Ксенофоб Пучков Лев

У Вас в руках книга-размышление, книга-предостережение. Книга, которая заставляет задуматься. Книга, поднимающая одну из самых серьезных проблем в российской действительности – национальную.

Проблема сосуществования в одной стране, в одном городе, на одной улице граждан с различным вероисповеданием, различной культурой и менталитетом не была до конца решена в советские годы, а теперь же она воспалилась настолько, что угрожает целостности страны. Число конфликтов на национальной почве множится в геометрической прогрессии. Народы, населявшие некогда огромную могучую империю, заново ищут свои пути в современном мировом сообществе, заново учатся отстаивать свои национальные интересы. При этом они по-прежнему живут бок о бок с представителями других национальностей и вероисповеданий и вынуждены соблюдать правила общежития. Кому-то эти правила не очень нравятся. Кто-то теряет терпение. Кого-то переполняют обиды. Нерешенные вопросы наслаиваются друг на друга, образуют критическую массу, и вспыхивает конфликт. И как следствие – проливается кровь, рушатся человеческие судьбы.

Что ж, так будет всегда? Неужели нет никакого выхода, кроме как развалиться России на десятки мелких национальных «княжеств», отделиться друг от друга колючей проволокой и минными полями?

Роман «Ксенофоб» впервые в современной литературе поднимает национальную проблему на столь высокий уровень. Это уже даже не вопрос «Что делать?». Это крик отчаяния. Это мольба. Это звон колокола.

Кого-то этот роман шокирует. Кто-то может с негодованием откинуть книгу от себя. Кто-то сгоряча решит, что роман выражает интересы исключительно оголтелых националистов.

Но давайте приглушим эмоции. Прочитаем. Попытаемся признаться самим себе, что это – правда, так было, так есть. Но так НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ! И попытаемся найти ответы на вопросы. Как ужиться в мире и добрососедстве «нашим» и «ненашим», «белым», «черным», «желтым»? Где найти ту истину, которая объединяет народы, а не разъединяет их? Как не увязнуть в шовинизме и ксенофобии? Как, в конце концов, остаться людьми и не превратиться в зверей?

От автора

Я знаю, что о случаях ненависти и жестокости на межнациональной почве может рассказать едва ли не каждый житель российских мегаполисов, потому вряд ли изложенные в романе события можно расценить как нечто из ряда вон выходящее.

Безусловно, все, что написано в этой книге, я выдумал – это роман, а не уголовная хроника. Но при создании романа я опирался на общеизвестные и общедоступные факты, взятые из открытых источников. Несколько ссылок на них прилагаю.

http://www.youtube.com/watch?v=ob21aXXBJSI&feature=related

http://www.rusk.ru/newsdata.php?idar=730641

http://news.nswap.info/?p=21698

http://newsru.ru/arch/crime/25sep2002/kavkaz_iznas.html

http://www.gazeta.spb.ru/187116-0/

http://news.nswap.info/?p=23634

http://www.youtube.com/watch?v=ix_TLOUiJ8k

http://palm.newsru.com/crime/16jul2006/kirgizy.html

http://www.izvestia.ru/moscow/article3124980/

http://forum.dpni.org/forum/showthread.php?t=5329

Глава 1

«...Я с большим уважением отношусь к вашему стремлению хоть как-то повлиять на ситуацию, но... Задумайтесь, недалекие бритоголовые братья мои, насколько эффективна ваша деятельность?

Не так давно начальник Федеральной пограничной службы ФСБ России сообщил на конференции, что у нас в стране, по данным за первое полугодие 2008 года, насчитывается свыше 10 миллионов нелегальных мигрантов. Все мы прекрасно знаем: если власти подают нам какую-то негативную статистику, можно смело умножать эту цифру на три. Умножили? А теперь посчитайте, сколько нерусского люда вы извели за последние десять лет и сопоставьте эти две цифры в процентном отношении.

Колоссальный результат, не правда ли? Рискуя показаться фривольным, не могу, однако, удержаться от сравнения: с таким же успехом, господа борцы за чистоту рядов, можно драть с лона любимой женщины по одной волосинке раз в год – и при этом с суровым выражением лица стращать ее тотальной эпиляцией...»

Пум-пум... Эмм... А, да, наверное, кое у кого может возникнуть вопрос: «И что это за грамотей тут окопался?»

Это я – Дмитрий Эдуардович Добросердов. Умница, обаяшка, редкостно перспективный кадр. Да чего уж скромничать, давайте сразу начистоту: будущий Президент России. Есть, знаете ли, такая задумка. А если это покажется кому-то глупым и смешным, вспомните древнюю народную мудрость: «не боги в горшки отжигают...»

Я тут кое-что переделать хочу. Надоело жить в бардаке, надо бы немного порядок навести. Сейчас маленько возмужаю, окрепну, связями обрасту – и вперед. Помните совковый стишок: «Двадцать шесть их было, двадцать шесть!!!» – вот это как раз про меня, если опустить суть и рассматривать сугубо числовой контекст. Мне двадцать шесть лет, так что впереди вся жизнь, успею сделать много всего разного (а вот хорошего или плохого – это уж как получится).

Да, вот еще что. Для пущего успеха надо бы, конечно, какое-нибудь перспективное движение создать. В одиночку-то ведь никто еще до вершины Олимпа не добрался, верно? Там, наверху, полно пуленепробиваемых ворон с титановыми клювами: если отгонять будет некому – моментально заклюют. Так что, обязательно за плечами должна быть какая-нибудь банда – и чем круче, тем лучше.

Я работаю над этим: есть люди, направление, перспектива... И не беда, что люди – по возрасту совсем дети, и всего-то их двое. Дети имеют обыкновение быстро расти, а ряды правильного движения рано или поздно закономерно расширяются за счет сочувствующих (которых, кстати, уже сейчас минимум с полсотни).

Осталось только этому движению придумать название «понароднее». Типа: «торчащие в месте». Хе-хе... Надо только определиться – в каком месте.

«...Итак, по эффективности мы определились. Теперь, досточтимые любители «гриндерсов», «бомберов» и готических шрифтов, рассмотрим не менее важный вопрос: насколько полезна ваша деятельность?

Я изучил список убиенных вами иноземцев и нашел интересную закономерность. В этом списке нет НИ ОДНОГО: боевика, воевавшего против России; криминального «авторитета» или наркобарона; крупного чиновника, отстаивающего интересы своих соплеменников на нашей земле; высокопоставленного мента или прокурора, кроющего бизнес родственной ОПГ; директора рынка-олигарха-миллионера-крупного-собственника.

То есть НИ ОДНОГО представителя вышеперечисленных категорий вы не тронули.

А кто есть в этом вашем списке? Вы удивитесь, но это сплошь дехкане и люмпены: дворники, грузчики, рабочие, мелкие торгаши и невесть как сюда затесавшиеся несколько врачей и учителей.

В связи с этим возникает закономерный вопрос. Вы, вообще, за кого?! Вы на кого работаете, дебилы вы х...головые?!

За каким подопущенным штруделем вы «мочите» пролетариат – пусть иноземный, пришлый и чуждый нам всем, но по сути своей – ваших же братьев по социальному положению (иными словами – по нищете)?

Вы почему за все время ни разу пальцем не тронули никого из реальных мразей, что вредят нам тут во все лопатки (читай выше – кто не вошел в список ваших жертв)?!

Это что за странное такое классовое размежевание? Признавайтесь, б...ди вы продажные: кто вам заказы оформляет?!.»

– Что-то тут у тебя того... Какие-то нездоровые перепады...

Это Федор Иванович Гусев. Знакомьтесь.

До сего момента он, раскрыв окно, сидел на подоконнике, и занимался сразу двумя полезными делами: одним глазом вяло наблюдал, как двое азербайджанцев во дворе моют машину, а вторым рассеянно пялился в монитор и пробовал улавливать смысл. Это, видимо, такое сугубо десантное упражнение на развитие внимания.

Кстати, вот эти азербайджанцы – живой дидактический материал для моего трактата. Вкалывают по пятнадцать часов в сутки, не пьют, не курят, вежливые, культурные, со всеми здороваются, каждой бабусе подержат дверь, а то и авоську помогут донести. Торгуют на рынке, в нашем доме снимают квартиру у одного алкаша на первом этаже. Очень тихие и спокойные жильцы.

Вот вам типичный пример грамотной экспансии. Въедут три миллиона таких в страну, где подавляющее большинство аборигенов бухает и регулярно тунеядствует, освоятся, закрепятся, завезут семьи, обрастут связями, создадут не желающие ассимилироваться к местному укладу анклавы...

Думаю, дальше не надо развивать, и так все понятно.

И что самое опасное: многие к ним относятся либо нейтрально, либо хорошо, по-доброму.

Вот лично у меня – нет против них злобы. И у моих знакомых тоже. Рассудком я понимаю: чужие, занимают чье-то место, выдавливают нашего брата из выгодной сферы и все такое прочее – а злобы нет. Как можно злиться на людей, которые трудятся в поте лица, ведут себя прилично и уважительно, и вообще, могут служить примером для многих моих нерадивых соплеменников?

Я злюсь в первую очередь на этих самых соплеменников – бездельников и тунеядцев. Вместо того чтобы расти над собой и сплачивать ряды в борьбе с иноземной экспансией, эти соплеменники массово спиваются и стремительными темпами деградируют. А сопротивление экспансии у нас проявляется на каком-то прямо-таки детском уровне: например, вот этим азербайджанцам кто-то регулярно протыкает колеса и сбивает зеркала.

Стыдно, товарищи, стыдно! Надо строиться в полки, дружно топать на учебу и выращивать свои кланы – сильные и конкурентоспособные, с тенденцией к полному доминированию над кланами иноземными, прорастающими корнями в глубь веков, а потому архаичными, отсталыми...

Ах, да, пардон: это уже из трактата.

Возвращаемся к вещам более приземленного порядка.

Итак, Федя напоролся на некий диссонанс в моем тексте и выпал из состояния задумчивого созерцания.

– Я не понял, это, вообще, че такое?

– В смысле?

– В смысле: «рискуя показаться фривольным» и прочий мур-мур, а тут: оп-па! – и по самое «не балуйся»... Ты это поправишь?

– Нет, так оставлю.

– Ну ты... Это ж вроде как документ, правильно?

– Это трактат. В первом значении – рассуждение на специально заданную тему.

– Ну, не знаю...

– А ты, никак, решил в цензоры записаться?

– Да ну, какие цензоры... Просто это... Ну, короче – режет слух.

– Ага! Бросается в глаза, царапает, цепляет – да?

– Да, бросается.

– Значит все здорово. Такая задумка и была.

– Не понял?

– В данном случае эпатаж – это не форма самовыражения. Это намеренная акцентуация, адресованная специфической аудитории.

– Так... А если в дыню?

О да, в дыню – это актуально. Это универсальный способ решения практически всех проблем. Гусенок наш – метр семьдесят восемь, сто два кило эксклюзивного мяса и сухожилий (когда раздавали жир, это тело было на тренировке – не досталось ему), мастер спорта по трем видам единоборств и биатлону. Да, надо заметить: все его друзья-спортсмены вырывали «мастера» тяжелым кропотливым трудом, а некоторые прямо-таки с потом и кровью. А Феде все далось легко и играючи: он у нас богатырь от природы.

– А чего такой агрессивный? Смотри, какое прекрасное утро: мир утопает в любви и яблоневом цвете...

– Не, а че ты мне тут умника лепишь? По-русски объяснить нельзя?

– По-русски? По-русски... Да пожалуйста: жили были ах и ох. Все им было нах и пох...

– Хм... Неплохо. Сам придумал?

– В сети нашел – понравилось.

– Понял. Как это связано с твоим е...квакнутым трактатом, умник?

– Тебе было по, что ты читал до этого. А в этом месте ты проснулся, встрепенулся, и стал задавать вопросы. Так?

– Ну а кто бы не встрепенулся?!

– Слушай, а ты же не «наци», верно? Тебе разве не по?

– Ну, в общем – да, но... Гхм-кхм...

– Вот видишь: ты посторонний – а встрепенулся. А теперь прикинь: вот эту дрянь будут читать «скины», фашисты, «легионеры» и прочие тщательно бритые личности...

– Ага... – Федя скосил взгляд влево-вверх, помял своими стальными ручищами воздух, будто ощупывая облюбованный для размозжения бритый череп и недовольно нахмурился. – Ну, ясно... Я только не понял: на кой буй оно тебе надо?

– Не мне, а – нам.

– Нам?! – Федор скривился так, словно ему за пазуху сунули обледеневшие фекалии больного болотной лихорадкой гиппопотама. – Я не понял, вы что, договорились с Борькой? Вы чего цепляетесь к этим долбанутым «легионерам»? Вам что, заняться больше нечем?!

Так... Не спешите приклеивать ярлыки типа «буйный самодур», «зануда, сатрап» и проч. В норме Федя – добрейшей души человек, любит похохмить и обстоятельно приколоться. Однако сейчас его гложет проблема, которую хотелось бы решить как можно скорее. Скорее не получается: решать будем только во второй половине дня. Так долго ждать для Феди – мука несусветная, его любимый принцип: здесь и сейчас. Вот и нервничает.

А поскольку проблема напрямую связана с искусно бритыми субъектами, товарищ на любое упоминание о вышеупомянутых субъектах реагирует болезненно.

– Спокойнее, мой большой железный брат. Если опустить сиюминутные эмоции и абстрагироваться от сегодняшней ситуации, которую ровно в четыре пополудни мы разрулим одним движением...

– Ага, я посмотрю, как это будет – «одним движением»...

– Короче. Эти люди живут рядом с нами, среди нас, и по сути своей – они почти что наши. Колоссальная аудитория. По большей части запущенная – идейных среди них немного. Одним словом, нужно и должно бороться за эту часть аудитории. Нельзя ее упускать.

– Ну-ну... – Федя повел могучими плечами и, выудив из деревянной коробки на тумбочке шипастый мячик, стал нервно мять его. – «Бороться»... Думаю, тебя за такие выкрутасы очень быстро шлепнут и бороться будет некому. Ты когда этот трактат собираешься печатать?

– Как кончу – так и сразу.

– Так... Полгода ты его уже мучаешь. Это где-то середина, да?

– Пятый раздел.

– А сколько всего разделов?

– Если ничего не изменится – девять.

– А, ну тогда все пучком. Минимум полгода еще можно жить спокойно...

«...Итак, эффективность вашей деятельности – нулевая. Польза от нее уже не нулевая, а даже со знаком минус: никого из реальных негодяев вы не трогаете, а из-за ваших никому не нужных экзерциций с дехканами нашу нацию поливают позором все, кому не лень.

В связи с этим у меня к вам предложение. Вы как-нибудь соберитесь в кружок, пораскиньте мозгами, и задайте вопрос своему местечковому руководству (к центральному-то вас все равно не допустят): зачем мы все это делаем? Кому все это нужно?!

Если ответа не получите – обращайтесь. Вопрос выеденного яйца не стоит, все лежит на поверхности, но если вы сами до этого додуматься не в состоянии, я вам быстренько растолкую, куда ушли слоны и почем нынче несортированный хлопок...»

Хе-хе... Я не стал разочаровывать своего огнеупорного брата: он и так сегодня не в духе. Трактат мой практически готов, сейчас я ползу сверху вниз по главам, произвожу финальную шлифовку и добавляю «изюминки». Еще неделя – и в массы. Сначала в блог Бормана и в форум «Народного ополчения» – фрагментами, параллельно в пару интернет-изданий (там уже все заточено – свои люди), потом можно будет и в бумажном варианте попробовать. Я уже и название придумал: «КОМУ НА РУСИ ЖИТЬ...»

«...И последнее – извечный русский вопрос: «ЧТО ДЕЛАТЬ»?

Здесь тоже все очень просто, но к вашему руководству я вас отсылать не буду, а отвечу сразу и без обиняков.

Во-первых, ни в коем случае не надо никого убивать: это глупо, крайне неэффективно и чревато (вспомните, чем кончил так славно стартовавший Адик Шикльгрубер – ни безупречно выстроенная идеология не помогла, ни колоссальные людские и промышленные ресурсы).

Во-вторых, присмотритесь повнимательнее к вашим вождям. Судя по тому, чем вы занимаетесь, эти ребята поголовно наняты врагами нашей нации.

Для чего наняты? А вот:

– для ее (нации) дискредитации перед лицом мирового сообщества;

– для массовой дезориентации пассионарной (наиболее активной) части славянской молодежи и отвлечения ее от истинных проблем, являющихся причиной нынешнего бедственного положения нашего Народа;

– для противодействия возникновению устойчивых групп и структур, способных вести реальную и конструктивную борьбу с иноземной экспансией на территории России.

Если последние два пункта кому-то неясны, прокомментирую: подавляющая часть активной молодежи бреет черепа, одевает «мартенсы» и дубасит (почем зря) иноземных люмпенов и дехкан – вникать в суть социальных проблем и конструктивно противостоять экспансии просто некому.

В-третьих: ребята, надо массово идти во власть и легитимно выдавливать иноземных резидентов с ключевых позиций во всех государственнообразующих сферах. В нынешних условиях это ЕДИНСТВЕННО РЕАЛЬНЫЙ И ЭФФЕКТИВНЫЙ СПОСОБ противостояния вышеупомянутой экспансии.

Проще говоря, Управление, Финансы, Добыча, Производство, Промышленность, Транспорт, Строительство и Торговля – все это должно быть нашим.

Каким образом идти во власть? Ребята – несмотря на умные слова и кажущиеся такими важными понятия – это тоже очень просто. Если сами не додумались, вспомните опыт мудрых иудеев, век назад уничтоживших нашими же руками Великую Российскую Империю. Ну-ка, быстренько, вспоминайте, где и в какой среде формировались первичные очаги Сопротивления и Группы Влияния...»

Чпоньк!

Шипастый мячик в Фединых клешнях душераздирающе мяукнул и испустил дух.

Ну что сказать: глыба, матерый человечище. Он на этот «ежик» в позапрошлом году своим «жигулем» наехал, и ничего – пережили. Я вообще даже и не предполагал, что такую штуку можно порвать в принципе.

– О, плятт... – Федя огорченно вздохнул, вкратце побаюкал останки мячика (как тушку внезапно почившего соседского енота) и кинул в мусорную корзину. – Уже привык к нему – как родной был.

– Знаешь, я тоже.

– Я куплю – такой же.

– Не купишь, – я сохранил трактат и выключил компьютер. – Ему в феврале пять лет стукнуло. Такие сейчас уже не делают.

– Ну, тогда другой куплю...

– Мне другой не надо.

– Так. Ну и что теперь...

– Да ничего. Пошли в «Патриот».

– Зачем? Я с утра был, всех озадачил.

– Тебе надо сбросить агрессивную моторику, а то...

– Да в порядке я!

– ...А то до четырех выгоришь дотла. А потухший и бесцветный ты мне там не нужен – от тебя такого только один вред будет.

– Ну что ж – логично, – немного поразмыслив, согласился Федя. – А почему именно в «Патриот»?

– Нет, именно в «Патриот» необязательно. Для полноценного релакса есть масса вариантов: можно ужраться до поросячьего визга, обкуриться в хлам, уколоться и забыться, позвонить биксам и устроить дикую оргию...

– Гы-гы... – последний вариант Феде определенно понравился, однако, почесав затылок, он с пионерской самоотверженностью выбрал правильный образ жизни. – Ладно, пошли в «Патриот»...

До «Патриота» пять минут прогулочным шагом. У нас тут вообще все рядом, до любого нужного места можно дойти пешком. Типичная черта центрального района небольшого промышленного городка: вся инфраструктура компактно расположена в одном месте: мэрия, ДК «Ацетон», поликлиника, школа, химический техникум, от него десять минут ходьбы до градообразующего предприятия – химкомбината им. команданте Пабло Эскобара. Да, базара у нас нет – надо ехать на левый берег, но шоссе, по которому можно домчаться до МКАД за сорок минут, проходит по границе нашего района, да и станционная платформа пригородных поездов тоже наша – в одном квартале от школы. Так что особо там не воображайте, сидючи внутри Садового кольца: мы тут рядышком, под боком, в любой момент можем приехать и испортить настроение – крепко и надолго.

Впрочем, можем и не приезжать, а нагадить сугубо стационарно, но весьма масштабно: ежели, не дай бог, наш комбинат рванет – всем достанется. И Старой Площади неслабо перепадет, и Малой Дмитровке. Хе-хе...

Я мог бы еще долго рассказывать про наш славный городишко, но не думаю, что поголовно все читатели остро нуждаются в экскурсиях такого рода. С рядом местных достопримечательностей, заслуживающих отдельного внимания, у вас будет возможность ознакомиться по ходу повествования, а сей момент давайте проследуем прямиком к моей родной школе.

После Беслана школу огородили высоченным бетонным забором, топать от нашего переулка до центральных ворот – целая вечность, так что пойдемте через VIP-калитку, что притаилась вон в тех кустиках сирени. Видите, на заборе, справа от кустов, начертано желтыми корявыми буквами «Патриот»? Нам туда.

Если присмотреться, можно заметить, что надпись несколько размазана, а снизу проступают невнятные кровавые потеки. Не обращайте внимания: это ренегаты-имбецилы пытались тут шалить – за что и были немедля наказаны вразрез со всеми нормами Российского законодательства.

Заходим, любуемся. Школа наша старенькая, возведена в три этапа и не имеет ничего общего с современными типовыми проектами образовательной сферы.

Школьный корпус номер один был построен еще до революции. Три этажа, высоченные потолки, длинные и узкие стрельчатые окна, просторные классы, метровая кирпичная кладка, дубовые перекрытия и патологически не выветриваемый никакими ремонтами и нововведениями дух русской старины.

Здесь было реальное училище номер два – от фабрики, которая позднее органично трансформировалась в гигантский химкомбинат. (Реальное номер один – нынешний химический техникум, он недалеко от школы. «Реальное» – не сленг, так раньше назывались некоторые учреждения профтехобразования.)

После войны построили еще один корпус – в затылок первому, на этаж ниже, стены потоньше и с бетонными перекрытиями – и соединили оба здания широкой застекленной галереей в два уровня.

В эпоху властвования густобрового мужчины, который зарядил всю страну подымать казахам сельское хозяйство, в затылок второму добавили последний корпус. Тут у нас располагается спортзал, лекторий – актовый зал, столовая, стационарные факультативы и огромное фойе, где проходят вечера, праздники и все более-менее значимые школьные мероприятия. Широкая застекленная галерея с фикусами и ежесезонно закрашиваемыми «здесьбылвасями» на батареях прилагается.

В итоге имеем эксклюзивное смешение стилей в виде вытянутых в одну линию зданий разных эпох, соединенных галереями. Если в темный зимний вечер смотреть на школу издалека, она похожа на космический корабль с желтыми иллюминаторами разных пропорций и форм, который присел заправиться на пологий берег Заманихи и в любой момент может улететь обратно в межзвездное пространство.

Справа от «корабля» (это если с «кормы» заходить – через калитку) тянутся теплицы, школьный огород и единственная в своем роде на весь район лаборатория ботаники. Слева – мастерские, гараж для двух потрепанных «газонов» и склад.

Да-да, я помню, мы договаривались: никаких экскурсий. А про школу я рассказал потому, что штаб-квартира военно-спортивного клуба «Патриот» – уникального в своем роде явления, центра тутошнего молодежного мироздания и до недавнего времени весьма эффективного инструмента влияния на подрастающее поколение – располагается в школьном спортзале.

Закрываем калитку, восемнадцать метров по мощенной гравием дорожке, и вот он – центральный вход в «Патриот» (он же – служебный выход спортзала). Скромная вывеска в пуританских тонах, светильник, режим работы: ежедневно с 17.00 до 24.00, в выходные с 9.00 до 23.00.

Представлю администрацию. Президент клуба: Федя Иванович Гусев, лейтенант запаса ВДВ, тутошний физрук и по совместительству военрук (препод. ОБЖ). Вице-президент: ваш непокорный слуга, учитель истории и географии и главный же методист, в недалеком будущем – идеолог и основатель национально-освободительного движения, а там и Президент России... а, ну да, вы уже в курсе. Ответственный за связь с общественностью: «гражданская» жена Федора – Лена Даневич, корреспондент газеты «Эра барбитуратов» и просто красивая женщина. Главный вербовщик клуба: Борис Иванович Гусев, ученик десятого «А», будущий чемпион мира по боям без правил, или просто Борман – так привычнее для всех. Еще у нас есть секретарь, он же бухгалтер, начфин и делопроизводитель: Радик Нигматулин.

Если кого интересует, как на ровном месте соорудить клуб, не платя ни копейки за аренду, равно как и совмещать по две должности в образовательном учреждении, могу поделиться методикой. Это очень легко, если кто-то из родичей администрации клуба является:

а) директором школы (в нашем случае – мать Феди Ивановича);

б) завотделом ГОРОНО (это моя мать);

в) замначальника охраны химкомбината и по совместительству председателем городского комитета по работе с молодежью, культуре и спорту (это мой отец).

Вот это последнее вовсе не обязательно, но для комплекта не помешает. Замначальника охраны градообразующего предприятия – человек в городе не последний, решает многие вопросы.

Только прошу вас: ни слова про мафию. Мафия – это вообще нерусское понятие, глубоко чуждое нашему менталитету. А у нас тут обыкновенное местечковое кумовство как способ мимикрии к непростым условиям суровой реальности или попросту русское выживание.

Кстати, обратите внимание на нашу экономность и эффективность управления: в администрации клуба всего лишь пять лиц. А зарегистрированных членов – около трех сотен. Абы кого мы не берем, только достойных и авторитетных товарищей, которые способны потянуть лидерство в микрогруппе на 5-10 человек. Судите сами, каков размах для тридцатитысячного рабочего городка. Можно сказать, вся местная молодежь была «под нами» – до недавнего времени.

А что случилось в этом недавнем? Да ничего хорошего: у нас открылся районный филиал «Славянского легиона». И сразу же начался отток контингента в их сторону.

Впрочем, про «Легион» – немного позже. Сейчас нас больше интересует свежевырытая траншея у теплицы, на бруствере которой, задумчиво щурясь в заполоненную яблочным цветом даль, жует французскую булку завхоз Иван Сергеевич Думбадзе.

Собственно до траншеи нам нет ровно никакого дела: это проблемы завхоза, который получил деньги на ремонт водопровода и вроде бы уже договорился за недорого с бригадой дехкан.

Однако, дехкан почему-то не видно, а траншею в гордом одиночестве копает... Борман!

Вот это уже интересно.

У Бормана наследственное заболевание: дикая неприязнь к физическому труду (папа у них с Федором был офицером – как впрочем и мой, в нашем районе немало военных семей).

Дабы не погружаться в дебри сопряженных с этим недугом коллизий, сразу выдам вам резюме: заставить нашего главного вербовщика работать не на себя, а на общество, может только старший брат, только после нешуточного скандала, и только в качестве наказания за какое-нибудь запредельно ужасное злодеяние.

– Привет трудовому народу!

Борман на мгновение прекратил копать, смерил нас испепеляющим взглядом и вернулся к работе.

Этого мгновения было достаточно, чтобы оценить, насколько непростой была полемика по поводу целесообразности дренажных работ: под левым глазом у Бормана красовался здоровенный фингал, левая же челюсть опухла, побагровела и изрядно округлилась.

– О боже, Боренька, что это с вами!

– С лестницы упал...

В том, что это закономерный результат великой братской любви, я даже и не сомневался. Несмотря на раннеподростковую худобу и обманчивую миловидность, Борман – талантливый боец, с пяти лет серьезно занимается рукопашным боем и при необходимости за двенадцать секунд играючи уложит троих здоровых взрослых мужиков. Это не метафора и не для красного словца: проверено на практике (да, надо отметить для скептиков: мужики – не рукопашники, но заядлые волейболисты, здоровые и проворные, а пива в каждом сидело не более литра). У пацана феноменальная реакция, просто какая-то дикая верткость и реактивность, и он, по утверждению Феди, «видит соперника» – то есть может предугадать его намерения и движения. Я в этом деле разбираюсь слабенько, но Федору можно доверять – он спец. Короче, в обозримой видимости кандидатов на одаривание Бормана синяками практически нет – за исключением Феди.

– Слушай... Вроде бы определились – не наказывать?

– Да это уже не за «легионеров».

– А за что?!

– Кхм-кхм... Короче, вернулся домой в три ночи.

– Ну так... растет человек, мужает...

– Ага, мужает: мать в кармане клей нашла. И вся одежда этим клеем провоняла. Блин... Я уж думал, эта «тема» давно отошла...

– Занятно...

– Ну, короче, возбужденный, глаза неестественно блестят, типа того... Короче, мать мне звонит в три часа: бегом домой, разбирайся...

Федя живет у Ленки – это рядышком, в квартале от семейной резиденции Гусевых. Дальше можно не рассказывать: Федя тоже парень реактивный, а разбуженный в четвертом часу ночи – реактивный двояко. Учтите еще, что пятью часами ранее его уже выдергивали с вечеринки для разборок с выкрутасами меньшого братца на дискотеке (об этом позднее – когда дойдем до «терок с легионерами»), после чего меньшой клялся вести себя паинькой.

Однако, если дела и дальше так пойдут, в скором времени Федор уже не сможет таким вот образом воспитывать шаловливого братца. Все идет к тому, что ученик по всем параметрам будет круче учителя, а прогибаться и подставляться Борман жуть как не любит, так что годика этак через три-четыре в семье Гусевых могут наступить непростые времена. Хе-хе...

– Минутку... Клей?

– Ага, – Федор огорченно покачал головой. – Вот уж не думал... Спортсмен, блин, и все такое...

А вот я совсем не реактивный, а местами совсем тормоз. Конституция у меня такая, лирико-меланхоличная.

– Ладно. Ты занимайся, а я пообщаюсь с товарищем.

– Давно не виделись?

– Эмм...

– Ему твоя реабилитация не нужна: там по педагогике все было пучком.

– Реабилитация тут ни при чем. Про клей пояснил что-нибудь?

– Нифига. Молчит, как партизан на допросе.

– Ну вот, видишь. Это потому, что ты сатрап и тиран. А я из сострадательной миссии, так что у меня есть шансы...

– Тоже мне, мать Тереза... – Федя недовольно нахмурился, и не останавливаясь направился к спортзалу. – Смотри, не разлагай мне тут...

Я проследовал к месту экзекуции, изобразил позу нетерпеливого ожидания и принялся многозначительно пялится на Думбадзе.

Думбадзе ни на позу, ни на многозначительность не реагировал. Что поделать – вот такое оно скотино. Давлению не подлежит – оно здоровенное, как горилла, и наглое, как танк (почти все Федины друзья – спортсмены, исключение, пожалуй – ваш покорный слуга).

– Сергеич, тебе в теплице ничего не надо?

– Федя сказал – не отпускать, пока не откопает.

– Да и не отпускай: нам парой слов перекинуться...

– Федя сказал – махать не разгибаясь, пока не закончит, – Думбадзе хитро прищурился.

– Федор тебе не начальник.

– Ты – тоже.

– Ну же, Вано, будь человеком...

– Да что у вас там за секреты такие?! Говорите при мне, я что, мешаю?

– Ладно, Вано – буду должен.

– Ну, коли так... – Думбадзе приободрился и с энтузиазмом поскреб щетину здоровенной мохнатой лапой. – Эмм... Короче, в пятницу будем столы списывать – в «методичке»...

– Сергеич – об чем разговор!

– Сделаем, да?

– Г...-вопрос!

– Ну ладно. Пойду, посмотрю шланги...

– Вот же цукер... – Борман, проводив завхоза неприязненным взглядом, вогнал штык лопаты в землю. – Везде выгоду найдет, цинандали хитрож...

– Почему Феде про клей не объяснил?