Зашифрованная жизнь Соболев Сергей
Второй пилот, следивший за погрузкой, запер сначала боковой люк, затем включил механизм закрытия кормовой аппарели грузового отсека.
Сэконд и О’Нил о чем-то переговаривались с двумя джентльменами, приехавшими из Багдада, – это было какое-то начальство, судя по всему.
Выкрашенный в защитный цвет «C-130H Hercules», сотрясая воздух гулом работащих двигателей, набирая скорость, покатил из «кармана» в сторону основной ВВП. Транспорт еще не успел взлететь, как сотрудники стали торопливо рассаживаться по своим машинам.
Спустя четверть часа, миновав блокпост, колонна разделилась. Бульшая часть транспортов покатила в сторону центра Багдада. А три машины сотрудников баакубского филиала, к которым присоединился серый «Лендкрузер», повернули на «тегеранскую» трассу.
Козак и ирландец поменялись местами – О’Нил сел за руль, а Иван устроился рядом, в кресле пассажира. Бойко на этот раз с ними не было. Из-за потерь, понесенных сотрудниками баакубского филиала в последнюю неделю, те экипажи, что ранее ездили на охрану и сопровождение «тройками», были сокращены до двух человек. Ну а высвободившихся сотрудников определили на места тех, кто погиб или получил ранения.
– У нас теперь новый босс, – процедил О’Нил. – Британец… мать его так! Мало мне было Сэконда…
Козак удивленно покосился на него:
– А Сэконд? Он разве британец? Мне казалось, что он… Что он – американец, как и вы, босс?
Ирландец полез в карман. Иван подумал было, что О’Нил собирается достать фляжку и сделать пару-тройку глотков. Но тот вытащил сигареты.
– А тебе не по херу, Kozak, – сказал он, сделав две или три глубокие затяжки. – Это у нас, у ирландцев, есть давняя неприязнь к бриттам… Ты что-то про Сэконда спрашивал?
– Да. Он разве англичанин?
– Майкл? Скользкий тип. Но с большими связями.
Козак, не получив четкого ответа на свой вопрос, решил все же уточнить.
– Я думал, Дональд, что у нас все начальство из Штатов… И что только на должности рядовых сотрудников привлекаются люди из других стран.
– Ты про нашу фирму?
– Да.
– Хм… А ты разве не в курсе?
– В курсе чего?
– В курсе того, что наша контора – это «симбиот»?
– Мудреное слово… я не понял.
– Ты что, не знал, что фирма «ЭйДжиЭсЭм» – англо-американская частная контора? Ну, или, наоборот, американо-британская?
– Для меня это новость.
– Руководство… старшие офицеры – ротируются. Замена – каждые два месяца для босса филиала. Каждые три-четыре месяца практикуется и ротация старших офицеров. Наш местный главный офис – в Багдаде, в «зеленой зоне». Кадровое агентство – в Стамбуле. И еще есть пара офисов – в Соединенном Королевстве и в Штатах… Но это уже высокие сферы.
– Вот как? Нам об этом ничего не рассказывали.
– И не должны были. Вернее – не обязаны.
– Да, конечно. Я понимаю. Спасибо, босс, что просвещаете меня. Без наставника, какового я нашел в вашем лице, мне пришлось бы непросто…
– Отработаешь пару-тройку контрактов, тебе на многое глаза откроются! И саму изнанку этой долбаной войны увидишь и просечешь даже лучше, чем если бы ты служил в регулярных войсках. Если, конечно, не сыграешь в ящик, как наши коллеги. Их-то теперь уже ничто не колышет…
Некоторое время они сидели молча. Под колесами разматывается глянцевая лента тегеранского шоссе; справа и слева мелькают бензозаправки, какие-то строения, дорожные кафе, пальмы, бетонные блоки… Колонна следует на заданной скорости – стрелка дрожит на отметке в 65–70 миль. Надо сказать, большую скорость эти превращенные руками умельцев в «легкобронированные повозки» транспорты развивать и не могут. Разве что под гору, но здесь таких участков не так много. У того же их «Коммандера», переделанного из семиместного внедорожника в пикап с «боевым гнездом», бензиновый движок объемом в 5,7 литра и мощностью в 356 лошадок. Казалось бы, летать должен. Ан нет, не летает. Ибо на шасси давит вес едва не в два раза больший, чем было забито в проекте…
– Слушай, Kozak… – Ирландец повернул к нему голову и посмотрел красными, как у кроля, глазами. – У тебя страховка на какую сумму?
– Страховка?
– Не включай идиота! Со всеми контрактниками подписывают страховое соглашение. Ты подписывал такую бумагу?
– А-а… Да, конечно.
– На какую сумму ты застрахован… на случай «летального исхода»?
– Мммм… Есть ведь четкие правила… Эту инфу нельзя разглашать.
– Не хер мне тут парить мозги! – зло сказал О’Нил. – Про правила он вспомнил… Старина Грэй – можешь не сомневаться – четко знал все так называемые «правила»!
– И что? Не понимаю, босс, куда вы клоните.
– А то, что теперь он – в гробу! С простреленной башкой!
– Это печально.
– Так что в задницу все эти долбаные «правила»! – сердито произнес О’Нил. – Я к тебе хорошо отношусь, парень. Иначе не спрашивал бы тебя о том, что меня как бы и не касается. Так на сколько тебя застраховали? Говори… дальше меня эта информация никуда не уйдет.
Козак, помолчав несколько секунд, негромко сказал:
– Двести пятьдесят тысяч долларов США.
Ирландец криво усмехнулся.
– Четверть миллиона? Вот так даже?.. Тебя заставили переоформить страховые документы? Когда именно? Уже после приезда в Баакубу?
– Нет… Не совсем так. Еще в Турции переоформили. А что?
– Первоначальная страховая сумма какая у тебя значилась в договоре?
– Семьдесят тысяч.
– И ты, парень, находишь это нормальным? Сумма страховки точно такая же, как и у меня! А я, чтоб ты знал, служу в фирме пять лет! Вот же суки…
Теперь уже Козак покосился на него.
– Я не понял, босс. Вы не могли бы выражаться ясней?
Небольшая колонна свернула по мокрой от дождя двухрядке к смахивающей из-за высоких наклонных серых стены и вышек на средневековую крепость базе «Кемп Уорхорз». На какие-то мгновения их осветил луч мощного прожектора. «Кавалерия», занимающая большую часть построек лагеря, еще спит в своих койках. Ну а «частники», как это обычно бывает, уже в начале шестого утра на ногах.
Они въехали вслед за идущим впереди «Хамви» в западные ворота лагеря.
– Ладно, Kozak, поговорим как-нибудь в другой раз, – сказал ирландец. – Сразу после завтрака – короткий брифинг!.. Ну и еще. Ты, главное, слушайся меня! Может, тогда и не сыграешь в «ящик», как некоторые наши коллеги.
Глава 12
Первая половина дня прошла без эксцессов. На задание после утреннего брифинга вновь выехали все сотрудники филиала, включая техников, логистов, оружейников и единственного на весь их филиал медика. К девяти утра, скооперировавшись с местными полицейскими, «протянули» в город несколько колонн строителей из пригородных баз и временных лагерей. Прибыла также колонна грузовиков со снабжением и стройматериалами из столицы – ее сопровождали до Баакубы сотрудники багдадского офиса AGSM. В центре и на главной магистрали, ведущей от поворота с тегеранского шоссе, закипела работа. Там и сям дорожники укладывали асфальт. Строители доделывали фасады, вставляли дверные и оконные пакеты, красили, штукатурили. Отделочники и электрики работали внутри тех объектов, которые планировали в первую очередь посетить члены правительственной комиссии и представители «спонсоров»…
«Джип Коммандер», за рулем которого вновь сидел Козак, миновав блокпост дорожной полиции хаджисов, свернул на одну из центральных улиц.
Слева от них лежит квартал новых зданий городских властей. Красивые кремовые и светло-коричневые фасады; новенькие стеклопакеты с поляризованными стеклами, способными приглушить, рассеять здешнее яркое солнце; выложенные цветной шлифованной плиткой тротуары и площадки; пальмы в кадках и разбитые у зданий цветники с фонтанчиками или искусственным орошением… Прежде всего привлекал внимание пятиэтажный Дворец правосудия – он выстроен вместо взорванного террористами двухэтажного старого здания местного суда. Здание полиции – здесь уже успели поменять разбитые после пятничного ЧП стеклопакеты и заштукатурить пулевые отметины на стене фасада. Чуть левее видны крыши двух представительных зданий – резиденции губернатора провинции Дияла и местной мэрии. По правую руку за металлической оградкой – комплекс больницы «Красного Полумесяца». Это едва ли не самое крупное учреждение системы здравоохранения, построенное за последние несколько лет в Ираке. Комплекс насчитывает с полдюжины зданий. Фасады двух из них, включая центральный корпус, смотрят на главную улицу Баакубы, преобразившуюся за последние пару месяцев до неузнаваемости. Здесь, в больнице, как говорят, будет установлено – уже устанавливается – самое лучшее, самое передовое медицинское оборудование. А в отделениях медучреждения наряду с местными будут работать также врачи и медсестры из других стран, как по контракту, так и добровольцы-волонтеры.
Для населения почти полумиллионной некогда – теперь здесь проживает вряд ли более ста пятидесяти тысяч – столицы северо-восточной провинции это не только полезное и нужное учреждение (что уже само по себе важно), но и сигнал; осязаемый, зримый сигнал, возвещающий, что после всех невзгод последних лет, после всего того кошмарного, чудовищного, что происходило в Баакубе и окрестностях начиная с весны 2003-го, после разгула анархии, после периода безвластия, возвращается нормальная жизнь, возвращаются порядок и стабильность. Именно эти два объекта в первую голову – Дворец правосудия и комплекс новой больницы «Красного Полумесяца» – призваны символизировать ту новую реальность, те позитивные перемены, о которых так много говорилось. И которые большинство местных – из тех, кто не снялся и не покинул вместе с семьей это треклятое место, этот мятежный город – давно уже перестали ожидать.
С тыльной стороны, однако – когда они проехали весь этот квартал и свернули на параллельную центральной улицу, – все смотрелось иначе.
Отсюда не были видны красивые фасады возводимых или уже построенных зданий, выглядящие впечатляюще, торжественно, празднично, если на них смотреть с нужной точки, с выгодного для обзора ракурса… Обшарпанные, закопченные коробки домов без окон и дверей. Там и сям свалки мусора. Многие строения брошены их прежними владельцами…
– А не пора ли нам подкрепиться? – подал реплику ирландец. – Ну-ка, притормози, Kozak!
Иван остановился возле пустующего блокпоста иракской дорожной полиции.
– Ты, кажется, тоже сегодня не завтракал?
– Нет… Только кофе выпил.
– А чего так? Не нравится готовка этих индусских собак?
– Да я бы не сказал, что они плохо готовят… Просто не было аппетита. Да и времени после поездки в аэропорт до брифинга хватило лишь, чтоб побриться и попить кофе.
– Да, паршиво. Я уже и не помню, когда нормально высыпался в последний раз. Ты взял чего-нибудь поесть?
– Да, босс. Младший стюард передал пакет с едой для меня и для вас.
Козак раскрыл «молнию» сумки. Достал пакет, в котором сложены пластиковые упаковки с какой-то едой. О’Нил взял верхнюю упаковку, раскрыл ее, принюхался…
– Что это за фигня… мать их так?
Козак вытащил из пакета точно такую же упаковку.
– Куриное филе, босс. Кажется, с черносливом.
О’Нил открыл тяжелую дверцу, процедив под нос ругательство, выбросил упаковку наружу.
– Вот же уроды! Сколько раз говорить, чтобы не клали в пищу свои долбаные специи! Мне, во всяком случае… Есть еще чего-нибудь из еды?
– Только сухой паек.
О’Нил скривил губы. Но потом, махнув рукой, сказал:
– Ладно, давай «пайку»! Хотя от этого добра меня давно уже воротит… Но все ж это лучше, чем долбаная индусская стряпня!
Козак передал старшему сразу три коричневатых пластиковых пакета MRE.[53] О’Нил надорвал один из них. Вытащил пакет с «основным блюдом» (таковых бывает около двух десятков разновидностей). Прочитав надпись, угрюмо процедил:
– Какая-то «джамбалайя»?! Что за хрень? Так… Ветчина с креветками… Нет, ну ты только подумай! Они бы еще сюда добавили шоколада. И собачью какашку для комплекта. Идиоты! На хрен эту «джамбалайю»! Пусть ее местные собаки жрут.
Он надорвал еще одну упаковку, поднес к носу, принюхался.
– Не, ну на хер… Зачем сыпать в блюдо столько тимьяна? Я это просто ненавижу! Bliad!!!
Вновь открылась тяжелая дверка джипа; наружу вылетела еще одна упаковка с едой.
Хотя содержимое третьего и последнего пакета с сухпаем О’Нила не слишком обрадовало – рагу с рисом, – он все же не стал выбрасывать и ее, иначе остался бы голодным.
Минут десять они жевали молча, думая каждый о своем. О’Нил вытер губы и пальцы влажной салфеткой, входящей в комплект MRE. Поскольку в этом квартале, куда они перебрались из центра, вся округа являлась, по сути, сплошной мусорной свалкой, а баков со времен диктатора здесь никто не выставляет, то и остатки сухпая полетели за окно…
– За те деньжищи, что отвалили подрядчикам и властям, могли бы хотя бы эти свалки прибрать! – О’Нил похлопал себя по кармашкам и отделениям разгрузки. – Та-ак… – мрачно процедил он. – Я из-за этой долбаной поездки с долбаными трупами забыл заправить фляжки! Теперь вот дерьма наелся… А запить – нечем!
– Есть кофе, босс. И упаковка с водой.
– Ты бы еще мне коровьего молока предложил! – покосился на него ирландец. – Я не сосунок, чтобы простую воду лакать.
Козак открыл боковое отделение темно-синей сумки.
– Тут какая-то фляжка. По-моему, еще с прошлого раза осталась…
Ирландец просветлел лицом, потянулся за посудиной. Отвинтив крышечку, сделал несколько глотков. Вытер губы ладонью, протянул фляжку водителю.
– Благодарю, босс. Как-нибудь в следующий раз.
– Напрасно. Это «Хеннесси»… и не из самых дешевых! Помнится, я с месяц назад, когда ездили в Багдад, в нашем военном магазине прикупил целый ящик… Вообще-то я предпочитаю скотч. Но иногда и этот напиток неплохо проходит. Ты пробовал когда-нибудь «Хеннесси», парень?
– Хм… Кажется, нет. А что за напиток?
– Это коньяк. Есть разные сорта… Этот, что я покупал, – двенадцатилетней выдержки. Там какие-то четыре буковки на этикетке. Я их никак не запомню. Лягушатники делают.
– Французы?
– Да. Они по жизни ничего не умеют – бестолковый народ. Фрики. Разве что стряпают неплохо. Да еще у них налажено производство отличных вин и коньяков. Так ты не хочешь попробовать?
– Нет, спасибо.
– Ну, как знаешь. – О’Нил сунул фляжку в кармашек разгрузки. – В том шопе, где я покупал, бутылка емкостью ноль семь стоит около семидесяти долларов.
– Не так чтобы дорого. Особенно для наших мест.
– Но и не дешево. Отключи пока кондишн. И приспусти стекло… перекурим!
Они закурили. Из динамика автомобильной рации звучали то гортанные реплики – по-арабски и по-английски – оператора «Баакуба сэнтрал полис-стэйшн», то, уже исключительно на английском, операторов или старших мобильных групп ФОБа, вызывающих на связь местных хаджисов-полицейских. Их личные портативные «уоки-токи», и О’Нила и Козака, включены и настроены на другой канал, используемый в сети обмена сотрудников охраны и безопасности. В том числе – вернее, прежде всего – сотрудников охранной фирмы AGSM.
– Вот ты говоришь, Kozak, пойло за семьдесят баксов – дорогое удовольствие…
– Мне кажется, я говорил чуточку иначе.
– Неважно. Кое-что тебе еще скажу. Чтоб у тебя не было иллюзий, Ivan. И чтоб ты четко понимал, куда именно ты попал и что именно здесь, в Песочнице, происходит. Здесь и сейчас… Ты думаешь, это вот… то, что ты здесь успел увидеть, это – война? Вернее, только лишь война?
Козак промолчал. Он уже успел немного изучить своего старшего «партнера». Ирландец явно был настроен на монолог. Единственное, что оставалось, – это слушать. И еще время от времени поддакивать или говорить «неужели?» и «действительно?».
О’Нил коснулся кармашка разгрузки – того самого, куда он спрятал плоскую фляжку с недопитым коньяком.
– Не забыл, сколько стоит «Хеннесси»? И не просто «Хеннесси», а коньяк двенадцатилетней выдержки! Я называл тебе цифру.
– Я помню, босс. Семьдесят долларов США за бутылку.
– А теперь еще один вопрос. Как ты думаешь, сколько стоит галлон бензина, который доставляют сюда, в Баакубу? В наш долбаный «Кемп Уорхорз» и на другие базы? И еще. Сколько стоит галлон бензина… да хоть соляры… для морской пехоты и для «кавалерии» в Афганистане? Да и для нас, скромных охранников? Мы ведь тоже заправляемся не у бензоколонок!
– Не знаю, сэр. Не думаю, что намного дороже того, что продается здесь на заправках.
О’Нил вдруг расхохотался. Причем смеялся он так заразительно, что и Козак тоже заулыбался.
– Я сказал что-то дико смешное?
Ирландец, вытерев выступившие слезы, вдруг сделался серьезным.
– Ты сказал полную хрень. Сразу видна твоя наивность…
– А что не так?
– Галлон бензина стоит у поставщика от пятнадцати до тридцати баксов. А в Афганистане – все четыреста.
– Что? – Иван бросил на него недоумевающий взгляд. – Вы сказали – четыреста? А не – четыре? Или четырнадцать? Я, часом, не ослышался?
– Четыреста! Четыре сотенных ассигнации за галлон долбаного бензина или соляры для морских пехотинцев и сотрудников частных охранных армий в долбаном Афганистане![54] У нас тут тоже творится беспредел. Накрутка идет такая, парень, что тебе и не снилось!
– Но… Здесь же до хрена горючки! И весьма недорогой…
– Во-первых, нефтепереработку здесь, в Песочнице, расхерачили неспроста. И будут херачить до того дня, пока мы отсюда не уйдем. Все эти «муджи» будут и дальше взрывать и взрываться… И по семнадцать раз на неделе нападать именно на объекты нефтепереработки. На промыслах и на «трубе» будет все чики-чики. А с переработкой – швах… Потому что… Потому что кое-кому это выгодно! И из числа наших, и некоторым местным!
Вновь повисла пауза.
Иван, надо сказать, был впечатлен услышанным. Не то чтобы он был совсем темным и не понимал, какой бизнес крутят поставщики и коррумпированные чиновники что в Ираке, что в Афгане… Но уровень, масштаб того, что здесь происходит, того, во что он постепенно вникал – как сегодня, когда О’Нил показал ему «задник» той сцены, на которую вскоре поднимутся некие высокопоставленные персоны… Это не могло не производить сильного впечатления.
От нечего делать – а команды прекращать перекур и перемещаться из одной точки в другую пока не было – он произвел несложные расчеты.
Итак: $400:4,546=$87,99 за литр бензина. Литр горючего по цене «Хеннесси» V.S.O.P! Галлон бензина – поход в весьма приличный ресторан на двоих или свидание с недешевой жрицей любви. Неслабо…
Козак подумал про себя, что для американских налогоплательщиков было бы много выгодней, чтобы государство послало морпехов не в Афганистан, а в дорогой бордель где-нибудь в солнечной Флориде. Или в Калифорнии. Выгода очевидна. Сами парни были бы живы и здоровы. Ну и заодно порадовали бы обносившегося и поистратившегося губернатора-«Терминатора» и поддержали местную загибающуюся парадайз-индустрию…
Козак криво усмехнулся в такт своим мыслям. О выводе войск можно забыть. Война будет продолжаться. Вплоть до полного уничтожения, чудовищного развала, вплоть до саморазрушения, аннигиляции. Не Афганистана, конечно, там нечему разрушаться. И не Ирака, превращенного в черную дыру. Речь об Империи Добра.
Литр бензина на ТВД по цене дорогущего отборного коньяка, при том что поставки оплачиваются наполняемой кое-как заемными деньгами и свеженапечатанными ФРС резаными бумажками казной… Это и есть главный мотив продолжать войну. Вопреки любой логике, любым доводам и даже инстинкту самосохранения.
Ирландец сидел, откинувшись на спинку чуть опущенного кресла. Его веки были смежены. Иван подумал было, что О’Нил задремал. Ведь они оба не имели возможности сегодня толком выспаться – из-за поездки в аэропорт Багдада, куда они доставили скорбный «груз 200». Да и в другие дни редко удавалось урвать для сна и отдыха хотя бы пяток часов.
– Kozak! – не открывая глаз, произнес ирландец. – Не спишь?
– Нет.
– Правильно. А то нас тут кокнут на раз! Кто-нибудь должен быть на стреме. И смотреть по сторонам. Не «муджи», так пацаны могут гадость устроить. Эти долбаные подростки наловчились делать «коктейль Молотова»…
– Хорошо, босс. Я понял. Отдыхайте. Я выйду и подежурю возле машины.
– Нет, сиди!
О’Нил открыл глаза; повернув к нему голову, спросил:
– Тебе по-прежнему не разрешают звонить или писать?
– Вы уже спрашивали, босс. Да, пока не разрешают.
– Совсем помешались на конфиденциальности! Как будто у нас тут не частная фирма, а филиал No Such Agency![55]
– Сэконд сказал, что на днях запрет будет снят. И что я не только обрету «право на переписку», но и получу доступ к своему банковскому счету… Смогу тогда переводить деньги родным.
– Кто у тебя там остался? Хотя… Нет, не говори!
– Почему?
– Потому что слишком сближаться здесь нельзя. Возникает элемент… сочувствия, что ли. Или того хуже – жалости! Вот у Грэя осталась семья… Ты в курсе?
– Нет.
– Жена и четверо детей. Младшим мальчишкам – шесть и девять лет.
– Жаль.
– Вот видишь! – сердито сказал О’Нил, с которого слетело дремотное состояние. – Жалость здесь недопустима! Жалость – первый шаг к слабости, а значит, к гибели. Поэтому… поэтому я предпочитаю не рассказывать никому из коллег о своей семье. И терпеть не могу всего этого сюсюканья! Особенно – демонстрации фото и видео. Личное надо носить в себе!
Он принялся шарить по карманам разгрузки.
– Вот что, Kozak… – Он вытащил наконец из кармана сотовый телефон в чехольчике. – Мне по херу, кто там тебя ждет. Но будет лучше, если ты позвонишь… И побазаришь накоротке!
– Босс, спасибо, но…
– Слушай сюда! Лишнего не говори, не надо! Держи трубку! Дал бы тебе возможность прозвонить через спутниковый терминал… но зачем палиться? Ну?
– Босс… У меня в контракте…
– Не включай дурака! – процедил ирландец. – Будешь жить строго по уставу и по писанным чужими дядями правилам – пропадешь! Короче, звони давай! Пользуйся, пока я добренький…
Иван – после секундного колебания – взял у старшего команды A2 баакубского филиала сотовый телефон. Велик, конечно, был соблазн прозвонить в Белгород… Но надо ли так рисковать?
– Я отправлю SMS-сообщение! Этого будет достаточно.
– Валяй.
Иван набрал текст. Потом ввел по памяти номер телефона Анны. Посмотрел на наручные часы. На циферблате «Сейки» с потрескавшимся стеклом – он пока не присмотрел себе новые часы – 11.30. Насколько помнится, время в Песочнице совпадает с московским. В Белгороде сейчас тоже половина двенадцатого.
Все, «птичка» улетела!..
Козак еще раз зашел в меню; нашел свое – отправленное – сообщение. Стер его. Затем «делитнул» и сам номер сотового, на который был отправлен «привет». Это, конечно, все восстанавливается на раз, если у кого-то возникнет интерес к Ивану Козаку… Но все же его поступок логичен и объясним: строить из себя образцового паиньку в таком окружении тоже не следует.
Спустя четверть часа вышел на связь Сэконд:
– Оскар, ответь Чарли!
– Босс, вас вызывают, – подал реплику Козак.
О’Нил надел гарнитуру. Отцентровал гибкий прутик микрофона, хмуро произнес:
– На связи Оскар!
– Немедленно выезжай в квартал Фокстрот! Тут, возле школы и ближе к мечети, собралась толпа! Вызывай еще две своих машины!
– Толпа? Ну так пусть сами хаджисы с ними разбираются!
– Они на рабочих лезут. Там потасовка начинается. Хаджисы и наши не справляются…
– Ну и что? Обычное дело. Там рядом мечеть. Они злые, что введен запрет на проход в центр… Вызывай полицейских хаджисов! Это их работа!
– Оскар, хватит базарить! – сухо произнесла рация голосом Сэконда. – Убьют кого-нибудь из строителей – будешь отвечать! Немедленно выезжайте в квартал Фокстрот! Конец связи.
Козак завел движок. Джип тронулся с места; тяжело, грузно виляя в тех местах, где улица частично перекрыта бетонными блоками и «рогатками», покатил по параллельной главной магистрали города улице на восток, в объезд «правительственного квартала».
Они уже видели перекресток, на котором им следовало повернуть влево и далее ехать по направлению к недостроенной шиитской мечети с высоким минаретом. Там, кстати, обычно стоит полицейская машина хаджисов… но сейчас ее что-то не видно.
Навстречу – по той же параллельной центральной магистрали улице – движется какая-то легковая автомашина.
Водитель затормозил в аккурат на пересечении улиц. Из салона выскочили двое, шофер и пассажир.
А это еще кто такие?!
Двое мужчин, одетых по-местному, с закутанными в «палестинки» головами, – так что видны лишь глаза – одновременно вскинули автоматы.
– Атас, Kozak! «Муджи»!
Глава 13
Иван утопил педаль газа в пол.
– Поворачивай! – заорал ирландец. – Направо!
О’Нил, как это было в той ситуации, когда они попали в засаду возле моста, схватился за руль и попытался скорректировать действия водителя. Справа от них – Иван видел это периферическим зрением – стоят коробки домов, частично прикрытые со стороны улицы разросшимися туями. Не факт, что там можно проскочить и уйти из-под огня…
Движок «Коммандера», работая на максимальных оборотах, надсадно взвыл из-за перегрузок. Иван изо всех сил обеими руками держал руль. Ну а ирландец со всей своей недюжинной силой пытался выкрутить его вправо.
В руках мужчин в «арафатках» задергались «калаши». Ивану показалось, что свинцовая струя несется ему прямо в лицо. Так оно и было; пули дробно ударили в лобовое стекло! Он инстинктивно вобрал голову в плечи. Только бы «пакет» выдержал! И лишь бы не попали в движок, лишь бы не «обрезало».
Сотрясаясь и от пулевых попаданий, и от предельной работы двигателя, джип, как казалось Ивану, медленно, слишком медленно набирая скорость, катил по улице к перекрестку, навстречу стрелкам, выскочившим из легковушки. Навстречу пляшущим на кончиках дульных компенсаторов двух «АК-47» дымных всполохов.
Толстое и прочное – армированное! – лобовое стекло теперь уже было все посечено, выщерблено, погрызено пулевыми попаданиями! Но – держалось, не осыпалось.
Моджахед, выщелкнув израсходованный рожок, полез в карман куртки… Наверное, за новым магазином. Другой, стреляя на ходу короткими очередями, стал зачем-то перебегать улицу!
Ах, вот оно что! Если он окажется по другую сторону надвигающегося на них черного громоздкого «Коммандера», то они смогут ударить с двух сторон, вжарят из двух стволов по бортам! Благо там бронелисты и стеклопакеты обычно не такие мощные и устойчивые при попадании из легкого стрелкового оружия, как спереди!..
Ирландец, когда по стеклу ударил град пуль, уворачивая голову вбок, стал съезжать по креслу вниз, насколько это было возможно при его габаритах!
Джип почти поравнялся со стрелками. Иван довернул руль влево. Тот моджахед, что вознамерился перебежать улицу прямо под носом расстреливаемого в упор черного джипа, то ли замешкался, то ли ошибся в расчетах. «Коммандер», опасно вильнув, свой левой скулой ударил стрелка в бок! Того отбросило – спиной – на брошенный возле обочины подержанный синий «Пассат» с открытыми дверками. Есть один!
«Коммандер» из-за этого рискованного маневра сильно повело в сторону.
Раздался скрежет – зацепили левым бортом покосившийся бетонный фонарный столб. Но он, этот столб, к счастью, исполнил роль «отбойника». Громоздкий джип, ударив его по касательной, ободрав краску и получив вдобавок к пулевым пробоинам шрам на весь левый борт, выровнялся и, набрав наконец скорость, пронесся мимо второго «муджи», который так и не успел перезарядиться и выпустить по улепетывающему прочь транспорту еще хотя бы одну очередь из своего «АК».
Иван, увидев прогал между домами – здесь строители снесли несколько зданий, чтобы очистить проезд для техники, – крутанул руль влево. «Коммандер», казалось, вот-вот перевернется. Или же врежется – теперь уже правым боком – в сложенные в штабель бетонные плиты. На какие-то мгновения, как в автошоу, джип, опасно накренившись, описывая дугу, шел на одних лишь левых переднем и заднем колесах, но вот, выровнявшись, машина понеслась по накатанному тяжелой строительной техникой грунту.
– Тормози! – заорал ирландец. – Тормоза-а-а!!!
Иван тоже видел приближающееся препятствие. Ударил по тормозам. Дернул и «ручник». Завизжали диски… Неуклюже виляя, словно за рулем сидит неопытный водитель, а «Коммандер», толком не успев погасить скорость, влетел в S-образную «шпильку», устроенную перед блокпостом.
Машину крепко тряхнуло! Сначала задели левой скулой бетонную плиту, затем – уже правой – отбились точно от такой же хреновины, но с другой стороны «виража» перед блокпостом. А следом, уже почти погасив скорость, сунулись простреленным передком в стену из защитного пластикового заграждения, заполненного землей или песком…
Двигатель заглох. Тишина давила на перепонки. Несколько секунд они сидели молча – оба были потрясены случившимся.
– Kozak, ну ты дал! – пробормотал ирландец. – Ты же в натуре – crazy!!
Он вдруг вскинул голову, чего-то высматривая через покрытое сплошной паутиной трещин и выщерблин лобовое стекло.
– Из машины! – рявкнул О’Нил. – Быстро!
– Что случилось, босс?
– Быстро! За мной!!!
Они выбрались – каждый на свою сторону – из «Коммандера». Иван увидел, как из «бункера», сложенного из желтоватых железобетонных панелей, выскочили двое хаджисов. На них темно-синие, почти черные тужурки поверх рубашек голубого цвета. На правой руке, выше локтя, широкая повязка с белыми буквами «IP» и нашивка с изображением недавно утвержденного государственного флага Ирака. Эти двое явно обескуражены случившимся. Еще бы: они услышали какой-то жуткий скрежет… А теперь еще видят влетевший в защитное ограждение джип с расфигаченным очередями лобовым стеклом и рваными отметинами пулевых попаданий на передке! А до этого ведь еще звучали – с соседней улицы – звуки стрельбы…
Один из них что-то крикнул – на арабском. Второй снял автомат с плеча.
– Эй вы!! – заорал ирландец. – Не двигаться!
Читать бесплатно другие книги:
