Банзай, земляне! Дондин Григорий
9. Links 2 3 4
Клюв и Че медленно, со всеми осторожностями, поднимались по широким ступеням. Свет, льющийся сверху, становился всё ярче. Один виток. Второй, третий, четвертый, пятый – ничего нового. Всё тот же черный металлический узор на бронзовых стенах и массивная колонна, вокруг которой спиралью идут ступени.
Лестница вывела в светлое помещение на самом верху. Вместо округлых стен здесь было сплошное окно от пола до устроенного конусом потолка. Центральная колонна в этом помещении предстала перед бойцами в качестве грандиозного пульта управления. Ее по всей площади покрывали кнопки, клавиши, бегунки, рычажки. Нервно дергались стрелки бесчисленных датчиков. По бледно-синим экранам бежали ломаные диаграммы. Мигали оранжевые и голубые лампочки. На прямоугольных дисплеях ритмично вспыхивали строчки крупных незнакомых символов. Бойцы обошли вокруг хитроумной колонны, двигаясь навстречу друг другу. В помещении никого не было.
– И что? Мелкий в одиночку управлял всей этой хренотенью? – спросил Клюв, с сомнением глядя на кнопки и бегунки, от которых в глазах пестрило.
– Ты сюда посмотри! – отмахнулся Че, вплотную подходя к окну, которое на поверку оказалось вовсе не окном, а интерактивным экраном. Стоило бойцу коснуться пальцем черного обелиска в центре котлована, как изображение этого участка резко увеличилось в размерах, надвинувшись сразу со всех сторон. Че как будто перенесся на вершину загадочного монумента одним мановением руки. У него от неожиданности и резкого приближения даже голова слегка закружилась. Теперь он взирал с высоты нескольких метров на распластавшихся вокруг орков. Видел мышечный рельеф на обнаженных зеленоватых спинах и переплетенные в короткие косы волосы на головах. – Ни хрена себе игрушка! Полное ощущение присутствия! Нам бы в казарму такой телек. А, Клюв?
Че повернулся к напарнику. Тот стоял неподвижно на прежнем месте подле мерцающих мониторов.
– Теперь понял, про какую Мекку я толковал?
Клюв – ни «да», ни «нет». Замер безжизненным истуканом. Пальцы судорожно вцепились в маг. Че насторожился.
– Клюв?
Никакой реакции.
– Ты чего, брат? Заснул нечаянно? Столбняк поймал?
Че встревоженно покрутил головой, осматривая помещение. Вокруг вроде бы ничего не изменилось, кроме изображения на окне-экране. Клюв начал медленно поднимать карабин, направляя его на Че. Движение выглядело топорным и неестественным, как если бы боец держал это оружие впервые в жизни.
– Несмешная твоя шутка, брат Клюв, – сказал Че, в два прыжка сократил дистанцию и с разгону приложил напарника ногой в живот. Клюв рухнул на спину, не меняя позы, будто не человек это упал, а оловянный солдатик. Маг он по-прежнему держал перед собой, целясь уже в потолок. Кто-то невидимый надсадно вскрикнул. С одной стороны из-под рухнувшего солдата выкатилась бронзовая трость с набалдашником в форме маленького Лыбыча. С другой – высунулись кривые орочьи ноги. Клюв болезненно застонал, выронил оружие и схватился руками за сферу на своей голове. Заскоблил каблуками по полу, выгибая спину.
– Больно-то как! – взвыл он, стаскивая шлем.
Че еще раз осмотрелся по сторонам, опустился на корточки, приподнял Клюва за плечо и увидел под ним морщинистое лицо орка. Темные зрачки старика полыхнули ненавистью. Один короткий взмах тяжелого кулака, и орочьи глаза утухли.
– Ты как, Клюв?
– Чуть башка не взорвалась! – ответил боец, тяжело выдыхая и недоуменно оглядываясь по сторонам. Короткие темные волосы на его голове слиплись и блестели от влаги. Лоб покрывали тяжелые бусины пота. – А чего было-то? На растяжку попали?
– Ага! Ты как раз на ней сейчас и растянулся.
Сержант одним глазом смотрел на закрытую фигурной решеткой дверь, другим на БПК. Время 03:12. Все излучения в пределах допустимого. Только гамма немножко шкалит. Все каналы связи по-прежнему забиты глушилками. Основной спидометр показывал, что сейчас они находятся в двухстах километрах и восьми метрах от точки высадки. Сержант усмехнулся. Круглая цифра. Символично. На лестнице послышались тяжелые неторопливые шаги двух пар ног и еще какой-то ритмичный шмякающий звук. Появились Че и Клюв. За собой они тащили низкорослого тщедушного орка. Кумар рядом с ним и то за качка бы сошел. Че держал зеленокожего за левую ногу, Клюв за правую. Шли они легко, будто прогуливались. Волокущееся позади тело бойцов совершенно не напрягало. Че поигрывал трофейной тростью. Голова орка негромко шмякала, перескакивая со ступени на ступень.
– На хрена вы труп сюда прете?
– Этот пока что только полутруп, – отозвался Клюв.
– Ну так надо доделать начатое, а не таскать его за собой. Или опять милосердием мучаемся, бойцы? Сейчас каждому по синяку под глазом поставлю в медицинских целях.
