Логово тьмы Казаков Дмитрий
– Кто здесь лежит?
– Лучше тебе не знать. Скажу только, что Заключенный-в-Камне – один из мудрейших… одно из мудрейших существ Алиона. За века, что оно спит здесь, будили его только один раз, во время Войны Кланов. И тогда советы Заключенного спасли нас.
Андиро Се-о только головой покачал. Случившаяся четыре века назад свара, что затянулась почти на десятилетие, едва не расколола единых белых гномов на несколько государств. Многие кланы тогда оказались истреблены полностью, другие сильно ослабли, а усугубило все вторжение диких троллей с севера.
– Хорошо, я буду ждать, – бывший правитель уселся прямо на землю, скрестив ноги, а топор положил на колени.
Третий Маг кивнул и приступил к делу.
Из его мешка появилось с дюжину разных камней – благородный алмаз, чье сияние веселит сердце каждого гнома; фиолетовый аметист; кроваво-черный гематит; желтый берилл; светло-серый кошачий глаз, словно мигающий, когда его поворачиваешь; добываемый на невероятно большой глубине белый циркон, что стоит в миллионы раз дороже платины; и зеленоватый хризолит…
Третий Маг пошептал над каждым и принялся выкладывать их вокруг черной пирамиды так, чтобы камушки образовали неровный овал. Потом соединил их тонкой линией, начертив ее кинжалом. Полюбовался и вытащил из мешка деревянный сосуд, плотно заткнутый пробкой.
Когда вынул ее, поплыл резкий, заставляющий морщиться запах. Андиро Се-о покачал головой, понимая, что колдун собирается пустить в ход сок раковника, очень ядовитой травы, растущей кое-где в болотистой дельте Лоцзы. Одного стебля хватит, чтобы отправить в пасть Адерга сотню роданов.
Но Третий Маг бестрепетно опустил руку в сосуд и принялся кропить белой, похожей на молоко жидкостью камни. Приговаривал при этом какую-то ерунду, не похожую на заклинание:
– Станет яд кровью, станет плоть плотью, станет воздух дыханием, а птичий крик – рычанием…
Андиро Се-о сидел и молча наблюдал.
Добившись того, что все камни оказались заляпаны белым, Третий Маг заткнул сосуд пробкой и убрал. На смену ему достал четыре куска черного камня, что горит медленно, зато дает много жару, и развел четыре костерка внутри круга по сторонам от пирамиды – с севера, запада, юга и востока. Столбы дыма поднялись к голубому небу и замерли.
И в этот момент Андиро Се-о понял, что не в силах пошевелиться, даже моргнуть. Мир вокруг застыл, исчезли все звуки – свист ветра, шелест листвы, горы превратились в вышитые на ткани изображения. Остались только мягкие шаги мага да его тихий, глухой голос.
Повинуясь жестам заклинателя, камни один за другим вспыхивали, одни белым, другие алым или желтым огнем. Дым от костров становился гуще, уплотнялся и темнел, бесшумно ползли в вышине облака.
В глубине сердца Андиро Се-о появился страх.
Бывший правитель не мог объяснить, чего именно он боится. Но он ощущал, что происходит нечто опасное. Сердце билось тяжело и глухо, глаза резало идущее от камней колдовское сияние.
– Ну что же, готово, – наконец произнес Третий Маг. – И пусть пробудится тот, чей сон крепче стен Небесного Чертога…
Он вскинул руки, и камни отозвались серией ярких вспышек. Столбы из дыма колыхнулись, стали наклоняться, сходиться верхушками к точке, лежавшей повыше вершины пирамиды. Над сооружением из черно-синего камня нависло другое, почти бесплотное, но величественное.
А когда в дыму замелькали искры, Третий Маг заговорил.
Он произносил рифмованные длинные строки, то повышая, то понижая голос. И Андиро Се-о узнавал тайное, почти забытое после Войн Пламени наречие, тысячи лет назад принесенное гномами из иного мира. И мурашки пробегали по спине, и самому хотелось как можно быстрее бежать прочь…
Но тело было холодным и неподвижным, точно камень.
– Восстань! – завопил Третий Маг во всю глотку. – Восстань же, некогда низвергнутый и заключенный, преданный хозяином и спасенный чужаками! Вдохни сладкого воздуха гор, отведай жизни, чей вкус ты забыл!
И пирамида ответила. Грань ее, обращенная к гномам, пошла трещинами. Под черно-синей блестящей поверхностью обнажилась белая рыхлая плоть, неприятно и несомненно живая. Она разошлась, обнажив продолговатую нишу, в которой лежало розовое тело.
И Андиро Се-о не поверил своим глазам – тело принадлежало человеку.
Нет, он не знал, кого именно увидит. Но ждал, что это окажется кто-то из орданов, знаменитых мудростью, из гномов или на худой конец эльфов. Но никак не человек, чей народ пришел в Алион позже всех…
– Восстань! – повторил Третий Маг, и тело задвигалось.
Напряглись мускулы на мощных руках, поднялись веки, обнажая синие мутные глаза. Человек, двигаясь рывками, медленно выбрался из ниши и вступил на землю. И она ощутимо вздрогнула, точно от непереносимого ужаса. А пирамида с рокотом закрылась, нарастила блестящую черную «шкуру».
Струи дыма потеряли плотность, расплылись, а камни, с которых исчез белый налет, погасли.
– Вот и все, – проронил Третий Маг, вытирая пот со лба.
– Все? – Андиро Се-о понял, что может двигаться и говорить. – А что дальше? Кто он такой?
Человек продолжал стоять, глядя перед собой, и выглядел никак не мудрецом.
– Кто – тебе лучше не знать. – Третий Маг пошел по кругу, собирая камни. – И пока он ничем не отличается от идиота. Нам придется одеть его и отвезти к Дворцу Небесной Истины. К тому времени он сможет отвечать на вопросы, хотя и не станет самим собой. На наше счастье…
Андиро Се-о поднялся и подошел к человеку, оглядел его со всех сторон.
Мужчина, высокий и мощный, темные волосы торчат в беспорядке, на груди – большое родимое пятно, напоминающее молоток. На правой щеке – шрамы, будто от когтей. Длинные тонкие пальцы, прямой нос, но ничего особенного или даже просто примечательного.
И этот тип – Заключенный-в-Камне? Мудрейшее существо Алиона? Тот, кто спит в пирамиде столетиями?
Андиро Се-о чувствовал себя обманутым.
– Помоги ему одеться, – сказал Третий Маг, вытаскивая из мешка длинные штаны, какие носят люди, просторную рубаху и куртку с капюшоном. – Скроем лицо, дабы не смущать попросту добрых гномов.
– Ладно, – бывший правитель хорошо знал, когда нужно задавать вопросы, а когда – подчиняться.
Человек послушно поднимал руки, двигался, когда его подталкивали, но глаза его оставались пустыми, мертвыми.
– Готов? – спросил колдун, раскидав кучки пепла, оставшиеся от горючего камня.
– Да, – ответил Андиро Се-о.
– Тогда пошли, – и Третий Маг, взяв Заключенного-в-Камне под локоть, повел его за собой.
Бывший правитель подумал, что сейчас опять придется вызывать подземную силу, что открыла проход меж деревьями. Но Третий Маг просто двинулся на сплошную стену стволов, и та с жалобным скрипом раздвинулась. Будто жуткий сумрачный лес испугался, шарахнулся в стороны.
Но что могло вызвать такой страх? Неужели этот жалкий, лишенный разума человек?
Андиро Се-о шагал, сжимая потными ладонями рукоять топора, и полные сомнений мысли бродили в его голове. Что за существо ведут они с собой, откуда появилось оно здесь, в затерянной меж отрогов Опорного хребта долине? Каким могуществом оно обладает?
Колдовской лес остался позади, трое путников нырнули в устье пещеры. Но на этот раз им не встретилось ничего жуткого, тьма вокруг осталась только тьмой, опасной лишь тем, что в ней можно споткнуться и расшибить лоб.
После выхода из подземелий остановились и перекусили. Заключенный-в-Камне не проявил интереса к еде, весь привал просидел, равнодушно уставившись в каменную стену. Лишь выпил немного воды.
На то, чтобы спуститься к храму Азевра, потратили остатки дня и ночь целиком. Рано утром вышли к святилищу, а уже в полдень покинули его. Два десятка всадников двинулись на юг.
В середине кавалькады на смирной чалой лошади ехал человек. Лицо его скрывал накинутый капюшон, так что был виден только подбородок. В седле наездник держался уверенно, крепко сжимал поводья, но в осанке его чувствовалась некая расслабленность, точно он находился не на спине коня, а в кресле.
И с нескрываемым ужасом смотрели вслед жрецы бога войны.
Глава 7
Горнило войны
Открыв глаза, Олен обнаружил, что кто-то, скорее всего Саттия, укрыл его одеялом. Судя по тому, что в окно светило яркое утреннее солнышко, он проспал не только ужин, а еще и всю ночь. Когда зашевелился, дремавший в ногах Рыжий поднял голову и вопросительно глянул на человека.
– Ну и горазды мы с тобой спать… – проговорил Рендалл. – А?
– Мяу, – согласился оцилан.
Дверь открылась, в комнату шагнула Саттия, на лице ее возникла проказливая улыбка.
– Ага, соизволил очнуться, – сказала девушка. – А я решила тебя не будить, проверить, сколько ты сможешь проспать.
– Долго смогу…
– Это понятно. – Она рассмеялась. – Вставай. Там все ложками стучат, еды требуют.
Олен не заставил себя упрашивать. Когда умылся над тазом и в компании Рыжего спустился в общий зал, обнаружил, что спутники его сидят за тем же столом, за которым вчера обедали, и нетерпеливо поглядывают в сторону кухни.
– Ага, вот и он! – возликовал Гундихар. – Садись, сейчас еду принесут. Арон-Тис опять заказал что-то такое, отчего у хозяина рожа от радости перекосилась…
– Уж есть так есть вкусно и обильно, – покачал головой алхимик. – А ты не отвлекайся, рассказывай.
– Точно, – согласился гном. – Потом мы прошли мимо того здорового храма, что с моря видать, и заглянули в неприметный такой кабачок. Попробовали там вина раз эдак пять-шесть…
Гундихар живописал вчерашнюю прогулку по Тафосу. Бенеш сидел красный, словно вареный рак, и явно мечтал провалиться сквозь пол.
– Ну и услышали историю про нас, точнее, про него, – и гном указал на молодого мага. – Там два матроса выпивали, так один другому рассказал, как некий человеческий колдун судно нагхов захватил и в порт привел.
– И что? – заинтересовался Олен.
– А то, что лучше бы и я не сочинил, – не без сожаления признался Гундихар. – Прямо сага, куча трупов, убиенных самыми хитрыми способами, кровавая схватка, злобные проклятья и невероятная смелость. А Бенеш так просто герой! Я даже намекнул, что неплохо бы открыть, кто мы такие, но Бенеш отказался. И зря, нам бы там выпивку бесплатно поставили…
Упущенная возможность несколько опечалила гнома, но ненадолго.
– Но мы и так не оплошали. Зашли еще в пару кабаков, везде пили и слушали, как про нас рассказывают, – продолжил он. – И дня не прошло, а таких баек напридумывали, завидно даже. Ну а затем, когда Бенеш маленько осоловел, зашли в одно заведение, что с белым флагом у двери…
– Ага. – Арон-Тис понимающе кивнул, а молодой маг покраснел еще сильнее, хотя недавно это казалось невозможным.
– И славно повеселились. Все деньги там оставили. Но не зря! – Гундихар гордо выпрямился. – Клянусь невинностью своей почтенной матушки, там кого только не было, и гоблинки, и даже гномки, и человеческие женщины…
Бенеш уставился в пол, будто собрался просверлить взглядом в нем дыру.
Спасла его появившаяся у стола Саттия.
– Все вчерашнюю гулянку вспоминаете? – спросила она сурово. – Хватит. И так вон уши Бенеша на факелы похожи…
– Хватит так хватит, – согласился гном. – Но где наш завтрак? Эй, хозяин! Сейчас я тут вам устрою Битву Пяти Армий!
Упоминание самого кровопролитного сражения последних двух тысячелетий, как ни странно, подействовало. Появились двое слуг, и стол начал заполняться тарелками, горшками, кувшинами и плошками. Возник хозяин, торжественно внес большой казан, над которым поднимался парок.
Завтрак если и уступил ужину, то ненамного.
– Славно, – проговорил Арон-Тис, когда с едой было покончено. – Мне пора на площадь Камня. А вы…
– А мы отправимся по лавкам, – перебила его Саттия. – Пора обновки покупать, одежда и обувь истрепалась.
И тут девушка не преувеличила. Бежевый колет Олена давно протерся на локтях, а сапоги износились, флотер Бенеша местами стал напоминать ветошь, да и одежда самой Саттии утратила щегольской вид.
– Это верно… – алхимик поднялся. – Я дам вам денег, и отправляйтесь. Но к полудню обязательно возвращайтесь. Караваны отходят обычно вечером, по холодку, так что я могу вернуться с новостями.
– Я тоже пойду с вами, хотя мне ничего не надо, – заявил Гундихар. – Хотя бы пройдусь. Не сидеть же тут?
Когда вышли из постоялого двора, Олен невольно прищурился – яркое солнце ударило по глазам, обрушило на голову и плечи волну жара. Впору усомниться, что до зимы остались считаные дни. Выбрались из ворот и оказались на площади с колонной в центре.
– Вам туда, – сказал Арон-Тис, махнув в сторону уходящей к северу улочки. – Мне – туда, – и он показал на запад. – Смотрите не увлекайтесь, а то в Тафосе лавок много больше, чем ракушек в море.
– Мы постараемся, – серьезно проговорила Саттия, которой в основном и было адресовано предупреждение.
И как ни удивительно, девушка это слово сдержала. За несколько часов блужданий по торговому кварталу она купила себе новую куртку, обшитую бело-черными чешуйками размером с ладонь, сапоги, тетиву для лука и пучок стрел. Но этим и ограничилась. Олен и Бенеш также получили новую обувь. Магу взамен его флотера достался синий ремиз из плотной ткани, а уроженец Заячьего Скока сменил бежевый колет на зеленый с желтой вышивкой кафтан.
– Очень хороший вещь, – сказал торговец-гоблин, когда обновка прошла примерку. – Крепкий, удобный… Спасибо мне скажешь.
– Может быть, и скажу. – Олен глянул на него подозрительно. – Но если ты обманул, то мой кот отыщет тебя и перегрызет глотку.
Рыжий, сидевший около прилавка и сверливший торговца взглядом, поднял шерсть на загривке и угрожающе мяукнул. Краснокожий гоблин стал белым, почти как человек, и забормотал что-то о собственной честности.
– Успокойся, – проговорила Саттия. – Никто тебя не загрызет, разве что глотку перережем.
– Ага, моим ножиком, – и Гундихар с готовностью продемонстрировал иззубренный тесак с оплеткой на рукояти.
Испуганный торговец приготовился звать стражу. Пришлось потратить время на то, чтобы его успокоить.
Вернувшись к постоялому двору, обнаружили у ворот телегу, запряженную серым ишаком, пару слуг, что носили сундуки, и командовавшего ими Арон-Тиса с озабоченным выражением на физиономии.
– Вы вовремя, – сказал алхимик. – Караван в Эль-Ларид выходит через час. Я договорился, нас ждут. Так что забирайте вещи, и отправимся.
– Но нельзя же так быстро… – начала возмущаться Саттия.
– Можно, – прервал ее Олен и прикоснулся к висевшему на поясе мечу. – Или ты забыла, что мне нельзя долго оставаться на одном месте?
Он пока не чувствовал нависшей над головой угрозы, как это было в Фераклеоне. Но горький привкус опасности появлялся время от времени, и висевшие на горизонте черные тучи никуда не делись.
– Э… ладно, – только и сказала девушка.
Собрались с невероятной быстротой. Хозяин постоялого двора проводил гостей, и телега неспешно покатила прочь от «Крови неба», заскрипели колеса. Миновали агору, громадную площадь, одной из сторон выходившую к глубокому оврагу между холмами, а другой – к храму Акрата, маленькому и неказистому. По словам Арон-Тиса, его возвели чуть ли не тысячу лет назад, а внутри находится статуя бога из живого мрамора, камня, что давно пропал из самых глубоких выработок.
За агорой потянулся богатый квартал – спрятанные за высокими заборами дома, запах цветов, патрули на улицах. Святилище Сифорны, что видели вчера с моря, объехали стороной, над крышами показался только кусочек белоснежного фронтона и верх колоннады.
Проехали улицу кузнецов, где глаза ел дым, а уши терзал лязг и грохот, миновали квартал красильщиков, где стояла такая вонь, что даже мухи не летали. Рыжий принялся чихать, да так громко, что напугал не только возницу, но и нескольких прохожих.
А потом открылась площадь Камня.
Размерами она не уступала агоре, а в центре ее действительно стоял громадный кубический валун. Серовато-красные бока его блестели, грани казались острыми, будто лезвия.
– Э… и что это такое? – спросил Бенеш.
– Гранит, – ответил Гундихар. – Но кому понадобилось тащить эту громадину сюда да еще обрабатывать?
– Это подарок, – сказал Арон-Тис. – От гномов Огненных гор в знак заключения мира. Когда война между ними и гоблинами закончилась, маги твоего народа привели эту глыбу сюда. Привели на самом деле, потому что она шагала сама. И до тех пор, пока сохранится мир между двумя племенами, она будет стоять.
– Да… могуч колдун, который сумел сделать такое, – вздохнул Бенеш.
Площадь была запружена телегами, роданами и животными. Доносились крики, рев ишаков, лошадиное ржание и взрывы хохота. Плававшие около валуна запахи были крепкими, точно гномий самогон, – пот, невыделанная кожа, чеснок, пряности, гнилые овощи.
– Нас ждут вон там, – алхимик показал на дальний конец площади, где рядком стояли телеги.
Чтобы добраться до «своего» каравана, пришлось приложить немало усилий. В толкотне у Олена едва не срезали кошелек, Гундихару отдавили ногу, а раздраженный Рыжий царапнул какого-то шустрого парня.
Тот не обратил на это внимания.
– Акома ден арго? Фанмэсиос![23] – встретил их телегу низкорослый гоблин в серой тохге и перешел на человеческий язык: – Я – Парт-Кес! Предводитель каравана! Перегружайтесь! Вот на эту телегу! Быстрее!
Говорить тихо и пользоваться длинными фразами Парт-Кес, похоже, не умел.
Возница с ишаком получил свои деньги и исчез в толпе. Сундуки алхимика перегрузили на другую телегу, куда более крупную, с высокими бортами, запряженную парой лошадей. Олен вытер со лба замешанный на осевшей пыли пот и смог спокойно оглядеться.
Караван состоял примерно из двух дюжин телег. На каждой находился возница и двое охранников. Они щеголяли короткими кривыми клинками, кожаными доспехами и луками, при взгляде на которые Саттия презрительно скривилась. Роданов, собравшихся отправиться в Эль-Ларид, было немного – с дюжину гоблинов и двое сельтаро.
Невероятно высокие, худые, воздушные, в черных длиннополых кафтанах, они, похоже, не страдали от жары. Мягкие сапожки алой кожи с кистями у голенищ выглядели чистыми, будто пыль не осмеливалась приставать к ним. На узких лицах застыло отстраненное выражение, длинные светлые волосы были заплетены в многочисленные косички, перевитые цветными шнурками, синие глаза излучали холод. Оба имели при себе длинные прямые мечи, блестели серебрёные рукоятки.
– Что, засмотрелся? – горячим шепотом спросила Саттия. – Старшие эльфы. Они считают моих родичей потомками рабов.
– Серьезно? Но ты похожа на них гораздо больше, чем на обитателей Великого леса.
– Да? – девушка улыбнулась, но в ее улыбке скользнула горечь: – Но только это ничего не значит. Для них главное – чистота крови, а с этим… с этим у меня все не так уж и хорошо.
– Двинулись! Поехали! – завопил Парт-Кес, взобравшись на неказистого коня. – Эмнрос![24] Эн камино![25]
Олен подсадил девушку, сам забрался в телегу. Захлопали длинные бичи, лошади зашевелили ногами. Караван двинулся с места, точно большая, неказистая и грохочущая гусеница.
Осталась позади площадь Камня, запетляла меж домами широкая, ведущая на запад улица. Поднялась над крышами городская стена, обозначились две расположенные рядом башни. Потом улица свернула, стали видны раскрытые ворота, стража около них, завывающие нищие с вытянутыми руками.
Парт-Кес крикнул что-то, стражники в ответ осклабились, сверкнула брошенная монета.
– Дорожные деньги, – сказал Арон-Тис, – считается, что если не дать страже сикель перед выездом, то путь не будет легким, а торговля – удачной… Хотя есть мнение, что сами стражники это и выдумали.
Башни, похожие на чудовищные толстые бочки, проплыли мимо, стихли голоса нищих. Дорога за пределами города свернула налево, к морю, и пошла вдоль берега на запад. По левую руку потянулся обрыв высотой примерно в сотню локтей, подножие которого с рокотом облизывал прибой, по правую – зеленые квадраты полей, халупы, небольшие рощи.
Тафос исчез за горизонтом, с севера надвинулась стена густого леса.
– Ого, – только и сказал Гундихар, когда телега въехала в сень огромных деревьев с серой морщинистой корой.
Чаща эта совсем не напоминала обычные северные дебри, даже эльфийскую пущу. Она выглядела угрожающе, из-за зеленой стены доносился писк, треск и пронзительные вопли. Ветви и стволы обвивали какие-то плети, подлесок был такой густой, что закрывал обзор.
– Это еще не «ого», а небольшие заросли, – откликнулся Арон-Тис. – Настоящие джунгли будут только за Южным проходом.
– Да хоть за задним, – гордо заявил гном. – Нет такого леса, через который Гундихар фа-Горин не прошел бы со своим «годморгоном»! А если на пути встретится нечто хищное, то оно запросто получит по башке! Ха-ха!
Алхимик промолчал, но в его красных глазах появилось какое-то новое выражение.
Ехали до самого вечера без остановок. Дорога то уходила от моря, то спускалась к самой воде, проходила через небольшие поселки, мало отличавшиеся друг от друга. Шла через перелески и поля, пересекала быстрые прозрачные речушки. Хребты на горизонте неспешно росли.
Остановились, когда стемнело, солнце уползло за горы, а на востоке взошла луна, потерявшая полноту, но все еще довольно округлая. Телеги выстроили кругом на поляне у берега крохотного ручейка. Гоблины разожгли большой костер, по рукам пошли куски острого сыра и кувшины с вином.
Олен сидел, прислонившись спиной к колесу телеги, пил разбавленное водой вино и поглядывал на спутников. Саттия казалась безмятежной, Гундихар невозмутимо точил тесак, явно больше для вида. Бенеш и Арон-Тис беседовали о каких-то «первопринципах» и «душе камня».
Разместившийся у Рендалла под боком Рыжий негромко посапывал.
Гоблины гоготали и переговаривались, два эльфа сидели отдельно ото всех, и вид у них был скучающий. Костер освещал круг из телег, темнела опушка леса, сверху нависало черное небо с перекошенным ликом луны и серебрящимися песчинками звезд. Ручей негромко журчал, трещал огонь, вздыхало во тьме море.
Все дышало миром и покоем, но Олен чувствовал нарастающую тревогу и сам не мог понять почему.
– Спать пойду, – сказал он, когда кувшин показал дно.
– Верное решение, – отвлекся от беседы Арон-Тис, – завтра вставать на рассвете.
Саттия нахмурилась, но промолчала.
Олен вытащил одеяло, завернулся в него и лег. Уснул мгновенно, едва закрыл глаза, и тут же, как показалось, проснулся. Услышал неподалеку сдавленную возню, а потом приглушенный голос просипел:
– Старый извращенец. Чего тебе надо? Убери лапы!
– Тихо вы, – шум разбудил и Саттию. – Корни и листья, чем вы там занимаетесь?
Олен поднял голову, в слабом свете, исходившем от углей, разглядел гнома, спавшего под телегой, а рядом с ним – Арон-Тиса.
– Э… ну… – в голосе алхимика прозвучало смущение. – Я хотел…
– Понятно, чего ты хотел, клянусь брюхом Аркуда, – проворчал Гундихар. – Трогал меня, пока я мирно вкушал сон. Не будь ты таким старым, врезал бы тебе как следует, прямо в глаз.
– Тише, – повторила Саттия. – Еще всех перебудите.
Лагерь спал. Внутри круга из телег лежали неподвижные роданы, похрапывали кони. Где-то снаружи наверняка бодрствовали часовые, но их не было видно и слышно.
– Нет. Ты меня неправильно понял, – шепотом и куда более уверенно заговорил алхимик. – Я всего лишь хотел взять у тебя немного крови…
– Крови? Ты еще хуже, чем я думал… – гном брезгливо отодвинулся.
– Я хотел выяснить, почему ты в отличие от сородичей не страдаешь от пещерного синдрома.
– От чего? – спросили в один голос Гундихар и Саттия.
– Гном, долгое время живущий под открытым небом, заболевает. Его одолевает тоска, он начинает плохо есть и даже может погибнуть. Во имя всех темных богов, я думал, что это известно каждому.
Олен вспомнил далекий Гюнхен, дома, построенные уроженцами Льдистых гор из огромных каменных глыб так, чтобы комнаты напоминали пещеры.
– Мне это неизвестно, – огрызнулся Гундихар. – Я уже много лет не был в глубине гор, но всегда чувствовал себя прекрасно. А ты, если захотел получить капельку моей крови, мог просто попросить. Что мне, жалко, что ли?
– Э… я не знал, как ты отреагируешь. – Арон-Тис смущенно пошевели ушами. – Так я возьму немного? Крохотный надрез…
– Честное слово, я сойду с ума в этой компании, – с отвращением проговорила Саттия. – Один постоянно требует пива и воняет, как груда отбросов, – гном обидчиво засопел, – другому понадобилась кровь. Что дальше? Бенеш начнет собирать каких-нибудь ядовитых гадов из лесов Мероэ?
– Ладно тебе. – Олен улыбнулся. – Зато с нами весело. Если до сих пор не сошла с ума, то и дальше выдержишь.
– Надеюсь, – проворчала девушка.
Арон-Тис закончил свое «кровавое» дело и скользнул в сторону. Гундихар буркнул что-то мрачное и захрапел. Олен некоторое время полежал, глядя на забравшуюся в зенит луну, а потом уснул еще крепче, чем раньше.
Подняли их и в самом деле на рассвете, и после очень короткого завтрака караван потянулся дальше.
Второй день путешествия мало чем отличался от первого. Разве что лесов рядом с дорогой было больше, а полей и селений – меньше. Рыжий то и дело соскакивал с телеги, убегал в чащу поохотиться. Но всякий раз возвращался с разочарованным видом, лесные твари оцилану не давались.
Встречные караваны совсем не попадались, и это выглядело странным. Лицо Парт-Кеса мрачнело с каждой оставшейся позади милей, в разговорах возниц и охранников все меньше было смеха и шуток.
А на третий день пути горы надвинулись, протянули огромные серо-коричневые лапы к морю. Могучие хребты загородили горизонт, открылись глубокие расщелины, похожие на старческие морщины, блеснули снежные шапки на вершинах. Конус вулкана предстал во всей красе – потеки застывшей лавы, плоская, словно срезанная, верхушка, дымок над ней.
– Из-за вулканов Огненные горы и получили свое имя, – пояснил Арон-Тис. – Опасные штуки, но полезные. Именно в подземных топках рождаются минералы, каких больше нет нигде. Тот же живой мрамор, хотя его не находили уже сотни лет…
– Да, это верно, – подхватил Гундихар, все еще дувшийся на алхимика из-за ночного происшествия. – Мои сородичи, что населяют эти места, могли бы рассказать много интересного.
И он вздохнул с затаенной завистью.
Дорога прижалась к самому морю, с севера к ней подступили отвесные скалы, черные, серые и багровые. Похоже, тут когда-то случилось извержение такой силы, что валы расплавленного камня, поднятого из недр гневом Аркуда, докатились до моря.
Да тут и застыли, оставив узкий, едва ли в десяток локтей проход. А уж эльфы, гномы, гоблины, или кто там был первым в этих местах, проложили дорогу и назвали проход Южным.
Ехали по нему целый день, справа тянулась настоящая каменная стена, на которую не взобрался бы и паук, а слева плескалось море, голубовато-серебристое, лениво ворчавшее под лучами жаркого солнца. Видно было, как снуют в воде рыбы, колышутся ленты бурых водорослей.
Затем проход расширился, и впереди, на выдававшемся в море мысу, стала видна крепость.
– Тут начинаются владения сельтаро, – проговорил Арон-Тис. – Это их форт, он держит под присмотром торговый путь.
Крепость словно запирала Южный проход и выглядела, как ни странно, вовсе не грозным укреплением, а скорее игрушкой. Стены из желтого камня поражали каким-то неестественным изяществом, башни казались тонкими, бойницы – большими и неудачно расположенными.
И все же Олен понимал, что взять эту твердыню было бы очень трудно.
В Мероэ, много южнее Безариона, лежал другой, во многом чуждый и незнакомый людям мир. Нет, люди здесь появлялись, и нередко, иначе зачем бы торговцам-гоблинам знать человеческое наречие? Но они не были тут серьезной силой, в этих местах правили геданы, Старшие народы, их знания, их магия, представления о прекрасном и ужасном, полезном и бессмысленном.
В памяти всех без исключения императоров, что имелась в распоряжении Олена, хранилось одно-единственное воспоминание об этих местах. Принадлежало оно тому незадачливому правителю, который был изгнан из собственной столицы и бежал на юг, в Гормандию.
Потом ему удалось вернуться, но его потомки и думать забыли о южных землях.
На караван в крепости никак не отреагировали, никто не появился на ее стенах, закрытыми остались ворота. Телеги обогнули форт с севера, по каменному мосту перебрались через довольно широкую речку. И вместе с дорогой нырнули в совершенно непролазный лес.
– А это как, настоящие джунгли? – спросил Олен, глядя на изогнутые стволы, усаженные то ли почками, то ли личинками неведомых тварей, на ярких птиц, порхавших в густых кронах, на влажную черную почву.
Пахло тут гнилью, а еще – чем-то неприятно сладким, будто ядовитыми цветами.
– Да, – в голосе Арон-Тиса прозвучал страх. – Это самое начало великого леса, что тянется до берегов Зеленого моря. Держите оружие наготове, ибо смертельно опасных существ в этой чаще больше, чем уловок у коварной соблазнительницы…
Дремавший Рыжий вскочил на ноги, выгнул спину и зашипел в сторону чего-то невидимого для путников. В пасти оцилана блеснули клыки, хвост принялся бить по бокам, показывая, что кот разозлен не на шутку. В зарослях зашуршало, мелькнул среди листвы серый бок, и неведомая тварь пропала.
– Ничего себе, – проговорил Гундихар, задумчиво накручивая на палец прядь из бороды. – Это мне что, теперь с «годморгоном» в обнимку спать, что ли?
– Конечно, – вмешалась в разговор Саттия. – А то вдруг найдется еще кто-нибудь желающий отведать твоей крови.
И девушка кинула ехидный взгляд на Арон-Тиса.
Алхимик сделал вид, что не понял намека, Олен улыбнулся, а гном засмеялся так громко, что возница оглянулся. Бенеш вынырнул из размышлений и растерянно заморгал, пытаясь понять, что происходит.
Ночь провели у крохотной бухточки, от которой берег поворачивал на юг, прочь от дороги. Утром двинулись в путь, и океанская гладь, пару раз сверкнув на горизонте, пропала из виду. А тракт запетлял по холмам, и на севере открылись западные склоны Малого Огненного хребта.
Джунгли заливали их подножие, точно изумрудное море. Над ними вздымались черные могучие бастионы, украшенные башнями вершин и контрфорсами отрогов. Походило это на возведенные гигантами укрепления.
Пока на караван никто не нападал, но охранники держались начеку, не выпускали из рук оружия. Полный сырых испарений лес жил своей жизнью, не обращая на путников никакого внимания. Из чащи доносился рев и визг, треск сучьев. Мухи, комары и слепни жужжали, норовя усесться на спину лошадям. Возчики отгоняли насекомых взмахами кнутов, кот лязгал на них зубами.
Когда пик жары миновал и солнце начало опускаться к горизонту, тракт вывел к другому, более широкому.
– Одна из коронных дорог, – сообщил Арон-Тис, свесившись с телеги, чтобы показать на мощные каменные плиты, которыми был вымощен тракт. – Построили еще нагхи, и ведь служат до сих пор…
И тут караван резко остановился.
Впереди, перекрывая дорогу, стояли всадники на очень мощных, высоких конях. Блестели их светлые волосы, серебряные нити в гривах скакунов, украшенные насечкой доспехи.
– Эльфы, – нахмурился Гундихар. – Чего им надо? На грабителей мало похожи…
Одинаково вооруженные, в бело-синих плащах, сельтаро напоминали хирдеров какого-нибудь богатого таристера. Впереди всех на молочно-белом жеребце восседал могучий воин, на лбу его красовался шрам, а лицо выглядело хищным, даже жестоким. Светлые косички спадали на широкие плечи.
– Странно. – Арон-Тис пошевелил ушами. – Это даже не дорожная стража… дружинники герцога…
Предводитель каравана Парт-Кес тем временем выехал вперед, а когда заговорил, голос его прозвучал сердито.
– О чем речь? – спросил Олен у алхимика.
– Говорит, что он мирный торговец, следует в Эль-Ларид, не нарушая законов Белого Престола. Просит освободить дорогу…
Могучий сельтаро покачал головой и презрительно улыбнулся, рука его коснулась эфеса меча.
Читать бесплатно другие книги:
