Колодцы ада Мастертон Грэхэм
— Ну, я‡
— Даже сейчас вы не знаете, против чего идете, не так ли? — сказала она. — Вы идете против Сатаны, вашего представления о зле. Вы идете против столь сильного и абсолютно порочного существа, что память о нем сохранилась через миллионы лет. Вы идете против Чулта, кельтского бога бездны. Вы видели, что случилось, когда он заворочался во сне. Заворочался во сне, мистер Перкинс. Не более. Представьте, что произойдет, когда он проснется.
Я смутился.
— Извините, — сказал я. — Я не хотел вас впутывать в столь опасное дело.
— Да, — сказала миссис Томпсон. — Не хотели. Но если вы побеспокоите великого Звериного Бога, вы, боюсь, подвергнете риску всех, не только себя. Всех, кто помогает вам, или копает, или просто смотрит, как вы проникаете в его убежище.
Дэн откинулся на спинку стула.
— Итак, вы — пас? — спросил он ее. Она мягко улыбнулась.
— Я этого не сказала. Я сказала лишь, что вы, похоже, не понимаете, против чего пошли.
— Мы видели ракообразных, которых Чулт послал за плотью для него, — сказал я спокойно. — Они были не совсем ручными кроликами, если вы понимаете, о чем я.
— Я понимаю.
Последовала еще одна неловкая пауза.
Затем Дэн сказал:
— Хорошо, тогда нам нужно вернуться на место бурения. Они должны были начать пару минут назад.
— Дайте мне пять минут, — сказала миссис Томпсон. — Я должна причесаться и надеть пальто.
— Так вы едете? — спросил я ее.
Она кивнула.
— Похоже, придется. Моя семья завязана с легендами о Чулте уже двести лет. Я предполагала, что кому-нибудь из нас еще придется когда— нибудь столкнуться лицом к лицу с этим чудовищем. Мне просто не повезло, что это случилось именно со мной.
— Мы не заставляем вас, — сказал Дэн.
Она протянула руку и дотронулась до него.
— Я знаю. Но это нужно, если подумать. Это было мне суждено с самого начала. Если я не воспользуюсь этим случаем сейчас, то проведу остаток жизни бесцельно, задавая себе вопрос, нужно ли было попробовать схватиться со зверем или нет?
Дэн положил свои руки на ее.
— Спасибо, — мягко сказал он.
Пока миссис Томпсон ходила собираться, мы с Дэном сидели в теплице и смотрели на дождь. Уже почти стемнело, и Дэн прошел через теплицу и включил настольную лампу с абажуром в виде раковины. Наши отражения сидели в саду, печально наблюдая за нами. Я докурил сигару и затушил ее.
— Каждый час на счету, — сказал голос. Мы оба посмотрели вверх — там никого не было. Дэн нахмурился.
— Это была миссис Томпсон?
— Я не знаю, — сказал я тяжело. — На нее не было похоже.
Я отодвинул стул и встал. Я услышал еще один голос, потише:
— Да, я помню те времена.
Я нервно облизал губы. В конце концов, разве не говорила нам миссис Томпсон о странных людях и переговаривающихся голосах. Я слушал, надеясь засечь шарканье ног, кашель или что-то, выдающее присутствие человека, живого и реального.
— Похоже, час близок, — прошептал кто-то в захламленном коридоре. Я посмотрел туда, на окно над дверью, сквозь которое пробивался последний свет уходящего дня, но видно никого не было. Одно пальто на вешалке рядом с подставкой для зонтиков, похоже, зашевелилось, но я не был уверен.
Я повернулся к Дэну.
— Они знают, что мы здесь, — нервно сказал я. — Что бы за голоса то ни были, они знают, что мы здесь.
— Они, скорее всего, знают также и зачем мы здесь, — сказал Дэн. — Но они — всего лишь психопредставление Чулта. Они не настоящие, поэтому пусть они тебя не беспокоят.
Как только он сказал это, в кухне раздался ужасный грохот и звук бьющейся посуды. Мы побежали по оранжерее, свернули налево, ворвались в кухню и увидели, как из сушки летят тарелки, тарелки и кастрюли парят в воздухе, а банки и масленки, ступки и скалки передвигаются и трясутся на полках, падая на пол и разбиваясь. Звон стоял оглушительный, и мы ничего не могли поделать. Тарелки бились, ножи со свистом носились в воздухе, окна трескались, а из кранов била вода, заполняя раковины.
Из противоположной двери появилась миссис Томпсон с белым лицом.
— Это зверь! — сказала она. — Зверь сердится на меня!
Она стояла и безнадежно наблюдала за разрушениями, пока последняя ложка не упала на пол, а последняя тарелка не разбилась о стену.
— Он не хочет, чтобы я вам помогала, — сказала она. — Он постарается убить меня.
Она наклонилась собрать осколки разбившейся вазы для фруктов, и я услышал тихое постанывание сквозняка под дверью, которая вела в сад. Грустное, непрекращающееся постанывание, казалось, говорившее об одиночестве и печали, о потерянных жизнях и перенесенных муках. Миссис Томпсон подняла голову и прислушалась. Потом она тихо опустила осколки блюда и встала.
— Похоже, пора уходить из этого дома, — сказала она осторожно. — Я начинаю чувствовать, что случится что-то ужасное.
— Вы действительно полагаете, что Чулт знает ваши планы?
— Да, я уверена. Помните, что этот дом давал убежище его духам и знакам по меньшей мере 200 лет, и он, наверное, чувствует, что здесь происходит, очень отчетливо. Вы готовы?
— Когда пожелаете, — сказал я, не скрывая энтузиазма. Мы прошли по коридору к парадной двери, и Дэн протянул руку, чтобы открыть ее. Но его рука наткнулась на стену. Дверь исчезла, на ее месте были обои с рисунком.
Миссис Томпсон вцепилась мне в запястье.
— Может быть, уже поздно, — пробормотала она, переводя дыхание. — Если ваши друзья пробурились в туннель, может быть слишком поздно.
— Давайте попробуем заднюю дверь, — предложил Дэн, и мы отступили по коридору в оранжерею. В этот момент выключился свет, и мы погрузились в дождливую непроницаемую темноту. Секунду мы стояли, пытаясь привыкнуть к темноте, а затем наши глаза разобрали смутные тени стульев и растений, мы взялись за руки и осторожно двинулись к большим французским окнам.
— Вы что-нибудь видите? — свистящим шепотом спросила миссис Томпсон.
— Ничего, — ответил я.
— Тихо, — сказал Дэн. — Если снаружи что-то есть, то лучше нам это увидеть, чем наоборот.
— Ты имеешь в виду краба? — спросил я.
Он отвернулся.
— Не спрашивай меня. Похоже, Чулт может вызвать кого захочет.
На цыпочках мы шли по полу оранжереи. Рука миссис Томпсон сжала мое запястье так, что ее ногти больно впились в мою кожу, а я держался за хлястик пальто Дэна. Дэн вел нас, и я видел только бледный голубой отсвет его лысины. Почти бесшумно мы добрались до дверей оранжереи и выглянули наружу сквозь залитые дождем стекла.
— Ничего по-прежнему не видно, — прошептал Дэн. — Может быть, мы без проблем обойдем дом.
Он тронул ручку двери. Та не поддалась. Он попробовал опять, дергая сильнее, но она не двигалась. Он повернулся к миссис Томпсон и прошипел:
— Вы ее закрыли? Ключ есть?
— Она не должна быть закрыта, — ответила миссис Томпсон. — Я закрываю ее только на ночь.
Я оттолкнул Дэна.
— Дай мне. Это больше работа водопроводчика, чем твоя.
Взяв ручку двумя руками, я крутанул ее что было силы. Похоже, ее заклинило.
— Миссис Томпсон, — сказал я. — Нам придется разбить окно.
Глаза миссис Томпсон были расширенными и испуганными в темноте.
— Хорошо, если это нужно.
Я помнил, что видел железяку рядом с миской собаки, встал на колени и пополз, ощупывая все вокруг. Оказалось, что она мне не понадобится. Потому что когда я угодил рукой в засохшую еду собаки, послышалось громыхание, будто рядом проходил поезд, и растения в горшках зашатались. Три-четыре стекла в крыше оранжереи треснули и посыпались на нас дождем осколков.
Я поднялся как раз вовремя, чтобы увидеть в саду фигуру, вырисовывающуюся из отвратительного и сердитого облака, которая разбудила во мне глубокие древние страхи, о существовании которых я даже не догадывался. Это была скорее призрачная тень Чулта-Квита, Звериного Бога Атлантиды; это было представление старейшего и злейшего существа со звезд. Но для меня это было еще и нечто знакомое, и я стоял, парализованный ужасающей узнаваемостью. Это было неописуемо огромное, мерцающее и странное существо, меняющее свет от загадочного электрически голубого до темно-красного и ярко— желтого. Оно парило, как бы плывя по поверхности наших подсознаний, пловец в темном океане унаследованных страхов. У него был глаз, бывший концентрацией злобы и дикого желания, и длинные рога, которые, казалось, колыхались в грозовом воздухе, как будто я видел зверя сквозь горячий струящийся над костром воздух.
Оно было явно бесплотным. Его здесь не было, не было в его звериной плоти. Перед нами витал лишь мощный и пугающий образ его самого, похороненного под землей, созданный, чтобы испугать нас. Но это был именно тот, кого называл Джошуа Уолтерс. Это был Сатана. Это были все страхи и грехи всех религий, воплощенные в одном ужасном создании. Это было коварное искупление, посещающее вас, когда вы жестоки или угождаете себе. Это было козлообразное воплощение жадности и похоти. Это был хозяин всего того, что ползало и скользило.
Когда Бог затопил мир, не повиновавшийся Ему, и спас только Ноя, этот дьявол выжил. Это был дьявол океанов, загадочных тайных глубин, где рыщут ужасные чудовища. Это был дьявол утонувших надежд и снов, дьявол единственной естественной среды, где человек не может выжить. Когда я видел во сне кошмары о плаваниях, то были флюиды этого создания.
— О Господи Иисусе, — сказал Дэн. Сказал искренне, но даже такое заклинание не могло нас спасти.
За доли секунды крыша оранжереи взорвалась потоком ледяной воды, который, пенясь и бурля, смыл нас с ног. Я набрал полные легкие воды, прежде чем понял, что происходит. Я задыхался и отплевывался, а потом поток затащил меня в подводный мир плавающих цветочных горшков, дрейфующей собачьей еды и столов, которые танцевали с любопытной жизнерадостностью.
Мне показалось, что кто-то схватил меня за рукав. Это мог быть Дэн или миссис Томпсон, а может, и что-то пострашней. Я оттолкнулся, поплыл назад, моя голова ударилась о французское окно. Один странный промежуток времени я парил с лицом, прижатым к стеклу, уставившись на сад и дождь. Затем, вероятно, воды буквально разорвали оранжерею, потому что послышался треск стекла и я очутился на траве, кувыркаясь в пенящемся потоке битого стекла и воды. Я лежал в темном саду, казалось, час. Я кашлял и задыхался, не имея возможности перевести дух. Шел дождь, и то и дело слышался треск молнии и следом — раскаты грома. Наконец я смог подняться, промокший, продрогший и трясущийся, и огляделся. Дэн сидел в нескольких футах от меня. Он кашлял, но, похоже, с ним было все в порядке. Я беспокоился о миссис Томпсон. Я пошел обратно к разбитым и развороченным руинам, которые остались от ее оранжереи, и позвал:
— Миссис Томпсон?
Ответа не было. Я переступил через зазубренный край бывшего французского окна и позвал опять:
— Миссис Томпсон?
По лицу хлестал дождь, ветер сотрясал кусты, но ответа все не было. Я осторожно и медленно пошел вперед, через покореженный металл и разбитое стекло.
Я нашел ее лежащей на спине посреди выложенного плиткой пола. Она лежала на смертном одре из разбитого стекла, а ее глаза неотрывно смотрели в небо, как бы следя за отлетевшей уже далеко душой. Бронзовый флюгер, возвышавшийся раньше над оранжереей, упал прямо вниз и воткнулся ей в грудь. Она, должно быть, умерла еще раньше, чем затопило оранжерею. Ее кровь смешивалась с дождем, и от нее пахло смертью. Дэн подошел и встал рядом. Он смотрел на миссис Томпсон и вытирал дождь со лба.
— Похоже, это из-за нас, — тихо сказал он. — Можно считать, что это мы стали причиной ее смерти.
Я отвернулся.
— Я думаю, она знала, что Звериный Бог рано или поздно до нее доберется. Если ее это может утешить.
— Только не ее.
Я раздраженно взглянул на него.
— Так что ты от меня хочешь? Она сказала, это ее судьба.
— Ты чувствуешь себя виноватым, так же, как и я, — сказал Дэн.
Я потряс головой.
— Нет, не чувствую. Она играла с огнем задолго до того, как пришли мы и сожгли ее. Казалось, она знала.
Дэн взглянул на часы.
— Нам лучше двинуть к дому Бодинов, — устало сказал он. — Они уже должны были начать к этому времени, и если миссис Томпсон права, у них там наблюдается прогресс.
Я опять взглянул на тело миссис Томпсон. Казалось, и это было жутко, что она улыбается мне. Я улыбнулся в ответ, прежде чем вспомнил, что она мертва и все улыбки — игра света или эффект расслабления мускулов.
— Ты видел это создание? — спросил я у Дэна, когда мы шли к машине через кусты.
Он кивнул.
— Психическая иллюзия. Он не мог навредить нам физически.
— Оно не напомнило тебе ничего?
— Что ты имеешь в виду?
Мы дошли до машины, и я открыл дверь. Мы смотрели друг на друга через выпуклую мокрую крышу.
— Я хочу сказать, оно тебе ничего не напомнило?
Он пожал плечами.
— По-моему, напомнило. Я не уверен — что.
Мы залезли в машину и закрыли двери. Мотор взвыл, заржал как лошадь и наконец завелся. Я включил первую скорость и мы поехали.
Я сказал:
— Почему бы не попытаться вспомнить? Я знаю, о чем я думал, когда видел это. Ты скажешь, что думал ты?
Дэн смотрел на мокрые деревья.
— Самое смешное то, что это напомнило мне время, когда я был мальчиком. Я был в поле неподалеку от дома, с сестрой, и мы наткнулись на ребят постарше — они мучили собаку. Они подвесили ее вверх ногами на дереве, а потом облили керосином, подожгли и отпустили. Я видел, как глупышка бегала вокруг и чувствовала запах горелой шерсти и мяса, а потом она упала на землю и умерла. Я не знаю, почему, но это создание напомнило мне этот случай.
— Ты ведь знаешь, почему, — сказал я. — Ты помнишь, что сказал Джошуа Уолтерс? «Зло, сотворенное Чултом и его присными, привело людей к мысли о существовании Сатаны».
— Не понимаю, — сказал Дэн. — Почему Чулт должен напоминать мне об этом?
— Потому что это было злое деяние, и потому что это была работа дьявола, и потому что Чулт и есть дьявол. То, что мы видели сегодня вечером, — дьявол, Сатана собственной персоной.
Дэн нашел пачку салфеток в бардачке и стал вытирать лицо и волосы.
— Для меня это слишком сверхъестественно, — сказал он погодя. — Я предпочитаю думать, что это была психоэлектрическая иллюзия.
— Можешь думать, что хочешь. Все равно это был Сатана. Не сам Сатана во плоти, но образ, который он спроектировал из своего мозга.
Дэн пожал плечами.
— Может, ты и прав. Но я бы предпочел называть его настоящими именами — Квит или Чулт. Они менее эмоциональны, ты не находишь?
Я взглянул на него.
— Мы бьемся с дьяволом, а ты беспокоишься об эмоциональности.
— Я не хочу паники. Особенно среди тех, кто бурит.
— Они собираются откопать Сатану, и они не должны волноваться?
Дэн, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Послушай, Мейсон, ты на чьей стороне?
Я направил автомобиль налево, по мосту через Хьюсатоник.
— По-моему, на стороне ангелов, — сказал я ему.
Он хмыкнул.
— Отлично. Остается надеяться, что ангелы тоже на твоей стороне.
Со временем дождь стих, и мы доехали до дома Бодинов. Дороги были мокрыми и отражали фары проходящих машин, но воздух был сухой и свежий, а высоко в небе расходились тучи и начинали светить звезды. Насколько было видно с холма, уже установили буровую установку, окруженную движущимися фонарями и стационарными светильниками. Огни были яркими и голубыми, и тени от них были похожи на жирафов. Когда мы подъехали по подъездной дороге и вылезли из «Фольксвагена», мы увидели леса, в которых стояла буровая установка, и по мерному пыхтению и завываниям дизеля поняли, что работа уже началась.
Я зажег сигару и пошел за Джоном вокруг дома.
Шериф Уилкс стоял в нескольких метрах от эпицентра действий, разговаривая с Дэйтоном Трашем, инспектором-инженером Литчфилдского округа, приехавшим специально из Торрингтона. Траш был худощавым, немногословным человеком, похожим на корнеплод, оставленный пылиться в подвале. На нем были очки без оправы и желтая каска. К губе приклеилась сигарета «Кэмел», которую, казалось, он никогда не зажигал.
Дэн и я прищурились, когда осматривали ярко освещенную бурилку. Ее вал медленно вращался, вгрызаясь наконечником сначала в почву, а затем в скалу. Бригада из пяти инженеров, одетых в джинсовые комбинезоны и ветровки, стояла вокруг установки с поднятыми воротниками, потирая руки, чтобы сохранить тепло.
— Эй, Картер, привет, — тихо сказал я. — Как дела, Дэйтон?
— Живем пока, — сказал Дэйтон, и его сигарета запрыгала во рту.
Картер сказал:
— Вы говорили с Томпсон?
Я кивнул.
— Пока могли. Квит пробрался и сделал так, чтобы мы не использовали ее против него.
— Что это значит?
— Она мертва, Картер. Мы были в доме и застали еще один потоп.
Картер посмотрел на меня внимательно, глубоко посаженными, почти свиными глазками.
— Мертва? Утопла?
— Заколота. Оранжерею затопило. Стены разрушились, и флюгер рухнул ей на грудь. Мы не могли ей помочь.
— Как давно это случилось? — спросил Картер.
— Мы только что оттуда.
Картер достал свое личное радио и вызвал помощника в машине.
— Чэф, вызови «скорую» к миссис Томпсон у Бордманского моста. Они знают. Да. Она мертва. Сделай так, чтобы поехал Эланд и все проверил. Я хочу снимки, много снимков. Да. Я позвоню тебе попозже.
Дэн сказал:
— Определенно, это был Квит. Мы оба видели его или его образ.
— Вы имеете в виду чудовище, которое мы откапываем?
Дэн кивнул.
— Судя по старым записям, которые показала нам миссис Томпсон, вся местность вокруг кишит пещерами и подземными озерами, где и прячется Квит.
Дэйтон Траш сказал:
— Квит? Кто такой Квит?
Я выпустил дым.
— Это уменьшительно-ласкательное. Означает что-то вроде «ужасный Звериный Бог из бездны».
— Ты издеваешься?
Я потряс головой.
— Внизу что-то есть, Дэйтон. И это что-то похоже на ад, могущий утопить тебя в кровати, лишь пожелав этого. Ты думаешь, я буду с тобой шутить такими вещами?
9
Неожиданно бурилка ускорила свое движение, бешено завизжав, завертелась с дикой скоростью и остановилась.
— Что там? — позвал Дэйтон.
Один из его бригады ответил:
— Мы прорвались в какую-то пещеру, мистер Траш. Наверное какая-то полость или туннель. Хотите посмотреть сами?
Дэйтон Траш взглянул на нас загадочно, как в старом кино, и направился по мокрой траве к колодцу. Бурильщики вытаскивали грязную ось бура из земли и наконец вытащили наконечник вместе с фонтаном подкрашенной воды. Дэйтон провел пальцем по оси и стал изучать грязь, подняв руку к ближайшему фонарю. Затем он сказал:
— Джонс, Уокик, раскройте бур, и давайте посмотрим на пробу внутреннего слоя.
Я подошел и встал рядом. Я не знал, желательно ли мое присутствие, но я полагал, то, что случилось с Джимми и Элисон, было также и моим делом, поэтому остался. Он опустился на колени рядом с пузырящимся фонтаном желтоватой воды, все еще бьющим из дыры, похоже, не зная, что делать дальше.
— Дэйтон? — спросил я его.
— Что такое?
— Ты думаешь, там пещера внизу? Или туннель?
— Все может быть. Но я не буду уверен, пока не проверю.
— А как насчет подземных озер и всего такого?
Он вытер нос тыльной стороной ладони.
— Возможно, Литчфилдские холмы образовались вследствие тектонического давления. На докембрийском плато иногда в таких случаях внизу получаются пещеры. Или случается, что вода вымывает нижние слои и тоже получаются пещеры.
— Тектоническое давление? — спросил я его.
— Конечно. Вулканическая активность. Вздыбливает верхний щит, как неубранную постель. В основном здесь преобладают палеозойские процессы.
— Я не знал, что ты дока в геологии.
— А я и не дока. Но когда всю жизнь буришь дырки в земле, приходится разузнать об этой земле побольше.
Начальник бригады подошел к нам со шматком мокрой глины в руке.
— Мистер Траш? Определенно похоже на то, что мы пробурились в какую-то полость внизу. Похоже, что она метров двадцать в высоту.
— На какой она глубине? — спросил Траш.
— Немногим меньше двадцати трех метров. В этом месте мы пробили ее крышу. В других местах, может, и глубже.
Картер Уилкс сказал:
— Вы можете пробурить дыру пошире?
Бригадир взглянул на него.
— Сэр?
— Вы слышали, — ответил Картер своим обычным грубым голосом. — Вы можете пробурить дыру пошире, чтобы человек смог пролезть?
— Ну да, конечно, — неуверенно сказал бригадир. — Все зависит от того, чего вы хотите. Мистер Траш сказал мне, что это не более чем взятие пробы воды.
Картер вздохнул.
— Вам ведь без разницы, зачем это, не так ли, пока вам регулярно платят в конце месяца?
Бригадир сдвинул каску на затылок. Он был молод, с толстой, как у быка, шеей и аккуратно подстриженными усиками.
— Я не хочу, чтобы кто-нибудь из моей команды лез туда, и это мне не без разницы. Мы не провели соответствующей разведки, у нас нет нужных буров, и если честно, это чертовски опасно. Никто не полезет вниз, не проверив хорошенько крюк безопасности.
— Я не прошу ни вас, ни ваших людей лезть туда, — сказал Картер.
Бригадир моргнул.
— Я также не могу отвечать за тех, кто это сделает, шериф.
— Об этом я вас тоже не прошу. Я прошу пробурить дыру в пещеру такой ширины, чтобы пролез человек.
Бригадир посмотрел на Дэйтона Траша, ожидая, что тот скажет шерифу, что об этом не может быть и речи.
Но Дэйтон кивнул и сказал:
— Начинайте.
Бригадир пожал плечами и пошел обратно к установке, где ждала его команда. После краткого обсуждения дизель опять завелся, и бур передвинули на полметра ближе к дому, чтобы опустить параллельную ось. Я посмотрел на часы, когда бур вгрызся в траву, а затем глубже в землю. Шел седьмой час, и мои глаза так устали, что мне казалось, будто я натер их песком с солью. Я был готов отдать что угодно за бутылку «Джека Дэниела», камин и мягкую постель.
Ушел еще час на то, чтобы пробиться через двадцать метров ассорти из камня и мягкой почвы. В начале восьмого с большим термосом кофе прибыл помощник из полицейского отдела Нью— Милфорда, а дизель вновь выключили и бригада объявила, что бурение почти закончено.
— Грунт здесь опять мягкий из-за утечки воды, — сказал бригадир, вытирая грязь с рук еще более грязным платком. — В некоторых местах он почти провалился в пещеру, так что еще немного — и мы пробьем дыру примерно в метр шириной.
— Стенки выдержат? — спросил Картер.
— Я думаю, да, — сказал бригадир. — Но для того, кто полезет вниз, не должен быть неожиданностью слой грязи на голове.
Картер елейно улыбнулся мне, словно был моим старшим братом.
— Ну что, Мейсон?
— Я!? Ты хочешь, чтобы я туда лез!?
— Ну, ты и Дэн, и, может быть, помощник. Ладно тебе, Мейсон, ты знаешь этих существ лучше, чем кто-либо. Разве краб не повернул, когда ты позвал его по имени?
Я не верил своим ушам. Черт побери, последнее, чего мне хотелось