Логово тьмы Казаков Дмитрий

Он стоял в центре круга белого камня шириной в дюжину шагов, а со всех сторон бушевали волны из пламени. Лимонно-желтые, оранжевые и рубиновые, они катились, хотя никакого ветра не было, в воздух взлетали миллионы брызг-искр. Палевое небо без светила украшали пушистые черные облака. На горизонте угадывались очертания каких-то громадных столбов, серых и лоснящихся.

Олен посмотрел на один из них и понял, что тот медленно приближается.

– Нет… – он попытался двинуться, сделать хотя бы шаг, задергался насаженным на иглу жуком и…

…и осознал, что лежит на чем-то жестком, а лицо овевает пахнущий морем ветер.

– Оклемался? – прозвучал голос Арон-Тиса, и стало ясно, что старый гоблин сидит рядом, прямо на палубе. – Судя по стонам и вскрикам, несладко тебе пришлось. Хотя после того, что ты сделал, это неудивительно.

– Мяу, – нечто мохнатое возникло из тьмы, проехалось по лицу Олена.

– Ерунда. – Олен поднял трясущуюся руку и вытер со лба пот. – Не в первый раз… Долго я был без сознания? Что происходит на корабле? И где вы отыскали этого пакостного кота?

– Около часа. Судно в наших руках. Бравый капитан и его матросы пытаются разобраться, как тут все устроено. Пассажиры под руководством Гундихара обыскали трюм, заглянули во все закоулки. Насколько я знаю, нашли еще пару десятков нагхов, убили их и вышвырнули тела за борт. Сейчас штурмуют каюту предводителя, того, что в балахоне разгуливал. У него там, похоже, магическая защита.

В подтверждение слов алхимика из-под палубы донесся грохот, словно упал шкаф с посудой.

– А еще в одном из трюмов отыскали наши вещи, – добавил гоблин. – Снадобья, оружие. Все, кроме твоего меча. И Рыжего там же нашли. Связан был, бедолага, но зато цел. Едва развязали, бросился наверх, к тебе.

– Ясное дело, оружие тот тип в балахоне и забрал, – сказал Олен, делая попытку сесть и одновременно гладя кота по загривку. – Надо помочь нашим. А то без меня не справятся. Разве что эту посудину на куски развалят.

– А сил-то хватит? – Арон-Тис покачал головой, но руку подал, помог встать. – Смотри. Давай я тебя провожу.

Пока шли к люку, спускались по лестнице и тащились длинным коридором, Олен размышлял о том, что видел во время беспамятства. На самом деле он посетил Верхнюю Сторону или это была иллюзия? Что примерещилось ему за пологом Предвечной Тьмы, в которую, словно камни в реку, погружены миры, и Алион в их числе? Что за существа могут жить там, где жизнь не имеет возможности существовать в принципе?

Многочисленные вопросы, ответов на которые не было, толкались в голове, едва не отпихивали друг друга.

– Вот мы и пришли, – сказал Арон-Тис, поворачивая за угол.

Глазам Олена предстал короткий поперечный коридор и выходившие в него три двери. Средняя была распахнута, за нею виднелась небольшая комната и еще одна дверь, со следами ударов, покрытая копотью и длинными царапинами, словно здесь точили когти здоровенные коты.

Из комнаты доносились возбужденные голоса, слышно было, как там кто-то ходит, что-то негромко лязгало.

– …не могу больше, – проговорил Бенеш, – ясно, что любое заклинание эта штука… она, ну, отражает… Зачем рисковать? Чем мощнее магия, тем сильнее будет ответ. Еще один удар, и корабль может развалиться.

– А голыми руками мы будем ее ломать до завтрашнего вечера, – сказал Гундихар. – Что же делать?

– Пожалуй, я знаю. – Олен перешагнул через порог, мимо него проскользнул Рыжий, принялся нюхать пол.

Комната служила капитану чем-то вроде прихожей. В углу стоял шкаф, самый обычный, из темного дерева. Рядом с ним виднелся большой стол и четыре табурета, массивных, с толстыми ножками. В подсвечнике из белого металла, сделанном в виде краба с поднятыми клешнями, горели свечи.

Несколько гоблинов из числа пассажиров с «языками смерти» в руках стояли сбоку от закопченной двери. Тут же были Гундихар с «годморгоном», мрачный Бенеш и Саттия с собственным мечом у пояса.

– Олен! – радостно воскликнула она, и на сердце у Рендалла стало тепло-тепло. – Ты как?

– Нормально. А вы, насколько я вижу, не очень?

– Заперся, гад, – сообщил осклабившийся гном. – Мы уж чего только не делали, клянусь подмышками Аркуда. Я и кричал, легкую смерть ему обещал. Но молчит и не отпирает. Каков подлец, а?

– Сейчас откроет, – и Олен полез в карман за Сердцем Пламени.

Использовать кольцо не хотелось, но другого выхода, похоже, не было. Нельзя оставлять хоть один сегмент корабля под контролем его бывших, да, уже бывших хозяев. Кто знает, что спрятано в каюте предводителя? Вдруг только из нее можно управлять рулем?

– Ты поаккуратнее только, – уши Арон-Тиса свернулись в трубочки. – Береги себя. А то мало ли что…

Гундихар поднял «годморгон», Саттия вынула из ножен меч, оцилан выгнул спину и зловеще мяукнул.

– Постараюсь. – Олен надел Сердце Пламени на палец, поморщился от пронзившей руку боли.

В этот раз огонь удалось вызвать сразу. Пламенное копье с лиловым наконечником ударило в дверь. Та задрожала и выгнулась, словно парус под напором шквала, петли, что выходили из стены, протяжно заскрипели. Затем последовал удар, хлопок, и дверь внесло в помещение.

Огонь погас, и гном, пригнувшись, метнулся вперед.

– Готов! – донесся изнутри его довольный голос. – Мертвее Восставшего Мага!

– Это хорошо. – Олен постоял мгновение, отгоняя приступ слабости. Подумал, не снять ли перстень, но затем отказался от этой мысли. И вслед за Бенешем прошел в каюту старшего нагха.

Тут не имелось ни единого иллюминатора, стены драпировала темно-синяя ткань. На ней выделялся золотой узор – тонкие фигурки, почти людские, с топорами и мечами в длинных руках, сплетаются в диком танце. Один из углов занимало устроенное на полу ложе, белели подушки. А между заваленным пергаментными листами столом и креслом лежал труп предводителя. Голова его была сожжена дотла, а балахон обгорел.

Выбитая дверь, похожая на груду досок, валялась у дальней стены.

– Нашелся! – взгляд Олена притянул ледяной клинок, что покоился на столе, наполовину вытащенный из ножен. Рендалл бросился к нему, почувствовал, как затряслись руки, сам устыдился собственного порыва. Стараясь удерживать себя, взялся за рифленую рукоять, ножны из коричневой кожи.

И когда меч, найденный в Вечном лесу, занял место на поясе, ощутил необычное спокойствие. Словно после долгого и опасного пути вернулся домой, будто оказался под защитой крепостных стен…

– О, сколько тут интересного! – воскликнул Арон-Тис, в глазах которого появились знакомые алчные огоньки. – Очень жалко, что я не знаю языка нагхов, чтобы разобраться с этими любопытными вещицами…

На столе, помимо чернильницы, стаканчика с перьями и листов пергамента, было несколько странных штуковин. Одна напоминала клетку из желтых и серых прутьев, и в ее центре висел, ни на что не опираясь, клубок белого огня. Он и освещал каюту. Другая походила на чашу, вырезанную из горного хрусталя, вот только стенки ее покрывали десятки дырочек. Третья представляла собой пирамидку из драгоценных камней, кусочков дерева, кости и вообще непонятно чего. При взгляде на нее хотелось отвести глаза, чудилось, пирамидка дрожит, трясется, мешая разглядеть ее как следует.

– Разбирайся, только помни, что игрушки орданов могут быть опасны, – проворчал гном. – Меня куда больше интересует камбуз, что мы нашли палубой выше. Там должна быть еда, не будь я Гундихар фа-Горин.

– И я бы чего-нибудь съел, – сказал Олен. – Только надо выкинуть труп за борт…

– Это сделают наши красномордые друзья, – заявил Гундихар. Махнул гоблинам, те подхватили тело и выволокли из каюты. – Короче говоря, со всякой ерундой, навроде захвата корабля, мы покончили. Пора заняться делом, а именно: ужином, а заодно и завтраком. Так что я отправлюсь на камбуз и приготовлю из всего, что там обнаружу, жареное рагу по-горски. Ну что, кто пойдет со мной – помогать?

Желающих нашлось предостаточно.

Севернее границы Вечного леса, там, где южные отроги Льдистых гор подходят вплотную к еловым и сосновым чащобам, стоит храм. Велик он и красив, но никто из роданов не появляется около его серых, сложенных из глыб камня, стен. Ибо посвящен храм вовсе не богам Алиона.

Возвели его много тысячелетий назад последние йотуны, хранившие память о великом прошлом. Строить маги потерпевшего поражение народа умели, и святилище пережило все бури, сотрясавшие мир. Не пошел трещинами его ровный пол из белых, желтых и красных плит. Сохранились колонны, поддерживающие купол крыши. Даже статуя в алтарном зале, изображающая закутанную в плащ фигуру, уцелела, и пыль не посмела осесть на ее плечах и голове.

Долгие века храм стоял покинутым. Лишь дважды младшие эльфы, чьи владения находились рядом, осмеливались подойти к нему. Оба раза отважные воины, чьи сердца не знали страха, отступали в смущении, едва увидев стены. И никто из сородичей не посмел обвинить их в трусости.

Гномы, устроившие каменоломню в полусотне миль к западу, как-то затеяли целый поход к брошенному святилищу. Закончился он тем, что подгорные жители в панике бежали, бросая оружие и инструменты. После этого консулы издали указ, который запрещал обитателям Льдистого хребта приближаться к храму.

А осенью тысяча восемьсот восьмого года по человеческому летоисчислению, или девять тысяч семьсот тридцать восьмого по эльфийскому, около заброшенного святилища появились потомки его строителей.

Огромные, поросшие белоснежным мехом, с синими пронзительными глазами, они напоминали предков только внешне. Мысли их были просты – еда, сон, спаривание, тепло и забота о детенышах. Кроме охоты и рыбалки, они не умели почти ничего. Шкуры на их плечах лишь напоминали одежду. Примитивная магия, сохранившаяся в памяти немногих, могла только приманить зверя или отпугнуть врага.

Первая семья йотунов вступила в храм Забытой Силы дождливым осенним утром. Вожак, могучий, как старый дуб, принюхался, осмотрел зал и вывел самок наружу. Они повалили несколько деревьев и устроили стоянку на берегу небольшой речки, что текла неподалеку от храма, и принялись ждать.

Ибо так повелел Зов.

За первой семьей начали появляться другие, и вскоре окрестности святилища стали напоминать что-то вроде поселка. Что странно, йотуны, не терпевшие присутствия чужака рядом с собственным стойбищем, ни разу не вступили в конфликт. Даже молодые самцы, агрессивные и непоседливые, не зарычали друг на друга, хотя сталкивались на охоте и у реки множество раз.

Примерно за месяц у храма собралось около трех тысяч белых исполинов – все, что осталось от некогда многочисленного народа. И когда опустилась ночь, святилище ожило. Купол его засветился малахитовым огнем, колонны превратились в столбы белого сияния, глухой рокот раздался из-под земли.

Забытая Сила готовилась выполнить то, для чего была создана.

Тысячи лет назад последние маги йотунов предвидели вырождение своего народа. Но они надеялись, что рано или поздно их потомки сумеют вернуть себе могущество, ум и славу.

И для этого спрятали в храме самое ценное, что у них имелось, – знание.

Собиравшиеся ложиться спать дикари встрепенулись. Глаза здоровенных самцов, гибких самок и даже крошечных детенышей засияли одинаковым призрачным светом, и все они поднялись на ноги. Колонной йотуны двинулись к белым высоким ступеням, что вели к входу.

Зашуршали по плитам пола босые ноги. Раздался шорох, когда белые исполины начали усаживаться. И едва последний, кривой старик, опустился на карачки и замер, статуя, закутанная в плащ, зашевелилась. С протяжным гулом встала на ноги и подняла руки.

Начала действовать Забытая Сила, сотворенная древними колдунами.

Из каменных рук потек синеватый туман, его полотнище поднялось до самого потолка, растянулось от стены до стены. Замелькали серебристые искры, и возникла картинка – белый круг на зеленом поле. Ее сменила другая, третья, заплясали, ожили разноцветные фигуры.

Синеглазые великаны, не моргая, следили за происходившим.

Картинки мигали до самого рассвета. Едва восточный край горизонта осветился, синее зарево погасло, втянулось в руки статуи, а та села на место и замерла. Йотуны, все до одного, поднялись и вышли из храма.

Никто из них не испытывал сонливости, но в движениях у всех заметна была неуверенность, словно у детей, только научившихся ходить.

– Сонцуо, – проговорил могучий самец, почти дошедший до своего становища, – солнцыо, ыо…

В глотке у него хрипело и клокотало. Дергало язык, никогда не произносивший ничего, кроме нечленораздельных воплей. Губы мучительно кривились. Но самец всем существом чувствовал, что должен выговаривать эти звуки, не имевшие для него пока никакого смысла.

– Солнце, – довольно четко произнесла одна из младших самок и сама удивленно выпучила глаза.

– Сонц, – попытался повторить самец и, гневно взревев, отвесил самке затрещину, какой запросто мог бы убить человека или эльфа. Самка покачнулась и обиженно заскулила.

Вскоре бормотали все йотуны, собравшиеся вокруг святилища. Порой у них получались отдельные слова, иногда даже целые фразы, но смысла их никто не понимал. Каждый ощущал лишь непонятное стремление шевелить языком и губами, выплевывать такие странные звуки…

А после заката храм вновь засветился, и потянулись к нему белые фигуры.

Они собирались по зову Забытой Силы каждый вечер, сидели и смотрели, и в синих глазах с каждым разом становилось все больше разума. Днем йотуны пытались разговаривать, и у них порой даже получалось. Те, кто умел колдовать, ощущали, как просыпается в них сила, как становятся доступны сложные, не нужные для жизни в тундре заклинания.

Мужчины, а уже не самцы, делали из камней и палок топоры, валили бревна и возводили хижины. Женщины лепили кривобокие глиняные плошки и обжигали их на огне.

А одноглазый старик заточенным осколком камня рисовал на бересте корявые значки.

Буквы языка, что не звучал в Алионе многие тысячелетия.

Примерно через месяц хождений в храм йотуны начали пользоваться именами, а немногим позже – осознали, что они – народ. Несколько дней спустя на собрании был избран вождь, и в тот же вечер в честь его спели торжественный гимн, звучный, но короткий.

Охотились теперь не просто так, по отдельности, а слаженно и добычу делили на всех. Рыбу ловили с помощью сетей, связанных из обрывков старых шкур, изготавливали удочки. Колдуны учились находить под землей металл, создавать иллюзии и обрушивать на врагов каменные глыбы.

Сила их росла.

Из стада тупых бессловесных тварей йотуны понемногу становились племенем, пусть маленьким, но осознающим собственное единство. А святилище Забытой Силы порождало воспоминания о днях, когда их предки жили в теплых землях, где не бывает жестоких ветров и метелей, где растут плодовые деревья и злаки…

Сердца обитателей тундры наполнялись злобой. Росла ненависть к тем, кто изгнал их на окраину мира, кто присвоил себе их богатства и заставил сражаться за выживание в диком, бесплодном краю. Мужчины стали делать оружие, женщины – петь воинственные песни.

И в день, когда северные края Алиона сковал первый большой мороз этой зимы, йотуны собрались и двинулись на юг. Вперед ушли дозоры из легконогих юнцов, следом зашагали мужчины с топорами и дубинами из цельных стволов деревьев и рядом с ними колдуны, вспомнившие то, что было забыто тысячелетия назад. Позади всех потащились нагруженные пожитками женщины и дети.

Они все знали, что идут возвращать свое, и в сердцах йотунов кипела черная боевая ярость.

А вновь оставшийся в одиночестве храм засыпал, исполнившая свой долг Забытая Сила успокаивалась. Она готова была проснуться в следующий раз через века, когда опять прозвучит Зов. Или не проснуться, если некому окажется его послать или святилище будет разрушено…

Белые великаны пересекли узкую полоску болот на границе тундры и вступили в лес. В тот же день их могучие фигуры заметили патрули альтаро, охранявшие северные границы Вечного леса.

И на юг помчались гонцы с паническим сообщением: «Йотуны идут!»

Интерлюдия на краю мира

Если бы кому-то из смертных удалось пересечь опоясывающий землю Краевой океан, то глазам его предстала бы неизмеримо высокая, уходящая вверх, слегка изогнутая стена. Снизу, где ее лижут соленые волны, она серебристо-палевая, а выше становится лазурной, превращаясь в небесный свод. И эта стена – лишь первая из оболочек, что защищает внутренности Алиона от окружающей его Внешней Тьмы.

За ней лежат другие, непроницаемые для чувств сильнейших магов, невероятно прочные. Скованные из тугих вихрей сил, таких сложных, что разобраться в них могут разве что боги.

Если смертный, забравшийся в запретные дали на северо-востоке Алиона, этим утром сумел бы еще подняться на несколько миль, он бы уловил тихое постукивание. Будто за многослойной преградой завелся птенец, решивший пробить скорлупу, очень упорный и сильный.

Когда стук прозвучал в первый раз, солнечные лучи, освещавшие стены, на миг стали ярче. Светило, едва взошедшее над горизонтом, словно повернулось более яркой стороной. Пальцы света пробежали по голубой поверхности, трогая, прощупывая и как будто заглядывая за нее.

Несколько мгновений не происходило ничего, потом стук стал громче, превратился в настойчивый рокот. Лучи солнца погасли, словно пальцы отдернулись, зато в воздухе начало сгущаться пламенеющее облако. Когда оно стало размером с дом, из него шагнул толстяк в золоченых одеждах, с желтыми провалами на месте глаз и с диском из янтаря в пухлой руке.

Любой жрец узнал бы в нем Афиаса, Небесного Коня, Владыку Света.

Тут, на самой границе мира, где реальность была не так плотна, как в его центре, боги могли воплощаться. Обретать тела, почти настоящие, достаточно плотные, чтобы иметь возможность действовать напрямую.

– Это что еще такое?.. – прошептал Афиас, подошел прямо к стене и приложил к ней ухо, точно мальчишка, подслушивающий у дверей.

Стук прозвучал вновь, сменился злобным скрежетом, словно нечто твердое кромсали резцы из алмаза. Бог вздрогнул, будто его ударили хлыстом, диск в руке загорелся, подобно маяку. Вырвавшийся из него луч ушел вверх, расплескался по небосводу.

И ответ пришел. Взвыл ветер, могучие вихри заставили колыхнуться спокойные волны Краевого океана, и серый хобот смерча воздвигся от воды до небес. Белоснежный аист выпал из него, раскинув огромные крылья, и превратился в высокого мужчину в сине-белом плаще, с длинным посохом в руке и с пылающими глазами.

– Привет тебе, брат, – сказал Анхил, Владыка Неба, Видящий Правду, Хранитель Знаний.

– И тебе, – отозвался Афиас. – Слушай же.

Опять раздался скрежет, грозный и неприятный. Стена вздрогнула, в глубине бирюзовой толщи появилось черное пятнышко размером с ноготок ребенка.

– Я ждал этого, но надеялся, что не дождусь, – проговорил Анхил, – что тот гонец будет единственным. Но я ошибся…

Он приложил ладони ко рту, крутнулся в воздухе и прокричал, даже пропел призыв. Эхо отозвалось снизу, сверху, со всех сторон, в верные хозяину толщи аэра передали клич вдоль Стены Мира к кучке затерянных в Белом океане островов. И поднялись в воздух, заработали крыльями десятки золотистых, серебристых и алых драконов.

Они спешили, они мчались изо всех сил, и все же они были очень далеко.

– Эх, если бы можно было встретить их на подступах, – вздохнул Афиас, одеяние которого стало золотой кольчугой, а диск обернулся чакрой – острым метательным снарядом в виде широкого кольца.

– Сам знаешь, что нам нет хода за границы Алиона, – в ревущем голосе Анхила прозвучала грусть. – Мы должны ждать, когда враг проникнет внутрь, и только здесь можем дать ему отпор…

Рядом с ним полыхнула молния, свилась в кольцо, и из него выпрыгнул могучий воин в доспехах из лиловой стали с золотой насечкой. Засветился трезубец на нагруднике, длинный меч будто сам вылетел из ножен.

– Я готов! – прокричал Акрат, Громовой Сокол, и клинок в его руке окутался венцом из молний.

– Очень хорошо, – кивнул Анхил. – Только будь осторожнее, брат. Сам знаешь – любой твой удар может разбить этот мир вдребезги. И тогда Алион погибнет, растворится во Тьме, а с ним и мы.

– Знаю. А где те, кто из Бездны? Или решили отсидеться за нашими спинами?

– Нет, не решили, – новый голос прозвучал из облака густого мрака. В нем обозначилось нечто еще более черное. Стали видны два пылающих глаза, похожих на щели. – В этот день наша сила в единстве.

– Точно, – прорычал громадный волк, чью шерсть обагрила кровь, а из пасти вырывались языки огня. – Где враг, чтобы я мог вцепиться ему в горло?

Адерг и Азевр, Смерть и Война, Открывающий Дверь и Волк Бездны, явились вместе.

Как всегда.

– Будет, скоро будет, – пообещал Анхил, и его посох стал копьем с тонким, почти невидимым наконечником.

Скрежет и стук тем временем продолжались, черное пятнышко росло, становясь сначала с ладонь, потом со щит. Когда достигло размеров большой двери, стена начала вздуваться, продавливаться пузырем. По лазурной поверхности побежали тонкие белые трещины.

Азевр зарычал, его глаза вспыхнули, точно два факела. Владыка Неба занес копье, Афиас поднял чакру, Громовой Сокол вскинул меч. Облако тьмы, обступавшее Повелителя Смерти, стало больше, из него потянулись жадные, алчущие щупальца, похожие на корни.

Боги приготовились к сражению.

Пузырь со звоном лопнул. В пространство Алиона хлынул поток ледяного ветра, наполненного невероятным зловонием. В нем замелькали какие-то мутные, уродливые тени, похожие то ли на рыб, то ли на птиц. Заклубился тусклый, отвратительно жирный дым.

– Бей! – голоса Анхила и Акрата слились в один.

Копье и меч ударили. Заточенный до прозрачности наконечник пронзил нечто туманное, почти неосязаемое, хлынула белая, пузырящаяся кровь. Клинок отсек голову созданию, похожему на составленного из снежинок дракона. Но оно мгновенно вырастило новую.

Азевр скакнул вперед, огненной пастью впился во что-то, плохо различимое даже для зрения обитателя Великой Бездны. Принялся рвать и трепать, не обращая внимания на хлещущие по бокам щупальца из тумана. Хозяин Смерти вытянул руку, и качнулся в ней колокол из черного металла. Несколько уродливых теней обрели плотность, объем и тут же низринулись вниз, к морю.

Не успели они долететь, как из сине-зеленых волн выскочила громадная рыба. Зубы в ее пасти сверкнули, словно жемчуга, блеснула чешуя цвета пены. Жуткие туши были разорваны на части и проглочены в один миг. А Хозяйка Глубин, переменчивая Сифорна, плеснула хвостом, уходя на глубину.

Афиас метнул чакру, та снесла голову очередному уроду. В пальцах солнечного бога появился новый диск из янтаря, и он нашел свою цель, брызнул фонтан из густой жидкости цвета колотого льда.

Повелители Алиона сражались отчаянно и умело, пуская в ход Атрибуты, но не используя опасную для основ мира собственную силу. Лезущие через отверстие в стене твари гибли одна за другой. Распадались пеплом, разрубались на части, истекали дымом, растворялись в воде, сгорали в огне. Но на смену им приходили новые, столь же жуткие, ни на что не похожие…

Гости с Нижней Стороны, посланцы Первородного Льда могли позволить себе умереть. Гибель не значила для них ничего, особенно тут, на границе мира и тьмы, где они не имели какой-то устойчивой, четкой формы. И они один за другим рвались туда, куда направила их воля одной из высших иерархий.

Солнце ушло к зениту, затем начало опускаться, а бойня все продолжалась. Море внизу стало напоминать кисель или густой молочный суп, заправленный кусками тел и внутренностями. Дыра немного увеличилась, теперь она напоминала нору или большой черный глаз без зрачка.

Боги не знали усталости, не получали ран, их оружие не тупилось, но и враг не ослаблял напора.

– Когда же они закончатся? – прорычал Азевр, раскусывая очередного гонца. – Я думал, будет один или сто. Но не бесконечное множество!

– Возможно, их не так уж и много, – ответил Анхил, не переставая работать копьем. – Но каждый может возрождаться бесчисленное количество раз. Лед способен творить так же хорошо, как и огонь, вот только мало кто об этом знает…

Он легко увернулся от прянувшего прямо в лицо снежного облака. А меч Акрата разрезал облако на две части, миллионы крохотных молний ударили, чтобы поразить все до единой снежинки.

Ночь ничего не изменила на поле боя, разве что на смену Афиасу пришла Скарита, Переменчивая, Оберегающая-во-Мраке.

Но ее серп разил не хуже чакр Светоносного. Все так же продолжали вспыхивать разноцветные огни на броне Акрата, беззвучно звенел колокол Открывающего Дверь, а пламя в пасти ненасытного Азевра не угасало. Новые и новые существа гибли на границе мира.

Море равнодушно плескало, облизывая трясущуюся стену.

И только на рассвете к месту побоища успели драконы. Громогласный рев вынудил сражавшихся на мгновение замереть. Крылатые тени метнулись над самой водой, потом вверх, и белое пламя, такое горячее, что подожгло бы и камень, вырвалось из глоток драконов. Сноп его ударил прямо в дыру. Гости с Нижней Стороны, попавшие под удар, испустили визг, тонкий и отвратительный.

Драконий огонь жег не только тела, он терзал души, сердцевины тех существ, что никогда не были живыми.

– Теперь будет легче! – крикнул Анхил так громко, что небо дрогнуло, а сине-белый плащ за его плечами забился, подобно крылу.

Совместный удар чуть ли не полусотни драконов оказался страшен. Огненный вал просто вымел посланцев Нижней Стороны наружу, обжег края дыры и заставил скорлупу Алиона пойти черными сосульками.

Но стоило летающим ящерам отвернуть в стороны, как в отверстие полезло нечто многолапое, плюющееся снегом.

– Вот зараза… – пропыхтел Афиас, с наступлением утра опять появившийся на месте боя. – Они это… хуже тараканов…

Его чакра развалила тварь надвое, но на месте погибшей объявилось новая – что-то вроде червя с невероятно толстой шкурой, которую с трудом пробил даже меч Громового Сокола.

– Нужно попробовать закрыть дыру, иначе можно так сражаться до бесконечности… – сказал Анхил, и глаза его загорелись еще ярче. – Я созову всех. Объединим могущество, братья и сестры.

Море забурлило, над ним возник маленький островок. Выросла на нем громадная фигура Селиты, Матери-Земли, и рядом с ней из ямы выбрался Аркуд, Повелитель Глубин. Прочие боги появились в воздухе – огромные полупрозрачные фигуры, каждая – со своими Атрибутами…

И они ударили, все вместе.

Кольца бледно-зеленого пламени побежали по стене, схлопываясь у пробитого чужаками отверстия. Его края задрожали, задвигались, поползли навстречу друг другу. Холодный дым, лезущий снаружи, отвердел, заблестели грани колоссального ледяного тарана, похожего на палец исполина.

Но драконы атаковали вновь, и затычка изо льда начала медленно подтаивать, по ее бокам побежали струи воды.

– Давай, давай!.. – прорычал Азевр, оборачиваясь человеком, и факел в его руке выбросил сноп багровых искр.

Пламя вцепилось в лед, принялось терзать его тысячами алчных пастей. Мелькнула чакра Афиаса, вторая, третья, четвертая. Таран, похожий на алмазный столб, с грохотом треснул. Кусок его свалился в море и пошел ко дну, тая и растворяясь в воде.

Остатки втянулись в дыру и исчезли, отверстие с хлопком закрылось. Но на его месте осталась крохотная, еле заметная дырочка.

– Фу… – Анхил вытер со лба самый настоящий, живой пот. – Справились. Но придется оставить тут пост из драконов, а самим каждый день наведываться, проверять, что тут да как.

– Оставим! – донесся снизу мощный голос Селиты, а Аркуд просто кивнул.

Порожденный их силой остров начал увеличиваться, полезли из земли скалы с острыми верхушками, алые и желтые. Показались устья пещер, одна из скал лопнула, выплюнув потоки раскаленной лавы. Те растеклись, подобно лепесткам громадного цветка, и застыли.

– Сюда, крылатые воины! – махнул Анхил рукой, и несколько драконов отделились от кружившихся в вышине собратьев. – Тут будет ваш новый дом. Тут нести вам стражу. Остальные могут вернуться обратно…

Летающие ящеры дружно исторгли из глоток пламя. Выстроились клином, точно журавли, и потянулись на северо-запад, вдоль стены. Оставшиеся мягко приземлились на острове, начали обследовать пещеры.

– Вот и славно, – проговорил Анхил. – Светоносный и Блистающая, ваше дело – следить.

– Да, – в один голос отозвались Афиас и Скарита.

Меж богов нет главного, но Владыка Неба почитается за старшего.

– Мы с Владычицей Глубин будем заглядывать сюда, – продолжил он, – а всем остальным нужно быть наготове. За первым вторжением могут последовать новые…

Обитатели Небесного Чертога и Великой Бездны пропадали, уходили один за другим. Селита просто ушла в землю, Аркуд скрылся в одной из пещер, Акрат исчез, растворившись в блеске молний. Сифорна плеснула хвостом и уплыла в глубину, небесные повелители растаяли, а Волк Бездны сгорел, не оставив даже крохотной частички пепла.

Над островом остались двое – Анхил и Адерг, Аист и Сова, Небо и Смерть.

– Странно все это, – сказал черный бог, и сияние глаз его померкло. – Скорлупа Алиона стала тоньше, а мощнейшие скрепы, что сохраняют его целостность, ломаются. И столь мощная атака… или наш мир на самом деле пришел к крайней точке и пора Первородному Льду захватить его?

– Не пора, – покачал головой Анхил, в этот момент избравший эльфийское обличье – тонкие черты лица, золото волос. – Владыкам Нижней Стороны что-то здесь понадобилось. Неизвестно, правда, что именно. А вдобавок Безымянный беспокоен, и нечто очень странное творится вокруг Закатного архипелага… Ты не пытался заглянуть туда?

– Пытался. – Адерг хмыкнул. – И не смог! Какой-то странный туман окутал Калнос и окрестности. Я сумел лишь ощутить, что под покровом этого тумана убивают, много и с удовольствием. А погибшие там ко мне не являются…

– Как? Это невозможно.

– Возможно. Если они принесены в жертву какой-то достаточно могущественной силе.

– И какая это может быть сила? – плащ Анхила нервно затрепетал, будто живое существо. – Кто-то из Древних? Очередной безумный колдун, решивший встать вровень с нами? Или кто-то еще?

– Подождем и узнаем. Никакой туман не может висеть вечно. Но мне пора. – Адерг кивнул и исчез.

Хозяин Ветров помедлил мгновение, затем белый аист раскрыл крылья и умчался в вышину.

Небо над новорожденным островом опустело…

Часть вторая

Суша

И пришли они в силах тяжких, и паруса на их кораблях были украшены солнечным диском, зато в сердцах царили злоба и жажда мести. И запылали селения на побережье, и ручьями потекла кровь…

Хроники Мероэ. Запись под 8750 годом от Первого Ростка

Глава 6

Врата Мероэ

Взбодренные то ли жареным рагу гнома, то ли ругательствами капитана, гоблины к рассвету разобрались с тем, как следует управлять кораблем нагхов. Наиболее опытный рулевой встал к штурвалу, спрятанному в глубине корпуса.

И черный исполин, построенный на верфях Солнечного острова, продолжил идти на юго-запад.

Пассажиры большей частью улеглись спать, заняв помещения верхнего яруса, под палубой. Спускаться в глубь мрачного деревянного лабиринта не захотел никто. Олен заснул с некоторой опаской, боясь, что после нового использования Сердца Пламени окажется на Верхней Стороне…

Но благодаря возвращенному ледяному клинку все обошлось. Продрых до полудня, хорошо отдохнул и не увидел даже самого простенького сна. И ничуть не расстроился по этому поводу.

Потянулись дни, одинаковые, словно волны на поверхности Жаркого океана.

Ровный ветер мчал корабль в сторону Мероэ. Матросы работали, пассажиры скучали, будто они находились не на захваченном судне, а на борту «Огня вод». Бенеш торчал в каюте предводителя нагхов, составляя компанию Арон-Тису. Узнать, чем занимаются молодой маг и старый алхимик, желания не имелось ни у кого, даже у любопытного Гундихара.

Гном возился на кухне, заменяя погибшего во время боя кока, и делал это отлично. А в свободное время шарил по трюмам и помещениям, набивая мешок разными, как он выражался, «трофеями». Мешок становился все более пухлым и все сильнее напоминал старый, пропавший у Опорных гор.

Рыжий не отставал от гнома, охотился за крысами, что водились даже на корабле нагхов. Лазил по мачтам, точно по деревьям, и подолгу сидел на реях, золотыми глазами озирая горизонт.

Саттия, непонятно почему, ходила мрачная, на вопросы не отвечала, только сильнее хмурилась.

Олен постоянно находился в напряжении, ожидая, когда совместная сила перстня и меча подбросит очередной неприятный сюрприз. Но ничего не происходило, даже шторма проходили стороной. Похоже, что могущественные артефакты, исчерпав силы убийством множества нагхов, на какое-то время уснули, ослабели.

А на восьмой день путешествия впереди, на самом горизонте показалась черная полоска.

– Ксэра![20] – заорал матрос с мачты, и пассажиры с гомоном бросились на палубу.

Когда подплыли ближе, стал виден низкий берег, укутанный в зелень густых зарослей, устье небольшой речушки, а надо всем этим – цепь высоких гор, вершины которых покрывал снег. Блестели под солнцем ледники, черные склоны пересекали трещины. Над одним из пиков клубился легкий дымок, словно в его недрах пряталась огромная печка.

– Малый Огненный хребет, – сообщил Арон-Тис, вместе с Бенешем выбравшийся из каюты предводителя нагхов. – А это вулкан. Если не ошибаюсь, Тагора. Извергается редко, пару раз в столетие.

– Твоя родина где-то в этих местах? – поинтересовалась Саттия.

– Нет, гораздо севернее, – глаза старого гоблина блеснули. – А здесь расположен Тафос. Скоро мы его увидим…

Миновали острый мыс, похожий на наконечник копья, а еще через несколько миль открылся большой город – длинные зубчатые стены, спускавшиеся к самой воде, большая гавань, огромный храм на холме…

И боевые галеры, на полной скорости идущие навстречу.

– Ха-ха! – воскликнул Гундихар. – Похоже, нас приняли за врагов! И сейчас попробуют утопить!

– Да уж, нагхов нигде не встречают как друзей… – проговорил Бенеш, и в этот момент выстрелила катапульта, размещенная на одной из галер. Дымящийся снаряд – бочка с горючей смесью – описал дугу и шлепнулся в волны.

Капитан рявкнул что-то сердитое, и матросы бросились спускать паруса. А сам мрачный гоблин с золотой серьгой в ухе взял в руки искусно вырезанную из древесины широкую трубку и прошествовал на нос.

– Зажимайте уши, – посоветовал Арон-Тис. – Сейчас будет очень много воплей.

Капитан приложил трубку узким концом ко рту, и его голос, невероятно усиленный, полетел над волнами. Видно было, как гоблины на галерах удивленно остановились, замер с занесенной рукой командир расчета второй катапульты.

Паруса тем временем упали, судно нагхов замедлило ход, почти остановилось.

– Вот так-то лучше, – проворчал гном. – А то возьмут и утопят нас за здорово живешь. А я плавать не очень-то умею…

– С твоим мешком лучший пловец ко дну пойдет, – ядовито ухмыльнулась Саттия. – И даже рыба захлебнется.

– Тихо вы, – сказал Арон-Тис, поднимая уши. – Я должен понять, чего они отвечают…

На борт передней галеры влез гоблин в блестящей кольчуге, вооруженный такой же трубкой. Зазвучали слова гоблинского языка, мелодичные и одновременно сердитые.

– Вот как… – алхимик нахмурился. – Этот тип нам не верит… думает, что это хитрость нагхов, решивших захватить город… Ага, приказывает остановиться, чтобы они могли обыскать корабль…

Страницы: «« 345678910 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Зачем люди вступают в брак? Так ли это необходимо для каждого из нас или же это миф, который был нам...
Как известно, афоризмы не что иное, как плоды с древа жизни. Знакомство с мыслями светлых умов челов...
Сложно себе представить наш рацион без блюд, приготовленных из овощей. Овощи являются основным источ...
Какие блюда и из какой домашней птицы лучше всего приготовить? Ответы на эти и многие другие вопросы...
В данной книге собраны лучшие рецепты мясных кушаний. Помимо способов приготовления повседневных блю...
В этой книге описаны лучшие способы заготовок для зимнего хранения продуктов. Помимо рецептов консер...