Перышко из крыла ангела Неволина Екатерина
– Не могу! И причина у меня очень уважительная! Можете поверить! – истерично выкрикнула Людмила.
– Да успокойся! Может, они и без тебя справятся! – предположила Лукреция.
– Да ты глупая, что ли? Я – солистка! Без меня – труба!
– Тогда ты должна взять себя в руки и идти, – пожала плечами Лукреция.
– Да не могу я!
– Значит, пусть просмотр перенесут на другой день, – сказала Анна.
– Это вообще исключено! Коллектив пятьдесят человек! Из-за меня одной никто ничего не перенесет! Тем более Вовке стоило огромных сил выйти на человека, который пообещал, что приведет к нам на просмотр какого-то медиамагната, который сможет двинуть наш ансамбль дальше. Заставить этого человека просмотреть коллектив такого уровня, как наш, это настоящее чудо. Мы бы на порог к нему даже не попали! Мультимиллионер! Это – удача, и он придет только в этот день и в этот час! Час моей катастрофы! – бесновалась Мила.
Анна с Лукрецией задумались, и Лукреция снова робко пискнула:
– Тогда ничего не может быть важнее, чем это выступление, и ты обязана пойти.
Вместо очередного приступа ярости Люда вдруг как-то обмякла и опустила голову.
– Не могу… Беременная я… Не сразу поняла. А тут все-таки пошла к врачу и… Мне поставили срок и записали на аборт именно на этот день.
– Аборт? – переспросила Лукреция. – Так запишись на другой день. Хоть бы и на следующий.
– Если бы все так было просто, – скривилась Мила. – Срок такой, что последний день, когда мне могут сделать аборт, – это день выступления. Ни сегодня, ни завтра нельзя, не готовы какие-то анализы… Так что остается только этот день выступления, будь он неладен! А после – зародыш уже признается живым человеком, и в аборте мне откажут. А искать подпольную клинику я не хочу. У меня не то состояние здоровья, да и страх во мне сидит. Подруга у меня была за границей, француженка одна. Она так же затянула, а потом пошла на подпольный аборт. Что-то пошло не так, и подружка моя умерла от кровотечения. Я там была и все помню… Этюд в багровых тонах! – грустно усмехнулась Мила. – Я не для этого вылезла со дна, чтобы так закончить…
– Это понятно! Конечно, аборт надо делать по закону, – вступилась Анна.
– Так и я о том же! Наконец-таки вы начинаете понимать!
– Ты, Люда, подумай. Тебе тридцать шесть, и здоровье уже не очень… Это может быть последний шанс, – робко заявила Лукреция.
– Ты о чем? – вдруг заливисто рассмеялась Людмила. – Думаешь, я могу допустить хотя бы мысль о том, чтобы родить?! Да зачем же мне рожать инвалида на муки вечные?
– Почему инвалида? – спросила Анна, несколько ошарашенно.
– А вы думаете, что я дура полная? Не говорила со знающими людьми? Моя печень вот-вот откажет… К тому же я одно время сидела на героине, и в организме произошли необратимые изменения. Так что я обязана попасть на этот аборт и не калечить никому жизнь. А вместо меня на показ сходишь ты, – посмотрела она на Лукрецию.
– Я? – Лукреция глупо улыбалась.
– Ты, – повторила Люда.
Лукреция нервно оглянулась, словно за ней стоял кто-то, к кому в данный момент обращалась Мила, но за своей спиной никого не обнаружила.
– Я думала, что ты шутишь… – дошло наконец до ее сознания.
– Кроме тебя, больше некому. Ты же занималась танцами.
– Люда, о чем ты говоришь?! Какие танцы? Я почти двадцать лет как закончила обучение танцам! Да и тогда у меня особых успехов не было! Я в архиве работаю!
– Тело все равно должно помнить уроки хореографии! Лукреция, ты должна меня спасти!
– Но почему я?! Вот Анна…. – указала на подругу Лукреция и тут же замолчала.
Но Анна уже успела отреагировать:
– Ты на меня зачем тянешь?! Рост сто семьдесят пять! Тебе же сказали! Я же жирная! Какая «Рябинушка»? Если только в ансамбль «Пончики» или «Шарики».
– Извини, я не подумала, – ответила ошарашенная свалившимся на нее грузом ответственности Лукреция.
– Да, Лукреция, только ты сможешь подменить меня, – с надеждой смотрела на нее Людмила.
– Я не смогу! – воскликнула Лукреция. – Ты всю жизнь была профессиональной танцовщицей и то почувствовала трудности в ансамбле! А я-то что сделаю? – побледнела она.
– Так я привыкла к совсем другим танцам! Поэтому никак не могла собраться в глухо застегнутом сарафане, тебе, может, и сподручнее будет! Помоги мне, Лукреция! – взмолилась Люда.
– Но я даже не знаю, как и что?
– Я принесла тебе запись нашего танца. Изучи! – нашлась Люда.
Лукреция очнулась от воспоминаний и вновь обратилась к Ане:
– Ну как?! Как я выучу танец за один день?! – Лукреция чуть не плакала.
– Ты не паникуй! Соберись! Люди вон в космос летают! – пыталась поддержать ее Анна. – Смотри диск с танцем!
– Да я сто раз уже посмотрела! И что? Это же очень сложно! Такие переходы! Такой узор танца! И ладно бы где в хвосте! А тут я – солистка! – Лукреция испытывала настоящий стресс.
– Повторяй про себя и повторяй!
– Да я уже живу в этом хороводе! – пожаловалась Лукреция.
– Вот и живи! А завтра, даст Бог, ты все на автомате и повторишь! Интересно, как тебя примут девочки из ансамбля?
– Милка предупредила их, сказала, что я не подведу… В общем, ужас!
– Не переживай, все получится! – заверила Лукрецию подруга, но глаза ее при этом не светились, как обычно, оптимизмом.
– А если я опозорюсь? Перед каким-то миллионером? Судьба Люды в моих руках, судьба какого-то Вовы. Не много ли на мои плечи?
– Лукреция, это твой звездный час! Может, ты спасешь много судеб! – Почему-то при этих словах Анна перекрестилась сама и перекрестила Лукрецию. – Главное, что тебе даже косу подвязывать не надо! Твоей и длины и густоты хватит! – справедливо отметила она.
– Не думаю, что это самое главное, – с большим сомнением в голосе ответила Лукреция.
– Да! Самое главное, чтобы кокошник не жал! – выдвинула странную версию Анна.
– Ко-ко… Кокошник? – спросила побледневшими губами Лукреция.
– Ну, танцуют они вроде в кокошниках. Головной убор такой…
– Растяну, если что, – тупо ответила Лукреция. – И вообще, не мешай мне! Я должна еще порепетировать.
– Давай! И выпей что-нибудь, расслабишься, – посоветовала Анна.
– Не знаю, напьюсь еще…
– Так ты много-то не пей, так, слегка. Легче движения пойдут, я тебе говорю!
Лукреция села перед монитором компьютера и стала снова смотреть на танец.
– Спина, поворот налево, направо, – повторяла она про себя. – Спина, улыбка, осанка, черт бы ее побрал… Улыбка, поворот…
Так прошло несколько часов, Анна заснула прямо на диване, уютно свернувшись калачиком. Лукреция же поняла, что у нее проблемы со сном будут не только сегодня, но, похоже, и на всю оставшуюся жизнь. Она попыталась уснуть, но в голове все шел хоровод. И вдруг она вскочила, как ужаленная.
«Господи! Я же не вижу ничего! Я же как крот без очков! Я же со сцены упаду при первых шагах! В очках нельзя. А линз-то нет! Да я никогда и не носила их! Но на выступление придется надеть! А что такого?! Все носят, и я, значит, смогу! Один-то раз!» – успокаивала себя Лукреция.
Она поднялась, тихонько оделась, чтобы не разбудить подругу, и отправилась в аптеку. С этого момента и начались ее злоключения.
