Лестница, ведущая вниз Баскова Ольга

Глава 5

Субботний день Костя Скворцов решил посвятить матери. Он всегда считал себя плохим сыном, и не без оснований. А как же иначе? Он видел мать крайне редко. Работа отнимала и силы, и время. В дни без происшествий, без проведенной в отделении или на месте преступления ночи, приезжая домой, Константин либо заваливался на диван и щелкал дистанционкой по каналам, ища передачу, на которой можно было бы сосредоточиться, но обычно, не находя, засыпал, либо разряжался в постели с очередной подружкой. Встреча с мамой откладывалась на спокойный выходной день, чтобы без помех помочь пожилой женщине убрать квартиру, приготовить обед, а потом за чаем ответить на ее многочисленные вопросы. Иногда задуманное получалось. Однако чаще всего работа ставила на его благих намерениях жирный крест.

Нынешней субботы он ждал с нетерпением. На работе вроде бы все было тихо, и Константин решил: уж сегодня ему никто и ничто не помешает. Оперативник принялся нагружать сумки продуктами, вытаскивая их из холодильника, пока телефонный звонок не прервал это занятие.

– Не спишь? – бодрый голос Киселева вызвал у него дрожь, и, как оказалось, не напрасно.

– Не сплю, – ответил Константин.

– Вот и отлично, что не спишь, – удовлетворенно заметил Павел. – Труп у нас, дорогой друг.

У Скворцова опустились руки.

– Спускайся и заводи свой «Мерседес», – так приятель называл его «копейку». – Я уже стою у подъезда. Буду счастлив видеть тебя как можно скорее.

Константин со злостью бросил трубку.

Глава 6

Тот, кто убивал Диану Полоцкую, несомненно, либо ненавидел ее, как говорится, всеми фибрами души, либо просто был психически больным человеком. На теле женщины не осталось живого места. Прежде чем умереть, она истекла кровью. Орудие убийства – остро отточенные ножницы среднего размера – валялось возле кровати с пологом, на которой агонизировала потерпевшая. Роскошная спальня, вся забрызганная кровью, выглядела не лучше скотобойни. По искромсанному лицу женщины невозможно было определить, как она выглядела при жизни.

– Время смерти – приблизительно около одиннадцати вечера, – констатировал судмедэксперт Станислав Михайлович.

Петя Прохоров, благополучно закончивший вуз и попросившийся работать в убойный отдел, куда был с удовольствием принят, суетился возле потерпевшей.

– Давно ты здесь? – спросил его Павел.

– Как только получили сообщение, – отозвался молодой человек.

– А кто сообщил?

– Муж, – Петя кивком головы указал в угол, и только теперь Киселев заметил сидящего в полумраке мужчину.

– Валерий Семенович Полоцкий собственной персоной, – заметил Константин.

– Беседовали с ним? – обратился к Прохорову Павел.

– Беседовали. – Петр почесал затылок. – Только мало чего добились. В шоке он.

– Ишь ты, – Киселев еще раз пристально посмотрел на Полоцкого. Супруг потерпевшей сидел в дорогом мягком кресле белый как мел, иногда конвульсивно сжимая и разжимая пальцы. – Так ты тут с одиннадцати вечера? – удивленно спросил он у молодого коллеги.

– Почему? Муж обнаружил тело только в девять утра, ну и сразу сообщил, – объяснил Петя.

– А где ночь провел? – скептически заметил Скворцов.

– Совещались, говорит. А потом, сами знаете, как у таких: устали, пошли в сауну.

– Там, безусловно, выпили, – в тон ему подхватил Павел, – и его, бедолагу, запихнули в собственную машину не вечером, а утром.

Скворцов ухмыльнулся:

– Так что же он все-таки сказал?

– Ну, пришел, увидел, – Петя потупился. – Скажу честно: разговаривать Полоцкий не мог, только недавно трястись перестал.

– Адвоката не требовал? – с интересом спросил Константин. – А то такие всегда…

Прохоров покачал головой. Павел похлопал его по плечу и, кивнув Константину, вместе с ним подошел к супругу потерпевшей:

– Полоцкий Валерий Семенович?

Голос Павла вывел мужчину из забытья. Он вздрогнул и бессмысленными глазами посмотрел на оперативников.

– Капитан Павел Андреевич Киселев, старший лейтенант Константин Федорович Скворцов. – Павел полез в карман за удостоверением, но Полоцкий махнул рукой и быстро заговорил:

– Я вернулся домой около девяти. После совещания у нас состоялась вечеринка, длившаяся до половины девятого. Домой, повторяю, приехал около девяти. Входя в квартиру, обратил внимание на незапертую дверь. Для нашей семьи это нонсенс. Оставаясь одна, Диана всегда запиралась на все замки. Я окликнул ее. Мне никто не ответил. Тогда я прошел в спальню и… – он закрыл лицо руками.

– В котором часу вы ушли на работу? – задал вопрос Скворцов.

– В восемь утра за мной приехала машина, – Валерий Семенович достал из нагрудного кармана белоснежный платок и вытер выступивший пот.

– Что делала ваша жена, когда вы уезжали?

– Как что? Спала, – Полоцкий пожал плечами. – Она всегда спала до полудня.

– Не говорила ли она накануне, что кого-то ждет? – продолжал Константин.

Супруг потерпевшей покачал головой.

– В каких вы были с ней отношениях?

Полоцкий чуть заметно вздрогнул, но тут же взял себя в руки:

– В хороших. И вы это знаете, если читаете светскую хронику. Газеты никогда не писали о нас ничего плохого.

– Нас, как понимаете, интересуют не газетные сплетни, – Павел нахмурился. Этот Полоцкий ненавязчиво давал понять: он крепкий орешек и следствию в поте лица помогать не собирается.

– Понимаю, – убитый горем супруг впервые за все время изобразил подобие улыбки. – Тогда отвечу так: с Дианой мы прожили тридцать лет и разводиться не собирались. Были ли у нас скандалы? Да, как и во всякой нормальной семье. Однако, должен заметить, довольно редко. Это и неудивительно, – он усмехнулся. – Если жена и муж в течение дня говорили друг другу не более десяти слов. Я ухожу – она еще спит, я прихожу – она засыпает, – пояснил Валерий удивленным оперативникам.

– У вас есть дети? – вмешался в разговор Константин.

– Думаю, об этом вы прекрасно знаете, – Полоцкий вздохнул. – Но, так и быть, отвечу: нет.

– По чьей вине, извините за нескромный вопрос?

Предприниматель развел руками:

– Вопрос действительно более чем нескромный. Но я и на него отвечу. Выяснением этого мы не занимались. Хотите знать почему? Разводиться мы в любом случае не собирались. И если пылкая любовь со временем прошла, то остались уважение и забота. Отказавшись от визита к врачу, мы уберегли друг друга. Уберегли от мысли считать себя неполноценными.

– У вас нет никаких соображений, кому и ради чего понадобилось убивать вашу жену? – Скворцов сменил тему.

– Понятия не имею. – Бизнесмен действительно казался искренним. – Диану все любили. Она обладала удивительным свойством – не конфликтовать с окружающими.

– А вы? – поинтересовался Киселев.

– Это намек на то, не мстит ли кто-нибудь таким образом мне? – предприниматель нахмурил лоб. – Нет, не думаю. У меня на горизонте все чисто.

– У вас самая современная система охраны, – Павел кивнул в сторону двери. – Поэтому ваша супруга могла открыть дверь человеку, которого хорошо знала.

– Если хотите спросить кому, я вам не отвечу. – Валерий Семенович проследил, как тело его жены кладут на носилки. – Друзей у нее было немерено.

– Как и отпечатков пальцев, – оторвался от работы криминалист. – Кстати, уборщица у вас хорошая, помогла нам. Четкие отпечатки пальцев, кроме ваших и вашей жены, присутствуют только в одном экземпляре. Но и нечетких насобираем.

– Это уже кое-что! – отозвался Прохоров.

Киселев не стал его разочаровывать. Если эти пальчики проходят по картотеке, слов нет, просто отлично. А если… Этих «если» было так много, что не хотелось и думать.

– Вам уже задавали вопрос, все ли вещи на местах, – сказал Павел. – Вы ответили утвердительно. Сейчас вы в этом по-прежнему уверены?

– Особо дорогие побрякушки жена хранила в сейфе банка. При необходимости ездила туда. Дома находился минимум таких вещей. Я вам указал на шкатулку. Там все на месте.

– Вам придется пройти с нами, – обратился оперативник к Полоцкому. – Понимаете…

– Понимаю, – Валерий Семенович поднялся с кресла. – В случае смерти жены муж становится первым подозреваемым.

– Хотите позвонить адвокату? – уточнил Константин.

– Вы считаете, он мне нужен? – Валерий Семенович бросил взгляд на запачканную кровью постель и твердым шагом направился в прихожую.

Глава 7

Алексей Степанович Кравченко молча выслушал доклад Киселева о происшествии. Заинтересованность на его лице появилась только один раз: когда Павел сообщил об отпечатках пальцев, но она сразу исчезла после уточнения о том, что данные отпечатки по картотеке не проходят.

– Опять без зацепки, – констатировал полковник. – У кого какие мысли?

– Врет он, – четко произнесла Лариса, рисуя цветок в толстом потрепанном блокноте.

– Что?

– Полоцкий врет, – повторила Кулакова. – Голову даю на отсечение: по поводу детей господин и сам проверялся, и жену заставил.

– Не обязательно, – протянул Константин, – если этой парочке было плевать на наследников…

– Эта парочка не могла плевать на отсутствие наследников, – Лариса захлопнула блокнот. – В данных кругах к таким вопросам относятся крайне трепетно, ведь речь идет о передаче крупного капитала после смерти. Такие деньги, которыми владеют Полоцкие, не оставляются кому попало. И вот доказательство – история этой семьи.

История этой семьи была известна всему городу: секретарь горкома партии Беспалов Филипп Григорьевич решил породниться с Полоцким Семеном Петровичем, председателем исполкома, и выдать свою дочь за единственного сына Полоцкого, Валерия. До перестройки оставалось десять лет, но деньги накапливались в карманах папаш, не будем уточнять как. Молодые жили в любви и согласии: ездили на собственной «Волге», обитали в большой квартире в центре, посещали модные курорты, учились не где-нибудь, а в МГИМО.

Перестройку Беспаловы – Полоцкие встретили с радостью. Семен Полоцкий, невзирая на ответственную должность в исполкоме, открыл первый кооператив. Молодые, закончив престижный вуз, не работали по специальности и дня. Диана переквалифицировалась в домохозяйки, а Валерий неплохо устроился при папе. Время шло. Решили попробовать себя в крупном бизнесе, а не снабжать ширпотребовскими брючками и кофточками Приреченск и его окрестности, и пооткрывали фирмы.

Беспалов занялся туризмом, а Полоцкий – теле-, аудио– и видеоаппаратурой. Друзья неплохо преуспели, за несколько лет превратившись в настоящих капиталистов: загородные особняки с бассейнами и саунами, отдых на Канарах и Сейшелах, автомобили, охрана, десятикомнатные квартиры. Отошедшего от дел по состоянию здоровья Семена Петровича с удовольствием сменил его сын. По его настоянию тесть продал свою фирму, переставшую приносить хорошую прибыль. На вырученные деньги расширили предприятие свата. «Веста» (так называлась фирма этого клана) стала одним из крупнейших предприятий в стране, а Полоцкие – Беспаловы – одними из богатейших людей.

Сделав себе состояние, Валерий Полоцкий решил прибрать к рукам Приреченск и направил свои стопы в политику, что также позволило ему умножить свое богатство. Став депутатом гордумы, он за гроши выкупал лучшие земельные участки города как на свое имя и имя жены, так и на совершенно вроде бы посторонних людей. Кое-что из приобретенного таким способом было продано, едва только возросли цены на землю, строились гостиницы и пансионаты, принося хорошую прибыль. То, что господин Полоцкий владел огромными земельными участками, знали не все. Один смелый журналист, завладев такой скандальной информацией, написал по этому поводу большую статью, о которой знали только он и главный редактор городской газеты «Новости Приреченска». Больше, к сожалению, этой статьи никто не видел. Редактор и его коллега погибли в автокатастрофе, а статья таинственным образом исчезла из компьютера журналиста. Прокуратура узнала об этом через его жену, желавшую отомстить за смерть мужа, но так ничего и не добившуюся. Проверка деятельности Полоцкого показала: он чист, как младенец, а бедная женщина в одночасье собрала вещи и скрылась в неизвестном направлении, намереваясь спасти жизнь себе и детям. Таким образом, скандал, готовый разразиться вокруг Валерия Полоцкого, угас в самом начале. Больше ничего подобного не наблюдалось, предприниматель и политик замахнулся на большее: в этом году он выдвинул свою кандидатуру на пост мэра города. И, надо сказать, шансы быть избранным имел неплохие.

Напоминание Ларисы об истории клана Полоцких – Беспаловых вызвало у оперативников и следователей глухое раздражение. Несомненно, Валерия боялись, но желающих причинить вред его семье в городе было более чем достаточно. Предстояла огромная работа.

Прохоров и Скворцов, сидя в кабинете Константина и попивая чай мелкими глотками, разрабатывали план действий.

– Да, предстоит нам работенка, – повторил Константин фразу, сказанную на оперативке.

– Почему? – Прохоров рвался в бой. Для него, недавно работающего в милиции, о чем он мечтал с детства, его деятельность еще не утратила привлекательности и романтики. – Кстати, вы точно уверены, что не Полоцкий убил свою половину? – задал он интересующий его вопрос.

– Уверены, уверены, – кивнул Константин. – Так что не зацикливайся на этом.

– И откуда у вас такая уверенность? – Прохоров пожал плечами. – Вы думаете, в завещании потерпевшей, которое огласят через несколько дней, муж – не единственный наследник? Мне почему-то кажется: кроме любимого супруга, Диана Филипповна никому гроша ломаного не оставила. Судя по сплетням, не таким она была человеком, чтобы своими руками жертвовать на благотворительность.

– Даже если Валерий Семенович – единственный наследник, он не убийца, – повторил Скворцов. – Объяснить ход наших мыслей?

Петя кивнул.

– «Веста» – самое крупное предприятие города, это ты знаешь. – Оперативник встал и подошел к окну. – Оно имеет своих юристов, лучших в городе. С Полоцким они связаны одной веревочкой. Захоти Валерий избавиться от своей супружницы, эта компашка обмозговала бы идеальное преступление: автокатастрофу, заказное убийство, где пуля якобы предназначалась мужу, а попала в жену, авиакатастрофу над Джомолунгмой, чтобы от самолета не осталось и мокрого места. Вздумай они это сделать, найти против них улики не смог бы никто, даже если на раскрытие этого преступления полиция всего мира бросила бы свои лучшие силы. Естественно, безутешного мужа вызвали бы на допрос, длящийся не более двух минут, а потом отпустили и оставили бы в покое. Любую версию о его причастности разбили бы в пух и прах, не оставив и камня на камне. Это во-первых. Во-вторых, пожелай твой подозреваемый избавиться от жены, сейчас он повременил бы и с самым идеальным убийством: на носу выборы, и ему ни к чему даже пустяковый скандал вокруг его честного имени.

– А если это произошло в состоянии аффекта? – не сдавался Прохоров. – Застал с любовником и решил свести счеты.

– Все равно топорно сработано, – Константин прошелся по кабинету и вернулся на место. – Запомни, Петя: людям, ворочающим такими деньгами, аффект противопоказан. Так что, как бы тебе ни хотелось поскорее найти убийцу, муженька придется вычеркнуть.

Лицо молодого оперативника не выражало удовлетворенности от разговора. Петя просто решил больше не спорить со старшим товарищем, оставшись при своем мнении.

– С Галиной из «Теремка» еще встречаетесь? – сменил тему Скворцов.

– Да, а она здесь при чем? – Петя вытаращил глаза.

– Она совершенно ни при чем, – рассмеялся Константин. – Просто я вспомнил, как ты здорово раскрутил ее по поводу убийства Поленова. Все девка вспомнила. Ее показания были лучшими из всех. В этом, Петюня, твоя заслуга.

Щеки парня запылали:

– Кажется, я понял задание. – Он взял со стола Скворцова фотографию Дианы. – Попытаю с ней счастья в дорогих кафе и ресторанах.

– Умница, – Константин дружески похлопал его по плечу.

Глава 8

Услышав, как открывается входная дверь, Марина опрометью бросилась в прихожую и повисла на шее у Валерия.

– Милый, милый. – Она целовала пахнущее потом лицо Полоцкого и гладила его спину. – Я все знаю. Сейчас я налью тебе выпить. Виски, водку?

Мужчина отстранил любовницу:

– Подожди, я чертовски устал и хочу помыться.

– Конечно, как я сразу не догадалась. – Белокурая красавица умчалась готовить ванну, а Валерий, пройдя в гостиную, тяжело опустился на диван. Его рука машинально потянулась к лежащим на столике газетам, и, отметив про себя, что ни в одной из них еще нет отчета о сегодняшнем происшествии, он автоматически принялся листать все подряд, чтобы чем-то занять себя. Вдруг мужчина вздрогнул и, похолодев от ужаса, уронил газеты на пол. В колонках светской хроники, публиковавших сведения о Диане и ее фотографии, лицо его покойной жены было перечеркнуто крест-накрест жирным черным маркером. Валерий нагнулся, поднял упавшие газеты и стал более пристально разглядывать то, что привлекло его внимание. В одном номере рядом с его бывшей супругой чья-то рука изобразила гроб, в другом – череп и кости, в третьем – могилу с памятником, недвусмысленно говорящим, кто под ним лежит. Полоцкий почувствовал, как его охватывает страх. Пот потек с лица предпринимателя крупными каплями, однако Валерий и не думал вытирать его. Ему захотелось немедленно подняться с дивана и незаметно покинуть квартиру. Но, внезапно оцепенев, он не смог двинуть ни рукой, ни ногой.

Марина появилась в дверном проеме через секунду.

– Ванна готова, милый.

Он с ужасом посмотрел на девушку:

– Это сделала ты, ты…

– Сделала что?

– Это сделала ты! – Валерий повторял, как заведенный, сжав в руках газеты с маячившими перед глазами жирными черными линиями. Марина села рядом, бросив беглый взгляд на кипу бумаги:

– Ах, это! Да, я разрисовала твою бывшую супружницу. Не надо было?

– Это сделала ты! – Мужчина словно не слышал ее слов. – Мразь, мразь, ты убила ее!

– Этими картинками? – Марина рассмеялась. – Да она даже не видела их.

– Ты знаешь, о чем я. – Дрожащей рукой предприниматель швырнул газеты на пол. – Ты убила ее!

– Я убила ее? – Бывшая путана наморщила нос. – Что ж, может быть. Если я это сделала, ты должен положить на мой счет в банке миллион зеленых.

– Почему? – Он похолодел.

– А кто постоянно говорил мне о том, что мечтает избавиться от своей половины? – Марина хищно оскалилась, и Валерий вздрогнул: сейчас девушка до умопомрачения напоминала Диану. Как все-таки похожи шлюхи, даже внешне!

– Я тебе этого не говорил. – Его мучило единственное желание – бежать из квартиры и никогда больше не возвращаться.

– Ты так думаешь? – Она приблизила к Валерию разгоряченное лицо. – А как же наши разговоры каждые день и ночь? Разве они были не о Диане, замучившей тебя, от которой ты никак не можешь отделаться? Слушай, а не сам ли ты убил ее? Такие разговоры к хорошему не ведут.

– Дрянь! – Полоцкий замахнулся на любовницу. – Я никогда бы…

– Не убил? – закончила она за него. – Знаешь, я почти поверила тебе. Впрочем, какая для меня разница? Без Дианы даже лучше. Твоя жена любезно освободила мне место.

– Ты хочешь сказать… – Валерий задыхался от гнева.

– Что ты должен жениться на мне, – Марина, напротив, говорила без каких-либо усилий. – Ведь вроде еще недавно ты не был против и даже хотел от меня детей. Признаюсь, я тоже всегда хотела стать миссис Полоцкой. Единственное препятствие устранено. Можно назначать день свадьбы.

Валерий побагровел.

– Я никогда не женюсь на тебе, – прохрипел он. – Никогда!

– Женишься. – Она была поразительно спокойна. – Спорим, ты еще на коленях будешь просить моей руки.

– Никогда. – Полоцкий встал и направился к двери.

– Никогда не говори «никогда», дорогой, – Марина не пыталась его остановить, просто шла следом. – Знаешь почему?

Валерий остановился.

– Потому что я сказала: почти поверила, что ты не убивал. – Белокурая любовница снова оскалилась. – А поверит ли милиция, если я расскажу о твоих разговорах про Диану? Ты и так первый подозреваемый, бедный мой. Однако ты пока на свободе. После моих показаний тебя наверняка посадят.

– Дешевый трюк! – Его охватила дрожь. – Тебе не поверят. Там сидят знающие и умные люди, которые поймут: захоти я избавиться от жены, я задумал бы идеальное преступление.

Эта фраза ее не смутила.

– Сколько любовников было у Дианы? – поинтересовалась она. – Помнишь, с какой горечью ты об этом говорил? А разговоры о любви, со временем превратившейся в ненависть? А желание иметь наследников и злость на бесплодную женщину? Вдруг ты застал ее с очередным хахалем и впал в состояние аффекта?

– Такие, как я, не впадают в состояние аффекта. – Впервые за весь вечер он позволил себе улыбнуться.

– В это состояние может впасть каждый, – возразила белокурая красавица. – Впрочем, пусть мне и не поверят, но мои слова сделают тебе плохую рекламу. Они посеют сомнение в твоей порядочности и адекватности. А это отразится на делах, не так ли? Особенно если сюда сунет нос пресса.

– Чего ты хочешь? – Он знал, что она ответит, просто оттягивал время, собираясь с мыслями.

– Еще раз повторяю: я хочу стать миссис Полоцкой. – Девушка взяла его за локоть и потянула в гостиную. – Давай сегодня поставим все точки над i.

Он послушно пошел за ней и сел в кресло, вытирая градом катившийся пот.

– Я никогда не женюсь на тебе.

– Даже после моих слов? – Марина пристально посмотрела на него.

– Почему ты хочешь меня заставить? – он еще надеялся решить дело мирно. – Разве я недостаточно сделал для тебя? И готов сделать еще больше, только оставь меня в покое.

– Но и я помогала тебе, – она усмехнулась, – думаешь, приятно заниматься любовью с импотентом, даже если он богат, как Ротшильд? Все твои подачки я заработала. Однако тебе этого не понять, потому что я для тебя ничто, просто маленькая шлюшка с улицы, которую, наигравшись, можно выкинуть в любой момент. Сейчас такой момент настал. Сомневаюсь, что после гибели Дианы ты долго будешь безутешно вдовствовать. Какая-нибудь молодая красотка из приличной семьи скоро займет ее место. Но оно уже занято, и я не собираюсь его уступать.

– Даже за большие деньги? – Валерию казалось: еще немного – и бывшая путана сдастся.

– Деньги имеют одно нехорошее свойство: рано или поздно они кончаются, – засмеялась Марина. – Помнишь старый мультфильм «Золотая антилопа»? Золота не может быть слишком много.

– А я предложу тебе слишком много, хватит до конца жизни. – Боже, как он устал! Когда же эта проститутка назовет свою цену! – Ты сможешь сама найти молодого мужа и купаться в роскоши, а не доживать свой век со старым импотентом, – последние аргументы таяли, как снег весной.

– Я хочу постоянства и покоя. – Девушка поправила прическу. – Нынешней жизнью я живу два года и привыкла к ней. Что будет за пределами этой квартиры, я не знаю и не желаю знать. Никуда я отсюда не уйду, и ты женишься на мне, иначе я устрою публичный скандал.

– Можешь разглагольствовать сколько хочешь. – Полоцкий пытался принять расслабленную позу. – А я советовал бы тебе порассуждать на другую тему. Кто ты и кто я? Ты еще не ответила на вопрос, не ты ли, дорогая моя, убила мою жену. Я тяготился семейной жизнью, но не думал рвать брачные узы, и уж кому-кому, а тебе это хорошо известно. А вот ты этого страстно хотела. Почему бы мне не обратиться в милицию и не поговорить с ними на данную тему? Не хватает улик – подсунем. Я не зря постоянно рассказывал тебе о штате работающих на меня юристов.

Марина расхохоталась:

– Могу поспорить, ты этого не сделаешь. Думаешь, я совсем идиотка и не вижу твоих дальнейших планов? У тебя есть деньги и огромная фирма. Теперь тебе нужен город, и ты рвешься к власти. Может, у тебя и получится отдать меня под суд, но, учти, там я буду говорить только по делу. Связи и разврата с вокзальной проституткой тебе не простят.

– Тогда я убью тебя. – Валерий комкал в руках платок. – Сегодня я уже упоминал про идеальное убийство, однако оно не для тебя. Труп, как ты изволила выразиться, вокзальной проститутки никого не заинтересует, где и в каком бы виде его ни нашли.

Девушка задумчиво посмотрела на него:

– Ты прав. Но и тут я все предусмотрела. Знаешь, в отличие от своих деревенских подружек, девочек с грязными ногтями и сопливыми носами, я никогда не любила сказку о Золушке и никогда не мечтала о прекрасном принце, говоря: «Это всего лишь сказка, и действие происходит, между прочим, не в наше время и не в нашей стране». В нашей деревенской библиотеке я брала детективы, и они пригодились мне в жизни. Я сделала так, как поступали многие герои и героини, когда их жизни угрожала опасность: у одного городского юриста лежит конверт с письмом, содержание которого тебе бы совсем не понравилось. Этому человеку я должна звонить каждую неделю в определенный день и час. Он будет ждать моего звонка. И не дай бог мне просто опоздать минут на десять. Конверт будет вскрыт, и его содержимое отправится в прокуратуру и прессу. Может быть, ты и успеешь скрыться, но интерес Интерпола тебе обеспечен. Кстати, один наш разговор я записала на пленку. Там ты не очень хорошо отзываешься о своей супруге. Думаю, этим заинтересуются.

– Сука! – Он в бессильной ярости сжимал и разжимал пальцы. – Какая же ты сука!

– Я бы на твоем месте не торопилась обзывать свою невесту, – усмехнулась Марина.

Валерий подошел к ней и обхватил руками ее длинную шею. Девушка даже не дрогнула.

– Ты права, – сказал он, отпустив ее. – Сам я не причиню тебе вреда. У меня есть подручные, которые за пять минут выбьют из тебя день и час звонка юристу.

– Не выбьют, – твердо ответила бывшая путана. – Кстати, твоим головорезам придется работать со мной не более двух минут – больше я не выдержу. У меня больное сердце, я тебе никогда об этом не говорила.

– Тогда тебе лучше позаботиться о том, чтобы тебя не мучили, – жестко заметил Валерий. – Смерть тоже можно принять по-разному.

Марина грустно улыбнулась:

– А ведь за два года ты так и не узнал меня, Валерий, – тихо произнесла она. – Как человека, я имею в виду. Впрочем, тебе это было неинтересно. Иначе ты бы понимал: я не боюсь смерти. По мне, лучше умереть, чем опять влачить прежнее существование. Если я не могу отомстить тебе за все унижения и оскорбления живая, женив тебя на себе, то отомщу мертвая. Поэтому на месте твоих головорезов я бы не тратила время: они не выбьют из меня ни слова.

Полоцкий посмотрел в ее холодные голубые глаза и понял: девушка не блефует. Почему ему все время не везет с женщинами? Он чертовски устал от капризов Дианы, ее требований, ее шантажа, и вот теперь подвергается этому со стороны любовницы, которая должна быть ему безумно признательна. Почему это свалилось на него тогда, когда начали сбываться давно лелеемые планы? Неужели придется пойти на уступки этой стерве без роду и племени, чтобы не изменить общественное мнение? А возможно ли не изменить общественное мнение, женившись на проститутке? Смешно и думать об этом. Газеты вмиг откопают всю подноготную жены кандидата в мэры. Он еще раз оглядел Марину и задохнулся от злобы. Нет, нет и нет! Она его не получит. Завтра он зайдет к Кунцевичу и посоветуется насчет этой стервы. Башковитый еврей-адвокат всегда давал дельные советы. А пока ее надо задобрить. Девочка права, судьба ее предрешена, она должна умереть, причем никоим образом не задев его, так пусть перед смертью поверит в сказки, которые никогда не читала.

– Давай отложим этот неприятный разговор. – Валерий поднялся с кресла. – Думаю, мне придется выполнить твои требования. Ванна не остыла?

Девушка тоже встала и направилась в ванную комнату. Ликования по поводу решения этого вопроса она не испытывала, такие, как Полоцкий, так быстро не сдаются. Однако сегодня она одержала маленькую победу и заставила этого борова понервничать. Что будет завтра, известно одному богу. Для нее завтра наступит обязательно, а потом… потом придется поломать голову. Теперь она всегда должна быть впереди на шаг от своего любовника. Через ее труп он не перешагнет.

Глава 9

Анатолий Иванович Махов спокойно выслушал по телевизору выпуск новостей, посвященный убийству Дианы Полоцкой, придвинул к себе телефон и стал набирать номер бывшего друга. На другом конце провода трубку взяли моментально:

– Я слушаю!

Голос Филиппа Григорьевича не изменился с годами, оставаясь таким же твердым и резким. Да и сам Беспалов словно законсервировался, только седели густые черные волосы, напоминая о том, что этому представительному мужчине уже не тридцать и не сорок. Горделивая осанка, моложавое лицо, стройная, подтянутая фигура… Никто бы не дал бывшему исполкомовцу его семьдесят пять, в то время как Махов, его ровесник, давно уже выглядел гораздо старше. Причина этого была понятна и проста. Беспалова миновали невзгоды и печали, жизнь поворачивалась к нему только самыми приятными сторонами, и до гибели дочери Филипп Григорьевич не испытывал сильных встрясок.

– Здравствуй, Филипп! Узнал? – Анатолий Иванович усмехнулся. – Впрочем, неудивительно, если не узнал… Столько времени прошло… Да и незначительный я человек…

– Кто это? Представьтесь! – даже отойдя от дел, Беспалов разговаривал командирским голосом.

– Твой бывший друг и соратник Махов, – отозвался старик.

– Анатолий? – бывший друг произнес это имя столь же бесстрастно, как и «я слушаю».

– Вспомнил все-таки, – Махов вздохнул. – Знаешь, зачем я звоню? Ни в коем случае не для выражения соболезнований. Я давно мечтал задать тебе вопрос: каково без единственного ребенка? Кстати, ты уже осознал это или мне позвонить еще?

– Я никак не причастен к гибели Егора, – отозвался Филипп Григорьевич.

– И все же я считаю тебя убийцей моего мальчика. – Махов почувствовал, как спазмы сжимают горло. – Если бы ты выполнил хотя бы одну мою просьбу, Егор и Надежда бы жили. Однако ты просто забывал. Конечно, когда сидишь на вершине, плевать на тех, кто копошится внизу.

– Я забывал, потому что решал важные дела, – бывший исполкомовец повысил голос. – Ты и представить себе не можешь, насколько важные. Любая ошибка могла стоить мне жизни.

– Жизнь моего мальчика в счет не шла, – вздохнул Анатолий Иванович. – Ну что ж! Надеюсь, Диана для тебя что-нибудь да значила, поэтому желаю пройти через те муки, через которые прошел я. Скажу еще кое-что: твоей шлюхе-дочери самое место на кладбище, как, впрочем, и всей вашей паршивой семейке.

– Подлец! – процедил Беспалов. – Когда-нибудь я заткну твой вонючий беззубый рот!

Махов расхохотался:

– Не зарекайся, друг. Давно ли клан Беспаловых – Полоцких считал себя неуязвимым? И вот одним меньше. Пока одним. – Он бросил трубку.

Филипп Григорьевич долго стоял, слушая прерывистые гудки, потом, со злостью отшвырнув радиотелефон, пошел в спальню, где в слезах лежала жена.

– Клавдия. – Он остановился на пороге, сжав кулаки. – Я знаю, кто убийца нашей дочери.

Сухие посиневшие губы супруги прошептали:

– Кто, Филипп?

– Ты не поверишь. – Старик стукнул ладонью по двери. – Это мой бывший дружок Махов.

Жена подняла покрасневшие веки:

– Ты сошел с ума! Зачем ему убивать ее?

– Все очень просто. Это месть за Егора, – Беспалов сел на кровать и взял ее дряблую руку в свои.

Клавдия попыталась приподняться, но тут же бессильно упала на подушки:

– Позвони в прокуратуру. Надо сообщить об этом. Да не сиди, как истукан. Негодяй должен понести наказание!