Фуршет для одинокой дамы Полякова Татьяна

Надпись на карточке гласила: «Администрация отеля приглашает вас на фуршет по случаю открытия сезона. Фуршет состоится на веранде ресторана отеля в 20.00». Я повертела карточку в руках и вернула на стол, где она радовала глаз до того момента. Фуршет не очень-то меня заинтересовал, впрочем, в настоящий момент меня вообще мало что интересовало.

Я прилетела сюда накануне поздно вечером, устроилась в отеле, а теперь пыталась найти причину, по которой мне следовало остаться здесь. В конце концов я посоветовала себе не забивать голову разными мыслями (хотя не так много их и было), а просто получать удовольствие от яркого солнца, моря, пальм и прочей южной экзотики. Правда, и с этим вышла незадача, я имею в виду удовольствие: чувствовала я себя не то чтобы скверно, скорее была расстроена и подавлена, будущее виделось смутно и перспективы не радовали.

Я прошла на балкон и, опершись на перила, огляделась. Вид отсюда открывался прекрасный, и я вновь призвала себя к порядку: «Хватит хандрить, наслаждайся природой», – потом без перехода с тоской подумала: «Надо было лететь в Испанию. Или Ниццу. Или к черту на кулички», – раздраженно добавила я, потому что стало ясно: вряд ли на нашем симпатичном шарике в настоящий момент найдется место мне по душе. Дело не в месте, а в настроении. А оно у меня ниже точки замерзания. «Хорошо медведю, можно спать полгода, выбрался по весне из берлоги, глядишь, жизнь за это время сама по себе наладилась».

Зависть к медвежьей жизни вызвала усмешку, я покачала головой и сказала громко:

– Давай встряхнись. Сходи на море, на фуршет этот дурацкий, в общем, двигайся.

– Простите, что вы сказали? – поинтересовались рядом, я повернула голову и по соседству на балконе, который отделяли от моего две деревянные перекладины, увидела мужчину лет пятидесяти, – он приветливо улыбался, оглядывая меня с ног до головы, пытаясь делать это незаметно. Навыков у него не было, а у меня отсутствовала потребность в мужском обществе, но, будучи девушкой воспитанной, я вежливо ответила:

– Прекрасный вид, не правда ли?

– Да, вид великолепный, – охотно поддержал он и улыбнулся еще шире, а голос приобрел зазывные интонации. Как видно, моя неземная красота произвела впечатление.

– Всего доброго, – немного невпопад заявила я, отступая к двери, пока дядька не предложил познакомиться.

Вновь оказавшись в номере, я вздохнула, точно избежала опасности, покачала головой в досаде и пробормотала: «Эдак ты одичаешь и начнешь от людей шарахаться», – подошла к зеркалу, скроила себе рожу и все-таки рассмеялась. Не скажу, что жизнь начала радовать, но сделалось как-то веселее, оптимистичнее, как любит выражаться моя сестра.

Громко распевая, чтобы оптимизм не смылся, я переоделась в купальник, натянула шорты и направилась к двери. В коридоре царила тишина, сильно топая и бог весть почему испытывая от этого неловкость, я прошла к боковой лестнице, спустилась на первый этаж и оказалась на пляже.

Корпус выстроили недавно, двухэтажный, номеров на двадцать, он вызывал чувство гордости за отечественное гостиничное хозяйство: расположен очень удачно и номера выше всяких похвал.

Я прошла мимо душа, выполненного в виде какой-то мифической фигуры, и вступила на раскаленный песок, идти по нему в шлепанцах было неудобно, а без них неприятно, но мелкие неудобства меня не остановили, и через две минуты, бросив вещи на свободный топчан, я уже оказалась в теплой воде, которая к тому же порадовала прозрачностью и отсутствием в ней посторонних предметов.

В последующие три часа я была абсолютно счастлива, то есть ни о чем не думала (этому очень способствовала жара – на солнце, как известно, мозги плавятся и напрягаться не в состоянии).

Солнце переместилось к верхней своей точке, а я торопливо начала собирать вещи, к тому моменту пляж, который и так обилием загорающих похвастать не мог, уже опустел. Двое мужчин неподалеку разглядывали меня с интересом, что придало мне ускорения. «Я становлюсь мужененавистницей, – без радости констатировала я и философски добавила: – Опыт приносит свои плоды». Правда, это был тот опыт, который не радует, и я побрела к корпусу в некотором унынии, но, постояв под душем, смогла вернуть себе недавний оптимизм. Теперь следовало решить, чем занять себя до обеда. Самый простой выход – лечь спать. Но спать не хотелось. Я оглядела номер, точно ожидая подсказки. Можно разжиться любовным романом или детективом, я видела книжный магазинчик в холле, а можно просто погулять по территории отеля, полюбоваться цветочками, живописной панорамой и довольными лицами отдыхающих.

Недолго думая, я решила соединить два варианта в один, спустилась на первый этаж, покинула корпус через центральный вход и по дорожке, выложенной мраморными плитами, прошла к основному зданию. В холле было прохладно, и уходить никуда не хотелось, оттого я, купив детектив в мягкой обложке, устроилась в плетеном кресле возле огромного окна и в самом деле почувствовала себя счастливой. Спокойной-то уж точно. «Все наладится, – думала я, наблюдая, как волны разбиваются об огромный валун и медленно возвращаются назад. – Все как-нибудь устроится».

Однако очень скоро мне пришлось покинуть холл, потому что там появилась парочка с пляжа. Может, их занимали средства для загара, выставленные в витрине, а может быть, я – проверять не хотелось. По ряду причин мужские особи в последние полгода вызывали у меня стойкую неприязнь. Виновата в этом была лишь одна особь, но неприязнь распространялась на всех.

Я снялась с насиженного места и вышла из здания под сень пальм, потом вспомнила, что забыла книгу, и вернулась. Мужчины, вне всякого сомнения, наблюдали за моими передвижениями, но никаких попыток приблизиться не делали, и это было уже хорошо.

Я взяла книгу, но направилась не в сторону моря, как намеревалась раньше, а к выходу из отеля. Почему, понятия не имею, так что не спрашивайте, вышла, огляделась, быстро поняла, что ничего интересного в этой части земного шара нет, но из духа противоречия решила пройтись до того места, где дорога делала поворот, исчезая из поля зрения, и вновь являлась уже в горах, светлым серпантином поднимаясь к вершине.

Жара здесь была с трудом переносимой, солнце палящим, а воздух тяжелым, и где-то на полпути я оставила идею посмотреть, что там, за поворотом, и вернулась обратно.

Я подходила к стеклянным дверям отеля, когда рядом остановилось такси и из него вышла молодая женщина. Среднего роста, с хорошей фигурой, шарф на голове и темные очки делали ее похожей на звезду Голливуда. Она направилась ко входу, обогнав меня, вдруг оступилась на высоких каблуках, а я едва не налетела на нее, подхватила под локоть, бормоча:

– Извините. – Она хмуро взглянула, и тут произошла вещь совершенно неожиданная: девушка наклонилась, желая убедиться, что с каблуком ничего не случилось, в этот момент очки слетели с ее носа и упали на асфальт, а я, желая обойти женщину, сделала шаг в сторону и на них наступила, раздался характерный треск, и очки приказали долго жить. – Извините, – вторично пробормотала я, чувствуя себя слоном в посудной лавке, хотя, по большому счету, моей вины в происшедшем не было, и все же я ощутила себя виноватой.

– Ерунда, – отозвалась девушка. Лицо ее без очков выглядело простоватым и недовольным.

– Мне очень неловко, – заговорила я, наклоняясь и поднимая очки, их можно было смело выбросить. – Я хотела бы компенсировать…

– Ерунда, – отмахнулась девица и огляделась, нервно облизнув губы. – Ничего не надо. Они стоят копейки.

Очки, кстати, дешевыми не были, как минимум долларов двести, но если для девушки это копейки…

– Если вы передумаете, – на всякий случай сказала я, – то я живу в номере 15 С. Меня зовут Софья.

– Очень приятно, – буркнула девушка, нахмурилась еще больше и добавила: – Мне ничего не надо. – Прозвучало это довольно невежливо, я пожала плечами и замолчала, решив, что совесть моя чиста. Девушка торопливо направилась к дверям, а я последовала за ней, чуть приотстав. Ясно было, что ей, как и мне, общество не требовалось и мое поведение казалось назойливым.

Это было немного обидно, и я поспешила выбросить данный инцидент из головы. С интервалом в несколько секунд мы вошли в холл, она отправилась к стойке регистрации, а я заторопилась к противоположному выходу, но вдруг решила, что это похоже на бегство, и неожиданно для себя устроилась в кресле. Вот уж воистину сказано: ибо не ведают, что творят. Уберись я тогда восвояси – глядишь, избежала бы многих бед, которых у меня и без того хоть отбавляй. Впрочем, наверняка тут не скажешь…

Как бы то ни было, а я устроилась в кресле в трех шагах от стойки, возле которой стояла девица, и уткнулась в книгу, однако на девушку поглядывала. Она на меня тоже. Чем-то я ее здорово раздражала. Если все дело в очках, ей следовало взять у меня деньги, а не злиться.

– У меня забронирован номер, – понизив голос, обратилась она к администратору. – Ушакова Регина Петровна. – Она вновь покосилась на меня, а потом нервно огляделась, а я вдруг подумала, что она чувствует себя без очков крайне неуверенно.

«Это не твое дело», – напомнила я себе, но девушка внезапно вызвала жгучий интерес. Я осторожно ее разглядывала, ничего особенного… Одета дорого, но без шика, вообще она производила довольно странное впечатление. Для дамы с деньгами чересчур испуганная и суетливая. Впрочем, еще вопрос, какое впечатление я произвожу на граждан.

– Пожалуйста, – заговорила администратор, – номер 11 С.

«Это в моем корпусе, – машинально отметила я, – и совсем рядом».

– Мой багаж прибудет через час, – сказала девушка. – Пусть его отправят в номер.

– Да-да, конечно.

Она опять искоса посмотрела на меня и направилась к двери.

Сидение в холле вдруг показалось мне глупым, я хотела подняться, но подумала, что девушка может решить, что я ее преследую, я нахмурилась, осталась сидеть в кресле, а потом разозлилась: с какой стати мне беспокоиться о ее мнении, в общем, после непродолжительной душевной борьбы я последовала за Региной, к тому моменту она успела удалиться на значительное расстояние, и я, наверное, не увидела бы ее, что меня вполне бы устроило, но тут ее окликнули.

– Регина, – услышала я мужской голос, звучал он не то чтобы издевательски, но как-то чересчур насмешливо. Ни девушки, ни мужчины я не видела, их скрывали от меня высокие кусты, в обилии произраставшие вдоль многочисленных дорожек, выложенных плиткой, а я слегка притормозила: говоривший был где-то неподалеку, и следовало решить, продолжать путь как ни в чем не бывало или не попадаться девушке на глаза, раз это ее почему-то нервирует.

Так и не придя ни к чему определенному, я потихоньку двигала в направлении корпуса и очень скоро увидела девушку, она стояла возле небольшого фонтана в форме цветка и выглядела так, точно с минуты на минуту ожидала конца света. На соседней тропинке, выходящей к фонтану, показался молодой мужчина в светлых брюках и темно-синей футболке. Темные очки скрывали его глаза, он улыбался, но, несмотря на это, выглядел едва ли не зловеще. Руки в карманах брюк, тяжелый браслет с подвеской на запястье слегка позвякивал, когда мужчина двигался, а голос стал откровенно издевательским.

– Ах, Регина, Регина, – сказал он, – как ты прекрасна.

Девушка побледнела, бледность не могли скрыть ни загар, ни искусно наведенный румянец, и, отвечая ему, она слегка заикалась, может, конечно, от волнения, но я решила, что от страха.

– В чем дело? – спросила она и даже отступила на шаг, то же самое сделала я и оказалась в тени дерева с неизвестным мне названием, но, безусловно, полезного, ветви его опущены вниз, листва густая, лучи солнца с трудом пробивались сквозь нее. Дерево больше походило на шалаш, в тени которого приятно укрыться от летнего зноя, а еще он оказался вполне надежным убежищем для любопытных Варвар вроде меня. Если честно, особенно любопытно не было, но появляться на тропе в разгар их беседы не хотелось, оттого я и спряталась.

Итак, девушка спросила:

– В чем дело?

А мужчина в ответ пожал плечами.

– Ничего особенного. Просто решил взглянуть на тебя.

– Взглянуть? – Похоже, такое заявление вызвало у нее слишком сильное удивление, как будто один взгляд на нее карался годами тюремного заключения, и вдруг находится дурачок, который готов ими пожертвовать и вот так незатейливо сообщает об этом.

– Конечно, – в свою очередь удивился он.

– Ты с ума сошел, – перешла она на зловещий шепот.

– Вовсе нет, – беспечно отозвался мужчина. – Почему бы нам не провести пару деньков…

– Я сейчас же позвоню Виктору, – начала она. Мужчина в притворном испуге замахал руками.

– Не надо. Зачем расстраивать беднягу. Он обожает инструкции… По-моему, только их и обожает. И ни черта не смыслит в том, что происходит в реальности.

– Не понимаю, о чем ты, – насторожилась девушка.

– Ты все прекрасно понимаешь. Ты на редкость сообразительна. Верно?

– Убирайся отсюда, – прошипела девушка, теперь в голосе страха не чувствовалось и заикание улетучилось. – Убирайся. И если по твоей вине что-то пойдет не так… – Договаривать она не стала, решительно зашагала по дорожке, обогнула парня, брезгливо отстраняясь, чтобы не коснуться его локтем, и мгновенно скрылась за ближайшими кустами, мужчина проводил ее взглядом и вполне отчетливо произнес:

– Сука. – А потом, насвистывая, отправился в противоположном направлении.

Через некоторое время я благополучно выбралась на дорожку и зашагала к своему корпусу, настойчиво рекомендуя себе не лезть в чужие дела и для начала выбросить эту девицу из головы. Вернувшись в номер, я устроилась на балконе и углубилась в детектив. Вдруг внизу раздались шаги, и я тут же навострила уши, а затем осторожно приподнялась и выглянула: в корпус входил совершенно незнакомый мужчина. Пришлось признать: реальность занимает меня много больше чужих фантазий, в этом были свои положительные стороны, жизнь заметно наладилась, от утренней хандры и следа не осталось.

– Чудеса, – усмехнувшись, покачала я головой и перестала делать вид, что читаю, просто сидела и наблюдала, не покажется ли возле нашего корпуса Регина или этот ее приятель.

Регину я смогла увидеть минут через десять, и вовсе не возле корпуса. В дверь моего номера постучали, я крикнула: «Входите», – но меня, должно быть, не услышали, потому что вновь постучали. Не очень довольная, я прошла к двери, распахнула ее и увидела Регину. Она стояла на пороге, в глубокой задумчивости созерцая коридор. Если учесть, что он был совершенно пуст, выглядело это, мягко говоря, странновато.

– Слушаю вас, – сказала я, девушка вздрогнула и посмотрела на меня так, точно пыталась понять, что мне от нее надо, как будто это я стояла на ее пороге, а не она на моем.

– Извините, – после полуминутной паузы произнесла она, я к тому времени собралась вторично заявить, что внимательнейшим образом ее слушаю, но она, слава богу, сама очнулась. – Можно мне войти?

– Да, конечно, – кивнула я, пропуская ее вперед. Она прошла, огляделась и сказала с подобием улыбки:

– У меня точно такой же номер.

– Думаю, они в этом корпусе все одинаковые, – ответила я с целью поддержать беседу. «Должно быть, девица решила, что погорячилась, отказавшись от денег за загубленные мною очки, – думала я, – и теперь не знает, как сказать об этом». – Вы по поводу очков? – пришла я ей на помощь.

– Что? – растерялась она, нахмурилась, точно что-то припоминая, и энергично покачала головой. – Нет-нет. Очки ерунда. Не беспокойтесь. Вы давно приехали?

– Вчера.

– Да? И как вам, нравится?

– По-моему, все очень мило.

Девушка говорила, на губах ее держалась улыбка, точно приклеенная, но мысли Регины явно плутали где-то очень далеко от моего номера.

– Я, собственно, хотела спросить… – начала она, вздохнув, – у меня на столе карточка, приглашение на фуршет.

– Да, мне тоже прислали, – кивнула я на карточку, прислоненную к вазе.

– Этот фуршет, он что, обязателен? Туда непременно надо идти?

– Не думаю, – пожала я плечами, вопрос показался мне забавным, да и девица вела себя странно. И тут я вдруг подумала: а что, если она боится? Встретила здесь этого типа… возможно, она совсем одна в этом городе, ни друзей, ни знакомых, ей страшно, и она пришла ко мне, потому что час назад мы столкнулись возле входа и она знает мое имя и номер комнаты. – Присаживайтесь, пожалуйста, – предложила я. – Может быть, хотите сока? Или чая?

– Лучше воды. Не возражаете, если я помою руки?

– Нет, конечно. Ванная вот здесь, направо.

– Я знаю, – кивнула она. Разумеется, знает, раз у нее точно такой же номер.

Ее не было минуты три, я налила ей воды и устроилась в кресле, Регина прошла к столу, посмотрела на карточку, наверняка точную копию той, что была у нее, сделала глоток из стакана и вздохнула.

– Может, стоит сходить, – пожала она плечами, – познакомиться с соседями…

– Конечно, – кивнула я, хотя меня подобные перспективы не особенно увлекали.

– Пожалуй, я схожу, – сказала Регина и пошла к двери. – Встретимся на фуршете, – добавила она и торопливо вышла.

Неожиданно происходящее начало меня раздражать, какие-то девицы, их кавалеры, глупые разговоры… своих забот мне мало. Взяв книгу, я направилась на балкон.

Первые полчаса все шло прекрасно, я освоила четыре главы и совершенно забыла про Регину, вдруг раздался приглушенный стон, я повернула голову, а женский голос грязно выругался. Девице с внешностью Регины не пристало так выражаться, но это была, несомненно, она, голос доносился из распахнутой настежь двери через балкон от меня, то есть из одиннадцатого номера, где поселилась Регина.

– Вот черт, – гневно заметила она на октаву выше, и все стихло. Сколько я ни прислушивалась, никаких звуков уловить не могла. Интерес к детективу был потерян. Я отложила книгу, взглянула на часы и решила, что самое время отправиться обедать. Прошла в ванную, включила воду, в этот момент кто-то постучал в дверь. Стук повторился, и я схватилась за полотенце. «Кого там принесло», – пробормотала я, пытаясь нащупать мокрой ногой тапку, она никак не надевалась, а я разозлилась. К тому моменту, когда я обулась, стук стих, постояв немного и прислушиваясь, я мысленно послала всех к черту и вновь встала под душ. Потом я оделась и, выйдя из номера, прикинула, какой дорогой следует воспользоваться. Одна была короче, другая приятнее. Я выбрала вторую и направилась к боковому входу, вышла к пляжу, повернула направо и вот тут-то заметила Регину.

Сказать, что девушка вела себя странно, – значит не сказать почти ничего. Она вела себя в высшей степени странно. Прячась за кустами, нервно оглядывалась и небольшими перебежками продвигалась в направлении шоссе, то есть я предполагала, что где-то там шоссе, потому что оттуда доносился характерный гул.

Регина замерла, укрывшись в тени живописного грота, и вновь начала свои необычные перемещения, а я с величайшей осторожностью последовала за ней, хотя зачем мне это, в ум не шло. Действовать приходилось крайне осмотрительно, чтобы Регина меня не застукала, оттого я ее и потеряла. Зато обрела ее знакомого. В очередной раз нырнув в кусты, я обнаружила в опасной близости от себя этого типа, который, точно заправский индеец, абсолютно бесшумно двигался в том же направлении, что и я.

К тому моменту мы миновали корпус гостиницы, прошли какие-то хозяйственные постройки, гаражи и полуразвалившиеся сооружения непонятного назначения, то есть не ясно было, почему их до сих пор не снесли.

Все пространство густо заросло деревьями, кустами и травой, успевшей от жары пожухнуть. Растительность здесь была предоставлена самой себе, и пробраться сквозь эти заросли было не так просто. Мне-то уж точно. Особенно после того, как девчонку я потеряла из виду, а парень вот-вот наткнется на меня.

Мне вдруг стало стыдно, чем я тут занимаюсь, черт возьми? Играю в разведчиков? В крайней досаде я взяла левее и вскоре обнаружила кирпичную ограду, чуть дальше в ней зиял пролом, а за ним сквозь деревья виднелось шоссе, две машины я разглядела вполне отчетливо. Выходит, Регина решила покинуть отель, причем не через центральный вход, а через пролом в стене. Что ж, должно быть, у нее есть на то причины. У меня самой пару дней назад возникла похожая ситуация, и я, как партизан, покинула родной город тайными тропами.

Мысленно пожелав девушке удачи, я направилась вдоль стены в противоположном направлении, к счастью, очень быстро обнаружив тропинку. Надеюсь, парень останется с носом, не знаю, кто из них прав, а кто виноват, но женская солидарность дорогого стоит, оттого я желала удачи ей, а не ему.

Выбравшись из дебрей хозяйственных построек и растительности, я очень скоро оказалась в ресторане, располагался он в центральном здании на втором этаже. Больше половины столиков были пусты, из чего я заключила, что особым наплывом отдыхающих отель в настоящее время похвастать не может, меня это не удивило, цены здесь такие, что отдыхать в этом райском уголке могло прийти в голову лишь гражданам вроде моей сестрицы, а таких, слава богу, не много. Дешевле съездить на Канары, но туда по чужому паспорту не выбраться, хотя, как знать… в любом случае, проверять справедливость данного утверждения мне не хотелось.

Очень быстро покончив с обедом, я вернулась в номер, переоделась, решив отправиться на пляж. Но любопытство задержало меня в номере на некоторое время. Я вышла на балкон, чтобы взять купальник, и вдруг услышала, как захлопнулась балконная дверь в номере Регины. Вообще-то ничто не мешало ей захлопнуться от ветра, хотя его в настоящий момент не наблюдалось. Я устроилась в кресле и навострила уши.

Неужели Регина вернулась? Может, она вовсе не собиралась покидать отель? Тогда какого черта партизанила возле пролома в стене? А я какого черта ломаю голову?

Я разозлилась на свое праздное любопытство; схватив купальник, отправилась переодеваться и… замерла на пороге, на этот раз дверь одиннадцатого номера открылась, женский голос сказал: «Лучше выключить кондиционер», – так что сомнения меня оставили, в номере кто-то есть, впрочем, что значит «кто-то», разумеется, Регина, которая никуда не сбежала. Я покачала головой, удивляясь тому, что вся эта история (впрочем, нет никакой истории) так меня увлекла. Надо признать, по натуре человек я любопытный, а пристальное внимание к чужой жизни дает всегда один результат: наблюдаемый выглядит подозрительно, истина эта общеизвестна. Понаблюдай за передвижениями домохозяйки, добавь к этому немного фантазии, и она очень скоро покажется тебе секретным агентом. Я дала себе слово, что о Регине больше не вспомню, и слово сдержала. По крайней мере, до вечера.

После семи пляж опустел, я вернулась в номер с размышлением на тему, как убить предстоящий вечер. Нечего удивляться, что взгляд мой, скользящий по стенам и мебели без всякой пользы для себя и для них, задержался на карточке, прислоненной к вазе. В восемь вечера фуршет уже не казался более идиотской затеей, чем сидение в номере. Лучше потолкаться среди людей, не бог весть какое развлечение, но время пройдет быстрее, а это то, чего у меня пруд пруди, надо его как-то «убить».

Я извлекла из шифоньера вечернее платье, заботливо приготовленное сестрицей. Платье было в ее вкусе, а не в моем, я критически оглядела себя в зеркале и вынуждена была признать, что Светка знает толк в нарядах. Когда чувствуешь себя красавицей, настроение поднимается, даже если не можешь похвастать, что жизнь тебя особенно радует. В общем, в хорошем расположении духа я отправилась на фуршет.

Веранда ресторана оказалась огромной и по форме напоминала подкову. При желании здесь легко уместились бы человек триста, так что от силы четыре десятка граждан, что бестолково толкались на этом пространстве, создать иллюзию переполненного зала никак не могли. Народ был занят тем, что сновал от стола, накрытого неподалеку от входа, к бару. Парочки перешептывались, а одинокие особи, вроде меня, с увлечением разглядывали окружающий пейзаж. Ужин я проигнорировала, оттого направилась к столу, взяла салат и мысленно вздохнула. За что я ненавижу фуршеты, так это за невозможность поесть как следует. Поковыряв вилкой в тарелке и выпив стакан сока, я поймала себя на том, что то и дело посматриваю на дверь. Выходит, интерес к Регине все еще присутствовал, среди томящихся и застенчиво зевающих ее не было. Я сделала круг по веранде и, убедившись в этом, тоже предалась созерцанию, но на вход поглядывала.

Возле стола возникла дама неопределенного возраста, в туфлях на таких высоких каблуках, что пальцы ее лишь слегка касались пола. Даму заметно колыхало при ходьбе, впрочем, стояла она тоже как-то неуверенно.

– Господа, – зазывно начала она, я обратила внимание на карточку на ее груди и вся превратилась в слух за неимением другого занятия и послушала о том, как администрация любит нас всех и лично меня и что такого завлекательного они подготовили, чтобы мне жилось веселее.

Уже через пять минут я переключилась на пейзаж и на даму перестала обращать внимание, оттого несколько опешила, обнаружив вскоре ее рядом с собой.

– Софья Павловна? – позвала она, протягивая мне руку. – Альбина Степановна. Счастлива познакомиться. – Она продемонстрировала мне все свои зубы в широчайшей улыбке, а я ее зауважала: во-первых, потому, что к фуршету дама готовилась основательно, раз потрудилась

узнать имена постояльцев, и не только узнать, но и связать их с определенной внешностью (думаю, происходило это во время обеда, там меня и идентифицировали), во-вторых, в руках у дамы отсутствовало что-либо, кроме стакана с минералкой, никаких карточек, так что выходило, что у нее потрясающая память и на имена, и на лица, в общем, она ценное приобретение для отеля.

Не знаю, какого счастья она ждала от встречи со мной, но я тоже в долгу не осталась, раздвинула рот до ушей и сообщила:

– Очень приятно.

– Как вам отдыхается? – сменив счастливую улыбку на материнскую заботу, задала она вопрос.

– Спасибо, все просто отлично, – ответила я.

– Мы со своей стороны сделали все возможное… – Следующие две минуты она продолжала развлекать меня дежурными фразами, я ее не очень-то слушала, сосредоточившись на входе. На веранде появился мужчина лет сорока, яркий брюнет со светлыми глазами и дурацкими усиками, такие любили носить гангстеры двадцатых годов, выглядели они чересчур по-киношному, да и весь вид мужчины – дорогая одежда, дорогие часы – слегка тревожил своей нарочитостью, в общем, глядя на него, физиономия невольно кривилась и думалось: слишком уж хорош, не иначе как дурят нашу сестру.

Заметив мой взгляд, Альбина встрепенулась, разом став похожей на гончую, и сладенько сообщила:

– Очень красив, правда?

– Даже слишком, – не удержалась я.

Тип с усами успел произвести настоящий фурор, все присутствующие не обошли его своим вниманием, мужчины смотрели на него с недовольством, дамы, считавшие себя красавицами, с интересом, а те, кто в глубине души в своей красоте сомневался, с тоской. Он задержал свой взгляд на мне, что совсем меня не удивило, учитывая кое-какие природные достоинства и сногсшибательное платье, и кивнул; я нахмурилась и лишь тогда сообразила, что кивок адресовался не мне, а Альбине Степановне, которая очень громко приветствовала вновь прибывшего.

– Добрый вечер, Кирилл Петрович. Кирилл Петрович Рокотов, – перешла она на шепот, наклонившись к моему уху. – Говорят, очень влиятельный человек. И очень богатый. Нефтяной магнат. Вы знаете, какие деньги люди делают на нефти? Только не подумайте, что я сплетничаю. Но говорят, что Рокотов…

– Кто говорит? – не выдержала я. Дама слегка опешила, не от вопроса, от моей невоспитанности, но, если б она вдруг исчезла с глаз моих и больше не появлялась, я бы возражать не стала, оттого и решила быть до конца невоспитанной. – Кто все это говорит? – повторила я.

– Ну… – протянула Альбина, а я усмехнулась:

– Советую вам как следует проверить сведения. Лично мне он кажется похожим на сутенера. Или карточного шулера.

– Вы думаете? – Вместо того чтобы возмутиться или ледяным молчанием выразить свое отношение к нападкам на нефтяного магната, Альбина Степановна заволновалась. – А мне он показался очень милым. Такой, знаете, обходительный. Хотя, если честно говорить, о нем ничего толком не известно.

Я почувствовала себя идиоткой, моя шутка могла стоить человеку репутации: Альбина Степановна была весьма решительной дамой. Но тут она изрекла:

– Кстати, он вами интересовался. – И мое сочувствие к этому типу сразу улетучилось.

– Мною? – переспросила я.

– Да. Подошел ко мне после обеда и спросил, кто вы и с кем отдыхаете. Сказал, что очень бы хотел с вами познакомиться.

– На всякий случай, Альбина Степановна, я ни с кем знакомиться не хочу.

– Да-да, – произнесла она, по-прежнему пребывая в задумчивости, ну вот, загадала я загадку человеку, теперь бедняжка целый вечер будет размышлять: магнат он или нет, а ну как выйдет, что улыбки она расточала напрасно?

Кивнув мне, Альбина Степановна отправилась восвояси, а я увлеклась пейзажем, правда, Рокотова тоже не забывала, и, если он направлялся в мою сторону, я поспешно удалялась с его траектории, в общем, если он намеревался познакомиться со мной, то в первой половине вечера ему это не удалось, впрочем, очень скоро появилась мадам, которая с лихвой компенсировала ему мое нежелание идти навстречу.

Момент ее возникновения на веранде я проглядела, но вдруг стало как-то шумно, то и дело возникал смех, надо признать, слегка истеричный, голоса сделались громче, а беседа оживленнее, я в это время ела мороженое, устроившись в сторонке в единственном кресле, которое бог знает как здесь оказалось. Слегка заинтересованная причиной всеобщего веселья, я примкнула к обществу, которое концентрировалось в районе стола, и обнаружила там девицу лет двадцати пяти, в ярко-красном платье, с таким декольте, что мой собственный наряд показался форменным платьем гимназистки.

У девицы был высокий визгливый голос, линзы, придававшие глазам слегка пугающий ярко-фиолетовый цвет, и светлые волосы до плеч, с тем характерным желтоватым оттенком, который прямо указывает на то, что дама от природы брюнетка.

Все в ней было так ярко и так фальшиво, что я ничуть не удивилась, сообразив, что, развлекая публику, девица пытается привлечь внимание одного мужчины, того самого типа с усами. На ее ужимки он взирал благосклонно, но не приближался, торчал возле края стола и оттуда весело на нее поглядывал, время от времени хихикая, в общем, она добилась того, чего хотела, с чем я ее мысленно поздравила, а заодно и себя: если у них намечается взаимопонимание, интерес к моей особе должен исчезнуть и опасаться чужой навязчивости не придется. Девица как раз рассказывала о своем отдыхе на Кипре. Надо признать, рассказывала остроумно, народ понемногу к ней подтягивался, и стало ясно, что вечер обещает быть нескучным.

Вдруг выражение лица девицы сменилось, в нем появилась растерянность, она даже чуть сбилась на середине фразы, но через секунду с собой справилась и продолжила повествование как ни в чем не бывало, правда, далось ей это нелегко, хотя, похоже, никто, кроме меня, не обратил на это внимания. Я посмотрела в том направлении, куда мгновение назад взглянула девица, и смогла лицезреть еще одного гостя. Привалясь к балюстраде, в сторонке от общего веселья один-одинешенек стоял мужчина лет тридцати, одетый чрезвычайно демократично: в джинсы, футболку «Nike» и шлепанцы. Физиономия казалась простой и даже глуповатой, однако вынести подобный вердикт мешали глаза, точнее, не сами глаза, они-то как раз были самыми что ни на есть обыкновенными, а их выражение. Парень смотрел насмешливо и вызывающе и выглядел так, точно твердо знал, что сам черт ему не брат и гражданам об этом прекрасно известно.

Он мне не понравился. Такие обычно ходят по жизни, широко расставив локти, и не заботятся о том, где пройдут другие. Тут я обратила внимание на то, что, оказывается, волнение девицы в красном не одна лишь я заметила, по крайней мере еще один человек заинтересовался ее заиканием, и этим человеком был тип с усиками.

Он повернулся, стараясь сделать это максимум незаметно, увидел парня, и физиономия его тоже сменила выражение, на ней читалась озабоченность, но он справился с собой даже быстрее, чем девица, и вернулся к созерцанию ее достоинств. «Очень занятное трио, – решила я и мысленно выругалась. – Ну чего я сую нос в чужие дела?»

Рассердившись на себя, я отошла в сторонку, пытаясь разглядеть море, впрочем, моря я не увидела, только слышала шум волн да лицезрела вереницу огней на набережной. Воздух был пряным, и от жизни хотелось многого.

– Вы очень красивы, – вкрадчиво шепнули совсем рядом, голос вроде бы существовал сам по себе, так что в первое мгновение я решила, что это глюки: немного помечтала, и нате вам, принц из сказки.

Принцем и не пахло, рядом стоял тип с дурацкими усиками и ухмылялся так, точно твердо знал, что я сиюминутно начну срывать с себя одежду. Несмотря на некоторое томление, навеянное южной ночью, до этого все же было далеко, оттого я ответила спокойно и вежливо:

– Я знаю.

– Ну, конечно… мужчины, должно быть, без ума от вас. А как вы относитесь к морским прогулкам?

– Меня укачивает.

– Серьезно? Всегда или бывают исключения?

– Всегда. И это самая большая трагедия в моей жизни.

Он засмеялся, а я дежурно улыбнулась и направилась к столу, он последовал за мной, что не укрылось от зоркого взгляда девицы в красном, глаза ее стали злющими, и я поняла, что ненароком посягнула на чужую собственность, оттого, подхватив стакан с соком, я постаралась оказаться среди граждан, чтобы нефтяному магнату было сложнее расточать на меня свое красноречие. К тому времени девица взяла тайм-аут, ненадолго примолкнув, и общество вновь слегка заскучало, собравшиеся, по-видимому, относились к тому типу людей, коих надо постоянно развлекать.

Рокотов не спеша ко мне приближался, но тут девица, решив не ждать милостей от природы, с бокалом мартини подплыла к нему, а я оказалась рядом с Альбиной Степановной, которая была озабочена настроением гостей, ей так хотелось, чтобы все были веселы и довольны, что она готова была исполнить сальто или пройтись на ушах, да вот жаль, ни того ни другого не умела и оттого сильно печалилась.

– По-моему, вечер удался, – решила я ее утешить.

– Правда? – невероятно обрадовалась она. – Нам так хотелось, чтобы вы почувствовали себя как дома, в кругу друзей. Мы ведь открылись недавно и очень дорожим своими клиентами. – Я кивнула, мысленно съязвив, что по истечении времени на клиентов можно будет наплевать. – Вы все-таки познакомились? – спросила она немного невпопад.

– С Рокотовым? Он сделал мне комплимент. Думаю, второй такой возможности у него уже не будет. Дама в красном взяла его в оборот.

– Ах, эта Регина из одиннадцатого номера… вам не кажется, что она несколько вульгарна? По-моему, она ищет богатого мужа. – Тут Альбина Степановна смутилась, подумав, что замечания в адрес постояльцев могут нанести ущерб репутации отеля, но мне в тот момент было не до ее смущения. Решив, что ослышалась, я спросила:

– Эта дама из одиннадцатого номера?

– Да. Можно сказать, ваша соседка. Регина Петровна. Приехала из Москвы. Кажется, актриса. Кстати, очень интересовалась Рокотовым. Думаю, у нее виды на него, что и неудивительно.

Альбина Степановна, должно быть, забыла, что час назад мы записали Рокотова в сутенеры, она вновь считала его завидной партией.

– Когда она о нем спрашивала? – уточнила я, хотя интересовало меня не это.

– После ужина. Подошла ко мне и спросила, здесь ли он и в каком номере живет.

– А когда она приехала?

– Сегодня, перед обедом.

– Она приехала одна?

– Да. Номер забронировала заранее.

Сомнения меня не оставили. Возможно, Альбину Степановну подвела память и она перепутала даму в красном с Региной. Пожав плечами, я задумалась, а разговорчивая администратор переключилась на полного мужчину по соседству, так что я могла разгадывать загадки без помех. На всякий случай я получше разглядела Регину номер два: как и первая, она была блондинкой, среднего роста, с хорошей фигурой, нос прямой, губы пухлые, но на этом сходство заканчивалось. Допустить, что Регина каким-то образом перестала быть на себя похожей, я все же не могла, конечно, линзы и косметика творят чудеса, но не до такой же степени. Выходит, Альбина все же их перепутала?

Я еще раз взглянула на Регину, они о чем-то болтали с Рокотовым, особенно счастливым он не выглядел, скорее вежливым, возле них оказался толстяк с Альбиной, и, воспользовавшись этим, Рокотов бочком удалился, вскоре стало ясно: удалился не просто так, а с намерением появиться рядом со мной. Вот уж чего мне совершенно не хотелось, так это продолжать с ним беседу, и я, решив, что пробыла здесь достаточно, чтобы администрация сочла свой долг по моему увеселению выполненным, покинула веранду, спустилась в холл и в большом зеркале смогла лицезреть Рокотова, вероятно, он тоже решил, что свой долг выполнил. У меня было преимущество во времени, он немного отстал и сейчас вряд ли меня видел, но при желании по дороге к корпусу он меня непременно догонит, если я не побегу со всех ног, а бежать мне не хотелось, да и затруднительно это на каблуках, оттого я воспользовалась центральным входом.

Асфальт от дневной жары был мягким, каблуки вязли в нем, а дышать от духоты и выхлопных газов было трудно, за поворотом начиналось шоссе. Многочисленные отдыхающие стайками бродили вдоль дороги, своим утомленным видом больше напоминая рабов на галерах.

Я отчаянно влилась в их ряды, прошла несколько метров и свернула к магазинчику под открытым небом, здесь, несмотря на позднее время, торговали купальниками, шляпами и очками, ничего этого мне было не нужно, просто продолжать прогулку не хотелось, я тянула время, рассчитывая, что Рокотов уже подходит к корпусу. Через минуту стало ясно, что мне повезло. Не сверни я сюда, Кирилл Петрович меня непременно увидел бы, он стоял на ступеньках отеля в свете фонаря и высматривал кого-то в толпе прохожих. Меня, надо полагать. Если он твердо вознамерился познакомиться со мной, у меня два выхода, чтобы не дать ему такой возможности: вернуться к отелю и послать магната, наплевав на хорошее воспитание (кстати, у моей сестрицы большие сомнения, что оно у меня имеется в наличии), или продолжить прогулку, надеясь, что Кириллу Петровичу надоест стоять столбом и он уберется восвояси.

Между тем его настойчивость начала вызывать подозрения. Если он просто искал спутницу на время отдыха, вполне мог остановить свой выбор на Регине, которая Региной вовсе не была. Она сама не против соединить с ним судьбу, по крайней мере на несколько часов, так что хлопот с ней никаких, а со мной намучаешься, это он сообразить должен. Внешне мы относились к одному типу, я тоже блондинка, правда, натуральная, я стройнее, зато у нее бюст роскошней да еще глаза фиолетовые. Может, он любитель преодолевать препятствия? Тогда стоит подумать о том, что на их преодоление может уйти весь отпуск. «Черт знает, что ему надо», – проворчала я, наблюдая, как он прогуливается возле дверей. Похоже, Кирилл Петрович решил там состариться, но меня дождаться. Вторично чертыхнувшись, я уже вознамерилась попросту послать его и отправиться в свой номер, но вдруг вспомнила об изрядной дыре в ограде отеля, которую обнаружила, наблюдая за Региной. Судя по всему, это где-то недалеко от дороги. Если есть тропинка, я пройду к корпусу без проблем, а этот тип может ждать меня здесь хоть до утра.

Недолго думая, я двинула в направлении шоссе, радуясь своей сообразительности, но радовалась напрасно. Я достигла шоссе, корпус виднелся впереди, до половины скрытый оградой и стеной деревьев, справа от шоссе кирпичная стена, заросшая кустами акации. Оказалось, до вожделенной дыры еще очень далеко, а прогулка тут ничего хорошего не сулила, горы щебня, оставшиеся после строительства, и прочий мусор могли стать серьезным препятствием. Прибавьте к этому кромешный мрак, потому что ни одного фонаря здесь не было, и станет ясно, почему я пожалела о своем решении, но из упрямства продолжала идти по тропинке, которую найти оказалось несложно.

Прошло минут пятнадцать, а стена была образцовой, без намека на проломы и дыры. Неужто из-за кустов я ее не заметила? В темноте сориентироваться непросто, так что я продолжала движение наудачу. Наконец пролом в стене явился моим очам, я вздохнула с облегчением, и тут выяснилось, что передо мной яма внушительных размеров, пришлось ее обходить, в результате я узнала, что от этого места до моря значительно ближе, чем до шоссе. Планировка отеля представляла собой четырехугольник с острыми углами, я порадовалась приобретенным сведениям, но, как их использовать, понятия не имела. Миновав пролом в стене, я оказалась на территории. Фонари в этой части отеля тоже не горели, предполагалось, что отдыхающим здесь нечего делать, оно, конечно, так и есть, но я даже не видела, куда ногу ставлю, и очень скоро это принесло плоды: я споткнулась и, тихонько взвизгнув от неожиданности, грохнулась на землю, при этом больно ушибла колено. На то, чтобы потереть его, мысленно пожаловаться на судьбу и пожелать Рокотову провалиться, ушла минута, после чего я приподнялась и тут услышала скрип. В общем-то, в этом не было ничего особенного, но я вдруг перепугалась, замерла в крайне неудобной позе, боясь выпрямиться, и огляделась.

Поначалу я его не заметила. Он стоял возле хозяйственной постройки, на которую я еще днем обратила внимание, и в ее тени был совершенно не виден. Но тут вновь раздался скрип, дверь открылась, и показался еще человек, первый шагнул ему навстречу, и вот тогда я его увидела.

– Ну, что? – тихо спросил один из мужчин, а второй ответил:

– Порядок. – Человек кивнул, опять исчез в гараже, или что там это было, и вернулся с тюком на спине. – Пошли, – сказал глухо, и они вместе направились к пролому. Судя по тому, как они шли, ноша не была особенно тяжелой, впрочем, мужчины были рослые, крупные, хотя и тут наверняка не скажешь, разглядеть их как следует я не имела возможности.

– Вот дерьмо, – выругался один из них, должно быть споткнувшись. – Осточертело мне это…

Что «это», я так и не узнала, потому что второй насмешливо отозвался:

– Тогда живи на зарплату.

А я с удовлетворением констатировала, что стала свидетелем заурядного воровства. Дядьки что-то свистнули, спрятали в гараже, ночью забрали, а я успела перепугаться. «Ну, надо же», – покачала я головой, выпрямилась, отряхнула платье, мужчины уже скрылись в проломе, а я сделала шаг, совершенно не собираясь продолжать наблюдение, и тут услышала:

– Нехорошо подглядывать.

Признаться, я подпрыгнула от неожиданности, повернулась и рядом с собой обнаружила еще одного мужчину, нос мой был где-то в районе его груди, в темноте его лицо я видела плохо, но стало ясно: это не Рокотов. Тут парень удивленно сказал:

– Знакомые все лица. Так вы подглядываете или на боевом посту?

– Не понимаю, о чем вы, – ответила я, отступая на шаг.

– Да я сам не понимаю, – флегматично ответил он.

– Тогда, может, вы посторонитесь и я пройду?

– Красивая девушка, ночью, в таком месте… Не боитесь?

– Вы меня пугаете?

– Боже упаси. Я за вас переживаю.

– Слушайте, – не выдержала я. – Если ваши друзья что-то свистнули, так меня это не касается.

– У меня нет друзей, – порадовал он. – Только товарищи. По работе. Я не очень дружелюбный.

– По-моему, вы этим гордитесь. Так я могу пройти?

– Конечно. Я вас провожу до ближайшего фонаря.

– Спасибо, я…

– Не возражайте. Я обожаю блондинок с зелеными глазами. Вы потрясающе сексуальны.

– Прекратите, не то закричу, – разозлилась я.

– С какой стати? – удивился он. – Я же просто комплимент сделал.

Решительно обогнув парня, как неодушевленный предмет, я пошла по тропинке, испытывая крайне неприятные чувства, он шел следом, и это здорово пугало. Он молчал, и теперь тишина казалась гнетущей, лучше бы он продолжал болтать всякую чепуху.

Хоть он и говорил о моей сексуальности, но вряд ли решится напасть, хотя черт его знает, стукнет по голове, и заорать не успеешь. Ободренная этими мыслями, я резко остановилась, развернулась и едва не налетела на парня.

– Ой, – сказал он громко, – вы мне на ногу наступили.

– Идите впереди, – заявила я.

– Почему? Вы что, боитесь?

– Конечно, боюсь.

– Я думал, вы отважная.

Сюда доходил свет фонаря, и теперь я смогла разглядеть парня. К некоторому своему удивлению, я узнала мужчину, что стоял на веранде, тот самый тип в джинсах, футболке и шлепанцах. Он и сейчас был одет точно так же, что, впрочем, удивления не вызвало.

– Это вы, – невпопад заметила я.

– Конечно, я, – обрадовался он и тут же добавил с притворным удивлением: – Мы что, встречались раньше?

– Вы были на фуршете. И нечего придуриваться, вы сказали, что я блондинка с зелеными глазами, должно быть, зрение у вас как у кошки, иначе не ясно, как вы могли в кромешной тьме определить цвет моих глаз?

– А вы хитрая, – усмехнулся он. – Значит, на фуршете вы меня заметили?

– Заметила.

– По-вашему, я привлекательный молодой человек?

– По-моему, вы наглый тип, и у меня нет желания болтать с вами. Кстати, что вы делали возле гаражей? Подкарауливали рабочих?

– Рабочих? А… теперь это так называется? – хмыкнул он. – Нет, я прогуливался перед сном и зашел туда случайно. А вы что там делали?

– Я тоже прогуливалась.