За Калинов мост Денисова Ольга

- Ты мне льстишь.

Правду говорят, что аппетит приходит во время еды. Маринка с удовольствием навернула две полные миски и закусила их шоколадом. Игорь налил ей сладкого чаю с водкой, уселся на пол и прислонился спиной к своей кровати с кружкой в руках.

- Слушай, - осмелилась спросить Маринка, - а где ты нашел кувшинку? Они же сейчас не цветут.

Он опустил взгляд:

- Я хотел тебе рассказать, но подумал, что ты испугаешься… Пообещай, что не испугаешься.

- Не испугаюсь. Я же ничего не боюсь.

- Боишься, - Игорь улыбнулся, - на самом деле это совершенно невероятная история. И если бы не цветок, я бы думал, что мне все это привиделось.

Заинтригованная Маринка привстала:

- Ну?

- Я умывался и заметил, как ко мне плывет кувшинка. Вода там совсем прозрачная, когда она подплыла поближе, я увидел, что ее вперед толкает змея. Гадюка. Я решил - это подарок для тебя, чтобы ты перестала их бояться.

Маринка взяла цветок в руки. Да он нагло врет! Ни один здравомыслящий человек не поверит в эту историю. Змея в воде ничего толкать не может. И в зубах, как собака, тоже ничего носить не умеет.

- Спасибо. Мне приятно, - ответила она с улыбкой.

Игорь ничего не ответил, уткнувшись в свою чашку.

От еды и тепла Маринку разморило, но вместо блаженной сонливости потекло из носа, а как только она улеглась, опять начался кашель.

- Я говорила, что мне вредно лежать, - проворчала она и снова села.

- Давай я натру тебе спину, - предложил Игорь, - честное слово, я… я ничего… ничего такого…

Он так смутился, что отказать ему на этот раз было бы тяжким оскорблением.

- Что ты, Медвежье Ухо, я ничего такого про тебя и не думаю, - поспешно ответила она, - может, это и вправду полезно. А то назавтра заболею и с кровати не встану, что мы тогда будем делать? А потом коленку твою завяжем опять, хорошо?

- Нет уж, тогда сначала завяжем коленку, потому что после растирания надо лежать под одеялом и спать, - он немного подумал. - А коленку я могу завязать и сам.

Мысль об этом не приходила Маринке в голову и сильно ее огорчила. Ей показалось, или Игорь сказал это с сожалением? А главное, ни одного аргумента против придумать она не могла.

- Знаешь, Огненная Ладонь, - он робко улыбнулся, - твое лечение имеет волшебную силу. Утром я думал, что вообще не смогу встать.

- У меня же бабушка колдунья. Наверное, и мне что-то передалось, - она рассмеялась с облегчением.

Неужели он ей нравится? Если принесенный им цветок вгоняет ее в краску, а его предложение самому лечить свою ногу огорчает до слез? Нет, такого просто не бывает. Он милый медвежонок, добрый и славный. Ничего, кроме дружбы, между ними быть не может, это понятно. А еще он сильный и отважный, и рядом с ним спокойно и надежно. Но это вовсе не повод. Он относится к ней как к другу. А она воображает себе неизвестно что… Но он же принес цветок…

Лучше бы она не начинала думать об этом - вместо непринужденной обстановки между ними повисали неловкие паузы, прерываемые неуклюжими репликами. А когда Игорь начал растирать ей спину водкой, Маринка вообще замолчала и зажмурила глаза - нет, лучше бы он не прикасался к ней. Или она так соскучилась по ласке? Чего доброго, она решит, что он ей нравится. Надо заснуть и проснуться, выбросив глупые мысли из головы. А главное - что Игорь о ней подумает? Что она легкомысленная дурочка, готовая вешаться на шею первому встречному?

- Ба! - раздался голос с полатей. - Какой интим!

Этого только не хватало! Сергей, разумеется, проснулся в самый неподходящий момент!

Маринка скосила на него глаза:

- Но тут пришел поручик Ржевский и все опошлил.

Сергей хохотнул, ловко спрыгнул вниз и подтолкнул Игоря в бок:

- А можно я разотру спереди? Не все ж тебе одному работать.

- Я не устал, - хмуро ответил Игорь.

Сергей хохотнул еще раз и, как был босиком и в трусах, вышел за дверь.

- Знаешь, Медвежье Ухо, я его боюсь, - вздохнула Маринка. - Надо скорей надевать свитер, пока он не вернулся.

- Не бойся. Я, конечно, с ним не справлюсь, но…

- Даже не думай! - перебила Маринка. - Он мне ничего не сделает, он только прикалывается. Просто меня это бесит, и все. Не вздумай с ним связываться, он же чокнутый. Знаешь, как я ночью испугалась, когда он с ножом на тебя пошел? У него глаза бешеные, как у берсерка. Он сначала делает, а потом думает.

- Да ладно, - сказал Игорь расстроенно.

Маринка привстала, натянула свитер, закинутый на затылок, и повернулась к Игорю лицом. Ей показалось, что ему непременно требуется утешение.

- Послушай, Медвежье Ухо. Ты что, считаешь себя в чем-то хуже него?

- Да нет, - ответил Игорь.

- Это же машина для убийства, посмотри. Да, он может дольше тебя ходить по болоту. Он выносливей, он физически сильней. Но он не сможет поймать травку, никогда. Так что не бери в голову его казарменные шутки. Пусть прикалывается, не связывайся с ним.

- Хорошо, - Игорь в недоумении пожал плечами и поплотнее накрыл ее спальником. - Спи. Выздоравливай. И за меня не беспокойся, ладно?

Маринка смешалась: и вправду, чего она так испугалась? Зачем кинулась Игоря в чем-то убеждать? Он же взрослый неглупый человек, ему не надо такого объяснять, он лучше нее это понимает.

- Ну как вам моя каша? - спросил, заходя в домик, Сергей.

- Отличная каша, Сережа, - нехотя ответила Маринка. Ей совсем не нравилось быть ему в чем-то должной.

- Спасибо, - сказал Игорь, - правда, очень вкусно. И за печку спасибо.

- Да ладно, - скромно отмахнулся Сергей, - вы ж вчера никакие были. Я хочу пройтись, осмотреться. Может, встречу что интересное. Марин, ты не хочешь со мной прогуляться?

- Я болею, - буркнула Маринка, - мне к ночи надо поправиться.

- Как знаешь, - Сергей загадочно повел бровями, и эта загадочность Маринке совсем не понравилась.

- Чаю попей, - предложил ему Игорь, - у нас есть шоколад и сухарики.

- Шоколад у меня у самого есть. А сухарики оставь зверюшкам. Мало ли еще кого приручать доведется! - он осклабился. - Я бы водочки выпил, но, вижу, ее тоже женщинам и детям придется отдать.

Маринка приподнялась и хотела сказать, что она думает по поводу женщин и детей, но Игорь кивнул и подмигнул ей.

Она проспала почти до темноты и проспала бы еще столько же, если бы Игорь легонько не потряс ее за плечо.

- Вставай, Огненная Ладонь, скоро сумерки. Надо собираться.

- Еще пять минуток, ладно? - пробормотала она спросонья.

Ей захотелось заплакать, как младенцу, которого потревожили. Уйти из этого уютного домика? От печки и погреба? От прозрачного озера? А она так и не вымыла голову.

- Эй, ты же не любишь лежать, ты любишь бегать, - ласково улыбнулся Игорь.

- Да-а-а… - заныла она.

- Тебе надо только одеться и поужинать, все остальное я собрал.

- Я не хочу ужинать. Я хочу шоколадку.

- Давай, доедай кашу. Там немного осталось. Садись, - он взял ее под мышки, усадил спиной к стене и закутал в спальник, - вот так.

Маринка хлюпнула заложенным носом. В голове шумело, и ломало суставы. Да, похоже, температура у нее нисколечко не упала. Даже наоборот. Игорь потрогал ее лоб.

- Знаешь, я тебя из Огненной Ладони переименую в Горячую Голову, если ты немедленно не поправишься…

- Не надо. Я не хочу быть Горячей Головой, - Маринка всерьез поверила, что Игорь хочет придумать ей другое имя, и даже испугалась. Да что с ней такое? Действительно как младенец!

Игорь сел рядом с ней.

- Ты чего, малыш? Тебе так плохо?

Маринка покачала головой:

- Я сейчас. Я встаю, только не надо меня переименовывать…

Он улыбнулся:

- Ну что ты, я же пошутил.

- Я понимаю.

- Мы никуда не пойдем. Травка подождет до завтра.

- Нет! - почти вскрикнула Маринка. - Не подождет! Я сейчас встану. Давай кашу, я поем, проснусь, и все будет хорошо.

- Кашу бери, - Игорь потянулся за кастрюлей на печке, - но вставать не надо.

В домик ввалился Сергей:

- Уф! Набрал в погребе всякого добра. Дня на три хватит.

- Мы сегодня никуда не пойдем, - покачал головой Игорь.

- В смысле? Как это «не пойдем»? - Сергей набычился.

- У Маринки жар, ей не стоит вставать.

- Очень здорово!

- Я сейчас встану, - Маринка чуть не подавилась кашей, - только доем и встану. Сережа, не слушай его.

Игорь недовольно качнул головой. Сергей чесал в затылке, пока Маринка ела и пила чай, а минут через пять выдал идею:

- А может, пусть она остается здесь, а мы пойдем? И заберем ее на обратном пути. Правда, не идти же ей больной. Кто знает, сколько тут еще болот? А тут тепло, хорошо, еды навалом. Дров ей принесем…

- Ты чего? - довольно грубо перебил его Игорь. - Ты понимаешь, что говоришь? Как тебе в голову-то это пришло? Бросить девушку одну, в неизвестном лесу, больную!

- Да ладно. Домик крепкий, кто ее тут тронет?

Игорь не стал отвечать, только сжал губы. Маринка чуть не расплакалась снова: нет, конечно, Игорь ее не оставит, но как обидно! Ведь Сергей прав, почему все должны ее ждать?

- Перестаньте, - всхлипнула она, - я все равно пойду!

- Ну и как далеко ты уйдешь? - поинтересовался Сергей.

- Марин, - Игорь присел рядом с ней, - не надо. Ты только заболеешь еще сильней, и нам придется тебя нести. Не надо. Подождем одну ночь, завтра станет лучше, вот увидишь. И завтра вечером пойдем, все вместе.

Сколько он ее ни уговаривал остаться, она решительно оделась, нацепила рюкзак и вышла на крыльцо. Да, голова кружилась изрядно, но это можно было легко преодолеть.

Уже совсем стемнело, и над крыльцом, словно луна, висела перелет-трава. Маринка решительно спустилась вниз, придерживаясь за перила, Сергей направился за ней, и Игорю ничего не оставалось, как последовать их примеру. Но, оглянувшись, Маринка увидела, что глаза у него опять смеются. Как будто он что-то задумал, как будто не сомневался, что все выйдет по его разумению.

И он не ошибся. Травка не сдвинулась с места, продолжая висеть над крыльцом. Они даже не знали, в какую сторону двигаться дальше, и, пройдя шагов тридцать, Сергей остановился:

- Ну? Чего она там повисла?

Игорь усмехнулся:

- Она сегодня тоже никуда не собирается.

Сергей выругался и швырнул вещмешок на землю.

- Ты что, с ней сговорился? - он угрожающе посмотрел на Игоря.

- Ага, - согласился Игорь.

- Слушай! Я не знаю, как ты это делаешь, но ты должен немедленно сдвинуть ее вперед!

Игорь снова кивнул:

- Может, ты сам попробуешь?

- Знаешь что! - вскипел Сергей. - Оставь свои шутки! Я сказал, вперед!

- Ты можешь говорить что угодно. Она никуда не полетит, неужели ты не видишь? И я тут ни при чем. Она чувствует, понимаешь?

- Нет, не понимаю! И понимать не собираюсь! Почему вчера и позавчера она нас вела, а сегодня она никуда не полетит?

- Попробуй, спроси об этом у нее, - Игорь вздохнул, взял Маринку за руку и повел обратно к домику.

- Ладно! - крикнул Сергей. - Я попробую! Смотри, не пожалей об этом.

Игорь не обернулся, затащил Маринку вверх по лестнице и довел до кровати.

- Все из-за меня, Медвежье Ухо! Все из-за меня! - пролепетала она, собираясь снова расплакаться.

- Нет, не бойся, - он помог ей снять рюкзак и стащил с нее куртку.

- Как это «нет»! А из-за кого же?

- Это из-за меня. Ложись, ложись и грейся. Сейчас я печку снова затоплю.

- Ты-то здесь при чем?

- Понимаешь, я не хотел говорить, но я бы и километра не прошел. И травка это поняла. Так что болей спокойно, Огненная Ладонь, ты ни в чем не виновата.

- Ты мне врешь! - Маринка улыбнулась. Нет, разумеется, она ему не поверила. Но ей стало гораздо легче.

Игорь вытащил из рюкзака спальник и уложил ее в кровать. Как, оказывается, ей этого хотелось! И травка никакая не тварь, а очень милое и доброе существо. И спасибо ей за то, что она никуда не полетела.

На крыше послышался грохот, а потом непечатные ругательства.

- Он чего, травку ловит? - нервно засмеялась Маринка.

- Похоже, - Игорь попытался спрятать улыбку.

- Пусть ловит. Все равно не поймает.

- Нет. Не поймает. А главное, она отсюда никуда не улетит. Я думаю, мы очень близко от цели. В нескольких часах ходьбы. Здесь ее и сеткой не напугаешь.

- Откуда ты это знаешь, Медвежье Ухо?

Он пожал плечами:

- Понимаешь, со мной что-то происходит. В первый раз я это заметил после торфяного пожара. А во второй раз - сегодня утром, когда умывался. Как будто я начинаю понимать язык зверей и птиц. И с каждым разом все лучше. Мне кажется, я чувствую мысли травки. Не читаю, как телепат, а именно чувствую. И не только ее. Я тебе правду про гадюку рассказал, я знаю, что ты мне не поверила. Но это правда. Я понимал ее так же хорошо, как если бы она говорила человеческим голосом. Она сказала, чтобы я подарил этот цветок тебе.

То ли от собственного жара, то ли от его убежденности Маринка на этот раз не усомнилась в его словах.

- Ты удивительный, Медвежье Ухо. Правда.

- Да нет, это происходит помимо меня, понимаешь?

- Все равно.

- Давай-ка я тебя опять разотру, и ты будешь спать, - переменил он тему.

- Нет, не надо. Когда температура, нельзя греть. Наоборот. Так что я лучше просто посплю, хорошо?

Он кивнул.

- Ты спи как можно больше. Сон - лучшее лекарство.

- Столько времени зря уходит, - вздохнула Маринка, - столько всего можно было сделать вместо того, чтобы спать!

- И чего бы ты стала делать?

- Голову бы помыла, - усмехнулась она, - и листочек бы с латинского переводила.

- Ну, голову я вместо тебя помыть не могу, а листочек я перевел.

Маринка привстала на локте:

- И мне ничего не сказал?!

- Да как-то к слову не пришлось. Да и не очень-то там много интересного.

- Все равно расскажи, - она упала обратно на подушку.

- Я прочитаю, хорошо? Может быть, я не все правильно понял, конечно. И несколько слов там было, которых я не нашел в словаре.

Он вытащил листок из-за пазухи и развернул:

- Мы остановились на том, что причины и закономерности перемещения травки не выяснены. Читаю дальше: «Есть люди, к которым это растение благоволит и которым позволяет идти за собой. Таких людей немного, но и немало: примерно один человек на сотню. Проникая за край…» Вот тут я не уверен, что перевел правильно, там стоит слово limes, а у него много значений. Так вот, проникая за край, растение может привести к изнанке… это тоже неточно… к задней стороне, может быть… к изнанке дома… Да, смысла, конечно, очень мало… через которую посредством обряда осуществляется проход на переправу из калины. Серьезно, калина однозначно переводится, больше никаких значений у этого слова нет. Осуществив переправу, это растение становится непригодным для принесения семян. Чтобы получить его семена, необходимо за три дня до выпадения первого снега сбрызнуть его лепестки живой артериальной кровью того человека, которому она опускалась на ладонь. В день выпадения первого снега повторить опрыскивание теперь уже мертвой венозной кровью этого же человека. Кровь должна быть жидкой, поэтому смерть человека должна наступить за несколько минут до опрыскивания. Через десять дней цветок осыплется, и обнажится крупный плод. Плод этот будет созревать до весны под звездным светом. К первому полнолунию после весеннего равноденствия плод лопается с большой силой и выбрасывает от тысячи до полутора тысяч семян. Семя растения твердое, по виду напоминает перламутр, размером с зерно пшеницы. Вытянутой формы с заостренным концом. Если семена остаются в замкнутом пространстве, для их проращивания необходима жидкая питательная среда и жесткое ультрафиолетовое облучение. И дальше написана фраза, в которой непонятно ни одного слова. Я думаю, это не латынь, она только по звучанию похожа.

Маринка недолго переваривала сказанное:

- Медвежье Ухо… А ведь ты и есть тот самый человек, к которому она опустится на ладонь… Мне не нравится этот рецепт. А тебе?

- Мне кажется, тут есть еще один интересный момент. После переправы травка не принесет семян. А я думаю, что эти туманные слова о переправе, изнанке дома, о крае - это и есть то, для чего мы ее ловим. И тот, кто хочет получить ее семена, никогда не допустит, чтобы мы эту переправу осуществили.

- Но Волох говорил о совсем другом пути. Может быть, его путь не приведет к ее… хм… бесплодию?

- Может, и так… - Игорь пожал плечами, - а может, и нет. Насколько я понимаю, смысл того, что хочет сделать Волох, абсолютно тот же, только этот переход осуществляется при помощи другого обряда, не такого, как у всех. Я еще подумаю об этом, а ты спи.

- Мне теперь страшно засыпать… Вдруг сюда явится этот монах?

- Эй, Огненная Ладонь! Ты же ничего не боишься? И потом, я никуда от тебя не уйду, я тебе обещаю.

- Да я-то зачем монаху сдалась, - хмыкнула Маринка, - ему нужен тот, кому травка опустится на ладонь…

- Ну, с нами же герой спецназа ГРУ, ты не забыла? Вот тут-то он и пригодится.

- Кто это герой спецназа? - спросил Сергей, распахивая дверь.

- Да ты, Сережа, ты, - улыбнулась Маринка, - кто же еще?

- И для чего я должен пригодиться?

- Есть мнение, что за травкой охотимся не только мы, - уклончиво ответил Игорь.

- Да? А мне казалось, вы всех с радостью принимаете в свою тусовку. Одним больше - одним меньше, какая вам разница?

- Мы принимаем тех, кто спасает свою жизнь. А не тех, кто хочет нашей смерти, - пояснила Маринка.

- А… - Сергей странно посмотрел на нее - как будто посчитал полной дурой - и больше расспрашивать не стал.

Маринка спала почти до рассвета, а проснувшись, обнаружила около подушки красивый костяной гребень, украшенный резным изображением диковинной птицы с женским лицом. На спинке кровати Игоря горело сразу несколько свечей, а сам он лежал с книгой в руках и жадно глотал строчки. Сергея в домике не было, отчего Маринка сразу вздохнула с облегчением.

- С добрым утром, - она потянулась. И настроение, и самочувствие были просто отличными.

- Привет, - Игорь отложил книжку.

- Ты что, и почитать с собой брал? - удивилась она.

- Нет. Представляешь, я нашел это под кроватью, - Игорь показал ей затертую обложку. - Знаешь, что это? Это Жюль Верн, «Пятнадцатилетний капитан». Издание 1903 года, с ятями.

- Надо же! Раритет! А гребешок тебе гадюка принесла в зубах?

Он улыбнулся и опустил глаза:

- Нет, я его просто нашел. И отмыл. Красивый, правда?

- Ага. А где поручик Ржевский?

- Травку ловит. Он уже два раза с крыши падал. Прибегал, брызгал слюной, требовал открыть секрет. Кстати, мы догадались, зачем эта бочка: в ней можно мыться. Если печка долго топится, вода в ней нагревается. А внизу есть пробка - она выливается наружу, под сваи. Только носить воду надо ведрами. Я помылся и воды принес, только не знаю, тебе, наверное, мыться не стоит…

- Я отлично себя чувствую. Главное, чтобы вода была горячей, только полезно погреться.

- Я принесу еще два ведра, и мы их на печке вскипятим, - Игорь немедленно встал.

- Погоди. У меня к тебе такое деликатное дело… Ты не мог бы заманить сюда поручика и подержать его тут минут пять? Я ему не доверяю…

Игорь подмигнул ей и кивнул:

- Иди спокойно. Только сапоги надень.

Его забота была такой приятной, и уютной, и согревающей… Наверное, Игорь тоже обладал какой-то волшебной силой - Маринка не сомневалась в том, что выздоровела благодаря его присмотру. Временами ей казалось, будто его внимание к ней проистекает не только из его дружеского расположения. Но, начиная рассуждать здраво, она понимала: он относится к ней скорей как к дочери, маленькой и слабой, требующей защиты и покровительства. И даже подаренный вчерашним утром цветок уже не представлялся ей знаком особенной к ней приязни. Не потому что она поверила в его рассказ с гадюкой. Игорь же не Сергей, увидев цветок или найдя гребень, он сообразит подарить их девушке. Просто так, безо всяких далеко идущих планов. Эти здравые рассуждения грызли ее изнутри, она пыталась разглядеть в поведении Игоря их опровержение, но не находила. И не могла взять в толк, для чего опровержение так сильно ей потребовалось.

Маринка никогда не искала себе защитников и покровителей, она сама отвечала за себя и свои поступки и сама умела за себя постоять. Во всяком случае, до недавнего времени. Может, попав в экстремальную ситуацию, ей захотелось опереться на надежное плечо? Но в качестве надежного плеча герой спецназа ГРУ выглядел куда убедительней, а опираться на него Маринке вовсе не хотелось. Да и экстремального в сложившейся ситуации было немного - туристический поход по пересеченной местности. Однако проснулась она счастливой именно оттого, что Игорь лежит на соседней кровати и надо только руку протянуть, чтобы до него дотронуться.

А еще ей очень хотелось ему понравиться. Она даже начала жалеть, что стала для него Огненной Ладонью, а не Белым Ландышем или Легким Облаком. Ей невозможно захотелось быть красивой. Система ценностей дала глубокую трещину: то, что казалось ей важным еще позавчера, перестало иметь значение. Почему она не отрастила длинные волосы? У нее получились бы такие красивые косы… Почему не взяла в дорогу никакой косметики? Если подвести глаза и накрасить ресницы, она бы выглядела намного симпатичней. И надеть, кроме спортивного костюма, ей больше нечего… Только юбку-занавеску.

Травка их покинула, едва рассвело, но солнце так и не показалось сквозь тучи. Маринка благополучно приняла «ванну» и, за отсутствием зеркальца, воспользовалась блюдечком, которое нашла на дне озера. Костяной гребень тоже пришелся кстати. Она расчесывала мягкие от озерной воды волосы и корчила зеркальцу рожи, пытаясь придать лицу томное выражение печальной красавицы, как вдруг отражение ее неузнаваемо изменилось: лицо потемнело и сморщилось, как засохшее гнилое яблоко, нос опустился вниз и загнулся крючком, один глаз закатился вверх, обнажая мутный белок, а другой пожелтел, и зрачок его вытянулся в тонкую вертикальную полоску. Маринка в ужасе вскрикнула и хотела отбросить блюдце, но пальцы словно приросли к нему.

- От судьбы не уйдешь, - прошамкали губы отражения, под которыми не было зубов, - в назначенный день у меня окажешься…

Маринка снова закричала, гораздо громче, кинула блюдце и гребень на кровать и ощупала руками лицо. Это какое-то отвратительное колдовство, с ее лицом не могло произойти такой перемены, такого не бывает!

- Что? Что случилось? - Игорь влетел в домик первым, а за его спиной маячил Сергей.

Никакого засохшего яблока под руками не оказалось - нормальные гладкие щеки, и нос остался маленьким и симпатичным. Только губы тряслись и непроизвольно кривились. Но все зубы, вроде бы, были на месте. От облегчения из глаз побежали слезы.

- Ой, мамочка, как же я испугалась… - пробормотала Маринка, пытаясь улыбнуться.

- Что такое? - Игорь присел на корточки и посмотрел на нее снизу вверх. Неужели он и вправду испугался за нее?

- Ничего страшного… Мне просто привиделось. Показалось, - она хлюпнула носом.

- Я говорил, это паук! - хмыкнул герой спецназа и закрыл дверь с другой стороны.

- Нет, это не паук, - Маринка покачала головой, - мне показалось, что я превратилась в старуху. Я смотрелась в блюдце, как в зеркало, и вместо моего отражения мне привиделась мерзкая старуха.

Игорь взял блюдечко в руки:

- Серебряная амальгама… Забавная вещь. А где ты его раздобыла?

- Нашла в озере. На дне, около мостков.

- Наверное, лучше не надо в него смотреть. Знаешь, зеркала всегда считались вещью опасной. А мы… мы «проникли за край», как написано на листочке. Здесь все может быть по-другому, не так, как мы привыкли. И… наверное, гребешок я отдал тебе напрасно…

Маринка покачала головой и сунула гребень в карман - чтобы Игорю не пришло в голову забрать его обратно.

В домике она просидела недолго, только дождалась, пока высохнут волосы. Ей хотелось на свежий воздух, целые сутки в маленьком помещении утомили ее. Маринка так и не осмелилась позвать Игоря прогуляться, тем более что он вызвался готовить обед. Сергей в очередной раз отправился осматривать окрестности; похоже, ему, так же как и Маринке, не сиделось на одном месте.

Она дождалась, пока Сергей отойдет подальше, и прошла берегом озера в противоположную сторону. Если не оглядываться на болото, это место можно было бы назвать красивым. Только серые тучи придавали пейзажу уныние и навевали сон. Редкие сосны с широкими кронами, разбросанные вокруг озера, перемежались с березами и кустами ольхи. Лес на другой стороне не казался непролазным, в нем наверняка было сухо и водились грибы. Но Игорь просил ее не отходить далеко, да и усталость Маринка почувствовала очень быстро - простуда не проходит в одночасье. Она вернулась к домику и села на мостки, глядя на прозрачную завораживающую воду и рассматривая свое бледное отражение в ней.

А ведь старуха, привидевшаяся ей в блюдечке, что-то говорила. Маринка совсем забыла об этом, настолько ее слова старухи показались ей незначительными по сравнению с собственным уродством. И говорила она о ее смерти, о назначенном дне… И день этот не так далек. Время утекало сквозь пальцы, но ни страха, ни беспокойства это уже не вызывало. Игорь понимает, что делает. Маринка точно знала, что на него можно положиться. Как это, оказывается, удобно - полагаться на кого-то… Даже страх смерти отодвинулся на второй план. И мысль о том, что осталось всего девять дней, не сводила ее с ума.

Она думала об Игоре и о том, как вернется в домик и опять увидит его, когда ее размышления прервал Сергей, тихо подкравшийся сзади.

- Привет, красавица, - он присел на мостки за ее спиной.

- Привет, - Маринка равнодушно повела плечом.

- Мне показалось, или ты меня избегаешь?

- Я просто тебе не доверяю, - честно ответила она.

- Вот как? И почему же?

Она не стала ему объяснять. Это бесполезно. Но он неверно истолковал ее молчание и придвинулся ближе.