Придорожная трава Денисова Ольга

Разумеется, Петухов не купил участка! Ника нисколько в этом не сомневалась. После того как отец Артемий не приехал святить дом, она еще надеялась на батюшку, которого пришлет Алексей, но не особенно верила в то, что без обряда освящения хоть один клиент согласится здесь что-то купить.

Как назло, Петухов, как и большинство покупателей, был восхищен домом и пожелал купить готовый сруб с условием, что его разберут и перевезут на другое место. Будто какая-то магия была в этих срубах, которые делал плотник! Ника не удивилась, когда Алексей рассказал ей, что Петухов захотел посмотреть на плотника, который своими руками может создавать такую красоту. Алексей сопротивлялся как мог, но отказать не посмел.

Проводив Петухова, он вернулся мрачнее тучи. Ника частенько видела его раздраженным: дома он не стеснялся взрываться и кричать на того, кто подвернется под руку. Она понимала, что ему необходима разрядка, поскольку на людях он не мог позволить себе такого, и прощала мужу эту слабость. Но сейчас это не лезло ни в какие рамки!

В конце концов Алексей заперся в своей спальне и не выходил оттуда до вечера. Только часов в восемь спустился поужинать и спросил Нику, не приезжал ли кто к нему. Никто не приезжал. На въезде в Долину, правда, помаячил несколько минут какой-то черный джип, и Ника сообщила об этом Алексею. Он несколько раз пытался до кого-то дозвониться, а утром уехал до того, как Ника проснулась.

Ника же ждала священника и уповала на него больше, чем на приезд Петухова. Нет, она уже не чувствовала ни волнения, как перед появлением отца Артемия, ни подъема, ни детской радости. После встречи с отцом Феофаном она с сомнением относилась к приезду батюшки и собиралась хранить холодное спокойствие.

Священник приехал точно в срок: к одиннадцати утра. Ника не смотрела на дорогу, ожидая его появления, - на этот раз девочки сообщили ей, что у рекламного щита остановилась чья-то машина.

Отец Андрей неожиданно понравился Нике. Он был постарше отца Артемия, лет пятидесяти, пухлый, как сдобная булочка, с розовым улыбчивым лицом, с ямочками на щеках и округлыми маленькими руками.

- Здравствуйте, матушка! - он вышел из машины, увидев Нику, и она заметила за рулем его мерседеса здоровенного детину в рясе и черной шапочке.

Радостное приветствие и широкая доверительная улыбка батюшки сразу заставили ее расслабиться. Увидев, что перед ней милый и добродушный человек, Ника подумала, что поступает с ним не совсем честно. Безусловно, он не знает, насколько коварно это место. Ведь случился же инфаркт у отца Артемия, значит, для священников небезопасно появляться в Долине.

- Послушайте, - начала она, - не подумайте, что я ненормальная, со мной все в порядке, но в моем доме водится нечистая сила.

Отец Андрей улыбнулся, но вовсе не потому, что хотел посмеяться над ней:

- Я думаю, сейчас мы с этим разберемся. Для того дома и освящают, чтобы нечистой силе в них не было места.

- Но… - попробовала продолжить Ника, - священник из местной церкви отказался сюда ехать.

- Вы не волнуйтесь, - ободрил ее батюшка, - если хотите, можете пожаловаться на него. У нас не принято отказывать прихожанам в таких просьбах.

- Нет, я не собираюсь жаловаться, - быстро ответила Ника.

По дороге отец Андрей рассказал ей, что церковь понимает под нечистой силой и зачем проводят обряд освящения жилища. Нике понравился его рассказ: в нем не было никаких небылиц, разве что образы из красивой сказки, вроде «благодати Святого Духа». Священник оказался человеком образованным и говорил с Никой всерьез, на понятном ей языке. Удивительно, но за пять минут спокойной беседы Ника успела поменять точку зрения: поступок отца Феофана больше не казался ей вопиющим оскорблением, а церковная служба - скучным и утомительным мероприятием.

А главное - она перестала думать, что сходит с ума. Оказывается, церковь не отрицает существования нечистой силы, а, напротив, считает своим долгом с ней бороться. И называется это «конкретным материализованным действием темных дьявольских сил».

Батюшка, видимо, понимал, к кому и для чего едет, потому что нисколько не удивился, что в доме нет ни одной иконы. Иконы и все необходимое для освящения в дом принес шофер.

Священник облачился в ризу поверх черной свободной рясы (не забывая объяснять Нике и девочкам, что и для чего он делает) и надел на шею широкую ленту, название которой тут же вылетело у Ники из головы.

Для совершения обряда выбрали гостиную, вытащили на ее середину стол, на него поставили чашу со святой водой, рядом с которой положили бронзовый крест и Евангелие. От мрачного настроения Ники не осталось и следа. Отец Андрей успокоил ее и заставил поверить в чудо, которого она теперь с нетерпением ожидала. Удивительный, добрый и умный человек!

- Теперь нам надо на четырех стенах дома нарисовать кресты, - сообщил батюшка, - по всем сторонам света.

Он подхватил маленькую блестевшую золотом вазочку с елеем, кисточку и направился к восточной стене гостиной, а Ника с девочками пошли за ним.

Но едва он обмакнул кисточку в елей и протянул руку к стене, в окне рядом с ним мелькнула тень и вместо аромата елея по гостиной потянулся сырой холод и гнилостный запах болота. Отец Андрей огляделся с удивлением, а девочки схватили Нику за руки. Они не сразу заметили похожее на жабу существо, которое сидело на высоком подоконнике, в углу, поджав под себя ноги. Это был пузатый желтолицый старик, босой и волосатый настолько, что волосы служили ему одеждой; тело его покрывали бородавки, а кожа блестела и казалась склизкой. На пол с подоконника гулко падали капли воды. Ника вскрикнула и зажала рот рукой, девочки завизжали и бросились прочь из гостиной.

Отец Андрей замер с поднятой кисточкой в руке, а старик спрыгнул на пол - раздался мокрый шлепок шишковатых, перепачканных тиной ступней. Батюшка быстро отступил к столу и пошарил на нем рукой, отыскивая крест.

- Продажная вера, продажные жрецы, - прошипела тварь, увидев в руках отца Андрея распятье, выставленное вперед щитом. - Ты хочешь напугать меня ликом немощного тела, висящего на кресте? Я не боюсь покойников.

- Изыди, дьявольское отродье! - произнес батюшка невозмутимо и с достоинством, но Ника заметила, как побледнело его розовое лицо.

Старик то ли закашлялся, то ли рассмеялся:

- Твоей веры не хватит, чтобы справиться со мной: ты приехал за деньгами. Веры в твоих действах не больше, чем здравого смысла.

Батюшка потянулся к столу левой рукой, зачерпнул пригоршню святой воды и брызнул в гадкое существо. Вопреки ожиданиям Ники, ничего не произошло.

- Воды я тоже не боюсь, даже посеребренной, - снова кашлянул старик и вдруг быстро двинулся в сторону батюшки, шлепая по полу и оставляя за собой мокрые следы.

Отец Андрей не дрогнул, но старика это не остановило: он подошел вплотную и с легкостью вырвал крест из рук священника. Батюшка отступил на шаг.

- Если кто-нибудь из ваших снова появится здесь, - прошипела тварь, - он живым отсюда не выйдет.

И он, коротко и широко размахнувшись, с силой ударил батюшку массивным бронзовым крестом по голове. Отец Андрей охнул, приподнял руки вверх и медленно осел на пол. Нике сперва показалось, что старик лишь сильно ушиб священника, настолько тихим был его вскрик и плавным - падение, но, посмотрев на распростертое у ее ног тело, с ужасом обнаружила, что распятие торчит из его темени, а на пол во все стороны хлещет кровь. Она закричала изо всех сил, пытаясь отодвинуться назад, у нее вихрем закружилась голова, а к горлу подступила душная тошнота.

- А ты, глупая жадная бабенка, убирайся отсюда прочь, пока с тобой не поступили так же, - прошипел старик, повернулся к окну и с неожиданной легкостью запрыгнул на высокий подоконник.

На счастье Ники в гостиную почти сразу вбежал шофер, и в ту секунду, когда расползавшаяся по полированному паркету лужа крови достигла носка ее туфли, Ника не смогла справиться с дурнотой и потеряла сознание.

Она очнулась лежа на полу и не сразу вспомнила, что произошло. Шофер хлопотал возле своего «шефа».

- Что? - спросила Ника, приподнимаясь на локте. - Что с ним?

- ,Я вызвал скорую, - ответил шофер, - она будет с минуты на минуту. Бог даст, все обойдется.

Он зашептал что-то себе под нос - наверное, молился.

Ника села на полу и заплакала. Она плакала от обиды, растерянности и отчаяния так, как плачут дети: всхлипывая и захлебываясь слезами, не стесняясь. Ей было жаль батюшку, но слезы лились не от этого. Чуда не произошло, чудес не бывает, ей не избавиться от отвратительных тварей, которые приходят к ней в дом, когда захотят! Даже батюшке не удалось справиться с ними. Да что там справиться! Нике показалось, будто похожий на жабу старик вовсе не считал отца Андрея достойным противником. Что теперь будет с ней и с детьми? Кто еще может им помочь?

Скорая и вправду примчалась очень быстро, наверное, церковники тоже знают, куда звонить и что говорить, если помощь требуется немедленно и хорошо оплачивается. Реанимационная бригада влетела в гостиную, когда Ника еще сидела на полу и плакала. Врачи в зеленых халатах и шапочках даже не взглянули на нее. Ника неловко поднялась: ее качало из стороны в сторону, и не отпускала тошнота.

Батюшку переложили на носилки и вынесли из дома - головой вперед и с открытым лицом, что немного обнадежило Нику. Шофер направился следом, и Ника решила, что не имеет смысла бежать за ними и путаться под ногами. Она опустилась на стул, чтобы не упасть. Она опять одна!

Близняшки медленно и осторожно, как зверьки, вылезающие из норки, подобрались к ней, сели на ковер и уткнулись ей в коленки. Ника с ужасом подумала, что им не стоит смотреть на лужу крови, растекшуюся по полу, но сделать с этим все равно ничего не могла.

Скорая включила сирену, бесполезную в лесу, и на секунду в гостиной мелькнул отблеск синей мигалки. Пронзительный вой удалялся быстро, и когда окончательно смолк, Ника стиснула кулаки и закусила губу. Перед ней на полу сидели две маленькие девочки, которых никто кроме нее не защитит. И если церковь бессильна, значит, найдется другая сила, которая справится с нечистью во главе с убийцей-плотником. Потому что на всякую силу должна найтись та, что еще сильней, в этом Ника всегда была уверена. Нужно только отыскать ее и заручиться ее поддержкой.

Она погладила близняшек по головам:

- Ничего, мои милые. Не бойтесь, у нас все будет хорошо. Вот увидите, я обязательно что-нибудь придумаю.

Прислужница в церкви предлагала сходить к ворожее? Что ж, возможно, ворожея подскажет, где искать ту силу, которая ей нужна.

- Идите во двор, девочки, - вздохнув, попросила она и подняла близняшек на ноги, - мне надо здесь прибрать.

Если бы не ужасная лужа крови на паркете, Ника ни за что не оставила бы их одних в такую минуту.

Узкая тропинка в конце Лесной улицы на другом конце поселка, далеко за железной дорогой, привела Нику к старому дому, который и вправду сначала показался ей заброшенным. Дом был обшит серо-коричневой вагонкой, еще сохранившей следы краски, которая давно облупилась и осыпалась. Крыша слегка покосилась, как сдвинутая набекрень треуголка разбойника, окна скособочились, и некогда резные наличники торчали вверх и вниз жалкими огрызками, словно обломанные зубы. Забора вокруг дома не было, протоптанная тропинка вела прямиком к крыльцу, около которого пышно разрослась сирень.

Ника огляделась и взошла на низкое крылечко - под ногами заскрипели и качнулись доски.

- Заходи, - услышала она хриплый голос из-за двери, еще не успев постучаться.

Хлипкая дверь с широкой кривой щелью у порога скрипнула, Ника осторожно переступила порог и огляделась. Сразу за дверью располагалась кухня, довольно чистая, с выбеленной печью, газовой плитой и старым, пожелтевшим от времени холодильником. Из кухни распахнутая дверь вела в единственную комнату, тоже чистую и опрятную, что никак не вязалось с внешней заброшенностью дома. По другую сторону от кухни была светлая веранда.

В комнате за круглым столом, накрытым клеенчатой скатертью, сидела старуха - рослая, сморщенная, как сухой гриб, одетая опрятно и вовсе не по-деревенски. Перед старухой на столе лежала открытая книжка, стояла высокая чашка с дымившимся чаем, валялась початая пачка «Беломора», а большая хрустальная пепельница была полна папиросных окурков.

- Заходи, чего встала, - бабка панибратски подмигнула Нике и указала на место за столом.

- Здравствуйте, - сказала Ника и, озираясь по сторонам, двинулась в комнату.

- Чай будешь? - спросила старуха, и, не дожидаясь ответа, поднялась, подошла к массивному резному комоду, на котором стоял электрический чайник, несколько одинаковых высоких чашек, сахарница и вазочка с вареньем.

- Только к чаю у меня ничего нет, кроме варенья. Хочешь, могу бутербродик с колбаской сделать.

- Нет-нет, спасибо, - опешила Ника от ее гостеприимства и простоты.

- Тогда так пей, - пожала плечами бабка, кинула в чашку пакетик с чаем и залила его кипятком.

Ника присела на краешек стула.

- Не куришь, вижу, и правильно делаешь. Но я, извини, буду курить. Форточку открыть могу, но курить все равно буду.

- Конечно-конечно, - согласилась Ника, хотя не переносила табачного дыма и никогда курить в своем присутствии не позволяла.

Старуха поставила перед ней чашку с блюдцем, сахарницу и варенье. Нике ничего не оставалось, как вежливо кивнуть и пригубить обжигающего чаю. Вообще-то чай она не любила и пила обычно кофе или минеральную воду.

- Рассказывай, как тебя угораздило в Долине дом построить, - бабка шумно отхлебнула из своей чашки, смачно дунула в мундштук папиросы, постучала им по пепельнице, смяла гильзу и закурила, щелкнув бензиновой зажигалкой «Зиппо». Ника пригляделась - зажигалка стоила немалых денег, хотя могла оказаться и дешевой подделкой.

- Что смотришь? Дорогая вещь, человек один подарил. Знал мою слабость до дорогих безделушек. Ты-то, небось, платок притащила.

Ника испуганно втянула голову в плечи.

- Ничего. Но если в следующий раз придешь, ложку принеси серебряную. Чайную. Моя недавно сломалась- засахаренный мед ковыряла. Но это если придешь, я никого к себе в гости силком не тяну и подарков не вымогаю. Чего принесли - на том и спасибо.

- А… а откуда вы знаете, что я построила дом в Долине? - нерешительно спросила Ника.

- У тебя на лбу это написано, - хрипло хохотнула старуха, - рассказывай, не тушуйся. Глупости про меня говорят, что я сглазить могу или порчу наслать. Знаю много, не скрываю. Но не глазливая я, не ведьма ведь - ведунья, разницу чуешь?

Ника начала рассказ издалека, сперва робко, но постепенно увлеклась и расслабилась - она в первый раз получила возможность говорить о Долине, своих страхах и догадках в открытую, не боясь показаться смешной или ненормальной. Старуха слушала внимательно, только изредка вставляла ядовитые комментарии.

К концу рассказа Ника знала, что лохматое чудовище с человеческими руками - это леший, а Мара - суккуб и для женщин, в общем-то, не очень опасна. И что участки не продаются, потому что покупатели, появляясь в Долине, чувствуют, как та отталкивает их, и советы плотника для них большого значения не имеют. Когда рассказ Ники дошел до освящения дома, бабка презрительно поморщилась и пробормотала:

- Нашла кого просить! Их еще в позапрошлом веке поганой метлой из Долины погнали. Старый-то батька это знал, а молодому, небось, силушку богатырскую девать некуда было, вот и согласился.

Когда же Ника рассказала о том, что произошло утром с отцом Андреем, ведунья захохотала громко и неприлично, смутив Нику кощунственным отношением к трагедии.

- Ой, не могу! - бабка вытерла слезы из уголков глаз. - Батьке крестом по башке, значит? Молодец, болотный дедко! Нечего им в Долину соваться. И как, остался жив или помер сразу?

- Когда скорая его увозила, был еще жив, - сдержанно ответила Ника.

- Ну, может, и не помрет, сейчас медицина чудеса творит. И что же ты от меня хочешь? Совета? Так я посоветую тебе уехать и буду права. Но ведь не за этим ты ко мне шла, уехать много ума не надо, правильно я рассуждаю?

Ника кивнула, испугавшись, что ее надежда на помощь старухи оказалась напрасной.

- Я могу тебе рассказать, что такое Долина и с чем ее едят, а ты дальше сама будешь думать, что тебе делать. И советовать ничего не буду, на твоей совести останутся твои поступки, если все-таки решишься не бежать, а действовать. Небось, ни леший, ни дедко болотный мне платочков не носят, чтобы я их тайну берегла. Да и жить мне недолго осталось. Сразу скажу, плотник твой никакой не колдун и валенком не прикидывается - валенок он и есть. Спокон веку Долина находила себе стража, который за нее да за свою избушку жизнь положить готов. Старый хозяин умер, а этот еще в силу не вошел. Лет через десять-пятнадцать, глядишь, Долина поднимет его повыше. Все ее стражи поначалу валенками были, а потом на ноги прочно вставали. Говоришь, дома его ваши клиенты ценят? Вот тут и поднимется.

- Да его деньги не интересуют, - хмыкнула Ника.

- Не в деньгах сила и власть, а в уважении человеческом. Старый хозяин председателем поссовета был, а предыдущий страж Долины и вовсе из леса не вылезал, ни гроша за душой не имел, а люди к нему на поклон за советом ходили. Вроде судьи мирового: как рассудит, так и сделают, никто ни разу не ослушался. И попробовал бы кто поперек него слово сказать - не Долина, люди бы стеной за него встали. Вот расскажи кто завтра твоему клиенту из Сургута, будто плотника, который дом ему срубил, твой муж обидеть хочет, что с твоим мужем станет после этого? Вот то-то. Но сам-то хозяин избушки никакой силы не имеет, и уж тем более никакая нежить ему не подчиняется. И хозяином его зовут не потому, что в прислугу к нему записались, а поскольку вроде как в гости к нему пришли. Уважают они его, даже любят, наверное. Только Долина и нежить, что там бродит, - не одно и то же. Долина - место силы, туда древние боги заглядывают, потому христианам туда путь и заказан. Говорят, в праздничные ночи расступаются в лесу деревья и поднимается из земли огромный Каменный лик. И если человек там в это время окажется, может с богами говорить. Мне увидеть не довелось, но из первых рук рассказ я этот слышала.

- Так значит, вся сила в этом… лике? Идоле?

- Нет, - покачала головой ведунья, закуривая новую папиросу. - Сила - в избушке. Недаром ее хозяина называют стражем Долины. Пока стоит избушка, Долина цветет. Не будет избушки - не будет Долины. Болото ее сожрет. Не сразу, конечно, несколько лет пройдет. Силы в ней не останется, которая воду в ручьи и реки собирает. И нежить к людям выйти уже не сможет.

- Значит, если снести избушку… - начала было Ника.

Старуха насупилась, посмотрела на Нику исподлобья и перебила:

- Уехать тебе надо до Купалы. Говорят, в самую короткую ночь года Долина оживает и прозревает. Так что плотник твой верно тебе о сроке сказал. Теперь сама думай, что тебе делать, и совета у меня не проси, я тебе уехать посоветую, поняла?

Ника кивнула.

Она добралась до своей машины, села за руль, но не спешила заводить мотор. Это хорошо, что плотник вовсе не колдун и можно его не бояться. Надо снести избушку, и все будет хорошо. Ника с самого начала чувствовала, что в этом черном домике кроется какое-то зло, она с самого начала просила Алексея его снести. Значит, она не ошиблась. Но как избушку снесешь, если плотник ее законный хозяин и продавать ее не хочет?

Если плотник не колдун и никем не прикидывается, то он, наверное, и вправду не желает ей зла. И с собаками любой другой поднял бы шум или выпросил денег. И когда в цоколе прорвало трубу, он тоже помог и ничего за это не взял. Про водяного и говорить нечего. И именно его она обвиняла во всех своих несчастьях, и была так несправедлива, когда в последний раз на пляже он предложил ей свою помощь и защиту… Между прочим, этой помощи ей не предлагал даже Алексей, хотя она его просила.

И что бы там ни было, рядом с плотником Ника чувствовала себя защищенной.

Может быть, нужно его просто попросить? Попросить продать избушку, объяснить, что от этого зависит ее жизнь и жизнь девочек? Вдруг он не устоит? В конце концов, она красивая женщина.

На следующее утро Ника, накормив девочек завтраком, принялась за осуществление своего плана. Она долго и тщательно выбирала, что ей надеть, и остановилась на шортах, легкой ковбойке и белых спортивных тапочках. Вид получился летний, задорный и независимый.

Выйдя из дома, она направилась было к избушке, но, услышав неподалеку рев бензопилы, заглянула на участок, где ставили баню, и увидела плотника, который в одиночестве пилил длинное толстое бревно. За шумом пилы он не заметил ее приближения.

Ника остановилась и собралась с мыслями. Илья, его зовут Илья. Она всего один раз обратилась к нему по имени, это действительно невежливо с ее стороны. Плотник не замечал ее присутствия, и она почувствовала неловкость, как будто подсматривала за ним. Правду говорят, можно бесконечно смотреть на то, как другие работают: Ника неожиданно залюбовалась его движениями.

А ведь он мужественный парень - не испугался Алексея и сказал Петухову то, что думает, а не то, что от него хотели услышать. Враг он ей или друг? Как к нему надо относиться? О чем говорить, а о чем умалчивать? Ника так и не успела обдумать этого окончательно, когда плотник разогнулся и наконец заметил ее.

Проснувшись далеко не ранним солнечным воскресным утром, Илья решил поработать. Чувствовал он себя вполне сносно, только сломанные ребра иногда давали о себе знать. К одиннадцати утра солнце жарило не слабей, чем часа в три, разве что духоты еще не было. Илья скинул футболку и с удовольствием разделся бы до трусов, но по Долине иногда пробегали близняшки, и он посчитал это зрелищем не для маленьких леди.

Конечно, обвяз[3] лучше делать вдвоем, но Илья и один мог запросто управиться, поэтому не стал дергать Мишку - пусть отдыхает.

Он протесывал нижнее бревно - стружка хлестала из-под пилы, прилипая к потному телу, и попадала в глаза. Сколько раз он хотел завести защитные очки взамен сломанных в прошлом году, но так и не собрался! Когда, разогнувшись, он увидел Веронику, стоявшую в двух шагах за его спиной, она спросила с грустной улыбкой:

- Вы еще живы?

- Как видите, - Илья поставил пилу и присел на бревно, протерев глаз кулаком.

Вероника была в шортах, и ему стоило определенных усилий оторвать глаза от ее длинных ног.

- Я хочу поговорить с вами.

Илья пожал плечами:

- Говорите.

- Вы позволите мне присесть? - она огляделась и, видимо, не нашла ничего подходящего.

Илья снова пожал плечами, встал и принес коротыш[4], валявшийся с другой стороны фундамента, распилил его пополам и поставил пенек перед Вероникой.

- Устроит? - спросил он, выдергивая из-за пояса перчатки и стряхивая ими опилки с пенька.

- Вполне, - кивнула Вероника и присела, красиво согнув ноги с белыми круглыми коленками.

Он сел напротив нее и снова протер глаз - в него попала стружка и никак не хотела выпадать. Как назло, такие вещи всегда случаются в самое неподходящее время!

- Вы видели, как к нам приезжал батюшка? - начала Вероника.

- Чей? - не понял Илья.

- Ничей, - вздохнула Вероника, - священник.

- А… Нет, не видел. Ему тут понравилось?

- Ему тут проломили голову, - мрачно сообщила Вероника, - он чудом остался жив.

Илья сочувственно покачал головой:

- А он зачем приезжал? Окропить помещение?

- Да! И ничего смешного в этом нет! - сердито сказала она.

- Что, крестная сила не помогла?

- Как вам не стыдно над этим смеяться! - вспыхнула Вероника.

- Да я и не смеюсь. Просто забавный вы избрали способ бороться за свою жизнь. И после этого вы будете говорить, что я сумасшедший, а вы - нет?

- Не вижу никакого сумасшествия в том, чтобы обратиться к помощи церкви.

- У каждого свои мультики в голове, - усмехнулся Илья. - Значит, обряд изгнания дьявола не состоялся?

Вероника покачала головой.

- Могу вам посочувствовать, - Илья опять протер глаз.

- Послушайте, я вчера была у… как бы правильно выразиться… у гадалки…

Илья чуть не рассмеялся и закусил губу, пряча улыбку.

- Вам смешно? А что мне прикажете делать? У меня по дому ходят привидения, я устала считать несчастные случаи, которые тут происходят, мне и моим детям все время что-то угрожает! Что я, по-вашему, должна делать?

- Уехать, - пожал плечами Илья.

- Вам хорошо говорить, у вас нет ни кола ни двора.

- Ерунда! - хмыкнул Илья. - У меня есть и то, и другое.

- Тогда почему вы сами отсюда не уезжаете?

- Я уже говорил. Я хозяин избушки.

- Да? А я хозяйка большого дома. Чем вы лучше меня?

- Мне здесь ничто не угрожает. - Илья посмотрел на нее, нагнув голову.

- Да? Мне так не показалось. Кстати, а что позавчера произошло с теми, кто приезжал к вам на джипе? Мой муж беспокоился, почему они к нему не зашли, - сказала она с вызовом и посмотрела на Илью сверху вниз.

- За деньгами? - спросил Илья с улыбкой.

- Да, - ответила она.

- У них тут случилась некоторая неприятность. Наверное, им было не до денег.

- Ну, после этого вы просто Рэмбо, - она презрительно сложила губы.

- Да нет, - Илья снова протер глаз, - так получилось, им не повезло.

- А вам, значит, повезло?

- Ага.

- И вы считаете, вам ничего не угрожает?

- Мне угрожает один конкретный человек, который в одиночку боится зайти ко мне в дом. Ему, чтобы поговорить со мной, надо звать милицию, которая бы крепко держала меня за руки. Неужели вы считаете, что опасность, угрожающая мне, серьезней, чем та, что угрожает вам?

Вероника проглотила нелицеприятные сведения о своем муже, но не сдалась:

- У этого человека достаточно денег и связей, чтобы вас уничтожить.

- Пусть пробует, - Илья пожал плечами. - Раз на раз не приходится, может быть, в следующий раз ему повезет больше.

- Что-то вы осмелели, - усмехнулась Вероника, - когда мы с вами говорили в последний раз, вы не были так в себе уверены.

- Разве? Я не помню, - Илья вспомнил их последний разговор и поморщился.

- Зато я отлично помню. Вы имели весьма жалкий вид.

- Может быть, - Илья хотел невозмутимо усмехнуться, но вместо этого снова протер глаз - соринка не давала ему покоя и колола все сильней.

- Да вы и сейчас выглядите немногим лучше, - Вероника оглядела его, прищурившись, и Илья пожалел о том, что снял футболку. - И почему вы все время трете глаз?

- Стружка попала, - ответил Илья. - У вас зеркальца нет?

- Нет, - Вероника покачала головой. - Идите сюда, я вам помогу. Смотреть невозможно, какой вы… неуклюжий.

Она не пошевелилась, и Илья присел перед ней на корточки и поднял голову, чтобы ей было удобней.

- Ближе, - ослепительно улыбнулась она.

«Ничего себе», - подумал Илья и почувствовал, как учащается дыхание. Он подвинулся к ней немного, не зная, куда спрятать руки, едва не касавшиеся ее круглых коленей. Вероника теплыми пальцами повернула его голову и раздвинула веки.

- Посмотрите наверх, - она пригнулась к его лицу, и он почувствовал ее дыхание, - теперь вниз. Вот так, не двигайте глазом.

Если он немедленно что-нибудь не сделает, он ее разочарует. Такая женщина - и так близко. Илья не сомневался: она пошла на это сознательно, нарочно, ожидая от него инициативы. Еще когда они сидели на пляже, он заметил, что она взволнована и слегка смущена. Но там им мешал Сережка. А теперь? Интересно, где ее муж? Мысль о том, что перед ним сидит жена Залесского и дышит ему в лицо, еще сильней взбудоражила его и придала смелости. Если бы стружка не попала ему в глаз, ее бы следовало придумать.

В ту секунду, когда Вероника коснулась пальцем его глаза, Илья осторожно положил руки ей на колени.

- Вы рискуете глазом, - тихо сказала она.

- Правда? - шепотом спросил он и улыбнулся.

Вероника кивнула. На корточках действовать было не очень удобно, хотя она и нагнулась к нему. Илья положил руку ей на затылок и притянул к себе еще ближе, обхватывая ее губы своими. Губы у нее оказались удивительно мягкими. Она, правда, зажалась и как будто испугалась того, что сделала, попытавшись отстраниться. Но Илья взял ее за пояс другой рукой и стащил с пенька в опилки, лаская ее бок и постепенно подбираясь к груди. И только тогда губы ее разжались, и он почувствовал ее руку на своей спине, робкую и осторожную. «Ну что ж ты так боишься?» - подумал Илья, одной рукой сминая ее грудь, а другой надеясь уложить на землю. Она стиснула его сильней, как вдруг разжала руки и в испуге отстранилась.

- Ой!

- Что? - спросил Илья.

- Я сделала вам больно?

Он вздохнул с облегчением и покачал головой, прижимая ее щеку к своей:

- Ну разве можно меня так пугать… - шепнул он ей в ухо.

- Вы сами понимаете, что делаете? - тихо спросила она, сдерживая сбившееся дыхание.

- Отлично понимаю, - шепотом ответил Илья, - я обнимаю и целую очень красивую женщину.

- Вы шалопай! - засмеялась она.

- Точно, - согласился Илья и потерся об ее щеку.

- И что дальше? - грустно прошептала она.

- Право, я даже не знаю, что тебе предложить… Там в готовом срубе есть гора сухих и мягких опилок.

- Да вы с ума сошли, - хихикнула Вероника.

- Ты всегда считала меня сумасшедшим, почему бы мне это не доказать?

- Ты всем своим подружкам это говоришь? - засмеялась она.

- Каким подружкам? - Илья поднял брови и тоже засмеялся ей в ухо.

Она была такой мягкой и горячей, излучающей страсть и нежность, что действовать надо было немедленно. В любую секунду ее настроение изменится, и все полетит к черту. Илья подхватил ее на руки и поднялся, правда, не без труда.

Но едва он огляделся вокруг, как увидел близняшек, бегущих в их сторону.

- Мама! - крикнули они хором, заметив Илью.

Илья немедленно поставил ее на землю и выругался вполголоса, пытаясь отряхнуть с нее опилки. Она испугалась и отпрыгнула в сторону от него, лихорадочно приглаживая волосы. Опилки прилипли к ее блузке и спереди, и сзади, а на груди отпечаталась масляная пятерня. Ну да, он же заправлял пилу…

- Мамочка, что с тобой? - издали спросили они.

Вероника хлопала глазами, не в силах быстро сообразить, что ответить.

- Ваша мама упала, споткнулась, - пряча улыбку, сказал Илья.

- Да, а дядя Илья помог мне встать, - подхватила она.

- Ты не ушиблась? - спросила одна из близняшек.

- Нет, ничего страшного. Не волнуйтесь. Что-то случилось?

- Мы просто мимо шли, увидели тебя и испугались.

Вероника сделала строгое лицо:

- Хорошо, играйте, нам с дядей Ильей надо поговорить.

Девчонки синхронно кивнули и, взявшись за руки, побежали дальше.

- Не успел, - Илья сел на бревно и глянул на Веронику снизу вверх, как будто извиняясь.

Она вздохнула, словно отряхивая наваждение, сжала губы и подняла голову:

- Я пришла вовсе не за этим…

«Действительно, не успел», - подумал Илья.

- Жаль… - он поднял и опустил брови, - а мне показалось…

Она присела на пенек напротив него, все еще разгоряченная, растрепанная, смущенная, но совсем не такая, какой была минуту назад.

- Я пришла, чтобы попросить вас… Выслушайте меня, не перебивайте. Мне не так часто приходится кого-то просить. Мне кажется, вы великодушный человек и могли бы меня понять…

Она замолчала, подбирая слова.