Война не по правилам Тамоников Александр

– И одновременно семь человек. Сейчас их, возможно, больше.

– Ты так и не ответил на мой вопрос, Абдулла.

– Отвечу, не волнуйся. Всему свое время.

На аллее показался Рубанко.

– Саиб, ужин готов.

– Хорошо, Азад. Да, кстати, как прошла ваша встреча? Все же служили, воевали вместе.

– Душевно встретились, саиб. Мы едва не рыдали от радости.

– Ну и хорошо. Сейчас, господа, ужинаем, потом в кабинете обсуждаем наши дела. И тогда, Семен, – Мирзади взглянул на бывшего генерала, – я и отвечу на твои вопросы.

– О’кей!

– А вот этого, господин Глобин, попрошу больше не делать.

– Что не делать? – удивился тот.

– Использовать американские словечки. За них у нас лишают языка, в лучшем случае. США, как, впрочем, и страны НАТО, и те, кто вместе с ними пришел на нашу землю, являются непримиримыми врагами свободного Афганистана. Каждый афганец должен убивать оккупантов, как только появится возможность.

– А как же те афганцы, что сотрудничают с оккупантами?

– Они еще большие враги, и их, и весь род ждет в будущем одно – смерть. Но… прошу в дом!

После сытного ужина Мирзади и Глобин поднялись на второй этаж, где рядом со спальней главаря террористической организации находился его кабинет. Кабинет был оформлен и меблирован в европейском стиле, что несколько удивило Глобина. Он повернулся к Мирзади:

– У тебя, строгого ревнителя ислама, кабинет, как у какого-нибудь человека в Москве или в Вашингтоне.

– Я же просил не упоминать американцев, – недовольно поморщился Абдулла. – А насчет кабинета – я приказал оформить его в европейском стиле потому, что так удобнее работать. Все под рукой – компьютер, спутниковая радиостанция, канцелярщина, документы. – Он указал на кресло у большого, обитого зеленой материей стола: – Присаживайся, разговор предстоит не короткий.

Глобин сел в кресло. Мирзади устроился в таком же, но за столом, и сразу перешел к делу:

– Что у тебя по переносным зенитно-ракетным комплексам? Можно рассчитывать на поставку крупной партии?

– Можно, – утвердительно кивнул генерал. – В ста восьмидесяти километрах от Москвы, у населенного пункта Баласан, который представляет собой секретный военный городок, в лесу находятся склады ракетно-артиллерийского вооружения центрального подчинения. По документам официально это склады устаревшего советского оружия и боеприпасов, подлежащих постепенной утилизации. На самом же деле там сосредоточены крупные запасы новейшего вооружения, в том числе и переносных зенитно-ракетных комплексов. Мне, пользуясь связями, удалось перед отъездом побывать на Баласанских складах. И я лично видел ангар с ПЗРК, там и американские «Стингеры», и советские «Иглы», и свежие современные, российские ПЗРК «Верба», по своим боевым характеристикам превосходящие и «Стингеры», и «Иглы». Комплексов немного, «американцев» около тридцати, чуть больше до шестидесяти ПЗРК «Игла», и сорок пять комплексов «Верба».

– Это примерно, если брать по минимуму, около ста тридцати ПЗРК.

– Да.

– Неплохо. С учетом погрешности при поражении целей не менее ста сбитых самолетов, вертолетов, крылатых ракет. Нам они нужны больше против самолетов. Сто сбитых самолетов – это очень серьезно. И по стоимости комплексов выходит около десяти миллионов долларов. Нормальная цена.

– Только кто, Абдулла, продаст тебе ПЗРК?

Главарь террористической группировки изобразил удивление:

– Разве я сказал, что намерен купить эти комплексы?

Еще большее удивление отразилось на физиономии Глобина:

– Не понял! Ты рассчитываешь, что Россия подарит тебе ПЗРК? Как ответ на введение США и Евросоюзом санкции против Москвы?

– Нет, конечно, на это рассчитывать глупо. Это американцы, несмотря на то что мы непримиримые враги, поставляли бы нам необходимое вооружение, объяви мы о начале боевых действий на территориях среднеазиатских стран. И глазом бы не моргнули, поставили. А Россия на это не пойдет. Москва предпочитает играть честно, от своих обязательств не отказывается и договоры исполняет. И это, кстати, еще один аргумент в пользу того, что Россию уважают на Востоке, где данное слово принято держать. Нет, Семен, как говорил вождь мирового пролетариата Владимир Ленин, мы пойдем другим путем.

– И что это за другой путь, если не секрет? – усмехнувшись, поинтересовался Глобин.

– От тебя, Семен, никаких секретов. В шестидесяти километрах отсюда на север в кишлаке Малияр развернут небольшой госпиталь Международного Красного Креста. Он функционирует около года. В госпитале лечатся по большей части гражданские лица из провинции, медперсонал там из разных стран, в том числе и из России. Три русских специалиста – хирург, анестезиолог, медицинская сестра. Госпиталь практически не охраняется, есть там десяток бельгийцев из миротворческих сил, но разве это охрана?

– Ты хочешь напасть на мирный госпиталь и похитить русских медиков?

– Почему бы и нет? Для достижения поставленной цели все средства хороши. Не помню, кому принадлежит эта очень правильная фраза.

– Эта фраза звучит по-другому, уважаемый Абдулла. А именно цель оправдывает средства.

– Э-э, Семен, какая разница, как что звучит? – поморщился Мирзади. – Главное сказано правильно в любой интерпретации.

– Ну ладно, захватишь ты хирурга, анестезиолога и медсестру. И по-твоему, Кремль, если до него дойдет информация о захвате, тут же решит обменять трех медиков на переносные зенитно-ракетные комплексы? Да еще в таком количестве?

– А мы немного подтолкнем Москву к принятию этого решения.

– Что ты еще задумал?

– Ты хочешь знать слишком много, – рассмеялся Абдулла.

– Не желаешь, не говори.

– Ну отчего? Тебе скажу. Я планирую имитацию террористического акта в одном из районных центров России.

– Имитацию?

– Да! С предупреждением, что имитация может в дальнейшем трансформироваться в реальные теракты.

– Слишком уж сложную игру ты затеял, Абдулла. Но игру без серьезных козырей. А это с ФСБ не пройдет.

– Ну, тогда мы подорвем пару-тройку объектов в России и публично казним медиков, выставив момент казни на всеобщее обозрение в Интернете. Как это уже делалось нашими братьями в Ираке. Подобные картины не только впечатляют, они вызывают страх и недовольство властью, не сумевшей спасти несчастных. Но русские, уверен, не допустят гибели своих людей, тем более я хорошо знаю, как вести переговоры с Москвой. А то, что у меня нет козырей, ты ошибаешься. Козыри есть, но о них я говорить не буду даже тебе.

Глобин откинулся на спинку кресла.

– Ну ладно, ты волен поступать, как знаешь, меня твои дела не касаются, я хочу знать, когда ты перебросишь меня в Пакистан и обеспечишь то, о чем мы говорили. И что я оплатил той информацией, которую ты хотел получить.

Мирзади как-то странно ухмыльнулся:

– Я обещал ответить на твои вопросы, отвечаю на них: я переправлю тебя в Пакистан, в Исламабад, где в частной клинике, скажу прямо, нелегальной клинике, один очень опытный хирург, к которому на прием записываются за месяцы вперед, сделает тебе пластическую операцию. Там же ты выберешь себе новое имя. На него надежные люди оформят тебе документы, паспорт любой страны. Туда же в банк Исламабада будут переведены деньги с твоего счета, и, как только ты убедишься, что деньги переведены, можешь спокойно лететь в свою Австралию, где мечтаешь приобрести домик, где благополучно и обеспеченно встретишь старость. Но… все это только после того, как ПЗРК будут у меня.

– Что? Но, Абдулла, мы же договаривались о другом…

Мирзади, продолжая ухмыляться, покачал головой:

– Мы до этого лишь разговаривали о твоей судьбе, договариваемся мы сейчас.

– Но зачем тебе я?

– И это объясню. Ты доставил обещанную информацию, однако проблема в том, что я не могу ее проверить.

– Ты не доверяешь мне? – возмутился Глобин.

– Э-э, Семен, я иногда себе не доверяю, что уж говорить о других?

– Но ты можешь убедиться в достоверности информации за время, пока я буду находиться в клинике твоего чудо-доктора. Ведь наверняка там за мной будут смотреть?

– А где гарантия, что ты не поведешь собственную игру, оказавшись в Пакистане? Где гарантия, что не сбросишь моих людей и не исчезнешь там?

– Гарантия – деньги. Без перевода на новый счет я не только не смогу куда-то вылететь, но и прожить в Пакистане несколько суток.

– Откуда мне знать, Семен, нет ли у тебя других счетов, с которых ты спокойно сам можешь перевести деньги, если уже не сделал этого. В финансовой разведке России у меня агентов нет. И потом, что ты так забеспокоился? Ну проведешь у меня в гостях пару недель, получишь все, что захочешь, разве это причина для беспокойства?

Глобин поднялся, прошелся по кабинету.

– Хорошо. Согласен, ты страхуешься, и это, наверное, правильно, но если сделка с Москвой сорвется не по моей вине? Если информация подтвердится, а русские не пойдут на обмен своих граждан на ПЗРК, что тогда? Ты и в этом случае обвинишь меня в неудаче?

– Нет! Я же твой друг, Семен. Если сделка сорвется не из-за того, что информация окажется недостоверной, я выполню свои обязательства. Этому мое слово. К тому же мне нужен консультант. Кто, как не ты, генерал, профи в области вооружений, лучше других подходишь на эту роль?

– Я так и знал, что ты подготовишь мне сюрприз.

– И не один, Семен, – усмехнулся Мирзади. – У меня есть для тебя еще сюрприз.

– Надеюсь, не возложение обязанностей вести переговоры с Москвой?

– Нет, это мое дело. Второй сюрприз – приятный сюрприз. Думаю, он придется тебе по вкусу, и те дни, что вынужден будешь провести здесь, пролетят одним мгновением. Это я тебе гарантирую.

– Ладно. Давай уж сразу и второй сюрприз. Может, он, действительно сгладит возникшее между нами недоразумение.

– Конечно, Семен.

Мирзади трижды хлопнул в ладоши.

И тут же Рубанко, он же помощник Абдуллы, Азад Рани, ввел в кабинет пять закутанных в светлые одежды женщин разного телосложения и роста.

– Наложницы? – спросил Глобин.

– Какая разница, Семен? Можешь выбрать себе любую, можешь выбрать нескольких, можешь забрать всех, если справишься, конечно.

– И как я могу выбрать, если они упакованы, как куклы в магазине? Даже лиц не видно, не говоря уже о фигурах?

– Это не проблема, друг.

Мирзади щелкнул пальцами, и женщины одновременно сбросили с себя балахоны.

– О! – не удержался Глобин. – Да здесь цветы, не уступающие твои розам в саду, Абдулла.

Генерал поднялся, обошел девушек и вытолкнул вперед самую невысокую и еще до конца не оформившуюся девочку:

– Пожалуй, я возьму вот эту.

– Шаисту? Хороший выбор, учитывая, что ей всего двенадцать лет. Шаиста умница. Несмотря на свою молодость, очень способная девушка.

Четыре наложницы ушли, а Шаиста осталась и села на корточки в углу кабинета.

– Я позову Рани, он отведет тебя с Шаистой в твои комнаты. Туда же доставят все, что запросишь. Там и туалет, и душевая. Все, как ты привык, – сказал Мирзади.

– Это хорошо, Абдулла, но у меня к тебе одна просьба.

– Слушаю тебя, друг мой.

– Я знаю, что у вас запрещено спиртное и сигареты, но я не могу без них, мы можем этот вопрос решить или он закрыт безоговорочно?

– Ну отчего же? Употребление спиртного и сигарет запрещено истинным правоверным, ты таковым не являешься, поэтому можешь и пить, и курить. Но… в меру и лучше не афишируя это, в своих комнатах.

– Ну, тогда мы пошли?

– Приятных тебе ощущений, друг.

– Спасибо, друг. – Слово «друг» Глобин произнес многозначительно, но Мирзади сделал вид, что не понял его. Он со зловещей ухмылкой проводил бывшего генерала и молодую наложницу, проговорив ему вслед:

– Ступай, друг, отдыхай, пока отдыхается.

Бывшего начальника с девушкой в приемной ждал Рубанко.

– Ну, как разговор с Абдуллой, Семен Павлович, ты доволен?

– Очень доволен, Леша. Если бы я знал, что твой хозяин поведет себя так, то обошелся бы без вашего вонючего Афганистана. Но я поверил тебе.

– Что-то не так, Семен Павлович?

– Все не так, но что теперь об этом? Где мои комнаты?

– Пойдем, покажу. Хорошие комнаты, меблированы в восточном стиле, но удобные, прохладные, оборудованные системой автоматического охлаждения, спутниковым телевидением, другой экстренной техникой. Там же просторный туалет, душевая кабина. Все готово для приема гостей. Я проверял.

– Ладно, веди.