Горец Тамоников Александр
– Так его уже наверняка переподчинили тебе. Так что Диман твой!
– Добро! Пошел!
– Когда убываете?
– Уже скоро! Пока, Вадик!
– Удачи тебе и… возвращения!
Дементьев вышел из корпуса. Подошел Григорьев:
– А! Вот и ты, Андрей! Я хотел командиру доложить, что мое отделение передается в твое распоряжение, и идти к тебе.
– А я сам тебя нашел! Присядем в курилке.
Дементьев с Григорьевым прошли в беседку с закопанной и заполненной водой бочкой посередине. Присели на лавку, закурили. Капитан спросил:
– Довел Вербин обстановку?
– За этим и вызывал.
– Ну и как тебе предстоящая работа?
– Да ничего особенного!
– Вот это меня, Диман, и настораживает!
– В смысле?
– Все просто выглядит. Вылет, высадка, марш, рассредоточение, обнаружение духов, оцепление их базы, вызов «полосатиков» и блокирование путей отхода с уничтожением боевиков, которым удастся вырваться из-под массированного обстрела «вертушек». Как на учениях!
– Но, судя по заданию, так оно и есть.
– А как ты думаешь, Бекмураз и Кабан не просчитывают вариантов нашего внезапного вмешательства в их дружескую встречу?
Григорьев пожал плечами:
– Наверное, просчитывают, и что?
– Ты помнишь, как штурмовая группа Леши Казакова, вечная память ей, полегла всем составом, выйдя на захват Рубена, который, по данным разведки, отдыхал на одной из своих ферм якобы с десятком боевиков охраны?
– Такое не забывается!
– Вот! Ребята тогда тоже шли к объекту, уверенные в достоверности разведданных, а попали в хорошо организованную засаду.
– Ты считаешь, что и в нашем случае может произойти нечто подобное?
– Не знаю! Не люблю я эти с виду несложные задания.
– У тебя хреновое предчувствие?
– Точнее, хреновое настроение.
– Оно сейчас у всех хреновое. Надо же, додумались «лампасы» части и подразделения спецназа ликвидировать. Боевики не смогли, свои генералы сделали. Росчерком золотого пера дорогой ручки. Реформу, мать иху, затеяли. И почему, когда в войсках ситуация начинает налаживаться, пусть медленно, со скрипом, но улучшается, сразу же следуют какие-то реформы? Мало, что всю страну затрахали этими реформами, проектами и прочей хренью, так и в войска лезут. И кто, Андрюша? Смешно сказать, бывшие торговцы. Хорошо, у меня выслуга есть, без пенсии не останусь, и домик в деревне прикупил, на берегу озера, а молодняку нашему чего делать?
– В бандиты подаваться!
– А чего? И пойдут в бандиты. Воевать умеют, крови не боятся, долго не базарят, решения принимают быстро. Окучат любого крутого авторитета, если в стаю собьются. Окучат вместе с его шестерками. И очень даже просто. Неужели об этом в верхах не думают?
Дементьев усмехнулся:
– Мне, Диман, кажется, что верха вообще ни о чем, кроме как о своих карманах, не думают. Не потому, что не хотят, а потому, что не умеют. Запрограммированы они на воровство. Наблатыкались речи толкать, а вот думать разучились напрочь. Но ладно, ты давай снимай отделение с занятия и веди его к нам, в отсек. Там подготовкой группы занимается Коробов, вот с ним и стыкуйся. Что делать, ты знаешь. Бойцы все здоровы?
– Здоровы.
– Проблем на выходе не возникнет?
– А вот это будет зависеть от духов. И от достоверности той информации, что сбросила разведка.
– Ладно! Ступай! Я позже подойду. Зайду в санчасть, закажу дополнительный комплект боевых аптечек и санпакетов.
Дементьев прошел в санчасть. Передал начальнику полкового медицинского пункта заявку на аптечки. На выходе встретил Дерник. Надежда прошла мимо, не обратив на капитана никакого внимания, высоко подняв голову. Андрей улыбнулся. В казарме группа без суеты и хлопот готовилась к боевому выходу. Проконтролировав ранний ужин и отбой личного состава в 19.00, командир разведывательно-штурмовой группы вошел в кабинет подполковника Вербина:
– Разрешите, Алексей Викторович?
– А, Дементьев, вовремя, хотел сам вызвать тебя.
– Изменения в обстановке?
