Связующая магия Баумгертнер Ольга
С последним я согласился. Эрслайт еще некоторое время промучился, потом обратил на меня несчастный взгляд. А до меня дошло, почему у него такие трудности.
– Иди-ка сюда, – поманил я его к себе и усадил рядом. – Смежь веки. Что ты видишь?
– Ничего.
– Открой глаза – что ты видишь?
– Поляну…
– А если поподробнее?
– Траву, деревья, песчаную косу… Ретча.
– Ретч нам не нужен.
– Почему же? – с недовольством произнес Ретч.
– Закрой глаза, – произнес я, проигнорировав его слова. – А теперь представь все то же самое и что каждая песчинка превращается в мотылька. Теперь вспомни, как летают мотыльки. Представил?
– Да, – не совсем уверенно отозвался Эрслайт.
– Попробуй теперь в действительности.
– Но я не могу превращать песок в мотыльков.
– Тебе этого и не надо – только представить, что песчинки превращаются в них.
Песчинки дрогнули, поднялись от земли и несколько хаотично разлетелись во все стороны.
– Гм, – задумчиво протянул Ретч. – Не совсем то, но уже куда лучше, чем было.
– А ты умеешь превращать песчинки в бабочек? – спросил, заинтересовавшись Эрслайт.
Я с недоумением посмотрел на него.
– Нет, но это умеет делать твоя мать, разве ты не знаешь? – и тут же прижал его к себе, когда увидел выражение его лица.
Он попытался вырваться, но потом сдался и, не сдержавшись, разрыдался, словно вся накопившаяся боль, наконец, прорвалась наружу. Ретч неодобрительно покачал головой.
– Все позади, малыш, – прошептал я Эрслайту. – Ты должен простить ее…
– Я не могу… Почему ты простил?
– Я не смог разлюбить ее за эти годы, точно также как и тебя.
– Она предала тебя!
– Она всегда нравилась Скиту, – заметил я. – По крайней мере, они не стали мужем и женой.
– Едва не стали, – прошептал Эрслайт. – Они собирались, и если бы не Мерлинда…
Я в изумлении уставился на него.
– Ретч, оставь нас на пару минут.
– Хорошо, но я считаю, что Эрслайт сорвал занятие, – заметил он. – А значит, в следующий раз его будет ждать двойная нагрузка.
Эрслайт после этого строгого обещания совсем притих.
– Моя мать расстроила их свадьбу?
– Я, наверное, не должен говорить тебе, – произнес он едва слышно. – Я не хочу тебя расстраивать.
– Ну уж если проговорился, рассказывай до конца.
– Я не слышал всего, хотя говорили они долго. Но понял точно, что Мерлинда была уверена, что ты вернешься. В доказательство она показала ей кровный амулет.
– Хм, – я в сомнении нахмурился. – Неужели она все-таки сохранила один…
– После этого они отказались от этой идеи.
Когда вернулся Ретч, мы направились в обитель. В зал общего совета потоком вливались колдуны.
– Идите, я догоню вас, – я заметил кое-кого в толпе.
Два колдуна не спешили заходить в зал, стоя в сторонке и чуть беспокойно переговариваясь.
– Нордек, Балахир, – я подошел к ним.
– Милорд, – оба поклонились.
На лице Нордека написан только один вопрос. А во взгляде Балахира явно читалась досада вперемешку со страхом.
– Хочу, чтобы вы узнали об этом первыми, – я открыл перед ними серебренное Дерево.
Нордек охнул и в смятении воззрился на меня, не зная, что думать. Балахир же не сводил ошарашенного взгляда со знака власти.
– Его мне передал Игниферос. Думаю, не нужны комментарии, зачем он это сделал. Я предупредил вас.
– Милорд… – Нордек все еще растеряно смотрел меня.
– Мы обсудили с тобой этот вопрос много лет назад, – жестко заметил я и перевел взгляд на Балахира. – На вашем месте я бы пошел сейчас на Совет и внимательно бы послушал, что скажет Игниферос. Сколько вас? Если не считать тех милых детишек, которые сегодня утром угрожали Эрслайту.
Балахир побледнел и отступил.
– И я бы не стал на вашем месте пытаться убежать, – процедил я сквозь зубы. – Достану, где угодно.
– Что с нами будет? – Нордек задрожал.
– Ничего. После еще поговорим.
Я развернулся и направился в зал. Он был огромен, раскинувшийся полукругом под стеклянным куполом, так же как и малый зал Совета. В дальнем конце располагалось возвышение, где в линию стояли кресла – места для членов колдовского Совета. Все население обители уже собралось, до последнего ребенка. Я прошел к возвышению и остановился напротив Игнифероса. Он кивнул мне, поднялся с кресла, и в зале установилась тишина.
– Половина из вас его не знает, но все вы о нем слышали, – произнес он. – Я говорю о Тэрселе, сыне моего брата. И он достойный колдун, чтобы занимать место рядом со мной.
От такого пафосного начала я едва не провалился сквозь землю. Но Игниферос сделал приглашающий жест, и, выдохнув, я поднялся к нему. В тот же миг вздох прокатился по рядам колдунов, и поднялся ропот, когда они увидели разделенный амулет власти.
– Сдается, многим твое решение не по душе, – шепнул я.
Игниферос поднял руку, чтобы призвать к тишине.
– Это что? Раскол? – выкрикнул кто-то, и снова поднялся ропот.
– Не раскол и не разделение, – Игниферос дождался, пока все смолкнут. – Тэрсел, как любой из нас, займется дальнейшим восстановлением земель. Особая же его обязанность – забота о безопасности в обители.
И после последней фразы надолго воцарилась тишина. Я лишь надеялся, что на моем лице не отразилось то же изумление, застывшее на лицах сотней колдунов. Очень подходящее слово – безопасность!
– А право на убийство?!
– Надеемся, оно не сохраняется за ним?
– От кого нас защищать?!
Выкрикивали со всех сторон, и вскоре отдельные реплики потонули в общем шуме.
– За этим знаком сохраняются все привилегии, – Игниферос словно поставил точку.
На этот раз – недоуменное молчание. Но вновь зашуршал говор. Он не смог убедить их.
– Балахир, подойди сюда! – я сам изумился, когда произнес это, произнес громко, жестко и властно.
Тишина разлилась такая, словно все задержали дыхание. Мне не пришлось повторять. Одинокая фигура пробралась сквозь толпу. Балахир замер передо мной.
– Сними куртку.
Он вздрогнул, но подчинился. Под светло-зеленой курткой обнаружилась черная рубашка. По залу пронесся вздох.
– Вы все знаете, что это значит, – заговорил я, и все слушали. – Так же всем известно, что написано в новом законе обители. Больше нет темных и светлых магов. Вы не для того объединялись, чтобы поддерживать разделение. По решению Игнифероса в этой обители остался только один темный колдун. И любой, кто захочет оспорить это право, будет иметь дело со мной.
Я поглядел на Игнифероса.
– Не смотри на меня так, я все же правил ими два года, – шепнул я.
– Заметно…
– Лучше, чтобы я промолчал? – я соскочил с возвышения и направился к дверям, сделав Балахиру знак следовать за мной. Толпа раздалась предо мной.
Пожалуй, я немного перестарался, и моя речь привнесла частичку страха в их души. Но Игниферос сам того желал… Мы вышли из обители. Время между тем шло к вечеру. Я остановился и обернулся к Балахиру.
– Когда сядет солнце, чтобы ты и Нордек были у меня.
– Да, милорд, – он склонил голову. – А где вы остановились?
– Пока не знаю. Найдете.
Глава 7. Свет и тень
Я отправился к побережью. Скинул куртку, лег на горячем песке, закрыл глаза от жарких лучей. Воздух, пропитанный теплом и солью, наполнял шум набегающих на берег волн, да клекот чаек. «Ты сам не знаешь, чего хочешь…» Кто сказал мне это когда-то? Зато я знал точно, что опять сделал то, чего не желал… Рядом зашуршал песок. Меня накрыла тень, и шершавый язык прошелся по щеке.
– Шэд… – не размежая век, я потащил его от себя за гриву.
Зверь, недовольно заворчав, шлепнулся рядом.
– Тэрсел.
Я открыл глаза и увидел над собой Гаста.
– Что с Балахиром? – спросил подошедший Ретч.
Тут уж я не выдержал и прыснул.
– И вы – тоже? Тоже поверили, что я пошел чинить над ним суд?
– Мерзавец, – констатировал Гаст и, обернувшись к стоявшему за его спиной Эрслайту, самым серьезным тоном произнес. – Забудь все то хорошее, что я говорил о нем. Твой отец – мерзавец.
Эрслайт распахнул глаза, растерявшись и по очереди смотря на нас. Я лишь развел руками, а спустя миг мы уже втроем смеялись. Эрслайт жалобно глянул на меня.
– Ладно, Гаст, ты совсем заморочил мальчику голову. Ты не забыл ему сказать, что мы с тобой друзья?
– Разумеется, нет. В этом вся привилегия друга называть так того, у кого теперь другая привилегия, – он кивнул на знак власти.
Я фыркнул, набрал горсть песка и развеял по ветру.
– Никто, кстати, не хочет рассказать мне про обитель? Что, где… и вообще было бы неплохо заиметь свою комнату.
– Где же ты ночевал? – вырвалось у Эрслайта.
Ретч и Гаст сконфузились. А Эрслайт, опомнившись, покраснел. Я хмыкнул.
– Ночевал там, где вы меня так неожиданно оставили вчера – в библиотечном кабинете Бэйзела, – я поднялся, отряхнул песок, притянул сына к себе, поцеловал в лоб.
– Вообще-то, – заметил Ретч. – У тебя есть жилье. Мы перевезли туда твои вещи… Вчера не успели сказать.
– И где же?
Ретч показал мне куда-то наверх. На одну из башен.
– Вид на море тебе, думаю, придется по душе. Это мы тебе тоже запамятовали отдать, – он достал из-за пазухи ключ. – Хороши же мы…
– Да, действительно, – я взял ключик. – На том крошечном диванчике оказалось не особо удобно… спать. Пойдем, малыш.
– Обойдетесь без нас? – поинтересовался Гаст. – Можно к тебе вечерком заглянуть?
– Не сегодня. Вечером мне предстоит читать мораль Балахиру с Нордеком. Ретч, зайдешь тоже.
– Я вроде в морали не нуждаюсь, – он покривился.
– Почитаешь ее Нордеку. Он порадуется.
Ретч засмеялся.
– Кстати, Гаст, а где Нэиль?
Гаст смутился.
– Я приглядывал за ней, но… в общем… с ней решила пообщаться твоя мать.
Я нахмурился.
– Надеюсь, Мерлинда не пожалеет…
– Почему?
– У Нэиль провидческий дар, и то будущее, которое она предскажет, может оказаться малоприятным…
– Ты серьезно?! – поразился Ретч. – Такое возможно? Она что же, тебе что-то сказала?
– Нет. Я попросил ее этого не делать. Не забудь про вечер, Ретч.
Мы с Эрслайтом направились в обитель. За нами, ненамного отстав, следовал Шэд.
– Я знаю про связующую книгу, – произнес Эрслайт. – Но мне не известно, сколько об обители тебе успел написать Ретч.
– Совсем немного. Вчера я видел карту материка у Бэйзела. Хорошая работа.
Эрслайт улыбнулся.
– Ей уже год. Надо нарисовать новую, потому что на материке все понемногу меняется. Но у тебя получается лучше… Гаст мне однажды показывал карту Мидла в Перекрестке.
– Вот как?
– Связующая магия – она сложная? Я смогу научиться?
Слова Эрслайта поставили меня в тупик, но я заметил, как разгорелись его глаза, и улыбнулся.
– Использовать ее для рисования не так сложно. Но тебе не следует торопиться. Есть кое-что поважнее.
Эрслайт понурился.
– Ретч жаловался на меня? – осторожно спросил он.
– Нет, но… Кое-какой магии я сам тебя обучу.
Во взгляде его промелькнула благодарность, он тронул и сжал мне руку. Мы остановились, дойдя до входа в обитель. А Эрслайт, вспомнив, для чего мы отправились в эту прогулку, принялся рассказывать об обители.
Строение Закатной обители в какой-то мере повторяло форму материка. Крепость подковой лежала на скальной площадке, и концы этой подковы, заканчивающиеся двумя главными башнями, были обращены на юг и выходили на бухту. Между этих башен высилось огромное цилиндрическое здание библиотеки, увенчанное шапкой стеклянного купола, через который в библиотеку поступало достаточно света, что большую часть времени там обходились без светильников. Еще одно, гораздо больше библиотеки, здание располагалось внутри «подковы». Его тоже венчал стеклянный купол. Под ним находились оба зала совета, а так же три самые вместительные в обители аудитории магической школы. Ниже располагались более мелкие аудитории, магические лаборатории, а первые два этажа занимали склады.
– Мы многое до сих пор покупаем в Бинаине – еду, ткани и некоторые предметы быта, – пояснил Эрслайт. – Да и материалы тоже – здесь нет деревьев, годных для строительства.
– Значит, материализацией никто не пользовался?
– Нет. Игниферос сказал, что пока в этом нет нужды. А торговые отношения с Бинаином полезны не только нам, но и людям.
– Он по-прежнему приглядывает за ними?
– Немного, – Эрслайт улыбнулся. – Когда мы ушли, они поначалу даже обрадовались – больше конечно тому, что ушли темные колдуны, что война между магами прекратится, а в итоге люди сами едва не начали войну за разделение земель. Но Игниферос быстро привел все в порядок.
Мы вошли в обитель. Со стороны моря в ней находилось два входа: ворота главных башен – Юго-западной и Юго-восточной. Кроме этих башен в «подкове» имелось еще шесть – по три в западном крыле и восточном крыле, – также имевших ворота. И еще три входа находились с северной стороны. В западном и восточном крыльях обители располагались жилые помещения. Большинство из них пустовало. Но Эрслайт затруднился сказать, на какое количество колдунов рассчитана обитель. Северное крыло – или центральная дуга «подковы» – имело, так же как и центральное здание, и библиотека, стеклянную полукруглую крышу. Весь верхний ярус занимала оранжерея, ниже располагались кухни с трапезными залами, потом шли помещения еще ни подо что не приспособленные. А в самом низу – конюшня.
– Вчера Шэд увязался за мной, – произнес Эрслайт, обернувшись и столкнувшись со зверем почти нос к носу. – Я отвел его в конюшню, где он поел и… он стал жеребчиком и позволил вычистить себя. Но мне рассказывали, что он никого к себе не подпускает и не позволяет касаться себя.
– Это так, – подтвердил я. – Но насчет тебя я ему шепнул, что ты друг.
Эрслайт, рассеяно гладивший зверя, удивленно посмотрел на меня.
– А остальные?
– Нет.
– Но почему? – изумился он. – Да и вчера, когда все мы собрались у Бэйзела в кабинете, он показался мне миролюбивым.
– Шэд никогда не станет нападать без причины.
– Но неужели ты не доверяешь остальным? – почти испугался Эрслайт.
– Дело не в этом. Шэд должен иметь только одного хозяина. Не я это придумал, Эрси. И не я обучил его тем командам, о которых тебе лучше пока не знать. Но ты не должен его бояться и беспокоиться о других – Шэд никогда меня не ослушается.
Он кивнул. Я ласково потрепал его.
– А где ты живешь?
– В Юго-западной башне. Пойдем дальше.
Мы вошли в обитель через Юго-восточную башню. Эрслайт провел меня через библиотеку во внутренний двор. Через него от стен «подковы» к центральному зданию на разных уровнях протянулось множество переходов – настоящие мостики, разве что изготовленные из стекла. На них в большом количестве стояли кадки с растениями, вьющимися и висячими, так бурно разросшимися, словно мы находимся в диком ущелье. Иногда по мосткам проходили маги. Между мостками носились стайки стрижей, устроивших гнезда в щелях каменных стен. Кое-где по стенам стекали искусственные водопады. Внизу, в каменном ложе было прорублено русло, где собиралась вся стекающая вода.
– Все это сделали природные и водные маги, – пояснил Эрслайт. – Раньше русло проходило немного в стороне. Но когда мы переселились сюда, его изменили, чтобы оно пересекало обитель от восточного до западного крыла. За обителью, через полмили река уже впадает в море.
– Игниферос установил в обители защиту от открытия порталов, – заметил я. – До объединения в Бинаине это уберегало от врагов, зачем теперь…
– Он сказал, что защита охраняла обитель еще до того, как ее разрушили.
– Чтобы обойти ее понадобится примерно час. Не очень удобно, если есть срочные новости.
– Для этого и предусмотрены мостки, – Эрслайт указал рукой. – Да и других переходов хватает. Кроме того, для Совета он сделал исключение.
Внутренний двор закончился, и мы зашли в Юго-западную башню.
– Игниферос хотел, чтобы все жили без разделения, – пояснил Эрслайт, поднимаясь по ступеням. – Но ему пришлось отказаться от этого. Западное крыло занимают те, кто жил в темной обители, восточное – в светлой.
– Если вы переселились сюда почти сразу после объединения, другого и не следовало ожидать, – заметил я.
– В башнях находятся кабинеты для чтения, а также живут члены Совета, – продолжил Эрслайт. – Твои комнаты на самом верху. Ниже живут Ретч, Мерлинда, Бэйзел, я… ну и остальные.
– А Игниферос – на самом верху соседней башни? То есть если я захочу зайти к нему, мне придется спускаться вниз, а потом…
– Нет, – Эрслайт рассмеялся. – Я же говорил, что переходов здесь хватает. Каждый уровень башни соединен с библиотечным. Так что ты сможешь пройти к нему через библиотеку.
– Мне надо заглянуть к нему на минутку. Проводишь?
– Конечно.
Мы поднялись по лестнице почти до самого верха башни, потом Эрслайт толкнул дверь на площадке, мы прошли два сквозных кабинета, распахнули еще одну дверь и очутились на ярусе в библиотеке. Пройдя по ярусу, мы точно также прошли в соседней башне на лестницу, поднялись еще на пару этажей. Эрслайт постучал в дверь, которая тут же распахнулась. Нашим взорам предстала просторная светлая комната. Сам Игниферос сидел в глубоком кресле за чтением.
– Подожди меня здесь, – шепнул я Эрслайту и, пройдя внутрь, закрыл за собой дверь. – Мне надо поговорить с тобой.
– Насчет чего? – поинтересовался Игниферос.
Я усмехнулся.
– Ты что же, считаешь, что я все рассказал на Совете?
Игниферос обратил на меня встревоженный взгляд.
– О чем-то важном?
– Очень важном. Может быть, ты даже захочешь забрать у меня это, – я тронул пальцами амулет. – Я все-таки полагал, что ты сперва захочешь переговорить со мной с глазу на глаз, а не попытаешься заставить меня откровенничать Совету.
– Что произошло, Тэрсел? – Игниферос нахмурился.
– Долгий разговор. Зайду к тебе позже. Сейчас мне надо разобраться с Нордеком и Балахиром.
– Полагаешь, для этого понадобится меньше времени?
– Гораздо меньше, чем ты себе представляешь, – я тронул ручку двери.
– Постой. Я знаю, знак власти дает тебе определенные привилегии, но… я прошу – не убивай Балахира.
– Почему? – удивился я.
– Уверен, ты сможешь обойтись без этого.
– Этот ублюдок не стоит твоей защиты, – заметил я. – Но если ты так хочешь…
– Спасибо.
– Только не забудь сказать, когда передумаешь насчет него.
Я вышел на лестницу к Эрслайту. Мы вернулись в Юго-западную башню, дошли до самого верха и остановились перед запертой дверью.
– Твое жилье, – улыбнулся Эрслайт. – Дверь заперта, но мы тут поддерживаем порядок.
– «Мы»?
– Я, Бэйзел, Ретч. Иногда, когда видит, что мы идем сюда, здесь бывает Гаст.
– Хм, – у меня не нашлось слов, хотя сказанное тронуло меня, и я повернул ключик в замке.
Мы ступили в полутемную комнату. Эрслайт что-то прошептал, и шторы на окнах отдернулись. В комнату хлынул золотистый вечерний свет.
Передо мной оказалась просторная комната. Похожая немного на Игниферосовскую гостиную – уютный диван и кресла, камин, столик. Только книжные стеллажи были пусты. Пол закрывал толстый ковер. Сотканный из белой овечьей шерсти, он имел голубой с коричневым геометрический узор.
– Ковер из Орле! – произнес я, присев и проведя по нему рукой.
– Здесь много вещей из Бинаина, – согласился Эрслайт. – Орле, это где?
– Город на Южном море. Помню, что для комнат Перекрестка Перл покупал ковры оттуда. А давно вы с Гастом ездили в Мидл?
– Года три назад. Дела у Перла шли лучше некуда.
Я улыбнулся.
– Еще не все, – спохватился Эрслайт и показал на винтовую лесенку в углу. – Наверху спальня, ванная и кабинет, а здесь, – он распахнул дверь, – небольшой зимний садик.
Перед нами оказался удлиненный зал со стеклянной крышей. Низенькие деревца, кустики, какая-то зелень. Вдоль дорожки кустики пионов. Я знал, чьи это любимые цветы, присмотрелся к траве за пионами повнимательнее.
– Могу поклясться – дело рук моей матери, – я глянул на Эрслайта.
– Мерлинда просила не говорить, что это она тут посадила, – смутился он.
– Ну да, как же, я такой болван, что не замечу, – проворчал я. – Нет, ну это-то мне зачем?
Я нагнулся, выщипнул из земли росток и скривился.
– Что это? – сын изучал растеньице.
– Это никогда не надо брать в рот – из него делают сильнейший яд, – я растер листочек между пальцев. – Понюхай. Его всегда выдает запах и вкус.
Эрслайт осторожно потянул носом. На его лице отразилось легкое удивление.
Читать бесплатно другие книги:
