Старый дом под платанами Сорокина Светлана

11

Это случилось. Она пришла. Ночью я почувствовал легкое прикосновение к своей щеке. Словно прохладный, легкий ветерок морского побережья ласкал меня. Я открыл глаза. Призрак Марии сидел на краю кровати и смотрел на меня. Странно, но я не почувствовал страха. Это было словно прекрасное видение – голубовато-серебристая девушка с венком на голове в сияющем ореоле. Она была фантастично красива. Застыв на месте, боясь, что мираж рассеется, я любовался неземным образом. Мария заговорила, и снова ее слова четко отражались в моем мозгу:

– Тебе понравилось, как играла моя мама? Она прекрасная пианистка.

– Да, конечно. – Машинально ответил я, не сводя глаз с призрака.

– Я рада, что ты спокоен. Сестра подготовила тебя, поэтому мое появление не стало неожиданным.

Мари Спартали Стиллман “Беатриче”

– Какая сестра?

– Та, которую ты встретил на площади.

– Я знаю, что у тебя не было сестер. Значит, – монахиня?

– Да. Она моя небесная сестра. Земных не было. Здесь все иначе. Сейчас она мой проводник. Это она привела тебя в этот городок и предупредила о встрече.

– Монахиня знает о тебе? – Удивился я.

– Да и нет. Однажды мы встретились, но мельком, когда я еще имела тело. Странное чувство родства потянуло нас друг к другу, но, к сожалению, не нашло дальнейшего развития. Я буду ждать ее в ином месте и в ином мире. – Девушка замолчала. Глаза ее стали еще больше и печальнее. Красота Марии была нереальна так же, как и она сама. Я сидел, как завороженный. Она заговорила снова:

– К сожалению, я временно привязана к земному миру и к этому дому. Не могу лететь с ангелами туда, где мне будет хорошо и спокойно.

– Почему же, Мария?

– У меня есть обязательства по отношению к госпоже Алисе. Когда я их исполню, – освобожусь, а Вы поможете мне это сделать. Потому что только Ты видишь меня. Только с тобой могу говорить. Ты будешь моими устами.

– Ничего не понимаю! Объясни! – Взмолился я.

– Моя тетушка страдает. Она винит себя в моей смерти и, как человек с завязанными глазами ходит по лабиринту.

– Она не виновата?

– На ней лежит груз тайн этого дома. Я хотела бы снять его с ее плеч. Облегчить ей жизнь, но с Вашей помощью Алексий. Ведь меня она не слышит. Увы.

– Что мне делать?

– Найти убийцу.

– Но где я его найду?

– Он ходит по дому.

– Кто же это? Ты знаешь? – Большие глаза Марии, казалось, стали еще больше. Обычно такие глаза рисуют на иконах. Она, как мне показалось, стала к чему-то прислушиваться.

– На сегодня хватит. Вам нужно выспаться. Я должна уходить. До следующей встречи!

Изумрудный, лунный свет пронизывал комнату. Я сидел на кровати и, не отрываясь, смотрел на то место, где только что была девушка-призрак. Тепло разливалось по моему телу, а благоуханье невидимых роз, волнующе напоминало о присутствии ангела. Мое сердце трепетало от счастья, словно я был влюблен. Неожиданно в дверь кто-то постучал. Я открыл. На пороге в ночной рубашке с наброшенной шалью на плечи стояла Эва с фонариком, – почти, как привидение, каких показывают в фильмах или злой рок:

– Вам ничего не нужно, господин Алекс? – Лицо домоправительницы было напряжено. Она пристально всматривалась вглубь моей комнаты.

– Благодарю, Вас, Эва, но, кажется, – ничего.

– Я услышала доносившиеся голоса из Вашей комнаты. Решила, может быть, Вам что-нибудь нужно.

– Вы думали, что я не один?

– Простите, Алекс, но мне так показалось. – Помолчав, Эва виновато поджала губы, и ее рот растянулся, в подобии улыбки. – Хорошо. Я проходила мимо и услышала, как Вы с кем-то разговаривали. Я подумала, что это – девушка.

– Ах, вот в чем дело! – Я театрально рассмеялся. – Эва, вы слышали слово «скайп»? К счастью, технологии ушли вперед, и сейчас можно разговаривать при помощи компьютера так, будто человек сидит напротив тебя! Я общался по скайпу со своей бывшей подружкой, Эва. Кстати, расспросите Кэтти или госпожу Алису. Они Вам лучше чем я объяснят, что это такое.

– Да? Вот как? По скайпу, говорите?

– Именно, Эва!

– А я то думала…

– Что Вы думали?

– Нет-нет. Ничего. Спокойной ночи Алекс и простите, что Вас побеспокоила. – Она ушла обескураженная, закутываясь в шаль, хотя ночь была теплая. Даже этот инцидент не смог испортить мне настроение, а сладкий аромат роз до сих пор разносился в воздухе. С наслаждением, что было сил, я втянул носом этот божественный запах.

На следующее утро у меня было на редкость приподнятое состояние духа. Действительно, я находился почти в состоянии левитации. Чувство легкой эйфории не покидало меня. Припомнив вчерашнее событие, искренне удивился открытию: неужели этому, давно забытому состоянию я обязан посещению вчерашней гостьи? Не может быть! Или… может?

Обитатели дома, встретившись за завтраком на Западной террасе, так же заметили мою блуждающую улыбку, шутки и обходительность.

– У Вас сегодня не День рождения, случайно? Вы так и сияете! – заметила госпожа Матильда и почему-то по-детски засмеялась. Словно, нашкодившая школьница, посвященная в тайну, она хитро смотрела на меня и на окружающих, прищурив глаза.

– Мама, почему бы господину Алексу не быть в хорошем настроении? Сегодня с утра светит солнышко, дела его идут, судя по всему хорошо. Ведь так?

– Совершенно верно, госпожа Алиса. Прекрасный день и у меня все просто замечательно!

– Все же, если Вы не выиграли в лотерею, у Вас День рождения, Алексий! – Погрозив пальчиком и подозрительно посмотрев на меня, сказала старая дама. Но на нее уже никто не обращал внимание. Разговор перешел на более интересную тему: о предстоящем благотворительном празднике в детском доме, затем последовали в соответствии с этим распоряжения для секретаря:

– Запишите, пожалуйста, еще Кэтти: приобрести канцтовары – ручки, карандаши простые, цветные, ластики, линейки. Все, что нужно для школьной подготовки. Не забудьте альбомы для рисования и акварельные краски. Да! Еще, пожалуй, нужно будет приобрести буквари и книги для чтения. Конечно, игры для развития. Список составьте сами и игрушки для самых маленьких – для движений: мячи, скакалки, для ума – «Лего», строительные конструкторы и для малышей – мягкие игрушки.

– Не забудь, дорогая, пирожные и конфеты! Это ведь дети! – вставила свое слово Матильда, но Кэтти осадила ее:

– Госпожа Алиса уже позаботилась об этом, добавив к сладостям и фрукты.

Поджав губы, старая дама подкатила на коляске ко мне и заговорщицки прошептала:

– Хм-м… Не находите ли Вы, Алекс, что детей нужно баловать и потакать их слабостям? При этом и у взрослых должны быть свои тайны и места для уединения, чтобы разбалованные ими дети или незваные гости не могли найти их и потревожить, когда тем вздумается отдохнуть. Не правда ли, хорошая идея? – Матильда посмотрела на меня с улыбкой, но взгляд ее был почти угрожающим. Неожиданно рассмеявшись, она въехала на своем кресле через французское окно в дом.

– Будьте осторожнее со старой дамой, – чуть позже тихо сказала мне на ухо Кэтти. – Она может быть опасной.

За ужином я смотрел на портрет Марии и, неожиданно мне показалось, что живая девушка смотрит на меня. Я вздрогнул и опустил глаза. Когда снова осмелился посмотреть на картину, – все на ней было уже без изменения. «Мне лишь померещилось» – с облегчением подумал я, но тут кто-то нежно погладил меня по волосам. Обернувшись, я никого не увидел. Капли холодного пота выступили на моем лбу.

– Эва, пожалуйста, закройте двери! Снова сквозняк! – Раздраженно попросила госпожа Алиса, поправив прическу. Домработница с недовольным видом принялась выполнять скорее приказание, чем просьбу. Я заметил, что она так же приглаживает волосы.

– Ах, полно! Перестаньте щекотать меня, или вам не нравится моя новая шляпка? Ах… Ха-ха-ха! Вы хотите, чтобы я сняла ее? Так и быть, ваша взяла! Может быть, ты примеришь ее? Ох-ха-ха! – Смеялась Матильда, сняв шляпку и положив ее чуть ли не в тарелку. – Вы не находите, что наши «гости», вернее сказать – добрые духи дома сегодня слишком расшалились? – Обратилась старая дама, как ни в чем не бывало, к собравшимся за столом. Госпожа Алиса нервно встрепенулась:

– Мама! Прошу Вас! Вы сегодня очень странны. Может быть Вам лучше отдохнуть в своей комнате? Эва подаст десерт и все, что пожелаете туда.

– Дорогая, странно выглядишь ты, пытаясь делать вид, что ничего не происходит в этом доме, когда давно все обо всем догадываются, в том числе и Алексий. Впрочем, с вами ужасно скучно! Действительно, лучше съесть десерт в своей спальне. Эва, будь любезна, отрежь мне побольше кусок пирога и не жалей молочно-фруктового мусса, мне – двойную порцию. Пусть Лизи принесет!

Когда Матильда уехала, за столом наступила напряженная тишина. Было видно, что госпожа Алиса чувствовала себя очень неуютно. Кэтти выручила ее:

– Какое совпадение, госпожа Алиса! Совсем недавно я предупредила Алекса о странностях госпожи Матильды. – Она улыбнулась.

– Простите нас, Алексей. Действительно, моя свекровь любит пошутить и иногда это выглядит очень странно. – Ее тонкие пальцы теребили старинную брошь, на стойке-воротничке кружевной блузы.

– Как сегодня, например. – Кэтти снова улыбнулась, пожав плечами, подбодрив, таким образом, свою хозяйку и начальницу. За столом снова воцарился мир. Меня же не покидало странное чувство, что за ужином было сказано что-то важное для меня. Мучительно пытаясь вспомнить, я поглощал вкусный мусс. Когда соломинка опорожнила бокал и достала его дна, я вспомнил: Мария назвала меня так же, как сегодня в который раз Матильда! Но если я привык к чудачествам странной старушки, то подобное обращение призрака девушки насторожило: в самом деле, почему Матильда и Мария называют меня на старославянский лад Алексием? Ведь не священник же я, в конце концов!

12

Теперь я не боялся встреч с девушкой-призраком, а ждал их. Каждая беседа была странной и запоминающейся. Мария видела события и людей совершенно в иной плоскости. Не так, как это видим мы, живущие на Земле. Для нее прошлое, настоящее и будущее, стояли как кубики на одной линии, которую выстраивает ребенок. Она часто путала события – те, которые уже были и те, которые должны были произойти. Призрак Марии поведал, что изначально душа произошла от света Господня и после долгих странствий должна туда же вернуться, ибо ВСЕ – ЕДИНО. ВСЕ – ОДНА ДУША. От нее узнал и о трагедии, происшедшей в этом доме. Девушка умерла не от болезни, как установили врачи. Нет! – ее отравили. И это сделал тот, кто живет в этом особняке. Я должен был найти убийцу.

Снова и снова я пытался собрать воедино уже известные мне факты, проанализировать их и сделать выводы. Увы, в итоге понимал, что информации у меня незначительное количество, а об уликах и говорить не приходилось, – их просто не было! Прошло два года после трагического дня, когда девушки, которую обожали все живущие в особняке, включая прислугу, – не стало. Даже если и были какие-то зацепки, они давно уже были уничтожены или самим убийцей или горничными, вытирающими и моющими до блеска все поверхности в доме. Тем ни менее события развивались своим чередом.

Однажды меня посетила Амалия. У нее была ко мне необычная просьба: получить разрешение от ее сестры – госпожи Алисы, играть на рояле любимый вальс. Мне ничего не оставалось, как пообещать исполнить ее просьбу. Набравшись смелости, я спросил у призрака матери Марии, что ее удерживает в этом доме, и не ожидал получить более странный ответ:

– Конечно, Шопен и этот вальс… Я должна сыграть его как следует. Но это невозможно, так как он – божественен!

– Значит, пока Вы не сыграете его как следует, Вы не сможете покинуть этот дом и Землю? Почему?

– Потому что не знаю, что скажу Шопену, когда мы будем прогуливаться по аллее небесного сада. Что я так и не смогла исполнить его вальс? Ведь мне предстоит вечность смотреть ему в глаза и… что? Видеть укор великого композитора?

– Я был уверен, что Вы здесь из-за Марии, Вашей дочери…

– Моя миссия по отношению к ней выполнена. Мы ничем не связаны. Своей смертью я обязана ее рождением. Но я благодарна ей за то, что она пришла в этот мир и за то, что она слушает Шопена в моем исполнении. Наблюдая, как дочь росла, я была ей ангелом-хранителем. Теперь рада, что Мария дождалась Вас, Алексий. Не забудете о моей просьбе? – Амалия подошла ко мне совсем близко, и мои конечности озябли. Ее огромные глаза, такие как у Марии, пристально смотрели на меня.

– Не беспокойтесь. Сделаю все, что в моих силах.

– Я знала, Вы поймете. – Вздохнула она и мило улыбнулась.

– Постойте, но почему вы называете меня на старославянский лад, как священника?

В следующую секунду Амалия исчезла, и я снова подумал, не плод ли это моего воображения? Привидение, пытающееся в совершенстве сыграть вальс Шопена? Не вызвать ли мне самому себе неотложку? Кстати, как долго будет длиться это «музицирование»? Год, два или – столетия? Есть от чего сойти с ума и как я об этом скажу госпоже Алисе?

Постепенно для меня открывались тайны старого дома, но я не становился от этого более счастливым. Его окна-глазницы, хотя и смотрели на мир, – были зашторены. Особняк, обособленный от Вселенной туманом сновидений, был плывущим во тьме кораблем, лавирующим среди скал. Почему-то по воле Судьбы, я стал капитанам этого странного судна.

Несколько раз я подходил к госпоже Алисе с твердым намерением передать просьбу Амалии, но не мог этого сделать. Открыв рот, я начинал говорить о хорошей погоде, красивом саде или о чем угодно, что приходило в голову, но только не о вальсе Шопена. Всякий раз, представляя реакцию госпожи Алисы, я загадывал, что она сделает: одно действие из трех – позвонит сразу в нервно-психологический диспансер, попросит приехать ко мне своего доктора Глейзера или просто вызовет скорую помощь?

Все же слово, данное мной Амалии, угнетало. Ведь я обещал выполнить ее просьбу! Каждый раз, чувствуя ее присутствие рядом, настроение мое портилось. Иногда казалось, что кто-то гладит меня по волосам или притрагивается к моей руке. Очевидно, она или Мария напоминали о себе. Как-то днем в будуаре представился удобный случай поговорить на эту тему. Госпожа Алиса сидела за секретером, и что-то записывала в еженедельник. Французское окно было настежь открыто, и из него хорошо просматривалась Западная терраса, залитая солнцем. Там никого не было. Попросив у госпожи чистый лист бумаги, я вышел через французское окно и сел за плетеный столик на свежем воздухе. Думалось хорошо, и я стал записывать идеи. Скоро хозяйка дома присоединилась ко мне и попросила вездесущую Эву принести нам чай с бисквитами. Поинтересовавшись, о чем я пишу, она была удовлетворена. Заметки и тезисы для дальнейшего плана работы, – ей было это понятно:

– Помню, как теплыми, летними вечерами в лучшие времена для моей семьи, когда все еще были живы, Амалия никак не могла понять, почему я бегу к секретеру и хватаюсь за ручку и блокнот. Она совершенно была не практична. План работы, который я всегда составляла, казался ей китайской грамотой. Зато она любила играть на рояле. И как играла! Восхитительно! Я могла слушать часами…

– Как она «музицирует»? – Неожиданно для себя задал я вопрос, перебив рассказчицу. – Простите. Сам не знаю, почему я вспомнил это выражение госпожи Матильды.

– Я думаю, знаете. Вероятно, Вы тоже слышали «двойное пиано» звуков рояля, доносившихся из Музыкальной гостиной? – Госпожа Алиса опустив глаза, размешивала ложечкой в чашке сахар. Однако кусочки сахара лежали рядом на блюдечке.

– Вы не положили сахар.

– Простите, что Вы сказали? – Я повторил. – Спасибо. Действительно. Задумалась, вспомнив Амалию и тех, кого уже не вернешь.

– В то Воскресенье, придя раньше с храма, я слышал доносившийся с Музыкальной гостиной вальс Шопена.

– Снова кто-то упражнялся без моего ведома? Тогда явно это не Кэтти и не Эва. Ведь они были со мной в гостях у тетушки Филиппа. Я обязательно спрошу у слуг. Возможно, Лизи умеет играть? Не беспокойтесь, Алекс. Еще – бисквиты?

– Нет, нет. Благодарю. – Поспешно отказался я, но было уже поздно. Разговор перешел в другое русло, а подошедшая Эва, все же принесла дополнительную порцию пирожных.

Госпожа Алиса явно не хотела говорить о привидениях. Возможно, она не хотела потерять жильцов? Ведь в маленьких городках вести разносятся быстро. Второй вариант, который так же не следовало отбрасывать – ее отрицание потустороннего мира и как следствие – призраков. Именно это я видел все время – непринятие очевидных фактов. То же самое, правда, по-своему, о происходящем в доме пыталась ей объяснить и Матильда. Почему старушка не скажет бывшей невестке прямо о том, что ее волнует?

Через несколько дней произошло еще одно событие. Прогуливаясь как-то по саду, я оказался в отдаленном месте. Высокая изгородь из тиса отделяла эту зону сада от остальной его части, делая ее скрытой от посторонних глаз. Нырнув под зеленную арку с белоснежной ажурной калиткой, я оказался в другом мире: античные руины и проросшие среди них ампельные растения, превращали его в забытый мир древней Эллады. Именно об этих «Дебрях» говорила одна из дам на чаепитии в Музыкальной гостиной. Отсюда была видна скрытая деревьями белая беседка, увитая плетистыми розами. Любоваться руинами, древнегреческими статуями и рукотворным водопадом, вероятно лучше всего было именно оттуда. В беседке я заметил Матильду. Ее инвалидное кресло стояло рядом, а она проворно передвигалась, пытаясь поймать яркую бабочку, едва не перевалившись за решетчатое ограждение. За этим занятием я ее и застал.

– Госпожа Матильда! В Вашем возрасте следует быть более осторожной. Что бы сказала госпожа Алиса, увидев, как Вы чуть не вывались из беседки, пытаясь поймать бабочку?

– Тише, тише, господин Алекс! Нас могут услышать!

– Кто? Кого Вы боитесь? Почему Вы скрываете свое здоровье?

– Хороший вопрос. А Вы проницательны, однако же! – Она хитро погрозила мне пальцем.

Оглянувшись по сторонам, старушка приблизила свое лицо к моему, и шепотом заговорила:

– Она должна думать, что я беспомощна, стара, не в своем уме и не представляю никакой угрозы. Даже если что-то скажу о своих догадках, – я всего лишь старуха с соответствующим маразмом. Вы поняли меня?

– Для чего такие меры предосторожности, кого Вы опасаетесь?

– Кого, кого! Заладил. – И вновь, приблизив морщинистое лицо к моему уху, прошептала:

– Убийца ходит по дому! Если она узнает, что Вы догадываетесь, – убьет и Вас! Мы должны притворяться, что ничего не знаем! – И нарочито громко она защебетала – Какой чудесный день, как пахнут розы! Не находите ли, господин Алекс?

Матильда уже уселась в кресло-каталку и жестом приглашала меня подыгрывать. Мне оставалось повиноваться, чтобы узнать больше:

– Конечно! Сад похож на райский уголок. Розы, бесспорно, великолепны! А какой открывается вид на античные руины! – Понизив голос снова до шепота, я спросил:

– Вы знаете, что было совершено убийство?

– Об этом все догадываются. Но никто не знает кто это!

– Кого Вы подозреваете? – Но старушка резко замолчала, а ее глаза расширились от ужаса.

– Смотрите, кто к нам идее-е-ет!! – Нарочито громко и радостно пропела она. – Алиса, дорогая, присоединяйся к нашей компании!

В это время я почувствовал толчок в бок ее локтем и шепот Матильды:

– Вот убийца!

От неожиданного признания, такого по-детски наивного, я застыл на месте.

– С удовольствием посижу с Вами под этими благоухающими розами! – улыбаясь, сообщила госпожа Алиса, усаживаясь в плетеное кресло. – Но о чем Вы только что шептались? – спросила она, как мне показалось, наигранно веселым голосом.

– К сожалению, о житейском, и об этом уголке рая. В прошлую нашу прогулку Вы не показали мне Ваши Руины. Я восхищен этой частью сада! Ландшафтный дизайнер неплохо потрудился!

– Благодарю. Это была идея Филиппа. Да, к сожалению, тогда я не успела показать Вам «Дебри», иначе мы пропустили бы Five o’clock. – Она улыбнулась. Выступая в роли первой скрипки, мне следовало продолжать:

– Увы, еще госпожа Матильда жаловалась на свои ноги, которые у нее крутят к вечеру – нашелся я.

– Да? – Удивилась Алиса. Почему же Вы мне ничего не говорили, мама?

– Не хотела тебя, дорогая, огорчать. А помнишь, как любила эту беседку Мария? Особенно, когда она увита цветущими розами, как сейчас.

– Да. Здесь очень хорошо, но у меня дела, простите. – И госпожа Алиса удалилась.

– Ну, что я Вам говорила? – Торжествующе, посмотрев на меня, сказала Матильда, и глаза ее злобно сузились. – Вы видели, как тень накрыла ее лицо при упоминании о племяннице? А когда за ужином приведения играли с моей шляпкой, разве моя невестка не смутилась? Ее руки в крови! Я в этом уверена! Возможно, она повинна и в смерти моего сына!

– Простите, Вы сказали «привидения»?

– Именно это я сказала. Амалия, как и Мария, находится в этом доме. Как Вы думаете, кто играет ее любимый вальс? Только она может так играть. Не понимаю, почему молитвы местного священника не действуют на эти несчастные души? Пора бы им упокоится с миром.

– Возможно все дело – в силе молитвы?

– Думаю, у Вас бы получилось, отче!

Расставшись с Матильдой, я еще немного прогулялся по парку. Аллея из штамбовых роз привела меня к узелковому саду из вечнозеленого самшита. Здесь царил французский дух изысканности и математической выверенности. В центре композиции возвышался фонтан с пастушкой, – каменная девушка поддерживала на плече кувшин, из которого струилась вода. Созерцая вытекающую воду и любуясь замысловатым узором стриженых кустов, мысленно я постоянно обращался к только что услышанному диалогу, – встреча в беседке с госпожой Алисой и неожиданное откровение ее свекрови не шли у меня из головы. «Неужели убийца – госпожа Алиса? – настойчиво пробуравливала мозг сверлящая мысль. – Нет. Скорее всего, – это фантазии старой дамы». Однако положительным было то, что Матильда так же знала о существовании призрака Амалии, и «музицирование» было фактом. Так же подтвердилась моя догадка, – старушка в инвалидном кресле прекрасно может обходиться и без него!

13

Неожиданно дождливая погода принесла и соответствующее настроение. Матильда не выходила из своей комнаты, жалуясь на радикулит. Госпожа Алиса занималась с утра вместе с домоправительницей и Семеном балансом, счетами в кабинете. Кэтти была завалена бумагами и звонками, связанными с предстоящим благотворительным праздником, но после обеда хозяйка настояла на ее отдыхе и, она слонялась по дому, скучая. Я решил воспользоваться ситуацией, чтобы завести незначительный разговор, с целью сбора информации об обитателях особняка, но Кэтти опередила меня:

– Алекс, помните, Вам рекомендовали посетить наш местный театр? – Я кивнул головой. – Сегодня вечером там премьера «Гамлета» по Шекспиру. У меня лишний билет, – подруга отказалась. Почему бы нам не развеяться?

– Видимо, мне не избежать столкновения с английским джентльменом, даже если он давно умер – пошутил я.

– Вернее, с его детищем – принцем Датским. – Усмехнулась Кэтти.

Сидя возле камина в Большой гостиной и попивая кофе, который мило согласилась сварить нам горничная, мы слово за слово продвигались к главной цели разговора, интересовавшей меня, и, наконец, как можно спокойнее, между прочим, я спросил Кэтти:

– А что это за история с племянницей, умершей такой юной?

– Об этом не любят здесь говорить – понизив голос, ответила Кэтти.

– Я это заметил. – Не выдержав, криво усмехнулся. Мы замолчали. Моя собеседница робко нарушила неловкую паузу:

– Мария была славная девушка. – Помолчав, она продолжила. – Я тогда только начала работать в этом доме. Она очень хорошо отнеслась ко мне и помогла войти в семью. Понимаете, что я имею в виду?

– Да, конечно! Вам было сложно в начале приспособиться. Понимаю. Продолжайте.

– Именно! У госпожи Алисы суровый характер, но она справедлива и добра, а вот Эва возненавидела меня с первого взгляда! – Спохватившись от слишком искренних чувств выставленных напоказ, она немедленно взяла себя в руки.

– Вы не преувеличиваете, Кэтти?

– Возможно да, а возможно – нет. Единственное, что ее оправдывает, – это любовь к бедняжке Марии. – Уловив мой недоверчивый взгляд, она подтвердила:

– Да. Не удивляйтесь. Этот монстр может быть тоже привязан. Я чувствую фальшь. У Эвы были искренние слезы возле ее гроба. Интересен тот факт, что именно домоправительница приняла участие в том, чтобы няню, так же души не чаявшую в девочке, уволили после исполнения Марии десяти лет. Ревность! – Кэтти победоносно посмотрела на меня.

В это время, подошедшая Лизи принесла печенье и фрукты, и Кэтти многозначительно поднесла палец к губам.

– Конечно, Вы не думаете, что причина смерти Марии в аллергии или в пищевом отравлении? – спросил я, когда горничная ушла.

– Что Вы, Алекс, это ведь и дураку понятно, что молодая, здоровая девушка не могла просто так взять и умереть! – Кэтти приблизилась близко и почти на ухо мне прошептала:

– Ее отравили умышленно, и это сделал тот, кому смерть девочки была на руку!

– Но Вы, наверно, кого-то все-таки подозреваете? – шепотом произнес я.

– Разумеется. – Интригующе, едва слышно произнесла она, оглянувшись.

– Кого же? – так же тихо, но настойчиво спросил я.

– Матильду!

– Что-о? – теперь была моя очередь взять себя в руки и сдержать эмоции.

– Подумайте сами: кому это было выгодно? Госпожа Алиса стала опекуном племянницы. Ее муж Филипп, благодаря наследству девочки стал влиятельной фигурой в городе, известным меценатом, уважаемым человеком. Но при этом состояние Марии уменьшилось втрое! Я это хорошо знаю! Матильда боготворила сына. Она никогда бы не согласилась на его позор. Девушка умерла до своего совершеннолетия, не успев вступить в права наследства. Это факт.

– Который, еще ни о чем не говорит. Если предположить, что Филипп, в своих интересах уменьшил состояние племянницы, разве сам хозяин не мог желать смерти девочке?

– Что Вы, что Вы! – зашикала на меня Кэтти. – Он обожал ее как дочь, а госпожа Алиса души не чаяла в малышке. Она заболела после смерти племянницы. Жизнь для нее стала бессмысленной. Матильда же после похорон Марии притворялась два дня, а потом как всегда была радостна и беззаботна.

– Вы уверены, Кэтти? Она странная дама. Да. Но убивать внучку?

– Вы забываете, что она не была ей родной.

Неожиданно перед нами возникла мощная фигура Эвы. Она стояла против окна и казалась темным, мрачным силуэтом монстра из фильмов ужаса.

– Барышня, Вас вызывает госпожа в кабинет – прозвучал в тишине гостиной ее строгий, низкий голос.

Кэтти красноречиво посмотрела на меня: «Делать нечего, это чудовище не дает мне спокойно жить. Надо идти» – именно это выражал ее жест и мимика лица. Вслух же она сказала банальную фразу:

– До вечера, Алекс! Начало в девятнадцать ноль, ноль. Не забудьте!

Эва смерила меня недовольным взглядом, поджала губы и гордо удалилась вслед за секретарем. Весь ее вид красноречиво говорил о моем недостойном поведении. Вероятно, домоправительница поняла по-своему наши посиделки у камина и последнюю фразу девушки. Ей явно не понравился мой выбор, павший на Кэтти. Я чувствовал себя провинившимся школьником.

Допивая кофе, уютно устроившись в мягком кресле и вытянув ноги к камину, у меня было время сосредоточиться и подумать: «Матильда подозревает Алису, Кэтти – Матильду. Кого подозревает госпожа Алиса? Что собой представляет загадочная фигура Эвы и можно ли доверять Кэтти? У нее нет никаких доказательств, только эмоции. Однако версия наблюдательной секретарши звучала правдоподобно». Из размышлений меня вывел вопрос горничной, пришедшей навести чистоту не журнальном столике. Желая избежать суеты, я сказал девушке, чтобы она не беспокоилась, так как сам могу убрать после себя. На мои возражения Лизи побледнела и приложила палец к губам:

– Тише, господин Алекс! Если домоправительница услышит, мне здорово влетит! Пожалуйста, не мешайте мне делать мою работу.

– А скажи, Лизи, кто тебя так напугал в позапрошлое воскресенье, когда никого, даже твоей домомучительницы не было дома?

– О чем Вы? Не понимаю, что Вы имеете в виду? Да и не припомню, чтобы я была чем-то расстроена в этом доме. Меня все устраивает, господин Алекс. – При этом ее лицо сразу осунулось, а голос слегка задрожал.

«Бедняжка, чем же она так напугана, или кем?» – подумал я, а вслух тихо сказал:

– Не беспокойся, Лизи. Мне тоже здесь не все нравится. На всякий случай знай: я твой друг и всегда приду тебе на помощь. Хорошо?»

Девушка едва заметно кивнула головой. Закрывая дверь гостиной, она бросила в мою сторону быстрый взгляд, в котором я заметил скорее удивление, чем признательность.

Вечером я выполнил свое обещание и пошел с Кэтти в театр. На ней была бархатная «двойка» – юбка, жакет и… кроссовки. Поймав мой удивленный взгляд, девушка рассмеялась и показала на сумку, из которой торчал каблук туфли.

– Я предполагала, что мы пойдем пешком. Это маленький городок и приходится часто полагаться на свои ноги. Общественный транспорт ходит редко и непонятно, по какому расписанию. Впрочем, можно вызвать такси. Но нет гарантии, что оно прибудет вовремя. Машин в городке мало, а график их работы не предсказуем. Поэтому я предпочитаю передвигаться медленно, но уверенно. Да и Вы, Алексей, как я заметила, любите длительные, пешие прогулки!

Согласившись с ней, я взял зонт на случай дождя и подумал, что вероятно, в силу своей профессии, Кэтти очень наблюдательная девушка. Возможно, совместная прогулка поможет мне узнать что-нибудь важное. Смело взяв меня под руку, девушка игриво посмотрела мне в глаза и, как охотничья собака, втянула ноздрями воздух:

– Чувствуете, какие запахи? После дождя все пахнет невообразимо! Прогулка будет приятной! Вы не пожалеете!

Пешее путешествие к театру действительно оказалось приятным. Мы болтали с Кэтти всю дорогу, как два старых приятеля. Девушка призналась, что мечтала стать стилистом, но в маленьком городке это просто не реально.

– Здесь мода никому не нужна! – Сетовала Кэтти. Здешних жителей интересуют только погода, урожай, их сады, да местечковые новости. Мужчин, как обычно – футбол, бокс, да еще пиво. Даже кто победит на выборах их не интересует. Зато сплетни разносятся молниеносно. Я постоянно удивляюсь: как им это удается? Ведь у многих жителей нет даже мобильных телефонов!

– Сарафанное радио, Кэтти, работало во все времена.

– Вы правы. Скука! Тем ни мене я люблю здешние места. – Она помолчала, задумчиво смотря вперед, а потом мечтательно добавила:

– Возможно, в будущем я смогу осуществить задуманное: накопить денег, выучиться, уехать в большой город и заниматься любимым делом. Иногда я думаю, что Мария получила все от рождения. Без проблем закончила в Лондоне знаменитую школу искусств. Об этом можно только мечтать! А в результате такая судьба… Мне действительно, очень ее жаль.

– Она была «всего лишь» лишена родителей!

– Да. Вы правы, Алекс. Хотя ее тетя Алиса почти полностью заменила ей мать.

– Вы сказали «почти». Понимаете? – Кэтти закивала головой, соглашаясь со мной.

– Кстати, Кэтти, по поводу смерти Марии у меня будет к Вам еще один вопрос. – Девушка посмотрела на меня, сделав недовольную мину, и обреченно кивнула головой:

– Иногда мне кажется, что ее призрак преследует нас. Ладно, спрашивайте.

– Вы должны были помнить прежнего бухгалтера. Что он был за человек? Как вел дела?

– Его не было в тот день. Он не мог стать убийцей.

– Да, я знаю. И все-таки, что Вы можете о нем сказать? – Не отступал я.

Кэтти задумалась на секунду и, пожав плечами, слегка ироничным голосом произнесла:

– Типичный бухгалтер – высокий, худой, морщинистый, с длинным носом, маленькими глазками, в очках, чистоплотный и очень аккуратный. Всегда отчеты сдавал в срок. Дела вел хорошо. Все цифры подбивал точно. Ну, я имею в виду дебит, кредит. Госпожа Алиса была им довольна. Поэтому меня удивил тот факт, что Ефим Львович уволился из-за каких-то проблем с бухгалтерией.

– А Вы не знаете, случайно, где он живет?

– Точно адрес не помню, но как-то он подвозил меня на своей развалюхе к центру городка, и показал свой дом – недалеко от кафе Игоря. Я покажу Вам его. – Она обернулась ко мне и, прищурив глаза, пристально посмотрела. Затем, улыбаясь, спросила:

– Признайтесь, Вы решили наведаться к нему в гости, Алекс?

– Возможно. – Ответил я и добавил, чтобы сменить тему и поддержать дух спутницы:

– Не отчаивайтесь Кэтти, по поводу своей мечты. Вы молодая и у Вас все еще впереди. Уверен, – у Вас все получится. Кстати, я заметил, что у Вас неплохой вкус!

– Правда?! – Она застыла на месте, и глаза девушки раскрылись до невообразимых размеров. Несколько раз, растерянно моргнув длинными ресницами, Кэтти отвернулась. Нагнувшись к ее уху, я еще раз тихо сказал:

– Вы будете великолепным стилистом. Как программист рекомендую создать свой модный блог и стать знаменитым блогером. Кстати, на этом хобби можно хорошо зарабатывать. Устраивает подобная перспектива?

Кэтти с удивлением и восторгом посмотрела на меня. Остаток пути нам было о чем поговорить.

Двухэтажное здание театра стариной постройки сияло огнями. Возле главного входа с порталом, на котором мраморные ангелы несли драпировку с надписью стояли два чугунных фонаря в романтическом стиле прошлых столетий и круглая театральная тумба с афишами. Мы зашли внутрь. Как принято – театр начинается с вешалки. Только не в городке N, где я оказался по воле судьбы, благодаря депрессии. Ее там просто не было! Сразу в середине вестибюля находился великолепный, старинный, мраморный фонтан, в котором резвились два каменных ангелочка. Колоны с капителями украшали зал, поддерживая арки. На стенах висели картины и фотографии местных актеров и сцены из спектаклей. В одной из арок находилась дверь в комнату со столами и стульями, которую мне показала Кэтти. Именно она служила гардеробной. Жители городка просто оставляли там вещи, не боясь, что их украдут. Моя спутница переоделась, оставив сумку с кроссовками, взяв лишь расшитую бисером сумочку-кошелек, а мне предложила оставить зонт, что я и сделал, удивляясь такой демократичности нравов.

– Городок маленький. Здесь все друг друга знают. Билетерши присмотрят, в случае чего. Так что не волнуйтесь. – Подбодрила меня моя дама.

Мы заняли указанные в билетах места, и скоро магия театра поглотила меня. Актеры на редкость для провинциального местечка играли хорошо. Декорации были скромны, но отличались продуманностью, вкусом и многофункциональностью. В сцене встречи принца с призраком мне пришла в голову шальная мысль: «А что если госпожа Алиса, как и королева, лишь играет любящую вдову и тетю? Моя же миссия, как и Гамлета – обличить ложь». Тут же я прогнал эту мысль. Зато сравнение с принцем Датским мне понравилось. В эту секунду Кэтти обернулась ко мне и прошептала:

– Принцу легче, чем Вам вести расследование. Ему помог призрак!

Действительно, но разве мне не помог призрак Марии? Она так же, как и принцу призрак отца, указала на «груз», давящий на ее тетю. Что это за «груз» мне предстоит узнать. Возможно, ее тетя совершенно не виновна в ее смерти и действительно «с завязанными глазами ходит по лабиринту», страдая, что не досмотрела за племянницей. Впрочем, не я сказал, что все в этом мире нужно поддавать сомнению.

Ночь прошла беспокойно. Сон был кошмарным. Приснившаяся Кэтти тянула меня куда-то за кулисы театра, а я не знал, следовать за ней или нет. Напуганная Лизи все повторяла фразу «Не мешайте мне делать мою работу», а злобная, огромная фигура домоправительницы темным силуэтом, как призрак в спектакле нависала над несчастной девушкой, готовая в любой момент раздавить ее, как насекомое. Принц Датский возник из неоткуда и задал вечный вопрос: «Быть или не быть?» Как школьник на экзамене, я не знал ответа. Матильда, появившись с сачком на инвалидной коляске, спрыгнула с кресла и гонялась за бабочкой. Неожиданно накрыв им горничную, она рассмеялась жутким смехом и спросила меня: «Как Вам нравится моя шляпка, отче?» Посмотрев на ее головной убор, украшенный перьями, превращающихся на моих глазах в змей, я заметил, что вуалетка скреплена большой камеей, и по мере того, как я всматривался в изображенный профиль, он все более становился похожим на лицо Марии, пока не превратился в него. Тогда голова девушки вынырнула из золотой оправы, повернулась ко мне и спросила голосом Марго: «Кто убийца, Алексий? Кто?»

14

«А если Кэтти права и это – женская интуиция? Матильда – не божий одуванчик, каким хочет казаться. Кто знает, что в действительности происходит в седой голове под шляпкой с вуалькой? Какие мысли ее посещают? Впрочем, кое-какая логика в рассуждениях девушки присутствует. Интересно, кто такой этот бывший бухгалтер на самом деле? Кажется, его зовут Ефим Львович. Конечно, почти все преступления в этом несовершенном мире совершаются ради денег. Нужно получить письменное разрешение у госпожи Алисы для беседы с ним. Кого боится Лизи? Эва ее начальница, но в тот день, когда я столкнулся с горничной на лестнице, она дрожала не из-за домоправительницы. Кто ее напугал – привидения или Матильда?» – С этими мыслями я лениво встретил утро, лежа в кровати. За окном моросил теплый летний дождь. В полной тишине и неге, я наслаждался сигарой и доносящимся из сада запахом дождя, свежести, благоуханием лаванды, жасмина и едва различимым ароматом глициний.