Опасное сходство Казакова Татьяна
– Вы…
– Осборн, твое предположение столь же нелепо, как и, например, запрет убирать в твоей спальне молодым горничным, – раздраженно заметила миссис Уилсон. Тем самым она указала Элизабет ее место. Компаньонка – все равно что прислуга. Ей все труднее было играть эту роль в обществе быстро поправляющегося Натаньела Торна…
– Давно ли вы стали откликаться на имя Бетси?
Услышав столь неожиданный вопрос, молодая особа, решительно шагавшая рядом с Натаньелом по освещенной лунным светом дорожке, чуть не споткнулась от неожиданности.
Его предложение сопровождать ее на прогулке явно разозлило ее; Натаньел понял это по ледяному молчанию, каким она реагировала на все его реплики. Сходив к себе за накидкой, она взяла поводок Гектора у услужливого лакея и вышла, не удостоив Натаньела даже взглядом. С тех пор Элизабет ни разу не ответила ему. Он следовал за ней не спеша, наслаждаясь на ходу сигарой. Так как ноги у него были длиннее, ему не составляло труда идти с ней рядом.
Судя по ее молчанию и упорному нежеланию смотреть на него, он понял, что она не намерена даже подавать виду, что замечает его присутствие. Значит, надо напомнить ей о себе!
Что, как понял Натаньел, он только что и сделал…
Оправившись от потрясения, она вскинула голову; ее черты резко выделялись в лунном свете.
– Что вы имеете в виду?
Стоял ясный весенний вечер; стало так тепло, что Натаньел вышел без плаща. На небе ни облачка; ничто не затеняло яркости звезд, сверкающих на черном бархате неба. Натаньел решил, что для контрабандистов сегодняшняя ночь не самая лучшая. Судя по всему, эти господа предпочитают сплошную облачность. В темноте никто не заметит их передвижений.
В такую ночь приятно гулять под луной с молодой и желанной женщиной и песиком, который радостно трусил впереди.
Однако до сих пор их прогулку сопровождала безмолвная борьба.
Натаньел вздохнул и продолжал:
– Я заметил, что вы всякий раз вздрагиваете, когда моя тетушка – как и все прочие – так к вам обращается.
– Вы ошибаетесь, милорд…
– А мне кажется, что не ошибаюсь, – решительно возразил он, чувствуя, что его терпение начинает иссякать.
Элизабет бросила на него настороженный взгляд, понимая, что до сих пор сильно его недооценивала. Его проницательность показывала, что перед нею не просто любящий племянник миссис Уилсон или легкомысленный друг скандально известного лорда Фолкнера, который сегодня чуть не поцеловал ее.
– Вы молчите – наверное, придумываете какое-нибудь правдоподобное объяснение? – негромко предположил Натаньел.
Она раздраженно вздохнула.
– Милорд, чтобы узнать, в чем тут дело, достаточно спросить вашу тетушку! – ответила она, не останавливаясь.
– Чего я, по вполне очевидным причинам, не собираюсь делать!
В самом деле, не к лицу графу Осборну проявлять такой интерес к молодой даме, которая служит компаньонкой тетиного песика!
– Уверяю вас, милорд, никакой тайны здесь нет. Миссис Уилсон решила, что мое полное имя Элизабет не совсем подходит для прислуги, – с беспечным видом продолжала она.
Значит, по-настоящему ее зовут Элизабет! Натаньел по-прежнему шагал с нею рядом. Да, верно, имя Элизабет подходит черноволосой красавице гораздо больше, чем Бетси.
– Значит, я буду называть вас Элизабет…
– Думаю, не стоит! – От волнения она снова резко остановилась. – Я… вашей тетушке это не понравится, – добавила она уже не так пылко.
– Не помню, чтобы я говорил, что намеревался спросить разрешения у тетушки, – сухо ответил Натаньел.
Элизабет нахмурилась, демонстрируя неудовольствие.
– Милорд, моего разрешения вы тоже не спрашивали… а если бы спросили, я бы решительно вам отказала!
– Может быть, когда мы вместе и одни, как сейчас…
– Нет, милорд!
Он пожал плечами:
– Я ведь обращаюсь по имени к Летиции!
– Потому что она вам свояченица, – чопорно отозвалась Элизабет. – Я же – просто…
– Молодая леди, которую я сегодня поцеловал, – хрипло закончил за нее Натаньел.
Она снова резко остановилась и развернулась к нему лицом. Ее синие глаза сверкнули в лунном свете.
– Не поцеловали, лорд Торн, а только попытались поцеловать! По-моему, мне удалось успешно отбить все ваши атаки! – не без самодовольства добавила она.
Натаньел почувствовал себя задетым. Ах, она считает, что ей без труда удастся и впредь отбивать все его атаки?!
Элизабет тоже кое-что поняла; она осторожно попятилась.
– Сэр, вы не имеете права пользоваться преимуществами своего положения по отношению к девицам, которые служат у вашей тетушки!
– Милая Элизабет, у моей тети служит только одна молодая девица, по отношению к которой я намерен воспользоваться преимуществами своего положения! – прошептал Натаньел, отбрасывая окурок сигары и медленно подходя к ней.
– Я не ваша милая! – возмутилась она.
– Пока еще нет, – хрипло ответил он.
– И никогда ею не стану! – Ее черные кудряшки запрыгали в свете луны. – Милорд, вы не имеете права…
– Нет, имею, – уверенно кивнул Натаньел.
– Вы… ах! – Все ее возражения резко пресеклись, когда он решительно заключил ее в объятия и притянул к себе.
– И на сей раз, моя милая Элизабет, вы не воспользуетесь своим преимуществом, помня о моих сломанных ребрах! – Он расплылся в улыбке и, опустив голову, жадно прильнул губами к ее губам.
Утренние ощущения оказались верными… Чувственные, опытные губы Натаньела Торна и очаровывали, и дарили наслаждение. По всему телу Элизабет разлилось тепло; сердце сладко заныло, груди напряглись, а соски набухли и стали резко выделяться под тонкой тканью платья. Потом на нее накатила горячая волна… О-о-о! Элизабет никогда еще не испытывала такого сладкого жара; она почувствовала, как тяжелеет низ живота и увлажняется преддверие ее лона. Ноги ее задрожали, колени подкосились…
Вскинув руки вверх, она вцепилась пальцами в шелковый жилет Натаньела. Она хотела лишь удержаться на ногах, но сразу же почувствовала, как напряглись его мускулы под рубашкой в ответ на ее прикосновение. Его губы по-прежнему не отрывались от нее.
У Элизабет захватило дух. Она поняла, что ничего более волнующего в ее жизни еще не было. Ничего подобного она раньше не переживала и не испытывала. Жар, который струился по ее телу, охватил ее целиком, когда он положил ладонь на ее грудь…
Внезапно поцелуй оборвался, и Элизабет, у которой по-прежнему кружилась голова, изумленно прищурилась. Натаньел мрачно смотрел куда-то вдаль.
– Что вы наделали, глупая девчонка! – воскликнул он.
Что же она?..
– Гектор! – ахнула Элизабет. Должно быть, пока они целовались, она нечаянно выпустила поводок, и Гектор, чей лай слышался где-то вдали, успел далеко убежать…
Глава 3
– Это вы во всем виноваты! – пылко прошептала она.
– Не я настолько потерял голову от наших поцелуев, что позволил своему питомцу сбежать, – угрюмо напомнил ей Натаньел, когда они вдвоем поспешили по темной тропке в погоню за озорным песиком. Точнее, бежать пришлось Элизабет; Натаньел шел обычным шагом и вполне поспевал за нею.
– Я не… Гектор! Гектор! Я вовсе не потеряла голову! – Она метнула на него обвиняющий взгляд, продолжая звать своего питомца. – Если бы вы не… Гектор! Гектор!
– Элизабет, хочу вас предупредить… – Натаньел решил прервать то, что счел подготовкой к обвинительной речи, достойной его тетки, когда она постепенно приходила в раж. – Контрабандисты в этих краях очень даже настоящие. И если кто-то из них случайно оказался сейчас здесь…
– Милорд, по-моему, вы просто пытаетесь меня запугать.
– Сами посудите, ну зачем мне вас запугивать? – миролюбиво осведомился он.
– Да затем, что вы испытываете от этого какое-то сомнительное удовольствие! – парировала Элизабет, решив, что с нее хватит издевок на один вечер. – А я не намерена пугаться сказок и легенд… – Она резко замолчала, снова услышав лай Гектора вдали. Затем послышался грубый мужской голос; заржала и зафыркала испуганная лошадь…
– Гектор! – закричала Элизабет, бросаясь вперед, в темноту.
Натаньел поспешил за ней; сердце как будто перестало биться у него в груди, когда он увидел, как Элизабет мчится туда, где виднелся силуэт Гектора. Песик лаял на огромного, призрачно бледного коня. Конь фыркал, испуганно закатывал глаза и пятился к краю утеса, угрожая сбросить своего всадника. Потом испуганное животное встало на дыбы…
– Тихо, Гектор! – рявкнул Натаньел.
Элизабет при этом успела схватить коня за поводья и стала успокаивать его. Конь размахивал перед ней смертельно опасными копытами, дико вытаращив глаза, раздувая ноздри и по-прежнему фыркая и приплясывая, несмотря на то что песик уже замолчал.
– А ну, успокойте его! – велел Натаньел облаченному в черное всаднику и, не обращая внимания на боль в ребрах, шагнул вперед и крепко схватил коня за узду.
Захваченный в плен с обеих сторон, серый конь наконец начал успокаиваться.
– Вот молодец! – похвалила коня Элизабет, гладя его шелковистую шею. – Славный… хороший мальчик! – восхищенно продолжала она. И конь действительно успокаивался. – Милый!
Натаньел решил, что позже непременно выскажет мисс Элизабет Томпсон все, что он думает о ее беспечности. Как можно приближаться к коню, вставшему на дыбы?! Пока же он решил выместить свой гнев на всаднике. Тот ловко спрыгнул с седла и преградил ему путь.
– Вы что это устроили? – властно спросил Натаньел, по-прежнему держа испуганного коня за узду.
– Что я устроил? – Казалось, незнакомец на время лишился дара речи. – Если бы вы не выпустили вашу проклятую собачонку, которая напугала Лучика, ничего бы не случилось!
Элизабет не понравилось, как пренебрежительно незнакомец отзывается о Гекторе. Впрочем, во всем остальном его обвинения оказались вполне справедливыми.
– Простите меня, сэр, во всем виновата я.
Бледное лицо незнакомца круто повернулось к ней.
– Я нечаянно выпустила поводок… Он выскользнул у меня из пальцев, и потому…
– Кто вы такая? – резко осведомился незнакомец. Его черный плащ едва заметно вздымался в темноте, а цилиндр как-то ухитрялся прочно сидеть на голове. Элизабет удивилась резкости вопроса.
– Меня зовут Элиза… Бетси Томпсон, сэр. Приношу вам свои искренние извинения, если я причинила неудобства вам и вашему коню. К сожалению, я на время… отвлеклась и позволила Гектору убежать. – Она нахмурилась, вспомнив, из-за чего она, как она выразилась, «отвлеклась».
– Элиза Томпсон, говорите? – сухо переспросил незнакомец.
– Элизабет. Но зовут меня Бетси, – ответила она. – Надеюсь, ни вы, ни Лучик не пострадали?
– Не узнаю, пока не верну Лучика в конюшню и не осмотрю его, – буркнул незнакомец.
– Это вы, Теннант? – вдруг спросил Натаньел.
– Да… меня зовут сэр Руфус Теннант, – высокомерно ответил незнакомец. – А вы?
– Осборн.
Ответ Натаньела произвел желаемое действие.
Широкие плечи незнакомца как будто немного расслабились.
– Натаньел Торн?
– Он самый, – отрывисто ответил граф.
– Вы приехали в Хепворт-Мэнор к тетке?
– Видимо, так, – сухо ответил Натаньел. – Теннант, а зачем вы скакали по холмам в темноте?
– Осборн, джентльмен не обсуждает свои ночные дела при даме, – ответил сэр Руфус Теннант.
Элизабет показалось, что он улыбается, хотя она и не видела его лицо. Она наклонилась и стала гладить тяжело дышавшего Гектора. Слова нового знакомого позволяли задаться вопросом: чем он занимался ночью – перевозил контрабанду или просто возвращался с любовного свидания?
– Вы удивляете меня, Теннант… – негромко проговорил Натаньел. Очевидно, он предположил вторую причину.
– Вот как? – холодно ответил Теннант.
– Милорд, по-моему, нам пора возвращаться в Хепворт-Мэнор. – Элизабет встала, крепко сжимая в руке поводок Гектора.
– Осборн, познакомьте нас, – отрывисто приказал Теннант.
– Бетси Томпсон. Сэр Руфус Теннант. – Судя по сухости ответа, граф совсем не пришел в восторг от намерения соседа познакомиться с его спутницей.
– Мисс Томпсон… – Сэр Руфус Теннант поклонился. – Вы позволите завтра навестить вас и справиться о вашем самочувствии?
Элизабет во второй раз за несколько минут лишилась дара речи. Очевидно, сэр Руфус решил, будто она гостит у миссис Уилсон! Впрочем, Натаньел тут же развеял его заблуждение, ответив за нее:
– Мисс Томпсон – компаньонка моей тетушки и завтра, если вы все же решите заехать в Хепворт-Мэнор, будет занята выполнением своих обязанностей, – резко парировал он. – Но не сомневаюсь, что миссис Уилсон рада будет вас принять.
Понимая, что сэр Руфус по-прежнему не сводит с нее пытливого взгляда, Элизабет хранила стоическое молчание, хотя ей стало не по себе. Ей еще раз напомнили, что компаньонки богатых дам не принимают визитов от титулованных джентльменов!
– Вы собираетесь молчать и всю обратную дорогу до Хепворт-Мэнор? – осведомился Натаньел.
Ребра у него ужасно болели после усилий, ушедших на то, чтобы усмирить коня Теннанта. Боль нисколько не уменьшалась из-за того, что Элизабет отправилась назад быстрым шагом. Несомненно, ей не терпелось поскорее избавиться от его общества!
– По-моему, милорд, таково ваше намерение, – ответила она. – Не сомневаюсь, пикировки с таким незначительным существом, как компаньонка вашей тетушки, действуют на нервы благородному джентльмену! – добавила она язвительно, не удержавшись.
Натаньел снова насторожился. Молодая особа, которая служит у его тетушки, – крайне противоречивое создание! Судя по всему, Теннант, услышав ее выговор, принял ее за знатную даму. Это было ясно уже потому, что он попросил позволения завтра приехать к ней с визитом. Его просьба нисколько не обрадовала Натаньела – так же, как его ответ Теннанту, очевидно, не обрадовал Элизабет.
– Не нахожу беседу с компаньонкой моей тетушки ни в коей мере утомительной, – примирительно ответил Натаньел.
Ее синие глаза сверкнули в темноте.
– Позвольте вам не поверить, милорд!
– Почему, Элизабет?
– Я же просила не…
– А я сказал, что, когда мы будем одни, я намерен называть вас Элизабет.
Она бросила на него раздраженный взгляд:
– Вы считаете, что, поскольку я служу у вашей тетушки, не имею права голоса в данном вопросе?
Он пожал плечами:
– Может быть, вам больше нравится имя Бетси?
Она довольно неизящно фыркнула:
– Разумеется, нет!
– Тогда почему вы не разрешаете мне звать вас Элизабет?
– Потому что вы не просите об этом, милорд, вы настаиваете! – В ее голосе послышалась непритворная злость.
– Отлично! – Натаньел едва заметно склонил голову. – Вы позволите называть вас Элизабет, когда мы будем одни?
– Нет! – ответила Элизабет, не скрывая злорадства.
– Теперь вы нарочно противоречите мне, – в досаде выдохнул он. – Неужели вы злитесь на меня за то, что я сказал Теннанту о вашем положении в доме моей тетушки?
Элизабет остановилась:
– С какой стати мне злиться на правду?
– Понятия не имею, знаю лишь, что… Черт побери!
Натаньел развернулся, собираясь крепко схватить Элизабет за руки, но вдруг судорожно втянул в себя воздух. Из-за мучительной боли в груди ему захотелось согнуться пополам.
– Что с вами, милорд? – озабоченно спросила Элизабет, разворачиваясь к нему.
– Прошу прощения, что чертыхнулся, – сквозь зубы процедил Натаньел, медленно выпрямляясь.
– Ничего… – Она взволнованно тряхнула головой, и ее черные кудряшки под чепцом запрыгали. – Вам больно?
– Я просто растревожил старые раны, – уточнил он, сжав зубы, чтобы унять боль. – А все потому, что мне пришлось вмешаться и спасать вас от вашего же собственного безрассудства!
– Что вы имеете в виду? – с вызовом ответила она.
– Если бы я не вмешался, конь Теннанта мог бы растоптать вас! – Натаньел бросил на нее обвиняющий взгляд. – Кем вы себя вообразили, когда попытались его усмирить?
– Уверяю вас, я точно знала, что делала!
– Да что вы говорите? – презрительно скривился Натаньел.
– В первый раз меня посадили на лошадь, когда мне было… – Она резко осеклась и плотно сжала губы, понимая, что проговорилась.
«Нет, она снова что-то недоговаривает», – раздраженно подумал Натаньел. Если окажется, что Элизабет Томпсон – дочь какого-нибудь мелкопоместного обедневшего джентльмена, во что он верил все сильнее, его сегодняшнее поведение по отношению к ней ставит его в весьма неловкое положение. В очень неловкое…
– Итак, мы с вами говорили о?.. – спросил он, как будто ничего не заметил.
Элизабет расправила плечи:
– Милорд, позвольте, я помогу вам вернуться домой.
– Элизабет, мне больно, но я не калека! – резко ответил Натаньел и тут же поморщился, когда Элизабет попыталась взять его под руку. Ее рука упала.
– В таком случае вам самому следует думать о том, что вы делаете, прежде чем критиковать мои действия!
– Как это? – нахмурился Натаньел.
Она сухо кивнула:
– Если бы вы не ввязались в пьяную драку, то не получили бы травмы, от которых теперь страдаете!
– А если я получил свои травмы, защищая честь леди? – сухо спросил он, чувствуя, как боль понемногу ослабевает.
Она скептически подняла брови.
– Верится с трудом! Настоящая леди никогда не окажется в таком положении, что ей потребуется подобная защита, – добавила она, видя, что Натаньел пытливо смотрит на нее.
Возможно, это и правда. Хотя, поскольку друг Натаньела, лорд Доминик Вон, объявил, что собирается жениться на упомянутой леди при первой возможности, ему сейчас благоразумнее держать свое мнение при себе!
– Я уверен, что вы никогда не окажетесь в подобном положении, – врастяжку ответил он.
Элизабет нахмурилась, очевидно решив, что он над ней издевается.
– Я всего лишь компаньонка вашей тетушки; меня не назовешь настоящей леди, – высокомерно сообщила она, направляясь в сторону Хепворт-Мэнор.
Ее высокомерие лишь усилило сомнения Натаньела в правдивости ее высказывания. Вот и Теннант совсем недавно усомнился в том, что его спутница занимает столь незначительное положение!
– Неужели вы считаете себя недостойной того, чтобы джентльмен защищал вашу честь? – спросил он, поравнявшись с ней.
Элизабет покосилась на него.
– Мою честь сегодня требовалось защищать от одного-единственного человека – от вас, милорд! – презрительно заметила она.
– Элизабет, все свидетельствует об обратном! Мы с вами знакомы не очень долго, однако я все больше убеждаюсь в том, что вы более чем способны сами постоять за себя, – негромко заметил Натаньел.
Дворецкий открыл им парадную дверь, и они вошли в дом. Только здесь Элизабет поняла, как она продрогла на холоде.
– Извините, милорд… – Элизабет скромно опустила глаза. – Миссис Уилсон наверняка с нетерпением ждет возвращения своего любимца!
Прищурившись, Натаньел следил за тем, как Элизабет поднимается по лестнице, а за ней проворно скачет песик. Он приказал себе не забыть завтра непременно спросить у тетки, что ей известно о прошлом молодой особы, которую она недавно приняла на службу.
– Сьюэлл, пожалуйста, подайте бренди в библиотеку, – рассеянно велел он дворецкому.
– Слушаю, милорд.
Устроившись в библиотеке у камина со стаканом бренди в руке, Натаньел обратился мыслями к довольно странной ночной встрече с сэром Руфусом Теннантом.
Теннантов он знал не очень хорошо; когда-то он был шапочно знаком с Джайлсом, младшим братом сэра Руфуса. Несколько лет назад Джайлс стал виновником громкого скандала, а потом покончил с собой. С самим сэром Руфусом, который был на восемь лет старше, Натаньел не общался. Сэр Руфус считался человеком молчаливым и даже в какой-то степени отшельником; он нечасто наезжал в Лондон и почти не бывал в обществе. О его романтических увлечениях почти не ходило сплетен. Тетя Гертруда однажды, после того как сосед в очередной раз отклонил ее приглашение на званый ужин, высказала скандальное предположение, будто вкусы сэра Руфуса… лежат в совершенно иной плоскости. Впрочем, желание Теннанта завтра нанести визит Элизабет как будто не подтверждало выводов тетушки.
– Мадам, к вам сэр Руфус Теннант! – величественно объявил на следующее утро Сьюэлл, входя в гостиную.
Элизабет, скромно сидевшая в дальнем углу с вышиванием, подняла голову. Ей любопытно было взглянуть, как выглядит сэр Руфус при свете дня.
Джентльмен, вошедший в гостиную через несколько секунд, оказался довольно высоким – чуть ниже шести футов. Его черные волосы не мешало бы слегка подровнять и уложить по моде. Таких бледно-голубых глаз, как у него, Элизабет ни разу в жизни не видела. Лицо сэра Руфуса можно было назвать суровым, однако не неприятным, фигуру выгодно подчеркивали тонкий коричневый сюртук, бежевый жилет и светло-коричневые брюки, а также высокие коричневые сапоги с черными голенищами, которые, очевидно, запылились в дороге.
Гость остановился в дверях и, прищурившись, оглядел двух пожилых дам, а затем устремил свой взор на Элизабет. Ей показалось, будто сэр Руфус вдруг судорожно втянул в себя воздух. Подбородок его слегка выпятился вперед. Войдя в гостиную, он направился к миссис Уилсон и вежливо поклонился ей.
– Надеюсь, мадам, вы хорошо себя чувствуете? – осведомился он.
Элизабет за завтраком успела рассказать о вчерашней ночной встрече, поэтому миссис Уилсон, нисколько не удивившись, благосклонно улыбнулась гостю:
– Сэр Руфус! Давненько мы с вами не виделись!
Бледно-голубые глаза покосились на Элизабет, а затем снова устремились на хозяйку дома.
– Мадам, я, как обычно, занимаюсь делами своего имения. К вам я заехал только затем, чтобы убедиться, что мисс Томпсон и ваш племянник благополучно вернулись вчера с прогулки.
– Ах да! – Миссис Уилсон добродушно посмотрела на зардевшуюся Элизабет. – Бетси рассказала, что случилось. Надеюсь, ваш конь не пострадал?
– Вовсе нет, благодарю вас, мадам, – ответил сэр Руфус.
– Выпьете с нами чаю, сэр Руфус? – Миссис Уилсон кивнула Летиции, чтобы та позвала Сьюэлла.
– Спасибо. – Сэр Руфус чопорно склонил голову. – Я… вы позволите осведомиться о состоянии здоровья мисс Томпсон?
При виде задумчивого взгляда миссис Уилсон, кивнувшей в знак согласия, Элизабет еще сильнее зарделась и вернулась к своему вышиванию. Она успела достаточно хорошо узнать свою хозяйку – особу довольно властную, но исполненную самых добрых намерений. Она поняла, что миссис Уилсон будет напряженно слушать каждое слово, которым обменяются они с сэром Руфусом.
– Мисс Томпсон? – Сэр Руфус очутился перед ней; его бледно-голубые глаза как будто видели ее насквозь.
– Сэр Руфус… – Элизабет грациозно кивнула и встала, положив вышивание на кресло. – Приятно слышать, что Лучик находится в добром здравии.
– Спасибо, – ответил гость. – Хм… Вы родом из этих мест?
– Нет, сэр Руфус, я из Ге… – Элизабет вдруг замолчала, и нежный румянец снова окрасил ее лицо, когда она поняла, что выдаст себя, если признается, что она родом из Гемпшира. – Из Херефордшира, – решительно продолжала она. – Но хотя я почти нигде не бываю, Девоншир кажется мне весьма красивым.
– По здешним холмам и скалистым утесам не следует гулять по ночам – ни пешком, ни верхом, – с некоторой укоризной заметил сэр Руфус.
– Да, наверное, вы правы, – с улыбкой согласилась Элизабет. – Надеюсь, вы вернулись домой благополучно?
Он так плотно сжал челюсти, что стало заметно, как заходили желваки у него на скулах.
– Благодарю вас, после нашей… случайной встречи со мной не случилось ничего плохого.
Элизабет переступила с ноги на ногу; ей стало не по себе, когда она вдруг сообразила, что сэр Руфус Теннант на свой лад флиртует с ней! Он явно не был ни достаточно опытен, ни привычен к такому занятию, – как будто прошло много времени с тех пор, как он в последний раз общался с дамами, – и тем не менее он пытался ей польстить.
– Благодарю вас, сэр Руфус, вы очень добры.
Он криво улыбнулся:
– Может быть…
– Теннант! Как я рад снова видеть вас! – отрывисто приветствовал его Натаньел, широким шагом подходя к гостю.
Пока два джентльмена обменивались приветствиями, Элизабет украдкой разглядывала и сравнивала их. Натаньел Торн был лет на десять моложе; в нем чувствовалась жизненная сила. Кроме того, он отличался красотой, которой был лишен его старший по возрасту сосед. Сэр Руфус был темноволос, а лорд Торн мог похвастать золотистой шевелюрой. Светлый сюртук лорда Торна был самого модного покроя и очень шел его глазам и выгодно подчеркивал широкие плечи и узкую талию. Бежевые панталоны, облегавшие длинные ноги, были заправлены в коричневые сапоги, начищенные до такого блеска, что в них можно было смотреться, как в зеркало. Сапоги же Теннанта были пыльными и забрызганы грязью.
Невольно Элизабет посочувствовала скромному сэру Руфусу…
Натаньелу показалось, будто он может прочесть мысли Элизабет, пока она украдкой косилась на них из-под завесы длинных черных ресниц. Он догадался, что она сравнивает его с Теннантом, находит, что внешность Теннанта нуждается в некотором улучшении, – и тем не менее сочувствует их гостю. Его собственная неприязнь к соседу, с которым они случайно встретились вчера ночью, лишь усилилась.
Вчера он снова поддался искушению и поцеловал ее. Натаньел прекрасно понимал, что не имеет никакого права вести себя подобным образом… Ночью ему не спалось. Почти до самого утра он ворочался с боку на бок. Его одолевали тяжелые мысли.
В последний раз Натаньел спал с женщиной недели три назад, а то и больше – когда навещал Гейбриела в его венецианском палаццо. Поцелуй Элизабет Томпсон слишком сильно взволновал его. Всю ночь он не мог усмирить возбуждение – и ему этого совсем не хотелось. Вот почему Натаньел не выспался и пребывал не в лучшем расположении духа.
Его настроение ухудшилось, когда, войдя в тетушкину гостиную, он застал там Теннанта, который стоял рядом с Элизабет и о чем-то негромко с нею беседовал. Раздражение, бурлившее в Натаньеле, подогревалось его совершенно неуместным влечением к Элизабет Томпсон.
– Теннант, может быть, мы вернемся к моей тетушке, а мисс Томпсон пусть вернется к своему вышиванию? – холодно предложил он, когда Сьюэлл принес чай.
Сосед поглядел на него своими холодными, чуть навыкате, бледно-голубыми глазами.
– Я…
– Да-да, идите к нам с Летицией! – беззаботно откликнулась тетя Гертруда. – Здесь мне легче будет пригласить сэра Руфуса на званый ужин, который мы собираемся устроить в субботу, – радушно продолжала она.