– А я вот думаю, что это шибко авторитетный орк. При случае вполне на заложника потянуть может.
– Только построже с ним надо, – добавил Клюв. – Он меня наверху чуть не прикончил своей засранной телепатией.
В дверь больше не долбили, так что сержант и Мазёвый без опаски поднялись наверх. Командира интересовала общая обстановка вокруг башни. Экран, автоматически вернувшийся к изначальному ракурсу окна, давал отличный обзор. В лучевых заграждениях появились два прохода, которых раньше не было. Только пробиться к ним не представлялось возможным. На помощь к местному караулу уже подтянулось порядка двух рот пехоты. На подходе было еще столько же. Прибывающие солдаты рассредоточивались по черному кругу, опоясывающему котлован. Офицеры, командующие подкреплениями, заметно нервничали, орали и бурно жестикулировали. За лучевыми ограждениями начинала скапливаться бронетехника. При этом в самом котловане ничего не менялось. Чем бы ни являлось происходящее там действо – молитвой, медитацией, групповым трансом или еще чем похожим, – оно не прерывалось ни на секунду.
Мазёвый, с его любовью к инопланетной инженерной мысли, в окно глянул только мельком. Затем вытащил огромный нож и направился прямиком к пульту на колонне. Долго рассматривал кнопки с бегунками, озадаченно шмыгая носом и пощелкивая ногтем по мониторам. Дважды обошел все это хозяйство по кругу и принялся за дело. Сковырнул ножом несколько панелей, свесившихся на проводах. Заглянул внутрь. Сунул в одно из отверстий руку едва ли не по плечо. Что-то подергал. Обошел колонну и сковырнул еще пару панелей с другой стороны. Опять сунулся внутрь.
– На одну половину это самая обыкновенная звуковоспроизводящая система, – выставил он свой диагноз. – Здоровенный музыкальный центр с сотнями всяческих настроек. А вот вторая половина – это что-то совсем непонятное. Я такой электроники никогда не видел. Такое чувство, что орки присобачили свою музыку поверх аппаратуры какой-то другой расы. Снаружи стоят обыкновенные платы зеленокожих, а в глубине какие-то очень нестандартные процессоры на основе кристаллов.
Спустившись вниз, сержант приказал всем проверить личные запасы провизии и воды. Сверхпитательных сухарей оказалось в избытке, хотя их никогда особенно не экономили. Какой смысл беречь еду на завтра, если убить тебя могут еще сегодня? С водой дело обстояло хуже. Последнюю лужу отряд нашел почти сутки назад. Сейчас фляги бойцов были наполнены едва на треть. Исключение составлял Кумар. Его фляга была почти полной. Сам он лежал на полу, используя в качестве подушки вещмешок, и потихоньку приходил в чувство. Может, таблетка, запихнутая ему в горло Мазёвым, помогла, а может, телепатические волны не проникали в башню точно так же, как и звуковые. Остальные уселись в полукруг напротив двери. Готовое к стрельбе оружие лежало на коленях. Руки механически собирали из «Сделай сам» мины и гранаты. Процесс был настолько отточен долгими тренировками, что совершенно не требовал участия сознания.
– Взрывать и резать эту башню орки, похоже, не собираются, – сказал сержант, ввинчивая взрыватель в очередной граненый шарик. – Предположительно, здание представляет для них какую-то особую религиозную или культурную ценность. Думаю, будут тупо ждать, когда мы сами сдадимся. Возможно, предпримут попытку штурма, но не сейчас. Пока они думают, что на острове действуют два отряда. Один здесь, а второй забрался в их вентиляцию. Так что на нас направлено вполовину меньше внимания. Когда до них дойдет, что в воздуховодах нет никаких диверсантов, готовящих газовую или бактериологическую атаку, за нас примутся со всем возможным усердием.
– Как будем выбираться, сержант?
– Допускаю, что совсем никак.
Все долго молчали. Слышалось лишь щелканье входящих в пазы и разъемы деталей адских машинок.
– Может, хоть напакостим хорошенько напоследок, раз мы в таком важном месте засели, – мрачно предложил Клюв.
– Как, к примеру?
– К примеру, взорвем здесь всё к их зеленой матери. Только пока не знаю чем. Наших гранат хватит разве что на башню, а прогреметь в последний раз хотелось бы посолиднее.
– Жаль, что их суперпушку мы так и не нашли, – посетовал сержант. – Вот ее грохнуть напоследок было бы почетно. Каждому из присутствующих тогда начислили бы офицерский чин, орденов штук пять и прибавку к пенсии для мамы с папой.
– Посмертно, – присовокупил Мазёвый.
– Это уже тонкости, которые никого, кроме нас самих, особенно не волнуют.
– А я вот думаю, что суперпушку мы как раз и нашли, – загадочно изрек Че. Все сразу уставились на него.
– И где ты ее здесь увидел?
– Если один малолетний орк может силой мысли выдернуть чеку из гранаты, логично предположить, что десять тысяч взрослых совместными усилиями запросто выдернут что угодно из чего угодно. И нормальной защиты от такой атаки пока не придумано.
Клюв коротко хохотнул. Мазёвый и сержант остались совершенно серьезны. Даже помрачнели пуще прежнего. Кумар придвинулся поближе.
– По-твоему выходит, они наши коробки в открытом космосе силой мысли на винтики разобрали?
– Я так думаю, – кивнул Че.
– Это возможно, – слабым голосом проговорил Кумар. – У нас тоже пытаются создать наступательное вооружение на основе телекинеза и других особых возможностей мозга. Успехи пока скромные, но принцип тот же – сила нескольких экстрасенсов направляется в один канал. Я участвовал в таком эксперименте, так что знаю наверняка.
– А почему они нас не прихлопнули в первый же день, раз такие всемогущие? – спросил Клюв.
– Очень надо из такой-то пушки палить по пяти тараканам, – ответил Мазёвый. – Может, им на каждый удар духовные силы неделю копить надо. Ауру прочищать и всё такое.
– Это мы-то тараканы? – набычился Клюв. Никто не обратил на него внимания.
– Неделю копить, может, и не надо, но какое-то время на подготовку требуется. Не зря же они весь этот комплекс держат в постоянной готовности, – рассудил Че. – Сколько мы по этому острову лазаем? Неделю? Все это время, если верить эхолову, вой не умолкал.
– Как его сами орки выдерживают? Здесь же свихнуться можно за пять минут, если из башни выйти! Вон брат Кумар чуть кони не бросил.
– Так зеленые – они ж не люди. Уши и мозги у них иначе устроены. Откуда нам знать, может, для них этот вой слаще звуков райской арфы.
– В таком случае их рай и наш ад находятся по одному адресу, – убежденно заявил Клюв.
– Версия насчет телекинеза фантастичная, но небезынтересная, – сказал сержант. – Будем считать ее достоверной, пока не доказано обратное. Как вывести из строя такое оружие? – произнося это, он смотрел на Кумара. Тот пожал плечами.
– Нарушить транс, в котором пребывают все задействованные в процессе экстрасенсы. По-другому, наверное, никак.
– То есть в идеале их всех надо просто перебить? – уточнил Клюв.
– Никогда не думал об убийстве как о способе вывода из транса, но это определенно поможет.
– А я вот думаю, зачем им воющие башни, если вся ударная сила находится прямо в орочьих мозгах? Для антуража?
– А действительно, зачем? – поддержал сержант. Вопросы естественным образом адресовались Кумару.
– Это дирижерская палочка, – сказал тот, вновь неуверенно пожимая плечами. – Чтобы сорганизовать несколько тысяч разумных существ, синхронно ввести их в измененное состояние сознания, объединить их волю и направить ее в одну точку, нужен очень сильный инструмент.
– Давайте сходим к пульту и поломаем эту палочку, – предложил Клюв, подбрасывая на ладони готовую гранату. – Оркестр, глядишь, и расстроится.
– Их здесь двадцать штук…
– Двадцать одна, – отстраненно уточнил сержант, думая в этот момент о чем-то другом. Число «двадцать один» имело для орков какое-то особое, сакральное значение, как для землян «двенадцать», так что точное количество башен можно было угадать и не пересчитывая. Но сержант их все-таки сосчитал, будучи наверху.
– Тем более, – кивнул Мазёвый. – Хрен ли толку ломать одну?
– Ломать бесполезно, – согласился Кумар. – А вот если по ней другой звук пустить. Резкий, раздражающий, ломающий общий ритм, тогда может получиться.
– Это вроде как на большую церковную службу запустить отряд карнавальных барабанщиц топлес и в мини-юбках? – переложил на свой лад Клюв. – Все, включая попа, напрочь забудут о добром боженьке и кинутся лупить развратный оркестр.
– И потом еще долго не смогут сосредоточиться на обрядах, – кивнул Кумар, невольно улыбаясь нарисованному Клювом образу. – Для экстрасенса самое главное – это сосредоточенное внимание. Если его рассеять, он не сможет использовать свои способности какое-то время.
– Кого назначим в барабанщицы?
– А я вот думаю, что музычка наша должна быть пострашнее барабанов. Мы когда с караулом воевали, в котловане никто и ухом не повел. Мазёвый, ты плеер не потерял?
– Брат Мазёвый скорее голову потеряет!
– Дай оркам послушать этих… как их, дьяволов?..
– Немцев, – подсказал Мазёвый. – «Рамштайн».
– «Рамштайн»-херштайн – какая, собственно, разница? Главное, чтобы он зеленым весь их духовный праздник поломал. Подключиться к их шарманке сможешь?
– Через родные разъемы нет, но можно поколдовать напрямую с шинами…
– А смысл? – спросил сержант как холодной водой окатил. Последние пару минут он хмурился, что-то сосредоточенно обдумывая и бросая взгляды на БПК.
– Ну как же?! Обстоятельная диверсия получится.
– Два шара и болт посередине – вот что из этого получится. Зеленые тупо питание от нашей башни отрубят – и всего делов. А даже если мы и нарушим их медитацию на час-другой, какая в этом выгода родине?
– Ну-у…
– Гну! – сержант поднял левую руку, показывая датчики БПК. – Связи как не было, так и нет. Сейчас надо думать, как сведения об острове своим передать.
– Если старик и вправду экстрасенс, я могу попробовать связаться с кем-нибудь из ГМП, – сказал Кумар, глядя на бесчувственное тело у лестницы. – Подключусь через него к телепатическому полю этого места и на их же волне пробьюсь к нашим. Здесь такая мощь собрана, что может и получиться.
