Большие хлопоты Никольская Наталья
– Не могу, я за рулем, – ответила я. – Мне еще сегодня к Ольге ехать.
– У нее нет взаймы тридцатки? – тут же спросил меня Дрюня.
– Нет, – решительно ответила я. – А знаешь, кто у нее сегодня в гостях будет? Шулаков!
Дрюня учился в нашей школе, только на три класса старше. Тем не менее он хорошо знал Шулакова. Один раз они вместе даже подожгли директорский кабинет.
Был жуткий скандал. Дрюню вместе с Вовкой чуть не выперли из школы, но потом все как-то обошлось. Их дотянули до конца учебного года, а потом вежливо предложили убраться. Что они с удовольствием и сделали.
– Вовка? – сразу же спросил Дрюня. – Полина, слушай, возьми меня с собой?
– А ты-то там зачем нужен?
– Ну как! Друг все же. Я его сто лет не видел.
– Нет, не могу. Нечего тебе там делать. Я и сама засиживаться не собираюсь.
Дрюня снова поник.
В этот момент раздался телефонный звонок.
– Поля, ты не могла бы приехать? – послышался в трубке жалобный Ольгин голос.
– Я же сказала, что приеду!
– Поля, мне нужно прямо сейчас, иначе я умру!
Ольга любила утрировать, поэтому я не придала особого значения ее словам.
– Да приеду я, приеду.
– Поля, пожалуйста, поскорее! Что я тебе расскажу!
Ох, ну что там у нее еще случилось?
– Давай, говори, – сказала я досадливо, чтобы поскорее отделаться.
– Я не могу по телефону.
Я чертыхнулась и брякнула трубку на место. В конце концов, даже хорошо, что я сейчас уеду. А то сиди тут, смотри на Дрюню, который сладко пьет пиво и в ус не дует, и выслушивай, как ему тяжко живется.
– Подъем! – решительно сказала я. – Мне пора ехать.
– Что – уже? – расстроился Дрюня. – Ну вот, так хорошо начали…
– Давай, давай, вытряхивайся, – подталкивала я его в спину.
Дрюня посопротивлялся немного, но я вышла вместе с ним и тщательно заперла дверь.
– Довези меня до Набережной! – сразу же попросил Дрюня.
– Зачем тебе?
– К Сережке поеду, к другу.
– Извини, брат, – ответила я, – но мне в другую сторону.
Дрюня повздыхал-повздыхал и отправился на своих двоих в садик за углом, надеясь найти там компанию. Я поехала к Ольге.
Ольга открыла сразу. Вид у нее был совершенно разбитый.
– Ну что случилось? – спросила я.
Ольга только махнула рукой и сказала:
– Проходи в кухню. Потом расскажу. Я сейчас даже говорить не могу.
Я прошла в кухню. То, что я там увидела, повергло меня в легкий шок. Стол был завален картофельными очистками, шелухой от лука и прочими отходами. Кроме того, он был щедро полит чем-то липким. И это что-то было пролито также и на полу.
Я прошла к столу, осторожно ступая, чтобы не приклеиться к полу. В центре стола стояла большая алюминиевая кастрюля, в которой плавала какая-то непонятная, желтоватого цвета, субстанция с комками. Из нее торчала мялка. Рядом притулилась трехсотграммовая бутылочка из-под водки.
– Это что, праздничный ужин? – спросила я у подошедшей Ольге.
– Ох, Поля, мне так плохо! – тотчас же ответила сестра. – Понимаешь, я хотела приготовить все сама, поставила на огонь картошку для салата, а она переварилась. И я решила сделать из нее пюре, чтобы не пропадало.
– Кто же делает пюре из картошки в мундире? – удивилась я.
– А что мне оставалось делать? – проныла Ольга. – Но почему-то у меня ничего не получилось.
– Ты, наверное, сразу все молоко туда вбухала? – полюбопытствовала я.
– Ну да!
– Эх ты! Тебе двадцать девять лет, а ты до сих пор пюре готовить не умеешь! Давай, иди отсюда, я сама все приготовлю.
Через десять минут я отмыла кухню и приступила непосредственно к кулинарии.
– Ольга, а почему ты салат не доделала? – крикнула я, увидев миску с натертой морковью.
– А у меня нет выжималки для чеснока, потерялась куда-то, – откликнулась Ольга.
– И что теперь?
– Ну а как же без нее чеснок измельчить?
– А что, на терке нельзя натереть? – удивилась я.
После этих слов очень удивилась Ольга.
– Ой, а ведь и правда! – воскликнула она. – И как ты могла это сообразить, Поля?
– Да уж, очень трудно было догадаться, – пробурчала я, двумя пальцами подцепляя из раковины заляпанную терку.
Через час были готовы три салата, пюре с курицей и горячие бутерброды. В духовке допекался кекс.
– Полина, ты просто волшебница! – всплеснула руками пришедшая на запах Ольга.
Я уже не сердилась на нее. Процесс приготовления пищи всегда благотворно на меня влиял и поднимал настроение.
– Все, я поехала, – сообщила я.
– Ты что? – удивилась Ольга. – Дождись хотя бы Володю. Он так хотел тебя увидеть!
– Чего это он вдруг? – удивилась я. Шулаков никогда не питал к мне теплых чувств. Может, из-за того, что я не раз квасила ему нос?
– И потом, я тебе не рассказала самого главного! – добавила Ольга. – Думаешь, почему я вся на нервах?
– Шулаков сделал тебе предложение? – мрачно спросила я.
– Нет, что ты, – немного грустно ответила Ольга. – Ты даже не представляешь! Екатерину Павловну убили!
Я напрягла память, пытаясь выяснить, кто такая Екатерина Павловна, но что-то никак не вспоминалось.
– Да? – переспросила я. – А кто это?
– Ну как же! – удивилась Ольга. – Мать Лариски Черногоровой, одноклассницы нашей!
– Ах, вон что! Это тебе Шулаков сказал?
– Нет, я сама узнала. Ужас, правда?
– Правда, – ответила я, хотя Екатерина Павловна никогда не была моей близкой знакомой, и, честно признаться, меня не так уж расстроила ее смерть. Жалко, конечно, но не до истерики.
– Она вроде гаданием занималась? – припомнила я рассказы Ираиды Сергеевны.
– Да, – ответила Ольга.
– Послушай, а что ты там делала? – сощурившись, спросила я подозрительно.
– Я… – Ольга замялась. – Я привозила ей деньги.
– За что?
– Ну… взаймы брала, – Ольга явно почувствовала, что сейчас получит по голове, и начала злиться.
– Ты ходила к ней гадать? – резко спросила я.
Ольга виновато мотнула головой и тут же вскинула ее:
– Это мое дело! – звонко ответила она.
– Конечно, – усмехнулась я, – а дома жрать нечего. Сколько она с тебя взяла?
Когда Ольга назвала сумму, я ахнула про себя и подумала, как правильно сделал тот, кто прикончил гадалку.
– И жить тебе теперь не на что? – продолжала я развивать свою мысль.
– Ну не совсем. Я же ей не отдала оставшиеся. И потом, Екатерина Павловна обещала мне в ближайшем будущем получение наследства.
Я фыркнула так громко, что Ольга аж отскочила. И сразу же разозлилась еще больше.
– Вот ты все время иронизируешь, а между тем многие говорят, что все сбывается! – с досадой сказала она.
– Просто ты сама понимаешь, что сделала глупость, но не хочешь в этом признаться. У тебя совсем денег нет, ты ничего не предпринимаешь, а вместо этого занимаешься какой-то херью!
Ольга насупилась и умолкла. Я посмотрела на часы.
– Что-то Володя не идет, – перехватив мой взгляд, сказала Ольга.
– Наверно, другую нашел, – съязвила я. Ольга начала закипать.
Я посидела еще с полчасика. Жрать уже хотелось неимоверно, особенно видя перед собой тарелки со вкусными вещами. А подлый Шулаков за это время так и не появился.
– Наверное, у него дела, – неуверенно сказала Ольга. Я ничего не ответила.
Через час мне все это надоело, я встала и заявила, что еду домой. У меня завтра с утра работа в спорткомплексе.
Ольга совсем скисла, но удерживать меня не стала. Наверное, она подумала, что сейчас достанет припрятанную где-нибудь в шкафчике бутылку вермута и спокойненько утешится им в одиночестве.
Я уже обувала туфли, когда раздался телефонный звонок. Ольга побежала брать трубку.
– Да. Что? – слышались отрывочные реплики из комнаты. – Прямо сейчас?
Потом Ольга вышла в коридор. Я стояла уже обутая и ждала, когда она освободится, только чтобы попрощаться. Но что-то в Ольгином лице меня остановило.
– Что случилось? – сразу спросила я.
– Полина… – Ольга тупо смотрела мимо меня. – Володю убили…
– Что? – у меня глаза на лоб полезли. – Кто тебе сказал?
– Сейчас позвонили из милиции.
– Но почему именно тебе? – я еще надеялась, что все это просто дурацкая шутка, идиотский розыгрыш Шулакова, на которые в детстве он был большой мастак.
– У него нашли мой телефон. Я ему сама записала вчера на всякий случай. Вот они мне и позвонили. Сообщили, что нашли труп мужчины. Без документов. По приметам это Володя. Сказали, что нужно будет опознать… тело, – выговорив последнее слово, Ольга не выдержала и разрыдалась. Я кинулась в кухню за валерьянкой.
Действительно, одно дело – смерть гадалки, пусть даже мамы твоей одноклассницы, но все равно человека постороннего, а другое дело – того, с кем ты проучилась столько лет. К тому же ждала сегодня вечером. И потом, два трупа за день – это явный перебор.
Я накапала в ложку успокоительного и поспешила к Ольге, которая сидела прямо в коридоре на пыльном коврике, обхватив голову руками.
– На-ка вот, выпей, – протянула я ей ложку с валерьянкой.
Ольга послушно выпила лекарство, после чего встала и направилась в спальню. Там она что-то долго возилась. Когда я вошла, то увидела, как моя сестра сидит на полу перед шкафом и маленькими глоточками тянет вермут прямо из бутылки.
Я молча выхватила у нее бутылку. Потом рявкнула:
– Хватит! Возьми себя в руки! В конце концов, не твоего мужа убили! И нечего сидеть нюнить, спиваясь потихоньку! Надо на опознание ехать. А это знаешь, какая штука? Вдруг у него лицо все изуродовано? Ты должна быть готова.
– Вот я и пытаюсь подготовиться, – прошептала Ольга. – Я боюсь…
Мне стало ее жалко. Я присела рядом на корточки, подхватила Ольгу под мышки и стала поднимать.
– Ну вставай, вставай. Ничего такого уж страшного. Я поеду с тобой, хочешь?
Ольга кивнула. Потом прошла в ванную, умылась и стала собираться.
Мы вышли на улицу. Ольга крепко вцепилась в мою руку, мне даже больно стало. Всю дорогу Ольга тряслась и бормотала про себя какие-то страсти. В конце концов я не выдержала:
– Перестань трястись! – строго сказала я ей. – Фу! А разит-то как от тебя!
Я притормозила у ларька, вышла и купила Ольге мятный «Орбит», самый сильный.
– На, зажуй! А то еще тебя на пятнадцать суток заберут.
Ольга послушно сунула жвачку в рот и методично принялась пережевывать.
В отделении милиции мы прошли в кабинет номер пять, как и было велено. Перед нами предстал старшина милиции Капитонов, который должен был сопровождать нас в морг.
Услышав это слово, Ольга побледнела. Потом беспомощно поглядела на меня. Я успокаивающе похлопала ее по плечу.
– А вы сестра? – спросил меня старшина Капитонов.
– Да, я сестра Ольги Андреевны, – подтвердила я. – И также могу помочь опознать труп, поскольку была знакома с Шулаковым. С убитым, то есть.
Мы вышли на улицу и сели в милицейскую машину. В морге нас провели в какую-то мрачную комнату. Мы остановились перед каталкой, на которой лежал чей-то труп, накрытый простыней. Патологоанатом подошел к нему, сдернул простыню.
Я увидела Шулакова. Он был почти как живой. Только на лице застыло выражение ненависти. На виске виднелась большая гематома. Ольга покачнулась и схватила меня за руку. Она была белее простыни, которой был накрыт труп. Я увидела, что сестру сейчас стошнит.
– Ну что, это он? – спросил Капитонов. – Вы его знаете?
Ольга молчала, только мотала головой и тихо стонала.
– Да, да! – ответила я. – Выведите ее поскорее отсюда, ей же плохо!
Капитонов взял Ольгу за руку и повел к выходу. Я за ними. На улице Ольга немного отдышалась, и на ее щеках даже стал появляться слабый румянец.
– Садитесь в машину, – предложил Капитонов, – до отделения довезем. Вы ведь там свою машину оставили?
– Нет, спасибо, – ответила Ольга, обмахиваясь рукой. – Мы лучше пешком.
– Ну как хотите. Давайте тогда я запишу сразу фамилию-имя-отчество убитого.
– Шулаков Владимир… Владимир… – я посмотрела на Ольгу. – Оля, как отчество Шулакова, не помнишь?
– С… Сергеевич, – еле слышно прошептала Ольга. – Семидесятого года рождения.
– Где проживает?
– Он вообще-то на севере жил последнее время, – сглотнув слюну, сообщила Ольга. – А здесь живут его родители. На Чапаева… Номер дома я не помню…
– Ладно, мы это выясним, – успокоил нас Капитонов. – Вы только подпишитесь под показаниями. А вы, – повернулся он ко мне, – подтверждаете показания сестры?
– Да, да, подтверждаю! – торопливо ответила я.
Капитонов записал показания и дал нам расписаться. После этого я взяла Ольгу под руку и мы отправились за моей машиной.
– Какой ужас, Поля, – повторяла всю дорогу Ольга. – Какой ужас!
Я успокаивала ее как могла. Хорошо еще, что нас ни в чем не заподозрили, а то запросто могли! Наконец, мы добрели до моей машины, я отвезла Ольгу домой и осталась у нее ночевать.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ЭКСТРАСЕКСУАЛЬНАЯ
(ОЛЬГА)
На следующий день прилетела из Москвы получившая страшную телеграмму Лариска Черногорова, дочка Екатерины Павловны. Она сразу позвонила мне и попросила прийти помочь.
Мы поехали вместе с Полиной. Про Шулакова Полина ничего не говорила, видимо, не хотела мне напоминать. Но у меня и так из головы не шла эта история. Немного придя в себя дома, я сообразила, что даже не спросила, где его нашли. И когда будут похороны.
– Полина, – обратилась я к сестре, – как ты думаешь, мне нужно пойти на похороны Володи?
– Это еще зачем? – удивленно уставилась на меня Полина.
– Ну… все-таки…
– Оля, тебе что, переживаний мало? – мягко спросила сестра. – Он же для тебя, в сущности, посторонний человек. Как на тебя посмотрят? Выбрось эти мысли из головы! Его все равно не вернешь.
Я понимала, что Полина говорит все это только для того, чтобы успокоить меня, что она меня просто отговаривает, но я была ей за это благодарна. Честно говоря, мне совсем не хотелось идти на похороны Володи Шулакова: я боялась, что могу потерять сознание.
Успокоив свою совесть Полиниными аргументами, я решила больше не возвращаться к этой теме.
Дверь в квартиру Екатерины Павловны была не заперта. Заплаканная Лариска в черном сидела за столом и курила.
– Здравствуйте, девочки, – поприветствовала она нас, когда мы нерешительно остановились на пороге. – Садитесь. Вы уж извините, что сижу. Такое горе! – и она зарыдала навзрыд, уронив голову на руки.
Мы топтались рядом, не зная, что сделать или сказать. Чем можно утешить в такой ситуации? Да ничем!
Выплакавшись, Лариска подняла голову и посмотрела на нас.
– Девочки… Поля… У меня к вам вопрос. Вы же бывали у мамы в последнее время?
– Я, знаешь, не была, – смущенно ответила Полина.
– Я была, – выступила я вперед. – Вчера была. И позавчера. Гадать приходила. А вчера я принесла ей остаток денег, которые была должна. Кстати, вот, возьми, – я достала из сумки сто рублей.
Лариска махнула рукой.
– Мне бы очень хотелось знать, кто приходил к маме в последнее время? Кто у нее бывал часто?
– А зачем тебе? – спросила Полина.
– Понимаете, пропала одна очень ценная вещь. Перстень, – шепотом сказала Лариска, закуривая новую сигарету. – Безумно дорогой. Восемь бриллиантов по краям и один огромный в центре. От бабушки достался в наследство. У нас кто-то из предков женился на цыганке. Прапрадед, кажется. Это был перстень той цыганки. Он переходил к старшей женщине в роду. Мама считала, что именно кровь этой цыганки сказалась в ней, и она обладала способностью к гаданию, – Лариска грустно улыбнулась. – Перстень мама почти никогда не надевала. И хранила в таком месте, о котором практически никто не знал. Только очень близкие люди. Ясно, что маму убили из-за него. Я просто уверена в этом. И теперь хочу выяснить, кто. Но у меня совершенно нет времени. Мне сразу после похорон нужно улетать. И… дело даже не в перстне! Мне просто нужно узнать, кто это сделал. Кто убил маму?
– Но милиция же будет заниматься этим делом, – сказала я.
Лариска снова махнула рукой.
– Что милиция! Милиции я не верю! Они могут просто присвоить мой перстень. Я вот о чем хотела вас, девочки, попросить… У меня больше никого в Тарасове нет. Отец давным-давно нас бросил. Друзей и подруг у меня практически не осталось. Все поразъезжались. Только ты, Оля. И ты, Поля. Вам я доверяю. И сейчас смогла убедиться в вашей честности, когда ты хотела вернуть мне деньги, которые могла и не отдавать, – Лариска повернулась ко мне. – Поэтому я хотела бы попросить вас помочь мне найти убийцу мамы.
– Нас? – изумилась Полина. – Но почему именно нас? Мы что, следователи? Как мы сможем это сделать?
– Насколько я знаю, у тебя муж следователь, – посмотрела Лариска на Полину. – И потом… я вас прошу это сделать не за спасибо. В общем, так. Найдете убийцу матери – перстень можете оставить себе. Это будет моя благодарность.
– Ты что, с ума сошла, Лорка? – вытаращила я глаза. – Дорогущий перстень с бриллиантами – нам?
– Мне он не нужен, – ответила Лариска. – У меня сейчас достаточно денег. Я же развелась с мужем. Квартира мне осталась и машина. Работа у меня сейчас хорошая, так что все нормально.
– А сам муж где? – спросила Полина.
– Он в Тарасов перебрался, к родителям поближе.
– Но ты могла бы его просто хранить, – сказала я, имея в виду перстень. – Как память. Раз это фамильная драгоценность.
– В том-то все и дело, что хранить его не рекомендуется. Понимаете, с ним связана какая-то кровавая история. И будто бы теперь на этом перстне лежит проклятье. Каждого, кто будет его владельцем, ждет смерть! – я вздрогнула при этих Ларискиных словах и поежилась.
– И ты решила подвинтить его нам! – саркастически сказала невоспитанная Полина, насмешливо посмотрев Лариске в глаза.
Лариска достойно выдержала этот взгляд. И сказала:
– Не подвинтить. Просто как честный человек я решила вас предупредить. Но вам совсем необязательно держать это кольцо у себя. Вы можете его продать и получить очень приличные деньги. А остальное – не ваша забота.
– Честно говоря, не верю я во все эти проклятия, – заявила Полина. – Чушь все это собачья!
– Не знаю, не знаю, – покачала головой Лариска. – Но бабушка рассказывала, что и на самом деле много всяких страстей связано с этим перстнем. Саму цыганку якобы зарезал влюбленный в нее цыган из табора, откуда она сбежала с прапрадедом. Прабабка наша вообще попала на каторгу и там умерла. А бабку убило молнией, и как раз на ней был этот перстень, представляете? А теперь вот мама.
Полина скептически покачала головой.
– Значит, ты не боишься? И поможешь мне? – спросила Лариска.
– Этого я не говорила, – задумчиво сказала Полина. – Такие вопросы не решают с бухты-барахты. Нужно все обдумать. С поминками мы тебе, конечно, поможем.
– Ох, я была бы вам так благодарна! – сказала Лариска. – Я же говорю, у меня здесь больше никого нет. Похороны завтра, а послезавтра рано утром я улетаю. К этому времени мне бы хотелось получить ваш ответ.
– Договорились! – ответила Полина. – Давай, что тебе помогать?
– Да сегодня ничего особенного, завтра нужно. Вы на похороны-то придете?
– Конечно, – с готовностью ответила я.
– Ну, мы пойдем, – произнесла Полина, вставая. – До завтра.
– Так вы подумайте все же, девочки, ладно? – говорила Лариска, провожая нас до двери.
– Обязательно, – заверила ее Полина, выходя на лестницу.
– Нужно помочь человеку, правда, Поль? – спросила я, выбегая за сестрой на улицу.
– Помочь, помочь! Как помочь? – пожала плечами Полина. – Или ты школу милиции окончила?
– Это совсем не важно! – убежденно ответила я. – Можно закончить школу милиции и все равно не уметь распутывать такие дела. Для этого талант нужен.
– А у тебя он, безусловно, есть, – усмехнулась Полина.
– Не знаю, но кое-что нам с тобой расследовать удавалось, если ты помнишь!
Полина наверняка помнила, потому что задумчиво посмотрела на меня.
– Ладно, решим, – сказала она. – Поехали к тебе, там все обсудим. Кстати, детей ты, конечно, опять не забираешь?
Я кивнула. Полина только вздохнула.
– Нам необходимо выяснить круг знакомых этой дамы, – расхаживая по моему ковру взад-вперед, рассуждала Полина. – Раз Лариска сказала, что о перстне знали только близкие, значит, убить ее должен был человек, который часто там бывал. Кто? – она в упор посмотрела на меня.
– Не знаю, я там редко бывала, – испугалась я.
– Да я не об этом! – скривилась Полина. – Совсем ты рехнулась, что ли? Нужно узнать, кто к ней постоянно шлялся? И еще с Ираидой Сергеевной нужно побеседовать. Может, она что знает?
– Что, прямо сейчас поедем к Ираиде Сергеевне? – спросила я и поежилась. К маме ездить мы были не любительницы.
– Ага, щас! Сама придет, – ответила Полина.
– Ко мне? – ужаснулась я.
– На похороны, – снисходительно ответила Полина. – Я надеюсь, что она придет проводить свою подругу в последний путь?
– Я тоже надеюсь, – сказала я. – Так мы беремся за это?
– Там разберемся, – сказала Полина. – Еще полтора дня есть.