Грымза с камелиями Климова Юлия

Глава 32

Девчонки штурмуют крепость – а еще говорят, что нет женской дружбы!

    Мое хладнокровие меня не подвело.

    Да, мне захотелось заорать, убить кого-нибудь, разбить фамильный сервиз (хорошо, что у меня его нет), схватить лопату, валяющуюся рядом со скамейкой, и лупить по бревнам как минимум до утра. Но я просто зевнула и пошла в дом.

    «Замуровали, значит, мою гробницу... негодяи! Мне теперь что, учиться ходить сквозь стены? Спокойствие, только спокойствие – как завещал великий Карлсон».

    Нырнув в кухню, я сразу же натолкнулась на свою вечную мучительницу.

    – Где тебя носит? – радушно встретила меня Екатерина Петровна. – Очень ты много себе позволяешь!

    Все, как всегда.

    За столом сидел Евгений Романович и пил чай. Не торопясь, он разламывал обсыпанный маком бублик, макал его в чашку с медом и нес ко рту, роняя янтарные капли на розовую скатерть.

    – На допросе была, – бросила я. – Максим Сергеевич мучил в поисках правды.

    – Это правильно, выведут тебя, голубушку, на чистую воду, – сказала Екатерина Петровна, придвигая бублики и аппетитные пирожные поближе к Евгению Романовичу.

    Он деловито взял эклер и практически целиком засунул его в рот, с вожделением посмотрел сначала на кокосовый бисквит, а затем на меня.

    – Больно ты вертлявая, – сказал он, – я бы такой не доверял.

    Дюймовочка кинула на него взгляд, переполненный обожания и уважения.

    – Хотя... в этом есть своя прелесть, – добавил он, облизываясь.

    Екатерина Петровна поджала губы.

    – А я на вашем месте не ела бы столько сладкого, вы и так – весьма жирная персона, подойдите как-нибудь к зеркалу и полюбуйтесь на себя! – Я отобрала у него остатки эклера и шмякнула обратно на тарелку. – Лоснитесь уже от праздного образа жизни, – добавила я, глядя, как лицо Екатерины Петровны стало медленно вытягиваться.

    «А что мне терять? Даже домик, и тот заколотили... да и не уволят меня уже, меня вон дальше ворот без охраны не выпускают... боятся, что я кого-нибудь убью, наверное».

    – Ты что себе позволяешь, нахалка? – дожевывая эклер, изумленно спросил Евгений Романович.

    – Я пекусь исключительно о вашем здоровье: вы знаете, сколько мужчин умирают в вашем возрасте от ожирения? Сердце, печень, почки, легкие... все это заплывает жиром и медленно гибнет, и вот наступает момент, когда вы пытаетесь глотнуть воздуха и не можете – жир сдавил горло, а все ваши органы удушены раз и навсегда.

    Евгений Романович поперхнулся и закашлял. Это правильно, есть о чем задуматься.

    – У вас какой рост? – сладким голоском поинтересовалась я.

    – А что? – испуганно просипел Гоблин.

    – Хочу представить: могли бы вы дать кому-нибудь по голове камнем? Вот, например, тому парню, что погиб в лесу, не успев сделать много добрых дел на этой земле.

    Екатерина Петровна, понимая, что еще немного – и меня уже будет не остановить, сунула мне в руки ведро и скомандовала:

    – Иди и протри двери, хоть что-то путное сделай.

    – Не буду, – мотнула я головой, – так какой у вас рост, Евгений Романович?

    Но тут послышались крики... и принадлежали они Галине Ивановне... Мы все выскочили в коридор. Зареванная женщина сбегала по лестнице, нервно размахивая руками.

    – Ты не поймешь меня, ты меня никогда не понимал! – кричала она.

    Воронцов молча стоял наверху и смотрел ей вслед. Быстро же Максим донес информацию.

    – Я тебя не интересую вообще! У тебя есть только твоя работа! – продолжила Галина Ивановна. – И деньги, деньги, эти чертовы деньги!

    Хлоп! Она вылетела на улицу, громыхнув дверью.

    – Я бы на вашем месте, Евгений Романович, догнала возлюбленную, а то, кто знает, может, она вам денег больше не даст, – тихо сказала я. Не очень тихо, хотелось же, чтобы все услышали.

    Противный Гоблин уже собрался было меня прибить, но вдруг до него дошло то, о чем я сказала. Помедлив пару секунд, он выбежал вслед за Галиной Ивановной. А никто и не сомневался в том, что любовь способна сдвинуть горы.

    Я взяла тряпку, ведро и отправилась мыть двери. Мысли мои витали над охотничьим домиком, и мыслей этих было очень много. «Предположим, что Максим с Воронцовым не нашли бриллианты, а это, скорее всего, так и есть, иначе запирать домик не было бы никакого смысла... Они не разгадали загадку и решили ее временно замуровать. Но мне-то что делать? Осиков, наверное, с ума сойдет, когда узнает о случившемся... девчонки тоже не обрадуются... а ведь победа была так близко...

    Не так уж мне и нужны эти бриллианты... но, с другой стороны, мы с девчонками сможем открыть собственное дело, они так хотят этого... да и все же, когда еще будет такой шанс?..»

    – Аня, зайди ко мне, – раздался голос Воронцова.

    Я распалась на миллионы частиц, превратилась в легкий воздух и теплым облаком влетела в его комнату. Усилием воли собрала себя обратно в нечто мыслящее и говорящее и села в кресло.

    Максима не было – уже хорошо, за последнее время у меня создалось такое впечатление, что он присутствует везде. Виктор стоял напротив меня и размышлял. Интересно, о чем? Наверное, его думы приблизительно выглядели так: то ли посадить ее на колени и поговорить с ней, как с женщиной, с которой можно прожить долгую и счастливую жизнь и умереть в один день... то ли не обольщаться и не доверять. Он, похоже, выбрал второе.

    – Ты где-то ходишь целый день... никак с тобой не поговорю.

    – Я с Максимом прогуливалась, помогала следствию.

    – Каким образом? – улыбнулся Виктор и сел за стол.

    – Делилась информацией, ничего-то у него не получается без моего активного участия.

    – Может, ты и мне захочешь что-нибудь рассказать? – каштановые глаза сверкнули.

    «Вот оно, дурное влияние Максима, наслушался его, теперь мне опять целый час выкручиваться... а хочется-то заниматься совсем другим...» Я нейтрально пожала плечами.

    – Ты ведь приехала сюда не случайно?..

    – Не случайно.

    – Ты скажешь мне, зачем?

    – Нет.

    – Почему?

    – Потому что в данном случае мне лучше промолчать.

    – Если бы я узнал правду, это бы меня расстроило?

    Я медлила с ответом.

    – Думаю, да, – ответила скрепя сердце.

    Виктор встал и подошел к окну.

    – Может быть, сейчас та минута, – сказал он, – когда нужно поверить друг другу.

    «Вот сейчас я ему скажу, вот сейчас я ему все скажу...»

    – Мне кажется, к тебе пришли гости, – вдруг произнес Воронцов.

    Я подскочила к окну – около забора стояли Солька и Альжбетка, и у обеих был весьма воинственный настрой.

    Альжбетка гневно постучала кулаком по воротам, Солька ритмично пинала их ногой.

    До чего же я люблю своих девчонок! И преграды-то им – не преграды. Только вот что их принесло сюда?..

    Воронцов открыл окно и громко спросил:

    – Какими судьбами, девочки?

    – Мы за Анькой пришли, отдавайте ее нам! – крикнула беременная учительница ботаники, помахивая в воздухе кулачком.

    Вот это да!

    – А вот не отдам, – ответил Воронцов и начал смеяться, – она мне самому нужна!

    Сердце запрыгало от радости. Немного отодвинув любимого в сторону, я просунула голову в распахнутое окно.

    – Что случилось?

    – Анька, не волнуйся! – заорала Альжбетка, ввинчивая каблуки в землю. – Мы тебя отобьем у них! Мы так просто не уйдем!

    – Я, пожалуй, спущусь, – сказала я Воронцову, направляясь к двери.

    – Позови их в дом, – улыбнулся он, – мне кажется, я по ним соскучился.

    Девчонки, увидев «узницу», возликовали. Солька повисла у меня на плече, а Альжбетка смахнула несуществующую слезу со щеки.

    – Это что за революция? – спросила я, вылезая из их цепких объятий. – Хотя, надо сказать, подготовились вы плохо, где лозунги, где транспаранты? Вот сразу видно, что нет у вас идейного лидера.

    – Так мы спасать тебя пришли, – выпалила Альжбетка, – вот не верила я раньше в то, что наши правоохранительные органы применяют силу, но теперь...

    – У тебя следы остались? – важно поинтересовалась Солька. – Мы будем свидетелями, все запротоколируем и подадим на них в суд. Мы на тебе еще кучу денег заработаем, вовек не расплатятся!

    Ничего не понимая, я потащила девчонок в свою комнату.

    – Следы от чего? – спросила я, преодолевая ступеньки.

    – От наручников, – хором ответили подруги.

    – От каких еще наручников?

    – Ну так ты же сказала, что Максим этот Сергеевич тебя к дереву приковал и выбивает из тебя показания, – объяснила Солька, рассматривая мои запястья.

    Отсутствие следов на моих руках ее явно расстроило.

    – Мы пришли тебя спасти! – гордо объявила Альжбетка.

    Мне было даже жалко признаваться в том, что это была шутка – такая замечательная забастовка пропадала зря.

    – Хочу вас разочаровать, девочки, – вздохнув, сказала я, – но силу никто не применял, это я слегка пошутила.

    – Не волнуйся, – в Солькином голосе появились жалостные нотки, – мы понимаем, что он тебя запугал. Не бойся, мы этого так просто не оставим!

    – Да! Пусть не думает, что раз у него есть красненькое удостоверение, то ему все можно! И на него управа найдется! – поддержала ее Альжбетка и добавила тише: – А какой он, когда приковывает наручниками?

    – Что за шум? – в комнату вошли Максим и Воронцов.

    – Да вот, явились меня спасать, – охотно ответила я, – я же не сирота какая-нибудь.

    – Ты в этом нуждаешься?

    – А не надо было приковывать меня наручниками к березе, – развела я руками.

    Воронцов с недоумением уставился на Максима.

    – Что? Я этого не делал!

    – А это вы теперь объясните им, – кивнув на девчонок, сказала я и, не сдержавшись, захохотала.

    Альжбетка с Солькой вопросительно посмотрели в мою сторону, а Воронцов, видно, поняв, что у него в гостях – филиал сумасшедшего дома, тяжело вздохнул, улыбнулся и сказал:

    – Значит, так, через полчаса приглашаю всех к столу, я очень рад, что вы, девочки, нас навестили.

Глава 33

Замаскированный допрос, и, кажется... я знаю, кто это...

    – Вы тут нашу Анну и не думайте обижать, – сказала Солька, накладывая на тарелку четвертую порцию салата, – мы ее в обиду не дадим.

    – Меня бы кто от нее спас, – улыбнулся в ответ Максим.

    – Анька – удивительный человек, – поддержала подругу Альжбетка, – другой такой просто нет.

    Манию величия я сдерживала с большим трудом, очень хотелось задрать нос кверху и потребовать, чтобы отныне ко мне обращались со словами «Ваше величество».

    – В этом уж я точно не сомневаюсь, – кивнул Максим, цепляя на вилку ломтик ветчины.

    – Не волнуйтесь, девочки, уверен, Ане у нас хорошо, – вмешался Воронцов.

    – Ага, – наконец-то и я влилась в разговор, – мне здесь просто чудесно.

    «Вот бы только Екатерину Петровну отправить в Москву вместе с Галиной Ивановной и Евгением Романовичем, еще бы Максим уехал с Юрием Семеновичем, и тогда мне бы тут было просто чудесно... наедине с Воронцовым».

    – А как вам здесь? Нравится отдыхать? – спросил Максим.

    Какой заботливый...

    – Нормально, вот только Анькина мама – не подарок, – пожаловалась Солька, – очень уж она своеобразная женщина.

    – Но у нее плохо со здоровьем, – пнув учительницу ботаники ногой под столом, добавила Альжбетка, – мы здесь, собственно, из-за этого.

    – Знаю, знаю, – засмеялся Максим. Никак он не хотел нам верить.

    – А вообще, здесь очень мало мужчин, поэтому лично я чувствую себя одиноко, – томно сказала Альжбетка. Выковыряла из салата кубики картошки и отодвинула их на край тарелки (такую калорийную пищу она никогда не уважала), – а вы тут не страдаете без общества женщин?

    – Очень страдаем, – заверил Максим.

    – Мне кажется, это надо как-то исправить.

    Давай, Альжбетка, загони его в угол!

    – Вот вы, Максим, что делаете сегодня ночью? – спросила она, делая контрольный выстрел глазами.

    – У меня накопилось очень много работы...

    – Так много работать нельзя, это я вам как учительница ботаники заявляю, – влезла в разговор Солька, – от этого у мужчин...

    Тут она смутилась – не каждый может свободно разглагольствовать о пестиках и тычинках.

    – Что у мужчин? – поинтересовался Воронцов, догадываясь, чем может закончиться эта фраза.

    – От этого у мужчин бывают проблемы, – полагая, что выкрутилась, гордо заявила Солька.

    – Проблемы с чем? – поддразнил Максим.

    – С пестиками, – пришла я на помощь подруге.

    Солька закашлялась, а Альжбетка с выражением глубокой заботы и искренности на лице стала колотить ее по спине.

    Максим почти ничего не ел. Наверное, полагал, что в данный момент он находится при исполнении служебных обязанностей и отвлекаться на ерунду не имеет права.

    – У вас тут хорошо, – повертевшись, сказала Альжбетка. – Уютно и комфортно.

    – Спасибо, – ответил Воронцов, – вы приходите почаще.

    – Раз вы разрешаете, то мы теперь каждый день приходить будем, – радостно заверила всех Солька, – у вас тут вообще вкусно кормят.

    В сто первый раз она внимательно изучила стол, явно раздумывая, что бы еще положить на тарелку. Увидев салат с кальмарами, счастливо улыбнулась и схватила ложку.

    – А что же вы не взяли с собой мужчин? – спросил Максим.

    Вот ведь землекоп неугомонный!

    – А зачем они нам? – жуя кусок колбасы, спросила Альжбетка.

    – Вы же подругу шли отбивать, разве мужская сила вам не понадобилась бы?

    Ах ты, вредный Максимка!

    – Да чтобы мы Аню сами не защитили?! – воскликнула Солька, демонстративно отодвигая тарелку. – Быть такого не может. Вы вообще в следующий раз хорошенько подумайте, прежде чем ее обижать!

    На этом, посчитав, что она уже достаточно повозмущалась и выплеснула нужную порцию гнева, она решительно придвинула тарелку к себе обратно. Молодец!

    – Да не обижал я ее, – заулыбался Максим.

    – Не волнуйтесь, девочки, у нас тут все мирно, – я с вызовом посмотрела в его глаза.

    – А как дела у Арсения Захаровича? – тут же задал вопрос милый следователь.

    – А вы почему интересуетесь? – подозрительно спросила Альжбетка, и теперь уже Солька пнула ее ногой.

    – Приятный человек, просто интересно, – ответил Максим, делая равнодушный вид.

    Не верьте ему, девочки, не верьте!

    – У него все хорошо, готовится к свадьбе, – ответила Солька.

    – Каким образом? – поинтересовался Виктор Иванович.

    – Так он много спит и ест, – пожала плечами Альжбетка, – потом-то не до этого будет.

    – Вас с ним Аня познакомила? – ненавязчиво поинтересовался Максим.

    Он посмотрел на меня слегка иронично – мы оба понимали, что происходит.

    Образовалась секундная пауза, девчонки явно были в замешательстве.

    – Извините, – вскочила Солька, – но меня сейчас вырвет!

    Она с грохотом отодвинула стул и пулей полетела в сторону туалета. Я еле сдержалась, чтобы не прыснуть со смеху. Вам, Максим Сергеевич, похоже, не переиграть моих соратниц.

    – Вы же знаете, – делая смущенное лицо, сказала я, – наша Ефросинья в положении, она готовится стать матерью.

    – Я столько над этим думаю, – откидывая челку со лба, пробормотала Альжбетка, – ну как же это могло произойти?

    – Наверное, – усмехнулась я, – таким же образом, как и у всех.

    – Не скажи, – мотнула она головой, – у учительниц ботаники это должно происходить как-то иначе.

    – Уверяю тебя, – засмеялась я, – все, как обычно.

    – Пожалуй, мне надо еще над этим подумать, – Альжбетка хмуро сдвинула брови и положила на тарелку кружочек помидорки.