Сумерки героя Геммел Дэвид

- Я слышал, вы шибко быстрые и луки со стрелами против вас бесполезны. Правда это?

- Правда.

- Сейчас проверим. - В голосе человека внезапно прозвучал металл.

Шаговитый сразу почуял неладное, но Четвертый уже приготовился. Человек вскинул арбалет, и Четвертый правой рукой поймал стрелу в воздухе. За первой стрелой тут же последовала вторая, но Четвертый, двигаясь с молниеносной быстротой, поймал ее левой рукой. Он оглянулся на Шаговитого и сказал с широкой улыбкой:

- Запросто! - Не успел Шаговитый предостеречь друга, как человек сделал движение правой рукой, и нож, пролетев по воздуху, вонзился Четвертому в горло. Криаз-нор с рассеченной гортанью сделал несколько нетвердых шагов к человеку и упал лицом вниз.

Шаговитый обнажил меч.

- У тебя остались еще фокусы в запасе, человек?

- Только один, - ответил тот, вынув короткий меч.

- Это какой же?

Шаговитый услышал позади себя шорох и тут же обернулся. Там ничего не было, кроме кустов и камней, за которыми человек спрятаться не мог. Затем он увидел нечто столь странное, что не сразу сообразил, в чем тут дело. Совсем низко над землей вдруг появился арбалет. Шаговитый моргнул - он почему-то не мог разглядеть как следует участок вокруг оружия. Арбалет наклонился наискосок, и в этот миг Шаговитый увидел на его прикладе чью-то тонкую руку. Две стрелы полетели к нему. Первую он отразил мечом, вторая ударила ему в грудь и вошла в легкие, а в спину вонзилось лезвие меча. Шаговитый выгнулся дугой и обернулся назад, взмахнув мечом. Но человек не подкрался к нему, как он подумал, а по-прежнему стоял в пятнадцати шагах от него. Он метнул свой меч в Шаговитого. Силы покидали криаз-нора. Он бросил меч, дотащился до ближнего камня и тяжело сел на него.

- Ты славный боец, человек. Как ты заставил тот, другой, арбалет выстрелить?

- Он этого не делал, - ответил женский голос. Слева от Шаговитого в воздухе возникла вдруг голова женщины. Затем, словно из-под плаща, показалась рука. Тогда Шаговитый догадался.

- Плащ бесхи, - сказал он и сполз с камня.

Его прошила боль, и он понял, что упал на меч, вогнав его еще глубже.

Он попытался встать, но сил совсем уже не осталось. Он прижался лицом к холодным каменным плитам, и удовольствие, которое он испытал при этом, удивило его.

***

Нездешний и Кива помогли Устарте войти в дом.

- Мне надо отдохнуть около часу, - сказала она. - Оставьте меня здесь и делайте свое дело.

Кива перезарядила свой арбалет.

- У тебя есть какой-нибудь план? - спросила она Нездешнего.

- Как всегда, - улыбнулся он.

- Как ты себя чувствуешь?

- Бывало и лучше. - Его улыбка померкла. Посмотрев на него, Кива отметила темные круги под глазами, бледность и впалые щеки.

- Мне очень жаль, - прошептала она. - Не знаю, что тут можно еще сказать.

- Никто не живет вечно, Кива. Ты готова?

- Да.

Нездешний вышел во тьму и побежал по дорожке, забирая влево, к водопаду. Кива последовала за ним.

Взобравшись по скале, он пролез в какую-то темную щель, дождался Киву и подал ей руку.

- Эти ступеньки ведут вверх, во дворец. Когда мы окажемся там, ты проберешься к библиотечной лестнице. Спрячься под плащом и поднимайся до места, с которого сможешь заглянуть в библиотеку. Там будешь ждать, пока я не сделаю свой ход. Понятно?

- Понятно.

Нездешний, не отпуская ее руки, в полной темноте двинулся вверх. На верху лестницы он остановился и прислушался. Все было тихо, и он, открыв потайную дверь, вышел в коридор у Большого Зала. Здесь горели лампы, но было пусто.

- Удачи тебе, Кива, - сказал Нездешний и ушел.

Кива постояла немного, охваченная внезапным страхом. Пока Нездешний был с ней, она чувствовала себя защищенной. Теперь она осталась одна, и у нее дрожали руки.

"Будь сильной", - сказала она себе и побежала по коридору к библиотечной лестнице.

***

- Я их не вижу, - сказал Элдикар Манушан, глядя из окна на садовые террасы.

Трехмечный молча обменялся взглядом с Железноруким. Тот кивнул, и Трехмечный отвернулся. Он любил Шаговитого, надежного и хладнокровного в любых переделках. Трудно будет найти ему замену.

- Что могло их так задержать? - беспокоился Элдикар. - Может, они решили съесть его сердце?

- Еда для них осталась в прошлом, - сказал Трехмечный. - Они мертвы.

- Мертвы? - вскричал маг. - Да ведь они криаз-норы - как они могли умереть?

- Мы тоже смертны, маг. И можем быть уязвимы. Я вижу теперь, что этого убийцы ты боялся не зря. Ты уверен, что он человек, а не смешанный?

Элдикар вытер пот со лба:

- Я не знаю, кто он, но он убил бесху. Я был там и видел. А еще раньше он проник в дом, окруженный охраной и сторожевыми псами, убил хозяина-купца и ушел так, что никто его не заметил.

- Может, он владеет магией? - предположил Железнорукий.

- Я бы это почувствовал. Он обыкновенный человек.

- Угу, - хмыкнул Железнорукий, - обыкновенный человек, который убил двух криаз-норов и теперь собирается убить тебя.

- Тихо! - рявкнул Элдикар, глядя вниз через перила балкона.

Тучи закрыли луну, над заливом сверкнула молния, следом за ней прокатился гром. Хлынул дождь, поливая белые стены дворца. Элдикар, неспособный ничего разглядеть, отодвинулся назад.

Трехмечный, собравшись налить себе воды, вдруг замер, раздувая ноздри. Железнорукий тоже учуял что-то. Трехмечный тихо поставил кубок на стол и оглянулся, обшаривая взглядом золотистых глаз комнату и ведущую к ней снизу железную лестницу. Он ничего не видел, но чуял чье-то присутствие. Железнорукий крадучись двинулся вдоль стены.

Трехмечный, не таясь, подошел к лестнице и ринулся вперед. В воздухе, откуда ни возьмись, появился арбалет и выстрелил в него. Трехмечный отшатнулся, стрела пролетела мимо. За ней последовала вторая. Трехмечный выбросил руку, стрела ударилась в нее, отскочила и попала в полки с книгами. Трехмечный прыгнул вниз, схватил стрелка за руку и через плечо швырнул в комнату. Тот тяжело грохнулся на пол. Трехмечный одним прыжком взлетел наверх. Стрелок привстал на колени, но Трехмечный видел только его голову, руку и ступню. Одной рукой он сорвал с врага плащ бесхи, другой поставил его на ноги и хотел уже разорвать ему горло, но тут увидел, что это женщина. Она ударила его ногой, но он не обратил на это внимания и сказал Эддикару:

- Это не твой Нездешний. Это женщина.

- Ну так убей ее! - крикнул маг.

Женщина выхватила кинжал, и Трехмечный рассеянно отнял у нее оружие.

- Хватит драться - сказал он. - Меня это начинает раздражать.

- Чего ты ждешь? - вмешался Элдикар. - Убей ее!

- Я уже убил одну женщину по твоему приказу, маг. Мне это не нравилось, но я это сделал, и мне до сих пор худо из-за этого. Я воин, а не женоубийца.

- Тогда ты ее прикончи, - приказал Элдикар Железнорукому.

- Я слушаюсь только своего командира, - ответил тот.

- Наглые скоты! Я сам ее убью! - Элдикар достал кинжал и ступил вперед.

В этот миг на балконе позади него появилось что-то темное, чья-то рука схватила мага за шиворот. Элдикар, отдернутый назад, перекувырнулся через перила и рухнул вниз. Железнорукий выскочил на балкон, но там никого не оказалось.

Криаз-нор посмотрел вверх и сквозь струи дождя увидел темную фигуру, которая лезла по стене к верхнему балкону библиотечной башни.

В пятидесяти футах внизу лежал, распростершись на камнях, маг. Железнорукий вернулся в комнату и направился к лестнице, ведущей наверх, но Трехмечный остановил его.

- Лучше не суйся туда, дружище. - Трехмечный отпустил женщину, которую держал. Она едва устояла на ногах. Одна щека у нее распухла, левый глаз заплыл. - Присядь-ка и выпей воды, - сказал он ей. - Как тебя звать?

- Кива Тальяна.

- Соберись с силами, Кива Тальяна, и уходи поскорей из этой башни - вот тебе мой совет.

***

Элдикар Манушан лежал очень тихо. Боль угрожала захлестнуть его, но он сосредоточился и поставил ей барьер. Заставив себя успокоиться, он обследовал изнутри свое разбитое тело. Он упал на спину, но позвоночник, к счастью, остался цел. Зато он сломал себе правое бедро, левую ногу в трех местах и повредил левое запястье. Голова ударилась не о камень дорожки, а о мягкую цветочную клумбу, иначе он и шею сломал бы. Внутренние повреждения тоже имелись, но Элдикар спокойно и тщательно залечил их. Боль то и дело прорывалась сквозь его защиту, но он отгонял ее и продолжал свое дело. Сломанные кости он не мог срастить за такое короткое время и только укрепил мускулы вокруг них, сложив их как надо.

Дождь поливал его, в небе сверкала молния. При ее свете он увидел карабкающегося по стене Нездешнего. Тот уже добрался до верхнего балкона, и Элдикар, несмотря на сломанные кости, ощутил великое облегчение. Его не будет в той комнате, когда явится Анхарат, - и, что еще лучше, повелитель демонов будет вызван без его, Элдикара, посредства.

Маг осторожно перевернулся на живот и стал на колени. Острая боль прошила сломанное бедро, но мышцы вокруг перелома держали крепко. Элдикар поднялся на ноги и застонал: осколок кости вонзился в мышцы голени. Нагнувшись, он большими пальцами вправил кость на место и еще больше укрепил мускулы.

Сделав глубокий вдох, он перенес вес на поврежденную ногу. Нога выдержала. Элдикар израсходовал на лечение почти весь свой дар, и ему необходимо было найти безопасное место, чтобы отдохнуть и восстановить силы Он дотащился до дворца и вошел в коридор напротив Дубовой гостиной. Но он не желал здесь оставаться. Ему хотелось домой. Добраться бы до конюшни, оседлать коня - тогда он поедет к Вратам, и ему не придется больше служить чудовищам наподобие Дереша Карани. Элдикар мечтал о родовом поместье у озера и холодном ветре, дующем со снежных горных вершин.

Боль нахлынула на него, и он остановился.

"Не надо было мне приходить сюда, - подумал он, - эта затея меня погубила". Он вспомнил презрение в глазах криаз-нора, когда он, Элдикар, приказал ему убить девушку, вспомнил страшную ночь, когда кралоты терзали кайдорских вельмож.

- Я не злодей, нет, - прошептал он. - Наше дело правое.

Он цеплялся за то, чему его учили в юности. Куан-Хадор велик, его божественное предназначение - нести народам мир и цивилизацию. Мир и цивилизация! Груда обескровленных тел вокруг Дереша Карани, который вызывает сейчас повелителя демонов.

- Все. Еду домой, - сказал Элдикар Манушан.

Он дохромал до парадных дверей, распахнул их, вышел в грозовую ночь и столкнулся с разгневанной толпой, ведомой священником Шардином.

***

Священника, ведущего горожан в гору, к Белому Дворцу, одолевало множество противоречивых мыслей и чувств. Преобладал над всем этим отчаянный страх.

Свою речь в храме он произнес, вдохновленный праведным гневом и надеждой на то, что толпа сумеет справиться с парой десятков солдат и одним магом.

В путь они и впрямь двинулись целой армией, но по дороге многие отделились, а когда разразилась гроза, дезертиров стало еще больше. На холм Шардин взошел едва ли с сотней человек, среди которых было много женщин.

Он пообещал им, что Исток покажет свою власть, и посулил громовой щит и трезубец из молний. Ну что ж, гром и молния налицо - а заодно и ливень, успевший промочить его последователей насквозь и охладить их пыл.

Очень немногие из горожан имели хоть какое-нибудь оружие. Они шли сюда не драться, а узреть чудо. Каменщик Бенай Тарлин, правда, нес копье, а Лалития не расставалась со своим кинжалом.

Бенай попросил Шардина благословить копье, и священник, возложив на оружие руки, произнес громким голосом:

- Сие оружие служит правому делу. Да озарит его свет Истока! - Это было еще в Карлисе, и толпа встретила благословение громким "ура". Шардин, однако, заметил, что копье это старое и тупое, с заржавевшим наконечником.

Перед самым дворцом Бенай спросил:

- Когда мы увидим чудо?

Шардин не ответил. Он весь промок и чувствовал себя до крайности усталым. В нем самом гнев давно сменился предчувствием неминуемой катастрофы. Он знал одно: надо войти во дворец и постараться во что бы то ни стало свернуть шею Элдикару Манушану. Поэтому он упорно шагал вперед, а рядом с ним шла Лалития.

- Надеюсь, ты не ошибся насчет Истока, - сказала она.

В этот миг двери дворца распахнулись, и навстречу им вышел Элдикар Манушан.

Шардин, увидев его, остановился. Над головой прокатился гром, и священник почувствовал, что горожане охвачены страхом.

- Чего тебе здесь надо? - спросил Элдикар.

- Я пришел сюда именем Истока, чтобы положить конец твоему злу, - ответил Шардин, сознавая, что его мощному обычно голосу недостает убедительности.

Элдикар переступил через порог, и толпа отхлынула назад.

- Прочь отсюда, - прогремел он, - не то я вызову демонов, которые расправятся с вами!

Бенай Тарлин попятился вместе со всеми. Лалития выругалась.

- Дай мне это! - прошипела она и выхватила у каменщика копье. Отступив немного, она взяла короткий разбег и метнула свое оружие в Элдикара. Изумленный маг выбросил навстречу руку, но копье уже вонзилось ему в живот. Он пошатнулся и чуть не упал, но тут же схватился обеими руками за железное древко и выдернул копье.

- Меня нельзя убить! - крикнул он.

В ту же самую минуту снова раздался гром, сверкнула молния, и копье в руке Элдикара вспыхнуло белым огнем. Мага подкинуло высоко в воздух, от толчка Лалитию сбило с ног. Шардин помог ей встать и медленно приблизился к обугленному телу Элдикара. Магу оторвало руку, части ребер недоставало. Тупой конец железного древка пробил ему череп и торчал из затылка.

Но тело на глазах у стоящего над ним Шардина содрогнулось. Пальцы уцелевшей руки сжались, нога дернулась, глаза раскрылись. Из проломленной груди, булькая, проступила кровь, и рана начала затягиваться.

Лалития, упав на колени рядом с магом, вонзила ему в горло кинжал и перерезала становую жилу. Кровь хлынула наружу. Открытые по-прежнему глаза Элдикара наполнились ужасом. Потом они закрылись, и он перестал шевелиться.

Подошел Бенай Тарлин, а за ним и все прочие.

- Хвала Истоку! - воскликнул кто-то.

- Он поразил его молнией, - сказал другой.

Шардин поднял глаза от трупа и увидел, что люди смотрят на него с благоговением. Бенай Тарлин поцеловал ему руку. Шардин понял, что люди ждут от него какого-то слова - слова, равному по силе свершившемуся. Но ему нечего было сказать.

Он повернулся и пошел назад в Карлис.

Лалития догнала его и взяла за руку.

- Ну, друг мой, теперь ты у нас святой. Чудотворец.

- Никакого чуда не было. Его ударила молния во время грозы. А я обыкновенный обманщик.

- Как ты можешь говорить такое? Ты обещал, что Исток сразит его, и он сражен. Как ты можешь до сих пор сомневаться?

- Я лжец и шарлатан, - вздохнул Шардин. - А ты, при всей моей нежной любви к тебе, шлюха и воровка. Думаешь, Исток станет творить чудеса для таких, как мы?

- Может, в этом-то и состоит настоящее чудо.

***

Пальцы левой руки у Нездешнего начали неметь. Он лез по стене, нащупывая трещины в зазорах мраморной кладки. Щели были тонкие, иногда не шире половины дюйма. Под дождем вся одежда промокла, и руки скользили по камню. Нездешний сжал и разжал левый кулак, разминая пальцы, и полез дальше.

На балконе над ним появилась какая-то фигура, Нездешний замер. Сверкнула молния, и при ее свете он увидел голову из кошмарного сна - треугольную, безобразно вытянутую на висках, с огромными миндалевидными глазами. Серая кожа была покрыта чешуей, как у змеи. Чудовище ушло с балкона в башню, а Нездешний ухватился за каменные перила и подтянулся наверх. Отцепив от пояса арбалет, он перелез через перила и юркнул в комнату.

Что-то яркое сверкнуло ему в глаза, и он метнулся вправо. Мимо пролетел второй пылающий снаряд. Привстав на колени и подняв арбалет, Нездешний увидел, как в руке чудовища вспыхнул еще один огненный шар, и быстро выстрелил. Стрела прошла сквозь шар и вонзилась чудищу в плечо. Чудовище прыгнуло вперед и резко повернулось на месте, хлестнув своим огромным хвостом. Нездешний едва успел отскочить влево, увернувшись от острого когтя на хвосте. Он выстрелил снова и попал ящеру в морду. Тот рухнул. Нездешний натянул верхнюю тетиву и вставил новую стрелу.

Чудовище лежало не шевелясь.

Внезапно Нездешнему стало ужасно жаль его и очень захотелось с ним подружиться. Оно не может быть злым: все, что ему нужно, - это любовь и дружба. Как могла ему, Нездешнему, прийти в голову мысль убить такое создание? Ящер стал подниматься, но Нездешний стоял как ни в чем не бывало. Потом его взгляд упал на трупы вдоль стен, больше похожие на сухую шелуху, чем на человеческие тела. Один усохший череп украшала особым образом заплетенная золотая коса, и по ней Нездешний узнал Норду.

Между тем ни к кому в жизни он еще не испытывал такой любви, как к этому ящеру.

Откуда-то из глубин его разума всплыли слова Устарте о том, что Дереш Карани пользуется приворотными чарами. Чудовище подступило поближе, подняв хвост, и коготь блеснул при свете лампы.

- Готов ли ты умереть за меня? - умильно спросило оно.

- Не теперь. - Огромным усилием воли Нездешний поднял свое оружие и спустил курок. Стрела попала ящеру в шею. Дереш Карани испустил жуткий вопль, чары развеялись.

Нездешний бросил арбалет и метнул в грудь Дерешу нож. Тот снова завопил и бросился на него, вытянув когти. Нездешний упал на колени и шарахнулся вправо. Удар хвоста швырнул его на дубовый стол. Он вскочил и выхватил короткий меч. Хвост взвился снова, и Нездешний вонзил в него свой клинок. Дереш с новым пронзительным воплем попятился, капая кровью на пол.

- Ты не сможешь убить меня, смертный!

- Зато смогу доставить тебе много неприятных ощущений. - Еще один нож пролетел по воздуху и воткнулся ящеру в бицепс.

Дереш Карани отступил еще дальше назад и вдруг запел. Нездешний никогда прежде не слышал этого языка, жесткого, гортанного, обладающего могущественным ритмом. Дереш пел все громче, и в комнате стало холодать. Стены задрожали, с них посыпались книжные полки. Поняв, что чародей вызывает демона, Нездешний бросился на него, но Дереш взмахнул своим окровавленным хвостом и отшвырнул его на другой конец комнаты. Нездешний ударился головой о стену и, оглушенный, попытался встать. У дальней стены разгорался яркий свет, по камню бежала рябь. В отчаянии Нездешний метнул еще один нож, попавший в простертую руку Дереша Карани. Тот зарычал, и пение на миг оборвалось, но тут же возобновилось снова.

Холод усилился. Нездешний весь дрожал, в нем нарастал страх. Не страх смерти или поражения, а просто страх в чистом виде. Он чувствовал приближение чего-то настолько стихийного и могущественного, что его собственные сила и хитрость перед этим не значили ничего. Он был как былинка перед напором урагана.

Все его тело сотрясла теперь крупная дрожь. Дереш Карани зашелся скрипучим, безумным смехом.

- Ага, ты чувствуешь, верно? Ну, где же твои ножи, человек? На, вот тебе один! - Он вытащил нож из своей руки, метнул его, и тот звякнул об пол рядом с Нездешним. Дереш вынул из тела два других ножа и бросил себе под ноги. - Давай, подбери. Хочу посмотреть, как ты будешь метать их в предводителя демонов, владыку преисподней. Понимаешь ли ты, какую честь тебе оказывают? Твою душу пожрет сам Анхарат!

Воздух вокруг Нездешнего заколебался. Сильнейший ужас пронизал его, вселив неодолимое желание бежать из этого места.

- Что ж ты не убегаешь? - насмехался Дереш Карани. - Авось он не догонит тебя на своих крыльях, если поторопишься!

Нездешний покрепче сжал меч, и гнев пришел ему на помощь. Он плохо держался на ногах, но все же приготовился к последнему бою.

Из колеблющейся стены появилась и ступила в комнату темная фигура - в черной чешуе, с круглой головой и длинными остроконечными ушами. Выпрямившись, она оказалась более десяти футов ростом и достала головой до стропил. Черные крылья, развернувшись, коснулись противоположных стен. В глазницах и широкой пасти демона мерцал огонь. Комнату наполнил отвратительный смрад - запах разлагающейся плоти.

- Это я вызвал тебя, Анхарат, - сказал Дереш Карани.

- Для какой цели, человек? - дыша огнем, спросил демон, и его слова вызвали эхо в холодном воздухе.

- Чтобы убить моего врага.

Горящие глаза повелителя демонов остановились на Нездешнем, и Анхарат двинулся через комнату. Ковры вспыхивали от прикосновения его когтистых ног, дым обволакивал демона.

Нездешний взял меч за лезвие, как бы готовясь метнуть его в грудь Анхарата.

Демон запрокинул голову и расхохотался. От его смеха вся комната заходила ходуном. Нездешний метнул меч. Тот, вылетев из его руки, вспыхнул пламенем, взвился вверх и вонзился в одно из стропил.

- Славная минута, - пророкотал повелитель демонов. - Человеческое племя всегда было мне омерзительно, но тебя, Дереш Карани, я презираю больше всех. Не говорил ли я тебе, что эти Врата защищены? Не говорил ли я, что только смерть трех царей откроет их? Но ты не послушал меня. Сотни моих подданных убиты, а теперь ты возымел наглость вызвать Анхарата, чтобы убить одного-единственного человечишку!

- Ты должен повиноваться мне, демон! - выкрикнул Дереш Карани. - Я исполнил древний ритуал до последней мелочи. Десять жизней дал я тебе и пропел все заклинания. Ты обязан подчиняться моим приказаниям.

- Великолепно! Ты искусный чародей, Дереш Карани, и должен знать все законы вызова демонов. Так скажи мне: каков первый закон?

- Цена вызова - смерть, Анхарат, и это условие выполнено. Убей его, и ритуал будет завершен.

- А сколько раз возможно убить человека? - спросил повелитель демонов, подходя к Дерешу Карани.

Ипсиссимус попятился, но позади была стена.

- Я не понимаю тебя, - сказал он дрожащим голосом. - Убей его и уходи!

- Я не могу убить его, смертный, ибо он уже мертв. Его сердце больше не бьется, и он держится на ногах лишь благодаря чьим-то чарам.

- Не может быть! Ты меня обманываешь!

- Первый закон гласит: цена вызова - смерть. - Анхарат взмахнул рукой, и острые когти впились в тело Дереша Карани. Демон поднял чародея в воздух, разорвал ему грудь и вынул сердце, но Дереш продолжал извиваться. - Тем лучше. Ты овладел искусством восстановления тканей и пожалеешь об этом, ибо теперь тебе понадобится сто лет, чтобы умереть. - Струя пламени вырвалась из пасти демона и поглотила трепещущее сердце у него в руке.

Анхарат прошествовал обратно к колеблющейся стене, прошел сквозь нее, и двери в иной мир затворились.

Дереш Карани продолжал корчиться у него в когтях. Нездешний услышал последний отчаянный вопль, а потом настала тишина.

***

Кисуму никогда еще не дрался с таким блеском. Он представлял в этой битве человечество, и гордость наполняла его мышцы неведомой прежде силой. Вот чего он ждал всю жизнь - сделаться орудием Добра в битве со Злом, стать героем. Свирепый и неудержимый, он бился бок о бок с риадж-норами.

Поначалу они вбили глубокий клин в ряды превосходящих их числом криаз-норов и продвинулись к Вратам. Врата притягивали взгляд Кисуму и теперь, в разгаре боя. На небе взошла луна и загорелись звезды, но сквозь Врата по-прежнему светило солнце, золотя своим сиянием руины Куан-Хадора. Время от времени в проеме сверкала синяя молния, наполняя воздух резким и свежим запахом.

Риадж-норы упорно прорубались вперед. Четверо воинов, прорвавшись сквозь криаз-норов, бросились к Вратам. Дюжина криаз-норов устремилась за ними в погоню. Воины в сером добежали до Врат и метнули свои мечи прямо в золотое сияние. Мечи ослепительно вспыхнули, молния пронизала проем. Кисуму показалось, что ночь стала темнее прежнего, но солнце другого мира все так же светило сквозь арку. Оставшись безоружными, четверо риадж-норов ринулись навстречу врагам и тут же пали мертвыми.

Это произошло около часа назад.

С тех пор молния побледнела, и Кисуму временами замечал в ней белые блики. Лишь около тридцати риадж-норов оставались в строю, и враг, хотя и терпел страшный урон, все еще превышал их числом вдвое. Уже несколько мгновений как пал Рен Танг, зарубленный двумя криаз-норами. Падая с рассеченной грудью, он притянул одного из врагов к себе и зубами перегрыз ему горло.

Вдалеке слышался гром - гроза бушевала над Карлисским заливом. Ветер переменился, и над руинами пошел легкий дождь. Серый кафтан Кисуму намок от крови, земля под ногами стала скользкой от дождя, но он продолжал драться с холодной, расчетливой яростью. Еще двое риадж-норов пробились к Вратам и метнули в них мечи. Белые блики исчезли, синева молнии сделалась столь густой, что солнечный свет уже не мог сквозь нее пройти. Трое криаз-норов убили безоружных воинов и стали прямо перед Вратами, чтобы не допустить к ним больше никого.

Сонг Чжу, убив двух врагов, устремился в брешь. Кисуму пригнулся под вражеским клинком, вспорол живот его владельцу и последовал за риадж-нором, но несколько воинов в черном отрезали их от Врат. Кисуму и Сонг Чжу оборонялись, стоя спина к спине. Оставшиеся риадж-норы бросились им на помощь, и многие погибли.

Двенадцать обессиленных воинов образовали тесный круг.

- Еще пара клинков, не больше, - сказал Сонг Чжу во время краткой передышки, бросив сердитый взгляд на каменную арку. Врата теперь были так близко, что лица и своих, и чужих бойцов омывал голубой свет. Один риадж-нор метнул свой меч в арку поверх вражеских голов, но криаз-нор подпрыгнул и перехватил его за рукоять. Меч задрожал и распался на части.

Сонг Чжу злобно глянул на стоящих футах в десяти таких же измученных криаз-норов.

- Последний рывок, - сказал он.

В этот миг Кисуму уловил слева какое-то движение.

Под прикрытием разрушенной стены кто-то полз. Кисуму заметил клочок волчьего меха. В следующее мгновение Ю-ю вскочил на ноги и понесся к Вратам. Трое криаз-норов, стоявших там, устремились ему наперехват.

Ю-ю бросился на них, взмахнув мечом.

- Пошли! - крикнул Сонг Чжу, и риадж-норы ринулись в атаку.

Кисуму, поспешив за ними, потерял Ю-ю из виду. Кри-аз-норы не уступали, и усталые Глиняные Люди не могли потеснить их, как ни старались.

Все дрались теперь будто во сне, медленно и вяло. Наконец и те и другие отошли назад, обмениваясь злыми взглядами. Риадж-норов осталось всего восемь, криаз-норов - четырнадцать.

Кисуму оглянулся, ища Ю-ю и заранее зная, что увидит.

Ю-ю лежал около Врат. Отрубленная рука с мечом валялась рядом. От горя Кисуму ощутил дурноту. Но тело Ю-ю затрепетало и дернулось. Криаз-норы, охранявшие Врата, отошли к своим товарищам, и на него никто не смотрел.

На глазах у Кисуму Ю-ю перевернулся на бок. В животе у него зияла страшная рана, из которой вываливались внутренности, но он пополз, оставляя кровавый след на камнях. Левой рукой он нашарил свой меч, и у него вырвался стон. Один из криаз-норов обернулся, и тут Ю-ю метнул меч во Врата.

За ослепительной вспышкой последовал пронзительный воющий звук, земля задрожала, синяя молния угасла, и серебряная завеса закрыла проем.

Криаз-норы кинулись к Вратам. Тринадцати удалось проскочить, но на последнем воине серебряная завеса преобразилась в серую скалу. Какой-то миг казалось, что криаз-нор просто остановился перед Вратами, но его тело тут же упало на камни, перерезанное пополам.

Кисуму подбежал к Ю-ю и осторожно перевернул его. Глаза Ю-ю были открыты.

- Дружище, - сквозь слезы прошептал Кисуму. - Ты закрыл Врата.

Но Ю-ю уже не слышал его. Кисуму прижал его к себе и стал раскачиваться взад-вперед. Сонг Чжу подошел, сел рядом и сказал:

- Он был хороший человек.

Кисуму поцеловал Ю-ю в лоб и уложил на землю.

- Для меня в этом нет смысла, - сказал он, не вытирая слез. - Он мог бы жить. Он не хотел быть приа-шатхом. Не хотел драться с демонами и умирать. Зачем же он отдал свою жизнь? Зачем?

- Ты сам знаешь зачем, человек. За тебя, за меня, за эту землю. Потому он и стал избранником. Если бы Истоку понадобился самый лучший воин, он выбрал бы тебя. Но ему нужен был просто человек, самый обыкновенный. Землекоп с краденым мечом. И вот что этот землекоп совершил.

- Во мне его подвиг рождает только печаль. - Кисуму погладил Ю-ю по щеке.

- А во мне гордость. Я найду его душу в Пустоте, и мы будем странствовать вместе.

Кисуму посмотрел на Сонг Чжу. Волосы риадж-нора поседели, лицо старилось на глазах.

- Что с тобой?

- Я умираю. Мы догоняем свое время.

Кисуму оглянулся и увидел, что все другие риадж-норы лежат на земле не шевелясь.

- Но почему?

- Мы должны были умереть несколько тысячелетий назад, - еле слышно прошептал Сонг Чжу. - Мы знали, что проживем лишь пару дней, когда вернемся. Благодаря Ю-ю Лианю наша жертва оказалась не напрасной.

Сонг Чжу лег. Волосы его совсем побелели, лицо высохло, как пергамент.

Кисуму придвинулся к нему:

- Мне очень жаль. Я... дурно думал о тебе. Обо всех вас. Я был глупцом. Прости меня!

Риадж-нор не ответил. Легкий ветер пролетел над руинами, и тело Сонг Чжу обратилось в прах.

Кисуму посидел еще немного, погруженный в мысли и горькие воспоминания. Потом взял свой меч и вырыл могилу Ю-ю Лианю. Схоронив друга, он завалил могилу камнями, спрятал меч в ножны и ушел, оставив позади руины Куан-Хадора.

***

Нездешний подобрал арбалет, ножи и спустился по лестнице в нижнее помещение библиотеки. Кива сидела там одна.

- Они ушли, - сказала она, встала и обняла его. - Как ты?

- Как смерть, - ответил он с кривой улыбкой.

- Я слышала его... демона. В жизни не испытывала такого ужаса, даже когда Камран увез меня из деревни.

- Теперь это кажется таким далеким. - Нездешний взял ее за руку, и они спустились на террасу, где их ждала Устарте.

- Врата закрылись, - сказала она. - Ю-ю Лиань затворил их ценой своей жизни. Кисуму жив.