Склеп Хаоса Локнит Олаф Бьорн
– А вдруг это и есть наш дракон? – предположил ванахеймец и слегка завистливо пробормотал вполголоса: – Хорошо идут, язви их в душу…
– Поднимай наших, – решил Конан. – Но пусть пока не высовываются. Мы – тихие и мирные, ползем себе не спеша. А если это – дракон, значит, будем его отлавливать.
– Угу, – понимающе хмыкнул Сигурд и скатился по трапу на нижнюю палубу. Вскоре оттуда донесся приглушенный шум что-то выясняющих голосов, но вскоре стих, а рулевой «Вестрела» выбрался обратно и доложил: – Все готовы.
Он негромко фыркнул, видимо, представив себе зрелище превращения безобидной купеческой галеры в корсарское судно. Охотник сам оказался добычей – вот будет над чем посмеяться и что рассказать в Кордаве!
– Капитан, – окликнул приплясывавший от нетерпения на корме Пако. – Они идут под зингарской башней!
– Точно? – недоверчиво переспросил Конан, и юнга даже слегка обиделся:
– Конечно, точно! Я что, нашу золотую башню не узнаю?
– Чего ж они тогда несутся, ровно за ними морской змей гонится? – не понял Сигурд. – Или это береговая стража? Так им вроде вымпел какой-то особенный полагается…
«Береговую стражу» – флотилию из легких и стремительных судов, предназначенную для перехвата контрабандных товаров и охраны берегов – создали не так давно, лет пять назад. Подразумевалось, что таковые отряды будут размещены в каждом городе, но пока сторожевые суда не получили особого распространения. Они действительно должны были нести на грот-мачте издалека заметный вымпел ярко-зеленого цвета, но, как ни вглядывались на «Джелико», ничего похожего над преследователем не заметили.
Галера все также продолжала ритмично шлепать веслами. Наемная команда гребцов, наскоро собранная за два дня Плоскомордым в порту Карташены, не высказывала особого интереса к настигающему судну. Их наняли грести, а не драться, поэтому происходящее вокруг их особо не волновало. Защищать корабль (а, значит, и жизни гребцов) взялись корсары «Вестрела», им, как говорится, и игральные кости в стакан. А дело гребцов – вести корабль из гавани в гавань.
Саэта тем временем приблизилась на расстояние тройного перестрела. Пако не ошибся – на ее флагштоке и в самом деле развевался флаг Зингары. Стало видно и название судна, выведенное облупившейся белой краской поверх темных досок: «Иньеста». На борту саэты были видны перебегающие фигуры команды. Вот корабль слегка наклонился, звонко хлопнули паруса, перекидываясь на другой галс, и саэта вроде бы начала удаляться. Это впечатление было обманчивым – «Иньеста» просто описывала круг, собираясь обогнать галеру и пересечь ее курс.
Из люка «Джелико» высунулась чья-то голова, быстро оценила обстановку и рывком скрылась. Сигурд напомнил о себе, высказавшись:
– А они ведь нас обходят, капитан. И, между прочим, без всякого предупреждения остановиться. Или я его не слышал?
– Не было предупреждения, – с готовностью подтвердил с кормы Пако и выразительно покосился на капитана, ожидая распоряжений.
– Ну и пусть обходят, – равнодушно отозвался Конан. – Сколько их там может быть? Два десятка? Нас все равно больше… Сигурд, тебе их название ни о чем не говорит? Все-таки ты здесь дольше болтаешься, чем я.
– Не, – мотнул головой ванахеймец. – Первый раз вижу. Хотя по обводу смахивают на Гуэсову «Стрелу». Только Гуэса с Барахас давным-давно кормит рыб вместе со всей командой. Их аргосцы года три назад потопили.
Черная саэта завершила плавный разворот и резво устремилась наперерез галере, постепенно замедляя ход. Команда «Иньесты» металась по мачтам, зарифливая паруса, однако никаких приготовлений к боевым действиям не замечалось. Конан прикинул уменьшающееся расстояние между кораблями и решил, что саэта собирается почти уткнуться своим бушпритом в бок торговой галеры. Так кто же командует там, на «Иньесте», и чего им понадобилось от мирно идущего по своим делам судна?
Несмотря на убежденность Плоскомордого и свидетельства вроде бы заслуживающих доверия людей, Конан так и не поверил в существование неведомой морской твари, повадившейся топить корабли. Слишком уж разумно для бестолкового создания поступал этот зверь – умело прятался, выбирал в качестве добычи суда, команды которых не могли оказать почти никакого сопротивления, и не оставлял следов. Так мог действовать человек, владеющий достаточно небольшим (чтобы было легче спрятать), но стремительным кораблем, на борту которого обитала команда головорезов. А расправиться с экипажами захваченных судов, так же как и с самими кораблями – не так уж и сложно. Затопить или сжечь – вот и не будет никаких плывущих по волнам обломков и болтливых очевидцев.
Потому, выходя сегодня утром из гавани Карташены, Конан ожидал чего-то подобного, скажем, внезапного появления атакующего корабля. И собирался до конца разыгрывать роль беззащитного торгового судна. Если хотят – пускай даже нападут. Команда «Вестрела» успешно выходила из поединков с противником, превышавшим экипаж карака числом в три-четыре раза, так что здесь даже до настоящего боя не дойдет. Людей с саэты, скорее всего, быстренько перебьют, а главаря надо будет постараться взять живым и доставить в Карташену, Плоскомордому – пускай разбирается, с какой стати ему приспичило изображать из себя морского змея.
Даже как-то обидно, что все так быстро закончилось и оказалось настолько просто. Один изобретательный мерзавец сумел навести такого страху на побережье! Наверное, и слухи о драконе тоже он распустил. Предусмотрительный… Могло бы сработать. А Сигурд прав – глупо было бы рассчитывать на то, что в Закатном океане обитает неведомо откуда взявшийся дракон. Не бывает драконов. Если когда-то и были, то давно перемерли от бескормицы и преследования боящихся их людей. Ладно, расправимся с этой мелочью, получим с Плоскомордого деньги за работу и, в самом деле, пойдем к Шему. Чабела сказала, что на усмирение папочки ей понадобится около месяца, значит, проведем это время с наибольшей для себе выгодой. Хорошее начало уже положено. Или будет положено, как только черная саэта окончательно замрет неподалеку от «Джелико». Никак оттуда кричат что-то?
– Требуют, чтобы мы ложились в дрейф, – сообщил прислушивавшийся к невнятным крикам Сигурд. – Подчинимся?
– А почему бы и нет? Мы же всего-навсего торговое судно и всех боимся, – фыркнул Конан. Ванахеймец понимающе кивнул и заорал гребцам:
– Табань помалу!
Барабан келевста, безостановочно стучавший с самого раннего утра, внезапно замолчал. В наступившей тишине раздалось надсадное пыхтение и сопение гребцов, удерживавших тяжелые весла по лопасть погруженными в воду. Галера ощутимо вздрогнула, неохотно теряя с таким трудом набранную скорость, рыскнула вправо-влево и, наконец, остановилась. Весла поднялись вверх, с них с плеском стекали ручьи воды.
Саэта тоже остановилась, закачавшись на пологих волнах в половине перестрела от «Джелико». Теперь положение галеры стало почти безнадежным – саэта в любой миг может распустить паруса и сорваться с места, а тихоходное гребное судно еще сколько будет разгоняться…
– Сейчас нас будут обижать, – тоном записного пророка сказал Пако и предвкушающе захихикал. Ему еще не удалось принять участие ни в одной из стычек «Вестрела». Зато баек он наслушался по самые уши и теперь горел желанием воочию увидеть рукопашную схватку с лязгом клинков, потоками крови и вышвыриванием противника за борт. И, само собой, поучаствовать во всем этом.
Однако на «Иньесте» не спешили кидаться в драку. Вместо этого с борта саэты донесся требовательный оклик:
– Назовитесь!
– Не понял… – удивился Сигурд. – Теперь перед тем, как ограбить, интересуются, кого именно грабят? Надо же, какие стали порядки, а я и не знал…
– Скажи им, кто мы, – подтолкнул рулевого Конан. – Может, они по-первости твою рожу и не признают.
Последнее замечание было не лишено основания. На Полуденном Побережье многие знали почти весь экипаж «Вестрела» в лицо, а уж капитана и рулевого было затруднительно с кем-нибудь спутать.
– Чем тебе не нравится моя рожа? – огрызнулся Сигурд. После чего взобрался на корму, перевесился через борт и вдохновенно проорал заранее сочиненную легенду:
– Это «Джелико» из Карташены, собственность торгового дома Альмонте! Идем с грузом в Сеулу! А вы кто?
Конан с досадой скривился – порой голос рулевого уподоблялся реву боевого рога, заставляя окружающих на некоторое время оглохнуть. Странно… Получается, вынырнувшая из-за Черных Камней саэта – вовсе не разыскиваемый грабитель? Тогда кто они? А вдруг галера нарвалась на самую настоящую Береговую Стражу, рыщущую в поисках контрабандистов? Тогда они непременно захотят осмотреть груз «Джелико» на предмет укрываемых от пошлины товаров, а груза, собственно, нет и в помине. Внушительных размеров тюки и бочки, перетаскиваемые на борт «Джелико» под оценивающими взглядами зевак в Карташенской гавани, были либо пустыми, либо наполненными камнями и досками. А в трюме сидел готовый по первому приказу выскочить наверх экипаж «Вестрела». Нехорошая ситуация складывается… Ну вот, так и есть!
– «Иньеста», морская стража Зингары! На «Джелико», что везете?
– Что мы везем? – недоумевающе оглянулся на капитана Сигурд.
– Откуда я знаю? Соври чего-нибудь! – рявкнул Конан, выругав Плоскомордого и себя за то, что не предусмотрели такого развития событий и не придумали подходящего ответа.
– Зерно, – вполголоса подсказал Пако. – Пшеницу мешками.
– Солонину, – дополнил рулевой галеры, почуявший неладное. – И это… Доски россыпью для строительства.
Сигурд громогласно огласил весь наскоро составленный список, присовокупив от себя пожелание «Иньесте» в скором времени налететь на мель посреди океана и проторчать там седмицы две. С саэты кто-то не менее голосистый доходчиво растолковал ванахеймцу, что он может делать со своими указаниями.
– Слушайте, чего привязались? – выкрикнул начавший злиться Сигурд. – Ежели у нас что с грузом не в порядке, то разбирайтесь в Карташене с хозяином, а нам спешить надо!
– Успеете, – непререкаемо отозвались с «Иньесты». Говоривший поднялся на шкафут, и теперь Конан смог разглядеть его. Высокий человек лет тридцати, темноволосый, одежда напоминает форму зингарских военных моряков. Да и команда саэты вроде бы тоже обряжена в черно-зеленую форму. Значит, на самом деле охранники побережья. Вот не повезло! И кто тянул Сигурда за язык? Разошлись бы мирно, а теперь стражники наверняка захотят подняться на борт «Джелико» и досмотреть груз.
Спрашивается, что они здесь увидят?
Правильно, два десятка подозрительных личностей, вооруженных до зубов и прячущихся в трюме…
Что они об этом подумают?
А хрен его знает, что они подумают, только одно ясно – «Джелико» придется тащиться обратно в Карташену. День потерян. А сколько еще времени уйдет на выяснение всех обстоятельств! Ладно, с Береговой Стражей будет объясняться Плоскомордый, но все равно команде «Вестрела» и его капитану неминуемо предстоит выставить себя в качестве дураков…
Значит, что надлежит делать?
Верно – ни в коем случае не допускать людей с «Иньесты» на галеру!
Только как этого добиться?..
– Сигурд, быстро крикни, что у нас все пошлины заплачены и что нас досматривали в Карташене!
Рулевой и сам сообразил, что сболтнул лишнего, и теперь попытался загладить промах, прокричав о якобы уже собранной с галеры мзде и о том, что приказчики дома Альмонте с экипажа три шкуры сдерут, если груз не будет вовремя доставлен в Сеулу.
Не подействовало. Возле борта «Иньесты» закачался выдвинутый на талях баркас, а ведший переговоры человек в форме язвительно прокричал, что на галеру отправляется отряд для проведения таможенного досмотра, так что пусть подготовят бумаги на груз и грамоту от таможни Карташены.
Сигурд замысловато выругался, неизвестно в какой по счету раз прокляв тот день, когда его занесло на Полуденное Побережье и он спьяну решил, что отныне его призвание – мореходство. Конан озадаченно присвистнул и подумал, что драка между командой «Вестрела» и таможенниками как-то не входит в его планы. Но не топить же, в самом деле, этот злосчастный баркас, который вот-вот опустят на воду!
Отчетливо скрипели разматывающиеся канаты, вместительный баркас с таможенниками уже коснулся воды, гребцы «Джелико» равнодушно посматривали на покачивающийся рядом корабль, плескалась зеленоватая вода у борта… И в этой настороженной тишине вдруг раздался вопль.
Даже не вопль, а пронзительный визг насмерть перепуганного человека.
Длился он не более пяти ударов сердца, оборвавшись так же внезапно, как и начался.
Вопил, как тут же выяснилось, Пако. Захлебнувшись собственными воплями, юнга рванулся прочь с кормовой настройки, споткнулся, мешком шмякнулся на палубу и на четвереньках пополз по проходу между скамейками гребцов, тихонько подвывая.
Никто не обратил на него внимания. Звонко шлепнуло по воде вырвавшееся из рук оцепеневшего гребца весло. Спускаемый с «Иньесты» баркас неуклюже хлопнулся на воду, изрядно черпнув кормой. Кажется, этого никто не заметил.
Сигурд протер глаза, потом покосился на капитана. За девять месяцев совместного плавания он видел своего друга Конана Киммерийца всяким – и обозленным, и радостным, и рассвирепевшим, и на удивление спокойным.
Но никогда еще ему не доводилось видеть Конана настолько обескураженным.
«Этого не может быть».
Конан повторил эту простую фразу несколько раз, однако возникший из бездн морских призрак не думал исчезать. Тогда киммериец зажмурился и ожесточенно потряс головой.
Видение, к сожалению, не развеялось туманом и не превратилось в что-нибудь более знакомое и привычное. Оно злорадно маячило на прежнем месте.
Слева раздался неопределенный звук – это Сигурд тщетно пытался что-то выговорить. Несмотря на все приложенные усилия, у рулевого ничего не получалось.
Справа жалобно повизгивали. Неведомо как забившийся под скамью Пако явно собирался расстаться с жизнью.
Конан очень отчетливо понял: если он немедленно не сделает что-нибудь – гребцы «Джелико» непременно свихнутся и дружно попрыгают за борт. А за ними последует его команда.
Он очень осторожно и медленно повернул голову и взглянул на кормовую надстройку. Рулевой «Джелико» валялся в обмороке, обвиснув на рулевом весле. Келевст успел куда-то скрыться. Скорее всего, юркнул под сваленный возле борта чехол от тента.
– Никому не двигаться, – произнесено это было достаточно тихо, однако гребцы расслышали. – Всем пригнуться и сидеть спокойно.
Команды была выполнена с пугающей готовностью. Некоторые попытались повторить достижение Пако, но втиснуться в узкое пространство под скамьями больше никому не удалось.
А над невысокими зелено-голубоватыми волнами Закатного Океана колебалась голова. Наверняка у этой головы имелось и туловище, но Конан мысленно поблагодарил всех вспомнившихся богов за то, что не видит этого. С него вполне хватало зрелища раскачивающейся на высоте двух человеческих ростов головы.
Размером она была приблизительно с небольшую повозку, украшена крупной чешуей темно-золотистого и коричневатого цветов, образующей ромбовидный узор, а также несколькими парами иззубренных толстых рогов, похожих на сильно увеличенные буйволиные. На рогах и чешуйках висели длинные пряди зацепившихся разлохмаченных водорослей. С головы прозрачными ручейками стекала вода, с плеском обрушиваясь в море.
Еще на голове красовались необходимые каждому живому созданию вещи – внушительных размеров пасть, глаза и ноздри. Ноздри то сжимались, то разжимались, с шумом втягивая и выпуская воздух, широченная пасть слегка приоткрылась, а желтые узкие глазищи жмурились, как у любого внезапно разбуженного существа.
– Помогите… – сипло выдавил наконец-то обретший дар речи Сигурд. – Дракон…
– Дракон, – отстраненным голосом согласился Конан.
Огромное существо с наслаждением зевнуло, продемонстрировав всем желающим набор разнообразных клыков желтовато-коричневого цвета и длинный сероватый язык. Затем из воды показалась чешуйчатая пятипалая лапа, каждый палец которой завершался изогнутым когтем длиной с хорошую абордажную саблю. Зверь изогнул шею, провел лапой по рогам, сгребя изрядный пук мокрых водорослей, и совершенно человеческим жестом протер глаза. Затем оглушительно фыркнул, прочищая нос и заставляя оба корабля содрогнуться от киля до деревянной нашлепки на верхушке мачты – клотика, и осведомился:
– А что это вы здесь делаете?
Голос у него был очень низкий, раскатистый и слегка утробный. При разговоре дракон забавно шлепал мясистыми губами и шевелил чешуей на морде, оказавшейся тонкой и очень подвижной. Видимо, он удерживался на поверхности моря, непрерывно гребя лапами, потому что вокруг него постоянно всплывали большие лопающиеся пузыри. Дракон находился как раз между галерой и саэтой, и чисто по привычке Конан отметил, что длина животного (если верить смутно виднеющимся под водой очертаниям) – примерно шагов десять-пятнадцать, то есть никак не меньше корабельного корпуса. Если ему вздумается напасть…
Всемогущие боги, да откуда взялось такое чудовище? Не бывает драконов, это всем известно! Не бы-ва-ет! Перебили! Сами давно издохли!
Не дождавшись ответа, дракон слегка погрузился в воду и медленно поплыл вокруг «Джелико», оставляя за собой пенный след. Тщательно изучив корабль со всех сторон, огромный зверь с плеском нырнул, но вскоре снова появился на прежнем месте и уставился на неподвижно замерших людей. Конан мог бы поклясться, что чудовище смотрит с откровенным ехидством.
– Счас он нас утопит, – замогильным голосом проговорил Сигурд и вдруг, шагнув к фальшборту, истошно заорал:
– Брысь отсюда, ты, урод чешуйчатый!..
– Ой, дура-ак… – вполголоса протянул Конан и, сгребя рулевого за плечо, оттащил назад.
– Между прочим, я не обзывался, – строго заметил морской зверь, поворачиваясь на крик. – Я только хотел узнать, почему вы так голосите? У вас война?
– Еще нет, – неожиданно для себя ответил Конан.
– А-а, – существо качнуло рогатой головой, подняв небольшую волну. – Ну-ну. Вы, люди, вечно развлекаетесь тем, что уничтожаете друг друга. И после этого еще именуете себя разумными существами!
Краем глаза Конан заметил, что из люков на палубе начали показываться головы его команды. Само собой, что появление морского чудовища их изрядно удивило и напугало, однако у корсаров хватило ума не выскакивать сломя голову, не кричать и не размахивать оружием, пытаясь отпугнуть державшееся вровень с бортом корабля огромное животное.
С саэты не донеслось ни единого звука. Ее застигнутый врасплох экипаж оцепенело застыл на местах, и даже полуопущенный на талях баркас все также висел, задрав нос и наполовину окунувшись кормой в волны.
Дракон тем временем почесался верхней парой рогов о корпус галеры, заставив корабль закачаться, и зачем-то попробовал на вкус рулевое весло, оставив на нем глубокие зазубрины. Требовалось срочно что-то предпринять. Зверюга пока держалась миролюбиво, но кто знает, что взбредет в ее башку спустя мгновение? Твари ничего не стоит выпрыгнуть из моря и всей тяжестью рухнуть на галеру, заставив судно черпнуть воды и отяжелеть. А такими зубищами можно запросто оторвать несколько досок и соорудить отличную пробоину. После чего любоваться, как корабль наберет достаточное количество воды в трюм и отправится в последнее путешествие – на дно океана.
Конан не надеялся, что ему удастся прикончить дракона – это было бы слишком большим подарком судьбы, но шанс здорово напугать зверя у «Джелико» имелся. Правда, для этого нужно было подняться по ступенькам трапа на кормовую надстройку…
– Капитан, ты куда? – зашипел мгновенно очнувшийся Сигурд, увидев, что собирается сделать киммериец. – Тебе жить надоело? Может, он сам уберется!
– Гребцов на весла, – через плечо бросил Конан. – Готовьтесь, сейчас придется рвануть с места.
Рулевой охнул, схватился за голову, потом заковыристо проклял весь мир и, пригибаясь, побежал между скамьями, раздавая пинки направо и налево. Конан тем временем поднялся на корму, решив, что можно попытаться отвлечь зверя разговором. Конечно, это весьма неожиданный для хищного зверя поступок – крутиться вокруг корабля и болтать с людьми, но вдруг он выжидает подходящего момента, чтобы напасть? Вот и не дождется!
– Ты еще скажи, что людей не ешь! – достаточно громко и возмущенно обратился киммериец к плескавшемуся возле корабля огромному зверю. Вровень с бортом немедленно выросла огромная, обвешанная водорослями голова, и звучно фыркнула:
– Мне – есть людей? За кого ты меня принимаешь, смертный? Ни одно разумное существо, за исключением вашего рода, никогда не причинит вреда другому разумному существу. Кроме того, люди на вкус отвратительны.
– Ага, значит все-таки ты их пробовал? – подловил морского зверя на слове Конан. Дракон на миг опешил, затем озадаченно подвигал бровями и с некоторым смущением проговорил:
– Мне рассказывали… Среди любого народа встречаются в качестве исключения дурно воспитанные и не признающие общих законов личности.
– Откуда мне знать, что ты тоже не исключение? – разговаривая, Конан пересек площадку кормовой надстройки и теперь стоял возле непонятного предмета, укрытого от посторонних взглядов мешковиной. Чехол нужно было стащить, постаравшись не привлекать внимания дракона. – И вообще, чего тебе надо?
– Мне – ничего, – зверь потряс рогатой головой, стряхивая свисавшие на глаза лохмотья водорослей. – Вы просто разбудили меня своим шумом, вот и решил посмотреть, что тут происходит. Такой огромный океан, а вам приспичило ссориться именно возле моего дома!
«Ага, значит, он обитает неподалеку, – отметил для себя Конан, осторожными движениями развязывая узел удерживающей мешковину бечевки. – Мирный дракон, ха! Скажите еще, что дерьмо не воняет! Всем известно, что драконы и прочие колдовские существа всегда лгут, служат если не Сету, то каким-нибудь злобным свихнувшимся божкам и думают только об одном – как бы досадить людям. Интересно, зачем ему понадобилось топить корабли? Небось бедняги тоже проходили мимо и спать ему помешали… Кстати, где же он мог поселиться – где-то на островах или, скажем, в пещере под водой?»
Веревка наконец подалась и холстина поехала вбок. Под ней скрывалась тайно перетащенная с «Вестрела» небольшая, но мощная баллиста, бившая на расстояние около полутора обычных перестрелов. Стрела, выпущенная из этого сильно увеличенного и водруженного на устойчивый треножник арбалета, в удачных случаях прошивала насквозь дубовую доску толщиной в три пальца. Перед отплытием баллисту предусмотрительно взвели и зарядили, так теперь оставалось только навести ее на цель и спустить скобу. Ничего не подозревавший дракон плескался на самом подходящем для выстрела расстоянии.
«В жизни всегда кому-то везет, а кому-то нет,» – философски подумал Конан, быстро разворачивая тяжелый самострел, блестевший лакированным деревом и начищенными медными деталями. В последний миг дракон, явно потерявший интерес к кораблю и медленно удалявшийся в сторону побережья, что-то заподозрил и обернулся, удивленно наклонив рогатую голову набок.
Скрученная из жил толстая тетива со звонким щелчком распрямилась, посылая в полет окованный железом увесистый болт. Морское чудовище резко шарахнулось в сторону, подняв пенный бурун, но неудачно – стрела чиркнула по чешуе шеи и застряла.
– Промахнулся? – на корму вихрем взлетел Сигурд, а позади него раздался дружный тяжелый топот и вопли – команда «Вестрела» повалила на палубу, не желая пропускать самое замечательное и небывалое зрелище в жизни.
– Задел! Давай следующую, сейчас мы его!..
Надеждам людей не суждено было сбыться – дракон коротко и яростно взревел (кажется, не столько от боли, сколько от обиды) и, блеснув потускневшим золотом чешуи, нырнул, оставив после себя расходящиеся пенные волны.
– Всем смотреть на воду! – заорал Сигурд, догадавшись, что разозлившийся зверь может подплыть к кораблю снизу и на миг опередив приказ капитана.
Какое-то время гребцы галеры и экипаж карака пристально вглядывались в темно-зеленоватые глубины моря, ожидая увидеть там приближающуюся огромную тень. Однако таинственный зверь больше не появился.
– Удрал, – вынес решение Конан и, оглядевшись, озадаченно спросил: – Эй, а где «Иньеста»?
Пользуясь общим замешательством, на саэте незаметно подняли паруса и теперь с палубы галеры был виден только смутный силуэт стремительно уменьшающегося в размерах парусника.
– Сигурд, – негромко окликнул рулевого Конан. – Знаешь что? Они совершенно правильно сделали. Пошли-ка и мы обратно. Если из моря еще раз всплывет что-нибудь… эдакое, я ни за что не поручусь.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Не трогайте моего дракона!
В середине дня «Джелико» вернулась в гавань Карташены. Это событие ни в коей мере не напоминало явление в родные воды покрытых славой мореходов. Скорее, оно смахивало на возвращение единственного корабля, чудом уцелевшего в заведомо проигрышной битве. Весла галеры вразнобой поднимались и опускались, совершенно не следуя ритму заунывно стучащего барабана, и даже висевший на корме флаг уныло обвис, превратившись в цветастую вылинявшую тряпку.
Галера неторопливо прошла вдоль плясавших на волнах буйков, обозначавших проход в гавань, разминулась с рыбачьими баркасами и глухо ударилась бортом о доски причала. На пристань полетели свернутые в кольца чалки с петлями на концах. В общем, все шло как обычно – ну, вернулся корабль, швартуется – однако шлявшиеся по берегу и пристаням зеваки немедленно начали подтягиваться к «Джелико». Они не задавали вопросов, с терпением кошки у мышиной норы ожидая, когда кто-нибудь сойдет с галеры на берег. Тогда можно будет разузнать все в подробностях – что такое стряслось в море и почему судно так быстро примчалось назад.
На корабле шла обычная работа – гребцы вытягивали из уключин тяжелые весла, складывая их на палубе, спускали не пригодившийся парус, зачерпывали кожаными ведрами воду, тут же расплескивая ее по палубам… Зеваки встревоженно зашептались – через борт галеры одним прыжком перемахнул человек, в котором безошибочно узнали капитана столь неожиданно заявившегося в Карташену «Вестрела», и целеустремленно зашагал по причалу. С «Джелико» его немедля окликнули:
– Конан, ты куда?
– Никуда, – бросил, не оборачиваясь, киммериец.
– Может, мне тоже пойти с ним? – спросил то ли у самого себя, то ли у сидевшего на опустевшей скамейке загребного и немелодично насвистывающего Асторги Сигурд.
– Зачем? – искренне удивился помощник капитана. – Он сам о себе отлично позаботится.
– А кто позаботится о тех, кто случайно окажется у него на пути? – ответил вопросом на вопрос Сигурд. – Кажется, наш капитан здорово разозлился из-за этой чешуйчатой зверюги. Значит, обязательно что-нибудь натворит… а нам это надо? В общем, пошли, прогуляемся, я тебе выпивку поставлю. Чего торчать на этой лоханке?
Асторга еще мгновение поколебался, затем кивнул и встал. Ванахеймец был прав – после изрядно всех перепугавшей встречи с чудовищной морской тварью и неудачного выстрела баллисты Конан стал мрачен, на все вопросы команды отвечал неразборчивым ворчанием, явно обдумывая какую-то запавшую ему в голову идею. Асторга без колебаний мог бы поставить свою долю в общей добыче карака: капитан изобретал безотказный способ прикончить либо изловить удивительного зверя.
Сам помощник не слишком разделял желание своего командира повторить попытку. Огромное животное казалось слишком опасным и непредсказуемым для того, чтобы по новой охотиться на него посреди бескрайней и бездонной морской равнины. Не лучше ли предоставить это странное существо своей судьбе да поискать занятия полегче и, как бы это выразиться, несколько побезопаснее? Сражаться с командой чужого корабля намного привычнее, чем с огромным зверем, словно явившемся прямиком из страшноватого предания…
Конана они догнали возле дверей таверны «Островок блаженства» – ближайшей к гавани. Капитан недовольно покосился на своих спутников, но ничего не сказал, зная, что прогонять их бесполезно. Захотят – уйдут сами.
В таверне, несмотря на приближавшийся вечер, было малолюдно. Сигурд втихомолку порадовался этому обстоятельству – у капитана будет меньше поводов устроить заварушку. И наверняка в кабачок скоро примчится Плоскомордый – узнать, что вышло из его задумки. Значит, предстоит долгий и, скорее всего, не дающий ничего полезного разговор. Пустопорожней болтовни Сигурд не любил, а потому заранее скривился.
Тут ванахеймец приметил знакомую физиономию. Обладатель сей физиономии удобно расположился на задвинутой в угол скамье, вытянув длинные ноги в остроконечных мягких сапожках, и вполголоса напевал – скорее, для себя, чем для увеселения немногочисленной публики.
– Блайи! – обрадованно рявкнул Сигурд. Бард от неожиданности вздрогнул, заставив струны виолы немелодично звякнуть, и растерянно уставился на приближавшегося рулевого «Вестрела», явно не понимая, откуда он тут взялся.
– Вы что, уже вернулись? – удивленно спросил он. – Я же сам видел, как вы утром уплыли… на таком большом челне с веслами. И все вокруг твердили, что вас надо ждать дней через пять.
– Корабли не плавают, а ходят, – внушительно поправил Сигурд, плюхаясь на соседнюю скамью. – И это тебе не какой-то «челн с веслами», а галера.
– Я в кораблях не разбираюсь, – честно признался Ди Блайи. – Знаю, что одни с веслами, а другие с парусами. Некоторые побольше, некоторые поменьше. И на всех них натянута целая паутина каких-то веревок с заумными названиями… А еще они имеют плохую привычку тонуть. Слушай, что случилось с вашим капитаном? Такое впечатление, словно он собирается кого-то убить, только еще не решил, кого именно.
– Так и есть, – хмыкнул Сигурд. – Кстати, куда подевался твой приятель… как его?
– Монброн? – Блайи состроил донельзя удрученную физиономию. – Страдает. С утра от похмелья, днем от обжорства, вечером от сознания полнейшей невыполнимости возложенного на него долга. Окончательно постигнув простую мысль, что ничего нельзя поделать, он напивается и все повторяется снова.
– Быстренько разыщи его и приведи сюда, – посоветовал ванахеймец.
– Зачем? – не уразумел Ди Блайи. Затем прищурился и понимающе спросил: – Вы отыскали в море что-то, о чем ему необходимо знать?
Сигурд оглянулся на своего капитана, убедился, что тот всецело занят выпивкой, едой и разговором с Асторгой, наклонился через стол и заговорщицким шепотом проговорил:
– Дракон.
Блайи недоверчиво присвистнул, но с места не тронулся. На его лице явственно читалось: слышал он все эти россказни о драконах и морских змеях, и цена подобным байкам – медный сикль в базарный день. Не проведете!
– Чтоб мне сдохнуть на этом месте, возле побережья водится самый настоящий дракон! – чуть погромче и оттого намного убедительнее повторил Сигурд. – Зови своего приятеля, пусть тоже послушает. В конце концов, он собирается выполнять свое обещание или нет?
Ди Блайи, поколебавшись, решительно кивнул, вскочил и, стремительно пробежав через обеденный зал, скрылся за трактирной дверью. Сигурд хмыкнул и присоединился к своему капитану и Асторге, подумав, что все сделал правильно. Пускай лучше за драконом носится, высунув язык, такой слегка тронувшийся умом парень, как Монброн. Для команды карака отыщется множество более полезных и, что немаловажно, более доходных дел. Остается только убедить капитана в том, что никакой дракон ему даром не нужен. Это, конечно, будет трудновато, но попробовать стоит. Что же до Плоскомордого, то придется ему доходчиво растолковать, что времена охоты на чудовищ давно прошли. Пусть выкручивается, как хочет.
Очевидно, сплетни в Карташене разносились постоянно налетающим с моря бризом. Иначе как объяснить то обстоятельство, что капитан «Вестрела» и его подчиненные успели распить содержимое только одного кувшина, а в трактир уже входили знакомые личности? Эван, сопровождаемый сумрачного вида громилой-телохранителем, и непроходимо угрюмый Монброн, настойчиво подталкиваемый в спину Ди Блайи, явились в «Островок блаженства» почти одновременно.
Маэль Монброн подозрительно покосился на гостей трактира, и с видимой неохотой устроился за столом неподалеку от компании корсаров. Ему совершенно не хотелось извести свои лучшие годы на исполнение дурацкой клятвы предков. И городок ему тоже не нравился. И плескавшийся у берега океан – слишком огромный и глубокий. Вдобавок, вчера вечером Маэль перестарался в употреблении горячительных напитков (сам он считал, что во всем повинен Ди Блайи – бард весь вечер напролет пил за чужой счет и совершенно не пьянел. Нельзя же было позволить, чтобы потомственного дворянина перепил какой-то паршивый менестрель без гроша за душой!).
В общем, у обычно жизнерадостного Маэля Монброна сегодня вечером было отвратительнейшее настроение. Каковое настоятельно требовалось на ком-нибудь сорвать.
Плоскомордый же просто изнывал от желания узнать, как – успешно или неуспешно – закончилось путешествие «Джелико» и даже не пытался этого скрывать. Едва добравшись до стола, он нетерпеливо и быстро спросил:
– Видели что-нибудь? Почему вы вернулись?
– Век бы такого не видать! – вполголоса пробурчал Асторга.
Эван выжидательно уставился на Конана, рассчитывая услышать нечто большее, нежели краткое и малопонятное высказывание помощника капитана.
– Видели, – нехотя подтвердил киммериец. – Тебе сказали правду. Есть дракон.
Плоскомордый тихонько, но восторженно взвыл. Схватил первый попавшийся кувшин, налил себе полную кружку и поднял ее в шутливом приветствии:
– За вас, месьоры! Ну, расскажите, какой он? Действительно пятидесяти шагов в длину и весь покрыт каменной чешуей? Вы его только видели или пытались поймать? Он что, и в самом деле нападает на корабли?
– На нас, во всяком случае, он не нападал, – честно признал Конан. – И пятидесяти шагов в нем не наберется, от силы пятнадцать. А еще он разговаривает.
– Как это – «разговаривает»? – не поверил Эван. – Это же животное, оно не может говорить! Рычать, реветь, но не разговаривать, как человек!
– Этот говорил, – вмешался в разговор Сигурд. – Вынырнул и заявил, что мы ему, видите ли, спать мешаем!
– Говорящий он или нет, – отмахнулся Плоскомордый, – не имеет никакого значения. Подобной твари нечего делать возле нашего побережья. Итак, господин капитан, ты и твои люди видели это существо вблизи. Как по-вашему, можно ли его убить или прогнать, и сколько шкур вы сдерете с меня в награду за ваши труды?
– Можно, – коротко ответил Конан. Асторга и Сигурд переглянулись – награда наградой, Плоскомордый наверняка не поскупится, однако связываться с драконом им с каждым мгновением хотелось все меньше и меньше.
– Капитан, – решился высказать свое мнение ванахеймец. – Я, конечно, все понимаю, но может, ну его к морским демонам, этого гада чешуйчатого? Мы ж его сегодня здорово напугали, он наверняка удрал и больше здесь не покажется…
– Напугали? – заинтересовался Эван. – Как напугали?
– Выстрелили по нему из баллисты. То ли промахнулись, то ли шкура у него оказалась слишком толстая, – пояснил Асторга и добавил: – В самом деле, капитан, мы ведь корсары, а не охотники за чудовищами! Скажи на милость, как мы будем искать дракона в океане? Он, конечно, большой, но океан еще больше.
– Найдем, – отрезал капитан, не вдаваясь в подробности. – Сдается мне, что эта тварь живет не в море, а на берегу… Или вы что, испугались какой-то ящерицы-переростка?
Последние было сказано с интонацией, в которой в равной пропорции смешались презрение и насмешка. Рулевой и первый помощник немедленно и дружно возмутились:
– Знаешь, капитан, это уже слишком!
– Кто боится? Я боюсь? Ну-ка повтори это еще раз!
– Слушайте, господа пираты, может вы потом поссоритесь? – встрял довольно ухмыляющийся Плоскомордый. – Кажется, мы договорились. К концу этой луны вы либо убиваете дракона, либо уходите ни с чем. И в том, и в другом случае я плачу за ваш труд. Как вы будете ловить эту зверюгу – целиком и полностью ваше дело. Если вам что-то понадобится, я постараюсь помочь. Идет?
– Не идет, – внятно проговорил кто-то слегка заплетающимся языком, заставив негласного правителя Карташены и корсаров удивленно оглянуться. Возле их стола, упрямо наклонив голову, как собравшийся бодаться бычок, стоял Маэль Монброн. За его спиной Блайи разыграл целое представление: скорбно возвел глаза к потолку, а потом удрученно развел руками – мол, что я мог поделать?
Бард действительно сделал все, что было в его силах. Маэль прислушивался к разговору за соседним столом вначале равнодушно, затем с нехорошим интересом, потом вдруг помрачнел и сделал попытку встать. Ди Блайи насильно усадил его обратно, справедливо подозревая, что Монброн отнюдь не собирается пожелать господам королевским корсарам доброй охоты. Но когда речь зашла о плате за голову невиданного зверя, Монброн не выдержал. Удержать его на месте могла только якорная цепь или что-нибудь не менее внушительное и крепкое.
– Не идет, – еще раз повторил он, качнувшись вперед, но тут же выпрямившись. – Не знаю, кто вы такие, господа, но это существо… этот дракон – мой!
– Блайи, почему ты не заткнул ему пасть? – зло прошипел Сигурд.
– Сам затыкай, – немедленно отозвался бард. – Скорая смерть как-то не входит в мои жизненные планы.
Плоскомордый с любопытством взглянул на наследника славной фамилии Монбронов, но ничего не сказал. Конан смерил молодого человека откровенно презрительным взглядом и повернулся к Сигурду:
– Это кто? Случаем не тот молокосос, который голосит на всех углах о том, что он добудет дракона?
Рулевому ничего не оставалось сделать, как кивком подтвердить очевидное.
– Как думаешь, он меч-то держать умеет? – язвительно вопросил киммериец и нарочито дружелюбным тоном обратился к Монброну:
– Эй, парень, тебе никогда не говорили, что нехорошо вмешиваться в чужие разговоры?
– Говорили, – Маэль сумел взять себя в руки и теперь его голос звучал почти спокойно. – Однако предмет беседы касается и меня, так что я счел необходимым вмешаться, не спрашивая вашего разрешения. Я хотел бы узнать кое-что о животном, которое вы именуете драконом. Где его видели?
– У Черных Камней, – ответил Сигурд и, повернувшись к капитану, миролюбиво заметил: – Конан, нечего злиться. Пусть мальчишка погоняется за зверюгой в свое удовольствие. Честное слово, после того, как команда увидела эту тварь, немногие захотят снова повидаться с ней…
– Какой он был величины? Какого цвета? – настойчиво продолжил спрашивать Монброн. – Крылья есть?
– Длиной – шагов пятнадцать. Или поменьше, под водой особо не разглядишь, – сказал Асторга. Подумал и неуверенно добавил: – Желтоватый такой. А крыльев я не заметил.
– Не желтый, а зеленый с коричневым, – авторитетно поправил Сигурд. – И что-то у него на спине болталось. Лап четыре, это я точно видел. И длиннющий хвост. А морда похожа на змеиную, только раз в сто побольше.
– Геральдический… – восхищенно пробормотал Маэль. – Последний в мире геральдический дракон! Наверняка он устроил логово где-то на берегу – геральдические драконы не могут долго жить без пресной воды и не питаются рыбой. Надо обшарить побережье и все здешние пещеры – они любят селиться в скалах…
Монброн уже забыл, что не далее, как сегодня утром клялся бросить все и уехать домой. Дракон был неподалеку, Маэль уже слышал шелест его перепончатых крыльев и скрежет огромных когтей по камням. Что ж, наследник Монбронов из Танасула сумеет показать себя достойным имени предков! Джорджи Монброн стал героем легенд, убив черного дракона, которого еще называли «Проклятием Пуантена», так отчего бы его потомку не заполучить свою долю славы?
– Благородный дон тоже берется за уничтожение животного? – неожиданно подал голос молчавший и внимательно слушавший Эван Плоскомордый. – Что ж, неплохо. Так ваши шансы на успешный исход дела сильно возрастают. Правда, я не рассчитывал, что мне придется оплачивать услуги двух отрядов, но мы как-нибудь договоримся…
Ди Блайи, наблюдавшему за перепалкой, очень не понравилось выражение лица корсарского капитана. Бард мысленно выругал Монброна – зачем встрял в разговор? Все подробности с равным успехом можно было выспросить у Сигурда, явно не имевшего ничего против, чтобы за морским зверем побегал кто-нибудь другой. А теперь еще неизвестно, чем все обернется…
– Ничего подобного! – Конан грохнул пустой кружкой по столу. – За драконом пойду я!
«Богатство и слава – вот на что покупается любой человек в мире, – философски подумал Ди Блайи и, оглянувшись, прикинул, сумеет ли он в случае вспыхнувшей драки добежать до двери или придется отсиживаться под столом. – Интересно, какая из этих вещей более притягательна для Монброна и какая для этого морского волка? Золото не имеет особого значения для Маэля, а капитан вроде очень хочет подзаработать… Однако славу тоже нельзя сбрасывать со счетов. Как внушительно звучит: „Вот идет человек, убивший последнего в мире дракона!“ Кто же откажется от такого добавления к своей репутации? Я бы точно не отказался. Только меня что-то не тянет сражаться с драконами…»
– С какой это стати? – Монброн оперся ладонями на стол и наклонился вперед, негромко проговорив: – Неужели те слухи, что долетели до меня, были истинными?
– Какие слухи? – подозрительно осведомился Конан.
– Что некий варвар, сейчас присягнувший Зингаре, с легкостью переходит на службу к любому, кто ему больше заплатит, – безмятежно сказал Монброн. – И что он выполняет чье угодно грязное поручение… если, разумеется, ему отсыплют полный кошель звонких монеток. Не о тебе ли это говорили? Выходит, это и в самом деле правда?
Ди Блайи вжался в каменную стену и крепко зажмурился, ожидая неминуемого грохота ломающейся мебели, а затем – глухого удара человеческого тела о стенку или пол. Мгновения тянулись одно за другим, до Блайи долетали неразборчивые, сдержанно-злобные голоса, а затем кто-то потряс его за плечо. Бард решился приоткрыть один глаз и обнаружил, что рядом стоит Сигурд, а за столом никого нет.
– Убили… – в ужасе прошептал Ди Блайи.
– Еще не успели, – фыркнул Сигурд. – Знаешь, твой приятель – еще больший болван, чем мне показалось. Он хоть немного соображает, прежде чем молоть языком? Сказануть такое нашему капитану!
– Куда все подевались? – Блайи наконец решился взглянуть на окружающий мир обеими глазами. Трактир внезапно обезлюдел, а вот с улицы доносились подбадривающие возгласы и лязгающие звуки, в которых безошибочно узнавался звон скрещивающихся клинков.
– Твой дружок и Конан пошли драться, – жизнерадостно сообщил ванахеймец. – Если оторвешь задницу от скамьи и выглянешь во двор – увидишь кое-что забавное.
– Как ваш капитан будет разделывать Маэля на мелкие кусочки? – уныло спросил бард. – Нечего сказать, замечательное представление… Нет, надо было мне сразу идти в Кордаву!
– Да не убьют этого задаваку! – Сигурд решительно сгреб слабо протестующего Ди Блайи за шиворот и потащил за собой. – Зато проучат – всю жизнь будет помнить!
«В первый раз вижу, чтобы люди устраивали поединок из-за дракона, причем неубитого дракона, – мельком подумал Ди Блайи, выскакивая вслед за ванахеймцем из опустевшего „Островка блаженства“. – В первый и, наверное, в последний. Будет очень жаль, если Маэля прикончат. Он неплохой человек… хотя бы потому, что я уже два дня живу за его счет. Только зачем он брякнул подобную глупость? Всем же известно, что варвары не выносят, когда их честность подвергается сомнению!..»
День уже клонился к закату, собираясь вот-вот перейти в быстро сгущающиеся сумерки. Над спокойным морем горела оранжево-алая половинка заходящего солнца, бросая меркнущие отблески на притихший берег и покачивающиеся на волнах корабли в гавани. Обычно в это время жизнь приморского городка постепенно замирала, но сегодня на набережной, возле стоящей в отдалении от прочих домов таверны «Островок блаженства», царило непривычное оживление. Два десятка человек – рыбаки, жители окрестных домов, завсегдатаи трактира – образовали большой неровный круг и голосили на все лады, высказывая свое отношение к действу, происходящему внутри живого кольца. Судя по срывающимся выкрикам и взблескивающим иногда полосам железа, там дрались.
В общей суматохе никто не обратил внимания на появившийся из узкого проулка экипаж, запряженный двумя гнедыми лошадями. Изящная маленькая карета на тонких колесах, выкрашенная в бледно-розовый и золотистый цвета, предусмотрительно обогнула место поединка и остановилась на безопасном расстоянии. За плотно затянутыми белым шелком окном экипажа шевельнулась смутная тень и ясный женский голос требовательно спросил:
– Что происходит?
– Преждевременное открытие ярмарки, – откликнулся сопровождавший карету всадник и, хихикнув, добавил: – Гуляния еще не объявлены, но быки уже дерутся.
– Твои ежедневные посещения гавани все чаще начинают сказываться на твоих манерах, – холодно заметила невидимая дама.
– Прошу прощения, госпожа! Я уже заткнулся, – с готовностью отозвался молодой человек, сдерживая приплясывающую на месте невысокую белую лошадку.
– День, когда ты замолчишь, наверняка будет днем твоей смерти, – печально вздохнули в карете. – Не просветишь ли меня, кто там изволит выяснять отношения? Или твои друзья из порта в очередной раз решают, кому надлежит оплачивать счета?
Читать бесплатно другие книги:
