Эрмитаж памяти Булатова Елена

Воспитать его старалась:

Вырастить из этой крохи

Настоящего китайца —

Уважать умел бы взрослых,

Почитать, конечно, старших.

Что ты, бабка! В этом мире

Надобно уметь кусаться

Крутолобому задире —

Настоящему китайцу.

(01.09.06)

В разреженности

Мерцают воды у озер.

В гранитах серых просинь пала,

Как сквозь железное забрало

Сверкнул внезапно синий взор.

В разреженности стратосферы,

Испепеляя, солнце жжет.

И режет хлад глубоких вод,

И обжигает камень серый.

И поднебесные луга

Сменяют лес. И скалы выше.

И голоса пророков слышны.

И эхо гасят берега…

(02.09.06)

Нарзан

Нарзанная лужица. Вкус так похож

На тот, на Кавказе, на инопланете,

Где был ты когда-то по-дружески встречен,

Куда ты сегодня не прошен, не вхож.

Пузырятся газы, и булькает хлябь

Оранжевой тины. И привкус железа.

И старость проводит минутку ликбеза,

И воду глотаешь. И волнушек рябь.

Зачем эта память старалась отвлечь

От тихого мира сегодняшних буден?

Грохочут там-тамы, беснуется бубен —

Кавказ подо мною. Одна в вышине…

(03.09.06)

Как в бабье лето

Сентябрь утренним туманом

Подкрался в город из-под лета,

Открывши вширь прохлады краны,

И градус снизился заметно.

И на пол-утра скрыты дали

Холстиной влажною тумана,

Как в прошлом масло укрывали,

Чтоб не потаяло в чуланах.

Но к полудню другое дело —

Индейским летом полдень пышет,

И ветер ветви не колышет,

Как в бабье лето, оголтело.

(04.09.06)

Алилуйя

Я вешаю белье. Простых движений радость

Доступна мне. В начале сентября

Еще горячим ветром продуваясь,

Оно подсохнет к вечеру. Горят

На солнце тряпочки цветные, соревнуясь

С цветами жаркими осенних георгин.

И расплавляется в ничто мертвящий сплин,

Со дна ночного всплывший. Алилуйя!

(05.09.06)

Дивные дела

Гибискус

Вода прозрачная. И не нужны очки

Увидеть камень в глубине дестиметровой.

Жара ударит в темечко. И бедные зрачки

Уменьшатся до щелки ерундовой.

Холодная вода. Не то на островах.

И памятью Гавайев встал гибискус,

Как многоцветный красно-желтый призрак,

Из тропиков явившийся впотьмах…

(08.09.06)

Спуск в долину Йосемити

Из камня рублены ступени. Спуск ведет

В долину вниз вдоль водопада.

С доисторических неведомых времен

До сих беснуется, грохочет канонада.

По отрицательной стене течет капель —

Источник жизни для ползучих и висящих.

Здесь оглушает слух громовая свирель

Струй водяных, над пропастью летящих.

И радуга сопроводит исход

Измученных до скрипа рук и ступней.

И оттого покажется уютней

Становище, что через речку вброд.

(09.09.06)

Хлеба и зрелищ

Расцвели от туманов. Дождя нет как нет.

Белопенное море в лугах расплескало,

Белозвездное небо на землю упало —

Белоглазого Аргуса след.

Ежевика лесная еще не черна,

Лишь отдельные ягоды спело-готовы.

Деликатная сладость от здешней столовой —

Мало плоти и много зерна.

Недалекой прогулки и хлеба, и зрелищ

Получу безотказно на цвет и на вкус,

И на уши ли серьги, и на шею ли бус,

И что коротка жизнь, лишь о том и жалеешь.

(10.09.06)

Знает доктор наш Гаспар

Дивный корень мандрагоры, чудный корень

мандрагоры.

Человеческое тельце – руки, ноги, голова.

Покоряешься без звука, соглашаешься без спора —

Алхимическая тайна знать заветные слова.

Как из ртути сделать злато, философский камень знает,

Как продлить навеки юность, как бессмертия достичь.

Дряхлый и седой алхимик над ретортой прозябает

И до смерти не желает признавать, что это – дичь.

(11.09.06)

Ярко-красный кристалл

Подарите мне камень ярко-красного цвета,

Не рубин и не яшму, а горный хрусталь.

Знаю, знаю – таких не бывает на свете,

Но хочу – вот и точка. Чтоб на солнце сверкал.

И не красьте его акварельною краской,

Или чем-то другим, что для камня пойдет.

И не тычьте мне в нос остроумной указкой —

Красный горный хрусталь Монте-Кристо найдет.

И стекляшек бижу не обманет сверканье,

Озаренный зарей мне кристалл хрусталя —

Не простое дается, даю сверхзаданье —

И пожаром окрасьте в пурпур короля.

(12.09.06)

Куда?

Тончайших паутинок паруса

Уносятся (куда?) с порывом ветра

И исчезают шапочкой из фетра,

Не удержавшейся на женских волосах.

С утра жара. Но хладом ляжет ночь

В литую гладь открытого бассейна,

Где щедрая луна жемчужины рассеяла,

И утро жадное уносит жемчуг прочь.

Куда?.. (12.09.06)

Очки

Зачем судьба надела мне

Очки-хамелеон?

В глазах Алжир во тьме, в огне

И ящерка геккон.

Она висела на стене,

Язык проворил мух.

Уродец маленький, а мне

Пустыни добрый дух.

А мерзостный алжирский гнус

Под потолком вился,

И дети мерили бурнус,

У зеркала вертясь.

(13.09.06)

Чтоб так жить (Брайс-каньон)

Готовит салат продавщица в лавчонке,

Положит оливку, колечко лучка.

Тонкие пальцы тощей ручонки

По правилам строят, а не с кондачка.

Посыпаны семечки горстью, сухарик.

Покрытый прозрачною крышкой салат —

Предмет кулинарный годится в подарок,

За милую душу – голодному клад.

А перед отъездом домой заскочили

Девчонку рукастую благодарить,

И снова коробку салата купили,

Хватило б до дома. И нам чтоб так жить!

(13.09.06)

Старый дом

Старый дом. Он кряхтит. Он скрипит день и ночь.

И ступени поют, будто кто-то прошелся.

Призрак ходит впотьмах, или дух-домовой.

Только дух-то зачем среди дня здесь завелся?

Тишина. Тишина. Только стены ворчат.

Потолочная балка пищит и вздыхает.

И перила у лестницы изнемогают,

И от тяжести – чьей? половицы хрустят.

Старый дом пережил всех владельцев давно.

Вместе с призраками эту жизнь проживает.

В старый мех мы нальем молодое вино.

Пусть из дырок течет – сразу всех ублажая.

(14.09.06)

Жаль

Когда-то ложечку с покрытьем позолотой

Старались так отмыть, что та совсем сошла.

Довольные дурацкою работой,

И посеребренный набор свели дотла.

По Андерсену, позолота вся сотрется, —

Портос чванливый аксиому позабыл.

И вылезает морда свинского уродства,

Зато и стойкого на истиранье во сто жил.

Ушли старатели, вот это жаль. Забавно —

Тогда ворчала, а теперь другой глагол.

Старанья вымыть все окончились бесславно.

Уж некому стараться – пыл ушел.

(15.09.06)

Утолить

Ноябрь в разгаре – в сентябре.

Зачем местами им меняться?

И кто же приказал жаре

В края иные подаваться?

Какое потепленье, тьфу!

Природа снова фордыбачит.

Ноябрь просится в строфу,

И кто поймет, что это значит,

Чтоб бабье лето утолить,

Календаря коловращенье

Потребно. Светопреставленье

И то не сможет укротить.

(17.09.06)

Букетик

Букетик ящиков почтовых

На тонких ножках у дорожек.

Приют печатного тут слова,

Иль рукописного, быть может.

Почтарь для них несет начинку, —

Все тоньше сумка год от года.

Жестянками из-под сардинок

Уполовинены до срока.

Заржавлены и обветшалы,

Потрепаны суровым бытом,

Стоят связующим началом —

Хозяева – и мир открытый.

(18.09.06)

Золотая рота

Синеглазый вьюнок улыбнулся в сентябрьское утро.

После целого лета абсолютно чистых небес

Поползли облака. И тотчас же сверкающим буром

Просверлило мозги, будто кто-то в мой череп залез.

Недалекое море капризит в любую погоду.

Что сказать, коль под боком колыхается океан.

Я у моря сижу, ожидаю погоду по году,

Но не той, с океана, а той, что изменит мой план.