Тень летучей мыши Нестеров Михаил

...Марковцев смотрел в десятикратную оптику британской винтовки. Первое, на что он обратил внимание, – это трап, который уже успели подать к самолету. Значит, его выводы оказались верны. Посадка на «Боинг» будет осуществляться на дальней, второй по счету, но третьей по наименованию взлетно-посадочной полосе.

По направлению к «Боингу», медленно набирая скорость, поехал автобус, за ним другой. Сергей проводил их взглядом поверх оптики и снова посмотрел в прицел – уже когда из автобуса вышел первый пассажир. Им оказался мужчина лет тридцати. На руках он держал малышку. Следом вышла женщина и тоже с ребенком. Вот она что-то сказала стюардессе, та ответила глубоким кивком и улыбкой.

Ветра не было. Только бортпроводница куталась в синий плащ и зябко поводила плечами; руки она держала в карманах. Но вот она вынула радиостанцию и, выслушав распоряжение, стала проверять билеты. Вторая стюардесса встречала пассажиров на верхней площадке высоченного трапа и каждому указывала рукой направление.

Марковцев не обделил вниманием ни одного пассажира, хотя сейчас для него было ясно: специальный агент ЦРУ Гвидо Терон и «другие официальные лица» сядут в самолет последними.

Первый автобус был забит местными жителями. Во втором находились американцы. Сергей изучал каждого мужчину, даже если он не подходил под описание Гвидо Терона. Это был своеобразный тренинг. Вот только потренироваться в стрельбе из «супер-магнума» не получится. У него минимум четыре выстрела. Ровно столько патронов с шестнадцатиграммовой пулей вмещал магазин. Плюс еще один магазин, который снайпер выложил на парапет.

Он скосил глаза на стрелка, которого убил минутами раньше. Тот, показалось, Марковцеву, «укоренился» в одной позе. Окоченел. Лужа крови под ним давно загустела.

Американцы сели в самолет. Теперь почти в каждом иллюминаторе была видна голова пассажира. Автобусы вернулись к зданию аэровокзала. Привилегированная группа пассажиров заставляла себя ждать. Так и должно быть. Марковцев не представлял, как тот же Гвидо Терон будет дышать в затылок простому смертному грузину и даже бессмертному американцу. Или ему будут дышать. В таких смешанных ситуациях пауза просто необходима.

А вот и они.

Сергей увидел черный лимузин и микроавтобус марки «Мерседес». Придерживаясь скорости примерно тридцать километров в час, они ехал к «Боингу».

Внимание!

Кто выйдет первым?

Первым вышел официальный представитель ФБР в Грузии Нэд Келли и его спутница – из лимузина. Первыми из микроавтобуса – помощники специального агента ЦРУ: мужчина и женщина. Женщина была одета в переливающуюся на солнце норковую шубу, через плечо перекинута стильная белая сумочка. Она первой поднялась по трапу. Медленно, как звезда по красной дорожке. И пока она перебирала ногами ступени трапа, из автобуса успели выйти все особо важные персоны.

Она обернулась.

Марковцев не видел этого. Он вел, поймал в прицел, Гвидо Терона.

Агент ЦРУ был в деловом костюме. Куртка с яркой подкладкой перекинута через руку, в другой руке кейс-атташе. Он не стал дожидаться остальных, даже официального представителя ФБР, которого, согласно табели о рангах, ему стоило пропустить вперед.

Угольник прицеливания намертво впился в Терона. Теперь уже никто не мог помешать Марку. Наоборот – ему на помощь пришел аэробус. Он появился неожиданно, идя на посадку, и вой его турбин нарастал с каждым мгновением. Его шасси коснулись бетонки, раздался характерный скрип, турбины перешли на низкий звук. Гвидо Терон, дойдя до середины, обернулся посмотреть...

– Спасибо тебе, господи, – прошептал Марковцев и нажал на спусковой крючок. И сразу же увидел результаты своего выстрела. Терон рухнул на ступени. Его потащило вниз, но он каким-то чудом остался на трапе.

Марковцев никому не дал усомнится, что в Терона стрелял снайпер, а не выстрелил случайно пистолет в штанах американца. Второй выстрел тоже потонул в шуме самолета, но своего достиг. Бегущий по бетонке аэробус лишь на секунду заслонил видимость стрелку – своим килем.

Марк вынул телефон, нажал на горячую клавишу и, поправив наушник гарнитуры, стал дожидаться ответа. Терон ответит – он был уверен в этом. Он по-прежнему не спускал с него глаз. Марк был на виду у остальных снайперов и в полной мере пользовался этим естественным прикрытием.

...Гвидо Терон был один на середине трапа. Люди от него побежали, как от прокаженного. Находясь под прицелом снайпера, он и для них представлял реальную угрозу.

Он не мог двинуться с места. Отдал бы ногу, которая горела огнем, за то, чтобы трап превратился в эскалатор и доставил его к двери «Боинга». А дальше... чьи-нибудь сильные руки обязательно втянут его в салон.

Терон поймал беспомощный взгляд помощника, замершего в конце трапа. Он был отличной мишенью для снайпера – но только мишенью. А жертва одна.

Однажды Терон переживал схожий момент, только сейчас «их поменяли местами»: его жертва держала в руках снайперскую винтовку. Ему возвращали должок. Подвергаясь опасности? Рискуя жизнью? А когда Марковцев не подвергался опасности?

Но его скоро возьмут. Аэродром «Северный» кишит полицейскими и военными. Сейчас снайперские пары превратились в антиснайперские. Они должны его взять до того, как он выстрелит во второй раз. Они безошибочно должны определить снайперскую точку. Это их работа. Это их промах тоже. Как они могли оставить без внимания хотя бы одно место для снайперской позиции? Все такие места должны быть заняты или, по крайней мере, блокированы. Кто их инструкторы? Неужели американцы?

Во рту Гвидо Терона стало суше, чем в пустыне Невада. Он был в шаге от разгадки... Он мысленно представил не самого снайпера, а лучшую позицию в районе аэродрома. Еще бы одно усилие, и он бы представил мертвую пару из госбезопасности Грузии: снайпера и его наблюдателя, первого и второго номера.

Господи, какая адская боль! Все знают, что Терон ранен, но не знают, насколько тяжело. В его правой штанине, набухшей от крови, находилась ампутированная конечность; только ткани мышц и кожа удерживали нижнюю часть ноги. От беспамятства его спасал страх и обезболивающее, вырабатываемое организмом. И глаза. Он боялся смотреть на свою ногу.

Он не сразу сообразил, что звонит телефон. На этот номер ему могли позвонить десятки людей, включая шефа ЦРУ. Но на связь с ним выходил его противник – секретный агент ГРУ Марковцев. Терон неуверенной рукой вынул из кармана телефон и нажал на клавишу.

– Алло?

И услышал смешок:

– А ты быстро соображаешь, американец. Я-то подумал, что тебя придется хлестать свинцом... Тебе всю жизнь светило солнце. Я здесь для того, чтобы над тобой пролил дождь. Ты часто молишься?

«Мне действительно отвечать?» – спросил про себя Терон. И ответил буквально под «свинцовой плеткой»:

– Да.

Терон соврал. Он редко обращался к Богу. Будучи студентом, он выучил одну лишь молитву и только с ней изредка обращался к всевышнему.

«Господи, даруй мне спокойствие, чтобы смириться с тем, чего я не могу изменить, и храбрость, чтобы изменить то, чего я могу, и мудрость, чтобы отличать одно от другого».

– Улетай, – отпустил его Марк. – Несколько часов ты будешь ближе к Богу. Благодари его за то, что ты жив. И моего напарника. Потому что он тоже жив.

Гвидо не смел нажать на клавишу отбоя, хотя услышал стук упавшей трубки.

Только сейчас его прострелила такая боль, что он только чудом не потерял сознание...

Полицейский снайпер не поверил своим глазам, увидев работу безымянного коллеги. Но в каком месте он оборудовал огневую точку?.. У него сложилось странное чувство, будто он сам стрелял в американца. Его место для выстрела было идеальным. Но еще лучшая позиция у снайперов на «вышке». Уж сколько раз за день он менял положение. Вот и сейчас, оторвав локти от парапета и выпрямляясь, он повернулся лицом к «вышке». Оба стрелка на месте. Номер первый, похоже, сделан из железа – не шелохнулся, номер второй, как и раньше, подает, как сигналит, признаки жизни. Его левая рука... Брови полицейского поползли вверх. Да, точно, в левой руке он держит мобильный телефон. Кому он звонит? Докладывает о ЧП начальству? Слава Богу, у нас разные начальники, подумал полицейский снайпер.

В эфире переполох. В ушах трещат номера – первый, третий, четвертый, двадцатый. Кто-то докладывал «Главному» о «лимузине полномочного представителя ФБР», «Главный» распорядился снова пропустить лимузин на взлетную полосу и не препятствовать выезду американцев. Чем быстрее эвакуируют янки, тем лучше. Им откроют прямую дорогу до Тбилиси, и только в посольстве они почувствуют себя в полной безопасности. Оттуда же прозвучат первые обвинения в адрес грузинского руководства, не сумевшего должным образом обеспечить безопасный вылет граждан США.

Слову «внимание» был отдан приоритет. Оно вернуло полицейского снайпера к его работе. Наверное, он был единственным, кто в это время не засорял эфир.

Он изучал обстановку в единственном месте, которое могло дать ему подсказку. Там сейчас все так, как показывают в учебных лентах, причем – глазами снайпера («вот что он видит в оптический прицел»). То же самое видел и преступник, снайпер-террорист. Ну где ты?.. Он заставил десяток людей повалиться ничком там, где они стояли. Одним лишь выстрелом посеял панику. И неудивительно – один снайпер не даст поднять головы целой роте, сдержит даже батальон.

Группа американцев у трапа самолета застыла, словно режиссер отдал команду «Стоп, мотор!»

Черт, американцу понадобится серьезная помощь. Полицейский видел, в каком состоянии его нога. Снайпер только ранил его, но не торопится добить. Выбирает другую жертву?.. У него винтовка с глушителем, пришел к выводу полицейский. Сейчас же все звуки в округе глушил аэробус, успевший добежать до конца полосы и вырулить к аэровокзалу. Он не мог точно сказать, был ли вой аэробуса громче во время выстрела... Пожалуй, нет. Сейчас звук турбин нарастал по мере приближения самолета к зданию. Пилотам невдомек, что сейчас творится в аэропорту, пассажиры спокойны, даже счастливы – приземление прошло на «ура». Но это состояние продлится недолго. Ветерок беспокойства пронесется среди пассажиров, когда командир экипажа по радио попросит всех оставаться на своих местах вплоть до дальнейших распоряжений.

Он снова сосредоточил свое внимание на раненом, как будто опекал его. Ему показалось, взгляд американца блуждал по кромке «вышки». Но что он делает, о господи? Достает мобильный телефон, что ли? Он что, скорую помощь решил вызвать или тыкает привычные «девять-один-один»?.. Его можно понять. Ему никто не пришел на помощь. Единственный человек, который мог прекратить его мученья, – это снайпер-террорист. Но спецагент не звонит сам – не тычет пальцем в клавиши – он отвечает на чей-то звонок. Что-то неестественное крылось в этом простом действии. Что? Что вызвало у него беспокойство? И он вдруг покрылся холодным потом. Перед его мысленным взором вырос снайпер на «вышке», в руке он держит мобильный телефон. Кроме визуальной, его и жертву объединила телефонная связь.

Это не снайперы из спецподразделения госбезопасности. И – новое откровение: «А почему нет?» Он слышал о зверствах этого ведомства.

Вот террорист закончил телефонный разговор, бросил трубку.

Как ни был подготовлен полицейский, он не ожидал таких действий от противника. Может быть, потому, что не был уверен в этом на все сто процентов; он не хотел ошибиться даже на десятую долю процента. Что означало задеть интересы вездесущей госбезопасности.

И все же он решился перенести палец с предохранительной скобы на спусковой крючок.

...Марковцеву не нужно было ломать голову: он разоблачен. В него целился из винтовки снайпер из полицейского спецподразделения. Сергей мягко придавил спусковой крючок...

Он опустил приклад винтовки на парапет и собрался было уходить, но что-то важное удерживало его на месте. Его удерживал и раненый Гвидо Терон, и его образ, пышущий здоровьем, его ум, его уверенность, хладнокровие и безнаказанность.

Сергей левой рукой поднял телефон, ткнул в кнопку. Взял с парапета запасной магазин и поставил его на место. Передернул затвор. Приклад винтовки снова привычно ткнулся ему в плечо. В оптике снова появился Терон. Снова один. Он какое-то время записан в прокаженные. Пока разберутся что к чему...

...Гвидо посмотрел на свой мобильный, как на гремучую змею. Она распахнула пасть, но он не смел отстраниться. Он поднес телефон к уху. И уже плохо соображал.

– Алло?

– Не знаю, кто послал тебе эту пулю, – четко выговорил Марк, – но она твоя. – Он выстрелил, и тяжелая пуля разворотила американцу грудную клетку.

Сергей сбросил с себя униформу, прихватив пистолет. Бросил куртку в люк и спустился по лестнице. Передернув затвор, он положил «глок» в карман.

Он четко представлял действия спецслужб. Они перекроют все выходы из аэропорта, невольно оставляя противнику лазейку: выход на летное поле. С которого можно было разве что взлететь.

Сергей вышел на летное поле через служебный выход. Ему повезло в том плане, что он работал на аэродроме двойного базирования. Неразбериха была вызвана тем, что аэропортовское одеяло на себя тянули сразу несколько спецслужб и никто не признавал верховенства одной над другой. В столичном аэропорту ему не дали бы подняться на «вышку».

Едва он ступил на бетонку, ему тут же представилась возможность смешаться с людьми в военной и гражданской одежде...

...Головной «Ауди» обогнал машину Ясона и пристроился впереди, сбрасывая скорость. Ясону пришлось убрать ногу с педали газа. Обойти «Ауди» ему не дала вторая машина с левого борта.

Марковцев ждал очевидных действий от противника, когда тот заставит машину остановиться. Он и Ясон не могли уйти, обгоняя головную машину справа, по обочине, потому что обочина на этой горной дороге – это пропасть. Головная машина стала набирать обороты. Вторая шла на прежней скорости, пока не получила возможность пристроиться беглецу в хвост. Сам по себе факт обнадеживающий, за ним просматривался диалог. Если бы Марка и Ясона хотели убить, то сделали бы это легко, расстреляв их через опущенные стекла. И они нашли бы смерть если не от пули, то на острых камнях ущелья.

Из одного аэропорта до другого они доехали за максимально короткий срок. Головной «Ауди» уткнулся мощным бампером прямо в створку ворот, ведущих на летное поле столичного аэропорта. Не успел Марковцев прикурить, как ворота открылись и машины покатили по бетонке.

«Ауди» остановился около ангара, рядом с которым красовался белоснежный самолет бизнес-класса...

И только теперь Марковцев увидел своих сопровождающих и поначалу принял их за китайцев. Он высказал свои мысли вслух, успокаивая Ясона:

– Если бы нас хотели убить, убили бы давно.

Один из них открыл дверцу «Ауди» и, сопровождая свои слова жестами, велел Марковцеву выйти наружу.