– Чиивоо?! – вылупился сержант.
– Поле очень сильное, говорю, – растерянно повторил Кумар, не зная, чего ожидать в следующую секунду.
– Боец, бля! Ты зачем о таком важном умалчиваешь целых полчаса? Ты в тылу врага или с блядью на бульваре?
– В тылу… – пролепетал экстрасенс.
– Так ты и веди себя сообразно ситуации! Ссать приспичило – и то доложиться надо, прежде чем ширинку расстегивать! А ты о неучтенном канале связи никому ни звука!
– Косяк, брат Кумар.
– Я только сейчас про старика сообразил, – виновато произнес экстрасенс.
– Действуй, боец! Если сумеешь с кем-то связаться, первым делом доложи про эти башни. Потом опишешь характер местности и особенности укрепрайона, если время позволит.
– Так точно, товарищ сержант. Только орка нужно в чувство привести и подавить его волю, чтобы он соображал, но не сопротивлялся, когда я через его сознание пойду.
– Волю подавить, говоришь. Такой химии мы с собой не взяли. Есть другой надежный способ. Правда, грязный. Приказывать никому не буду, если доброволец найдется, – сержант обвел вопросительным взглядом своих бойцов. Никто не вызвался, поскольку всем было ясно, о чем речь. Сержант рывком поднялся на ноги, достал большой нож с лезвием из темной матовой стали, не отсвечивающей в темноте.
– Клюв! Приведи орка в чувство и наложи жгуты, чтоб его от кровопотери кондратий не хватил. Всё ненужное я ему сам отрежу. Че! Идешь наверх и внимательно смотришь, чем наши многочисленные друзья заняты. Мазёвый! Охраняешь дверь. Кумар! У тебя будет минут десять-пятнадцать. Потом зеленый дуреть от боли начнет. Возможно, опять в обморок брякнется. Так что подсуетись, боец, приготовься заранее.
Сеанс удаленной связи прошел успешно. Кумар по ходу дела как-то расцвел, совсем ожил, будто напитался энергией от того самого поля, которое немногим ранее едва его не прикончило. Правда, старый орк умер, скорчившись на полу и прижимая к груди искалеченные руки. Рядом валялись отрезанные фаланги пальцев. Кожа у орков была зеленоватая, а вот кровь – красная. От человеческой и не отличишь. И кричали они в такие моменты почти как люди.
– Наша информация подтверждает сведения, полученные ранее.
– Что значит «полученные ранее»? – нахмурился сержант. – Неделю назад не было никаких сведений.
– Не знаю. Через Винни-Пэ из группы ментальной поддержки со мной говорил какой-то генерал-лейтенант Мартынов.
– Не какой-то, а гвардии генерал-лейтенант, – строго поправил сержант. – Стыдно не знать лучшего стратега своей армии, боец.
– Виноват. Гвардии генерал-лейтенант Мартынов приказал включить оркам хорошую земную музыку и приготовиться к удару из космоса. Сюда направляется осадный броненосец. Первый заход на бомбардировку этого полушария приблизительно через час пятнадцать.
– Ни хрена себе ты новостями огорошиваешь, экстрасенс! Откуда здесь броненосец и что от него останется приблизительно через час пятнадцать, если музыка не поможет?
– На музыку они особенно и не рассчитывают. Броненосец идет в сопровождении целой эскадры всякой рухляди, списанной на слом. Пока орки сообразят, которую из коробок следует атаковать в первую очередь, броненосец расщепает это полушарие на опилки.
– И генерал так вот запросто выложил тебе весь план? – с подозрением спросил сержант.
– Не то чтобы он сам его выложил, – Кумар смущенно уставился в пол, но в голосе при этом проскальзывали горделивые нотки. – Большую часть я сам подсмотрел в его сознании. Поле здесь очень мощное. Когда на него настраиваешься, начинает казаться, что Вселенную вверх тормашками одним усилием воли перевернуть можно.
– Ясный расклад, – вздохнул Мазёвый. – Нас еще до заброса на планету в посмертные наградные списки занесли. Эскадру рухляди со всех окрестных космопортов за полдня не соберешь.
– Суки эти штабные, – проворчал Клюв. – Как в толчок поутру сбегать, и то по четыре резервных плана составляют.
– По всему выходит, что нашей главной задачей было усыпление бдительности противника, – мрачно подвел итог сержант. – И, насколько я это понимаю, мы с ней справились на пятерочку. Орки считают, что у людей по-прежнему недостаточно информации для решающего удара по этой планете, раз сюда продолжают забрасывать разведывательные отряды. Нас использовали как отвлекающий фактор и послали на верную смерть – если не под лучами зеленокожих, так под ракетным ударом со своего же броненосца, но это совсем не значит, что наша служба уже закончилась. Пока живы – воюем, бойцы! Мазёвый! Давай наверх. Сыграй оркам правильную музыку.
Над островом ритмично загремели жесткие гитарные запилы древнего марша.
LINKS!!! LINKS!!! LINKS 2 3 4!!!
10. По уши в дерьме
В дверь долбили так, что она прогнулась внутрь сантиметров на двадцать вместе с удерживающей ее решеткой. Половина сварочных швов уже лопнула.
– Сдается мне, не понравилась им твоя музыка, Мазёвый, – хихикнул Клюв. От очередного удара в дверь вся башня содрогнулась.
– Таран у них там, что ли?
– Не-е. Со злости головами о стены бьются.
Все рассмеялись. Теперь, в предвкушении боя, который обещал стать последним в их жизни, бойцы позабыли про усталость от недельного перехода, про множественные мелкие травмы и про изнуряющий недосып. Чувствовали они в этот момент лишь злую радость и нервное возбуждение. В крови кипел озверин. Пальцы жадно поглаживали курки магов. В башне было темно. Питание орки отключили больше сорока минут назад. Но прежде чем это произошло, бойцы увидели на окне-экране результат своих действий. Орки в котловане вдруг утратили синхронность движений. Вначале по одному, потом десятками, сотнями начали выбиваться из ритма, останавливаться, озираться по сторонам. Идеально ровные кольца вокруг черного обелиска сломались. Возле злосчастной башни, нарушающей общий порядок, началась кутерьма. Солдаты устроили какую-то бессмысленную беготню из стороны в сторону, словно крестьяне, обнаружившие в курятнике василиска, жрущего несушек. Офицеры сигналили инфракрасными фонариками в сторону скопившейся за лучевыми заграждениями бронетехники. Потом экран резко вырубился вместе со всем прочим оборудованием башни. Полумаски шлемов, подчиняясь сигналам встроенных светочувствительных элементов, автоматически перешли в режим ночного зрения. Окружающий мир от этого совсем не изменился. Только некоторые поверхности утратили глянец, стали матовыми, да еще цветовая гамма слегка поблекла. Поначалу разведчиков попытались достать с помощью телепатии, но Кумар, напитавшийся через старика какой-то особенной орочьей силой, легко отбил эти неорганизованные одиночные атаки. Тогда зеленокожие пошли более традиционным и понятным путем – начали выламывать дверь. Попробовали даже взорвать ее, но успеха это не принесло. Похожий на бронзу металл обладал феноменальной прочностью и пластичностью.
Башня вновь содрогнулась, хотя удары в дверь прекратились минуты три назад. Сержант мельком глянул на БПК. Часы показывали 05:07.
– Броненосец на первый заход пошел. Сейчас полпланеты перепашет, а потом еще раза три для гарантии.
– А я вот думаю, надо нам выйти. Глупо как-то погибать от своих же ракет. Лучше зеленых напоследок покрошим сколько сможем.
– Брат Че Паев дело говорит.
– Согласен, – сказал сержант. – Срезайте решетку.
Башня еще раз дрогнула. Металлический пол ощутимо ударил в пятки. Через пару минут решетка с глухим лязгом упала на пол. Наружу полетели гранаты, выставленные на минимальную задержку в три секунды. Оказавшихся поблизости пехотинцев смело взрывной волной. БПК на руке сержанта зашелся истошным писком, предупреждая о хлынувших с улицы смертоносных излучениях. За дверью был настоящий ад. Башни орков молчали. Вместо них пели свою громоподобную песню стратегические ракеты землян. Небо кипело густыми клубами черного дыма, из которого вырывались языки багряного пламени и голубые стрелы электрических разрядов. Над некогда спокойной и гладкой равниной гуляли удушливые пыльные вихри. Сквозь дверной проем было видно шесть поднимающихся от земли грибов. Мегатонн на пятнадцать каждый. В дверь ворвалась ударная волна от одного из них, расшвыряв бойцов по сторонам. Башня подскочила вверх на добрых полметра и начала крениться вбок. Протестующе заскрипели ступени, гнущиеся под нажимом деформированных стен.
На центральной колонне появилась идеально ровная вертикальная трещина. Или скорее щель, из которой выбилась полоса мягкого белого света. Она быстро расширилась до прямоугольника три на два метра, из которого хлынули орки в тяжелой броне и экзоскелетах, позволяющих пехотинцам носить на себе защитные костюмы весом в сто с лишним килограммов. В этот момент башни достигла очередная ударная волна, и зеленокожих снесло назад. Следом за ними в светящийся прямоугольник влетели три кумулятивных заряда из подствольников. Разведчики, оглушенные мощнейшими взрывами, действовали чисто рефлекторно, а потому безошибочно. Из прохода послышались отчаянный вой и глухие удары бронированных тел о стены. Остро пахнуло горелым мясом. Из-за слепящего света горящей зажигательной смеси невозможно было рассмотреть, что творится в этом прямоугольнике. Настоящая доменная печь! Наружу один за другим выскочили два полыхающих орка. Короткими очередями их тут же заколотили обратно в топку. Вопли затихли, а еще секунд через тридцать погас огонь. Башню тряхнуло новой ударной волной.
– Это что за полк такой засадный на нас нарвался?
– Лифт! – крикнул Мазёвый, осторожно заглядывая в пышущий жаром прямоугольник. Стены круглой металлической коробки оплавились и пульсировали темно-красными оттенками. На полу скрючились восемь или десять тел. Точнее сказать было невозможно. Обугленная плоть смешалась с расплавленным металлом. В полу зияли прожженные горючей смесью дыры.
– Подарок судьбы, бойцы! – крикнул сержант. Гул рвущихся ракет медленно откатывался прочь. Броненосец непрерывно двигался вперед, стараясь обработать как можно большую площадь за один заход. Люди кричали больше от перевозбуждения, чем по необходимости. – Запустить сможем?
– Панель управления – в дерьмо! – деловито сообщил Мазёвый. – Можно попробовать напрямую, если провода не расплавились и напряжение еще есть.
– Все в лифт! – скомандовал сержант. Бойцы быстро покидали разбросанные по полу вещмешки в прямоугольный проход. Сами устремились следом. Внутри клубился жар. Раскаленная вонь горелой синтетики и жженого мяса обдирала горло и бронхи. Километрах в пятнадцати вырос запоздалый гриб. Вся земля заходила ходуном. Башню тряхнуло и замотало из стороны в стороны. Повсюду жалобно и надрывно застонал гнущийся металл. Кабина лифта резко ухнула вниз. Полетела, вибрируя и задевая стены шахты с оглушительным скрежетом. Мимо открытой двери замелькали толстые балки, кабели и трубы. Разведчики ощутили, как их поднимает над полом. Мазёвый дернул с пояса гранату, торопливо вытащил чеку оборонительного режима и с силой запустил снаряд вниз, в большую прореху справа от себя.
– Ты чё творишь?! – заорал Клюв.
– Рулю стоп-краном!
Под ногами бухнул взрыв. По дну лифта хлестанула россыпь осколков. Несколько штук пролетело через прожженные кумулятивными зарядами дыры и ударило в мутно-красный раскаленный потолок. Лифт врезался в ударную волну, почти как в стену. Резко затормозил, завис секунды на две. Разведчиков впечатало в лежащие под ногами трупы, а затем вновь потянуло кверху, когда лифт начал разгоняться по второму разу. Мазёвый схватился за вторую гранату. В этот момент кабина сшиблась с каким-то препятствием. Раскаленные стены пошли гармошками мелких складок. Под полом заклекотал ломающийся камень. Что-то затрещало, звонко лопнуло. Бойцы едва начали подниматься, как лифт опять рухнул вниз. Через секунду ударился о новое препятствие. На сей раз гораздо мягче, с вязким, шлепающим звуком. Через дыры в полу ударили столбы черной зловонной жижи. Разведчиков окатило с ног до головы. На раскаленных стенах и потолке зашипели богатые веера жирных черных брызг. Сквозь открытую дверь хлынула густая слякотная волна. Лифт начал с бульканьем погружаться в какое-то омерзительное болото. Слева доносился плеск вроде того, который издают небольшие водопады на маленьких горных речушках.
– Вонища-то какая жестокая! – брезгливо заорал Клюв, первым поднявшийся на ноги.
– А я вот думаю, что нас как-то меньше стало.
– Где сержант? – спросил Мазёвый, быстро оглядываясь по сторонам.
– Он не успел, – тихо сказал Кумар, будто сознался в чем-то постыдном. – Я заходил последним. Он был за моей спиной, когда лифт сорвался. Сержант толкнул меня вперед, а сам зайти не успел.
– Твою ж мать! – безадресно выругался Мазёвый.
Кабина лифта затонула уже до половины и стала постепенно крениться набок. От остывающих стен с шипением поднимался тошнотворный пар. Клюв первым решился выглянуть наружу. Протер рукой забрызганную полумаску для лучшего обзора. Покрутил головой. Болото, в которое они погружались, находилось в обширной продолговатой пещере. На первый взгляд, она имела естественное происхождение. Неровных стен никогда не касался обрабатывающий инструмент. Потолок в вышине щерился длинными кольями белесых сталактитов. Прямо над тонущим лифтом зиял свежий пролом.
– Я, конечно, не специалист, но, по-моему, мы в дерьме.
– По уши, – кивнул Че.
– В прямом и в переносном смысле, – подтвердил Мазёвый. – Воняет канализацией большого города.
Клюв пошарил ногой прямо перед собой.
– Вроде есть что-то твердое! – радостно сообщил он. Осторожно шагнул вперед, разводя рукой черную жижу. За другую руку его без лишних напоминаний страховали Че и Мазёвый. Кумар, к которому перекочевали все четыре мага, стоял, удерживая пучок карабинов над головой. Клюв сделал шаг второй ногой. Внезапно поскользнулся и целиком ухнул в мерзкий кисель. Бойцы быстро втащили его в кабину. Клюв судорожно расстегнул высокий бронированный воротник, до половины закрывающий лицо. Оттуда выплеснулось с полведра черной гадости. Боец начал фыркать, отплевываться, тереть лицо руками, а когда удавалось схватить немного воздуха, он быстро выкрикивал ядовитые матерные конструкции. Лифт тем временем затонул на две трети. Болото уже доставало низкорослым разведчикам до плеч.
– Надо перебираться на крышу, – предложил Мазёвый.
– Сначала вещмешки.
Мазёвый покосился на плещущуюся под самым подбородком черную кашу. Воротник пока не позволял этой дряни захлестнуть его лицо, но все могло измениться буквально через полминуты. Под броней намокшая форма противно липла к телу.
– Может, хрен с ними, с мешками этими? У меня на поясе еще пять гранат и три рожка для мага. На первое время хватит.
Че поднял над поверхностью болота руки. Отстегнул защитную накладку на внутренней стороне левого запястья. Под ней находилось табло индивидуального счетчика излучений. Личное оборудование бойцов было не таким тонким и чувствительным, как в БПК сержанта, но для общей оценки радиационного фона его хватало. Табло мигало красными цифрами.
– Мы фоним, как дырявые реакторы, – сказал Че. – Удивительно, что еще в темноте не светимся. А может, радиация и сюда с поверхности попала. Аптечки нам по-любому нужны, брат.
– Хреново, что минутой раньше не подумали.
– А я вот думаю, хорошо, что не минутой позже.
– Раньше как-то не до спасения хабара было, – сказал поотдышавшийся Клюв и еще раз брезгливо сплюнул. – А с другой стороны, патроны, аккумуляторы, жратва. Без мешков долго не протянем. Надо нырять.
Все дружно согласились, но вниз никто не полез. Кабина продолжала тонуть. Над отрядом тяжким бременем повисла демократия. Все разом ощутили отсутствие сержанта, который мог бы рявкнуть «Зажмурились и нырнули, бойцы!», тем самым разрешив любые сомнения.
– Сперва один достанем, – сказал Мазёвый. – С дыхательной маской за остальными нырять попроще будет. Кумар, лезь на крышу имущество принимать.
– Кто нырнет?
– Я, – вызвался Клюв. – Всё равно уже искупался.
Через пять минут все уже были на крыше, которая почти сровнялась с черной поверхностью болота. Под ногами болтались обрывки кабелей и тросов. Единственным выходом из пещеры была широкая трещина в стене, откуда хлестала зловонная жижа. Напор струи постепенно ослабевал, а уровень болота медленно поднимался. Был еще пролом в потолке, оставленный кабиной лифта, но до него можно было добраться разве что на вертолете. И то сталактиты помешали бы. Осмотревшись, бойцы первым делом приняли таблетки, связывающие и выводящие из организма радиоактивные элементы. В случае немедленного приема сразу после облучения положительный эффект был стопроцентным.
– Я слыхал, древние радиацию каким-то наркотиком выводили. Кажись, тараном он назывался. Подходящее словцо.
– Тарэном, – подсказал Че. – Я тоже где-то читал.
– А чё это за говносток такой, куда на лифте приехать можно? – спросил Клюв.
– От ракетного удара трещины везде пошли, – Мазёвый указал на брешь в стене. – Здесь, по ходу, большую канализационную трубу прорвало, – он задрал голову, чтобы взглянуть на пробоину в потолке. – И там, наверное, трещина образовалась. Иначе ни хрена бы наш чудесный лифт досюда не доехал.
– В рот их пяткой, эти трещины, – проворчал Клюв. – Теперь как ни мойся, полгода вонять будешь, как недельный двухсотый.
– Не каркай! – одернул Мазёвый.
Клюв поплевал через плечо.
– Хорошо. Будем вонять, как четыре проссанных матраса. Такая метафора подойдет?
– Так намного лучше.
– А сержант еще в каньоне сказал, что мы на этом острове в дерьме искупаемся, – усмехнулся Че. – Прозорливый он у нас был.
– Плохо, что командира потеряли, – вздохнул Мазёвый.
– Надо сразу выбрать, кто дальше отряд поведет. Демократия для военных – чистая погибель.
Единогласно выбрали Мазёвого. Да никто другой и не согласился бы принять на себя ответственность за дальнейшую судьбу отряда. Крыша лифта тем временем скрылась из виду, и жижа добралась до щиколоток бойцов. Из кабины с утробным бульканьем вырывались остатки воздуха.
– Лезем в трубу! – объявил новый командир, глядя на брешь. – Будем искать путь наверх.
– Сквозь фекалии к звездам!
– Сквозь тернии.
– Это нормальные люди к ним сквозь тернии пробиваются, а мы – разведчики.
– Тихо! – шикнул Кумар. – Я кого-то чую!
Телепатического поля зеленокожих больше не существовало, и экстрасенс мог спокойно выполнять свои основные обязанности. К его словам бойцы отнеслись со всем вниманием. Вскинули оружие и прильнули к прицелам.
– Никого.
– Оптика ничего не ловит.
– Тоже чисто.
– Может, померещилось, брат Кумар?
– Не-е, – убежденно сказал экстрасенс, продолжая водить стволом из стороны в сторону. – Здесь точно кто-то есть. Не человек, но вроде бы и не орк. Возможно, какой-то зверь с зачатками разума. Я чувствую, что он сейчас на нас смотрит.
– Раз зверь, пусть дальше смотрит, – сказал Мазёвый, опуская оружие.
– И молится, чтоб мы его не увидели, – добавил Клюв.
Мазёвый достал из вещмешка моток синтетического шнура.
– Кому-то надо сплавать до трубы, посмотреть, как там внутри, и закрепить один конец в щели.
– А чё вы все на меня-то смотрите? – возмутился Клюв.
– Да ты не бойся, брат. Мы тебя, если что, назад за эту веревочку вытянем. Главное, привяжись покрепче.
