Оскал фортуны Иванович Юрий
Присутствовали лишь король с матерью, его старшая дочь да полковник Тербон. Как ни странно, больше всех переживала принцесса Роза. Но вынуждена была молчать как рыба. Так как отец разрешил её присутствие только с таким условием. А Монах Менгарец держался с завидной уверенностью и спокойствием:
– Вот это – долина Покоя, которая расположена возле столицы, ниже по течению реки. Без сомнения, вы ею гордитесь по праву, потому что она считается лучшей житницей государства из-за возможности постоянного орошения. К сожалению, на некоторое время всем этим благодатным пространством придётся пожертвовать, и договор с бароном Эдмондом – о поставках продовольствия – очень актуален. Теперь объясняю более конкретно. Как видите, долину замыкают почти невидимые на первый взгляд холмы. Не забудьте эту важную деталь! Река прорезает их узким стоком во всю глубину и дальше без единого препятствия петляет до самого океана. Скорей всего прибытие громадного войска «Львов Пустыни» и там на некоторое время всё вытопчет, превращая в пустыню.
– Умеешь ты скаламбурить, – буркнул Гром Восьмой.
– Теперь вернёмся к столице. При постройке вот этой дамбы город окажется на берегу огромного озера.
Король с недоумением рассматривал брусочки дерева, камни и большой валун, призванные обозначить столичные сооружения и королевский дворец. А когда понял суть, закричал с возмущением:
– Да ты ведь треть столицы утопил!!!
– Во-первых: не треть! – Голос Виктора был твёрд, но на губах играла улыбка. – А только четверть! Во-вторых: не столицы, а районы трущоб, которые возводились без разрешения. Их давно надо снести. А тем, кто там живёт, выделить места для постройки вот здесь и здесь! Если мы опустим уровень воды, то результат не оправдает ожиданий. Мало того: как бы ЭТОЙ воды не оказалось мало.
– Но ты хоть представляешь, какой высоты получится плотина?!
– Даже посчитал: сорок пять метров! Или более девяноста локтей.
– Да она рухнет ещё при строительстве!
– Тебя не убедили испытания конструкций из железобетона?
– Но ведь туда уйдут горы цемента! – Король даже раскраснелся от переживаний. – И почти всё добытое нами железо!
– Это твои проблемы! Прикажи увеличить добычу впятеро.
– Где взять столько людей?!
– Попроси помощи у союзников! Перемани рабочих высокими заработками! Это как раз тот момент, когда надо выложить все свои сбережения. Реквизировать все средства у дворянства и знати. Наконец, залезть в невероятные долги, где только и у кого только можно. Поставленная цель оправдывает любые средства.
– А рабочие руки для строительства плотины? Где я тебе возьму столько людей? Да там сотни нужны!
– Не сотни, а тысячи! Всего около шести! – «успокоил» Виктор.
– Сколько?!! Зачем так много?!
– Надо успеть закончить строительство до весенних паводков и таяния снегов. Иначе не успеем накопить воду.
– Воду?! – Король с сомнением покачал головой. – Ты думаешь, вода нас спасёт? Поможет уничтожить такое сильное войско?!
– Именно это я и пытаюсь тебе доказать! Потом останется только добить агрессоров, не уместившихся в долину. Кавалерия не останется без дела.
– Но ведь это же просто вода! – Король никак не мог поверить в саму идею смертельного удара катящегося вперёд вала из живительной жидкости.
– Львы Пустыни не умеют плавать! – стал перечислять Виктор. – Но даже если бы умели, никто не сможет это сделать в кольчуге или доспехах. А полное затопление долины как минимум на три метра в течение пятнадцати минут – я гарантирую. Первая, титанически высокая волна перемелет всё, что встанет на её пути. К тому же есть одна задумка, как увеличить и этот результат. Самая главная наша задача – уничтожение императора. Так ведь?
– Я тебе сто раз говорил, – Гром Восьмой в раздражении возвёл очи к небу. – Если он спасётся, то соберёт ещё большее раз в пять войско и сотрёт нас вместе с горами с лица земли. А после его смерти Львы превратятся в шакалов. Будут грызть друг другу глотки. Поэтому в смерти Гранлео – наш единственный шанс.
– И он всегда находится в середине войска? Тогда как раз в центре долины его смерть и застигнет. А для наглядности: смотри!
Виктор, с помощью полковника Тербона, резко выдернул два бревна из основания запруды. Валуны со скрежетом рухнули, и стремительные потоки понеслись по образцу долины-житницы. Возле моделей холмов вода взметнулась чуть вверх, а затем успокоилась и стала более спокойно вытекать по руслу, прорезанному в их толще. Какое-то время вся рукотворная долина находилась под толстым слоем жидкости.
– Обрати внимание, – менторским тоном продолжал вещать создатель плотины. – Все камни и валуны, обозначавшие войско неприятеля, снесло к холмам, словно кору деревьев. Теперь увеличь это всё в тысячи раз, и ты получишь представление о неимоверной силе удара. Может, кто-то и выживет под таким катком, но с ними справится небольшая армия.
Минут пять все зрители наблюдали за постепенно спадающей водой. И лишь после короткого разговора с матерью король решительно спросил:
– Когда надо начинать строительство?!
– Ты ведь прекрасно знаешь, когда: вчера! – даже не улыбнулся Виктор.
И вот началась стройка. Да такая, что даже сам пришелец из космоса не мог предположить её размаха. А уж подданные короля и подавно. Все только ужасались странной блажи, пришедшей в голову своего правителя: жить на берегу огромного озера. То, что с помощью запасов воды можно будет существенно улучшить поливное земледелие, никто не принимал всерьёз. Но тысячи людей, тоже восхищаясь величием задуманного и получая не менее восхитительную плату, круглосуточно возводили гигантскую плотину. Ещё большее количество подданных отдавало все свои силы и знания в глубине государства, выплавляя железо, перемалывая известняк для цемента и добывая необходимые полезные ископаемые. И между этих тысяч людей, словно молния, метался Монах Менгарец. Невзрачный по фигуре, в серой неброской одежде, но с огненным блеском в глазах и взводом самых лучших королевских гвардейцев за спиной.
Свободного времени у Виктора не было. Что он себе позволил, да и то после окончания основного строительства, так это создание дельтапланов. Над лёгкими аппаратами продолжали работать его ученики, тогда как он лично замахнулся на строительство большого, двухместного. Использовал при этом прочнейшую и легчайшую ткань парашютов, которую отыскал в своё время полковник Тербон. Дельтаплан получился солидный, большой грузоподъёмности. Что позволило не только обучить искусству высшего пилотажа принцессу Розу, но и пару раз прокатить ревущего от восторга Грома Восьмого.
Попутно началось литьё из разных сплавов стволов первых пушек. В этой области Виктор только и помнил по историческим фильмам, как канониры подносили фитиль к казённой части и из ствола древнего орудия вырывалось облако дыма. Требовалось вначале создать надлежащий порох, а потом провести массу пристрелочных испытаний из самих пушек и поэкспериментировать с цельными ядрами и прочей взрывающейся начинкой. Потому что изготовить при существующих технологиях современное стрелковое оружие пришелец не мог. Как и не могли ему в этом деле помочь самые лучшие мастера-оружейники. Но Гром Восьмой и так был невероятно экзальтирован перспективами применения нового оружия и готов был проводить испытания лично, вызываясь добровольцем поджечь фитиль. Хорошо, что к моменту первых испытаний Монах успел придумать нечто наподобие бикфордова шнура, благодаря чему жертв на закрытом горами полигоне удалось избежать.
Зато не обошлось без жертв в самой столице. Через несколько дней после завершения волнительных уроков обучения старшей наследницы короны управлению дельтапланом случилось несчастье. Экспериментируя с составом пороха, один из помощников Виктора допустил непростительную небрежность, и произошёл мощный взрыв. Укрытая в толще скал лаборатория озарилась огненным смерчем и унесла жизни восьми человек. Святой Монах спасся чудом. Но при этом чуть не лишился зрения, слуха и всей крови. Опять на две недели он оказался прикован к постели. И ещё целый месяц вырывался из рук врачей, сиделок и лично принцессы Розы, пытаясь доказать, что здоров. И что вполне прекрасно может справляться со своими делами. Но когда приступил к своим обязанностям, при ходьбе сильно подволакивал навсегда повреждённую правую ногу. А правая рука стала слушаться ещё хуже из-за перенесённого нового перелома в области предплечья. Но после этого, как ни странно, приказы его святости, высшего проповедника монастыря Менгары, стали выполняться с ещё большей скоростью и беспрекословностью. А все новые идеи теперь воспринимались королём без продолжительных споров.
Благодаря этому удалось оттянуть самый решающий день великого сражения ещё на полгода. Виктор предложил полностью уничтожить сборщиков рабов, которые направлялись империей для сбора живой подати. Уничтожить военизированную охрану до единого человека. И сделать это так, чтобы известие об этом достигло императора Сангремара как можно позже. К сожалению, те малочисленные пленные, которых удалось при этом захватить, оказались на удивление тупы и ограниченны. По их словам, они никогда в своей жизни не покидали Первый Щит, а жили в специально для этого построенном возле моста городе. За рабами после их сбора и доставки прибывали особые подразделения из столицы империи, и что с ними происходило дальше, никто не ведал. Уничтожение сборщиков «живой подати» ничего не дало в плане знаний, зато оттянуло намного сроки самого решительного сражения.
Затем усиленное войско Союза Побережья, в состав которого входили мобильные отряды разведки, выдвинулось по побережью в сторону противника и несколько месяцев перехватывало всех связных, лазутчиков, послов и даже пробные группы карателей. За это время Гром Восьмой развил такую бурную политическую активность, что буквально заставил всех соседних правителей во-первых, вступить в Союз Побережья. Во-вторых, выделить специалистов для работы в Глубокой долине. В-третьих, дать лучшие войска – для перекрытия побережья. И в-четвёртых, выделить средства и материалы – для строительства крепостей не только в каждой из соседних столиц, но и на стратегически важных участках побережья. Мало того, после личного осмотра местности у самого моря пришелец отыскал подходящий участок для строительства первого морского порта вместе с крепостью. Конечно, к стройке там только готовились, понимая, что прибывшее имперское войско любые начальные усилия сведёт на нет. Но вот после победы…
Когда великая плотина только начинала строиться, монарх Чагара уговорил своего венценосного собрата из королевства Гачи, по территории которого протекала к океану самая полноводная река Хаваси, приступить к постройке нескольких десятков невиданных доселе суден. Чертежи яхт и лёгких фрегатов были начертаны рукой Монаха Менгарца. В скором будущем корабли могли понадобиться и для переправы на другой берег залива, и для торговых рейсов, и для элементарной разведки морских просторов.
Из союзных баронетов, княжеств, царств и королевств подтягивались войска, проводились совместные учения и манёвры. Все государства, объединившиеся в Союз Побережья, готовились к самой важной и страшной схватке, понимая, что второго шанса может и не быть.
Глава четвёртая
Эпохальная победа
Император Гранлео не спешил с молниеносной акцией возмездия. Зато собрал такое внушительное, многочисленное войско, что в открытом сражении у молодого Союза Побережья не было и единого шанса на победу. И двинул свою несметную армию прямо на королевство Чагар, решив сразу стереть в пыль главного бунтовщика, зачинщика неповиновения. Вознамерился устроить, так сказать, показательную резню. Сразу сломить основной стержень сопротивления.
«И настал исторический день! И заполнил ненавистный враг своими злобными войсками зеленеющую долину Покоя. И вытоптал все злаки, растения и травы благодатной долины. И покрыл своей шевелящейся и смрадной массой всё пространство до самого горизонта…» – писали летописцы.
Взмыленный от пота и густо покрытый пылинками пороха, Монах Менгарец выбрался из отводного тоннеля, пронизывающего всю толщу гигантской плотины, и, сильно прихрамывая на правую ногу, поспешил к стоящему на уступе королю. В присутствии всего своего семейства и самых знатных дворян тот с помощью мощного бинокля обозревал колышущееся море голов неприятеля. Прекрасная оптика, найденная в своё время полковником Тербоном вместе с остальными вещами Виктора, пришлась сейчас как нельзя кстати.
– Плохо дело! – воскликнул он, передавая бинокль Виктору. – Император остался со своей личной гвардией на холмах! Это самые лучшие его части! И у него есть все возможности прорубиться через ряды наших резервов, которые двинутся на них с флангов от побережья. Пушками мы его тоже не достанем.
– Да их у нас всего лишь несколько хорошо пристрелянных и испытанных. Ядер тоже не хватает, шрапнели и подавно. Лучше вообще пока об этом оружии всему остальному миру не рассказывать.
– Жаль, пугнуть бы стоило…
– Нельзя. И враги разбегутся, и канониры наши не готовы. Да и пушки… Вон сколько стволов разорвалось на испытаниях.
– М-да… ну что, рассмотрел?
– Ага, как раз любуюсь их дисциплинированно выстроенными толпами. Ух ты! Они даже осадные башни построили! И необходимой высоты! – возбуждённо восклицал Виктор, подкручивая верньеры прибора. – А ты говорил, что они о плотине ничего не знают! Смотри – подготовились! И как много! Так, «шакальчики»… А где же ваш атаман? Вот сволочь! И вправду на холмах засел!
– Они, между прочим, парламентёра прислали, и тот что-то передал на словах генералу Тербону. Вон от него скачет посыльный.
Подскакавший молодой гвардеец осадил коня рядом с шатром главнокомандующего и спрыгнул на землю. Отдав честь королю, стал дословно передавать слова парламентёра:
– Требуют выдать господина высшего проповедника монастыря Менгары! После этого сразу обещают вернуться в свою империю!
Король после этих слов скорбно рассмеялся:
– Да кто этим тварям верить станет?! Ещё издевается, большой Шакал! Передайте: пусть немедленно сдадут оружие и выдадут императора!
– Стой! – Виктор остановил уже вскочившего с колена посыльного. – Лучше передай, что Святой Монах вызывает императора Гранлео на личный поединок! – Заметив, что гвардеец ошалелыми глазами смотрит то на него, то на короля, рявкнул изо всех сил: – Выполнять!!!
Посыльного словно ветром сдуло. Но зато опомнился король:
– Здесь я отдаю приказы! Никаких поединков!!!
Менгарец бесстрашно шагнул к возвышающемуся над ним королю и с бешеным блеском в глазах зашептал:
– Ты хочешь, чтобы император спасся?! Собрал ещё большее войско?! И уже прекрасно зная о наших тайнах, уничтожил всех и вся?! Нет! Я этого не допущу. Мало того, и в моём риске есть вполне реальная лазейка для отхода. Как только он подъедет к дамбе, я брошусь на лестницу. Как бы он ни бегал, я поднимусь раньше. И сразу же взорвёшь плотину!
– А если что-нибудь случится?..
– Всё равно взрывай! Только взрывай тогда по моей команде. Вначале запруду на горном озере: я подниму меч у себя над головой! Собранные воды ледника домчатся к столице за три минуты. Лишь только волна дойдёт до плотины, та должна рухнуть от второго взрыва. И ни секундой позже или раньше! Только так мы можем усилить селевую мясорубку.
Он по-дружески похлопал угрюмо замолкшего монарха по плечу и повернулся к подошедшему с оружием адъютанту.
– Отец! – воскликнула принцесса Роза, ринувшаяся к Монаху. – Не разрешай ему!!! – При этом она чуть ли не схватила Виктора за руки, мешая подвесить к поясу ножны с мечом. Все на мгновение даже застыли от такого порыва. Слишком уж открытые эмоции проступили на лице у молодой наследницы короны. Первым опомнился Виктор. Осторожно освободил свои одежды от цепких пальчиков взволнованной, чуть не плачущей девушки. Потом подозвал своего коня и, усаживаясь в седле, проговорил с вежливым укором:
– Ваше величество! Принцессу следует воспитывать более строго! Пусть первая наследница короны заранее научится жертвовать никчёмными жизнями своих подданных ради святых целей королевства! – Затем, тронув коня, стал спускаться к раскинувшемуся у подножия столицы водохранилищу.
«…И вызвал Монах Менгарец на личный бой самого императора. Выманив его при этом из глубоких тылов, где Гранлео находился в относительной безопасности. И расступилось вражеское войско…» – писали летописцы.
Отборные войска покорителя всего мира растолкали всех остальных воинов в стороны и создали посреди долины Покоя прямой, как стрела, коридор. И по нему, на великолепном жеребце, теперь ехал сам император Гранлео. А Виктор, спустившийся на поле предстоящей битвы, напряжённо размышлял:
«Неужели он боится собственных войск?! Или не доверяет даже им?! Иначе к чему такие предосторожности и перестраховка? Не спешит, сволочь! А как осматривает всё вокруг! Уже и присмотрел, что я далеко от плотины: никакая стрела не достанет. И то, что лестницу подняли. Каждый уступ над городом и вокруг плотины вначале взглядом прощупал. Ухмыляется! Короля заметил! Ишь ты, и ручкой помахал! Но весь напряжён как пружина! Подозревает что-то…»
Император действительно сомневался и удивлялся. Построив такую плотину, бунтовщики могли ещё не один сюрприз приготовить.
«А всему виной этот Проклятый Хромой Монах! И откуда он только взялся?! Неужели действительно из какого-то их горного монастыря? Надо будет впоследствии сровнять с землёй все их монастыри и скиты отшельников. Слишком уж этот калека умён! Но телом и силой не блещет! Его наверняка обучали лучшие мастера боя на мечах, раз он надеется на призрачную победу. Ха-ха! Только не со мной! Как бы его ни дрессировали, я ему не дам даже единственного шанса на победу! Искромсаю, словно ядовитую гусеницу или мерзкого червяка!»
Несколько долгих минут посидев в седле на передней линии своего войска, Гранлео после тщательного раздумья всё-таки принял условия оговорённого поединка, соскочил на землю и пошёл пешком к поджидавшему его Монаху Менгарцу. Медленно пошёл, осторожно, словно прощупывая почву перед собой колючим взглядом. А когда расстояние между ним и скромно одетой фигуркой главного врага сократилось до восьмидесяти метров, с презрением увидел, как хромой противник стал делать разминку с мечом. Неуклюже, смешно и несуразно. Но вот он поднял меч над головой, ещё раз, потом ещё. Через какое-то время со стороны гор послышался раскат грома. Император остановился и в который раз внимательно осмотрел всё вокруг. Грозовых туч не видно. Лишь очень далеко клубилось несколько облаков над пиками гор. В той же стороне кружил гигантский белый орёл из породы катарги. Оглянувшись назад, Гранлео обозрел своё несметное войско, презрительно улыбнулся и вновь решительно двинулся к противнику. За свои тылы величайший правитель этого мира не переживал, у него за плечами стояла несокрушимая мощь империи Сангремар.
А Виктор уже и не думал убегать. Для него было поздно! Давно и во всех отношениях поздно! Последние месяцы он так проникся ненавистью к императору, что даже радовался такому концу. Да и здоровье совсем разладилось. Никто не знал, чего ему стоили недосыпания, после которых раскалывалась голова, боль в ноге при хождении и немощность в правой руке. Смерть лишь освободит его от трудной и непереносимой жизни. Тем более что эта смерть не напрасна. Великая цель будет достигнута. А дальше… Дальше и без него планета пойдёт по более прогрессивному пути развития. Гром Восьмой справится. Да ещё с такой дочерью, как Роза… Роза… Да, за это время она превратилась не просто в удивительную розу, а в богиню… А глаза! Какие у неё глаза!!! Только ради этих глаз стоит пойти на смерть и уничтожить самого главного врага и тирана всей планеты.
И Виктор стоял, наблюдая за каждым движением императора Гранлео. Держа в левой руке меч, а правую руку бессильно свесив вдоль туловища. Своей пассивностью он только старался как можно ближе к плотине заманить императора. Догадываясь, что у того будет ещё мизерный шанс вернуться к своему коню и как ветер помчаться вдаль при малейшей опасности. И когда между ними осталось всего тридцать метров, плотина загрохотала, покачнулась и стала крениться в сторону долины. Но Виктор даже не оглянулся на дело своих рук. Он с удивлением смотрел на несущегося к нему императора со вскинутым над головой мечом.
Последним своим поступком Гранлео подтвердил своё незаурядное и знаменитое величие. Пусть он и был злейшим врагом, но следовало отдать должное его бесстрашию и трезвой оценке ситуации. Осознав неминуемую гибель за тысячную долю момента, он не рванулся к своему коню, ловя один шанс из миллиарда на своё спасение. Нет! Он тут же принял решение уничтожить собственноручно Проклятого Хромого Монаха. Вознамерился сделать это до того, как гигантская и беспощадная волна превратит их обоих в кровавые, распластанные клочья плоти. Вид несущегося императора был страшен: в оттянутой чуть в сторону руке – сверкающий меч и развевающиеся за спиной длинные чёрные волосы. Застывшие в каменном гротеске углубившиеся черты лица и широко открытый в немом крике рот.
Именно поэтому у Виктора и мелькнула молниеносная мысль:
«Лучше умереть под обломками бетона, чем от его меча!»
Своё бесполезное оружие он отбросил с первым движением назад, а потом побежал изо всех сил и с той скоростью, которую позволяла сильно искалеченная правая нога. Причем двинулся не прямо к рушащейся плотине, а в сторону противоположного края долины, инстинктивно пытаясь избегнуть сразу двух смертельных опасностей. И только невероятным чудом успел заметить в небе скользящую прямо к нему огромную белую птицу. Потому что в грохоте, рёве и шуме ломающей всё на своём пути воды вряд ли бы услышал предупреждающий визг старшей принцессы. Розалия управляла тяжёлым дельтапланом насколько мастерски, настолько и рискованно. Аппарат шел к двум бегущим людям с огромной скоростью и почти в критическом пикировании. По бокам рулевой опорной планки вниз свисал упругий жгут из местного аналога каучука, болтаясь несуразной, трепещущей на ветру дугой, но всё-таки провисая вниз метров на пять.
Задрав голову и совершенно не глядя себе под ноги, Виктор выжимал из себя последние усилия, уже заметив и просчитав единственно возможную точку пересечения его рук со свисающим жгутом. Его мозг лихорадочно заработал, подсчитывая призрачные шансы на спасение:
«До первой волны успеваю! А потом? Вес моего тела не так велик, но всё равно может утянуть дельтаплан вниз при первом рывке. Если бы мы раньше догадались подобный трюк отрепетировать! А так, ценой жизни Розы, спасаться я не стану! Разве что она догадается начать выход из пике чуть раньше…»
Догадалась! Что привело и к другому положительному эффекту: дуга спасительного жгута провисла максимально близко к земле. Почему Святому Монаху не пришлось подпрыгивать на полутораметровую высоту, а просто принять его грудью и прижать обеими подмышками. Тело тут же стало разворачивать спиной по ходу рывка, и глазам открылся свирепый вид догоняющего Гранлео. До императора оставалось всего каких-то три жалких метра пространства, и он готовился к своему последнему прыжку.
Дальнейшие события запомнились Виктору с необычайной тщательностью, словно в замедленном видеофильме. Утончающийся жгут резко сдавил грудь, дернул вверх, и тело с ускорением стало взмывать в небо. Гранлео зарычал, словно дикий зверь, из-под носа которого уходит вожделенная добыча, и в неимоверном прыжке взвился в воздух. Наверняка он при этом подпрыгнул выше двух метров, и на самом пике своего прыжка провёл рубящий удар мечом, зажатым в вытянутой максимально правой руке. Блестящая на солнце сталь зловещим росчерком устремилась к поджимающимся ногам Монаха и самым кончиком рассекла поперёк левую ступню. На повторный удар у Гранлео не хватило высоты, и он стал падать вниз, размазываясь во всё сминающем селевом потоке. Тогда как болевой шок пронзил всё тело Виктора, словно ударом тока невиданной силы.
Но всё-таки не эта боль лишила его ясности сознания:
«Если при обратном растяжении жгута я коснусь поверхности водяного вала – сразу вскидываю руки вверх! Роза не должна погибнуть!»
И вот именно в этот момент совершенно неожиданные жуткие ощущения на короткое время лишили его сознания. Растянувшийся до своего предела резиновый жгут при рывке тела вверх в верхней точке стал сжиматься с такой неправдоподобной силой, что разорвал и смял некоторые мышцы между грудью и руками. Помутневший рассудок не смог среагировать на приближающийся растущий по высоте водяной вал и на то, что бессознательное тело опять понеслось вниз. Иначе бы Виктор преднамеренно вскинул руки. Благодаря огромной инерции дельтаплан поднимался теперь по восходящей линии, но жгут всё равно в обратной амплитуде сильно растянулся. Сильный удар то ли водой, то ли бетонным обломком по ногам добавил пришельцу болевых ощущений, плюс – непредвиденное вращение вокруг оси, и теперь подвешенный к дельтаплану Монах не смог бы освободиться от жгута под мышками при всём желании. Но зато новая вспышка боли в рассечённой ноге помогла вернуться в сознание и немного осмотреться в воздушном коловороте. Его опять тянуло к небу, а страшные водовороты со скрежетом перемалывали пространство под кровоточащими ногами.
Второе провисание оказалось ещё менее амплитудным, скорости и инерции тяжёлого дельтаплана хватило для перехода в горизонтальное планирование. В какой-то момент показалось, что Роза справится с управлением и они смогут даже приподняться над бурлящей водой, но при близости крутого склона другого края долины совершенно затих встречный ветер. Летательное устройство начало ощутимо снижаться, а Виктор ещё только начал раскручиваться на замотавшемся вокруг его тела жгуте в обратную сторону. Поэтому лишь с досадным криком заметил, как мелькающий берег вдруг с ускорением приблизился и встречным ударом «приласкал» измученное ранами тело. Очередное сотрясение мозга можно было посчитать благом.
Принцесса же до самого конца проявила все свои умения, жажду к победе и завидную волю к выживанию. Она сумела так удариться корпусом дельтаплана о камни крутого склона, что устройство заклинило в трещине между валунами. Сама Роза после жёсткого удара ухватилась за камни и, оцарапав всю кожу на пальцах, невзирая на изрядную боль в коленках и локтях, умудрилась продержаться все пятнадцать минут, пока не подоспела помощь. Именно с тех пор за ней и стало числиться пышное, велеречивое прозвище: Розалия Великолепная, Милосердная Покорительница Небес.
Глава пятая
Желе гарбены
Радовена, столица королевства Чагар, ликовала после эпохальной победы. Смешавшийся с союзными войсками народ с самого вечера интенсивно уничтожал городские запасы вина, пива, эля и более крепких напитков. Останавливаться в начавшемся триумфе никто не желал, да и недавно объявленный королём манифест ясно указывал на сроки праздника – три дня. Впервые за девятьсот лет люди побережья вздохнули свободно, избавившись от ига завоевателей, и теперь каждый представлял себе только сказочное и безмятежное будущее.
Хотя и оставались такие, кто продолжал озабоченно думать о дне грядущем, даже при всеобщем бесшабашном ликовании. Пожалуй, больше всех волновался и метался по всей столице и её пригородам король Чагара. Гром Восьмой только к самому утру следующего после победы дня примчался к своему дворцу и, даже не меняя пропылённой и пропахшей конским потом одежды, поспешил первым делом в королевский госпиталь. А там без остановки проследовал в наибольшую палату, где врачи все последние часы боролись за жизнь Монаха Менгарца.
При этом Гром нисколько не сомневался, что самых родных и близких он застанет именно там. Когда король появился, несколько врачей и сиделок быстро покинули помещение, понимая и без приказа, что не всё здесь услышанное может подлежать широкой огласке. После короткого взгляда на забинтованное лицо пришельца, лежащего без движения в кровати, монарх кивком головы поздоровался со старшей дочерью, а затем приглушённым голосом обратился к своей матери:
– Как он? Что с ним?
– Всё самое страшное осталось позади, – с усталой улыбкой ответила Линкола. – Но по уверениям врачей, это просто чудо, что он остался жив после такой невероятной потери крови. Помогло ещё и присутствие тех самых жрецов-дионийцев из дальнего королевства Кезохи, которые каким-то образом сумели влить кровь в тело нашего Виктора. По крайней мере, он теперь хоть дышит более равномерно и уже не так бледен, как в первые часы. А совсем недавно что-то пытался шептать твоей дочери.
– Как у него с ногами? – Задавая этот вопрос, король с горечью заметил то движение, которым Роза постаралась забинтованными пальцами утереть непроизвольные слёзы. Словно не желая вспоминать о грустном, его мать стала отвечать ещё более тихим шёпотом:
– Вот с ногами у него вообще плохо. Левую ступню не удалось сшить как следует, так что скорее всего она у него отсохнет. Возможно, и ногу придётся отрезать по колено, если начнётся гангрена. Правой ноге досталось значительно меньше, но если припомнить, что он и раньше на неё опирался с трудом…
– Понятно… а лицо и рёбра?
– Тоже мало приятного. Порванные мышцы под предплечьями со временем могут не так срастись и принести частичный паралич рук. Ну а дополнительные несколько шрамов лица на общем фоне других ран и упоминать не стоит.
– Какая жалость! – с отчаянием протянул Гром, косясь глазами в сторону старшей дочери. – И ничего больше для него не удастся сделать?
– Врачующие жрецы из монастыря-твердыни Дион помалкивают. Говорят, что им надо посоветоваться с больным. Остальные врачи думают. Да и во все соседние стороны разослали посыльных. Обещали собрать всех знахарей, колдунов и прославленных медиков, но вот поможет ли это…
Сын с матерью многозначительно переглянулись и вообще перешли на еле различимый шёпот:
– Ну а как Роза?
– Хм! – Линкола с гордостью взглянула на свою старшую внучку, – Ведёт себя как истинная принцесса! А уж командует всеми! Но любой человек всё равно теперь на неё смотрит с обожанием и восторгом.
– Да уж! Мне самому до сих пор не верится, что именно ей удалось спасти Виктора. Полёт на дельтаплане навсегда во всех подробностях останется в моей памяти. Я когда за ним наблюдал, то от переживания бинокль чуть себе в голову не вдавил…
– Чего вы там шепчетесь? – довольно громко и строго спросила Роза у своего отца.
– Да тише ты! Разбудишь ведь! – всполошилась её бабушка.
– Ничего, Виктору и так не спится, и он давно хочет услышать последние новости. Даже мне нашептал несколько вопросов. Так что, папа, можешь говорить громко и отчётливо.
– Ты уверена? Неужели он не спит? – Гром Восьмой подошёл к кровати с раненым, в сомнении присмотрелся к узким щёлкам в бинтах, уселся на стул и только тогда пожал плечами: – Ладно, хотя ничего важного пока сказать не могу. Тело Гранлео так до сих пор и не нашли, хотя всех на него похожих воинов раскапывают из ила, достают из луж и свозят на центр долины Покоя. Постараемся завтра сделать опознание, хотя от тысяч тел остались только измочаленные, обезображенные останки. Ещё больше трупов река унесла к самому океану. Удалось отыскать или захватить большую часть обоза и многие личные вещи императора. Его огромный шатёр при отступлении успели подвергнуть разграблению сами Львы Пустыни, что, в общем-то, показалось нам очень странным. Похоже, вся личная гвардия императора и его ближайшие сподвижники выстроились для создания коридора среди войск и в подавляющем большинстве погибли. Наладить дисциплину и сохранить наивысшие ценности в ставке было некому. Особую ценность представляют подробные карты всех частей материка и, в частности, имперской столицы. Сейчас это всё раскладывают и изучают в одном из соседних залов.
Король сделал паузу, вопросительно поглядывая на дочь. Когда та кивнула, подтверждая, что Менгарец внимательно слушает, описание создавшейся обстановки продолжилось:
– Теперь о боевых действиях. Наша северная группировка войск Союза Побережья выдержала удар прорывающихся к себе домой остатков имперских Львов Пустыни. По докладам, поступившим на данное время, никому из окружения вырваться не удалось. Зато в южном направлении совершенно для всех неожиданно вдоль моря прорвался трёхтысячный, закованный в железо, кавалерийский резерв Гранлео. Наши союзники просто не смогли задержать яростный поток этой стальной лавины. Поражает состав этого резерва: отборные рыцари в доспехах, кони прикрыты защитными попонами! Мы до сих пор и не представляли, что у Сангремара имеются такие воинские подразделения. Видимо, рыцарство предназначалось для прикрытия с южного фланга, а потом оказалось отрезанным от севера потоком воды. Вследствие чего вышедшая из берегов река отрезала им путь на север, и они решили просто уйти таким образом в другую сторону. Будем надеяться, что у русла реки Хаваси их обязательно остановят, а там и наши кавалеристы догонят, завяжут с ними бой. Но ведь могут эти рыцари и дальше вдоль берега прорваться, если хоть один мост захватят. Трудно представить, как они собираются в дальнейшем уйти от погони вдоль всего побережья, но на запад срочно двинулись наши подразделения горных егерей. Наверняка они достигнут западного берега Первого Щита гораздо раньше бегущего имперского резерва.
Невзирая на свою молодость, Роза покивала, смешно копируя солидность своей бабушки:
– А что слышно про корабли королевства Гачи?
– По договорённости, они уже завтра должны вывести десяток яхт и фрегатов в открытое море. Опять-таки, если этим планам не помешают проклятые рыцари. Но узнаем мы об этом только послезавтра. – Король чуть подался вперёд. – Почему он об этом спрашивал?
– Говорил, что это очень важно. Надо немедленно выяснить причину запрета на плавание по Речному проливу и тщательно обследовать как можно большее водное пространство. В идеале: немедленно наладить регулярное судоходное сообщение со Вторым Щитом через воды Речного пролива.
– С этим должны справиться люди барона Эдмонда, у них уже заготовлены целые стаи почтовых голубей, которые погрузят на яхты. Что ещё?
– Напомнил о немедленном начале строительства первой крепости на берегу моря.
– Там тоже задержки не будет. Уже завтра начнётся строительство в намеченном месте.
– Очень настаивал на подробных допросах всех пленных, – деловито перечисляла принцесса. – Особенно тех, кто вхож в столицу и окружение императора. Важно выяснить всё о сути святынь Гранлео, о его интимных местах отдыха и нанести на карту Шулпы все точки, куда посторонним вход воспрещён.
– Немного преждевременные действия… но я распоряжусь.
– Возможно, тайные места имеются и вдали от столицы Кровавого Моря. Об этом надо узнать заранее.
– Тоже выясним… – Гром Восьмой заметил, как пальцы левой руки Виктора требовательно пошевелились. – Что он ещё хочет спросить?
Роза прильнула ушком к белым бинтам, и глаза её стали расширяться от удивления:
– Виктор требует немедленно собрать все воинские силы и двигаться к империи Сангремар. Не через две недели, как планировалось раньше, а уже через три дня. Вперёд отправить мощный кавалерийский кулак для захвата и последующего удержания моста через пролив Стрела. Без этого весь поход может оказаться под угрозой. Надо как можно быстрей нанести окончательный удар по их столице Шулпе. Не допустить разрушения дворца Гранлео и взять под охрану все самые важные объекты в первый же день оккупации. Виктор очень надеется, что это поможет раскрыть тайну долголетия династии Гранлео. Говорит, что только там у него появится единственный шанс…
– На что именно? – воскликнула Линкола, приблизившись сзади к сыну и положив ему руки на плечи. Её внучка опять надолго прислушалась к неслышному для всех шёпоту:
– Шанс – не превратиться в калеку. Он всё о своих ранах слышал и не хочет таким ущербным оставаться до конца отмеренных для него лет.
– Мы ведь и так планировали атаковать Шулпу, – стал сердиться монарх Чагара. – Но войска тоже надо подготовить к дальнему походу. К чему такая спешка? Да и вообще, это уже не его дело. Пусть себе пока лежит и набирается сил. А вот когда мы вернёмся с окончательной победой…
– Нет. Виктор настаивает на том, чтобы его сразу повезли с собой.
– Как?! В таком виде? Да он с ума сошёл!
Тут и Линкола переполошилась, нависая над Монахом рядом с внучкой:
– Может, ты чего не расслышала? А может, он вообще бредит после удара лицом о камни? – Заметив, как дёрнулась Роза от возмущения и набирает воздуха для возражений, поспешно добавила: – Не всегда бредит, а иногда! Вот как в данном случае с поездкой.
– Бабушка! Наверняка он знает, что говорит… – Очередные движения пальцев заставили склониться принцессу над раненым. Некоторое время она не дышала, вслушиваясь в шёпот, а потом выпрямилась: – Говорит, что ему очень мешают пропитанные толстым слоем заживляющей мази бинты. Но завтра перед обедом, а вернее уже сегодня, врачи обещали их снять и вот тогда он вам всё дотошно растолкует. В данный момент он очень устал и просит разрешения поспать.
– Да что там, какое разрешение! – отмахнулся Гром Восьмой, вскакивая на ноги. – Имеет право спать, когда только вздумается. Да и нам надо хоть немного вздремнуть за оставшиеся до рассвета часы. Все по своим комнатам! – Затем более строго посмотрел на дочь, которая и не вздумала пошевелиться: – Тебе особое приглашение нужно?
– Да я и здесь…
– Прекрати! За ним есть кому присмотреть! Забыла, как он мне советовал быть с тобой построже? Действительно, мне следует прислушиваться к умным советам, не дело принцессе становиться сиделкой.
– А если он мне очень… – начавшая было весьма решительно, Роза запнулась на последнем слове, и её отец этим же и воспользовался:
– Тем более! Он бы твоё поведение не одобрил. Свой долг выполнила, подвиг совершила – теперь просто обязана отдохнуть как следует и набраться сил для завтрашних событий. Я ведь со всеми проблемами в одиночку не справлюсь.
Принцесса и в самом деле выглядела очень усталой, но всеми остатками воли и упорства пыталась показать свою независимость и глобальную необходимость. Хотя намёк отца на предстоящий допуск к управлению королевством ей очень пришёлся по душе. Окинула всё помещение хозяйским взглядом, поправила уголок одеяла и только тогда с независимым и гордым видом двинулась к выходу впереди любовно улыбающейся бабушки.
Гром Восьмой вышел последним, и, уже запуская к раненому сиделку и врача, многозначительно проговорил:
– Глаз с него не спускайте!
Виктор проснулся, когда солнце уже поднялось довольно высоко и своими лучами заливало его больничную палату. Первым делом прислушался к ощущениям собственного тела. И эти ощущения ему очень не понравились. Трудности при дыхании и невозможность пошевелить скулами не слишком расстраивали. Верилось, что это явление временное. Зато жгучая, пульсирующая боль под мышками и в стопе левой ноги напомнила сразу о подслушанных вчерашних разговорах. Практически все врачи уверены, что он останется почти полным инвалидом. Правая рука и прежде была мало управляемой. Но вот если ещё и левая рука перестанет слушаться как следует, то при всём желании он даже на костылях передвигаться не сможет. Представить же себя в инвалидной коляске для Виктора казалось смерти подобно.
Поэтому он всеми силами поддерживал в себе только одну шальную мысль, которая в разных вариантах уже несколько раз обсуждалась с лицами, приближёнными к монарху Чагара:
«Гранлео не могли жить в здешних условиях так долго и оставаться при этом в идеальном состоянии без определённых высокотехнологических медицинских приспособлений из других миров. Наверняка они потомки высокоразвитой космической цивилизации, и их предки попали на эту планету в результате стечения каких-либо экстремальных обстоятельств. При этом необязательно, если инопланетяне прибыли сюда всего с одним баулом и двумя парашютами. Аварийный корабль или спасательная капсула могли не только не разбиться, а после вполне удачной посадки ещё и сохранить в своём нутре массу полезных и весьма необходимых для продления жизни устройств. Многофункциональные реакторы в щадящем режиме могли работать тысячелетия, так что энергии хватит надолго. Если припомнить все современные аппараты из моего мира, то чего там только не было. Мне раньше везло, лечиться не приходилось, но я точно помню по рекламным аннотациям: любой перелом кости устранялся в специальных камерах за одни сутки, сращивание порванных или порезанных тканей – и того меньше. Причем после лечения даже шрамов не оставалось. А если ещё припомнить молекулярный омолодитель, который раз в месяц за пару часов вычищал из тел стариков устаревшие и отмершие клетки, то сразу становится понятно отменное здоровье императоров Сангремара. Есть, есть у них нечто подобное!
Но! Надо спешить туда немедленно. Ведь после гибели последнего императора в Шулпе начнётся такое кровавое побоище за власть, что могут уничтожить в угаре междоусобиц любые святыни. А может, и храмы или личные апартаменты разнесут по камешку, в которые вход посторонним ранее был строго воспрещён. Причём искателей сокровищ или ниспровергателей культа предыдущего владыки не остановит даже смерть собственных сторонников, которые попадут под лазерные лучи автоматических пушек роботизированной охраны. В том, что пушки, парализаторы и гибельное излучение там будет, – сомневаться не приходится. Иначе Гранлео ни за что бы не оставил свою гарантию долгожительства без должной защиты. И что получается в итоге? Только одно: я прав! Следует отправляться с армией немедленно. Без меня никто не сможет преодолеть современные защитные системы высокоразвитых галактических устройств. Пока они что-то отыщут, пока будут тратить время на попытки взлома, пока вынужденно вернутся за мной… Да и последующее моё путешествие будет не таким стремительным, как при наступлении с армией. Мало того, кости начнут срастаться неправильно, ногу могут отрезать вообще, и потом уже никакие вселенские устройства мне не помогут. Значит – решение принято. Осталось только продумать, каким образом мне перенести такое нелёгкое для расшатанного здоровья путешествие? Лучше всего на самолёте, да где его взять? А воздушный шар так построить и не успел… М-да, задачка будет посложней, чем уничтожение войска вместе с императором Гранлео…»
Раздумья прервал шум шагов входящих людей, а потом и перешёптывания с сиделкой. Правая рука у Виктора в данный момент слушалась сравнительно больше, поэтому он сразу пальцами дал знать, что не спит и просит как можно быстрей снять бинты с лица. Тотчас около десятка рук занялись его искалеченным телом, очищая и омывая лицо, меняя перевязки на ранах и делая локальные массажи на здоровых участках.
Радуясь, что хоть глаза у него не пострадали и язык вполне сносно ворочается, Святой Монах внимательно рассматривал своих врачевателей и при первой же возможности задавал вопросы. Отвечали на них, да и вообще руководили всеми действиями своих коллег два седобородых старца. Те самые знаменитые врачи, которые добрались в столицу Чагара только накануне великого сражения, и встретиться пришельцу с ними раньше не удалось. Звали их Тернадин и Фериоль. По всеобщему мнению, именно в высокогорном королевстве Кезохи остался единственный на материке монастырь-твердыня, в котором сохранились какие-то знания о древней медицине этой планеты. Добраться до этого монастыря не смогли даже настойчивые Львы Пустыни, но и никогда прежде обитатели неприступной твердыни не выходили в большой мир. Если кто из людей, дошедших к его стенам, нуждался в помощи, то его обязательно излечивали. Только вот добраться туда и здоровому человеку, считалось, весьма проблематично.
Когда образовался Союз Побережья, предусмотрительная и мудрая Линкола посоветовала отправить в монастырь посланников и выяснить позицию отгородившихся от всего мира отшельников. Может, и совет какой-нибудь выслушать. На большее и не надеялись, поэтому приятной неожиданностью оказалось сообщение, что два жреца направляются в Чагар с рабочим визитом. Можно сказать, что оба старца успели вовремя и своими знаниями, таинственными умениями и невероятным опытом спасли тяжело израненного, потерявшего большое количество крови Виктора.
На вопросы они отвечали без всякой деликатности или жалости, с завидной очерёдностью, никогда не поправляя и не перебивая друг друга. Самый основной вопрос Виктор задал после очередного тщательного осмотра его пострадавшей ступни:
– Я вчера слышал, что ходить уже не смогу. Может, сегодня чем-нибудь порадуете?
– Можем и порадовать, – медленно проговорил один из старцев. – Благодаря нашему присутствию мы можем заметить гангрену сразу. Поэтому не придётся резать ногу по самое колено, достаточно ликвидировать только ступню.
– Кхе, кхе! Порадовали… Но есть хоть один шанс, что я смогу ходить без костылей?
– Конечно, – подтвердил с полным равнодушием второй старец. – Если правильно сделать ампутацию ступни и хорошо заживить культю, то впоследствии можно соорудить специальный протез. Танцевать ты на нём не сможешь, но передвигаться – вполне.
– И как я буду выглядеть: хромая на левую и подволакивая правую ногу?
– Намного лучше, чем безногий инвалид, передвигающийся на маленькой тележке с помощью утюжков.
– Однако! – воскликнул Виктор, не сумев сдержать волну дрожи, прошедшую по всему телу. Явившаяся перед глазами картинка могла лишить радости жизни кого угодно. – Умеете вы утешать…
– Жалеть и утешать надо слабых духом и стремящихся к смерти, – важно изрёк один из жрецов, которого звали Фериоль. – Тебе это не грозит.
– Откуда вы знаете? – В данный момент пришелец настолько явственно припомнил все свои прежние горести и неоднократное желание умереть, что голос его сорвался.
– Видим по твоему теперешнему состоянию. Умереть тебе не страшно, тебе просто невыносимо чувствовать себя калекой. Но даже если и такое случится, ты не бросишься от горя в пропасть, а продолжишь идти к новым целям.
– Если бы так всё было просто… Ладно, тогда что вы мне посоветуете в моём данном положении: я должен отправиться с армией в поход в империю Красное Море. Как это сделать?
– Через месяца полтора ты вполне сносно сможешь передвигаться верхом.
– Я выезжаю через два, максимум три дня.
– Дальновидный расчёт. – Кажется, жрец Тернадин позволил себе некое подобие улыбки. – Верхом глупости было бы выехать сегодня.
Его коллега пожал худыми плечами:
– Хотя особо никакой разницы я не вижу. Что завтра, что сегодня…
Виктор грустно чмокнул опухшими губами:
– Да нет, сегодня никак не успеем. – Затем осторожно пошевелил не менее распухшим носом. – Но я вас готов на коленях умолять: что-нибудь за два дня придумайте. А? Я серьёзно! В Шулпу мне надо войти вместе с войсками Побережья.
Оба старика надолго уставились друг на друга, и уже только одно это их упорное молчание могло означать, что придумывать им нечего. Но вместо печального отказа последовало требование открыть все карты:
– Насколько мы понимаем, у тебя есть какие-то соображения, по которым ты так стремишься в Шулпу. Чтобы продумать и рассчитать нашу помощь, мы должны знать все эти твои соображения в мельчайших подробностях.
Требования жрецов были совершенно справедливы. Поэтому вначале для уменьшения ненужных слухов среди народа все сиделки и помощники врачей были выдворены из помещения. Затем Виктор взял клятву с седобородых стариков о молчании и подробно пересказал суть своих размышлений. Приоткрыв заодно завесу и над своим появлением в этом мире. После такого рассказа оба слушателя подрастеряли свою невозмутимость, с явным оживлением задавая массу уточняющих вопросов. Под конец они и сами разоткровенничались:
– В нашем монастыре сохранены настолько древние книги, что за все исторически обозримые века нашим переписчикам и исследователям так и не удалось расшифровать загадочную письменность. Причём в этих книгах не только тексты, но и рисунки, схемы и чертежи странных, совершенно непонятных устройств.
Теперь уже и пришелец от возбуждения предпринял попытки усесться на кровати:
– Почему вы раньше об этом молчали?!
– А кому было рассказывать? – удивлялся один из старцев, подкладывая подушки раненому под спину. – Да и выносить подобные раритеты за стены нашей библиотеки никому не позволено.
– Хотя порой мы допускали к этим книгам и других исследователей из большого мира. – Второй старик тоже с удивительной силой в его щуплом теле помогал усадить Виктора удобней. – Но таких посетителей на моём веку я могу перечислить на пальцах одной руки. Они тоже ничего в тех книгах не поняли.
– Но откуда и как могли появиться в монастыре эти книги?
– Никто не ведает. Первые наши летописи датируются двенадцатым веком от сегодняшнего времени, но уже тогда и сам монастырь стоял, и библиотека существовала. По некоторым преданиям и легендам, прежние обитатели нашей твердыни все до единого умерли от таинственной болезни, а их тела бесследно исчезли. Эту трагедию живущие в предгорьях народы осознали только через несколько лет, а вот вновь заселили монастырь спустя лишь многие десятилетия.
Пришелец из иного мира озадаченно поморгал веками:
– Придётся мне лично, и как можно скорей навестить вашу твердыню. И очень страстно хочется надеяться, что я в этих книгах хоть что-нибудь пойму. Мне разрешат вход в библиотеку?
– Никто не посмеет отказать Монаху Менгарцу.
– Уже хорошо, что хоть прозвище помогает. – Скромная улыбка у раненого явно не получалась. – Но давайте вернёмся к моим ногам. Вернее к моей возможности отправиться с армией. Мои планы и надежды вы теперь знаете, осталось услышать вердикт вашего консилиума.
При его последних словах в палату вошла принцесса Роза. При виде опухшего, покрытого кровавыми корками лица Виктора она непроизвольно и резко втянула в себя воздух, а глаза у неё застлались слезами сочувствия и переживания. Но когда она рассмотрела, что раненый уже находится в полулежачем положении, то заметно обрадовалась:
– Тебе уже легче?
– Завтра выписываюсь из госпиталя, – попытался пошутить пришелец. – А сегодня попробую прогуляться.
Девушка недоверчиво повернулась к старцам, и только после того как обменялась приветствиями, грустно улыбнулась:
– Раз он шутит, значит, и в самом деле идёт на поправку.
– Каждая шутка имеет под собой реальные основания, – изрёк один из жрецов, подвигая стул усаживающейся принцессе. – Вполне возможно, что ваш Монах Менгарец и в самом деле сможет пройтись уже сегодня.
От услышанного предположения Виктор стал заикаться:
– Продолжайте, пожалуйста! И как можно подробнее!
– Хорошо, сейчас мы всё подробно расскажем. Но вначале у нас есть парочка условий и несколько весомых предупреждений…
– Согласен на всё! – даже не дослушав, воскликнул раненый. Тогда как её высочество проявила не свойственную юности осторожность:
– Смотря какие условия?
– Первое: мы тоже отправляемся с армией на захват Шулпы.
– Без проблем, – выпалил Виктор.
– Второе: если Шулпу удастся захватить без тотального уничтожения, мы бы тоже хотели участвовать в изучении найденных устройств. Если они, конечно, отыщутся…
– Только буду рад иметь рядом с собой таких помощников. Какие ещё условия?
– Остались только предупреждения. То, что мы хотим предложить, нами очень мало изучено в связи с нашими минимальными контактами с большим миром. Описания и рекомендации у нас имеются очень обширные, а вот личного опыта – никакого. Подобный метод больше всего чреват тем, что имеет свои временные ограничения и после определённого срока применить его повторно на одном и том же человеке – нельзя. То есть весь осознанный риск будет лежать только на тебе.
Виктор переглянулся с принцессой и попытался пожать плечами, что у него не слишком получилось из-за травмированных подмышек:
– Понятно. Но хотелось бы узнать об этом методе более подробно. Надеюсь, мои раны ещё какое-то время вытерпят без кардинального вмешательства?
Оба старца синхронно кивнули и, дополняя друг друга, стали описывать одно из чудес этого мира, доселе никому, кроме обитателей далёкого монастыря, не известного.
Оказывается, в монастырском саду растёт одно волшебное дерево под странным названием гарбена. По сведениям, ничего подобного нет больше на всей планете. Видимо, уникальное растение досталось в наследство от прежних незнамо как умерших обитателей. Как и некоторые записи, благодаря которым удалось восстановить весь процесс изготовления определённой массы, которая имела название «желе гарбены». Получалось желе после варки крупных семян прямо с кожурой в определённом и довольно сложном химическом составе. Причём урожай с дерева удавалось снять только один раз в три года: один год гербена «отдыхала», а второй – просто цвела.
В дальнейшем пересказе превалировали сложнейшие медицинские, химические и магические термины здешнего мира, но суть воздействия на организм человека Виктор уловил сразу. По крайней мере, здешнее колдовство имело под собой вполне крепкую научную основу. В больших галактических цивилизациях нечто подобное называлось «живыми ботами с твёрдой генетической памятью», когда невероятно активные полуживые существа, внедрённые в организм, восстанавливали порванные ткани, сухожилия и сращивали кости в любых полевых условиях. То есть для лечения не было нужды в огромных и энергоёмких медицинских агрегатах. Процесс выздоровления при этом растягивался на несколько дней, но сути это не меняло: с момента введения ботов внутрь даже простым заглатыванием пациент переставал волноваться о своём будущем. Боты стоили фантастически дорого, но зато решали любые проблемы со страшными ранами и переломами.
Только вот разница между панацеей из технически развитых миров и желе гарбены местной планеты была огромна. Вернее, здешнее желе выполняло только первую функцию своего предназначения: создавало синоптические связи между повреждёнными органами и временно подменяло все эти органы созданным силовым полем. Жрецы, конечно, это самое поле называли несколько иначе, упирая на то, что здесь замешаны истинно магические, волшебные силы пространства. Да только пришелец прекрасно понимал, что любое колдовство современная наука может разложить по полочкам и использовать по назначению. И прекрасно понял, что желе гарбены – просто сильно недоработанный медицинский препарат. Те самые боты, которые временно восстанавливали тело, а ещё вернее, заменяли место ранения неким ментальным заменителем, по заложенной программе генетической памяти. Но в данном случае для решения всех бед Виктора на лучшее и уповать не приходилось.
По утверждениям старцев, достаточно было обложить повреждённое место толстым, желательно до трех сантиметров, слоем желе, чтобы через парочку часов раненый восстановил деятеьность повреждённого органа. Например: если воину в сражении полностью раздробили локоть, то практически вся рука, ниже раны, в обычном случае подлежит ампутации. Тогда как наложенная на изувеченный локоть панацея из гарбены уже через два часа полного покоя застынет, станет упругой и эластичной, срастется с кожей и восстановит умение этой руки не только кушать или писать, но и сражаться с прежним умением. Правда, придётся это делать в толстой постоянно поскрипывающей повязке, закреплённой резинками из местного аналога каучука. Казалось бы – волшебство, лучше не придумаешь!
Читать бесплатно другие книги:
