Мужчина с понедельника по пятницу Петерсон Элис

23

– Божьи коровки приносят удачу, – говорила я, пока переодевала Мэган ко сну в ночную рубашку, вышитую божьими коровками. Комнатка сестры небольшая и достаточно просто обставлена: на полу лежал ковер из овчины, на блоках стояла односпальная кровать, потому что ножки Мэган во время сна должны находиться в вертикальном положении. Я уложила ее в постель и подняла с пола детскую книжку, но Мэган покачала головой.

– Хочу сказку, Джилли, – потребовала она. – Придумай сказку. – Но моя голова была пуста, как чистый лист бумаги. Подобное происходило всегда, когда мама просила меня написать очередное благодарственное письмо бабушке. Она постоянно дарила мне непонятные и ненужные подарки вроде колец для салфеток. – Пожалуйста, Джилли, – не унималась Мэган.

– Ну хорошо. – Я неуверенно присела на краешек ее кроватки, а Мэган уже ждала, когда я начну рассказ. Я закрыла глаза и мысленно попыталась перенестись в вымышленную страну. Потом хорошенько прокашлялась и начала: – Одним прекрасным летним вечером волшебная обезьянка подошла к окошку Мэган и пригласила в путешествие на планету Зед. Ее семья разрешила ей, и девочка, надев свои любимые ярко-розовые блестящие очки для путешествий, вскарабкалась обезьянке на спину. Обезьянка сказала, что его зовут Микки и что он выбрал из всех детей в мире именно ее, потому что она очень-очень хорошая. – Я улыбнулась, начав наслаждаться пребыванием в стране своих грез. – И Мэган с Микки отправились в путь, но чтобы добраться до планеты Зед, им нужно было преодолеть космическое пространство. В это время года на планете все покрывалось серебром: деревья, озера и даже люди – все сверкало, как бриллианты.

Я посмотрела на Мэган, ее глаза были закрыты, но она сказала:

– Дальше.

– Когда они прилетели на волшебную планету, Микки рассказал всем, как Мэган красиво поет. И тогда она спела для всех сияющих серебряных людей и животных песенку про Бобби Шафто. Они с восхищением захлопали в ладоши, да так сильно, что в воздух поднялась серебристая пыльца, и радостно запрыгали, размахивая серебряными шариками. После ее песенки все аплодировали так долго, что девочке пришлось кланяться целых восемь раз! А потом зверушки специально для нее приготовили серебряный молочный коктейль. – Мэган заснула. Я нежно поцеловала ее в щеку. – Уже стемнело, поэтому Мэган помахала всем на прощание и запрыгнула на спину Микки, чтобы отправиться в обратный путь. Серебристая звезда указывала им дорогу домой, где Мэган нырнула в свою постельку, и ей начали сниться серебряные блестящие сны.

24

Когда я шагала по парку, у меня была веская причина затянуть во весь голос The Hills are Alive with the Sound of Music[36], и не только потому, что сегодня пятница.

И кому какое дело, что идет дождь! Я знала, что своему великолепному настроению я обязана знакомству с Джеком. Тут зазвонил мобильник. Самое поразительное, что мне не пришлось как одержимой рыться в сумочке в его поисках – верный признак того, что меня ждет хороший день. Это оказалась Сюзи, она спросила, не смогу ли я сегодня «поработать» няней. В ее голосе отчетливо ощущалась паника. Их няня в самый последний момент сообщила, что не придет. Когда я согласилась, она сразу же успокоилась.

– Похоже, у тебя прекрасное настроение, Джилли, – сказала она.

Разумеется, я тут же выложила ей все про Джека. От Сюзи не ускользнуло, что я немного разволновалась.

Вчера вечером, поскольку по телевизору не было ничего стоящего и ни у кого из нас не было настроения колдовать на кухне, я предложила ему сходить в индийский ресторанчик недалеко от дома. Пока мы ждали, Джек протянул мне конверт.

– Что это? – спросила я.

– Ну, скажем так, это благодарность за радушный прием… и за мои чистые рубашки, – с улыбкой добавил он.

Мне удалось убедить Джека, что совсем не обязательно забирать грязные рубашки домой по выходным и моя стиральная машинка вполне с ними справится. И что он может считать это дополнительным сервисом.

– А что еще входит в дополнительный сервис? – спросил он, озорно сверкнув глазами.

– Да он с тобой флиртует! – со смехом воскликнула Сюзи, прежде чем наказать Рози не бить братика ложкой с кашей.

– Тебе не за что благодарить меня, – сказала я Джеку, быстро хватая конверт.

– Знаю… но мне так хочется.

В конверте лежали два ослепительно-серебристых VIP-билета на его шоу, которое должно было состояться вечером следующего четверга. Он сказал, что я могу взять кого-нибудь из друзей.

– Я пойду с тобой! – задыхаясь, сказала Сюзи. – Рози, ну ты можешь наконец оставить брата в покое?

Вдруг я услышала, что Олли заплакал.

– Слушай, давай перезвоню тебе позже, о’кей? – сказала я, надеясь, что Рози когда-нибудь угомонится, а если нет, то я все равно ее заставлю.

– Нет, быстро расскажи мне во всех подробностях!

– А после шоу, я подумала, мы могли бы поужинать, – предложил Джек.

Я улыбнулась, вспомнив, как старалась изобразить взгляд, показывающий, что у меня безумно плотный график, но я, может быть, смогу выкроить время, чтобы немного отвлечься. Но довольно быстро я отказалась от этого спектакля, поскольку роль занятой бизнесвумен давалась мне не очень, во всяком случае, не в тот момент, когда мне предлагали билеты на «Звездочета»…

– С удовольствием! И куда же мы пойдем?

– Это секрет. – Джек поднял бокал и ближе придвинулся ко мне. – У нас ведь будет что-то вроде свидания?

– Да, что-то вроде того.

– Джилли, ты просто обязана отдать мне один билет, мне просто необходимо развеяться, – быстро вставила Сюзи прежде, чем я успела повесить трубку.

Мэри стояла под дубом, по ее щекам стекали капли дождя. Сегодня она нарядилась в плащ из вощеного хлопка, толстый вязаный шарф и фиолетовые ботинки, губы она накрасила темной помадой. Обычно она кляла на чем свет стоит всех собак из-за того, что они оставляли следы лап на ее невероятных брюках, но после визитов Блейза она всегда пребывала в прекрасном настроении.

– Он пригласил тебя на свидание? – оживленно спросила она, прежде чем завизжать, как Сибил из сериала «Башни Фолти»: – Базилик! – Базилик в это время с превеликой радостью валялся в чем-то весьма гадком. Раскин принюхался к тому же месту и быстро решил, что ему нужно последовать примеру Базилика.

– Кто пригласил тебя на свидание, Джилли? – заинтересовалась Сэм, догоняя нас вместе с Харди.

Тут к нам приблизился Уолтер в дождевой шляпе цвета хаки и водоотталкивающих брюках.

– TK Maxx, – сказал он, предвосхищая комментарии Мэри, – десять фунтов. Сегодня такая тоскливая погода, – продолжил он, – говорят, что все выходные будет лить дождь. – Уолтер частенько был предвестником плохих новостей.

Вскоре к нам присоединился Гай, держа в руках ярко-розовый зонтик, на который все мы удивленно уставились.

– Это зонтик Флоры, – объяснил он. – Не смог найти свой. А что, собственно, у вас тут происходит?

В этом парке невозможно было что-либо держать в тайне.

Я рассказала всем про Джека, стоя под дубом, своей кроной защищавшим нас от дождя, в окружении моих друзей-собачников. Они слушали меня с таким видом, будто я выдавала им самые горячие мировые новости.

– В чем ты собираешься идти? – спросила Сэм. – Ох, Харди, ну хватит уже валяться в этой гадости!

«Хороший вопрос, – подумала я. – А действительно, в чем я пойду?»

– Стоп! – прервал нас Ариэль, припарковывая под дубом свой велосипед. – И кто тут собирается на горячее свиданьице? – спросил он, опрокидывая из корзины промокшего Пагси.

– Джилли со своим квартирантом, – ввела его в курс дела Сэм.

– Вот оно что, горячая штучка Джек Бейкер. Повезло тебе, мерзавка, – добавил он.

– Так и что ты собираешься надеть, Джилли?

– Всем привет, – сказала Брижит, приближаясь к нашей компании.

– Бонжур, Брижит, – проворковал Ариэль.

Брижит сказала, что привезла нам немного яблок из сада ее матери.

– Я подумала, что в такую дождливую погоду мы могли бы побаловать себя тарт татеном[37].

– Он подарил ей билеты на «Звездочета». Я уже ревную, – продолжила Сэм, пока мы все заглядывали в сумку Брижит, чтобы посмотреть на яблоки.

– Аккуратнее, аккуратнее! Не помните фрукты, – предупредила Брижит.

– Обожаю это шоу, – признался Ариэль. – Выиграть должен маленький Хал.

И только сейчас я заметила, что Гай все это время молчал. Я тихонько подтолкнула его:

– Я решила воспользоваться твоими советами и немножко развеяться.

Он улыбнулся и сказал, что ему нужно поговорить со мной, но в этот момент Сэм начала забрасывать меня вопросами о Джеке.

Вдруг Базилик потерял свой жеваный мячик, а Гай стал помогать Мэри найти его. Они начали прочесывать грязную траву, и все это время Мэри не уставала проклинать Базилика.

– Не уверен, что ей нужно идти на свидание с этим человеком, – подслушала я, как Гай озабоченно говорил это Мэри. – Мы ничего о нем не знаем. – Мэри была далеко не глупым человеком, но она совершенно не умела говорить тихо.

– Ты в курсе, что произошло у Джилли, ведь так? Ты наверняка знаешь про Эда, про то, что ее мать бросила семью?

– Она уже большая девочка, – услышала я слова Гая.

– Т-с-с! – предупредил их Ариэль, прежде чем они приблизились ко мне, и дал понять, чтобы я не обращала на них внимания.

Сэм укоризненно сказала им, что я слышала все, о чем они говорили.

– И куда же вы пойдете после шоу? – спросила она, пытаясь разрядить обстановку. Сэм потерла руки, чтобы немного согреть их. Я ответила, что это будет сюрприз. – Как романтично, – вздохнула Сэм. – Иногда я жалею, что никогда не была замужем.

– Ты должна хорошенько повеселиться, цветочек Джилли, – проворковал Ариэль. – Ты это заслужила.

– Однажды я пригласил свою постоялицу прогуляться вдоль доков, – проговорил Уолтер. – Она была безумно красивая. Француженка, только представьте, поэтому мы не понимали ни слова из того, что говорили друг другу.

– Мне нужно поговорить с тобой, – снова сказал Гай, когда я принесла нам кофе. Остальные уже ушли из парка, их прогнал дождь, но поскольку было всего восемь тридцать утра, мы с Гаем решили сделать еще один кружочек.

– Звучит серьезно.

– Я только что узнал, что получил работу в Кенте.

– Отличная новость. И когда тебе нужно ехать?

– В понедельник, сразу после этих выходных.

– Ну так это же здорово, разве нет? – предположила я, одновременно задаваясь вопросом, почему он смотрит на меня с таким беспокойством. – И надолго ты уезжаешь?

– На две или на три недели.

– На три недели! – воскликнула я, не в силах скрыть волнение. – Три недели. – Эта новость застала меня врасплох. Я привыкла видеть Гая каждый день. И не хотела, чтобы он уезжал на целых три недели.

Мы сделали кружок. К воротам парка мы ползли, как две старые черепахи, настолько медленно, словно учились заново ходить.

– За Бедолагой согласился присмотреть Уолтер.

– Я могла бы это сделать.

– Знаю, но я подумал, что у тебя сейчас такая насыщенная жизнь, например, свидание на следующей неделе. – Он шутливо подтолкнул меня.

– Это не свидание, – выпалила я, уже не испытывая прежней эйфории, какую ощущала не далее как час назад.

Дойдя до пешеходного перехода, мы оба медлили. «Три недели» – до сих пор стучало у меня в висках. Двадцать один день не видеть Гая.

– У тебя есть планы на выходные? – спросила я, не желая сводить наше прощание к банальному «пока».

Он покачал головой:

– Мне нужно работать и готовиться к понедельнику.

И тут я уже не сдержалась и выпалила:

– Я буду скучать по тебе!

– Не будешь, – ответил он, выдавив улыбку. – Пока я буду далеко, тебя развлечет Джек. Слушай, лучше я пойду. – Гай небрежно чмокнул меня в щеку и повернул налево. – Джилли! – вдруг позвал он.

Я остановилась и обернулась.

– Я тоже буду скучать, – сказал он.

Когда Гай уже начал скрываться из виду, кто-то похлопал меня по плечу. Я повернулась.

– Я думала, что ты уже ушел. – Это был Ариэль.

– Я водил Пагси к ветеринару, у него небольшая аллергия. Послушай, скажи, только честно, ты же не обиделась на Мэри? Ведь нет? Ты же знаешь ее характер.

Я все еще смотрела вслед Гаю. Ариэль проследил за моим взглядом.

– Мне кажется, что он немного ревнует, – заявил Ариэль, словно сделал гениальное открытие. – Я наблюдал за ним, когда ты рассказывала о Джеке.

– Он не ревнует! – воскликнула я, и у меня вырвался нервный смешок.

– Что касается Мэри, – продолжил он, – она просто не хочет, чтобы тебе снова причинили боль. И никто из нас этого не хочет, – закончил он.

– Знаю и очень благодарна вам. Но я должна жить своей жизнью, мне нужно двигаться вперед.

Он кивнул.

– Пагси говорит, чтобы ты хорошо повеселилась с Джеком. Правда, Пагси?

Пес фыркнул.

Я улыбнулась, наблюдая, как Ариэль запихнул Пагси в велосипедную корзинку и начал крутить педали.

Ариэль был прав.

Посмотрим, к чему все это приведет.

Вечером мне позвонил Ник и предупредил, что Нэнси настаивает, чтобы я непременно отметила свое тридцатипятилетие как полагается.

– А ты как собираешься праздновать? – спросила я.

– Она собирается меня вывезти в какой-то шикарный загородный отель с джакузи. Хочет устроить вечеринку и для тебя. Позволь ей действовать, – умолял он, зная, что это заметно облегчит ему жизнь.

– Отлично. Праздничный ужин будет весьма кстати, – призналась я. – Я позвоню ей.

Должна ли я пригласить Джека?

Может, стоит посмотреть, как пройдет наш первый вечер?

«Джилли Браун, скоро тебе исполнится тридцать пять лет».

Как же я ненавижу эти дни рождения.

25

Сегодня Мэган исполнилось три годика. Педиатр говорил, что она не доживет и до двух, но он ведь не мог знать все на свете. Но что-то все же было не так, ведь неправильно, что в свой день рождения Мэган плакала навзрыд.

– Она умирает? – спросила я маму.

Но этого не могло быть, потому что я, Анна и все наши соседи собрали нужную сумму, чтобы отвезти Мэган в Германию. На следующей неделе мама с сестрой должны были сесть в самолет и отправиться к специалисту, который должен был помочь Мэган. Она не могла умереть прямо сейчас.

– Нет! – плакала Мэган, когда мама пыталась заставить ее проглотить таблетку и запить водой. Мама попросила меня помочь одеть сестренку. – Не хочу одеваться! – кричала она. Я не привыкла видеть ее такой сердитой. Она никогда себя так не вела.

Мама не могла смотреть мне в глаза, когда говорила, что Мэган станет лучше.

– Она плачет от боли? – со страхом спросила я.

Мама сделала вид, что не слышит вопроса.

Мы находились в спальне Мэган, где отец Мэтью, высокий, сгорбленный мудрец, читал молитву. Как только он приехал, Мэган уже не плакала так сильно. Мама позвонила ему после завтрака и попросила приехать, сказав, что очень волнуется. Мэган так и не позволила маме ее одеть, поэтому вместо нее купал и укутывал сестру в одеяло папа, а потом мама попросила его вызвать врача.

По телевизору показывали прогноз погоды и советовали без особой необходимости никуда не ездить. Начался жуткий снегопад, и земля покрылась огромными серебристо-белыми хлопьями. Сегодня отменили школьные занятия; мы с Ником обрадовались, что можем остаться дома. Папа тоже не мог попасть на работу. Он спустился на первый этаж и, дозвонившись до приемной врача, начал отчаянно с кем-то спорить.

– Это срочно, – говорил он. – Нет, мы не можем привезти ее сами.

Отец Мэттью слегка отодвинулся от кроватки Мэган и что-то тихо сказал маме. Иногда я просто ненавидела взрослых. Они никогда не говорили нам, что происходило на самом деле. Мама кивнула.

– Что больше всего любит Мэган? – спросил отец Мэттью нас с Ником.

– Гулять, – ответила я.

– Ездить на Праймроуз-хилл, – добавил Ник.

Отец Мэттью выглянул в окно.

– Значит, оденьте ее потеплее и идите гулять, – сказал он.

Мэган, мама, папа, я и Ник надели «луноходы» и теплые пальто и отправились на улицу; на деревьях и крышах домов блестел снег, а снежинки, едва коснувшись одежды, таяли прямо у нас на глазах. В снеге присутствует нечто волшебное. Он всегда такой мягкий и пушистый. Я всегда любила, как он хрустит под ногами. Мама передала Мэган папе, и он начал убаюкивать ее, словно она лежала в колыбельке. Мы выглядели как обычная семья на прогулке, и только когда папа вдруг заплакал, я поняла, что происходит что-то ужасное. Я поспешила поцеловать Мэган, Ник последовал моему примеру, а потом сжал ее крошечную ручку в своей. Она притихла, но, когда я заглянула в ее глаза, мне показалось, будто я увидела ее душу. У Мэган была прекрасная душа, где не было места гневу, а только любви. Когда ее пальчики вцепились в мои, я почувствовала, что она пытается попрощаться и благодарит меня за мои придуманные специально для нее сказки. Она казалась такой умиротворенной, или мне просто хотелось в это верить. Если бы я только могла спросить ее об этом. Мы прогулялись до Праймроуз-хилл и вернулись домой. Детвора каталась на санках и лепила снеговиков, а мы пребывали в собственном мире, только чтобы быть вместе с Мэган.

Она умерла чуть позже тем же утром; мы все в этот момент находились около ее кроватки. В тот день какая-то частичка нас покинула землю вместе с ней.

Ночью я сидела рядом с мамой, ее глаза покраснели и опухли от слез. Я спросила, будет ли когда-нибудь у нас все хорошо.

– Мэган сейчас уже на небесах, и, быть может, там она сможет ходить, – сказала я, но мама смотрела сквозь меня, как будто меня и не было здесь. Она долго молчала, но потом тихо ответила, что со временем мы справимся, но по выражению ее глаз я поняла, что она в это не верит.

Мама потеряла человека, которого любила больше всего на свете.

И ничто уже не будет как прежде.

26

Мы с Сюзи нырнули в толпу, следовавшую в студию «Звездочета». Нам не нужно было стоять в очереди, поскольку у нас были VIP-билеты. Перед тем как нас проводили к нашим местам, мы выпили элитного шампанского в баре.

– Я могла бы быстро привыкнуть к подобному, – шепнула я Сюзи.

Когда члены жюри выходили на сцену, это походило на пантомиму; все засвистели и зааплодировали, когда увидели главного судью шоу Хантера Джонса, которого в равной степени любили и ненавидели. Пока я хлопала в ладоши, мне вдруг вспомнились слова Гая. «Терпеть не могу реалити-шоу, – сказал он во время одной из наших прогулок. – Все они просто полируют посредственностей». «Ох, не будь таким снобом», – ответила тогда я.

В тот вечер приглашенной звездой была Кайли Миноуг. Мы с Сюзи в какой-то момент оказались в нескольких метрах от нее. В начале недели Джек с гордостью заявил, что ему удалось достать билеты на одно из лучших шоу сезона.

После шоу Сюзи отправилась домой к детям и мужу, а что касается меня… мы с Джеком наслаждались коктейльчиками в баре самого знаменитого лондонского небоскреба. Я не могла поверить, что до сих пор не побывала здесь.

– О боже, это просто невероятно! – сказала я, стоя вместе с Джеком на верхнем этаже Centre Point и любуясь открывающимися видами Лондона.

Вечером панорама была особенно красивой.

«Джилли, кто-то однажды сказал мне, что я должен покинуть Лондон только тогда, когда возненавижу его, когда выжму из него все соки, – как-то сказал мне Ричард. – По собственной глупости я не внял советам и теперь скучаю по нему как сумасшедший. Я не уверен, что ты дошла до такой стадии».

Я бросила взгляд на Джека, в этот вечер он был безумно хорош, и я вдруг почувствовала, как мне повезло быть живой и жить в Лондоне. Джек слегка поглаживал мою руку, мы смотрели друг на друга и улыбались, практически признаваясь, что это всего лишь начало вечера. «Да, мне еще рано уезжать из Лондона, Ричард. Даже на милю».

Вернувшись домой, мы включили караоке.

– О’кей, и что вы хотите сегодня для нас спеть, Джилли Браун? – спросил Джек, подражая голосу Хантера Джонса.

– Ну, Хантер, специально для вас я собираюсь спеть… – Я послала ему воздушный поцелуй. – Песню моего кумира Уитни Хьюстон.

Джек заулыбался.

– Если вы так уверены в собственных силах, тогда пожалуйста.

Я шагнула вперед на воображаемую сцену.

– Скажите, когда будете готовы, – сказал Джек, скрестив на груди руки.

Когда я распевала во все горло Saving all my love for you[38], Джек с трудом сдерживал смех.

– Спасибо, Джилли, – после моего исполнения сказал он. – Это было отвратительным, но на редкость запоминающимся выступлением. – Он откинулся на спинку стула, изучая меня. – Что значит для вас победа?

– Все. Я буду опустошена, если вы не пропустите меня в следующий тур.

– Так что для вас значит победа? – повторил он.

– Весь мир. – Я притворилась, что заплакала.

– Ты проходишь в следующий тур, малыш. – Он подмигнул мне.

Потом мы с Джеком переоделись и выбрали новую тему для караоке. Это была «Абба», и я исполнила The Winner Takes it All[39] и, дабы отдать дань уважения Фрэнку Синатре, I’ve Got you under my Skin[40]. Когда Джек пел, я представляла, как он несется на мотоцикле по жарким странам, а я сижу сзади, прижавшись к нему, положив голову на его широкие плечи. Моя мечта – быть его подружкой в таком путешествии. Разумеется, у Джека оказался ангельский голос. Я задумалась, существует ли что-то, чего он не умеет делать.

– Вы нам не подходите, – вынесла я вердикт, когда Джек закончил песню. Перед этим я, нарядившись в вязаные гамаши, нацепив браслеты и намалевав губы красной помадой, кошмарно исполнила Get into the Groove[41].

Потом мы помчались к холодильнику, изрядно изголодавшись после игр с переодеванием.

– Я устала, – сказала я, хотя даже не пыталась встать с дивана.

– Чтобы Джилли устала? Сомневаюсь, – с намеком улыбнулся Джек. – Ты же собираешься еще танцевать со мной.

– Я??? Ты настолько уверен в себе?

– Всегда. – Джек потянул меня и поставил на ноги.

Он обнял меня, потом начал покачивать в такт музыке, вертеть. Вскоре от бесконечных поворотов, смеха и ощущения счастья у меня закружилась голова.

Несмотря на то что было уже раннее утро, мы танцевали довольно сносно.

Я рухнула в постель, даже не смыв макияж.

Но сон ко мне не шел. Я думала о том, что Джек мог решиться на поцелуй. Когда мы танцевали, он был так близко, что я чувствовала тепло его рук на своей спине. Возможно, нужно было проявить инициативу, хотя я предпочла бы, чтобы он сделал первый шаг. Я была уверена, что он хотел поцеловать меня.

– Спокойной ночи, – сказал он, когда мы остановились около дверей моей спальни.

– Спокойной ночи, – ответила я.

– Хороших снов.

– Тебе тоже. – Пауза. – Спасибо за вечер, Джек, за шоу, и вообще за все.

Он посмотрел на меня, и на его губах играла все та же очаровательная улыбка.

– Не за что, – ответил Джек, прежде чем удалиться в свою комнату.

Бесполезно. Я не могла уснуть. Может, это и к лучшему. В конце концов, Джек просто мой квартирант с понедельника по пятницу, так зачем портить все ради одной ночи. Надо подумать и о неловкости, которая наверняка настала бы утром. Я не хотела больше попасть впросак. Мы были абсолютно правы, что держали руки при себе.

Я практически вывалилась из постели и направилась в ванную, открыла дверь…

– О боже! Прости!

Там был он, стройный, с обнаженным торсом, прекрасный Джек. Он собирался опорожнить мочевой пузырь. Я захлопнула дверь и пулей бросилась в туалет на нижний этаж; вдогонку летел его смех.

Мне крайне необходимо было выпить стакан воды. Открыв стеклянные двери, ведущие на кухню, я прижала палец к губам, призывая Раскина не шуметь.

– Солнышко, не беспокойся, это же твоя Джилли, – успокаивала я его.

Внезапно кто-то приобнял меня за талию. От неожиданности я даже подпрыгнула. Это был Джек. И тут Раскин залаял.

– Ты меня напугал! – воскликнула я, удивляясь поведению Джека, но независимо от этого мне стало интересно, что последует дальше. Раскин продолжал шуметь, злясь на внезапное ночное вторжение, и от ревности начал хватать Джека за синие полосатые пижамные штаны.