– Нет! Хотел пожелать удачи, проводить группу не смогу, на завтра вызвали в штаб округа, в три часа поеду в штаб дивизии, оттуда с комдивом в Ростов. Так что ты передай ребятам, почему отрядный не пришел, как обычно, проводить группу!
– Передам! Долго пробудете в штабе?
– А кто знает? Не думаю, у нас же операция. Как вернусь, тут же вызову тебя по «спутнику».
– Понял!
– Как настроение у личного состава?
– Нормально! Поужинали. Сейчас спят. В 2 часа подъем, в 3.00 завтрак, в 4.00 выход на аэродром, в 5.00 вылет. Все по плану.
– Да! С командиром эскадрильи все вопросы согласованы. Ровно в 5.00 Cтупин поднимет борт. С Григорьевым общался? Согласовал взаимодействие в ходе операции?
– А чего согласовывать? Мы уже работали вместе.
– Ну да, конечно! Что ж, тогда удачи тебе, Андрей!
– Спасибо! Вам того же!
– Да мне что, я не на войну, я в штаб округа лечу!
– Иногда в штабе события покруче боевых разворачиваются. Не на дружеский же обед вас вызвал командующий. Наверняка приказ на расформирование пришел.
– Кто знает! Ладно, ты иди, мне тоже подготовиться к встрече надо! Отчеты поднять, наградные листы еще раз проверить, в общем, с макулатурой поработать.
Подполковник пожал капитану руку, и Дементьев покинул кабинет. Вышел из штаба, направился в офицерскую столовую. Поужинав и купив сигарет с бутылкой минеральной воды, направился в офицерское общежитие. У себя в номере скинул камуфляж, прошел в душевую. После душа побрился, переоделся в спортивный костюм. Включил телевизор и кондиционер, прилег на кровать. По первому каналу шел сериал, капитан переключил телевизор на второй, там какое-то шоу с надоевшими до блевоты ведущими, детишками известных родителей. Не найдя ничего интересного, выключил телевизор, бросив пульт на тумбочку. Включил магнитофон. Комнату заполнила медленная инструментальная музыка. Заложив руки за голову, капитан задумался. О том, как вернется домой, в родной Переслав, поедет в деревню к единственному родному человеку, к своей матери. Как сядут они за стол, мать выставит бутылку водки, и в тот вечер Андрей напьется. Чтобы с утра начать новую, неизвестную, чужую жизнь. От мыслей капитана оторвал стук в дверь и голос заместителя:
– Андрюх?! Не спишь?
– Входи! Вопросы у тебя, Игорек, конечно, умнее не придумаешь. Чего пришел, случилось что?
– Да нет! В подразделении порядок, отбой. Диман тоже на отдых свалил, уложив своих. Столовую проверил. Завтрак накроют ровно в 3.00. Боевые аптечки, что ты заказал, санитары принесли. Дополнительное вооружение получил, распределил по отделениям.
– Молодец, ну и шел бы сам спать!
– Не спится ни хрена. Прилег, а уснуть не могу. Решил к тебе спуститься, тошно одному в номере. Да тут мать еще письмо прислала. И каракули дочери в придачу, ничего не понять, но все ж родной рукой сделаны. Ей скоро три годика будет. В общем, растревожила мать душу.
– Жалеешь, что развелся?
– Да как тебе сказать? Жалеть не жалею, просто обидно, что вот так все сложилось.
– Осуждаешь Наташку?
– Не знаю! Но простить не могу!
– Если бы захотела вернуться и начать все сначала, принял бы?
– Нет!
– Но ты же до сих пор любишь ее?
– В том-то и беда, что люблю! И ненавижу! Как вспомню, как она мне о любовнике рассказала, так трясти начинает, гадом буду, командир! Ну почему она загуляла? Ведь жили нормально, в сексе гармония, и мне с ней, и ей со мной было хорошо в постели. Это чувствуешь. Никаких скандалов. Дочь родили. Вот радости было! А потом… потом этот хмырь эстрадный объявился. На гастроли его, суку, занесло. Ну, занесло – и черт бы с ним. Так нет, он не только песни петь мастаком оказался, а и бабником со стажем. До сих пор не пойму, чем он Наташку взял? Ведь видно по его роже, что паскудный мужик. А мы тогда на выходе были.
Дементьев произнес:
– Я все помню, Игорь! И как вернулись, и как узнали, что твоя жена с артистом уехала. Помню.
– Вот и я забыть не могу. Поколбасил ее артист да и выбросил. Вместе с дочкой. Моей дочкой. Что случилось с Наташкой? Куда делась ее любовь, о которой она постоянно говорила мне? И ведь любила, по глазам видел.
– Значит, не любила! Жизни красивой, обеспеченной, разгульной захотелось. Банкеты, приемы, кабаки. Это не торчать в каком-то богом забытом гарнизоне и ждать мужа с войны, постоянно думая, вернется или привезут в мешке, а еще хуже в инвалидной коляске. Не выдержала она. Сломалась твоя Наташка. И до того, как появился артист. Потому и кинулась ему на шею, что не могла больше ждать тебя. Не могла жить в напряжении, убожестве, да и что говорить, в нищете, по большому счету. Не думая ни о чем, бросилась в омут. В итоге получила то, что и должна была получить. Уверен, сейчас она жалеет, страдает, хочет вернуться, но… понимает, это уже невозможно. Хотя… все зависит от тебя. Позовешь…
Речь Андрея прервал молодой человек, бесцеремонно ворвавшийся в номер. Он посмотрел на Дементьева, на Коробова, выкрикнул:
– Кто из вас будет капитан Дементьев?
Заместитель удивленно взглянул на командира:
– А это еще что за чмо?
Он повернулся к парню:
– Ты откуда такой борзый взялся? Ноты вконец попутал? На кого орешь, недоносок?
Капитан взглянул на Коробова:
– Погоди, Игорек!
– Да чего годить, командир? Врывается в номер какой-то сопляк, орет! Я тебя сейчас научу правилам хорошего тона. А ну слинял отсюда по-быстрому, пока тебя на носилках не вынесли.
Дементьев повысил голос:
– Отставить, старший лейтенант! Кажется, я догадался, кто этот невоспитанный юноша. Оставь нас, Игорь, нам поговорить надо! Иди отдыхай!
– Но…
– Я сказал, иди!
– Ладно! Только с наглецами типа этого сосунка не базарить надо, а уму-разуму учить. Чтобы знал, где можно пасть разевать, а где нет!
Коробов, выходя, задел плечом молодого человека, от чего тот покачнулся:
– Не на меня ты наехал, щенок. И если бы не командир…
Не договорив, старший лейтенант закрыл за собой дверь.
Парень, облаченный в летний штатский костюм, произнес:
– Значит, это вы капитан Дементьев?
Пыл молодого человека явно поостыл.
Андрей ответил:
– Да, я капитан Дементьев, Андрей Семенович. А ты, если не ошибаюсь, лейтенант Виктор Шаповаленко, командир взвода мотострелковой роты второго батальона?
– Третьего батальона. Считали, что я на полигоне? А я вот взял и приехал!
– Это не имеет значения. Присаживайся, лейтенант, видимо, разговор у нас о твоей невесте, Надежде Дерник, пойдет? Это надолго!
– Не думаю, что надолго!
Лейтенант присел на стул у тумбочки.
Дементьев немного убавил звук магнитофона, тоже сел на край кровати, прикурил сигарету. Выпустив дым, взглянул на Шаповаленко:
– Слушаю тебя, лейтенант! Давай без эмоций, по теме. Я отвечу на все твои вопросы. И прошу учесть, у меня не так много времени на пустые разговоры. Рано вставать.
– Ну хорошо! Скажите, капитан, у вас были близкие отношения с Надеждой?
– Некорректный вопрос, но отвечу. Мы не были близки, я не спал с ней, если это ты имеешь в виду.
– Почему говорите неправду?
– Запомни, лейтенант, я никогда не лгу.
– А что же вы делали в номере Надежды в ночь с 9 на 10 мая?
– Это ты у нее спроси!
– Я хочу услышать ответ от вас!
– Пили водку. Точнее, я пил. После чего уснул.
– Вместе с Надеждой?
– Возможно, не помню! Но близости между нами не было. Ни тогда, ни когда-либо позже. Это все!
– У меня еще есть вопросы.
– Я сказал, это все! Ты услышал достаточно, чтобы сделать выводы. Свободен! И больше не приходи. Я не привык оправдываться. Для тебя сделал исключение, потому что вижу, как ревность завладела тобой.
– Да, я ревную, оттого что люблю Надю!
– Ради бога! Это твои проблемы и твое полное право.
– Но вы стоите между нами!
– Чушь!
– Я сам видел, как вы мило сегодня беседовали на аллее у плаца.
– Жаль, что только видел, но не слышал, о чем мы разговаривали. И потом, я человек свободный, с кем хочу, встречаюсь, с кем хочу, разговариваю. Повторяю последний раз, у меня с Надеждой Дерник ничего не было, нет и не будет. Хочешь – женись на ней, не хочешь – не женись. Мне на это наплевать. И давай на выход. Честно говоря, ты мне порядком надоел. Прощай, лейтенант!
Шаповаленко вышел из номера. Андрей попытался уснуть, но сон не шел. Капитан решил прогуляться. На улице стемнело, и только тусклый фонарь освещал вход в общежитие. Вообще, со светом гарнизон испытывал трудности. Если расположения подразделений, парк боевых машин, аэродром, плац еще более-менее освещались, то военный городок буквально тонул во мгле. От силы на всю территорию проживания офицеров, прапорщиков, контрактников и их семей горело несколько фонарей.
На улице Дементьев прикурил очередную сигарету. Откуда-то сбоку появилась Надежда Дерник. Проходя мимо капитана, она коротко бросила:
– Спасибо!
Капитан не стал спрашивать, за что отблагодарила его медсестра. Ответил:
– На здоровье!
Дерник на мгновение задержалась на входе. Обернулась:
– Я знаю, что скоро ты улетаешь на войну. Желаю одного – возвращения. Слышишь, Андрей, обязательно возвращайся!
И зашла в здание.
Андрей выбросил окурок:
– Вернусь, Надежда! Если получится!
Глава 2
Суббота, 3 июня.
Капитан Дементьев проснулся в три часа. Стараясь не шуметь, прошел в душевую. Освежился струями холодной воды, вернулся в номер, оделся в боевую камуфлированную форму.
Закрыл дверь, пошел на выход из общежития. Дежурная, знакомая Надежды, Лиза, супруга начальника штаба артиллерийского дивизиона, то ли спала у себя в комнатушке, то ли поднялась к любовнику. Шторы окна были плотно завешены, окно закрыто. Ключ передавать было некому, и капитан бросил его в карман. На улице включил фонарь. В расположение прибыл одновременно с группой, вернувшейся из столовой. Заместитель доложил, что личный состав позавтракал. Подошел прапорщик Григорьев. Дементьев пожал ему руку, спросил:
– Твои в порядке?
Командир отделения диверсионно-штурмовой группы улыбнулся:
– Сейчас они уже не мои, они наши. В порядке, Андрей!
Усиленное подразделение выстроилось перед казармой.
Дементьев вышел на середину строя:
– Внимание, парни. В 5.00 летим в горы. Задача подразделения обычная – реализация разведывательных данных. В общих чертах, нам предстоит окружить две банды, которые планируют встретиться в старой крепости одного из ущелий, навести на них вертолеты огневой поддержки и не дать уйти после налета. Конкретней задачу поставлю по прибытии в заданный район. Сейчас десять минут перекур, после чего командирам отделений организовать получение личным составом оружия, бронезащиты, боевых аптечек и средств связи. Построение в полной экипировке здесь же в 4.00. Вопрос: кто по каким-либо причинам считает себя не готовым к боевому выходу?
Строй ответил молчанием.
Капитан кивнул:
– Хорошо! Старший лейтенант Коробов ко мне, остальным разойтись!
Строй рассыпался. Бойцы сводной, или усиленной, разведывательно-штурмовой группы толпой направились в курилку.
Коробов подошел к Дементьеву:
– Да, командир?
– Проследи за экипировкой всего подразделения. Надеюсь, средства связи вчера проверили?
– Проверили.
– Аккумуляторы запасные захвати, а то у нас нередко бывает, все проверим, дома станция работает, а в горах затыкается, аккумуляторы отчего-то мгновенно садятся.
– Захвачу!
– Дополнительное вооружение только среди наших распределил или и Григорьеву что-нибудь досталось?
– Всем досталось. Поровну. На отделение по дополнительному «ПК» снайперам и по две «Мухи» стрелкам!
– Добро! Как спалось? Отдохнул?
– Да ни хрена. До часу маялся. А тут еще кондер забарахлил, то охлаждал нормально, а то ни с того ни с сего перешел на режим вентиляции. Что-то внутри щелкнуло, и пошел ящик воздух по комнате гонять, не охлаждая. Но час все же поспал. Этого достаточно. Да и ампулы с препаратом против сна под рукой. Все нормально. Ты лучше мне скажи, что это за хмырь к тебе вчера вломился, чего хотел и чем закончился базар?
Дементьев посмотрел на заместителя:
– Тебе это надо, Игорь?
– Интересно!
– Ну, если интересно, слушай. Парень, что вломился вчера в номер, – командир взвода пехотного полка, лейтенант Шаповаленко. В свободное от службы время жених нашей медсестры Надежды Дерник.
Коробов воскликнул:
– Серьезно? Значит, зацепила-таки себе женишка Надюха?
– И довольно крепко. А до лейтенанта дошли слухи, что она якобы со мной кружит. Или я достаю ее. Что-то в этом роде. Вот лейтенант и решил разобраться.
– Теперь понятно, почему он вел себя борзо.
– Пришлось объяснять ему, что с Дерник у меня ничего не было.
– Если не считать ночки с 9 на 10 мая, да?
– Сколько мне говорить, что и тогда у нас с Дерник ничего не было. Ей хотелось представить, будто мы переспали, но не получилось. Впрочем, если честно, что было в ту ночь у нее в номере и как я вообще там оказался, ни хрена не помню! Но то, что не трахал ее, точно. Не в том состоянии был. Не получилось бы ничего, даже если бы и захотел.
– Я, конечно, тебе верю, а вот другим, согласись, твою версию принять сложно. Особенно мужикам. Ну как это, завалиться, пусть на автопилоте, с аппетитной бабенкой в кровать и не трахнуть ее? Не все же время ты был в отключке? Утром-то спокойно мог кайфануть. На похмелку оргазм сильный. И желание более обостренное. А ты взял и ушел? Нет, Андрюха, в это никто не поверит.
– Да мне плевать.
– Это понятно! А чего он раньше не наезжал, ведь прошло-то сколько времени?
Дементьев прикурил сигарету:
– Он, может, и вчера не пришел бы. Наверное, Надежда сумела убедить его в необоснованности слухов, но мы с Дерник днем еще встречались. Она ждала меня на аллее.
– А чего ждала? Уж не повторить ли попытку случки?
– Нет! Просто поговорить. Поговорили. А лейтенанту кто-то, видимо, о нашей встрече стуканул. Вот он и рванул с полигона. Ревнивый парнишка!
– Безголовый он! Не видит, с кем связывается? Это я насчет Дерник. Или не слышал о ее похождениях? Надежда – баба оторви да выбрось. Агрессивная в желаниях женщина.
– Как говорится, Игорь, любовь слепа, полюбишь и козла.
– Я про козу анекдот слышал. Недавно. Вопрос: почему у козы постоянно глаза грустные? А? Почему?
– Да мне без разницы.
– Скучный ты человек. А потому, Андрюха, что ее муж – козел! В нашей ситуации скоро у лейтенанта очи погрустнеют.
– Да пусть живут, как хотят. Дались они тебе!
Дементьев посмотрел на часы:
– Так! Отставить базары! Конец перекуру!
И тут же раздались команды командиров отделений:
– Первое отделение, стройся!
– Второе отделение, стройся!
Старший лейтенант поправил куртку:
– Ладно! Начинаем работу!
– Давай, Игорек!
Проверив на построении экипировку и вооружение личного состава, Дементьев приказал Коробову вести сводную группу на аэродром.
Вертолет, отряженный на обеспечение боевого выхода разведывательно-штурмовой группы, стоял на ближней площадке, медленно вращая несущим винтом. Командир экипажа ждал спецназовцев у трапа.
Подойдя, Андрей поздоровался с майором Ступиным, которого давно знал и с которым поддерживал дружеские отношения:
– Привет, Витя!
– Здорово, Андрюх! Вновь в горы на охоту?
– Что ж поделать, если выбрали такую работу.
– Да, работенка, прямо скажем, не для слабонервных. Давай, сажай своих орлов на борт, там все готово.
– У меня двадцать восемь человек, плюс я и заместитель! Перегруза не будет?
– О чем спрашиваешь, Андрюша? Я на своей лайбе и по сорок ребят с перевалов снимал. Не оставлять же на растерзание духам? Сажай! Долетим куда надо.
Дементьев отдал распоряжение Коробову и вновь повернулся к командиру экипажа:
– Ты полетное задание получил?
– А без него мы, Андрюша, не летаем!
– Значит, знаешь, где высадить группу.
– Знаю! На плато. Место, скажу, там хреновое, неровное, но сядем, а не сядем, твои орлы спрыгнут с борта.
– Вербин ничего не говорил о возможных проблемах с посадкой!
– Откуда ему знать, что собой представляет это плато? А я туда ребят из ГРУ высаживал. Полчаса искал место, чтобы приземлиться.
– Чего ж они не прыгали?
Читать бесплатно другие книги:
