Женщина-рисунок Тронина Татьяна

– Я провожу, – спокойно, но тоном, не терпящим возражений, повторил Иса.

…Ослепительно-яркое солнце. На снег было больно смотреть. И холодно. И хорошо.

– Прошу… – Иса распахнул дверцу очередного внедорожника.

– Главное, этот бы не разбить…

– Соня! – укоризненно воскликнул Иса. – Это машина моего соседа, между прочим!

– Ой, прости… Глупости говорю.

Она села на переднее сиденье.

Иса тронул машину с места. Вел медленно, осторожно.

– Иса, а личинки – это кто?

– То есть?.. А, мальки.

– Мальки! – засмеялась Соня. – А я себе вчера каких-то насекомых успела напридумывать. Значит, вы тут рыб выращиваете?

– Выращиваем.

– Сложно?

– Да как сказать… Сложно. У нас, в России – сложно. Хотя в развитых странах – это очень выгодный бизнес. В Норвегии, например, рыбоводство на втором месте по доходности, после нефтяного бизнеса. В Финляндии выращивают около 20 тысяч тонн форели и лососевых в год.

– Потрясающе! – воскликнула Соня и попыталась представить 20 тысяч тонн рыбы.

– Это там, – повторил Иса. – У нас, повторю, все не так шикарно. Это не высокорентабельный бизнес… Если выращивать рыбу в искусственных условиях – результаты великолепные, но требуется много вложений. На оборудование, биостимуляторы, технические средства для подогрева воды, обогащение ее кислородом… Но у нас рыбу выращивают в основном в естественных условиях.

– И что?

– А то, что выживаемость при этом падает на семьдесят процентов. А труда сколько! Три раза в день приходится измерять температуру воды и содержание в ней кислорода. Причем эти параметры меняются в течение суток. Ветер подул – кислород есть. Штиль – кислорода мало…

Соня слушала его, откинув голову назад, краем глаза наблюдая пейзаж за окнами.

Лес, какие-то домишки, поле, лес, станция, потом пригород с вереницей многоэтажек…

– Иса! – вдруг всполошилась Соня. – Что ты делаешь?

– Что?

– Мы же станцию уже проехали!

– Ну да.

– Мне на станцию надо… Где электрички! Чтобы в Москву… Меня дома ждут! С ума сходят, наверное!

– Я понял, понял, – успокаивающе произнес Иса, крутя руль. – Мы и едем в Москву. Ты где там живешь?

Соня ошеломленно замолчала. Во-первых, ее в очередной раз поразила доброта Исы, во-вторых… Они едут к ней домой. А уж там точно никакой Леночки не будет!

Соня посмотрела на смуглые руки Исы, лежавшие на руле. Потом покосилась на его профиль – чеканно-правильный, смуглый… «Ликом черен и прекрасен».

– Соня!

– А?

– Я спрашиваю – куда тебя везти?

– А-а… улица Генерала Хвостова, дом семь, квартира тридцать девять, пятый этаж…

Иса засмеялся, показав ослепительно-белые зубы.

«Господи, что я несу? – с ужасом подумала Соня. – Этаж-то тут при чем? И номер квартиры?.. И вообще, он, может, и не собирался ко мне заходить… Надо было ему только улицу сказать, а я… он просто хороший человек, а я бог знает что вообразила! И вообще, у него Лена есть…»

Соня мучительно переживала свою глупость. И неумение кокетничать. Другая бы на ее месте… Вот Снежана или даже Элеонора – нашлись бы, сказали бы что-нибудь остроумное, веселое, а она…

Пробок не было, Москва утром первого января выглядела удивительно пустой.

Стрелой промчались по проспекту.

– Сейчас куда? – спросил Иса.

– Сейчас направо. Потом во двор, за аптекой…

Они остановились у подъезда. Соня из окна оглядела двор – никого. Черный от фейерверков снег, запутавшаяся мишура в голых ветвях деревьев…

– Вот здесь я живу… – Соня принялась отстегивать ремень безопасности.

Иса вышел из машины, открыл дверцу, протянул ей руку. Соня взглянула в его лицо – такое странное и такое необычайно притягательное. «Если бы он захотел, я бы душу ему отдала… Все отдала бы!» – вдруг осознала она.

– Ты такой добрый! – вырвалось у нее.

– Перестань! Ерунда какая… обычное дело – проводить девушку до дома. Идем. Пока тебя до двери не доведу, не успокоюсь.

Они вошли в подъезд, Соня набрала код.

В лифте они стояли рядом, и Соня опять уловила этот легкий, летний аромат, горький и сладкий одновременно…

Вышли из лифта.

– Ну вот… Спасибо тебе, Иса. – Соня принялась копаться в сумочке, ища ключи. Надо было спросить – «кофе хочешь?» – хотя бы из вежливости (вез же ее человек в такую даль!), но Соня была немного не в себе.

Она еще надеялась, что Иса войдет в квартиру вместе с ней и все произойдет как-то само собой, случайно и естественно, без лишних слов и ухищрений. О Лене Соня старалась не вспоминать.

И в этот момент с грохотом распахнулась дверь, ведущая в соседнюю квартиру. Из нее выскочила Элеонора – в роскошном платье леопардовой расцветки, на немыслимых шпильках, грива черных волос закрывала правую половину лица…

– Соня! – трагически прошептала Элеонора.

И тут же, вслед за матерью, на площадку выскочила и Снежана – в роскошном платье черно-белой, под зебру, расцветки, на немыслимых шпильках, грива белоснежных волос закрывала левую половину лица…

– Сонечка! Жива!

– Соня, детка, мы тут с ума сходим…

– Соня, мы все морги, все больницы…

– Соня? – осторожно, с ужасом, спросила Элеонора, глядя на Ису. Потом, для лучшего обозрения, убрала прядь волос с правого глаза. Снежана синхронно откинула прядь волос с левого глаза и тоже вытаращилась на Ису.

– Здравствуйте, – вежливо произнес Иса. – С наступившим вас!

Снежана и Элеонора молчали.

– Иса, познакомься – это моя ма… это моя вторая мама, Элеонора, а это моя сестра Снежана… Иса, может быть, ты хочешь кофе? – наконец решилась спросить Соня.

– Ка… какой кофе… – прошептала Элеонора. – Мы тут… мы тут валерьянку пьем всю ночь!

– Все морги, все больницы… – прошептала Снежана.

– Милые, простите, я не могла дозвониться… Сейчас все расскажу… если бы не Иса…

– Иса?

– Иса?!.

– Да, это Иса помог мне. Иса – необыкновенный!

Снежана и Элеонора посмотрели на Ису так, словно перед ними стоял сам черт.

– Соня, нам надо поговорить с тобой, – сурово произнесла Элеонора. – На мне, как на твоей приемной матери, лежит огромная ответственность…

– Срочно надо поговорить! – свирепо воскликнула Снежана и схватила Соню за локоть.

– Ладно, не буду мешать… Мне тоже пора, – улыбнулся Иса как ни в чем не бывало. – До свидания, Соня. До свидания, Снежана и Элеонора. Еще раз с наступившим вас всех!

Он нажал на кнопку. Двери лифта немедленно распахнулись, и через несколько мгновений лифт с Исой уже ехал вниз.

«О господи… – подумала Соня. – Все. Вот и все!»

У нее было примерно такое чувство, как в начале осени – когда дожди и холода вдруг резко сменяют летнюю благодать…

Тоска и – смирение. Ничего нельзя изменить.

Ни-че-го. Иса уехал.

В квартире у Сони ахи, охи, стоны продолжались. Вновь прозвучал бессвязный Сонин монолог: шла по лесу, заблудилась, упала, очнулась у Исы. Новая волна ахов, охов, стенаний. Снежана даже порывалась рвать на себе волосы… Матери пришлось держать ее за руки. Соня повторила свой монолог. Произошедшее она рисовала исключительно в благостных, возвышенных тонах.

Вопросы. Ответы. Вопросы уже с пристрастием: «Сонечка, а между вами правда ничего не было?» – «Клянусь!» – «Сонечка, ты можешь ничего не скрывать, мы твои родные! Мы все поймем! Мы любую тебя примем!» – «Да не было ничего! Хотела бы, а нет!» – вырвалось у Сони. Новая волна воплей: «Как это – хотела бы?» – «А почему нет? Я взрослая женщина! Мне тридцать лет скоро!»

Пауза.

Снежана и Элеонора уже немного успокоились – поскольку Соня была жива-здорова. Но, с другой стороны, их явно начали обуревать новые страхи.

Они переглянулись многозначительно.

– Соня… Соня, он – кто?

– Иса? Он человек.

– Это понятно, что человек… Но кто он по национальности? – скорбно спросила Снежана.

– А какая разница? – возмутилась Соня. – Вы что, эти… шовинистки?

– Мы?! – побледнела Элеонора. – Упаси бог! Мы просто желаем тебе добра… Дело не в национальности… Вон у Людочки первый муж был кубинец, такой знойный мужчина…

– А моя вторая любовь – Джон? Американец, между прочим! – напомнила Снежана с эпическими интонациями в голосе. – Если бы не война в Персидском заливе…

«Началось! – с тоской подумала Соня. – Если Снежана вспомнила о войне в Заливе – то это надолго…»

– А у Раисы Кондратьевны, моей тети, муж этот… киргиз… кыргыз то есть! – старательно произнесла Элеонора. – До сих пор они душа в душу… Снежаночка, помнишь тетю Раю?

– Конечно, помню! – страстно закричала Снежана. – Так вот, если бы не эта проклятая война в Заливе, то мы бы с Джоном…

– Тогда при чем тут национальность?! – закричала Соня, не давая сестре в полную мощь развернуть свои воспоминания.

– Так твой Иса – цыган!!! А цыгане…

– Гитлер тоже не любил цыган! – нашла Соня убийственный аргумент.

– Ты свою вторую мать с Гитлером сравниваешь? – в этот раз уже Элеонора схватила себя за волосы.

– Мама, не надо! – перехватила ее руки Снежана.

– Иса не цыган!

– А кто он?

– Да, кто он?

Соня помолчала. Потом произнесла решительно:

– Я не знаю. Но он очень хороший человек. Благородный и добрый.

– Ты в него влюбилась? – пристально посмотрела на сестру Снежана.

– С первого взгляда?! – заглянула в глаза приемной дочери Элеонора.

Молчание.

– Соня… Соня, тебе надо замуж.

– Срочно надо замуж!

– Я не хочу замуж, – угрюмо буркнула Соня.

– Здрасте! Ты уже на незнакомых мужчин в лесу начала бросаться!

– Соня… – дрожащим голосом произнесла Элеонора. – Если ты… Если ты не выкинешь из головы этого Ису… вот прямо сейчас, сию секунду, то я… То я повешусь. Честное слово.

– И я тоже повешусь! – исступленно произнесла и Снежана.

– Да забуду я о нем, чего вы так переполошились! – перепугалась Соня. – Тем более что у него уже есть девушка. Я ему не нужна.

Она достала из сумки подарки.

– Это тебе, Элечка… А это тебе, Снежаночка. С Новым годом вас!

– Боже мой! – прослезилась Элеонора. – Кензо… Ах, я обожаю этот аромат…

– Ив Сен-Лоран… Блеск для губ. Бледно-розовый… мой цвет!.. – растрогалась Снежана. – И лак для ногтей… Какая прелесть!

Инцидент на этом был моментально исчерпан. Все трое поплакали, обнялись и разошлись. Все-таки ни один психотерапевт, даже самый лучший, в подметки не годится Кензо и Иву Сен-Лорану…

Поздно вечером, уже одна, Соня листала журнал. Это был один из тех журналов, которые обожала ее мачеха – гламур пополам с мистикой. И надо же – статья о рыбах! То есть очередное напоминание об Исе…

«Рыба – символ сексуальности, но и холодности, а также равнодушия и глупости…»

– Ничего себе! – удивленно воскликнула Соня и с еще большим интересом погрузилась в чтение.

«…рыба – это образ животворящей силы воды, но, с другой стороны, вода – это символ разложения.

Многие виды рыб опасны. Крупные акулы нападают на людей, скорпены и иглобрюхи ядовиты. Есть скаты с острыми хвостовыми шипами, начиненными ядом или электричеством… Библейский Левиафан, часто изображаемый в виде рыбы, – олицетворение тьмы, смерти, водного хаоса…»

– Ужас какой!

«…в христианстве рыба – символ Христа. Слово «ихтис» расшифровывалось как аббревиатура формулы «Иисус Христос, Божий Сын, Спаситель».

– Спаситель…

«…в эпоху Средневековья рыба стала символом духовной сущности, сокрытой под видимым покровом вещей…»

Соня оторвалась от журнала, закрыла глаза. «Символ. Духовная сущность. То, что скрывается под видимым покровом вещей… – мысленно повторила она. – Кто он, этот Иса? Скучный, правильный зануда или святой? Дурак или умный? Холодный или сдержанный? Кровь или вода течет у него в жилах? Ихтис… В любом случае, Иса – мой спаситель!»

Прошла почти неделя.

Соня окончательно смирилась с тем, что никогда не разгадает тайну Исы, что никогда им не быть вместе. Если бы Иса хоть как-то был заинтересован в Соне, он, разумеется, сто раз успел бы объявиться. Но – нет его…

И, потом, Лена.

Наверняка эта самая Лена уже добилась своего. Они с Исой вместе, и их роман в начальной, самой острой стадии. Радости узнавания и все такое прочее. Цветы и конфеты (подарочные наборы шоколадной фабрики «Б. Чиркунов»).

Воображение Сони вырвалось из-под контроля и нарисовало бурный роман Исы и Лены. Вот как у них все произошло: Иса возвращается из Москвы домой, встречается с Леной, еще раз клянется, что Соня для него ничего не значит… Видит переживания Лены, понимает, что та в него по уши влюблена, начинает ее утешать, остановиться не может, естественно, и – пошло-поехало… Иса, как честный человек, теперь обязан сделать Лене предложение.

«На ее месте должна быть я!» – с тоской думала Соня. И все время вспоминала свои ладони в руках Исы. Сплетенные пальцы…

Еще ни о ком и никогда Соня так не тосковала.

Но ей в голову даже не приходило, что она могла бы отбить Ису у Лены. Она, Соня, не принадлежала к тем роковым женщинам, которые привыкли ходить по трупам соперниц.

…Звонок в дверь.

Соня, точно ополоумевшая, бросилась открывать – на пороге стояли Элеонора и Снежана.

– А, это вы…

– А ты кого ждала? – возмутилась Элеонора.

– Ты занята? – строго спросила Снежана.

– Я никого не ждала. – Соня постаралась взять себя в руки. – Готовлю очередной макет. Конфеты к Восьмому марта…

– Подождут твои конфеты! – Элеонора отставила Соню в сторону и прошла в комнату. Вслед за ней – Снежана. – В общем, так, Сонечка, мы не чужие тебе люди…

– Мы тебя любим! – сурово воскликнула Снежана и смахнула слезу с ресниц. – Собирайся.

– Куда?

– Как куда? На распродажу! – страстно воскликнула Элеонора.

Один раз Соня была на распродаже с мачехой и сводной сестрой. В огромном торговом центре за Кольцевой автодорогой. Долго добирались через пробки (казалось, вся Москва ринулась на шопинг в эти подмосковные супермегагипермаркеты). И целый день мотались по гигантскому торговому центру, от одного магазинчика к другому. Очередь в примерочную, очередь в кассу, очередь в ресторан быстрого питания, за чашкой кофе… Одни и те же разговоры в примерочных кабинках: «Девушка, принесите другой размер! Соня, ты переоделась? Ну-ка, выйди… Снежана, ты тоже выйди!»

«Мам, это не ее размер!»

«Нет, размер ее, это цвет не ее… Девушка!!! Принесите то же самое, но голубого цвета!»

«Эля, Снежана… Я устала».

«Как это – ты устала?! Отдохнем потом, когда закончатся пятидесятипроцентные скидки!»

«Она устала… А нам что, потом по дисконтам мотаться?! Все в затяжках покупать? Мереное-перемеренное? Ну уж нет!»

«Ты бы еще, Сонечка, нас в сток зазвала! Это чтобы я в свои сорок лет по стокам моталась…» – Элеонора принципиально округляла свой возраст в меньшую сторону.

Элеонора и Снежана относились к магазинным скидкам как к чему-то святому. Во-первых, денег им вечно не хватало (покупать вещи за полную стоимость – расточительство), во-вторых, покупки без интриги, без переживаний – неинтересны.

Распродажи – это как охота.

Распродажи – это настоящая жизнь.

При слове «распродажа» Снежана с Элеонорой вздрагивали, точно от электрического разряда, в их глазах вспыхивал блеск. Они начинали трепетать. Высшее наслаждение – вернуться домой с горой покупок, сделанных по небывалым скидкам. И величайшее разочарование – вернуться домой совсем без добычи… ну или там с одним платьишком, приобретенным за полную стоимость. Да и то – от отчаяния.

Поэтому, услышав заветное слово «распродажа», Соня в ужасе закричала:

– Я никуда не поеду!

– А мы никуда и не поедем, – торжественно произнесла мачеха. – На соседней улице открыли торговый центр.

– Господи, Соня, мы же тебе все уши прожужжали – скоро рядом откроют торговый центр… Большой, удобный, в двух шагах… Будет и на нашей улице праздник! Спасибо тебе, Господи… – сказала Снежана. И от избытка чувств даже перекрестилась на настенный календарь.

– Мне ничего не надо. У меня все есть. Идите сами, девочки! – быстро отозвалась Соня.

– Это у нас все есть. А у тебя – ничего! – покачала головой Элеонора.

– Мы идем на распродажу ради тебя, – с видом мученицы подхватила Снежана. – Тебе нужно платье.

– Мне не нужно платье.

– Нужно. У тебя вечером свидание. У Людочки есть знакомый, так вот мы… – начала Элеонора.

– Замечательный мужчина. Холостой! – продолжила Снежана.

– Свидание? С кем? Вы его видели? – снова с ужасом спросила Соня.

– Мы его не видели, но Людочка клянется, что он прекрасный, прекрасный человек… В общем, собирайся, Сонечка. Сейчас быстренько в магазин, купим тебе платье, а потом ты пойдешь в ресторан… Алексей тебя там будет ждать.

– Александр! – поправила Снежана Элеонру. – Его зовут – Александр.

Александр – это не Иса. Зачем Александр, если нужен только Иса? Соня хотела отказаться.

Но как тогда перестать думать об Исе?

– Ладно. Я согласна, – вдруг сказала Соня.

Снежана и Элеонора переглянулись – они, видимо, были не готовы к тому, что Соня так легко и быстро согласится.

– Отлично, – неуверенно произнесла Элеонора.

…Соня была поражена жертвенностью своих родных.

Снежана и Элеонора и в самом деле ничего не искали для себя. Они искали платье – исключительно для Сони! Их даже не тронули семидесятипроцентные скидки в «Альбе»!!!

Лишь у Элеоноры слегка задергалось веко, когда они проходили мимо витрины с надписью «Sale».

– Потом, все потом… – обморочным голосом, точно в забытьи, пробормотала Снежана.

Соня была так тронута их самопожертвованием, что примеривала все платья подряд.

– Это надеть? Хорошо. И это? Несите… Ну и это давайте, девочки!

Здесь надо заметить, что Соня не принадлежала к тем женщинам, которые равнодушны к одежде и готовы хоть в пыльном мешке ходить, утверждая, будто содержание важнее формы. Ничего подобного!

Соня любила принарядиться, но – без фанатизма. Она была согласна с утверждением, что встречают по одежке, правда, тратить на шмотки всю свою жизнь ей казалось бессмысленным.

…Выбрали темно-синее платье, отрезное по линии талии, низ – юбка-«тюльпан», пояс из того же материала, интересный вырез и рукава три четверти.

– В английском стиле… – сказала Элеонора, оглядывая Соню в обновке. – Просто, но та простота дорогого стоит!

– Где ж дорого, когда скидка двадцать процентов… Мы еще дешево отделались! – возразила Снежана.

– Я о другом… Потрясающая вещь, да, Сонечка?

Соня была вынуждена согласиться.

– Сапожки у тебя есть – те, итальянские, что мы осенью купили… Сейчас сделаем тебе прическу, макияж, и ты пойдешь к Алексею…

– Мам, его зовут Александр! – вспылила Снежана. – И отдай свою сумку Соне, что тебе Людочка из Парижа привезла…

– Ах, если бы у тебя еще были бриллианты, Соня…

– Мне не нужны бриллианты! – необдуманно брякнула Соня. – Это пошлость…

– Настоящие, красивые бриллианты – пошлость? – едва не задохнулась от возмущения Элеонора.

– Вот именно – настоящие и красивые! А если я люблю только крупные украшения? Где я бриллианты такие здоровущие найду? – попыталась Соня успокоить мачеху. – Все-таки, Элечка, нет ничего лучше бижутерии…

– И не хочу слушать про твою пластмассу! Снежана, отдай ей свои бусы из речного жемчуга!

– Да, мама! – бодро кивнула Снежана.

…Общими усилиями Соню подготовили к свиданию.

В 18.00 ее вытолкали из дома.

В 18.10 она зашла в мексиканский ресторан, что располагался неподалеку. «Свидание «вслепую»… И как я могла на это согласиться?» – с сомнением и тревогой размышляла Соня. Но она подстегивала себя тем, что ей непременно надо выкинуть из головы Ису!..

– Меня ждут, – сказала она распорядителю зала.

– Прошу…

В зале было полно народу, но в основном все сидели парами и большими компаниями. Лишь за угловым столиком располагался одинокий мужчина с газетой. В глаза бросались его рыжие гуцульские усы.

– Простите… Вы – Алексей? То есть Александр!

– Соня? – мужчина, не вставая, подвинул к ней стул. – Будем знакомы.

– Здравствуйте… – Соня опустилась на стул.