Звездный любовник Жукова-Гладкова Мария
Василий с другом переглянулись.
– Мы не милиция, – невозмутимо продолжал шеф. – Мы ищем настоящего Петра Рыжикова. Это мой давний друг. Мы не знаем, что с ним случилось, и я очень надеюсь, что он жив и просто скрывается. У него должны были быть веские причины, чтобы продать прибыльную нефтяную компанию, загородный дом, все машины и скрыться. Я хочу ему помочь.
– Жив он, – сообщил Василий. – Сам себя и выкапывал.
– Вместе с еще одним мужиком и бабой, – вставил бомжик.
Шеф попросил рассказать с самого начала.
Василий сообщил, что в ту злополучную ночь (вторую после похорон, когда окрестные бомжи уже собрали с могилы оставленные продукты питания) к нему в дверь постучали. Друг Костя, дремавший за занавесочкой, скрылся в соседней комнате. Мало ли, вдруг начальство с проверкой принесло?
Нам показали ту соседнюю комнату, скорее напоминавшую кладовку, только с окном. В ней стоял различный инструмент, которым пользуются могильщики и который за деньги дают на прокат всем желающим – если не принесли свой для уборки могил. Имелось там и несколько надгробных плит. Вот за ними и присел Костя.
Так вот, Василий открыл дверь и увидел солидного мужчину с бутылкой водки. Тот предложил выпить за помин своей души. Василий ответил, что не пьет, завязал, и пояснил, что мужчина, вообще-то, выбрал не самое лучшее место для выпивки. Потом посоветовал ему ближайшее кафе, до которого на машине пять минут. Там иногда устраиваются поминки.
– Вы не поняли, – спокойно сказал мужчина, – я хочу выпить за упокой своей души. Меня сегодня тут у вас похоронили.
Василий решил, что перед ним псих. Ну кого еще ночью могло принести на кладбище?
Мы с шефом переглянулись.
Сторож тут же исправился, заметив, что наш интерес ему понятен.
А тогда страшный господин продолжал нести какую-то ахинею про свои похороны, и терпение Василия лопнуло – он заявил, что сейчас вызовет милицию.
– Какая милиция, если я мертв? – невозмутимо спросил мужчина.
Тогда Василий резко и неожиданно толкнул его в грудь. Мужик упал, а Василий быстро закрыл и запер дверь изнутри. К счастью, визитер стоял на пороге, и Василий его внутрь не пустил. Сторож тут же выключил свет, Костя выбрался из кладовки, и друзья прилипли к окну.
Мужчина встал и пошел куда-то по кладбищу. Костя предложил за ним проследить, вылез из окна кладовки, выходившего на другую сторону, и стал пробираться между надгробий, расположение которых знал гораздо лучше, чем незваный гость. Снега еще не было, так что Костю тот заметить не мог. Его же черный силуэт то выделялся, то пропадал за памятниками. Но мужик явно знал, куда шел.
Он проследовал к последней появившейся могиле, у которой в предыдущий день покормился и Костя. Там его ждали мужчина и женщина.
– Вы их рассмотрели? – спросила я у бомжика.
– В тот момент нет. Потом рассмотрел – когда они фонарь включали. И у шоссе, когда уезжали.
– Узнаете?
– Узнаю, – кивнул Костя.
– А вы их видели? – спросил шеф у Василия, с которым теперь тоже разговаривал на «вы».
– Только «покойника». И в самом деле был похож. Я же потом газеты купил и книжку его с фотографией. Стопроцентно сказать не могу, но похож. Хотя знаете что? Лицо у него было какое-то странное… Какое-то неживое… То ли мышцы атрофировались…
– Может, он специально грим наложил, чтобы быть больше похожим на покойника? – высказал предположение мой шеф.
– Может быть, – согласился Василий. – Я не очень присматривался. Но это бросалось в глаза.
– И что было дальше?
А дальше мужчина с водкой (Рыжиков или не Рыжиков) встретился со своими компаньонами и сообщил им – в его голосе звучало удивление, – что сторож из завязавших и от водки категорически отказался, потом его толкнул и дверь закрыл.
– Значит, работаем по второму варианту, – объявила баба. – Иван, иди к машине и принеси коробку с заднего сиденья.
Говорила тетка приказным тоном, как со слугой или даже рабом. Мужчина покорно пошел, не споря и не задавая вопросов. Только первый, с водкой, бросил ему ключи, которые Иван на лету поймал.
– Иван?! – пораженно переспросили мы с шефом и снова переглянулись.
Судя по устному описанию, это вполне мог быть мой покойный муж… Я сказала, что завтра приеду с фотографиями.
– Со всеми фотографиями, которые есть в деле, – поправил меня шеф и попросил двух мужчин рассказывать дальше.
Бомж Костя следил за мужиком и бабой, остававшимися у могилы. К сожалению, он не слышал, о чем они разговаривали, опасаясь подойти ближе. Но судя по тону, тетка ругала мужчину, а тот больше слушал и не перечил.
Вскоре Иван вернулся и передал небольшую коробку человеку, приходившему к сторожу с водкой, и тот пошел назад. Теперь уже Иван остался с бабой у могилы, но никаких действий они не предпринимали. Костя решил проследить за холеным господином.
На этот раз тот не стучал ни в дверь, ни в окно, а прикрепил к окну какой-то приборчик. Потом обошел домик, увидел приоткрытое окно кладовки, распахнул его и засунул что-то внутрь и опять притворил створку. После этого, насвистывая, вернулся к товарищам.
– Я уже перед Василием повинился, – печальным голосом сообщил Костя. – Струхнул я тогда.
– Вы думали, что это бомба? – уточнил шеф.
Костя покаянно кивнул.
– А на самом деле что было?
Оба мужичка развели руками.
– Какой-то хитрый прибор. Вернее, приборы, – сказал Василий. – Я слышал, как этот тип подходил к двери, потом окно раскрывал, даже кирку схватил, чтобы его встретить, если в окно залезет. А он не залез. Я ничего не понимал. Ждал возвращения Кости, который вел наблюдение. И вдруг меня неумолимо потянуло в сон.
– Я нашел его спящим на полу рядом с киркой. Та выпала у него из руки, – добавил бомжик. – Я с ним до утра просидел. Волосы на себе рвал. Но вроде все без последствий закончилось.
– А приборы?
– Тот мужик все снял перед тем, как они втроем ушли с кладбища.
– Вы за ними проследили? – спросила я с надеждой.
– Конечно! Я же слово себе дал, что в милицию пойду и все расскажу. До самого большого начальства доберусь! На телевидение пробьюсь! Да, побоялся приборы снимать. То есть я думал, что это бомбы. Я же не сапер и не минер.
В общем, Костя явно решил, что пусть лучше один Василий погибнет, чем оба, а так он хотя бы отомстит за смерть друга. И пошел следить за странной троицей. А те…
– Раскопали могилу? – перебил бомжика шеф.
– Да, и очень аккуратно. Вначале все веночки сняли, сложили сбоку, потом мужики копать начали. Лопаты у них с собой были. Баба по сторонам смотрела, но меня не заметила. Раскопали, гроб открыли, тело в мешок засунули, потом все аккуратно закопали, веночки заново разложили. Иван с бабой пошли к машине (Иван нес мешок с телом), а неизвестный сбегал сюда, к домику, снял приборчики и тоже побежал к машине.
– Номер не запомнили? Марку автомобиля?
– Записал.
Это оказался номер виденного нами сегодня «Форда».
– Труп в багажник загрузили?
– Нет, в салон, сзади. Но как они там его укладывали или усаживали, я не знаю. И как с ним ехали, тоже не знаю. Я назад побежал, к Василию.
– Про эксгумацию знаете? Что могилу вскрывали?
– Вечером узнали, – сказал Василий. – Я же только по ночам работаю. Ребята рассказали. Но я решил молчать. Уволят еще… А так тут народ до сих пор версии строит. Ведь все было закопано и уложено, как после похорон! Вы нас милиции не сдадите?
Шеф сказал, что сделает все возможное, чтобы Василий и Костя избежали общения с органами. Возможно, только придется поговорить с нашим знакомым следователем, но он мужик нормальный и понимающий. В крайнем случае мой начальник обещал взять Василия к нам в партию – помощником для выполнения разовых поручений.
Мы договорились о встрече завтра вечером, и шеф повез меня домой.
Глава 34
Следующий день был сумасшедшим, причем по мере его приближения к вечеру поступало все больше и больше информации.
Детектив, занимавшийся Антоном Андреевичем Извековым, владельцем «Форда», привез в офис нашей партии фотографии и отчет. Снимки делались скрытой камерой. Их было несколько – и Извеков в движении, и лицо крупным планом (что позволила сделать специальная камера).
Это точно был не Рыжиков. Шеф заявил, что мужчина похож на Рыжикова, если не видеть его лица – рост тот же и телосложение, даже манера двигаться и размахивать при ходьбе правой рукой.
По профессии Извеков был инженером, в свое время закончил Военмех, где кроме учебы подвизался и на комсомольской работе. Услышав про Военмех, я усмехнулась. Почему-то данный вуз оказался в нашем городе кузницей редакторских кадров мужского пола. В советские времена абитуриенты шли туда по двум причинам – желая не загреметь в армию и получить диплом о высшем образовании. Никто из моих знакомых, закончивших его, изначально не собирался работать по специальности. Правда, им пришлось отбыть повинность, именовавшуюся распределением, а потом ребята отправились на вольные хлеба.
Извеков тоже немного потрудился на инженерной стезе, а в новые времена пытался заняться бизнесом, причем разным, и в конце концов остановился на продаже газет и журналов. Ему в нашем городе принадлежала сеть маленьких магазинчиков, торгующих свежей прессой. В них также продавались брошюрки Киры Гранатовой, канцелярские мелочи, календари и сувениры.
И он уже года два состоял в любовной связи с Кирой Гранатовой. Вероятно, познакомились на почве бизнеса, а потом деловые отношения переросли в интимные. Извеков разведен, имеет взрослую дочь. Проживает по месту прописки с мамой-пенсионеркой, с Кирой встречается на ее территории.
Детектив также высказал предположение насчет приборчика и изменения внешности Извекова.
Приборчик скорее всего был ультразвуковым генератором с «правильно» подобранной частотой. Правда, чаще такие используются, чтобы вызвать чувство страха. Даже крыс теперь травят при помощи подобных приборов – устанавливается определенная частота, при которой у живности начинается паника, и она бежит из квартиры (дома, здания), причем не оставляя трупов, что неизбежно при применении отравы. После подобной травли крыс (и мышей) можно сразу же возвращаться, даже уборку делать не надо, опасаясь за своих котов и собак.
Но наука сейчас шагнула далеко, приборы усовершенствуются, может, это был не ультразвуковой генератор, а что-то другое. Но ведь наши умельцы сделают все, на что есть спрос и за что платят деньги. Спасибо, что хоть не убили сторожа с другом.
А на лицо, по мнению детектива, надевалась маска – тонкая, латексная, специально изготовленная. Поэтому тем людям, которые видели являющегося с того света Рыжикова, лицо казалось странным, будто неживым. После явления Алене и Валерии Антон Извеков быстро снимал маску – и они терялись. Вроде бы только что рядом был Рыжиков, а теперь его нет. Исчез непонятно куда.
Вечером мы с шефом опять поехали на кладбище с пачкой фотографий. Василий и Костя отобрали фотографии настоящего Рыжикова, моего бывшего мужа Ивана и неизвестной нам тетки, руководительницы нескольких проектов.
Когда мы с шефом представили результаты нашей работы следователю, тот схватился за голову. А потом сказал, что Извекова нужно брать с поличным, иначе ничего не доказать. Шеф сообщил, что снова нанятые им детективы круглосуточно ведут наблюдение за этим типом.
– А кого ему еще убивать? – спросила я. – Считаю, что Иван погиб из-за него. Наверное, Андрея убил тоже он. Андрей, вероятно, увидел, как Извеков выходит из издательства Киры, и начал слежку.
– Раз я сначала принял его за Петьку, то и Андрей должен был заметить это сходство, – вставил шеф. – Пусть он наверняка был без маски в Кирином издательстве, но фигура, манера держаться…
– Скорее всего Андрей к нему подошел, – высказала предположение я. – И Извеков предложил все объяснить. Они заехали во двор, а там…
Я всхлипнула. Следователь налил мне воды и вздохнул:
– Нужно допрашивать Киру Гранатовую.
– Из этой штучки вы точно ничего не вытянете, – уверенно заявил шеф. – Лучше взять в оборот мужика. Тот скорее сломается. А Кира нет, – поверьте мне на слово. И против нее нет никаких улик. Что вы докажете? Кроме того, она явно никого не убивала. Во всяком случае, своими руками, – подумав, добавил шеф.
– Кстати, а что там с Ириной?! – воскликнула я. – Ведь Извеков ходил к ней домой!
Шеф тут же набрал домашний номер Рыжиковых, следователь стал звонить на сотовый Ирины. Домашний телефон просто не отвечал, мобильный оказался выключен или находился вне зоны действия сети.
– Поехали к ней! – вскочил со своего места сотрудник органов.
– А ключи? – осадил его мой шеф. – У квартиры, где жил Светляков, имелся хозяин, а тут…
Следователь вспомнил, что у него есть телефон подруги Ирины, к которой та отвезла дочь, позвонил, спросил про Рыжикову. Подруга сказала, что вот уже дня три от нее ни слуху ни духу, подтвердила, что запасные ключи от квартиры Рыжиковых у нее имеются, и согласилась прямо сейчас ехать на место. Следователь просил без нас не заходить.
Когда мы подошли к нужной двери, возле нее уже стояла миловидная женщина невысокого роста, которая представилась Анной. Оказалось, они с Ириной учились в одном классе и на протяжении долгих лет поддерживали отношения.
– Ой, а мы же знакомы! – воскликнул шеф. – Вы ведь бывали на всех мероприятиях у Рыжиковых.
– Да, Володя, мы знакомы, – кивнула Анна. Возможно, ей хотелось добавить, что мой шеф на всех этих мероприятиях не обращал на нее внимания, так как приходил с разными женами и любовницами, меняющимися у него довольно часто. Но женщина промолчала.
Следователь взял из рук Анны ключи и открыл дверь. Вначале широко распахнул ее и принюхался.
– Думаете, газ? – шепотом спросил шеф. – Так тогда бы уже…
По-моему, здесь могло произойти все, что угодно, раз в деле фигурирует неизвестный яд растительного происхождения, потомственная ворожея, двойники исчезнувшего в неизвестном направлении героя, похищение тела из могилы…
Ирину мы нашли в спальне, на супружеском ложе. Она была одета в белое платье, аккуратно причесана и накрашена. Ноги прикрывал плед. На прикроватной тумбочке лежала записка, то есть скорее длинное подробное письмо.
Следователь велел нам всем выйти из комнаты и вызвал бригаду. Анна разрыдалась. Шеф удивленно открыл рот. Он не ожидал подобного от Ирины. Мне просто было грустно. Еще одна смерть… Хотя есть надежда, что Петр Рыжиков жив.
Содержание предсмертного письма мы узнали только вечером. Его нам пересказал следователь.
Ирина ушла из жизни добровольно, приняв яд, который, как она писала, ей оставил один добрый знакомый «на крайний случай». Яд растительного происхождения, смерть безболезненная. Человек просто засыпает.
– И на самом деле не похоже, чтобы она мучилась, – сообщил следователь. – Лицо спокойное, даже умиротворенное. Не искажено гримасой боли. Конечности никакие судороги не сводили. Ну, доберусь я до этого Юрия и его бабки…
– Ничего не докажете, – заметил шеф. – И они ни в чем не признаются. Бабка вообще может косить под сумасшедшую. И лет-то ей сколько? Вы же сами вроде бы говорили, что за восемьдесят. Кто ее судить будет? А Юрия еще найти надо.
В своем предсмертном письме Ирина подробно рассказала о том, как к ней охладевал муж Петр. В сравнении с фейерверком чувств, которые ей дарил влюбленный парень и молодой супруг, теперь ее регулярно окатывало ушатом холодной воды. Правда, из семьи Петр не уходил – его устраивал статус женатого мужчины. Ни одна молодая хищница не могла затащить его в ЗАГС. Рыжиков содержал Ирину и детей, но на жену обращал все меньше и меньше внимания.
Потом к ним приехал троюродный брат Ирины, и у нее появилась отдушина. Они стали любовниками, но не это было главным для Ирины – от Юрия исходило душевное тепло, которого так ей не хватало. Тот понимал ее, выслушивал, жалел и сочувствовал ей, всегда был на ее стороне. Но они оба зависели от Петра. Того же присутствие родственника, вероятно, устраивало – или ему было все равно. Он по-прежнему не обращал внимания на жену. И на ее троюродного брата тоже.
А потом Юрий предложил избавиться от Петра. Ирина долго не соглашалась, но любовник убедил ее. Она с детьми унаследует прибыльную компанию, огромное количество имущества и сможет спокойно и безбедно жить до старости. В компанию они наймут толкового управляющего, любовное гнездышко (о котором Ирина знала, так как Юрий выследил Петра) будут сдавать. Также можно сдать и загородный дом, а себе купить что-то поменьше или вообще ездить туда, где Ирина отдыхала в детстве и много лет жил Юрий.
Мужчина съездил к своей бабушке, потомственной ворожее, и привез снадобье. Один яд был быстрого действия (и им сейчас воспользовалась сама Ирина), второй – длительного, то есть человек должен был умереть через три дня после того, как получит дозу.
Ирина с Юрием знали, что у Петра установлен график встреч с подругами в любовном гнездышке, и он его строго соблюдает. Любовники рассчитали, чтобы смерть наступила, как раз когда Рыжиков будет находиться в той квартире…
– Неужели человек три дня ничего не чувствовал? – поразилась я. – То есть три дня все было нормально, а потом раз – и умер?
– Точно вам никто не скажет, – вздохнул следователь. – Ирина пишет, что должна была появиться слабость, но она не знает, появилась ли и когда именно умерла жертва – на следующее утро после принятия яда или продержалась несколько дней. То есть бабка сообщила Юрию, что перед смертью человек почувствует себя плохо – в последние полдня. Они дали препарат Петру вечером – Ирина подлила настойку в чай. Петр (но это был другой Петр, Светляков) ничего не почувствовал. Поел, выпил водочки, потом чаю с отравой и отправился спать. Утром уехал на работу. С тех пор жена его не видела. Вообще, Рыжиков должен был ехать в краткосрочную командировку в Москву на два дня, поэтому заговорщики и выбрали ту дату.
Насколько понял следователь, расчет был следующим. Отрава дается вечером, утром Петр едет в фирму, потом в аэропорт, чтобы лететь в Москву. Ирина видела билеты – проверяла карманы пьяного мужа, потом они лежали у него на письменном столе. Юрий тогда сказал, что это их шанс. Сроки подходят прекрасно. Два дня Рыжиков в Москве – мало ли что там съел. Возвращается в Петербург ночным поездом (Петр любил после командировки попьянствовать в пути, вспоминая молодость), едет в офис, потом встречается с любовницей. То есть плохо человек начнет себя чувствовать во время встречи с любовницей – или, по крайней мере, находясь в фирме. Может, он отменит встречу с подружкой? Хотя Ирина с Юрием очень надеялись, что Петр умрет именно в любовном гнездышке. Девица наверняка сбежит. А если вызовет «Скорую», то еще лучше. Кто подумает на жену? Петр ее несколько дней не видел, в Москве был, потом в поезде ехал.
Когда муж пропал, Ирина показательно забила тревогу. Ее удивляло, что никто не звонит из фирмы – она же тогда не знала, что бизнес продан, и Рыжиков исчез из Петербурга как раз в сроки командировки.
Связку ключей от любовного гнездышка мужа женщина припасла давно – сделала дубликаты. То есть делал Юрий. Он считал, что ключи могут пригодиться. И пригодились…
Ирина испытала шок при виде голого мертвеца совсем в другой квартире. Жена сразу же поняла, что это не Петр – родинка «сидела» не совсем в том месте. Рыжикова в полубессознательном состоянии потрогала ее пальцем, чем удивила нас всех. Родинка оказалась муляжом! Тогда Ирина присмотрелась к обнаженному трупу – и волосяной покров был не тот, и вообще имелись мелкие детали, которые сразу же отметит женщина, знающая тело мужчины.
Перед нею однозначно был не Петр!
Но Ирина решила молчать. Тем более мой шеф сказал, что это его друг, бабка-соседка тоже признала Рыжикова, и на похоронах ни у кого не возникло сомнений. Но они с Юрием не могли понять, что произошло. Потом Ирине начал звонить и являться бывший муж. Причем звонил и появлялся только тогда, когда рядом не было Юрия. По телефону он спрашивал: «Ну как, довольна, что убила меня?», «Понравилось убивать? Может, еще кого-нибудь прикончишь?» Чтение завещания стало новым ударом. Новость о продаже фирмы, загородного дома, машин ударила, словно молотом по голове. Ирина поняла, что Петр уже давно планировал свое исчезновение и каким-то образом узнал об их с Юрием планах.
Ее любовник испугался, посчитав, что козлом отпущения сделают его. Ирина – все-таки жена Петра, мать детей Рыжикова. Юрий уехал и просил Ирину всем говорить, что он решил навестить родственников. На самом деле женщина не имела ни малейшего представления об его истинных планах. За время работы на их семью Юрий скопил немало денег – ведь жил на всем готовом. То есть на первое время ему хватит, а потом найдет работу где-нибудь подальше от Петербурга. Он же рукастый мужик…
– Если документы не поменяет, найдем, – сказал, прервав повествование, следователь. – То есть если будет менять официально, найдем. Но ведь может и поддельные купить. Или чужие.
Я лично считала, что скорее всего Юрия не найдут – мелкая сошка. Да и отравил он не высокопоставленного чиновника и даже не владельца нефтяной компании, а самого обычного гражданина Светлякова, согласившегося на роль двойника исключительно ради денег. Все силы на поиски Юрия никто бросать не станет. Если случайно попадется – другое дело.
И где доказательства? Предсмертное письмо Ирины? Можно списать на месть брошенной женщины. Опытный адвокат это дело разобьет в пух и прах. Кто видел, как Юрий давал яд? Тем более что Ирина призналась: она сама подлила настойку в чай Петру…
Рыжикова написала в последнем своем послании и о романах Алены Родионовой и Валерии Левицкой, которые привели ее в ужас. Их ей пересказывал Юрий. У нее перед глазами стояло изуродованное тело неизвестного мужчины, похожего на ее мужа Петра. А тот после отъезда Юрия вообще стал являться каждую ночь. А потом еще в двери оказалась брошюрка о привидениях, изданная Кирой Гранатовой.
И тут у Ирины в мозгу щелкнуло – Кира! Все это придумала и организовала Кира, ее вечная соперница, о существовании которой Ирина знала на протяжении всех лет совместной жизни с Рыжиковым. Кира и родила раньше нее, и карьеру сделала. Петр с ней встречался – Ирине удавалось их несколько раз выследить, потом их выслеживал и Юрий. Правда, встречи были деловые, и у Киры имелся любовник, фигурой и манерой держаться похожий на Петра. Рыжикова не знала, какие отношения связывают ее мужа и Киру. Юрий говорил о владелице издательства: что та «страшная», но добавлял: в ней есть что-то общее с Ириной. Сама же Ирина считала, что он таким образом хотел ее успокоить.
Получив брошюрку о привидениях, женщина не смогла сдержаться и отправилась бить Кире морду по месту работы. Немного покрушила издательство, что принесло ей огромное моральное удовлетворение. Но после этого Петр во время своих «явлений» стал требовать от нее официального признания в убийстве – хотел, чтобы супруга пошла в прокуратуру и написала чистосердечное признание. Ирину охватывал страх и парализовало при каждом его визите. Рыжиков открывал своим ключом дверь, ходил по квартире, его лицо казалось безжизненным, говорил он как-то хрипло, словно был простужен. Чаще просто качал головой. Когда уходил, Ирину словно отпускало…
– Опять, что ли, какой-то прибор использовался? – хмыкнул шеф. – Только тогда почему на самого визитера не действовал?
– Тут могут быть два варианта, – пояснил следователь. – Или у Ирины и так была не в порядке психика, и мужчина просто использовал состояние несчастной женщины, или он включал прибор, а себе затыкал уши – тогда излучение действует меньше. Хотя возможно и то, и другое сразу. Похоже, Ирина была не совсем здорова. В конце письма она просит бездетную подругу Анну позаботиться о дочери, своей крестнице, оставляет дочери все свое имущество и просит людей, которые станут заниматься этим делом, не лишать дочь имущества отца. Сама же Ирина уходит из жизни, потому что больше не может жить с чувством вины за содеянное. Она лучше умрет добровольно, чем будет постепенно сходить с ума.
– Жалко женщину, – вздохнула я.
– Где может быть Рыжиков? – посмотрел следователь на моего шефа.
Тот развел руками с самым невинным видом и спросил, что органы планируют делать с Кирой и ее любовником. Ведь они натворили столько дел! Именно Извеков измывался над несчастной Ириной и довел ее до самоубийства! Они достали труп Светлякова из могилы и выкинули в роще. А еще убили Ивана и Андрея. Или убил мужчина, чего Гранатовая не могла не знать.
Следователь сказал, что за Кирой и Извековым установлено наблюдение. Детективов, нанятых шефом, попросили покинуть посты. Теперь органы сами будут заниматься этой парочкой. Но дело в том, что брать надо с поличным! Пока же Извеков занимается своими магазинами, а Кира трудится в своем издательстве. Иногда они встречаются в квартире у Киры – дочь уехала назад в Англию продолжать обучение.
Глава 35
Прошло три месяца. Я написала еще один роман, и второй за Валерию Левицкую. Алена Родионова больше не стремилась стать писательницей. Внезапно мой шеф объявил, что мы с ним вскоре поедем в Лондон – как только оформим визы. Мне было велено собрать для консульства справки о всей принадлежащей мне недвижимости.
Но мы недолго задержались в Лондоне – нас ждали в одном из особняков в его предместьях. Рыжикова я узнала сразу же. Он не делал пластических операций, только немного прибавил в весе. Шеф долго обнимался с приятелем, потом была обильная трапеза, вечер воспоминаний. Оказалось, что Рыжиков прекрасно устроился в Англии, удачно вложил деньги и получает гораздо больший доход, чем в России.
– Я узнавал: на тебя никаких дел не заведено, – сообщил мой начальник.
– А я вообще считаюсь живым или мертвым?
– Живым. Тела-то нет. Хотя могила до сих пор есть! Мы с Кариной ездили на кладбище, чтобы специально для тебя фотографии сделать. Безвестно отсутствующим тебя пока признать нельзя – семь лет должно пройти. Ты прописан все в той же квартире – вместе с сыном и дочерью. И наследство так никто и не получил. – Шеф хохотнул.
– Сын в Россию возвращаться не собирается. По крайней мере, до двадцати семи лет. А на дочь я высылаю деньги.
– Да, Анна мне говорила. Кстати квартиру соавторов она сдает, так что им есть на что жить. По крайней мере, Анну ты сделал счастливой – женщина давно мечтала о ребенке.
– А что вы собираетесь делать дальше? – с любопытством спросила я, до сих пор не понимая, зачем меня сюда притащил шеф.
– Жить буду здесь, заниматься бизнесом тоже здесь. И на Кипре. То есть могу сказать однозначно, что с бизнесом все сложилось даже лучше, чем я думал.
– Однако есть какое-то «но»? – улыбнулась я.
– Вы же сами пишете романы, Карина. Так что не можете не знать: эта зараза похуже наркотика.
– Но вы же вроде бы…
– Да я сам всегда писал фэнтези! Я с отрочества любил фэнтези. Мы с Вовкой и Ленькой читали. Помнишь, Вова?
Шеф кивнул.
– У меня сейчас написано уже десять романов, – сообщил хозяин особняка. – Моих собственных!
– Но тогда зачем было использовать Ивана, Андрея и Славу? – не понимали мы с шефом.
– Кирина идея, – вздохнул Рыжиков. – Она сказала, что нужно писать то, что хорошо продается, а не то, что хочется. И надо писать много и быстро, а у меня просто не было на это времени – я же компанией своей занимался. А литература – хобби. Кира объясняла, что после того как ко мне придет известность, можно будет писать уже то, что хочется. И с той скоростью, которую я могу себе позволить. Пойдут переиздания, книги станут крутиться на рынке… В общем, она меня убедила и взяла на себя всю организацию. Отчитывалась за каждый потраченный рубль.
– Неужели себе ничего не попросила? – не поверил шеф.
– Проценты с прибыли, когда прибыль пойдет. И ведь пошла! Тогда я понял, что Кира была права. Она всегда была права. И всегда давала мне толковые советы. А потом пошли встречи с читателями – вот где потрясающий заряд энергии! У меня стали брать интервью, приглашать на ток-шоу. Настоящий кайф! Я летел в самолете и видел, как люди читают мои книги… Но теперь-то новые не выходят! Нет презентаций, я не хожу в книжные магазины на день начала продаж. Теперь я всего этого лишен, и мне этого страшно не хватает. А пройдет еще немного времени – и меня все забудут. Рынок заполнен, появится кто-то еще. Я хочу вернуть то, что потерял.
– Вы разговаривали с Кирой? – спросила я.
Петр скривился.
– Если она вам сказала, что вернуть вас на рынок невозможно, то не верьте. Просто нужно придумать какой-то рекламный ход. Например, назвать серию «Книги ОТТУДА». Или что-то еще найти оригинальное. Я поговорю с издателями, я же часто бываю у Светланы Александровны.
– Спасибо, Карина. Очень рассчитываю на вашу помощь. Прочитайте мои романы, сделайте то, что считаете нужным – чтобы они продавались так, как продавались боевики. А ты, Вова, поговори еще раз со следователем, пожалуйста. Смогу ли я прилетать на встречи с читателями? Не будет ли каких-то проблем? Ведь я-то никого не убивал. В общем, готов к конструктивному диалогу. Только бы снова вернуться на книжный рынок… Я не могу без этого! Я – писатель-наркоман!
– Но Кира-то что? Ты с ней говорил? – спросил теперь уже мой шеф.
Петр опять скривился.
– Говорил. Сказала, что у меня самого ничего не получится, а она больше мне помогать не будет. Понимаете, такова ее месть! Изощренная женская месть, которую она вынашивала и пестовала долгие годы за то, что я в свое время на ней не женился. За то, что предпочел ей другую. Она ненавидела меня все годы!
– Не понял, в чем заключалась месть? – признался шеф.
– Лишить меня того, что для меня важнее всего на свете. Что приносит мне наибольший кайф. Без чего я не могу жить. То есть она вначале «посадила» меня на писательскую «иглу», а потом лишила «наркотика».
Мы с шефом переглянулись. И воскликнули почти в один голос:
– То есть та тетка со шрамом, которая встречалась с соавторами, – Кира?!
Петр кивнул.
– Вы знаете, кто она по специальности? Визажист по покойникам.
– И такая специальность есть?! – не могла поверить я.
– Есть, и очень высокооплачиваемая. То есть это теперь называется «визажист по покойникам», а в советские времена были просто гримеры. Она училась на гримера и каким-то образом оказалась в морге. Я не вдавался в детали. А потом еще и к комсомолу пристроилась. Вспомни, Вова, как мы искали подходящих людей – в смысле с подходящей анкетой. Помнишь, как студентку-уборщицу уламывали, чтобы она в комитет работать пошла? А та наотрез отказалась. Ее устраивала работа рано утром. Потом она спала, затем занималась, а вечером ехала в университет. Девчонка на самом деле училась, с красным дипломом закончила. Ей не нужно было в комитете комсомола болтаться и заниматься неизвестно чем. И у Киры анкета подходила – она в морге работала.
– А теперь в издательстве, – хмыкнул шеф и покачал головой. – То-то ее издательство издает кучу всякой муры про покойников и загробную жизнь. Да у нее же сдвиг по фазе!
– С одной стороны, Кира очень расчетливая и практичная женщина, а с другой – кажется, что у нее и правда есть маниакальные черты. Однако как у нее работает голова! Хотя говорят, что сумасшедшие очень находчивы – конечно, только на определенной стадии. Именно она придумала изменить внешность. Объясняла все очень аргументированно: не нужно, чтобы нас кто-то мог связать; надо сделать так, чтобы соавторы потом не могли меня шантажировать… И правда, что они сказали бы, придя в издательство? Мы пишем за Петра Рыжикова? Нас наняла тетка, имени которой мы не знаем, которая носит темные очки даже в помещении и у нее на лице шрам? Ну, вы же сами слушали все это и наверняка помните свою реакцию.
Мы с шефом кивнули.
– Насколько я поняла, Кира и голос изменяла?
– Да. Сейчас существует много способов. Кира использовала какую-то пластину, которая закрепляется за зубы. Причем даже с одной пластиной можно сделать разные голоса – зависит от того, прижимать ее языком или не прижимать. Мы с ней смеялись над всем этим маскарадом…
– Двойники – тоже ее идея?
– Один двойник. Провинциальный. Светляков. Поразительно, что у нас даже имя совпало. Поэтому мужику легче было меня изображать. А то пока к чужому имени привыкнешь… Собственно, Кира поставила меня перед фактом – нашла подходящую кандидатуру по Интернету, съездила в Ижевск, привезла моего тезку сюда, сняла квартиру и занялась его обучением. Я никогда с ним не встречался, наблюдал со стороны. Но сразу же согласился с Кирой – двойник не помешает. Но про второго, про ее любовника, я не знал! Случайно увидел его однажды, как увидели вы, когда он выходил из Кириного подъезда, и догадался. Но не стал припирать ее к стенке, а нанял детективов. И понял, что Кира что-то затеяла.
– Идея с романами Валерии и Алены кому принадлежит, тоже Кире? – уточнила я.
Петр кивнул.
– Но тогда я еще не знал про второго двойника. А Кира опять смогла подать мне идею под соответствующим соусом. Она умеет убеждать!
– Неужели вас ничто не смутило в ее странном предложении? – поразилась я. – У вас должны были возникнуть какие-то опасения!
Сама я, наверное, задумалась бы над подобным предложением: две бывшие любовницы должны написать роман об убийстве любовника, причем описать его со смаком… Зачем нужны такие странные романы? Чего хочет Кира? Такие вопросы должны были сразу же возникнуть.
– Кира хорошо знает тебя, Петька, – заметил шеф. – Какие мы все-таки дураки! Ловимся на уловки хитрых баб!
Я предпочла промолчать. Мужчины еще выпили.
– А если бы они не смогли ничего написать? – спросила я. – Ведь и вы, и Кира должны были понимать, что это две бывшие модели, и…
– Я предложил им обратиться за помощью к мужьям, говорил, что можно нанять помощников для написания текста. Я закладывал им эти мысли в головы! И был уверен, что обе загорятся идеей. Они же – вечные конкурентки. А мужья помогут – и с написанием, и с продвижением. И ведь на самом деле все получилось.
Через некоторое время я все-таки спросила, как Гранатовая планировала лишить Петра того, что ему стало так дорого. Его имя раскрутилось, романы продавались, бизнес в России процветал. Или Рыжиков давно собирался уехать за рубеж?
– Кира незаметно подталкивала меня к этому, но я и сам не исключал, что придется делать ноги. То есть такая мысль возникла у многих наших предпринимателей после того, как один незаурядный человек и выдающийся управленец по воле некоторых персонажей оказался в тюрьме. Бизнес понял, что стал дойной коровой, причем такой, которую в любой момент могут зарезать. Потом был наезд на крупную парфюмерно-косметическую империю, затем на сеть салонов сотовой связи, на «золотую» империю – или, скорее, на их владельцев. И это только самые крупные дела. Многие стали спешно готовить запасные аэродромы. Я тоже начал готовиться к отъезду. Конечно, в сравнении с другими ребятами, я – мелкая сошка, но все равно хочется жить на свободе, и хорошо жить. Да еще женушка со своим родственничком решили сделать мне «подарок»…
– Ты знал, что они надумали тебя отравить?! – воскликнул мой шеф.
– Юрий давно вызывал у меня подозрения. Нанятые мной детективы установили записывающую аппаратуру в квартире, один человек постоянно сидел на прослушке. И услышал, что для меня приготовлено. Тогда я понял, что пора делать ноги. Вспомнил про двойника Светлякова, который уже несколько раз появлялся вместо меня на ничего не значащих мероприятиях, на которые мне просто не хотелось или лень было идти, и сказал Кире, что он должен несколько дней пожить у меня дома.
– Ты ей сказал, что жена хочет тебя отравить?
– Сказал. Даже дал пленку прослушать. Кира велела купить билеты на Москву и обратно, чтобы «помочь» Ирке с Юркой. У меня уже была достигнута договоренность о продаже компании, мы с покупателем встретились, поставили подписи – и я оказался с деньгами на счету в тихой европейской стране. Юрка тогда еще не успел съездить за ядом, но очень хорошо знал, как он будет действовать. Я продал загородный особняк, машины – и уехал. На мое место вселился Светляков, подготовленный Кирой. Вечером он приходил в нашу с Ириной квартиру, а дни проводил в квартире литературных рабов. Так Кира решила. Не знаю, как она ему все объяснила. Или он не задавал вопросов, а делал то, что скажут? Мне перед ним стыдно… Это – единственное, за что я себя виню, вечный мне упрек. Я мог мужика уберечь.
«Почему же не пошел в милицию? – усмехнулась я про себя покаянным словам Рыжикова. – Ведь на руках была пленка! Или опасался еще одной попытки? Хотя нет, Ирину и Юрия арестовали бы. Петр просто хотел уехать».
– Кто изуродовал труп? – задала я вслух совсем другой вопрос.
– Полагаю, что Кира со своим хахалем, похожим на меня фигурой и телосложением. Больше-то некому. Кира использовала сложившуюся ситуацию на все сто – подставляла меня, чтобы я не мог вернуться, и путала всех. Ведь это надо же было додуматься – выкрасть тело! Такое могло прийти в голову только маньячке. Думаю, Ивана они убили на пару. Пригласил его помочь на кладбище, навешав какой-нибудь лапши на уши, а потом избавились от ненужного свидетеля. Андрей наверняка выследил Извекова у Кириного издательства, захотел поговорить – и получил ножом в грудь.
– А ножи? Ведь один был воткнут в Светлякова, вторым убили Андрея. Ирина сказала, что они из набора, который висел у вас на стене. И на них обнаружились отпечатки пальцев Юрия!
– Ножи вынес я, – покаянно вздохнул Рыжиков. – Кирка велела. Сам я к ним никогда не прикасался. Сложил в пакетик и отдал ей. Я тогда уже слышал, что меня собираются отравить. Зол бы на Ирку и Юрку, вот и вынес.
– Кто звонил Алене и Валерии?
– Наверное, Извеков. При помощи какого-нибудь модулятора. Настроили на мой голос – и вперед. Являлся точно он. Я ведь уже в Англии был – и не возвращался.
– Вы выехали из страны не как Петр Рыжиков? – уточнила я.
Петр кивнул.
– У меня теперь другая фамилия, а имя я оставил. – Бывший король бензоколонок усмехнулся. – И вообще я гражданин Хорватии. Кстати, хорватские проститутки пользуются в Англии большой популярностью. Но это так, к слову.
– А что конкретно тебе сказала Кира? Я имею в виду ваш последний разговор, когда ты высказал желание продолжать писательство, – поинтересовался мой начальник.
– Сказала, что ненавидит меня. Что я не смогу возвратиться в страну. Что никогда не смогу вернуться к писательству. Наверное, Ивана и Андрея убили еще и по этой причине – чтобы некому было за меня писать. Карина, вы поможете мне?
– Помогу, – кивнула я.
Шеф напряженно думал.
– Кира со своим хахалем совершили несколько преступлений, – заговорил он наконец. – Сначала надругались над трупом, что легко доказать, если Алена и Валерия согласятся дать показания, а мы с Кариной расскажем о том, в чем признавались Иван и Андрей. Потом похитили тело – свидетелями будут кладбищенский сторож Василий и его друг, бомж Костя. После похищения, в котором участвовал бывший муж Карины, Ивана нашли мертвым. Доказательств его убийства никаких, но все равно факт. О том, что Андрей следил за издательством Киры Гранатовой, знал сам следователь, и у него были подозрения насчет Кириного хахаля. Доказательств нет, но все равно… Думаю, если провести тщательные обыски, то найдутся и модулятор, при помощи которого изменял голос Извеков, и маска, которую он надевал, изображая тебя и доводя до нервного срыва трех женщин – Алену, Валерию и Ирину. И наверное, можно доказать, что он же довел Ирину до самоубийства. А тебе, по большому счету, и представить нечего.
– У вас осталась пленки с записями разговоров жены и Юрия? – уточнила я.
– Да, они у меня с собой. И у детективов должны были остаться копии.
– То есть, скрываясь, вы спасали свою жизнь. Светляков работал двойником добровольно. Нанимала его опять же Кира. Это подтвердят вдова мужчины, мать и теща. Одним словом, вы тихо уехали, продав все, что можно, и не в последний день. А Кира, с которой вы поделились своими планами, вселила на ваше место двойника, преследуя личные корыстные цели. Кстати, вдова Светлякова говорила, что с вами ее муж никогда не встречался. Причем говорила в присутствии следователя. То есть получается, что вы никоим образом не виноваты в смерти Светлякова. Нужно только подумать, как объяснить ваш выезд по поддельным документам.
– Вообще-то, они не поддельные. Я официально стал гражданином Хорватии. У меня был выбор между Грецией и Хорватией. Но Хорватия обходится дешевле, да и на грека я совсем не похож, а за хорвата могу сойти. Правда, сербскохорватского языка не знаю, но он же славянский. И я из славян.
– Если так, то вообще никаких проблем, – улыбнулся мой шеф. – Но дома я обязательно проконсультируюсь с адвокатами и с нашим знакомым следователем.
Эпилог
Романы Петра оказались захватывающими, хотя я никогда не являлась поклонницей фэнтези, тем более боевого фентези. Директор издательства и Светлана Александровна тут же согласились их напечатать, провели рекламную кампанию – и Рыжиков для начала стал активно общаться с читателями на своем сайте. Потом он смог триумфально вернуться. Средства массовой информации представили его невинной жертвой. Знакомым журналистам были переданы записи разговоров предательницы-жены и ее родственника-любовника, предсмертное письмо Ирины опубликовали полностью, множество женщин Петра выступили в различных ток-шоу и на страницах газет и журналов с рассказом о том, какой Рыжиков хороший человек и как они счастливы, что Петр жив. На вопросы о литературных рабах, которые все-таки несколько раз прозвучали, писатель отвечал однозначно: зависть конкурентов. Конкуренты-неудачники распускают подобные слухи.
В период подготовки романов к изданию мы с Петром чуть ли не каждый день общались по электронной почте. Вернее, мы начали общаться после того, как я прочитала первый и высказала свое мнение и пожелания. Потом мы неоднократно обсуждали сюжетные линии и характер героев. Рыжиков прочитал мои романы, мы обсудили их, и мне было интересно выслушать мужскую точку зрения. Затем мы стали обмениваться мнениями по другим поводам, беседовали о детях, политике, спорте. Рыжиков рассказывал мне о жизни в Англии – и своей собственной, и русской общины, в которую вошел.