ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ Кентон Ольга
— А Даня точно не вернется?
— А даже если и вернется, что такого?
— Нет, ничего.
— Боишься, что застанет нас в непотребном виде и начнет ругать?
— Нет, боюсь, что он ужасно расстроится. А если и начнет ругать, то нас с Лерой, что мы тебя спаиваем.
— Да ладно, он знает, что у меня сейчас «горе», так что могу я уйти во временную депрессию.
— Но у тебя же обычно шопинг-терапия.
— Скажу, что поменяла привычки, тем более что в одиннадцать вечера все магазины уже закрыты. Да не приедет он, Даня со своей Настей, им и без меня хорошо. Вот, кстати, пример идеальной пары. Идеальный мужчина и идеальная женщина.
— И неидеальные отношения, — заметила Лера.
— Чем они не идеальные?
— А что хорошего, он живет в Москве, она в Париже, приезжает на недельку?
— А мне кажется, — сказала Диана, — что это очень даже классно. Успеваете соскучиться, никакого быта, вечная романтика.
— Да, а если они соберутся жить вместе? Кому-то придется чем-то жертвовать. И кто это будет? И не верится мне, что у него никого нет в Москве.
— Нет, — вмешалась я. — Я бы знала.
— А может, он скрывает?
— От меня? Невозможно. Он прекрасно знает, что я бы в любом случае ничего не рассказала бы Насте. Это его жизнь. Но насколько я знаю, у него ничего ни с кем не было. Какая-то девочка из агентства пыталась его соблазнить, он ее сразу же уволил.
— Какой грозный, — заметила Диана.
— Не то слово.
— А я считаю, что правильно сделал, — Лера высказала свою точку зрения. — В бизнесе такие вещи просто так не проходят.
— Именно это Даня и сказал. Он очень щепетильный в этом вопросе. Но зато мне рассказывал, что Настя когда-то поставила ему ультиматум: интрижки на стороне не считаются.
— Ничего себе, а он что? — Лера возмутилась не на шутку, как будто речь шла об ее молодом человеке.
— По — моему, он ее очень любит, — ответила я. — Даня мне так и не рассказал, что ответил ей, но мне кажется, это его очень задело. Но, видимо, он решил оставить все, как есть.
— Какая она стерва! — Лера не унималась. — Не понимаю, как ты с ней можешь общаться? Ведь ты — лучшая подруга Даниила, его бывшая девушка, вы вместе живете, а ты говоришь, что Настя тебе нравится, что она классная.
— Но она действительно такая. Легкая на подъем, у нее хорошее чувство юмора, к тому же с ней всегда интересно пообщаться. Она говорит не только о шмотках и показах мод, но и изучает историю кино, пишет сейчас дипломную работу о французском немом кинематографе. Это потрясающе интересно. Кажется, она планирует снимать документальное кино. Она мне столько всего рассказывает. А то, что происходит у них с Даней, — не мое дело.
— Это не оправдывает ее моральный облик.
— Моральный облик! Лер, ты не считаешь, что это звучит очень громко? Мне кажется, она просто не хотела рисковать. Может быть, она тем самым пыталась обезопасить самого Даню. Он взрослый мужчина, а она молодая девочка, при этом видела весь этот мир изнутри, видела самых разных мужчин. И думаю, прекрасно понимает, что некоторым из них мало отношений на расстоянии. Думаю, она просто боится.
— Ты ее реально оправдываешь.
— Да потому что я думаю, что и сама могла бы сказать что-то подобное.
— Ты нет… Это же постановка перед фактом. Как можно так говорить? Одно дело спросить у человека, как он к этому относится, а другое — сказать, что будет только так, а не иначе. О каких идеальных отношениях может идти речь, если они заранее договорились, что «на стороне» это не в счет? — сказала Лера.
— Я не знаю, договорились ли… Я только знаю, что она об этом сказала.
