800 новых заговоров сибирской целительницы Степанова Наталья
Двенадцать сестер, двенадцать золовок,
Двенадцать деверей, двенадцать чертей,
Возьмите вы ту доску, черную тоску,
Вложите, вкипите, вотрите ее
В сердце раба Божиего (имя),
Чтоб он взял эту доску,
Принял эту тоску
И не бросил свою жену
Ни в младости, ни в старости.
И пока жив тот человек будет,
До той поры рабу Божию (имя) не забудет.
Держи, мой заговор, молодца
До его смертного конца.
Заливаю я сургучом,
Отсекаю я мечом,
Завязываю, венчаю по веку вечному,
Бесконечному.
Ключ, замок, язык. Аминь.
(чтобы муж не предал жену)
Из письма: «…Мой муж ушел к женщине, которая по возрасту в матери мне годится. Еще бы, ведь она директор крупного магазина!
Уходя, он сказал:
– Я хочу жить по-человечески, хочу машину иметь и деньги. Надоело мне слушать твои упреки, что не могу я обеспечить семью. Я действительно не умею зарабатывать деньги, но и воровать я не умею.
Вот уже год я бьюсь как рыба об лед. Дети меня не слушают, из-за моего мягкого характера. Сын говорит:
– Это ты виновата, что у нас нет отца. От хорошей жены муж никогда не уйдет.
От таких слов все мне не мило. Да и за сыновей я боюсь, как бы они чего не натворили. Ведь сейчас по одежке встречают и провожают тоже по одежке. Мой бывший муж предатель, и пусть Господь его покарает».
Есть много всевозможных способов околдовать сердце любимого человека, чтобы душа мужа не отвернулась от жены ни в молодости, ни в старости. Сегодня я научу вас сохранять свое счастье.
Прежде чем надеть свадебное платье, встаньте на него правой босой ногой и прочитайте заговор, чтобы ваш муж не оставил семью ради другой женщины.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Стою я, раба Божия (имя),
Белой ногой на белом платье.
Так бы я встала крепко и лепко
На белу грудь раба Божиего (имя).
Заступила бы я его сердце отныне и по веку,
Чтоб ни единому человеку:
Ни бабе, ни девице,
Ни монашке и ни гульнице
На яру любовь он не отвечал, никого, кроме
Меня, Рабы Божией (имя), не замечал.
Вызываю я на раба Божиего (имя) тоску,
Кручину со всего бела света,
Тоску со вдов, с сирот,
С младенцев грудных,
С больных, с пьяных, с брошенных.
Пойди, вся как есть тоска,
На раба Божиего (имя).
Чтоб он по мне тосковал,
Маялся, горевал, во все суточные
Двадцать четыре часа планетные
В жару бы он мерз, в холоде потел,
Никого, кроме меня,
По саму смерть не хотел.
Платье мое венчальное,
Как за тебя раб Божий (имя) возьмется,
Так его сердце от моего заговора забьется.
Ключ к моим словам в небесной высоте,
А замок в морской глубине.
Слава Отцу и Сыну и Святому Духу. Аминь.
Наговорите на недопитое вашим мужем. Соедините с тем, что вы сами недопили, и подлейте мужу, чтобы он выпил.
Заговорные слова такие:
Мне пить, тебе допивать.
Ни с одной бабой, кроме меня, не бывать.
Ключ, замок, язык. Аминь.
Для этого в день ангела на человека надевают новую рубашку или платье, которое предварительно заговаривают на крепость от приворотов.
Читать нужно так:
К л ю ч
Стану я, благословясь,
Пойду я, перекрестясь.
Божии силы я призываю,
Честным крестом себя ограждаю.
Батюшка, Божий ангел,
Заговори моими губами,
Укрепи крепко моими зубами,
Делом моим, Духом Твоим.
Заговори мне тело бело
Раба Божиего (имя)
От всякого приворота.
Закрепи его крепче стали-булата,
Красной меди, церковного уклада,
Крепче тугого луку, каленой стрелы.
Подвяжи своим святым поясом
И запри, и замкни в тридевять замков,
В тридевять ключей.
А ключи те отдай Богородице
На Бе святое хранение.
3 а м о к
У меня, раба Божия (имя), в роте вода,
В небе вода и в море вода.
Укрепи, Господи, хитрыми словами
И крепкими замками. Аминь.
Эту часть читают про себя.
Из письма: «…Прожили мы с мужем четырнадцать лет. За это время всякое бывало. Первого ребенка схоронили. Я тогда чуть умом не тронулась. Потом второй ребенок родился. Был он как две капли воды похож на умершего, будто я у Господа выплакала ему вторую жизнь. Мы с мужем баловали сына, любили. Все было у нас хорошо, и вдруг беда. Стал мой муж не по дням, а по часам меняться. На работу идет – полфлакона духов на себя выливает. У зеркала, как барышня, себя оглядывает. Задерживается чуть ли не каждый день, и все у него причины: то машина сломалась, то работать попросили. Нас с сыном не приласкает, не поговорит. То молчит весь вечер, то отвернется к стенке и делает вид, что спит. А я-то слышу, что не спит: лежит и о чем-то размышляет.
Не выдержала я и спросила, в чем дело. А он не стал отпираться.
– Прости, но я полюбил другую женщину, – говорит.
Я в слезы, а он собрался и ушел. Вот уже месяц домой не приходит. Даже вещи не забирает. Сын спрашивает: «Где мой папа?» – а я не знаю, что отвечать. Неужели вот так, за один раз, можно все перечеркнуть – и горе и любовь. Как же теперь верить людям, если самый дорогой человек предал? Неужели нельзя разжечь его сердце новой любовью ко мне. Я так его люблю, я бы жизнь за него отдала, если бы это ему потребовалось.
Встаньте на середину порога, упритесь руками в косяки и говорите твердо и неспешно:
Обрячиваю я порог,
Чтоб мой муж без этого дома жить не смог.
Без меня, рабы (имя), скучал,
Без тела моего тосковал,
В сладких яствах не заедал,
Вином мысли обо мне не заливал.
Будь ты, мой порог-хозяин, силен, крепок,
К моему заговору лепок.
Так бы слова мои были крепки,
Как Алатырь-камень при аде крепок.
Замок моим речам,
Ключей нет к моим словам.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Петр Могила, ныне уже покойный, в прежние времена был очень сильным мастером. К его духу обращаются при заклинаниях как к посоху-мертводержателю. Многие мастера утверждают, что это дает хороший результат. Сам же Петр Могила жил при Петре I. По дошедшим до нас легендам, он имел с царем беседу, в которой пытался предостеречь последнего от неверного шага по отношению к сыну Алексею. Царь, однако, усмотрел в этом разговоре некий злой умысел. Он велел изъять у Петра Могилы его книги и заложить их в каменный столб. Жечь книги он все же поостерегся, да и мастера не казнил, а просто сослал в Сибирь.
Заклинание на приворот с обращением к духу Петра Могилы читают громко, но, когда произносят слова «Петр Могила», делают это шепотом. Читают после заката, стоя лицом к дверям. Читают трижды.
Уста мои говорят, глаза мои глядят, Крест мой на мне, икона Спаса на стене. Пристань, Петр Могила, к моему делу, Прилепи раба (имя) к моему телу. Две меры высоты, две меры длины. Место тебе, Петр Могила, на погосте, А мое – в сердце у раба Божиего (имя). Аминь.
Как ты, святой Егорий,
Полонил в свой плен врагов,
Так полони для меня, рабы Божией (имя),
Сердце раба Божиего (имя).
Царь огонь, царица искра,
Распали, разожги сердечко моего милого (имя).
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Солят мужу еду и говорят:
Соль исчезает и твоя злость тает.
Соль на меня не кричит,
И ты (имя) на меня, рабу (имя), не кричи.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Держатся правой рукой за скобу и произносят трижды:
Как ты, дверь, без скобы не бываешь,
Так и муж мой чтоб без меня
Нигде не бывал, за столом не едал,
На чужих полатях не засыпал,
Маялся бы и страдал.
Чур, мое слово первое, мужа слово второе,
А разлучницы слово пустое и никакое.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Делают ее на новом срубе дома, пока еще не положен пол. Обойдите стены, найдите в деревянной стене сучок. Плюньте на безымянный палец левой руки и обведите им сучок против часовой стрелки, приговаривая:
Отец мой, сучок, деревянный глазок.
Ты глазом своим не вертишь,
На людей не глядишь,
Так бы чтоб и муж мой (имя)
Глазами на баб не глядел,
Толовой в их сторону не вертел.
Знал бы он при мне свое место.
Я ему мать, я ему невеста, я ему жена.
Как ты, сучок, у своего бревна,
Так бы возле меня был, со мною век по веку жил
Мой муж, раб Божий (имя).
Ключ, замок, язык. Аминь.
Предательство мужа отвратительно, но если мужчина бросает беременную женщину с еще не родившимся ребенком, вообще трудно найти оправдание такому человеку.
Вот одно из отчаянных писем глубоко несчастной женщины, которая со дня на день ждет появления на свет брошенного отцом ребенка:
«Здравствуйте, Наталья Ивановна. Мне тридцать лет, но я уже не хочу жить, так мне невыносимо тяжело. У меня есть дочь Марина. Ей четыре года, совсем скоро должна родить еще одного ребенка.
От меня ушел муж, ему 27 лет. Наверное, я виновата, что жила с ним незарегистрированной, в гражданском браке. Муж убеждал меня, что такой брак даже еще крепче. Жили мы с моими родителями. Все, кто нас знал, только завидовали нам, так мы с ним были счастливы. Я, глупая, думала, что так мы с ним проживем до глубокой старости. Но постепенно у мужа не стали складываться отношения с моими родителями. Меня это очень огорчало, так как я любила мужа и своих родителей. Они у меня хорошие. Но я понимала, что муж нуждается в моей поддержке, ведь мои родители для него – чужие люди. И я брала сторону своего мужа. Заступаясь за него, я испортила отношения с родителями. Мы стали к ним плохо относиться, а они к нам. Начался дележ, придирки по мелочам, ругань становилась все грубее. Никто не уступал друг другу и не просил прощения. Я по-прежнему была на стороне своего мужа, боясь, что он обидится и уйдет. Теперь я думаю, уж лучше бы он тогда ушел, а не сейчас, когда я беременна и беспомощна.
С деньгами всегда было трудно, и Леня постоянно искал новую работу. В августе этого года он с двумя друзьями подрядился ремонтировать квартиру у одной женщины. Ей 39 лет, она богатая, работает в администрации города Дудинки. Она наняла их делать евроремонт. И мой муж «пропал» на этой работе. Сначала он приходил домой уставшим, потом злым, ругал «хозяйку» с ее заморочками насчет ремонта. Потом стал приходить пьяным, вернее, почти перестал приходить домой, а если когда и являлся, то невменяемо пьяным. Поначалу я ходила туда, носила ему обеды, звала домой обедать. Но вскоре он запретил мне приходить и сам домой не приходил, сказал, что хозяйка им готовит и бесплатно кормит. Он обмолвился, что Лена (хозяйка) устроила им праздничный ужин и они перешли с ней на «ты». Мне уже не удавалось его уговорить зайти домой никакими предлогами. А я как с ума сошла, бегала к их дому и стояла вечерами и ночами, смотрела, как выключается в квартире свет, я ревновала до ужаса. Плакала и понимала, что не в состоянии вернуть Леню домой, ко мне и дочери. Не выдерживала и звонила в дверь, чтобы вызвать его и поговорить с ним. Но дверь всегда открывала Лена, она орала на меня, глядя на мой большой живот, а муж мой даже не выходил, слыша, как я плачу и зову его.
Я почему-то боялась Лену. Может, потому, что она старше меня, или потому, что она работает в администрации и, по словам мужа, очень богатая и имеет квартиры. Лена гнала меня плохими словами вон, крича, что я мешаю мужу работать. Но ведь он не раб и мог бы на одну минутку выйти ко мне, и мне бы сразу стало легче. Ребенок в животе сильно бился, наверное, ему передавались мое волнение и боль.
Я видела в окно, что они каждый вечер пили. Я никак не могла понять, что случилось. Мне уже страшно за свой рассудок. Как же так. Я жду ребенка, а получается, что он нежеланный, да и на первую дочь я почти перестала обращать внимание, надеясь на свою маму. Мне было ни до чего. Я думала только о своем муже, который все больше отдалялся от нас.
Родители мои тоже переживали, видя мои мучения. И тут мой папа послал его на три буквы и велел убираться. И Леня ушел совсем туда жить, радуясь, что есть весомая причина, чтобы уйти. Я отца не выгораживаю, но все было при мне и поведение Лени было похоже на провокацию. Он так разговаривал с отцом, что получился скандал, и это стало причиной ухода.
Я бежала за ним, плакала, сильно болело в животе. Я просила прощения за отца, но муж мне сказал:
– Вернись, я просто влюбился в хозяйку.
Стал говорить мне обидное, сравнивать меня с ней. И все это выходило не в мою пользу.
Я слабая, а она сильная, я размазня, а она властная и богатая. Знает, как деньги с умом пристроить. Работает и живет в Дудинке, а квартиру купила в нашем городе.
Я на коленях ради детей просила: вернись, дай хоть родить спокойно. Для ребеночка вредно, что я столько слез лью.
Видно было, что он мечется: уходить, не уходить. Потом он сказал:
– Света, иди домой. Ты вся промокла, а я не могу идти, потому что Лена (хозяйка) едет к себе в Дудинку, ей нужно выходить на работу, а я буду сторожить ее квартиру.
И вот она уехала. Муж запил, живет у нее в квартире, как пес сторожит хозяйское добро. Я хожу к нему каждый день, не знаю зачем: трезвый он меня гонит, а пьяный заставляет слушать, какая я плохая, не жалею его, не защищаю от родителей, что он не имеет своей квартиры и денег. Кругом и во всем я виновата. Говорит мне грубые слова, читает пьяные морали, а я как завороженная сижу, боюсь ему перечить, чтобы не выгнал, и только плачу и никак не могу встать и уйти. Мне в такой момент хочется сделать какой-нибудь глупый поступок: разбить окно в ее квартире, сломать зеркало, украсть магнитофон, чтобы она его за это выгнала. И все чаще я хочу повеситься, но страшно, что ребенок тоже погибнет.
А Лена звонит ему по два раза в день, а мне тяжело и противно слышать их разговоры по телефону. Как он заискивает перед ней, как меняет голос и интонации на шутливый ласковый тон.
Я ничего не могу с собой поделать, голова моя затуманена. Если бы помогло, то я бы и перед ней встала на колени.
Зачем он нужен этой Лене? Ведь она так и толкает меня в петлю, а с ним она не будет жить, так зачем же меня так безбожно терзать?
Доченька моя брошена, она видит материнские слезы, с которыми я не могу совладать, и перестала улыбаться. Я понимаю, что краду ее беззаботное детство.
Даже и не знаю, будете ли Вы читать весь этот бред. Помогите, пожалуйста, пока я не сделала какую-нибудь глупость или зло. Я боюсь за Марину, за себя, за будущего ребенка. Помогите».
Помоги, Господи,
Первым разом добрым часом.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.
Царь Давид Константин,
Ты сократил небо и землю.
Сократи ты ярый пыл к моим соперницам
Рабу Божьему (имя).
Пусть он в их сторону не глядит,
Ногами к ним не спешит,
За их столом не ест,
В постели у них не спит.
Анями, ночами, минутами, часами
Пусть раб (имя) думает обо мне,
О своей венчанной жене,
О чаде своем законном, младенце нерожденном.
Царь Давид Константин,
Вся твоя сила в помощь ко мне,
К Божьей рабе (имя).
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Сцеживают из груди молоко в еду или питье мужу, говоря при этом:
Заря до зари, свет до свету, молоко до слова,
Слово до раба Божьего (имя).
Скрути, спеленай,
От рабы Божьей (имя) не отпускай.
Как младенец к груди,
Так и ты ко мне, Божьей рабе (имя).
Век по веку, отныне и до веку.
Ключ, замок, язык. Аминь.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Как все живое грудное, на грудном молоке,
Так и раб Божий {имя) на Божьей рабе (имя).
Ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Стану я, раб Божий, на престол,
А это не престол, а стол.