С потолка на головы людей рухнула массивная тень. Че сразу скатился в болото. Клюв получил тяжелой когтистой лапой в грудь и полетел следом. Мазёвый оказался прижат к крыше лифта, который под ударом тяжеленной звериной туши резко провалился вниз и сантиметров через тридцать ударился в дно. Боец бешеным рывком столкнул огромную лапу со своего живота и дернулся к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Стоило ему высунуть голову из жижи, как по сфере заскрежетали клыки. Шлем заскрипел в челюстях, будто орех в пассатижах, грозя вот-вот лопнуть вместе с черепом. Мазёвый отчаянно заскреб пальцами по груди, пытаясь выцарапать из кобуры пистолет.
Меньше всех в этой свалке пострадал Кумар. Зверюга задела его лишь вскользь, когда прыгнула сверху. В итоге экстрасенс просто сел на задницу, даже толком не ушибившись. Секунду он глазел на свирепое создание, сидя по плечи в дерьме. Существо было крупным, как бык. Тело покрывала гладкая темно-серая кожа без шерсти. На спине и ногах бугрились мышцы. Потом над поверхностью возникла чья-то голова, которую монстр тут же попытался оторвать зубами. Тогда Кумар вскинул маг и выпустил длинную очередь зверю в бок. За долю секунды до того, как он коснулся курка, монстр обернулся к нему, будто почувствовав угрозу. Экстрасенс мог поклясться, что в темных зрачках чудовища сверкала не звериная ярость, а вполне осмысленная ненависть разумного существа. Потом тварь вздыбилась под ударами пуль, протяжно заревела и сверзилась в черную грязь, подняв фонтаны брызг едва ли не до сталактитов. Бултыхнулась пару раз и быстро ушла ко дну.
– Ни хрена себе скотинка! – выдохнул Мазёвый. – Кумар молодцом!
На поверхность вынырнул еще один боец и тут же принялся отчаянно отплевываться, барахтаясь и судорожно втягивая воздух. Из-за толстого слоя грязи, покрывающего шлем и плечи, нельзя было угадать, кто это.
– Раз, два, три, – вслух сосчитал Мазёвый. – Где еще один?
Клюва вылавливали и откачивали всем скопом. Потом ныряли за двумя потерянными магами. При такой подземной фауне оставаться без серьезного оружия было никак нельзя. За последующие двадцать минут все накупались досыта.
– Что это за тварь?!
– А чё ты у меня-то спрашиваешь?
– Неизвестный науке вид говноплавающих, – с умным видом изрек Мазёвый.
– Броню когтями разорвал, сука! – изумленно воскликнул Клюв, обнаружив у себя на груди три параллельных прорехи сантиметров по десять каждая. – Броню, которую из мага не всегда прошибешь!
– Суровая здесь природа, брат. Надо выбираться поскорее.
Между трещиной в стене и затонувшим лифтом бойцы натянули шнур. Переправили по нему тяжелые вещмешки и двинулись вниз по течению зловонной подземной реки.
11. Наше вам здрасте!
Наиболее ценные пожитки из сержантского мешка – патроны, аккумуляторы, «Сделай сам», провиант в неповрежденных упаковках, обе аптечки, еще кой-какие мелочи – бойцы поделили между собой. Брошюру «Тактика малых подразделений в условиях галактической войны» Мазёвый на память взял себе. Остальное бросили за ненадобностью. Че сообразил опробовать радиосвязь. Индивидуальные передатчики работали наилучшим образом. Глушилок и помехогенераторов больше не существовало. Да и вообще на поверхности больше ничего не существовало. Другое дело – подземный мир острова. Он сулил разведчикам множество интереснейших открытий, массу приключений и глобальные неприятности на каждом шагу. Бойцы сразу прицепили гарнитуры передатчиков к своим сферам и почувствовали себя чуть спокойнее. Когда к твоим услугам целый арсенал хитрой и архиполезной электроники, это придает почти такую же уверенность, как скорострельный карабин в руках. Эксперименты с дальней связью успехом не увенчались. Мощный передатчик ловил только шелест на всех частотах. Пару раз удалось зацепиться за какие-то действующие волны, но фразы, вылетающие из наушников, оказались настолько рваными и трескучими, что не удавалось понять не только слов, но и языка, на котором они произносились. Канализация проложена сквозь монолитную скалу, не пропускающую сигнал. Эхолов показал, что в трубе с обоих направлений звучат множественные орочьи голоса, шум работающих механизмов, гудение генераторов, плеск и журчание воды, но откуда именно доносятся все эти звуки и как далеко располагаются их источники, сказать было невозможно. Акустика в туннельных сооружениях всегда очень мудреная и своеобразная.
Шли, нацепив дыхательные маски, поскольку от аммиачной вони, царящей в трубе, горло перехватывало и глаза слезились. Лишь изредка перебрасывались отдельными фразами через передатчики. Из-за масок голоса в наушниках звучали глухо и сдавленно.
– А я вот думаю, чего зеленые сразу в башню на лифте не приехали? Если есть свободный вход, зачем в запертую дверь тараном колошматить?
– Да кто ж их разберет? У них мозги, как и рожи, насквозь зеленые. Не человеческие в смысле.
– На их месте я бы тоже на лифте сразу не поехал. Первым рейсом гранату бы наверх отправил. Вторым – еще одну. А уж третьим бы сам поднялся. Дурачки следующую гранату ждут, мордами в пол лежат, а вместо гранаты – я с магом наизготовку.
– И весь в белом!