Второе воплощение Калаева Людмила

– Присаживайтесь, – отодвинув мягкое кресло, пригласил её Джерри.

– Спасибо, – тихо произнесла она, изображая вежливость к новому человеку. – Вас мне посоветовала моя хорошая подруга Лиза Шерц, она сказала, что вы с ней давние друзья…

– Я думаю, что это не очень важная для вас информация, но если вы утверждаете, что она ваша хорошая подруга, то скорей мы были любовниками, – перебил её Джерри и громко рассмеялся. Николь сразу же поразила его открытость и непредвзятость. Как мог такой серьезный человек утверждать такие вещи? При этом еще и смеясь!

– Думаю, подробности её прошлой жизни мне теперь не интересны, она вышла замуж.

– Передайте ей мои поздравления, – со вздохом разочарования произнёс Джерри, глубоко задумавшись над своим прошлым. – Но я за неё очень рад, мы до сих пор довольно близкие, только теперь скорее, как знакомые, я никогда не откажу ей в помощи…

– Как ваше полное имя? – перебила мужчину Николь, тем самым указывая на то, что до пустой болтовни ей нет дела.

– Джерри Маркинсон! Надеюсь, что смогу вам помочь, – чётко и уверенно произнёс мужчина, вселяя в сердце девушки надежду.

– Я тоже, очень надеюсь…

– Присаживайтесь поудобней и давайте начнем.

– Можно у вас закурить? – с надеждой, что сигарета её успокоит, спросила Никки, на что Джерри поставил на стол небольшую хрустальную пепельницу, не произнеся ни слова. Новая волна удивления нахлынула на девушку. Но, тут же, она остановила её мыслью, что не только она может показывать такую наглость при незнакомом человеке и Джерри каждый день принимает до десятка пациентов.

«Пациент». Это слово насторожило Николь, когда промелькнуло в мыслях. «Я теперь пациент, пациент психолога, дожилась!». Но тут же она собралась с мыслями и показала весь свой серьезный настрой.

– Спасибо, надеюсь у вас всё анонимно? – с опасением спросила она, пока сигаретный дым медленно обвивал комнату.

– Конечно, не беспокойтесь, на каждого своего пациента я завожу личное досье, до которого не могут добраться никто кроме его и меня, ну и конечно моего помощника, если в этом будет необходимость. Так что расслабьтесь и не бойтесь говорить, если вам это может помочь.

Джерри приоткрыл окно. Легкий и свежий поток ветра освежил комнату.

– Хорошо, – девушка собралась с мыслями, сделала длинную паузу и продолжила, – Со мной уже который день происходят странные вещи. Мне кажется, я начинаю сходить с ума – я слышу странный голос у себя в голове и вижу не своё отражение в зеркале. У меня начались большие провалы в памяти, я не помню, что делаю вечерами, а когда на утро просыпаюсь, то… – она сделала длинную паузу и побоялась продолжать. Тут она поняла всю глупость произносимых слов, стало стыдно. Непривычно было обращается к специалисту в данной сфере, поэтому неловкость ситуации взяла верх и, хватая ртом воздух, она просто потеряла мысли. Но в чувства её привел спокойный и умеренный вопрос:

– Почему вы прекратили говорить?

Она думала, что Джерри не обязательно знать все подробности о труппе, который она нашла в квартире, и поэтому продолжила просто:

– То не помню, что происходило вечером, но последствия оставляют желать лучшего…

В следующие полтора часа она познакомила Джерри со своей семьёй, со своим не сильно интересным детством, со своими парнями и наконец, с самой собой.

Первый сеанс был окончен. Девушка облегченно вздохнула.

Психолог спокойно реагировал на все высказывания и неловкие шутки. Выслушивая девушку, он затронул немало важных вещей своими комментариями, но проблему за один сеанс было не решить. В конце он только добавил, что пробует на своих пациентах новый метод лечения.

Такой метод состоял из простой техники гипноза. В процессе рассказа Николь узнала, что можно узнать подробности в подсознании, прибегнув к такому шагу, и избавить человека от моральных проблем навязав ему необходимые мысли. Требовалось всего три занятия. Не смотря на скептический настрой девушки, Джерри яро убеждал её в том, что многие уже почувствовали на себе последствия лечения и продолжают спокойную и счастливую жизнь.

Оставалось только верить. Девушка заранее прошла все медицинские обследования, и никаких повреждений мозга обнаружено не было.

– Простите, но почему-то мало верится, что это поможет, – отрезала она, на своё удивление, улыбнувшись.

– Придется поверить, если хотите выздороветь. Завтра придете ко мне на два часа дня, и вместе, мы начнём путь выздоровления… – его голос звучал так обнадеживающе, что просто не давал дать отказ. Девушка сдалась.

– Спасибо, до завтра доктор.

– Можешь называть меня просто Джерри, я не люблю официальный стиль.

– Тогда до завтра Джерри, – с улыбкой сказала Никки, забрала куртку и медленным шагом, вышедши из кабинета, направилась домой…

День, полный новых ощущений и знакомств вымотал её почти полностью, поэтому она рано легла спать. Единственное что смутило её на утро, были смутные воспоминания о сне.

«Она оказалась посреди тёмного места, там было много деревьев, ветки которых в темноте напоминали руки, которые вот-вот схватят девушку и, утянут в мир молчания и тени. Это подобие леса наполняли ужасные скрипы, треск ломающегося дерева, крики вдалеке. Девушка так и не решилась сдвинуться с места, заметив, стоящую возле одного из деревьев, темную фигуру. Вскоре эта фигура вышла на свет. Николь замерла в ужасе, ветер холодно пронёсся по её спине и подтолкнул вперед. Это была она! Тот монстр с зеркала, которого она видела в детстве.

Внезапно, будто увидев старую знакомую, маленькая фигура вышла на свет. В руках она держала окровавленный нож и мерзко смеялась. Николь в страхе закрыла лицо руками и заплакала, так как заметила явное сходство с тем кошмаром, который настиг её в детстве. Во сне она явно понимала, что эта маленькая убийца – она сама.

На её удивление сон продолжался еще интересней. Убрав руки от лица и открыв глаза, она оказалась в квартире Джека, все казалось таким реальным… Тёмное пальто, белые перчатки и очень странный пакет, наполненный бензином и прочими вещами. На том же месте, в кухне, она нашла все так же лежавшее бесчувственное тело мужчины. Немного подумав, она вытащила с его кармана ключи от машины, а тело погрузила в холодный багажник, захватив при этом садовую лопату, и отправилась в то место, где пару минут назад познакомилась со своим детским страхом.

Холодный ветер ожесточенно дул ей в лицо, замораживая стекающие слезы. Как только она закончила, она воткнула лопату в землю, рядом с новой могилой, которую сама и соорудила. Сев в машину, она приехала к ближайшему водоему, заброшенному среди деревьев, и, заведя мотор, с трудом столкнула её в воду.

В этот же момент она упала на холодную землю и расплакалась. Сон был настолько реален, что все чувства передавались как в жизни. Все что она сделала, было ужасным поступком, и она это прекрасно понимала. Через пару мгновений из теней вышла та самая маленькая девочка и громко произнесла:

– Так держать!

А затем стала смеяться. Улыбка её растекалась всё больше до ушей, обнажая противную желтизну клыков. Она направилась в сторону плачущей девушки, не сводя с неё своих черных глаз. Её смех был настолько пронизывающим все тело, что девушка закрыла глаза и закричала…»

Глаза резко открылись. Опасаясь снова погрузиться в этот кошмар, Николь изо всех сил боролась с вновь закрывающимися веками, придерживая рукой своё неравномерное дыхание в области груди. Её сердце билось настолько сильно, что она с легкостью могла его ощущать. Страх! Страх сразу же заполонил её мысли. Оглядевшись по сторонам, она успокоилась и погладила, испугавшегося от её резкого пробуждения, кота.

«Ну и сны мне снятся!» – подумала она вслух, и сама с себя удивилась. Раньше никогда такого не было, сны были совсем не яркими, не запоминающимися на утро, а тут как будто всё было реальностью, каждый шаг, даже чувствовалось дыхание и холод.

Часы пробили двенадцатый час. Николь посмотрела на календарь и поняла, что осталось всего лишь два дня до окончания отпуска. Поэтому первое, что пришло ей в голову, это пойти на работу и продолжить отпуск за свой счет. Конечно, она волновалась, что из-за столь длительного отсутствия на работе, она подвергает себя риску увольнения, но другого выбора не было. Не было так же и времени на долгие сборы. Быстро причесавшись, и схватив пальто, она выбежала из дома.

Пару часов спустя она уже была в здании, надо было успеть всё до двух часов, потом её коллега уходила на обед или убегала по делам. Идя по коридору, она полностью погрузилась в свои мысли и не замечала мешающихся вокруг людей.

– Эй, Николь, привет! – с удивленным выражением лица подбежала её коллега по работе, приветствуя девушку рукой с самого начала коридора. – Как ты? Где пропала?

Меньше всего в этот день она хотела какого-то упразднённого общения. Но привлечение внимания привело бы к лишним вопросам, которые и так сыпались от надоедливой девчушки.

– Привет, Эрика. Да так, захотелось отдохнуть, решила куда-нибудь съездить, поэтому и продолжила отпуск.

– И как успехи? Определилась куда?

«В тюрьму или психушку» – подумала про себя девушка, но слишком много иронии было в этой шутке. Но собравшись духом, она легко улыбнулась и ответила:

– Пока нет. Но по-любому куда-нибудь в теплое место!

Разговор не приносил Николь радости, она спешила и старалась побыстрее отвязаться от навязчивой коллеги.

Несмотря на видимую не расположенность к разговору, сотрудница фирмы еще больше приблизилась к девушке и хотела продолжить разговор, но тут же опустила глаза вниз, на чём-то сосредоточившись.

– Что с твоими руками? – с отвращением сказала Эрика, рассматривая их.

Освободив остальную часть руки из кармана, девушка пришла в недоумение. Застыв столбом, она стала рассматривать на причудливые узоры на каждой из кистей.

Как можно было не заметить это? Ведь она была в ванной и руки постоянно были на виду. Под ногтями была грязь, а сами они были усыпаны множествами ссадин и царапин.

Тут же по её телу пронеслась легкая дрожь, а голова слегка закружилась от переполнения эмоциями. Она присела, осознавая то, что этот сон мог бы быть реальностью. Эрика долго смотрела на неё и наконец, спросила:

– Всё в порядке?

Николь отдышалась и поймала себя на мыслях «Стоп, а может быть это был не сон?..»

– Я, наверное, пойду. Удачного дня Эрика!

Никки выдавила улыбку и вышла из здания. Было уже почти два часа дня, а учитывая то, что добираться до психолога было тоже где-то с час, она решила поспешить, и словила такси, где всю дорогу рассматривала свои руки. В пути она озадачила себя мыслью, пытаясь понять, почему они были в таком состоянии, и, пытаясь найти оправдание своему ненадлежащему виду.

– Привет Джерри, – произнесла она, быстро войдя в кабинет. Казалось, что со вчерашнего дня тут совсем ничего не изменилось, картина была та же – стол, бумаги и даже сам Джерри сидел в той же позе, что и вчера. – Извини, что опоздала, – поспешным тоном продолжала она, ложа сумочку на стул.

– Добрый день, Николь, ничего страшного, я как раз успел закончить всю свою работу и теперь могу заняться вами.

Девушка выглядела взволновано, она не могла найти ни одного ответа, поэтому все – таки решилась рассказать ему, что произошло на самом деле.

– Мне очень срочно нужно кое-что рассказать и показать, но об этом никто не должен будет знать! – при этих словах Никки медленно подняла глаза и усердно посмотрела в глаза мужчины. – Я вам доплачу вдвое больше того, что вы получаете за сеанс, если вы гарантируете мне полнейшую конфиденциальность.

– Я внимательно слушаю, можете не беспокоиться на этот счет, – настороженно ответил психолог, при этом на его лице была заметна небольшая ухмылка. Видимо он уже придумывал, куда потратить полученные средства.

Мысли перемешались. В отчаянии она стала рассказывать то, что боялась. Те подозрения, что крутились только у неё в голове, теперь лились рекой из уст без перестану. Эмоции все больше переполняли с каждым словом, а в душе образовывалось непонятное чувство опасности. Маркинсон разрешал курить в просторном кабинете. Дым не успевал выветриваться и поднимался под потолок клубнями, но в тоже время отлично успокаивал размышления и речь.

Джерри все больше и больше настораживался и его вид приобретал оттенок всё более взволнованно человека. Особенно это проявлялось, когда он слышал такие фразы, как «я больше всего боюсь, что это я его убила и не могу этого вспомнить» и другие не менее абсурдные, чем весь её рассказ.

Николь закончила свою длинную повесть, ожидая вынесения приговора, но мужчина сделал настолько длинную паузу, что каждая минута казалась мучительней предыдущей. Удивительной была его реакция, когда он слушает такие ужасные слова, спокойность и лаконичность, хоть и разбавленные ноткой волнения. Это немного успокоило Николь. Затем он поднял глаза и сказал:

– Хорошо, я достаточно услышал, – Маркинсон стал нервно постукивать ручкой по столу, перебирая её в пальцах, – Я думаю у тебя психологическая проблема, которая встречалась довольно часто во всей практике моей работы, правда не настолько серьезно и не с такими последствиями.

– Что же это, Джерри? – взволнованно спросила девушка, наконец-то услышав хоть какую-то искорку надежды.

– Я объясню тебе по-простому. Мышление человека очень сложная штука. Иногда, при получении психологической травмы или при влиянии негативных факторов извне, оно имеет свойство преобразовываться и подстраиваться под ситуацию. Под преображением я так же понимаю создание защитного барьера в виде совершенно нового человека. В твоем случае, болезнь можно назвать раздвоением личности. Твоя вторая личность вступает в силу, когда ты сама не можешь взять на себя весь негатив ситуации. Это как защитный рефлекс… – Джерри оборвался, внимательно взглянув на девушку, которая тщательно стала переваривать полученную информацию. – Ты понимаешь, о чем я?

– Раздвоение личности? Никогда бы не подумала, что дойду до такого… – с ироничной ухмылкой произнесла девушка и тут же спросила:

– Что же теперь делать?

– Чтоб это вылечить есть множество способов.

– Я хочу попробовать все возможные…

– Я ценю твое стремление к здоровью, я верю, что ты справишься. Только в твоём случае мне необходим мой помощник, с которым мы обговорим твою ситуацию. Думаю, простого гипноза тут будет не достаточно. Подожди минутку!

– Вы обещали полную конфиденциальность!

– Не волнуйся. Он услышит только то, что мы ему позволим.

После этих слов, Маркинсон отвлекся, и пока девушка нервно ожидала на стуле, он быстро что-то искал в записной книжке с номерами телефонов. Затем найдя нужную вещь, стал настырно дозваниваться кому-то. В это время мысли заполонил всего один вопрос. Каким бы глупым не был её рассказ, как бы он не казался сумасшедшим, но любой человек, которому рассказали о преступлении, должен либо насторожиться, либо для начала проверить факты, которые ему предоставили. Джерри вёл себя странно, полное сохранение спокойствия. На ум приходил только один вывод – этот случай не первый и совсем не первый раз он покрывает опасных преступников.

– Здравствуйте, Ник! Наконец-то я вам дозвонился! Это доктор Джерри Маркинсон, у вас есть свободная минутка?

По размышлениям Николь голос в телефоне ответил положительно и Маркинсон продолжил:

– Вы можете приехать в ближайший час, у меня возможно очень интересный случай. Хорошо. Спасибо, жду вас.

В течении некоторого времени в кабинет вошел не высокий мужчина, плотного и спортивного телосложения, он скорее был похож на детектива, чем на психолога. Он снял плащ и поставил мокрый зонтик в угол, смешно потрепав свои черные от природы волосы, всё-таки намокшие под дождём. Затем кинул взгляд на Маркинсона и на незнакомую девушку.

– Ник Ларсон, – протянул он руку Николь, здороваясь.

– Николь Рузенберг, – пожавши руку Нику, ответила она, вглядываясь в его лицо, которое казалось ей довольно знакомым и очень притягательным.

– Вы, наверное, тот интересный случай, про который говорит мой давний товарищ, – с улыбкой говорил Ник, на что девушка пожала плечами и тоже улыбнулась. Настолько интеллигентными были его обращения, что она напрочь забыла про ситуацию, в которой находится.

Психолог отвел своего друга в сторону, наверняка для краткого объяснения ситуации. Периодически они кидали на девушку тяжелые взгляды, на что она отвечала не менее пристальными, стараясь прислушиваться к каждому слову. Но из-за шума, доносящегося из окна, почти ничего не возможно было разобрать.

Затем Ник с интересом подошел к девушке, настороженно рассматривая очертания её лица.

– Ваша фамилия и в правду Рузенберг, вы не меняли её? – вскоре произнёс он.

– Да, а это как-то относиться к делу?

– Скорее всего, можно еще один вопрос, вы знали своих родителей? – от этого вопроса Николь скривилась, разговоры, о её настоящих родителях ей не очень нравились, причиняя массу неудобств.

– Нет, можно узнать, что вы так яростно обсуждали в углу? – резко ответила девушка возмущенным тоном.

Интерес к происходящей ситуации рос с каждой секундой.

В комнате повисла тишина, все более нагнетая атмосферу переживания и волнения. Николь не могла понять, почему два совершенно не относящихся к её прошлой жизни людей, интересуются подробностями её настоящих родителей, если она пришла решать только свои проблемы.

– Вы ответите? – спросила еще раз девушка, повысив тон голоса.

– Да, Николь, послушайте, – тихо начал Ник, при этом в его голосе слышалась нотка беспокойства и замешательства. – У нас в архиве есть один интересный случай и там стоит такая же фамилия, как и у тебя. Но скорее всего это однофамилец, всего лишь. Ты помнишь, как звали твою настоящую мать?

Николь, немного помешкав, всё-таки ответила:

– Настоящая мать? – посмотрев на собеседника с непониманием и удивлением в глазах, она стала перебирать в голове рассказы своих родителей. Через время откопала в мыслях имя. – Кажется, Адель.

В её голосе не отражались нотки интереса. Ведь каждому человеку, который никогда не знал своих родителей, было бы интересно узнать о них всё, но не ей. Она еще с детства перестала пытаться что-либо о них узнать, испытывая явное неуважение к ним из-за такого подлого поступка.

– Да… – продолжительно ответил Ник, задумчиво уставившись в пол. – Не знаю, к радости или к горю, но это действительно была твоя мать!

Скорее она бы лучше подавила бы в себе тот интерес, который заставил её всё узнать, чем выслушала столь ужасную правду. Выровняв спину, она внимательно уставилась на встревоженное лицо Ника, попросив его более подробно поведать ей историю её прошлого.

Её биологическая мать имела большие психические расстройства в молодом возрасте. Именно из-за своих видений и провалов в памяти она накинулась на своего мужа, выйдя из себя. Отца ждала печальная участь – пытаясь отбиться от сумасшедшей, он оттолкнул её в сторону открытого окна. За убийство жены последовал двадцатилетний срок, доказать, что женщина находилась в психическом расстройстве в тот момент так и не смогли. Все признали один вариант – мужу просто надоели постоянные приступы болеющей женушки, и он решил, таким образом, от неё избавиться… Так как Николь не интересовалась научной литературой, читая только небольшие женские романы, она не могла узнать, что её мать стала очень интересным случаем в истории психологии, так как её болезнь не смогли вылечить даже профессора высшего класса, в руки которых её передал Маркинсон, будучи еще молодым специалистом. В ходе всего разговора её сердце сжималось от боли и от мысли, что возможно она была не права, когда обвиняла их в том, что осталась одна на некоторое время. Мимолетная слабость, интересно знали ли её приёмные родители о такой участи их дочери и её семьи?

Но больше всего её мысли дрогнули, когда она услышала от Ника и от Джерри, что болезнь её матери так и не была полностью изучена, доктора просто не успели провести дальнейшие исследования в силу трагического случая. Данных было слишком мало, чтоб проверить генетическую предрасположенность к этой болезни у Николь. Именно этот факт вызывал у мужчин очень большие опасения.

Если матушка спокойно покоилась, избавившись от самых страшных своих недуг, интерес вызывал только отец. Он жив, до сих пор жив и спокойно отсиживает срок в колонии строгого режима.

С каждым моментом в разговоре, внутри её шел ужасный спор с её же установленными принципами. «Они бросили меня!», «Отец, мой настоящий отец…», «Он убил её!», «Мама… ведь я даже не знаю, где она похоронена и ни разу не видела её в глаза, а ведь она моя… мама…»

Сильная тоска сжала её грудь, а на глазах выступили слезы. Ник перестал говорить, заметив, как у девушки поник взгляд. Все вихрем кружилось в голове. Казалось, что всю жизнь она поступала неправильно, а теперь ей открыли глаза на самую страшную правду. Как обухом по голове она получила большой мешок информации, которую так и не смогла полностью принять. Её прервал поставленный голос Ника.

– Я понимаю, Николь. Сегодня на вас свалилось слишком много. Мы можем продолжить разговор завтра. Если вы только захотите. А дома сможете отдохнуть и собраться с мыслями.

Если мать было уже не вернуть, то отец был жив здоров. Был ли смысл обвинять его в убийстве? Человек способен на многое, защищая свою жизнь. Легкая паника окутала девушку, а в животе появилось ощущение бабочек, как от радости. Но это были совсем другие чувства.