Во-первых, на улице оказалось очень холодно, и Лукреция в легкой курточке и джинсах сразу замерзла. До аптеки, расположенной за два квартала от ее дома, она почти бежала. Но та по причине позднего часа оказалась закрыта. Возвращаться домой ни с чем Лукреция не могла, а до ближайшей круглосуточной пешком, да еще по такому холоду не дойти. Она вышла на дорогу и стала ловить такси. Остановился какой-то частник.
– Пятьсот, ночной тариф, – сказал водитель.
– Я согласна, – клацая зубами, ответила Лукреция.
В дежурной аптеке Лукрецию ждало еще одно разочарование. Лекарства здесь продавались, а вот отдела оптики вообще не было.
– Что же делать? – Лукреция была просто в отчаянии.
– Утром купите где-нибудь. Это не товар первой необходимости, – зевнула аптекарша.
– А мне прямо сейчас надо!
– Девушка, сейчас спать надо, да и очки у вас есть! Зачем вам линзы?
– Свидание у меня! Прямо сейчас! И я не хочу идти на него в очках.
– Что же вы дотянули до последнего момента?! – удивленно спросила аптекарша. – Я могу посмотреть, где еще в дежурных аптеках есть оптика.
– Посмотрите, пожалуйста.
Когда Лукреция узнала адрес, она еще больше расстроилась: ехать надо было чуть ли не на другой конец города.
– Ой, а поближе ничего нет? – спросила она.
– Я не справочное бюро и не собираюсь искать подходящую вам аптеку всю ночь. – Аптекарша, посчитав свою миссию выполненной, обиженно поджала губки.
Расстроенная, Лукреция вышла на улицу и первым, кого она увидела, был подвозивший ее водитель, меняющий колесо.
– Вот все не слава богу, тебя подвез – и шина спустила! – пожаловался он ей.
– А можно вас еще в одну аптеку попросить подвезти? – даже обрадовалась Лукреция и назвала адрес.
– Ого! Слишком далеко! А что, здесь нет нужного лекарства? – подозрительно посмотрел на нее мужчина.
– Нет, – развела руками Лукреция.
– Тысяча! И это еще по-божески! – сказал он, вытирая руки грязной тряпкой.
– Поехали! – крикнула продрогшая Лукреция и нырнула в машину.
Всю дорогу она однозначно отвечала на вопросы водителя, прокручивая в голове свое звездное, а точнее, провальное выступление.
До аптеки они доехали достаточно быстро.
– Подождать? – спросил водитель. – Хотя здесь аэропорт рядом и ходит рейсовый автобус.
– Если можно, подождите, – обрадовалась Лукреция.
– Ладно, – согласился мужик, видимо, поняв, что просто так эта странная пассажирка от него не отвяжется. – Назад пятьсот возьму, скидка, – смилостивился он.
– Спасибо.
Лукреция вошла в полутемное помещение дежурной аптеки и увидела уже знакомую аптекаршу, с которой рассталась несколько минут назад. Та мирно спала за стойкой. Лукрецию мгновенно охватил жар. «Может, я ошибаюсь?» – подумала она. Но нет, та же сама аптекарша. Только лицо очень злое и неприветливое. Мол, что за люди – и сами по ночам не спят, и другим дают. Днем надо по аптекам шастать.
«Я от переживаний умом тронулась», – решила Лукреция, застыв на месте.
– Что вы на меня так смотрите?! Алло! – грубо окликнула ее аптекарша. – Язык проглотили?
– Я вас недавно видела в другом месте. Как это вы успеваете – и там и тут? Может, это фокус какой? – вконец оторопев, спросила Лукреция.
– Где вы меня видели?! У меня хорошая память на лица, вас я точно вижу в первый раз! Чего надо? – Было видно, что аптекарша хочет поскорее отделаться от визитерши.
Лукреция же продолжала пребывать в ступоре.
– Я уж и сама не знаю, что мне надо. Может, от головы что…
– Девушка, ну так вы определитесь, что ли…
– А может, все дежурные аптекарши на одно лицо? – сама с собой заговорила Лукреция, но, заметив удивленный взгляд аптекарши, принялась сбивчиво объяснять: – Понимаете, я только что была в аптеке на Зеленой и… – Договорить она не успела.
Аптекарша, повалившись на стойку, принялась хохотать.
– Так это вы от сестры моей едете! – пояснила она сквозь смех.
– От сестры? Так вы близнецы? – И Лукреция облегченно выдохнула, чувствуя, как сердцебиение постепенно приходит в норму. – А я-то уж думаю, что такое?
– Да, мы обе работаем в аптеке, вот иногда дежурства совпадают. Если у нее нет нужного лекарства, она отсылает ко мне, и наоборот. Ну, чтобы выручка была.
– Ловко устроились! – начала злиться Лукреция. – К вам ехать, между прочим, не ближний свет. Ваша сестра сказала, что здесь есть отдел оптики.
– Это ночью-то? У сестрицы явно с головой что-то. Отдел, конечно, есть, но на ночь он закрывается, – более миролюбиво пояснила женщина..
– Но мне очень нужны линзы! – взмолилась Лукреция.
– Говорю же, отдел закрыт! Там другая девочка работает, она к десяти утра приходит! Я туда не лезу!
– Но в десять утра я уже должна в этих линзах плясать! – Лукреция была в отчаянии.
– Что значит – плясать? – И аптекарша с большим сомнением посмотрела на нее. – Странная вы какая-то. Пьяная, что ли?
– Да я вообще не пью! – Лукреция разглядела на бейджике имя аптекарши. – Тамара, дело в том, что я выступаю в ансамбле народного танца, и завтра ответственное выступление, на котором будет решаться судьба нашего коллектива. Поедем мы за границу или нет. А в очках я не могу выступать, мне нужны линзы. Помогите! – закричала Лукреция так, что аптекарша вздрогнула.
– Да не волнуйтесь вы так, – попыталась успокоить ее Тамара. – Я найду ключ и открою отдел. Но я в этих линзах ничего не понимаю. Вы хоть знаете, что вам надо?
– Нет, – покачала головой Лукреция, – но я разберусь.
– И чек я вам пробить не смогу! – предупредила аптекарша.
– Да не надо мне никакого чека! И заплачу я сколько скажете.
Тамара с большой неохотой полезла куда-то в ящик стола и выудила оттуда связку ключей.
– Как они хоть выглядят, эти линзы? – бубнила Тамара, направляясь в отдел оптики. Лукреция семенила за ней.
Перерыв несколько полок, аптекарша наконец извлекла упаковку линз.
– Вот! Вроде нашла! Все по-английски написано.
Лукреция, знающая языки, прочитала надпись.
– Да, это линзы, минус два. А мне нужно минус пять.
– Значит, ищем дальше.
– Диоптрии написаны в правом верхнем углу, – разобралась Лукреция. – Вот! Вижу! Минус пять! Мои!
– Теперь где бы еще узнать, сколько они стоят… – И Тамара принялась осматривать коробку. – А, вот, шестьсот пятьдесят рублей.
– Прекрасно! Я беру! – обрадовалась Лукреция.
– А чего только линзы берете? Вроде как нужен какой-то контейнер для хранения, физиологический раствор…
– Мне ничего не надо! Я один раз их надену, а потом выкину! – щебетала Лукреция.
– То есть вы уверены, что завтра ваш ансамбль провалится, за границу вы не поедете и вообще выступать больше не будете? – не поняла Тамара.
– Понимаете, ведь я не участница коллектива, а просто заменяю одну женщину. И если все пройдет хорошо, то уж поедет она, – пояснила Лукреция.
– И вы так переживаете за другого человека? – удивилась аптекарша.
– Ну да. Я ответственная. Раз уже меня попросили… – выдохнула Лукреция.
– Выглядите вы очень нервно. А такие люди сейчас редкость.
– Нервные? – округлила глаза Лукреция. – Вы в метро, что ли, не ездите? Через одного – хоть намордник надевай.
– Да не нервные! А ответственные! – поправила ее Тамара.
Лукреция расплатилась за приобретенный товар.
– Спасибо вам. Выручили! Не зря меня к вам ваша сестричка направила.
– Да ладно! – потупила глаза Тамара. – Успехов…
Лукреция уже направилась было к выходу, как аптекарша окликнула ее:
– Постойте! Вот, возьмите. Из этого пузырька капель двадцать и вот из этого капель двадцать накапаете и выпьете, а еще вот эту таблетку примете перед выступлением, – сказала ей Тамара.
– Зачем? – опешила Лукреция.
– Не бойтесь, плохого не посоветую. Вас трясет всю, как перед экзаменом. А вот выпьете – и будете спокойная-спокойная и выступите хорошо, – объяснила аптекарша.
– Спасибо, я очень признательна. Сколько я за это должна? – спросила Лукреция.
– Нисколько. Это мой подарок. Давайте! Удачи! – замахала руками Тамара.
Лукреция вышла на улицу. Поджидавший ее водитель был зол как сто чертей.
– Вы что там столько времени делали?! Рожали, что ли?! Так вроде аптека.
– Извините, возникли непредвиденные трудности. Вы меня можете до дома не довозить, – сказала Лукреция, садясь на место рядом с водителем.
– Предлагаете выкинуть вас где-нибудь по дороге? – усмехнулся водитель.
– Ага! Как только почувствуете, что пятьсот рублей уже проехали, – засмеялась она.
– Я же не зверь.
– Когда мы сюда ехали, я недалеко видела заброшенную стройку. Вот там меня и высадите, – вдруг выдала Лукреция.
– Чего так? – удивился водитель.
– Мне надо.
– Не страшно? – покосился он на нее.
– Не страшно, мне надо…
– Зачем одной шататься по заброшенной стройке? – спросил водитель.
– В том-то и дело, что я там должна быть одна, – загадочно ответила Лукреция.
– Как скажете. Мое дело предупредить. А так – хозяин-барин! Не хотите говорить – ваше дело!
Шофер высадил Лукрецию там, где она попросила, и уехал. В конце концов, ему пора было возвращаться домой, потому что с утра снова на работу. Напоследок он посмотрел на одинокую долговязую фигуру женщины, и сердце его сжалось.
Лукреция не зря попросила ее высадить на заброшенной стройке. У нее на этот счет имелись особые мысли. Именно в этом пустынном месте она решила… порепетировать. С большим, так сказать, размахом. Нет, потанцевать можно было, конечно, и в городе – в парке, например, или в сквере. Но Лукреция не рискнула. Вдруг кто-нибудь вызовет специализированную помощь? И водить ей тогда хороводы в психушке, сколько угодно доказывая, что это была репетиция.
В полнейшей темноте, перепрыгивая через рытвины и строительный мусор, она подошла к полуразвалившемуся скелету здания. Даже непонятно было, что на этом месте собирались строить, но явно не жилой дом. По развалившимся ступенькам она взгромоздилась на бетонные плиты первого этажа и оказалась в гордом одиночестве на достаточно большой площадке, которая вполне могла сойти за сцену.
«Итак, соберись, тряпка! Как там было на диске?»
– И раз! – Лукреция вытянулась в струнку, приклеила на лицо улыбку. – И два! – Раскинула в стороны руки и пошла в размашистом русском хороводе… Ни дать ни взять – солистка!
Глава 4
Жизнь Алены Родионовой после развода родителей разделилась на две части. Жить она предпочитала в Европе, с матерью, а вот общаться ей больше нравилось с отцом. Мама была несколько истеричной, иногда могла накричать ни с того ни с сего, постоянно контролировала. Но Алена понимала, что это из-за неустроенной личной жизни, и не сердилась на мать. Россию Алена не любила – из-за погоды, из-за неулыбчивых лиц и серых пейзажей. Но зато безумно любила своего отца Кристиана Алексеевича. С ним ей было легко, «прикольно», интересно. Она чувствовала его нежность, любовь и заботу. К тому же отец ее всегда баловал. Правда, мама очень ревниво относилась к тому, что дочь какое-то время живет у отца. Видимо, боялась, что Алена ее бросит и уедет навсегда в Москву.