— Попытка создать не идеальные, а просто удобные отношения. — Но тут Лера остановилась, словно вспомнив что-то. — С другой стороны, разве бывает что-то идеальное?
— Идеальными бывают несколько дней, ночей, проведенных вместе, — согласилась Диана, — первые свидания, когда есть чувство новизны и тянет друг к другу, а потом все словно затухает, становится обычным. Бывают какие-то всплески, но это крошечные огоньки на фоне того, что было и уже не вернешь.
— А я все-таки верю, что можно сохранить любовь на всю жизнь, поэтому хватит о грустном, — сказала Лера, — приехали.
После третьей рюмки коньяка мы с Дианой были изрядно подшофе. Лера сказала, что ей скучно смотреть на нас, пьяных, и поехала домой. Был час ночи. Я решила позвонить своему бывшему.
— Привет. Ты что, спишь?
— Алло, кто это?
— А, ты меня уже не узнаешь? Это я, Маша.
— Маша, почему ты так поздно звонишь?
— Почему же поздно, в Лондоне только одиннадцать вечера.
— Да, но мы уже легли спать.
— Ах, «мы уже легли спать»? Ну и как? Может, я вас отвлекаю?
— Маш, не опускайся до дешевого сарказма.
— А… Просто ты, ты… ты не понимаешь, как мне больно, ты поступил со мной, как… — Я с трудом находила нужные слова, слова застревали, терялись и мешались между собой.
— Маша, давай не будем говорить об этом.
— Не перебивай меня, — собрав силы, заорала я во все горло. — Я слушала тебя все это время, все шесть месяцев смотрела тебе в рот и слушала, так что послушай и ты меня. Пусть твоя мадам потерпит немножко…
— Лучше мы закончим этот разговор и продолжим его завтра утром, когда я позвоню.
— Завтра утром… Кому нужно разговаривать с тобой по утрам? Ты знаешь, что утро — мое любимое время суток, так что не надо мне его портить. Да и вообще утро для меня начнется часа в три дня.
— Маша, ты несешь какую-то чушь… Ты что — напилась?
— Да, я пьяная. Между прочим, напилась дорогого коньяка. А ты, наверное, ожидал, что я выпью чего-нибудь другого, подешевле, да?
— Нет, почему же, я знаю, что у тебя хороший вкус.
— А вот в твоем вкусе я могу усомниться. Как ты мог? Как ты мог променять меня на эту?
— Не говори того, о чем потом будешь жалеть.
— Я, жалеть? Жалеть будешь ты, дорогой, а я буду танцевать. Кстати, я сегодня познакомилась с мужчиной, он полностью в моем вкусе, а не то что ты… Как я вообще могла что-то в тебе найти?!
— Будем теперь друг друга оскорблять?
— Конечно, это завершающая стадия наших отношений.
— Нет, я уже понял, что ты действительно пьяна, спокойной ночи.
— Нет, дарлинг, теперь у тебя ночь будет неспокойная, теперь ты будешь рассказывать своей Оксане, что твоя бывшая дура Маша напилась и несла какую-то чушь, а она будет смеяться. А ведь она еще большая дура, чем я, потому что ты ее тоже бросишь. Ты — эгоист. Все твои слова, что вы были вместе счастливы и прочее, — ерунда. Ты не мог вынести моей независимости от тебя, тебе нужна была красивая кукла. Все, что тебя интересует, — это твоя работа.
— Все? Я тебе еще раз скажу, что с Оксаной мы были вместе очень долго, и наше расставание — это ошибка, как и ошибка то, что я решил завязать свои отношения с тобой. Потому что тебе было нужно что-то серьезное, а мне просто так…
— Что, просто так? Ты — свинья… — Я с силой бросила телефон, он ударился об стену и разбился.
Диана посмотрела на меня, я на нее. Мы обе расхохотались, смотря на пластиковые осколки, валявшиеся на полу, а потом я заревела у нее на руках.
— Что я делаю? — сказала я, придя в себя и вытирая, слезы. — То пролила красное вино на диван, теперь телефон разбила.
— Легче стало?
— Да уж… Слушай, я ему, наверное, такой бред наговорила. Он подумает, что я напилась до чертиков.
Глава IV
Если друг оказался вдруг в твоей постели, то не нужно торопиться с выводами и думать, что он решил возобновить ваши отношения. Примерно так думала я, когда после отлета Насти в Париж обнаружила утром у себя в кровати Даню, который обнимал меня и сопел в ухо.
— Эй, ты что тут делаешь? — я попыталась его растолкать.
Даня не отзывался. Сразу вспомнилась «Ирония судьбы, или С легким паром», захотелось окатить его водой из чайника. Но я решила, что не имею на это права, хоть он и оказался тут без разрешения, все же я с ним по меньшей мере знакома. Я попыталась снова его разбудить. Даня приоткрыл один глаз и внимательно посмотрел на меня.
— Привет, ты что тут делаешь?
— Сплю.
— Хм, хороший ответ… только минуточку, у тебя есть своя комната. Мне не особенно комфортно, когда кто-то дышит мне в ухо.
— Машинский, ну пожалуйста, дай мне поспать, я так устал, у меня была тяжелая ночь.
— Ты проводил Настю?
— Проводил.
— А что так грустно? Вы с ней уже тысячу раз расставались…
— Да… — Даня присел на кровати, пригладил руками волосы, провел по лицу… — В общем, мы расстались. Совсем…
— Как расстались? Почему?
— Ей предложили выгодный контракт, а я предложил ей жить вместе и никуда больше не ездить. Она выбрала контракт.
— Черт, слушай… но, может, она передумает, вернется?
— Нет… Мы обо всем поговорили, решили, что нужно завязывать с этими делами. Уже год вместе, и все это время вот такие межрейсовые отношения — я ее жду, а она то в Париже, то в Нью-Йорке, то в Милане… Москва для нее перевалочный пункт, у нее здесь даже квартиры нет.
— Ты же говорил, что тут живет ее бабушка.
— Бабушка… Да это не бабушка, а светская дамочка, которую интересуют лишь поклонники и бывшая слава балерины. Настя ее редко навещает… И кстати, не потому, что не хочет, а потому, что той некогда. Здесь есть только я. Разве этого достаточно?
— Да это же самое главное. — Мне сразу вспомнился недавний разговор с Лерой и Дианой. Лера оказалась права, никто из них не захотел уступать.
— Видимо, нет. Ты знаешь, Маш, мне самому надоели эти отношения. Неделя в месяц, это так мало…
— Ты ее не любишь.
— Люблю.
— Если бы любил, для тебя бы даже один день в году был бы огромным счастьем, а ты жалуешься на то, что не хватает недели.
— Может, ты права. Но сама посуди, какая у нас с ней перспектива? У меня здесь свой бизнес, она — молодая девушка, сколько она еще будет работать моделью? Сейчас возрастная планка отодвинулась до 35 лет, если не больше. А я что буду делать, ждать ее? Мне, знаешь ли, о создании семьи надо подумать, детях…
— Вот оно что… и с каких это пор Даня решил остепениться?
— С недавних.
— И так серьезно!
— Нет, не то что я готов на ней жениться завтра же. Просто пора уже определяться с выбором. У некоторых моих друзей уже по двое детей, а я что? Кому все это достанется?
— А ты уже и завещание составил? Про меня там не забыл?
— Хватит шутить, я серьезно.
— И я серьезно, я с тобой провела лучшие годы своей жизни, надеюсь, я могу рассчитывать на небольшую компенсацию? Мы ведь, можно сказать, родственники.
— Хорошо, хорошо, обязательно тебя включу в список, только ты можешь меня выслушать?
— Теперь могу. Только Дань, я так есть хочу, может, пойдем, выпьем кофе, за завтраком ты мне все и расскажешь.
— Я не хочу есть.
— А я хочу, так что у тебя нет выбора.
Даня пошел со мной на кухню, пока я варила себе кашу, делала тосты и кофе, он со скучающим видом смотрел за всеми моими движениями и неторопливо рассказывал о том, что его вдруг так осенило.
— Понимаешь, Маш, вот мы с тобой, когда были вместе, я вообще не думал о том, что получится у нас. Жил как жил. Вместе — хорошо, нет — значит, не судьба, уверен был, что встречу еще.
— Ах, вот так значит!
— Ну, ты же понимаешь.
— Ладно-ладно, шучу. Я слушаю.
— А теперь я так в этом не уверен. Мне кажется, что я уже не встречу ту единственную, которая мне нужна. Может, она где-то и есть, но где она? А время-то идет. Я старею, — здесь я еле сдержала себя, чтобы не расхохотаться, когда услышала эти слова, — хочется спокойствия, заботы, внимания, хочется видеть, как растут твои дети, путешествовать с ними. Я понимаю, что детей можно и в шестьдесят лет завести, но кто я тогда буду? Старичок, которому нужна забота, или буду ворчать на них и поучать. А сейчас я мог бы быть для них другом, советчиком. А Настя… Настя — она молодая, у нее еще столько времени впереди. Какие ей сейчас дети? Она и не заметит их, если родит. У нее в уме только контракты, съемки, показы. И я ее понимаю, я сам в двадцать лет был таким же, мне вообще не хотелось от кого-то зависеть. Я встречался с девушкой неделю, и мне казалось, что прошла целая вечность, и мы слишком приелись друг другу.
— Но ты забываешь, что женщины — другие. Многие из них и в двадцать готовы стать матерью.
— Многие, но не Настя. Да и вообще, даже если внутренне они готовы, на деле все равно выходит иначе. Можно быть ответственной, но все равно не захочется ограничивать себя, менять свою жизнь. Вот тебе сколько сейчас?
— Не напоминай.
— Ну, сколько, двадцать два, три?
— Двадцать четыре.
— Двадцать четыре… ты готова сейчас бросить все, выйти замуж, нарожать детей и сидеть с ними?
— Сейчас нет. Но это только потому, что со мной никого нет рядом. Но я не могу с уверенностью сказать, что я отказалась бы от семейного счастья ради карьеры. Женщины более чувственные, нам хочется всего — реализовать себя в семье и в карьере. Мужчины тоже хотят семьи, но если мы на первое место поставим семью, то вы — работу. Я, конечно, говорю о большинстве, бывают и исключения.
— То есть ты хочешь сказать, что если встретишь мужчину своей мечты, оставишь все и будешь с ним?
— Не знаю, я ничего не знаю… и вообще мы говорим о тебе.
— Ну да, обо мне. Так вот… подумал я обо всем, поговорил с Настей. Пришли к выводу, что не судьба.
— Расстались-то хоть друзьями?
— Да, но разве можно поверить, что это дружба будет? Когда у нее и на дружбу нет времени.
— Когда она будет приезжать в Москву, пусть останавливается у нас.
— Этого не будет в ближайшие два года, у нее же новый контракт.
— Значит, через два года. Мы с Настей подружились, буду рада видеть ее у нас.
— Вот видишь, ты знаешь, что через два года мы будем все так же вместе? Почему?
— Просто знаю, я чувствую, что ты будешь всегда в моей жизни, — я обняла его и поцеловала. — Мой лучший друг.
— Почти как собака, — он сам рассмеялся своей шутке. — Ладно, а ты как провела выходные?
— Нормально, встретилась с Дианой и Лерой, впрочем, как всегда, ничего особенного.
— С кем-то познакомилась?
— Как тебе сказать, познакомилась, только это была полностью моя инициатива.
— Так ты осмелела, малышка…
— Просто я так разозлилась, что подошла к молодому человеку и выложила ему все, что думаю о таких, как он.
— Он не убежал?
— Смеешься, вот и ты такой же. Я, да и, наверное, все девушки на свете устали от того, как вы сначала пожираете нас взглядом, а затем делаете вид, что перед вами неодушевленный манекен. Он, конечно, не убежал, дал телефон, но, наверное, подумал, что я дура. Вряд ли я стану звонить.
— Почему, позвони. Если он сам дал телефон, значит, хочет, чтобы ты позвонила. Может, ему понравилось такое нестандартное знакомство. Действуй… Между прочим, уже весна.
— И что?
— А то, что пора обзаводиться ухажерами.
— Это те, кто любят уху… Я не интересуюсь рыбной ловлей.
— Конечно, ведь золотая рыбка — это ты. Это они тебя должны ловить.
— Тогда зачем мне звонить?
— Поступай, как знаешь.
Даня ушел к себе в комнату. А я сидела перед телефонным аппаратом, держа в руках визитку Георгия, и размышляла о том, стоит ли звонить или нет. По моим подсчетам, прошло три дня. Сразу стало противно от этой цифры — терпеть не могу, когда после знакомства кто-то выжидает три дня, а потом звонит. Кто и когда придумал, что нужно обязательно ждать три дня, а не два или четыре? Почему нельзя позвонить на следующий день или через пять, например. Конечно, это поддается какому-то логичному объяснению: если позвонить сразу на следующий день — значит показать, что ты не просто заинтересован в новом знакомстве, а можно сказать, влюбился с первого взгляда или что у тебя никого нет; если звонишь через пять дней — тебе неважно, с кем провести этот вечер, а телефон был перехвачен по случаю. Все выходит правильно, и идеальными становятся именно три дня… Но почему же тогда от этого такое мерзкое ощущение? Все же я решила позвонить.
— Алло, Георгий.
— Здравствуйте, подождите минутку, пожалуйста.
«Ничего себе, — подумала я, — хорошенькое начало». Потом я услышала какой-то шум, было ощущение, что все рушится, гремит. Слышался голос Георгия: «Я же сказал, что все привезут завтра… Зачем нужно было трогать эти блоки? Все равно не хватит…» Потом снова раздался его голос: «Алло, подождите еще минутку…»
Мобильный сейчас не роскошь, а средство общения, но я почему-то начала подсчитывать убытки, на экране телефона быстро менялись цифры, мы уже «не говорили» с Георгием две минуты сорок четыре секунды. Положить трубку мне показалось невежливым, я терпеливо ждала. Через пять минут снова услышала голос Георгия.
— Я вас слушаю, извините.
— Ты мог бы просто попросить перезвонить, — заорала я в трубку, потому что шум по ту сторону телефона никуда не исчез.
— Кто это, вы по делу?
— Нет, не по делу.
— Тогда перезвоните попозже, я занят.
— Вряд ли, всего хорошего.
Я положила трубку. Настроение упало до нуля. Что, он не мог раньше об этом сказать, и зачем я сама ждала все это время? Мне стало ужасно обидно за себя, я сидела на кухне и смотрела на недопитый и остывающий кофе в чашке. Но тут раздался звонок телефона, прозвенев мелодией, которая стоит на незнакомые номера. Это был Георгий.
— Алло, — сказала я. Шума уже не было.
— Алло, это Маша?
— Да, это я.
— Машенька, извини, я работал, был занят. Я ответил на звонок, даже не посмотрев на дисплей, кто звонит, думал, это из офиса. А когда увидел незнакомый номер, догадался, что это ты. Может, в качестве извинения, мы пообедаем сегодня? Я сейчас как раз еду в город.
— Не знаю, а во сколько?
— В двенадцать? Куда заехать?
Мы договорились, что Георгий заедет за мной домой. Даня провожал меня, стоя в дверях, как мама. На его лице была довольная улыбка, какая бывает только у родителей, отправляющих свою дочь на свидание с правильным, по их мнению, ухажером. Я вышла из подъезда. Георгий стоял возле машины с охапкой белых роз.
— Еще раз извини меня.
— Ничего страшного, спасибо, мне очень приятно. А что это за шум был такой, когда я звонила?
— Я был на стройке.
— На стройке?
— Да, я занимаюсь строительством.
— Что строишь?
— Сам ничего. Наша компания, в основном загородные дома, коттеджи.
— Здорово.
— А ты чем занимаешься?
— Я? Рекламой.
— У тебя свое агентство?
— Это ты сильно загнул, я пока для этого слишком молодая. Я всего лишь копирайтер.
— Тоже неплохо, может, напишешь для нас какой-нибудь лозунг?
— Может, хотя вообще-то я больше специализируюсь на косметике и парфюмерии.
— Я вначале подумал, что ты какая-нибудь журналистка из женского журнала и у тебя задание выяснить, почему мужчина с тобой не познакомился.
— Нет, просто я так рассердилась тогда. Да и еще…
— Что еще?
— Нет, ничего, проехали. Просто было плохое настроение.
— Спорим, поругалась с молодым человеком.
— Как ты догадался?
— Это не сложно. Ну, вы помирились?
— Нет, еще хуже.
— Что может быть хуже?
— Хуже может быть то, что я наговорила кучу гадостей и бросила трубку.
— Это нехорошо, я смотрю, ты девушка с характером, говоришь то, что думаешь.
— Да, бывает. Хотя на самом деле я, наверное, не такая. Просто иногда доведут так доведут.
— Значит, он что-то серьезное сделал, раз ты себе позволила такое?
— И да, и нет.
— Мне интересно.
«Начало не особо впечатляет, — подумала я. — Цветы, это супер, конечно. Но дневной обед на первом свидании, и разговор о бывшем любовнике… плохой знак».
— Он ушел к другой.
— Он — дурак.
— Не смеши меня.
— Нет, он серьезно, дурак, если от такой девушки, как ты, ушел.
— Но, ты же меня совсем не знаешь.
— А мне не нужно тебя знать, я вижу твои глаза. Они говорят очень многое. Глаза — зеркало души, в них отражается большее, чем может сказать человек. А в твоих я вижу свет.
«Красиво говорит… — Я продолжала про себя комментировать его слова и поступки. — Куда мы едем? Уже за Садовым кольцом… Интересно, и где мы будем обедать? Неужели тут есть какое-то приличное заведение… Все хорошие места мы уже проехали…» Остановились возле небольшого дома, я вышла из машины, взяла цветы и прочитала название улицы — Сергия Радонежского. Это мне ни о чем не говорило, кроме как о том, что здесь должен быть недалеко монастырь. Я посмотрела вокруг — ничего даже наподобие суши-бара рядом не было.
— Пойдем, — сказал Георгий.
Мы вошли в небольшое кафе. Внутри было темно, но пахло приятно. Подошла восточной внешности с длинным черными волосами, убранными в хвост.
— Зарина, здравствуй, — сказал Георгий. Я сразу поняла, что он тут постоянный клиент, раз знает имя официантки.
— Здравствуйте, проходите.
Пройдя через арку, мы вошли в соседний зал, выложенный красным кирпичом. Здесь было еще темнее. В зале никого не было. Зарина принесла меню.
— Что ты будешь?
— Не знаю, посоветуй, — сказала я, читая меню, удивляясь невысоким ценам.
Мне почему-то сразу вспомнился Сергей. Наши отношения развивались стремительно, и на ноябрьские праздники, через месяц после знакомства, он пригласил меня в Ригу. Я согласилась. Мы отлично провели время. В последний день пребывания в Риге я вспомнила, что обещала Дане прислать открытку. Зашла на почту и отправила ему послание, которое он, конечно, получил, когда я уже давно была дома. Но все-таки приятно получить весточку издалека. Как сейчас помню: Германов стоит с утренней газетой под мышкой, пьет свежесваренный кофе и читает мою открытку вслух: «Хоть он и не горилла, зато в зелени».
Читать бесплатно другие книги:
