Жизнь после брака Жукова-Гладкова Мария
– Мне с ним некомфортно. Мне с вами легче разговаривать. Ну… Вы ему все сами передадите, хорошо?
– А жена и теща знают, что вы пошли сюда?
Федор кивнул и пояснил, что им сказал о необходимости выяснить, какие процедуры у нас предлагают.
– А сами жена с тещей не хотят у нас позаниматься? Ах да, жена у вас недавно родила… Чуть позже надо.
– А теще что бы вы посоветовали?
– Для чего? Пусть сама определится, чего хочет, и приходит. Ей обязательно что-то подберут. Те же обертывания. Бочку. Пустыню. Просто баню с какими-то травами. Ароматерапия у нас активно используется. И неужели она у вас не ходит ни в какой центр?
– На массаж куда-то ходит. И тела, и лица. Парикмахер, маникюрша. Этих всех регулярно посещает.
И тут я не смогла сдержаться. Женское любопытство победило, да и следователю будет интересно.
– Я могу спросить, почему вы женились именно на вашей жене? Имея столько разнообразных девочек… в обойме?
Федор усмехнулся.
– А я только на такой и мог жениться, – сказал Федор. – Я этих девок не уважаю. А моя жена – совсем другая. Во всем. И внешне, и по характеру, и по жизненным установкам. И советы она мне дает толковые. И теща дает толковые. Они обе мою мать напоминают. Мама у меня такая же.
«По-моему, ты по природе подкаблучник, и тебе обязательно нужен этот каблук и еще скалка», – подумала я.
Федор будто прочитал мои мысли.
– Мне иногда кажется, что во мне уживаются два человека, – признался он. – Я один с девками и совершенно другой с мамой, женой, тещей. Я не могу без одного и не могу без другого. Это две моих жизни, соединенные в единое целое. А без одной или без другой я чувствую себя… некомфортно. Мне нужно и то и другое! Так сказать, я должен быть и сверху и снизу, – он хохотнул.
Я покачала головой и еще раз подумала, как же он красив. Но не мой типаж. И мне не нужен Федор ни в одной из своих ипостасей. Может, поэтому он со мной и разговаривает?
Я предложила вернуться к теме нашего разговора. Он подозревает кого-то конкретного?
– Да, двух девок, соскочивших с крючка. Или решивших, что соскочили… То есть мы – наша семья – сейчас как раз думаем, как заставить их заплатить оставшуюся часть долга. Ну, вы же в курсе, что мы девок пристраиваем, а они потом должны нам заплатить за услугу? Некоторые пытаются увильнуть от оплаты. Мы это не спускаем – хотя бы для того, чтобы другим было неповадно. Две такие девки занимаются в вашем оздоровительном центре. Вы их, случайно, не знаете?
Он назвал фамилии и имена. Но я работаю с дамами более старшего возраста. С девочками занимаются другие. У них другие потребности. Они хотят юную инструкторшу, а не ту, которая также выполняет роль психотерапевта. Хотя им, возможно, психотерапевт требуется не меньше.
– А у них хватило бы ума вас так подставить? – уточнила я.
– У одной. На самом деле очень толковая и хваткая девка. Вторая – ее подружка. Полностью под ее влиянием. При общей цели стала бы выполнять все указания. Кстати, моя теща – психиатр. И психолог великолепный. Она ни разу не ошиблась с психологической характеристикой. Они могли все придумать на пару.
– И застрелить Родионова с шофером?
– Мы считаем, что да. Может, кто-то из мужиков помогал. За деньги, за секс… Я не знаю. Но других кандидатур я предложить не могу.
Я не до конца понимала одну вещь. Неужели мужья этих девочек не в курсе, чем занимается Федор Ледовских? Если именно он знакомил их с будущими женами, то мужья должны знать, что представляют собой жены. Или не он? Он «обустраивал» знакомство? Скорее всего, так и было. Если я правильно поняла то, что мне рассказывалось, Федор и компания угрожают девочкам разоблачением. А в чем разоблачать? В общем, я запуталась.
Федор расхохотался. Как он был красив, когда смеялся! Ему нельзя быть серьезным.
– Варвара Игоревна, у меня, то есть у нашей семьи, и в Москве, и здесь строго разграничены два направления деятельности – поиск мужа и эскорт-услуги!
Федор пояснил, что одних девочек они готовят в жены, в крайнем случае – в постоянные любовницы на длительный срок, в этакие вторые жены, если мужчина ни при каких обстоятельствах не желает разводиться с первой супругой. Бывают такие случаи, например, если деньги на бизнес изначально получены от тестя, бывшего партийного работника, все оформлено на жену и при разводе муж остается с голым задом. Этих девочек немного, их тщательно подбирают, тестируют, потом соответствующим образом готовят – и в целом, и под конкретного мужика. Федя с родственниками выясняют пристрастия каждого потенциального клиента, ищут девочку под эти пристрастия…
Второе направление – это строго эскорт, естественно с дополнительными услугами. Девочки знают, на что идут. На этих не женятся практически никогда, да и их главная цель – заработать. Хотя, конечно, хотят замуж… Но некоторые на самом деле не хотят! У Феди, по его словам, есть две знакомые, которые, накопив денег, открыли модельное агентство. Естественно, с дополнительными услугами. Ледовских с ними даже иногда сотрудничает – если кого-то надо «засветить» в моделях. И мужчины его знают как человека, к которому нужно обращаться за эскорт-герлз. А девочками для замужества занимаются его мама и отчим в Москве. У них там база подготовки жен. А если они решают их подкладывать под кого-то из питерских мужиков, то их сюда переправляют, и тут ими уже занимаются жена и теща Федора, так сказать, делают «подводку под клиента». Федор признался, что они часто так поступают. Девочки нигде не засветились, вроде как приехали в Питер к знакомым или родственникам…
Я только качала головой. На какую широкую ногу поставлен бизнес! И ведь это на самом деле бизнес! И многие молодые девчонки мечтают попасть в обойму к такому вот Феде или Пете…
– Вы меня поняли? – спросил Ледовских с обворожительной улыбкой.
Я кивнула.
– Передайте, пожалуйста, следователю, что нужно проверить этих двух красоток.
– Простите, а что вы все-таки намерены с ними делать? Мне просто любопытно. Если они не заплатят. Ведь сейчас ими заинтересуется милиция…
– Вот это мы и делаем! Ими заинтересуется милиция. Их мужьям это точно не понравится. Может, это в самом деле не они. Но сам факт… У мужей же есть собственные службы безопасности. А там посмотрим… – и Федор мечтательно улыбнулся. Образ мечтателя, по-моему, шел ему больше всего.
«А если девчонки не виноваты?» – пронеслась мысль.
Федор встал, потянулся и сказал, что ему пора. Мы с самым серьезным видом пожали друг другу руки. Федор оставил мне номер своего мобильного.
Глава 17
Я не знала, что и думать, но после разговора с Ледовских мне страшно захотелось броситься в воду и поплавать – смыть с себя негативную энергетику. Интересно, а эти новые струи можно включить? Наверное, все уже ушли и все отключено.
Я набрала по мобильному Норку.
– Ты еще в центре? – поразилась она. – Варвара, просто поплавай, хорошо? Я тебе завтра покажу, как струи включаются. Там пульт отдельный поставили. Хотя могу и по телефону объяснить…
– Нет, не надо. Просто поплаваю. Устала я.
– Давай отдыхай. До конца недели еще много времени и клиенток!
Норка отключилась, я достала купальник, который у меня всегда лежит в шкафчике, переоделась, сунула ноги в банные тапки, надела резиновую шапочку и пошла в сторону бассейна. Дверь бассейна у нас не запирается. Я знаю, что охрана ночью иногда пускает своих знакомых – или клиентов за определенную плату. Все закрывают на это глаза. Это входит в их социальный пакет.
Но на этот раз свет в бассейне не горел. Я нашарила выключатель на стене справа, но, экономя электричество, включила только дежурное освещение. Зачем мне иллюминация?
Прыгать в воду я не люблю, обычно спускаюсь по лесенке. Я стала обходить бассейн по бортику в направлении лесенки и внезапно замерла на месте.
На дне что-то лежало. Тело! И вокруг него…
Я бросилась к выключателю и врубила полное освещение.
На дне бассейна лежало тело в плавках, то есть то, что осталось от тела, которое продолжали пожирать какие-то рыбки! Рыбки были фиолетовыми с радужно-переливчатой чешуей.
Я истошно заорала и орала, пока не прибежал охранник. И как я в воду-то не грохнулась?!
Я не могла ничего сказать, только тыкала пальцем в бассейн. Охранник подошел к бортику, уставился вниз, потом выругался, потом вытащил меня из помещения, в котором располагался бассейн, и повел к своему посту.
– Нашатыря? – спросил он у меня.
– Ничего, отойду, – выдохнула я. – Поплавала называется. Отдохнула.
Я опустилась на один из диванчиков в холле, совершенно забыв, во что одета, охранник тем временем звонил Норке. Вначале хозяйке. Это правильно. Ему деньги она платит, а не милиция. Норка сказала, что сейчас приедет и чтобы охранник все-таки звонил в «ноль-два».
Патрульная машина оказалась рядом с центром буквально через пару минут. Вскоре помощь пришлось оказывать молоденькому сержанту, который привалился рядом со мной на диванчике. Потом понаехало много всякого народу, вернулась взволнованная Норка. Я наконец отправилась в тренерскую переодеваться в нормальную одежду. Там вспомнила про визитку следователя, ведущего дело об убийстве Родионова, и позвонила ему. Не знаю зачем, просто так. Может, чтобы в бригаде был знакомый человек? Он сказал, что сейчас приедет.
Потом разные чины долго допрашивали меня и охранника, забрали запись из камеры видеонаблюдения в холле. Приходящих и уходящих мы ни в какую книгу регистрации, естественно, не записываем. У нас же оздоровительный центр, работающий для клиентов. Люди могут приходить в любое время. Базы данных – в компьютере администратора. Там записано, когда, кто, на какую процедуру или к какому инструктору идет. Администратора тоже вызвали.
Самое интересное, что в шкафчиках у бассейна не осталось никакой одежды! Обглоданный труп вроде как пришел в одних плавках! Милиция решила, что в нашем бассейне плавают пираньи, и долго спорила о том, как они выглядят.
Но кто их туда выпустил? Когда?
– Почему вы пошли в бассейн? – спрашивали меня.
– Хотела поплавать.
– Для вас это обычное дело? Идти после смены плавать?
Я не могла сказать, что обычное, но не могла сказать и что необычное. Иногда я плаваю. Это помогает снять усталость. Днем сотрудникам не положено плавать вместе с клиентами. Мы можем делать это только после ухода последнего клиента, который платит деньги за пользование бассейном. Мои слова полностью подтвердили Норка и охранник.
– То есть если бы вы сегодня вечером не пошли в бассейн, то труп не обнаружили бы до утра?
Я кивнула.
– А уборщица?
Охранник сказал, что она уже была и ушла. Ей позвонили. Как я поняла, она испытала шок, только услышав о находке в бассейне. Когда она его убирала, никаких трупов в нем не было.
– А пираньи? – спросили ее. – У вас хорошее зрение? Вы заметили бы плавающих в бассейне рыбок?
Подумав, уборщица сказала, что ей просто не пришло в голову рассматривать бассейн на предмет плавающих рыбок. Никаких предметов на дне не валялось. Это она смотрит, а если что-то лежит, вызывает охранника или сама багром достает. Но сегодня ничего не лежало.
Потом у Норки спрашивали, как часто спускают воду, она рассказывала про используемые системы очистки, о которых я ничего не знала, про новые струи, даже показала, как они включаются.
– А те, кто устанавливал это оборудование, не могли запустить рыбок? – спросили у Норки.
– Так после них тут уже побывала масса народа! – воскликнула Норка.
Нас всех попросили назвать последних посетителей или посетителя.
Администратор под наблюдением двух сотрудников органов что-то искала в компьютере. Норка и я не могли ответить на этот вопрос. Охранник сказал, что последним уходил очень красивый, импозантный мужчина лет тридцати или тридцати пяти. Включили запись, сделанную видеокамерой.
Я поняла, что это Федор, и сказала, что он приходил ко мне. Администратор это подтвердила. Знакомый следователь сделал стойку боевого пса.
– Зачем он приходил, Варвара Игоревна? – тут же спросил он меня.
Я пересказала всю нашу беседу.
– Бред, – сказал мужик из новой следственной бригады.
«Мой» следователь кивнул.
– Это был повод сюда прийти, – высказал свое мнение он.
– Вы считаете, что это он убил человека?! – дошло до меня. – Выпустил рыб и… но он был с одной борсеткой! В чем он их принес?!
Запись видеокамеры снова включили, пытаясь определить, когда пришел Федор. Но он, вероятно, появился, когда в холле было много народу, и сразу же его вычленить не удалось. Для этого потребуется внимательнейший, возможно, покадровый просмотр. К администратору он подошел уже из внутренних помещений центра.
А если он зашел не через главный вход?
Эта мысль посетила не только меня, но и сотрудников органов, и они обратились с ней к администратору. Та сказала, что клиент вполне мог зайти (через главный вход), пройти внутрь центра, погулять по нему, что, естественно, не возбраняется, выпить чаю, какого-нибудь спортивного напитка, перекусить, посмотреть проспекты или рекламные записи процедур в специально выделенном для этого помещении (за реальными занятиями или проведением процедур смотреть запрещается, чтобы не смущать клиентов), а потом вернуться.
– То есть он мог провести в центре целый день?
Мы все кивнули.
– И никто не обратил бы на него внимания?
Я молчала, как и администратор с охранником.
– У нас не режимное заведение, – сказала Норка как директриса оздоровительного центра. Я видела, что она с трудом сдерживает ярость. – Мы заинтересованы в привлечении как можно большего количества платежеспособных клиентов. Мы не запрещаем им ходить по центру. Конечно, если клиент-мужчина начнет приставать к женщине, а женщина этого не хочет, мы постараемся урегулировать вопрос, привести к взаимному удовлетворению сторон. Мы не позволяем врываться к клиенту, лежащему на массажном столе, в баню, на какие-либо процедуры. Да в общем-то просто так по центру никто и не гуляет. Бомжи сюда не заходят.
– Сколько дежурит охранников? Один?
Сотрудникам органов Норка пояснила, что ночью остается один охранник, который в случае необходимости всегда может нажать тревожную кнопку, подающую сигнал на пульт в милиции. Днем в холле два охранника и администратор за стойкой. Охранники отсекают нежелательных посетителей и указывают дорогу желательным. Далее начинается работа администратора и инструкторов. Инструкторы встречают своих клиентов и ведут по «адресам». Потом клиенты часто отправляются в наши безалкогольные бары, кто-то приходит только в баню или только поплавать в бассейне. Для них тоже всегда находится провожающий. Это женщина, которая выдает простыни, банные халаты, тапки тем, кому они требуются.
– Как вы принимаете оплату?
– В любой форме, – сказала Норка.
– В смысле: кто и где?
– Оплату принимает кассир, – сказала администратор и показала на отсек-кассу. – У большинства наших клиентов абонементы. Есть месячные, есть трехмесячные, полугодовые и годовые. Но абонемент включает определенное количество занятий или процедур. За что-то доплачивают отдельно, кто-то разово приходит на обертывание или в баню. Кто-то покупает десять обертываний. За оплатой следят инструкторы, массажисты – то есть те, кто проводит процедуру.
– В каждом зале или кабинете есть специальное считывающее устройство, – вставила я. – По нему я проверяю, что у клиентки оплачено, не подходит ли к концу абонемент. Это все введено в память пластиковой карты, которая выдается каждому клиенту, будь то разовое посещение или годовой абонемент.
– Карты выдаю я, – сообщила администратор.
– То есть Федор Ледовских мог прийти в центр, принести, например, в спортивной сумке пираний в банке, весь день или полдня здесь гулять, а потом выпустить их в бассейн? – спросил знакомый мне следователь. – И никто не обратил бы на него внимания?
– Вы думаете, что к нам каждый день пираний приносят и выпускают в бассейн?! – завелась Норка. – Вы думаете, мне это надо? Я очень надеюсь, что вы, господа, поступите, как джентльмены, и информация не просочится в прессу. Да у нас ничего подобного никогда не случалось! Я понятия не имею, кто этот мужик! – она мотнула головой в сторону бассейна. – Я не знаю, почему его решили убить в нашем центре и таким изощренным способом!
– Человек должен был знать вашу систему, – заметил один из членов следственной бригады. – Убийца явно здесь бывал, и не один раз. Или работает здесь.
– Ну так ищите его! – заорала Норка. – Я его лично…
Она стала хватать ртом воздух. Наверное, еще не придумала, что с ним сделает.
У администратора спросили, не нашла ли она по своей базе данных, кто мог остаться в бассейне. Органам требовался список потенциальных кандидатов. Ведь труп еще требовалось опознать! И вставал вопрос, кто забрал его одежду. Кто ее вынес? Кто так хотел, чтобы убитого не опознали? Ведь от лица и головы в целом остался фактически один череп. Рыбки постарались…
Администратор распечатала для сотрудников органов список клиентов-мужчин, которые были у нас сегодня в вечернее время. Кто-то из них мог отправиться в бассейн. Ну и работка предстоит сотрудникам органов! Неужели будут звонить с вопросом: а вы живы?
– Так, а инструктор бассейна? – воскликнул следователь. – Я так понял, что в бассейне у вас кто-то постоянно дежурит.
– Ушел в десять вечера, – сообщил охранник. – То есть в начале одиннадцатого. Официальные занятия закончились.
– В таком случае кто мог зайти в бассейн? – посмотрел на Норку следователь.
– Кто-то из постоянных клиентов. С абонементом.
– Но у меня никто не брал ключ от шкафчиков в бассейне после десяти, – вставила администратор. – Если кто-то из постоянных клиентов идет в бассейн, то берет такой ключ, – пояснила она.
– Кто-то из ваших сотрудников? Как Варвара Игоревна? Они обязаны перед вами отчитываться? Спрашивать разрешение?
– В общем-то, нет, но как правило все предупреждают, что собираются поплавать или в баню. Вон Варя сегодня звонила, когда решила пойти.
Я кивнула.
– Кто из сотрудников мужского пола работал вечером и мог пойти поплавать, не поставив вас в известность?
Норка с администратором и охранником стали перебирать всех наших мужчин, работавших сегодня вечером. Их оказалось четверо. Охранник помнил, как уходили двое. Опять включили запись с видеокамеры и нашли еще двоих. Не наши. Уже хорошо.
Но кто этот несчастный?
– Он хоть молодой, старый? – спросила я. – Можно как-то определить?
Мне сказали, что патологоанатом определит все, что возможно, по костям. Теперь единственный шанс опознать человека – это по зубам. Придется объезжать стоматологические клиники, а их в нашем городе развелось за последние годы немерено. И ведь не факт, что где-то хранится карточка. Человек мог лечить один зуб в одной клинике, а второй – в другой, и вообще могли делать, как говорится, «один зуб в карточку, два – в карман».
К счастью, теперь есть компьютеры и всевозможные компьютерные программы. Они очень помогают следствию. Возможно, удастся каким-то образом «восстановить» лицо по черепу, как и общий внешний вид. Тогда опять вернутся к видеозаписи, будут проверять всех пришедших сегодня к нам в центр.
Мой знакомый следователь заявил, что с Федором Ледовских будет встречаться только после того, как будет готова «восстановленная» фотография убитого. Может, появление Федора вечером в центре – просто совпадение?
Я, признаться, в это не верила. Но зачем Федору было кого-то убивать таким способом?! Как он пронес пираний?
Или такой способ убийства – это способ устрашения? Девчонок, которые не хотят ему платить то, что, по его мнению, должны? Предупреждение? И жертва – просто случайный человек? Мог подойти любой?
Какой кошмар…
И ведь я тоже могла оказаться в том бассейне…
Глава 18
Домой я приехала мертвая от усталости, приняла душ – и в постель. Дочери уже спали, даже Гришенька с трудом оторвал головку от шелковой подушечки и посмотрел на меня сонными глазками-пуговками. Я погладила любимого песика и уснула. Утром проснулась впритык – только легко перекусить и нестись на работу.
Сотрудники органов продолжали рыскать по центру, но в гораздо меньшем количестве и старались не привлекать к себе внимания. Наверное, Норка им заплатила.
Я спросила у администратора (сегодня дежурила другая, они у нас посменно работают), что с бассейном.
– Воду поменяли, и снова работает, – пожала плечами она. – Всех рыб органы забрали. Вы же знаете Норку. Станет она терять прибыль из-за какого-то убийства? Клиентам, естественно, не сообщаем.
– А не удалось выяснить, кто это был?
Администратор покачала головой.
К концу моей смены приехал знакомый следователь и сообщил, что органы насчет рыб проконсультировались у ихтиолога. Это на самом деле оказались пираньи.
– Кстати, вкусные, – улыбнулся мужчина.
– Вы их съели?!
– Ну не пропадать же добру? К делу их не пришьешь. В комнате для вещдоков на хранение не оставишь. В общем, решили попробовать. Есть можно.
Потом он вручил мне распечатанное на принтере изображение.
– Это… жертва?
Он кивнул.
На меня смотрел красивый молодой парень лет двадцати пяти. Как сказал следователь, рост у покойного был метр восемьдесят один, и он явно занимался спортом.
– А зубы?
– Всего три пломбы. Все зубы свои. Ни коронок, ни искусственных. Их ему никогда не выбивали… То есть не боксер. Переломов не было.
– По таким приметам разве можно кого-то найти? – удивленно спросила я. – Да, наверное, и совпадение с реальным лицом не стопроцентное? Это же восстановление при помощи компьютерной программы.
Следователь пожал плечами и сообщил, что фоторобот покажут по телевизору, опубликуют в нескольких газетах. Кто-то же должен его узнать? И родственники должны забеспокоиться. Любимая девушка. Должны подать в розыск.
– Вы его точно никогда не видели? – уточнил мужчина.
– Точно, – сказала я. Он мне даже никого не напоминал. И где я вообще могла видеть такого молодого парня?
В любом случае мне было его жалко. Жизнь оборвалась во цвете лет. Да и такая жуткая смерть! Следователь сказал, что его сбросили в бассейн еще живым. Поскольку никто не услышал криков, вероятно, оглушенным.
– А с Ледовских говорили?
– Говорил. Ни он, ни жена, ни теща парня никогда не видели. Сам Федор повторил все то, что вы рассказали вчера. Теща заявила, что это она направила зятя к вам – и насчет центра выяснить, и насчет двух девчонок рассказать. Признаться, я не думаю, что убивал Ледовских. Он трус. Он не рискнул бы ничем подобным. А для того, чтобы организовать такое убийство, нужны ум и готовность идти на риск.
И для того, чтобы убить Родионова, требовались ум и готовность пойти на риск. И чтобы закрыть Игоря в парной, а потом пытаться утопить его в бассейне. И для того, чтобы залезть к нему в квартиру… И еще требовались определенные навыки и умения.
Неужели опять ниндзя?
Могут ли быть связаны все эти дела?
– У вашей хозяйки никто никогда не пытался отобрать центр? – спросил следователь.
– Пытались, – сказала я. – Родственники ее мужа. Но вроде бы отстали.
Я рассказала про гибель Ашота и их общего с Норкой сына, о том, как Норка переживала и не понимала, как кто-то мог ее подозревать. Ведь она любила и мужа и сына, а в машинах вообще плохо разбирается, только знает, на что нажимать. Но главное – сын.
– То есть родственникам Ашота она ничего не отдала?
– Насколько я знаю – нет. А при чем здесь это?
– Может, кто-то хочет испортить репутацию вашему центру? Пираньи в бассейне – это серьезно.
– Если кто-то хочет отобрать центр, зачем портить ему репутацию?
– Чтобы купить по дешевке. Потом дать рекламу, что сменился хозяин, все будет по-другому… Тут уже не знаешь, что думать.
С этим я была абсолютно согласна.
Вечером у нас дома оказалась моя мама. Обычно она не засиживается допоздна.
– Будешь у нас ночевать? – спросила я, предполагая, что в таком случае меня ждет очередная порция наставлений и указаний по поводу того, как мне жить и что делать.
– Если ты отвезешь меня домой, не буду.
На это у меня не было сил. К тому же Лариса заявила, что не отпустит ни одну из нас в такое время. И маму и Ларису интересовало происходящее у меня на работе. Днем я объяснила Ларисе по мобильному, почему вчера пришла так поздно. Мама от какой-то своей знакомой узнала, что по центру, где я работаю, шастает милиция, и пожелала выяснить у меня причину. Я попросила причину никому не сообщать – чтобы не потерять клиентов. Хотя, думаю, что все равно все вскоре всё узнают. У нас занимаются влиятельные люди. Только бы не прекратили к нам ходить!
А для этого нужно разобраться с происходящим. Дать им объяснения, показать, что центр к случившемуся не имеет никакого отношения. Нас просто использовали как место преступления. Хорошо хоть информация об Игоре, запертом в парной, никуда не просочилась.
А если были и другие случаи?
Надо будет спросить у Норки. Если она, конечно, удосужится мне отвечать. Может просто наорать. Нервы у нее в последнее время ни к черту.
– А фоторобот парня тебе следователь, случайно, не оставил? – спросила мама.
Я сходила за сумкой и выложила компьютерную распечатку на стол. Мама с Ларисой принялись за изучение.
– Он стриптизер? – вдруг спросила мама.
– Что?! – воскликнула я. – С чего ты взяла?
– У него на роже написано? – усмехнулась Лариса. – Я что-то не заметила клейма порока. Вполне симпатичный мужчина. Я бы познакомилась.
– Он мертв, – резко и жестко сказала я. – Так что, пожалуйста, прекратите ваши шуточки хотя бы из уважения к смерти.
Лариса сразу же стала серьезной и нахмурилась. Я посмотрела на маму:
– Ты его видела раньше?
– Мне кажется, да.
– Где?
– В «Красном жеребце».
Лариса дико заржала. У нее аж слезы на глаза выступили.
– Бабушка, я ожидала всего, чего угодно, но только не этого! Кстати, теперь ты, как президент газовой компании… хотя в «Красный жеребец» ходят как раз очень обеспеченные дамы…
– Что такое «Красный жеребец»? – заорала я. – И почему «красный»? Я никогда не слышала… Хотя нет. Вру. Знаю «Купание красного коня». [1]
– Бабушка, а нынешние жеребцы купаются?
– Водой обливаются. И разгоряченных дам обливают.
– Только водой?
– Нет, еще пеной брызгают. И там еще есть номер – купание со зрительницей в большом аквариуме. Без рыб. Но там резиновые водоросли в виде фаллосов – больших и маленьких. То есть издали кажется, что это водоросли, пусть и искусственные, а как подойдешь поближе, становится понятно, что… Очень оригинальный дизайн. Купается всегда один и тот же мужик. Остальные почему-то не купаются. Хотя там у каждого свой фирменный номер. Мне понравилось.
– Бабушка, тебя выбирали в качестве купальщицы?!
– Нет, меня пока никуда не выбирали. Только в президенты компании.
– Это что, мужской стриптиз? – шепотом спросила я после того, как прослушала обмен репликами между бабушкой и внучкой. – Мама, ты ходишь на мужской стриптиз?!
– И тебе бы не мешало, Варвара. Для разрядки и расслабления. А то ты стала очень нервная. Это от отсутствия нормальной половой жизни. И так приятно посмотреть на молодые, красивые мужские тела… – Мама мечтательно закатила глаза.
Я прислонилась спиной к холодильнику, прижалась к прохладной поверхности затылком и закрыла глаза. Сумасшедший дом.
– Я удивлена, что в браке с Родионовым ты не стала ходить по таким клубам. Там как раз собираются жены крупных бизнесменов и прочих обеспеченных и очень занятых мужей, у которых на них нет ни времени, ни сил, ни просто желания.
– Еще кто там собирается? Ты-то, мама, как мне кажется, в упомянутую категорию никак не попадаешь и никогда не попадала.
Кстати, а откуда у мамы деньги на такие развлечения?
Мама рассказала, что, кроме жен богатых мужей, в подобные клубы ходят дамы за сорок, причем разной степени обеспеченности. Некоторые могут себе это легко позволить, другие во многом себе отказывают, чтобы отложить на удовольствие. Эти женщины одиноки в силу разных обстоятельств. Это может быть развод, смерть мужа, просто отсутствие мужа, которого не было никогда, поскольку женщина училась, потом делала карьеру и жила с мамой… Шансов вступить в брак у таких женщин после сорока практически нет. Мама многозначительно посмотрела на меня.
Я ничего не сказала, но подумала, что в таком случае мама должна радоваться появлению в моей жизни Игоря, а она, как мне помнится, была недовольна. Или это ревность? Отец умер очень давно. Я его практически не помню.
Мама тем временем назвала еще одну категорию женщин, посещающих мужской стриптиз или просто покупающих мужчин для секса. Это купленные женщины. Они являются любовницами обеспеченных мужчин, но исключительно ради материального благополучия, и они несчастны. Иногда, конечно, заглядывают молоденькие девчушки, но, как правило, это разовые посещения, и делают они это из любопытства.
– Многие жены богатых и занятых мужчин – это тоже купленные женщины, – заметила я. – Это я выходила замуж за Родионова по любви и когда он еще не был олигархом, а его друзья, да и он сам потом женились как раз на купленных.
– Я не совсем четко выразилась, – с самым серьезным видом заявила мама. – Первая категория – это сексуально голодные женщины, то есть первая и вторая. Купленные – скорее просто несчастные.
– А первая и вторая не несчастные?! – воскликнула я.
– Не всегда. Некоторые из них очень довольны тем, как сложилась жизнь. Им не хватает одного – секса. Первые, как правило, уже давно замужем за своими бизнесменами и банкирами и наслаждаются материальными благами. Вторые сами добились успеха в жизни и могут наслаждаться своей работой. Положение купленных самое незавидное и самое неустойчивое. Хотя, конечно, грани размыты. Но мы с моими знакомыми многократно обсуждали этот вопрос и пришли к выводу, что категорий все-таки три. Эти женщины разные.
– Бабушка, а себя ты к какой категории причисляешь? – поинтересовалась Лариса.
– Ко второй, конечно. Я не несчастна. У меня нет мужа-олигарха, я не являюсь купленной женщиной…
– А откуда ты брала деньги на «красных жеребцов»? – спросила я. – Почему-то мне кажется, что вход там не бесплатный.
– Родионов давал, – сообщила мама. Я подавилась слюной. – Надо будет теперь с этим твоим Игорем поговорить… Или с твоим валютчиком… – бабушка посмотрела на внучку.