Беседы у камина Рузвельт Франклин
Разумеется, если говорить серьезно, всем нам нужно, чтобы правительство установило такие «правила игры» для сельских хозяев, промышленников и рабочих, при которых достигалось бы сбалансированное товарное изобилие без разорительных излишков.
Этой зимой мы намерены найти способ не допустить в будущем падения цен до такого катастрофического уровня, когда хлопок продается по четыре с половиной цента, кукуруза – по девять, а пшеница – по тридцать центов. С этой целью фермеры хотят общими усилиями разработать долгосрочную программу стабилизации цен, которая была бы действенной и в урожайные, и в неурожайные годы. Фермеры убеждены, что такую программу можно осуществить, не создавая дефицита национального бюджета.
Когда мы найдем способ сделать так, чтобы цены на сельскохозяйственную продукцию не зависели от колебаний в урожае, – а он в разные годы бывает и слишком большим и слишком скудным, – мы сможем обеспечить и устойчивое продовольственное снабжение страны. Мы должны добиться, чтобы в продаже всегда было достаточно продуктов питания по доступным для широкого потребителя ценам. Ради потребителей-горожан мы обязаны найти способ помочь фермерам сохранить урожай изобильных лет для потребления в годы недорода.
Политика землепользования – дело другое. Я только что побывал во многих местах, где правительство страны ведет работы, направленные на борьбу с эрозией почвы, на охрану лесов, предотвращение наводнений и производство дополнительной электроэнергии для общего пользования. Осуществляется ирригация тысяч акров потенциально плодородной, но безводной земли. С появлением воды эта земля сможет хорошо обеспечить фермеров, которые обоснуются на ней, переселившись из менее благоприятных районов.
Я видел голые, выжженные холмы там, где еще недавно росли могучие леса. Сейчас в этих местах производятся новые посадки – не только для борьбы с эрозией почвы, но и чтобы в будущем получать древесину.
Я видел, как молодые люди из Гражданского корпуса охраны природных ресурсов и рабочие, занятые в проектах общественных работ, строили защитные дамбы, небольшие пруды и террасы, чтобы поднять уровень грунтовых вод и обезопасить фермы и деревни. Я видел, как усмиряют бурные и мутные воды Миссури – реки, которая смывает верхний плодородный слой почвы во многих наших штатах. Я видел новые каналы, по которым груженые баржи плывут там, где не пролегают естественные водные пути.
Позвольте мне на двух простых примерах показать, почему подобные правительственные проекты имеют не только местное значение, но важны для всей страны.
В штате Айдахо, в долине Бойсе, я побывал в районе, где в результате ирригационных работ достигнуто такое плодородие земли, что теперь фермерская семья может довольно хорошо обеспечить себя на участке всего в сорок акров. Многие семьи, которые сегодня обрели достаток в этой долине, прежде жили за тысячу миль оттуда. Они переселились из пояса засушливых земель, который тянется по срединной части страны – от канадской границы до самого Техаса, захватывая значительную часть территории десяти штатов. Таким образом, ирригационные работы в этом районе западного Айдахо приобретают общенациональное значение. Благодаря им фермеры, готовые на переезд, получают шанс изменить жизнь к лучшему. И мы планируем год за годом создавать условия для сельского хозяйства в новых и новых местах, подобных долине Бойсе, чтобы дать такой же шанс еще тысячам семей, мечтающих о зеленых пастбищах.
Другой пример касается плотины в Гранд-Кули, штат Вашингтон. Главный инженер строительства говорил мне, что почти половину всех затрат на плотину составляет стоимость материалов, произведенных к востоку от реки Миссисипи, то есть этот проект дал работу, а следовательно, и заработную плату тысячам промышленных рабочих в восточной части нашей страны – за две тысячи километров от самой плотины.
Все эти работы, конечно, нуждаются в перспективном планировании, более эффективном с точки зрения бизнеса. Поэтому я рекомендовал последней сессии Конгресса учредить систему планирования по семи регионам. Эта система предполагает, что местное население и местные власти будут выступать инициаторами и координаторами предложений по работам, которые требуется осуществить в том или ином регионе, а за Конгрессом, безусловно, остается окончательный отбор проектов в пределах утвержденного бюджета.
Для того чтобы проводить в жизнь современные, достойные двадцатого века программы, мы должны создать современный механизм исполнительной власти. Я признаю, что демократическая власть действует не так быстро, как может действовать диктатура. Думаю, такая «медлительность» демократии не только неизбежна, но и оправданна. Однако я отказываюсь верить, что действия исполнительной власти в условиях демократии обречены быть настолько медленными, чтобы представлять опасность для общества.
В течение многих лет мы имели такую федеральную исполнительную и административную власть, которая напоминала пестрое «лоскутное одеяло»: обязанности разных органов дублировались, а их полномочия противоречили друг другу. Реорганизация огромного правительственного механизма, которую я предложил Конгрессу прошлой зимой, не противоречит принципам демократии, как это утверждают некоторые. Эта реорганизация только поможет демократии работать более эффективно.
В ходе недавней поездки многие люди рассказывали мне, что уделом миллионов работающих мужчин, женщин и детей все еще остаются недостаточная заработная плата и непомерно длинный рабочий день.
Американская промышленность искала и продолжает искать новые рынки сбыта за рубежом. Вместо этого она могла бы в самой Америке создать такой большой и устойчивый рынок, какого у нее еще не бывало. Чтобы расширить зарубежные рынки, необходимо снизить торговые барьеры между странами, однако у нашей промышленности есть возможность быстро уничтожить «торговый барьер» здесь, у себя дома. Для этого не требуется заключать никаких международных договоров. Повышение заработной платы рабочих на несколько долларов в неделю, более разумное распределение рабочих мест и сокращение рабочего дня могут почти в одночасье превратить самых низкооплачиваемых рабочих в реальных покупателей промышленной и сельскохозяйственной продукции на миллиарды долларов. Такое увеличение объема реализации должно привести к столь большому снижению издержек производства, что даже значительный рост затрат на оплату труда производители смогут покрыть без повышения розничных цен.
Я твердо убежден в том, что всякий труд должен получать справедливое вознаграждение. Однако в настоящий момент я более всего озабочен тем, чтобы повысить доходы самых низкооплачиваемых рабочих. Они составляют самый многочисленный отряд наших потребителей, но сегодня зарабатывают недостаточно и не могут поддерживать достойный уровень жизни, покупать еду, одежду и другие предметы потребления в таком количестве, чтобы обеспечить полную производственную нагрузку нашим фабрикам и фермам.
Я думаю, что дальновидные предприниматели уже поняли эту политику и одобряют ее. Они согласны с тем, что, если будут сохраняться несправедливые условия оплаты труда и продолжительности рабочего дня для какой-то одной группы населения, это не даст долговременных выгод ни другим группам, ни обществу в целом.
Большинство предпринимателей – как крупных, так и мелких, – знают, что правительство отнюдь не хочет вытеснить их из бизнеса или лишить возможности получать справедливый доход. Вопреки ложным страхам, которые пытается посеять корыстное меньшинство, стремящееся вновь прибрать к рукам всю Америку, предприниматели понимают, что правительство, напротив, старается как никогда упрочить институт собственности. Собственность упрочится в том случае, если каждая семья будет иметь реальный шанс получить свою долю в совокупном богатстве страны.
Если собственности, доходам большинства и угрожает опасность, то она исходит не от политики правительства в отношении бизнеса, а от ограничений, налагаемых на бизнес частными монополиями и финансовыми олигархиями. Каждый предприниматель знает, что высокая стоимость жизни – большое препятствие для бизнеса и что процветание предприятий в значительной степени определяется политикой низких цен, которая стимулирует самое широкое потребление. Как сказал недавно один из ведущих экономистов страны, «перспективы дальнейшего возрождения бизнеса в Соединенных Штатах гораздо больше зависят от политики самого бизнеса, от политики в области цен, чем от всего, что делается – или не делается – в Вашингтоне».
Наша система свободной конкуренции в действительности, конечно, не является таковой в полной мере. Это известно всякому, кто покупает промышленные товары в больших количествах: будь то правительство или частное предприятие. У нас, правда, есть антитрестовские законы, но они оказались недостаточно действенными, и многие монополии продолжают расти. Даже если антитрестовские законы достаточно хорошо «работали» вначале, их интерпретация судами, а также трудная и затяжная юридическая процедура решения соответствующих дел к настоящему времени значительно ограничили их эффективность.
Мы уже изучаем возможности усиления антитрестовского законодательства. Законный и справедливый бизнес во всей стране от этого не только не будет ущемлен, но, напротив, выиграет, освободившись от ограничений.
Важные вопросы, которых я здесь кратко коснулся, в совокупности составляют программу на ближайшее будущее. Я уверен, вы понимаете, что для решения этих вопросов необходимо принять новые законы.
Планируя создать условия для неуклонного повышения жизненного уровня граждан Соединенных Штатов, мы отдаем себе отчет в том, что успех наших планов может самым серьезным образом зависеть от развития событий в мире.
Стараясь возродить мировую торговлю, которая является важным фактором благосостояния нашей страны, мы заключили ряд торговых соглашений.[52] Однако мы понимаем, что если другие страны будут ввергнуты в хаос войны, всякая международная торговля прекратится.
Мы также не можем оставаться равнодушными, когда по всему миру разрушаются ценности цивилизации. Мы хотим мира, он нужен не только нам, современникам, но и нашим детям. Ради них, наших детей, мы должны поддержать непрерывное развитие мировой цивилизации, чтобы достижения народов всего мира и впредь оказывали благотворное стимулирующее воздействие на нашу американскую цивилизацию.
Я хочу, чтобы наша великая демократия проявила мудрость и осознала простую истину: чтобы самим избежать войны, мы не должны оставаться безучастными к нарушениям мира в других странах. В международных отношениях, где господствуют взаимные подозрения, для достижения мира нужно предпринимать решительные усилия.
Мы объявили о своем намерении принять участие в конференции сторон, подписавших в 1922 году Вашингтонский договор, одним из инициаторов которого были Соединенные Штаты. Цель конференции – путем соглашения урегулировать ситуацию, сложившуюся в Китае. Вырабатывать соглашение мы намерены во взаимодействии с другими сторонами договора, включая Китай и Японию.[53] На этом примере мы хотим показать, каким путем нужно двигаться к установлению мира во всем мире.
Развитие общества и рост благосостояния людей зависят от того, насколько каждый человек в отношениях с другими соблюдает основополагающие требования порядочности. Так же точно и мир во всем мире зависит от «порядочности» стран в отношениях между собой. Я надеюсь, в конечном итоге, каждая страна поймет, что нарушение этих правил поведения наносит ущерб благополучию всех стран.
Позволю себе напомнить, что с 1913 по 1921 год я лично имел довольно близкое отношение к международным делам.[54] В те годы я много узнал не только о том, что нужно делать в мировой политике, но и чего не нужно делать.
Американский народ, обладающий здравым смыслом и умом, согласится с моим утверждением о том, что «Америка ненавидит войну. Америка надеется на мир. Поэтому Америка активно участвует в поисках мира».
Перепись безработных
Ликвидация безработицы – одна из главных целей «Нового курса». Почти в каждой беседе Рузвельт касался этой проблемы. Речь шла о сферах промышленного и сельскохозяйственного производства.
В официальных речах и сообщениях печати фигурировали различные цифры, которые значительно разнились. Так, в 1935 г. они колебались от 9 млн 90 тыс. до 16 млн 650 тыс. В 1936 г. – от 7 млн 380 тыс. до 14 млн 750 тыс.
Конгресс принял решение о проведении в 1938 году переписи безработных.
18 января 1938 г. были опубликованы полученные результаты: 7 822 912 полностью или частично безработных. Контрольные проверки показали, что к официальной цифре следует добавить 3 047 080 человек.
Это, видимо, было связано с экономическим спадом, который охватил страну в конце 1937 – начале 1938 г.
14 ноября 1937 года
Сегодня я обращаюсь к американскому народу с просьбой помочь в проведении мероприятия, которое важно для вас и для вашего правительства.
Это мероприятие – только этап, но существенный в решении общей задачи: обеспечить работой тех, кто хочет трудиться и не по своей вине пребывает в праздности; дать полную занятость тем, кто работает лишь частично; выяснить потребности рабочих и промышленности, чтобы заложить основы для более эффективного долгосрочного плана борьбы с безработицей, чем тот, которым мы располагаем сегодня.
Для такой богатой природными возможностями страны, как наша, вынужденная праздность, тем более, когда она охватывает значительную часть населения, – это парадокс, бросающий вызов человеческому разуму. Безработица – одна из самых мучительных проблем, омрачающих жизнь человечества в наше время. Она возникла с наступлением индустриальной эры и с тех пор в той или иной степени всегда стояла на повестке дня. По мере развития бизнеса и промышленности, становилась все серьезнее, а депрессия усугубила ее. Ныне безработица вынуждает затрачивать миллиарды долларов на пособия и общественные работы. В результате возросло налоговое бремя для всего народа, и нам пока не удалось сбалансировать бюджет. Проблема стоит не только перед федеральным правительством. Властям штатов и местным органам управления также все труднее нести груз расходов в связи с безработицей.
Проблема безработицы существует не только у нас, но и во всех других развитых странах. Кое-где для борьбы с ней разворачивают гигантские программы производства вооружений. Однако мы, американцы, не хотим идти по этому пути. Наша нация решила проводить политику помощи безработным. Мы хотим, чтобы ни один человек не голодал из-за отсутствия работы. Такой курс мы проводим и в настоящее время. Однако ситуация требует не только временных мер, но и принципиального, долговременного решения.
Пособия безработным, конечно, не являются таким принципиальным решением. Суть дела заключается в том, чтобы всем, кто хочет работать, найти подходящие рабочие места в промышленности и сельском хозяйстве. Для этого требуется планирование и объединенные усилия, направленные на то, чтобы все неиспользованные трудовые ресурсы вобрала в себя частная промышленность. Для планирования нужны фактические данные, которыми мы в настоящее время не располагаем.
Предметом планирования должны быть не только трудовые ресурсы, но и рабочие места в промышленности, поскольку мы ставим цель избавиться от «пиков» и «провалов» занятости. Мы стараемся помочь промышленникам ввести планирование, чтобы покончить с таким положением, когда в один год производится больше товаров, чем люди могут или желают купить, а в следующий производство резко сокращается, и сотни тысяч людей оказываются за воротами предприятий.
Это трудная проблема, и ее решение может потребовать больших усилий на протяжении многих лет. А пока мы нуждаемся в более полных фактических данных.
В последние годы публиковались различные приблизительные сведения о числе безработных в Соединенных Штатах. Хотя в ряде случаев эти сведения представляли определенную ценность, поскольку давали хотя бы какое-то представление о масштабах безработицы, они не обеспечивали нас достаточно надежной фактической основой, на которой можно было бы строить всеобъемлющую программу восстановления занятости. Поэтому на следующей неделе мы предпримем усилия, чтобы получить точные фактические данные. Мы собираемся провести общенациональную перепись всех полностью или частично безработных. Причем проводить перепись мы намерены подлинно демократическим способом, как принято в Америке.
Перепись будет совершенно добровольной. Мы как нация собираемся, так сказать, посмотреть в зеркало, чтобы не только увидеть правдивую общую картину безработицы в стране, но и собрать подробные данные, которые позволят строить разумные планы на будущее.
Подобный замысел добровольной переписи может принести успех только в той стране, где люди осознают свои интересы и хорошо понимают свой гражданский долг. Я уверен, что в Америке это крупное начинание будет успешным. Предпринимаются все усилия, чтобы наши граждане поняли и в полной мере оценили его значение. Я не сомневаюсь, что вы окажете проведению переписи свою деятельную поддержку. Ведь до сих пор вы неизменно поддерживали общие усилия, направленные на улучшение положения страны, усилия, в которых наш народ проявляет способность к самоуправлению.
В следующий вторник, 16 ноября, Министерство почт, располагающее самой обширной и эффективной организацией, осуществит рассылку карточек переписи безработных, которые содержат четырнадцать простых вопросов. Они будут доставлены по домашним адресам всем, без исключения, гражданам Соединенных Штатов.
Карточка переписи, которую почтальон в следующий вторник бросит в ваш почтовый ящик, представляет собой двойную открытку размером несколько больше обычной почтовой. Она в первую очередь адресована тем, кто является полностью или частично безработным, хотя трудоспособен и ищет работу. На карточке вы найдете мое послание вам. В нем я обещаю, что, если вы предоставите мне все необходимые фактические данные, это поможет нам в планировании на благо тех, кто хочет работать, но в настоящее время лишен такой возможности. Там же я призываю безработных – и всех остальных граждан нашей страны – помочь проведению переписи, чтобы она дала исчерпывающие, точные и честные результаты.
Если все полностью или частично безработные, которые способны работать и ищут работу, добросовестно заполнят эти карточки и, без всякой марки или конверта, отошлют их по почте до полуночи 20 ноября, наша страна получит достоверные данные, на основе которых можно будет выработать здравую программу восстановления занятости.
Каждому безработному важно понять, что карточка переписи не является прошением о пособии и не означает регистрации для получения работы. Перепись преследует одну единственную цель – собрать необходимую информацию. Когда вы получите карточку, вы сами убедитесь, что назначение вопросов – дать стране сведения о состоянии безработицы, более широкие, чем у нас были раньше.
Если все, к кому это относится, честно ответят на все четырнадцать вопросов, мы узнаем не только масштабы полной и частичной безработицы, но и ее географическое распределение по штатам и местностям. Кроме того, мы узнаем, какие возрастные группы в наибольшей степени поражены безработицей. Но что важнее всего, мы узнаем, какими рабочими специальностями владеют безработные и в каких отраслях промышленности их лучше использовать. Взяв на вооружение эти данные, мы сможем определять, какие тенденции в промышленности более всего способны повысить уровень занятости.
Необходимо подчеркнуть, что карточки следует заполнять только полностью или частично безработным, которые способны к работе и ищут работу. Все остальные могут оставить карточки без внимания.
Однако я обращаюсь ко всем, кто сегодня имеет работу: прошу вас по-соседски помочь безработным в вашем квартале или поселке, если им потребуется помощь, чтобы заполнить карточки правильно и своевременно. Ваше содействие послужит для них стимулом, поможет им осознать важность этой общенациональной кампании для улучшения их положения.
Некоторые безработные, возможно, будут опасаться, что информация, полученная в ходе переписи, может быть использована для каких-то других целей, помимо помощи безработным. Я думаю, что ваше соседское участие поможет развеять эти опасения. Со своей стороны я повторяю: информация, которую вы сообщите в карточках переписи, никоим образом не будет использована против вас. Напротив, я сделаю все, что в моей власти, чтобы она послужила на пользу вам и на благо страны.
После того как мы соберем полные и достоверные данные о численности и составе незанятого населения, мы сможем, опираясь на добровольный и доброжелательный характер этих усилий, найти решение трудной проблемы безработицы. Она настолько важна, что заслуживает общенационального подхода, свободного от предубеждений и партийных пристрастий; она требует совместных действий предпринимателей, людей труда, фермеров и правительства.
Я уверен, что гений нашей нации способен, используя природные ресурсы страны, так устроить экономику, чтобы каждый американец – будь он молод или стар – имел возможность работать и зарабатывать. Я не вижу никакой необходимости и никакой логики в том, что одна треть нашего населения не получает достаточных средств для достойной по современным меркам жизни.
Покупательная способность народа – это та почва, на которой произрастает процветание страны. Если мы хотим, чтобы продукция нашей промышленности и наших фермеров находила потребителя, миллионы наших рабочих должны получать устойчивую заработную плату.
Дальновидные руководители нашей промышленности теперь осознали, что существенная доля дохода корпораций должна расходоваться на заработную плату, в противном случае, почва, на которой растет промышленность, скоро истощится. Американские фермеры понимают, что наемные рабочие их – основные потребители и что рынки сельскохозяйственной продукции зависят от покупательной способности широких масс населения.
Таким образом, в решении проблемы безработицы непосредственно заинтересован каждый отдельный человек, каждая экономическая группа. Обсуждение этой проблемы нужно вести не с узких позиций, продиктованных экономическими и политическими предрассудками, а в широком русле логики. Мы найдем решение только тогда, когда будем располагать фактическими данными и признаем взаимную ответственность.
Право на труд – неотъемлемая привилегия свободного человека. Если это право продолжительное время нарушается в отношении любого отдельного человека, который нуждается в работе и хочет работать, это следует расценивать как вызов нашей цивилизации и устоям нашего общества. Америка в изобилии наделена природными ресурсами. Воодушевленные высокой целью поставить эти ресурсы на службу всем гражданам страны мы беремся за проблему восстановления занятости с твердой надеждой найти для нее более удовлетворительное решение, чем то, которое у нас имеется сегодня.
Перепись безработных – разумная мера, предваряющая разработку конструктивной программы восстановления занятости, – должна стать примером дружного общенародного действия. Она еще раз даст нам почувствовать нашу национальную солидарность, которая составляет силу и славу Америки.
Меры по преодолению экономического спада 1937–1938 гг
В экономике США в 1937–1938 гг. произошел спад. Увеличилась безработица с 4,5 млн в 1937 г. до 11 млн в 1938 г. Опасно росли товарные запасы, что вызвало сокращение спроса и рост цен.
Успешная реализация «Нового курса» убаюкивала и администрацию и товаропроизводителей. А принятые решения Верховного суда, объявившие неконституционными законы о развитии национальной промышленности и сельского хозяйства привели к сокращению ассигнований со стороны правительства и на помощь безработным и фермерам, и на общественные работы.
В общественно-политических кругах стали звучать обвинения в отношении «Нового курса», который якобы несет ответственность за экономический спад. Утверждали также, что вина состояла в сокращении программ по борьбе с безработицей и уменьшении кредитов Федеральной резервной системы в 1937 г.
Рузвельт направляет Конгрессу специальное послание, в котором разъясняет причины случившегося и раскрывает меры, которые администрация намерена предпринять.
Основная мысль состояла в том, что правительство не бросит на произвол судьбу страны и своих граждан, не допустит перепроизводства, лихорадочных спекуляций, сохранит и усилит финансирование программ, предусматривающие расширение банковского кредита, сохранение общественных работ, выделит дополнительные средства на ликвидацию трущоб и др.
Правительство потратится, чтобы выйти из экономического спада, – таково было обещание Рузвельта.
14 апреля 1938 года
Друзья мои, прошло пять месяцев с тех пор, как я последний раз беседовал с народом Соединенных Штатов о положении страны.
Сегодняшний разговор я поначалу хотел на некоторое время отложить, поскольку, как все вы знаете, сейчас на календаре Страстная неделя. Однако то, что я хочу сказать вам, гражданам нашей страны, имеет столь безотлагательный характер и так тесно касается жизни людей, проблем избавления человека от страданий, что я почувствовал: медлить нельзя. В этом решении меня еще укрепила та мысль, что мое выступление поможет людям обрести душевный мир, и надежда, которая для нас связана с Пасхой, станет во всех американских семьях немного более реальной. Разговор, который поможет поселить мир в душах, будет совсем нелишним сейчас, когда мысли многих из нас обращены к Иисусу Христу.
Пять лет назад перед нами встала очень серьезная проблема экономического и социального восстановления. На протяжении четырех с половиной лет процесс восстановления шел достаточно быстро, но в последние семь месяцев произошел заметный откат назад. Мы терпеливо надеялись, что спад может быть преодолен силами самого бизнеса, и только в последние два месяца стало очевидно, что правительству небезопасно более воздерживаться от решительных шагов.
Нынешний спад не отбросил нас к бедственному состоянию начала 1933 года. Вашим деньгам в банках ничто не угрожает; фермеры выбились из прежней глубокой нужды, их покупательная способность возросла; опасность спекуляции ценными бумагами сведена к минимуму; национальный доход почти на 50 процентов выше, чем был в 1932 году; правительство взяло на себя ответственность за оказание помощи нуждающимся.
Однако мне известно, что многие из вас потеряли работу или это произошло с вашими друзьями и членами семьи. Я не сторонник того, чтобы правительство делало вид, будто не знает об этом. Мне известно, что нынешние трудности коснулись не всех в одинаковой степени. Для каких-то групп населения и в каких-то местностях они проявились очень остро, тогда как в других почти не ощущаются. Однако я полагаю, что первый долг правительства – защитить экономическое благополучие всех людей, во всех социальных слоях и группах. В своем послании Конгрессу, в связи с открытием его последней сессии, я говорил, что если к весне частный бизнес не обеспечит рабочие места, правительство возьмет дело в свои руки – оно не бросит людей на произвол судьбы. Мы все хорошо усвоили урок: если правительство будет ждать слишком долго, в конце концов, оно может утратить способность действовать. Мы не имеем права себе этого позволить.
Своему последнему посланию сессии Конгресса я придаю большую важность, поэтому сегодня хочу зачитать вам некоторые выдержи из него и поговорить о поставленных в нем вопросах.
В послании я следующим образом сформулировал причины краха 1929 года: «перепроизводство практически всех предметов потребления и средств производства, лихорадочная спекуляция на всем… миллионы людей получили работу, однако их руки производили больше продукции, чем их кошельки могли оплатить… Под действием неумолимого закона спроса и предложения предложение настолько превысило спрос, что производство вынуждено было остановиться. В результате заводы и фабрики закрылись, началась безработица. Отсюда – трагическое положение 1929–1933 годов».
Я указал Конгрессу на динамику национального дохода. Под национальным доходом понимается не доход правительства, а совокупный доход всех отдельных граждан и семей Соединенных Штатов: каждого фермера, каждого рабочего, каждого банкира, каждого специалиста и каждого человека, живущего на доходы от инвестиций. Этот национальный доход в 1929 году достигал отметки 81 миллиард долларов, а к 1932 году упал до 38 миллиардов долларов. Затем последовал постепенный подъем, который прервался всего несколько месяцев назад. К концу периода подъема национальный доход достиг 68 миллиардов долларов в год, то есть темпы его восстановления, начиная от нижней отметки, пройденной в 1932 году, были совсем неплохими.
Далее в своем послании Конгрессу я говорил:
«Однако энергичный процесс восстановления спроса – и на предметы первого потребления и на товары длительного пользования – год назад, в начале 1937 года, привел и к оживлению некоторых крайне нежелательных явлений, которые в значительной степени обусловили экономический спад, начавшийся позднее в том же году. Производство опять превысило покупательную способность населения».
«Причин этого перепроизводства было много. В их числе – разного рода страхи: по поводу войны за рубежом, инфляции, общенациональных забастовок. Все эти страхи, как выяснилось, были беспочвенными».
«… Как я уже говорил, производство многих важных видов товаров превысило покупательную способность населения. Например, всю зиму и весну 1937 года сотни хлопчатобумажных фабрик работали в три смены, умножая запасы изделий из хлопка на самих фабриках, у посредников и в розничной торговле. Другой пример: производители автомобилей не ограничились разумным приростом своей продукции, а довели ее выпуск до непомерных объемов, прибегая ко всем возможным и невозможным способам расширения сбыта. Разумеется, это означало, что и сталеплавильные заводы страны работали двадцать четыре часа в сутки; компании по производству шин, обивочной ткани и автомобильного стекла также набрали обороты, чтобы обеспечить повышенный спрос со стороны автомобилестроителей. А между тем покупательная способность населения страны отставала от таких темпов».
«Таким образом, к прошлой осени, то есть, к осени 1937 года, страна опять накопила товарные запасы, которые потребляющее население не могло раскупить, потому что его покупательная способность не успевала за производством».
«В тот же период… цены на многие жизненно важные виды продукции росли быстрее, чем это было оправдано. Например, медь, которую в нашей стране, без всяких сомнений, можно прибыльно производить по десять-двенадцать центов за фунт, подскочила в цене до семнадцати центов и выше. В сталелитейной промышленности рост цен несопоставим с повышением заработной платы рабочихлитейщиков. На многие основные сырьевые товары цены поднялись так, что даже превысили инфляционный уровень 1929 года. Летом 1937 года цены на многие потребительские товары и строительные материалы выросли до такой степени, что покупатели перестали покупать, а строители – строить».
«… Экономический цикл, состоящий из добычи сырья, его переработки и производства готовой продукции, продажи ее розничным торговцам, а затем – конечным фактическим потребителям, – весь этот цикл совершенно разладился».
«… Волна увольнений рабочих в связи с сокращением производства началась прошлой осенью и с тех пор нарастала с такой скоростью, что правительство, банкиры, предприниматели, рабочие и те, кого постигла нужда, – все теперь осознают необходимость действий».
Это я говорил в своем послании Конгрессу и сегодня повторяю для вас, граждан нашей страны.
Я также отмечал, что все силы правительства и бизнеса должны быть направлены на то, чтобы увеличить национальный доход, обеспечить большее число людей работой в частном секторе экономики, дать нашим гражданам, независимо от социального положения, уверенность в завтрашнем дне.
Я постоянно думаю обо всех наших людях – и безработных и имеющих работу; думаю об их повседневных заботах: пропитании, одежде, жилище, образовании, здоровье и старости. Мы с вами согласны с тем, что больше всего людям нужны социальные гарантии: шанс найти работу, условия для получения разумной прибыли от своего бизнеса – будь то совсем маленькое дело или более крупное предприятие – или возможность продать продукцию своей фермы так, чтобы на вырученные деньги семья могла достойно жить.
Я знаю, что именно этими простыми гарантиями определяется благополучие нашего народа, поэтому полон решимости сделать все от меня зависящее, чтобы помочь вам обрести их. Наши граждане глубоко убеждены в том, что на длительную перспективу подобное гарантированное благополучие можно обеспечить только при честном ведении бизнеса, когда плоды процветания достаются всем – сверху донизу. Имея это в виду, я повторил Конгрессу, что ни законодательная, ни исполнительная власть не могут допустить «ослабления или срыва тех великих реформ, которые в течение последних пяти лет проводились во имя американского народа. Американские избиратели не хотят, чтобы мы шли на попятную в том, что делали до сих пор: в возрождении банковской системы и сельского хозяйства; в обеспечении достаточно широкого и дешевого кредита для всех видов бизнеса; в принятии на себя ответственности за оказание помощи безработным во всей стране; в укреплении кредита властей штатов и местных органов управления; в мерах по стимулированию жилищного строительства, по ликвидации трущоб и развитию частного домовладения; в регулировании деятельности фондовых бирж и холдинговых компаний в коммунальном хозяйстве, в контроле за выпуском новых ценных бумаг; и, наконец, в наших мерах по развитию собственно социального обеспечения».
«Мы признали свободу создания рабочих организаций, право на заключение коллективных трудовых договоров. Уже существует механизм управления трудовыми отношениями.[55] Принципы заложены, хотя мы все допускаем, что с течением времени практика трудовых отношений и административное управление ими могут усовершенствоваться. Этот процесс будет наиболее быстрым и мирным, если лидеры рабочего движения и работодатели станут в равной степени прилагать искренние усилия для достижения взаимопонимания и взаимодействия».
«Эволюция человеческого общества никогда не прекратится и, без сомнения, поставит новые проблемы, которые потребуют дальнейших реформ. Сегодня же наша непосредственная задача состоит в том, чтобы сохранить и упрочить то, чего мы уже достигли».
«В этих условиях нет никаких причин для того, чтобы хоть один американец поддавался страху или допустил, чтобы его энергия и предприимчивость были скованы сомнениями».
Я сформулировал вывод о том, что наши сегодняшние проблемы требуют действий от правительства и от всего народа; что мы страдаем в первую очередь от падения потребительского спроса, который вызван недостаточной покупательной способностью населения. Следовательно, в наших силах изменить экономическую ситуацию к лучшему.
Я поставил вопрос: «В каких направлениях и каким образом правительство должно действовать, чтобы способствовать экономическому перелому?» – и предложил три пакета мер. Я кратко сформулирую вам эти свои предложения.
Во-первых, я запросил ассигнования, необходимые для того, чтобы в предстоящем финансовом году, который начинается 1 июля, сохранить текущий уровень расходов правительства на общественные работы и другие подобные цели. В том числе имеется в виду выделить дополнительные средства Администрации общественных работ, Администрации по защите фермерских хозяйств, Национальной администрации по делам молодежи, а также Гражданскому корпусу охраны природных ресурсов, чтобы сохранить все ныне действующие лагеря.
Эти ассигнования, обусловленные ростом безработицы, будут на миллиард с четвертью долларов больше, чем предусмотрено проектом, который я направил Конгрессу 3 января этого года.
Во-вторых, от имени администрации я предложил Конгрессу для удовлетворения потребностей страны в кредитах использовать дополнительные банковские резервы. Часть хранящегося в Казначействе золотого запаса – примерно 1 миллиард 400 миллионов долларов – будет использована для покрытия новых расходов правительства, а банкам будут предоставлены дополнительные кредитные ресурсы на три четверти миллиарда долларов. Это будет сделано за счет снижения требований на величину резервов, которые сейчас предъявляет Совет Федеральной резервной системы.
Эти два направления действий – помощь безработным и расширение банковского кредита – насколько мы можем судить, сами по себе еще не могут обеспечить устойчивого улучшения положения в стране. Поэтому я предложил третий круг правительственных мер; их я также считаю жизненно важными. Я сказал Конгрессу: «Мы с вами находимся в положении солдат, которые не могут довольствоваться двумя лентами патронов там, где необходимы три ленты. Если мы ограничимся только помощью безработным и расширением кредита, можем остаться без „патронов“ прежде, чем удастся изгнать врага. Если же запасемся и третьей „лентой“, мы устоим и выиграем битву».
Мое третье предложение направлено на то, чтобы решительно повысить покупательную способность населения страны в целом за счет развертывания новых общественных работ наряду с продолжением старых.
Во-первых, нужно дать возможность Управлению по жилищному обеспечению США немедленно начать осуществление дополнительных проектов по ликвидации трущоб. Стоимость этих проектов – около 300 миллионов долларов.
Во-вторых – возобновить и расширить программу общественных работ, стоимостью около одного миллиарда долларов, приступить как можно скорее к долгосрочным проектам улучшения инфраструктуры в штатах, округах и городах.
В-третьих – увеличить на 100 миллионов долларов бюджет развития федеральной сети автомобильных дорог, который я рекомендовал в январе.
В-четвертых – увеличить на 37 миллионов долларов ассигнования на работы по предотвращению наводнений и проведению мелиорации земель, на что ранее предполагалось выделить 63 миллиона долларов.
В-пятых – добавить 25 миллионов долларов на строительство объектов федеральной собственности в разных частях страны.
Предлагая данную программу, я думаю не только о насущных экономических потребностях народа нашей страны, но и о личных свободах, которые для всех американцев являются самым главным достоянием. Я думаю о демократии. Я думаю о том, что в мире наметился отход от демократических идеалов.
В некоторых других крупных странах демократия перестала существовать. Это произошло не потому что народам этих стран не нравится демократия, а потому что они устали от безработицы и социальной незащищенности, не могли больше видеть своих детей голодными. Люди были бессильны исправить положение, потому что правительства проявляли растерянность и слабость из-за недостатка политической воли. Наконец, отчаявшись, народы решили пожертвовать своей свободой, надеясь взамен получить хоть какое-нибудь пропитание. Мы в Америке знаем, что наши демократические институты можно сохранить и заставить работать. Однако для этого мы должны действовать сообща, смело решать стоящие перед страной проблемы и делом доказать, что демократическое правление способно обеспечить социальную защиту людей.
Не только здоровье национальной экономики, но и здоровье наших демократических институтов зависит от решимости правительства дать работу тем, кто сейчас ее не имеет. Народ Америки един в своем стремлении оборонять свои свободы любой ценой, и первой линией их обороны является обеспечение экономической безопасности. Ваше правительство, защищая демократию, должно доказать, что демократическая власть сильнее стихии экономического спада.
История свидетельствует, что диктаторские режимы появляются не там, где власть сильна и эффективна, а там, где она слаба и беспомощна. Если народ демократическим способом получает власть, достаточно сильную, чтобы защитить людей от страха и голода, демократия торжествует. Если же это не удается, люди теряют терпение. Таким образом, единственным бастионом, который может надежно защитить демократические свободы, является сильная власть, способная обеспечить интересы народа, – при условии, что и сам народ имеет достаточно сил и достаточно информирован, чтобы осуществлять свой суверенный контроль над властью.
Мы – богатая страна. Мы можем себе позволить заплатить за социальные гарантии и экономическое процветание, не жертвуя при этом своими свободами.
На протяжении первого века существования нашей республики нам не хватало капитала, не хватало рабочих, не хватало промышленной продукции. Однако мы и тогда были богаты – очень богаты – свободными землями, девственными лесами и нетронутыми залежами ископаемых. Федеральная власть того времени правильно понимала свой долг – способствовать развитию бизнеса и смягчать проявления экономического спада посредством субсидий в виде земли и других ресурсов.
Таким образом, уже на раннем этапе нашей истории была заложена традиция значительной государственной помощи частному предпринимательству. Однако сегодня у правительства уже нет тех огромных запасов плодородной земли для свободного распределения. Более того, как выяснилось, нам необходимо тратить крупные суммы денег на то, чтобы уберечь нашу землю от дальнейшей эрозии, а лесные ресурсы – от истощения. С другой стороны, от прежних времен нынешнее положение отличается тем, что теперь у нас более чем достаточно капитала – действует множество банков и страховых компаний, которые не могут найти полного применения всем своим денежным средствам. У нас избыток производственных мощностей в промышленности и миллионы рабочих, которые ищут работу. И традиция и насущная необходимость велят правительству искать возможности использовать свободные деньги и незанятых людей, чтобы повысить благосостояние общества, укрепить здоровье и силы народа; чтобы помочь нашей системе частного предпринимательства снова заработать.
Чтобы выйти из спада этим путем, нам придется потратиться, однако расходы потом неоднократно окупятся. Потерянное рабочее время – это потерянные деньги. Каждый день, в течение которого у рабочего не было работы, простаивал станок, и предприятие работало «вхолостую» – это убыток для страны. Из-за простоя людей и станков страна за три с лишним года – с 1929 по весну 1933 года – потеряла 100 миллиардов долларов. В этом году вы, граждане нашей страны, все вместе зарабатываете на 12 миллиардов долларов меньше, чем в прошлом году.
Если вы вернетесь мыслями к первым годам деятельности нынешней администрации, вспомните сомнения и страхи, которые высказывались тогда по поводу растущих расходов правительства. Однако, к удивлению сомневающихся, по мере того как мы продвигались в реализации программы общественных работ, страна не беднела, а напротив – богатела.
Стоит вспомнить, что годовой национальный доход в прошлом, 1937 году, был на 30 миллиардов долларов больше, чем в 1932 году. Правда, государственный долг возрос на 16 миллиардов долларов. Но не нужно забывать, что из этой суммы несколько миллиардов долларов приходится на активы, которые, в конечном итоге, сократят величину долга, и что многие миллиарды долларов послужили улучшению общественной инфраструктуры – на эти средства построены школы, дороги, мосты, туннели и общественные здания, разбиты парки, выполнено множество других полезных дел, в чем вы можете воочию убедиться в каждом из 3 100 округов Соединенных Штатов.
Без сомнения, кое-кто будет говорить, что увеличение национального дохода в последние пять лет произошло не в результате программы правительственных расходов, что оживление бизнеса обусловлено частными затратами и инвестициями. Отчасти это верно, так как правительственные расходы составляют лишь малую долю всех расходов в стране. Однако именно они дали импульс для частной деловой активности. Вот почему прирост национального производства и национального дохода оказался значительно выше, чем вклад собственно правительства.
Именно это я имел в виду, когда говорил Конгрессу: «Я хочу подчеркнуть, что мы не рассчитываем добиться достаточного роста национального дохода только за счет общественных средств – их инвестирования, прямого расходования и распределения в виде кредитов. В нашей экономике необходимо привести в действие частные средства, и мы все понимаем, что эти средства должны приносить их владельцам справедливый доход». Я также напомнил, что с ростом национального дохода «расходы государства сократятся, а приток налогов в государственную казну возрастет».
Когда в прошлом правительство предоставляло землю для развития бизнеса, это была земля, принадлежавшая всему народу. И когда теперь правительство для поддержания бизнеса тратит деньги, они, в конечном итоге, – результат труда всего народа. Следовательно, и с точки зрения морали, и с точки зрения разумного распределения покупательной способности, необходимо, чтобы плодами экономического подъема, который будет достигнут благодаря общенародным средствам, пользовались все люди – как в верхних, так и в нижних слоях общества. Поэтому я снова выражаю надежду на то, что Конгресс на текущей сессии примет предложенный нами закон о минимальной заработной плате и максимальной продолжительности рабочего дня – закон, которой обеспечит более справедливое распределение между людьми экономических благ, работы и покупательной способности.[56]
У вас могут сложиться самые разные представления о совокупной стоимости новой программы или о том, насколько возрастет национальный долг.
Это, действительно, большая программа. Прошлой осенью, искренне стараясь уменьшить разрыв между правительственными расходами и доходами, я разработал бюджет, в котором предусматривалось резко сократить правительственные расходы в наступающем году. Однако в ситуации, которая сложилась сегодня, предложенные тогда бюджетные ориентиры оказываются сильно заниженными. Для новой программы требуется увеличить прямые расходы Казначейства на 2 миллиарда 62 миллиона долларов, а правительственные кредиты – на 950 миллионов долларов. Последняя сумма, поскольку речь идет о кредитах, в будущем вернется в Казначейство.
В том, что касается государственного долга, итог состоит в следующем: в период до 1 июля 1939 года, то есть за пятнадцать месяцев, Казначейству придется привлечь дополнительные средства на сумму несколько менее полутора миллиардов долларов.
Такое увеличение долга правительства Соединенных Штатов не должно беспокоить наших граждан, поскольку оно многократно окупится ростом покупательной способности и в конечном итоге – по мере повышения доходов населения – даст правительству гораздо более крупные налоговые поступления.
Я повторю вам то, что говорил в заключение своего обращения к Конгрессу: «Давайте все признаем тот факт, что федеральный долг – равен ли он 25 или 40 миллиардам долларов – может быть выплачен только в случае, если очень сильно возрастет доход граждан страны. Я повторяю, если совокупный доход граждан удастся поднять до 80 миллиардов долларов в год, то и федеральное правительство и огромное большинство штатов и городов сведут концы с концами. Чем больше возрастет национальный доход, тем быстрее мы сможем сократить долги всех уровней власти. С какой бы стороны ни посмотреть, сегодня покупательная способность, или иначе – доходы населения, недостаточны, чтобы экономическая система Америки набрала обороты. В таких условиях правительство обязано дополнить нормальные экономические процессы своим вмешательством – в той степени, в какой это необходимо. Мы должны снова вступить на долгий путь постепенного подъема национального дохода».
«И на этом пути, который, как я убежден, для нас вот-вот начнется, мы постараемся не повторять ошибок прошлого: перепроизводства, спекуляции и всех других крайностей, которых не смогли избежать в 1929 году. Все эти задачи правительство не может и не должно решать в одиночку. Бизнес должен оказать ему помощь, и я уверен, что так оно и будет».
«Нам нужно нечто большее, чем просто средства к оздоровлению экономики. Нам нужна единая воля всей нации».
«Нам нужно всей страной признать, что требования отдельных социальных групп, как бы они ни были справедливы, могут быть удовлетворены только в том случае, если каждая группа деятельно участвует в поисках путей повышения национального дохода. Из этого источника можно будет выделять средства всем группам… И Конгресс и президент – каждый в сфере своих полномочий и ответственности – должны поддерживать равновесие между всеми социальными группами и слоями ради блага всей страны».
«Чтобы повысить экономический уровень страны, или доходы граждан, в нашем распоряжении есть все необходимое: природные ресурсы, деньги, умелые руки рабочих и знающие головы специалистов. Вопрос только в том, насколько хорошо мы можем действовать сообща. Что нам нужно – так это единая воля».
«Пришло время обратить эту волю в действие, используя все „приводные ремни“, которые есть в нашем распоряжении. И я полон решимости выполнить свою часть задачи».
«Эта общая воля, если она у нас есть, как мне кажется, накладывает на нас определенные обязательства… Каждый из нас должен иметь внутреннюю „цензуру“… Это не что иное, как дисциплина демократии. Каждый патриотически настроенный гражданин должен сказать себе, что невыдержанные заявления, апелляция к предубеждениям, возбуждение недобрых чувств наносят удар не только по каким-то отдельным личностям, но и по всему населению Соединенных Штатов. Если какая-то группа, в каком бы положении она ни находилась, проводит свои интересы в ущерб другим или использует свои стратегические преимущества, чтобы получить от общих средств больше, чем оправдано ее вкладом, то это не помощь нашей стране, а наоборот – враждебные действия против нее».
«Внутренняя „цензура“ дополняется ограничительным воздействием ясно выраженного общественного мнения, умеющего отличить действительное от ложного и избежать ожесточения, которое никогда не приносит пользы в общественных делах. К диктатуре какой-нибудь личности или группы в нашей стране может привести только раскол общества на почве взаимной ненависти. Такого раскола ни в коем случае нельзя допустить».
В заключение я хочу сказать вам несколько слов от себя лично.
Я никогда не забываю, что дом, в котором я живу, принадлежит всему американскому народу, облекшему меня своим доверием. Я всегда помню, что для моих сограждан на первом месте стоят их жизненные проблемы. Я постоянно общаюсь с теми, кто приходит, чтобы высказать мне свою точку зрения – с руководителями крупной промышленности и финансовых институтов страны, с представителями фермеров и рабочих, а часто – очень часто – с обычными, средними людьми, не занимающими никаких постов. Я стараюсь не ограничивать свой кругозор Белым домом или официальным мирком нашей столицы, а видеть дальше, понимать надежды и страхи, которые владеют людьми в их частной жизни. Я много ездил по стране. От своих друзей и врагов, из ежедневной почты я узнаю о том, что вы думаете, на что надеетесь. Я хочу верить, что, несмотря на бремя власти и сопряженную с ней борьбу, я не потеряю способности понимать, чем живут американцы, и не забуду тех простых целей, ради которых они выдвинули меня сюда.
За всеми немалыми проблемами государственного управления я стараюсь все время помнить о том, что действительно важно, что лежит глубже всякой политики. Важно, чтобы у мужчин и женщин, которые хотят трудиться, была достойная работа – такая, чтобы на заработанные деньги можно было и прокормиться самому, и содержать своих детей и свой дом. Важно, чтобы фермер, фабричный рабочий, хозяин магазинчика, владелец автозаправочной станции, промышленник, крупный или мелкий коммерсант, банкир, который горд тем, что может помочь становлению своего района или городка, – чтобы все они могли уверенно рассчитывать на разумный доход, на защищенность своих заработков – и не только сегодня и завтра, но и во всем обозримом будущем.
Мне слышится ваш немой вопрос: вы хотите знать, куда мы движемся в этом беспокойном мире? Я не могу рассчитывать, что все люди в состоянии понять проблемы других людей, но моя работа в том и состоит, чтобы стараться вникнуть во все проблемы моих сограждан.
Я стараюсь всегда помнить, что примирение разногласий не может всех удовлетворить полностью. Я не ожидаю слишком многого и поэтому не испытываю разочарования. Но я знаю, что не имею права опускать руки, не имею права отказываться от борьбы за основные интересы всего народа потому только, что для меня лично в данный момент так было бы проще.
Я верю, что мы наметили правильный курс. Отказаться сейчас от наших планов построить более сильную и стабильную Америку, в которой было бы больше взаимной терпимости, означало бы, выражаясь морским языком, упустить прилив и в результате, возможно, вообще не доплыть до порта назначения. Я предлагаю развернуть паруса и плыть вперед. Уверен, что вы связываете со мной свои надежды и я могу рассчитывать на вашу помощь. Чтобы достигнуть порта, нам нужно плыть, а не стоять на якоре, плыть, а не дрейфовать.
О политике «Нового курса» и выборах 1938 г
Выступление Ф. Д. Рузвельта было последним в мирное время. Когда начнется Вторая мировая война, основные силы будут брошены на укрепление оборонного потенциала страны. При этом президент будет подчеркивать все позитивные изменения, которые принес «Новый курс». Он подводил итоги выхода страны из экономического спада 1937–1938 гг., обозначал решения, принятые Конгрессом по его программе, предложенной в начале 1938 г.
Ф. Д. Рузвельт, в конечном итоге, мог сказать, что Верховный суд стал покладистее, что Конгресс одобрил, в принципе, запрошенные им ассигнования на общественные работы, на помощь фермерам, одобрил «справедливые условия труда», в феврале 1938 г. принял Закон о регулировании сельского хозяйства. Все эти и другие решения могли стабилизировать обстановку в стране.
Обращала на себя внимание оценка Ф. Д. Рузвельта сил внутри страны, которые выступали за то, чтобы правительство активно не вмешивалось в решение современных проблем. Они убеждали, что все проблемы «могут быть решены на основе частной инициативы, благотворительности», что «нужно отказаться от многого из того, что было сделано».
По убеждению президента, «правительство постоянно несет ответственность за решение возникающих проблем, оно ни на год, ни на месяц, ни даже на один день не может сложить с себя этой ответственности…»
24 июня 1938 года
Друзья мои, американская публика и американские газеты находятся во власти привычек. Сейчас здесь, в Вашингтоне, стоит один из самых теплых вечеров, какие я только могу припомнить, но все же и мой разговор с вами наверняка по традиции назовут «Беседой у камина».
Наша система правления, к счастью, является демократией. И в духе этой демократии ваш президент опять пользуется возможностью, чтобы отчитаться о ходе дел в государстве, отчитаться перед истинными правителями страны – ее избирателями.
Закончилась очередная сессия Конгресса семьдесят пятого созыва, который был избран в ноябре 1936 года на четко выраженной либеральной платформе. Если не возникнет непредвиденных обстоятельств, сессий больше не будет до тех пор, пока новый состав Конгресса, который нам предстоит избрать в ноябре, соберется в январе следующего года.
С одной стороны, семьдесят пятый Конгресс не выполнил многого из того, чего от него ожидали. Например, он отказался ввести в действие более эффективный механизм исполнительной ветви власти. Конгресс также не последовал моей рекомендации предпринять далеко идущие шаги, необходимые для того, чтобы вновь поставить на ноги железные дороги страны.
Однако, с другой стороны, стараясь оправдать ту платформу, на которой было избрано большинство конгрессменов, этот состав Конгресса сделал больше для нашей страны, чем любой другой за весь период от окончания мировой войны до весны 1933 года.
Сегодня я упомяну только самое главное из того, что было сделано.
Конгресс усовершенствовал наше аграрное законодательство, что позволит обеспечить фермерам более справедливую долю национального дохода, провести почвозащитные мероприятия, построить зернохранилища на любую погоду, помочь арендаторам добиться независимости, найти новые области применения сельскохозяйственной продукции и положить начало страхованию урожая.[57]
После многократных обращений с моей стороны Конгресс принял Закон о справедливых условиях труда, который мы называли «законопроектом о ставках и часах». В применении к производствам, работающим на торговлю между штатами, он кладет конец детскому труду, устанавливает нижний предел для ставок заработной платы и верхний – для продолжительности рабочего времени. За исключением, возможно, Закона о социальном страховании, это самая масштабная и дальновидная программа мероприятий на благо рабочих, которая когда-либо принималась у нас или в какой-либо другой стране. Без всякого сомнения, она будет означать для нас движение к более высокому уровню жизни, к повышению способности населения покупать продукцию ферм и заводов.
Среди управляющих крупных компаний есть такие, кто предрекает нам всякие бедствия. Они получают по тысяче долларов в день и привыкли отправлять служащих на пособие по безработице, лишь бы сохранить в неприкосновенности резервы своей фирмы. Оплачивая за счет акционеров почтовые расходы, чтобы пропагандировать свое личное мнение, они будут доказывать вам, что заработная плата рабочего на уровне 11 долларов в неделю будет иметь катастрофические последствия для американской промышленности. Не позволяйте им обмануть и запугать вас. К счастью для бизнеса и, следовательно, к счастью для страны, управляющие такого типа – редкость, и большинство руководителей предприятий с ними решительно не согласны.
Конгресс образовал комиссию, которая будет заниматься накоплением фактических данных, чтобы разобраться в путанице противоречивых учений об оптимальном регулировании бизнеса, а потом выработать более осмысленное законодательство о монополиях, фиксированных ценах и отношениях между крупным, средним и малым бизнесом. В отличие от значительной части остального мира, мы, американцы, твердо верим в частное предпринимательство и в прибыль как движущую силу человеческой деятельности. Однако мы понимаем, что должны постоянно совершенствовать практику бизнеса, чтобы обеспечить устойчивый разумный уровень доходов, научный прогресс, свободу частной инициативы, создать перспективы для «маленького человека», справедливые цены, достойную заработную плату и постоянную занятость населения.
Конгресс установил единый контроль над коммерческой авиацией и авиапочтой, учредив Управление гражданского воздухоплавания, и впервые в истории страны поставил вопрос о распространении статуса государственного должностного лица на всех начальников почтовых отделений.
Конгресс создал Управление по жилищному обеспечению, которое поможет финансировать широкомасштабную программу ликвидации трущоб и строительства дешевого жилья для малообеспеченных слоев нашего городского населения. А приняв необходимые поправки к Закону о жилищном обеспечении, Конгресс облегчил частному капиталу строительство скромных частных домов и недорогого жилого фонда для сдачи в аренду.
Конгресс обоснованно сократил налоги на малые корпорации и облегчил для Корпорации финансирования реконструкции предоставление кредитов предприятиям всех типов. Я думаю, мы вправе ожидать от банкиров страны, что они будут участвовать в кредитовании в тех случаях, когда правительство через Корпорацию финансирования реконструкции предлагает взять на себя значительную долю риска.
Конгресс выделил также дополнительные средства Администрации развития общественных работ, Администрации общественных работ,[58] Администрации электрификации сельских районов,[59] Гражданскому корпусу охраны природных ресурсов и другим государственным органам. Эти ассигнования предназначены для того, чтобы позаботиться о возросшем – я надеюсь, временно, – числе безработных, и стимулировать производство на частных предприятиях всех видов.
Все данные меры в совокупности я называю национальной программой защиты нашей экономической системы. Это программа взвешенных действий; она предполагает одновременное продвижение на всех «фронтах», исходя из понимания того, что все экономические трудности, стоящие перед отдельными социальными группами и слоями, по существу сводятся к одной общей проблеме.
Наконец, в ответ на наращивание вооружений в других странах и в силу сложившейся международной обстановки, которая серьезно беспокоит всех нас, Конгресс утвердил важные дополнительные ассигнования на укрепление национальной обороны.[60]
Есть еще один важный вопрос, по которому в Конгрессе велась борьба, закончившаяся победой народа Соединенных Штатов. Это тот случай, когда можно сказать, что была проиграна первая битва, но выиграна вся война.
Вы, наверное, помните, что примерно полтора года назад, 5 февраля 1937 года, я обратился к Конгрессу с посланием, в котором шла речь о необходимости ряда реформ федеральной судебной системы. За время деятельности этого состава Конгресса, если не конкретные предложения, то цели, которые я ставил в том послании, были так или иначе в значительной степени осуществлены.
Верховный суд полностью изменил свое отношение к конституционным вопросам. Его последние решения красноречиво свидетельствуют о готовности сотрудничать с двумя другими ветвями власти в налаживании эффективной работы нашей демократии. Правительству дано право защищать свои интересы в судебных процессах между частными сторонами в тех случаях, когда затрагивается вопрос о конституционности федеральных законов, и во всех делах по такому вопросу непосредственно апеллировать к Верховному суду. Ни один судья больше не имеет права приостанавливать действие федерального закона на основании одного только собственного вывода о его неконституционности. Члены Верховного суда теперь могут выходить на пенсию по достижении семидесяти лет после десяти лет службы. Для ускорения рассмотрения дел созданы дополнительные судейские должности, а для повышения гибкости федеральной судебной системы разрешено на время прикомандировывать судей к тем округам, где для судов накопилось слишком много работы.
Другим достижением Конгресса, как я полагаю, стал тот факт, что в его решениях – пусть неявно – отразилась приверженность американского народа курсу разумного и последовательного либерализма. Конгрессмены поняли, что в современных условиях правительство постоянно несет ответственность за решение возникающих проблем и что оно ни на год, ни на месяц, ни даже на один день не может сложить с себя этой ответственности на том основании, что кто-то утомлен или напуган быстрыми темпами нашей современной жизни.
Некоторые мои оппоненты, да и сторонники, говорили мне, что я идеализирую американский народ, преувеличиваю его разумность и упорство в достижении цели. Однако я по-прежнему убежден, что после 1932 года американский народ стал требовать и сейчас требует, чтобы частное предпринимательство и отношение к нему правительства обладали двумя качествами. Первое – полная честность. Те, кто занимает высокое положение, должны быть честными. Ведь они распоряжаются средствами других людей, распределяют или платят налоги в соответствии с доходами. Второе – искреннее уважение к потребностям простых людей, всех людей, которым нужна работа, чтобы получить справедливую долю жизненных благ, иметь возможность сделать накопления и шанс продвинуться в жизни.
После выборов 1936 года многие политически и житейски искушенные люди советовали мне предоставить событиям двигаться по инерции, устроить себе в течение четырех лет спокойную жизнь и не воспринимать слишком серьезно программу демократической партии. Такие же советы они давали и Конгрессу. Эти люди утверждали, что народ устал от реформ, проводимых политическими средствами, и уже не так решительно выступает против притязаний тех узких кругов, которые, несмотря на катастрофические результаты своего руководства в 1929 году, жаждут снова захватить контроль над государственной властью в Соединенных Штатах.
Еще никогда на нашей памяти на президента, сенаторов и конгрессменов не обрушивалась такая мощная пропаганда пораженчества, как это было в период работы Конгресса семьдесят пятого созыва. Никогда еще у нас не было столько «медноголовых» – таких же, как во времена Гражданской войны, когда «медноголовые» изо всех сил пытались заставить Линкольна и Конгресс отказаться от борьбы, дать расколоть страну на две части и вернуть мир – мир любой ценой.[61]
Деятельность этого Конгресса завершилась в пользу народа. Моя вера в американцев и их собственная вера в себя были оправданы. Я поздравляю с этим Конгресс и его руководителей, а американский народ – с тем, что он сохранил власть в своих руках.
Несколько слов о нашем экономическом положении. Мне безразлично, каким словом его назвать – «спад» или «депрессия». В 1932 году совокупный национальный доход всего населения страны достиг низшей отметки в 38 миллиардов долларов. В последующие годы он постоянно повышался и в прошлом – 1937 году – уже равнялся 70 миллиардам долларов, несмотря на значительное свертывание деловой активности и снижение цен на сельскохозяйственную продукцию в последние четыре месяца года. В текущем году, хотя делать окончательные выводы еще слишком рано и можно дать только самый предварительный прогноз, мы рассчитываем, что национальный доход не опустится ниже отметки в 50 миллиардов долларов, что значительно лучше тех 38 миллиардов долларов, которые у нас были в 1932 году. Не забудем также, что бизнес и сельское хозяйство сегодня не разваливаются на ходу, подобно ветхой повозке, как это было ужасной зимой 1932–1933 годов.
В прошлом году ошибки совершали и руководители частной промышленности, и лидеры рабочих организаций, и правительство – все три стороны.
Руководители промышленности настойчиво просили резко сократить государственные расходы, утверждая, что сами одолеют спад. Однако они совершили ошибку, слишком быстро нарастив товарные запасы и установив многие цены на таком высоком уровне, что товары не раскупались.
Совершали ошибки и рабочие лидеры. Подстегиваемые воспоминаниями о том, как десятилетиями подавлялось рабочее движение, они зашли слишком далеко в борьбе за свои права, неблагоразумно прибегли к таким методам, которые напугали многих благожелательно настроенных людей.[62] Они требовали, чтобы работодатели вели с ними коллективные переговоры об условиях найма, и в то же время мирились с незаконными действиями рабочих союзов.
Не избежало ошибок и правительство. Оно необоснованно надеялось, что промышленность и рабочие организации сами найдут верный путь. Кроме того, оно допустило ошибку в сроках, когда не сумело в прошлом году провести законопроект о сельском хозяйстве и законопроект о «ставках и часах».
Мы надеемся, что, наученные этим опытом, силы промышленности – и капитал и труд будут – более разумно действовать сообща, более тесно, чем в прошлом, сотрудничать со своим правительством. Такому сотрудничеству я буду очень рад. А в настоящий момент им, без сомнения, нужно занять единую позицию, чтобы предотвратить снижение заработной платы, которое еще больше уменьшило бы покупательную способность населения.
Сегодня днем, всего несколько часов назад, мне сообщили, что крупная сталелитейная компания объявила о снижении цен на свою продукцию. Я особенно удовлетворен тем, что это должно произойти без какого-либо уменьшения заработной платы. Нужно всемерно поощрять промышленников, которые на своих предприятиях проводят политику большого объема производства при высоких ставках оплаты труда.
Если такая практика станет повсеместной, то в результате должны возникнуть условия, при которых отпадет необходимость в большей части правительственных расходов, в настоящее время необходимых потому, что пока не удалось обеспечить единство действий.
Вы, конечно, помните, что, начиная с 4 марта 1933 года и по сей день, не проходило и недели, чтобы не раздавались крики оппозиции – немногочисленной оппозиции – с призывами «сделать что-нибудь, сказать что-нибудь, дать людям уверенность». В нашей стране имеется некая, весьма обособленная группа, умеющая широко рекламировать свои взгляды и упорно нежелающая, быть заодно с основной массой народа независимо от того, хорошо или плохо обстоят дела. Представители этой группы требуют, чтобы все остальные пошли на большие уступки, приняли их точку зрения, – только тогда они согласятся признать, что обрели «уверенность».
Эти оппозиционеры требовали «восстановить уверенность», когда были закрыты банки, и твердили о том же, когда банки открылись. Они требовали «уверенности» тогда, когда улицы заполнили голодные толпы безработных; и тогда, когда людей обеспечили пропитанием и работой; во время засухи, поразившей страну; и когда поля стали приносить щедрый урожай; в прошлом году, когда автомобилестроительные заводы работали в три смены, круглые сутки, выпуская больше автомобилей, чем страна была способна купить; и теперь, когда эти заводы закрылись, чтобы избавиться от излишков продукции.
Однако, друзья мои, я полагаю, что многие из тех, кто громогласно требовал обеспечить «уверенность», начинают понимать, что они слишком долго упорствовали в своей роли непримиримых и не прочь теперь поговорить об объединении действий. Я считаю, что у большинства американского народа есть уверенность, уверенность в себе, в своей способности при помощи правительства решить насущные проблемы.
Вы – как и я – не удовлетворены тем, насколько мы продвинулись в коренном решении проблем бизнеса и сельского хозяйства, а также социальных проблем. Полагаю, что именно поэтому огромное большинство из вас хочет, чтобы правительство продолжало свою деятельность в этом направлении. Если говорить совершенно откровенно, мне очень нужна ваша поддержка, и я вижу признаки того, что в будущем смогу рассчитывать на более широкую поддержку – не только своих старых сторонников, но и тех, кто прежде боролся с прогрессом не на жизнь, а на смерть.
Теперь, чтобы довести эту мысль до конца, я хочу сказать несколько слов о предстоящих первичных выборах.
Пятьдесят лет назад выдвижение кандидатов от партий обычно происходило на съездах. В представлении публики, партийный съезд – это тесная группа людей, собравшаяся в прокуренном зале, чтобы составить партийные списки.
Прямые первичные выборы были изобретены для того, чтобы сделать процесс выдвижения кандидатов от партии более демократичным – дать партийным избирателям возможность самим определить их путем голосования.
То, что я сейчас собираюсь сказать, не относится к первичным выборам какой-то конкретной политической партии. Это принципиальный вопрос, касающийся всех партий – демократической, республиканской, фермерско-лейбористской, прогрессивной, социалистической и любой другой. Я хочу, чтобы в этом была ясность.
Надеюсь, что каждый, кто связан с какой-нибудь партией, примет участие в первичных выборах и задумается при этом о тех основных принципах, ради которых его партия вообще выступает на политической арене. Это позволит избирателям сделать более обоснованный выбор между кандидатами различных партий на общих выборах в ноябре. Выборы не могут обеспечить стране четкого курса, если общенациональные партии различаются только названиями, а по своим принципам похожи друг на друга, как горошины в стручке.
На предстоящих первичных выборах во всех партиях будет много столкновений между двумя направлениями политической мысли, обычно именуемыми либерализмом и консерватизмом. Попросту говоря, либеральное направление исходит из признания того, что новые явления общественной жизни во всем мире требуют новых подходов.
Мы – сторонники этого направления в Америке – твердо убеждены в том, что эти новые подходы можно принять и успешно провести в жизнь в нашей стране при существующей форме правления, если мы используем правительство как инструмент для обеспечения взаимодействия различных общественных сил. Мы верим в то, что сможем решить наши проблемы, прилагая для этого постоянные усилия в рамках демократии, не допуская ни фашизма, ни коммунизма. Мы выступаем против идеи некоего моратория на реформы – идеи, по существу, просто реакционной.
Хочу, чтобы меня правильно поняли: когда я говорю «либерал», имею в виду людей, верящих в прогрессивные принципы демократии и представительной власти, а не каких-то экстремистов, которые, по существу, склоняются к коммунизму. Подобный экстремизм для нас так же опасен, как и фашизм.
Другое – консервативное – направление мысли исходит из той общей посылки, что правительству не следует активно вмешиваться в решение современных проблем. Консерваторы полагают, что все проблемы могут быть решены на основе частной инициативы и благотворительности, что нам нужно отказаться от многого из того, что мы сделали. Например, вернуться к старому золотому стандарту, прекратить выплачивать все пенсии по старости и пособия по безработице, отменить закон о ценных бумагах и биржах и позволить монополиям безудержно обогащаться. Словом, вернуться к такому правлению, какое у нас было в двадцатые годы.
Предполагая, что все кандидаты обладают достаточными умственными способностями, участник первичных выборов, как мне кажется, должен задать себе один важный вопрос: «К какому из этих общих направлений мысли принадлежит кандидат?»
Как президент Соединенных Штатов я не прошу избирателей на ноябрьских выборах голосовать за демократов против республиканцев или против кандидатов какой-нибудь другой партии. И в первичных выборах демократической партии я, как президент, не принимаю участия. Однако в качестве лидера демократической партии, на котором лежит ответственность за проведение в жизнь либеральных принципов, четко выраженных в демократической платформе 1936 года, я считаю себя вправе высказываться в тех немногих случаях, когда при обсуждении кандидатов от демократической партии возникают вопросы, задевающие эти принципы, или когда явно злоупотребляют моим именем.
Не поймите меня превратно: я никогда не стал бы публично выражать предпочтение кому-либо в первичных выборах на уровне штата только потому, что кандидат, придерживающийся, в целом, либеральных взглядов, честно расходится со мной по какому-то конкретному вопросу. Для меня гораздо важнее общее отношение кандидата к сегодняшним проблемам и его искреннее желание на практике удовлетворить нужды людей. Мы с вами знаем, что прогрессу могут препятствовать не только открытые реакционеры, но и те, кто на словах соглашается с прогрессивными целями, но всегда находит причины выступить против любого конкретного предложения, направленного на достижение этих целей. Такие кандидаты на все говорят: «Да, но…»
Для меня также важно, какую позицию занимает кандидат и его сторонники в отношении свободы собраний – права американских граждан мирно выражать свои взгляды и мнения по важным социальным и экономическим вопросам. Если где-то, хотя бы одному гражданину, отказывают в праве говорить и верить так, как он хочет, значит, там нет и намека на конституционную демократию. Американский народ не пойдет на поводу у деятелей, которые под флагом патриотизма пытаются подавить личные свободы.
Поскольку мы живем в стране, где существуют свобода слова и свобода печати, в период до ноябрьских выборов будет наноситься много «ударов ниже пояса». Под этим я понимаю обман избирателей, личные нападки, игру на предрассудках. Конечно, было бы гораздо лучше, если бы в избирательной борьбе применялись не «удары ниже пояса», а аргументы.
Я надеюсь, что кандидаты либерального направления ограничатся аргументами и не будут прибегать к недостойным средствам. Когда оратор или автор печатного выступления в попытке повлиять на общественное мнение от сдержанной аргументации опускается до нечестных приемов, в девяти случаях из десяти он наносит больше вреда себе, чем своему оппоненту.
У китайцев есть по этому поводу притча, за которой стоят три или четыре тысячи лет развития цивилизации. Как-то два китайских кули горячо спорили посреди людной улицы. Иностранец удивился, что их спор не переходит на кулаки. Его китайский знакомый объяснил: «Тот, кто ударит первым, тем самым признает, что разумных доводов у него не осталось».
Я уверен, что и на первичных выборах летом и на общих выборах в ноябре американские избиратели всегда распознают кандидатов, у которых не осталось разумных доводов.
ТЯЖЕЛОЕ НАСЛЕДСТВО[63]
«Страна была на волосок от гибели. Страна погибала…» (Ф. Д. Рузвельт, 7 мая 1933 года)
«НОВЫЙ КУРС»
«Одобрены законы о фермерских хозяйствах и восстановлении промышленности. Теперь мы проводим эти законы в действие…» (Ф. Д. Рузвельт, 24 июля 1933 года). «Помощь нуждающимся была и остается нашей первой заботой» (Ф. Д. Рузвельт, 28 июня 1934 года).
«… Более 4 миллионов человек обрели занятость» в результате принятых кодексов справедливой конкуренции (Ф. Д. Рузвельт, 30 сентября 1934 года).
«Лесная армия Рузвельта. Создан Гражданский корпус по охране природных ресурсов (300 тыс. человек).
Читать бесплатно другие книги:
