Соблазнитель, или Без пяти минут замужем Гринева Екатерина

– Дружок тут ни при чем. Это ты доводишь меня до белого каления.

Кристина смотрела на нас непонимающими глазами.

– Папа! – Ее нижняя губа оттопырилась, как будто она собиралась заплакать.

– Ты что травмируешь ребенка!

Я сидела, тяжело дыша. Меня саму удивила эта вспышка гнева. Я не ожидала, что так бурно среагирую на слова Игоря. Умеет же он за пару секунд вывести меня из себя.

– Не надо ругаться. Я сейчас заплачу.

– Все-все, моя хорошая. – Мой бывший наклонился к Кристи и поцеловал в щечку. – Не расстраивайся, зайчик. Мама просто пошутила.

– Правда-правда, – кивнула я, натянуто улыбаясь.

– Ой, это нам несут, – захлопала в ладоши Кристи.

Фатима выросла возле нас с большим подносом, на котором едва умещались три блюда. Она ловко расставила их на столе перед нами.

– Да, кстати, еще вина. – Он посмотрел на меня. – Красного. Как ты любишь.

Я подобралась.

– А девочке – сок, – продолжил Игорь. – Тебе какой?

– Виноградный.

– Откуда ты знаешь эту Фатиму? – спросила я, как только официантка отошла от столика.

– Часто хожу в этот ресторан. Я же работаю здесь на раскопках. И хожу сюда есть. Ты не забыла о моих археологических экспедициях? Я, кстати, здесь тружусь, а не отдыхаю.

За два года до того как мы расстались, Игорь стал работать на раскопках в Крыму. Кристи была маленькой, и я не могла составить ему компанию. Представляю, как он там отрывался вдали от меня…

Я вздернула подбородок.

– И как там у тебя черепки-горшочки поживают? – насмешливо спросила я.

Но Игоря этим было не пронять.

– С черепками-горшочками все нормально. Кстати, есть пара интересных находок, которыми заинтересуется научный мир. Так что с работой все в порядке. Хотя есть определенные сложности.

– Какие? – Я взяла в руки вилку и нож. Блюдо – филе акулы с зеленью и крупными креветками – выглядело аппетитно.

– Сложности юридического характера. Дело в том, что та земля, на которой мы ведем раскопки, – оказывается, принадлежит некоему Алару Абаджи. И он активно сопротивляется нашему присутствию на этой территории.

– А она действительно его?

Игорь пожал плечами.

– Мы стали выяснять этот вопрос. Мы же ездим на раскопки каждый год, и голыми руками нас не возьмешь. Нам удалось выяснить, что сделка купли-продажи земли составлена неправильно и посему юридической силы не имеет. Но Абаджи не собирается уступать нам и грозится стереть всех с лица земли, если мы не уберемся с его, как он считает, территории. Пока все ограничивалось словесными угрозами, но вчера одного моего студента зверски избили, и боюсь, что это только начало.

Игорь нахмурился.

– Ты видел этого Абаджи?

– Мерзкий тип. Такой местный мафиозный мачо, который привык всех строить по стенке и распальцовывать.

– И что ты думаешь делать дальше?

Я ела акулу и с интересом слушала Игоря. Я поймала себя на некоем дежавю. Как будто бы он пришел с работы, ужинает и рассказывает мне о прошедшем дне. А я внимательно слушаю его.

– Честно говоря, не знаю. Я предлагал Роману пойти в милицию и все откровенно рассказать. Но это не лучший вариант, потому что так мы сразу восстановим против себя местных. У них свои своих покрывают. Ясно, что лучше разрулить этот вопрос полюбовно. Поэтому мы решили пока никуда не сообщать, а посмотреть, как события будут развиваться дальше.

– Ни фига себе! – повертела я головой. – Вас уже избивают, а вы полюбовно! Кроткие и пушистые…

– Наука требует жертв.

– Но не до такой же степени!

– Пока мы никуда не идем и в милицию ни о чем не сообщаем. А если что… – фразу Игорь не закончил. Принесли вино для нас и сок для Кристины.

– А помнишь, как мы отдыхали в Крыму десять лет назад? Еще до рождения Кристины? Ты не забыла?

Я закусила губу. Как же это можно было забыть? Мы оба, счастливые, загорелые, снимали какую-то маленькую комнатку-закуток у хозяйки и возвращались туда поздно вечером под неодобрительным взглядом большого черно-белого кота. Маленькая комната была как корабельная каюта – одна кровать, два стула и тумбочка. На большие апартаменты у нас просто не хватило денег. Я училась в институте, Игорь преподавал. И на летний отдых мы копили в течение года.

Кот сидел на кухне под большим цветком фикуса и при нашем появлении задирал вверх морду и спрыгивал на пол. Он терся о наши ноги, выпрашивая еду, и мы старались приносить ему какое-нибудь угощение: кусочек колбаски или сметану. А потом, смеясь, шли к себе и бросались на кровать в немом исступлении, срывая друг с друга одежду, и наши руки на ощупь узнавали тела в темноте, пытаясь добраться до каждой интимной складочки или уголка. Пружины на старой кровати под нами отчаянно скрипели, и мы то задыхались от смеха, то замирали, делая остановку между нашими любовными играми. И эти паузы заполнялись медленными ласками. Пальцы Игоря скользили по моему разгоряченному телу, и, пребывая в странном полуобморочном состоянии, я ощущала, как внутри зреет взрыв, а когда он наступал, я уже не могла сдерживать себя: из моего горла вырывался стон, и, вцепившись руками в плечи Игоря, я исступленно мотала головой, желая продлить это наслаждение.

– А помнишь черно-белого кота? – внезапно спросил Игорь.

Я вздрогнула.

– Помню. Но зачем сейчас говорить об этом? К чему?

– Просто так. Воспоминания – замечательная вещь!

Я отпила вино. Вкус – божественный. Крымские вина напоминали мне о том времени, когда мы были по-сумасшедшему влюблены и не могли оторваться друг от друга. Лента воспоминаний продолжала разматываться дальше. Мы покупали бутылку домашнего вина, пакет фруктов и поднимались по узкой дороге наверх, к нашему домику. Это было в Гурзуфе. И однажды Игорь повторил со мной ту самую, знаменитую эротическую сцену из «девяти с половиной недель». Я лежала обнаженная на кровати, а он медленно водил виноградной кистью по моей груди, спускаясь все ниже и ниже.

Я смотрела на мужа сначала с улыбкой, а потом прикрыла глаза и застонала. Он приложил палец к моим губам: тише. Я понимающе кивнула. За стеной могла быть хозяйка, пожилая татарка с пестрым платком на голове и черными пронзительными глазами. Она была где-то здесь, неподалеку: было слышно ее громыханье кастрюлями и медленные тяжелые шаги.

Прохладные виноградины легли на живот. Я резко выдохнула, мои глаза закрылись, и я медленно развела ноги…

Теперь упругие ягоды скользили по внутренней стороне бедер. Мое тело охватила дрожь. Мне хотелось прекратить эту ласку, но в то же время я ждала продолжения.

– Еще… – прошептала я.

А потом тоненькая струйка вина полилась в ложбинку между грудями, и Игорь слизывал ее, обводя языком отвердевшие соски…

Похоже, что одни и те же мысли промелькнули у нас одновременно, потому что я провела языком по пересохшим губам и сделала жадный глоток вина.

Мясо акулы мне не показалось ничем особенным, но Кристине понравилось. Покинув ресторан, мы пошли гулять по набережной: шумная веселая толпа текла вперед, и мы влились в общий поток. С двух сторон тянулся длинный ряд сувенирных лавок, но на этот раз Кристи не тянула меня к ним, а шла рядом, держа Игоря за руку. А ведь мы со стороны выглядим как настоящая семья, промелькнуло у меня в голове. И никто не знает, что мы с Игорем расстались четыре года назад и я собираюсь замуж за другого. Да и Игорь тоже не одинок.

Пройдя несколько метров, мы спустились к морю. Любовные парочки сидели на песке, либо самозабвенно целуясь в темноте, либо о чем-то тихо шечась.

Кристинка побежала к воде.

– Осторожно! – крикнула я ей. – Не промочи ноги.

Игорь сжал мой локоть.

– Может, присядем, – хриплым голосом сказал он.

– Зачем? – с легкой насмешкой спросила я и отодвинулась от него, тем самым восстанавливая дистанцию. Игорь молчал.

Кристинка подбежала к нам.

– Вода теплая-теплая. Можно искупаться?

– Не наплавалась за день? Хватит. Пора домой. Спать.

– Я провожу вас.

Я неопределенно пожала плечами.

Оставшийся путь мы проделали в молчании.

– Зайти можно? – спросил Шалимов, натянуто улыбнувшись, когда мы подошли к дому. – Кофем-чаем угостишь?

– Ну… заходи.

На кухне я заварила чай и, налив его в чашку, поставила перед Шалимовым.

– Вот. Чем богаты, тем и рады. Есть еще печенье.

– Не надо.

Чай он пил медленно, растягивая время. Разговор не клеился. Кристина крутилась под ногами, вид у нее был сонный, и я отправила ее спать. Она поныла, но пошла, помахав на прощанье Игорю рукой:

– Пока, папочка!

– Пока-пока!

Игорь допил чай и посмотрел на меня.

– Пошли, посидим в садике.

Конечно, я сошла с ума. Ничем иным я не могла объяснить себе, что я тут делаю… Сижу с бывшим мужем, который нежно поглаживает мою руку и покусывает время от времени мочку уха. Он помнил, что я любила эти ласки и приходила от них в возбуждение. Я понимала, что мне нужно встать и уйти. Сказать «до свидания» или что-то в этом роде. Пожелать спокойной ночи и сухо кивнуть на прощание. Можно было… Существовал тясяча и один способ прекратить наше свидание, но я почему-то не делала этого. Почему?

Этот вопрос мучил меня. Неужели я мазохистка и способна простить человека, которого поклялась больше никогда не видеть и не слышать? Да, мы общались с ним эти годы, но из-за Кристины, и очень мало. Очень кратко. Очень сухо. А сейчас… Словно какая-то волна смыла прошлые обиды и понесла меня куда-то. И я не могла никак остановиться. Но в чем же дело? Я оказалась такой тряпкой? Или просто слабой женщиной? И что он обо мне подумает? Что я способна все простить и забыть?

И здесь меня осенило. Это виновата память. Тоска по родному запаху, вкусу кожи, крепким объятьям. Шесть лет мы прожили вместе. Шесть лет ложились в одну постель, засыпали и просыпались в ней, занимались любовью. А это так просто не выкинешь из памяти. Как ни старайся! Но… кажется, дело не только в этом… Я не успела сделать свое умозаключение, как Игорь прошептал:

– Наверное, Кристинка уже уснула?

– И что? – так же шепотом спросила я.

Вместо ответа он встал и рывком поднял меня с дерева. Так же молча он помог мне перелезть через окно и подхватил на руки, едва я коснулась ногами пола. Отнес на кровать…

Он задыхался от страсти. Я – тоже. Боже! Как будто мы были на необитаемом острове и порядком нагуляли сексуальный аппетит. Он рвал пуговицы на моем сарафане, я – сдирала с него рубашку и дергала «молнию» на брюках.

Мы оба, как подстреленные, повалились на кровать, я перекатилась к стенке. Игорь навис надо мной.

– Лежи и ничего не делай, – шепнул он.

Я закрыла глаза. Внутри меня бушевал вихрь, но я покорно закрыла глаза и глубоко вздохнула.

Я… боялась себя. Но в следующее мгновение меня опалило жаркое пламя: все страхи куда-то исчезли. В темноте мы были вдвоем. Я и Игорь. Только двое. Как давно мы не были вместе! Целую вечность.

Он прильнул к моим губам долгим поцелуем, а я обхватила его шею руками. Поцелуй длился и длился. Мы не могли оторваться друг от друга, да и не хотели.

Руки Игоря скользнули по моим бедрам и задержались на них. Его ласки всегда были жгуче-быстрыми: энергия переливала через край и затапливала все вокруг. Но не здесь. Не сейчас.

Время остановило свой бег. Оно шло назад в ускоренном темпе и смывало, как морская волна, все эти годы, которые мы провели врозь, все обиды, все недомолвки, дни рождения и праздники, которые мы праздновали с другими, чужими, людьми…

Наконец Игорь оторвался от меня и провел рукой по моему лбу: медленно, на ощупь, словно пытаясь воскресить в своей памяти женщину, с которой он когда-то жил. Я открыла глаза.

– Ты почти не изменилась, – шепнул он.

– Почти?

– Да. Только… – Он провел пальцем по лбу. – Здесь появилась морщинка.

– И все?

Он не ответил, прильнув долгим поцелуем к моей шее. Потом соскользнул ниже… Он никуда не торопился. Он стремился наверстать то, что было упущено за эти годы. Но вместе с тем я чувствовала, что он с трудом сдерживает себя. Его дыхание участилось, а ласки стали лихорадочно-возбужденными. Он старался доставить мне наслаждение, пытался быть нежным и чутким, но страсть все равно прорывалась наружу. Она покалывала кончики его пальцев, и они становились сухими и горячими, слышалась в его бешеном сердцебиении и угадывалась в хриплом шепоте.

– Оля!

Я молча улыбнулась. Крещендо. Нам уже было мало этих тихих ласк. Он рывком вошел в меня, и мои бедра крепко обхватили его. Я хотела слиться с ним, и как можно быстрее. Мои руки скользили по спине Игоря вверх-вниз, а он все яростней и глубже входил в меня, не обращая внимания на приглушенные стоны. Я уже не могла ни замедлить, ни ускорить этот темп. Мы дернулись навстречу друг другу, и яростная волна смяла все. Мощный оргазм сотряс мое тело.

После мы лежали и смотрели друг на друга, удивленные этой внезапной вспышкой страсти. Игорь провел рукой по моей груди. Я перехватила его руку.

– Старый кобелина, – шутливо сказала я.

– Какой есть. Тебе нужен я, – уверенно произнес он. – Так хорошо, как со мной, тебе не было ни с кем никогда…

– Да… – медленно сказала я, слыша, как мой голос отдается тихим эхом.

– Я это всегда знал. Ты сделала тогда ошибку и теперь понимаешь это…

И вдруг до меня дошло, для чего нужны были эти медленные томительные ласки, буквально сводящие с ума. Почему Игорь не торопился, а, наоборот, оттягивал, продлевал наслаждение. Обычно он любил быстрый, яростный секс. А здесь… все с точностью до наоборот. Ему нужно было подтверждение собственной власти надо мной. Ощущение, что он по-прежнему главный и незаменимый мужчина в моей жизни.

Власть и контроль – вот что было ключевым в нашем супружестве. Себе он взял полную свободу, а мне оставил все остальное – слезы, истерики, нервное ожидание, неуверенность, страх, долгие вечера вдвоем с Кристиной, когда я сидела как на иголках и постоянно прислушивалась: раздастся ли звонок в дверь.

Мне он оставил самую малость, но и этого хватило, чтобы когда-то мое терпение лопнуло. Чего уж он, конечно, не ожидал.

Мужчине всегда кажется, что женщина будет терпеть бесконечно. И когда она срывается, это приводит его в состояние шока и удивления: как она посмела!

И это – заноза на всю жизнь. Сильнейший удар по мужскому самолюбию, который очень трудно пережить…

Женщине положено терпеть и страдать. Другие варианты поведения просто не допускаются. Это типично мужская точка зрения, с которой бороться бесполезно.

Да, Игорь поддался стихийному порыву, но вместе с тем его жалкое мужское «я» скулило и требовало удовлетворения. Ему хотелось, чтобы я сейчас, сию минуту расплакалась и сказала: «Прости меня, я была настоящей дурой и страшно раскаиваюсь в этом. Ты самый лучший мужчина на свете. А я, жалкая идиотка, не оценила этого.

Я была не готова изо дня в день, из года в год ждать тебя долгими вечерами и носиться с тарелками по кухне, когда ты приходил. Я была не готова терпеть твоих любовниц, мириться с ними и делать вид перед родственниками и знакомыми, что с нашей семьей все в полном порядке.

Я была не готова стать твоей тенью, раствориться в тебе и забыть о себе и своих желаниях.

И пожалуйста, прости меня за это».

Но этих слов Шалимов от меня не услышит.

Никогда.

Я стиснула зубы. Внезапно мне стало холодно. Игорь повернулся на бок и провел рукой по моей груди. Властно, по-хозяйски. Он утверждал свои права на меня, решив, что я по-прежнему его собственность. Как когда-то.

– Тебе же было хорошо со мной, правда? – вкрадчиво сказал он. Его слова забивались в мой разгоряченный мозг, как железные гвозди. – А ты, как прежде, горячая… я даже не ожидал. Твой нынешний, видимо, не очень хорош в постели… – И он усмехнулся.

Меня затрясло. Я привстала и со всего маху залепила ему пощечину. Лучше бы он не упоминал Борьку. Это уже была моя история и моя жизнь, а не его.

Я не заблуждалась насчет Бориса. И чем дальше, тем лучше видела, какой он. Просто в жизни каждой женщины наступает момент, когда она стоит на перепутье – искать ли ей дальше прекрасного принца или пойти на компромисс. С годами понимаешь, что мир страшно разнообразен и прекрасных принцев давно расхватали.

– Выметайся! Пока Кристи не проснулась. Немедленно.

– Ты чего? – опешил Игорь.

Но меня было не остановить.

– Сию минуту… чтобы твоего духа здесь не было.

– Оля!

– Все!

Я вскочила с постели и обернулась простыней.

– Ну… как хочешь… – Игорь пожал плечами. – Не понимаю, какая муха тебя укусила. После таких ласк…

– Тебе врезать во второй раз? – с угрозой в голосе спросила я.

– Я ухожу! – Игорь поднял вверх руки. – Успокойся.

– Я спокойна, как танк. Да уйдешь ты или нет!

Я готова была сама помочь ему одеться, лишь бы он поскорее исчез из комнаты. А заодно и из моей жизни.

– Уйду, уйду. Но прежде я хочу с тобой поговорить.

– О чем?

– О нас с тобой. Мы можем попытаться начать все сначала…

– Никакого «нас» давно нет, – перебила я его, выделяя слово «нас». – И весь разговор – полная бессмыслица.

– Когда ты немного успокоишься, то поймешь, что это не так. Просто ты сейчас раздражена.

Чтобы не разбудить Кристину, мы разговаривали громким шепотом.

– Слушай, Шалимов, то, что было сейчас, – ошибка с моей стороны и нервы. Считай, что ничего не было. Ты для меня остался в старой жизни, которой уже давно нет. Ты был неверным мужем и плохим отцом.

– Я люблю свою дочь.

– Только не играй в образцового папеньку! Ты им никогда не был.

– Не цепляйся!

Он был прав. Я цеплялась к нему в отместку за то, что еще недавно мы с ним занимались сексом и я стонала от наслаждения. Я не могла простить ему своей минутной слабости. И, кажется, он это хорошо понимал.

Я не смогла сделать из него хорошего мужа, но он к этому и не стремился. И по этой причине наш брак распался. Мне не надо было возвращаться в прошлое. Я сглупила. И теперь была готова получить сполна за свою ошибку.

– Уходи! – бросила я.

Он молча развернулся и ушел, выпалив напоследок:

– Хорошенько подумай над моими словами. Только остынь и не пыли. Я говорю дело.

Когда Игорь ушел, я залилась слезами. Как же я теперь бесилась и проклинала свою минутную слабость! Я выглядела в его глазах круглой идиоткой, более того – настоящей нимфоманкой, у которой сто лет не было мужика. А его шуточка насчет Бориса…