Ради большой любви Соболева Лариса
– Гриб тебя туда пригласил? – обеспокоенно спросил Князев.
«Дубовая роща» пользовалась паршивой славой: там устраивали разборки мелкие шайки, ошивались проститутки и их сутенеры, наркоманы и ворье, одним словом – это был притон. Надевая короткую кожаную куртку, она ответила:
– Да. Когда будем подъезжать, опуститесь на дно машины, уважаемые господа, чтобы вас не увидели ни его дегенераты, ни сам Гриб.
– А чего ему надо? – полюбопытствовал Чемергес.
– Не знаю. Но что-то надо.
– Малика, не ходи к нему, – разволновался Князев.
Она будто не услышала, достала пистолет, ловко вынула обойму, осмотрела ее, вставила назад, послышался характерный щелчок. Клим просто-напросто обалдел, наблюдая за ней, покосился на Князева, тот тоже следил за Маликой, правда, без удивления, а озабоченно. Тем временем Маля сняла пистолет с предохранителя и вместе с рукой сунула в карман куртки. По ее приготовлениям Князев догадался, что ей неспокойно, потому предложил:
– Я выйду раньше, подойду к кафе и подержу его на мушке…
– Не смей этого делать, – резко повернулась к нему Маля, однако тут же смягчила тон: – Не бойся, Князев, он не тронет меня, я ему нужна. Дядя Костя, когда подъедешь поближе, мотор не глуши на всякий случай. Господа буржуи, сядьте на дно или лягте – как вам понравится. И не вздумайте высунуться. Не слышу дружного «есть».
Князев и Клим под ее демоническим взглядом сползли с сиденья на пол, а через минуту Чемергес доставил ее к фонтанчику у входа. Маля выпрыгнула из джипа, взбежала на открытую площадку со столиками. Гриб сидел один, курил и смаковал пиво, он вообще любит смачную жизнь. Маля упала на стул напротив, откинулась на спинку, держа руки в карманах куртки:
– Что тебе?
– Монтана, пива хочешь?
– Не пью.
– Откуда джип? И кто за рулем?
– Не по делу говоришь.
Гриб отпил из высокого бокала, поставил локти на стол и сказал:
– Слух прошел, будто ты к Князеву нанялась в охрану.
– А разве не ты приказал мне задом покрутить, губами пошлепать? Вот я кручу и шлепаю. Как видишь, успешно.
– Монтана, ты, главное, со мной не крути…
В это время Князев, сидя на полу джипа, зашептал:
– Эй, Чемергес, что там?
– Сидят, – доложил тот. – Гриб один. Все мирно.
– Чемергес… это он? – указал пальцем на сиденье водителя Клим, Князев кивнул. – А что это за имя? Он случайно не ваххабит?
– Это помело, то есть кличка, – пояснил Князев.
– А… – понимающе протянул Клим. – Слушай, как она с пистолетом управляется – вжик, вжик, и готово. Я так не умею. – И заерзал. – Неудобно-то как…
Маля вперилась в Гриба недобрым взглядом, процедив:
– Главное, чтобы моя сестра и мой муж остались невредимыми, остальное – как и что я делаю – тебя не касается.
– Монтана, че ты такая злая? – изобразил улыбку Гриб. – Я вправе интересоваться, как обстоят дела.
– А я не буду тебе докладывать, потому что не ты подставляешь свою голову, а я. И мне, а не тебе надо выйти сухой из воды, понял?
– Поторопись, Монтана, и заберешь свою плесень. А то твой нечаянно подохнет у меня, ты обидишься.
– Гриб, «нечаянно» не должно случиться.
В то же время Клим шепотом возражал:
– Паша, вы придумали неудачный ход, поверь мне.
– Этот ход для Малики, она должна забрать свою семью у Гриба, забрать миром, а там… там видно будет.
– Что видно? Гриб, как только поймет, что его надули, пустит в расход и Малику вместе с ее семьей, и тебя, и меня заодно.
– А мы их спрячем.
– Их спрячем, а сами куда денемся? Предстоит адова работа…
– Не скули, – агрессивно сказал Князев. – Мне тоже необходимо время, ты же понимаешь, что мы не успеем разобраться за короткий срок? Наш сценарий даст нам и необходимое время, и возможность Малике забрать семью. А главное, запутаем своих врагов. Что они там так долго?..
Малика пообещала Грибу:
– Скоро, теперь скоро. Я же должна выбрать удобный момент, поэтому нахожусь всегда при Князеве, знаю, куда и когда он пойдет. У тебя все?
– Все, – развел он руками. – Монтана, со мной лучше дружить.
– Со мной тоже.
Не попрощавшись, она встала и убежала к джипу. Когда отъехали, Князев помог сесть на сиденье Климу, потом повернулся к Малике:
– Зачем он тебя позвал?
– Спросить, как попала к тебе в охранники. – Князев переглянулся с Климом. – Да-да, он знает, что я у тебя на службе.
– А ты говорил, Клим, не может быть! – упрекнул друга Князев. – Свой сдает, свой.
– Кто же у нас владеет азбукой Морзе? – задумался Клим, потом встрепенулся. – Эй, шеф… как там тебя… Налево сворачивай. Мне надо домой заехать, взять вещи.
– Ты адрес давай, – отозвался Чемергес.
Климу выделили комнату на первом этаже особняка, уложили его в постель, принесли ужин. Правда, он рвался в компанию, но его еле уговорили полежать, закончили угрозой: за непослушание отправим назад в больницу. Остальные дружно расселись за столом. Чемергес, отвыкший от вилок, ел ложкой, низко склонившись над тарелкой, будто опасался, что еду отнимут. Бомбей ничем не отличался от простых слоев населения, а Тетрис – элита бомжей, он пользовался не только вилкой, но и ножом. За столом он протянул Князеву стопку листов, отпечатанных на принтере.
– Это вся информация? – пролистнул тот пачку.
– Ты что! – вяло сказал Тетрис, накладывая в тарелку гору мяса, которое приготовила Малика. – Сайтов до фига, на месяц работы хватит.
– Месяц? Не годится.
– У тебя же будет время.
– У Клима его может не хватить, – возразил Князев. – Завтра посажу за второй компьютер нашего раненого, ему все равно нельзя много двигаться.
– Клим знает, в какую игру играет, будет осторожен, – заверила Малика. – Бомбей, что с твоей «кожей»?
– Пока пропорции не нашел, – ответил Бомбей, запивая ужин вином. – Зато мне удалось кое-что выяснить. Гриб тоже подался в бизнесмены.
– Да ну! – не поверила Малика.
– Клянусь. У него две сауны, говорят, там… за бабки все, что душа и тело пожелают. Ходят туда самые-самые. Дураки ходят, – Бомбей заржал. – Нет, правда дураки. У Гриба там камеры, снимают, кто и чем занимается после парилки, а потом, когда надо, делают клиентов ручными или бабки из них качают.
– Мразь, – высказалась Маля о Грибе. – Откуда ты узнал?
– Да так… Один его пацан на игле сидит, за бабки продаст даже себя по частям. Я пока не расспрашивал, где Гриб держит твоих. Расспрошу, он скажет.
– Пожалуйста, Бомбей, будь осторожным. – В голосе Малики послышались строгие ноты. – Наркоманы ненадежные люди, он с успехом сдаст тебя Грибу.
– Успокойся, Монтана, – вступил в диалог Тетрис. – Гриб, как и все бандюки, жадный, надо кинуть агенту столько, сколько Гриб задавится ему отвалить.
– Князев, сколько ему предложить? – спросил Бомбей.
– Сколько попросит, но в два раза больше, – ответил тот.
Маля собрала со стола и ушла мыть посуду, остальные разошлись по комнатам. Князев завалился на кровать у себя, внимательно читал то, что удалось Тетрису вытянуть из Интернета. Через открытую дверь с балкона потянуло табачным дымком, Князев отложил листы, глядя на тень, движущуюся вдоль стены. Собственно, на втором этаже стен как таковых нет, они представляют собой застекленные проемы, отчего днем в комнатах много света. Князев поднялся, вышел на балкон, который тянулся вдоль фасада, а за углом продолжался. На повороте, облокотившись о перила, стоял Чемергес. Князев осторожно пошел к нему, но Чемергес услышал, повернулся и молча замахал руками, мол, тише.
– Чего размахался? – шепотом спросил Князев.
Он перевел взгляд на стеклянную стену, куда смотрел Чемергес, и слегка смешался. В комнате перед зеркалом Малика натирала кремом тело и была совершенно голая, освещенная только матовым светом настольной лампы у кровати. На кресле небрежно было брошено банное полотенце, на другом – ее одежда. Князев пришел к выводу, что как раз одежда ей вовсе не нужна.
– Нехорошо подглядывать, – наклонившись к бомжу, сказал он, хотя сам не отводил глаз от Малики.
– Любуюсь, – шепнул Чемергес. – Это ж красота, а она для всех, чтоб смотреть на нее.
– Малика так не думает, мне кажется. Рассердится, если заметит.
– Ага, распсихуется, когда тебя увидит, а я что… Сам-то чего уставился?
– Так красота ж…
– Слышь, Князь, правда, будто мужики на три части делятся? Первые те, кто любит водку, лодку и молодку. Вторые любят вино, кино и домино. А третьи – кефир, клистир и теплый сортир. Гы-гы-гы. Ты к какой категории относишься?
– Хм. К тем, что любят водку и молодку, – глядя на Малику, буркнул Князев.
– А я ни к какой, – шепотом захихикал Чемергес. – У меня ни сортира, ни домино… бабы давно не нужны, я им тоже. Мне бы только посмотреть.
Малика нагишом улеглась на кровать и выключила лампу, больше ничего интересного не предвиделось, Князев и Чемергес отправились в свои комнаты.
– Пал Палыч, я вашу просьбу выполнил, – говорил по телефону охранник. – Новые парни из ЧОПа «Ринг».
– Как они попали к нам?
– Этого я не знаю.
– По возможности узнай. Спасибо. – Положив трубку, Князев покрутился в кресле в одну сторону, в другую, замер.
Малика, сидевшая в углу и накручивавшая на палец прядь волос, проговорила:
– Осталось совсем мало дней, а мы ничего не сделали.
– Быстро только дети делаются.
– Ты просил напомнить о завещании. Умирать собрался?
– Напротив, жить до ста лет. – Князев некоторое время внимательно смотрел на нее, крутясь в кресле. Внезапно он вскочил. – Поехали. Есть идея.
Чемергес привез их к такому же дому, в каком жил Князев с семьей. Павел Павлович попросил Малику подождать в машине и забежал в подъезд.
– Павлик! – воскликнула мама, открыв дверь. Сын прошествовал через прихожую в комнату, бухнулся в кресло, потом вскочил, налил воды из бутылки в стакан, выпил и снова упал в кресло. – Павлик, что происходит? Галка правда дала это кошмарное интервью или газетчики насочиняли?
– Мам, она сама дала интервью.
– Господи, – схватилась за грудь та. – Бедная девочка свихнулась.
Мама его была женщина пожилая, но в прекрасной форме, энергичная и ухоженная. Сын обеспечивал ее полностью, а она занималась собой и Фросей. Что нравилось Князеву в матери – это неувядающий оптимизм и хладнокровие.
– Где Фрося? – спросил он.
– Галка вчера ее забрала. Она так плакала, говорила, что ты связался с какими-то отбросами и с проституткой, что у тебя поехала крыша.
– Ложь.
– Она тебя любит.
– Да?! – пыхнул Князев. – Но странною любовью. Мама, я тоже любил ее целых два года. Когда понял, какая дура моя жена, дура с претензиями, стал любить только тебя и Фросю. Я терпел Галку, а чтобы поменьше видеть, отправлял гулять по миру. Но когда она стала лезть в мои дела, когда перешла на оскорбления… а потом еще интервью… мама, такое не прощают.
– Ты тоже не мармелад с медом. Ты даже не сахар и тем более не рафинированный. Ой, сынок… А Фрося? Дети тяжело переживают разрыв родителей.
– Фросю я никогда не брошу. Именно потому, что моя главная забота – дочь, я и приехал к тебе. Мама, как бы ты себя чувствовала в качестве акционера нашего завода?
– Если б не давление, я чувствовала бы себя превосходно. Но после этих статей ни одна кровеносная система не выдержит напора крови.
– Собирайся, сегодня ты покупаешь мои акции.
Глаза матери расширились до предела:
– Павлик, теперь я вижу: крыша у тебя не поехала, а совсем сбежала. Мне достаточно двух процентов – и никаких проблем. Хочешь испортить мамочке жизнь? У меня столько денег нет, чтобы купить акции…
– Да кто деньги требует? Это же фикция. А проблем у тебя не будет. Во всяком случае, пока не будет. Одновременно напишешь доверенность…
– Но зачем? Объясни своей матери хоть раз в жизни.
– Мама, если со мной что-нибудь случится, акции будут твои, а после твоей смерти они полностью перейдут к Фросе по достижении ею совершеннолетия.
– А что с тобой может случиться? – насторожилась она.
– Вдруг я стану инвалидом? – нашелся он.
– Не лги! Это все из-за завода, да?
– Из-за Галки. У меня сложная ситуация, я должен обезопасить людей и не допустить ее вмешательства в дела завода. Если на меня с неба свалится метеорит, то даже завещанные тебе акции, вернее, часть их, должны отойти Фросе, а Галка как законный представитель будет распоряжаться ее законным имуществом. При таком раскладе, боюсь, Фрося денег не увидит. Да и Галка должна узнать цену копейкам, научиться их зарабатывать. Это не месть, я не хочу, чтоб из-за дурости моей бывшей жены моя дочь пострадала.
– Пашенька, если так плохо обстоят дела, не разумнее ли уехать… в Англию, например. Там как с Дона – выдачи нет.
– Я не преступник, чтобы скрываться. У меня полно планов: надеюсь прожить долго, отстоять завод. Кстати, мне нравится одна женщина, я собираюсь отбить ее у мужа.
– Ну, раз отбить собрался, то я за тебя спокойна.
– У меня есть просьба. Нет, приказ. В ближайшие дни соберись, забери Фросю и поезжай куда-нибудь отдохнуть. Надолго. И запомни: телевизор не смотри, газеты не читай. Что бы ни услышала обо мне, не верь. Поняла? Повтори.
– Отдыхать, не смотреть, не читать.
– Не верить – главное. Запомни: не верь. Да, еще… Вдруг мои планы рухнут, во всем полагаться на Клима. Ну что, поехали?
– Я ничего не поняла, но сделаю, как ты требуешь, – собираясь, говорила она. – Тем более мне одна гадалка нагадала, что ты взлетишь высоко.
«Лишь бы не на небеса», – подумал он.
В машине мама познакомилась с Маликой и, когда поехали, указала глазами на нее, дескать, это та женщина, которую ты хочешь отбить? Князев не ответил, но по его хитрющей улыбке она поняла, что угадала. Подумав, мать положила ладонь на его руку и сказала:
– У тебя получится.
Князев обнял ее за плечи. Она чудо: никогда не докучала поучительными нотациями, всегда поддерживала и любила тех, кого любил он.
Глава 12
На лихаческой скорости, развернувшись во дворе завода, джип стал, демонстрируя надежность тормозов.
– Чемергес, ты в гонках не участвовал случайно? – спросил Князев, открывая дверцу.
– Не. Так, меж собой с шоферами, и то на грузовиках.
К джипу подбежал Ермаков:
– Пал Палыч, иди за мной, кое-что покажу.
Зайдя в здание, Ермаков странно повел себя, велел вахтеру:
– Сходи в приемную, попроси Оскара приготовить кофе для шефа.
Когда вахтер ушел, Ермаков сделал знак и повел Князева с Маликой, которая раздражала начальника безопасности, в крыло первого этажа. Здесь делали ремонт, да прекратили его из-за известных событий, оставив все как было, будто не сегодня-завтра работы продолжатся. Грязь в коридоре была жуткая, его никто не убирал, но грязь именно строительная.
Привел Ермаков патрона с телохранительницей в последнюю комнату, загроможденную до потолка стремянками, шкафами, ведрами, банками с красками и лаками, листами фанеры и тому подобным. Казалось, в комнату и войти нельзя, но, маневрируя в этом хранилище, они попали в уголок, где стояли стол, стул, а на столе… ничего не было. Князев вопросительно уставился на Ермакова, мол, что за шутки?
– А ты приглядись получше, – сказал Ермак. – Посмотри, какая пылища вокруг.
Князев действительно увидел толстый слой пыли.
– На столе нет пыли, – заметила Малика. – На нем стоял прямоугольный предмет, границы видны отчетливо.
– Точно, – закивал Ермак и нагнулся, поднял с пола пластмассовый цилиндрик. – Вот доказательство, что здесь стояла прослушивающая аппаратура. Я еще два болта нашел, видно, торопился слухач и потерял их.
– А это что? – полюбопытствовал Князев, указав на цилиндрик.
– Ручка настройки, она отлетела. Как я и предполагал, аппаратура старенькая. А вверху, наискосок, твой кабинет.
Князев скрестил руки на груди и пружинил на ногах – не стоялось на месте, а ходить здесь было негде. Осмотревшись, он спросил, сдерживаясь с большим трудом:
– Куда делась аппаратура? Судя по отпечатку, ее за полу пиджака не спрячешь.
– Не знаю, – опустил голову Ермак. – Может, через окно вынесли, а потом где-нибудь через ограждение перебросили. Я проверял, к окну добраться можно, если постараться. На проходных всех шерстят, ничего подозрительного не выносили, я справлялся. Обрати внимание: пятно на столе не покрылось пылью, значит, вынесли аппаратуру недавно, скорей всего этой ночью.
– Так. – Князев схватился пятерней за подбородок, колюче глядя на Ермака. – А как случилось, что у меня под носом завелись шпионы?
– Недоглядел, – развел руками смутившийся Ермак. – Паша, я не думал, что у нас завелась паскуда.
– Не думал, – удрученно покивал головой Князев. – Когда речь идет о целом заводе, надо думать, если есть чем. Не думал он! А кто думать должен? Должность твоя как называется? Черт!
Он ударил ногой по столу, тот опрокинулся, упав боком на груду инструментов в углу. А ходить все равно было негде. Князев заложил руки в карманы брюк, шумно подышал и тряхнул головой:
– Но слухач сидел только днем, ночью ему подслушивать нечего. Как он мог находиться здесь днем? Куда охрана смотрела?
– Паша, аппаратуру можно настроить, самому уйти, а она будет записывать, – сказал Ермак хмуро. – Потом прийти и поменять кассету.
– Значит, он приходил сюда часто, – вывел Князев. – Отлично. Судя по пыли и отпечатку, меня прослушивали давно. И этот слухач, я полагаю, работает у меня, так?
– Чужие здесь не ходят, – хмуро согласился Ермак.
Князев ткнул пальцем в грудь главного охранника:
– Вот теперь твоя прямая обязанность – узнать, кто это.
– Я узнаю, – процедил тот.
– Кто-нибудь видел, как ты здесь бродил?
– Нет. Но сейчас нас увидит вахтер, когда пойдем по коридору.
– Тогда выходим через окно, чтобы вахтер случайно не ляпнул слухачу, кто здесь побывал. Тот не должен узнать, что мы нашли его точку.
Князев первый с трудом, перелезая через препятствия и чертыхаясь, пробрался к окну. Открыв фрамуги, осмотрел двор, залез на подоконник и спрыгнул вниз. За ним спрыгнула Малика, которую он поймал, хотя она прекрасно обошлась бы без его помощи. А на ощупь Малика оказалась такая упругая, что руки сами задержались на ее теле, он тут был ни при чем. Увидев ее глаза, из длинных узких ставшие круглыми и непонимающими, он опустил руки, к тому же Ермаков чуть не грохнулся на них. Не торопясь, они двинули к входу.
– Скажи, пожалуйста, как ты набираешь людей в охрану? – спросил Князев, будто не придавая значения вопросу.
– Обычно приглашаю знакомых.
– Бывает и необычно? В каких случаях?
– Последний раз я просил Оскара созвониться с охранными агентствами. Трое охранников уволились, на их место надо было срочно взять людей, а я в то время сопровождал Колчина в двухдневной поездке, тебя как раз не было. Когда я приехал, сразу же оформил ребят.
– А новый водитель откуда?
– Главный инженер притащил своего соседа, это лучшая рекомендация. Да нет, Паша, это не они. Охранники уволены, как ты хотел, не проработав и недели, новый водитель работает всего полторы недели. Не они.
– А я их и не подозреваю. Делай что хочешь, но чтобы через пять дней ты мне этого гада вычислил. Пять дней у тебя! Поспрашивай вахтеров, они должны были заметить, кто любит захаживать в ремонтируемое крыло.
– Среди вахтеров такая текучка…
– Да? Я не заметил. Теперь и наем вахтеров – твоя забота. Проверяй всех, кто они, откуда, где работали и почему ушли. Заведи досье и показывай мне.
– Паша, я же сказал: найду.
– Иди и ищи.
В это же время Галина вошла в ресторан, оглядела зал, и лицо ее прояснилось. Лиана в стальном брючном костюме сидела за столиком – элегантная, приветливая, обаятельная и женственная. Одевается она исключительно в Англии, считая остальную моду мира слишком фривольной. Возможно, это ее маленький каприз, который она именно так преподносит, но как, должно быть, приятно баловать себя. Галина всегда восхищалась ею, втайне завидуя. К сорока пяти годам Лиана стала настоящим денежным монстром – в хорошем смысле. Она глава банка, у которого есть филиалы, независима, с ней считаются, ее уважают. У таких женщин мужей не бывает, но любовников она меняет, как перчатки, по мнению Галины – это сейчас более актуально, нежели иметь мужа-тирана. Вон она потратила столько сил на Князева, а что получила взамен? За опоздание ей стало неловко, Галина, подсев к столу, извинилась:
– Простите, я немного не рассчитала время.
– Время нужно уметь рассчитывать, – необидно сказала Лиана, ничуть не рассердившись.
Она терпеть не может свое отчество Прокофьевна, поэтому всегда представляется без него, мол, так демократичней. И в который раз Галина поразилась ее умению не делать из мухи слона, ее такту.
– Время, Галочка, самая большая ценность, а несется оно… ты пока этого не замечаешь. Ну что? Не получилось уговорить Пал Палыча?
– Вы знаете? – удивилась Галина, и настроение у нее упало.
– После твоего интервью нетрудно догадаться. Извини, конечно, но… почему ты его дала?
– Ой, – тяжко выдохнула Галина, склонив голову и пряча слезы. – Я сама не знаю, как это вышло. Вы просили надавить на мужа, чтобы он дал согласие, я применила все методы, а он… он психанул и ушел из дома. Потом привел грязную девку с панели, собрал вещи и вообще ушел.
– Надавить – не значит применить метод агрессивного нажима. Ты ведь женщина, красивая женщина, и должна знать, чем взять мужа. А ночная кукушка…
– Вы просто не знаете, в кого он превратился. В пьяницу и хама.
– Мужчины тяжело переносят неудачи. К тому же все, кто держит в руках крупный бизнес, люди с очень тяжелым характером. Даже бизнес-леди становятся жесткими и сухими, к этому их обязывает положение и огромная ответственность. Мне паиньки в бизнесе не встречались. Жаль, жаль, я надеялась на тебя.
– Лиана, а не хотите попробовать на эту должность меня?
Нагловатое предложение, но Лиана осталась верна себе, не рассмеялась в лицо Галине.
– Во-первых, Галочка, если хочешь чего-то добиться, не употребляй глагол с частицей «не», иначе сразу получишь отказ: не хочу. Во-вторых, ты умеешь деньги тратить, а мне нужен человек, который умеет их приумножать. Не обижайся, банковское дело сложная штука, иной раз настоящие шахматные партии приходится разыгрывать, считать на много ходов вперед.
– Мне же надо на что-то жить… где-то работать.
– А что ты умеешь?
Галина опустила глаза.
– Видишь: ничего. Тебе тридцать один год, ты ни дня не работала после института, а хочешь получить место управляющего банком? Так не бывает. Чтобы управлять, нужен талант, а руководить банком – двойной талант и много знаний по этой части, еще опыт.
– Как же мне быть? – захлюпала носом Галина.
– Раньше надо было думать, ты мне казалась неглупой. Не реви. А на что ты рассчитывала, когда давала интервью? Нужно отвечать за свои поступки. На твоем месте я бы в ногах валялась у Князева, но после таких откровений… не знаю, простит ли он. Ох, Галка, Галка… В следующий раз прежде чем что-то сделать, посоветуйся хотя бы с моим адвокатом, держи его визитку. Я попытаюсь тебя пристроить, но не обещаю, что возьмут. А с Князевым я сама еще раз переговорю. Ну, давай поужинаем?
Малика тоже готовила ужин – раскатывала скалкой тесто, когда Князев вошел на кухню:
– Что это будет?
– Манты и плов. Дядя Костя плов любит.
– Делаешь сразу два блюда? Одна?!
– Князев, ты как с необитаемого острова. Что тут делать? Не на эскадрон же. И сразу видно: к жене на кухню ты не заходил.
– Она туда тоже не заходила, – принюхиваясь к кастрюлям, сказал он. Нынешний дикий жизненный темп вызывал у него волчий аппетит. – У нас были кухарка, домработница. Мама нянчилась с Фросей, а то бы и няньку пришлось содержать. Я не скряга, просто не понимаю, почему неработающая женщина не хочет заниматься ребенком.
– А я люблю готовить, особенно когда есть из чего. Это хороший способ отвлечься от неприятностей. Клим и Тетрис нашли что-нибудь?
– Да-а! – протянул Князев на низких нотах. – На ночь мне хватит чтива, особенно из подборки Клима, он специфически подходит к выбору информации. Скажи, что ты думаешь о Ермаке?
– Тебя интересует, мог ли он прослушку организовать? Раз кто-то сдает, значит, не стоит верить на слово никому. Судя по находкам, Ермак хорошо разбирается в технике. И разве вахтер обратил бы внимание, что он заходит в то крыло? Думаю, Ермак мог устроить прослушку. А когда ему показали «жучок», быстро и без последствий ликвидировал аппаратуру, потом показал тебе место, чтобы ты не заподозрил его в предательстве. Зря ты спросил его об охранниках и водителе.
– Мне пора знать его версию. Значит, доверять ему нельзя?
– Поостерегись, Князев. В этом нет ничего дурного, выяснится, что не он стукач, для очистки совести расскажешь ему все. Если он тебе друг, поймет. Кстати, Ермаков упомянул главного инженера… у того не может быть совместных интересов с компанией?
– Он рабочая лошадь, меньше всех заходит ко мне, только в крайних случаях. Носится по цехам, под его началом большое конструкторское бюро, он работает даже дома, между нами лишь деловые отношения, к тому же Спартак тихоня. Не думаю, что он…
– Но друзей ты заподозрил. – Это прозвучало как упрек.
– Безусловно, в аппарате управления работает большое количество людей, но я заподозрил тех, кто всегда в курсе моих дел и находится при мне постоянно. Кто владеет информацией, тот и привлекает врагов.
– Считаешь, главный инженер не владеет информацией?
– Владеет, – сказал Князев, подумав. – Не знаю, может, ты и права.
Читать бесплатно другие книги:
