Игроки с Титана Дик Филип

Пит нахмурился и снова нажал на волчок. Стрелка показала на десятку.

– Не торопись, – с улыбкой подбодрила его Дженика Ремингтон. – В любом случае мы не можем начинать Игру. Мы должны подождать мистера Лакмена.

Кэрол Роща выпустила дым из ноздрей и, поперхнувшись им, сказала:

– О мой бог! Неужели Счастливчик Лакмен стал членом «Милой Голубой Лисы»? Мне об этом никто не говорил!

Она бросила гневный взгляд в направлении Джин.

– Ну, вот! – сказал Пит, поднимаясь из-за стола. – Я сделал это!

Склонившись над рулеткой, Билл Нытик подтвердил:

– Да, ему повезло. Бесспорная тройка. Не придерешься.

Он передвинул рулетку в центр стола и огласил свое решение:

– Сейчас мы проведем церемонию бракосочетания, а затем начнем Игру – даже в том случае, если мистер Лакмен не появится.

– Билл, надеюсь, ты не забыл, что на всех церемониях этой недели командую я! – сказала миссис Паникер.

Она подошла к шкафу, вытащила из ящичка групповое кольцо и передала его Питу. Тот встал рядом с Кэрол, которая, видимо, еще не оправилась от новости, касающейся Счастливчика Лакмена.

– Кэрол и Питер! Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать ваше вступление в священный брак. Следуя законам Терры и Титана, я должна спросить вас, по своей ли воле вы налагаете на себя эти узы. Пит? Берешь ли ты в жены Кэрол, как свою законную супругу?

– Да, – мрачно ответил он.

Или это мне только показалось, засомневалась Фрейя.

– Кэрол? Берешь ли ты Питера…

Миссис Паникер замолчала и, открыв рот, уставилась на новую фигуру, которая появилась в дверном проеме. Мужчина молча смотрел на собравшихся людей. Это был Счастливчик Лакмен – победитель и призер многих Игр, владелец Нью-Йорка и величайший из боссов Западного мира. Все повернулись к нему, со страхом и мрачной неприязнью в глазах.

– Я не хочу вам мешать, – сказал Лакмен, оставаясь на месте.

Торопливо забормотав положенные слова, миссис Паникер довела церемонию до ее логического завершения.

Да, подумала Фрейя, именно так и должен был выглядеть Счастливчик Лакмен. Мускулистый, прекрасно сложенный мужчина с круглым, как яблоко, лицом. Все элементы его одежды имели бледно-желтые тона, и это делало Лакмена похожим на растение, созревшее внутри помещения. Мягкие и тонкие волосы едва прикрывали розовый череп.

Казалось, он только что вышел из ванной – распаренный и чистый. Его одежда, нейтральная по покрою и качеству, демонстрировала определенный вкус, но руки…

Фрейя поймала себя на том, что смотрит на руки Лакмена. Его толстые запястья были покрыты курчавыми седыми волосами. Ладони выглядели маленькими и короткопалыми, а на их тыльной стороне виднелись пятна, похожие на веснушки. Ей не понравился голос Лакмена, высокий и мягкий. В нем сквозило трусливое елейное качество – как у священника, лишенного сана. В этот критический момент, когда ему полагалось рвать перепонки и нервы людей, он оставался тихим и кротким.

Черт, мы так и не выработали стратегии против него, подумала Фрейя. Хотели договориться о чем-то, но с этой церемонией ничего не успели. Интересно, сколько нас останется за игровым столом через неделю? Нет! Мы как-то должны остановить этого Счастливчика, сказала она себе.

– Знакомьтесь, моя жена Шиззи, – сказал Лакмен, представляя группе крупную черноволосую женщину явно итальянских кровей, которая щедро улыбалась всем и каждому вокруг себя.

Пит Сад даже не взглянул в ее сторону. Надо принести сюда ЭЭГ, подумал он. Подойдя к креслу Биллу Нытика, Пит присел рядом с ним на корточки.

– Пора проверить их на псионические способности, – прошептал он Биллу. – Скажем, что поступаем так со всеми новичками.

– Хорошо, – кивнув, ответил Нытик.

Он встал, позвал Клема Выгоду, и они вышли в другую комнату. Через некоторое время Билл вернулся, вкатив в зал небольшой аппарат Крофтса – Харрисона. Металлическое яйцо на колесиках испускало искры, которые вылетали из свернутых рецепторов на несколько метров. Аппаратом не пользовались уже долгое время, потому что группа была относительно постоянной. Никто из новых членов не нуждался в проверке – до этого времени.

Но теперь ситуация изменилась, подумал Пит. К нам пришли два игрока, один из которых был никому не известен, а другой является потенциальным врагом. Борьба с этим соперником потребует всех наших сил. Пит чувствовал к Лакмену особую неприязнь. Тот поселился в Клермонт-отеле – в лучшей гостинице Беркли, где прежде находилась его собственная резиденция. Что могло стать большим поводом для вражды, чем это посягательство на собственность Пита? Он с ненавистью посмотрел на белобрысого босса с Востока, и тот с надменной гримасой встретил его взгляд. Никто из них не сказал ни слова. Им просто нечего было говорить друг другу.

– О-о! – воскликнул Лакмен, увидев аппарат Крофтса – Харрисона. – Проверка на ЭЭГ!

На его лице промелькнула непонятная кривая усмешка.

– А почему бы и нет?

Он посмотрел на свою супругу.

– Мы не ожидали такого приема, верно?

Счастливчик вытянул руку, и Билл закрепил на ней анодный датчик.

– Вы не найдете у меня никаких пси-способностей, – сказал Лакмен, когда Нытик приклеил на его висок катодную клемму.

Он продолжал улыбаться. К тому времени яйцеобразный аппарат Крофтса – Харрисона выставил на переднюю панель контрольную рулетку и, протестировав Лакмена, передал Питу свой заключительный анализ. Все члены группы молча ознакомились с отчетом.

Никакой псионической черепной активности, огорченно подумал Пит. По крайней мере, в данное время. Пси-способности могли появляться и исчезать, но такие колебания отмечались почти у каждого обычного человека. Значит, черт возьми, мы не можем отвергнуть Лакмена на этом основании. Как жаль, подумал он, возвращая отчет Биллу Нытику. Тот хмуро передал листок Стюарту Марксу.

– Я чист? – добродушно спросил Лакмен.

Он казался абсолютно уверенным в себе. А почему бы и нет? Это им полагалось тревожиться, а не ему. И, очевидно, Счастливчик понимал свою сильную сторону.

– Мистер Лакмен, – хрипло произнес Уолт, – я очень сожалею, что дал вам возможность войти в нашу группу.

– О, так это вы Ремингтон, – радостно сказал Лакмен.

Он протянул ладонь для рукопожатия, но Уолт проигнорировал этот жест.

– Послушайте, мистер Ремингтон. Не вините себя. Рано или поздно я все равно попал бы за ваш стол.

– Это действительно так, – заверила его Шиззи. – Не печальтесь. Мой муж может войти в любую группу, которая придется ему по душе.

Ее глаза сияли от гордости.

– А почему вы ко мне так относитесь? – возмутился Лакмен. – Разве я какое-то чудовище? Я честный игрок, и никто еще не мог обвинить меня в мошенничестве. Я играю так же, как и вы! Ради риска и победы!

Он переводил взгляд с одного члена группы на другого и без всякого смущения ожидал ответной реакции. Для него этот спор был пустой формальностью. Он знал, что их отношение к нему не изменится, и, скорее всего, не хотел никаких перемен.

– Нам кажется, что вы претендуете на нечто большее, чем выигрыш двух-трех владений, – сказал Пит. – Но Игра, мистер Лакмен, не задумывалась как средство достижения экономической монополии. Вы и сами это знаете.

Он замолчал, понимая, что выразил свою мысль достаточно ясно. Остальные члены группы согласно закивали головами.

– Вот что я вам скажу, – ответил Лакмен. – Мне хочется, чтобы мы все были счастливы. Я не вижу причин для подозрений и мрачных догадок. Возможно, вы просто не уверены в себе и пытаетесь скрыть за этими словами собственную слабость? Ну, а как вам такое предложение? За каждое калифорнийское владение, выигранное мной… – Он замолчал, наслаждаясь их напряженным вниманием. – Я отдам проигравшему город в каком-нибудь другом штате. Таким образом, независимо от результатов Игр, вы по-прежнему останетесь боссами – хотя, возможно, и не здесь – на Западном побережье.

Он усмехнулся, показав ровные и белые зубы. Искусственные имплантаты, констатировал Пит.

– О, как мы вам за это благодарны! – язвительно ответила Фрейя.

Остальные мрачно промолчали.

Неужели он намеренно пытается нас обидеть, подумал Пит. Если Лакмен собирается подкупить нас своими обещаниями, то он ни черта не смыслит в человеческих чувствах. Какое примитивное и наивное суждение о нашем достоинстве!

Дверь открылась, и в комнату вполз вуг. Судя по персональной карточке, это был окружной комиссар С. Ш. Авансинг.

Что ему здесь нужно, подумал Пит. Может быть ему тоже не понравилось появление Лакмена на Западном побережье?

Вуг по-титанийски поздоровался с членами группы.

– Что вам угодно? – раздраженно спросил Билл Нытик. – Мы собираемся начинать Игру.

– Извините за это вторжение, – телепатировал вуг. – Мистер Лакмен, что означает ваше присутствие в этом зале? Предъявите документ, подтверждающий ваше право играть в группе «Милой Голубой Лисы».

– О, пожалуйста, – сказал Лакмен. – Как будто вы не знаете, что я приобрел здесь новое владение.

Он потянулся за пиджаком и вытащил большой конверт.

– Что это по-вашему, обман?

Вуг выпустил псевдощупальца, пролистал документ и вернул его Лакмену.

– Вы не известили нас о вхождении в данную группу.

– А с какой стати я должен вас извещать? – возмутился Лакмен. – Это не предписано правилами как обязательный акт.

– Тем не менее подобное действие является требованием протокола. Что вы намерены делать в «Милой Голубой Лисе»?

– Я намерен играть и выигрывать, – ответил Счастливчик.

Вуг молчал. Казалось, что существо с удивлением рассматривает непокорного человека.

– Это мое законное право, – напомнил Лакмен.

Похоже, он немного нервничал.

– Вы не имеете права вмешиваться в процесс Игры. Комиссар выполняет лишь функции наблюдателя. Позвольте мне отослать вас к договору 2095 года, подписанному ООН и вашим главнокомандующим. Вы можете только давать рекомендации и, если требуется, оказывать нам содействие. Я не слышал, чтобы кто-то в этом зале приглашал вас на сегодняшнюю Игру.

Он осмотрел присутствующих в поиске согласия. Билл Нытик повернулся к вугу и сказал:

– Мы сами справимся с этой ситуацией.

– Вот-вот, – добавил Стюарт Маркс. – Вугги, тебе здесь нечего делать. Давай, проваливай.

Он встал из-за стола, чтобы взять вуготык, который был прислонен к стене в дальнем углу помещения. С. Ш. Авансинг, перестав телепатировать, покинул зал. Как только существо уползло, Джек Бирюза похлопал ладонью по столу.

– Пора приступать к Игре!

– Согласен, – ответил Билл.

Вытащив ключ, он открыл шкаф, затем достал большую игровую доску и разложил ее на столе. Все начали занимать места, по ходу дела решая, кому с кем сидеть. Кэрол положила руку на плечо Пита.

– Наверное, сначала у нас не все будет получаться, мистер Сад. Мы еще не привыкли друг к другу и не согласовали наши стили.

Надо рассказать ей о Шиллинге, подумал Пит.

– Слушай, мне не хочется говорить тебе об этом, но мы вряд ли будем партнерами.

– Да? И почему? – Кэрол с удивлением посмотрела ему в глаза.

– Честно говоря, – признался Пит, – я больше заинтересован в том, чтобы вернуть себе Беркли. Меня мало волнует удача, как сейчас модно говорить. Я уже смирился с ее отсутствием.

Черт, а ведь терране и титанийцы, учреждая Игру, считали ее средством для восстановления человеческой популяции, подумал он. Популяции, а не экономики.

– Но ты же еще не видел, как я играю, – обиженно сказала Кэрол.

Она отошла от него и, спрятав руки за спину, опустила голову.

– Я хороший игрок.

– Возможно, – согласился Пит, – но твоего мастерства недостаточно, чтобы одолеть Счастливчика. В этом все и дело. Мы поиграем с тобой сегодня, но завтра я приведу другого человека. Только не обижайся, ладно?

– Я уже обиделась, – сказала Кэрол.

Он пожал плечами.

– На твоем месте я тоже поступил бы так.

– Кто этот человек, которого ты хочешь привести?

– Джо Шиллинг.

– Торговец редкими пластинками? Но…

Ее глаза медового цвета расширились от удивления.

– Я знаю, Лакмен обыграл его. Но этого больше не повторится. Джо мой друг. Я доверяю ему, как себе.

– А обо мне ты этого сказать не можешь, верно? – упрекнула Кэрол. – Ты даже не хочешь посмотреть, как я играю. Все решено заранее. Я только одного не понимаю – зачем ты согласился участвовать в брачной церемонии.

– Ради сегодняшней ночи, – ответил Пит.

– Я думаю, нам нечего беспокоиться о таких вещах, – сказала Кэрол.

Ее щеки покраснели до пунцового цвета. Она едва сдерживала свои слезы и гнев. Пит тоже расстроился и, желая смягчить сердце Кэрол, прошептал:

– Прости, я не хотел…

– Ты не хотел обидеть меня, но оскорбил очень сильно. В «Страшиле Особенном» ко мне относились с большим уважением. Я не привыкла к такому пренебрежению.

Она быстро заморгала.

– Ради бога, – ужаснувшись, взмолился Пит.

Он взял ее под руку и вывел из зала в ночную темноту.

– Я просто хотел подготовить тебя на тот случай, если приведу сюда Джо Шиллинга. Беркли был моим главным владением. Я не желаю расставаться с ним навсегда. Неужели ты не понимаешь? Все это не имеет к тебе никакого отношения. Я верю, что ты прекрасно играешь в блеф – возможно, лучше всех на свете.

Он обнял Кэрол и слегка прижал ее к себе.

– Давай закончим эту ссору и вернемся к столу. Они уже начинают Игру.

– Подожди минуту, – плаксиво ответила Кэрол.

Она достала носовой платок и прочистила нос.

– Эй, ребята, вы идете? – позвал их Билл Нытик, выглядывая из окна.

На крыльцо вышел толстяк Сильванус.

– Мы начинаем, – сказал он и, захихикав, осмотрел их лица. – Сначала дела, мистер Сад, а потом веселье.

Они вернулись в освещенный зал и сели за стол.

– Мы обсуждали нашу стратегию, – сказал Пит в качестве объяснения.

– Относительно каких вопросов? – спросила Дженика Ремингтон и подмигнула остальным.

Фрейя молча следила за лицами Пита и Кэрол. Другие наблюдали за Лакменом. Их сейчас заботил только он. Начали появляться векселя на владения. Их аккуратно складывали в игровую корзину.

– Мистер Лакмен, – с издевкой сказала Юли Маркс, – вы обязаны поставить на кон Беркли. Это единственное владение, которое у вас имеется в Калифорнии.

Все члены группы проследили за тем, чтобы Счастливчик положил в корзину соответствующий конверт.

– Я молюсь о том, чтобы вам не повезло в этой Игре, – добавила Юли. – И чтобы вы больше никогда не появлялись за нашим столом.

– О, вы откровенная женщина, – с кривой усмешкой ответил Лакмен.

Внезапно его выражение изменилось и застыло. Лицо стало походить на маску.

Он намерен выиграть, подумал Пит. У него есть какой-то план. И мы не нравимся ему так же сильно, как он не нравится нам. Да, Игра будет трудной.

– Я аннулирую свое предложение, – сказал Лакмен. – При таком отношении ко мне ни о какой компенсации не может быть и речи. Я не буду возмещать ваши проигрыши своими городами вне Калифорнии.

Он поднял колоду пронумерованных карточек и начал тасовать ее.

– Вы настолько враждебны к нам с моей женой, что мы больше не желаем разыгрывать радушие.

– Вот и хорошо, – ответил Уолт Ремингтон.

Остальные не сказали ни слова, но Лакмену стало ясно, что Пит Сад и каждый человек в этом зале были настроены против него.

– Давайте определим право первой руки, – сказал Билл и вытащил карту из тасованной колоды.

Эти люди дорого заплатят за свои колкости, со злостью подумал Лакмен. Я пришел к ним по закону, как порядочный человек. У меня было на это право, и им не следовало так себя вести. Дождавшись своей очереди, он вытянул карту, перевернул ее и положил на стол. Семнадцать очков. Моя удача снова со мной, сказал он себе. Прикурив тонкую мексиканскую сигару, Лакмен откинулся на спинку кресла и начал наблюдать за лицами остальных игроков.

Хорошо, что Дейв Трюкс отказался лететь сюда, подумал он. Ведун был прав. Они использовали аппарат ЭЭГ – не из-за каких-то там подозрений, а просто от бессильной злобы. Но если бы здесь появился Трюкс, они лишили бы меня всех прав на Беркли.

– Ваш ход первый, Лакмен, – сказал ведущий группы. – Со своими семнадцатью очками вы вне конкуренции.

Чисто психологически он уже проиграл Игру, как и остальные.

– Лакмен удачлив всегда, – сказал им Джером, подтягивая к себе металлическую рулетку.

Фрейя тайком наблюдала за Питом. У них была ссора снаружи, подумала она. Кэрол плакала. Это было видно по ее лицу. Как мне их жаль, сказала она себе с облегчением. Фрейя знала, что они не станут партнерами. Кэрол не удастся излечить меланхолию Пита, а он, в свою очередь, не будет искать в ней женщину, которая могла бы поддержать его. Он вернется ко мне, с тихой радостью подумала она. И мы продолжим нашу связь вне Игры. Он обязательно придет к своей верной Фрейе, иначе у него наступит эмоциональный срыв.

Первый круг игрался без элементов блефа, поэтому в нем использовалась рулетка, а не карты. Дождавшись хода, Фрейя крутнула волчок и получила четыре очка. Черт возьми, не повезло, подумала она, передвигая свою фишку по доске на четыре позиции вперед. Это привело ее к печально известному квадрату: Акцизный налог. Заплатить 500 долларов.

Фрейя молча выплатила указанную сумму, передав деньги банкиру их группы – Дженике Ремингтон. Что-то я слишком напряжена, подумала она. Впрочем, сейчас все чувствуют это напряжение. Даже Лакмен. Интересно, кто первым вызовет Счастливчика на блеф? У кого хватит смелости? И если наши игроки бросят ему вызов, придет ли к ним удача? Сама она решила не рисковать. Только не я, сказала себе Фрейя. Скорее всего, первым будет Пит. Он ненавидит Лакмена по-настоящему.

Наступила очередь Пита. Набрав семь очков, он начал передвигать свою фишку по клеткам доски. Его лицо по-прежнему оставалось невозмутимым.