Выбор по Тьюрингу Гаррисон Гарри

Глава 26

19 июня 2024 года

Беникоф постучал, и Шелли открыла ему дверь.

– Брайан только что пришел, – сказала она. – Я как раз достала для него пива. Вам тоже?

– Если не трудно.

– Заходите, взгляните, как я устроилась, – в конце концов, оплатили все это вы.

Она ввела его в гостиную, где были тщательно вытравлены все следы казармы. Окно обрамляли шторы от пола до потолка из яркой ткани ручной работы. Темно-оранжевый ковер был подобран в тон их рисунку, с ним гармонировали и изящные линии датской мебели из тикового дерева, а почти целую стену занимало красочное пятно посткубистской картины.

– Прекрасно смотрится, – сказал Бен. – Теперь я понимаю, почему бухгалтерия была в истерике.

– Вовсе не из-за этого. Ткань и ковер – это израильский дизайн и арабская работа, стоили они не так уж дорого. Картину дала мне на время художница, моя подруга, она надеется, что кто-нибудь ее купит. Большая часть денег пошла на кухню – она оборудована по последнему слову техники. Хотите посмотреть?

– Сначала пиво. Мне нужно к этому подготовиться.

– Не хотите ли вы раскрыть тайну этого приглашения на таиландский обед? – спросил Брайан, уютно развалившийся в мягком кресле. – Вы же знаете, что мы с Шелли здесь, в «Мегалоуб», на положении пленников, пока вы не выловите убийц. Как мы можем отправиться в этот ваш таиландский ресторан?

– Если вы не можете отправиться в Таиланд, Таиланд может прийти к вам. Когда вы сказали, что хотите ввести меня в курс вашей работы над искусственным интеллектом, я подумал, что это надо отпраздновать. Спасибо, Шелли.

Бен сделал большой глоток холодного «Текате» и вздохнул:

– Хорошее пиво. Все началось на прошлой неделе с проверки, которую проводит служба безопасности. Я вхожу в состав комиссии из военной разведки – она проверяет каждого солдата, которого предполагается перевести сюда. Таким способом я и узнал, что рядовой Лэт Фроа завербовался в армию, только чтобы не работать в отцовском ресторане. Он заявил, что ему невмоготу стоять у плиты и хочется отведать настоящей жизни. Однако после года армейской кормежки он более чем счастлив приготовить настоящий таиландский обед на здешней кухне, если я достану все нужные приправы. Я их достал. Повара ничего против не имеют, а для личного состава это долгожданное разнообразие. С двух часов столовка в полном нашем распоряжении. Мы выступаем в качестве морских свинок: если нам понравится, Лэт пообещал вечером накормить всех остальных.

– Мне не терпится попробовать, – сказала Шелли. – Не то чтобы здесь так уж плохо кормили, но хочется чего-нибудь необычного.

– А как идет расследование? – спросил Брайан, который никогда о нем не забывал. Бен хмуро уткнулся в свой бокал.

– Рад был бы сообщить какую-нибудь хорошую новость, но мы, кажется, зашли в тупик. Мы достали послужной список Алекса Тотта. Пилот он был выдающийся, об этом говорит множество отзывов. Но сильно пил – на грани алкоголизма, и характер у него был скверный. После войны от него избавились при первой же возможности. По адресу, который он тогда оставил, мы не нашли никаких его следов. Его пилотские права еще действительны, ФБР проследило по ним, где он работал. Но сам он исчез – и след простыл. История, которую рассказал Дасти Родс, подтвердилась. Его впутали в это дело, а потом предоставили выпутываться, как сможет. Происхождение денег, переведенных на его счет, выяснить невозможно.

– А что будет с Родсом? – спросила Шелли.

– Теперь – ничего. Остаток денег, которые он от них получил, реквизирован и передан в фонд помощи жертвам преступлений, а он дал подробные показания обо всем, что произошло и что он делал. Теперь он будет вести себя паинькой, иначе ему придется отвечать сразу по многим статьям. Мы хотим, чтобы вокруг этого дела не было никакого шума, пока не закончится расследование.

Шелли кивнула и повернулась к Брайану:

– Расскажите мне о ваших успехах. Удалось вам заставить работать этот мозг Б?

– Знаете, удалось, и иногда он работает на удивление хорошо. Но не настолько часто, чтобы на него можно было положиться. Там то и дело происходят какие-то необычные и очень любопытные сбои.

– Неужели? Я думала, что с помощью «ламы-5» отыскивать дефекты станет проще.

– Так оно и есть. Но я думаю, тут дело больше в конструкции. Вы знаете, что мозг Б должен контролировать мозг А и вмешиваться, когда надо, чтобы он не сбивался с толку. Теоретически это должно получаться лучше, когда мозг А не знает, что происходит. Но похоже, что у Робина мозг А до того поумнел, что научился замечать такое вмешательство, – и попытался найти способ возвращаться в прежнее состояние. Кончилось тем, что между ними началась борьба за власть, за управление.

– Напоминает шизофрению у человека – расщепление личности.

– Точно. Безумие человека отражается в сумасшествии машины, и наоборот. А почему бы и нет? Когда мозг начинает барахлить, одни и те же причины будут приводить к одним и тем же симптомам – что у машины, что у человека.

– Должно быть, это не слишком приятно – когда ничего не можешь поделать с полоумным мозгом в металлическом корпусе.

– Да нет, я бы не сказал. Это даже ободряет! Чем больше сбои у робота напоминают то, что случается с человеком, тем ближе мы к созданию человекоподобного машинного интеллекта.

– Но если все хорошо, то чем вы так обеспокоены?

– А что, это видно? Ну, возможно, дело в том, что я уже добрался до конца тех заметок, которые мы привезли. Проделал почти все, что в них описано. Значит, теперь я отправляюсь в плавание по неведомому морю.

– А разве обязательно, чтобы этот ваш искусственный интеллект был таким же, как тот, который похитили?

– В общем, да, если не говорить о мелочах. Дело в том, что в нем уж слишком много дефектов – боюсь, не застряли ли мы на второстепенной вершине.

– Что это значит? – спросил Бен.

– Простая аналогия. Исследователь похож на слепого альпиниста. Он лезет в гору и в конце концов добирается до вершины – дальше подниматься некуда. Но поскольку он ничего не видит, он не может догадаться, что поднялся не на главную вершину, а на соседнюю, пониже, и что это тупик. Цели ему здесь не достигнуть – для этого надо снова спуститься вниз и искать другой путь к главной вершине.

– В этом есть смысл, – сказал Бен. – Значит, ты хочешь сказать, что искусственный интеллект, который ты только что построил, – видимо, почти такой же, как тот, что похитили, – это, возможно, всего лишь второстепенная гора, а не главная вершина?

– Боюсь, что так.

Бен весело присвистнул:

– Так это же самая лучшая новость, какую только можно придумать!

– Вы случайно не переутомились?

– А ты подумай! Это значит, что кто бы ни украл твою старую модель, теперь оказался в таком же тупике, – но он этого даже не знает! А тебе никто не мешает усовершенствовать свою машину. И тогда у нас будет то, что нужно, а у них нет!

После недолгого раздумья на лице у Брайана появилась широкая улыбка.

– Конечно, вы правы, это действительно самая лучшая новость. Те жулики застряли в тупике – а я буду двигаться дальше.

– Только не сейчас, а после обеда, – заявила Шелли, ставя рюмку на стол и указывая на дверь. – Выметайтесь отсюда. Уже больше двух, и я умираю от голода. Еда – прежде всего, а все разговоры – потом.

Когда они управились с си-хронг-му-сам-ротом – который, несмотря на устрашающее название, оказался необыкновенно вкусным и представлял собой кисло-сладко-соленую свиную грудинку, – у них едва хватило сил на десерт, состоявший из вареной на пару тыквы со сладкой начинкой.

– Никогда больше не буду есть армейского пайка, – проворчал довольный Брайан, похлопывая себя по животу.

– Скажите это повару – он будет счастлив, – отозвалась Шелли. – Во всяком случае, я так и сделаю.

Лэт Фроа принял их похвалы как должное, удовлетворенно кивая:

– Неплохо получилось, правда? Если остальным парням понравится, я постараюсь добиться, чтобы такие блюда включили в обычное меню. Хотя бы ради меня.

Бен распрощался и ушел, а Брайан и Шелли решили немного пройтись после обеда, прежде чем идти в лабораторию.

– Мне не терпится – но немного страшно, – сказал Брайан. – Отправляться в неведомые моря. До сих пор у меня была карта – мои собственные заметки, а теперь она кончилась. Не слишком ли большая наглость со стороны четырнадцатилетнего мальчишки – надеяться на успех там, где осрамился двадцатичетырехлетний?

– Ну не скажите. Доктор Снэрсбрук говорит, что вы теперь соображаете лучше, чем раньше, – ваш имплантат наделил вас какими-то необыкновенными способностями. А кроме того, вы с ней очень многого добились, анализируя работу вашего мозга, – вы узнали о себе, наверное, больше, чем мог бы узнать целый полк психологов. Я убеждена, что вам все удастся, Брайан. И вы подарите миру нечто совершенно новое.

– Человекоподобный машинный интеллект – не больше и не меньше!

Глава 27

22 июля 2024 года

Проснувшись, Бен прослушал записи своего автосекретаря и услышал голос Брайана:

– Бен, сейчас четыре утра, и дело в шляпе! Данных, которые были в Робине, почти хватило, а остальное добавила доктор Снэрсбрук – она раскодировала кое-что из моего мозга. Это была каторжная работа, но мы управились. Так что теперь Робин теоретически содержит копию моего «суперэго». Я велел компьютеру заново пересмотреть все программы Робина и попытаться интегрировать то, что в них было, с новым материалом. Теперь мне надо немного поспать. Если сможете, приходите, пожалуйста, в лабораторию после обеда – я вам все покажу. Конец связи – и спокойной ночи.

… – Дело в шляпе, – сказал Брайан, когда они встретились в лаборатории. – Данных, уже загруженных в Робина, было почти достаточно. А доктор Снэрсбрук добавила остальное – то, что можно назвать матрицей, копию моего «суперэго». Это, можно сказать, копия того, как в моем мозгу работают управляющие функции самого высшего уровня. Всю память, которая не связана с управлением, убрали, и осталась, как мы надеемся, матрица действующего разума. Не так просто было совместить эти программы с уже заложенными в Робина, но в конце концов нам это удалось. Впрочем, по ходу дела случилось несколько солидных сбоев – о некоторых вы знаете.

– Вроде погрома в лаборатории на прошлой неделе.

– И еще одного – во вторник, – добавила Шелли. – Но все это в прошлом. Теперь наш Свен просто прелесть.

– Свен?

– На самом деле – Робин-7: выяснилось, что у шестой модели не хватало объема памяти.

– Это все Шелли, – сказал Брайан. – Ей кажется, что, когда я со своим ирландским выговором произношу «seven» – «семь», получается похоже на «свен». Поэтому она тайком от меня ввела в программу шведский акцент, а кличка так и осталась.

– Ну-ка, дайте мне послушать, как робот разговаривает со шведским акцентом!

– К сожалению, ничего не выйдет. Акцент мы убрали. Слишком смешно получалось, невозможно было работать.

– Тоже верно. Ну и когда же ты меня познакомишь с вашим искусственным интеллектом?

– Сейчас. Только разбужу Свена, – и Брайан указал на неподвижного телеробота.

– Разбудишь или включишь? – спросил Бен.

– Компьютер, конечно, работает все время. А новая схема управления памятью, оказывается, вроде сна у человека – она сортирует воспоминания, накопившиеся за день, чтобы разрешить возможные противоречия и убрать лишнее. Нет смысла загружать память тем, что человек уже знает. Свен, можешь проснуться, – произнес Брайан громко.

Крышки, закрывавшие три линзы, щелкнув, поднялись. Свен встрепенулся и повернулся к ним.

– Добрый день, Брайан и Шелли. И незнакомец.

– Это Бен.

– Рад познакомиться с вами, Бен. Это ваше имя или фамилия?

– Прозвище, – ответил Бен. Робин опять его не узнал – уже в третий раз; ничего удивительного, ведь у него заменили память. – Полностью – Альфред Дж. Беникоф.

– Рад с вами познакомиться, мистер или миссис Беникоф.

Бен удивленно поднял брови, а Брайан рассмеялся:

– Свен еще не усвоил всю информацию, касающуюся распознавания половых различий. В сущности, он начинает с нуля, и задачи у нас сейчас совсем другие. Главное – целостность. Я хочу, чтобы у Свена был столь же целостный разум, как у ребенка. Вот сейчас я собираюсь научить его, как ребенка, переходить улицы. Мы идем на прогулку – пойдете с нами?

Бен бросил взгляд на электронное оборудование, загромождавшее лабораторию, и снова поднял брови. Видя его удивление, Брайан рассмеялся и показал в дальний конец комнаты.

– Виртуальная реальность. Мне даже не верится, что техника могла так далеко продвинуться вперед за эти десять лет. Мы наденем инфоскафандры, а Свен присоединится к нам через электронику. Шелли займется имитаторами.

Скафандры расстегивались со спины. Брайан и Бен разулись и влезли в них. Скафандры были подвешены за крепления и позволяли на ходу поворачиваться и изгибаться. Плоские бегущие дорожки на полу позволяли шагать в любом направлении, а механические устройства в ботинках воспроизводили форму и характер имитируемой поверхности. Легкий, как перышко, шлем поворачивался вместе с головой, а на экране перед глазами разворачивалась картина, воссозданная компьютером. Бен взглянул вверх и увидел за верхушками деревьев обелиск в честь Джорджа Вашингтона.

– Туманная Дыра, – заметил он.

– А почему бы и нет? В памяти компьютера есть вся информация о городе, так что Свен может познакомиться с тамошними лихачами.

Иллюзия была почти полной. Рядом с Беном стоял, вытянувшись, Свен, вращая глазами. Бен повернулся к изображению Брайана и увидел, что это вовсе не Брайан.

– Брайан, ты превратился в девушку! В чернокожую девушку!

– А что? Мое изображение здесь, в виртуальной реальности, воспроизводится компьютером, так что я могу выглядеть кем угодно. Это дает Свену дополнительную возможность встречаться с новыми людьми – женщинами, национальными меньшинствами, с кем угодно. Ну что, пройдемся?

Они не спеша шагали по парку, прислушиваясь к отдаленному шуму улиц и воркованию голубей на деревьях. Парень и девушка, шедшие навстречу, прошли мимо, погруженные в беседу. Они не обратили никакого внимания на причудливую фигуру робота – ничего удивительного, ведь и их изображения были всего лишь воспроизведены компьютером.

– Мы еще ни разу не переходили улиц, – сказал Брайан. – Давайте попробуем. Шелли, вы там полегче для первого раза, ладно?

По-видимому, Шелли что-то подрегулировала, потому что поток машин, несшихся по улице, начал редеть. Их становилось все меньше, и к тому времени, когда Бен, Брайан и робот дошли до перекрестка, ни одной машины не было видно. Даже те, что стояли у тротуара, отъехали, а все пешеходы одновременно свернули за угол и больше не показывались.

– Я хочу, чтобы для начала все было попроще. Позже мы попробуем проделать то же самое с машинами и людьми, – пояснил Брайан. – Свен, можешь сойти с тротуара?

– Да.

– Хорошо. Пошли.

Бен с Брайаном начали переходить улицу.

– Нет, – внезапно сказал Свен. Брайан остановился и оглянулся на его фигуру, застывшую на месте.

– Пойдем, сейчас можно.

– Ты объяснял, что я могу переходить улицу, только если уверен, что не приближается ни одной машины.

– Ну правильно, посмотри в обе стороны, машин не видно. Пошли.

Свен не двигался.

– Я все еще не уверен.

– Но ты же посмотрел.

– Да, тогда машин не было. Но сейчас – это сейчас.

Бен рассмеялся:

– Ты слишком буквально все понимаешь, Свен. На самом деле это очень легко. Отсюда видимость в обе стороны не меньше километра. Даже если бы из-за угла выскочила машина и поехала со скоростью сто километров в час, мы бы все равно успели перейти.

– Если бы ее скорость была пятьсот километров в час, она могла бы нас задавить.

– Ну ладно, Свен, на сегодня хватит, – сказал Брайан. – Отключаемся.

Экран потемнел, улица исчезла. Спины скафандров распахнулись.

– Ну и в чем дело? – спросил Бен, вылезая задом из скафандра и нагибаясь за своими туфлями.

– Проблема, с которой мы сталкивались и раньше. Свен все еще не знает, когда надо перестать рассуждать, демонстрируя свою безупречную логику. В реальном мире мы ни в чем не можем быть уверены на все сто процентов, так что приходится исходить из тех знаний и рассуждений, какие уместны в данной ситуации. А чтобы принять решение, в какой-то момент нужно перестать рассуждать. Но для этого нужно уметь вовремя остановиться. Я думаю, Свена как раз потому и заело, что его новое «суперэго» ингибирует эту самую способность вовремя остановиться.

– То есть отключает тот самый процесс, ради которого оно в нем и установлено? Что-то это подозрительно напоминает парадокс. И скоро вы думаете его починить?

– Я надеюсь, что чинить его вообще не понадобится. Свен должен справиться сам.

– Самообучение?

– Конечно. В конце концов, на первых порах чрезмерная осторожность не мешает. Чтобы обучиться, нужно прежде всего остаться в живых. Это может занять некоторое время, но, обучаясь, Свен сможет приобрести прочный навык обучения, который в будущем все намного ускорит. Но сейчас у меня для вас есть кое-что важнее прогулок. Несколько дней назад Шелли соединила Дика Трейси с Робином. Они неплохо совместились и уже работают вместе. Свен, скажи-ка, добавил что-нибудь Дик Трейси к твоему списку промышленных изделий?

– Да.

– Давай-ка распечатку.

Зажужжал лазерный принтер, и из него поползли лист за листом. Брайан взял первый и протянул Бену. Список был, разумеется, алфавитный.

– Абак, абака, абзетцер, аблятор, абразив, абсорбер, абс-пластик… ну и так далее, – прочитал Бен, взглянул на растущую стопку листов и в недоумении тряхнул головой. – А ты не можешь сказать, зачем все это понадобилось?

– Мне казалось, это очевидно. Ваше расследование преступления, по-видимому, окончательно застопорилось.

– Мне жаль, если это так выглядит, но над ним работает столько людей…

– Знаю, Бен! Я вас ни в чем не виню. Это крепкий орешек, и мы хотим всего лишь помочь – хотя бы из чисто личных, шкурных соображений. Программа Дика Трейси у Шелли все еще работает, но и она, похоже, топчется на месте. И вот появляется Свен, который раскрывает тайну!

– Я не могу появиться, я уже здесь.

– Это образное выражение, Свен. Потом объясню. Можешь прекратить распечатку.

– Я дошел только до буквы В. Вам не нужна вся распечатка?

– Нет, только начало – для примера. Отправь то, что напечатано, обратно в подающее устройство.

Зашелестев своими конечностями, Свен быстро пересек комнату, подошел к принтеру и взял стопку листов вечной бумаги из приемного лотка. Но не так, как это сделал бы человек, – всю стопку сразу: вместо этого он перенес свою тяжесть на одну из древовидных конструкций, служивших ему ногами, поднял другую и быстрым движением множества крохотных пальчиков взял каждый листок по отдельности. Поднеся их к другой стороне принтера, он отпустил их, и они соскользнули в подающее устройство, словно колода карт из рук фокусника.

– Эта распечатка, – сказал Брайан, – понадобилась только для того, чтобы дать вам представление о базе данных, которую мы собираем. Идея состоит в том, чтобы составить список всех возможных изделий, выпускаемых промышленностью, потом посмотреть, как можно их усовершенствовать с помощью искусственного интеллекта, и отбросить наименее вероятное. А когда список будет сокращен до приемлемого размера, Свен обследует все существующие базы данных в поисках возможных нитей. Он будет отыскивать новые технологические процессы, программные системы и любую другую продукцию, которую можно получить только с помощью нового, усовершенствованного искусственного интеллекта.

