ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ Кентон Ольга

Глава XIX

Закрутило совершенно неожиданно, жизнь повернулась на триста шестьдесят градусов, наверное, раз двадцать. Я забыла обо всем на свете: о своих подругах, об отсутствии денег, о набойках на летних босоножках, о купальнике из прошлогодней коллекции, об огромном количестве калорий в девяти порциях тирамису, о вредности для зубов сахара в пяти килограммах карамели, которую я сгрызла за это время (а еще говорят, что у влюбленных нет аппетита, не знаю, как у других, у меня он просто зверский), о выдуманном, ужасном и не поддающемуся никакому воздействию целлюлите, о заканчивающемся любимом блеске для губ, навсегда снятом с производства, о моих растрепанных, выгоревших на солнце волосах, от которых в Москве бы ужаснулись все парикмахеры. Зато я радовалась своему естественному светло-шоколадному загару, мягким ступням, которые стали такими не благодаря скрабу для ног, а всего лишь морскому песку и воде, своей чистой, без грамма косметики коже, тоненьким ниточкам бикини и летящему парео, бесчисленным свежевыжатым сокам, дорогому вину на ужин, который проходил всегда под прекрасные звуки музыки, городам, которые сменялись почти каждый день за окном… и тому, что мы были вместе, счастливы и влюблены. Влюблены… как-то неожиданно, смело, быстро, раз и навсегда. Так что никакая сила не в состоянии вернуть нас к действительности.

Я забыла обо всем на свете… обо всем, даже о Дане…

Вот уже два месяца, как мы с Марко путешествовали по Италии, куда он меня пригласил после недельного знакомства в Москве, а я, потеряв голову, согласилась.

Вот уже два месяца, как я не вспоминала о Дане, лишь изредка, пописывая ему смс, о том, где я нахожусь, что у меня все хорошо.

Вот уже два месяца, как я была бесконечно счастлива и влюблена.

Вот уже два месяца, как Марко казался мне самым лучшим, самым идеальным мужчиной в моей жизни. Я даже не злилась от той мысли, что когда-то он был самым лучшим и идеальным мужчиной для какой-то другой женщины.

Мое прошлое перестало существовать. Мое будущее было невообразимым, идеальным, романтичным, красочным. И оно было с ним… Оно было с ним??! Оно было с ним!!!

Я уже посетила римскую квартиру Марко, познакомилась с его родителями, проводившими свой очередной отпуск на венецианском побережье. Мы ужинали с ними в очень милом итальянском ресторанчике на набережной. Я была в Италии, но все понимала, потому что родители Марко прекрасно говорили по-русски, особенно его мать, которая была коренной москвичкой. Кажется, и я им понравилась. Я рассказала Инне Олеговне, так звали маму Марко, какие в Москве открылись потрясающее магазины, она, конечно, посочувствовала мне, что цены на одежду в три раза дороже, чем у них, и сразу пообещала, что отвезет меня на специальные итальянские фабрики. Она расписывала мне достоинства Италии. Потом рассказала, как они познакомились с отцом Марко. Как все это было замечательно и необычно для простой московской студентки, но как она безумно счастлива, что ее жизнь сложилась именно так. «А ты счастлива, дорогая?» — спросила она меня.

— Конечно, счастлива, — ответила я, не раздумывая.

— И ты не против Италии?

— Не против… в каком смысле не против? — удивилась я, и тут заметила, что мы с ней остались одни. Марко ушел куда-то с отцом. — А где Марко?

— Я думаю, они пошли поздороваться с хозяином ресторана. Мы же тут постоянно отдыхаем, всех знаем. Они скоро вернутся. Так ты не против?

— Я даже не знаю, что вам сказать. Италия — очаровательная страна. Вчера, до знакомства с вами, когда мы приехали в Венецию, гуляли, мне все понравилось. Так красиво.

— Да, красиво, для туристов. А жить здесь как тебе?

— Жить, я не знаю.

— Думаешь, ты смогла бы?

— О да, эти распродажи, это так классно, жить под боком… — Я остановилась, поняв, что вопрос был задан неспроста. Что значит жить? Они хотят, чтобы я сюда переехала? Честно говоря, я даже не знаю. Я не думала об этом.

— А разве тебе Марко не говорил, что он скоро уедет из Москвы? Вернется сюда.

Я, наверное, третий раз в своей жизни почувствовала, как земля уходит из-под ног. Но в этот раз мне показалось, что это было настоящее землетрясение, с извержением вулканов, цунами и прочей катастрофической атрибутикой. Перед глазами все поплыло. Я не знала что сказать. Взяла бокал вина и выпила его залпом. Инна Олеговна удивленно посмотрела на меня.

«Марко уедет из Москвы» — бах! Взрыв! «Вернется сюда» — еще один взрыв, бах, бах, бах!.. Все это взрывалось у меня в голове.

— Нет, не говорил, — тихо ответила я, пытаясь сдерживать слезы.

— Милая моя, ты что, расстроилась? — сказала Инна Олеговна. — У него же работа. Отец хочет, чтобы он занимался его бизнесом. Ты же знаешь, как тут в Италии у них принято. Семейный бизнес — святое. Ты ничего не сможешь изменить.

«Вот оно снова», — подумала я. «Семейный бизнес» — бах… «Ты ничего не сможешь изменить» — бах… бах…

Я встала, решив, что можно просто вежливо попрощаться, попросить передать Марко от меня большой привет и побрести в гостиницу, где собрать свои вещи и спокойно улететь в Москву… к Дане. Он-то меня поймет, пожалеет.

— Если только… — спокойно продолжила Инна Олеговна, не обращая внимания на то, что я встала.

— Что, если только? — я присела.

— Если только ты его любишь, то можно что-то придумать? Ты любишь его?

Я посмотрела на нее. К чему она клонит? Люблю ли я ее сына? Ну, какая мать не хочет это услышать? Поверит ли она мне? Люблю ли я его? Люблю… да, наверное, люблю…

— Конечно, — ответила я.

— Если любишь, ты должна быть с ним, — отрезала все пути к отступлению она. — Вы прекрасная пара, думаю, Марко будет с тобой счастлив, а ты с ним.

Черт, что это такое? Она что, делает мне за него предложение? И вообще она так все говорит, как будто давно это подготовила. То-то я вчера так неуютно чувствовала себя под ее оценивающим взглядом, так они все уже решили. Марко решил взять меня в жены, привез на смотрины к своим родителям, а меня даже не спросили. Ничего себе! Как это называется? Она думает, что он будет со мной счастлив. А обо мне кто-нибудь подумал? Одно дело ездить по всей Италии, развлекаться, загорать, другое дело провести тут всю жизнь. Что я тут буду делать? Инна Олеговна как будто угадала мои мысли.

— Здесь ты сможешь закончить курсы итальянского, подтвердишь свой диплом. У отца Марко отличные связи, я думаю, он поможет тебе устроиться. Тем более ты всегда можешь обратиться ко мне, если что-то не получится. У меня свое туристическое агентство, и еще я шубами занимаюсь.

— В каком смысле занимаетесь шубами?

— Приезжают туристы, мы отвозим их на фабрики, получаем с этого проценты. Ну, так что?

— Я не знаю, Марко мне ничего не говорил о том, чтобы жить в Италии. Мне нужно подумать.

— Конечно, дорогая, нужно. Это будет легкомысленно, если ты вот так, не обдумав ничего, согласишься. Я тебя понимаю, — говорила Инна Олеговна. — У тебя в Москве останутся родители, друзья. Но это ничего, они смогут приезжать сюда на лето, у Марко прекрасный дом в Римини.

— Какой дом, это же ваш дом?

— Ну, он пока наш. Отец давно сказал Марко, что подарит ему этот дом, если он женится. Он находится в хорошем районе, с большим садом, бассейном. В саду смогут гулять дети, да и до моря недалеко. Можно будет на лето приглашать друзей, родственников. В Римини очень много дискотек, там ночная жизнь кипит!

— Да, здорово, — подумала я, представляя, как в чудесном садике, где растут апельсиновые и лимонные деревья, гуляют наши с Марко дети. Я буду ходить с ними утром на прогулки по пляжу, купаться. А вечером всей семьей будем ужинать в каком-нибудь ресторанчике или траттории.

— У Марко там много друзей, да и почти все соседи наши хорошие знакомые. Очень много русских девочек замужем за итальянцами, у друзей Марко уже дети растут.

— Здорово! — искренне радовалась я, но где-то внутри чувствовала, как будто меня хотят купить, заманить в этот райский садик и не выпускать. Мне казалось, что они уже все за меня решили и даже не подумали, что я могу отказаться от этой подарочной коробки с неизвестным содержимым.

— Марко унаследует все имущество и станет президентом компании. Его дети будут обеспеченными и достойными людьми. У них будет все самое лучшее. Согласись, для женщины очень важно, чтобы у ее детей было все самое лучшее.

— Конечно, но, я думаю, еще важны любовь и забота.

— Разумеется, дорогая, но когда нет денег, родители часто забывают об этом, для них становится насущной проблемой просто прокормить детей.

— Вы правы.

— Вы с Марко еще не думали о детях? — Инна Олеговна стала уводить разговор в сторону детей.

— Нет, пока рано. Мы ведь совсем недавно вместе.

— Да, но потом ты увидишь, как быстро полетит время. Дети — это прекрасно. Марко очень любит детей, он будет хорошим отцом. Ему пора уже им становится, скоро ему тридцать пять.

— А мне только двадцать четыре.

— Но ты же сама прекрасно понимаешь, что для женщины возраст совсем не одно и то же, что для мужчины.

— Да.

— Двадцать четыре, двадцать пять, самое время рожать детей, скоро уже будет поздно. Если об этом пока рано говорить, Машенька, дорогая, я просто хочу, чтобы ты знала, что ты нам очень понравилась, и мы бы хотели, чтобы Марко был счастлив. А ты можешь сделать его счастливым.

— Постараюсь, Инна Олеговна, — сказала я, улыбнувшись, и заметила, что Марко с отцом приближаются к нашему столику. И я поняла, что Инна Олеговна заметила их гораздо раньше и быстро закончила разговор.

— О чем беседовали очаровательные дамы? — спросил Марко.

— Я рассказывала Маше, какой у нас замечательный дом в Римини.

— Да, дом красивый. Ты обязательно его увидишь, когда мы поедем во Флоренцию, заедем и туда. Это недалеко.

— А мы поедем во Флоренцию? Мы ведь хотели на острова.

— Еще успеем. Мне нужно по делам отца во Флоренцию.

— Хорошо.

— Мама, я забираю Машу.

Мы попрощались с родителями Марко и вышли из ресторана. Когда ехали в машине, Марко спросил, о чем со мной говорила его мать. Я почти честно ответила, что о семейных ценностях, о том, что важно в этой жизни. Марко сказал, что для его матери все это очень важно. Но мне показалось, что он догадывался об этом разговоре.

Мы приехали в гостиницу. Остановились в Венеции, хотя Марко предлагал мне поехать к его родителям в Лидо ди Изоло, но я, как чувствовала, отказалась. Идея жить по соседству с его родителями не представлялась мне блестящей, хотелось свободы. Отель находился недалеко от площади Сан-Марко, мне показалось это каким-то хорошим признаком. Когда вошли в номер, Марко обнял меня и закружил. Потом мы сели с ним на огромную кровать, над которой висел балдахин из темно-зеленого бархата, а на стене — большая венецианская маска.

Марко посмотрел на меня. Потом подошел к бару, раскрыл его, достал бутылку вина. Откупорил ее. Разлил вино по бокалам.

— Разве на сегодняшний день недостаточно вина? — сказала я.

— Я хотел выпить отдельно с тобой, за тебя.

— Да?! — улыбнулась я.

— За твои красивые глаза, улыбку, за то счастье, что ты мне подарила, за любовь…

— За любовь?!

— Ты меня любишь? — спросил он и посмотрел в глаза. Я увидела его блестящие черные зрачки, пристально смотрящие куда-то внутрь меня, пытающиеся найти ответ на все вопросы.

— Да, очень.

— Ты выйдешь за меня замуж? — сказал он и достал маленькую коробочку того самого небесно-голубого цвета, перевязанную белой лентой. Когда Марко открыл ее, я увидела очень изящное кольцо с бриллиантом прямоугольной формы на тонком сплаве белого золота. Предел моих мечтаний.

«Что?» — пронеслось у меня в голове. Что он сейчас сказал? Выйти за него замуж? Значит, весь вечер его мамочка старалась не просто так… Она расписывала мне все эти прелести, потому что он наверняка уже все решил. Да мы два месяца знакомы… Нет, зачем мне это нужно?! Только не это шоколадно-помадное, украшенное взбитыми сливками, приторно-сдобное «священнодействие» с добровольно-принудительной сменой фамилии и наложением печати на «скрепленные узы брака». Нет, только не это, думала я. Это не для меня…

— Да!!! Да!!! Я выйду за тебя замуж! — Кольцо явно выиграло эту битву между чувствами и разумом.

Марко надел мне его на безымянный палец левой руки. Мы целовались… Раздался звонок его телефона.

— Алло, да, мама, привет, — начал Марко. — Да, доехали хорошо. А как вы? Мы пьем вино. Повод, а разве нужен какой-то повод? Хорошо, мама, ты угадала, у нас есть повод, Маша согласилась выйти за меня замуж. Да, конечно, я сейчас передам ей трубку.

Я взяла трубку. Откровенно говоря, мне все это не особенно понравилось, зачем она звонит к нам в номер почти ночью? Поняв, что Инна Олеговна рассчитала время, нужное, чтобы добраться до отеля, чтобы ее сын успел сказать мне заветные слова и вручить кольцо, мне стало противно. Но как же я могла сказать нет — ведь кольцо такое красивое!

— Алло!

— Дорогая моя, поздравляю тебя, мы так все рады!

— Спасибо, я тоже рада.

— Я надеюсь, ты разрешишь мне помочь тебе с приготовлениями к свадьбе. Ты же сама понимаешь, в Италии все немного по-другому, нежели в России.

— Да, конечно.

— А на какую дату вы решили назначить свадьбу?

— Не знаю еще, мы об этом не думали.

— Обязательно подумайте. Конец сентября — самое идеальное время.

— Конец сентября? Но ведь сейчас уже почти сентябрь.

— Отлично, за месяц все успеем. В церкви у нас есть свои друзья, они все устроят, а платье ты сошьешь у моей хорошей подруги. Она русская, тоже замужем за итальянцем. У нее салон свадебных платьев в Риме.

— Спасибо, — ответила я. За этот разговор она свалила на меня столько, что мне уже хотелось сказать, что никакой свадьбы не будет, что я просто обалдела от этого кольца. За кольцо я хотела замуж, а не за Марко. И что все это мне не нужно, а я хочу в Москву. Но я этого не сказала.

Мы попрощались, я положила трубку.

— Что спросила мама?

— Когда лучше устроить свадьбу, она предлагает в конце сентября.

— Отличное время.

— А ты не думаешь, что это быстро?

— Нет, у нас будет целый месяц, мы все успеем. А потом погода будет плохой. Доверься маме, она тебе во всем поможет.

— Да, она мне уже предложила свою помощь.

— Вот и отлично, а теперь иди ко мне, невеста.

Глава XX

Через две недели я набирала собственный домашний телефон в Москве и ощущала себя настоящей предательницей, ведь звонить надо было сразу же, но я почему-то долго не могла на это решиться. Даня взял трубку не сразу.

— Ты что так долго не подходишь?

— Привет, принцесса!

— Ой, прости, привет! Ну, ты что, я звоню, а он храпит!

— Так сегодня суббота! Или в Италии не принято до двенадцати лежать в постели?

— Черт, я и забыла. Прости, что разбудила. У нас тут только десять утра, я подумала, что ты должен был уже проснуться.

— Ну, как погодка?

— Погодка… — я замолчала.

— Что?! Холодно или жарко, все распродажи успела посетить? Я надеюсь, кредитки твоего любимого в целости и сохранности.

— Почти.

— Что-то это на тебя не похоже.

— Ты знаешь, все на меня не похоже…

— Ей-ей, что это за нотки грусти в голосе, что случилось?

— Ты меня будешь ненавидеть!

— Почему?

— Марко предложил мне выйти за него замуж!

— Поздравляю!

— И я остаюсь тут.

— Почему же я должен тебя ненавидеть, принцесса! Скажи, ты счастлива, ты все точно решила?

— Да. Когда я уезжала с ним, ты сказал, что это будут мои римские каникулы. Но… — я замолчала, пытаясь осознать сама, что теперь произошло, — это уже не римские каникулы, это навсегда!

— Так прекрасно! Я за тебя очень рад!

— Ты меня не ненавидишь?!

— Конечно, нет, котенок! Наконец-то ты нашла любовь своей жизни. Ну, пусть он не во всем меня устраивает, но ты же будешь жить с ним.

Даня говорил так, потому что я познакомила его с Марко в день нашего отъезда в Италию. Марко был весь поглощен мыслями о предстоящем отдыхе, его мало волновало, что я знакомлю его с лучшим другом. А Дане это показалось невежливым с его стороны. Он сказал, что если Марко невнимателен к моим друзьям, то будет невнимателен ко мне. Но ведь это все неправда. Марко очень внимательный человек. Или я оправдываю его?! Нам не придется делить нашу квартиру!

— Я рада, что ты рад.

— Только когда будешь приезжать со своими маленькими итальянскими бамбини, то предупреждай, чтобы я заранее спрятал все бьющееся, хорошо?

— Хорошо! — Я смеялась, но все-таки какая-то нотка грусти была в моей душе. — А как же мы теперь?! Ведь мы лучшие друзья!

— Ты сама только что ответила на вопрос! Мы лучшие друзья, а друзья не расстаются. Есть Интернет, есть телефон, наконец, есть итальянские сезонные распродажи, которые я обязательно буду посещать строго по графику — два раза в год!

— Ты приедешь?!

— Обязательно, принцесса. Не могу же я пропустить такое важное событие!

— Что, только из-за распродаж?!

— Глупенькая, я имел в виду твою свадьбу!

— Я буду ждать.

Я положила трубку. Налила себе стакан холодной воды и выпила ее залпом. «Вот и все… — подумала я. — Любимый мужчина найден, лучший друг есть… да, мой лучший друг, тот, кто был со мной всегда. Смешной, добрый, родной… рыжий львенок. Как будет не хватать мне его кошачьих глаз, ворчанья по утрам, совместных завтраков… Черт, — на моих глазах наворачивались слезы. — Нет, я должна радоваться, все будет отлично. Будем ездить к друг другу в гости, звонить… Я буду думать о нем, всегда о нем… Что это со мной? Как сказал бы Даня: „Машинский, к чему эти слезы?“ Надо поговорить с Марко. Он меня успокоит…»

Я хотела пойти к своему любимому в комнату, но остановилась, потому что поняла, что он не сможет успокоить меня так, как это делал Даня. Я подумала о том, что скоро наша свадьба, все приготовления уже начаты, списки гостей составлены, платье почти сшито… вся эта приятная кутерьма обрушилась на меня, как снег на голову, и она же должна заставить забыть о том, кого мне сейчас не хватает, забыть о своей московской жизни и порадоваться за предстоящую новую итальянскую.

Приближался конец сентября. Я бросила все свои силы на осуществление мечты. Дни пролетали быстро. День «X» подкрадывался незаметно, вот-вот я услышу звон колоколов. Был понедельник. В среду должны были прилететь гости, в том числе мои родители и московские друзья. Я поехала в салон забирать платье.

Через полчаса я уже сидела в кресле, пила кофе и ждала, пока мне упакуют мое платье. Вертела в руках мобильный, пришло смс от Светы: «Маш, ну ты как? Я ужасно волнуюсь, представляешь, уговорила Макса купить костюм. Ой, он такой смешной в нем… А Даня заказал себе фрак, ну это я так, по секрету. Пока, целую…»

«Даня… Даня… — проносилось у меня в голове. — Даня заказал себе фрак… Даня…»

— Ваше платье, — сказала девушка, вынося мне огромный бесформенный пакет.

Это был единственный в Риме магазин, где продавщицы говорили по-русски, поэтому все будущие жены русского происхождения шили платья здесь — обычно к моменту свадьбы они еще плохо владели итальянским языком.

Я уставилась на него. «Разве это мое платье… разве это платье… платье? Мое платье? Зачем?»

— Извините, — сказала я и выбежала на улицу. Мне не хватало воздуха.

«Что я делаю, что я делаю… вернись, оно стоит целое состояние…» — проносилось у меня в голове. Но я уже не слушала свой разум.

Продавщица выбежала за мной на улицу, крича: «Синьора, синьора, ваше платье…»

А я кричала: «Такси, такси…»

Села в такси и сказала: «Aeroporto [2] …»

Через шесть часов я стояла и скреблась возле дверей своей еще квартиры на Трубниковском переулке. Дома никого не было. На мне была тонкая майка, бриджи и обручальное кольцо… В Москве было холодно. Дул сильный ветер, который через входную дверь проникал в подъезд. Мои руки покрылись мурашками. Присев на корточки, я рассматривала свое кольцо.

— Красивое кольцо, — услышала я знакомый голос.

Я подняла голову. Передо мной стоял он, мой Даня, смешной, совершенно не тот тип, который мне нравится, но он был таким родным.

— Ты заказал себе фрак?

— Да.

— Я не хочу, чтобы ты был во фраке…

— И поэтому ты сюда приехала? Все это можно было бы сказать по телефону.

— Я не хочу, чтобы ты был во фраке на моей свадьбе, я хочу… чтобы ты был в нем на нашей свадьбе.

Даня посмотрел на меня и улыбнулся. Он присел рядом, снял мое обручальное кольцо и сказал:

— Ну, красавица, ты лишила меня двух возможностей…

— Каких же?

— Ездить на распродажи…

Я посмотрела на него, я не понимала, правильно ли я поступила, что приехала сюда. «Он шутит, какие распродажи… я знаю, он шутит… Это в его манере, он обязательно скажет что-то главное…»

— И сделать тебе предложение первым.

«Он должен сказать, потому что я не знаю, может, не стоило… — думала я, — вдруг все еще можно исправить, мое платье… что… что он сказал… что он сейчас сказал…»

— Иди сюда, — Даня обнял меня. Он обнял меня так, как не обнимал ни один мужчина. Это были самые сильные руки в мире и самые нежные. Я знала, что здесь мне всегда будет уютно и комфортно. Все проблемы исчезли, все забылось. Я поняла, что все это время искала только его, что сама придумывала себе какие-то правила и стандарты в отношениях, хотя никаких стандартов существовать не может. Я видела в мужчинах только определенный набор качеств, по которым судила, подходят они мне или нет. Но я не понимала одного, что в любви не может быть никаких критериев. Что сидеть вот так, обнявшись рядом, вдыхать его аромат, знать, что бы сейчас ни случилось, он будет рядом, — это и есть любовь. И нельзя решать, подходит он тебе или нет по цвету волос, одежде или счету в банке. Что все это теряет смысл, когда с тобой тот, кого ты по-настоящему любишь. Мы открыли дверь нашей квартиры… и продолжали обнимать друг друга. Я чувствовала биение его сердца, мне казалось, что мы одни на этой земле. И это был кадр из лучшего черно-белого кино, это были мои «Римские каникулы».

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.