Песни настоящих мужчин Визбор Юрий
Он дал своему поколению голос
Юрий Визбор – романтик 50–70 годов, гулял со своей гитарой счастливо и ярко; его песенная лирика летала над хибинскими и забайкальскими лесами, над ледниками Кавказа и песками Средней Азии…
…Те интонации, найденные Визбором, поэтом, были в ходу в лирике 70–80 годов и простое мужество, и неожиданная прямота исповеди. Никакой выспренности, все почти по-домашнему просто – лыжи у печки, качнувшийся вагон, намокшая палатка… Дом на колесах.
Герой Визбора в связке и цепочке – легко и естественно. Человек с рюкзаком и ледорубом на крутом склоне, на накренившейся палубе, за рулем мчащейся машины, за штурвалом взмывающего самолета – он всегда улыбается. Юрий Визбор – это тепло дружеских рук, улыбка солидарности, ликование встречи. Он дал своему поколению голос, дал жанр и именно с его голоса, с его легкой руки пошло уже поветрие и явились менестрели следующих поколений – принцип был распознан, почин подхвачен.
Л. Аннинский
Многоголосье
Наполним музыкой сердца
А. П. Межирову
- Наполним музыкой сердца!
- Устроим праздники из буден.
- Своих мучителей забудем.
- Вот сквер – пройдемся ж до конца.
- Найдем любимейшую дверь,
- За ней ряд кресел золоченых,
- Куда с восторгом увлеченных
- Внесем мы тихий груз своих потерь.
- Какая музыка была,
- Какая музыка звучала!
- Она совсем не поучала,
- А лишь тихонечко звала.
- Звала добро считать добром
- И хлеб считать благодеяньем,
- Страданье вылечить страданьем,
- А душу греть вином или огнем.
- И светел полуночный зал.
- Нас гений издали приметил,
- И, разглядев, кивком отметил,
- И даль иную показал.
- Там было очень хорошо,
- И все вселяло там надежды,
- Что сменит жизнь свои одежды…
- …………………………………………………
- Наполним музыкой сердца!
- Устроим праздники из буден.
- Своих мучителей забудем.
- Вот сквер – пройдемся ж до конца.
- Найдем любимейшую дверь,
- За ней ряд кресел золоченых,
- Куда с восторгом увлеченных
- Внесем мы тихий груз своих потерь.
Апрельская прогулка
- Есть тайная печаль в весне первоначальной,
- Когда последний снег нам несказанно жаль,
- Когда в пустых лесах негромко и случайно
- Из дальнего окна доносится рояль.
- И ветер там вершит круженье занавески,
- Там от движенья нот чуть звякает хрусталь.
- Там девочка моя, еще ничья невеста,
- Играет, чтоб весну сопровождал рояль.
- Ребята! Нам пора, пока мы не сменили
- Веселую печаль на черную печаль,
- Пока своим богам нигде не изменили, —
- В программах наших судьб передают рояль.
- И будет счастье нам, пока легко и смело
- Та девочка творит над миром пастораль,
- Пока по всей земле, во все ее пределы
- Из дальнего окна доносится рояль.
А будет это так
- А будет это так: заплачет ночь дискантом
- И ржавый ломкий лист зацепит за луну,
- И белый-белый снег падет с небес десантом,
- Чтоб черным городам придать голубизну.
- И тучи набегут, созвездьями гонимы.
- Поднимем воротник, как парус декабря,
- И старый-старый пес с глазами пилигрима
- Закинет морду вверх при желтых фонарях.
- Друзья мои, друзья, начать бы все сначала,
- На влажных берегах разбить свои шатры,
- Валяться б на досках нагретого причала
- И видеть, как дымят далекие костры.
- Еще придет зима в созвездии удачи,
- И легкая лыжня помчится от дверей,
- И, может быть, тогда удастся нам иначе,
- Иначе, чем теперь, прожить остаток дней.
Вересковый куст
- Вот хорошо: и тихо, и достойно,
- Ни городов, ни шума, ни звонков.
- Ветру открыты все четыре стороны,
- Мачта сосны и парус облаков.
- Из-под сырой травы желтеет осень,
- Вешнее солнце щиплет щеки нам.
- Ты говоришь: «Куда это нас сносит?
- Я несказанно так удивлена…»
- Вересковый куст, словно лодка,
- И далёко-далёко земля.
- Вересковый куст, словно лодка,
- А в лодке ни весел, ни руля.
- И торопливых слов не понимая,
- Руки раскинув в небе пустом,
- Вся ты плывешь в синей воде мая,
- Брошенным в реку белым крестом.
- Версты любви – их вдоволь было, вдоволь —
- За горизонт ушли, за облака,
- Только вот жалко вереск тот медовый,
- Да и, пожалуй, тех мест не разыскать.
Обучаю играть на гитаре
- Обучаю играть на гитаре
- Ледокольщика Сашу Седых.
- Ледокол по торосу ударит —
- Саша крепче прихватит лады.
- Ученик мне достался упрямый,
- Он струну теребит от души.
- У него на столе телеграмма:
- «Разлюбила. Прощай. Не пиши».
- Улыбаясь на фотокартинке,
- С нами дама во льдах колесит.
- Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,
- Иностранный поселок Тикси.
- Я гитарой не сильно владею
- И с ладами порой не в ладах:
- Обучался у местных злодеев
- В тополиных московских дворах.
- Но для Саши я бог, между прочим, —
- Без гитары ему не житье.
- Странным именем Визбор Иосич
- Он мне дарит почтенье свое.
- Ах, коварное это коварство
- Дальнобойный имеет гарпун.
- Оборона теперь и лекарство —
- Семь гитарных потрепанных струн.
- Говорит он мне: «Это детали.
- Ну, ошиблась в своей суете»…
- Обучаю играть на гитаре
- И учусь у людей доброте.
- Улыбаясь на фотокартинке,
- С нами дама во льдах колесит.
- Нью-Игарка, мадам, Лос-Дудинка,
- Иностранный поселок Тикси.
* * *
- Есть в Родине моей такая грусть,
- Какую описать я не берусь.
- Я только знаю – эта грусть светла
- И никогда душе не тяжела.
- Ну что за тайна в сумрачных полях,
- В тропинке, огибающей овраг,
- И в листьях, что плывут себе, легки,
- По черным зеркалам лесной реки.
Подарите мне море
Из телефильма «Морские ворота»
Музыка В. Берковского и С. Никитина
- Я когда-то состарюсь, память временем смоет.
- Если будут подарки мне к тому рубежу —
- Не дарите мне берег, подарите мне море,
- Я за это, ребята, вам спасибо скажу.
- Поплыву я по морю, свою жизнь вспоминая,
- Вспоминая свой город, где остались друзья,
- Где все улицы в море, словно реки, впадают,
- И дома, как баркасы, на приколе стоят.
- Что же мне еще надо? Да, пожалуй, и хватит.
- Лишь бы старенький дизель безотказно служил,
- Лишь бы руки устали на полуночной вахте,
- Чтоб почувствовать снова, что пока что ты жив.
- Лишь бы я возвращался, знаменитый и старый,
- Лишь бы доски причала, проходя, прогибал,
- Лишь бы старый товарищ, от работы усталый,
- С молчаливой улыбкой руку мне пожимал.
- Я когда-то состарюсь, память временем смоет.
- Если будут подарки мне к тому рубежу —
- Не дарите мне берег, подарите мне море,
- Я за это, ребята, вам спасибо скажу.
Многоголосье
- О мой пресветлый отчий край!
- О голоса его и звоны!
- В какую высь ни залетай, —
- Всё над тобой его иконы.
- И происходит торжество
- В его лесах, в его колосьях.
- Мне вечно слышится его
- Многоголосье.
- Какой покой в его лесах,
- Как в них черны и влажны реки!
- Какие храмы в небесах
- Над ним возведены навеки!
- И происходит торжество
- В его лесах, в его колосьях.
- Мне вечно слышится его
- Многоголосье.
- Я – как скрещенье многих дней,
- И слышу я в лугах росистых
- И голоса моих друзей,
- И голоса с небес российских.
- И происходит торжество
- В его лесах, в его колосьях.
- Мне вечно слышится его
- Многоголосье.
Сон под пятницу
- Попробуем заснуть под пятницу,
- Под пятницу, под пятницу.
- Во сне вся жизнь на нас накатится
- Салазками под Новый год.
- Бретельки в довоенном платьице,
- И шар воздушный катится…
- Четверг за нас за всех расплатится
- И чистых пятнице сдает.
- И все, что с нами дальше сбудется,
- Ах, сбудется, ах, сбудется,
- Пройдя по этой смутной улице,
- Чтоб знали мы в конце концов,
- Что много лет за нами, старыми,
- Бредет во тьме кварталами
- Какое-то весьма усталое
- И дорогое нам лицо.
- А Новый год и ель зеленая,
- Зеленая, зеленая,
- Свеча, гореньем утомленная,
- И некий милый человек…
- И пахнет корка мандаринная,
- Звезда висит старинная,
- И детство – все такое длинное,
- И наш такой короткий век.
- Всю ночь бредем мы сквозь сумятицу,
- Сумятицу, сумятицу,
- И лишь к утру на нас накатится
- Догадка, что была в крови:
- Все оттого, что сон под пятницу,
- Под пятницу, под пятницу
- Нам дан затем, чтобы не спрятаться
- От нашей собственной любви.
В Аркашиной квартире
- В Аркашиной квартире живут чужие люди,
- Ни Юли, ни Аркаши давно в тех стенах нет.
- Там также не сижу я с картошечкой в мундире,
- И вовсе не Аркашин горит на кухне свет.
- Неужто эти годы прошли на самом деле,
- Пока мы разбирались – кто теща, кто свекровь?
- Куда же мы глядели, покуда все галдели
- И бойко рифмовали слова «любовь» и «кровь»?
- В Аркашиной квартире бывали эти рифмы
- Не в виде сочинений, а в виде высоты.
- Там даже красовалась неясным логарифмом
- Абстрактная картина для общей красоты.
- Нам это все досталось не в качестве наживы,
- И был неповторимым наш грошевой уют.
- Ах, слава Богу, братцы, что все мы вроде живы,
- И все, что мы имели, уже не украдут.
- Мы были так богаты чужой и общей болью,
- Наивною моралью, желаньем петь да петь.
- Все это оплатили любовью мы и кровью, —
- Не дай нам Бог, ребята, в дальнейшем обеднеть.
- В Аркашиной квартире всё бродят наши тени,
- На кухне выпивают и курят у окна.
- Абстрактная картина – судеб переплетенье,
- И так несправедливо, что жизнь у нас одна.
Песня о быстротекущем времени
Из пьесы «Автоград-XXI»
Музыка Ген. Гладкова
- Есть на земле вещество —
- То, что дороже всего,
- То, что отпущено нам
- Поровну, всем пополам.
- Встретим его мы везде —
- В небе, в земле и в воде.
- Мало, представьте, того —
- Нам не уйти от него.
- Вот происходят дела:
- Только тайга здесь была,
- Только была да сплыла —
- Стройка огнями легла.
- Новые стены встают,
- Новые песни поют,
- И, новостями полна,
- Новая мчится луна.
- Время шагало пешком,
- Ехало время верхом,
- Поездом мчалось в пути,
- Нынче ракетой летит.
- Время великих надежд:
- Год превращается в день,
- Век превращается в год —
- Время такое идет.
- Это – время,
- Время нашей жизни.
- Слушай, время, —
- Мы обгоним тебя.
Деньги
- Теперь толкуют о деньгах
- В любых заброшенных снегах,
- В портах, постелях, поездах,
- Под всяким мелким зодиаком.
- Тот век рассыпался, как мел,
- Который словом жить умел,
- Что начиналось с буквы «Л»,
- Заканчиваясь мягким знаком.
- О жгучий взгляд из-под бровей!
- Листанье сборника кровей!
- Что было содержаньем дней,
- То стало приложеньем вроде.
- Вот новоявленный Моцарт,
- Сродни менялам и купцам,
- Забыв про двор, где ждут сердца,
- К двору монетному подходит.
- Все на продажу понеслось,
- И что продать, увы, нашлось:
- В цене все то, что удалось,
- И спрос не сходит на интриги.
- Явились всюду чудеса,
- Рубли раздув, как паруса,
- И рыцарские голоса
- Смехоподобны, как вериги.
- Моя надежда на того,
- Кто, не присвоив ничего,
- Свое святое естество
- Сберег в дворцах или в бараках,
- Кто посреди обычных дел
- За словом следовать посмел,
- Что начиналось с буквы «Л»,
- Заканчиваясь мягким знаком.
Мне твердят
- Мне твердят, что скоро ты любовь найдешь
- И узнаешь с первого же взгляда.
- Мне бы только знать, что где-то ты живешь,
- И клянусь, мне большего не надо.
- Снова в синем небе журавли трубят.
- Я брожу по краскам листопада.
- Мне б хотя бы мельком повидать тебя,
- И клянусь, мне большего не надо.
- Дай мне руку, слово для меня скажи,
- Ты моя тревога и награда.
- Мне б хотя бы раз прожить с тобой всю жизнь,
- И клянусь, мне большего не надо.
Огонь в ночи
Из телефильма «Миг удачи»
Музыка В. Бальчева
- В простых вещах покой ищи.
- Пускай тебе приснится
- Окно в ночи, огонь в печи
- И милая девица.
- И чтоб свечою голубой
- Плыла бы ночь большая,
- Свою судьбу с другой судьбой
- В ночи перемешаем.
- Когда-то радовавший нас,
- Забудем груз регалий.
- Сожжем былые времена,
- Как нас они сжигали.
- И будто пара лебедей,
- Друг друга полюбивших,
- Простим простивших нас людей,
- Простим и непростивших.
- Вот вам от полночи ключи,
- Пускай тебе приснится
- Окно в ночи, огонь в печи
- И милая девица.
Охотный ряд
- Нажми, водитель, тормоз, наконец,
- Ты нас тиранил три часа подряд.
- Слезайте, граждане, приехали, конец —
- Охотный ряд, Охотный ряд!
- Когда-то здесь горланили купцы,
- Москву будила зимняя заря,
- И над сугробами звенели бубенцы —
- Охотный ряд, Охотный ряд!
- Здесь бродит Запад, гидов теребя,
- На «Метрополь» колхозники глядят.
- Как неохота уезжать мне от тебя,
- Охотный ряд, Охотный ряд!
- Вот дымный берег юности моей,
- И гавань встреч, и порт ночных утрат,
- Вот перекресток ста пятнадцати морей —
- Охотный ряд, Охотный ряд!
- Нажми, водитель, тормоз, наконец,
- Ты нас тиранил три часа подряд.
- Слезайте, граждане, приехали, конец —
- Охотный ряд, Охотный ряд!
Какие слова у дождя
- Какие слова у дождя? – Никаких.
- Он тихо на старую землю ложится,
- И вот на земле уж ничто не пылится,
- Ничто не болит и не давят долги.
- Какие слова у меня? – Тишина.
- Немая луна всю пустыню заполнит
- И так стережет эту белую полночь,
- Что только тобой эта полночь полна.
- Какие слова у тебя? – Красота.
- Ты белое платье по миру проносишь
- И запахи ливней в ладонях приносишь,
- И льет на пустыни мои доброта.
- Какие слова у дорог? – Торжество.
- Мы мчимся по ливням, любовь постигая.
- И редкие звезды сквозь тучи мигают,
- И капли дрожат на стекле ветровом.
Мне не хватает тебя
Музыка П. Аедоницкого
- Где-то ходишь ты через дожди,
- Проживаешь ты жизнью иною.
- Говорят мне – весну подожди,
- Все иначе предстанет весною.
- Только в этой весне
- Ветры грустно трубят —
- Ты ведь знаешь, что мне
- Не хватает тебя.
- Говорят, есть таблетки для сна,
- С ними полный покой обеспечен,
- Есть в гитаре такая струна,
- Что весельем печали все лечит.
- Но не в лад той струне
- Все другие скорбят —
- Ты ведь знаешь, что мне
- Не хватает тебя.
- И еще мне советы дают:
- Дескать, клин выбивается клином.
- Хорошо, мол, уехать на юг,
- Где сияет луна над долиной.
- Но стою при луне
- Я, платок теребя, —
- Ты ведь знаешь, что мне
- Не хватает тебя.
- Я найду тебя, я не сдалась,
- Я пройду сквозь метели и мели!
- Для того и планета кругла,
- Чтоб на ней перекрестки имелись.
- Ни годам, ни судьбе
- Нас с тобой не разнять,
- Ты ведь знаешь – тебе
- Не хватает меня
Я вернулся
- Здравствуй, здравствуй, я вернулся!
- Я к разлуке прикоснулся,
- Я покинул край, в котором
- Лишь одни большие горы,
- Меж горами перевалы, —
- В том краю ты не бывала, —
- Там звезда есть голубая,
- В ней угадывал тебя я.
- Здравствуй, здравствуй, друг мой вечный!
- Вот и кофе, вот и свечи,
- Вот созвездье голубое,
- Вот и мы вдвоем с тобою.
- Наши дни бегут к закату,
- Мы, как малые ребята,
- Взявшись за руки, клянемся —
- То ли плачем, то ль смеемся.
- Здравствуй, здравствуй, милый случай!
- Здравствуй, храбрый мой попутчик!
- Разреши идти с тобою
- За звездою голубою.
- И на рынок за хлебами,
- И с корзиной за грибами,
- И нести вдвоем в корзинке
- Наших жизней половинки.
Не жалейте меня
- В то лето шли дожди и плакала погода
- Над тем, что впереди не виделось исхода.
- И в стареньком плаще среди людей по лужам,
- Как будто средь вещей, шагал я неуклюже.
- В то лето шли дожди и рушились надежды,
- Что Бог нас наградит за преданность и нежность,
- Что спилим эту муть – гнилые ветви сада,
- Что все когда-нибудь устроится как надо.
- В то лето шли дожди и было очень сыро,
- В то лето впереди лишь осень нам светила.
- Но пряталась одна банальная мыслишка:
- Грядущая весна – неначатая книжка.
- Не жалейте меня, не жалейте,
- Что теперь говорить: «Чья вина?»
- Вы вино по стаканам разлейте
- И скажите: «Привет, старина!»
- В кровь израненные именами,
- Выпьем, братцы, теперь без прикрас
- Мы за женщин, оставленных нами,
- И за женщин, оставивших нас.
* * *
- Поведаю вам таинство одно:
- Уж сколько раз на свете исчезали
- Империи, религии, регальи
- И уходили города на дно,
- Но сквозь пожары, бедствия и кровь,
- Одну и ту ж свершая пантомиму,
- И для времен совсем неуязвима
- Шла девочка по имени Любовь.