– Но все эти изделия, которые были в списке, не имеют никакого отношения к делу. Я даже не знаю, что такое абзетцер.

– Конечно, многие из них нам ни к чему. Но искусственный интеллект рассуждает не так, как мы, – пока еще не так. У нас есть интуиция, а она возникает в ходе обучения, а не запоминания. Пока Свену легче составить список всего, что можно производить с помощью искусственного интеллекта. Когда список будет составлен, он начнет вычеркивать все, что не имеет отношения к делу. А когда список сократится до таких размеров, что с ним удобно будет работать, Свен начнет искать возможные нити.

– Ничего себе работа!

– А Свен – ничего себе машина! – гордо заметила Шелли. – Вместе с Диком Трейси это ему вполне под силу. Если украденный искусственный интеллект где-нибудь работает, мы выследим его, узнав, что именно он делает.

– Не сомневаюсь, – сказал Бен. – И немедленно дадите мне знать, как только нащупаете какой-нибудь след.

– Это может оказаться просто намек, тут ничего нельзя будет сказать наверняка.

– Еще как можно будет! Я все их прослежу. У меня там огромная команда, которая пока ничего толком не добилась. Я посажу их за эту работу. Честно говоря, я думаю, что только Свен в состоянии помочь нам разыскать людей, которые это сделали.

Глава 28

4 сентября 2024 года

Беникоф был уверен, что совещание не займет много времени. Все подготовленные бумаги он просмотрел, пока летел до Сиэтла, а последние заметки сделал по дороге из аэропорта в Такому. Это было первое новое задание, которое он получил за долгие месяцы с тех пор, как ушел с головой в дело «Мегалоуб», и никакого повода отказаться у него не было. Перед самым началом совещания зажужжал его телефон. Он взял трубку.

– Бен, это Брайан. Свен как будто обнаружил кое-какие нити.

– Быстро работает этот твой электронный мудрец.

– Как только список был закончен и все лишнее из него вычеркнуто, Свен занялся тем, что наиболее вероятно. Пока что он видит три возможных варианта. Один – это некий подозрительный пакет программ, который пишет немыслимо эффективные коды. Потом есть одна машина для ремонта обуви – возможно, там работает искусственный интеллект, потому что она может заменить любую подметку на любой модели. И есть еще одна сельскохозяйственная машина, к которой искусственный интеллект почти наверняка приложил руку.

– Возможно? Почти наверняка? А не может твоя машина дать прямой и честный ответ – да, или нет, или пятьдесят на пятьдесят?

– Нет, не может. Свен работает с программой, основанной на понятии качественной возможности. Он вообще не пользуется числами. Я уже просил его о том же, и он отказался.

– Кто там у вас командует – ты или машина? Ну и что он сообщил?

– Эта машина называется «Смерть букашкам», можете себе представить?

– Могу – и сегодня же свяжусь с ФБР и начну действовать. Я тут должен был провести одно короткое совещание, так оно только что стало еще короче – я его совсем отменил. Сейчас же возвращаюсь к вам.

Начальник отделения ФБР в Сиэтле Антонио Пердомо был рослый человек такого же крепкого сложения, как и Беникоф, лет под пятьдесят, но уже почти облысевший. Взглянув на удостоверение Беникофа, он, не тратя лишних слов, перешел к делу.

– Вашингтон уже проводил ревизию этой компании – «ДигиТекс продактс» в Остине, штат Техас. Вот материалы. Они производят и продают оптом большей частью комплектующие для электроники, хотя иногда выпускают и готовые изделия – обычно для сбыта через собственную сеть. Машина, о которой вы спрашиваете, – «Смерть букашкам» – появилась в продаже всего несколько недель назад. Они распространяют ее сами.

– А как бы нам купить одну такую?

– Это я тоже устроил. Она не продается, а сдается в аренду для использования в теплицах вместо пестицидов – так, по крайней мере, говорится у них в проспекте. Я знаю, что вы хотели бы сохранить все это расследование в абсолютной тайне, и поэтому наводил справки через одного знакомого в Торговой палате. Он связался со всеми владельцами теплиц в этих местах и попал в точку. Тот, кто нам нужен, – дорожный полицейский в отставке по фамилии Нисиуми.

– Лучше не надо. Вы с ним связались?

– Он у себя и ждет вас. Ему известно только, что это какое-то важное расследование и что он никому не должен о нем говорить.

– Отлично сработано.

– Просто делаю свое дело, – улыбнулся Пердомо.

Солнце исчезло за тучами, и Сиэтл снова стал таким, каким обычно бывает зимой. «Дворники», включенные на максимальную скорость, еле успевали смахивать с лобового стекла дождевые струи. Хотя машину удалось припарковать почти у самого входа, Бен и Пердомо промокли до нитки, пока дошли до теплицы.

Нисиуми, коренастый японоамериканец, молча повел их в кабинет и не раскрывал рта, пока дверь за ними не закрылась. Вытерев о белый халат вымазанные в земле руки, он обменялся с обоими рукопожатием и долго, тщательно изучал служебное удостоверение Пердомо.

– Эти ребята из «Смерти букашкам» всем уши прожужжали своей рекламой. Дошли, я думаю, до каждого тепличного хозяйства в стране. Мне даже прислали брошюру о машине – вон она на столе.

– Познакомьтесь – мистер Беникоф, он организовал все это расследование, – сказал Пердомо. – Он им и руководит.

– Спасибо за содействие, – начал Бен. – Это дело особой важности, им интересуется Вашингтон, было несколько жертв. Сейчас больше ничего не могу вам сообщить. Когда все кончится, обещаю рассказать вам, о чем шла речь.

– Согласен. Это будет поинтереснее огурцов. Я заинтересовался «Смертью букашкам», когда прочитал о ней в нашем специальном журнале. Вот почему я запросил эту информацию. Но машина для меня слишком дорога.

– Считайте, будто только что получили беспроцентный и бессрочный кредит на любую сумму, какая вам понадобится.

– Рад тряхнуть стариной! Пока вы ехали сюда, я позвонил в «ДигиТекс продактс» – там указан номер, по которому можно звонить за их счет. У них есть представитель в наших местах, завтра в девять он устроит здесь демонстрацию машины.

– Замечательно. С вами будет ваш бухгалтер – то есть я. Только называйте меня Бен, а не Беникоф.

…Капли дождя громко стучали в окно гостиничного номера. Беникоф опустил шторы и включил радио в надежде, что оно заглушит шум дождя. Он сидел, углубившись в бумаги, когда принесли бифштекс с кровью, зеленый салат вместо картошки на гарнир и полный кофейник кофе. Не переставая читать, он принялся не спеша есть, переваривая еду и документы в одно и то же время.

Представитель фирмы опоздал к назначенному времени – было уже почти десять, когда его фургон остановился около теплицы.

– Прошу простить – большое движение и туман. Я Джозеф Эшли, но все называют меня Джо. Вы хозяин, мистер Нисиуми?

Пока они знакомились, водитель фургона выгрузил на ручную тележку большой ящик и вкатил в теплицу. Джо сам открыл крышку и торжественно объявил:

– «Смерть букашкам»! Так оно и будет. Эта крошка решит все ваши проблемы защиты урожая.

На вид машина напоминала огнетушитель, только была немного потолще. Ярко-красный корпус покоился на шести паучьих ногах; сверху из него торчали две суставчатые металлические руки, каждая из которых заканчивалась гроздью металлических пальцев. Беникоф, скрывая свой интерес к машине, разглядывал ее с подозрением, как настоящий бухгалтер. Многократно раздваивающиеся пальцы отдаленно напоминали разветвленные манипуляторы Робина, хотя и были крупнее.

– Сейчас я только сниму с этих рук прокладки, которые мы ставим на время транспортировки, и все будет готово. – Джо вытащил пенопластовые прокладки, достал из ящика красный контейнер величиной с коробку сигар и поднял его вверх. – Это блок питания. Включается в обычную розетку и закрепляется на уровне пола. Машина полностью автономна. Сейчас ее аккумулятор заряжен, и она рвется в бой. Будет воевать день и ночь, если понадобится. А когда аккумулятор разрядится, она просто подъезжает к блоку питания и подзаряжается.

– Наверно, это недешево обходится, – проворчал Беникоф.

– На первый взгляд недешево, мистер Бен, да и на самом деле недешево. Но не для вас. Вы увидите, что стоимость аренды у нас более чем разумная. И готов спорить на что угодно – «Смерть букашкам» окупится так быстро, что вы и глазом моргнуть не успеете.

– А что, я должен ее запрограммировать, или ходить за ней, или что? – спросил Нисиуми.

– Она так проста в применении, что вы не поверите, пока не увидите эту игрушку в действии. Все, что от вас требуется, – это включить ее, а потом только стоять и смотреть! – Джо так и сделал, нажав кнопку пуска и отступив назад. Зажужжали моторчики, обе руки вытянулись в стороны, изящно помахивая в воздухе длинными металлическими пальцами. – Это программа поиска. Детекторы на кончиках пальцев разыскивают растения. Днем и ночью, как я и говорил, – видите, на них светятся огоньки?

Моторы зажужжали чуть громче, и машина, легко переступая ногами, грациозно приблизилась к проходу между грядками. У крайнего растения она остановилась, обе руки вытянулись вперед, ощупали землю, передвинулись к стеблю и принялись быстро-быстро перебирать листочки, ласково пробегая по зеленой кожице огурцов и нежно касаясь желтых цветков на конце побегов. Послышался легкий щелчок – на одной руке открылась какая-то крышечка и тут же закрылась снова.

– Никаких пестицидов, никаких ядов, никакого загрязнения – полная экологическая чистота. Держу пари, что, даже когда вы видите это своими глазами, вы все равно не можете поверить. И неудивительно, потому что ничего подобного в мире еще не было. Здесь перед вами работают почти невидимые глаза – оптические элементы на концах пальцев, которые сейчас выискивают тлей, паучков, клещей – любых букашек. Стоит ей увидеть хоть одну, как она снимает ее с растения – раз, и готово. Снимает и прячет. Руки машины внутри полые, и скоро они будут полны букашек. Настоящий пир для вашей ручной птички или ящерицы, а то еще можно использовать их как удобрение. Вот оно, джентльмены, – механическое чудо нашего времени!

– Что-то оно мне кажется опасным, – кислым голосом сказал Беникоф.

– Ни в коем случае! Машина оборудована блокировкой – она не должна трогать ничего, кроме растений, а если у нее на пути окажетесь вы или кто-нибудь еще, она автоматически останавливается.

Торговец подошел и взялся за огурец, к которому приближались сверкающие металлические пальцы. Машина отдернула манипулятор и тревожно загудела. Гудение продолжалось до тех пор, пока он не отпустил огурец.

– Ну, не знаю, – сказал Бен. – Что вы насчет этого думаете, мистер Нисиуми?

– Если она на самом деле работает так, как говорит Джо, то тут, возможно, есть кое-какая перспектива. Мы же знаем, что овощи, выращенные без ядохимикатов, можно продать дороже.

– А какой минимальный срок аренды? – спросил Беникоф.

– Один год.

– Слишком долго. Нам надо переговорить. Пойдемте в контору.

Когда обсуждались условия контракта, Беникоф торговался, сколько мог, и добился кое-каких уступок, сам не уступив ничего. Джо вспотел, и улыбка его поблекла, но в конце концов они договорились. Контракт был подписан, руки пожаты, улыбка снова вернулась на лицо Джо.

– Замечательная это будет у вас машина, просто замечательная.

– Надеюсь. А если она сломается?

– Не сломается! Но у нас круглые сутки дежурят ремонтники – только ради того, чтобы клиенты могли спать спокойно.

– А вы не будете приезжать ее проверять?

– Только если вы попросите. Каждые полгода проводится техосмотр, вам позвонят, чтобы договориться о времени, но это обычное техническое обслуживание. Если не считать его, от вас требуется одно – спустить этого маленького дьявола на ваших вредителей и отойти в сторонку. Господа, вы ни на мгновение не пожалеете о своем решении!