Накануне дня рождения отца Алена решила смотаться в Москву и поздравить любимого папочку лично, а не по скайпу. Но расстраивать маму она тоже не хотела, а потому разработала целый план. Алена подговорила свою подругу, чтобы та подтвердила, что они с компанией на недельку полетят на острова, как говорится, «потусить», а сама рванула в Москву. Отцу она тоже ничего не сказала, хотела устроить приятный сюрприз. В самолете она только и думала, как обрадуется отец, что наконец-таки встретит свой день рождения с любимой дочерью.
Студентка первого курса университета Алена Родионова была очень приятной, симпатичной девушкой с длинными темными волосами и карими глазами. Одевалась она в основном по-спортивному, как и вся молодежь в Европе, косметикой фактически не пользовалась. Улыбчивая и обаятельная, как ее отец, и немного взбалмошная, как мать. Впрочем, девочкой она была воспитанной, разносторонне развитой и нацеленной на учебу и получение хорошего образования.
Самолет из Лондона приземлился в Шереметьеве поздно вечером. Первый раз она летела обычным бизнес-классом, а не на личном самолете отца. Первый раз ее никто не встречал и не прислал машину с сопровождением. А потому Алена несколько растерянно стояла в здании аэропорта и соображала, что ей делать дальше.
«Так… Мне нужна стоянка такси», – поняла девушка и принялась озираться в поисках соответствующего указателя.
– Мадемуазель, вас надо куда-то отвезти? – обратился к ней мужчина средних лет.
– А вы таксист? – обрадовалась девушка и назвала адрес городской квартиры отца.
– Я знаю, где это, – улыбнулся мужчина. – Поехали.
– Но если там не окажется нужного мне человека, вы отвезете меня в другое место? – наивно поинтересовалась Алена и добавила: – Деньги у меня есть!
Мужчина еще больше расплылся в улыбке.
– Ну, конечно, съездим куда надо! А не легче ли позвонить и узнать, где находится тот человек, которого вы ищете, сразу туда и поедем, – высказал он здравую мысль.
– А это сюрприз для моего папы! – улыбнулась Алена.
– Так он не знает, что к нему прилетела дочка? – прищурился мужчина.
– Нет, не знает. Это же сюрприз! – ответила Алена, своей наивностью и богатым внешним видом просто роя себе яму.
– Но мама-то знает? – Водитель был весьма словоохотливым.
– Нет, мама думает, что я с подругой, – вздохнула Алена. Даже перед незнакомым человеком ей было неудобно за свой поступок. Она прекрасно понимала, что за такую самодеятельность ее по головке не погладят.
– Эх, молодежь! – вздохнул мужчина, взял сумку девушки, и они пошли к его машине.
Увидев обычную старую иномарку, а не желтое такси с шашечками, Алена удивилась.
– Вы не официальный таксист? – спросила она.
– Нет, я – частник. Подрабатываю вот таким образом. У нас в России так.
Алена доверчиво расположилась на переднем пассажирском сиденье, чтобы ехать и смотреть на дорогу.
Водитель что-то рассказывал вполголоса, но она была так увлечена своими мыслями, что не всегда его слушала.
– Хочешь горячего чайку попить? – протянул ей термос мужчина. – Мне вот жена с собой дает, а я сегодня кока-колы выпил. Может, и вредно, но тянет иногда. Вот вы, молодежь, пьете кока-колу все время.
– Спасибо, я выпью, – кивнула Алена и взяла термос. – Прохладно тут. А кока-колу я не пью совсем. Я люблю свежевыжатые соки, которые мне готовит домработница из любых фруктов, что я захочу, – улыбнулась она.
– Здорово! – покосился на нее мужчина и вдруг, озверев, вырвал у нее из рук термос и стукнул им ее по голове. – Маленькая дрянь! Домработница у нее!
Свет мгновенно погас в глазах Алены. Девушке стало казаться, что ее тянут из ямы по каким-то шпалам, о которые ее тело нещадно бьется. Еще все время кто-то бубнил и говорил какие-то непристойности.
– Как плохо… Ужасно плохо… – простонала Алена и открыла слезящиеся глаза.
Первое, что она увидела, – было темное небо, затем она заметила лицо водителя.
– Что смотришь? Много вас таких сейчас развелось! Малолетняя проститутка! Доченька богатых буржуев! Все так тебе легко в жизни дается? А вот ума тебе не привили! Еще деньги тратят на обучение такой дуры! Это же надо быть такой дурой?! Не сказать маме… Не сказать папе… Я даже не сразу поверил своим ушам, что можно быть такой лохушкой. То есть тебя несколько дней и искать не будут! А потом, пока то да се… Меня уже и след простынет!
– Что вы хотите от меня?! – ахнула девушка, морщась от боли.
– Девочка моя, я все от тебя возьму, что мне надо! – хихикнул он.
– Мой папа найдет! Он меня найдет! – ответила ему Алена, понимая, что силы ее с этим крепким и ужасным мужиком абсолютно не равны.
– Папа найдет! – передразнил ее мужик и, схватив за волосы, потащил из машины. – Дура! Говорю же, кто меня найдет? Я не попал ни под одну камеру наблюдения! А если и попал, везде будет видна только кепка. А одежду я эту сожгу. Номер моей машины заляпан грязью. Я же готовился! Но даже если случится неожиданное и на меня выйдут, я скажу, что подвез тебя до какого-нибудь злачного места. И все! А потом девочка пропала. Я при чем?
Он схватил девчонку за волосы.
– Где я? – дрожала Алена.
– Нигде! Пустошь! Заброшенное место! Замороженная стройка. Здесь никто и никогда не появится, даже бомжи. Здесь ты и обретешь свой конец!
– Не надо! Прошу! У меня есть деньги! За меня заплатят! Только не убивайте! – просила Алена.
А дальше все шло по злому сценарию преступника.
Он избил девушку, отобрал у нее дорогой сотовый телефон, ноутбук, приличную сумму в евро, золотые украшения с бриллиантами и, радостно отметив, что улов достойный, скинул ее в какую-то мусорную яму. Алена плакала, молила о пощаде, говорила, что ее отец даст за нее выкуп, но все было напрасно.
– Знаю я, как эти дела делаются! Он подключит всех, и меня с выкупом возьмут, и тогда уж мне точно не открутиться. А если все оставить как есть, то я выйду чистеньким. Я редко выхожу на охоту, долго выслеживаю, и мне везет. Того, что я забрал у тебя, маленькая дурочка, мне хватит на полгода, а то и на год шикарной жизни. Лучше синица в руках, чем журавль в небе. Вот так вот… Мой ребенок тоже хочет учиться и кушать! – сказал напоследок преступник и был таков.
А Алена потеряла сознание.
Она не сразу пришла в себя, а когда пришла, то поняла, что в ловушке. Лучше бы ей при падении сломать шею и умереть сразу. Потому что теперь девушке предстояло умирать долгой и мучительной смертью. Юный мозг отказывался это принимать. Алена стала прилагать все силы, чтобы выбраться из ямы. Ощупав стены, сантиметр за сантиметром, в поисках хоть чего-то, за что можно было зацепиться, она лишь ободрала руки в кровь. Может быть, на дне найдется какая-нибудь доска, которую можно подставить и вылезти наружу? Но и на дне ничего не было, кроме мусора и грязи. Оставалось кричать в надежде, что кто-нибудь услышит и придет на помощь. Алена это делала, пока совсем не осипла. В ответ – ничего. Бурная борьба за жизнь сменилась острой апатией и отчаянием. Алена плакала сначала в голос, потом тихо. В голову полезли разные неутешительные мысли.
Читать бесплатно другие книги:
