Криптозой Головачев Василий

– Вы к кому, ребята?

– Проходи, проходи, – опомнился один из них, показывая на дверь квартиры. – Закройся и не высовывайся.

– А что вы здесь делаете? – продолжал удивляться «жилец».

– Давай топай, – шагнул к нему спецназовец.

В то же мгновение рука Утолина метнулась к лицу парня, раздался треск, и оперативник без звука рухнул навзничь с переломанным носом.

Второй сторож с изумлением проследил за падением напарника, что говорило о его слабой подготовке, рванул с плеча автомат и отлетел к стене от удара Кирилла, бесшумно подкравшегося сзади. Сполз на пол, царапая стену стволом «никонова».

Оба нападавших замерли, прислушиваясь к звукам, доносившимся из квартир на площадку, и услышали приглушенный крик боли. Не сговариваясь, метнулись к двери, ворвались в квартиру Лаврика.

В прихожей томился оперативник в комбинезоне, покуривая в рукав. Он оглянулся и «улетел» в беспамятство от удара в переносицу; похоже было, Утолин владел этим ударом в совершенстве. Кирилл предпочитал «мягкий» стиль и прежде всего искал болевые точки на теле противника, при попадании в которые люди испытывали шок и теряли сознание. Правда, зачастую приходилось применять и технику «дроворубов», то есть бить противника в полную силу, если он был экипирован в спецкостюм и если нельзя было вывести его из строя другим способом.

Второго спецназовца, выглянувшего из кухни на шум, Кирилл ткнул пальцем в лоб, и этого оказалось достаточно, чтобы парень осоловел и обмяк, сведя глаза к носу. Третьего же пришлось брать на прием, на что понадобилось около двух секунд и три удара: по рукам, по ушам и в кадык.

Четвертого боевика из команды подполковника Утолин вырубил броском стеклянного графина, метнув его с четырех метров с такой силой, что графин разлетелся на мелкие прозрачные брызги. Оставался еще парень в шапочке, старший лейтенант Абрамян, но он пытал хозяина квартиры и отреагировать на атаку не успел. Капитан выстрелил в него, попал в плечо, и старлей отлетел к стене, взвизгнув от боли.

Больше в квартире Лаврентия спецназовцев не оказалось, не считая командира группы, с изумлением взиравшего на ворвавшихся гостей и даже не пытавшегося сопротивляться. По-видимому, он и мысли не допускал, что кто-то осмелится напасть на его подразделение.

Лаврик был прикован наручниками к батарее водяного отопления, голый по пояс, таким образом, что почти висел лицом вниз, а под ним горела свеча, чуть не касаясь груди язычком пламени. Кроме того, из тела компьютерщика торчали две булавки, а на шее багровела ссадина: его душили ремнем.

Кирилл бросил издали первое, что попалось под руку, – коробочку с дискетой, сбивая свечу. Подскочил к Лаврику, обессилевшему от борьбы с болью; во рту компьютерщика обнаружился носовой платок в качестве кляпа.

– Держись, бедняга! – поднял он голову Лаврика. – У кого ключ?

– Кто вы такие?! – опомнился подполковник Петров, хватаясь за оружие. – Мельничук, ко мне!

Раздался тихий щелчок. Во лбу подполковника появилась дыра, тут же заполнившаяся кровью. Взгляд его остановился. Подполковник опустился на колени и упал лицом вниз.

Кирилл метнул на Утолина недобрый взгляд.

– Это еще зачем? Ситуация того не требовала! Он же из конторы.

– Он не из конторы, – равнодушно ответил капитан. – Это работает ПСП-программа.

– Что еще за ПСП такой?

– Вот он знает, – кивнул Утолин на Лаврика и направил пистолет на вжавшегося в стену раненого старлея. – Ключ!

Тот торопливо, кривясь от боли, достал левой рукой ключ от наручников, бросил Утолину. Капитан отомкнул замки на запястьях Киндинова, Кирилл помог ему, вынул кляп, и они усадили Лаврентия в кресло. Компьютерщик находился в полуобморочном состоянии и не реагировал на ухаживания, лишь изредка вздрагивал и постанывал.

Кирилл сбегал на кухню, принес воду в кружке, побрызгал на лицо компьютерщика, вытер кровь на губах и с тела, где остался след от булавок. Глаза Лаврика раскрылись шире, в них протаял ужас, и он закричал бы, если бы Кирилл не зажал ему рот ладонью.

– Тихо! Все в порядке, ты среди своих.

Лаврик замер, замычал, взгляд его прояснился, стал осмысленным.

– Это… ты?! Вернулся?!

– Не шуми, все позади. Чего они от тебя добивались?

– Спрашивали… где сидюки… кто давал задание… кто приходил…

– Пора убираться отсюда, – озабоченно сказал Утолин, глянув на выписывающую петли муху. – Потом побеседуем. Нам повезло, что они послали ПСП, а не СНОС или вообще Пса.

– Чего? – не понял Кирилл.

– ПСП – это программа постепенного сжатия параметра, – пробормотал Лаврентий.

– Совершенно верно, – кивнул Утолин. – А СНОС – самонастраивающаяся операционная система по нейтрализации вирусов.

– При чем тут программы и системы? Федералы послали группу живых людей, а не какие-то там программы…

– Это не федералы, – нетерпеливо перебил Тихомирова капитан. – Но все объяснения потом, давайте покинем это помеченное место, пока сюда не заявился Пес. – Он усмехнулся, оценив красноречивый взгляд полковника. – Ну или, скажем так, команда профессионалов.

Кирилл кивнул, соглашаясь. Наклонился к приходящему в себя Лаврику:

– Идти сможешь?

– Куда?

– В твоей квартире оставаться небезопасно. Поедем к… – Кирилл перехватил взгляд старлея и поправился: – Поедем на работу, там нас никто не потревожит.

Лаврентий с трудом встал, охнул, хватаясь за поясницу:

– Вот сволочи, почки отбили, наверно…

– Почки выше. Одевайся, забирай ценные вещи и документы и быстро вниз. А я пока позвоню в милицию.

Утолин с любопытством посмотрел на Кирилла.

– Мысль неплохая. Пересечение программ иногда дает поразительные результаты. Звоните и догоняйте меня, я пойду первым.

Он выскользнул за дверь.

Кирилл набрал «02», сообщил о нападении вооруженных людей на квартиру номер двадцать один в доме номер одиннадцать в переулке Октябрьский, не слушая ответа, бросил трубку.

– Ты готов?

Над ухом зажужжала муха. Кирилл машинально поймал ее и раздавил.

– Иду, – отозвался Лаврик, появляясь из рабочего кабинета с кейсом в руке и спортивной сумкой в другой. – Может, я успею принять душ?

Кирилл молча подтолкнул его к двери, оглянулся на пороге на старшего лейтенанта, щупавшего волосы за левым ухом; по-видимому, там у него был спрятан наушник рации.

– Может быть, вы и те, за кого себя выдаете, но сдается мне, у вас будут проблемы, когда здесь появится настоящий ОМОН. И еще ты хорошо отделался, говнюк, раз остался жив, но если встретишься мне еще раз!..

Кирилл метнул в парня ледяной взгляд и выскочил из квартиры Киндинова.

Никто не помешал им спуститься во двор и расположиться в машинах. Кирилл усадил Лаврика к себе, а Утолин нырнул в кабину черной «Волги» с номером «100», стоящей у другого подъезда. Здесь же стояла и машина спецназа ФСБ – темно-синий микроавтобус с флажком под ветровым стеклом. Ее охранял пятнистый комбинезон, сидя с задумчивым видом прямо на заснеженном асфальте спиной к колесу. Второй оперативник лежал за машиной у бордюра, так что виднелись только его ботинки. Видимо, Утолин сначала успокоил сторожей группы вместе с водителем, а потом вмешался в события в подъезде и помог Кириллу освободиться.

Спрашивать, живы ли федералы, Кирилл не стал, помня слова капитана о «команде ПСП». Вопросов к Утолину накопилось достаточно, но задавать их было некогда. В ночной тишине уже был слышен далекий вой сирен: к дому мчались машины ОМОНа, вызванного Кириллом.

Он выехал со двора, отметив движение «Волги» капитана, и только потом вспомнил, что именно эта черная «Волга» сопровождала его от Пскова до Москвы после похорон бабушки. Кирилл беззвучно выругался, вдруг соображая, что оказался замешан в какую-то игру, о которой не имел ни малейшего понятия. Еще раз выругался. Подумал с угрюмой угрозой, направленной неизвестно в чей адрес: ладно, разберемся!..

Проскочили центр, Мневники, у выезда на Рублевку притормозили у машины ГИБДД, однако Утолин, не вылезая из «Волги», махнул своим удостоверением, кивнул на «двадцатку» Тихомирова: «Этот со мной», – и молодые инспектора дружно взяли под козырек.

Вскоре Кирилл свернул на вьющуюся вдоль зоны спорткомплекса улицу Крылатские Холмы и подъехал к своему дому, возвышавшемуся над районом велотрасс. Загнал машину в металлический гараж.

Утолин свою «Волгу» оставил во дворе, за трансформаторной будкой. Шел уже второй час ночи, и ни на улицах, ни во дворе не было видно ни одной живой души. Кирилл повел своих спутников к себе домой, раздумывая, не позвонить ли директору и не вызвать ли дежурную группу. Однако решил не паниковать и сначала выслушать капитана, а уж потом действовать.

Двухкомнатная квартира Тихомирова стандартной планировки располагалась на седьмом этаже шестнадцатиэтажки. Ее лоджия выходила на велотрек и зеленую зону канала, так что вид сверху открывался великолепный, радующий глаз даже зимой.

Расположились в гостиной хозяина. Кирилл приготовил чай, принес лимон и конфеты, и все трое молча выдули по кружке «настоящего тайландского», думая каждый о своем. Лаврентий осоловел, ушел мыслями в себя, с трудом сдерживая зевоту, и лишь изредка морщился от боли, щупая синяки и ссадины, и вздыхал.

Кирилл поставил кружку, прямо посмотрел на рассеянно-задумчивое лицо Утолина.

– Теперь выкладывайте все, что знаете. Что происходит? Почему государственные силовые органы так негативно реагируют на деятельность Лаврика… э-э… Лаврентия Павловича?

– Я уже говорил, что это не госорганы, а скороспелка ПСП.

– Все равно. Объясните, что все это значит: захват, допрос, пытки?.. И почему вы следили за мной? Ведь это вы сопровождали меня из Пскова в Москву?

– Я, – кивнул капитан, ни капли не смущаясь. – Видите ли, один человек попросил меня обеспечить вашу безопасность, и я согласился.

– Кто этот человек?

– Ваша жена.

Кирилл вздрогнул, с изумлением посмотрел в глаза Утолина, в которых на миг всплыли насмешка и сочувствие.

– Лиля?! Почему же она… – Кирилл прикусил губу, вспоминая визит бывшей жены в дом бабы Ули. – Значит, это вы привезли ее в Псков?

Утолин пожал плечами:

– Это не имеет значения. Что еще вы хотели узнать?

Кирилл очнулся:

– Все!

– К сожалению, на это у меня нет времени. Да вы и не поверите, если я выложу все, что знаю сам. В глобальном философском смысле происходит обычная коррекция реальности, затрагивающая многие сферы бытия и судьбы людей, в том числе вашу. Вы должны знать одно: все ваши действия, частично или полностью, могут как совпадать с какими-то планами операторов более высокого уровня или… м-м… скажем, Высших Сил, так и не совпадать. Что на деле и происходит.

– Не понимаю. Поконкретней, пожалуйста. Зачем вам понадобилась программа «универсальной сетевой отмычки»?

– Я любопытен, – ухмыльнулся Утолин.

Кирилл нахмурился.

– Боюсь, наше сотрудничество закончится, не начавшись. Я не люблю решать ребусы там, где можно получить прямой ответ.

– Хорошо. – Утолин посмотрел на часы, потом на Лаврентия. – Появление так называемых «федералов» в его квартире – всего лишь следствие того, что он вплотную подобрался к решению проблемы, которая может привести к полной свертке игрового объема. Программа ПСП – предварительная, она готовит почву к полной нейтрализации объекта, за ней последуют другие программы, более серьезные, вплоть до появления СНОС или программного Пса. Поэтому нам надо как можно быстрее закончить расчеты и убраться отсюда подобру-поздорову.

– Думаю, здесь мы в безопасности, – кивнул на стены комнаты Кирилл. – Если только за нами не шли по следу.

– Я имел в виду вообще этот мир.

Кирилл с сомнением поднял бровь.

– Вы говорите загадками, капитан. Кто вы на самом деле? И откуда знаете мою бывшую жену?

– Скажем так: я оператор более высокого уровня, чем ваш друг – кивком головы капитан показал на полусонного Лаврентия. – Он тоже оператор, но виртуальности низкого класса, создаваемой игровыми программами и сетями типа Интернет. Понимаете?

– Нет.

– Поймете позже. Базовой программой данной реальности предусмотрено принципиальное появление сильных операторов или, как принято говорить, Персон Воли. Таковым был муж вашей бывшей жены, политический лидер и одновременно один из восстановителей духовного потенциала России Георгий Корнюшин. Его ограничили…

– То есть убили! Я знаю. Кто?

– Сработала программа коррекции, созданная моими коллегами. Кстати, я как снайпер был одним из исполнителей этой программы, хотя и самоустранился от исполнения. Но программа все же сработала и продолжает развиваться, теперь уже как система зачистки. Понимаете? Ваша бывшая жена в опасности, она попала в сферу зачистки. В эту же сферу попадете и вы, если будете продолжать контактировать с вашей женой или с Лаврентием Киндиновым. Впрочем, я вполне допускаю, что вы уже в прицеле.

Кирилл задумался. Кивнул на Лаврика:

– А он?

– Он – другое дело. Поскольку я не мог спасти Фигуру Влияния с помощью другой такой же – все они в этой реальности отслеживаются, а их деятельность корректируется, ограничивается, то выбрал просто классного специалиста, энтузиаста и человека, не имеющего особых моральных ограничений. Я не ошибся, но все специалисты этого уровня все равно контролируются, и рано или поздно информация о деятельности Киндинова всплыла бы на поверхность. Что, собственно, и произошло. По сути, он стал вирусом в программе более высокого уровня, вот за ним и пустили нейтрализаторов вируса. Нам действительно повезло, что это ПСП, а не СНОС.

Кирилл покачал головой.

– Абракадабра!.. Простите, это нервное. Но зачем вам понадобилось давать такое задание – разработать вирус?

– Не вирус – алгоритм вторжения в любые сверхзащищенные сети.

– Зачем?

Утолин с усмешкой посмотрел на Тихомирова.

– Чтобы вернуться домой. В свой мир.

– Куда?!

– Вряд ли я смогу это объяснить в трех словах.

– А вы попробуйте. Какой мир вы имеете в виду? Другая страна, планета, звезда? Галактика?

Утолин перестал улыбаться.

– Вы не представляете, насколько действительное положение вещей сложнее ваших представлений о нем.

– По-моему, я вполне адекватно сужу о действительности… в соответствии с получаемой информацией…

– Все люди судят о реальности субъективно, но их так много, что мир становится статистически устойчивым. Если я скажу, что Вселенная была именно такой, какой ее представляло большинство, вы поверите?

– Что имеется в виду?

– Когда-то вся человеческая Вселенная представляла собой плоскую Землю, опиравшуюся на трех китов, стоявших, в свою очередь, на спине громадной черепахи. И так далее. Такой была Программа развития игры под названием Метавселенная. По мере изменения представлений о мире, инициируемых Фигурами Влияния…

– Птолемей, Коперник? Джордано Бруно?

– Браво, полковник! Вы быстро схватываете. Так вот по мере накопления изменений в представлениях людей менялись и форма, и содержание Программы, то есть метаистория Вселенной. Я же наблюдал за этим процессом со стороны.

– Из четвертого измерения, – скептически хмыкнул Кирилл.

– Примерно так, хотя на самом деле мой мир имеет не четыре измерения, а три с хвостиком, он «плотнее» вашего, и время в нем двумерно. Но это к слову. А теперь позвольте мне отправиться по своим делам. Уверяю вас, мы скоро встретимся.

Кирилл очнулся, посмотрел на разомлевшего и уснувшего Лаврика.

– Да, попал парень в переплет! Любопытство всегда было наказуемо, а тем более такого масштаба. Неужели нельзя уладить возникшую проблему мирным путем? Ведь он почти абсолютно беспомощен.

– Едва ли, – покачал головой Утолин, направляясь к двери, но на полпути вернулся, потряс Лаврика за плечо. – Проснись, коллега.

Лаврентий с трудом разлепил веки, замычал.

– Один вопрос: сколько тебе понадобится времени для доводки ПН?

– Не знаю… – вяло пробубнил компьютерщик.

– Это очень важно. Нас не оставят в покое, пока не догонят и не ограничат. Чем быстрее ты справишься с программой, тем больше у тебя шансов сохранить жизнь.

– Ты невероятно добр, господин дьявол, – пробормотал Кирилл. – Сначала соблазняешь человека всяческими способами, убеждая начать работу и не говоря, что она смертельно опасна, а потом выясняется, что жизнь клиенту вовсе не гарантируется.

– Я в таком же положении, – остался невозмутимым Утолин. – Прошу прощения за доставленные неудобства.

– Хороши неудобства! – фыркнул Кирилл. – Либо пуля в спину, либо подстроенная автокатастрофа!

– Будем держаться вместе – выживем. Итак, Лаврик, подумал? Когда ждать окончательного результата?

– Недели две… – пробормотал Киндинов, закрывая глаза. – Если мне будет предоставлена аппаратура и время…

– Компьютер я тебе обеспечу, место тоже. Возьми отпуск на работе, придется посидеть в подполье.

– Мне не дадут.

Утолин посмотрел на Кирилла.

– Поможете ему?

– Не вижу надобности, – сухо отрезал Тихомиров. – Он выходит из ваших… потусторонних игр. Если хочет сохранить шкуру.

– Уже поздно, к сожалению, – скривил губы капитан. – ПСП его не отпустит, а тем более Пес. От того, как скоро он закончит расчеты, зависит не только его и моя жизнь, но и ваша тоже. – Утолин помолчал. – И жизнь вашей жены. До встречи.

Он исчез. Тихо хлопнула входная дверь.

– Чтоб ты сто лет жил! – пробормотал Кирилл, сдерживая более крепкое выражение, и добавил: – И двести раком ползал!

Лаврентий засмеялся, но тут же умолк, зашипев от боли в разбитых губах.

– Вот сволочи! Смеяться не могу… губы в лепешку… На чем вы остановились?

– Ложись спать, я постелю тебе на диване. Надеюсь, ПСП не знает, где мы находимся. Утром поедем на работу и будем думать, как выйти из положения с минимальными потерями.

– Меня уволят…

– Это было бы только справедливо, – отрезал Кирилл. – Влез в дерьмо – сам и вылезай.

– Ты мне… не поможешь?

Кирилл посмотрел на Лаврика, имевшего жалкий вид, и подумал, что за последние сутки уже второй человек просит его о помощи. Первой была Лилия. Интересно, где она сейчас? И с кем?..

– Помогу, – со вздохом ответил он, вдруг ощутив навалившуюся усталость.

Через несколько минут оба спали.

А из кармана куртки Лаврентия выползла муха и начала облет квартиры.