- Идет Любовь. Звучат ее шаги,
- Как эхо долгожданного свиданья,
- Ее шаги волнуют мирозданье,
- И между звезд расходятся круги.
- Пред ней равны рабы и господа.
- Ей нипочем яд лести или злости.
- Когда она хоть раз приходит в гости,
- В наш дом приходит счастье навсегда.
Таллин
- Покидаю город Таллин,
- Состоящий из проталин,
- На сырых ветрах стоящий,
- Уважающий сельдей,
- В море синее глядящий,
- Работящий и гулящий
- И отчасти состоящий
- Из невыпивших людей.
- Что мне шпили, что мне тальи —
- Я уехал от Натальи.
- С морем борется гремящий
- Пароход мой, как Антей,
- Переборками скрипящий,
- Как большой и старый ящик,
- И отчасти состоящий
- Из несломанных частей.
- Где ты, милый город Таллин?
- Я плутаю без Натальи.
- Это было настоящим,
- Остальное – небольшим.
- И на палубе гудящей
- Я стою, во тьме курящий
- И отчасти состоящий
- Из нераненной души.
- Возвращусь я в город Таллин,
- Состоящий из Натальи,
- По сырым ночам не спящей,
- Ожидающей вестей.
- И всецело состоящей,
- И всецело состоящей,
- И всецело состоящей
- Из любимых мной частей.
Тихоокеанская звезда
Музыка В. Берковского
- Вы теперь к разлукам привыкайте,
- К пуританству телеграфных строк.
- Вы теперь, пожалуйста, на карте
- Отыщите порт Владивосток.
- Там, оставив берег за кормою,
- В море отправляются суда.
- Тихо там восходит надо мною
- Тихоокеанская звезда.
- Вы теперь, пожалуйста, простите
- Все ошибки сухопутных дней.
- Вы теперь, пожалуйста, любите
- Нас и посильней, и поверней.
- Вы в комод другие звезды спрячьте,
- Чтобы вам виднелась иногда
- Тихо восходящая над мачтой
- Тихоокеанская звезда.
- На перрон приморского вокзала
- Мы придем, когда наступит срок.
- Поезда отсюда – лишь на запад,
- Пароходы – только на восток.
- В жизни может многое случиться,
- Но теперь сквозь все мои года
- Тихо будет надо мной светиться
- Тихоокеанская звезда.
Улетаем
А. Вагину
- Листьев маленький остаток
- Осень поздняя кружила.
- Вот он, странный полустанок
- Для воздушных пассажиров.
- Слабый ветер ностальгии
- На ресницах наших тает.
- До свиданья, дорогие, —
- Улетаем, улетаем.
- Мы в надежде и тревоге
- Ждем в дороге перемены,
- Ожидая, что дороги
- Заврачуют боль измены.
- В голубой косынке неба
- Белым крестиком мы таем…
- От того, кто был и не был,
- Улетаем, улетаем.
- Нам бы встать да оглянуться,
- Оглядеться б, но задаром
- Мы все крутимся, как блюдца
- Неприкаянных радаров.
- Ах, какая осень лисья!
- Ах, какая синь густая!
- Наши судьбы словно листья, —
- Улетаем, улетаем.
- Ну так где ж он, черт крылатый
- На крылатом крокодиле?
- Ах, какими мы, ребята,
- Невезучими родились!
- Может, снег на наши лица
- Вдруг падет да не растает…
- Постараемся присниться,
- Улетаем, улетаем.
* * *
- Надеюсь видеть вас счастливыми,
- Не юной красотой красивыми,
- На шумных встречах – молчаливыми,
- С детьми – талантливо-игривыми.
- Надеюсь, ваши приключения,
- Пожары ваши и метелицы
- Не привели вас к заключению,
- Что ничего уж не изменится.
- Надеюсь видеть вас, счищающих
- Тугую грязь с сапог поношенных,
- Крамольным глазом возмущающих
- Ханжей и критиков непрошеных.
- Надеюсь, дети ваши здравствуют
- И шествуют тропой отважною,
- Растут ужасные, лобастые
- И замышляют нечто важное.
- Надеюсь видеть вас спокойными
- Перед болезнями и войнами,
- Перед годами и разлуками,
- Перед сомненьями и муками.
- Надеюсь, что листы падучие
- Не означают нам предснежия,
- А просто сорваны по случаю
- Грозою летнею и свежею.
* * *
- Не сотвори себе кумира
- Из невеликих мелочей —
- Из обстановки и квартиры,
- Из посещения врачей,
- Из воскресенья и субботы,
- Из размышлений о судьбе.
- В конце концов, не в наши годы
- Унынье позволять себе.
- Не сотвори себе кумира,
- Ведя житейские бои,
- Из неизбежных и унылых
- Подсчетов прибылей своих.
- И может, ты прошел полмира
- В исканьях счастья своего —
- Не сотвори себе кумира
- Ни из себя, ни из него.
- Не сотвори себе кумира
- Из памяти своей земли,
- Из тех бойцов и командиров,
- Что до победы не дошли.
- Из истин – выбери простые,
- Что не подвластны временам,
- И сотвори себе Россию,
- Как сотворила нас она!
Одинокий гитарист
- Одинокий гитарист
- В придорожном ресторане.
- Черной свечкой кипарис
- Между звездами в окне.
- Он играет и поет,
- Сидя будто в черной раме,
- Море Черное за ним
- При прожекторной луне.
- Наш милейший рулевой
- На дороге нелюдимой,
- Исстрадав без сигарет,
- Сделал этот поворот.
- Ах, удача, Боже мой,
- Услыхать в стране родимой
- Человеческую речь
- В изложенье нежных нот.
- Ресторан полупустой.
- Две танцующие пары.
- Два дружинника сидят,
- Обеспечивая мир.
- Одинокий гитарист
- С добрым Генделем на пару
- Поднимают к небесам
- Этот маленький трактир.
- И витает, как дымок,
- Христианская идея,
- Что когда-то повезет,
- Если вдруг не повезло.
- Он играет и поет,
- Все надеясь и надеясь,
- Что когда-нибудь добро
- Победит в борьбе со злом.
- Ах, как трудно будет нам,
- Если мы ему поверим:
- С этим веком наш роман
- Бессердечен и нечист.
- Но спасает нас в ночи
- От позорного безверья
- Колокольчик под дугой —
- Одинокий гитарист.
Струна и кисть
Ю. Мориц
- А в юности куда нас ни несло!
- В какие мы не забредали воды!
- Но время громких свадеб истекло,
- Сменившись гордым временем разводов.
- С годами развелись мы насовсем
- С тем, что казалось тенью золотою,
- А оказалось, в сущности, ничем —
- Участием во всем и суетою.
- Но нас сопровождают, как пажи,
- Река, и лес, и лист, под ноги павший,
- Прощающие нам всю нашу жизнь
- С терпеньем близких родственников наших.
- И странно – но нисходит благодать
- От грустного времен передвиженья,
- Когда уж легче песню написать,
- Чем описать процесс стихосложенья.
- Мы делали работу как могли,
- Чего бы там про нас ни говорили,
- Мы даже отрывались от земли
- И в этом совершенство находили.
- Струна, и кисть, и вечное перо —
- Нам вечные на этом свете братья!
- Из всех ремесел воспоем добро,
- Из всех объятий – детские объятья.
Вот уходит наше время
- Вот уходит наше время,
- Вот редеет наше племя.
- Время кружится над всеми
- Легкомысленно, как снег,
- На ребячьей скачет ножке,
- На игрушечном коне
- По тропинке, по дорожке,
- По ромашкам, по лыжне.
- И пока оно уходит,
- Ничего не происходит.
- Солнце за гору заходит,
- Оставляя нас луне.
- Мы глядим за ним в окошко,
- Видим белый след саней
- На тропинке, на дорожке,
- На ромашках, на лыжне.
- Все, что было, то и было,
- И, представьте, было мило.
- Все, что память не забыла,
- Повышается в цене.
- Мы надеемся немножко,
- Что вернется все к весне
- По тропинке, по дорожке,
- По растаявшей лыжне.
- Мы-то тайно полагаем,
- Что не в первый раз шагаем,
- Что за этим черным гаем
- Будто ждет нас новый лес,
- Что уйдем мы понарошку,
- Сменим скрипку на кларнет
- И, играя на дорожке,
- Мы продолжим на лыжне…
Три звезды
Музыка П. Аедоницкого
- Вновь – дорога, и путь, мне обещанный,
- Самолет намотает на винт,
- И разлука, упрямая женщина,
- Вновь назначит проверку любви.
- Три звезды мне даны, сердцу сказаны,
- И без каждой на небе – изъян.
- А в судьбе моей звезды те названы:
- Дело жизни, любовь и друзья!
- То крутыми шагаю отрогами,
- То снега предо мною, то льды,
- Но не гаснут над всеми дорогами
- Три моих путеводных звезды!
- Снова ждут нас свиданья и проводы,
- Легких дней я тебе не сулю,
- Но позволь мне без всякого повода
- Вновь сказать, что тебя я люблю!
- Пусть новые дни стоят у порога,
- Пусть надежды сбываются вновь,
- Пусть новою будет наша дорога,
- Пусть будет старой наша любовь.
Не провожай меня
- Не провожай меня, не провожай.
- Ты жди меня, а провожать не надо.
- Лежит земля, туманами свежа,
- Лежит моя дорога, как награда.
- Но каждый день, прожитый без тебя,
- Еще придет со мною расплатиться,
- Еще вдали мне ветры протрубят,
- Что, уезжая, надо бы проститься.
- Мой странный мир обрадуется мне,
- Придут рассветы у огня погреться,
- И по гитарной старенькой струне
- Сползет роса и упадет на сердце.
- И запоют ребята у костра,
- И затрубит лосиха электричкой,
- И будто бы ни пуха ни пера
- От старых дней и от моих привычек.
- Но каждый день наращивает стон,
- И он растет стремительно и грозно,
- И я кричу в помятый микрофон:
- «Ты приезжай, пока еще не поздно!
- Пока луна как острие ножа,
- Пока ледок на лужах утром тает,
- Пока земля туманами свежа,
- Пока к нам вертолеты прилетают».
Воскресенье в Москве
- Звук одинокой трубы…
- Двор по-осеннему пуст.
- Словно забытый бобыль,
- Зябнет березовый куст.
- Два беспризорных щенка
- Возятся в мокрой траве.
- К стеклам прижата щека…
- Вот воскресенье в Москве.
- Вот телефонный привет —
- Жди невеселых гостей.
- Двигает мебель сосед,
- Вечером будет хоккей.
- О, не молчи, мой трубач!
- Пой свою песню без слов,
- Плачь в одиночестве, плачь, —
- Это уходит любовь.
- Мне бы, неведомо где,
- Почту такую достать,
- Чтобы заклеить тот день,
- Чтобы тебе отослать.
- Ты-то порвешь сгоряча
- Этот чудесный конверт
- С песней того трубача
- И с воскресеньем в Москве…
- Вот зажигают огни
- В ближних домах и вдали.
- Кто-то в квартиру звонит —
- Кажется, гости пришли.
Осенние дожди
- Видно, нечего нам больше скрывать,
- Все нам вспомнится на страшном суде.
- Эта ночь легла, как тот перевал,
- За которым – исполненье надежд.
- Видно, прожитое – прожито зря,
- И не в этом, понимаешь ли, соль.
- Видишь, падают дожди октября,
- Видишь, старый дом стоит средь лесов.
- Мы затопим в доме печь, в доме печь,
- Мы гитару позовем со стены.
- Все, что было, мы не будем беречь,
- Ведь за нами все мосты сожжены,
- Все мосты, все перекрестки дорог,
- Все прошептанные клятвы в ночи.
- Каждый предал все, что мог, все, что мог, —
- Мы немножечко о том помолчим.
- И слуга войдет с оплывшей свечой,
- Стукнет ставня на ветру, на ветру.
- О как я тебя люблю горячо, —
- Это годы не сотрут, не сотрут.
- Всех друзей мы позовем, позовем,
- Мы набьем картошкой старый рюкзак.
- Спросят люди: «Что за шум, что за гром?»
- Мы ответим: «Просто так, просто так!»
- Просто нечего нам больше скрывать,
- Все нам вспомнится на страшном суде.
- Эта ночь легла, как тот перевал,
- За которым – исполненье надежд.
- Видно, прожитое – прожито зря,
- Но не в этом, понимаешь ли, соль.
- Видишь, падают дожди октября,
- Видишь, старый дом стоит средь лесов.
Корчма
- У дороги корчма,
- Над дорогой метель,
- На поленьях зима,
- А в глазищах апрель,
- А в глазищах судьба
- Изготовлена мне:
- То ль курная изба,
- То ли губы в вине.
- Входит медленный кот,
- Важный, как кардинал,
- Мягкой лапою трет
- На груди ордена
- И мечтает, уснув,
- Как уходит зима,
- Как он гонит весну
- По зеленым холмам.
- А в горячей золе
- Остывают дожди,
- А у Па-де-Кале
- Незнакомка сидит,
- Незнакомка сидит
- Со вчерашнего дня,
- Грустно в море глядит,
- Ожидает меня.
- Завалите меня
- Антарктическим льдом,
- Но верните меня
- В этот сказочный дом:
- У дороги корчма,
- Над дорогой метель,
- На поленьях зима,
- А в глазищах апрель.
* * *
- Ах, что за дни такие настают?
- Куда приводит вешняя дорога?
- Она ведет, ни мало и ни много,
- В запретный сад, на улицу твою.
- Ах, больше ты не выбежишь ко мне
- По мокрым плитам авиавокзала,
- Не скажешь, что в беспамятстве сказала,
- Не поцелуешь пальцы на струне.
- Как жаль, моя любимая, как жаль,
- Что льдистая дорожка так поката,
- Что радость не предвидится пока что,
- Поскольку не предвидится печаль.
- Как тяжелы вериги доброты!
- Как вероятен ход невероятный,
- Который путь с названием «обратный»
- Низводит до глубокой правоты.
- Прощай, моя любимая! Итак,
- Я поджигаю мост на самом деле.
- И спички, ты представь, не отсырели,
- И легок мой обшарпанный рюкзак.
В Ялте ноябрь
- В Ялте ноябрь.
- Ветер гонит по набережной
- Желтые жухлые листья платанов.
- Волны, ревя, разбиваются о парапет,
- Будто хотят добежать до ларька,
- Где торгуют горячим бульоном…
- В Ялте ноябрь.
- В Ялте пусто, как в летнем кино,
- Где только что шла французская драма,
- Где до сих пор не остыли моторы проекторов,
- И лишь экран глуповато глядит,
- Освещенный косым фонарем…
- В Ялте ноябрь.
- Там, в далеких норвежских горах,
- Возле избы, где живут пожилые крестьяне,
- Этот циклон родился,
- И, пройдя всю Европу,
- Он, обессиленный, все ж холодит ваши щеки.
- В Ялте ноябрь.
- Разрешите о том пожалеть
- И с легким трепетом взять вас под руку.
- В нашем кино
- Приключений осталось немного,
- Так будем судьбе благодарны
- За этот печальный, оброненный кем-то билет…
Ты у меня одна
- Ты у меня одна,
- Словно в ночи луна,
- Словно в году весна,
- Словно в степи сосна.
- Нету другой такой
- Ни за какой рекой,
- Нет за туманами,
- Дальними странами.
- В инее провода,
- В сумерках города.
- Вот и взошла звезда,
- Чтобы светить всегда,
- Чтобы гореть в метель,
- Чтобы стелить постель,
- Чтобы качать всю ночь
- У колыбели дочь.
- Вот поворот какой
- Делается с рекой.
- Можешь отнять покой,
- Можешь махнуть рукой,
- Можешь отдать долги,
- Можешь любить других,
- Можешь совсем уйти,
- Только свети, свети!
Чукотка
- Мы стояли с пилотом ледовой проводки,
- С ледокола смотрели на гаснущий день.
- Тихо плыл перед нами белый берег Чукотки
- И какой-то кораблик на зеленой воде.
- Там стояла девчонка, по-простому одета,
- И казалось, в тот вечер ей было легко,
- И, рукой заслонившись от вечернего света,
- С любопытством глядела на наш ледокол.
- Вот и все приключенье. Да и вспомнить – чего там?
- Пароходик прошлепал, волнишка прошла.
- Но вздохнул очень странно командир вертолета,
- Философски заметив: «Вот такие дела».
- Ледокол тот за старость из полярки списали,
- Вертолетчик женился, на юге сидит.
- Да и тот пароходик все ходит едва ли,
- И на нем та девчонка едва ли стоит.
- А потом будут в жизни дары и находки,
- Много встреч, много странствий и много людей…
- Отчего же мне снится белый берег Чукотки
- И какой-то кораблик на зеленой воде?
Сигарета к сигарете
- Сигарета к сигарете, дым под лампою.
- Здравствуй, вечер катастрофы, час дождя!
- Ходит музыка печальная и слабая,
- Листья кружатся, в снега переходя.
- Наш невесел разговор и не ко времени.
- Ах, как будто бы ко времени беда!
- Мы так много заплатили за прозрение,
- Что, пожалуй, обнищали навсегда.
- Не пытай меня ни ласкою, ни жалостью, —
- Как ни странно, я о прошлом не грущу.
- Если можешь, ты прости меня, пожалуйста, —
- Вдруг и я тебя когда-нибудь прощу.
- Синий дым плывет над нами мягкой вечностью.
- Чиркнет спичка – сигарета вспыхнет вновь.
- За окном с зонтами ходит человечество,
- Обокраденное нами на любовь.
Ходики
- Когда в мой дом любимая вошла,
- В нем книги лишь в углу лежали валом.
- Любимая сказала: «Это мало.
- Нам нужен дом». Любовь у нас была.
- И мы пошли со старым рюкзаком,
- Чтоб совершить покупки коренные.
- И мы купили ходики стенные,
- И чайник мы купили со свистком.
- Потом пришли иные рубежи,
- Мы обрастали разными вещами,
- Которые украсить обещали
- И без того украшенную жизнь.
- Снега летели, письмами шурша,
- Ложились письма на мои палатки,
- Что дома, слава Богу, все в порядке,
- Лишь ходики немножечко спешат.
- С любимой мы прожили сотню лет,
- Да что я говорю – прожили двести,
- И показалось мне, что в новом месте
- Горит поярче предвечерний свет,
- И говорятся тихие слова,
- Которые не сказывались, право,
- Поэтому, не мудрствуя лукаво,
- Пора спешить туда, где синева.
- С тех пор я много берегов сменил.
- В своей стране и в отдаленных странах
- Я вспоминал с навязчивостью странной,
- Как часто эти ходики чинил.
- Под ними чай другой мужчина пьет,
- И те часы ни в чем не виноваты,
- Они всего единожды женаты,
- Но, как хозяин их, спешат вперед.
- Ах, лучше нет огня, который не потухнет,
- И лучше дома нет, чем собственный твой дом,
- Где ходики стучат старательно на кухне,
- Где милая моя и чайник со свистком.
Леди
Песня, начатая в Восточно-Сибирском море и дописанная на Черном море Н. Тихоновой-Визбор
- О моя дорогая, моя несравненная леди!
- Ледокол мой печален, и штурман мой смотрит на юг,
- И представьте себе, что звезда из созвездия Лебедь
- Непосредственно в медную форточку смотрит мою.
- Непосредственно в эту же форточку ветер влетает,
- Называвшийся в разных местах то муссон, то пассат,
- Он влетает и с явной усмешкою письма читает,
- Не отправленные, потому что пропал адресат.
- Где же, детка моя, я тебя проморгал и не понял?
- Где, подружка моя, разошелся с тобой на пути?
- Где, гитарой бренча, прошагал мимо тихих симфоний,
- Полагая, что эти концерты еще впереди?
- И беспечно я лил на баранину соус «ткемали»,
- И картинки смотрел по утрам на обоях чужих,
- И меня принимали, которые не понимали,
- И считали, что счастье является качеством лжи.
- Одиночество шлялось за мной и в волнистых витринах
- Отражалось печальной фигурой в потертом плаще.
- За фигурой по мокрым асфальтам катились машины —
- Абсолютно пустые, без всяких шоферов вообще.
- И в пустынных вагонах метро я летел через годы,
- И в безлюдных портах провожал и встречал сам себя,
- И водили со мной хороводы одни непогоды,
- И все было на этой земле без тебя, без тебя.
- Кто-то рядом ходил и чего-то бубнил – я не слышал.
- Телевизор мне тыкал красавиц в лицо – я ослеп.
- И, надеясь на старого друга и горные лыжи,
- Я пока пребываю на этой пустынной земле.
- О моя дорогая, моя несравненная леди!
- Ледокол мой буксует во льдах, выбиваясь из сил…
- Золотая подружка моя из созвездия Лебедь —
- Не забудь. Упади. Обнадежь. Догадайся. Спаси.
Что ж ты нигде не живешь
- Что ж ты нигде не живешь?
- Все без тебя происходит:
- Новое солнце восходит,
- Слышится детский галдеж,
- Чей-то пиджак на траве,
- Чья-то гармонь мировая.
- Тут, понимаешь, в Москве,
- Все без тебя поживают.
- Что ж ты нигде не живешь?
- Старые клятвы забыты.
- В грохоте новых событий
- Имя твое не найдешь.
- Сын твой приходит с катка —
- Рослый, красивый, упрямый —
- И говорит старикам:
- «Здравствуйте, папа и мама».
- Что ж ты нигде не живешь?
- Мы-то пока поживаем,
- Мало чего успеваем,
- Но презираем за ложь…
- Но бережем за тепло
- Старые добрые песни.
- Ну постарайся, воскресни, —
- Время чудес не прошло.
Милая моя
Посвящена VI Грушинскому фестивалю
- Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены.
- Тих и печален ручей у янтарной сосны.
- Пеплом несмелым подернулись угли костра.
- Вот и окончилось все – расставаться пора.
- Милая моя,
- Солнышко лесное,
- Где, в каких краях
- Встретишься со мною?
- Крылья сложили палатки – их кончен полет.
- Крылья расправил искатель разлук – самолет,
- И потихонечку пятится трап от крыла, —
- Вот уж, действительно, пропасть меж нами легла.
- Не утешайте меня, мне слова не нужны,
- Мне б отыскать тот ручей у янтарной сосны, —
- Вдруг сквозь туман там краснеет кусочек огня,
- Вдруг у огня ожидают, представьте, меня!
Семейный диалог
- – Что за погода! Как эти сумерки ужасны!
- Как черный воздух налип на крыши и асфальт…
- – А я устала. Моталась целый день напрасно.
- Была у Сашки, купила мыло и кефаль.
- Как нам хорошо, как хорошо нам жить на свете!
- Дождь, видимо, прошел. Наступит скоро теплый вечер.
- Как все поет вокруг, и птицы весело щебечут.
- Ах, дорогой мой друг, как хорошо нам вдвоем с тобой!
- – Как бьется сердце! Ну отчего так бьется сердце?
- – Все от погоды. Меняет климат свой земля.
- – Зачем живу я? Куда от этого мне деться?
- – Пойди, мой милый, пойди немножечко приляг.
- – Ну что молчишь ты? Ну что молчишь ты, что с тобою?
- – Да ничего же, сижу, гляжу себе в окно.
- – Послушай, милый, наверно с женщиной другою
- Ты жил бы так же? – Наверно так же. Все равно.
- Как нам хорошо, как хорошо нам жить на свете!
- Дождь, видимо, прошел. Наступит скоро теплый вечер.
- Как все поет вокруг, и птицы весело щебечут.
- Ах, дорогой мой друг, как хорошо нам вдвоем с тобой!
Я думаю о вас
- Разрешите вам напомнить о себе,
- О своей незамечательной судьбе.
- Я как раз на верхней полочке лежу,
- В данном случае бездельничаю – жуть!
- Люди заняты исканием дорог,
- Люди целятся ракетой в лунный рог,
- Люди ищут настоящие слова,
- Ну, а я лежу и думаю о вас.
- С этой мысли пользы, право, никакой.
- Вот промчался скорый поезд над рекой.
- О реке бы мне подумать в самый раз,
- Ну, а я лежу и думаю о вас.
- А народу – просто полное купе,
- Кто-то в карты, кто-то хочет просто спеть,
- Чья-то нежная клонится голова,
- Ну, а я лежу и думаю о вас.
- Я-то думаю, что думаете вы,
- Как вы были замечательно правы,
- Рассказав мне поучительный рассказ,
- Что не нужно больше думать мне о вас,
- Что любовь ненастья быстренько сотрут,
- Что единственное счастье – это труд.
- Я, ей-богу, понимал вас в этот час,
- Но, представьте, я-то думал все о вас.
Рассказ женщины, или случай у метро «Площадь революции», перешедший в случай на 15-й парковой улице
- Он за мною, видно, шел,
- Взял за локоть: «Слушай, Люся,
- Будет очень хорошо,
- Я живу в отдельном люксе».
- У него усы густы
- И глаза, как две букашки,
- И виднеются кусты
- Из-за ворота рубашки.
- Я не Люся, – говорю, —
- А зовут меня Тамара,
- И такого не терплю,
- И такие мне не пара…
- Десять лет варила суп,
- Десять лет белье стирала,
- Десять лет в очередях
- Колбасу я доставала,
- Десять лет учила я
- Сверхсекретное чего-то,
- Десять лет сидела я
- У окошка на работе,
- Сердце стачивая в кровь,
- Десять лет дите растила —
- Что ж осталось на любовь?
- Полтора годка от силы.
- Не смутился он ничуть,
- Только глазом гладит платье:
- «Я за вечер заплачу,
- Сколько за год тебе платят».
- Я играла в мяч ручной
- За спортивные награды,
- И была я центровой,
- И бросочек был – что надо.
- Я авосечку-суму
- Из руки переложила,
- Кавалеру своему
- Меж букашек засветила!
- Мне до «Щелковской» метро,
- А от «Щелковской» – автобус,
- А в авоське шесть кило
- Овощных консервов «Глобус».
- Открываю тихо дверь —
- Дочка долбит фортепьяно,
- Ну, а мой любимый зверь —
- Он лежит, конечно, пьяный.
- Снять ботиночки с него
- Не тревожа постаралась,
- От получки от его
- Трешка мятая осталась.
- На плите чаек стоит,
- Дочка сладко засыпает,
- За окном моим ГАИ
- Громко частников ругает.
- Глянешь в телик – дым и чад:
- Поколенье молодое —
- Все с гитарами, кричат,
- Как перед большой бедою.
- Убрала я со стола,
- Своего пригрела Пашку…
- Все же мало я дала
- Тому гаду меж букашек.
Пора подумать о себе
- Да, мой любимый, все долги
- Мы заплатили непростой своей судьбе.
- Мы жили судьбами других, —
- Пора подумать о себе.
- А наши годы все скользят,
- Как птицы осени, летящие на юг.
- Нас не оставили друзья,
- Но как редеет этот круг!
- Как наши дети подросли —
- Вот верный счетчик нашим общим
- временам.
- Уйдут, как в море корабли,
- И торопливый поцелуй оставят нам.
- Да, наша молодость прошла,
- Но, знаешь, есть одна идея у меня:
- Давай забросим все дела
- И съездим к морю на три дня.
- И будет в нашей жизни миг,
- Когда простой весенний луч
- Порвет завесу низких туч,
- Затеяв детскую игру,
- И ветры, будто бы друзья,
- Слетятся к нашему костру.
Памяти ушедших
- Как хочется прожить еще сто лет,
- Ну пусть не сто – хотя бы половину,
- И вдоволь наваляться на траве,
- Любить и быть немножечко любимым.
- И знать, что среди шумных площадей
- И тысяч улиц, залитых огнями,
- Есть Родина, есть несколько людей,
- Которых называем мы друзьями.
- Мы шумно расстаемся у машин,
- У самолетов и кабриолетов,
- Загнав пинками в самый край души
- Предчувствия и всякие приметы.
- Но тайна мироздания лежит
- На телеграмме тяжело и чисто,
- Что слово «смерть», равно как слово «жизнь»,
- Не производит множественных чисел.
- Лучшие ребята из ребят
- Раньше всех уходят – это странно.
- Что ж, не будем плакать непрестанно,
- Мертвые нам это не простят.
- Мы видали в жизни их не раз —
- И святых, и грешных, и усталых, —
- Будем же их помнить неустанно,
- Как они бы помнили про нас!
- Когда от потрясения и тьмы
- Очнешься, чтоб утрату подытожить,
- То кажется, что жизнь ты взял взаймы
- У тех, кому немножечко ты должен.
- Но лишь герой скрывается во мгле,
- Должны герои новые явиться,
- Иначе равновесье на земле
- Не сможет никогда восстановиться.
Манеж
- Когда кончается сезон удачи
- И ветер, как афиши, рвет последние листы надежды,
- Когда сложилось так, а не иначе,
- То, значит, время грим снимать и пересматривать
- одежды.
- Просто жизнь моя – манеж,
- Белый круг, со всех сторон освещенный.
- Просто жизнь моя – манеж,
- На коварство и любовь обреченный.
- Ветер сумеречный свеж.
- Подарите мне любовь, подарите.
- Просто жизнь моя – манеж,
- Ну а вы, мой друг, мне кажется, зритель.
- Когда бы жизнь свою я начал снова,
- В ней были б горы и моря, ну и немножечко успеха,
- В ней были б ты да я, да шум сосновый,
- А остальное подождет, а остальное мне не к спеху.
- Но снова я на вас гляжу с надеждой,
- Хотя наивно это все – я это ясно понимаю,
- И все-таки надежде той внимаю,
- Поскольку очень вас люблю, как не любил ни разу
- прежде.
- Просто жизнь моя – манеж,
- Белый круг, со всех сторон освещенный.
- Просто жизнь моя – манеж,
- На коварство и любовь обреченный.
- Ветер сумеречный свеж.
- Не дарите мне надежд, не подарите.
- Просто жизнь моя – манеж,
- Ну а вы, мой друг, мне кажется, зритель.
Романс
- О яхта, мой корабль! Мне пассажир твой снится.
- Дощатый старый пирс, лиловая заря,
- Как вы присели к нам, загадочная птица, —
- Ведь надо ж отдохнуть, летя через моря.
- Нам дали солнца стог, нас ветром наградили,
- Нам выпала весна с оврагами в снегу,
- И караваны яхт в то утро выходили —
- Веселые щенки на мартовском лугу.
- О взгляды в тишине! О молнии украдкой!
- И отвечали мне вы крыльями ресниц.
- То было все для вас случайною посадкой —
- Лесной аэродром на трассе двух столиц.
- Вы вышли из меня, летали вы немало,
- И вот вернулись вы на тот дощатый пирс.
- Но желтый лист упал, как будто все пропало,
- И снеговые тучи в небе поднялись.
- Зеленая весна осталась за горами,
- И вы молчите зря, и курите вы зря,
- Ведь караваны яхт влекутся катерами
- К печальным берегам седого ноября.
Ночной полет
- Пошел на взлет наш самолет,
- Прижал к земле тоскливый вереск.
- Махнул рукой второй пилот
- На этот неуютный берег.
- А на земле не то чтоб лес,
- А просто редкие березы.
- Лежат на штурманском столе
- Еще не пройденные грозы.
- Летим всю ночь по курсу «ноль».
- Давным-давно нам надоело
- Смотреть на жизнь через окно
- И делать дело между делом.
- А я не сплю. Благодарю
- Свою судьбу за эту муку,
- За то, что жизнь я подарю
- Ночным полетам и разлукам.
- Ночной полет – тяжелая работа,
- Ночной полет – не видно ничего,
- Ночной полет – не время для полетов,
- Ночной полет – полночный разговор.
Октябрь. садовое кольцо
Г. Волчек
- Налей чайку зеленого, налей!
- Кусок асфальта, мокрые машины,
- Высотных зданий сизые вершины —
- Таков пейзаж из форточки моей.
- А мы все ждем прекрасных перемен,
- Каких-то разговоров в чьей-то даче,
- Как будто обязательно удачи
- Приходят огорчениям взамен.
- Все тот же вид из моего окна,
- Все те же телефонные приветы,
- И времени неслышные приметы
- Листом осенним достигают дна.
- Налей винца зеленого, налей!
- Друзей необязательные речи,
- Надежды ненадежнейшие плечи —
- Таков пейзаж из форточки моей.
- Налей тоски зелененькой, налей!..
- Картошка, лук, порезанный на части,
- И прочие сомножители счастья —
- Таков пейзаж из форточки моей.
- А мы все ждем прекрасных перемен,
- Каких-то разговоров в чьей-то даче,
- Как будто обязательно удачи
- Приходят огорчениям взамен.
Три сосны
- Ах, какая пропажа – пропала зима!
- Ну не гнаться ж за нею на север?
- Умирают снега, воды сходят с ума,
- И апрель свои песни посеял.
- Ну да что до меня – это мне не дано:
- Не дари мне ни осень, ни лето,
- Подари мне февраль – три сосны под окном
- И закат, задуваемый ветром.
- Полоса по лесам золотая легла,
- Ветер в двери скребет, как бродяга.
- Я тихонечко сяду у края стола,
- Никому ни в надежду, ни в тягость.
- Все глядят на тебя – я гляжу на одно:
- Как вдали проплывает корветом
- Мой веселый февраль – три сосны под окном
- И закат, задуваемый ветром.
- Ах, как мало я сделал на этой земле:
- Не крещен, не учен, не натружен,
- Не похож на грозу, не подобен скале,
- Только детям да матери нужен.
- Ну да что же вы всё про кино, про кино —
- Жизнь не кончена, песня не спета:
- Вот вам, братцы, февраль – три сосны под окном
- И закат, задуваемый ветром.
- Поклянусь хоть на Библии, хоть на кресте,
- Что родился не за пустяками:
- То ль писать мне Христа на суровом холсте,
- То ль волшебный разыскивать камень.
- Дорогие мои, не виновно вино,
- На огонь не наложено вето,
- А виновен февраль – три сосны под окном
- И закат, задуваемый ветром.
Сретенский двор
- А в тени снег лежит, как гора,
- Будто снег тот к весне непричастен.
- Ходит дворник и мерзлый февраль
- Колет ломом на мелкие части.
- Во дворах-то не видно земли,
- Лужи – морем, асфальт – перешейком,
- И плывут в тех морях корабли
- С парусами в косую линейку.
- Здравствуй, здравствуй, мой сретенский двор!
- Вспоминаю сквозь памяти дюны:
- Вот стоит, подпирая забор,
- На войну опоздавшая юность.
- Вот тельняшка – от стирки бела,
- Вот сапог – он гармонью, надраен.
- Вот такая в те годы была
- Униформа московских окраин.
- Много знали мы, дети войны,
- Дружно били врагов-спекулянтов
- И неслись по дворам проходным
- По короткому крику «атанда!»
- Кто мы были? Шпана не шпана,
- Безотцовщина с улиц горбатых,
- Где, как рыбы, всплывали со дна
- Серебристые аэростаты.
- Видел я суету и простор,
- Речь чужих побережий я слышал.
- Я вплываю в свой сретенский двор,
- Словно в порт, из которого вышел.
- Но пусты мои трюмы, в пыли…
- Лишь надежды – и тех на копейку…
- Ах, вернуть бы мне те корабли
- С парусами в косую линейку!
Блажен, кто поражен летящей пулей
- Блажен, кто поражен летящей пулей,
- Которую враги в него пульнули
- И прилегли на травке у реки —
- Смотреть, как жизнь из жертвы вытекает.
- О, это смерть не самая плохая!
- Ну, по сравненью с жизнью – пустяки.
- Блажен, кому поможет в этом деле
- Полузнакомка юная в постели
- Из племени джинсового бродяг.
- Вот тут-то случай обнажит причины!
- Достойнейшая доля для мужчины —
- Уйти на дно, не опуская флаг.
- Блажен, кого минует кров больницы,
- Где думой не позволят насладиться
- Натужные усилия врачей, —
- И родственников дальних очертанья
- Лишаются уже очарованья
- Из-за переполнения очей.
- О, как разнообразны переходы
- Под новые, сомнительные своды,
- Как легок спуск в печальное метро,
- Где множество теней мы обнаружим,
- Сраженных потрясающим оружьем,
- Которому название – перо.
- Железное, гусиное, стальное,
- За тридцать шесть копеек покупное —
- Оно страшнее пули на лету:
- Его во тьму души своей макают,
- Высокий лоб кому-то протыкают
- И дальше пишут красным по листу.
- И, мукою бездействия томимы,
- Кусают перья наши анонимы,
- Вчера – пажи, теперь – клеветники,
- Факультативно кончившие школу
- Учителя Игнатия Лойолы, —
- Любимые его ученики.
- Блажен, кто сохранил веселье лада,
- Кому в укор противников награда
- И чистой дружбы пролитая кровь.
- Кто верит в свет надежд неистребимых,
- Что нас любовь минует нелюбимых,
- Равно как и любимых – нелюбовь!
Спутники
- По прекрасному Чюрлёнису,
- Иногда – по Остроухову
- Мчались мы с одной знакомою
- На машине «Жигули».
- Заезжали в Левитана мы,
- В октябри его пожухлые,
- Направлялись мы к Волошину,
- Заправлялись, как могли.
- По республике Цветаевой,
- Через область Заболоцкого
- С нами шла высоковольтная
- Окуджавская струна.
- Поднимались даже в горы мы,
- Покидая землю плоскую,
- Между пиком барда Пушкина
- И вершиной Пастернак.
- Некто Вольфганг Амадеевич
- Слал нам ноты из-за облака,
- Друг наш Николай Васильевич
- Улыбался сквозь туман.
- Слава Богу, мы оставили
- Топь софроновскую побоку,
- И заезжий двор Ошанина,
- И пустыню Налбалдян.
- Между Грином и Волошиным
- На последнем переходе мы
- Возвели шатер брезентовый,
- Осветив его костром.
- И собрали мы сторонников
- Рифмы, кисти и мелодии,
- И, представьте, тесно не было
- Нам за крошечным столом!
Авто
- Увы, мои друзья, уж поздно стать пилотом,
- Балетною звездой, художником Дали,
- Но можно сесть в авто с разбитым катафотом,
- Чтоб повидать все то, что видится вдали.
- Итак, мы просто так летим по поворотам,
- Наивные гонцы высоких скоростей.
- На миг сверкнет авто с разбитым катафотом
- В серебряном шару росинки на листе.
- А может, приступить к невиданным полетам?
- И руль легко идет к коленям, как штурвал,
- И вот летит авто с разбитым катафотом
- Там, где еще никто ни разу не летал!
- Как просто, черт возьми, с себя стряхнуть болото,
- До солнца долететь и возродиться вновь —
- Вот дом мой, вот авто с разбитым катафотом,
- Вот старые друзья, а вот моя любовь!
- Но я спускаюсь вниз. Пардон, – сигналит кто-то.
- Мне – левый поворот на стрелку и домой.
- Вплетается Пегас с разбитым катафотом
- В табун чужих коней, как в старое ярмо.
Волейбол на Сретенке
- А помнишь, друг, команду с нашего двора,
- Послевоенный – над веревкой – волейбол,
- Пока для секции нам сетку не украл
- Четвертый номер – Коля Зять, известный вор.
- А первый номер на подаче – Владик Коп,
- Владелец страшного кирзового мяча,
- Который если попадал кому-то в лоб,
- То можно смерть установить и без врача.
- А наш защитник, пятый номер – Макс Шароль,
- Который дикими прыжками знаменит,
- А также тем, что он по алгебре король,
- Но в этом двор его нисколько не винит.
- Саид Гиреев, нашей дворничихи сын,
- Торговец краденым и пламенный игрок.
- Серега Мухин, отпускающий усы,
- И на распасе – скромный автор этих строк.
- Да, вот это наше поколение, —
- Рудиментом в нынешних мирах,
- Словно полужесткие крепления
- Или радиолы во дворах.
- А вот противник – он нахал и скандалист,
- На игры носит он то бритву, то наган:
- Здесь капитанствует известный террорист,
- Сын ассирийца, ассириец Лев Уран,
- Известный тем, что, перед властью не дрожа,
- Зверю-директору он партой угрожал,
- И парту бросил он с шестого этажа,
- Но, к сожалению для школы, не попал.
- А вот и сходятся два танка, два ферзя,
- Вот наша Эльба, встреча войск далеких стран:
- Идет походкой воровскою Коля Зять,
- Навстречу – руки в брюки – Левочка Уран.
- Вот тут как раз и начинается кино.
- И подливает в это блюдо остроты
- Белова Танечка, глядящая в окно, —
- Внутрирайонный гений чистой красоты.
- Ну что, без драки? Волейбол так волейбол!
- Ножи отставлены до встречи роковой,
- И Коля Зять уже ужасный ставит «кол»,
- Взлетев, как Щагин, над веревкой бельевой.
- Да, и это наше поколение, —
- Рудиментом в нынешних мирах,
- Словно полужесткие крепления
- Или радиолы во дворах.
- …Мясной отдел. Центральный рынок. Дня конец.
- И тридцать лет прошло – о Боже, тридцать лет! —
- И говорит мне ассириец-продавец:
- «Конечно, помню волейбол. Но мяса нет!»
- Саид Гиреев – вот сюрприз! – подсел слегка,
- Потом опять, потом отбился от ребят.
- А Коля Зять пошел в десантные войска,
- И там, по слухам, он вполне нашел себя.
- А Макс Шароль – опять защитник и герой,
- Имеет личность он секретную и кров.
- Он так усердствовал над бомбой гробовой,
- Что стал членкором по фамилии Петров.
- А Владик Коп подался в городок Сидней,
- Где океан, балет и выпивка с утра,
- Где нет, конечно, ни саней, ни трудодней,
- Но нету также ни кола и ни двора.
- Ну, кол-то ладно, – не об этом разговор, —
- Дай Бог, чтоб Владик там поднакопил деньжат.
- Но где найдет он старый сретенский наш двор? —
- Вот это жаль, вот это, правда, очень жаль.
- Ну что же, каждый выбрал веру и житье,
- Полсотни игр у смерти выиграв подряд.
- И лишь майор десантных войск Н. Н. Зятьев
- Лежит простреленный под городом Герат.
- Отставить крики! Тихо, Сретенка, не плачь!
- Мы стали все твоею общею судьбой:
- Те, кто был втянут в этот несерьезный матч
- И кто повязан стал веревкой бельевой.
- Да, уходит наше поколение —
- Рудиментом в нынешних мирах,
- Словно полужесткие крепления
- Или радиолы во дворах.
Я в долгу перед вами
- Снег над лагерем валит,
- Гнет палатки в дугу…
- Я в долгу перед вами,
- Словно в белом снегу.
- Я всю память листаю,
- Завалясь на кровать,
- Я в Москву улетаю,
- Чтобы долг свой отдать.
- Где же вы пропадали? —
- Этих лет и не счесть.
- Отчего не писали? —
- Я бы знал, что вы есть.
- И московский автобус,
- Столь банальный на вид,
- Обогнул бы весь глобус
- От беды до любви.
- Претендуя на имя
- И ваши права,
- Шли ко мне всё иные
- Имена и слова.
- То трубил я охоту,
- То я путал следы,
- То туман над болотом
- Принимал за сады.
- То я строил квартиры,
- В которых не жил,
- То владел я полмиром,
- В котором тужил…
- От хлопот тех осталось —
- Чемодан да рюкзак,
- Книги, письма и жалость,
- Что все вышло не так.
- Спит пилот на диване —
- Кто ж летает в пургу?
- Я в долгу перед вами,
- Словно в белом снегу.
- Отчего так не скоро
- И с оглядкой бежит
- Телеграмма, которой
- Ожидаешь всю жизнь?
Сад вершин
- Мы входим в горы, словно входим в сад:
- Его верха в цветенье белоснежном,
- Его стволы отвесны и безбрежны,
- И ледники, как лепестки, висят.
- В саду вершин растут свои плоды,
- Они трудом и дружбой достаются,
- И те плоды нигде не продаются,
- Поскольку их названия горды.
- Мы женщин не пускаем в этот сад,
- Поэтому не пахнет там изменой.
- Почтительно склонив свои антенны,
- За нами только спутники следят.
- В саду вершин растет одна гора,
- Которая всех выше и прекрасней.
- И потому, что путь туда опасней,
- На эту гору выйти нам пора!
- А путь наш чист, а путь не близок —
- На гребни гор, на полюса.
- Есть человеку вечный вызов
- В горах, в морях и в небесах.
Сорокалетье
- Нас исполняет музыка по лицам,
- Нас исполняют судьбы, как по нотам,
- Записанным в нестойкие страницы
- Каким-то все напутавшим Фаготом.
- В тех нотах есть живущие фигуры
- И те, кто попрощались, улетая,
- Но в самой середине партитуры
- Есть наша с вами песенка простая.
- Смотрите, не забудьте позвонить
- В тот час, когда настанет непогода,
- Какое б ни случилось время года, —
- Чтоб этот час нам вместе пережить.
- Смотрите ж, догадайтесь промолчать,
- Когда нахлынет небо голубое,
- Чтоб эта мысль явилась нам обоим —
- Друг друга ненароком повстречать.
- В наш век всему простому мало места —
- Из старого лишь моден перстень старый.
- Я сам поклонник джазовых оркестров,
- Но верю в семиструнную гитару.
- И верю, что разлука есть потеря,
- Что честь должна быть спасена мгновенно.
- Я вас люблю – я в это тоже верю,
- Хоть это, говорят, несовременно.
- Что было, то забудется едва ли.
- Сорокалетье взяв за середину,
- Мы постоим на этом перевале
- И молча двинем в новую долину.
- Там каждый шаг дороже ровно вдвое,
- Там в счет идет, что раньше не считалось.
- Там нам, моя любимая, с тобою
- Еще вторая молодость осталась.
Когда придет мой пароход
- Мой дальний порт туманы стерегут.
- Приходят пароходы и уходят, —
- Они в морях призвание находят,
- Лишь только я стою на берегу.
- Я жду один знакомый силуэт,
- Мой час еще не пробил, дорогие.
- Уходят в море разные другие,
- Лишь только для меня отхода нет.
- Когда ж придет мой пароход, пусть не спеша,
- Который голубой весь, не иначе,
- А на борту написано – «Удача»,
- А на корме сигнал – «Не обижайте малыша».
- На пароходе маленьком моем
- Матросы – удальцы и кавалеры,
- А если веселы они не в меру,
- То это дело мы переживем.
- Переживем туманы мы и лед,
- Я сам поставлю паруса надежды,
- Чтоб было так, как не бывало прежде,
- Чтобы скорей пришло то, что придет.
- Плыви, мой пароход, плыви скорей,
- Куда другие и не заплывают,
- Их компасы неправильны бывают
- В широтах мной придуманных морей.
- Они на карты не нанесены,
- И в лоциях морей тех самых нету,
- Но несмотря, товарищи, на это,
- В них многие бывали спасены.
Теплый стан
Песня об истинной морской и нелогичной любви четвертого помощника Севы Калошина
- Мы подъехали к Теплому Стану.
- – Эй, водитель такси, отвернись!
- – Дорогой, я вас ждать не устану!
- – Дорогая, ты вся моя жизнь!
- Ах, не судьи себе мы, не судьи,
- Случай ходит у нас по пятам.
- А вокруг, будто тысячи судеб,
- Зажигает огни Теплый Стан.
- Я из Внукова ангелом взмою
- В отдаленные очень края,
- Я еще от предчувствия взвою,
- Поседею еще от вранья.
- Память ваших измен тень наложит
- На мое волевое лицо.
- Это ж только цыгане – за ножик,
- Мы ж – за рюмку, и дело с концом.
- Ах, друзья меня крепко осудят,
- Но я даю телеграмму: «Встречай!»
- И с посудой шатаюсь по судну,
- Захожу к корешам невзначай.
- Вы из теплого прибыли края,
- Я по северным плавал местам.
- И в окне Теплый Стан наблюдая,
- Обнимаю я ваш теплый стан.
Укушенный, или Печальная баллада о несчастном укушенном
- Ах, жертва я доверия,
- Беды своей родитель!
- Вот слышу из-за двери я:
- «Укушенный, войдите!»
- Вошел: «Мое почтение».
- Разделся не спеша.
- «Где место укушения?»
- Я говорю: «Душа».
- Тут в кабинете бывшие
- Мне душу теребят:
- «Скажите, укусившая
- Какая из себя?»
- Я говорю: «Обычная,
- И рост не с бугая.
- Такая симпатичная,
- Не думал, что змея».
- Тут на меня обрушились,
- Ругают все кругом:
- «Какой же вы, укушенный,
- Дурак, мол, дураком!
- Известно ведь заранее,
- Что есть разрыв большой
- Меж внутренним содержанием
- И внешней красотой.
- И сблизились излишне вы,
- Поверив той красе.
- Змея кусает ближнего, —
- Об этом знают все».
- «Не имеет, – говорю, – значения
- Теперь уж ничего.
- Какое б мне лечение?
- Таблетки иль чего?»
- Мне говорит: «Послушайте, —
- Одна из этих дам, —
- Я дам совет, укушенный:
- Не верьте вы людям.
- Вот, скажем, к вам приблизились
- С любовью, как туман.
- А вы твердите мысленно:
- Обман, кругом обман!»
- «Нет, – говорю, – красавица,
- Без веры не пойдет:
- Уж лучше пусть кусаются, —
- Само потом пройдет».
- Я вышел в ночь столичную
- С огнями по краям…
- Такая симпатичная!
- Не думал, что змея.
Речной трамвай
- По самой длинной улице Москвы,
- По самой тихой улице Москвы,
- Где нет листвы, но много синевы,
- Там наш трамвай скользит вдоль мостовых.
- Ах наш трамвай без рельсов и звонков, —
- Здесь не нужны ни песни, ни слова.
- И мне с тобой так просто и легко,
- Как будто здесь уже и не Москва.
- А в летних парках развеселья дым,
- Легка любовь и ненадежна грусть,
- И мы на это с палубы глядим,
- Той пьесы скуку зная наизусть.
- Но наш вояж на счастье обречен,
- И не вспугнуть бы это невзначай.
- И лишь к плечу касается плечо,
- Когда волна волнует наш трамвай.
- От столкновений на бортах клеймо.
- О, наши судьбы – словно корабли:
- Немного краски, временный ремонт —
- И вот опять мы в плаванье ушли.
- Конечный пункт. Асфальтовый причал.
- Мы входим в жизнь, покинув тихий рай.
- Ах, если б нас до старости качал
- Наш замечательный речной трамвай!
Если ты уйдешь
- Если ты уйдешь,
- Станет мне темно,
- Словно день ты взял,
- Словно ночь пришла под мое окно,
- Не горящая ни одной звездой.
- Словно птицы все улетели прочь,
- И осталась мне только ночь да ночь,
- Если ты уйдешь…
- Если ты уйдешь,
- Как мне дальше жить,
- Вечерами мне ожидать кого?
- И ночной огонь для кого сложить?
- И куда мне плыть среди бурных волн?
- И куда девать дней своих запас?
- И с какой звезды не сводить мне глаз?
- Если ты уйдешь…
- Если ты уйдешь,
- Опустеет сад,
- Опустеет мир, опустеет дом,
- Холода пойдут по пустым лесам,
- Реки спрячутся под тяжелым льдом.
- И в пустой ночи – тьма без берегов,
- Половицы скрип – тень твоих шагов…
- Если ты уйдешь…
- Но лишь с тобой я жизнью полна,
- Как парус – мечтой, как светом – весна.
- Босые дожди, как дети, пройдут,
- И встанут цветы в моем саду.
- О, подари мне жизнь свою!
- Скажи мне только – я люблю!
Ночная дорога
Музыка В. Берковского и С. Никитина
- Нет мудрее и прекрасней средства от тревог,
- Чем ночная песня шин.
- Длинной-длинной серой ниткой стоптанных дорог
- Штопаем ранения души.
- Словно чья-то сигарета – стоп-сигнал в ночах:
- Кто-то тоже держит путь.
- Незнакомец, незнакомка, здравствуй и прощай, —
- Можно только фарами мигнуть.
- То повиснет над мотором ранняя звезда,
- То на стекла брызнет дождь.
- За спиною остаются два твоих следа,
- Значит, не бесследно ты живешь.
- В два конца идет дорога, но себе не лги, —
- Нам в обратный путь нельзя.
- Слава Богу, мой дружище, есть у нас враги,
- Значит, есть, наверно, и друзья.
- Не верь разлукам, старина, их круг —
- Лишь сон, ей-богу.
- Придут другие времена, мой друг,
- Ты верь в дорогу.
- Нет дороге окончанья, есть зато ее итог:
- Дороги трудны, но хуже без дорог.
Прогулка
- Пока уходят облака,
- Устав от снеговой работы,
- Луна поглядывает в ноты,
- Чтобы сыграть наверняка.
- Сыграть ей надо в эту ночь
- В сугробах множество мелодий,
- Круги зажечь на небосводе,
- Чтоб привидениям помочь.
- Еще задача на бегу
- В ее сегодняшнем круженье:
- Явиться синим продолженьем
- Твоей фигуры на снегу.
- Чтоб ты, продавливая наст,
- Сказала б будто мимоходом:
- – Какая чудная погода!
- Какая полная луна!
- Чтоб я, измученный медведь,
- Давно лишившийся покоя,
- В тебе увидел бы такое,
- Что в свете дня не разглядеть.
Первый снег
- Всей семьей, конечно, не иначе,
- Посреди недели занятой
- Мы смотрели вместе передачу
- Под таким названьем: «Артлото».
- Все в ней дружно пели и плясали,
- Словно час нагрянул торжества.
- Были очень крупные детали,
- Были очень легкие слова.
- Мы смотрели телевизор,
- А за окнами шел снег.
- А когда погасла наша рама,
- Мы рванулись к стеклам: Боже мой! —
- Начиналась осенью программа,
- А закончилась уже зимой.
- Все, конечно, хором загалдели:
- Снег лежал, как пуховой платок.
- Видно, мы чего-то проглядели,
- Проглядев программу «Артлото».
- На фонарь шел снег и на дорогу,
- Был предельно чист он и суров,
- Будто шло послание от Бога,
- Передача с неземных миров.
- Там велись великие беседы,
- Подводя неведомый итог,
- Там никто, пожалуй, и не ведал
- О каком-то нашем «Артлото».
- Был бы здесь какой-нибудь провидец,
- Он сказал бы: «Бросьте ерунду, —
- Первый снег нам предстоит увидеть
- Календарно в будущем году».
- Только будет ли нам та удача?
- Будет год ли, будет ли ясней?
- Повторят ли снова передачу
- Под таким названьем: «Первый снег»?
- Мы смотрели телевизор,
- А за окнами шел снег…
Москва святая
- О Москва, Москва святая!
- В переулочках кривых
- Тополиный пух летает
- Вдоль умытых мостовых.
- Может, есть красивей страны,
- Может, лучше есть житье,
- Я настаивать не стану, —
- Видно, каждому свое.
- Я бродил по Заполярью,
- Спал в сугробах, жил во льду,
- Забредал в такие дали,
- Что казалось – пропаду.
- На высоких перевалах
- В непутевом том краю
- Ты мне руку подавала,
- Руку сильную свою.
- О Москва, Москва святая,
- Я встречал тебя везде:
- В синих просеках Алтая
- И в далекой Кулунде.
- Ты не просто город где-то,
- Ты видна в любой ночи, —
- Развезли тебя по свету,
- Словно песню, москвичи.
Деревня Новлянки
- Давайте сюда коня!
- Бутылки сюда, баранки!
- Везите, друзья, меня
- В деревню мою – Новлянки!
- В Новлянках умы крепки.
- В Новлянках дымы да санки,
- Да в валенках старики,
- Да слово само – Новлянки.
- Там кот сидит у окна
- И щурится на проселок.
- Там волчья висит луна
- Над шлемами серых елок.
- Там подлости никакой,
- Там жисть – картофь да поленья,
- А если уж бьют – то рукой,
- А вовсе не заявленьем.
- Там в рамочке на стене
- Висит капитан запаса.
- И «боинг» шумит в окне
- Компании, б…, «Люфтганза».
- Пока серебры снега
- Под черным лучом лунищи,
- Дорога нам дорога
- В родимые пепелища.
- Везите ж меня туда,
- Где вечный покой обещан,
- Подальше от нарсуда,
- Подальше от черных женщин.
- За что же меня в Москву,
- В ущелья ее, в гулянки?
- …Мне чудится наяву
- Деревня моя – Новлянки.
Белая сова
В соавторстве с Ю. Панюшкиным
- Ну что ж, давай прощаться, тундра пестрая,
- Держим курс на северо-восток.
- Но прежде, чем проститься с этим островом,
- Взглянем на него еще разок.
- И в памяти воскреснут другие острова,
- Которые нам видеть довелось…
- Кружит над нашим островом полярная сова,
- Сонная, как вахтенный матрос.
- Прощай, но эту встречу не забудь, не зачеркни.
- Путь наш – в отдаленные края.
- Но ты, будь человеком, раз в полгода мне черкни:
- Север. До востребования.
- И «Капитан Сорокин» – наш красивый ледокол —
- Скворешник наклоняет свой едва,
- И снялся со швартовых этот остров и ушел,
- Белый, как полярная сова.
- Не ходим мы налево – в иностранные моря:
- Нам морей со льдом хватает тут.
- Послали нас сюда и дали роль поводыря,
- А дальше ледокола не пошлют.
- Любите нас, девчата, чтоб кружилась голова,
- Чтоб полюбить нам Север не пришлось.
- Над нашею судьбой кружит полярная сова,
- Серьезная, как вахтенный матрос.
Радуга
Диалог о соотношении возвышенного и земного
- – Смотри-ка, моя дорогая, к нам радуга в гости!
- Какие законы Ньютона – лучей преломленье!
- – Ах, глупенький, радуга – это ведь временный
- мостик
- От неба до поля, от вечности и до мгновенья.
- – Смотри-ка, моя дорогая, вот веточка мая!
- – Ах, глупенький, это привет от далеких созвездий.
- – Какая ж ты умная, право, моя дорогая…
- – Конечно, мой милый, ведь в небо смотреть
- интересней.
- – Но хлеб-то, моя дорогая, рождается в поле!
- Смотри-ка, засеяно поле пшеницей озимой.
- – А небо засеяно звездами, глупенький Коля…
- Ах, что-то сегодня с тобою мы несовместимы.
- – Ну как же на небе нам жить без крылечка и хлеба?
- Пристроимся где-нибудь здесь в ожидании чуда.
- – Согласна, но будем поглядывать в синее небо,
- Поскольку уж если придут чудеса, то оттуда.
- То листья, то вести, то снег, то весна,
- То блестки надежд на цветных парашютах.
- Разломанным яблоком всходит луна,
- По сходням на берег стекают минуты,
- Как капли времен без границ и без дна…
Тост за Женьку
- – Так выпьем, ребята, за Женьку!
- За Женечку пить хорошо!
- Вы помните, сколько сражений
- Я с именем Женьки прошел.
- И падали годы на шпалы,
- И ветры неслись, шелестя…
- О, сколько любимых пропало
- По тем непутевым путям!
- И в грохоте самосожженья
- Забыли мы их навсегда.
- Но Женя… Вы помните? Женя…
- Я с ней приходил ведь сюда —
- Тогда, в девятнадцатом веке…
- Да вспомните вы, черт возьми!
- Мне дом представляется некий —
- В Воронеже или в Перми.
- То утро вставало неброско,
- Лишь отсветы на полу,
- «Голландкою» пахло и воском,
- И шторой, примерзшей к стеклу.
- А мы будто только с охоты.
- Я помню такой кабинет…
- И пили мы мерзкое что-то,
- Похожее на «Каберне».
- Но все же напились порядком,
- И каждый из нас толковал:
- «Ах, ах, молодая дворянка,
- Всю жизнь я такую искал…»
- Ну, вспомнили? То-то. И верно,
- Ни разу с тех пор не встречал
- Я женщины более верных
- И более чистых начал.
- Не помню ничьих я объятий,
- Ни губ я не помню, ни рук…
- – Так где ж твоя Женька, приятель?
- Сюда ее, в дружеский круг!
- – Да где-то гуляет отважно,
- На пляже каком-то лежит…
- Но это неважно, неважно:
- Я крикну – она прибежит.
- – Ну что, гражданин, ты остался
- Один. Закрывать нам пора!
- – А он заплатил? – Рассчитался.
- Намерен сидеть до утра?
- – Да нет.
- По привычке нахмурясь,
- Я вышел из прошлого прочь…
- Гостиница «Арктика», Мурманск.
- Глухая полярная ночь.
Давайте прощаться, друзья
- Давайте прощаться, друзья…
- Немного устала гитара,
- Ее благородная тара
- Полна нашей болью до дна.
- За все расплатившись сполна,
- Расходимся мы понемногу,
- И дальняя наша дорога
- Уже за спиною видна.
- Давайте прощаться, друзья…
- Кто знает – представится ль случай,
- Чтоб без суеты неминучей
- В глаза поглядеть не скользя?
- Такая уж даль позвала,
- Где истина неугасима,
- А фальшь уже невыносима.
- Такая уж песня пришла…
- Давайте прощаться, друзья,
- Чтоб к этому не возвращаться:
- Зовут нас к себе домочадцы,
- Чтоб вновь собралась вся семья.
- Но, даже дожив до седин,
- Мы гоним с усмешкою осень:
- «Мадам, мне всего сорок восемь,
- А вам уже – двадцать один».
Спокойно, дружище, спокойно
Не устало небо плакать
- Не устало небо плакать
- Над несчастьями людей.
- Мы идем сквозь дождь и слякоть,
- Через грохот площадей.
- Мы идем, несем печали,
- Бережем их под пальто.
- Ни хирурги, ни медали —
- Не поможет нам ничто.
- Мы с тобой уедем в горы,
- К перевалам голубым
- И к вершинам тем, с которых
- Все несчастья – просто дым,
- Все законы – незаконны!
- Ну, а память – заживет.
- Только жены будут – жены,
- Даже с этаких высот.
- Там сойдет одна лавина,
- Встанет новая заря,
- И на солнечных вершинах
- Наши бедствия сгорят.
- Горы, мудры и туманны,
- Встанут выше облаков
- И залижут наши раны
- Языками ледников.
Россия
- Любовь моя, Россия,
- Люблю, пока живу,
- Дожди твои косые,
- Полян твоих траву,
- Дорог твоих скитанья,
- Лихих твоих ребят.
- И нету оправданья
- Не любящим тебя.
- Любовь моя, Россия,
- Ты с каждым днем сильней.
- Тебя в груди носили
- Солдаты на войне,
- Шинелью укрывали
- И на руках несли,
- От пуль оберегали,
- От горя сберегли.
- Любовь моя, Россия,
- Немало над тобой
- Невзгоды моросили
- Осеннею порой.
- Но ты за далью синей
- Звездой надежд живешь,
- Любовь моя, Россия,
- Спасение мое!
Следы
- Оставь свою печаль до будущей весны, —
- На север улетают самолеты.
- Гремит ночной полет по просекам лесным,
- Ночной полет – не время для полета.
- Мы бросили к чертям пшеничные хлеба,
- Сменили на махорку сигареты.
- Выходит, что у нас попутная судьба,
- Один рассвет, ладонями согретый.
- Таятся в облаках неспелые дожди,
- И рано подводить еще итоги:
- У этих облаков метели впереди,
- Да и у нас – дороги да дороги.
- Ни мартовские льды,
- Ни вечная жара,
- Ни обелиски под звездой жестяной
- Не оборвут следы
- К пылающим кострам,
- К непройденным вершинам безымянным.
На плато Расвумчорр
- На плато Расвумчорр не приходит весна,
- На плато Расвумчорр все снега да снега,
- Все зима да зима, все ветров кутерьма,
- Восемнадцать ребят, три недели пурга.
- Мы сидим за столом, курим крепкий табак.
- Через час вылезать нам на крышу Хибин
- И ломиться сквозь вой, продираться сквозь мрак,
- Головой упираясь в проклятье пурги.
- А пока мы сидим за дощатым столом.
- Курит старший механик столичный «Дукат»,
- Привезенный сюда сквозь жестокий циклон
- В двух карманах московского пиджака.
- Он сидит и грустит неизвестно о чем,
- Мой милейший механик, начальник дорог.
- Через час ему биться с плато Расвумчорр,
- По дороге идя впереди тракторов.
- Потому что дорога несчастий полна
- И бульдозеру нужно мужское плечо,
- Потому что сюда не приходит весна —
- На затылок Хибин, на плато Расвумчорр.
- По сегодняшний день, по сегодняшний час
- Мы как черти здоровы, есть харч и табак,
- Мы еще не устали друзей выручать,
- Мы еще не привыкли сидеть на бобах.
- Нас идет восемнадцать здоровых мужчин,
- Забинтованных снегом, потертых судьбой, —
- Восемнадцать разлук, восемнадцать причин,
- Восемнадцать надежд на рассвет голубой.
- Что вам снится, девчата, в неведомых снах?
- Если снег и разлука, то это не сон…
- На плато Расвумчорр не приходит весна, —
- Мы идем через вьюгу, надежду несем.
Волчьи ворота
- Через скальные Волчьи ворота
- Мы прошли по высокой тропе.
- В них самих было мрачное что-то,
- И хотелось идти и не петь.
- Вверх ушли мы по снежному следу,
- И остались ворота вдали.
- Мы прошли через многие беды,
- Через эти ворота прошли.
- Снова ветры нас горные сушат,
- Выдувают тоску из души.
- Продаем мы бессмертные души
- За одно откровенье вершин.
- Все спешим мы к тому повороту,
- Где пылает огонь без причин.
- Так заприте ж вы Волчьи ворота
- И в ломбард заложите ключи.
- Дружбой мы, слава Богу, богаты
- И пока еще крепки в беде.
- Но смотри – поднял руки заката
- К небесам умирающий день.
- Все зовет он на помощь кого-то,
- Ну, а кто-то не может помочь.
- Открываются Волчьи ворота,
- Пропуская к созвездиям ночь.
Спокойно, дружище
В. Самойловичу
- Спокойно, дружище, спокойно!
- У нас еще все впереди.
- Пусть шпилем ночной колокольни
- Беда ковыряет в груди, —
- Не путай конец и кончину:
- Рассветы, как прежде, трубят.
- Кручина твоя – не причина,
- А только ступень для тебя.
- По этим истертым ступеням,
- По горю, разлукам, слезам
- Идем, схоронив нетерпенье
- В промытых ветрами глазах.
- Виденья видали ночные
- У паперти северных гор,
- Качали мы звезды лесные
- На черных глазищах озер.
- Спокойно, дружище, спокойно!
- И пить нам, и весело петь.
- Еще в предстоящие войны
- Тебе предстоит уцелеть.
- Уже и рассветы проснулись,
- Что к жизни тебя возвратят,
- Уже изготовлены пули,
- Что мимо тебя просвистят.
Турбины «Ту»
- Горит фонарик на крыле.
- Всю ночь качаются во мгле
- Два альпинистских рюкзака,
- Пять манекенщиц на показ,
- За орденами в Душанбе
- Два капитана КГБ —
- Сто пассажиров на борту
- Несут сквозь ночь турбины «Ту».
- Звенят айсбали в рюкзаках,
- Пять манекенщиц на боках.
- А капитаны в ночь глядят,
- Они по должности не спят.
- В буфете тайно от зевак
- Три стюардессы пьют коньяк…
- Всю ночь таранят черноту
- Турбины «Ту», турбины «Ту».
- Никто не ждет их. Рюкзаки
- Переночуют у реки.
- Пять манекенщиц будут спать,
- Добыв в гостинице кровать.
- А капитаны, те в такси
- Погонят – Боже упаси!
- И лишь меня всё ждут в порту,
- Где замолчат турбины «Ту».
Хамар-Дабан
- Забудь про все, забудь про все,
- Ты не поэт, не новосел,
- Ты просто парень из тайги —
- Один винчестер, две ноги.
- Тайга вокруг, тайга – закон.
- Открыта банка тесаком,
- А под ногами сквозь туман
- Хрустит хребет Хамар-Дабан.
- И жизнь легка – под рюкзаком
- Шагай, не думай ни о ком,
- И нету славы впереди,
- А впереди одни дожди.
- За перевалом умер день,
- За перевалом нет людей,
- И вроде нет на свете стран,
- Где нет хребта Хамар-Дабан.
- В мешочек сердца положи
- Не что-нибудь, а эту жизнь,
- Ведь будут тысячи столиц
- Перед тобою падать ниц,
- И будут тысячи побед,
- А снится все-таки тебе
- Одно и то же: сквозь туман
- Хрустит хребет Хамар-Дабан.
Синий перекресток
Музыка С. Богдасаровой
- Ищи меня сегодня среди морских дорог,
- За островами, за большой водою,
- За синим перекрестком двенадцати ветров,
- За самой ненаглядною зарею.
- Здесь горы не снимают снегов седых одежд,
- И ветер – лишь неверности порука.
- Я здесь построил остров – страну сплошных надежд
- С проливами Свиданье и Разлука.
- Не присылай мне писем – сама себя пришли,
- Не спрашивая тонкого совета.
- На нежных побережьях кочующей земли
- Который год всё ждут тебя рассветы.
- Пока качает полночь усталый материк,
- Я солнце собираю на дорогах.
- Потом его увозят на флагах корабли,
- Сгрузив туман у моего порога.
- Туман плывет над морем, в душе моей туман,
- Все кажется так просто и непросто…
- Держись, моя столица, зеленый океан,
- Двенадцать ветров, синий перекресток!
Командир подлодки
- Вот что я видел: курит командир.
- Он командир большой подводной лодки,
- Он спичку зажигает у груди
- И прикрывает свет ее пилоткой.
- Подлодка, скинув море со спины,
- Вновь палубу подставила муссонам,
- С подветренной цепляясь стороны
- Антеннами за пояс Ориона.
- Глядит он в море – в море нет ни рыб,
- Нет памяти трагических походов,
- Нет водорослей, нет солнечной игры
- На рубках затонувших пароходов.
- Глядит он в море – в море есть вода,
- Скрывающая черные глубины,
- А под водой – подводные суда:
- Чужие лодки – черные дельфины.
- Глядит на берег – нет цветов на нем,
- Нет девушек, нет хариусов в реках.
- Он видит там чужой ракетодром,
- Чужую власть чужого человека.
- Мой командир не молод, но не сед.
- Он каждый день бывает в отделенье,
- Где на сигарах атомных торпед
- Ребята спят, поют, едят варенье.
- Антенны ожидания полны,
- Приказ несет нелегкую заботу,
- Смыкаются две черные волны
- Над кораблем, дежурящим по флоту.
- И снова нет ни неба, ни земли,
- И снова ситуация такая:
- Дежурные по флоту корабли
- Россию по ночам оберегают.
Океан
- А мы сидим и просто курим…
- Над океаном снег летит.
- Мы перешли вот эти бури,
- Которых вам не перейти.
- Мы сквозь такие мчались беды,
- Что отрывались от земли.
- Мы не попали в домоседы,
- Но и в пираты не пошли.
- Лежит на скалах неудачник,
- Вспоров обшивку о туман.
- Листает ветер наш задачник —
- Непостижимый океан.
- И все мы знаем: вон оттуда,
- Из-за причального плеча,
- Встает бесформенное чудо
- И семафорит по ночам.
- Быть может, утро нам поможет
- Дороги наши выбирать,
- Искать дороги в бездорожье,
- Неразрешимое решать.
- Не утонуть бы нам сегодня!
- Стакан грохочет о стакан,
- И, как подвыпивший подводник,
- Всю ночь рыдает океан.
Флот не опозорим
- Куда девались звезды,
- Упавшие в моря?
- Маяк кричит тревожно.
- Я говорю серьезно:
- Пока еще не поздно —
- Списаться с корабля.
- Корабль наш имеет
- Трубу и задний ход.
- Труба дымит опасно,
- Винты скрипят ужасно,
- И никому не ясно,
- Чем кончится поход.
- Но, в общем, нет печали,
- Досады даже нет.
- Видали вы едва ли
- Все то, что мы видали.
- На вас не напасешься,
- Ребята, сигарет.
- Но мы в морях не раз встречали зори
- И пили спирт, болтаясь между льдин.
- Мы все пройдем, но флот не опозорим,
- Мы все пропьем, но флот не посрамим.
Курильские острова
- Замотало нас невозможно,
- Закрутило туда-сюда,
- Оттоптали в ночи таежной
- Забайкальские поезда.
- А вообще-то все трын-трава, —
- Здесь Курильские острова,
- Что являют прекрасный вид
- Бессердечности и любви.
- Здесь дымит вулкан Тятя-яма.
- Только черти и дураки
- Не готовятся постоянно
- Каждый час откинуть коньки.
- Над вошедшим в гавань «японцем»
- Пароходов несется крик,
- Утро нас угощает солнцем,
- Самолетами – материк.
- Но сюда неизбежно манит
- Это буйствие всех стихий,
- И отсюда бредут в тумане
- Наши песни и наши стихи.
- Здесь не Рио и не Москва,
- Здесь Курильские острова,
- Что являют прекрасный вид
- Бессердечности и любви.
Окраина земная
- Я на земле бываю редко,
- Ты адрес мой другой имей:
- На карте маленькая клетка,
- Вся в голубом, в цветах морей.
- Там ветры волны нагоняют,
- Там в шторм работают суда.
- Гремит окраина земная —
- Пересоленная вода.
- Под самой северной звездою,
- И без луны, и при луне
- Здесь тралы ходят под водою,
- Разинув пасти в глубине,
- И рыбы длинные не знают,
- Какая движется беда.
- Гремит окраина земная —
- Пересоленная вода.
- С бортов, ветрами иссеченных,
- Мы зорче вроде бы вдвойне.
- Вот фотографии девчонок
- Качают штормы на стене.
- Приснись мне, женщина лесная,
- По облакам приди сюда…
- Гремит окраина земная —
- Пересоленная вода.
- Мы словно пахари на поле,
- И тралы родственны плугам,
- Но только снегом дышит полюс,
- Сгоняя штормы к берегам.
- То вечный день, то ночь без края —
- Свидетель нашего труда.
- Гремит окраина земная —
- Пересоленная вода.
- И даже там, на теплом юге,
- Где вроде создан рай земной,
- Качают сны мои фелюги,
- Качают койку подо мной.
- Что красота мне расписная? —
- Мне корешей своих видать.
- Гремит окраина земная —
- Пересоленная вода.
Три минуты тишины
- По судну «Кострома» стучит вода,
- В сетях антенн качается звезда,
- А мы стоим и курим – мы должны
- Услышать три минуты тишины.
- Молчат во всех морях все корабли,
- Молчат морские станции земли,
- И ты ключом, приятель, не стучи,
- Ты эти три минуты помолчи.
- Быть может, на каком борту пожар,
- Пробоина в корме острей ножа?
- А может быть, арктические льды
- Корабль не выпускают из беды?
- Но тишина плывет, как океан.
- Радист сказал: «Порядок, капитан».
- То осень бьет в антенны, то зима,
- Шесть баллов бьют по судну «Кострома».
Штили выметая облаками
- Штили выметая облаками
- И спускаясь с этих облаков,
- Штормы ходят с мокрыми руками
- И стучатся в стекла маяков.
- Это все не очень-то красиво, —
- Вечера уходят без следа.
- Огонек лампады керосинной
- Светит на ушедшие года.
- Разорви сомнительные путы,
- Как ты есть предстань перед грозой.
- Линия страдания как будто
- Тянется за черный горизонт.
- И как будто страшную потерю
- Океан оплакивает мой,
- Как несостоятельный истерик
- Бьется все о камни головой.
- Мы переживем все эти муки,
- Мы вернемся к синим чудесам,
- Тяжкую замедленность разлуки
- На кострах мы пустим к небесам.
- Белым чайкам сухари мы скормим,
- Песням продадимся мы в рабы,
- Будем понимать мы эти штормы
- Как желанный повод для борьбы.
Остров Путятин
- Снова плывут на закате
- Мимо него корабли, —
- Маленький остров Путятин
- Возле Великой земли.
- Плаваем мы не от скуки,
- Ищем не просто тревог:
- Штопаем раны разлуки
- Серою ниткой дорог.
- Нам это все не впервые —
- Письма с Востока писать.
- Тучи плывут грозовые
- По часовым поясам.
- Свистнут морские пассаты
- По городским площадям,
- В старых домах адресаты
- Почту опять поглядят.
- Все мы, конечно, вернемся —
- Въедут в закат поезда,
- Девушкам мы поклянемся
- Не уезжать никогда.
- Только с какой это стати
- Снятся нам всё корабли?
- Маленький остров Путятин
- Возле Великой земли…
Третий штурман
- Я родился на волжском просторе
- И, конечно, в душе капитан.
- Шла ты, Волга, в Каспийское море,
- А пришла в мировой океан.
- Во дворе, меж военных развалин,
- Где белье, где стучит домино,
- Паруса путешествий вставали,
- И вставала страна за страной.
- То на «Бигле», а то на «Палладе» я
- Вез в мечтах романтический груз.
- И явилась однажды Исландия.
- Покачнуло корабль «Златоуст»,
- И не вышел я к ней на свидание.
- Я лежу – кандидат в мертвецы.
- Трое суток лежу без сознания.
- Только слышу: аппендицит.
- Только вижу: фельдшер-милаха
- Все меняет на мне белье,
- Лед заталкивает под рубаху,
- Над термометром слезы льет.
- И лежит рядом кореш мой, Мишка,
- Говорит, как на страшном суде:
- «Нам обоим, выходит, крышка.
- Оперировать надо. А где?»
- Но на грани бреда и яви
- Слышим – будто с самих облаков,
- Что согласен город Рейкьявик
- Попытаться спасти рыбаков.
- Нас с Мишаней перегружали —
- Осторожно, не расплескать!
- Тормоза у машин визжали,
- И трубил «Златоуст»: «Пока!»
- Умирал. Воскресал опять я.
- Падал с солнца на снежный наст.
- В госпитальном лифте распятие
- Очень грустно смотрело на нас.
- Операция. Утро. «Можете
- Их кормить». И томатный сок
- Нам давали из чайных ложечек,
- Причитая: «Храни вас Бог!»
- Нам идут и идут послания
- От чужих людей, от дружков.
- Нам здоровья желает Исландия,
- Край потомственных рыбаков.
- Но приходит конец печали, —
- «Полежал, браток, на боку!»
- Мы по русскому хлебу скучали
- И по русскому языку.
- И не можете вы представить
- Это чувство: опять спасен!
- До свидания, город Рейкьявик,
- И спасибо тебе за все!
Морские ворота
Из телефильма «Морские ворота»
Музыка В. Берковского и С. Никитина
- Если вы хоть раз бывали в плаванье,
- Если вам снились города, —
- Стало быть, в отдаленной гавани
- Кто-то вас должен ожидать.
- Там грустят все море отразившие
- Синие-пресиние глаза —
- Девушки, крепко полюбившие
- Тех, кто крепко любит паруса.
- Бегаем от полюса до полюса,
- Бороды дружно завели.
- Ждать, пока море успокоится,
- Нам нельзя – не за этим шли.
- Помните вы, помните, пожалуйста,
- Нас, бродящих где-то по морям,
- Там, где непогоды нас не жалуют,
- Там, где нас помнят у руля.
- В общем, нам в хорошее все верится,
- А еще море нам дано.
- Шарик наш потихоньку вертится,
- В кубрике крутится кино.
- Палуба промокшая качается,
- Брызги долетают до кают…
- Плаванье когда-нибудь кончается
- Там, где нас родные люди ждут.
- Такая работа:
- Большая вода.
- Морские ворота
- Проходят суда
- Дорогой знакомой,
- Дорогой прямой,
- Дорогой из дома,
- Дорогой домой.
«Кострома»
- То ли снег принесло с земли,
- То ли дождь, не пойму сама.
- И зовут меня корабли:
- «Кострома», – кричат, – «Кострома»!
- Лето мне – что зима для вас,
- А зимою – опять зима,
- Пляшут волны то твист, то вальс,
- «Кострома», – стучат, – «Кострома»!
- И немало жестоких ран
- Оставляют на мне шторма,
- Что ни рейс – на обшивке шрам.
- «Кострома», держись, «Кострома»!
- Но и в центре полярных вьюг,
- Где, казалось, сойдешь с ума,
- Я на север шла и на юг, —
- «Кострома», вперед, «Кострома»!
- Оставляю я след вдали,
- Рыбой тяжки мои трюма,
- И антенны зовут с земли:
- «Кострома» моя, «Кострома»!
- Привезу я ваших ребят
- И два дня отдохну сама,
- И товарищи мне трубят:
- «Кострома» пришла, «Кострома»!
Северный флот
- А мама пишет письма:
- «До скорого, пока!»
- Я для нее не мичман,
- А просто – в моряках.
- Под городом под Вологдой
- Все думает она:
- «Раз Северный – так холодно,
- Раз флот – то по волнам».
- А где-то идут корабли,
- Сигнальщик натянет капот.
- И пять океанов земли
- Качают Северный флот.
- Но разве ей ответишь,
- Какие тут дела?
- Приказ уйти на месяц
- Подлодка приняла.
- Нагни пониже голову —
- Воды идет стена.
- Раз Северный – так холодно,
- Раз флот – то по волнам.
- И нет побережий вдали,
- Лишь гидролокатор поет.
- И пять океанов земли
- Качают Северный флот.
- Ты, мама, не печалься —
- Под штормом, подо льдом,
- Усталые отчасти
- Мы в порт родной придем.
- Простеганная солоно
- Судьба досталась нам.
- Раз Северный – так холодно,
- Раз флот – то по волнам.
- А где-то идут корабли,
- Сигнальщик натянет капот.
- И пять океанов земли
- Качают Северный флот.
Да обойдут тебя лавины
В соавторстве с А. Якушевой
- Да обойдут тебя лавины
- В непредугаданный твой час!
- Снега со льдом наполовину
- Лежат, как будто про запас,
- По чью-то душу, чью-то душу…
- Но, я клянусь, не по твою!
- Тебя и горе не задушит,
- Тебя и годы не убьют.
- Ты напиши мне, напиши мне,
- Не поленись и напиши:
- Какие новые вершины
- Тебе видны среди вершин,
- И что поделывают зори,
- Твой синий путь переходя,
- И как Домбай стоит в дозоре,
- Подставив грудь косым дождям.
- А мне все чудится ночами
- От твоего тепло плеча.
- Вот, четырьмя крестясь лучами,
- Горит в ночи твоя свеча.
- Дожди пролистывают даты,
- Но видно мне и сквозь дожди —
- Стоишь ты, грузный, бородатый,
- И говоришь: «Не осуди!»
- Ах, пустяки, – какое дело!
- И осужу – не осужу.
- Мне лишь бы знать, что снегом белым
- Еще покрыта Софруджу.
- Мне лишь бы знать, что смерть не скоро
- И что прожитого не жаль,
- Что есть еще на свете горы,
- Куда так просто убежать.
Горнолыжник
- О, как стартует горнолыжник!
- Он весь в стремительном броске,
- И дни непрожитые жизни
- Висят, висят на волоске,
- И снега жесткая фанера
- Среди мелькающих опор…
- Он разбивает атмосферу —
- Непостижимый метеор.
- Лети, но помни, крепко помни,
- Что все дается только раз:
- И снега пламенные комья,
- И эта страшная гора.
- Но мир не виден и не слышен:
- Минуя тысячу смертей,
- Ты жизнь свою несешь на лыжах,
- На черных пиках скоростей.
- Зачем ты эту взял орбиту?
- К чему отчаянный твой бег?
- Ты сам себя ведешь на битву,
- И оттого ты – человек.
- Несчастий белые кинжалы,
- Как плащ, трепещут за спиной…
- Ведь жизнь – такой же спуск, пожалуй,
- И, к сожаленью, скоростной.
Песня альпинистов
- Вот это для мужчин —
- Рюкзак и ледоруб,
- И нет таких причин,
- Чтоб не вступать в игру.
- А есть такой закон —
- Движение вперед,
- И кто с ним не знаком,
- Навряд ли нас поймет.
- Прощайте вы, прощайте,
- Писать не обещайте,
- Но обещайте помнить
- И не гасить костры.
- До после восхожденья,
- До будущей горы!
- И нет там ничего —
- Ни золота, ни руд,
- Там только-то всего,
- Что гребень слишком крут.
- И слышен сердца стук,
- И страшен снегопад,
- И очень дорог друг,
- И слишком близок ад.
- Но есть такое там,
- И этим путь хорош,
- Чего в других местах
- Не купишь, не найдешь:
- С утра подъем, с утра,
- И до вершины бой.
- Отыщешь ты в горах
- Победу над собой.
- Прощайте вы, прощайте,
- Писать не обещайте,
- Но обещайте помнить
- И не гасить костры.
- До после восхожденья,
- До будущей горы!
Белый снег
- На белом свете есть прекрасный белый цвет, —
- Он все цвета собрал как будто бы в букет.
- По краскам осени хожу я как во сне
- И жду, когда вернется тихий белый снег.
- На белом облаке неспелые дожди.
- Ты приходи и никуда не уходи.
- На белом море белым солнцем день оббит.
- Ты полюби и никогда не разлюби.
- О белизна твоей протянутой руки…
- И льет луна на крыши белые стихи.
- Лежит под лампой белый снег твоих страниц,
- И сквозь снега я вижу лес твоих ресниц.
- Потом был поезд, и какой-то человек
- Сметал метлой с перрона тихий белый снег,
- Чтоб от следов твоих не стало и следа,
- И мы смеялись, чтобы вдруг не зарыдать.
- И все на свете перепутались цвета
- В одну лишь краску под названьем «темнота»,
- Ведь в ту страну сплошных озер, лесов и рек
- Ты увезла с собою тихий белый снег.
- На белом свете есть прекрасный белый цвет, —
- Он все цвета собрал как будто бы в букет.
- По краскам осени хожу я как во сне
- И жду, когда вернется тихий белый снег.
Синие горы
- Я помню тот край окрыленный,
- Там горы веселой толпой
- Сходились у речки зеленой,
- Как будто бы на водопой.
- Я помню Баксана просторы,
- Долины в снегу золотом…
- Ой горы, вы синие горы,
- Вершины, покрытые льдом.
- Здесь часто с тоской небывалой
- Я думал, мечтал о тебе.
- Туманы ползли с перевалов
- Навстречу неясной судьбе.
- Звенели гитар переборы,
- И слушали их под окном
- Ой горы, ой синие горы,
- Вершины, покрытые льдом.
- Пусть речка шумит на закатах
- И блещет зеленой волной.
- Уходишь ты вечно куда-то,
- А горы повсюду со мной.
- Тебя я увижу не скоро,
- Но счастлив я только в одном:
- Ой горы, ой синие горы,
- Вершины, покрытые льдом.
Пик Ленина
- Статный парень, товарищ мой, —
- Он приехал издалека —
- Из страны, где тепло зимой
- И другая шумит река.
- И заснуть бы нам всем пора,
- Но хороший пошел разговор.
- И сидят у костра семь стран,
- У подножья Памирских гор.
- Переводчик не нужен нам,
- Мы поймем друг друга без слов,
- Снег и ветер – все пополам,
- Пополам – мороз и тепло.
- И твои, товарищ, бои
- Оставляют меня без сна.
- Государства у нас свои,
- Революция в нас одна.
- Мы идем по крутым снегам,
- И метет, понимаешь, метет,
- Упирается в грудь пурга,
- На щеках намерзает лед.
- Но сгибает спину гора,
- И крутой восходит маршрут —
- Поднимаются вверх семь стран,
- Вместе к Ленину все идут!
Поминки
Памяти А. Сардановского
- – Ну вот и поминки за нашим столом.
- – Ты знаешь, приятель, давай о другом.
- – Давай, если хочешь. Красивый закат.
- – Закат – то что надо, красивый закат.
- – А как на работе? – Нормально пока.
- – А правда, как горы, стоят облака?
- – Действительно, горы. Как сказочный сон.
- – А сколько он падал? – Там метров шестьсот.
- – А что ты глядишь там? – Картинки гляжу.
- – А что ты там шепчешь? – Я песню твержу.
- – Ту самую песню? – Какую ж еще…
- Ту самую песню, про слезы со щек.
- – Так как же нам жить? Проклинать ли Кавказ?
- И верить ли в счастье? – Ты знаешь, я пас.
- Лишь сердце прижало кинжалом к скале…
- – Так выпьем, пожалуй… – Пожалуй, налей…
Распахнутые ветра
- А распахнутые ветра
- Снова в наши края стучатся.
- К синеглазым своим горам
- Не пора ли нам возвращаться?
- Ну, а что нас ждет впереди?
- Вон висят над чашей долины
- Непролившиеся дожди,
- Притаившиеся лавины.
- Снова ломится в небо день,
- Колет надвое боль разлуки,
- И беда, неизвестно где,
- Потирает спросонья руки.
- Ты судьбу свою не суди, —
- Много раз на дорогу хлынут
- Непролившиеся дожди,
- Притаившиеся лавины.
- Звезды падают нам к ногам.
- Покидаем мы наши горы,
- Унося на щеках нагар
- Неразбившихся метеоров.
- Так живем и несем в груди
- По московским мытарствам длинным
- Непролившиеся дожди,
- Притаившиеся лавины.
Не устало небо плакать
- Не устало небо плакать
- Над несчастьями людей.
- Мы идем сквозь дождь и слякоть,
- Через грохот площадей.
- Мы идем, несем печали,
- Бережем их под пальто.
- Ни хирурги, ни медали —
- Не поможет нам ничто.
- Мы с тобой уедем в горы,
- К перевалам голубым
- И к вершинам тем, с которых
- Все несчастья – просто дым,
- Все законы – незаконны!
- Ну, а память – заживет.
- Только жены будут – жены,
- Даже с этаких высот.
- Там сойдет одна лавина,
- Встанет новая заря,
- И на солнечных вершинах
- Наши бедствия сгорят.
- Горы, мудры и туманны,
- Встанут выше облаков
- И залижут наши раны
- Языками ледников.
Хуже, чем было, не будет
- Оставим в Москве разговоры,
- Возьмем всю наличность души, —
- Нам встречу назначили горы,
- И мы на свиданье спешим.
- Нас память терзает и судит,
- Но я говорю: «Не горюй!
- Ведь хуже, чем было, не будет, —
- Я точно тебе говорю».
- Опасная наша дорога,
- Возможен печальный конец,
- Но мы приближаемся к Богу,
- Счищая всю накипь с сердец.
- Ах, где вы, красавицы, где вы?
- Ни плач ваш не слышен, ни смех.
- Младые и средние девы,
- Прощайте – ушли мы наверх.
- И смотрит на мир величаво,
- На мир суеты и машин,
- Великая наша держава
- Другим неподвлаcтных вершин.
- Нас память терзает и судит,
- Но я говорю: «Не горюй!
- Ведь хуже, чем было, не будет, —
- Я точно тебе говорю».
В горах дожди
- В горах дожди, в горах седое небо,
- В горах грохочут горы по горам,
- Гремит поток, вчера лишь бывший снегом,
- Грохочут глины, твердые вчера.
- А нам легко! Над нами солнца желоб
- И облаков веселые стога,
- И лишь река с известием тяжелым,
- Как скороход, бежит издалека,
- И если я надолго умолкаю,
- А вроде солнце светит впереди,
- Не говори: «С чего река такая?»
- А просто знай – в горах идут дожди,
Фанские горы
- Я сердце оставил в Фанских горах,
- Теперь бессердечный хожу по равнинам,
- И в тихих беседах и в шумных пирах
- Я молча мечтаю о синих вершинах.
- Когда мы уедем, уйдем, улетим,
- Когда оседлаем мы наши машины, —
- Какими здесь станут пустыми пути,
- Как будут без нас одиноки вершины!
- Лежит мое сердце на трудном пути,
- Где гребень высок, где багряные скалы,
- Лежит мое сердце, не хочет уйти,
- По маленькой рации шлет мне сигналы.
- Я делаю вид, что прекрасно живу,
- Пытаюсь на шутки друзей улыбнуться,
- Но к сердцу покинутому моему
- Мне в Фанские горы придется вернуться.
Памирская песня
- Ну как же тебе рассказать, что такое гора?
- Гора – это небо, покрытое камнем и снегом,
- А в небе мороз неземной, неземная жара,
- И ветер такой, что нигде, кроме неба, и не был.
- Ищите, ищите мой голос в эфире,
- Немного охрипший – на то есть причины,
- Ведь наши памирки стоят на Памире,
- А мы чуть повыше, чем эти вершины.
- Гора – это прежде всего, понимаешь, друзья,
- С которыми вместе по трудной дороге шагаешь.
- Гора – это мудрая лекция «Вечность и я».
- Гора – это думы мои о тебе, дорогая.
- В палатке-памирке моей зажигалась свеча,
- Как будто звезда загоралась на небе высоком,
- И слабая нота, рожденная в блеске луча,
- Надеюсь, к тебе долетала, хоть это далёко.
- Вот так и ложится на сердце гора за горой,
- Их радость и тяжесть, повенчанные высотою.
- Мы снова уходим, хоть нам и не сладко порой, —
- Уж лучше тяжелое сердце, чем сердце пустое.
- Ищите, ищите мой голос в эфире,
- Немного охрипший – на то есть причины,
- Ведь наши памирки стоят на Памире,
- А мы чуть повыше, чем эти вершины.
Горы – это вечное свидание
- Здравствуйте, товарищи участники!
- Ветер мнет палаток паруса.
- Горы, накрахмаленные тщательно,
- Гордо подпирают небеса.
- Радостным пусть будет расставание,
- Наши огорчения не в счет.
- Горы – это вечное свидание
- С теми, кто ушел и кто придет.
- Ах, зачем вам эти приключения?
- Можно жить, ребята, не спеша.
- Но исполнен важного значения
- Каждый высоту дающий шаг.
- За горою вечер догорающий.
- Путь наш и не легок, и не скор.
- И живут в сердцах у нас товарищи,
- Те, кто больше не увидит гор.
- Но потом, вернувшись с восхождения,
- Чаю мы напьемся от души,
- И горит в глазах до изумления
- Солнце, принесенное с вершин.
- Радостным пусть будет расставание,
- Наши огорчения не в счет.
- Горы – это вечное свидание
- С теми, кто ушел и кто придет.
* * *
- А мы уходим в эти горы,
- На самый верх, на небеса,
- Чтобы забыть про ваши взоры,
- Про ваши синие глаза.
- Ах, вы забудьте, ах, вы оставьте
- Свои ужасные черты,
- Ах, вы им памятник поставьте
- И поглядите с высоты
- На ваши тяжкие вериги —
- Пустых условностей кольцо,
- На ваши глупые интриги,
- На ваше милое лицо.
- Какая там идет дорога,
- Что огибает тупики,
- Какая видится тревога,
- Какие пишутся стихи,
- Какая ночь висит над миром
- И чем наполнена луна,
- Какие строятся кумиры,
- Какая в мире тишина…
- Все эти штуки совместите
- В интеллигентной голове.
- Ах, вы поймите, вы поймите
- Себя вот в этой тишине!
Непогода в горах
- Свечка темно горит,
- Дождик в окно стучит,
- Лето – сплошной обман,
- В соснах висит туман.
- Врут все мои друзья,
- Что, мол, придет рассвет,
- Что, дескать, есть края,
- Где непогоды нет.
- И не пробьет тех туч
- Солнца густая кровь,
- Их лишь разгонит луч,
- Луч тот – твоя любовь.
- Непогода в горах, непогода!
- В эту смену с погодой прокол,
- Будто плачет о ком-то природа
- В нашем лагере «Узункол».
- Нам-то что? Мы в тепле и в уюте
- И весь вечер гоняем чаи.
- Лишь бы те, кто сейчас на маршруте,
- Завтра в лагерь спуститься б смогли.
Передо мною горы и река
Н. Тихоновой-Визбор
- Передо мною горы и река.
- Никак к разлуке я не привыкаю.
- Я молча, как вершина, протыкаю
- Всех этих дней сплошные облака.
- Ты проживаешь сумрачно во мне,
- Как тайное предчувствие бессмертья,
- Хоть годы нам отпущены по смете, —
- Огонь звезды горит в любом огне.
- Когда луна взойдет, свеча ночей,
- Мне кажется, что ты идешь к палатке.
- Я понимаю, ложь бывает сладкой,
- Но засыпаю с ложью на плече.
- Мне снится платье старое твое,
- Которое люблю я больше новых.
- Ах, дело не во снах и не в обновах,
- А в том, что без тебя мне не житье.
- Отвесы гор, теченья белых рек
- Заставят где-нибудь остановиться.
- Я знаю – будет за меня молиться
- Один – и очень добрый – человек.
- Огней аэродромная строка
- Закончит многоточьем это лето,
- И в море домодедовского света
- Впадет разлука, будто бы река.
- Мой друг! Я не могу тебя забыть.
- Господь соединил хребты и воды,
- Пустынь и льдов различные природы,
- Вершины гор соединил с восходом
- И нас с тобой, мой друг, соединил.
* * *
- Тропа альпинистов – не просто тропа:
- Тропа альпинистов – дорога надежды,
- Что раз ты сюда хоть однажды попал,
- То что-то случится иное, чем прежде.
- Тропа альпинистов – не просто тропа:
- Тропа альпинистов – дорога раздумий
- О судьбах миров, о жестокости скал,
- О женщинах наших, которых мы любим,
- Которые вне той смертельной игры,
- Какую с горами ведем ненароком.
- Любимые нам не видны и с горы,
- И даже с горы чрезвычайно высокой.
Полярное кольцо
- Опять приходят непогоды
- Через Полярное кольцо.
- И криком гонят пароходы
- Из памяти твое лицо.
- И далеко в краю счастливом
- Страна цветов, земля людей.
- И льды уходят из залива
- Эскадрой белых лебедей.
- И слушает радист бессменный
- И чей-то плач, и чей-то смех.
- Всю ночь кружатся над антенной
- Последний дождь и первый снег.
- И нет тебя, и слава Богу,
- Что здесь один плыву без сна,
- Что эта тяжкая дорога
- Тебе никак не суждена.
- Минуй тебя вся эта нежить,
- Будь все печали не твои,
- Приди к тебе вся моя нежность
- Радиограммой с ЗФИ.
- И в час полуночный и странный
- Не прячь от звезд свое лицо,
- Смотри – на пальце безымянном
- Горит Полярное кольцо.
Я гляжу сквозь тебя
- Я гляжу сквозь тебя, вижу синие горы,
- Сквозь глаза, сквозь глаза – на пространство земли,
- Где летят журавли, где лежат командоры,
- Где боками стучат о причал корабли.
- Гребни каменных гор машут сорванным снегом,
- В мачтах молний встает, как дредноут, гроза,
- И плывут облака по глазам как по небу,
- И стекает с луны золотая слеза.
- Я иду сквозь тайгу по весне белокрылой,
- По колено в воде по разливам бреду…
- Я иду сквозь тебя, пока есть мои силы,
- Даже если уже никуда не иду.
Снегопад
- И ты приди сюда и в холод, и в жару
- На высокую планету простаков.
- Розовеет к вечеру Донгузорун,
- И Эльбрус пошит из красных облаков.
- И снегопад на белом свете, снегопад,
- Просыпаются столетия в снегу.
- Где дорога, а где мелкая тропа,
- Разобрать я в снегопаде не могу.
- И ты представь, что не лежит вдали Москва
- И не создан до сих пор еще Коран, —
- В мире есть два одиноких существа:
- Человек и эта белая гора.
- Но с вершины через скальные ножи
- Ты посмотришь вниз, как с мачты корабля:
- Под ногами что-то плоское лежит
- И печально называется Земля.
- И снегопад на белом свете, снегопад,
- Просыпаются столетия в снегу.
- Где дорога, а где мелкая тропа,
- Разобрать я в снегопаде не могу.
Серега Санин
- С моим Серегой мы шагаем по Петровке,
- По самой бровке, по самой бровке.
- Жуем мороженое мы без остановки —
- В тайге мороженого нам не подают.
- То взлет, то посадка,
- То снег, то дожди,
- Сырая палатка,
- И почты не жди.
- Идет молчаливо
- В распадок рассвет.
- Уходишь – счастливо!
- Приходишь – привет!
- Идет на взлет по полосе мой друг Серега,
- Мой друг Серега, Серега Санин.
- Сереге Санину легко под небесами,
- Другого парня в пекло не пошлют.
- Два дня искали мы в тайге капот и крылья,
- Два дня искали мы Серегу.
- А он чуть-чуть не долетел, совсем немного
- Не дотянул он до посадочных огней.
- То взлет, то посадка,
- То снег, то дожди,
- Сырая палатка,
- И почты не жди.
- Идет молчаливо
- В распадок рассвет.
- Уходишь – счастливо!
- Приходишь – привет!
Над киностудией свирепствует зима
- Над киностудией свирепствует зима:
- Стоят фанерные орудия в снегу,
- Поземка ломится в картонные дома,
- Растут сугробы на фальшивом берегу.
- В ночном буфете пьют актеры теплый чай,
- Устав от света, как от жизни старики.
- По павильонам постановщики стучат
- И строят лестницы, дворцы, материки.
- И лишь пожарник в новых валенках – топ-топ,
- Ночной патруль, суровый взгляд из-под руки —
- Не загорелись бы, не вспыхнули бы чтоб
- Все эти лестницы, дворцы, материки,
- Не провалился бы к чертям весь этот мир,
- И сто дредноутов не сели бы на мель.
- Не спи, пожарник! Ты хозяин всех квартир
- И добрый гений свежекрашенных земель.
- Но ты ведь слышишь, часовые-то – топ-топ,
- Наган у пояса, ах, если б лишь наган!
- Но ты ведь видишь, как ракетам прямо в лоб
- Ревут и хлещут озверевшие снега.
- Ракеты с берега, ракеты с корабля —
- По тихим улицам, по сонным площадям…
- И нет пожарника, и брошена земля,
- Лишь два полковника за шашками сидят.
Такси
- – Свободен? – Куда везти?
- – Да прямо давай крути.
- – А… прямо. По пути.
- Поедем, не загрустим.
- И крутится в стеклах снег.
- – Наверно, спешишь к жене?
- – Ошибка, жены-то нет.
- – К знакомой? – Опять не к ней.
- – Сегодня у нас среда?
- – Сегодня у нас беда.
- – Да брось ты, все ерунда.
- А все же везти куда?
- А счетчик такси стучит,
- И ночь уносит меня.
- От разных квартир ключи
- В кармане моем звенят.
- – Направо? – Нельзя никак.
- – Налево? – Одна тоска.
- Давай-ка вперед пока,
- Прибавь-ка, браток, газка.
Чудо
- На этом свете нет чудес,
- Хотя поверий груда.
- Стоит плотина до небес,
- Но это ведь не чудо.
- Я по ледовым гребням лез,
- Я знаю слов значенье.
- На этом свете нет чудес —
- Одно лишь исключенье.
- Никем не узнан, не любим,
- Сомненьями богатый,
- Я жил смотрителем лавин
- И сторожем заката.
- Стояли горы у дверей,
- Зажав долины-блюда,
- Как совещание зверей,
- И звери ждали чуда.
- И чудо вышло на порог,
- Зажмурилось от снега.
- И чудо сделало снежок
- И запустило в небо.
- Снежок распался на снежки…
- И тот рисунок школьный
- От звезд отламывал куски,
- И было больно-больно.
- А чудо, весело смеясь,
- Конфеточку сосало,
- Толкало в пропасти меня,
- Но в пропасть не бросало.
- Снега ударили с небес,
- Мир задрожал от гуда.
- На этом свете нет чудес —
- Одно лишь, в общем, чудо!
Археологи
- Воскреси мне луну золотую
- Над жнивьем некрещеной Руси,
- Половчанку, жену молодую,
- Постарайся, дружок, воскреси.
- Эх, кочевники, археологи,
- Из веков глядит темнота.
- Архигении, архиолухи,
- Что ж копаете, да не там.
- Наши деды, история наша,
- Из могил нам кричат: «Пособи!»
- Кандалами гремит Кандалакша
- И острогами стонет Сибирь.
- Бурят землю для нефти ребята,
- Горняки о металлах скорбят.
- Мы ж не бурим, мы ходим с лопатой,
- В прошлом веке мы ищем себя.
Река Неглинка
- Трактора стоят среди дороги,
- Замерзают черти на ветру,
- И размеров сорок пятых ноги
- Жмутся к придорожному костру.
- На снежинку падает снежинка,
- Заметая дальние края.
- Как ты далеко, река Неглинка —
- Улица московская моя.
- Здесь другие реки, покрупнее,
- Прорубей дымятся зеркала.
- Тросы на морозе каменеют,
- Рвутся тросы, словно из стекла.
- Ой, да что столица мне, ребята,
- Мне шагать бы с вами целый век,
- Чтоб сказали где-то и когда-то:
- «Вот москвич – хороший человек».
- И любая малая былинка
- Мерзнет посреди сибирских льдов.
- Реки, реки – ни одной Неглинки,
- Только лишь названья городов.
- На снежинку падает снежинка,
- Заметая дальние края.
- Как ты далеко, река Неглинка —
- Улица московская моя.
Знаком ли ты с Землей?
- – Знаком ли ты с Землей?
- – Да вроде бы знаком.
- – А чей тут дом стоит?
- – Да вроде общий дом.
- А может, это твой?
- Внимательно смотри,
- Ведь нет земли такой
- В других концах Земли.
- Вот крыша в доме том —
- Ледовый океан,
- Вот погреб в доме том —
- Хакассии туман.
- И дверь за облака,
- И море у ворот,
- В одном окне – закат,
- В другом окне – восход.
- Он твой, конечно, твой —
- И крыша, и крыльцо
- С звездой над головой,
- С могилами отцов.
- И реками пьяна
- Непройденная ширь,
- Страны моей весна —
- Желанная Сибирь.
Пропали все звуки
- Пропали, пропали все звуки,
- И странная, странная тишь,
- Как будто не крылья, а руки,
- Как ласточка выгнув, летишь.
- Как будто бежишь по песку ты,
- А двигатель, правда, стоит.
- Секунды, секунды, секунды —
- Последние шансы твои.
- Случись же такое вот дело —
- Я сам же хотел в небеса, —
- Я летчик – товарищ Гастелло,
- Я Пашка – обычный курсант.
- Я падаю взрывчатым телом,
- А крыши согнулись и ждут.
- Я, кажется, знаю, что сделать,
- Чтоб эту не сделать беду.
Да будет старт
- На заре стартуют корабли,
- Гром трясет окрестные дороги.
- От Земли на поиски земли,
- От тревоги к будущей тревоге.
- Мы построим лестницу до звезд,
- Мы пройдем сквозь черные циклоны
- От смоленских солнечных берез
- До туманных далей Оберона.
- Не кричите – крик не долетит,
- Не пишите – почта не доходит.
- Утопают дальние пути
- Там, где солнце новое восходит.
- Нет привала на пути крутом,
- Где гроза сшибается с грозою.
- До свиданья. Плавится бетон.
- Звездолет становится звездою.
- Мы построим лестницу до звезд,
- Мы пройдем сквозь черные циклоны
- От смоленских солнечных берез
- До туманных далей Оберона.
Иркутск
- А ты говоришь: «Люблю!»
- А я говорю: «Не лги!»
- Буксирному кораблю
- Всю жизнь отдавать долги.
- Приставлен мой путь к виску,
- Дороги звенит струна
- Туда, где встает Иркутск,
- По-видимому, спьяна.
- Ах, как бы теперь легла
- Рука на твое плечо!
- Земля до того кругла,
- Что свидимся мы еще.
- По мокрому по песку
- Твой след замела волна,
- И грустно вздохнул Иркутск,
- Наверно-таки, спьяна.
- А ты говоришь: «Постой!»
- А я говорю: «Дела!»
- Лечу в черноте пустой,
- Как ангел, но без крыла.
- И день без тебя – в тоску,
- И ночь без тебя больна.
- Навстречу летит Иркутск,
- Уж точно-таки, спьяна.
Грибы
- По краю воронок – березок столбы,
- По краю воронок – грибы да грибы.
- Автобус провоет за чахлым леском.
- Туман над Невою, как в сердце ком.
- А кто здесь с войны сыроежкой пророс?
- Так это ж пехота, никак не матрос.
- Матрос от снаряда имел поцелуй
- И вырос в отдельно стоящий валуй.
- По минному полю шагает взрывник,
- По бывшему минному полю – грибник,
- Он в каске, как дьявол, очки со слюдой,
- Бордовая «Ява» как конь молодой.
- Несут грибники на закуску грибы…
- Проносит санрота гробы да гробы…
- Морская пехота, зенитная часть,
- Саперная рота и два трубача.
- А ну-ка, ребята, отдайте грибы!
- Пускай они снова врастают в гробы!
- Откинутся доски, земля отлетит,
- И ротный построиться роте велит.
- И снова – атака, и снова – «ура!»,
- Опять из-за танков палит немчура.
- Нельзя им сторонкой уйти от судьбы —
- Воронки, воронки… грибы да грибы…
Утренний рейс Москва – Ленинград
- Горит лампада под иконой,
- Спешит философ на экзамен.
- Плывут по Охте полусонной
- Трамваи с грустными глазами.
- И заняты обычным делом
- Четыре ветра над верстами
- По городам заледенелым,
- По белым ставням.
- Поземка бьет в стальные двери,
- Приказы свернуты петлею,
- Турбины «ТУ» ревут как звери,
- И мы прощаемся с землею.
- На целый час сплошного неба,
- На шестьдесят веков горячих.
- И под крылом земные недра
- Открыты зрячим.
- Вот пехотинец роет снова
- Окопы маленькой лопатой.
- На черных просеках сосновых
- Лежат немецкие гранаты.
- Лежат, разложены по нишам,
- Под голубой звездою Вегой,
- По черным ящикам, прогнившим
- Под талым снегом.
- Лежат на сопках отдаленных
- Во тьме лихие командиры,
- Лежат работники района
- В своих протопленных квартирах.
- Лежит провинция глухая,
- Встают строительные роты,
- И долго песня затихает
- За поворотом.
- Лежат заботы на мужчинах,
- На их плечах тяжелым небом.
- Пылает ножик перочинный,
- Очнувшись рядом с черствым хлебом.
- Лежит поэт на красных нарах,
- И над его стоят постелью
- Заиндевелые гитары
- Поморских елей.
- Лежат торжественные думы,
- На облаках найдя спасенье.
- Вот набираем высоту мы
- По тыще метров за мгновенье.
- Летим как Божие созданье —
- Неповторимое, слепое —
- На невозможное свиданье
- С самим собою.
Десантники слушают музыку
- Извиняюсь, но здесь не табор
- И не кони на водопой —
- Самоходки сошлись у штаба
- Посреди метели слепой.
- А десантники слушают музыку,
- А у них за плечами у всех
- Сорок пять километров мужества,
- Перемноженного на снег.
- Старшине бы сказать: «Курсанты,
- Скоро утро, и нам спешить.
- Парашюты после десанта
- Надо тщательно просушить».
- А десантники слушают музыку,
- А у них за плечами у всех
- Сорок пять километров мужества,
- Перемноженного на снег.
- Не из сказки и не из легенды —
- С неба прыгнул курсантский взвод.
- Разрывает «Спидолу» Гендель,
- С автоматов капает лед.
- Так десантники слушают музыку,
- И у них за плечами у всех
- Сорок пять километров мужества,
- Перемноженного на снег.
Помни войну
- Помни войну, пусть далёка она и туманна.
- Годы идут, командиры уходят в запас.
- Помни войну! Это, право же, вовсе не странно
- Помнить все то, что когда-то касалось всех нас.
- Гром поездов. Гром лавин на осеннем Кавказе.
- Падает снег. Ночью староста пьет самогон.
- Тлеет костер. Партизаны остались без связи.
- Унтер содрал серебро со старинных икон.
- Помни войну! Стелет простынь нарком в кабинете.
- Рота – ура! Коммунисты – идти впереди!
- Помни войну! Это мы – ленинградские дети —
- Прямо в глаза с фотографий жестоких глядим.
- Тихо, браток. В печку брошены детские лыжи.
- Русский народ роет в белой земле блиндажи.
- Тихо, браток! Подпусти их немного поближе —
- Нам-то не жить, но и этим подонкам не жить.
- Помни войну, пусть далёка она и туманна.
- Годы идут, командиры уходят в запас.
- Помни войну! Это, право же, вовсе не странно
- Помнить все то, что когда-то касалось всех нас.
Воспоминания о пехоте
- Нас везут в медсанбат, двух почти что калек,
- Выполнявших приказ не совсем осторожно.
- Я намерен еще протянуть пару лет,
- Если это, конечно, в природе возможно.
- Мой товарищ лежит и клянет шепотком
- Агрессивные страны, нейтральные – тоже.
- Я ж на чутких врачей уповаю тайком,
- Если это, конечно, в природе возможно.
- Перед нами в снегах лесотундра лежит,
- Медицинская лошадь бредет осторожно.
- Я надеюсь еще на счастливую жизнь,
- Если это, конечно, в природе возможно.
- Так и еду я к вам в этих грустных санях.
- Что же вас попросить, чтоб вам было несложно?
- Я хочу, чтобы вы не забыли меня,
- Если это, конечно, в природе возможно.
Лодейное поле
- На поле Лодейном
- Не видно лодей,
- Лодейное поле —
- Могилы людей.
- Над полем Лодейным
- Бушует зима
- И светит звезда
- Под названием Марс.
- На Марсе – порядок
- И полный покой,
- На Марсе не видно
- Войны никакой.
- А тут то и дело
- Стучатся в окно:
- «Вставай-ка, товарищ,
- Запахло войной!
- Запахло войной,
- Загремело вдали.
- Подводные лодки
- Под воду ушли.
- И ты, дорогой,
- Оторвись от жены.
- Не кто ты другой,
- А надёжа страны».
- Надёжа надёжей —
- Иду по двору,
- Несу под одёжей
- Поношенный труп.
- Готов хоть на полюс,
- Но только, браток,
- На поле Лодейное
- Я не ходок.
Цена жизни
- «Товарищ генерал, вот добровольцы —
- Двадцать два гвардейца и их командир
- Построены по вашему…» – «Отставить, вольно!
- Значит, вы, ребята, пойдете впереди.
- Все сдали документы и сдали медали.
- К бою готовы, можно сказать…
- Видали укрепленья?» – «В бинокль видали».
- «Без моста, ребята, нам город не взять».
- Этот город называется Полоцк,
- Он войною на две части расколот,
- Он расколот на две части рекою,
- Полной тихого лесного покоя.
- Словно старец, он велик и спокоен,
- Со своих на мир глядит колоколен,
- К лесу узкие поля убегают —
- Белорусская земля дорогая.
- «Задача такова: в город ворваться,
- Мост захватить и от взрыва спасти.
- Моста не отдавать, держаться, держаться
- До подхода наших танковых сил.
- А мы-то поспешим, мы выйдем на взгорье,
- Прикроем артиллерией смелый десант.
- Как ваша фамилия?» – «Лейтенант Григорьев!»
- «Успеха вам, товарищ старший лейтенант!»
- Беги вперед, беги, стальная пехота —
- Двадцать два гвардейца и их командир.
- Драконовским огнем ревут пулеметы,
- Охрана в укрепленьях предмостных сидит.
- Да нет, она бежит! В рассветном тумане
- Грохочут по настилу ее сапоги,
- И мост теперь уж наш! Гвардейцы, вниманье:
- С двух сторон враги, с двух сторон враги!
- Четырнадцать атак лавой тугою
- Бились об этот малый десант.
- Спасибо вам за все, товарищ Григорьев —
- Командир десанта, старший лейтенант.
- Вот берег и река, грохотом полны,
- И мост под танками тихо дрожит…
- Товарищ генерал, приказ ваш исполнен,
- Да некому об этом вам доложить.
Ванюша из Тюмени
- В седом лесу под Юхновом лежат густые тени,
- И ели, как свидетели безмолвные, стоят.
- А в роте, в снег зарывшейся, Ванюша из Тюмени —
- Единственный оставшийся нераненный солдат.
- А поле очень ровное за лесом начиналось,
- Там немцы шли атакою и танки впереди.
- Для них война короткая как будто бы кончалась,
- Но кто-то бил из ельника, один, совсем один.
- Он кончил школу сельскую, зачитывался Грином,
- Вчера сидел за партою, сегодня – первый бой.
- Единственный оставшийся с горячим карабином,
- С короткой биографией, с великою судьбой.
- Когда же вы в молчании склонитесь на колени
- К солдату неизвестному, к бессмертному огню,
- То вспомните, пожалуйста, Ванюшу из Тюмени,
- Который пал за Родину под Юхновом в бою.
Ледовая разведка
- Прощай, патруль! Мне больше не скрипеть
- В твоих унтах, кожанках, шлемах, брюках.
- Закатный снег, как смерзшуюся медь,
- Уж не рубить под самолетным брюхом.
- Не прятать за спокойствием испуг,
- Когда твой друг не прилетает снова,
- Не почитать за самый сладкий звук
- Унылый тон мотора поршневого.
- Прощай, патруль! Не помни про меня.
- Ломать дрова умеем мы с размахом.
- Я форменную куртку променял
- На фирменную, кажется, рубаху.
- Прощайте, островов моих стада!
- Я – женщиной поломанная ветка.
- Прощайте, льдом помятые суда,
- Прощай, моя ледовая разведка.
- Не упрекни, не выскажись вослед.
- Грехи пытаясь умолить стихами
- Я спутал всё – зимовье и балет,
- И запах псов с французскими духами.
- Прощай, патруль! Во снах не посещай.
- Беглец твой, право, памяти не стоит.
- Залезу в гроб гражданского плаща
- И пропаду в пустынях новостроек.
- А душу разорвет мне не кларнет,
- Не творчество поэта Острового,
- А нота, долетевшая ко мне
- От авиамотора поршневого.
Деревянный самолет
Из кинофильма «И ты увидишь небо»
Музыка В. Берковского
- Зовет нас небо постоянно
- И защитить себя зовет.
- И вот летит – хоть деревянный,
- Но все-таки военный самолет.
- От пуль он защищен не слишком,
- Построен не на долгий век.
- Его пилот – совсем мальчишка,
- Но все-таки военный человек.
- Пусть летная трудна работа,
- Опасность подступает – пусть!
- Но жизнь – важнейший из полетов,
- И нужно верный выбрать путь.
- Лети, пилот, минуя смерти,
- Минуя черный дым стрельбы,
- Ведь пять печатей на конверте —
- Полетный курс твоей судьбы.
- И юность гордо пролетает
- Над черной пропастью войны,
- Но подвиг времени не знает, —
- Пред ним все возрасты равны.
- И в опечатанном конверте
- Письмо в бессмертие несет
- Через огонь железной смерти
- Тот деревянный самолет.
Военные фотографии
Из телефильма «Мурманск-198»
Музыка С. Никитина
- Доводилось нам сниматься
- И на снимках улыбаться
- Перед старым аппаратом
- Под названьем «Фотокор»,
- Чтобы наши светотени
- Сквозь военные метели
- В дом родимый долетели
- Под родительский надзор.
- Так стояли мы с друзьями
- В перерывах меж боями.
- Сухопутьем и морями
- Шли, куда велел приказ.
- Встань, фотограф, в серединку
- И сними нас всех в обнимку:
- Может быть, на этом снимке
- Вместе мы в последний раз.
- Кто-нибудь потом вглядится
- В наши судьбы, в наши лица,
- В ту военную страницу,
- Что уходит за кормой.
- И остались годы эти
- В униброме, в бромпортрете,
- В фотографиях на память
- Для отчизны дорогой.
Медаль Сталинграда
- Медаль Сталинграда, простая медаль.
- Бывают и выше, чем эта награда.
- Но чем-то особым блестит эта сталь,
- Кружочек войны – медаль Сталинграда.
- Еще предстоит по грязище и льду
- Пройти пол-Европы сквозь пули, снаряды.
- Но светит уже в сорок третьем году
- Победы звезда – медаль Сталинграда.
- С небес то дожди, то веселый снежок,
- И жизнь протекает, представьте, как надо.
- Я молча беру этот белый кружок
- И молча целую медаль Сталинграда.
- На пышную зелень травы капли крови упали.
- Два цвета сошлись, стала степь мировым перекрестком.
- Недаром два цвета великих у этой медали —
- Зеленое поле с красною тонкой полоской.
А парни лежат
Памяти оставшихся на далекой тропе
- Поникшие ветви висят над холмами.
- Спят вечным покоем ушедшие парни.
- Оборваны тропы погибших ребят.
- Здесь время проходит, шагая неслышно,
- Здесь люди молчат – разговоры излишни.
- Далекое – ближе… А парни лежат.
- Плечами к плечу они шли вместе с нами
- И беды других на себя принимали.
- Их ждут где-то мамы. А парни лежат.
- Костровые ночи плывут в поднебесье.
- Другие поют их неспетые песни.
- Далёко невесты. А парни лежат.
- Но память о них бьется пламенем вечным.
- Меня этот свет от сомненья излечит
- И сделает крепче. А парни лежат…
Западный берлин
- Там, в маленьком кафе
- На углу Шенхаузэраллеи,
- Где четыре старухи ежедневно
- Обсуждают итоги
- Первой и Второй мировой войны…
- Там, в маленьком кафе
- На углу Шенхаузэраллеи,
- Где из окон видны еще руины,
- Где безногий человек
- С самого утра все глядит в стакан…
- Там, в маленьком кафе,
- Посредине города Берлина,
- На углу двадцатого столетья,
- На опасном перекрестке
- Двух противоборствующих систем…
- Там, в маленьком кафе,
- Посреди задымленной Европы,
- На груди у небольшой планеты,
- Что вращается по скучной
- Круговой орбите вокруг звезды…
- Там, в маленьком кафе,
- Ничего такого не случилось,
- Просто мы по-русски говорили,
- И сказали старухи:
- «Надо было раньше добить англичан».
Ночь летнего солнцестояния
Э. Уразбаевой
- Двадцать первого числа,
- При немыслимом свеченье,
- При негаснущей заре
- Мы плывем невесть куда,
- Наблюдая за кормой
- Летних вод перемещенье,
- Наблюдая за собой
- Уходящие года.
- Наш случайный коллектив,
- Расположенный к остротам,
- Расположен на борту
- Небольшого катерка.
- Комментируем слегка
- Все, что нам за поворотом
- Открывает сквозь июнь
- Проходящая река.
- Костерок на мокрый луг
- Стелет дым горизонтальный,
- Допризывники вдвоем
- Ловят рыбу у реки.
- Им бы Родину стеречь,
- Строго вглядываясь в дали,
- А они, представь себе,
- Все глядят на поплавки.
- И неважно, милый друг,
- Все, что было накануне,
- Все, что с нами совершат
- Тишина и высота.
- Только было бы всегда
- Двадцать первое июня,
- Только б следующий день
- Никогда бы не настал.
Капитан ВВС Донцов
- А наземный пост с хрипотцой донес,
- Что у «тридцать второй» машины при взлете
- С левым шасси какой-то вопрос,
- И оно бесполезно висит в полете.
- А человек, сидящий верхом на турбине,
- Капитан ВВС Донцов,
- Он – памятник ныне, он – память отныне
- И орден, в конце концов!
- И ночных полетов руководитель
- Стал кричать в синеву:
- – Войдите в вираж! В пике войдите!
- Но помнить: внизу живут!
- А «тридцать второй» кричит: – На брюхо
- Сажусь, и делу хана!
- А пенсию – официантке Валюхе,
- Она мне вроде жена…
- И красные строчки – посадочный знак,
- И красный удар – в бетон!
- Прекрасные ветры в открытый колпак,
- И кто-то целует потом…
- А человек, сидевший верхом на турбине,
- Капитан ВВС Донцов,
- Майор он отныне, инструктор отныне,
- Женат он, в конце концов!
Рассказ ветерана
- Мы это дело разом увидали,
- Как роты две поднялись из земли
- И рукава по локоть закатали,
- И к нам с Виталий Палычем пошли.
- А солнце жарит – чтоб оно пропало! —
- Но нет уже судьбы у нас другой,
- И я шепчу: «Постой, Виталий Палыч,
- Постой, подпустим ближе, дорогой».
- И тихо в мире, только временами
- Травиночка в прицеле задрожит.
- Кусочек леса редкого за нами,
- А дальше – поле, Родина лежит.
- И солнце жарит – чтоб оно пропало! —
- Но нет уже судьбы у нас другой,
- И я шепчу: «Постой, Виталий Палыч,
- Постой, подпустим ближе, дорогой».
- Окопчик наш – последняя квартира,
- Другой не будет, видно, нам дано.
- И черные проклятые мундиры
- Подходят, как в замедленном кино.
- И солнце жарит – чтоб оно пропало! —
- Но нет уже судьбы у нас другой,
- И я кричу: «Давай, Виталий Палыч,
- Давай на всю катушку, дорогой!»
- …Мои года, как поезда, проходят,
- Но прихожу туда хоть раз в году,
- Где пахота заботливо обходит
- Печальную фанерную звезду,
- Где солнце жарит – чтоб оно пропало! —
- Где не было судьбы у нас другой…
- И я шепчу: «Прости, Виталий Палыч,
- Прости мне, что я выжил, дорогой».
Я бы новую жизнь
- Я бы новую жизнь своровал бы как вор,
- Я бы летчиком стал, это знаю я точно.
- И команду такую: «Винты на упор!» —
- Отдавал бы, как Бог, домодедовской ночью.
- Под моею рукой чей-то город лежит,
- И крепчает мороз, и долдонят капели.
- И постели метелей, и звезд миражи
- Освещали б мой путь в синеглазом апреле.
- Ну а будь у меня двадцать жизней подряд,
- Я бы стал бы врачом районной больницы.
- И не ждал ничего, и лечил бы ребят,
- И крестьян бы учил, как им не простудиться.
- Под моею рукой чьи-то жизни лежат,
- Я им новая мать, я их снова рожаю.
- И в затылок мне дышит старик Гиппократ,
- И меня в отпуска все село провожает.
- Ну а будь у меня сто веков впереди,
- Я бы песни забыл, я бы стал астрономом.
- И прогнал бы друзей, просыпался б один,
- Навсегда отрешась от успеха земного.
- Под моею рукой чьи-то звезды лежат.
- Я спускаюсь в кафе, будто всплывшая лодка.
- Здесь по-прежнему жизнь! Тороплюсь я назад
- И по небу иду капитанской походкой.
- Но ведь я пошутил. Я спускаюсь с небес,
- Перед утром курю, как солдат перед боем.
- Свой единственный век отдаю я тебе —
- Все, что будет со мной, это будет с тобою.
- Под моею рукой твои плечи лежат,
- И проходит сквозь нас дня и ночи граница.
- И у сына в руке старый мишка зажат,
- Как усталый король, обнимающий принца.
Прикосновение к земле
- У всех, кто ввысь отправился когда-то,
- У всех горевших в плазме кораблей
- Есть важный и последний из этапов —
- Этап прикосновения к земле,
- Где с посохом синеющих дождей
- Пройдет сентябрь по цинковой воде,
- Где клены наметут свои листки
- На мокрую скамейку у реки.
- Мы постепенно счастье познавали,
- Исследуя среди ночных полей
- С любимыми на теплом сеновале
- Этап прикосновения к земле,
- Где с посохом синеющих дождей
- Пройдет сентябрь по цинковой воде,
- Где клены наметут свои листки
- На мокрую скамейку у реки.
- То женщины казались нам наградой,
- То подвиги нам виделись вдали,
- И лишь с годами мы познали радость
- В кругу обыкновеннейшей земли,
- Где с посохом синеющих дождей
- Пройдет сентябрь по цинковой воде,
- Где клены наметут свои листки
- На мокрую скамейку у реки.
- Когда-нибудь, столь ветреный вначале,
- Огонь погаснет в пепельной золе.
- Дай Бог тогда нам встретить без печали
- Этап прикосновения к земле,
- Где с посохом синеющих дождей
- Пройдет сентябрь по цинковой воде,
- Где клены наметут свои листки
- На мокрую скамейку у реки.
Вставайте, граф
Читать бесплатно другие книги:
Что произойдет, если привычный мир превратится в ад? Как изменятся простые люди, столкнувшись с неиз...
Вирус, задуманный как идеальное лекарство, лечит и от смерти, но весьма специфическим образом. Недав...
Говорят, нет хуже врага, чем бывший друг, а я лукаво промолчу. Говорят, чудес уже не случается и бог...
Никогда не берите в проводники темного эльфа. Не верьте фавнам, готовым поведать вам о трудной жизни...
От поездки во Францию риелтор Юля Таирова не ожидала ничего хорошего. Ведь ей предстояла не увеселит...
Автор книги – известный специалист в области педагогики. Его книги открыли миллионам родителей и их ...
