Если свекровь – ведьма Касмасова Лилия

– И как получилось, что вот так сразу, при первой встрече, вам доверили власть над кланом? – задал он очередной вопрос.

Он меня уже достал, этот трудоголик.

– Прием по вашим служебным вопросам завтра, – ответила я, – в полдень.

Повернулась к нему спиной и пошла прочь. Маргарита могла бы меня проинструктировать хоть немного насчет того, что отвечать этому ретивому дундуку. Куда она делась? Может, устала и вернулась к себе? Или помогает семье подготовиться к инспекции?

По пути я взяла сумку и кофту, оглянулась – инспектор стоял у дивана и смотрел мне вслед. А теперь приветливо помахал рукой. Я быстро отвернулась. Черт. Надо же было оборачиваться!

Ноги привели меня в маленький холл, и я услышала раздающийся из кухни, что находилась по соседству, звон и грохот. Снова Далия выясняет отношения с поваром?

На улице едва светлели крыша шатра и колыхающиеся полотна занавесей. В отсветах, падавших из окон, угадывались очертания столов и темных круглых ламп. А около дорожки зажглись высокие уличные фонари. Нестройной колонной они уходили к озеру, освещая песчаную дорожку и траву газона, в темноте будто ощетинившуюся иголками.

В кухне раздался истеричный вопль Далии:

– Повинуйся, раб!!!

Круто она с ним. После этого опять что-то зазвенело и загромыхало. Похоже, раб ни фига не повиновался.

Вдруг с грохотом засверкало в щели под двойными кухонными дверьми, будто за ними разразилась гроза, потом из-под створок выползли тонкие разноцветные завитки дыма – розовые, синие, зеленые – и послышался шум дождя, колотящего по посуде и по полу. Да что там творится?

Тут за дверьми прозвучал еще один женский голос – спокойный, уверенный, властный, – я даже не сразу признала в нем голос старушки Маргариты:

– Вернись в ла… – Вдруг глухо прогремел взрыв и поглотил середину фразы, но окончание я услышала: – … сукин сын!

Раздался еще один громкий хлопок, и стало совсем тихо.

Может, им нужна моя помощь? Я рванулась к кухне, и… нос к носу столкнулась с выходившей оттуда Маргаритой. Вид у нее был еще тот: нарядное желтое платье в саже, кружева местами оторвались, а от шляпки с маргаритками вообще остались одни лохмотья.

– Ох, – всплеснула я руками.

Маргарита увидела испуг в моих глазах и пробормотала:

– Забыла совсем. – Она прикрыла глаза, легонько взмахнула кончиками пальцев, будто стряхивая с них капли воды. И ее наряд приобрел прежний аккуратный вид. Она оглядела себя: – Сойдет.

– Что там происходит? – спросила я.

Но не успела Маргарита ответить, как из кухни выпорхнула довольная и с головы до пят измазанная в саже Далия. Платье ее было намокшим, темные волосы стояли дыбом, напоминая кухонный ершик для мытья бутылок. На лице сияла улыбка, а в руках Далия держала старую синюю керосиновую лампу. Ну, такую, с длинным стеклянным колпаком.

Далия увидела меня и попыталась спрятать лампу за спину, но, видимо, осознала, что уже поздно, и бросила хмурый взгляд на Маргариту:

– Что она тут делает?

– Вообще-то она глава клана, – строго сказала та.

– Ну, это ненадолго, – сказала Далия и покрепче перехватила лампу, потому что та… дернулась? Она что, живая, эта лампа?!

Далия процокала к диванчику у окна, взяла с него декоративную подушку, расстегнула чехол и сунула туда лампу – причем мне показалось, что лампа сопротивлялась.

– Платье, – сказала ей Маргарита.

Далия глянула на свое грязное разорванное платье, прижала подушку к себе локтем, произвела руками тот же жест, что Маргарита, и платье стало как новое.

Старушка подошла к Далии и платочком стерла грязь с ее щеки.

Далия буркнула:

– Спасибо.

– Как там наш инспектор? – повернулась ко мне Маргарита.

– Спрашивал меня, когда я стала ведьмой.

– Да ну? – язвительно произнесла Далия и бросила на старушку взгляд, в котором читалось обвинение.

– Боюсь, с этим могут быть проблемы, – сказала Маргарита. – Ну ничего.

– Почему проблемы?

– Чтобы превратить простого человека в ведьму, требуется разрешение Министерства.

– О. И что же теперь делать?

– Теперь уже ничего, – так же ядовито сказала Далия. Нет, для общения со мной у нее другого тона, похоже, нет.

– Значит, вас накажут? – спросила я Маргариту.

– Ну, это не то чтобы большое преступление… – ответила она. – Особенно по сравнению с другими нарушениями, – и она сурово зыркнула на Далию.

Та хмыкнула и крепче обняла подушку. Которая, кажется, шевельнулась, будто собиралась выпрыгнуть из ее рук.

– А он меня так запугивал вопросами, – сказала я Маргарите, – будто это просто огромное преступление.

– Они всегда так – наводят побольше страху и волнения, чтобы разузнать что-нибудь действительно важное.

– Ну, тогда ладно, – сказала я. – А то я могу рассказать ему что попало.

– А ты больше помалкивай.

Хороший совет. Мне его и мама частенько дает.

– Удачно, что проверку этот инквизитор пообещал начать завтра, – сказала Далия, – а потому пока не надевает очки.

– Очки? – повторила за ней я.

Маргарита объяснила:

– Гляделка в виде очков.

Маргарита взяла с дивана еще одну подушку и вложила в руки Далии поверх первой:

– Если что – несешь дополнительные подушки в спальни для гостей.

– Я так и собиралась сказать, – дернула плечами Далия и пошла в гостиную.

– Ладно, пусть они там сами веселятся с инспектором, – махнула Маргарита рукой в сторону гостиной, – а мне надо еще многому тебя до завтра научить и многое рассказать. Пойдем ко мне, там нам не помешают, я надеюсь.

Мы вышли из дома. Стало прохладно, и я поплотнее запахнула кофту.

– Я хотела спросить, – начала я.

– Да?

– Когда я танцевала с инспектором, я повернула око и он сразу это понял… Как?

– Увидел отражение в твоих зрачках.

– Отражение чего?

– Серебристого сияния магического мира. Смотри мне в глаза.

Мы остановились. Старушка повернулась ко мне. Я всмотрелась в ее зрачки. Они были прозрачно-голубые, как и раньше.

– А теперь я включаю гляделку, – сказала она.

Зрачки заблестели серебристым, будто отраженным, светом.

– Ого, – сказала я.

Потом ее глаза снова стали прозрачно-голубыми, обычными.

По дорожке вдоль берега озера мы прошли к домику Маргариты. Я поворачивала кольцо туда-сюда, но ничего в окружающем пейзаже не менялось. Те же дикие заросли, кусты, старые деревья. Те же каменные ступеньки и белая калитка, тот же сад. Даже дом, освещенный двумя светильниками у входа, был – что с гляделкой, что без – одинаковый!

Маргарита, похоже, заметив, что я без конца верчу кольцо и глазею вокруг, рассмеялась:

– Удивляешься?

– Да, – ответила я. – Почему у вас все выглядит в магической реальности так же?

– Потому что мне нравится, когда вещи – и люди тоже – выдают себя за тех, кем являются на самом деле. А Далии хочется блеснуть современным шиком, вот она и выделывает все эти штуки с домом. А чем плоха старина?

– Ничем, – сказала я.

– Далия, будь на то ее воля, вообще снесла бы старый каменный дом, которому уже больше трех веков, между прочим! И тополя бы вырубила. Да я, как глава клана, ей этого не позволяла.

Так вот почему Маргарите не хотелось передавать власть Далии! Чтобы она не наводила тут новые порядки!

Мы поднялись на невысокое, в две ступеньки, крыльцо, Маргарита толкнула деревянную дверь, щелкнула выключателем. Мы очутились в небольшой прихожей, обшитой лакированными деревянными панелями. На старой вешалке висели плащ и болоньевая куртка.

– Проходи, – сказала Маргарита и включила свет на кухне, – подожди минутку, я только переоденусь.

Я прошла на кухню. Вот это дом ведьмы, я понимаю! Сразу видно! Окно и потолок завешаны пучками трав, в углу стоит метла (неужели Мишина бабуля на ней летает?), на плите – огромный медный чайник. Я присела около большого деревянного стола.

Маргарита вернулась в трикотажных синих брюках и цветастой хлопчатобумажной кофте.

Я задала ей вопрос, который давно меня мучил:

– А почему Далия Георгиевна сказала, что если провинюсь я, то накажут весь клан?

– Взаимная ответственность, – пояснила Маргарита. – Виноват кто-то из семьи – ты несешь половину наказания, и наоборот – виновата ты, и половину твоего наказания несет каждый член клана.

– Ничего себе.

– Даже обыкновенной ведьмой быть непросто, – сказала Маргарита, наливая в чайник воду и ставя его на плиту. – У тебя все время будет выбор – воспользоваться колдовством или сделать все по-честному. Ты можешь приворожить любого парня…

Неужели даже Зака Эфрона?

– Или получить власть над какой-нибудь страной, – продолжала старушка. – Выиграть все деньги в казино…

Класс!

– Но! – Маргарита отвернулась от плиты и оперлась руками на стол. – Есть два учреждения, которые могут тебе это не позволить. Первое – Министерство со всеми его департаментами, – Маргарита отодвинула стул и села. – Они выдают разрешения или налагают запреты на подобные действия.

– Подобные?

– Типа привораживания Хамфри Богарта.

Кого-кого?

– Значит, – обрадовалась я, – можно получить разрешение на то, чтобы приворожить кого-то или стать президентом?

– Да, – сказала бабуля, – контора рассмотрит твое дело, расследует, что ты за личность, взвесит все за и против и, если посчитает возможным, даст разрешение. Но! Не за просто так. Они назначат определенную плату за это, и если ты согласишься на нее, тогда – вперед!

– Это может быть дорого?

– Не в деньгах. Например, нужно будет побыть президентом два или три срока вместо одного. И проводить некоторые решения в интересах Мирового Магического Союза.

Мировой Магический… Ничего себе. Но более любопытно… И я спросила:

– А что потребуют за приворот?

– Ну, смотря кого привораживать. Хочешь заполучить известного актера, так будь добра уговорить его сняться в фильме на благо Союза. Ну, например, в фильме о том, что магия – это чушь и магов на самом деле не существует. А то нынче понаснимали всякого… пальцем не шевельни!

Из носика чайника пошел пар, и Маргарита выключила газ.

– А второе учреждение какое? – спросила я.

– Твоя совесть, деточка, – отозвалась Мишина бабушка. Достала заварочный чайник и пачку черного чая, заварила чай.

– А-а, – протянула я.

При чем тут совесть и… любовь, например? Вот у блондинки Мелиссы хватает совести привораживать моего Мишу нечестными магическими способами. Хотя и некоторые ее немагические способы тоже честными не назовешь! Ах, посмотри, как платьице облегает мои телеса! У, Крыска! Ничего, вот научусь колдовать по-крупному, я тебя, только подойди к Мише, в змею превращу! Или лучше в торшер – стой себе и свети, хоть какая-то польза.

Бабуля хлопнула ладонью по столу, на нем появилась белая с красной вышивкой скатерть, булочки, варенье, сливочное масло.

Потом Маргарита выставила на стол чашки и блюдца, спросила, с молоком ли я пью чай. Я не успела ответить, как раздался стук в окошко. Из-за занавесок было не видно, кто там.

– Погляди, – велела она.

Я подошла к окну и отодвинула край занавески. За стеклом виднелась улыбающаяся рожа инспектора. Да он меня, никак, преследует!

– Там инспектор, – сообщила я, скривившись.

Маргарита достала третью чашку и еще одно блюдце. Потом не спеша направилась к двери.

Я вернулась за стол и стала нервно постукивать ложкой о столешницу.

Послышался звук открываемой двери, потом голоса Маргариты, сыщика и… Далии. Далия говорила:

– Мама, весь мой дом набит гостями, ни одной комнаты свободной! Даже в гостиной на диване будет спать Мордациус. А в твоем домике две спальни, и я предложила инспектору переночевать здесь.

Вот Далия хитрюга! Лишь бы сплавить инспектора подальше от подозрительного второго этажа и дергающейся лампы.

– Но у меня ночует Виктория, – отвечала Маргарита.

– Правда? – недоверчиво спросила Далия.

Я вышла из кухни.

– О, привет, – обрадовался инспектор. Со своими рыжими лохмами и сияющей радостной улыбкой он был похож на щенка.

– … так что обе спальни заняты, – досказала бабуля.

Далия нахмурилась. На плечи ее была наброшена чудесная лиловая меховая пелерина. Вот бы мне такую. Ой. Пелерина моментально сползла с плеч Далии и подлетела ко мне. Я от неожиданности сказала:

– Привет.

И это пелеринке!

У инспектора одна бровь поползла вверх, и уголок рта насмешливо поднялся. Какое несимметричное, несимпатичное лицо!

Далия щелкнула пальцами, и пелерина прыгнула к ней и снова закутала ее плечи.

– Но у тебя есть рекамье в гостиной, – нагло заявила Далия Маргарите, недовольно глядя на меня.

– И лавка на кухне, – сказала бабуля.

– Я могу поспать и на лавке, – с оптимизмом заявил инспектор.

Он эту лавку видел? На ней и я бы не поместилась, не то что этот длинноногий.

– На рекамье спит Боб, а на лавке – Кыся.

Кто это? Кыся, наверное, кошка. А Боб – собака или кошка? Я оглянулась кругом – и где они?

– Ой, мама, я тебя умоляю, – махнула на старушку рукой Далия, – один день твои звери могут и на другом месте поспать.

– С чего это вдруг? – сказала Маргарита. – Если ты так заботишься о комфорте господина инспектора, уступи ему свою кровать.

– Боюсь, что Дмитрий будет против, – ядовито усмехнулась Далия.

– Дамы, дамы, я прошу вас, – сказал инспектор. – Я взял с собой замечательный надувной матрас, – он приподнял вверх саквояж, который держал в руке.

Он же вроде раскладушку спрашивал?

– О! – сказала Далия. – И вы можете расположить его здесь в гостиной.

– На веранде, – сказала Маргарита. – Боб не любит чужаков в гостиной. Может и укусить.

– Чудненько, – сказал инспектор. – Люблю свежий воздух.

– Мама, – прошипела Далия, вытаращив глаза, – он же замерзнет!

– А меня вообще не волнует, что и где он будет делать до завтрашнего полудня, – хмуро сказала Маргарита.

Похоже, ей сильно не понравилось, что Далия захотела спихнуть инспектора ей. Она ведь к тому же не успела ничего мне рассказать и ничему не успела научить. И если на то пошло, у Далии одна гостиная только метров двести квадратных, я думаю, будет. Это вам не маленький домик Маргариты.

– Ну мама! – умоляюще протянула Далия.

– Хорошо, – согласилась наконец Маргарита, – надуете свой матрас в гостиной. Но если ночью Боб вам что-нибудь откусит, я ни при чем.

– Разумеется, ни при чем, – заверил рыжий.

– Ну, оставляю вас на попечение моей матушки, – ласково сказала Далия инспектору, – а мне надо устроить гостей на ночлег и прибраться на кух… – тут она прикусила язык, потому что, похоже, сболтнула лишнее. Потом выкрутилась: – Убраться в комнатах, я хотела сказать, в комнатах, протереть пыль.

– У вас столько слуг, а вы сами занимаетесь уборкой? – с живым любопытством спросил инспектор.

– Иногда… Меня это развлекает, – сказала Далия и быстро открыла дверь: – Ну, я побежала. Спокойной ночи.

Она выскользнула на улицу.

– Чаю? – спросила инспектора Маргарита.

– Да, с удовольствием, – с улыбкой отозвался инспектор. – Единственное, что я съел за последние несколько часов – это оливка из мартини. Ну, еще в «Черством прянике» меня угораздило попробовать пирожное «Наполеон». После этого я полчаса хрюкал, к большому удовольствию хозяев. Потом, правда, уже к их неудовольствию, за этот дикий «Наполеон» я их оштрафовал.

– «Наполеон» противоречил закону? – поинтересовалась я.

– Да. Он может нанести вред.

– Чем это?

– Оскорбить достоинство, – глубокомысленно сказал инспектор, – какой-нибудь полной дамы, например.

– Ну, раз вы голодны, проходите на кухню, – сказала Маргарита.

– Спасибо. – Он поставил саквояж и стал снимать плащ.

Я вернулась на свое место за столом, Маргарита разливала чай.

Инспектор зашел, приглаживая вихры рукой, отчего они взлохматились еще больше, спросил:

– Можно?

– Садитесь, – ответила Маргарита.

Инспектор выдвинул стул у торца стола и сел.

– Мне без молока, – сказал он, – и, если можно, с лимоном.

Маргарита поставила перед каждым чашку с чаем, тоже села за стол, махнула ладонью, и на столе появились сахарница, блюдце с нарезанным кружочками лимоном и сливочник.

Инспектор посмотрел на меня:

– А вы, я смотрю, не слишком любите колдовать…

Но бабуля перебила его, обратившись к нему повелительным тоном:

– Ну, рассказывайте.

– О чем? – слегка опешил он.

– О том, как вы стали инспектором, например. Или о вашем хобби.

– О хобби? – удивился инспектор.

– Или о том, как вам начальник надоел в последнее время.

– Или о жене и о детях, – встряла я. И зачем я спросила о жене, сама не знаю.

– Кхм… – Инспектор порозовел от смущения.

– Обычная дружеская болтовня за чаем, – улыбнулась старушка Маргарита.

Инспектор снова сказал: «Кхм», а потом ответил на мой вопрос:

– У меня нет жены и нет детей.

– Чудесно, – сказала я машинально.

– Разве? – посмотрел он на меня как-то странно.

– Ну в том смысле, – начала выкручиваться я, – что никто не отвлекает вас от вашей работы…

– Ага, – сказала бабуля, – и вы можете заявляться с проверками на сутки раньше.

– Ну, – сказал инспектор, кладя в чай лимон и сахар, – возможно, от жены я бы и на трое суток раньше сбежал. Так что вам повезло, что я холостяк, – и он почему-то взглянул на меня. – У меня даже невесты нет.

Естественно, нет ни жены, ни невесты. Хотела бы я видеть ту, которая сможет полюбить этого вредного типа.

– И, продолжая отвечать на ваши милые вопросы, – сказал инспектор, – могу вас заверить, что начальник мой мне нисколько не надоел. Потому что я сам себе начальник.

– Как это? – спросила я, размешивая сахар в чае с молоком.

– А вот так, – отвечал инспектор, – я получаю задания прямо на телефон, – он достал из нагрудного кармана крутейший мобильник и показал нам (парням только дай повод – сразу хвастаются своими игрушками), – провожу расследование, выявляю нарушения и отправляю отчет о них по электронной почте.

– А если вы вдруг не найдете нарушений?

– Такого еще не было, – сказал он.

Весело. Значит, просто так, не поймав кого-нибудь, он от Мишиной семьи не отстанет.

– Что-то зверюни мои ужинать не идут, – сказала бабуля и поднялась: – Пойду позову.

Она ушла, с улицы донесся тихий свист, а потом ее голос:

– Бобик, Кыся, домой, кушать!

– Ну, – обратил взор инспектор на меня, – теперь, может, вы расскажете о себе?

– А вы еще не рассказали, как стали инспектором, – ответила я.

– Хорошо, – кивнул он. – Я стал инспектором, как все становятся.

– И как же?

– Выучился на инспектора в магическом институте.

– А есть такие институты?

– Вы только сегодня вообще о ведьмах узнали? – поинтересовался он.

Я проигнорировала его вопрос и сказала:

– Странный выбор профессии.

– Логичный, – нахмурился он и стал намазывать очередную булочку маслом.

– И в чем же логика? – спросила я.