Остров мечты Серова Марина
1
Яхту «Морская красавица» Даньелл Честер увидела еще издалека. Это было большое, внушительное судно, футов сто в длину. Сверкая на солнце белым корпусом, отделанная деревом и медью яхта оправдывала свое название. На палубе находились какие-то люди, возможно члены экипажа или гости.
Так, любуясь яхтой, Даньелл подошла к металлическому забору с решетчатыми воротами, на которых висела табличка: «Частное владение. Посторонним вход воспрещен».
Даньелл ничуть не удивилась, что и причал принадлежит Дэвиду Нортону. Если верить тому, что она слышала и читала о нем, он богат как крёз и может позволить себе чуть ли не все, что пожелает.
Остановившись, чтобы перевести дух и вытереть платком выступивший на лбу пот, Даньелл еще раз огляделась по сторонам. Стоянка, где она припарковала свою машину, оказалась довольно далеко от пирса, и ей пришлось тащиться под палящим солнцем со своим багажом: дорожной сумкой и кейсом со всеми необходимыми документами на случай, если сделка состоится. Собиралась она второпях, ибо в эту поездку должен был отправиться ее отец, Эдвин Честер, но он три дня назад попал в дорожную аварию. К счастью, полученные травмы оказались относительно легкими – перелом голени и небольшое сотрясение мозга, – но это означало, что в ближайшие полтора-два месяца ни о каких поездках не могло быть и речи. Но столь важную сделку нельзя было ни отложить, ни тем более отменить, вот и пришлось ехать ей, Даньелл, как деловому партнеру и ближайшей помощнице владельца агентства Честера.
Хорошо еще, что я додумалась надеть туфли на низком каблуке, подумала она, отдуваясь после быстрой ходьбы. Правда, ее строгий бежевый костюм был немного неуместен в такую жару, да еще на яхте, но ей хотелось во время своей первой встречи с мистером Нортоном произвести впечатление деловой женщины, представляющей солидную и надежную фирму.
Нет, наверное, все-таки стоило надеть что-нибудь полегче, с отчаянием подумала Даньелл, обмахиваясь носовым платком под палящими лучами солнца. Ветра не было, и жара стояла невыносимая. Если бы она не опаздывала, то могла бы идти не так быстро и появилась бы на яхте, сохранив приличный вид и чувство собственного достоинства, а не взмокшая и красная от жары.
Двадцатишестилетняя Даньелл Честер выглядела не старше двадцати, поэтому, чтобы в деловом мире мужчин с ней считались, она старалась одеваться как можно строже, дабы выглядеть настоящей бизнес-леди. Сейчас ее прекрасные русые волосы, доходившие почти до пояса, были аккуратно зачесаны назад и убраны в строгий узел на затылке, голубые глаза прятались за стеклами модных, узких очков; соблазнительные изгибы фигуры скрывал пиджак прямого покроя, а длинные стройные ноги прикрывала плиссированная юбка-миди.
Ворота, ведущие на причал, оказались незапертыми. Даньелл вошла и уже сделала несколько шагов по направлению к яхте, когда краем глаза увидела, что справа к ней стремительным шагом приближается какой-то мужчина.
– Могу я вам чем-то помочь, леди? – поинтересовался он профессионально вежливым тоном.
Это был человек лет тридцати, довольно крупного телосложения, в белых слаксах и белой тенниске, обтягивавшей мощный торс. Коротко стриженная голова и солнечные очки дополняли картину. Даньелл никогда не встречалась с Дэвидом Нортоном, но и не предполагала, что он сам будет встречать гостей на причале. Должно быть, это охранник, догадалась она и приветливо улыбнулась.
– Здравствуйте. У меня назначена встреча с мистером Нортоном.
– Ваше имя?
Даньелл снова поставила сумку и кейс на землю, радуясь еще одной возможности передохнуть.
– Даньелл Честер.
Неулыбчивый охранник достал из заднего кармана брюк блокнот и, раскрыв его, пробежал глазами по строчкам.
– В списке значится имя Эдвина Честера.
Даньелл озадаченно нахмурилась, но потом до нее дошло: вероятно, охранник не в курсе дела.
– Позавчера я созвонилась с офисом мистера Нортона в Окленде и предупредила, что с отцом – Эдвином Честером – произошел несчастный случай, он сейчас в больнице и приехать не смог, поэтому я приехала вместо него.
Охранник внимательно, даже с некоторым оттенком подозрения, изучал ее лицо. Даньелл продолжала улыбаться, хотя и чувствовала себя ужасно неловко.
– У отца перелом ноги и легкое сотрясение. Три дня назад он попал в дорожную аварию. Я его партнер в бизнесе и заменяю его в экстренных случаях.
Охранник окинул ее внимательным взглядом, от которого Даньелл с трудом подавила желание поежиться, хотя и продолжала сохранять на лице любезную улыбку.
– Эта поездка очень важна как для агентства Честера, так и для мистера Нортона, насколько я понимаю, – добавила она, несколько обескураженная колебаниями охранника. – Я звонила в контору мистера Нортона. Он должен был получить это сообщение.
– А с кем вы говорили?
– С его секретарем, миссис Доллес, если не ошибаюсь.
Даньелл было прекрасно известно, что встретиться с Дэвидом Нортоном не так-то просто. Отец добивался его согласия на сотрудничество несколько недель. А этот охранник, похоже, не слишком-то ей верит. Ну и положение! Ею начало овладевать раздражение. В конце концов, что этот Нортон о себе возомнил?! Он хоть и богач, но всего лишь человек, а не небожитель.
– Если вы до сих пор не получили сообщения от миссис Доллес, то не могли бы вы связаться с ней сейчас, чтобы она подтвердила мои слова? – вежливо поинтересовалась Даньелл, ничем не выдавая своего раздражения.
Охранник продолжал с сомнением взирать на нее.
– Послушайте, – предприняла она еще одну попытку вразумить его, – мой отец был приглашен на яхту «Морская красавица», чтобы вместе с мистером Нортоном осмотреть его остров Куинсмор. Я же приехала сюда по просьбе отца, владельца агентства Честера. Так что это деловая поездка. Простите, как ваше имя?
Охранник заколебался, но потом все-таки ответил:
– Кайл Вернон.
– Благодарю вас. Так вот, мистер Вернон, ваш хозяин сам пригласил моего отца в эту поездку. Агентство Честера выполняет посреднические услуги в купле-продаже недвижимости, поэтому, как вы понимаете, это очень важно. Отец должен был сам осмотреть остров, но из-за травмы не смог это сделать, поэтому послал меня, – обстоятельно и терпеливо объяснила Даньелл.
– Значит, вы тоже маклер?
– Да. Как уже было сказано ранее, я являюсь совладелицей фирмы и деловым партнером отца.
О господи, сколько еще этот дотошный охранник будет держать ее под палящим солнцем?!
В сущности, она несколько преувеличила. Дело в том, что сама сделка была пока еще под вопросом. Нортон предложил отцу осмотреть остров, в покупке которого заинтересованы богатые клиенты, пожелавшие построить там современный туристический комплекс. Нортон был не прочь продать остров, но не давал никаких конкретных обещаний, а Эдвин Честер, со своей стороны, еще не знал, подойдет ли остров его клиентам. Да и о цене пока речи не шло.
Сегодняшняя встреча и эта поездка были первым шагом с обеих сторон. Отец очень рассчитывал на заключение этого договора, так как в случае успеха комиссионные будут весьма высоки, поэтому она просто не имела права подвести его. Она просто обязана добиться успеха. Во всяком случае, должна сделать для этого все, что в ее силах.
Наконец Кайл Вернон захлопнул блокнот и сунул его обратно в карман.
– Пожалуйста, подождите здесь.
Он ушел, а Даньелл осталась на причале, вспоминая все, что ей удалось узнать о Дэвиде Нортоне. Говорили, что он человек необщительный и довольно замкнутый. Что он жесткий, безжалостный бизнесмен. И что в личной жизни он такой же суровый и несгибаемый, как и в бизнесе. Что он всегда и во всем руководствуется разумом, а не чувствами. Впрочем, Даньелл была далека от того, чтобы верить всему, что появлялось о нем в средствах массовой информации. По вполне понятным причинам он не любил вмешательства в свою личную жизнь и терпеть не мог журналистов, поэтому все те обрывки информации, которые журналистской братии удавалось выведать о нем, моментально обрастали домыслами. Правда, доподлинно известно, что он был женат, но совсем недолго, меньше года, и что у него нет детей.
Фотографии Нортона появлялись в прессе весьма редко, да и те были довольно расплывчатыми и не давали истинного представления о его внешности. Словом, для общественности Дэвид Нортон был темной лошадкой.
В последнее время, после того как наметилась сделка с островом, Даньелл с отцом часто обсуждали этого человека, обмениваясь той информацией, которую им удалось о нем узнать. Эдвин Честер был весьма заинтересован в предстоящем сотрудничестве с Нортоном и ужасно расстроился, когда стало ясно, что он не может поехать на осмотр острова.
– Тебе придется меня заменить, – заявил он Даньелл, как только ее пустили к нему в больничную палату. – Если Нортон позволит, постарайся сделать как можно больше снимков острова. Нашим клиентам это понравится.
– Не уверена, что он окажется настолько любезным, папа, – охладила его пыл Даньелл.
– Знаю, – поморщился Честер. – Он терпеть не может фотокамер.
– И не только их, если верить слухам, – проворчала Даньелл.
– Что ж, придется уж тебе постараться, дорогая. Я верю в тебя. Удача будет на твоей стороне.
– Надеюсь, что ты прав, папа…
Сейчас, стоя на причале рядом с красавицей яхтой, Даньелл продолжала надеяться на то, что удача улыбнется ей. Еще никогда прежде ей не приходилось общаться с птицами такого высокого полета, поэтому она, понятное дело, сильно нервничала, хотя по ее виду этого никто бы не сказал. Свою нервозность она тщательно скрывала под маской уверенности и профессионализма.
Стараясь расслабиться, Даньелл принялась рассматривать яхту. Судно так и сверкало на солнце, в особенности название «Морская красавица», которое было выполнено из меди. Людей видно не было, однако с палубы доносились веселые голоса и женский смех, а следовательно, на борту есть кто-то еще помимо членов экипажа. Значит, она будет не единственной гостьей на яхте, отправляющейся в трехдневное плавание. Если, конечно, мне позволят подняться на борт, с мрачной иронией подумала Даньелл.
Это был совершенно другой мир. Честеры были далеко не бедны, но все равно вели совсем иной образ жизни, весьма далекий от образа жизни Дэвида Нортона.
На верхней палубе промелькнул кто-то в белом. Вероятно, Кайл Вернон, подумала Даньелл. Ей показалось, что с ним еще один человек и он рассматривает ее. Быть может, это Дэвид Нортон лично желает удостовериться, что она на самом деле дочь Эдвина Честера, а не какая-нибудь пронырливая журналистка, пытающаяся обманом пробраться на судно.
Интересно, какое решение он примет? На губах Даньелл заиграла лукавая улыбка. Но потом она вспомнила о своем несчастном отце, который лежит на больничной койке и беспокоится о том, что сделка может не состояться, и ее улыбка растаяла.
Даньелл стояла под немилосердно палящим солнцем, переминаясь с ноги на ногу, и потихоньку начинала злиться. В конце концов, это выходит за всякие рамки элементарной вежливости. Ну сколько можно держать женщину на жаре, решая, достойна ли она предстать пред светлые очи его величества или нет. Ну и нахал этот Дэвид Нортон! Должно быть, все, что пишут и говорят о нем, правда. Если он так обращается со всеми своими потенциальными партнерами, то просто удивительно, как ему удалось достигнуть таких высот в бизнесе.
Даньелл снова бросила взгляд на яхту и в который раз не удержалась от восхищенного вздоха. Вне всякого сомнения, судно великолепно. Если ей все-таки позволят взойти на борт, то это будет ее первое путешествие на такой красивой и элегантной яхте.
Но это был единственный положительный момент в предстоящей поездке. Даньелл предчувствовала, что общение с Дэвидом Нортоном окажется не из приятных. Впрочем, она будет рада, если выяснится, что она ошибается на его счет.
Пока она размышляла, Кайл Вернон спустился по сходням на пристань и быстрым шагом подошел к ней. Она выжидательно наблюдала за его приближением.
– У вас есть при себе какой-нибудь документ, удостоверяющий личность? – спросил он.
– Разумеется. – Даньелл достала из дамской сумочки водительское удостоверение и протянула охраннику. – Это подойдет?
Вернон внимательно изучил документ, несколько раз переводя взгляд с нее на фотографию и обратно. Она молча, терпеливо ждала, давая возможность охраннику выполнять свою работу. Наконец, видимо удовлетворившись, он вернул ей права.
– Я возьму ваш багаж. Прошу вас, следуйте за мной.
– Благодарю вас, – довольно холодно отозвалась Даньелл.
Она пошла следом за ним по направлению к сходням. Поднявшись первым на борт судна, Кайл Вернон остановился.
– Сюда, пожалуйста.
На сияющей чистотой великолепно оформленной палубе Даньелл увидела двух мужчин и женщину, непринужденно беседующих между собой. Она не знала, был ли Дэвид Нортон среди них.
Они с охранником спустились вниз по лестнице и прошли по коридору, в который выходили несколько дверей. У одной из них Вернон остановился.
– Вот ваша каюта, – сказал он и, открыв дверь, внес багаж.
Когда он собрался уходить, Даньелл поинтересовалась:
– А где я могу найти мистера Нортона? Он ведь где-то здесь, на борту?
На лице охранника мелькнула тень подозрительности, прежде чем оно снова сделалось непроницаемым.
– Вы сможете увидеться с мистером Нортоном позже, мисс Честер. А пока располагайтесь.
Когда за ним закрылась дверь, Даньелл недоуменно пожала плечами, решив не зацикливаться на странностях хозяина яхты. В конце концов, у богатых свои причуды. Если ему нравится напускать на себя таинственность, ради бога.
Облегченно вздохнув, она присела на край широкой кровати. Главное, что она уже на борту «Красавицы», и теперь, хочет мистер Нортон того или нет, ему придется с ней встретиться. Ее совесть совершенно чиста: она заблаговременно предупредила его о том, что заменит отца и сама осмотрит остров.
Каюта оказалась небольшой, но довольно уютной, с маленькой ванной и всеми удобствами, которые могли понадобиться в недолгом путешествии.
В сущности, все это было не так уж важно для Даньелл. Главное, чтобы состоялась сделка между агентством Честера и Дэвидом Нортоном. Теперь многое зависело от нее, а она отнюдь не ощущала уверенности в себе, к тому же то, как ее здесь встретили, говорило, что Дэвид Нортон не придает большого значения этому договору. Он даже не вышел поприветствовать ее на своей яхте.
Неужели он с такой же небрежностью встретил бы и ее отца? – недоумевала Даньелл, доставая одежду из сумки и вешая ее в небольшой стенной шкаф.
Мысль о том, что отец мог оказаться в таком же унизительном положении, отодвинула на задний план ее собственное недовольство. Впрочем, едва ли, успокоила она себя. У Эдвина Честера не потребовали бы удостоверения личности.
Отбросив неприятные мысли, Даньелл решила принять душ и переодеться во что-нибудь легкое и удобное. После этого она поднимется на палубу и наконец-то встретится с Дэвидом Нортоном. Ну а все остальное уже будет зависеть от него.
Даньелл решила не придавать большого значения тому, что хозяин яхты не встретил ее лично, и удовольствоваться дружелюбной компанией семерых гостей, находившихся на палубе. Познакомившись со всеми, она маленькими глотками пила легкий коктейль с долькой лайма. Между собравшимися шел непринужденный разговор, и Даньелл подумала, что это путешествие на яхте может ей понравиться, несмотря на первое, не слишком благоприятное впечатление.
Среди гостей были три супружеские пары и одна женщина. Даньелл украдкой наблюдала за этой молодой, привлекательной брюнеткой, которую звали Лайза Корелли, предположив, что она и есть последняя пассия Дэвида Нортона. Однако самого его до сих пор не было. Где же он? Значит, нелюбезность, проявленная по отношению к ней, Даньелл, не исключение, а скорее правило? Он ведет себя так невежливо со всеми гостями, а не только с ней? Что же он за человек такой?
Однако никто, кроме нее, похоже, не был ни возмущен, ни обескуражен. Все вели себя непринужденно и весело. Очевидно, все эти люди в отличие от нее знали Нортона не понаслышке. Возможно, для него это в порядке вещей – пригласить гостей, а самому где-то прятаться.
Для Даньелл все это было странно и непонятно, но она не считала возможным задавать вопросы. Она потягивала легкий коктейль, мило улыбалась и даже приняла участие в общей беседе.
Но вот «Морская красавица» покинула гавань и вошла в воды Тихого океана, взяв курс на северо-восток. Даньелл смотрела на удаляющийся берег. Океан был спокойным, и белая яхта разрезала воду, оставляя за собой широкую борозду.
Стюард в белой униформе предложил гостям легкую закуску. Заиграла музыка. Обстановка была чрезвычайно приятной и непринужденной, но Даньелл продолжала искать глазами хозяина и недоумевать: где же он?
Поначалу она злилась из-за проверки, устроенной ей Кайлом Верноном, и у нее было желание высказать мистеру Нортону все, что она об этом думает. Но мало-помалу Даньелл успокоилась и решила относиться ко всему с юмором. В конце концов, не случилось же ничего страшного. Она на яхте и плывет на остров, чтобы осмотреть его, как и было запланировано.
Поднявшись с плетеного кресла, Даньелл потихоньку покинула веселое общество, подошла к поручню и облокотилась на него. Легкий бриз развевал ее волосы, которые она после душа оставила распущенными, и она с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Берег уже стал всего лишь темной полосой на горизонте, и Даньелл поблагодарила судьбу за то, что не страдает морской болезнью. Чувствовала она себя прекрасно и совершенно свободно.
Однако слишком расслабляться, вероятно, все же не стоило. Прогулка на такой великолепной яхте – это конечно же здорово, но не надо забывать, для чего она здесь. Отец доверил ей важную сделку, напомнила себе Даньелл, и она не должна его подвести.
Мать Даньелл умерла три года назад. Родители любили друг друга и жили душа в душу, и, хотя отец мужественно перенес утрату, Даньелл понимала, как ему тяжело и как он дорожит дочерней любовью и поддержкой.
Отец в свою очередь тоже поддерживал ее во время неудачного замужества и последующего развода. Она думала, что муж любит ее, но всего через несколько месяцев после свадьбы узнала, что он ей изменяет. Удар был очень болезненным, и Даньелл тяжело переживала разрыв.
Разочарование в любви привело к тому, что она всерьез занялась карьерой, уделяя работе все свое время и внимание. Правда, она все же не была настолько увлечена бизнесом, как ее отец, но понимала, что работа в отцовской фирме дает ей прекрасные перспективы для дальнейшего роста. Да и доход был недурен.
Взять хотя бы предстоящую сделку с Нортоном. Если все пройдет хорошо и они договорятся, комиссионные будут очень солидными. Понятно, почему отец так волнуется.
В этот момент гости Нортона засмеялись над какой-то шуткой. Даньелл обернулась и тоже улыбнулась – из чувства солидарности. Что-то вдруг привлекло ее взгляд на капитанском мостике и, приглядевшись повнимательнее, она увидела там мужскую фигуру во всем белом. Солнце светило ей в глаза, и сначала она подумала, что это Кайл Вернон, но тут же поняла свою ошибку. По росту мужчина был таким же, но значительно стройнее плотного крепыша Кайла. Он стоял неподвижно, и невозможно было разобрать, куда он смотрит – то ли на океан, то ли на своих гостей.
Что-то в облике этого человека невольно притягивало взгляд. Его черные волосы растрепал ветер, белоснежная одежда прямо-таки светилась под лучами солнца, поза была спокойной, сдержанной и в то же время властной. Интуиция подсказывала Даньелл, что это и есть сам Дэвид Нортон. Сердце ее учащенно забилось.
Так вот, значит, какой он, знаменитый Дэвид Нортон, подумала Даньелл, сделав глубокий вдох, чтобы унять сердцебиение. Слухи о его блестящих способностях финансиста и замкнутый образ жизни возбуждали всеобщее любопытство. Нет, конечно же и у него есть друзья. Избранный, светский круг, вне всякого сомнения. Наверняка это те люди, которые разделяют его интересы и уважают желание не привлекать к себе всеобщего внимания.
Даньелл изо всех сил вцепилась руками в поручень. Дэвид Нортон оказался очень красивым мужчиной, таким красивым, что просто дух захватывало. Он стал не спеша спускаться на палубу, и она вдруг почувствовала, что в горле пересохло, а колени задрожали. Чтобы не потерять голову, Даньелл пришлось напомнить себе, что Нортон эгоцентрист и холодный делец.
Гости потянулись к нему, стали обмениваться с ним приветствиями и рукопожатиями. Нортон заказал себе напиток, и стюард мигом принес ему бокал. Возможно, знакомый со вкусами хозяина, приготовил заранее.
Наконец наступил момент, когда Дэвид Нортон взглянул на нее.
У Даньелл перехватило дыхание. Серые глаза со стальным блеском смотрели холодно и настороженно, словно предупреждали не приближаться слишком близко. Этот взгляд поразил Даньелл, привел ее в замешательство.
Нортон с бокалом в руке направился в ее сторону, и Даньелл заставила себя оторваться от перил. Обычно она легко сходилась с людьми и не испытывала неловкости при знакомстве, но тут растерялась. Она боялась, что язык начнет заплетаться и она не сможет связать и двух слов.
– Мисс Честер?
На самом деле она была миссис, хоть и вернула себе девичью фамилию, но поправлять Дэвида Нортона показалось ей неуместным.
– Мистер Нортон, – пробормотала она и протянула руку для рукопожатия.
Внезапно она перепугалась: зачем первая протянула руку? Да нет, все правильно она сделала. Так и полагается по правилам этикета. Из-за своей нервозности она совсем потеряла голову. Этот человек заставляет ее нервничать, как никто другой.
Как же он красив! И в то же время как холоден и высокомерен!
Рукопожатие его было крепким, рука теплая и твердая.
– Я предполагал встретиться с вашим отцом.
– Надеюсь, мистер Вернон передал вам мои объяснения?
– Да. Мне очень жаль, что мистер Честер попал в аварию, но я рад, что его травмы не очень серьезные. Как это случилось?
Даньелл вкратце рассказала об аварии и добавила, что звонила к нему в офис, предупреждая о том, что заменит отца в этой поездке.
Все время, пока она говорила, какое-то странное чувство – нечто среднее между страхом и смущением – владело ею. Уже давно, наверное с самой ранней юности, она не испытывала ничего подобного ни перед кем, и это выбивало ее из колеи.
И все же она заставила себя улыбнуться.
– У вас очень красивая яхта, – сказала она, чтобы поддержать разговор.
– Благодарю вас, – отозвался он без тени улыбки, все с той же холодной маской на лице.
Он что, никогда не улыбается? Не проявляет никаких эмоций? – недоумевала Даньелл. Она просто терялась, не зная, как вести себя с ним. Такая неприкрытая холодность приводила ее в смятение.
Нортон между тем окинул ее нарочито медленным, оценивающим взглядом, после чего отвернулся, ни единой черточкой не выдав своего впечатления, оставляя Даньелл в полном неведении, понравилась она ему или нет. После душа она переоделась в легкие, элегантные брюки и блузку модного покроя, так что ничем не выделялась из остальных гостей. Почему же он так демонстративно ее разглядывал?
Это было обидно, но самое странное заключалось в том, что обидел ее не сам факт разглядывания, а то, с каким равнодушием он делал это. Словно подчеркивал, что такая, как она, никогда не сможет его заинтересовать. Ее женское самолюбие было задето.
Зато он производил на нее очень сильное впечатление. Она словно онемела и не знала, что делать дальше, что говорить.
Нужно было обсудить с Нортоном предстоящую сделку о купле-продаже острова, но она никак не решалась начать этот разговор, не уверенная, уместно ли это в данных обстоятельствах. Ноги ее отяжелели, словно свинцом налились, в висках стучало, и она молилась лишь о том, чтобы он не заметил, как сильно она нервничает в его присутствии.
Вернувшись к остальным гостям, Нортон объявил, что обед в семь часов, что у него дела и он на некоторое время покидает их, предложив развлекаться в его отсутствие.
Ошеломленная Даньелл смотрела ему вслед. Он снова покидает гостей? Пробыв с ними всего несколько коротких минут?! Ну и ну!
После его ухода гости еще немного поболтали, потом один за другим разошлись. Очевидно, подумала Даньелл, первая встреча закончилась. Появление Нортона стало своего рода сигналом к ее окончанию.
Даньелл еще несколько минут постояла на палубе в одиночестве, после чего тоже вернулась в свою каюту. Усевшись на постель, она попыталась разобраться в том, что только что произошло. Невозможно отрицать, что Дэвид Нортон произвел на нее неизгладимое впечатление. От него исходили сила, властность и высокомерие. И в то же время он был невероятно привлекательным.
Но как она могла поддаться его обаянию, если он смотрит на людей как на неодушевленные предметы? – недоумевала Даньелл. Его взгляд, направленный на нее, был оскорбительно равнодушным, точно она недостойна его внимания.
Даньелл прилегла на кровать и уставилась в потолок. Что же так сбивало ее с толку и смущало в Нортоне? Раньше она никогда не теряла головы из-за мужчин, даже когда выходила замуж. Наверное, все дело в том, что Дэвид Нортон – волевая личность, притягивающая не только своей привлекательной наружностью, но и силой характера и неповторимым мужским обаянием. Интересно, каково это – нравиться такому мужчине?
Впрочем, я здесь исключительно по делу, мысленно одернула себя Даньелл. Вовсе не обязательно, чтобы она нравилась Нортону как женщина. Главное, чтобы он проникся к ней доверием как к деловому партнеру и сделка состоялась. А всяким глупостям не стоит придавать большого значения.
Интересно, Лайза Корелли на самом деле его любовница? Нельзя сказать, чтобы он как-то выделял ее среди остальных. Впрочем, кто знает?
Даньелл нахмурилась. Ей нет и не может быть никакого дела до личной жизни Дэвида Нортона. Повернувшись на бок, она закрыла глаза. По расписанию «Морская красавица» должна прибыть на место утром. Завтра она сможет осмотреть остров, а еще через день яхта вернется в Окленд. На этом ее общение с Дэвидом Нортоном закончится.
2
Обед был выше всяких похвал. Им подавали отварную форель с муссом из лососины и винным соусом, блинчики по-бомбейски с соусом карри, салаты из морепродуктов и еще множество всяких кулинарных изысков, названия которым Даньелл даже не знала.
Обед закончился в девять и, вернувшись в свою каюту, Даньелл стала перебирать в уме все события этого дня. Ей показалось, что атмосфера во время обеда за столом была несколько принужденная. Если Дэвид Нортон и испытывает особое предпочтение кому-то из гостей, то весьма тщательно это скрывает. Даже Лайзе Корелли он не уделял большого внимания, думала Даньелл, снимая с лица макияж. Так что, вероятно, ее предположение, что Лайза любовница Нортона, оказалось ошибочным.
Хозяин яхты сидел во главе стола и время от времени отпускал какие-нибудь остроумные и ироничные замечания. Несколько раз он обращался и к Даньелл. Но все время он оставался холоден как айсберг. Взгляд его стальных глаз мог заморозить до смерти.
Итак, он холоден, ироничен и высокомерен. Не слишком приятное сочетание. Даже красивая внешность не может искупить отрицательных черт его характера.
Даньелл замерла с ватным тампоном в руке, внимательно вглядываясь в свое отражение в зеркале. Если этот человек так ей неприятен, почему же она весь вечер была возбуждена? Почему всякий раз, когда его глаза останавливались на ней, ее сердце замирало, а во рту пересыхало? Может, потому, что под внешней холодностью она заметила горячий темперамент, который он тщательно умел маскировать?
Вместительный салон, в котором они обедали, был великолепен: обшитые деревом и украшенные гобеленами стены, мягкий бежевый ковер, нарядные светильники и роскошная мебель. Однако, несмотря на прекрасную еду и безупречное обслуживание, Даньелл чувствовала себя – она усмехнулась каламбуру – не в своей тарелке, и виной тому был Дэвид Нортон с его непроницаемым лицом, лениво-чувственными жестами и завораживающим тембром голоса.
Хотя Даньелл и решила для себя, что Дэвид Нортон ей не нравится, она тем не менее все время была напряжена и почувствовала облегчение только тогда, когда обед закончился и можно было наконец уйти.
Покидая салон, она услышала, что гости собираются играть в бридж. Она была несведуща в карточных играх, поэтому поспешила скрыться в своей каюте, радуясь возможности побыть наедине со своими впечатлениями и привести в порядок мысли.
Даньелл сняла вечернее трикотажное платье и хотела уже переодеться в ночную рубашку, но потом передумала и надела брюки и блузку, в которых была до обеда. Спать ей пока совсем не хотелось, ведь она вздремнула перед обедом, а читать было нечего. Последние дни выдались слишком напряженными, чтобы она подумала о чем-то, кроме самого необходимого.
На палубе сейчас, должно быть, никого нет, подумала она, а ночь такая восхитительная, просто сказка. Ей вдруг захотелось посидеть в кресле и полюбоваться на ночное звездное небо и на океан в лунном свете.
Даньелл усмехнулась. С чего это вдруг ее потянуло на романтику? Нельзя сказать, чтобы события уходящего дня способствовали этому. Ничто здесь, на яхте, несмотря на ее красоту и изысканность, не навевало романтического настроения. Это, вероятно, потому, что ее владелец был человеком сугубо реалистичным, не интересующимся ничем, кроме умножения своего богатства. Эти его так называемые друзья, по всей видимости, не питают к нему большой симпатии – так же, как и он к ним. Ее отец явно не вписался бы в эту компанию, хотя наверняка чувствовал бы себя более уверенно. Он человек жизнерадостный и имеет опыт общения с богатыми клиентами.
Черт бы побрал этого Дэвида Нортона! Уж слишком сильно он завладел ее мыслями. Скорее бы уж закончился этот уик-энд и она вновь обрела твердую почву под ногами – в прямом и переносном смысле. А пока нельзя ни за что на свете показать Нортону, что он ее волнует.
Даньелл вышла из своей каюты, прошла по коридору и, поднявшись по ступенькам, оказалась на палубе.
Не успела она сделать и нескольких шагов, как где-то под палубой раздался грохот. Даньелл резко остановилась и непроизвольно ухватилась за поручень. В следующее мгновение оглушительный взрыв сотряс судно и подбросил ее вверх. Все произошло в какие-то доли секунды – настолько быстро, что она даже не успела испугаться. Только что она стояла на палубе, а уже в следующую секунду барахталась в воде.
Даньелл погружалась на дно, в черную глубину вод. Ее обуял ужас; казалось, что сердце вот-вот разорвется на части. Она лихорадочно заработала ногами и руками, чтобы поднять себя на поверхность.
Вынырнув, она жадно глотнула воздух и увидела красный отсвет на воде. Яхта была объята пламенем, из огня доносились какие-то непонятные звуки.
– Помогите! На помощь! – закричала она что было силы.
На яхте царила паника. Метавшиеся по палубе люди, разумеется, не знали, что она уже в воде, а возможно, им и не было до этого дела. Каждый в первую очередь хотел спастись сам, а потом уже спасать других.
В ужасе Даньелл услышала еще один взрыв, потрясший «Морскую красавицу». Это походило на ночной кошмар: сквозь языки пламени и густой черный дым в воздух взлетали какие-то предметы, слышались истошные крики людей. Она снова закричала.
– Спасите! Я здесь! На помощь!
Она не была хорошей пловчихой. Однако на воде умела держаться неплохо. Наверняка кто-то еще должен остаться в живых! – в отчаянии думала Даньелл. О господи, что же теперь будет?!
Однако никого больше видно не было. Может, их выбросило по другую сторону яхты? Ее охватила паника при мысли, что она будет держаться на воде, пока хватит сил, а потом пойдет ко дну.
Обломки яхты, объятые пламенем, с шипением и треском падали в воду. До Даньелл дошло, что нужно отплыть подальше, иначе какие-нибудь обломки могут свалиться на нее.
Она поплыла прочь от горящего судна. И вдруг – о чудо! – наткнулась на какой-то плоский деревянный предмет, вероятно столешницу. С облегчением и возродившейся надеждой Даньелл ухватилась за нее. Теперь есть шанс продержаться подольше. Она огляделась, но в зареве пожара людей видно не было. Никого.
Волна отчаяния вновь охватила ее. Неужели больше никто не выжил?! Не может быть, ведь она слышала голоса людей! Наверняка кто-то еще тоже в воде, как и она…
Но где же они?
Целая серия резких отрывистых звуков послышалась со стороны горящей яхты, и в небо поднялись снопы искр. Это походило на какой-то дьявольский фейерверк. Словно загипнотизированная Даньелл не могла оторвать взгляд от этого зрелища, но, когда горящие головешки стали падать неподалеку, ее вновь охватил ужас.
Кое-как забравшись на столешницу, Даньелл легла на нее животом и стала работать руками как веслами. Напрягая последние силы, она гребла прочь от горевшего судна.
Руки вскоре перестали ей повиноваться, и она заплакала. Яхта продолжала гореть, а Даньелл плакала и просила о помощи – теперь уже Господа Бога. Ее знобило. Вокруг не было никаких признаков жизни, и она оказалась обреченной на гибель в океане. Отец теперь останется совсем один, пришла ей в голову горестная мысль. Как же он это переживет?
Она облизала потрескавшиеся от соли губы. Ничто в ее предыдущей жизни не подготовило ее к таким потрясениям. Корпус горящего судна медленно погружался в воду, и она со страхом ждала, когда огонь погаснет и
– Помогите! – закричала она, но голос прозвучал хрипло и едва слышно. Да и кто мог ее услышать на гибнущем корабле? Треск тонущей яхты походил на стоны, и слезы снова хлынули из глаз Даньелл. – Эй! Кто-нибудь! Помогите! – снова закричала она.
А доску, на которой она лежала, между тем уносило все дальше от места трагедии. Даньелл попыталась грести назад, но вскоре поняла, что напрасно старается: сильное течение подхватило столешницу и уносило ее прочь от места гибели яхты. И тех, кто, возможно, находился сейчас в воде.
Всхлипывая, Даньелл наблюдала, как догорающее судно становится все меньше и меньше. В конце концов оно и вовсе исчезло из поля зрения.
Тогда она в последней надежде стала прислушиваться к звукам океана и ветра, пытаясь различить среди их шума человеческий голос, но не слышала ничего. Обломки кораблекрушения, подхваченные тем же течением, плыли следом за ее столешницей.
Вновь и вновь она звала на помощь, напрягая слух в надежде услышать ответ, но все было тихо.
В конце концов Даньелл потеряла ориентацию и уже не знала, в какой стороне осталась яхта. Если бы она умела определять направление по звездам, то установила бы, куда ее несет течение. Если на север, значит, в открытый океан.
Положение казалось безнадежным. Ее трясло от холода и пережитого ужаса. Столешница крепкая, но сколько ей удастся продержаться на ней, если ее не найдут? А если разразится шторм? А вдруг акулы?! О боже!
Даньелл поджала ноги. Что она знает об акулах? Кажется, их привлекает запах крови. Но она как будто не ранена.
Даньелл попыталась пощупать себя. Кажется, никаких повреждений нет. Туфли, как ни странно, не свалились с нее, мокрая одежда облепила тело. Слава богу, она цела и невредима. Но много ли это поможет, если ее не найдут в ближайшее время?
Но если она осталась жива, другие, быть может, тоже спаслись? Кто-то мог, так же как и она, уцепиться за какие-нибудь обломки. Просто в темноте ничего не видно, но наступит утро и тогда появится шанс отыскать друг друга.
Главное, пережить эту ночь…
Какой-то ритмично повторяющийся, монотонный звук разбудил Даньелл. Она с трудом выплыла из тяжелого забытья, и все случившееся разом навалилось на нее. О боже! Яхта взорвалась, а она в открытом океане! Но что это за звук?
Она приподняла голову, и взгляд ее уперся в скалу. Край столешницы бился об нее, и этот звук вместе с ритмичным плеском волн о камень и разбудил ее.
Широко раскрыв глаза, Даньелл огляделась. Она не погибла! Она доплыла до суши!
Надежда придала ей сил. Энергично заработав руками, она доплыла до песчаного берега. Солнце уже взошло, а вместе с ним в мир пришло тепло и свет. Небо было голубым и безоблачным. Даньелл пристально вглядывалась в полосу берега. Может, течение прибило еще кого-нибудь к этой спасительной земле?
Но и берег и океан были пустынны.
– О боже! – простонала Даньелл, потрясенная мыслью, что она одна пережила эту страшную ночь. Она измучилась и охрипла, зовя на помощь, а потом как-то незаметно провалилась в забытье. Видимо, потрясение и усталость взяли свое.
Взглянув на песчаную полоску берега, Даньелл прошептала благодарственную молитву за свое спасение и попыталась встать. Ноги не держали ее и, уцепившись за выступ скалы, она немного постояла, собираясь с силами.
Почувствовав, что уже может двигаться, она побрела по мелководью к берегу, с трудом переставляя ноги. Дрожащей рукой отведя мокрые волосы с лица, она рухнула на теплый сухой песок. В душе затеплилась надежда. В этой части Океании множество островов, причем некоторые из них, наиболее крупные, обитаемы. Может, ей повезло и она попала на один из них?
Медленно, с трудом она села и огляделась. Над берегом с криком носились чайки, пологий берег переходил в гряду невысоких холмов, поросших деревьями и кустарником.
Как здесь красиво! – отрешенно подумала Даньелл. Но главное, что она жива и находится на суше. Разве это не чудо? Возможно, кого-то еще прибило к этому берегу. Значит, она не одна…
Поднявшись на ноги, Даньелл облизала потрескавшиеся губы. На подсыхающей коже выступала соль. Только бы найти пресную воду. Но здесь так много зелени, следовательно, должна быть и вода, рассудила она. Нужно лишь найти ее.
Она еще раз окинула взглядом берег, потом обратила взор на холмистую местность, уходящую от моря. Нужно отправиться на поиски воды, а там, кто знает, что еще она обнаружит? Может, набредет на людей? Даже если это окажется какая-нибудь крошечная деревушка, это будет спасением. Но в первую очередь надо отыскать воду и утолить жажду.
С трудом переставляя одеревеневшие ноги, Даньелл стала подниматься вверх по склону холма. Подъем оказался более крутым, чем ей показалось вначале. К тому же безжалостное солнце обжигало покрытую солью кожу. Она порадовалась, что не потеряла туфли, иначе сейчас пришлось бы пробираться босиком по камням и колючкам.
Однако самым мучительным была жажда. Язык и губы распухли. Она старалась не думать о воде, но получалось плохо. Утешала лишь надежда, что рано или поздно она все-таки набредет на пресноводный источник. А еще лучше было бы найти какое-нибудь обитаемое жилище, где есть люди, которые приютят ее.
– Куда же ты попала, Даньелл Честер? – проговорила она вслух и была рада услышать хотя бы собственный голос среди этого дикого безмолвия. Господи, отец, должно быть, с ума сходит!
Впрочем, скорее всего, он начнет беспокоиться только завтра вечером, когда она не вернется домой. А что касается яхты, то если команде удалось послать сигнал бедствия, то их уже ищут, а если нет… Кто знает? Возможно, обитатели Куинсмора, куда они плыли, подняли тревогу, когда «Красавица» не приплыла в назначенное время.
Сердце Даньелл забилось быстрее. Судя по тому, что она знала о Дэвиде Нортоне, на острове у него должен быть дом, а следовательно, есть шанс, что поиски уже начались или вот-вот начнутся.
Значит, ее найдут, это только вопрос времени.
Но вспыхнувшие было радость и надежда тут же омрачились пессимистичными мыслями. А что, если ее унесло слишком далеко от места крушения и никому не придет в голову искать ее здесь? А вдруг это необитаемый остров, который находится в стороне от океанских трасс, и никто никогда сюда не заглянет? Неужели ей придется провести здесь всю оставшуюся жизнь?
От этих мыслей Даньелл похолодела, паника вновь сдавила горло, но она приказала себе не думать о самом худшем. Зачем паниковать раньше времени?
Наконец ей удалось добраться до вершины холма. Она тяжело дышала от жары и жажды. Горло, казалось, растрескалось, язык еле поворачивался во рту. Она прислонилась к толстому стволу какого-то дерева и в изнеможении закрыла глаза. Если бы хоть немножко воды, она бы утолила жажду и сразу бы уснула, настолько обессиленной была. Какое это блаженство – вода и сон…
Даньелл тряхнула головой. Надо взять себя в руки и найти воду. Оглядевшись, она увидела ущелье и обрадовалась: наверняка на дне его протекает ручей или речушка. Она была не сильна в таких вопросах, но знала, что вода собирается в низинах.
Даньелл была человеком сугубо городским. Она родилась и выросла в городе, привыкла к удобствам городской жизни и цивилизации и не представляла себе другого существования. И вот теперь приходится жалеть, что она так мало знает об окружающем мире и дикой природе. Сейчас она ощущала себя совершенно никчемной и беспомощной.
По ее щекам потекли слезы от собственного бессилия, и она не в силах была их остановить.
Сквозь слезы глядя на океан, она перевела невидящий взгляд на берег и краешком сознания отметила, что там что-то… лежит? Даньелл застыла и торопливо вытерла слезы, чтобы лучше видеть. Да, недалеко от того места, куда ее прибило течением, что-то белело.
Она прищурилась, сердце отчаянно заколотилось в груди. На песке лежал человек.
Человек! Кто-то еще с яхты! Значит, она здесь не одна? Кого-то еще прибило к этому берегу!
Забыв про усталость и жажду, Даньелл бросилась вниз с холма. На полпути она приостановилась и еще раз вгляделась. Мужчина или женщина?
В боку немилосердно кололо, сердце готово было выскочить из груди, поэтому она чуть замедлила шаг. Спускаться с холма было легче, чем подниматься, но чем ближе она подходила к неподвижно лежавшему человеку, тем страшнее ей становилось.
Подойдя еще ближе, она разглядела, что это темноволосый мужчина, одетый во все белое. Может, кто-то из членов экипажа? Или Кайл Вернон?
А может, сам Дэвид Нортон. Даньелл вспомнила, что он тоже был одет во все белое.