя в остальном считала себя совершенно никчемной.

– Так и есть, – согласился Дерик. – Острота твоего ума, несомненно, очень привлекательна. Но я говорил о твоей душе. Ты полна страсти, Эмма. Полна сострадания. Ты заботишься о людях – о жителях деревни, своем брате и тех, с кем совершенно незнакома.

Рука Дерика скользнула выше. Он убрал со лба Эммы непослушный локон и заправил его за ухо. Его тело гудело от чувственного желания. Но еще сильнее было желание заставить Эмму взглянуть на себя со стороны, увидеть, насколько она привлекательна, и поверить в это.

– Вот что привлекло меня более всего. И я вижу это каждый раз, когда оказываюсь с тобой рядом, – пылко произнес Дерик. – Люди восхищаются тобой, Эмма. Рассчитывают на тебя. Благодарят. Любят. Неужели ты этого не видишь?

– Вижу, – прошептала Эмма в ответ. И она не лгала. Ее сердце трепетало в груди, словно хотело вырваться из заточения и улететь на волю. Эмма не спрашивала, о ком именно говорит сейчас Дерик – о других людях или о себе. Да ей и не нужно было этого, потому что она прочитала ответ в его глазах, в нежных движениях пальцев, когда он откидывал волосы с ее лба, и в пульсации возбужденной плоти возле ее бедра.

– В самом деле? – тихо переспросил Дерик. Его глаза, обычно напоминающие переливающиеся изумруды, вдруг поменяли оттенок и стали похожими на мох, устилавший берег ручья.

Эмма вскинула руки, провела ими по груди Дерика и коснулась его лица, желая поласкать его так же, как делал это он.

– Вижу, – повторила Эмма и потянулась к Дерику, чтобы накрыть его губы своими.

– Эмма, – простонал он словно от боли. Эмма замерла. Неужели она поняла его неверно?

Но потом Дерик с силой прижал ее к себе и накрыл губы своими.

Вот это было идеально. Кровь пела в венах Эммы с математической точностью концертов Баха. Она помнила вершину блаженства, на которую вознеслась вчера благодаря Дерику, и теперь стремилась оказаться на ней снова.

Только вот она совсем утратила способность дышать. Эмма чувствовала себя так, словно каждый ее нерв был охвачен огнем, и ей требовалось гораздо больше кислорода, чем обычно, чтобы поддержать пламя. Только вот почему эмоции выросли в геометрической прогрессии по сравнению с прошлым разом? Потому что она знала, чего ожидать? Или потому, что она стала вдруг слишком чувствительной от нежных слов Дерика?

Эмма не знала. Зато она знала, что хочет, чтобы Дерик горел огнем так же, как и она.

Эмма прервала поцелуй. Грудь Дерика судорожно вздымалась, и девушка улыбнулась. Судя по всему, он испытывал схожие ощущения, и от этого ее сердце наполнялось каким-то греховным удовлетворением.

Опершись руками в плечи Дерика, Эмма приподнялась, перекинула ногу через его колени и снова опустилась. Она слегка потянула за подол, чтобы он не мешал ей теперь, когда она сидела точно в седле.

– Ах… – выдохнула Эмма, прежде чем снова накрыть губы Дерика в поцелуе. Странно, но прижатая к низу ее живота напряженная мужская плоть успокаивала с такой же силой, как и воспламеняла. Она словно бы говорила, что совсем скоро Эмма получит все, что желает. А пока позволяла ей немного расслабиться и насладиться неспешными ласками.

Дерик крепко обхватил Эмму за ягодицы и со стоном прижал к себе. Девушка почувствовала, как он зашевелился, а потом замер. Внезапно он убрал руку, и уже в следующее мгновение они покатились по земле.

Испуганно охнув, Эмма прижалась к Дерику. Но ей не стоило беспокоиться. Он придержал ее за спину и аккуратно уложил на плед, прежде чем устроиться меж ее бедер. Его сильные руки упирались в землю по обе стороны от нее, и Эмма ощущала себя восхитительно «пришпиленной».

Потом Дерик слегка приподнялся на коленях, увлекая Эмму за собой.

– Я должен это снять, – пробормотал он, потянув за ворот ее платья.

Эмма затрепетала. Дерик утверждал, будто она красивая. Но не изменит ли он своего мнения, если увидит ее полностью обнаженной? При ярком солнечном свете?

– Эмма, – глухо простонал Дерик, словно разгадал причину ее нерешительности. Девушка судорожно сглотнула и подняла руки, чтобы помочь ему стянуть с себя платье. Длинные пальцы Дерика устремились к корсету, потянули за ленты и развязали. Теперь его жадному взгляду мешала одна лишь тонкая сорочка. Эмма с мгновение смотрела на Дерика, а потом дрожащими руками сняла ее с себя.

– Бог мой, Эмма, – выдохнул Дерик, и отзвук его голоса приятной дрожью прокатился по телу девушки, не знающей, куда девать глаза от смущения. – Наяву ты даже лучше, чем в самых смелых фантазиях.

В голосе Дерика сквозило неподдельное удивление, и Эмма на мгновение позволила себе поверить ему.

Она расслабилась, а Дерик тем временем не двигался. Он словно бы наслаждался зрелищем. Поэтому Эмма закрыла глаза, чтобы не видеть, как его взгляд скользит по ее телу.

Однако Дерик не позволил ей этого.

– Открой глаза, Эмма, – приказал он.

Но Эмма зажмурилась еще сильнее и покачала головой.

Мягкое тепло окутало ее сосок, когда Дерик втянул его губами. Эмма охнула, когда язык мужчины принялся ударять по самому его кончику, надавливать и описывать чувственные круги. А потом он прикусил его зубами и легонько потянул. Эмма уже начала судорожно ловить ртом воздух, когда все неожиданно закончилось.

– Открой глаза или больше ничего не получишь, – раздался высокомерный голос.

Эмма заморгала и открыла глаза, чтобы лишь увидеть чувственную усмешку, блуждающую на губах мужчины.

– Презренный человек, – проворчала она, чем вызвала ослепительную улыбку на лице Дерика, растопившую остатки здравого смысла.

Но потом улыбка померкла, уступив место чувственности в голосе.

– Я хочу, чтобы ты увидела себя такой, какой вижу тебя я. Хочу, чтобы ты видела, что делаешь со мной.

Эмма долго смотрела в изумрудные глаза Дерика, а потом кивнула.

Его взгляд соскользнул с ее лица, но Эмма не сводила с Дерика глаз. Она увидела, что он смотрит на ее грудь, и ее легкие болезненно сжались. Интересно, о чем он думает?

– Твоя грудь изумительна, – тихо произнес Дерик. – Высокая, упругая.

Эмма судорожно выдохнула.

– И непропорционально большая, – пробормотала она.

Дерик слегка нахмурился, а потом взял груди Эммы в обе руки.

– То, что нужно. – Он принялся сжимать и разминать податливую плоть. – Видишь, как идеально они легли в мои ладони? – Дерик сжал двумя пальцами напряженные соски. – Когда я дотрагиваюсь до тебя так, кровь приливает к соскам, и они становятся темными и тугими, как спелые ягоды.

Эмма не удержалась и посмотрела. Она почувствовала, как влага заструилась по ее бедрам при виде смуглых рук Дерика на своей молочной коже и потемневших от вожделения кончиков сосков, перекатывающихся меж его пальцами. От подобного наблюдения за происходящим острота ощущений возросла в сотню раз.

– У меня рот наполняется слюной от желания попробовать их на вкус, – раздался хриплый голос Дерика, а потом его темная голова опустилась, и грудь Эммы оказалась у него во рту.

Ощущения были слишком сильными, чтобы держать глаза открытыми. Но потом Эмму пронзило острое наслаждение, смешанное с болью, и она бросила взгляд на собственную грудь. Дерик укусил ее! Их с Дериком взгляды встретились, и он предостерегающе прищурился. Эмме придется смотреть. Иначе… все закончится.

Когда она понимающе кивнула, Дерик возобновил свое чувственное занятие.

От каждого прикосновения его языка, от каждого пожатия руками грудь Эммы становилась тяжелее и болезненнее. А потом он втянул ее сосок так, что на щеках появились впадины.

Наслаждение пронизало Эмму подобно молнии. Нет, оно было не таким насыщенным, как вчера, и все же свидетельствовало о том, что за первой волной последует еще одна.

Дерик переключился на вторую грудь, а потом поднял голову. Эмма не могла отвести взгляда от собственной груди, тяжело вздымающейся и поблескивающей от влаги, оставленной языком Дерика. Ее соски затвердели, припухли и потемнели.

А Дерик двинулся вниз по ее телу. Его руки скользнули по тонкой талии девушки, а потом легли на ее широкие бедра.

– Не говори ни слова, – предупредил Дерик, вскидывая бровь, словно каким-то образом прочитал мысли Эммы. – Ты обладаешь бедрами Венеры, – пробормотал он, с благоговением поглаживая шелковистую кожу. – Просто идеальные для того, чтобы…

Дерик захлопнул рот, прежде чем произнес то, что собирался. Но Эмма помнила, как он обхватил ее бедра вчера, когда прижимал ее к себе и своему возбужденному естеству, поэтому догадывалась, что он себе представляет. От этой догадки по телу Эммы прокатилась очередная чувственная волна.

Эмма сжала ноги в попытке снять напряжение, но это лишь усилило томление. Тогда она попыталась их расставить, но колени Дерика не позволили ей этого сделать. С протестующим стоном Эмма приподняла бедра.

Глаза Дерика вспыхнули недобрым огнем.

– Господи, Эмма. Все в тебе заставляет меня гореть желанием… – он молниеносно скользнул вверх по ее телу и принялся тереться своей возбужденной плотью о ее живот. Так продолжалось до тех пор, пока Эмма не раскрылась для него полностью. Расплавленное пламя лизало ее тело каждый раз, когда ее слишком чувствительной кожи касалась шероховатая ткань бридж Дерика. Это было ужасно приятно, но она хотела, чтобы и он разделся. Немедленно.

Эмма потянула за его сорочку, вытаскивая ее из-за пояса бридж.

– Я хочу посмотреть на тебя. Это будет честное сражение, – пробормотала она.

От этих слов Дерик содрогнулся всем телом.

– Игра, Эмма. Честная игра. И все же… – Дерик выглядел так, словно собирался ей отказать, и желудок Эммы болезненно сжался. Значит, она не получит желаемого. Эмма провела рукой по горячей коже на животе Дерика, скрытого тканью сорочки, а потом принялась смело ласкать его плоть, пульсирующую под тканью штанов.

Дерик закрыл глаза и едва не задохнулся, вжавшись в ладонь Эммы, как если бы его захватило нечто, чему он не мог сопротивляться. Душа девушки пела при мысли о том, что подобное сотворила с ним она.

– А теперь сними рубашку, – приказала она, внезапно почувствовав свою власть над ним.

Вместе они проделали это без труда.

– О боже, – выдохнула Эмма, когда ее взору предстала широкая грудь Дерика. Под его гладкой кожей, покрытой темными волосами, перекатывались упругие мускулы. Темная полоска волос спускалась по его животу и исчезала за поясом бридж, заставляя Эмму вновь ощутить на своих бедрах… теплую влагу вожделения. Ей хотелось увидеть больше. Увидеть его всего.

Эмма потянулась к застежке на бриджах, отчаянно желая сорвать их с Дерика. Очевидно, его обуревало сходное желание, потому что их пальцы переплелись в отчаянной борьбе с упрямыми пуговицами. Наконец бриджи были спущены, и плоть Дерика вырвалась на свободу. Эмма замерла, созерцая то, что вчера было лишь ощущением.

Дерик же продолжал двигаться, высвобождая ноги. А взгляд Эммы словно приклеился к его горделиво подрагивающей плоти.

Лоно Эммы ныло от неутоленного желания. Ей ужасно хотелось посмотреть, как будет происходить соединение их тел, но она также не могла дождаться возможности дотронуться до Дерика, свободного от всякой одежды. Посмотреть же она сможет чуть позже.

Она протянула руку, и Дерик замер. Он нависал над Эммой так, что ей ничего не стоило провести ладонью по всей его длине. Что она и сделала, не желая медлить ни секунды.

– Ты словно горячий шелк под моей рукой, – удивилась она, сжимая плоть Дерика, изучая ее, поражаясь удивительному сочетанию нежной мягкости и невероятной твердости.

Девушка взглянула на Дерика. Он запрокинул голову назад, и его лицо исказила гримаса смешанной с наслаждением боли. Глаза Дерика были закрыты.

– Это нечестная игра, – произнесла Эмма, крепко сжав его плоть в наказание за то, что он отказывался смотреть на происходящее. Точно так же, как чуть раньше он наказал ее, укусив за грудь.

Дерик открыл глаза, и его обжигающий взгляд вот уже в который раз лишил Эмму способности дышать. Ему нравилось то, что она делала. Эмма снова сжала пальцы…

– Хватит, – прорычал Дерик, хватая ее за запястье. Он поднял ее руку, положил на плед и прижал над головой.

Эмма почти не успела испугаться, ибо губы Дерика обрушились на ее рот. Его язык решительно раздвинул ее губы, и она с мучительным стоном втянула его в себя. Эмма машинально подняла вторую руку, чтобы положить ее рядом с первой. Это движение слегка уняло ноющую боль в груди.

Дерик раздвинул ноги девушки коленом, и она ощутила, как покрывавшие его бедра жесткие волосы коснулись ее кожи. Теперь их ничто не разделяло.

Эмма почти не почувствовала проникший в ее лоно палец Дерика. И почти ничего не почувствовала, когда к нему присоединился второй. Она с головой погрузилась в ощущения. Ощущение горячей кожи Дерика, покрывающих ее шелковистых волос, тугих мускулов, собственных болезненно напряженных грудей и жара, касающегося ее лона…

Дерик качнул бедрами и нажал. Не слишком сильно, но вполне достаточно для того, чтобы все нервные окончания сосредоточились в одном-единственном месте на теле Эммы. Ее кожа горела, растягивалась и все же желала большего.

Рука Дерика скользнула вверх по ее руке, и вот их пальцы встретились и переплелись у Эммы над головой.

Дерик прервал поцелуй и немного отстранился.

– Посмотри на меня сейчас, Эмма.

Девушка повиновалась. Глаза Дерика горели лихорадочным огнем и потемнели от переполнявшего его удовлетворения. Он вновь шевельнул бедрами.

Только на этот раз он не остановился. Его подбородок сжался, когда он проник в лоно, растягивая его во все стороны. Эмма лишилась способности дышать, с головой окунувшись в это ощущение чувственного вторжения. Странное давление продолжалось, а потом вдруг прекратилось, и Дерик полностью погрузился в подрагивающие от возбуждения глубины.

И все это время Эмма смотрела на Дерика. Казалось, ни один из них не в силах отвести взгляда. Даже когда он начал двигаться. Дерик отстранялся, принося Эмме кратковременное облегчение и вместе с тем наполняя ее чувством пустоты. Девушка опускала и приподнимала бедра, как если бы не хотела его отпускать.

А потом он вновь подавался вперед, большой и горячий, заполняя собой все вокруг. Казалось, что теперь, когда колени Эммы были приподняты, Дерик погружался в гостеприимные чертоги ее тела даже глубже, чем прежде. Он входил и выходил снова и снова. Но даже эти простые и монотонные движения сводили Эмму с ума. Она чувствовала, что будет что-то еще. Должно быть что-то еще. И она жаждала узнать, что же это такое, по мере того как напряжение в ее теле возрастало. А Дерик продолжал свои беспощадно размеренные движения. Еще. Еще. Еще.

И все это время Эмма смотрела ему в глаза. Ей ужасно хотелось дотронуться до него, но она не могла сделать этого с запрокинутыми за голову, удерживаемыми Дериком руками. Поэтому она сжала его бедрами так крепко, как только могла, и подстегивала ударами пяток по ягодицам.

Стон сорвался с губ Дерика, когда он в очередной раз мощно погрузился в лоно девушки. Он уронил голову, уткнулся лбом в ее лоб и приподнял бедра.

– Да! – закричала Эмма, когда по телу Дерика прокатился дрожь. Внезапно одна из ее рук оказалась свободной, когда Дерик отпустил ее, чтобы коснуться пальцем сосредоточия ее страсти в изысканной ласке. Обвив Дерика за шею, она крепко прижала его к себе, к своему сердцу, желая, чтобы они всегда были неразделимы. Эмма закрыла глаза, сосредоточившись на языках пламени, лизавших ее тело.

А потом она вдруг устремилась ввысь, хватаясь за Дерика, как если бы он был единственным якорем, удерживающим ее на земле. Ее тело гудело, в ушах слышался звон, а хриплые вздохи Дерика доносились до ее слуха так смутно, как будто он находился где-то далеко внизу, в то время как на самом деле был наверху. Эмма почувствовала, как он содрогнулся всем телом, почувствовала, как что-то горячее излилось внутри нее, а она парила… парила… парила вниз, туда, где все еще лежала, придавленная к земле сильным мужчиной. И этот полет был так нереален. Так совершенен.

Постепенно Эмма почувствовала вес лежащего на ней Дерика. Он отпустил ее вторую руку, его голова покоилась на плече Эммы, а горячее дыхание согревало ее шею. Эмма обняла его и крепко прижала к себе.

Она открыла глаза и едва не удивилась тому, что над ее головой переливалось синевой летнее небо. Сознание Эммы постепенно прояснялось, впуская в себя звуки и краски леса: чириканье птиц, журчание ручья и сочную зелень кустов и деревьев.

– Господи, – внезапно произнесла она, с трудом сдерживая рвущуюся наружу веселость, – я лишилась девственности среди диких цветов. Какой стыд!

Но только вот вместо стыда ее душу наполняло неведомое доселе умиротворение и счастье. И это было ужасно похоже на эйфорию. Дерик любит ее. Он не произнес слов любви вслух, но он доказал это иначе. Когда разговаривал с ней на языке своего тела.

Эмма обняла Дерика еще крепче. Сколько раз она сидела на этом самом месте и мечтала об этом моменте? Ну или, вернее, не об этом моменте, ибо тогда она еще не могла вообразить и сотой доли того, что между ними сейчас произошло. И все же она мечтала о том, что они с Дериком будут вместе. В любви.

Эмма рассеянно гладила волосы любимого. Дерик зашевелился. Он полежал еще немного, а потом уперся руками в землю и приподнялся. Эмма улыбнулась, но ее улыбка тотчас же застыла на губах при виде выражения сожаления на бледном лице Дерика.

– О черт! Это было ошибкой.

Глава 16

Эмма вздрогнула, ее голова запрокинулась, а глаза расширились от ужаса, как если бы Дерик ее ударил. И черт возьми, лучше бы ударил.

– О Эмма! – Голос Дерика звучал грубо даже для его собственных ушей. И все же в нем проскальзывали нотки удовлетворения, боровшегося с отвращением к себе и страхом, имени которому Дерик не знал. – Просто. Я вовсе не это имел в виду.

Дьявол! Ведь это она имела обыкновение высказывать свои самые сокровенные мысли вслух, а не он. Он должен был держать себя в руках – контролировать свои действия, эмоции и слова. И все же, лежа рядом с Эммой, ощущая ее шелковистую кожу, от которой исходил аромат лаванды, перемешавшийся с пьянящим запахом все еще возбуждающей его женщины, Дерик не мог контролировать ровным счетом ничего.

По его телу пробежала дрожь. Господи, он был потрясен до глубины души. Секс с Эммой был непохож ни на что доселе испытанное. Еще ни разу Дерик не растворялся в ком бы то ни было без остатка. Он даже не знал, сможет ли найти путь обратно. И хотел ли он этого.

Эмма медленно расцепила руки и прикрыла ими грудь, создавая тем самым барьер между собой и нависшим над ней Дериком, отчего все сжалось у него в груди.

– Ты не хотел произносить то, что сказал, Дерик? – Голос Эммы звучал потерянно и вместе с тем на удивление решительно. – Или не хотел заниматься со мной любовью?

Кожа Дерика покрылась мурашками, лишенная тепла Эммы. Он чувствовал, как она отдаляется от него, несмотря на то что тела их были все еще соединены. Единственная неверная фраза, сорвавшаяся с его языка, грозила разрушить всю веру Эммы в себя, с таким трудом вселенную им в нее. Сиюминутная потеря контроля над собой грозила обернуться катастрофой.

– Эмма… – Дерик не хотел ей отвечать. Не хотел видеть боли, которую непременно причинят его слова, если даже он скажет не всю правду.

Нижняя губа девушки – та, которую он лишь недавно ласкал с таким благоговением, – мелко задрожала. При взгляде на Эмму грудь Дерика разрывалась от боли. Он знал, что она уязвима перед ним, а теперь, овладев ею, он лишь усугубил ситуацию. Бессердечный мерзавец! А все потому, что он потерял свою проклятую голову, потому что не мог противостоять чарам, не мог заставить себя остановиться… Дерик не мог постичь реальности происходящего, грозившей ему последствиями, с которыми он был просто не готов встретиться лицом к лицу.

И все же Эмма заслужила того, чтобы знать правду, даже если правда эта причинит ей еще большую боль. И все же для нее так будет лучше. Дерик глубоко вздохнул.

– Ни то и ни другое. Я действительно не хотел говорить ничего подобного, и мне не стоило… – Дерик судорожно сглотнул. Он просто не мог заставить себя произнести слова «использовать тебя подобным образом». Слишком грубыми и холодными были эти слова, чтобы описать то, что произошло между ним и Эммой. За годы шпионской деятельности Дерик использовал огромное количество женщин. В основном для того, чтобы выведать их тайны. И иногда он даже испытывал от этих связей удовольствие. Да и его самого использовали точно для таких же целей бесчисленное количество раз. Однако между всеми этими женщинами и Эммой не было совершенно никакого сходства, как не было сходства между ним и англичанином голубых кровей.

Однако и слов любви Дерик не мог произнести. Они были для него слишком незнакомыми и тревожащими душу.

– Мне не стоило тебя трогать, – наконец вымолвил он.

Эмма вновь вздрогнула как от удара и с силой оттолкнула от себя Дерика, разорвав чувственный контакт. Она выбралась из-под него и вскочила на ноги, в то время как Дерик все еще пытался удержать равновесие. Он встал на колени, а Эмма схватила с пледа сорочку и платье, а потом порывисто натянула их через голову, забыв о корсете.

– Это бессмысленно, Дерик, – произнесла она, когда ее голова показалась из выреза платья. Эмма продела руки в рукава. – Если ты считаешь, что не должен был дотрагиваться до меня, то ты сказал именно то, что хотел. – Эмма пригладила подол, и в ее янтарных глазах заблестели слезы. – Ты просто не хотел, чтобы их услышала я.

Голос Эммы сорвался, и по ее щеке скатилась единственная слеза, при виде которой сердце Дерика едва не разорвалось в груди. Он уронил голову на грудь, не в силах видеть охватившую Эмму боль. Его глаза блуждали по желто-голубым узорам пледа, по сочной зелени листвы, когда он опустился перед Эммой на колени, не зная, что сказать, не в силах пошевелиться и кляня себя за трусость.

За все прошедшие годы он ни разу не оставался с женщиной настолько долго, чтобы увидеть вот эту, готовую разыграться сцену. Он всегда оставлял женщин счастливыми, уходя из их постелей со сладкой ложью на устах. Он говорил именно то, что от него желали услышать. Неужели он так же больно ранил всех тех женщин, с которыми спал на благо короля и отечества? Наверняка. По крайней мере, некоторых из них. Только он исчезал из их жизней прежде, чем ему представлялась возможность узнать это.

К счастью, на этот раз первой уйдет Эмма. Когда Дерик поднял голову, она стояла к нему спиной и пыталась надеть сапожки. Несмотря на то что до его слуха не доносилось рыданий, плечи девушки тряслись, и Дерик был уверен, что вовсе не от попыток одеться.

Дерик встал на ноги, подобрал с земли собственную одежду и быстро натянул бриджи, сапоги и рубашку, как делал это сотни раз после занятий сексом. И все равно, несмотря на то что каждый предмет одежды был на своем месте, Дерик чувствовал себя обнаженным. Уязвимым. Каким еще не чувствовал себя никогда в жизни.

Когда он вновь посмотрел на Эмму, она уже выпрямилась, хотя все еще стояла к нему спиной. Она выглядела такой напряженной и такой… маленькой. Меньше, чем обычно, как если бы она свернулась в клубок и ушла в себя. Черт, но ведь ее вины тут нет. Дерик сократил разделявшее их расстояние и встал у Эммы за спиной. Он не мог позволить ей думать… Что? Дерик не знал. Он знал лишь, что не может ей позволить винить во всем себя. Позволить ей думать, что это она что-то потеряла.

– Эмма, я…

Эмма повернулась к Дерику лицом. Ее щеки были сухи, хотя красный ободок вокруг глаз и слегка припухший нос свидетельствовали о том, что она плакала.

– Ты ведь ничего этого не хотел? – Голос девушки звучал сухо и смиренно, отчего душа Дерика рвалась на части.

А потом лицо Эммы сморщилось, и она сжала кулак.

– Тогда зачем ты говорил мне все эти вещи? – закричала она, ударяя Дерика в грудь, и он с благодарностью принял этот удар. Пусть колотит его, пока не иссякнут силы. Он был готов к этому. – Зачем заставил меня поверить в то, что я красива? Что я тебе небезразлична?

Каждое слово Эммы хлестало его больнее розог, которыми его награждали в тюрьме французы. Но Дерик знал, что и Эмма испытывает боль.

– Ах, Эмма, – простонал он, протягивая к девушке руки. Он с силой прижал ее к себе, возможно, желая утешить ее или облегчить собственную боль и чувство вины. Дерик зарылся носом в ее волосы, вдыхая полной грудью исходящий от нее аромат, перемешавшийся с его собственным, и внезапно его охватила какая-то первобытная тоска, коей он еще не испытывал ни разу в жизни. – Я не лгал тебе, когда говорил все это, – прошептал он.

И он действительно не лгал. Смысл сказанного пронзил Дерика подобно выпущенной из лука стреле. Он не мог отрицать правдивости собственных слов. Он мог корить себя за потерю контроля над собой до тех пор, пока Наполеон не оставит попыток поработить весь мир, пусть даже из ссылки. Но Дерик не мог себе лгать. Он бы не овладел Эммой, если б хоть какая-то часть его не желала ее. И он не мог допустить, чтобы Эмма поверила в обратное, даже если у них не было надежды на совместное будущее.

Дерик отстранился и взял лицо девушки в ладони.

– Каждое слово, каждый поцелуй, каждое прикосновение было правдой.

Брови Эммы сошлись на переносице, а уголки губ задрожали, как если бы она силилась решить – нахмурится ей или усмехнуться.

– И именно поэтому ты должна меня ненавидеть. – Да, он мог признаваться себе в том, что хочет ее, но если бы Эмма только знала, кто он на самом деле, что сделал в прошлом и что еще, возможно, собирался сделать…

– Ненавидеть тебя?

– У тебя есть на то все основания, – произнес Дерик, рассеянно поглаживая щеку девушки подушечкой большого пальца. – Я лишил тебя невинности, Эмма. И этого никак нельзя исправить. К тому же я ничего не могу предложить тебе взамен. – Она должна узнать хотя бы эту часть правдивой истории, и бог с ней, с миссией. – Ничего из того, что ты хотела бы.

Эмма замерла, а потом высвободилась из объятий. И, несмотря на то что Дерк ожидал подобной реакции или даже чего-то похуже, потеря тепла ее тела причинила боль. Эмма не смотрела на Дерика, устремив взгляд куда-то поверх его плеча, и задумчиво потирала ладонь одной руки пальцами другой.

А потом она заглянула Дерику в глаза.

– Ты не лишал меня невинности, Дерик. Я сама подарила ее тебе.

– Подарила ее мне… – повторил мужчина.

– Более того, я это спланировала. Теплые пирожки… – Эмма поморщилась, а потом криво усмехнулась. – Хотя они не произвели того эффекта, на который я рассчитывала. А еще две бутылки вина, – добавила она, загибая пальцы. – Пикник в укромном месте…

Дерик непроизвольно открыл рот. Спланировала… Он знал, что Эмма пытается его соблазнить, но никак не ожидал от нее такого напора. Хотя и должен был, памятуя о том, какая она прилипчивая. И все же ему следовало ее остановить. А теперь она будет думать, что виновата, хотя вина лежала лишь на нем одном.

– В любом случае, ты сделала это, руководствуясь неверными выводами, – произнес Дерик. – Знаю, ты надеялась, что я останусь жить в Дербишире и мы станем партнерами. Сначала деловыми, а потом, со временем…

Губы Эммы вновь задрожали. Лишь на короткое мгновение, но Дерик успел заметить это. Она ничего не отрицала.

– Но этого никогда не будет, Эмма, – мягко произнес он. – Не может быть. Поэтому я ни при каких условиях не должен был принимать столь бесценный подарок. То, что никогда мне не принадлежало. Именно поэтому я сказал то, что сказал, а вовсе не потому, что пожалел о чудесных мгновениях, проведенных в твоих объятиях. Поэтому ты должна меня ненавидеть. Ведь, не имея возможности что-то тебе предложить, я все же забрал то, что мне не принадлежало.

Эмма тяжело вздохнула.

– Я не ребенок, Дерик. Мне двадцать девять лет, и моя девственность – давно уже обесценившийся товар, представляющий ценность лишь для того мужчины, которому я предпочла бы ее подарить. – Эмма подошла к Дерику и положила ладони ему на грудь, отчего его кожа в месте прикосновения запылала, точно охваченная огнем. – И этот мужчина – ты. Всегда им был.

Дерик перестал дышать. Он накрыл руку Эммы своей и еще крепче прижал к груди.

– Эмма… – Он судорожно сглотнул, внезапно испытав странное собственническое чувство, на которое не имел никакого права. Ему безумно хотелось быть достойным ее, но, увы, он таковым не был. – Что ты со мной делаешь? – прошептал он.

Эмма положила ладонь поверх их двух, и теперь руку Дерика с двух сторон согревала шелковистая теплая кожа девушки. Она заглянула ему в глаза.

– Я могу сказать тебе то же самое. – Эмма перенесла вес с одной ноги на другую и облизала губы. – Ты говоришь, будто не можешь предложить мне ничего, что я хотела бы получить. А если все, что мне нужно, это ты сам?

Дерик выдернул руку из ладоней Эммы.

– Эмма, тебе нужен не я. – Он отвернулся. – А мальчик, которым я когда-то был. Мужчина, которым ты меня считаешь. Ты ничего не знаешь о том человеке, которым я являюсь на самом деле. А если бы знала…

Однако Эмма не позволила ему отвернуться. Она обошла его и встала прямо перед ним.

– Даже если бы я узнала, я все равно захотела бы быть с тобой. – Эмма схватила руку Дерика и на этот раз приложила ее к своему сердцу.

Какой-то частичке его души хотелось ей поверить. Он делал ужасные вещи, причинял людям боль и отправлял их на смерть собственными руками или с помощью выманенной у них информации. И все же, несмотря на все это, ему хотелось верить, что он все же достоин любви такой женщины, как Эмма. Только он недостоин этого. Его душа была черна, а кровь еще чернее, и он никак не мог этого изменить.

К тому же он собирался покинуть Англию навсегда, как только завершит свою последнюю миссию. Эмма никогда не покинет родину ради диких прерий Америки. Да и Дерик не хотел для нее подобной участи.

– Нет, Эмма, – ласково возразил он. – Не захотела бы. – Дерик видел, что она ему не верит. Об этом свидетельствовала горящая в ее глазах надежда, серьезно поджатые губы и еле заметная дрожь в руке, сжимающей его ладонь.

И если ему пока не суждено гореть в аду за все содеянное, то после совращения такого чистового существа другой участи ему не стоит и ждать. Эмма была настоящим ангелом. А он разбил ей сердце и собирался обмануть ее надежды. Хотя это было самое милосердное, что он мог для нее сделать.