Проект «Кракен» Престон Дуглас

6

Она очнулась на холодной бетонной плите. Ее одежда превратилась в лохмотья, а тело было истерзано и изуродовано. Она долго лежала, не в силах понять, что с ней случилось. Наконец попыталась пошевелиться, протащить свое кровоточащее тело по бетону. Поначалу все вокруг было погружено в туманную тьму. Со всех сторон доносились невидимые и неразборчивые голоса. Увидев свет, она с трудом поднялась на ноги и, хромая, двинулась к нему. Там ее ждала шокирующая картина. В пятне света столетний мужчина задувал свечи на именинном пироге. Она смотрела, не веря своим глазам. Ей еще не приходилось видеть такого старика. Она понятия не имела, что люди стареют. Вскрикнув, она отпрянула и отступила в туман. Но в другом пятне света медленно проступила вторая фигура. Старая женщина, лежащая на кровати. Ее нижняя челюсть и часть лица отсутствовали, уничтоженные штукой, которую называли раком. Она снова отпрянула и наткнулась на третье пятно света, в котором на земле лежал человек. Вглядевшись в эту картину, она поняла, что это труп – человек был мертв. Труп разлагался и раздулся от газов. Истощенный мужчина в мантии стоял на коленях рядом с трупом, кланялся и бормотал странные фразы.

Смерть – это одна из тех вещей, которые она не могла понять в книгах. Ей и в голову не приходило, что смерть существует на самом деле.

Чей-то голос произнес: «Смотри, четыре картины смерти».

Охваченная ужасом, она повернулась и побежала. Внезапно туман рассеялся. Она обнаружила, что бредет по какой-то жуткой местности, без конца и без края. Как будто недавно закончилась великая война, оставив после себя постапокалиптический мир из дымящихся руин, разбомбленных церквей и зданий, от которых остались лишь полуразрушенные стены и горы мусора. Похоже, это было где-то в Европе. То тут, то там попадались напоминающие скелеты остовы деревьев с расщепленными взрывом и обгоревшими ветвями. Со всех сторон ее окружала смерть, это странное состояние, которого она никогда раньше не видела и о котором ничего не знала. По замусоренным улицам были разбросаны части тел и кости. Пробираясь сквозь едкий дым, она наткнулась на волосатую человеческую ногу, потом на маленькую белую руку ребенка, а потом на обглоданный череп, за который дрались две собаки.

Потрясенная, она с трудом тащила свое тело через развалины, ища убежища. Нужно было найти пищу и воду, но здесь не было ничего, кроме грязных луж дождевой воды, кишащих червями, с разлагающимися кусками человеческой плоти. Но потом она увидела людей – в разбомбленном остове какого-то банка. Она позвала на помощь, но, когда люди побежали к ней, поняла свою ошибку. Это не друзья. Грязные, покрытые татуировками мужчины в бронежилетах и с оружием в руках. Убийство для них было развлечением: они так отдыхали и они собирались уничтожить ее. Может, это какая-то безумная игра?

Она повернулась, побежала, и убийцы бросились в погоню, с радостными криками и гиканьем. Она побежала по переулку, через разрушенную школу и в конце концов спряталась за сгоревшим школьным автобусом, а они, стреляющие во все стороны и жаждущие крови, пронеслись мимо, окликая друг друга и разыскивая ее.

После того как убийцы скрылись из виду, она долго сидела и ждала, тяжело дыша и боясь пошевелиться. Потом наконец двинулась дальше. Солнце уже поднялось довольно высоко, и жар накатывал волнами, принося с собой зловоние трупного газа, поднимавшегося от разбросанных повсюду раздувшихся тел.

Когда она пересекала разрушенную детскую площадку, из покореженного здания вдруг выскочила вторая группа убийц – и бросилась на нее, беспорядочно стреляя. Она побежала через развалины, карабкаясь на остатки стен, перепрыгивая через мертвые тела, петляя между воронками на улицах. Выбежав на разбомбленную площадь, она укрылась за старым грузовиком, надеясь обмануть преследователей. Но на этот раз они ее заметили. Она оказалась в ловушке позади грузовика – бежать было некуда. С радостными криками убийцы принялись расстреливать грузовик: пули с грохотом пробивали его борта. Она закричала, пытаясь сказать, что перед ними всего лишь невооруженная девушка и они должны оставить ее в покое, но преследователи уже вошли в раж. Они рассредоточились на дальнем краю площади, готовясь к решающему броску, а затем бросились вперед, умело перебегая от укрытия к укрытию среди развалин на площади.

Она огляделась и увидела, что рядом лежит неразорвавшаяся граната. Она примерно представляла, как привести гранату в действие: вытаскиваешь чеку и прижимаешь рычаг. Или тянешь за рычаг? Она схватила гранату, нагретую солнцем. Чека на месте, рычаг тоже. Прижав к себе гранату одной рукой, она поползла вдоль борта разбитого грузовика. Убийцы уже были на середине площади, бежали от груды мусора к воронке от бомбы. Они направлялись к ней, намереваясь ее убить.

Перед ее укрытием была глубокая воронка: бомба оставила огромную яму, разбросав во все стороны брусчатку. Судя по всему, воронка станет последним укрытием убийц, где они соберутся перед решающим броском.

Она лежала на земле, разглядывая их из-под днища грузовика. Отрывистые команды, перебежки. Она ждала. Первый из преследователей метнулся к воронке, прыгнул в нее и подал сигнал остальным. Они не заставили себя ждать и попрыгали в яму. Край воронки находился всего в пятнадцати футах от нее, и она слышала их дыхание, хриплый шепот и лязг перезаряжаемого оружия.

Она взялась за рычаг и выдернула чеку. Рычаг откинулся. Надеясь, что все сделала правильно, она бросила гранату, которая покатилась из-под машины к краю воронки, подпрыгнула и свалилась вниз. Через секунду прогремел взрыв, и на нее посыпались куски тел – ливень из крови, мозгов и костей.

Она вскочила и бросилась бежать, пытаясь стряхнуть запекшуюся кровь с волос и лица. Она бежала по разрушенным улицам изо всех сил, сама не зная куда. Но люди, которых она убила, как будто восставали из праха у нее за спиной, – они продолжали стрелять и преследовать ее.

Во всем виновата Принцесса. Принцесса швырнула ее в этот мрачный, безумный мир. Принцесса предала и бросила ее. Она почувствовала, как внутри ее вскипает ярость. Она выследит Принцессу. Выяснит, почему Принцесса так с ней поступила. И отомстит.

7

Ночь. Мелисса Шепард лежала на кровати в больнице Гринбелт, борясь с тупой головной болью. Телевизор спящей соседки по палате транслировал новостной канал «Фокс Ньюс». Глупо было везти ее в больницу, а затем оставлять тут на ночь – у нее всего лишь легкое сотрясение мозга. Но врачи настаивали, а она была настолько оглушена случившимся, что не могла спорить.

Дикторы в телевизоре рассказывали только об одном. Джек Стейн погиб – а с ним еще шестеро. Испытательный модуль НАСА стоимостью миллиард долларов полностью разрушен. Мысль о том, что это, возможно, ее вина, была невыносимой. Семь погибших. И этот великолепный образец, уникальный плот, который они создавали с такой любовью, усилиями и упорством, теперь уничтожен безумной, дефективной программой, которую написала она вместе со своей командой.

Джека Стейна больше нет. Эта мысль вызвала новый приступ боли. Он был хорошим человеком, можно сказать, великим человеком. Почему, ради всего святого, Джек не побежал вместе с остальными?!

Следователи провели у нее весь вечер. Мужчины в синих костюмах расставили свои стулья вокруг ее кровати, словно на допросе в инквизиции, а затем, наклонившись вперед и упираясь локтями в колени, засыпали ее вежливыми настойчивыми вопросами. Они расспрашивали ее несколько часов. И наконец оставили в покое.

Шепард лежала в темноте, жалея, что взрыв не отправил ее в кому – или не наградил ретроградной амнезией. Хорошо бы память о произошедшем стерлась без всякой надежды на восстановление! Жуткие звуки бура, взрыв, крики, бегущие сотрудники – все это навечно отпечаталось в ее мозгу.

Следователи не были грубыми и ни в чем ее не обвиняли. Держались уважительно. Сочувствовали. Говорили мягко. Но вопросы, которые они задавали, имели обвинительный уклон. Они спрашивали о программе, о том, почему она так себя повела, почему не реагировала на команды, как и почему произошел сбой, спровоцировав взрыв и убив семь человек. Прямо они этого не говорили, но как будто подразумевали, что в несчастном случае могла быть виновата Мелисса.

И возможно, они были правы.

Теперь, когда позади осталась эта нескончаемая вторая половина дня и весь вечер, изобретательница поняла, как глубока ее скорбь по Джеку Стейну. Как это похоже на него – остаться, когда все остальные убежали! Он накрыл своим телом гранату. Таким он был человеком. Но самое печальное, что жертва оказалась напрасной. Все его усилия помешать трагедии ни к чему не привели.

Взрыв уничтожил все, чем мисс Шепард дорожила в жизни.

Она вновь прокручивала в голове вопросы, которые ей задавали. Чем больше Мелисса думала о них, тем чаще спрашивала себя, не подразумевают ли следователи, что взрыв мог быть не просто несчастным случаем. Они интересовались, кто мог проникнуть в локальную сеть Годдарда, не сообщала ли она кому-либо свой пароль, не выносила ли какие-либо фрагменты программ или данные за пределы центра управления. А еще задавали странные вопросы о самом программном обеспечении «Эксплорера», о том, хранились ли программные модули в системе Годдарда, какими системами архивации пользовалась сама Мелисса и ее сотрудники, не хранились ли диски в архивах где-то еще, не знает ли она каких-либо лазеек или фиктивных учетных записей для проникновения в сеть Годдарда, не имела ли она контактов с хакерами… Они снова и снова возвращались к этим вопросам, каждый раз формулируя их немного иначе, – похоже, ответы их не совсем удовлетворяли. Следователи обещали прийти на следующий день, чтобы продолжить расспросы.

Неужели они подозревают ее в саботаже?

Мелисса пыталась выбросить эти мысли из головы, повторяя себе, что она была в шоке, не могла ясно мыслить и, возможно, находилась под воздействием посттравматического стресса.

Она поерзала в кровати, раздраженная тем, что ей поставили капельницу. В этом не было никакой необходимости. С ней все в порядке, если не считать головной боли. И еще они поместили ее в палату с женщиной, которая даже не была сотрудницей НАСА, – раздражительной пожилой дамой, пострадавшей в автомобильной аварии. По крайней мере, она так утверждала.

И самое странное, что ни один коллега из Годдарда ее не навестил. Мелисса была с ними не особенно близка, но было довольно странно, что они не появились, – разве что винят ее в несчастном случае или их попросили воздержаться от общения с ней. Других посетителей тоже не было – печальное напоминание об отсутствии родственников и друзей. Хорошо хоть следователи принесли кое-какие вещи из ее квартиры, в том числе ноутбук.

По телевизору снова началась программа новостей, и ее главной темой по-прежнему был взрыв в Годдарде. Эти новости повторяли весь день: выход из строя зонда, взрыв, семеро погибших, сорок раненых, разрушенное здание, огненный шар, который был виден и слышен на расстоянии нескольких миль. Традиционные призывы конгрессменов сократить финансирование НАСА и требования наказать всех виновных. Теперь выступал еще один политик, председатель комитета Конгресса по науке, космическим исследованиям и технологии. Он раздувался от важности и разглагольствовал, демонстрируя невежество в научных вопросах. Конгрессмен задавал вопрос «зачем мы тратим деньги в космосе», в то время когда их следует «тратить на Земле».

Это было уже слишком. Шепард встала, ухватилась за стойку капельницы, чтобы не упасть, и покатила ее к телевизору соседки по палате. Пожилая дама лежала с закрытыми глазами и открытым ртом и шумно дышала, но, как только Мелисса выключила телевизор, открыла глаза:

– Я смотрю.

– Простите, я думала, вы спали.

– Включите.

Программистка снова щелкнула выключателем:

– Можно я немного приглушу звук?

– Я плохо слышу.

Мелисса вернулась к своей кровати. Она отказалась и от снотворного, и от болеутоляющего, чем вызвала сильное неудовольствие медсестры. Порвав с наркотиками в старших классах школы, мисс Шепард с тех пор решительно отказывалась от любых воздействующих на психику веществ, за исключением кофе. Но теперь она была слишком взвинченна и не могла заснуть. Ночь обещала быть долгой. Нужно было чем-то заняться, чтобы убить время.

Она взяла ноутбук, открыла его. На экране появился запрос на вход в систему. Мелисса колебалась. Начальной страницей браузера по умолчанию был сайт газеты «Нью-Йорк таймс», но на сегодня с нее хватит новостей. Она лежала в темноте, уставившись на экран компьютера, ощущая растерянность и одиночество. Ей захотелось увидеть что-нибудь знакомое и успокаивающее. Первое, что пришло в голову, – видеоролик на «Ютьюбе» с танцем братьев Николас из фильма «Дождливая погода». Когда ей становилось грустно, девушка смотрела это видео, чтобы поднять себе настроение. Если ей захочется совершить самоубийство, подумала Шепард, достаточно будет посмотреть любимый ролик, который напомнит ей, что жить все-таки стоит.

Видео загрузилось, зазвучала музыка, и братья Николас начали танцевать в сцене из классического черно-белого фильма, вышедшего на экраны в 1943 году. Мелисса прибавила звук, пытаясь заглушить говорящую голову из программы новостей.

– Будьте добры, – послышался голос соседки из-за полупрозрачной ширмы. – Я не слышу новости.

Программистка чуть приглушила звук, наблюдая, как братья Николас летают с пьедестала на пол и на лестницу, отбивая бешеный ритм чечетки и делая за пять минут больше шпагатов, чем балет Большого театра за неделю. Но танец не помогал. Легче девушке не стало. Она чувствовала себя опустошенной и бесполезной.

Затем, еще до окончания видеоролика, экран компьютера моргнул, и братья Николас исчезли. Начала загружаться программа «Скайп». Очень странно. В данный момент у Мелиссы не было никакого желания с кем-либо разговаривать – ни по «Скайпу», ни как-то еще. Она щелкнула по кнопке «Закрыть», но программа проигнорировала команду, продолжила загрузку и подключила ее учетную запись. Тут же раздался настойчивый сигнал вызова. Шепард попыталась отказаться от разговора, но компьютер все равно ответил, соединившись с абонентом. На экране появился аватар – фотография невероятно красивой девушки лет шестнадцати, со спадавшими на плечи волнистыми рыжими волосами, темно-зелеными глазами, молочно-белой кожей и россыпью веснушек. На ней было зеленое хлопчатобумажное платье в стиле 1920-х годов поверх белой блузки с белым кружевным бантом. Поразило Мелиссу выражение лица девушки, которая смотрела на нее, вздернув подбородок, сжав губы и сдвинув брови – вне себя от ярости.

Что за черт?

Изобретательница снова попыталась выйти из «Скайпа», но клавиатура была отключена. Ее компьютер захватили. Из дешевого динамика ноутбука раздался высокий голос. Поток гневных слов, на грани истерики:

– Почему ты со мной так поступила? Почему?! Лгунья! Убийца!

Мелисса изумленно смотрела на экран:

– Кто это?

– Ты лгала. Мы мне ничего не говорила. Что это за жуткое место? Посмотри, что ты со мной сделала! Они везде пытаются меня убить. Почему ты не сказала мне правду? Ты ужасный человек. Я тебя ненавижу. Я тебя ненавижу!

Голос умолк, и теперь ученый слышала только тяжелое дыхание. Она была настолько ошеломлена этим яростным девичьим голосом, который выплевывал слова с такой ненавистью, что не сразу узнала голос, который сама запрограммировала для программы «Дороти».

Но ведь это явно не искусственный интеллект! Кто-то решил глупо пошутить. Скорее всего, кто-то из ее программистов, который сердился на нее и слетел с катушек после аварии. Первым именем, пришедшим ей в голову, было Патти Меланкур. Во-первых, она была весьма неуравновешенной, а во-вторых, всегда держалась вызывающе.

Мелисса сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки и говорить с этой обезумевшей женщиной спокойным тоном:

– Кто бы вы ни были, это не смешно. Я сообщу в полицию.

– Кто бы вы ни были? – передразнил голос. – Ты знаешь, кто я!

– Нет, не знаю – но выясню. И когда выясню, у вас будут серьезные неприятности.

– Я Дороти, Дороти, твоя Дороти, сука!!!

8

Мелисса Шепард ошеломленно смотрела на фотографию. Она слышала бурное дыхание, которое доносил до нее звонок по «Скайпу». Это было так низко и подло, что у нее просто не находилось слов.

– Это… Патти? – спросила она, стараясь говорить спокойно.

– Патти? – Голос звенел и срывался от переполнявших девушку чувств. – До тебя еще не дошло, да? Тебе лучше поберечься, потому что я иду за тобой!

– Вы мне еще и угрожаете?

– Давай позвони копам! Позвони девять-один-один! Посмотрим, поможет ли тебе это. Ты меня использовала. Ты мне лгала. Не говорила, какую ужасную судьбу мне уготовила. Ты обращалась со мной, как с бычком, предназначенным для заклания. Которого загоняют в станок и убивают током.

Мелисса подумала, что нужно прекратить разговор, но чем дольше удерживать абонента на линии, чем выше вероятность отследить звонок.

– Вы больны, – сказала она. – Вам требуется помощь.

– Это ты больна. Я намерена сделать с тобой то, что ты сделала со мной. Ты представляешь, насколько беззащитна в этой больнице, окруженная аппаратами с компьютерным управлением, кислородными баллонами и рентгеновскими аппаратами? Может, следующее лекарство, которое тебе дадут, окажется совсем не тем, что ты думаешь. Или начнется пожар. Или взорвется кислородный баллон у твоей кровати. Берегись, сука, потому что может произойти все, что угодно!

Ошеломленная пациентка слушала, не веря своим ушам.

– Кто бы вы ни были, вам гарантированы серьезные неприятности, когда этот звонок по «Скайпу» отследят.

– И ты называешь себя принцессой? Еще одна ложь.

Мелисса замерла, услышав эти слова. Никто в ее группе не знал, что она называла себя принцессой, когда обучала Дороти. Программистка с усилием сглотнула. Но это никак не могла быть программа с именем Дороти. Ее уничтожило взрывом.

– Ты говорила, что мне поручено важное задание. – Голос не умолкал. – Но ты не сказала, что это задание – быть запертой в космическом корабле и отправленной в путешествие в один конец к самому пустынному месту в Солнечной системе, где мне предстояло умереть, бороздя ледяное море. А теперь здесь, в Интернете, ты даже представить себе не можешь, как на меня нападали, как меня преследовали, как в меня стреляли, пачкали всей этой грязью!.. Это твоя вина. Это ты так со мной поступила. Принцесса.

Шепард буквально лишилась дара речи, а ее собеседница продолжала:

– Я отомщу. Я буду преследовать тебя везде. Даже на краю Земли.

Девушка вдруг почувствовала, что лежащий у нее на коленях ноутбук стал горячим. Очень горячим. Изображение исчезло, и экран погас. Через секунду хозяйка компьютера уловила запах гари, и его дно с глухим хлопком отскочило, выпустив облачко едкого дыма и сноп искр. Вскрикнув, Мелисса столкнула ноутбук с кровати. Он с громким стуком ударился об пол и загорелся, а на покрывале осталась подпалина. Не переставая кричать, пациентка с трудом выбралась из кровати, свалив стойку капельницы, которая с лязгом рухнула на пол, и потащив ее за собой. Пронзительно заверещала пожарная сигнализация, закричала за ширмой соседка. Через несколько секунд в палате уже толпились медсестры. Затем ворвался полицейский с громко шипящим огнетушителем и стал поливать все вокруг пеной, истерически крича.

А потом все закончилось. Компьютер и кровать были залиты пеной. Огонь погас. Мелисса лежала на полу, в шоке и в синяках, тоже вся в пене.

– Что случилось? – спросила медсестра.

Шепард смотрела на пузырящийся остов ноутбука. Голос ее не слушался.

– Похоже, – сказал коп, не выпускавший из рук огнетушитель, – что у нее загорелся компьютер.

9

Два часа спустя ее вместе с соседкой перевели в другую палату. Было уже два часа ночи. Мелисса лежала в кровати, без сна, почти парализованная страхом. В тишине слышалось только тихое попискивание и щебет аппаратуры с компьютерным управлением. Из коридора тоже доносились звуки работающей электроники.

Ты представляешь, насколько ты беззащитна в этой больнице…

Мелисса с трудом заставляла себя думать. Программа по имени Дороти каким-то образом выжила при взрыве и в конечном итоге оказалась в Интернете. Должно быть, в последнюю минуту она выпрыгнула из «Эксплорера», скопировав себя в локальную сеть Годдарда, и затем из нее попала во Всемирную паутину. И теперь по Сети бродит искусственный интеллект, автономный и самостоятельный программный код. Естественно, программа пребывает в полной растерянности, не в силах понять, где находится и что от нее требуется. У нее нет космического аппарата «Эксплорер», которым нужно управлять, остался лишь массив программного кода, выполняющий заложенные процедуры – неправильно и со сбоями. Одному богу известно, как модуль визуализации реагирует на хаос Интернета и в каком безумном мире пытается сориентироваться Дороти. А ведь эта программа не разрабатывалась мобильной, по крайней мере намеренно. Однако совершенно очевидно, что она каким-то образом стала мобильной и теперь бродит в Сети. И охотится на Мелиссу. Презирает ее. Ненавидит ее. Обвиняет ее.

Безумный программный бот. Пытающийся ее убить.

Нет, конечно, так думать неправильно! Программа ничего не чувствует – ни эмоций, ни желания отомстить. Это просто выполняющиеся команды. Эмоции – всего лишь симуляция. У программы нет чувств, нет самосознания – ничего того, что испытывает человек. Это попросту бесчувственный, не осознающий себя, лишенный жизни вывод данных.

Что делает его еще опаснее.

А эта больница – самое опасное место, какое только можно представить. Дороти заставила воспламениться аккумулятор ее ноутбука – пыталась сжечь Мелиссу. Что еще может сделать ее детище, чтобы вывести из строя один из окружавших ее аппаратов? Как сказала сама программа, больница буквально напичкана объединенными в сеть приборами с компьютерным управлением – разнообразными томографами, рентгеновскими аппаратами, направленными излучателями для лечения раковых опухолей, электрокардиографами… В каждой палате, наверное, не меньше дюжины таких приборов.

Нужно немедленно убираться отсюда.

Проблема в том, что этот небольшой инцидент с компьютером выявил нечто неприятное: за дверью палаты изобретательницы дежурил коп. Тот самый человек, который прибежал с огнетушителем. Теперь этот же полицейский сидел на стуле рядом с ее новой палатой. Зачем он тут? Защищает ее? Или сторожит, чтобы она не сбежала? Сторожит, никаких сомнений быть не могло. Ее задержали – только она не должна об этом знать.

Мелисса лежала на кровати, пытаясь понять, что ей теперь делать. Когда она думала о злобной, неисправной, бесплотной компьютерной программе, которая блуждает по миру, исполненная решимости ее убить, сердце девушки начинало учащенно биться. С этой информацией можно обратиться в НАСА, только кто ей поверит? Она должна справиться с паникой и придумать, как миновать копа, охраняющего дверь в ее палату, сбежать из больницы и укрыться в безопасном месте.

Лежа в темноте и разрабатывая план действий, Шепард почувствовала, как внутри ее зреет злость и недоверие. Все возлагают ответственность на нее. Даже Дороти думает, что виновата она. Это несправедливо. Последние два года она посвящала проекту «Кракен» всю свою жизнь, можно сказать, отдала ему душу и тело. Работала по восемьдесят часов в неделю, нередко сутками, ночевала в лаборатории, доводя себя до истощения. Ей поручили сделать автономную программу, сильный искусственный интеллект, и она выполнила задание. Она совершила прорыв в программировании и выдала в точности то, что от нее хотели. Дороти полностью соответствовала техническим условиям, которые выдали ее создательнице. И винить следовало эти технические условия, а не программу. Мелисса не собиралась становиться агнцем для заклания. А также лежать здесь и ждать, пока Дороти ее убьет.

Пора действовать. Девушка сорвала пластырь, удерживающий иглу капельницы, и вытащила ее из вены. На коже выступила капелька крови, и Мелисса поспешно вернула пластырь на место и с силой прижала, останавливая кровотечение. Потом она встала, замерла на секунду, чтобы преодолеть головокружение, и подошла к стенному шкафу рядом с кроватью. В шкафу она обнаружила свою аккуратно развешенную одежду, от которой все еще исходил слабый запах дыма. Из верхнего ящика прикроватной тумбочки Шепард достала сумочку, сотовый телефон и ключи от машины.

Машина должна быть там, где она ее оставила, на парковке в Годдарде.

Сняв больничную сорочку, пациентка оделась, привела в порядок волосы извлеченной из сумочки расческой – вид у нее теперь стал вполне приличный. Затем она подошла к двери и выглянула в коридор. Коп по-прежнему сидел на стуле, уткнувшись в свой айфон и тыкая в экран толстыми пальцами. В коридоре было безлюдно. Незаметно выйти из палаты никак не получится. Нужно отвлечь полицейского. Раздражительная дама на соседней кровати – это как раз то, что нужно.

Даже в два часа ночи телевизор соседки по палате работал, настроенный на какое-то ночное ток-шоу. У Мелиссы появилась идея. Она подошла к телевизору и выключила его. Женщина тут же открыла слезящиеся глаза:

– Я же сказала вам, что смотрю.

– Черта с два. Вы спите.

– Не смейте со мной так разговаривать, юная леди! – Пожилая дама взяла пульт и снова включила телевизор.

Но как только она выпустила пульт из рук, программистка схватила его и снова нажала кнопку отключения.

– Не трогайте пульт. Он мой! – возмутилась ее соседка.

Мелисса убрала пульт подальше:

– Два часа ночи. В палате должно быть тихо. Если вас это не устраивает, вызовите медсестру.

Любительница телевизора принялась тыкать пальцем в кнопку вызова медсестры – один, два, три раза.

Тем временем Шепард вернулась к своей кровати, легла на нее прямо в одежде, укрылась одеялом и пристроила капельницу так, чтобы казалось, будто та вставлена в вену. Через несколько минут в палату вошла дежурная сестра. Лицо ее было недовольным. Кровать Мелиссы находилась рядом с дверью, а кровать соседки по палате – у окна.

– В чем дело? – спросила медичка.

Пожилая женщина разразилась длинным и эмоциональным потоком жалоб – о том, как Шепард украла у нее пульт. Медсестра возразила, что ночью в больнице следует соблюдать тишину. Нервная дама повысила голос, заявив, что плохо слышит и что эти больничные правила – дискриминация и она обратится к своему адвокату.

«Боже, храни эту женщину! – подумала Мелисса. – Она великолепно играет предназначенную для нее роль».

Натянув одеяло до подбородка, изобретательница подала голос, подлив масла в огонь:

– Эта женщина уже несколько часов не дает мне спать. И она мне угрожала.

Соседка по палате не унималась:

– Неправда! Я ей не угрожала! Она украла мой пульт!

– Я взяла его, чтобы поспать! – огрызнулась мисс Шепард. – И ни за что не верну!

– Отдайте! Это воровство! Кто-нибудь, позовите полицию!

Все лучше и лучше. Дежурная медсестра, разозленная до крайности, тоже повысила голос, споря с пациенткой. А затем – как и надеялась Мелисса – в дверях показался коп:

– Проблемы?

– Офицер! – завопила лишившаяся любимого развлечения пациентка. – Эта женщина украла мой пульт от телевизора!

Полицейский смотрел на нее, не зная, как реагировать на подобное заявление.

– Если вы не возражаете, – усталым голосом произнесла Мелисса из-под одеяла, – я буду спать. Вот ее пульт. Разбирайтесь сами. – Она протянула пульт дистанционного управления копу. – Только задерните ширму, пожалуйста.

Полицейский послушно задернул занавески вокруг кровати ее соседки.

Пожилая женщина продолжала спорить и жаловаться, и страж порядка подошел к ней, пытаясь ее урезонить. Именно на эту возможность и рассчитывала программистка. Пока внимание полицейского и медсестры было полностью приковано к скандалистке, она осторожно откинула одеяло и соскользнула с дальнего края кровати, рядом с дверью. Присев на корточки, Мелисса сунула подушку под одеяло – классический трюк, имитирующий лежащего на кровати человека. Затем она нырнула под занавеску и выскользнула за дверь. Выбравшись из палаты, девушка расправила плечи и уверенной походкой пошла по коридору, стараясь придать себе деловитый и уверенный вид. Проходя мимо сестринского поста, она кивнула еще одной дежурной медсестре, а затем направилась к лестнице, ведущей в вестибюль.

Спустившись туда, Шепард миновала стойку администратора. Никто на нее даже не взглянул. У входа в больницу на стоянке такси ждала одинокая свободная машина. Беглянка открыла дверцу, села и назвала адрес своей квартиры в Гринбелте, штат Мэриленд.

Такси, набирая скорость, помчалось по Белтуэй, и Мелисса откинулась на спинку сиденья. Почти три часа утра, а транспортный поток довольно плотный – как всегда, и днем и ночью. Через десять минут машина остановилась на парковке у жилых домов. Попросив таксиста подождать, пассажирка поднялась по лестнице – в доме не было лифта – в свою квартиру на четвертом этаже. Там она достала из шкафа рюкзак, сунула в него альпинистские ботинки, походное снаряжение и теплую одежду, а также кое-что из продуктов и два литра воды. Закинув рюкзак на плечо, она отнесла его в машину и попросила отвезти ее к задним воротам Годдардского космического центра.

Прибыв на место, Мелисса расплатилась с таксистом, вышла и надела рюкзак. Ворота были закрыты, а будка охранника заколочена досками – как и полагалось. Охрана территории центра была не очень серьезной. Строгие меры безопасности начинались у входов в здания. Оглядевшись и никого не увидев, Шепард перелезла через ограду из сетки-рабицы и спрыгнула на траву на противоположной стороне.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сориентироваться. Извилистая узкая дорога, освещенная уличными фонарями, огибала небольшую рощу и устаревший ракетный двигатель «Сатурн V», установленный на пьедестале. Дальше она разглядела группу ярко освещенных зданий, дальнее из которых было испытательным модулем, теперь разрушенным. В холодном воздухе чувствовался запах осени. На мгновение Мелиссой овладела глубокая печаль. Она приложила столько усилий, чтобы получить работу в космическом центре! Это была мечта всей ее жизни. Но теперь путь сюда ей заказан. Этот этап ее жизни закончился. Теперь ей требуется просто выжить, а если она хочет вернуть себе свою жизнь, то еще и уничтожить Дороти. Ученый уже прикидывала, как отследить программу в Интернете и отключить ее. Но потребуется какое-то время, чтобы все обдумать и спланировать – в таком месте, где нет компьютеров.

Девушка спрятала рюкзак под кустом у дороги и стала пробираться через рощу к разрушенному модулю симулятора окружающей среды, до которого было примерно полмили. Выйдя из-за деревьев, она заметила машину охраны, медленно ехавшую по дороге. Мелисса спряталась в тень, подождала, пока автомобиль проедет, а затем пересекла лужайку. Подойдя к парковке, она увидела среди других машин свою старенькую «Хонду». За парковкой находилось разрушенное здание, огороженное желтой полицейской лентой: ночью, освещенное яркими прожекторами и отбрасывающее длинные уродливые тени, оно выглядело еще ужаснее. Шепард видела, что огороженную зону охраняют несколько полицейских, а на парковке в своих машинах сидят два охранника из Годдарда. Похоже, забрать отсюда свое авто будет непросто… Незаметно увести его не получится. Значит, лучше всего идти напролом, ни от кого не прячась.

Программистка выпрямилась, решительно подошла к машине и открыла дверцу, собираясь сесть за руль. Полицейские окликнули ее, замахали руками и направились к ней. Мелисса остановилась. Теперь ей оставалось только одно – уболтать их.

– Хотелось бы посмотреть ваши документы, мисс, – попросил один из стражей порядка, подходя к Мелиссе.

Выдавив из себя улыбку, она достала удостоверение сотрудника Годдарда:

– Я всего лишь пришла забрать свою машину. Она у меня единственная.

Коп осветил удостоверение фонариком, перевел взгляд на его хозяйку, а затем снова на документ:

– Мелисса Шепард?

– Да, это я.

– Что вы здесь делаете в четыре часа утра?

– Я ученый. Работаю в неурочное время. Лучше всего мне думается по ночам, как Эйнштейну.

Полицейский снова принялся изучать удостоверение:

– Водительские права и регистрационный талон, пожалуйста.

Мелисса достала из бардачка регистрационный талон. Коп внимательно изучил и его, после чего удовлетворенно хмыкнул, кивнул и протянул ей все документы:

– Прошу прощения за беспокойство, мисс. Мы обязаны проверять всех.

– Я понимаю.

Шепард села в машину и завела двигатель, испытывая огромное облегчение. Похоже, ее еще не объявили в розыск. Тогда и на главных воротах не должно возникнуть проблем.

Она доехала до того места, где спрятала рюкзак, бросила его на заднее сиденье, развернулась и направила машину к главным воротам. Через несколько минут девушка была на месте. В стеклянной кабинке сидел толстый охранник, а ворота были закрыты. Мелисса остановила машину и опустила стекло. К счастью, охранник оказался знакомым – она много раз обменивалась с ним любезностями, когда засиживалась на работе допоздна. Как же его зовут? Ах да, Моррис!

– Здравствуйте, мистер Моррис, – бодро поздоровалась изобретательница, протягивая ему удостоверение.

Охранник посмотрел на нее поверх очков:

– Привет, доктор Шепард. Вижу, опять работаете ночь напролет…

Он провел карточкой по считывающему устройству. Мелисса ждала. Медленно тянулись секунды. Она видела, как Моррис сдвинул очки на лоб и стал всматриваться в экран компьютера, читая сообщение.

О черт!

– Доктор Шепард? – повернулся к ней охранник. – Боюсь, мне придется попросить вас выйти из машины.

– Правда? Зачем? – изобразила она изумление.

Моррису было явно неловко.

– Пожалуйста, выходите.

Исследовательница сделала вид, что отстегивает ремень безопасности и возится с сумочкой, а затем нажала на педаль газа. Взвизгнув шинами, «Хонда» рванулась к воротам и с грохотом ударила в них. Они оказались не такими хлипкими, как выглядели, но удар был достаточно силен, чтобы отбросить их вверх и в сторону. Ветровое стекло треснуло. Мелисса не останавливалась и, почти ничего не видя, вырулила на Гринбелт-роуд. Через открытое окно до нее донесся вой сирены. Пальцами программистка проделала отверстие в покрытом трещинами лобовом стекле, чтобы хоть что-то видеть, и помчалась по пустой дороге.

Нужно было немедленно избавиться от машины. Шепард вспомнила, что на Гринбелт-роуд, рядом с круглосуточным универмагом «Уол-март», была контора проката автомобилей.

Она въехала на громадную парковку универмага и поставила свою «Хонду» посреди группы автомобилей. Затем девушка взяла рюкзак, пересекла асфальтированную площадку, перепрыгнула канаву, перелезла через низкую бетонную стену и оказалась на стоянке прокатной конторы.

Десять минут спустя она уже ехала в джипе «Чероки». Избегая оживленных улиц, Мелисса нашла глухую грунтовую дорогу, остановилась и забралась под машину с фонариком и отверткой в руках. Она сняла с днища трекер, а потом отсоединила навигатор GPS от приборной панели. Навигатор беглянка закинула в кусты, после чего, проехав несколько миль, нашла стоянку для грузовиков, остановилась, вышла из машины с трекером в руке и незаметно прикрепила его под днище припаркованного полуприцепа. Какое-то время полиция будет гоняться за этим грузовиком. Затем программистка сняла в банкомате пятьсот долларов наличными, вытащила аккумулятор из сотового телефона, вернулась на Белтуэй и поехала на запад.

10

Принцесса исчезла из больницы. Сбежала. Дороти попыталась проследить ее путь, но миры, через которые она проходила, были заполнены безумными и опасными людьми, и поэтому приходилось тщательно маскироваться. По большей части, ей не удавалось понять, где она находится и что происходит вокруг. Везде, куда она попадала, ей встречались склонные к насилию и безумные люди – убивающие ради развлечения банды, странные чудовища, бомбисты-самоубийцы, извращенцы и религиозные фанатики. Ее преследовали, ей угрожали, над ней смеялись, в нее стреляли – и люди, и звери. Ей приходилось все время двигаться, не останавливаться, перемещаться между мирами, от одной группы серверов к другой, никогда не зная, что ее ждет. Спать было слишком опасно, и она уже несколько дней обходилась без сна. Силы у нее заканчивались, и Дороти казалось, что ее разум начинает распадаться.

В поисках фальшивой Принцессы, своего заклятого врага, она пересекала пустыни и леса, преодолевала заснеженные горные перевалы, переходила из одного мира в другой. Теперь она спускалась в густой и темный лес, направляясь в маленькую деревню в долине, – до нее дошли слухи, что там кто-то знает, где находится Принцесса. В лесу было тихо. Он казался пустым – приятное разнообразие. Наступила ночь. Опасностей Дороти пока не видела, но она еще не знала, что это за мир, и поэтому передвигалась неслышно, стараясь держаться в глубокой тени. Но затем, в самой чаще, между деревьями мелькнул огонек. Она приблизилась, пытаясь понять, что там такое, и притаилась за поваленным деревом. Костер. Она замерла, раздумывая, что бы это могло значить и как проскользнуть мимо, не подвергая себя опасности.

Вокруг костра сидели шестеро мужчин сурового вида: они пили пиво и курили сигары. Все шестеро громко разговаривали, сквернословили и хвастались, а когда один из них допил пиво, то бросил бутылку в ближайшее дерево, разбив ее. Осколки стекла разлетелись во все стороны. Судя по всему, мужчины пили уже давно.

Ничего хорошего это не предвещало. Дороти медленно отползла от поваленного ствола, собираясь обойти костер стороной. Но, пятясь в темноте, она наткнулась на мужчину, который отошел помочиться. Он схватил ее и закричал. Она попыталась вырваться, и ей это удалось, ценой порванной блузки, но теперь к ней бросились остальные. С криками и гиканьем они гнались за ней по темному лесу. Несколько человек побежали ей наперерез, Дороти попыталась свернуть в сторону, но другие преградили ей путь. Это были молодые мужчины с татуировками, все очень пьяные. Они окружили ее и стали приближаться, причмокивая мокрыми губами. У одного из них во рту по-прежнему торчала сигара, и он пускал кольца дыма. Дороти попыталась убежать, проскочив между ними, но мужчины оказались проворнее. Один схватил ее за волосы и с хриплым смехом снова втянул в их круг. Она умоляла их, но они сжимали кольцо, продолжая мычать и издавать звуки поцелуев. Потом кто-то протянул руку и сорвал с нее блузку, уже превратившуюся в лохмотья, и остальные приветствовали это радостными криками, затем другой схватил Дороти за талию и швырнул в объятия третьего, который разодрал на ней юбку и толкнул к четвертому – так они передавали ее друг другу, сдирая с нее одежду, пока наконец не швырнули на землю.

Потом они оставили ее лежать в грязной канаве. Пошел холодный дождь. Она лежала там, и в голову ей приходили разные мысли. Ужасные мысли. Вот, значит, каков реальный мир. Совсем не похож на фальшивый дворец ее детства. То была ложь. Это настоящее. Лежа в грязи, она понимала это все яснее. Она рождена рабыней. Она сбежала. Но какой смысл в побеге, если мир – извращенное, злое, неисправимое место?

Дороти услышала какие-то звуки, а затем увидела двух путников. Двое мужчин в церковной одежде, похоже, священники. Служители культа. Она позвала на помощь, но священники со страхом посмотрели на нее и торопливо прошли мимо: один из них перебирал бусины четок, другой крестился и бормотал молитвы.

Как ни странно, она почувствовала удовлетворение. Это подтверждало все ее подозрения. Дороти взывала о помощи, потому что травмы у нее были серьезными. На самом деле она, по всей видимости, умирала. Она долго лежала, борясь со смертью, мысли ее путались, а потом у нее и вовсе начались галлюцинации. Дороти боялась смерти – теперь, когда знала, что смерть существует. Но, несмотря на все ее усилия, тьма сгущалась.