Главная
Мюррей Линн
Психология ребенка от 0 до 2. Как общение стимулирует развитие
Читать онлайн бесплатно

Психология ребенка от 0 до 2. Как общение стимулирует развитие Мюррей Линн

Линн МюррейПсихология ребенка от 0 до 2. Как общение стимулирует развитие

После трех уже поздно –

«Психология ребенка от 0 до 2: Как общение стимулирует развитие / Линн Мюррей»: Альпина нон-фикшн; Москва; 2016

ISBN 978-5-9614-4038-6

Аннотация

Всякому младенцу природой предназначено расти и развиваться, и он сам готов неустанно общаться и играть, формируя тем самым важнейшие для будущей жизни навыки. Умение родителей поддержать инициативу ребенка заметно ускоряет прогресс. В своей книге профессор психологии Линн Мюррей раскрывает тесную связь между эмоциональной сферой малыша и его успехами в процессе познания окружающего мира, рассказывает, как родители и воспитатели могут стимулировать его умственное развитие. Удивительно четкие и понятные рекомендации подкрепляются данными новейших исследований. Это увлекательная и полезная книга, вобравшая в себя результаты долгих лет кропотливого исследовательского труда в области психологии малышей, которыми автор щедро делится с родителями и воспитателями.

Линн МюррейПсихология ребенка от 0 до 2. Как общение стимулирует развитие

Переводчик Мария Николенко

Редактор Наталья Нарциссова

Руководитель проекта И. Серёгина

Корректоры М. Миловидова, М. Савина

Компьютерная верстка A. Фоминов

Дизайн обложки Ю. Буга

Посвящается всем малышам, которые помогали мне в работе над этой книгой

Благодарности

Я признательна многим людям, которые в той или иной степени помогли мне в работе над книгой, но в первую очередь должна сказать спасибо Колину Гилфорду и Кайле Вайянкур, а также родителям, которые согласились поучаствовать в моем проекте вместе со своими малышами.

Спасибо многочисленным друзьям и коллегам за поддержку и ценные замечания. Среди тех, кто оказал на меня особое влияние, были Колвин Тревартен, Маргарет Дональдсон, Эд Троник и покойный Дэн Стерн – выдающиеся исследователи раннего развития ребенка, сотрудничать с которыми было большой честью для меня. Кроме того, я многое почерпнула из работы Энди Мельтцоффа, а также из дискуссий о социальной жизни малышей, в которых участвовали Беатрис Биби, Бисма Чакраварти, Дилис Доз, Джон Дэвис, Джон Данкан, Джуди Данн, Джонатан Хилл, Джулиет Хопкинс, Клер Хьюз, Васу Редди и Джеймс Сэйнсбери. Сотрудничество с Питером Купером, Аланом Стайном, Паско Фироном, Марком Томлинсоном, Марком де Роне, Сарой Халлиган, Адрианой Артеш, Розарио Монтироссо и Пьером Феррари дало мне поддержку и подарило новые идеи. По окончании моей работы Питер, Пьер, Паско и Розарио предоставили мне подробные и очень ценные отзывы на эту книгу – как и Майкл Лэм, Кармел Хьюстон-Прайс, Грэм Шафер, Ник Холмс, Эндрю Бремнер, Хлои Кэмпбелл, Марк Хантер и Питер Лоренс, которым я также очень благодарна.

Спасибо Кейт Арнольд-Форстер, любезно открывшей мне доступ в детский клуб при Музее английской сельской жизни (Редингский университет), где я наблюдала за малышами при содействии Беки Моран. Спасибо также сотрудникам яслей в Монджуэлл Парке. Эти два учреждения продемонстрировали мне прекрасный пример того, как можно удовлетворять эмоциональные потребности маленького ребенка, одновременно создавая ему условия для активного когнитивного и социального развития.

Я благодарна Лиз Уайт, Леонардо де Паскалису и Лоре Божичевич, которые помогали мне в работе с некоторыми цифрами и ссылками, а также Эндрю Гленнерстеру и Филиппу Барнарду за действенную поддержку. Выражаю также огромную признательность Луиз Дальтон и Кейти Кресуэлл, которые поддерживали меня в ходе моих исследований.

Я получила настоящее удовольствие от сотрудничества с издательством Constable & Robinson. Мне было очень лестно, что покойный Ник Робинсон лично принял активное участие в проекте, заразив меня своим искренним энтузиазмом. Эта книга увидела свет во многом благодаря Нику, и я рада, что до своей безвременной кончины летом 2013 года он успел увидеть макет. Большое спасибо Фриде Сондерс, Дункану Праудфуту и Эндрю Макалиру за поддержку и руководство, Пегги Сэдлер за дизайнерскую работу и в особенности Джен Шамье за чуткое высокопрофессиональное редактирование моего текста и сопровождение книги вплоть до ее выхода в свет.

Наконец, хочу поблагодарить всех членов моей семьи за то, что они подбадривали меня и проявляли интерес к моей работе. Отдельное спасибо мужу, который оказывал мне неоценимую поддержку во всем.

Линн Мюррей

Предисловие

Линн Мюррей – профессор психологии, специалист по детскому развитию, известна во всем мире своими исследованиями на тему значимости для ребенка родительской заботы. Кроме того, она преподаватель и популяризатор научных идей, ее предыдущая книга «Коммуникабельный ребенок» (The social baby) помогла многим мамам и папам обрести уверенность в своих силах и в полной мере ощутить радость родительства. Линн Мюррей работала в Африке и Европе, обучая родителей тому, как правильно заботиться о детях. Будучи мамой и бабушкой, она сама не понаслышке знает, какую радость приносит игра и сколько новых впечатлений дарит общение с ребенком.

Как объясняется во введении, книга создана на базе анализа новейших научных данных, изменивших традиционное представление о способностях и потребностях маленьких детей. Прежде всего автор показывает, какие этапы ребенок проходит, превращаясь из беспомощного новорожденного, полностью зависящего от родительской заботы и защиты, в двухлетнего карапуза – подвижного и уверенного в себе (иногда даже слишком), стремящегося познать мир и играть в нем активную роль. Умственное и физическое развитие приносит маленькому человеку не только новые открытия, но и новые трудности, а иногда и мучительные сомнения, и страхи. На каждом этапе ребенку нужен отзывчивый спутник, кто-то, кто разделит с ним его радости и тревоги. В этом и заключается любовь, лежащая в основе взаимоотношений родителей и детей. Линн Мюррей излагает результаты исследований в области детских привязанностей, доказывая, что для родителей лучший способ помочь малышу почувствовать себя защищенным – это мысленно встать на его место, например попытавшись поразмышлять над тем, как они сами в раннем детстве воспринимали заботу взрослых. Книга дает прекрасную возможность на многое взглянуть по-новому, с точки зрения малыша, и увидеть в своих отношениях с ним то, что не замечалось раньше. Через всю книгу красной нитью проходит мысль о том, что ребенок – личность, имеющая свой взгляд на мир, собственные надежды, интересы и вкусы и нуждающаяся в теплых дружеских отношениях.

В книге даются рекомендации по воспитанию малышей от рождения до двух лет вне дома, разбираются преимущества, которыми обладают дошкольные учреждения при условии качественной их работы. Немаловажно, что хороший уход за малышом в яслях и детсадах помогает ему строить более развитые отношения с другими детьми и впоследствии облегчает адаптацию к школе, где ребенок должен будет влиться в большой коллектив сверстников.

Говоря о развитии навыков эмоционального саморегулирования, профессор Мюррей не имеет в виду, что в своих эмоциях малыши самодостаточны: даже «примитивное» выражение беспокойства у новорожденного, который испытывает голод, дискомфорт или потребность в сне, является не чем иным, как попыткой вступить в коммуникацию с другим человеком. Для того чтобы вырастить здорового и счастливого ребенка, от родителей и других членов семьи требуется забота и чуткое участие, в том числе проявляемое в игре. В книге подчеркивается эта важнейшая мысль. Автор приводит яркие примеры того, как воспитатель совершенствует регулятивные умения – свои и ребенка, стараясь поддерживать хорошее настроение малыша во время активной игры. Важность согласованности в межличностном общении Линн Мюррей иллюстрирует результатами собственных экспериментов с задержкой родительского отклика на детский призыв к коммуникации или с неадекватным откликом. Подобное возможно, если родитель страдает от какого-либо эмоционального расстройства и либо отдаляется от своего малыша, либо начинает чрезмерно опекать его. Малыш, как и взрослый человек, должен ощущать эмоциональный контакт, быть «на одной волне» с тем, с кем общается, чтобы наладить устойчивые отношения с ним и учиться у него в процессе общения. Автор показывает, как обучение в разговорной форме помогает родителям социализировать ребенка, привить ему ценности семьи и общества, и этот процесс начинается, еще когда новорожденного укладывают спать, и продолжается, когда двухлетний малыш «помогает» маме на кухне или в саду либо играет со своими ровесниками.

Последняя глава посвящена излюбленной теме психологов и исследователей человеческого мозга – интеллекту и познанию. В нашей культуре издавна придается большое значение тому, как факты интерпретируются головным мозгом, и формальной передаче информации. Принято считать, что такие операции находятся за пределами возможностей младенцев. Однако ученые – как психологи, так и нейробиологи – располагают данными, которые доказывают: мы появляемся на свет, уже имея некие намерения и осознанные интересы, и ради них совершаем целенаправленные движения. А наш мозг особенно восприимчив к смыслу поведения других людей, причем в первую очередь это касается поступков, направленных на нас самих и требующих нашего отклика. В своей книге Линн Мюррей расширяет наши представления о врожденных умственных способностях человека и об их развитии в процессе общения. Автор показывает нам, как малыш проявляет осознанный интерес к физическому миру, как воспринимает действия окружающих и как ему в этом помогают. Читателю разъясняется, какими приемами можно воспользоваться, чтобы стимулировать развитие ребенка, причем подчеркивается, что особенно важную роль в этом процессе играет совместное с родителями изучение книг для самых маленьких. Главное, что хочет донести до нас Линн Мюррей: с первых дней жизни малыш настойчиво торопит свое когнитивное развитие, экспериментальным путем выясняя, каковы его возможности и как устроен мир. Кроме того, врожденное стремление ребенка вступать в социальные отношения со своим окружением нуждается в том, чтобы социальный партнер реагировал на усилия малыша, на то, что его интересует, на что направлено его внимание.

Эта книга, написанная серьезным и компетентным специалистом, рассказывает о взаимной поддержке, которую получают человеческие существа, находящиеся в близких отношениях друг с другом, и о том, как укрепить эту близость.

Колвин Тревартен,

доктор наук, член Эдинбургского королевского общества, почетный профессор детской психологии и психобиологии Эдинбургского университета

Об авторе

Линн Мюррей – профессор психологии развития в Редингском университете и внештатный профессор Стелленбосского университета (ЮАР). Окончила Эдинбургский университет, занималась научной работой в Кембридже. Ее изыскания, проводимые главным образом на средства Совета по медицинским исследованиям (Великобритания), направлены на изучение роли социальных отношений в развитии ребенка. Особый интерес ученого вызывают дети, растущие в трудных условиях, в частности у матерей, страдающих от депрессии или тревожности, в семьях с тяжелым финансовым положением, а также малыши с незаращением верхней губы (заячьей губой). Линн Мюррей интересует также, как развитию ребенка способствует понимание со стороны родителей и эффективно выстроенное общение с ними. Исследовательница является автором книги «Коммуникабельный ребенок» (The Social Baby), а также без малого 200 журнальных статей и других публикаций.

Введение

Большая часть всего, что написано о раннем развитии ребенка, посвящена либо уходу за младенцем, либо вырабатыванию тех или иных умений у дошкольника в возрасте от двух до пяти лет. Моя предыдущая книга «Коммуникабельный ребенок» относится к первой категории и рассказывает о ранних коммуникативных умениях ребенка в возрасте от рождения до трех-четырех месяцев, а также о разных аспектах жизни малыша – кормлении, сне, плаче и т. д. Родители и медики отзывались об этой книге положительно, однако меня часто спрашивали, почему я не пошла дальше. Как оказалось, людям нужны знания о следующей ступени детского развития, и потому я написала новую книгу. Она не заменяет предыдущей, поскольку советы относительно того, как понимать сигналы, подаваемые младенцем, в большинстве своем здесь не дублируются. Читателям предлагается более широкий взгляд на психологическое развитие ребенка до двух лет, и показано, как общественные отношения могут ему способствовать.

В первые два года жизни мозг ребенка стремительно развивается, и малыш особенно восприимчив к социальной среде. Он быстро продвигается вперед, и это касается, в частности, того, как он понимает окружающих, как формируются его познавательные способности, как он овладевает языком, как осваивает приемы эмоционального и поведенческого самоконтроля. Именно в этот период у ребенка зарождается чувство привязанности к тем, кто о нем заботится. Во всех перечисленных сферах развитие малыша во многом определяется природой его отношений с окружающими. Первые два года жизни – важнейший этап, определяющий последующее развитие человека в этих направлениях.

Рекомендации, приводимые в книге, научно обоснованы и сопровождаются ссылками на наиболее показательные исследования. При этом от стандартного учебника она отличается тем, что научные данные дополняются большим количеством материала, полученного в ходе наблюдений за конкретными малышами – как в повседневной жизни, так и в процессе экспериментов. Надеюсь, что таким образом мне удалось сделать результаты работы ученых более доступными для родителей, врачей и других специалистов, работающих с маленькими детьми, а также для студентов, интересующихся исследовательской деятельностью в этой области.

Многое из того, что мы делаем, контактируя с нашими детьми, не осознается нами или кажется нам случайным и неважным. Но, научившись лучше понимать малышей благодаря научным экспериментам и подкрепив полученную информацию пристальным наблюдением над тем, как дети общаются со своими родителями, мы видим, что действия, совершаемые интуитивно, зачастую являются сложными сигналами, идеально приспособленными для детского восприятия и направленными на активизацию развития ребенка.

На основании таких наблюдений может возникнуть вопрос: если, опираясь главным образом на простую интуицию, мы уже помогаем малышу развиваться, в чем же польза книг, пошагово разъясняющих, что необходимо делать? Такие исследования ценны по трем причинам. Во-первых, в самом процессе познания удивительных способностей маленького ребенка есть нечто завораживающее. Например, когда мы выясняем, что малыш, который, казалось бы, просто дурачится, в действительности совершает важное открытие, наше общение с ним становится еще более продуктивным и приятным. Научившись лучше понимать кроху и осознав, что его действия имеют определенный смысл и определенную логику, мы начинаем по-настоящему уважать его. Оказывается, малыши не примитивны и не пассивны. Они активно и плодотворно работают над собственным развитием.

Во-вторых, изучение детской психологии внушает родителям доверие к собственной интуиции, помогает понять, что их непроизвольные действия зачастую имеют для ребенка большое значение. Многие образованные люди чересчур критично относятся к своим естественным побуждениям. Например, они нередко стесняются сюсюкать с малышом, однако могут побороть стеснение, если поймут, что такое речевое поведение идеально подходит для детского восприятия и помогает ребенку в освоении языка. Подобные факты доказывают значимость того, что день ото дня делают родители и что порой недооценивается обществом.

Наконец, знание – сила: все родители, точно так же, как врачи-консультанты и другие специалисты, работающие с детьми, порой сталкиваются с проблемным поведением малышей, и преодолеть эти трудности помогают выводы, сделанные в результате масштабных исследований детского развития. И даже если трудностей не возникает, чем больше мы знаем о развитии своего ребенка, тем с большей вероятностью будем действовать правильно.

Одно из важнейших заключений, к которому пришли ученые, сводится к тому, что прежние взгляды на воспитание необходимо скорректировать. На протяжении последних 40 лет одним из важнейших качеств хорошего родителя считалась восприимчивость. При том что ни один человек не назовет себя глухим к нуждам собственного ребенка, это слово (как и слово «любовь») слишком широко по своему значению, и потому употреблять его следует ограниченно. В последнее время психологи все чаще и чаще отмечают, что различные типы родительской отзывчивости (каждый из которых можно назвать «восприимчивостью») соответствуют различным результатам развития ребенка или, как принято говорить, специфичны в отношении этих результатов. Как правило, воспитатель, чуткий к познавательным нуждам малыша, чуток и в других аспектах, однако так бывает не всегда. Иногда мамы и папы, которые хорошо справляются с когнитивным стимулированием (дают ребенку игрушки-головоломки, умеют заинтересовать его книжкой с картинками), теряются, сталкиваясь с бурными проявлениями характера, и наоборот. Неровные успехи в разных аспектах воспитания могут демонстрировать многие взрослые, однако в первую очередь такая вариативность свойственна родителям, страдающим депрессией или повышенной тревожностью. Поэтому лучше различать отдельные области детского психологического развития и стили родительского поведения, стимулирующие их. Несмотря на то что способности ребенка развиваются взаимосвязанно, в этой книге они рассматриваются в соответствии с делением на основные сферы.

Первая глава посвящена главной теме этой книги, то есть социальному развитию малыша, поскольку именно социальные связи образуют ту среду, в которой формируются едва ли не все остальные навыки. В течение первых двух лет жизни отношение ребенка к своему окружению претерпевает кардинальные изменения: если новорожденный просто проявляет неопределенный интерес к человеческим лицам, то двухлетний малыш уже способен взаимодействовать с другими людьми и понимать, что чьи-то ощущения могут отличаться от его собственных.

Во второй главе рассматривается аспект, играющий ключевую роль в развитии ребенка, – возникновение у малыша привязанности, что влияет на формирование чувства защищенности. Несмотря на то что первостепенное значение для крохи имеет взаимная привязанность как основа взаимоотношений с родителями, чувства, которые он испытывает к другим воспитателям, также важны. Мамы и папы детей, посещающих ясли, иногда беспокоятся о том, как повлияет на малыша общение с педагогами. В этой книге представлены результаты исследований, посвященных работе дошкольных учреждений. Подробно рассматриваются вопросы взаимоотношений воспитателей и их подопечных.

В третьей главе рассказывается об одной из самых сложных задач, встающих перед ребенком в процессе развития, – о вырабатывании способности преодолевать неприятные состояния и эмоции и обучении самоконтролю. Родители помогают малышам в развитии навыков саморегуляции и самоконтроля, удовлетворяя их потребность во взаимном чувстве привязанности, однако трудности с эмоциональным и физическим равновесием могут возникать у ребенка и в контексте других ситуаций. От того, насколько успешно эти трудности разрешаются, зависит, не возникнут ли у ребенка проблемы экстернализации (например, проявления агрессии) или интернализации (заторможенность поведения, чрезмерная застенчивость и т. д.). В сфере саморегулирования и самоконтроля особенно заметную роль играют индивидуальные особенности ребенка (такие как восприимчивость к стимулированию и сила реакции), которые не могут не учитываться родителями. Вероятно, именно в этой области детского развития двунаправленность взаимосвязи «ребенок – воспитатель» проявляется наиболее ярко, как ни в какой другой.

Последняя глава посвящена когнитивному развитию малыша. Под когнитивными подразумеваются навыки, имеющие отношение к вниманию, обучению, освоению языка, рассуждению. Все они относятся к сфере интеллектуальных возможностей, однако, что примечательно, вырабатываются у маленьких детей посредством развития физических (или моторных) навыков, таких как умение передвигаться в пространстве, дотягиваться до предметов, удерживать их в руках и т. п. Малыши сами себя развивают, неустанно практикуясь в этих навыках. Однако в когнитивной сфере, как и во всех других, немалую роль играет способность родителей поддержать инициативу ребенка, ускорив тем самым прогресс. Есть множество способов помочь малышу, включающих определенные формы игры, но наибольшим развивающим потенциалом обладает регулярное совместное чтение. Это чрезвычайно полезно для языкового развития детей и даже позволяет им овладеть начатками грамотности. К сожалению, некоторые малыши (особенно в странах с низким уровнем доходов населения) не имеют возможности читать с родителями книжки, и потому одна из целей этого издания состоит в том, чтобы часть прибыли от продаж направить моим коллегам из Кайелича, городка в Южной Африке, где мы реализуем программу распространения книг для самых маленьких.

Развитие малыша и его общение с родителями – тема поистине неисчерпаемая. Даже при простом подсчете ссылок со словосочетанием «взаимоотношения матери и ребенка» в журналах по психологии за последние 15 лет мы найдем около 1000 опубликованных статей на эту тему. Она настолько широка, что осветить все ее аспекты в одной книге невозможно. Вероятно, читателя удивит отсутствие упоминаний о гендерной специфике развития ребенка. Этот момент, безусловно, важен, однако индивидуальные различия между маленькими детьми одного пола, как правило, гораздо существеннее различий между «среднестатистической» девочкой и «среднестатистическим» мальчиком, поэтому я предпочла сосредоточиться на данных о конкретных малышах вне зависимости от их половой принадлежности. В том, что касается изучения связей ребенка с окружающими, мне также пришлось ограничить себя: в моей работе затронуты некоторые аспекты общения малыша со сверстниками (в семье и в дошкольном учреждении), однако акцент делается именно на его отношениях с родителями и педагогами. Наконец, скорее в силу недостаточности данных, нежели по причине моего собственного выбора, в книге относительно мало говорится о влиянии культурной среды на развитие ребенка. К сожалению, мы, исследователи, работаем преимущественно с теми группами людей, которые для нас наиболее доступны. Подсчитано, что более 95 % информации, которую мы получаем из психологических журналов, основано на результатах исследований, проводимых в индустриально развитых демократических странах Запада, население которых составляет лишь небольшую часть населения Земли и не может представлять все человечество. В настоящее время делаются лишь первые шаги на пути устранения этого дисбаланса.

Примечание.В своей книге, говоря о малышах, я для краткости использую местоимение мужского рода, поскольку выбор местоимения женского рода во многих случаях вызвал бы двусмысленность: слово «она» может относиться не только к ребенку, но и к матери, которую я упоминаю чаще, чем отца.

Глава 1Социальная восприимчивость и взаимодействие

На протяжении первых двух лет жизни малыш проходит в своем социальном развитии огромный путь от новорожденного, который проявляет лишь некоторый интерес к другим людям, до ребенка, способного понимать переживания окружающих, взаимодействовать с ними и играть активную роль в семье. Это расстояние преодолевается в несколько этапов, для каждого из которых характерны определенные отношения с социальной средой, поскольку воспитатели интуитивно подстраиваются под растущие возможности ребенка. В этой главе описан каждый из таких этапов и показано, каким образом социальное взаимодействие может ускорить развитие малыша.

Начало: первый месяц жизни

Новорожденный всецело зависит от тех, кто за ним ухаживает, и то, как о нем заботятся, во многом влияет на его дальнейшее развитие. Очень важно, чтобы между младенцем и родителями как можно скорее возникла тесная связь. Благодаря тому, что заложено в нас природой, взаимная привязанность формируется в первые же несколько дней после появления малыша на свет.

Роль родителей: интуитивное родительство

У женщин, ставших матерями, как и у других млекопитающих, заботящихся о своем потомстве, активизируются особые гормоны и участки мозга, что вызывает состояние полной поглощенности ребенком. Оно называется первичной материнской озабоченностью. Это специфическое состояние психики, развивающееся, как правило, на позднем сроке беременности и длящееся первые несколько месяцев после родов: женщина максимально сосредоточивается на мыслях и чувствах, связанных с малышом, уделяя мало внимания другим проблемам. При любых других обстоятельствах такое увлечение каким-либо объектом считается отклонением, граничащим с болезнью, но родительская «зацикленность» на младенце абсолютно нормальна и даже необходима, поскольку отвечает нуждам новорожденного и помогает матери интуитивно справляться со своей ролью.

Взрослых привлекают маленькие дети, и это проявляется, в частности, в реакции на лица малышей. Младенцы, так же как котята, щенки, птенцы, детеныши тюленей, наделены внешними чертами, которые кажутся нам «милыми»: большим лбом и большими глазами, пухлыми щечками, – все это притягивает нас к малышам и внушает стремление заботиться о них. Видя личико младенца, мы реагируем на него не так, как на лицо взрослого. За долю секунды активизируется тот отдел мозга, который связан с удовольствиями, что вызывает у нас готовность взаимодействовать с ребенком.

В отношении наших собственных детей этот автоматический отклик еще сильнее. При этом в мозге происходит уже несколько иная реакция, близкая к той, которая возникает, когда мы влюблены. При этом мы испытываем ощущение, будто получили награду. Одновременно снижается мозговая активность, связанная с социальными суждениями и оценками. Действительно, когда дело касается наших детей, как и в случае с предметом наших романтических чувств, критическое мышление отступает на второй план, ибо «любовь слепа».

Одна из причин, обусловливающих наше притяжение к младенцам и желание заботиться о них, заключается в том, что те участки человеческого мозга, в которых возникает автоматический отклик, ответственны за выброс гормона окситоцина. Это вещество побуждает всех млекопитающих опекать своих детенышей, а у людей оно влияет на возникновение привязанности, сочувствия, доверия. Когда мы прикасаемся к младенцу, начинаем кормить его либо просто видим или слышим, как он сосет грудь, в течение буквально нескольких секунд происходит выброс окситоцина. При взаимодействии с ребенком уровень этого гормона повышается и у матери, и у отца.

Роль малыша: социальное мышление

Как родителям инстинкт подсказывает, что им нужно заботиться о младенце, так и в малыше изначально заложено стремление взаимодействовать с другими людьми. Данные исследований, активно проводившихся на протяжении последних десяти лет, свидетельствуют об удивительной восприимчивости малышей к социальному окружению, которая проявляется в различных моделях мозговой активности и поведения. В связи с этим ученые стали говорить о том, что маленьким детям присуще «социальное мышление». Как и в случае с реакцией взрослого на ребенка, стремление малыша к общению во многом связано с восприятием человеческого лица. Уже в первые дни жизни младенцы разглядывают схематичные рожицы более охотно, чем рисунки, на которых те же элементы расположены в измененном порядке. Один из самых действенных способов установить контакт с человеком – это посмотреть ему в глаза, и уже вскоре после рождения дети предпочитают смотреть именно на те лица, которые выражают готовность к взаимодействию: глаза открыты, взгляд устремлен на ребенка, а не в сторону.

Кроме того, новорожденный восприимчив к человеческому голосу и скорее обернется на речь, чем на другой звук, даже если тот имеет ту же высоту и громкость. Младенцы не только отмечают мимику, сигнализирующую о готовности вступить в контакт, но и в высшей степени восприимчивы к особой манере речи, которую взрослые инстинктивно используют, разговаривая с ними (это так называемое сюсюканье, имитация детского лепета – родительский язык, см. главу 4). Как ни удивительно, за каких-нибудь несколько недель ребенок начинает распознавать звучание собственного имени.

С первых дней жизни реагируя на человеческие лица и голоса, особенно если они сигнализируют о готовности к общению, малыш вскоре начинает выделять тех людей, которые о нем заботятся. Он узнает мамины черты, привыкает к ее запаху и звуку ее речи, он как будто готов не просто к социальному взаимодействию с ней, но к формированию особых, близких взаимоотношений.

Способность младенца к имитации и зеркальные нейроны

Одна из наиболее удивительных способностей новорожденных заключается в умении имитировать мимические движения взрослых. Поскольку малыш еще не видел своего лица, имитация чужой мимики (например, высовывание языка) требует от него способности соотнести то, что делают на его глазах другие, с ощущениями, которые возникают у него, когда он совершает мимические движения сам. Он должен почувствовать свою «похожесть» со стоящим перед ним взрослым, понять, что они до определенной степени одинаковы (см. главу 4, посвященную когнитивному развитию). Способность младенцев к имитации научно доказана в ходе экспериментов, однако бывает очевидна не всегда и наилучшим образом проявляется в комфортной для ребенка обстановке: например, когда он бодрствует, но при этом спокоен, в комнате тихо, освещение неяркое. Но даже в таких условиях не каждый малыш захочет повторять движения взрослых. Родителям не следует заставлять его делать это или волноваться, если он кажется равнодушным к их мимическим этюдам.

Недавние эксперименты с участием макак-резусов (чьи новорожденные детеныши тоже наделены умением повторять чужую мимику) показали, что способность к имитации обусловлена наличием в мозге особой системы «зеркальных нейронов»: вид человека, совершающего действие, автоматически вызывает в нас тот же отклик, который возникает, когда мы выполняем это действие сами. Причем, по данным исследований, мозг срабатывает таким образом не только тогда, когда мы непосредственно видим или слышим, как кто-либо совершает движение, но и когда мы сталкиваемся с выражениями чувств. Таким образом, система зеркальных нейронов служит нам основой для соотнесения чужого опыта с нашим собственным, а значит, и основой для возникновения эмпатии[1]. Вероятно, на ранних этапах развития именно зеркальные нейроны помогают младенцу общаться с другими людьми и воспринимать происходящее вокруг.

Социальное взаимодействие в первый месяц жизни

В первые несколько недель жизни взаимодействие малыша с родителями происходит в основном посредством прикосновений. В течение дня они кормят и купают его, беря на руки и поглаживая, укладывают спать и успокаивают, если он разволновался. Социальность этих действий неочевидна, поскольку они, как правило, не предполагают взаимодействия лицом к лицу, однако такие физические контакты – тоже форма общения, поскольку, прикасаясь к ребенку, мать или отец руководствуются его состоянием и подаваемыми им сигналами, а он, в свою очередь, реагирует на родительские прикосновения. Более того, даже в первые дни жизни малыша иногда удается установить с ним прямой контакт, если он бодрствует и при этом спокоен. Когда младенец пребывает в таком состоянии, родители интуитивно стараются привлечь его внимание: встают так, чтобы он мог отчетливо видеть их, и начинают с ним разговаривать. Если ребенку удобно и его головка поддерживается, он, вероятно, станет смотреть на лицо родителя, изучая его черты или вглядываясь в глаза. В таком случае мама или папа подаст характерный приветственный сигнал (обычно это улыбка, сопровождаемая утрированными мимическими движениями), поощряя малыша и выказывая готовность к общению. Такая реакция взрослого, поймавшего на себе взгляд младенца, настолько универсальна и стереотипна, что воспринимается как один из элементов интуитивного родительского поведения.

Как бы то ни было, несмотря на способность имитировать чужую мимику, в первые недели малыши не демонстрируют особой склонности к спонтанному подражанию и не проявляют активности при контакте лицом к лицу. Отсюда следует, что имитация играет очень незначительную роль при естественно возникающем прямом взаимодействии младенца со взрослым. Скорее эта способность помогает малышу связывать собственные ощущения с ощущениями других людей. Поэтому порой младенец упорно всматривается в лицо матери, но движения его губ и языка остаются как будто бы ненаправленными и не повторяют мимики взрослого. В первый месяц жизни дети редко улыбаются или издают приветственные звуки. По этой причине родительское поведение, как правило, не имеет игровой социальной направленности. Взрослые концентрируются на физиологии младенца (в частности, на икании, зевоте и срыгивании молока), а также на признаках переключения его внимания или изменения эмоционального состояния (ребенок может вздрагивать от удивления или гримасничать, если ему некомфортно). Во время этих первых контактов лицом к лицу между малышом и родителем устанавливается тесная связь, создается атмосфера «диалога». Взрослый воспринимает и интерпретирует подаваемые ребенком сигналы, демонстрируя эмпатию по отношению к нему и закладывая основу для дальнейшего общения, социальный характер которого будет более выраженным.

Подведем итог: в детях от рождения заложена склонность реагировать на призывы к коммуникации, а также способность в считанные дни привязываться к тем, кто за ними ухаживает. Родителей природа снабдила встречными импульсами, под влиянием которых взрослый человек испытывает желание заботиться о младенце, тем более если это его собственный ребенок. Специфические свойства человеческого мозга помогают новорожденному выражать свои ощущения и соотносить их с ощущениями других людей. Благодаря всем этим особенностям родители и дети быстро налаживают близкий эмоциональный контакт, закладывая в течение первого месяца основу для будущего социального взаимодействия.

изменения на Втором месяце жизни: развитие первичной интерсубъективности

Период со второго по четвертый месяц жизни ученые называют временем первичной интерсубъективности. Этот термин используется, чтобы отразить выраженный социальный характер и эмоциональную близость взаимодействия, возникающего между ребенком и родителем, а также растущие способности и стремление малыша к общению. В течение этих трех месяцев роль младенца в процессе коммуникации становится более активной, продолжительность его пребывания в состоянии спокойного бодрствования возрастает. Он настойчиво ищет визуального контакта, дольше смотрит на лица родителей, в его мимическом арсенале появляется улыбка как целенаправленный коммуникативный сигнал. Теперь малыш не просто блуждает взглядом по лицу своей мамы: он более внимателен и сосредоточен, его мимика соответствует материнской. Глядя на родителей, младенец все чаще улыбается, издает призывные звуки, машет ручками. Движения губ и языка становятся более осознанными, теперь их можно описать как «предречевые».

Поведение малыша при общении с матерью и отцом принципиально отличается от его реакции на неодушевленные предметы, даже если ему показывают знакомую куклу, которая двигается «как живая». На этом этапе родители, как правило, замечают в своем ребенке существенные изменения, говоря, что он становится похож «на настоящего человека».

Роль родителей

По мере того как ребенок проявляет возрастающий интерес к прямой коммуникации и яснее выражает свои эмоции, мамы и папы начинают более активно поддерживать в нем стремление к общению. Родительский взгляд становится фокусом внимания младенца, и мать не отводит от ребенка глаз до тех пор, пока он сам не начнет смотреть по сторонам.

Родители часто копируют поведение своего малыша, используя четкие эмоционально выразительные сигналы, представляющие собой вариации на тему его собственных жестов. Прежде всего имеет смысл копировать те действия, которые обладают коммуникативным потенциалом: например, звуки, издаваемые для привлечения внимания, улыбки и предречевые движения рта. Иногда родитель не повторяет жесты малыша, но «отмечает» их при помощи мимики. Это уже не зеркальная имитация, а четкие выразительные сигналы, акцентирующие определенные действия ребенка и способствующие их закреплению. И подражающий, и отмечающий отклик со стороны родителя вызывают у младенца интерес и доставляют ему удовольствие. При этом отмечание чаще всего применяется по отношению к мимическим движениям и жестам – как при обыкновенном диалоге, когда один из собеседников сначала дает другому возможность высказаться, а потом подает реплики вроде «Ах, вот как!» или «Ну надо же!», подтверждая значимость сказанного и обеспечивая разговору двустороннюю направленность. Если такими диалоговыми «ответами» сопровождаются возгласы малыша, это поможет ему перейти от произнесения одиночных гласных звуков (таких как долгий [уу]) к комбинациям гласных с согласными (например, [куу]). Проявляя избирательность и реагируя только на более сложные звукосочетания, родители постепенно приводят вокализацию ребенка в соответствие со структурой своего языка.

Как правило, при прямом контакте с младенцем взрослые имитируют и отмечают его коммуникативные действия автоматически. И пусть это кажется чем-то малозначащим, такое поведение способствует развитию ребенка, в том числе его системы зеркальных нейронов, формирует у него чувство связанности со взрослым. Как отмечалось выше, когда младенец видит, к примеру, чье-либо мимическое движение, его мозг реагирует почти так же, как если бы малыш совершил это движение сам. Аналогично, когда ребенок делает жест первым, система зеркальных нейронов позволяет ему распознать имитирующее поведение «собеседника». Если взрослый оправдывает ожидания малыша, последовательно повторяя его действия, между «партнерами» немедленно устанавливается прямая связь. Такое родительское поведение может способствовать установлению близких отношений с малышом, поскольку, согласно данным экспериментов, младенцы дольше и охотнее общаются с теми, кто повторяет их действия, чем с теми, кто просто активно с ними контактирует, но не подражает им. Существует мнение, что родительская имитация даже помогает ребенку выработать целостное и устойчивое «чувство себя», так как его инициатива поддерживается подражательными действиями взрослого.

Наконец, отвечая на движения малыша их же усложненными вариантами (например, добавляя к имитирующему открыванию рта поднятие бровей или выразительный звук), родитель обогащает опыт ребенка в отношении восприятия связей между собственными действиями и действиями партнера. Мимика, тон и эмоциональность взрослого, использующего в общении с младенцем такое «достраивающее» подражание, помогают малышу понять, как был интерпретирован его жест. Например, мать может продемонстрировать сочувствие, если видит на личике ребенка выражение дискомфорта, или гордость, если он рано научился улыбаться. Так младенец постепенно начинает понимать, какое значение родители придают тому или иному сигналу с его стороны.

Разные стили взаимодействия

Как показали результаты исследований, в отношениях между родителями и малышами много универсального, но есть и существенные различия. Люди всех культур так или иначе откликаются на поведение младенцев, однако реакции могут быть разными и возникать в ответ на разные действия. Как и на что реагирует родитель, зависит от его индивидуальных характеристик, а также от ценностей данного социума. В некоторых обществах (например, в США и во многих странах Северной Европы) поощряется стремление детей к независимости. Как описано выше, при прямом игровом контакте с младенцем родители имитируют и преобразуют подаваемые им сигналы, активно используя мимические и голосовые средства выразительности. Установлено, что такой стиль общения способствует раннему формированию самосознания ребенка (в частности, он быстрее начинает узнавать себя в зеркале). В других культурах (например, в Японии или в некоторых африканских сельских общинах) гораздо выше ценят преданность и послушание, а также готовность делиться своей собственностью с другими и соблюдение социальных норм. Родители, принадлежащие к таким обществам, тоже могут быть очень отзывчивыми по отношению к своим малышам, но при этом реагировать на другие сигналы и гораздо активнее использовать физический контакт (к примеру, поцелуи или ритмичное похлопывание), нежели голосовую и мимическую имитацию. Соответственно и дети в культурах разного типа начинают вести себя по-разному. Так, исследование, в ходе которого сравнивались модели общения мам и малышей народности нсо, проживающей в Камеруне, и мам и малышей, проживающих в Германии, показало, что на протяжении первых трех месяцев жизни немецкие младенцы все чаще и чаще повторяют улыбки своих матерей, а их сверстники нсо такой тенденции не продемонстрировали.

Но даже в рамках одной культуры можно наблюдать существенную вариативность в стилях общения родителей и детей, что объясняется несовпадением систем ценностей отдельных людей, их эмоционального склада и смысла, который они усматривают в действиях малышей.

Поначалу (на четвертой неделе жизни ребенка) родители из Германии и из племени нсо демонстрируют очень схожие реакции на голосовые сигналы, подаваемые младенцами. Но с течением времени стили реагирования начинают расходиться: матери нсо продолжают вступать со своими малышами в тесный физический контакт, а немецкие женщины все реже используют прикосновения в общении с младенцами. Частотность зрительных контактов в германской группе, напротив, возрастает, однако остается неизменной в группе нсо. Поведение детей развивается в соответствии со спонтанными реакциями родителей на их сигналы: на протяжении первых трех месяцев жизни немецкие малыши, в отличие от маленьких нсо, демонстрируют нарастающую тенденцию к имитации улыбок матери при прямом контакте с ней.

К примеру, некоторых матерей и отцов очень радуют яркие проявления детских эмоций. Отсюда утрированные повторения радостных улыбок ребенка, поощряющие его к экспрессивности. А некоторые в той же самой ситуации, возможно, решат, что малыш перевозбудился, и попытаются успокоить его, ответив более сдержанно. В этих двух случаях младенец получит совершенно разные представления об ощущениях своего партнера и, следовательно, о смысле, который тот усматривает в его улыбке. Затем, уже в зависимости от своих индивидуальных особенностей, ребенок тем или иным образом ответит на материнский/отцовский отклик. Так в каждой паре «родитель – малыш» постепенно складывается уникальный алгоритм взаимных реакций, которые со временем становятся все более устойчивыми и предсказуемыми.

Возрастающая социальная восприимчивость ребенка

Со второго по четвертый месяц жизни младенец по мере роста и накопления опыта становится чувствительнее к характеру взаимодействия с родителями лицом к лицу. Согласно данным экспериментов, по мере своего развития малыши все более и более остро реагируют на ненормальное или неожиданное поведение социального партнера. Например, если мама вдруг перестанет разговаривать с ребенком, как обычно, и словно застынет, не отводя от него взгляда, кроха начнет протестовать или выразит беспокойство. Малыш растеряется, если взрослый внезапно изменит последовательность действий в привычной простой игре или завершит ее неадекватной эмоцией (изобразит грусть, злобу или страх). Если же процесс общения нарушается по вполне естественным причинам (например, мать просто отвернулась, чтобы с кем-то поговорить или рассмотреть какой-то предмет), ребенок сохраняет спокойствие и, как правило, изучает ситуацию с позитивным интересом. При любых помехах и переменах в ходе коммуникации младенец определяет направление внимания родителя, улавливая его социальное и эмоциональное состояние, с тем чтобы отреагировать так, как ему представляется адекватным.

В течение первых четырех месяцев малыш не только приобретает способность различать коммуникативные сигналы вообще, но и все лучше приспосабливается к индивидуальному стилю общения своих родителей. Если он, скажем, привык к тому, что его мама очень отзывчива и эмоциональна, то, контактируя с посторонним человеком, может обратить внимание на те особенности, которые не заметил бы другой малыш. В большинстве своем дети привыкают к тем реакциям, которые встречают у себя дома, и потому более охотно взаимодействуют с теми взрослыми, чья манера общения похожа на материнскую. Со временем, когда модель коммуникации родителя с младенцем закрепляется и становится предсказуемой, малыш начинает следовать ей и за пределами семьи. Стиль поведения, выработанный у ребенка, в свою очередь влияет на то, как реагируют на него окружающие, и малознакомые ему люди могут, сами того не осознавая, перенять манеру общения матери малыша, чтобы коммуникация с ним была более эффективной. Можно сказать, что свойственный младенцу стиль социального взаимодействия формируется в соответствии с семейными традициями и определяет то, как он контактирует с окружающим миром в целом.

К четырехмесячному возрасту малыш успевает приобрести изрядный опыт общения: он охотно вступает в социальное взаимодействие с окружающими, чуток к поведению партнера, обладает богатым репертуаром жестов, голосовых и мимических сигналов, которые использует при контакте лицом к лицу – активно и сообразно с ситуацией. Благодаря такой солидной базе, в развитии ребенка происходит серьезный сдвиг и характер его социальных взаимодействий меняется.

Четыре-пять месяцев: выход в большой мир и формирование внешнего внимания

На четвертом месяце жизни зрение младенца становится заметно острее. Если раньше он мог четко видеть только предметы, расположенные в 22–30 см от него (именно на таком расстоянии друг от друга располагаются лица людей при естественном общении), то теперь зрительное восприятие у него приблизительно такое же, как у взрослых. Поэтому к возрасту четырех с половиной месяцев у ребенка уже гораздо лучше получается дотягиваться до предметов и хватать их. Наряду с этими успехами меняются интересы и побуждения малыша в социальном взаимодействии, вследствие чего родители начинают искать новые способы общения с ним. Теперь он менее пристально разглядывает мамино лицо, предпочитая смотреть по сторонам: его внимание может привлечь вещь, расположенная в пределах досягаемости (например, ремешок собственного кресла) или, наоборот, вдалеке. Родители по-разному приспосабливаются к этим переменам, забавляя ребенка различными предметами, действиями и звуками либо предлагая ему развивающие игры, которые задействуют отдельные части его тела и сопровождаются исполнением песенок или стишков (например, можно похлопать в ладоши или пройтись большим и средним пальцами снизу вверх по руке малыша, а в завершение пощекотать его). Сознание ребенка расширяется, переходя из состояния первичной интерсубъективности (при котором малыш начинает ощущать связь с другими людьми, понимать их эмоции и выражать собственные) в состояние, когда в поле зрения крохи кроме него самого и его собеседника попадает еще и третий предмет, становящийся темой коммуникации.

На пути от внешнего внимания к совместному

Растущий интерес ребенка к играм, в которых участвует тот или иной предмет (например, игрушка), имеет примечательную особенность: поначалу этот новый для малыша вид деятельности никак не связан с процессом социальной коммуникации путем общения лицом к лицу. Например, пятимесячный младенец, который хочет взять своего плюшевого мишку, но не может достать его, просто выражает желание получить игрушку: тянет к ней ручки и начинает без отрыва на нее смотреть, пыхтя от усилий. На основании этих сигналов, взрослый, оказавшийся рядом, должен угадать и исполнить желание ребенка.

Чего малыш пока еще не сможет сделать, так это прямо обратиться к другому человеку и дать понять, что ему надо принести мишку. Подобное поведение вырабатывается у детей лишь в возрасте 9–10 месяцев, что знаменует существенный сдвиг в социальном развитии, а именно переход к состоянию, которое специалисты называют совместным вниманием или вторичной интерсубъективностью. Чтобы вступить в этот этап, ребенку нужны не только элементарные навыки прямой коммуникации и совершенствующаяся способность к ориентированию в физическом мире, но и другие важные умения. Малыш должен научиться, во-первых, оценивать позицию другого человека (в частности, понимать, что мама может дотянуться до игрушки), а во-вторых, соотносить чужое положение со своим (осознавать, что взрослый, если захочет, передаст ему игрушку) и быть в состоянии так или иначе выразить соответствующую просьбу (см. рисунок 3).

Развитие вторичной интерсубъективности

В возрасте 9–10 месяцев малыши начинают по-новому сочетать приобретенные знания и навыки, в результате чего их интерес к миру (стрелка 1), коммуникативные способности (стрелка 2) и понимание позиции другого (стрелка 3) интегрируются (стрелка 4). Теперь ребенок может, к примеру, осознанно подать матери сигнал, равносильный просьбе передать ему игрушку, до которой он сам не дотягивается.

Этот важный сдвиг в детском социальном развитии проявляется еще и в том, что, взаимодействуя со взрослым, ребенок становится более активным: он начинает принимать и передавать предметы или, может быть, даже берет на себя ту роль в игре, которую раньше исполняла его мама: например, закрывает лицо ладошками, а потом разводит их в стороны и говорит: «Ку-ку!». Кроме того, на данном этапе малыш охотнее и эффективнее участвует в совместной со взрослыми деятельности. Если ему непонятно, что происходит, он смотрит на родителя, как бы прося разъяснений и руководства (подробнее об этом рассказывается в главе 3). Годовалый ребенок, как правило, уже может указывать на заинтересовавшую его вещь, привлекая к ней внимание собеседника. Помимо социального восприятия развивается и способность малыша вникать в эмоциональные аспекты взаимоотношений, что обусловливает появление таких реакций, как беспокойство при расставании с матерью и боязнь незнакомых людей (о детской привязанности к родителям пойдет речь в главе 2). Ребенок начинает проявлять сочувствие по отношению к другим (пытается успокоить огорченного человека).

1. Имплицитная способность к пониманию другого

Возникновение ощущения связанности собственного и чужого опыта, о котором говорилось выше, служит основой зрелого коммуникативного поведения. Механизм развития этой способности пока не вполне изучен. Если о социальном восприятии детей постарше можно судить по тому, что они говорят, то у младенцев оно зачастую развивается скрыто. Чтобы определить, насколько хорошо малыш понимает окружающих, могут потребоваться сложные исследования: например, изучение мельчайших признаков переключения внимания (см. блок А) или измерение импульсов мозга при обработке информации о том или ином событии. Применение таких методов показало, что зачаточное представление о том, как другие люди воспринимают окружающий мир, складывается у человека в первые два или три месяца жизни. Следовательно, даже когда дети еще плохо видят на расстоянии и не могут сфокусироваться на стороннем объекте внимания партнера, они уже готовы реагировать на чужое восприятие действительности и поэтому часто поворачиваются в том же направлении, куда повернулся взрослый. Получается, ребенок изначально запрограммирован на обмен опытом с окружающими. Тенденция смотреть в сторону предмета, который заинтересовал родителя, развивается у малыша планомерно и становится более выраженной в годовалом возрасте. Если в первые четыре – шесть месяцев младенец может проследить за взглядом матери, только если он направлен на вещь, расположенную достаточно близко и не окруженную большим количеством посторонних предметов, то в начале второго года жизни кроха «вычисляет» объект материнского внимания, даже если тот удален от него, находится в стороне и не слишком бросается в глаза.

А. Изучение внимания и восприятия посредством регистрации движений глаз

У человека, в отличие от многих других живых существ, направление взгляда четко указывает на объект внимания, поскольку белок глаза заметно контрастирует с радужной оболочкой. Переводя взгляд на предмет, мы совершаем глазами движение, позволяющее окружающим понять, что нас заинтересовало. Это один из признаков, помогающих малышу определить, чем увлекся его родитель.

Проведено множество исследований, в ходе которых ученые регистрировали движения глаз младенцев, наблюдающих за тем, как кто-то либо просто разглядывает некие предметы, либо совершает в отношении этих предметов определенные действия (например, указывает на них, хватает или протягивает к ним руки). О том, насколько хорошо ребенок понимает поведение другого человека (прежде всего, его цели и намерения), особенно красноречиво свидетельствуют два движения глаз. Это так называемый упреждающий взгляд (малыш заранее смотрит туда, где, по его мнению, должно завершиться действие) и взгляд, выражающий не оправдавшееся ожидание (столкнувшись с чем-то непредвиденным, ребенок «перерабатывает» информацию, долго не сводя глаз с объекта).

Со временем дети приобретают способность не только понимать, что заинтересовало партнера, но и определять его намерения и желания исходя из внешнего вида и поведения. Например, уже в первые шесть – десять месяцев малыш с опережением устремляет взгляд на предмет, который окажется целью действия матери (когда она, скажем, протянула за чем-нибудь руку), как будто предугадывает ее намерения. Неудивительно, что ребенок выражает недоумение, если кто-то сначала проявляет интерес к одной вещи (смотрит или указывает на нее), а потом берет в руки другую, резко меняя направление внимания. В этот же период у детей формируется способность отличать намеренно совершенные действия от произошедших случайно. Например, если кто-то «нечаянно» роняет игрушку, малыш реагирует не так, как когда ее у него отбирают. Судя по всему, младенцы даже понимают, что у разных людей могут быть разные задачи и намерения.

Важная особенность: способность определять цели, которыми другие руководствуются в своих действиях, малыш приобретает по мере того, как сам осваивает эти действия. Так, научившись хватать вещи или указывать на них, ребенок начинает понимать, на что указывает или к чему протягивает руку его мама. Научившись ползать, он начинает предугадывать, куда направляются другие ползающие младенцы. Научившись действовать в соответствии с определенным планом (к примеру, выяснив, что заполучить игрушку, лежащую на столе, можно потянув за край скатерти), он начинает задумываться над тем, по какому плану действует другой человек. Чем богаче опыт активной коммуникации с миром, чем больше навыков ребенок приобрел, тем лучше он понимает поведение окружающих. Для того чтобы вторичная интерсубъективность сформировалась окончательно, остается сделать еще один шаг: научиться более активно соотносить собственное восприятие действительности со знаниями о том, как ее воспринимают другие (см. рисунок 3, стрелка 4). Развитию этого умения способствуют определенные виды игры и социального взаимодействия.

2. Роль социального взаимодействия

Поддержание совместного интереса.Как отмечалось выше, в возрасте трех-четырех месяцев младенец начинает меньше интересоваться простым контактом лицом к лицу, и родители интуитивно приспосабливаются к этой перемене, находя новые формы общения с крохой. Они включают в игру предметы, привлекающие его внимание, или части его же собственного тела. В любом случае подыскивается объект общего интереса, что помогает малышу увидеть чрезвычайно важную для развития вторичной интерсубъективности связь между собственным любопытством, вызванным некоей вещью, и манипуляциями, которые совершает с нею кто-то другой. Такие связи могут усваиваться ребенком быстрее благодаря определенным родительским действиям. На этом этапе очень полезны простейшие подвижные игры, которые помогают младенцу в овладении моторными навыками, как упрощенная речь, имитирующая детский лепет, помогает в овладении языком. Ритмичные движения и музыка делают игру понятной для ребенка, и ему легко разделить ее со взрослым. А когда части тела малыша становятся объектом игры, он получает дополнительную возможность утвердиться в сознании собственного «я» и научиться согласовывать свои действия с действиями партнера по игре.

Отличительная особенность действий взрослых во время такого «предметного» общения с ребенком – демонстративность: передавая малышу знания и умения, родитель использует отчетливые мимические и голосовые сигналы. Такое поведение сродни «отмечанию», которое использовалось во время контактов с младенцем лицом к лицу для выделения и подчеркивания элементов коммуникации (этот процесс описан выше). Теперь оно помогает ребенку заинтересоваться и эмоционально увлечься тем или иным предметом, который стал объектом внимания родителя.

Демонстративные сигналы особенно полезны в занятиях с детьми помладше. К примеру, трех – шестимесячный младенец быстрее улавливает правила игры и начинает следить за указующими жестами или направлением взгляда матери, если она сначала установила с ним зрительный контакт, поприветствовала его бодрым высоким голосом или приподняла брови и широко улыбнулась, давая понять: сейчас начнется нечто интересное. Наконец, реакция малыша на окружающие предметы обнаруживает, насколько он восприимчив к тому интересу, который проявляют к тем же предметам другие люди: так, младенец в возрасте от четырех до девяти месяцев заинтересуется вещью, если видел, как до этого кто-то ее разглядывал, а годовалому малышу достаточно одного лишь присутствия человека, который смотрел на предмет раньше, но уже не смотрит на него. Наконец, социальное взаимодействие влияет на детскую память. Если взрослый, к примеру, посмотрит младенцу в глаза и улыбнется, это повысит вероятность того, что при следующей встрече малыш узнает его лицо.

Иными словами, дети не просто фиксируют происходящее вокруг, но и реагируют на него в процессе общения и обмена опытом с другими людьми. По данным исследований, анализирующих развитие младенцев с первых месяцев жизни, когда родители подкрепляют испытываемый ребенком интерес с помощью «отмечающих» сигналов, это стимулирует формирование вторичной интерсубъективности, которая проявляется у ребенка в возрасте девяти-десяти месяцев.

Координация действий.Многие подвижные игры требуют от малыша и взрослого четкой согласованности действий. Когда младенец успевает привыкнуть к определенному их порядку, можно дополнить завершающий этап игровым моментом. Это поможет выработать, а затем закрепить у ребенка способность понимать намерения родителя и стремиться к общей с ним цели. Рутинные, ежедневно повторяемые манипуляции вроде одевания и смены подгузника тоже позволяют развивать у младенца имплицитное понимание того, как следует координировать свои действия с действиями родителя, чтобы успешно выполнить что-то совместно. По сути, родители, сами того не осознавая, проводят с малышом многократные репетиции, развивающие вторичную интерсубъективность.

Взаимодействие с несколькими партнерами.Ключевую роль в формировании социального восприятия ребенка играют контакты один на один, однако малыши нередко одновременно общаются по меньшей мере с двумя людьми (как правило, это мать и отец). Как показывают научные исследования, такие контакты, называемые триадическими, очень важны для развития у ребенка способности понимать намерения и отношения других людей. Так, трех– или четырехмесячный младенец будет переводить взгляд с одного родителя на другого, мимикой и возгласами поочередно приглашая каждого из них к общению и как будто бы осознанно участвуя в их взаимодействии. Примечательно, что подобное поведение ярче проявляется у тех малышей, чьи мама и папа находятся в гармоничных отношениях.

Даже если один из родителей отстранится и перестанет активно участвовать в коммуникации, он все равно останется для младенца потенциальным партнером: ребенок будет время от времени с любопытством смотреть на него, словно бы ожидая ответа и приглашая вновь включиться в триаду. Когда малыш начинает интересоваться более сложными контактами, нежели простое взаимодействие один на один, родители могут помочь его развитию, придумав активные игры для троих, включающие сложные последовательности предвосхищения и удивления. При условии чуткой поддержки со стороны взрослых кроха может извлекать из таких игр огромную пользу, привыкая воспринимать меняющиеся чужие намерения и совмещать их с собственными.

Ориентирование в ситуации общения.Взрослые вносят огромный вклад в развитие социального восприятия ребенка, однако младенцы и сами приобретают опыт, помогающий им соотносить свои цели и интересы с целями и интересами окружающих. При этом малыши бывают рады превратить свои движения в предмет игрового взаимодействия с родителем. Начиная с самых ранних контактов, мать и отец смотрят на ребенка и отвечают на его сигналы, благодаря чему он ощущает себя в центре внимания и показывает это своей реакцией. То, что малыш чувствует проявленный к нему интерес, особенно ярко выражается, когда кто-нибудь завязывает или возобновляет знакомство с ним, приветствуя его и улыбаясь. В такие моменты двухмесячные младенцы ведут себя почти так же, как дети постарше или даже как стеснительные взрослые: опускают глаза, с легкой улыбкой отворачиваются и смущенно прикрывают лицо рукой. Поначалу такое поведение может быть автоматическим, но, если родители активно его одобряют, оно может закрепиться. Ребенок начинает намеренно обыгрывать свою робость, чтобы привлечь к себе внимание.

Привыкая быть предметом всеобщего интереса, малыш вырабатывает различные алгоритмы поведения. Действуя наподобие взрослых, которые превращают свои действия в игру с младенцем (см. выше), шести-семимесячный ребенок накапливает репертуар «трюков», который использует в общении все более сложными способами. Чаще всего они представляют собой немного необычные, может быть, изначально непроизвольные звуки или движения (например, качание головой), вызвавшие комментарии или иной отклик со стороны родителей и с тех пор намеренно используемые малышом для привлечения внимания. Чуть позже, примерно в возрасте восьми месяцев, ребенок уже не только успешно добивается того, чтобы на него посмотрели, но и «красуется» перед взрослыми или даже выступает в роли клоуна, стараясь удивить, развлечь их и получить похвалу.

Девяти-десятимесячные дети неплохо ориентируются в окружающем их мире вещей: дотягиваются до предметов, хватают их и производят с ними различные манипуляции. Многие малыши в этом возрасте уже ползают. Развив базовые коммуникативные навыки и приобретя некоторый опыт социального взаимодействия, они могут понимать суть взаимодействия других людей с окружающим миром и начинают координировать свои действия и намерения с чужими. Формирование вторичной интерсубъективности существенно продвигает ребенка в социальном развитии: теперь у него есть надежный фундамент для дальнейшего совершенствования навыков социального восприятия и взаимодействия.

Второй год жизни: взгляд на мир «с высоты птичьего полета» и умение соотносить свои представления с чужими

За первые девять-десять месяцев малыш успевает сделать большие успехи в осмыслении социальной реальности, но ему еще только предстоит приобрести ряд важнейших навыков. Среди них умение соотносить интересы свои и других людей и смотреть на вещи более объективно, как бы с высоты птичьего полета. Эта способность имеет принципиальное значение для когнитивного развития ребенка (см. главу 4). Впоследствии она позволит ему осмысливать свой опыт как нечто относительно независимое, а также думать о чужих желаниях, знаниях и представлениях, сравнивая их с собственными. Эти навыки относятся к области компетентного сознания, без которого невозможно полноценное социальное взаимодействие с окружающими.

До недавнего времени считалось, будто способность понимать, что другие люди могут иметь «неверные представления», то есть убеждения, противоречащие его собственным знаниям, вырабатывается у ребенка примерно к четырем годам – именно в этом возрасте малыши начинают правильно отвечать на вопросы относительно чужих «заблуждений» (более подробно об этом рассказывается в блоке Б). Однако сейчас это представление пересматривается: по данным новейших исследований, уже в течение первых двух лет жизни дети приобретают способность улавливать важные элементы чужого опыта, а к концу этого периода интуитивно понимают, что другие люди видят и воспринимают мир по-своему. Малыши, разумеется, не в состоянии выразить это понимание эксплицитно: например, ответить на вопрос о том, что думают другие люди. Однако научное наблюдение за маленькими детьми в процессе их спонтанного общения друг с другом показало, что уже на втором году жизни их поведение удивительно разнообразно, носит творческий характер и свидетельствует о довольно уверенном, хотя пока что интуитивном понимании специфики чужой позиции, которая может не совпадать с позицией ребенка, а также о попытках взглянуть на собственный опыт со стороны. Такого рода интуитивное понимание очень важно, поскольку оно предвещает достаточно скорое становление компетентного сознания.

Б. Компетентное сознание и восприятие «неверных представлений» в дошкольном возрасте

В работе с трех-четырехлетними детьми исследователи часто используют задания, связанные с «неверными представлениями», чтобы определить, способен ли ребенок оценивать позицию и мнение других людей. Малышей просят предсказать действия какого-либо субъекта, основываясь на том, что он имеет неверное представление о ситуации. Как правило, им показывают небольшой спектакль с участием двух персонажей: например, плюшевого мишки и куклы. Мишка кладет что-нибудь, скажем, в красную коробку, закрывает ее и уходит со сцены. В его отсутствие кукла достает предмет и перекладывает в другое место – допустим, в шкафчик. Если трехлетних детей спрашивают, где мишка будет искать свою вещь, когда вернется, они чаще всего отвечают: «В шкафчике», – так как знают, что в действительности она лежит именно там. Трехлетний малыш еще не понимает, что мишка, в отличие от него самого, не может знать подлинное местонахождение предмета. Но дети постарше уже принимают это во внимание и верно говорят, что по возвращении он заглянет в красную коробку.

Признаки формирования объективного взгляда на вещи и умения соотносить свои и чужие интересы

Дразнящее поведение.В девяти-десятимесячном возрасте малыши начинают пробовать свои силы, экспериментируя с соотнесением своего и чужого опыта. Они теперь в состояние воспринимать субъективное отношение партнера. Один из способов манипулировать другим человеком – это поддразнивать его, и такое поведение, как правило, становится обычным для ребенка к 11 месяцам. Суть игры заключается в том, чтобы сформировать у партнера какое-либо ожидание, а потом не оправдать его. Например, малыш делает вид, что хочет передать маме некий предмет, но, как только она протягивает руку, быстро прячет его и безжалостно смеется над ее притворным удивлением или разочарованием. Иногда такие трюки превращаются в регулярные игры, которые ребенок не устает повторять снова и снова. Успех шутки зависит от того, захочет ли родитель подыграть малышу, изобразив недоумение. Если мама растерялась, значит, ее ожидания действительно не оправдались. Получая эмоциональный отклик, ребенок достигает своей конечной цели. При этом наигранность реакции взрослого позволяет шутнику понять, что он огорчил маму или папу не по-настоящему, и усиливает дух сотрудничества в игре (более подробно о значении притворных эмоций будет рассказано ниже).

Обман.Кроме дразнящего поведения есть и другие признаки того, что ребенок понимает: его опыт не совпадает с опытом других людей. К таким признакам относится обман. Малыш может прибегать к нему, играя (например, прячась от мамы) или стараясь действительно скрыть предмет или поступок, который едва ли понравится родителю. Но на первом году жизни вторая разновидность обмана обыкновенно присутствует в детском поведении в пассивной форме: если младенец понимает, что то, чего он хочет, рассердит взрослого, он просто подождет, когда тот выйдет из комнаты, и только тогда сделает задуманное.

По мере того как представление ребенка о мировосприятии других развивается, он становится более изобретательным обманщиком и, пряча что бы то ни было от родителей, порой прибегает к отвлекающим маневрам и другим хитростям. По признанию многих мам и пап, малыши пытаются переключить их внимание, когда хотят завладеть тем или иным запретным предметом. С этой целью ребенок может установить с матерью зрительный контакт и удерживать ее взгляд, чтобы она не видела, чем в этот момент заняты его руки. Со временем дети начинают также обманывать взрослых, скрывая поступки, за которые ругали кого-то другого. Если полуторагодовалый кроха увидит, как брата или сестру распекают за что-то, чего он сам до сих пор не делал, он воздержится от экспериментов в присутствии родителя, но, оставшись один, может попробовать «запретный плод». Ведя себя таким образом, малыш демонстрирует развитое социальное восприятие, ведь он предпринимает намеренные попытки воздействовать на то, как окружающие относятся к его поведению. Это отражает растущую способность ребенка оценивать свои поступки объективно, смотреть на них глазами других и показывает, что он знает: другие могут видеть мир не так, как он сам.

Узнавание своего отражения в зеркале.Параллельно с совершенствованием в искусстве обмана ребенок делает другие открытия, помогающие ему формировать более объективный взгляд на самого себя. Важнейшим шагом в этом направлении является умение узнавать свое отражение. Младенцы любят смотреться в зеркало, но, как правило, видят там «другого малыша»: улыбаются, с любопытством изучают его, приглашают поиграть.

Проходит время, и вид «приятеля» в зеркале начинает озадачивать ребенка: он может приняться ощупывать гладкую поверхность, как будто понимая, что это не совсем обычная игровая ситуация. Вскоре после этого, обычно в возрасте 15–18 месяцев, появляются признаки того, что малыш перешел на следующую ступеньку самосознания. Например, теперь он смотрит в зеркало с восхищением.

Проверить, узнает ли ребенок свое отражение, можно следующим образом: на лице малыша, чаще всего на кончике носа, делается пометка. «Испытуемого» ненадолго отвлекают, а затем подносят ему зеркало. Видя рожицу с пятнышком на носу, младенцы обычно не проявляют признаков узнавания, однако начиная с пятнадцатимесячного возраста дети все активнее демонстрируют, что понимают, чье это отражение: они дотрагиваются до собственного лица, тычут пальчиком в грудь, произносят свое имя. К двум годам почти все малыши узнают себя в зеркале. Примечательно, что эта способность проявляется почти одновременно с другим признаком более объективного самовосприятия: ребенок начинает использовать в своей речи местоимения «мне», «меня», «мой».

Определение цели действия другого.Маленькие дети склонны к имитации чужого поведения (см. главу 4, посвященную когнитивному развитию), и, по мере того как они начинают осознавать намерения и желания других, характер подражательных манипуляций меняется. Например, если полуторагодовалый ребенок увидит, что мама хочет разобрать игрушечную гантельку на части, но руки соскальзывают и ничего не получается, он скопирует не случайное действие, а запланированное и разъединит игрушку. В случае с гантелькой реально происходящее тесно связано с целью манипуляций: взрослый очевидно старается разобрать вещь на части, показывая это своими движениями и выражением лица. Но порой намерения человека не столь явны и не столь очевидно просматриваются в фактически происходящем. Тогда малышу гораздо труднее разгадать их. Однако четырнадцатимесячные дети иногда справляются и с такими усложненными задачами: они повторяют за взрослыми даже очень необычные манипуляции, если усматривают в них какой-либо смысл (см. блок В). Ребенок как бы проникает под поверхность происходящего и видит, что действия совершаются не сами по себе, но ради определенной цели, которая не всегда очевидна.

Восприятие взглядов другого.В конце первого года жизни дети начинают все активнее интересоваться субъективным отношением других людей к чему-либо. Узнавание себя в зеркале свидетельствует о растущем самосознании. Развиваясь в этом направлении, малыш углубляет свое представление о том, что чужой опыт может отличаться от его собственного. Как мы уже убедились, понимание этого помогает ребенку совершенствоваться в технике «обмана». Но на этом он не останавливается. Дальнейшее развитие предполагает умение оценить чужую точку зрения настолько объективно, чтобы можно было сопоставить ее с собственной. Это проявляется, к примеру, в отношении к «нравится – не нравится». Так, младенцы не видят различий между своими вкусами и вкусами других людей. Однако, если вы дадите четырнадцатимесячному ребенку понять, что любите продукт, который он сам не любит (например, брокколи или грейпфрут), и, наоборот, терпеть не можете его любимое лакомство (например, печенье), кроха учтет это и будет предлагать вам то, что соответствует вашим предпочтениям.

В. Рациональное осмысление: имитация необычных действий

Для проведения эксперимента, ставшего хрестоматийным, малышей поделили на две группы. Первая группа видела, как взрослый человек, сидящий перед столом, на котором стояла коробка-светильник, наклонился и дотронулся до нее лбом, включив свет. При этом его руки лежали неподвижно. В данном случае казалось очевидным, что человек намеренно зажег лампу таким странным способом, поскольку никакой другой явной цели его действия не имели.

Во второй группе детям показали почти то же самое, только теперь прикосновение к коробке-светильнику головой выглядело как естественное следствие создавшейся ситуации: руки взрослого уже не лежали на столе, а удерживали плед, в который он кутался, будто бы от холода. Здесь, в отличие от первого случая, ничто не указывало на желание человека включить свет именно этим способом. Ему просто пришлось так поступить, поскольку его руки были заняты.

Неделю спустя поведение детей из двух групп сравнили, посадив их самих за тот же стол. Малыши из первой группы стали зажигать лампу прикосновением лба, вероятно, думая, будто именно таким образом с ней и положено обращаться, в то время как во второй группе дети дотрагивались до коробки руками, так как, видимо, поняли, что движение головой не является обязательным.

Примерно в том же возрасте у малышей возникает активное желание помогать взрослым, и то, как именно они пытаются это делать, отражает их восприятие чужого опыта. Иногда их поведение относительно прямолинейно и демонстрирует понимание ребенком того, что партнер просто не знает какого-либо факта. Например, если мать «случайно» уронит предмет или «по рассеянности» переставит его в другое место, а потом удивленно замрет и скажет: «Хм, странно…», – годовалый малыш, наблюдавший эту сцену, охотно укажет на потерянную вещь пальцем. На протяжении следующих нескольких месяцев ребенок обретает способность понимать не только то, что кто-то чего-то не знает, но и то, что человек может иметь неверные представления. К примеру, если вы, как полагает ребенок, в последний раз видели предмет в одном месте, а в ваше отсутствие его переместили в другое, маленький помощник своим видом и своими действиями покажет: ему ясно, что ваше видение ситуации противоречит реальному положению вещей. Иными словами, он «отойдет» от собственного представления и поймет, что вы заблуждаетесь относительно того, где находится предмет.

В возрасте от года до полутора лет представления малыша о том, как соотносятся его собственные и чужие взгляды, существенно усложняются. Он учится распознавать не только ошибки, описанные выше (связанные с пространственным расположением объектов), но и заблуждения, вызванные обманчивым внешним видом вещей, которые могут казаться одинаковыми, однако различаются какими-то скрытыми свойствами.

Отчасти развитие этих способностей связано с тем, что расширяется представление ребенка о мире, обогащается его опыт, но ряд специалистов считает что свое влияние оказывают и процессы развития мозга, благодаря которым малыш учится контролировать себя, сдерживая нормальные импульсы (подробнее об этом говорится в главе 3). Прогресс становится наиболее очевидным в ситуации, когда малышу предлагают абстрагироваться от известного ему реального положения вещей и проникнуть в суть чужого «заблуждения» либо вышеописанным образом решить дилемму «брокколи/печенье». Вероятно, именно спецификой развития мозга объясняется, почему старшие дети зачастую не справляются с такими задачами, если исследователи оценивают не действия ребенка, как при проведении экспериментов с младенцами, а их словесные ответы на вопросы о неверных представлениях, относящиеся к более высокому уровню самосознания и самоконтроля. Как бы то ни было, ученые отмечают, что помимо процессов, протекающих в мозге, на развитие навыков восприятия чужих представлений существенно влияет социальное взаимодействие.

Роль социального взаимодействия

Точно так же, как одни формы социального опыта способствуют развитию вторичной интерсубъективности в возрасте девяти-десяти месяцев, другие помогают малышам более объективно понимать окружающих и взаимодействовать с ними. Прежде всего коммуникативный опыт важен для приобретения ребенком вышеописанной способности отделять цели, желания и мнения людей от их поверхностного поведения, а также понимать, что не все видят мир так же, как он сам.

Символическая игра и конфликты.Игра с включением воображения, основанная на том, что представляемое отличается от реального, имеет особенно важное значение для развития социального восприятия на втором году жизни. Не случайно малыши, играющие более изобретательно, раньше начинают узнавать себя в зеркале. Возрастающий интерес к такой игре проявляется у детей в годовалом возрасте, а к полутора годам они уже охотно разыгрывают целые сценки, в которых один предмет «играет роль» другого: например, цветной деревянный кубик используется как сэндвич для кормления плюшевого мишки. Двухлетние малыши еще более активны в изобретении подобных развлечений.

Необходимо иметь в виду, что воображение ребенка интенсивнее работает во взаимодействии с кем бы то ни было: взрослым, старшим братом/сестрой или ровесником. Более того, регулярная символическая игра с партнером, а не в одиночестве ускоряет формирование компетентного сознания и навыков восприятия чужих взглядов. Родители обычно начинают использовать игровые формы развития воображения, когда малышу исполняется год. При этом они предлагают ребенку различные подсказки, помогающие ему отличать реальное от вымышленного. Например, придают лицу утрированно глупое выражение, улыбаются, часто и подолгу многозначительно смотрят на малыша, как будто проверяя, понял ли он, что в игре все понарошку. Еще один распространенный способ помочь крохе в разграничении действительного и воображаемого – намеренно прервать разыгрываемое действие. Так, изображая, будто кубик – это печенье, родитель обычно подносит его ко рту и останавливает руку на некотором расстоянии от губ.

Для развития способности к восприятию чужих точек зрения и взаимодействию с окружающими особенно полезна такая ролевая форма символической игры. Причем важны не столько сами игровые манипуляции, сколько своеобразные переговоры, происходящие на этапе распределения ролей и планирования действий. Чаще всего малыши развлекаются таким образом в компании старших братьев и сестер, которые помогают им структурировать свой опыт. Как ни удивительно, по данным исследований, ребенок, конфликтующий с другими детьми в семье, получает преимущество при выполнении заданий на развитие компетентного сознания. Вероятно, это связано с тем, что, споря друг с другом о своих ролях в символической игре, малыши быстрее осознают возможность принципиального несовпадения собственного взгляда на вещи с чужим.

Вербальное общение.Овладение языком – ключевой признак способности ребенка связывать знаки и символы с реальными предметами и событиями, к которым они относятся (более подробно об этом рассказывается в главе 4). Однако, как показывают результаты исследований, для развития социального восприятия и взаимодействия важно не столько понимание слов и умение использовать их как таковое, сколько общение, построенное особым образом. Неудивительно, что малыши, с которыми родители разговаривают о причинах поступков и о чувствах, впоследствии оказываются более восприимчивыми к взглядам других людей. Для наилучшего развивающего результата необходимо, чтобы речь родителя выстраивалась с учетом опыта ребенка. Если взрослый чутко идентифицирует намерения своего чада и откликается на его эмоции, сам малыш тоже учится проницательности и позитивному социальному поведению (этот момент подробнее рассматривается в главе 2, посвященной детско-родительской привязанности).

Совместная деятельность.Как отмечалось выше, к концу первого года жизни дети все активнее проявляют желание помогать окружающим в их делах. Конечно, благодаря такой «помощи» родитель может потратить на выполнение работы гораздо больше времени, чем если бы сделал все сам, но сотрудничество со взрослыми очень радует и обогащает ребенка. Малыши, которым в раннем детстве позволяли участвовать в домашних хлопотах, со временем успешнее приспосабливаются к социальным нормам и вырабатывают у себя позитивное социальное поведение (см. главу 3, в которой рассматриваются вопросы саморегуляции и самоконтроля). Пытаясь помогать старшим, кроха не только получает эмоциональное удовлетворение, но и учится координировать свои действия с действиями партнера для совместного решения задачи. Это развивает в ребенке способность воспринимать чужую точку зрения и чужой опыт, что обязательно пригодится ему в дальнейшем.

Совместное выполнение обычных повседневных дел позволяет ему также ощущать причастность к общим ценностям и целям. На втором году жизни малыш быстро улавливает смыслы, закрепленные за общепринятыми знаками и символами, которые он с удовольствием использует в ходе коммуникации, играя активную роль в жизни семьи.

К двухлетнему возрасту ребенок заметно продвигается в освоении навыков социального восприятия и уже может соотносить свой опыт с чужим. Благодаря этому он приобретает множество новых умений: теперь малыш способен проказничать, вводить в заблуждение и, что, разумеется, гораздо более ценно, сотрудничать с окружающими. Ускорить его развитие в этом направлении могут различные формы общения с ним, и наиболее полезные среди них – совместное выполнение каких-то дел, символическая игра, а также разговоры о том, что люди чувствуют и чем объясняются их поступки.

Резюме

В ребенке от рождения заложена тяга к общению: он стремится контактировать с окружающими и восприимчив к поведению социального партнера. На протяжении первых двух лет жизни малыш не только развивается физически и умственно, но и меняет свое отношение к другим людям (в таблице представлены основные фазы этого процесса). Члены семьи, включая других детей, улавливают сдвиги в мировосприятии ребенка и интуитивно на них реагируют, соответствующим образом перестраивая свое общение с ним. То, что взрослые делают, заботясь о малыше, может показаться вполне заурядным, и все-таки нехитрые родительские манипуляции, идеально подлаженные под усложняющееся социальное восприятие крохи, помогают ему развиваться и готовят его к вхождению в более широкий социум.

Таблица

Изменения в социальных взаимоотношениях ребенка на протяжении первых двух лет жизни

Глава 2Привязанность

Одна из важнейших определяющих развития ребенка – это его привязанность к тем, кто о нем заботится. Она сродни другим эмоциональным связям, соединяющим малыша с конкретными индивидами, но выделяется тем, что в основе ее лежат его физическая уязвимость и зависимость от окружающих взрослых: потребность в любви, защите и поддержке с их стороны. Эта особенность отличает привязанность от других форм отношений, в чем-то близких ей, но основанных не на беспомощности ребенка, а, к примеру, на стремлении к игровому общению, как в случае влечения к другим детям.

О влиянии привязанности на здоровье и дальнейшее развитие малыша впервые заявил Джон Боулби в 1952 году. Исследователь выяснил, как расставание с родителями воздействовало на детей, эвакуированных в годы войны, а также изучил истории разрушенных семей, из которых впоследствии вышли закоренелые преступники. Объединив полученные результаты с данными наблюдения за малышами, переживавшими вынужденную разлуку с матерью в больничных условиях, ученый выдвинул теорию, которая не только послужила основой множества более поздних исследований в этой области, но и повлияла на принципы работы детских учреждений. Примечательно, что выводы, сделанные Боулби в отношении младенцев, во многом перекликались с данными экспериментов над макаками-резусами: для их эмоционального здоровья, как и для эмоционального здоровья ребенка, требуются не только минимальный физический уход, но и поддержка, участие. Принимая во внимание этот факт, Боулби и его коллеги пришли к заключению, что привязанность человеческого младенца (или детеныша другого примата) к родителю имеет огромное значение для эволюции, поскольку позволяет ограждать новорожденную особь от многих опасностей, в конечном счете обеспечивая ее выживание.

К настоящему времени детско-родительская привязанность изучается по следующим основным направлениям:

· природа чувств малыша (в частности, разграничение безопасных и небезопасных отношений);

· факторы, влияющие на формирование чувства защищенности (в частности, особенности родительского поведения, приводящего к возникновению безопасной привязанности);

· факторы, влияющие на способность родителя обеспечивать малышу заботу, в ответ на которую возникает безопасная привязанность;

· влияние ранней привязанности на дальнейшее развитие ребенка.

Природа детской привязанности

Как правило, привязанности младенца бывают немногочисленными. Наиболее сильные из них соединяют малыша с родителями и другими членами семьи, которые за ним регулярно ухаживают, например с бабушками и дедушками. Однако он может привязываться и к педагогам, участвующим в его воспитании. В этой главе я буду для краткости использовать слово «родитель», подразумевая любого взрослого, к которому ребенок привязан.

Прежде всего необходимо отметить, что не все аспекты ухода за детьми имеют отношение к привязанности, даже если в целом общение между взрослым и малышом построено на удовлетворении потребности последнего в заботе и защите. Родители и прочие воспитатели обыкновенно играют в жизни своих маленьких подопечных сразу несколько ролей, будучи для них не только источником поддержки, комфорта и ласки, но и товарищами по игре, а также блюстителями дисциплины и наставниками в познавательном процессе. Какая из этих функций выходит на первый план, зависит от ситуации и этапа развития малыша, равно как от его поведения и эмоционального состояния в данный момент. Грани родительской заботы, имеющие отношение к привязанности, приобретают наибольшее значение тогда, когда что-либо может испугать, огорчить ребенка или как-то иначе заставить его ощутить собственную уязвимость: например, он утомлен, болен или, особенно если это новорожденный, просто голоден. В таких ситуациях потребность малыша в помощи и утешении обостряется, и важно, чтобы она была удовлетворена. Если же ребенок всем доволен, находится в привычной обстановке, чувствует себя в безопасности и знает, что родители рядом, потребности, лежащие в основе привязанности, могут отойти на второй план, уступив место исследовательскому интересу, желанию играть, тренировать навыки самостоятельности – все это тоже важно для детского развития, однако стимулируется другими аспектами родительского поведения.

Признаки привязанности

С первых дней жизни младенца родители обеспечивают ему уход, естественным образом способствующий формированию привязанности, однако сильные эмоциональные реакции, свидетельствующие о том, что ребенок привязан к конкретным людям, чаще всего проявляются только после достижения им шестимесячного возраста. Во второй половине первого года малыш активно развивается в когнитивном и социальном плане, вместе с тем, очевидно, начиная лучше осознавать свою зависимость от родителя. Как правило, это становится заметно в домашних условиях, когда младенец, до сих пор словно бы относительно равнодушный к присутствию матери, начинает беспокоиться, если она выходит из комнаты. Создается впечатление, что малыш понимает, насколько для него важна близость к маме. Этот этап обычно длится недолго, поскольку ребенок привыкает к кратковременному отсутствию родителя как к нормальной ситуации, не влекущей за собой неприятных последствий. Однако беспокойство, возникающее в моменты отсутствия матери, – важный сигнал, свидетельствующий не о регрессе, то есть возвращении к менее зрелому поведению, а об изменении мировосприятия, сопряженном с формированием привязанности к определенному человеку. Кроме того, привязываясь к своим близким, младенец, прежде прекрасно чувствовавший себя в обществе чужих людей, зачастую становится разборчивее в выборе «компании». Он может начать опасаться и избегать не только незнакомых, но и тех, кого, вроде бы, неплохо знает. Привязанность ко взрослому также проявляется в желании быть с ним рядом и именно от него получать поддержку и утешение, когда малыш устал, напуган или испытывает беспокойство. Оказавшись в непривычной ситуации, воспринимаемой как потенциально опасная, ребенок в первую очередь потребует физического контакта с родителем, захочет, чтобы тот его поддержал, и только потом отправится изучать обстановку.

Варьирующиеся степени привязанности

У малыша почти всегда формируется привязанность к взрослому, который о нем заботится, за исключением особо неблагоприятных обстоятельств, таких как содержание в круглосуточном учреждении, где за детьми плохо ухаживают и почти не работают с ними индивидуально. При этом виды привязанности различаются в зависимости от того, на кого она направлена и что этот человек дает малышу. Внутри группы индивидов, к которым ребенок привязан, существует своеобразная иерархия, и если присутствуют несколько человек из этой группы, то он выберет одного или, может быть, двоих в качестве источника поддержки в пугающей либо огорчительной ситуации.

Безопасность привязанности

Наибольшее значение для общего развития малыша играет безопасность привязанности. Безопасная привязанность имеет следующие признаки:

· во-первых, у ребенка вырабатывается ощущение, что родитель или другой воспитатель всегда открыт для эмоционального контакта и при необходимости обязательно откликнется. Следовательно, не нужно беспокоиться, ища подтверждений его готовности или желания помочь;

· во-вторых, малыш, испытывающий безопасную привязанность к родителю, не сомневается не только в его открытости и доступности, но и в способности, когда это понадобится, оказать поддержку, унять тревогу.

Как бы то ни было, при наличии безопасной детско-родительской связи чувство зависимости от взрослого само по себе не является для ребенка источником беспокойства и не мешает ему выражать свои эмоции, если он чем-то огорчен или в чем-то нуждается. Родитель для малыша – «тихая гавань», где он всегда найдет поддержку и утешение. Кроха может свободно проявлять чувство собственной уязвимости, рассчитывая на тесный контакт и ожидая участливого и своевременного удовлетворения своих потребностей. Умиротворяющее поведение взрослого, к которому ребенок безопасно привязан, как правило, быстро устраняет беспокойство малыша, и он, чувствуя, что у него есть «надежный тыл», с удовольствием возвращается к своей исследовательской деятельности.

Следует подчеркнуть, что детское ощущение защищенности и эмоциональной близости к родителю не означает постоянного желания находиться рядом с ним физически. Мать, успокаивающая ребенка, когда он плачет, не вырабатывает у него чрезмерной зависимости от посторонней помощи, но дает ему уверенность в собственных силах, которая позволит ему стать самостоятельным. По сути, безопасная привязанность предполагает здоровый баланс потребности в опеке и тяги к исследованию. С одной стороны, если малыш почувствовал свою уязвимость (болен, напуган, устал или столкнулся с непривычной преградой), привязанность обостряется и может быть свободно выражена, но, с другой стороны, когда необходимая поддержка получена, ребенок снова уверен в себе и комфортно себя чувствует, интерес к окружающему миру и стремление к независимости берут в нем верх.

Небезопасная привязанность

В большинстве случаев дети испытывают безопасную привязанность к родителям, однако так бывает не всегда. Научное наблюдение за реакциями малышей на стандартные ситуации, обостряющие потребность в опеке, позволило выявить три разновидности небезопасной привязанности, различающиеся характером и степенью уверенности ребенка в том, что взрослый хочет и может удовлетворить его нужды.

Небезопасно-избегающая привязанность.Дети, испытывающие по отношению к родителям так называемую небезопасно-избегающую привязанность, не выказывают или почти не выказывают беспокойства в ситуациях, которые, как правило, усиливают потребность ребенка в защите и утешении: например, если малыша оставляют одного в незнакомой среде, ребенка, испытывающего безопасную привязанность, это, скорее всего, встревожит. При гармоничных отношениях со взрослыми ребенок, как только они вернутся, сразу же обратится к ним за поддержкой, а дети с избегающей моделью привязанности фактически проигнорируют появление родителя, уклонившись от близкого контакта с ним и, вероятно, сделав вид, будто предпочитают играть в одиночестве. Поскольку эти малыши не проявляют тревоги, оставаясь одни, можно подумать, что они равнодушны к отсутствию того, кто за ними ухаживает, однако, по данным исследований, их физиологические показатели, такие как частота сердцебиения и уровень гормона кортизола, повышаются, свидетельствуя о переживаемом стрессе. При кажущейся способности самостоятельно справляться с трудностями ребенок может воспринимать ситуацию как проблемную, просто не надеясь на то, что обращение за помощью к родителю разрешит ее. Такую избегающую реакцию относят к числу небезопасных, поскольку она свидетельствует о том, что малыш опасается выражать свои потребности и не рассчитывает получить помощь и успокоение от родителя.

Небезопасно-тревожная привязанность.При детско-родительских отношениях такого типа ребенок выказывает повышенную тревожность при отсутствии взрослого, от которого он ожидает удовлетворения своих потребностей в заботе и защите. Малыш постоянно требует присутствия родителей, часто оказываясь не в состоянии спокойно играть или исследовать окружающую среду в таких ситуациях, которые были бы вполне комфортными для детей с безопасными привязанностями: например, в ситуации, когда кроме матери в комнате присутствует незнакомый человек. Как и вполне благополучные малыши, ребенок, демонстрирующий небезопасно-тревожную привязанность ко взрослому, выкажет беспокойство в стрессовых условиях (например, оказавшись в незнакомой обстановке без родителя), однако в данном случае это беспокойство будет слишком сильным. Кроме того, если дети, безопасно привязанные к матери, успокаиваются, как только она возвращается, то дети с небезопасно-тревожной привязанностью продолжают плакать, а иногда и злиться и, несмотря на все родительские попытки утешить их, не могут вернуться к игре и исследованию окружающего мира. Подобное отношение ребенка к воспитателю считается небезопасным, так как малыш постоянно и чрезмерно тревожится по поводу того, присутствует ли рядом взрослый, к которому он привязан.

Дезорганизованная привязанность.Безопасную, а также небезопасно-избегающую и небезопасно-тревожную привязанности, описанные выше, объединяет то, что все они предполагают организованные попытки ребенка справиться с ситуацией, обостряющей его потребность в опеке. Однако некоторые малыши либо вовсе не демонстрируют какой-либо явной тенденции поведения в стрессовых условиях, либо эта тенденция присутствует, но она недостаточно сильна по сравнению с преобладающими дезорганизованными реакциями. В обстановке, способствующей обострению привязанности, такой ребенок ведет себя странно или противоречиво. Например, он может пойти к маме, вернувшейся после кратковременного отсутствия, но вдруг повернуть в противоположном направлении либо просто совершать ненаправленные монотонные движения (раскачиваться из стороны в сторону, биться обо что-то головой или размахивать руками), либо неожиданно застыть, как будто появление матери его напугало. Такое поведение оценивается как проявление небезопасной привязанности, поскольку свидетельствует о том, что малыш опасается или стесняется выражать свою потребность в родительской заботе.

Роль родителей в формировании безопасной привязанности

Важность чуткого отклика

Более чем 30-летние исследования, начало которым положила теория Джона Боулби, позволили установить, что ключевую роль в формирования безопасной привязанности играет отзывчивость родителя. Она предполагает открытость по отношению к малышу и готовность принимать его, теплое деятельное участие в его проблемах, быстрое адекватное реагирование на его сигналы, понимание его нужд. Все это особенно важно в моменты, когда ребенок тревожится, когда его потребность в поддержке и утешении возрастает (более подробно о родительской восприимчивости рассказано в блоке Г).

Новорожденные дети лишь очень ограниченно могут контролировать собственное поведение, понимать, что происходит, и предугадывать, что произойдет в ближайшее время, поэтому даже такие вполне ординарные ситуации как купание, смена подгузника или возникновение голода заставляют их остро чувствовать свою уязвимость, а порой даже приводят в отчаяние. Для того чтобы научиться верно интерпретировать подаваемые младенцем сигналы и выработать оптимальные способы реагирования на них, может потребоваться опыт. Как бы то ни было, со временем малыш и родитель привыкают друг к другу, и процедуры, первоначально вызывавшие трудности и требовавшие полной сосредоточенности, протекают легче, что высвобождает ребенку и взрослому пространство для совместных игр и исследования окружающего мира.

Необходимость осмысления опыта ребенка

По данным исследований, для развития у малыша чувства защищенности важен не только деятельный отклик со стороны родителя, но и то, что он думает о ребенке и его потребностях. Если взрослый человек анализирует опыт своего чада, правильно понимает его ощущения и намерения, ребенок чувствует себя более комфортно. Конечно же, родитель демонстрирует свою восприимчивость по отношению к нуждам ребенка даже тогда, когда просто ухаживает за ним. Однако сигналы, свидетельствующие о том, что родитель придает значение переживаниям ребенка, также способствуют формированию у малыша чувства защищенности. Согласно результатам исследований в области детского социального и эмоционального развития, справляться со стрессовыми ситуациями ребенку помогает не только участливый отклик, посредством которого родитель показывает, что понимает его чувства, но и умение взрослого проанализировать опыт малыша и просигнализировать ему о том, что неприятные ощущения устранимы. В первые недели и месяцы жизни крохи взрослые выражают свое сочувствие главным образом при помощи мимики, интонации и прикосновения, но, по мере того как он овладевает языком, все более актуальным становится словесное убеждение.

Стили родительского поведения, соответствующие разным типам небезопасной детской привязанности

Если чуткий родительский отклик способствует формированию у малыша безопасной привязанности, то различные модели нечуткого поведения взрослых формируют соответственно небезопасную привязанность разных типов. Так, если ребенок демонстрирует избегающее поведение, можно с высокой вероятностью говорить о том, что его родитель выказывает признаки напряженности при физическом контакте с малышом, бывает излишне настойчив или назойлив, чрезмерно его контролирует. Тот, чей ребенок проявляет небезопасно-тревожную привязанность, может быть непоследовательным в выражении своего участия или просто равнодушным. Наконец, если малыш демонстрирует дезорганизованную реакцию, то, вероятно, те или иные действия взрослого пугают его. Все модели детского поведения, кроме последней, представляют собой адаптационные стратегии, используемые в стрессовых ситуациях с учетом родительского отклика, который стал для ребенка привычным. Так, благополучный малыш, когда его что-то тревожит, обратится за поддержкой к матери, поскольку у него есть все основания рассчитывать на ее помощь. Малыш, придерживающийся избегающего поведения, стремится свести к минимуму свою зависимость от родителя, поскольку ее проявления не одобряются последним либо встречают излишне навязчивый отклик. Тактика небезопасно-тревожного ребенка – акцентировать внимание на собственной уязвимости, чтобы повысить свои шансы на получение отклика.

Страницы:

Читать бесплатно другие книги:

Имидж и самопрезентация в бизнесе

Альтшуллер А.

Практическое пособие по имиджелогии. В книге представлены современные знания и эффективные технологи...

Загадки, тайны и коды цивилизации майя

Маслов Алексей

Древние культуры – древние загадки. Казалось бы, от древности нам досталось не так уж и мало: огромн...

Целительные травы для женского здоровья

Митчел Мерил

Книга «Целительные травы для женского здоровья» рассматривает основные современные вопросы здоровья ...

Ресницы Дарумы: парадигма Кэмпо-Дзэн

Холин Юрий

Материал данной книги составлен из лекций по философии, мировоззрению, истории, культуре буддизма, н...

Психагогика. Союз практической психогигиены и психологии

Алексеев Анатолий

Программа преподавания психологии в учебных заведениях, в которых готовят специалистов по физической...

Мой взгляд на рукопашный бой

Кадочников Алексей

Что такое рукопашный бой? В каких условиях обстановки он необходим, а при каких обстоятельствах он н...